Арканмирр

Мерцание.

Слова.

Зловещий шорох.

И мыслей рассыпающийся ворох бросается в спасительную тьму, где сложен тайных страхов черный порох, где доблести фитиль истлеет скоро…

Молчание.

И строчки древних рун.

Сплетая слов цветистых полотно, мне не забыть того, что не дано найти в словах мне радости спасенья от прошлого…

А, к черту!

Все одно, слова мои — как кислое вино, не принесут и капли облегченья…

Имел богатства я, и мощь, и власть. И к знаний чаше припадал я всласть, и видел на коленях пред собою весь мир…

Безумец, обреченный пасть!

Коль ясный разум замутняет страсть — спасенья нет.

Ни богу, ни герою…

Метания над морем черных слез, дурманящий напев и запах роз…

Нет! Я не сдамся сумраку былого, я не уйду тропой ушедших грез!

Хотя порою тысячи заноз саднят слабее брошенного слова…

И был огонь, и гордый звон мечей, и голоса разодранных ночей, и холод смерти…

Вижу я доселе глаза ее средь меркнущих свечей, и кровь струится с яростных бичей, впивающихся в ноги, в руки, в тело…

Туман.

Скрип заржавевшего замка.

И тяжесть кандалов не велика. Но разум скован многократно хуже, и тех цепей — не распилить никак.

У всякого найдется друг иль враг. Но иногда — ни друг, ни враг не нужен…

Подземный ход.

Как ветер, волен я.

И острием разящего копья вонзается песок в лицо.

Надежды… Как вас изгнать из храма бытия, как превозмочь обман и сладкий яд? Как можно стать мне тем, кем был я прежде?

Кристалл, подобный солнцу. Синий дым. Как два кольца становятся одним, цепь образуя из отдельных звеньев — так сам себе я стал и господин, и раб…

Рождался ли под солнцем джинн, что собственные воплощал стремленья?

Слова, слова… Бесплодные слова.

И кружится от чада голова, и в чаше бытия я дно увидел, добравшись до пределов естества.

Увяла плоть, как в засуху — трава. Но сердцем не простил я той обиды.

И брошен клич. И ястребы песков слетелись, чуя золото и кровь.

Над градом белым тьма вдруг воцарилась.

И стрелы молний из-за облаков крушили стены, тысячи веков служившие оплотом тайной силы…

Насытились и пики, и мечи, и стрелы…

А в сверкающей ночи ворочаются Спящие — до срока, ведь от Дверей не найдены ключи!

До кости пробирает крик — «Молчи!»

Крик мной провозглашенного пророка.

И бегство в окровавленный рассвет, и преданный забвению обет, и втоптанные в пыль дирхемы чести…

Я, тьмы изгнанник, жажду видеть свет?!

Безумье? Прихоть? Нет, увы, о нет…

Таков закон расплаты.

Или мести.

Шербет горчит, как хинная кора. И стены башни, как полог шатра, качаются от ветра.

Безрассудство — бросаться в бездну рока. Жизнь — игра. Для каждого своя придет пора вкушать инжир от дерева Искусства…

Вновь ожиданье.

Стоны. Вой гиен.

Текут года, но ветер перемен обходит стороной мои владенья.

Я бури ждал — а получил лишь тень от собственных, чуть выщербленных стен. Желал конца — а получил виденья.

Я видел Сфер иных осиный рой, и адских легионов прочный строй. И зыбкие, но верные проходы за Грань Миров, где ждет меня покой — или еще один неравный бой за место под чужим под небосводом…

Я видел то, что ранее считал легендами.

Пока не потерял уверенность в своих глазах и чувствах.

Я знаю, как в руках крошится сталь. Я знаю, как осколками зеркал свести с ума…

Я — видел суть.

Там пусто.

И я ушел — туда, куда вела тропа из закопченного стекла. Туда, где мог надеяться и верить.

И пусть черна надежда, как смола, и пусты все кривые зеркала.

Пока я жив — закрыты эти Двери.

И худший враг свой — как всегда, я сам.

Я никогда не верил чудесам, и не поверил в то, что избран — роком, судьбою иль Аллахом…

Небеса пусть судят по делам — не по слезам, что льет клепсидра лжи…

Лжи и порока.