Аромат этих роз

9

Джош сидел за рабочим столом, но думал вовсе не о работе. Он не видел Эйлин две недели. Если судить по меркам его прежних отношений с женщинами, то можно считать, что между ними все кончено. Финита ля комедия. Остается подвести черту и идти дальше.

Две недели. За это время Эйлин не позвонила ни разу. Не позвонила, не написала, не заехала. Она просто исчезла. Слава богу, что он вообще узнал о ее предстоящей поездке, иначе, чего доброго, мог бы вообразить, что влюблен в нее. А это было бы…

Кого он пытается обмануть? Он уже в нее влюбился. Джош не знал точно, когда и как это случилось, но понимал, что отрицать очевидное так же глупо, как влюбиться и ничего в связи с этим не предпринимать. Он уже совершил серьезную тактическую ошибку, когда примчался к Эйлин домой и наорал на нее.

Но как же все-таки больно! Обидно, что она не рассказала, что собирается уехать на шесть недель. Ведь он об этом так и не узнал бы, если бы не Шелли? Эйлин предупредила бы его за неделю? Или в ночь перед отъездом? Или, может, утром в день отъезда, да и то только потому, что ей понадобилось бы, чтобы кто-нибудь подвез ее до аэропорта?

Нет, отвозить Эйлин в аэропорт ему бы не пришлось, она взяла бы такси. Она слишком самодостаточна, чтобы просить о помощи любовника, если его еще можно таковым назвать.

На душе у Джоша было горько. Любовь, как оказалось, не такая уж сладкая штука. Он вдруг понял, почему никогда раньше не влюблялся. Так дальше продолжаться не может, решил Джош. Он не мог допустить, чтобы Эйлин вычеркнула его из своей жизни только потому, что он допустил ошибку. Наорать на нее за то, что она собралась в Италию, было с его стороны большой глупостью. Нужно было не кричать на Эйлин, а переубеждать ее, нужно было обольстить ее, обращаться с ней так, чтобы у нее и мысли не возникло расстаться с ним на шесть недель.

Но он и так чего только не делал, чтобы вскружить ей голову и удержать возле себя!

Джош нахмурился. Он теряет контроль над событиями. Пора просить подкрепление. Он снял трубку и набрал номер родителей.

— Привет, Джош! — обрадовался отец. — Давно не звонил. Как поживаешь?

— Отлично. А как ты? Как себя чувствуешь?

— Нормально я себя чувствую, — пробурчал отец. — Если твоя мать еще раз напомнит мне про уровень сахара и холестерина, клянусь, я пойду в «Макдоналдс» и закажу себе двойной гамбургер и большой пакет жареной картошки. Ну хватит обо мне. Как у тебя дела?

— В целом хорошо, но возникла тут одна проблема.

— Давай рассказывай! — оживился отец. Он отошел от дел меньше года назад, и его приводила в восторг сама возможность подумать над решением чьих-то деловых проблем. — Проблемы с маркетингом? Или твой бухгалтер нахимичил?

— Я бы сказал, это проблема стратегического характера.

— Стратегическая, говоришь? В чем состоит твоя цель?

Действительно, какова моя цель? — подумал Джош. Он хотел снова встретиться с Эйлин, хотел, чтобы она его полюбила, хотел, чтобы… Пожалуй, можно начать с любви. Заставить ее полюбить его — само по себе уже достаточно сложная задача.

— Скажем так, у меня трудности с потенциальным партнером. Ему нравлюсь я сам, но не нравится мой способ вести дела.

— Что ж, сынок, это проблема менеджмента. Вероятно, ты действовал слишком напористо. Тебе необходимо научиться различать, когда нужна твердость, а когда следует действовать дипломатично.

Джош захохотал.

— В чем дело? Ты думаешь, я не разбираюсь в дипломатии? — недовольно проворчал отец.

— Нет, папа, не думаю, — заверил его Джош. — Я знаю, что ты с твоими дипломатическими способностями сумел бы выбраться даже из ада, да еще и подписать контракт на поставку кондиционеров. Просто дело не касается бизнеса. — Джош вздохнул. — Речь идет о женщине.

— Вот как. Можешь не говорить, я сам догадаюсь. Ты порвал с какой-то женщиной, а она этим недовольна, так ведь? — Отец, вздохнул. — Я рад, что женат. Честное слово, рад. Вот что, сын, приезжай-ка на несколько дней домой, отдохни сам и ей дай остыть…

— Папа, ты не совсем правильно меня понял. С этой женщиной я не порвал.

— Тогда что ты имел в виду, говоря, что тебе предстоит с ней разбираться? — В голосе отца послышалось любопытство.

— Это значит, что она сводит меня с ума. Она так меня зацепила, что я совсем голову потерял и перестал понимать что к чему. То она со мной нежна, а через минуту ее и след простыл. Она красива, умна… — Джош зарычал. — И она меня выгнала. — После короткой паузы он услышал приглушенный смех, как будто отец смеялся, прикрывая трубку рукой. — Не вижу ничего смешного.

— Извини, сынок, просто история повторяется. — Смех перешел в нечто похожее на кудахтанье. — Твоя мать уже к третьему свиданию довела меня до белого каления. Тогда-то я понял, что должен либо жениться на ней, либо убить, при этом я знал, что, если я ее убью, мне ее будет очень не хватать.

— Она со мной даже не разговаривает.

— Тогда почему ты тратишь время на разговоры со мной? Иди и разыщи эту женщину. — Отец помолчал. — Кстати, давно вы поссорились?

— Две недели назад.

— Две недели! Вот что я тебе скажу: лучше найди ее побыстрее. В свое время я совершил ошибку: поссорился с. твоей матерью и стал ждать, пока она образумится. К тому времени, когда я сам образумился и пошел к ней, даже не один, а целых трое мужчин рыскали рядом как волки. Я тут же сделал ей предложение… Так когда я ее увижу? — Это был не вопрос, а приказ.

— Думаю, это зависит от того, смогу ли я заставить ее хотя бы поговорить со мной.

— Сможешь. Как-никак ты мой сын. Если кто и сможет ее убедить, так это ты. Как насчет следующего уик-энда? — Голос у отца был довольный. — Я бы не отказался от лишнего подарка ко дню рождения.

— Ладно, договорились. В следующий уикэнд. Спасибо, папа.

В обеденный перерыв, сидя с коллегами за столиком итальянского ресторанчика «Да Винчи», Эйлин рассеянно водила вилкой по красным клеточкам на скатерти. Казалось, у нее болело абсолютно все, душа и тело превратились в один сплошной сгусток боли. Она тосковала по Джошу: по тому, как он гладил ее по щеке, по тому, как он обнимал и целовал ее, по их занятиям любовью, даже по звуку его голоса.

— Эйлин, ты не заболела?

Она быстро замотала головой, стряхивая задумчивость.

— Извини, Таня, ты что-то спросила?

— Ты в последнее время слишком часто сидишь, уставившись в пространство, — заметила Таня. — Ты, конечно, стала чаще ходить с нами по клубам и ресторанам, но почти ничего не ешь. Вот я и подумала, уж не заболела ли ты.

— Кажется, у тебя проблемы с мужчиной, — мудро рассудила Джинни.

— Неужели это так заметно? — растерялась Эйлин.

— Не всем, — успокоила ее Джинни, — просто у меня глаз наметан. Так что у вас с Джошем случилось?

Эйлин, конечно, стала более открытой в отношениях с подругами, но о Джоше до сих пор предпочитала не распространяться, ограничившись тем, что послала грустное письмо Бетани, не слишком вдаваясь в подробности.

— «Нас с Джошем» больше нет, — тихо сказала она.

Подруги почти хором выразили свое сочувствие. Джинни как самая мудрая сказала:

— Мне, конечно, жаль, но такой уж он, Джош Монтгомери. Он классный парень, но ни с кем не встречается долго. Он встречался с Джилл, потом с Сабриной. Обе говорили, что он потрясающе хорош в… — Джинни осеклась, перехватив потрясенный взгляд Эйлин. Она попыталась исправить оплошность: — Извини. Я имела в виду, обе подтверждают, что он часто меняет женщин. Кажется, тебе от этого не легче.

Эйлин замотала головой.

— Что ж, по крайней мере, ты неплохо провела время, пока он тебя не бросил. Джош Монтгомери славится еще и тем, что знает, как обращаться с женщиной.

К Эйлин наконец вернулся дар речи.

— Почему вы все решили, что это он меня бросил?

Таня и Джинни уставились на нее во все глаза.

— А разве это не так?

— Боже правый, так он тебе не изменял?

— Нет, конечно! Он разозлился, что я заказала себе тур в Европу, не предупредив его.

Подруги ошеломленно молчали. Первой заговорила Джинни:

— Ты собиралась ехать без него в Европу?

— Да, недель на шесть, и по-прежнему собираюсь. Но он не имел права предъявлять какие-то требования.

У Тани в буквальном смысле отвисла челюсть.

— Ты шутишь или как?

— Нет, не шучу. — Эйлин нахмурилась. Подруги, по-видимому, не понимали, насколько безобразно повел себя Джош. Неужели не ясно, что даже если это и мелочь, то она говорит о многом? — Он на меня даже орал.

— Что ж, ему, конечно, не следовало кричать, но ведь вы поссорились? — заметила Джинни. — Джош рассердился, и я его понимаю. Когда мужчина и женщина живут вместе, они обычно и отпуск планируют вместе. — Джинни улыбнулась. — Эх, если бы у меня был такой мужчина, как Джош Монтгомери, я бы пригласила его поехать со мной…

— Вы не понимаете, мы не живем… не жили вместе, мы просто встречались. Мы так и договорились, что будем просто некоторое время встречаться.

— Ну что ж, тебе виднее… — Поколебавшись, Таня добавила: — Но я все-таки скажу: если вы просто «встречались», то почему теперь, когда вы расстались, у тебя такой вид, будто ты похоронила лучшего друга?

Эйлин не нашлась, что ответить.

— Ах, если бы я была так молода, чтобы придерживаться принципов! — Джинни покачала головой. — А теперь я рассуждаю по-другому: если ты можешь доставить парню удовольствие и удержать его в своей постели, то большего и не нужно.

— Аминь, сестра, — сказала Таня, чокаясь с Джинни.

Эйлин перевела взгляд с одной подруги на другую.

— Но ведь вы на самом деле так не думаете?

Но девушки красноречиво промолчали.

На лице Эйлин появилось выражение решимости.

— Хватит киснуть, давайте веселиться! Я собираюсь пойти с вами на танцы в эту пятницу.

— За это надо выпить. — Джинни подняла свой стакан с колой.

— Присоединяюсь, — сказала Таня.

— Дамы…

Эйлин едва не подпрыгнула, услышав бархатный баритон Джоша. Она оглянулась так резко, что в шее что-то щелкнуло.

— Со стороны кажется, что вам так весело, что я просто не мог не подойти.

— Джош? — Эйлин не верила своим глазам. — Что ты здесь делаешь?

— То, что должен был сделать две недели назад. — Он понизил голос: — Мы можем поговорить?

— Конечно.

Эйлин встала, и Джош, взяв под локоток, повел ее к выходу.

— О чем ты хотел поговорить?

— Я… — Он посмотрел на нее, и в его голубых глазах появилась… Неужели неуверенность? — Как ты жила без меня?

— Прекрасно, — солгала Эйлин.

— Ладно. То есть… черт, пропади все пропадом!

Джош шагнул к ней, и Эйлин не успела и глазом моргнуть, как он прижал ее к стене и стал жадно целовать. Еще до того как разум успел осознать, что происходит, ее тело уже прореагировало на поцелуй. Язык Джоша ворвался в ее рот, и она его с готовностью приветствовала. Схватившись за плечи Джоша, она притянула его к себе, а откуда-то из глубины ее горла вырвался приглушенный стон.

Эйлин не знала, сколько это продолжалось… в любом случае недостаточно. Наконец Джош отстранился, переводя дыхание.

— Давай начнем сначала, — прохрипел он. — Как ты тут жила без меня?

— Отвратительно, — прошептала Эйлин. — А ты?

— Еще хуже.

— Это хорошо.

Она не смогла сдержать улыбку. Джош усмехнулся и погладил ее по щеке. Она потерлась о его руку, как кошка, разве что не замурлыкала.

— Мне тебя ужасно не хватало, Эйлин.

Эйлин не хотела признаваться в большем.

— Как ты меня нашел?

— О, это одно из преимуществ жизни в маленьком городе. — Джош показал на ее машину, припаркованную на стоянке возле ресторана. — Я хотел попросить прощения.

— Неужели? — Эйлин отстранила его от себя так, чтобы можно было посмотреть в глаза.

— Почему ты удивляешься? — Джош улыбнулся, но глаза оставались серьезными, и Эйлин заключила, что он не просто пытается снова очаровать ее. — Мне не следовало повышать на тебя голос. Ты давно запланировала эту поездку. Просто это известие застало меня врасплох.

На его лице появилось выражение досады и неудовлетворенности. Эйлин это немного успокоило — вероятно, потому, что она понимала его чувства.

— Честно говоря, ты постоянно застаешь меня врасплох. Я не знаю, что с тобой делать.

— Это чувство мне знакомо, — прошептала Эйлин.

Джош усмехнулся той сексуальной, зажигательной усмешкой, от которой в его глазах вспыхивали искры.

— Так ты меня прощаешь?

— Пожалуй, да… Только смотри, чтобы такое больше не повторялось.

— Похоже, ты не уверена? — Джош потерся щекой о ее щеку. Сердце Эйлин забилось чаще. — Позволь мне загладить вину. Давай съездим в эти выходные в Сан-Диего. Там великолепный большой отель с видом на океан. Сейчас в Сан-Диего отличная погода.

Эйлин задумалась. Предложение звучало заманчиво, к тому же она действительно соскучилась по Джошу.

— Что ж, пожалуй, можно съездить.

— Тогда я завтра заеду за тобой по дороге в аэропорт. Ты, конечно, не согласишься отменить сегодня занятия и провести вечер со мной?

Эйлин покачала головой.

— Нет, сегодня у меня танцы. Это мои любимые занятия, — сказала она, хотя предложение, содержащееся в вопросе Джоша, показалось ей очень соблазнительным.

Он вздохнул, в его взгляде снова появилась неудовлетворенность.

— Я понимаю.

Джош снова ее поцеловал, на этот раз долгим, страстным поцелуем, после которого Эйлин захотелось затащить его в свою машину и довести дело до конца.

— Извини, обычно я не позволяю себе подобную несдержанность в общественном месте, — виновато пробормотал Джош. — Значит, до завтра.

— До завтра.

Она повернулась, чтобы вернуться к подругам, но Джош задержал ее.

— Эйлин, это для меня очень важно. Ты очень много значишь для меня.

Она улыбнулась и нетвердой походкой пошла обратно в ресторан. Подруги ждали ее за столиком. Как только Эйлин села, они накинулись на нее как ястребы.

— Ну рассказывай! — нетерпеливо велела Таня.

Джинни рассмеялась.

— Я и так вижу, что произошло, достаточно посмотреть на ее лицо. Как я понимаю, вы снова вместе?

— Д-да, кажется, — пробормотала Эйлин, еще не до конца придя в себя.

— Полагаю, поход на танцы в пятницу отменяется?

Танцы?!

— Ой, девочки, извините, у меня совсем вылетело из головы! Мы с Джошем договорились поехать на выходные в Сан-Диего — я забыла, что обещала пойти с вами на танцы.

— Ничего страшного, — отмахнулась Джинни. — Когда на сцене появляется мужчина, у любой женщины меняются приоритеты.

— Неужели и у тебя?.. — Таня выразительно подняла брови.

— Детка, если бы на моем горизонте появился Брэд Питт, вы бы меня больше не увидели!

Они рассмеялись, и только Эйлин оставалась серьезной: радостное возбуждение от поцелуев Джоша внезапно прошло, когда она осознала, что нарушила второе из своих правил.

Эйлин немного успокаивало только то, что еще не все потеряно. Осталось еще правило номер три, и она ни при каких обстоятельствах не должна признаваться Джошу в любви. Он и так уже обрел слишком сильную власть над ней.