Арктический мост

Глава восьмая
НАУТИЛУС

От моря, отгороженный от него исполинскими шлюзовыми воротами, в глубь суши шел широкий, но очень короткий канал. Он тянулся всего лишь на длину беговой дорожки стадиона и был сух. По обе стороны выемки стояли два ряда кранов-дерриков с высоко поднятыми ажурными стрелами.

Посередине канала, дно которого было много ниже уровня моря, почти вровень с землей проходила гигантская, еще не собранная полностью труба. Она была такого диаметра, что в ней свободно поместился бы трехэтажный дом.

Труба эта не лежала прямо на дне. Она, как сороконожка, упиралась лапами-патрубками на две меньшие трубы, которые покоились у самых стенок выемки.

Все сооружение было опутано сеткой металлических лесов. На лесах виднелись фигурки людей в комбинезонах, около них вспыхивали ослепительные звездочки электросварки.

Вдоль малых труб проходили узкоколейки с нагруженными и пустыми вагонетками. Деррики склоняли над каналом свои огромные удочки и вылавливали снизу листы изогнутого железа.

На краю выемки стоял Андрей Корнев. Поодаль тихо переговаривались Степан Григорьевич и Сурен.

Андрей стал спускаться на дно выемки. Степан и Сурен последовали за ним.

Снизу сооружение казалось еще величественнее. Даже малые трубы были в два - три человеческих роста диаметром, не говоря уже о большой, казавшейся выпуклой крепостной стене.

- Ва! - не выдержал Сурен. - Одно дело выдумать, другое - поглядеть. Во сне увидишь - страшно будет. Вот это масштаб! А как ты думаешь, Андрей?

- Думаю, что масштаб очень мал, - сказал Андрей.

- Слушай, что ты говоришь? Может быть, пирамидону дать? С дороги голова болит?

- Да, сердце болит за наше дело. Разве это масштаб?

- Андрюша, не надо рисоваться, ибо, кроме нас, тут никого нет, сказал Степан Григорьевич, с трудом сдерживая раздражение.

Андрей не обратил на него ни малейшего внимания:

- Док в сто метров длины - разве это док для четырехтысячекилометрового туннеля?

- Андрей, ты забываешь - это не просто судно, это подводный гигант, равного которому нет среди субмарин.

- А мне не подводная лодка нужна, а завод, подводный сборочный завод! - отрезал Андрей.

Степан только руками развел. Как неприятно складывался первый после приезда Андрея обход стройки!

- Нам понадобится атомный взрыв, чтобы удлинить выемку в шесть раз! Будем строить подводный док в шестьсот метров!

- Ты сошел с ума! - не сдержался Степан Григорьевич. - Виданное ли дело строить подобное судно, к тому же подводное!

- Вы проектировали без меня, я вношу коррективы. Подводный док будет длиной в шестьсот метров. Это сократит срок постройки Арктического моста.

- Вот это да! Ай-вай-вай! - щелкнул языком явно восхищенный Сурен. - Выходит дело, мы с тобой, Степан, крохоборщики.

- Андрей, не используй своего положения, - предупреждал Степан, когда они поднимались из выемки. - Я отказываюсь поддерживать тебя. На стройке сидит представитель из Москвы. Проект утвержден. Пойми, никто не разрешит строить сразу два таких гигантских дока, ибо нет опыта работы и с одним. Ведь в Мурманске тоже начали строить док…

- В Мурманске работы прекратим. Док будет один.

- Как - один? - опешил Степан Григорьевич.

- Слушай! Ты уже не хочешь строить в Арктике?

- Будем строить сначала в Черном море, а потом перегоним подводный док через Дарданеллы, через Гибралтар, вокруг Европы.

Сурен даже свистнул от изумления:

- Настоящий русский размах!

- Я вижу, не даром шутили, что ты автор проекта лестницы на Луну, - съязвил Степан.

Андрей побледнел от гнева:

- Будет так, как я сказал, и не потому, что я так хочу, а потому, что так выгоднее.

- Не знаю, согласится ли с этим представитель из Москвы, инженер Милевский… Ты его знаешь, вы когда-то встречались.

- Представителю здесь делать нечего. Если он вам без меня был нужен, чтобы разделять ответственность, то я обойдусь без него.

- Слушай, Андрей, ты просто не можешь реально мыслить. Мы ведь договаривались когда-то, что я буду учить тебя, ибо…

- Вот так и будет: ты будешь учить, а я буду командовать.

Степан Григорьевич еще не знал Андрея таким. Он поглядел на Сурена, ища сочувствия, но у того антрацитовые глаза горели, как у рыси, - он был восхищен Андреем.

К Степану Григорьевичу подошел старичок-мастер и стал жаловаться, что плохо с доставкой листов.

- Никак не управимся, - вздохнул он, протирая очки в тонкой металлической оправе.

- Придется управиться, - сказал Андрей. - Док мал будет. Решено строить его в шесть раз длиннее. Расскажите рабочим. Вечером с ними потолкуем, как такую громаду подымать.

- В полкилометра? - только и мог выговорить мастер.

Навстречу группе инженеров важной походкой шел изрядно полысевший и пополневший инженер Лев Янович Милевский.

- Кого я вижу! - воскликнул он, протягивая обе руки. - Восставший из мертвых! Сам Андрей Григорьевич! Ведь мы друзья еще с Урала. Ах, боже мой, какая это была чудесная поездка в игрушечном поезде… комфортабельный салон-вагон… Я с таким удовольствием его вам уступил… боже мой, рысак… Страница истории!..

Андрей сухо кивнул в ответ.

- Вот видите, Андрей Григорьевич, когда проект ваш стал реальным, когда он поднят общими усилиями всех нас… - Милевский вздохнул, - поднят на должную техническую высоту, когда решен вопрос об этом подводном гиганте, где будет собираться туннель, я - за проект! Я теперь за Арктический мост! Диалектика, дорогой Андрей Григорьевич.

- Док, который вы утвердили, никуда не годится, - резко сказал Андрей. - Мы будем строить не два, а один док в шестьсот метров.

- Слушай! Док вокруг Европы пойдет… Понимаешь, сколько тысяч туристов в него влезет? Целый город!..

- Ах шутники, боже мой, какие шутники! Младая кровь играет!

- Играть мы здесь не будем, товарищ Милевский. Сделаем так, как я сказал.

- Позвольте… Это как же? Вы серьезно? Но ведь проект утвержден, я уполномочен наблюдать…

- Наблюдатели не нужны ни на малом доке, ни на большом.

- То есть как это не нужны? Простите, Андрей Григорьевич, у вас нет опыта крупной работы. Вы бы посоветовались с братцем - он ведь знает, как надо считаться с центром.

- На строительство плавающего туннеля отпущены средства. А как они будут израсходованы - это решает руководство стройки.

- Да вы тут черт знает что начнете строить? - почти завизжал Милевский.

Сурен от удовольствия потирал руки, подмигивая Степану Григорьевичу, но тот стоял поодаль с непроницаемым лицом, не желая принимать участие в этом разговоре.

- Товарищ… товарищ Ясенский! Ко мне, пожалуйста! - закричал Милевский молодому человеку, услужливо подскочившему к нему. Будьте любезны, не откажите… Сейчас же пошлите мою телеграмму в наш центр и копию заместителю председателя Совета Министров СССР! Живо, одним духом! Да, да, товарищ Корнев, с уполномоченным центра вам шутить никто не позволит. Самоуправство! Вотчина!

- Стройкой буду управлять я, а не вы. Это вам следует запомнить. Пойдемте. Работу перестраивать на новый масштаб нужно немедленно.

Милевский был растерян только одно мгновенье. Отпустив помощника с телеграммой, он овладел собой и с добродушной улыбкой нагнал Андрея.

- Андрей Григорьевич, не будем ссориться. Я не вмешиваюсь в ваши права. Начальство нас рассудит… Но умоляю… умоляю об одном…

- Что еще? - нахмурился Андрей.

- По моему разрешению на стройку приехали американцы. Среди них очень видный промышленник мистер Игнэс. Я бы не хотел, чтобы вы говорили при них о своих… дополнениях… Я понимаю, новая метла чисто метет, но не стоит выносить сор из избы.

- Никакие американцы на стройку дока не придут, - решительно заявил Андрей.

Милевский застыл с умоляюще поднятыми руками. Он безмолвно обращался то к Сурену, то к Степану Григорьевичу, наконец заговорил:

- Но ведь это же будет международный скандал, товарищ Корнев… Вы подумайте… с американцами нам еще немало придется иметь дел…

- Повторяю, на стройке будет распоряжаться ее начальник, а не представитель кого бы то ни было.

Андрей пошел в небольшой домик, где разместилось управление строительством, и немедленно потребовал к себе в кабинет инженеров.

Милевский побежал жаловаться парторгу Денисюку. Американцы могли приехать каждую минуту.

Денис, хитро посмеиваясь, появился в кабинете Андрея. Инженеры, ошеломленные новым заданием, расходились, чтобы обдумать все и вечером снова явиться к начальнику с предложениями.

Степан Григорьевич и Сурен остались в кабинете.

- Что? Нажаловался? - спросил Андрей Дениса.

Тот ухмыльнулся:

- Шумишь, Андрей, шумишь дюже!.. Удлинить док, то, я разумею, добре будет. Коммунисты, я уже слыхал, поддержат. Масштабность она нам люба. Только вот насчет американских гостей ты перегнул трошки.

- Я уже сказал. Отменяю разрешение Милевского.

- То ж добре! Отменить надо. Только свое разрешение надо дать. Ты ж попытай, какие такие гости будут. Мистер Игнэс… ты ж в Америке был, наверное, слышал?

- Постой, какой это Игнэс? Миллионер?

- Друг возможного президента. И еще один хлопец с ними. То уж не президента, а мой дружок будет. Сенатор Майкл Никсон, или Рыжий Майк. Сейчас в Америке очень известная фигура. Только когда мы с ним хлопцами были, так на «Лейтенанте Седове» плавали. Коммунист к тому же.

- Ах, вот как? - улыбнулся Андрей. - Хорошо, поступлю по твоему совету. Разрешение Милевского отменяю. Принять американцев разрешаю.

- Вот то добре теперь. Пойду, встречу гостей, а то там перед ними Милевский расшаркивается.

- Вот видишь, Андрей, - назидательно сказал Степан Григорьевич, - как бы не пришлось тебе в другом уступать.

- Не рассчитывай, - сказал Андрей.

- Рассчитать как раз и нужно - по-инженерному. Ты решил гнать док вокруг Европы, забыв, что его винтомоторные группы должны питаться электроэнергией с суши, по кабелям, которые лягут в уже построенной части туннеля.

Сурен настороженно смотрел на Андрея. Степан снисходительно усмехнулся.

- Будет все по-иному, - нисколько не смущаясь, ответил Андрей. - Сурен когда-то предлагал построить атомные станции на Кольском полуострове и на Аляске. Передача электроэнергии на тысячи километров в готовом туннеле очень сложна. Атомную электростанцию нужно построить непосредственно на доке.

- На доке? - обрадовался Сурен.

- Есть же атомная станция на гидромониторе! Но мы пойдем дальше. Горючим для нужд Арктического моста будет вода.

- Термоядерные реакции! - воскликнул Сурен.

- Температура звезд… миллионы градусов… Надо же быть серьезнее, Андрей. Ты же знаешь, какое Подводное Солнце работает близ Мола Северного в Проливах… Разве мы можем построить что-либо подобное в доке?

- Сурен! Что ты знаешь об управляемой, термоядерной реакции при обычной температуре?

- Очень много знаю. Такая реакция превращения водорода в гелий, управляемая реакция, - осуществлена. Использовать для нее элементарные частицы - мю-мезоны - предложил впервые член-корреспондент Академии наук СССР Зельдович еще в 1954 году. После создания знаменитого Подводного Солнца академик Овесян перешел на эту реакцию.

- Сможет он создать для нас установку на доке?

- Конечно, сможет! Замечательно будет. Подводный гигант берет энергию из воды, прямо как у капитана Немо.

- Хорошо! Пусть новый подводный док будет называться «Наутилусом»!

- Романтика еще никогда не была серьезным техническим доводом, - поморщился Степан Григорьевич.

- Без романтики, без фантазии не было бы ни дифференциального исчисления, ни атомной энергии, ни идеи Арктического моста.

Степан Григорьевич развел руками. Он сдавался.

В кабинет, пятясь, вошел Милевский, за ним два американца и Денис.

- Позвольте представить вам, мистер Игнэс, - говорил по-английски Милевский. - Братья Корневы, строители плавающего туннеля.

- О, господа! Я так рад говорить на языке своего детства. Последние годы я прилежно вспоминаю его. Очень приятно познакомиться, господа! - говорил по-русски американский миллионер. - Русский язык распространен в Америке. Сейчас едва ли не треть Нью-Йорка понимает по-русски.

- А я всегда очень старательно изучал английский язык, - холодно сказал Андрей.

- О, я вижу, мы сговоримся на любом языке. Хочется посмотреть ваши грандиозные работы. Вы заразили американцев, у них начинается «мостовая горячка». Они хотят мост в Европу. Вы испускаете опасные бациллы, господин Корнев.

- Они не опасны для жизни.

- О’кэй! Они очень опасны для кармана. А для американца карман несколько дороже, чем жизнь. Я имею в виду, господа, «пароходные карманы»! - И мистер Игнэс захохотал.

- Мистер Игнэс, прошу вас, отдохните с дороги, - суетился Милевский.

- О, благодарен вам, Лев Янович. Я с удовольствием посижу с инженерами Корневыми. Однако познакомьтесь с сенатором от штата Тенесси мистером Майклом Никсоном. О, я вижу, он уже нашел здесь кое-какого знакомого. Хэлло, мистер сенатор!

Майкл Никсон, простой, ничем не отличавшийся от остальных, находящихся в кабинете людей, улыбаясь всеми своими веснушками, подошел к Корневу и потряс ему руку.

- Мы есть, пожалуй, немного знаком, - сказал он тоже по-русски.

- Ах, это он! - воскликнул Андрей, вспомнив последний день нью-йоркской выставки и человека, подтвердившего, что именно американцы спасли модель Арктического моста.

- То ж и есть мой корабельный дружок, сказал Денис, похлопав американского сенатора по плечу. - Мы с ним с того времени и не бачились.

- Теперь видеть есть часто, часто… Два часа арктический поезд… туннель… Денис к Майку кофе пить.

- Майк к Денису галушки есть! - расхохотался Денис.

- В этом есть глубокая правда, господа, - вмешался мистер Игнэс. - Мир нуждается в единой экономической системе. Нужно вместе пить кофе, есть галушки… и торговать, джентльмены, торговать! Это главная выгода нашей жизни.

- Мистер Игнэс - философ выгоды, - сказал сенатор по-английски, видимо не сумев подобрать русские слова.

Но его все поняли.

Руководители стройки и иностранные гости пошли осматривать строящийся док.

- Господин Игнэс сказал мудрейшие слова о выгоде, - заюлил Милевский.

- О, Лев Янович, по-русски кажется надо сказать «лесть»… Выгода не есть мудрость, выгода есть движущая сила.

- Но благодаря ей вы стали сторонником Арктического моста.

- О, у нас в Америке не все есть его сторонники.

- У нас тоже, - мрачно сказал Андрей. Вот, хотя бы, Лев Янович. Когда-то он называл проект Арктического моста гримасой мозга.

- Андрей Григорьевич! Умоляю!.. Старые счеты… Ну, к чему это? Ведь я теперь же принимаю ваш проект, принимаю…

- Потому что выгодно.

Мистер Игнэс и Майкл Никсон громко расхохотались.

- О, я замечаю, «закон выгоды» управляет и Лев Янычем! - сострил мистер Игнэс.

Милевский побагровел, не зная куда деваться. Миллионер покровительственно похлопал Льва Яновича по плечу:

- Вы не должны очень обижаться на меня, на вашего давнего друга. Мы давно знакомы. В Москве я частый гость. Это есть мой бизнес.

Группа остановилась на краю выемки. Пораженные американцы любовались грандиозным сооружением.

- У вас прежде говорили: «Догнать и перегнать Америку». Начиная с первого спутника Земли, догонять приходится американцам. Такого дока нет в Америке, - натянуто улыбаясь, сказал миллионер.

- Трудно вам придется, - пообещал Андрей. - Мы забраковали этот док.

- Забраковали? Хэлло, Майк! Вы слышите, это им не нравится!

- Мне уже сказал мистер Денисюк. Они собираются сделать его в шесть раз длиннее.

- Мой бог! До сих пор самый высокий дом, самый длинный мост, самый лучший образ жизни были в Америке.

- Как видите, советские люди во многом оставляют вас позади, - сказал Андрей.

Майк отошел с Денисом.

- Мы, коммунисты в Америке, так угадываем: мост сделает нас ближе, - сказал Майк.

- К социалистической стране.

- Не только есть. К социализму.

- А господа капиталисты?

- У них нет другой выход. Или война, или мост. Им нужна прибыль, а для этого надо продавать. А куда?! Кому? И мистер Игнэс придумал «закон выгоды». Только я думал есть: марксизм давно установил закон капитализма.

- Выходит дело, мост всем нужен.

- Враги найдутся.

- Беречь будем.

- Вместе беречь! - И два коммуниста, советский и американский, крепко пожали друг другу руки.

Это послужило как бы сигналом. Мистер Игнэс тоже стал трясти руки Андрею, Степану Григорьевичу, Милевскому, Сурену, Денису.

- Мне очень приятно уезжать, повидавшись с вами, господа. Я буду частым гостем, как сказал мистер сенатор… буду ездить есть галушки к господину…

- Денисюку, - услужливо подсказал Милевский.

Молоденькая девушка-секретарь принесла Андрею и Милевскому телеграммы.

- Из Совета Министров, от Волкова, сказал Андрей.

Степан Григорьевич заглянул брату через плечо. Прочтя бланк, оба переглянулись.

- Видишь, Степан. Не все, чему ты меня учил, теперь годится. Волков пишет о принципе доверия сверху донизу. Мне и тебе доверяют строить мост, а не Милевскому, мы доверяем Сурену, мастеру, рабочему… Важно построить мост, не истратив лишних денег, а не выполнять инструкции…

Степан Григорьевич закусил губу.

Милевский, прочтя телеграмму, сразу почувствовал себя плохо. Схватившись рукой за сердце, он потребовал медсестру и валидол.

- «Принцип доверия»! - взволнованно ходил по кабинету Андрей. Понимаете ли вы, друзья, какую это накладывает ответственность, какая бездна инициативы от каждого из нас требуется?

- Слушай, Андрей! Очень понимаю. На тебя гляжу и понимаю! Плечом повернул - и все через голову пошло! Вот что значит в Горном Карабахе побывал!

Автомобиль мчал американцев по шоссе. Море отступило. Кругом, напоминая его простор, тянулась степь, вдали, будто берег, виднелись холмы.

- Они привыкли к размаху, - говорил Игнэс, озираясь вокруг. - Меня тревожит эта энергия русских. Вы, сенатор, хоть и коммунист, но все же американец. Боюсь, что усилия этих парней окончательно подорвут технический престиж Америки. Они строят док, мы опаздываем. Пусть инженер Кандербль покрутит мозгами… Надо зарядить этого Меджа… Надо чем-то удивить мир. Надо бороться, сэр!

- Мистер Игнэс, на такую борьбу я согласен. Уверен, что американские парни - неплохие техники и поспорят с советскими ребятами.

- Надо бороться, Майк. И так, чтобы это действовало на воображение. Люди очень это любят. Тогда это выгодно.