Аромат искушения

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сара стояла как вкопанная и смотрела на Флинна со смешанным чувством ярости и жадного любопытства. Желание встряхнуть его и выпроводить из своей кровати боролось в ней с осторожностью, потому что она отчетливо сознавала, что, если разбудит Флинна и он вдруг снова вздумает ее поцеловать, оттолкнуть его она не сможет. Поразмыслив, она выбрала меньшее из двух зол: не стала его будить.

Не отрывая взгляд от лица Флинна, Сара уменьшила яркость ночника. Сердце у нее защемило. Как же он все-таки красив! Ее ноги словно приросли к полу, хотя едва слышный голос разума твердил, что ей следует немедленно повернуться и уйти. Но когда она была благоразумной, если дело касалось Флинна Мюррея?

Шли минуты, а вместе с ними нарастало и ее волнение. Даже спящий, Флинн мог действовать на нее подобным образом.

Сара уже ничего от него не ждала – устала ждать. Она думала, что иллюзии давно развеялись, но стоило ей увидеть Флинна, как она поняла: все это время она просто себя обманывала. Умом она понимала, что такие, как Флинн, измениться не могут, поэтому лучший способ защитить себя от новых страданий – не позволять себе мечтать или, хуже того, снова в него влюбиться. Если она справится со своими чувствами, когда он рядом, тогда у нее будет больше шансов на то, чтобы навсегда забыть о мужчине, которого когда-то безумно любила, а уж если вспоминать о нем, то лишь как об отце Лайама.

Однако в данную минуту Сара просто любовалась его красотой, сравнивая изменившегося за шесть лет Флинна с тем, чей образ был запечатлен в ее памяти.

Флинн лежал на животе, одной рукой обнимая подушку, на белизне которой его волосы казались чернильно-черными. Лицо его было спокойным, дыхание – ровным.

У Сары покалывало в пальцах от нестерпимого желания прикоснуться к его загорелой коже, погладить сильные руки, которых просто не могло быть у писателя. Она сумела справиться с этим желанием, но не смотреть на него было выше ее сил – у нее и так не слишком много воспоминаний, кроме трех волшебных дней и одной сказочной ночи, которую они провели, занимаясь любовью.

Никогда еще Сара не смотрела на него с таким пристальным вниманием, как в эту минуту. Шесть лет назад она была поймана в водоворот безумной страсти, чтобы замечать что-либо, кроме чувств к Флинну Мюррею.

Мужчина, которого она любит… Любила, сразу же поправилась Сара. Любила. В прошлом. Она попыталась мысленно представить себе Адама, но перед ее глазами сразу возникло лицо Флинна.

Сару захлестнула волна отчаяния, почти ненависти к отцу ее ребенка, потому что стоило ему возникнуть из небытия после шести лет, как все другие мужчины сразу же перестали для нее существовать. Точнее, если бы в ее жизни до его возвращения эти другие мужчины были…

Флинн пошевелился, и одеяло сползло ниже. У Сары округлились глаза, но в последней момент ей удалось проглотить потрясенный возглас, готовый сорваться с ее губ, когда она поняла, что на нем ничего нет.

Она хотела повернуться и уйти, но обнаружила, что не может сдвинуться с места. Сара знала, что если Флинн проснется и увидит, как она самым бесстыдным образом разглядывает его, то это сделает ее очень уязвимой. Нужно убираться отсюда, причем немедленно.

Затем ей в голову пришла еще одна мысль, и ее плечи гордо выпрямились. Может, все-таки лучше разбудить Флинна и сказать, что она постелила ему в гостиной? Как-никак, это ее дом, ее спальня, а он даже не удосужился предупредить о своем внезапном приезде! Однако затем Сара вспомнила, как Флинн рассказывал Лайаму о причине своего столь длительного отсутствия, и ее решимость увяла. Неудивительно, что он выглядел таким вымотанным, когда она открыла ему дверь. Перелет Дублин – Сиэттл – Бозмен, а затем дорога в Элмер – путь неблизкий, ничего не скажешь. Вот почему сейчас он спит как убитый.

Но почему в ее спальне? Может, подумал, что раз они однажды делили одну постель, то нет ничего предосудительного в том, чтобы повторить этот опыт? Ведь Флинн уже убедился, что она ничего не имеет против его поцелуев.

В любом случае, чем бы он ни руководствовался, разбудить его сейчас ей совесть не позволит. В конце концов, он, вероятно, просто сильно устал, особенно после того, как провел вечер, работая нянькой, поэтому и не отдавал отчета в своих действиях. Ну ладно, придется ей эту ночь провести на диване в гостиной.

На миг закралась мысль лечь рядом, но здравый смысл на этот раз не дремал.

Беззвучно вздохнув, Сара взяла фланелевую рубашку, выключила ночник и на цыпочках направилась к двери. Когда одна половица предательски скрипнула, девушка замерла. Флинн заворочался, что-то пробормотал и снова затих.

Сара переоделась, мечтая о горячей ванне, но краны иногда так шумели, что могли разбудить соседей. К тому же Сара не хотела повторения истории шестилетней давности, когда она отправилась к нему в отель. Флинн открыл ей дверь в одних боксерках – было очевидно, что он никого не ждал. Увидев ее на пороге, он обомлел, а затем попытался втолковать, что, если она останется, это будет ошибкой.

И оказался прав.

Поэтому Сара решила отложить горячую ванну на следующий день. Она не собиралась повторять ошибку прошлого, тем более что Флинн в этот раз был совершенно голый.

Почистив зубы и умыв лицо, она вернулась в комнату Лайама, взяла хранившееся там лоскутное одеяло, сшитое еще бабушкой, и спустилась вниз.

При ее появлении Сид недоуменно прищурился и вопросительно мурлыкнул. В ответ Сара пожала плечами и легла на старый диванчик. Укрывшись одеялом, она постаралась устроиться поудобнее. Сделать это было нелегко, принимая во внимание, что на коротком диване комфортно мог разместиться только Лайам. Кроме того, у него был еще один существенный недостаток: диван был неровный. Сара чертыхнулась себе под нос, сожалея, что отказалась от нового, который собирались подарить на прошлое Рождество ее мать и отчим, потому что ей не хотелось принимать от них никакого дорогого подарка.

– Ты точно знаешь, что диван тебе не нужен? – с сомнением спросила Полли.

– А это что, по-твоему? – кивнула Сара на старый диван.

– Но ведь он совершенно бесполезен, если вдруг кто-нибудь останется у тебя ночевать: спать на нем неудобно.

– Если такое случится, я попрошу Селию проявить гостеприимство. В ее доме места хватит разместить роту солдат, – усмехнувшись, ответила она тогда…

– Ты собираешься спать на этом диванчике?

Сара резко села, натянув одеяло чуть ли не до подбородка. Темный силуэт Флинна в дверях гостиной показался ей огромным.

– А ты как думаешь? – сварливо отозвалась она.

– Это шутка?

– Улегшись в мою кровать, ты, должно быть, не учел, что в этом случае мне будет негде спать.

– Значит, ты меня видела? – В его голосе послышался смех, и Сара вдруг почувствовала себя ужасно ранимой.

– Тебя трудно не заметить, – фыркнула она, уговаривая свое сердце стучать не так неистово. – Я решила, что ты устал с дороги, и поэтому не стала тебя будить.

Флинн отлепился от дверного косяка и пошел к ней. Сара невольно съежилась.

– Поступок, достойный доброй самаритянки, – низким голосом сказал он. – Но тебе не обязательно страдать из-за меня. Идем наверх.

– Мне и тут хорошо.

– Что-то я сильно в этом сомневаюсь. Это даже не диван, а старая лежанка.

– Ничего подобного. И вообще, мне на нем удобно.

– Рассказывай сказки Лайаму. К тому же я хочу, чтобы ты была со мной в одной постели.

Сара задрожала, но ответить ничего не смогла: ее язык словно прилип к небу.

– Молчание как знак согласия? – промурлыкал Флинн.

– Так ты поэтому…

Ее голос был едва слышен, но Флинн кивнул.

– Устроился в твоей кровати? Да, поэтому. И еще потому, что я чертовски устал. – Он сделал паузу. – И потому что не хотел, чтобы ты пригласила наверх этого своего ковбоя.

– Ты с ума сошел? – мгновенно набросилась на него Сара. – Лечь с ним в постель, когда Лайам спит за стеной?!

– Приятно это слышать. А как насчет его дома?

– Это тебя не касается, – отрезала она. Флинн некоторое время изучал ее лицо в полутьме, затем покачал головой.

– Нет, ты бы не смогла. Наверняка даже дома у него не была.

– Откуда бы тебе знать об этом?! – раздосадованная, что он так легко догадался, возмутилась Сара. У нее даже создалось впечатление, что Флинн как будто не верил, что с Адамом у нее может быть что-то серьезное.

– Просто ты все та же Сара, с которой я познакомился шесть лет назад, – улыбнулся Флинн.

– Ты заблуждаешься, – со всей холодностью, на которую была только способна, возразила она, плотнее обернув вокруг себя одеяло.

– Разве? Посмотри на себя. Ты сидишь передо мной, укутавшись в одеяло как в броню, а ведь когда-то мы были очень близки. Если бы секс был для тебя обычным времяпрепровождением, ты бы уже давно была в моей постели.

– Только потому, что я однажды с тобой переспала, еще не значит…

– Ты любила меня.

– Любила, – согласилась Сара, не видя смысла это отрицать. – Поэтому дура вдвойне. Но в то время я была ребенком.

– Да не была ты ребенком! Ты уже тогда была настоящей женщиной.

Его утверждение нанесло ей удар ниже пояса, хотя сам Флинн, возможно, об этом и не подозревал, потому что все, что было в Саре от женщины, мгновенно ожило при этих словах. Сара затрепетала, но ее рассудок воспротивился. Флинн ошибается. Она изменилась, стала сильнее, и она ему это докажет.

– Уходи, Флинн, – устало произнесла Сара. – Либо возвращайся в спальню, либо езжай в отель, но только оставь меня в покое.

– Я, пожалуй, останусь, раз ты предоставляешь мне свободу выбора. – Он протянул ей руку. – Идем.

– Я неясно выразилась?

– Что ты, очень даже ясно. Но ты не уснешь на этом диване, а я не хочу мучиться угрызениями совести, что лишил тебя мягкой постели, причем свалившись как снег на голову.

– Моя кровать недостаточно велика для двоих.

– Мы поместимся, – убежденно сказал Флинн. – А если ты боишься, что я захочу заняться с тобой любовью, обещаю даже не касаться тебя. Ты этого хочешь? Ну, вставай же.

Она хотела вовсе не этого. Она хотела его любви. Хотя бы немножко…

– Флинн, уйди, – повторила Сара, проглотив комок в горле.

Хотя Флинн не пошевелился, Сара почувствовала, как он напрягся. Она в смятении подумала, что вот он сейчас нагнется, возьмет ее на руки и отнесет наверх, невзирая на ее протесты. Ведь она в действительности не знает, что он за человек на самом деле – и никогда не знала, хотя шесть лет назад думала иначе.

– Проклятье! – с плохо сдерживаемой яростью воскликнул он, и Сара вдруг поняла, что он так не поступит.

Флинн снова замолк, но не ушел, продолжая стоять рядом.

Сердце у нее стучало так громко, что, как казалось Саре, его стук должен быть отчетливо слышен в тишине комнаты.

Неожиданно Сид запрыгнул на диван, заставив хозяйку вздрогнуть. Выпустив когти, кот немного потоптался на ее коленях. Сара даже боли не чувствовала, продолжая сидеть неподвижно.

Флинн вдруг выпрямился. Вздох облегчения уже был готов сорваться с ее губ, однако он вдруг сел на диван.

– Как хочешь, – прозвучал в тишине его ровный голос. – Будем ночевать здесь.

– Это уже не смешно, – едва придя в себя от такой бесцеремонности, сказала Сара. – Флинн, немедленно прекрати! Не будь идиотом.

– В Ирландии это слово произносят иначе, но основной смысл я все же уловил, – усмехнулся он, затем вытянул свои длинные ноги и заложил руки за голову – этакая пантера с зелеными глазами, заявляющая свои права на принадлежащую ей территорию.

И это в ее доме и на ее диване!

Сара не шелохнулась, боясь задеть его ненароком.

Время шло. Тишину гостиной нарушало лишь их дыхание и мурлыканье свернувшегося клубочком кота. Саре стало жарко. И не только от тепла Сида, но и при мысли о том, что бедро Флинна находится всего в нескольких дюймах от ее ног.

Тело затекло от неудобной позы. Сид доставлял дополнительные неудобства, но Сара не спешила его согнать, потому что тогда молчание стало бы совсем невыносимым.

Флинн сладко зевнул и поерзал, устраиваясь с наибольшим комфортом.

– Если я вдруг усну и нечаянно тебя коснусь, это будет сделано без малейшего умысла с моей стороны, – проинформировал он ее.

– Иди наверх.

– Без тебя я никуда не пойду.

Сара попыталась воззвать к его здравому смыслу:

– Флинн, ты ведь не можешь не понимать, что это не только смешно, а просто нелепо.

– Согласен, потому что наверху стоит удобная кровать, и от некоего лица требуется всего лишь проявить капельку благоразумия и использовать эту кровать по назначению.

– Лица – в единственном числе, – подчеркнула Сара.

– Ну да. Разве я сказал по-другому? – Его голос звучал обманчиво невинно. Флинн протянул руку и почесал Сида за ушами, не касаясь ее. – Ну а тебе, кот, нравятся кровати?

Сид замурлыкал еще громче. В эту секунду луна, вышедшая из-за туч, осветила хищный профиль Флинна и тонкий шрам на подбородке, которого не было видно в спальне, когда он спал.

– Еще одна пуля? – спросила Сара, прежде чем успела прикусить язык.

Не отрывая взгляда от Сида, но словно зная, куда она смотрит, Флинн кивнул.

– На память. Кстати, если бы мне тогда немножко не повезло, ты бы сейчас меня не лицезрела.

Он сказал это легко, почти небрежно, но Сару вдруг пронзил страх. Она ведь даже не имеет ни малейшего понятия, чем он занимался и через что ему пришлось пройти. Но у нее в голове не укладывалось, что можно стрелять в журналистов, пишущих о светских новостях и сплетнях.

– Неужели было так уж необходимо рисковать свой жизнью? – стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила она.

– Я был молод, глуп и считал себя неуязвимым. – Его взгляд теперь был устремлен в темноту. – А еще я должен был доказать, что могу.

– Мне ты ничего не должен был доказывать, – быстро сказала она.

– Тебе, возможно, и нет. Хотя без тебя и не обошлось.

– Но я никогда…

– Ты знала, чего хочешь, и относилась к жизни серьезно.

Сара задумалась. Может быть, Флинн прав, и именно его отношение к жизни привлекло ее? Он также умел добиваться поставленной цели, но в отличие от нее в его жизни было место не только для работы и учебы. Он заставил девушку взглянуть на мир своими глазами, показал ей, что жизнь – это не просто череда задач и целей, но и улыбки, смех, развлечения. Любовь…

Только к чему это привело?…

– Благодаря тебе я увидел свою жизнь в совершенно ином ключе, и это заставило меня задуматься, но доказывал я своему отцу, – негромко пояснил Флинн.

Вот это ей было более-менее понятно. Она и ее мать тоже были разными, и Сара иногда просто не понимала Полли, которая почти ко всему относилась легкомысленно. Сара увидела свою мать иначе, когда забеременела и сама стала матерью. Оказалась, Полли не отличалась легкомысленностью, как Сара думала на протяжении многих лет. Ее мать просто была умна и умела расставить приоритеты. Она рассуждала примерно так: зачем ей лишний раз волноваться о ком-то, если этот кто-то сам способен позаботиться о себе?

Однако Сара даже представить себе не могла, какого рода разногласия могли быть у Флинна и его отца. Возможно, поэтому, подумала она, Флинн не рассказывал ей о своей семье. Лишь однажды он упомянул, что у него есть дядя-священник, который живет в Нью-Йорке. О своем отце он не говорил ни слова.

– Твой отец жил в замке?

– Да. Я ведь там родился.

Флинн родился в замке? Ух. Даже спрашивать не хочется, что он тогда думает о ее доме.

– Это ведь не совсем замок, как я уже рассказывал Лайаму, – словно догадавшись о ее мыслях, сказал Флинн. – Он больше похож на крепость в стиле Возрождения.

Как будто она знает, чем отличается крепость в стиле Возрождения от замка.

– Крепость обычно строили исключительно для военных целей, в каком-нибудь стратегически важном месте, тогда как замок – это укрепленный дом, в котором жила семья знатного человека, как правило обладающего каким-либо титулом, и где во время войны могли укрыться его вассалы.

– И сейчас ты там живешь? – уточнила Сара.

– Как и пять поколений предков Мюрреев до меня.

– Шутишь?

– Ничуть.

– Почему же ты не говорил мне об этом раньше? – с негодованием спросила она.

– Потому что тогда я не думал, что мне придется в нем жить. В то время замок принадлежал Уиллу, а я принадлежал сам себе. Затем Уилл погиб, и замок стал моей проблемой. Как и титул, – со вздохом закончил он.

– Так у тебя еще и титул есть?

– Девятый граф Данмори к твоим услугам, – невесело улыбнулся Флинн. – Восьмой граф, мой отец, умер прошлым летом.

Несколько секунд Сара переваривала эту новость, а затем почувствовала, как в ней поднимается горячая волна гнева и обиды.

– Ты мне врал!

– Когда? – опешил Флинн.

– Когда сказал, что приехал в Штаты, чтобы добиться успеха!

– Но это действительно так и было. Тогда я еще не был наследником. У моего отца были свои мысли насчет того, чем я должен заниматься. Чем-нибудь серьезным и нужным, например стать священником или врачом. К сожалению, медицина меня не привлекала. А отцу не нравилось то, чем нравилось заниматься мне. Мы без конца ссорились. В итоге я покинул его и приехал сюда, чтобы начать строить свою жизнь и делать то, к чему стремился сам.

Вот этот мужчина был больше похож на того, которого она полюбила и который был отцом ее ребенка.

– Ну и как, тебе удалось достичь того, чего ты хотел?

– Думаю, да. Хотя это произошло уже после того, как я познакомился с тобой. Как я уже говорил, ты заставила меня взглянуть на все иначе.

– Я?

Флинн кивнул.

– Ты заставила меня понять, что я не должен тратить свой талант понапрасну. Так я и стал писателем. Это мой способ заработать себе на хлеб. К сожалению, теперь у меня есть другие обязательства.

– Потому что ты граф?

– Потому что я граф, – спокойно, но с какой-то грустной обреченностью подтвердил он.

Этот голос принадлежал не тому Флинну, каким он был шесть лет назад. Сара даже подумала, что живой и подвижный как ртуть Флинн никогда не существовал – это она придумала его себе такого. Вот сейчас перед ней настоящий Флинн. Неожиданно ей вспомнилось, что почти с такой же интонацией он говорил о Лайаме.

– Лайам – это не обязательство, – четко выговаривая каждое слово, произнесла Сара.

– О чем ты? – удивился он.

– Лайам – это не какая-то обязанность, которую взвалили тебе на плечи помимо твоей воли. Он живой человек.

– Я прекрасно это знаю, – сказал Флинн сквозь сжатые зубы.

Сара вглядывалась в его лицо, но света было недостаточно.

– Хорошо, если так. Мне просто нужно было убедиться в этом, – мягко ответила она.

– Можешь не волноваться. Я слишком хорошо знаю, каково приходится, если кто-то не считает тебя за человека.

Флинн замолчал, но горечь, с которой он произнес эти слова, заставила ее задуматься, не о своих ли взаимоотношениях с отцом он говорил. Сара хотела спросить у него, но не спросила. Из страха, что тогда ее вопросам не будет конца, поскольку она захочет узнать о нем если не все, то как можно больше. Что, если это заставит ее полюбить его еще сильнее, чем прежде? А ведь единственная причина, по которой он сейчас с ней рядом, – это его сын.

Сара перевела взгляд на окно. Город спал. Элмер вообще был тихий провинциальный городок, в котором жизнь текла медленно и неторопливо. Как и ее жизнь. До того, как в ней снова возник Флинн.

– Думаю, я не совсем точно выразился, – вдруг услышала она его голос. – Конечно, на мне, как и на тебе, лежит ответственность за него, за то, каким он вырастет. Но я не хочу, чтобы это была только ответственность. Я хочу стать для Лайама отцом. Таким, о котором мечтал сам, но которого у меня никогда не было.

– И как ты намерен это сделать, живя в Ирландии? С тобой я его не отпущу, так и знай.

– А если ты поедешь с нами?

– Нет.

Флинн посмотрел на нее. В темноте выражения его лица не было видно, но Сара вдруг почувствовала болезненную пустоту в груди, снова подумав о том, почему, если Флинн должен был появиться вновь, это должно было случиться именно сейчас. Почему он не приехал пять лет назад или спустя десять лет, когда она, может, встретила бы другого мужчину, влюбилась и уже была бы счастливой женой и матерью?

На нее накатили усталость и безразличие. Она легла, не заботясь о том, что может его коснуться.

– Я хочу спать. Возвращайся в постель.

– После тебя.

– Я остаюсь здесь.

– Тогда и я тоже.

Сара мучительно закатила глаза.

Конец этой абсурдной ситуации положил Лайам. Сара вдруг услышала его голос, полный тревоги и страха:

– Мам? Мама!

– Я внизу, – сразу откликнулась она, сбрасывая Сида на пол. Флинн уже был на ногах.

Лайам стоял наверху лестницы, сжимая в руках Джорджа Непоседу, обезьянку, подаренную ему на второй год рождения. Он не плакал, но был близок к этому.

– Где ты была?

– Внизу, – обнимая его, сказала Сара. – Что-то случилось? Сон плохой приснился?

– Не-а, – помотал он головой. – Я проснулся и захотел посмотреть на замок, который мы построили, – вдруг он мне приснился? А потом пошел к тебе, чтобы показать тебе короля.

– Ну и как, замок на месте?

– На месте, – кивнул Лайам. – И папа. Он ведь мне не приснился?

– Нет. Вы строили замок вместе, помнишь?

– Теперь вспомнил. Пойдем, я покажу тебе короля. – Он потащил ее к себе в комнату и отдернул шторы. – Он там, внизу, видишь?

Сара посмотрела вниз. Рядом с крепостью стоял снеговик.

– У него на голове корона, а в руках… – Лайам запнулся.

– Скипетр, – раздался позади них голос Флинна.

– Ты не ушел? – радостно спросил Лайам, юлой крутанувшись к нему.

– Как видишь, – улыбнулся Флинн.

Сара не могла не почувствовать возникшей между ними связи.

– Теперь, когда ты убедился, что мы все здесь, пора спать, – строго сказала Сара, укладывая сына в постель. – Иначе я приду будить тебя утром, а ты опять будешь просить поспать еще немного.

– А вот и нет. Я завтра всем расскажу, что ко мне приехал папа.

– Вот завтра мы это и увидим. – Сара наклонилась и поцеловала его в лоб.

– Теперь папа, – скомандовал Лайам.

Сара смотрела, как Флинн нагибается к их сыну, и у нее защемило сердце. Только она не знала, оттого ли, что в этом жесте что-то было не так, или, наоборот, потому, что так все и должно было быть?

– А теперь спать, – сказал Флинн. – А завтра ты будешь?

– Буду.

– И станешь жить с нами, а не в гостинице?

– И поживу с вами.

Лайам открыл рот, чтобы спросить, сколько он будет с ними жить, но Сара его опередила:

– Спокойной ночи, Лайам. Об этом мы поговорим в другой раз.

Резко развернувшись, она вышла, но не успела сделать и шага по направлению к лестнице, как сильные руки обхватили ее за талию и втащили в ее же спальню. Флинн ногой закрыл за собой дверь.

– Что ты делаешь? – попробовала возмутиться Сара.

– Ты хочешь, чтобы Лайам недоумевал, почему ты спишь не в своей комнате?

Сара сразу обмякла. Если бы Лайам услышал, что она снова спустилась вниз, он бы подумал, что что-то не так, и начал бы волноваться. Мальчик знал, что бабушка и дедушка, тетя Селия и дядя Джейс, а также папа и мама Энни спят в одной комнате, поэтому мог считать само собой разумеющимся, что и его мама и папа будут спать вместе.

Она почувствовала, что ее загнали в ловушку.

– Если хочешь, я спущусь вниз, – добавил Флинн. – Когда Лайам уснет.

Сара вздрогнула, но не знала, было это от холода или от чего-то еще. Флинн это заметил.

– Да ты замерзла! Ложись в постель. – Он надвигался на нее. Сара отступала, пока не уперлась в кровать. Чтобы удержаться на ногах, она села. Флинн тут же взял ее холодные руки в свои и стал их растирать. – Ложись и укройся одеялом, – велел он.

– Я не… – начала она, но так и не закончила предложение, потому что Флинн, так же неожиданно выпустив руки Сары, положил ее ноги на кровать, лег сам, прижавшись к спине девушки, накрыл их обоих одеялом и положил руку ей на талию.

Сара была так потрясена скоростью, с которой все это было проделано, что потеряла дар речи.

– Ну вот, давно нужно было так сделать, – произнес Флинн, и от его дыхания волосы на ее затылке слегка шевельнулись.

– Ты сказал, что касаться меня не будешь, – едва обретя голос, приглушенно напомнила она.

– Я переоценил свои силы. – Он придвинулся к ней ближе и прижал к себе еще крепче. – Все, тихо. Давай спать.

– Я не смогу так уснуть.

– Тогда молчи и дай поспать мне.

Сара лежала, скованная напряжением, все еще не веря, что снова находится в одной постели с Флинном.

– Сара, расслабься, – в самое ухо прошептал он.

Она была уверена, что Флинн намекает на невозможное, но прошло еще несколько минут, и ее мышцы расслабились.

– Уже лучше, – сонным голосом пробормотал он, лицом уткнувшись ей в шею и согревая ее своим дыханием.

Сара с минуты на минуты ожидала от него какого-либо провоцирующего действия, но Флинн лежал неподвижно. Она прислушалась. Флинн дышал медленно и ровно.

Он спал.

Флинн не мог вспомнить, когда в последний раз ему было так сладко в постели, что вставать не хотелось. Он вздохнул и перевернулся, чувствуя прохладный воздух на лице и тепло под одеялом. В замке он никогда еще он не просыпался с ощущением тепла и покоя. Он не в замке?

Лежа с закрытыми глазами, Флинн прислушался. Тихо. Так и есть. Это не замок.

Почти каждое утро в Данмори начиналось одинаково. В некоторых местах крыша протекала, и первым звуком, который слышал Флинн, когда пробуждался, был стук капель воды в ведра, выставленные в коридоре. Иногда его будил влажный холод, пронизывающий спальню, которую он не мог позволить себе обогревать должным образом. Случалось и так, что Флинн просыпался, придавленный ощущением собственной несостоятельности по выполнению лежащих на нем обязательств перед замком, семьей, и особенно перед Уиллом.

Продолжая нежиться в теплой постели, Флинн сонно размышлял. Он не мог находиться в номере дешевого отеля или в грязном бункере, где жил, собирая материал для своих рассказов или новой статьи. В противном случае он бы вскочил с кровати, едва проснувшись.

И конечно, еще никогда Флинн не испытывал такого блаженного чувства, словно он наконец нашел то, что искал. Дом и…

И то, что на него кто-то смотрит.

Флинн резко открыл глаза и увидел перед собой пару зеленых глаз.

– Уилл? – хрипло спросил он и в ту же секунду вспомнил, что это невозможно. Его захлестнула боль утраты, но почти сразу вспыхнула радость от узнавания. – Привет.

Лайам. Его сын.

Лицо мальчика озарилось широкой улыбкой.

– Я знал, что ты проснешься до того, как я уйду, а мама не верила! Тебе лучше поторопиться, потому что я ухожу через десять минут.

– Льюис Уильям Макмастер, если я найду тебя у… – Встретив взгляд двух пар изумрудных глаз, устремленных на нее, Сара замерла в дверях и забыла, что хотела сказать.

Флинн наконец-то понял, почему у него возникло чувство, будто он дома.

На щеках у Сары алел румянец, короткие черные волосы были слегка взъерошены, брови сердито нахмурены. Она была одета в джинсы и свитер, но Флинн помнил плавные изгибы ее тела, его мягкость и женственность под тонкой ночной рубашкой.

Флинн сглотнул. Вообще-то, он помнил гораздо больше, но это было шесть лет назад. И тут он осознал, что хочет, чтобы все повторилось, чтобы Сара снова принадлежала ему. Лучше думать о чем-нибудь другом, одернул себя Флинн, если он хочет встать, не приводя в смущение Сару и не вызывая любопытства своего сына.

– Лайам, я же просила…

– Он уже проснулся, когда я пришел, – запротестовал мальчик. – Я его не будил. Скажи ей, – он посмотрел на отца. Флинн утвердительно кивнул.

– Он сказал, что сейчас встанет, потому что иначе опоздает со мной в садик.

– Лайам, ему не стоит идти с тобой в детский сад, – заявила Сара.

Флинн не спускал с нее глаз – она была обворожительна.

– Пойдет, – заупрямился Лайам. – Я не хочу брать с собой этот дурацкий грузовик из «Лего», когда у меня есть папа, которого никто не видел.

– Конечно, я пойду. – Флинн хотел откинуть одеяло, но вовремя остановился, вспомнив, что пижамы на нем нет. – Идите с мамой вниз. Я скоро спущусь. Думаю, бритвы у тебя не имеется? – спросил он Сару.

– Одноразовые лезвия в ванной в шкафчике. Зубную щетку найдешь там же.

По тому, каким тоном это было сказано, Флинн понял, что Сара не в восторге от его согласия пойти с Лайамом.

Взяв сына за руку, Сара потянула его за собой. Пропустив малыша вперед, она задержалась в дверях.

– Тебе не обязательно с ним идти.

– Ты не права, – медленно покачал головой Флинн. – Обязательно.

Он хочет пойти с Лайамом в детский сад. Он хочет, чтобы Сара снова была в его постели.

Но больше всего он хочет, что она впустила его в свою жизнь.