Аромат розы

Глава 4

В этот вечер у мама был приступ ревматизма, и сильно (как нельзя кстати!) разболелись колени. Поэтому на следующее утро я отправилась в Парэм одна. Ровно в десять тридцать, как и вчера, я застала ее светлость дома. Нам оставалось только одно: или вернуть ожерелье, или запереть Стептоу в подвале, пока мы не придумаем какой-нибудь новый план. Он стал вести себя так вызывающе нагло, что нужно было действовать без промедления. Как только ожерелье будет возвращено в Парэм, мы выгоним его с треском. И пусть тогда кричит, что нашел бриллианты в Гернфильде. Все поверят нам, а не ему. Бродаган объявила, что готова стать лжесвидетельницей, Господь простит ей этот грех, но она больше не может жить под одной крышей с этим чванливым петухом.

Мы с мама надеялись, что когда бриллианты будут возвращены Уэйлинам, они не начнут судебное расследование, даже если Стептоу расскажет, что нашел ожерелье у нас. Леди Уэйлин слишком ленива и не станет таскаться по судам, а сам Уэйлин не захочет портить отношения с такой уважаемой старинной фамилией, как наша, потому что это может повредить его политической карьере. Лорд Уэйлин сдержал свое обещание и еще вчера прислал нам несколько старых пыльных книжек. Это были преимущественно трактаты таких «веселых» писателей, как Джон Донн и Анна Мур, несколько тоненьких томиков скверных стихов, написанных поэтами, имена которых я никогда не слыхала, и сильно потрепанный экземпляр «Памелы», взятый из публичной библиотеки. Книга была в таком состоянии, как будто баронесса переворачивала страницы зубами или разрешала поиграть с ней своему Бубби. Кстати сказать, многие книги в библиотеке находились в таком же плачевном состоянии. Судя по дате — 31 августа 1801 года — книгу нужно было вернуть пятнадцать лет назад. Вот это-то я и использовала как предлог для своего повторного визита. Я пришла, чтобы отдать библиотечную книгу, срок возврата которой давно истек, и которая попала к нам случайно среди книг из библиотеки Уэйлинов.

Я была готова к тому, что меня снова спровадят в маленькую прихожую и решила засунуть проклятое ожерелье там за диванчик, вернуть «Памелу» и, если буду удостоена аудиенции (честно говоря, я надеялась, что этого не случится), сразу уйти. На этот раз Ситон меня узнал.

— Разве ее светлость ждет вас? — спросил он таким же высокомерным тоном, но все же впустил меня.

— Нет не ждет. Я подожду в соседней комнате, пока вы доложите.

— Одну минуту, я сейчас, — сказал он и исчез. Он пошел не в голубую гостиную, а по коридору, оставив меня стоять у входа.

Я не стала терять времени даром и тут же принялась осматривать приемную залу в поисках подходящего места для ожерелья. К сожалению, там стояли только одни статуи. Не могла же я повесить нитку бриллиантов на шею Зевса. Пока я оглядывалась, я услышала звук легких шагов, и лорд Уэйлин собственной персоной быстро сбежал по лестнице. Он был одет так, как, по его мнению, нужно было одеваться в деревне: брюки из оленьей кожи и высокие сапоги, безукоризненно чистые, потому что носил он их, по-видимому, только дома.

Он остановился и удивленно посмотрел на меня.

— Мисс Баррон, — сухо произнес он и поклонился.

— Доброе утро, — ответила я и попятилась подальше от Зевса. При воспоминании о вчерашней встрече с ним я густо покраснела. Сейчас он, надеюсь, не подумает, что я собиралась запихнуть себе в карман эту шестифутовую статую.

— Вы, наверно, пришли с визитом к мама?

— Да, чтобы вернуть одну из тех книг, которые вы любезно прислали для нашего Общества, — сказала я, протягивая «Памелу».

Он взглянул на книгу, потом поднял глаза и внимательно посмотрел на меня.

— Вы не любите Ричардсона? Местами немного пикантно, но вы ведь уже не школьница.

Насмешливый тон, которым он постоянно со мной разговаривал, был очень неприятен. Мне казалось, что он пристально рассматривает мое лицо, стараясь найти морщинки и дряблую кожу и, конечно, находит и то и другое.

— Я просто решила, что вы захотите вернуть ее в библиотеку, откуда она была взята пятнадцать лет назад.

— Ах, она просрочена? Вот как! — он взял книгу и открыл обглоданную обложку. — Как это мы не заметили? Очень любезно, что вы ее принесли. Прошу вас, пройдите в библиотеку и выберите себе какой-нибудь другой роман.

— Я не пришла к вам за милостыней, лорд Уэйлин!

Однако, уходить мне было еще нельзя, потому что я не выполнила свою миссию. А библиотека, пожалуй, была подходящим местом, чтобы спрятать ожерелье. — Хотя, может быть, у вас есть какие-нибудь романы, которые вы прочитали?

Он жестом показал мне, где находится библиотека и я, поблагодарив его, пошла по широкому коридору. Лорд Уэйлин сопровождал меня, по-видимому, опасаясь за свою библиотеку.

— Я должен похвалить вас, мисс Баррон, за удачное начинание. Хорошо, когда женщины находят себе занятие, чтобы не скучать, — сказал он снисходительным тоном.

— Да, конечно, ведь не у всех же имеется для этого собака.

Он резко повернул голову и зло посмотрел на меня. Я, как ни в чем не бывало, продолжала идти дальше.

Когда мы пришли в библиотеку, лорд Уэйлин остановился в дверях.

— Вы можете взять отсюда все, что вам понравится, — сказал он, указывая на груду книг на столе. — Я собираюсь выбросить их, чтобы освободить место для новых книг. Нужно идти в ногу с прогрессом. Философия, поэзия…

Он поклонился и вышел, холодно усмехаясь.

Одного взгляда на старые книги было достаточно, чтобы понять, в чем дело. Зубки Бубби здесь хорошо поработали. Среди них попадались и хорошие книги в кожаных переплетах с золотым обрезом. Я быстро осмотрела комнату, стараясь найти место, куда сунуть бриллианты. Но библиотека — это только библиотека. Вдоль стен плотно стояли ряды книг. В середине комнаты стояли два стола и несколько стульев. Не могла же я просто положить ожерелье на стол. Высокая стеклянная дверь вела в небольшой розарий, обрамленный тисовыми деревьями. Лучшее, что я могла придумать — это спрятать ожерелье за книгами в надежде, что его обнаружат в ближайшее время. Но, взглянув на книги, я поняла, что их никто не читает, это были просто декорации, как в театре. Ожерелье могло пролежать там сотни лет, пока не понадобится какая-нибудь цитата, или не проголодается Бубби.

Я выглянула из двери и увидела другую комнату всего в нескольких шагах от библиотеки по коридору. Здесь у меня было больше шансов. Комната была небольшой и служила, по-видимому, только для выставки китайского фарфора. Там стояли застекленные шкафы, набитые вазами всевозможных фасонов и расцветок. Прекрасно! Не знаю, как книгами, но своим фарфором лорд Уэйлин интересуется постоянно и, конечно, обнаружит ожерелье. Я подскочила к ближайшему шкафу и хотела его открыть, но дверца была заперта на ключ. Я подергала другую дверцу, еще и еще, пока не обошла всю комнату. Оказалось, что все шкафы надежно заперты, как сейфы.

В центре комнаты стоял большой квадратный стол. На нем возвышалась фарфоровая лошадь и несколько статуэток, но ни в одной из них не было удобной выемки, чтобы положить бриллианты. А если лорд Уэйлин когда-нибудь и сидел в этой комнате, то сидел он на одном из четырех деревянных стульев с жесткой высокой спинкой и без всякой обивки. Как же это я в целой комнате не могла отыскать место, чтобы спрятать маленькое ожерелье?

Я не слышала шагов в коридоре и даже подумала, уж не подкрались ли лорд Уэйлин и его матушка специально, чтобы поймать меня, когда я буду красть вазы. Они были в библиотеке, я слышала их возбужденные голоса. Они говорили тихо, но очень взволнованно, и поэтому я хорошо разбирала слова.

— Куда она подевалась? Я оставил ее здесь не более пяти минут назад.

— Будем надеяться, что она отказалась от своей затеи и ушла домой. Я уверена, что это она за тобой бегает, Элджи. Мы уже четверть века живем по соседству, но она ни разу у нас не была, а тут не успел ты приехать, как она тут как тут. Вот нахалка!

— Да она вовсе не за мной охотится, а хочет поживиться чем-нибудь из моей коллекции. Я напрасно дал тогда интервью газете «Обсервер». Мой страховой агент не случайно меня предупреждал. Китайская комната! Держу пари, что она там!

Тут я услышала звук приближающихся шагов. Они бежали из библиотеки ко мне. Не успела я опомниться, как Уэйлин ворвался в комнату. Трудно сказать, кто из нас был в большем бешенстве. Почти целую минуту мы стояли, глядя друг на друга, как два разъяренных быка.

— Я был прав! — произнес он торжествующе.

— Можете не волноваться за свои китайские вазы, лорд Уэйлин. Я не красть сюда пришла.

— Тогда что вы здесь делаете? — закричал он. — Я оставил вас в библиотеке!

— Я не знала, что не имею права выйти из комнаты. Вы забыли запереть дверь.

— Боюсь, что мне придется попросить вас показать содержимое ваших карманов.

Я не верила своим ушам.

— Как я могла украсть здесь что-нибудь? Ведь все шкафы заперты.

— Ах, так вы еще и пробовали их открыть? — злорадно воскликнул он.

Это была последняя капля. Если он обвиняет меня в воровстве, пусть лучше узнает, кто настоящий вор. Я сделала все, что могла, чтобы спасти репутацию дяди Барри, но в тюрьму я за него не пойду.

Леди Уэйлин воспользовалась минутой замешательства и подошла к нам, вопросительно глядя на сына.

— Я был прав, — сказал он ей через плечо.

— Мисс Баррон, ваше поведение меня просто шокирует, — сурово сказала она.

Злосчастное ожерелье было у меня в руке. Нужно отдать его, иначе они вызовут полицию. Я протянула руку и медленно разжала пальцы.

— Я пришла сюда не за вашими безделушками, лорд Уэйлин, а чтобы вернуть вот это. Кажется, оно принадлежало вашей покойной тетушке.

Он взял ожерелье и хмуро посмотрел на него.

— Где вы его взяли?

— Нашла у себя в Гренфильде, когда убирала мансарду, чтобы устроить там студию.

Леди Уэйлин взяла ожерелье.

— Но как оно к вам попало? Это ожерелье сестры моего мужа.

— Понятия не имею. Стептоу нашел его в ящике комода.

— Стептоу! — воскликнула леди Уэйлин. — Она бросила на сына странный многозначительный взгляд. — Но я уволила его до того, как украли ожерелье Маргарет. В это время он уже работал у Пакенхэмов.

— Кто же это мог сделать кроме него? — размышлял Уэйлин. — Думаю, что на этот раз нам придется попросить констебля заняться этим типом, мама.

— Нет, это не Стептоу, — вмешалась я.

Ясно было, что Стептоу здесь ни при чем. Если бы он украл ожерелье, он не стал бы показывать его мне. И не прятал бы в дядиной комнате. А если бы и спрятал его там, то мог заранее забрать его. Прежде чем приняться за устройство студии, мы несколько недель обсуждали эту проблему. Мне было интересно узнать, что Уэйлины, по-видимому, уверены, что Стептоу нечист на руку. Почему же они не предупредили нас об этом?

— Тогда как же оно оказалось у вас? — спросила леди Уэйлин.

— Этого я не знаю.

— Полноте, мисс Баррон, — произнес лорд Уэйлин с насмешкой. — Если бы вы не заподозрили здесь что-то нечистое, вы бы просто вернули его и не стали бы играть в кошки-мышки. Ваша мама… — сказал он, пристально глядя на меня, и в его взгляде я прочла сострадание.

— Ну что вы! Мы думаем, что это мой дядя Барри Макшейн. Оно каким-то образом попало к нему. Стептоу нашел его в дядином комоде. Он отдал его мне и сказал, что это ожерелье леди Маргарет. Вот почему я и хотела вернуть его.

Услышав это, лорд Уэйлин расхохотался.

— Мы оба ошиблись, мама! — воскликнул он.

Потом он взял меня и леди Уэйлин под руки и повел в голубую гостиную.

— Что ты нашел в этом смешного, Элджи?

— Здесь много комичного, хотя мисс Баррон было не до смеха, — ответил Уэйлин и посмотрел на меня каким-то странным взглядом.

Мы сели. Леди Уэйлин на свой диван, Бубби примостился у ее ног, а мы с лордом Уэйлином сели на жесткие стулья. Уэйлин налил нам по рюмке отличного хереса.

— Какая странная, загадочная история! — сказал он, перебирая бриллианты на ладони, как будто это была просто горсточка соленых орешков.

— Как они попали к вашему дяде? Он, очевидно, украл их.

— Не будем делать поспешных выводов, мама, — предостерег ее сын. — Одно ложное обвинение еще можно посчитать за недоразумение и, надеюсь, нас уже простили, но если мы снова оскорбим нашу гостью, она окончательно рассердится.

Леди Уэйлин раздраженно поправила шаль. Я сказала:

— Ведь бриллианты были украдены в Танбридж Уэллз, а мой дядя там никогда не был. Он часто уезжал, но только в Лондон.

— Может быть, он там их купил у скупщика краденого? — предположил лорд Уэйлин.

— Зачем ему эти бриллианты? — возразила его мать. — Он не был женат. И насколько я припоминаю, у него не было знакомой дамы, которой можно было бы их подарить. Вы уверены, что он ездил в Лондон, а не в Танбридж Уэллз, мисс Баррон? Элджи рассказывал мне, что сейчас там крутится много легкомысленных женщин, жаждущих найти богатого покровителя. Ваш дядюшка был когда-то большим ловеласом. Когда он вернулся из Индии, все наши старые девы заволновались.

— Нет, он ездил в Лондон в гости к своим друзьям из Ост-Индской компании, — упрямо повторила я.

— И поэтому вы так усердно нас посещаете, мисс Баррон?

— Это единственная причина, заставившая меня прийти еще раз, — мне приходилось оправдываться, как будто я бедная родственница, выклянчивающая подачку.

— Не понимаю, зачем вы устроили такой переполох. Надо было сказать мне правду. Терпеть не могу всякие хитрые увертки. И вам не надо опасаться судебного расследования. Ведь ваш дядя уже давно в могиле. Маргарет завещала свое состояние тебе, Элджи, так тебе и решать. Ведь Барроны довольно-таки почтенное семейство. Зачем же ставить их в неловкое положение?

— Вы очень добры, мадам, — вздохнула я с облегчением. У меня как будто гора с плеч свалилась. — Нам надо было просто вернуть ожерелье и все объяснить, но стыдно было за мистера Макшейна.

— Это вполне естественно, — согласилась она.

Убедившись, что я не гоняюсь за ее сыном, она разговаривала со мной почти вежливо. А я обрадовалась, что они не будут настаивать на судебном расследовании и простила ей обидный эпитет «довольно-таки почтенное семейство».

Я быстро допила свой херес и откланялась. Лорд Уэйлин пошел провожать меня к выходу, весело болтая по дороге.

— Простите, что мы так набросились на вас, мисс Баррон, но вы вели себя… по меньшей мере странно.

— Ваше поведение мне казалось таким же странным, милорд. Давайте забудем все это, — миролюбиво ответила я и направилась к двери.

— Кто старое помянет, тому глаз вон, — проговорил он добродушным тоном. Он замешкался у двери и все время, не переставая, разговаривал. У меня было такое ощущение, что ему не хочется, чтобы я уходила. — Я был в Лондоне, когда у тети Маргарет украли ожерелье. Мне, конечно, следовало немедленно поехать в Танбридж, но меня задержали дела в Палате общин, и я не смог вырваться. Полагаю, ехать туда сейчас не имеет смысла.

— Конечно. Ведь с тех пор прошло уже целых пять лет, и у нас нет никакой надежды найти преступника.

Он сосредоточенно нахмурился.

— Насколько я помню, это случилось в мае.

— Да, я впервые услышала об этом на весеннем балу.

— Вы не помните, был ли ваш дядя в это время в Лондоне?

Мне стало не по себе, я поняла к чему он клонит.

— Увы, не припомню. Я не регистрировала его визиты в Лондон в своем дневнике, — ответила я раздраженно.

Он чуть заметно улыбнулся.

— Не сомневаюсь, что вы записывали туда гораздо более интересные вещи.

Он посмотрел на мою сумочку.

— Вы уходите с пустыми руками, мисс Баррон?

— Я пришла сюда не для того, чтобы что-нибудь выпросить, одолжить или украсть!

Его губы насмешливо скривились.

— Я был непростительно груб с вами. Прошу меня извинить. Поверьте, я искренне сожалею о случившемся, но я ведь совсем не знал, что вы за человек.

— Мы уже целых двадцать пять лет живем с вами по соседству, милорд. Если бы я была воровкой, до вас уже давно дошли бы об этом слухи.

— Вы правы. Но за эти двадцать пять лет я ни разу не слышал, что у вас вспыльчивый характер, и что вы склонны решать маленькие жизненные проблемы довольно рискованным способом. Согласитесь, вы вели себя весьма легкомысленно. Еще секунда, и я бы послал за констеблем.

— Да, действительно странно, как плохо мы знаем друг друга. Я, например, до сегодняшнего дня не догадывалась, кто портит книги в нашей публичной библиотеке. Теперь-то я знаю, почему уголки страниц изгрызены.

Он наклонил голову и посмотрел на меня долгим насмешливым взглядом.

— Очень вспыльчивый характер, — повторил он. — Как это вы умудрились обидеться только из-за того, что я напомнил вам о книгах? А что до библиотечных книг, так мама просто ленится возвращать их, и она постоянно платит за ущерб. Пойдемте, выберем для вас какие-нибудь романы.

— Вы очень добры, милорд, но мы не читаем книг столетней давности, а предпочитаем что-нибудь более современное. Так что лучше оставьте их для своего камина. Они превосходно горят в холодные зимние вечера.

— Мне это хорошо знакомо, мы выбрасываем очень много книг и приходится, набравшись терпения, подолгу сидеть и вырывать страницы. Вы рассердились на меня за то, что я хотел всучить вам старый хлам, и вы совершенно правы.

Я начала придумывать, как бы повежливее окончить нашу перепалку и уйти, и как раз в этот момент послышался мелодичный голос леди Уэйлин из голубой гостиной:

— Элджи! Послушай, Элджи! Бубби хочет выйти!

Забавно было наблюдать, как лицо лорда Уэйлина сразу переменилось, и на нем появилось выражение унылой тоски. Я подумала, что мама и ее Бубби — одна из главных причин, почему лорд Уэйлин так редко бывает дома. Он развел руками.

— Долг зовет. Если вам придет в голову что-нибудь, что поможет разгадать тайну ожерелья, пожалуйста, сообщите мне, мисс Баррон. А я в свою очередь…

— Элджи? Ты здесь?

Он не обращал внимания на ее крики.

— Я непременно дам вам знать, если что-нибудь выясню.

— Мой дядя не ездил в Танбридж…

— Элджи! — это был уже не жалобный крик, а злобное рычание.

Лорд Уэйлин обратился к дворецкому:

— Ситон, выведите, пожалуйста, эту мерзкую собаку. Видите, я разговариваю с мисс Баррон, — он виновато посмотрел на меня. — Извините нас за эту сцену.

— Ничего. Попрощайтесь за меня с вашей мама.

— С удовольствием, и даже пролаю за вас «До свидания» Бубби. А мне вы не хотите сказать «До свидания», мисс Баррон?

— Элджи!

Больше уже было невозможно не обращать внимания на ее крики. Я поскорее выскользнула за дверь, не дожидаясь, пока этот маленький инцидент перерастет в серьезную ссору. Мой визит прошел совсем не так, как я предполагала, но по крайней мере ожерелье было возвращено владельцам, и теперь у меня было достаточно боеприпасов, чтобы дать хороший отпор этому мерзавцу Стептоу, пока мы подыщем ему замену.

Я шла домой в прекрасном настроении. Был чудесный весенний день. После обеда меня ожидала приятная встреча с Борсини. Нужно было успеть подготовиться к нашему уроку.

Только одна неприятная мысль портила настроение: что, если дядя Барри все-таки был в Танбридже в тот майский день пять лет назад и украл ожерелье леди Маргарет? Я понимала, что именно это предполагает лорд Уэйлин, и что он решил во что бы то ни стало это выяснить.