Арсенал-Коллекция 2014 № 05 (23)

Небо над Балтикой, год 1941-й. Авиация КБФ против Кригсмарине.

МБР-2 КБФ на якоре. 1941 г.

В нашей книге, вышедшей несколько лет назад и посвященной действиям советской морской авиации в Великой Отечественной войне, не было главы, где бы рассказывалось о событиях 1941 года на Балтике.[1 Заблотский А.Н., Ларинцев Р.И. Советские ВВС против Кригсмарине - М.: Вече, 2010] Тому были объективные причины, в первую очередь, отсутствие у нас документальных материалов с немецкой стороны. Сегодня этот пробел нами в известной мере ликвидирован, следствием чего и стала настоящая статья. Правда, сразу отметим, что мы ограничились рассмотрением противоборства между советской морской авиацией и ВМС Германии, оставляя пока «за кадром» столкновения с вооруженными силами союзника Третьего Рейха — Финляндии.

К началу Великой Отечественной войны ВВС Краснознаменного Балтийского флота располагали наиболее многочисленной ударной авиацией среди всех флотов в европейской части СССР. 8-я бомбардировочная авиационная бригада в составе 1-го минно-торпедного и 57-го бомбардировочного полков насчитывала 16 бомбардировщиков СБ, 46 ДБ-3 и 35 ДБ-Зф. Всего в бригаде имелось 115 летчиков, из которых 19 летали ночью. 10-я смешанная авиабригада включала в свой состав 73-й бомбардировочный полк, на вооружении которого состояли 43 СБ и 18 Ар-2 (67 пилотов, в том числе 15 «ночников»). Летный состав имел реальный боевой опыт, полученный в войне с Финляндией. Кроме того, для бомбардировочных действий можно было привлечь (и они привлекались) гидросамолеты МДР-6 (Че-2) и МБР-2, входившие в состав разведывательных частей.[2 Боевая деятельность авиации ВМФ. Часть II. ВВС КБФ в Великой Отечественной войне/ГШ ВМФ - М., 1963 -С.8-9]

Противником наших морских летчиков на Балтийском море и в Финском заливе стали легкие силы Кригсмарине: несколько флотилий больших и малых тральщиков (как специальной постройки, так и мобилизованных), а также флотилии немецких торпедных катеров.

До Великой Отечественной стандартной для МБР-2 была серебристо-серая окраска с тактическим номером на руле поворота

Кроме них целями советской морской авиации в июле и августе 1941 года были небольшие каботажные суда, которые активно использовались на коммуникации Виндава — Рига. Транспорты большего водоизмещения рисковали попасть под удар наших самолетов только в портах оккупированной Прибалтики: Либаве и Виндаве, а также в финских базах и портах.

Перейдем теперь к изложению наиболее интересных эпизодов боевых действий балтийской авиации в 1941 году, начав рассказ с чисто «морских» эпизодов. Вероятно, первый результативный налет самолеты ВВС КБФ произвели около полуночи 30 июня 1941 года, когда под удар попала группа немецких «шнелльботов» из состава 1-й флотилии. Шесть бомб упали в непосредственной близости от катеров. На S-40 от сотрясения вышел из строя двигатель, и он был вынужден прервать выполнение боевого задания.[3 Т-1022 roll 3111 fram 0365]

4 июля советские самолеты снова атаковали торпедные катера 1-й флотилии. Два катера (S-26, S-27) имели пулевые пробоины. Легкие ранения получили командир S-26 и находившийся на борту врач флотилии.[4 Т-1022 roll 3111 fram 0418] Скорее всего, это результат атаки трех «чаек» из 71- го истребительного авиаполка. Ответным огнем со «шнелльботов» катеров была пробита верхняя плоскость И-153 старшего лейтенанта Моторина, сам он также был ранен.

Вечером 5 июля группа кораблей 5-й флотилии тральщиков и два прорывателя минных заграждений встали на якорь у входа в порт Виндава. В 20:40[5 Здесь и далее, если нет особых пояснений, указано берлинское время.] отряд был последовательно атакован двумя звеньями советских бомбардировщиков, опознанных немцами как СБ-2. Прямых попаданий не было, но на прорывателе Sp-11 пять моряков получили легкие ранения, и были перебиты кабели противоминной обмотки.[6 Т-1022 roll fram 0677]

Эта атака, однако, не заставила противника сменить место якорной стоянки и, продолжая отстаиваться на старом месте, немцы дождались повторного налета. В 05:32 11 бомбардировщиков двумя группами снова атаковали отряд. Повреждения получили прорыватели минных заграждений Sp-6 и Sp-11. И если последний был поврежден незначительно, то Sp-6 был вынужден уйти в Либаву, где ему потребовался доковый ремонт.[7 Т-1022 roll 2952 fram 0093] Вот что докладывал командир этого корабля в своем донесении от 8 июля:[8 Ibid., frame 0108]

«6 июля 1941 г. при бомбардировке Виндавы получил четыре попадания. Пробоины в отсеках №5 и 6. Убито три, тяжело ранено пять и легко шесть человек. Корабль 9 июля становится в сухой док в Либаве для проведения аварийного ремонта».

Не избежали повреждений и потерь другие корабли отряда. На тральщике М-31 один человек тяжело ранен. Прерыватель Sp-11 получил две пробоины выше ватерлинии и двух легкораненых на борту. После боя на корабле насчитали 35 осколочных пробоин.

По нашим данным отряд немецких кораблей подвергся налету двух групп самолетов 73-го бомбардировочного авиаполка. В 06:31 (по московскому времени) немцев с высоты 1600 метров бомбили шесть СБ. В 06:59 пять Ар-2 повторили атаку. Всего наши экипажи израсходовали 42 ФАБ-100 и десять ФАБ-250 и по возвращении доложили о потоплении двух «транспортов».

Подготовка к боевому вылету И-153 ВВС КБФ, 1941 г.

Прерыватель минных заграждений Sp-6 («Magdeburg»)

Прерыватель минных заграждений Sp-11 («Belgrano»)

Около 10:00 12 июля 1941 г. под удар советских самолетов опять попал тральщик М-31, стоявший на якоре около входа в порт Пярну. Его экипаж только-только закончил оказывать помощь «систершипу» М-23, подорвавшемуся на мине. Прямых попаданий в корабль не было, но две бомбы разорвались в 10-20 метрах от левого, и три — на чуть большем удалении от правого борта. В некоторые носовые отсеки стала поступать вода, получили повреждения некоторые системы главной энергетической установки. Осколки бомб продырявили борт корабля выше ватерлинии, особенно левый, и надстройку и воспламенили вышибные заряды для бомбомета правого борта. Экипаж тральщика понес довольно серьезные потери: было тяжело ранено восемь и ещё легко ранено десять человек. Выбывших из строя заменили моряки с М-23.[9 T-1022 roll fram 0725] К сожалению, по архивным документам пока не удалось установить авторов этой удачной атаки с нашей стороны.

12 июля немцы начали проводку конвоев из Виндавы в Ригу. Первый из них подвергся наиболее интенсивным налетам советской авиации. Отечественная и немецкая версия различаются в деталях, поэтому приведем их обе.[10 T-1022 roll 2654 «Отчет командира группы тяжелых плавучих батарей, находившегося на SAT „August“, „Отчет о переходе Виндава - Рига 12.07.1941“]

Начнем с версии противника. Итак, в 06:10 12 июля конвой вышел из Виндавы. Первые самолеты (два биплана) появились над кораблями в 14:50, но не атаковали, так как, по версии немцев, были не допущены на дистанцию сброса бомб зенитным огнем. Более результативной оказалась атака двух монопланов, опознанных как И-16, и двух полуторапланов (по другим данным, в налете участвовали два одномоторных и два двухмоторных самолета) начавшаяся в 16:27. Одна из бомб разорвалась в 10 метрах от правого борта тяжелой плавучей батареи SAT-3 „August“, изрешетив осколками корпус и надстройки. Немцы, несмотря на усиленное наблюдение за воздухом, прозевали атаку, которая была произведена со стороны солнца с высоты 2500-3000 метров. На выходе из атаки наши летчики еще и проштурмовали плавбатарею пулеметным огнем. В результате на корабле были ранены три человека, один из них тяжело. На дымозавесчике D118S были убиты два члена экипажа и один тяжело ранен (вскоре скончался).

Начиная с 18 часов, атаки с воздуха на конвой производились почти регулярно, хотя и небольшими группами. Особенно мощным был налет, длившийся с 05:15 до 07:10 13 июля. На тяжелой плавбатарее SAT-3 „August“ была перебита противоминная обмотка, и начался пожар в кубрике команды. Получили пробоины один буксир, два парома. Мотобот „Deutschland“ затонул, один человек из его экипажа погиб. Общие потери экипажей судов составили трое тяжело и 11 легко раненых.

По нашим данным, первый удар был нанесен в 07:06 (время московское) группой из пяти ДБ-3 с высоты 3000 метров, второй в 07:15 восемью ДБ-3 с высоты 1500 метров. В 07.37 шесть Ар-2 с пикирования произвели третью атаку.[11 Боевая деятельность ... - С. 151-152] ДБ-3 входили в состав 8-й бомбардировочной авиабригады, Ар-2 — в состав 73-го бомбардировочного полка.

Немецкие документы, описывающие эту серию налетов, несколько отличаются от наших. Это стало следствием того, что удары приходились на разные группы кораблей.

Плавучая батарея SAT-3 („August“) в Риге, 1941 г.

Истребители Bf. 109F-2 2-й группы истребительной эскадры JG54 на передовом аэродроме, лето 1941 г.

Общий итог налетов советской авиации оказался следующим: Потоплен мотобот, повреждены буксиры R18S и D118S, повреждены осколками паромы А279Р, А291РМ и А289РМ, получил подводную пробоину мотобот UK126. Потери экипажей составили четыре убитых и четыре тяжелораненых, а также 11 легкораненых.

Конвой прикрывался с воздуха парой Bf-109 из ErgGr/JG54[12 Запасная группа 54-й истребительной эскадры] , однако прикрытие совершенно не справилась со своими задачами. Истребители или опаздывали к моменту атаки, или, находясь значительно ниже атакующих самолетов, не успевали набрать высоту.

18 июля в 08:10 был атакован очередной конвой Рига — Виндава. Два бомбардировщика сбросили шесть бомб, которые разорвались в радиусе 20 метров от тральщика R-168. На корабле получили ранения командир и два матроса. Тральщик вышел из строя из-за повреждений и ранения командира на сутки.[13 Т-1022 roll 4277 tram 0634] Хотя немцы и утверждали, что командир получил всего лишь легкое ранение, тем не менее, этого оказалось достаточно, чтобы он отправился в лазарет. По нашим данным, конвой атаковали три бомбардировщика СБ из 73-го БАП с высоты 1000 метров.

21 июля группа „раумботов“ 5-й флотилии расширяла проход через советские минные заграждения в Ирбенском проливе. В 04:23 на кораблях была объявлена воздушная тревога. Три советских бомбардировщика „выгрузили“ на немцев четыре фугасные и две осколочные бомбы. Прямых попаданий не было, но от близкого разрыва на тральщике R- 64 вышел из строя один крыльчатый движитель.

24 июля около четырех часов в районе Виндавы три советских самолета атаковали каботажный пароход „Guschi II“. По немецким данным, наши пилоты сбросили всего одну бомбу, но очень точно. Бомба, вероятно небольшого калибра, попала в рулевую рубку и почти полностью разрушила ее. Рулевой получил тяжелое ранение, а капитан судна отделался лишь легкими царапинами.

26 июля 1941 г. летчики авиации КБФ записали на свой счет первый потопленный в море боевой корабль противника. Вот как описан этот эпизод в Журнале боевых действий немецкой 2-й флотилии моторных тральщиков:

„26 июля 1941 г., 13 час. 45 мин. Воздушная тревога. Внезапная атака двух двухмоторных бомбардировщиков со стороны солнца. Сброшено восемь тяжелых фугасных авиабомб. R-169 получил прямое попадание в мостик с правого борта. Тотчас же начался пожар. R-168 немедленно направился на помощь. Оставшиеся в живых члены экипажа уже покинули горящий корабль. Резиновая шлюпка вышла из строя при попадании бомбы. R-168 поднял из воды девять человек. R-28 спас еще четверых, „стосемидесятый“ — двоих. На R-169 взорвалась глубинная бомба и боеприпасы. Спустя 15 минут был обнаружен матрос R-169, который находился в воде, будучи привязанным к корме линем, и звал на помощь. Шлюпка с R-168 подошла к корме тонущего корабля и подняла матроса на борт. Им оказался тяжело раненый ефрейтор Гром.

Нос и средняя часть R-169 выгорели, причем средняя часть почти до ватерлинии. Корпус судна получил сильный прогиб, так что возникла опасность перелома корабля. Пожар продолжался.

Всего было спасено 15 человек, в том числе четыре тяжело — и семь легкораненых. Семь человек пропали без вести“.

К сказанному остается добавить, что получивший тяжелое ранение командир корабля штаб-обер-штёрман Ралерт, скончался в госпитале Виндавы на следующий день.

Интересна оценка, данная в ЖБД командиром 2-й флотилии данному эпизоду:

„Атаки бомбардировщиков и торпедных катеров показали, что русские имеют хорошую разведку.

Бомбардировщики должны иметь хорошую тактику и очень хорошие прицельные устройства (это установлено еще по предыдущим боям). Они выжидают момента, когда маневр кораблей затруднен, например, при постановке тралов на малом ходу. Затем, установив курс и скорость корабля, атакуют его со стороны солнца“.

Согласно советским документам, в 14:28 (время московское) два СБ 73-го бомбардировочного авиаполка, вылетевшие на разведку, обнаружили в точке 57°36’. северной широты и 21°44’ восточной долготы „конвой“, состав которого был определен в 12 транспортов, два эсминца и два сторожевых корабля. С высоты 2550 метров бомбардировщики сбросили восемь 100-кг фугасных авиабомб. По наблюдениям экипажей (старший лейтенант Вильчинский — старший лейтенант Трухачев — стрелок-радист Тимченко и младший лейтенант Дореуле — младший лейтенант Колчин — стрелок- радист Севастеев), один „транспорт“ получил три прямых попадания и затонул, еще один — загорелся.

Прошло три дня, и эта же флотилия понесла новую потерю. 29 июля в 22:20 в районе Виндавы три советских самолета с пикирования атаковали тральщик R-170. Корабль шел концевым после проведения работ по уборке буев. Немцы утверждают, что каждый самолет сбросил по четыре „осколочные“ бомбы. В цель попали две. Одна почти полностью оторвала ахтерпик, вторая попала в кормовую часть по левому борту и сделала в нем большую пробоину ниже ватерлинии. Потерь личного состава не было, машина также осталась в строю. Благодаря усилиям команды удалось удержать корабль на плаву. При помощи R-167 и R-32 аварийный тральщик был отведен в Виндаву. Там 45-тонный кран поднял корму из воды. При этом выяснилось, что взрывом нарушены корпусные связи и подкрепления, днищевой лист 2-го отсека наполовину оторван, а сварные швы левого борта третьего отсека разошлись настолько, что обеспечить водонепроницаемость отсека ни средствами корабля, ни средствами ремонтных служб базы не удается.[14 Напомним, что в немецком флоте, в отличии от отечественного, нумерация отсеков идет от кормы в нос]

В дальнейшем поврежденный тральщик был на буксире отведен в Либаву, там прошел докование и подкрепление корпуса для перехода в Свинемюнде. Немцы отмечают, что хотя корпус корабля и пропускал воду, но ее удавалось откачивать бортовыми средствами. 19 августа „раумбот“ прибыл в Свинемюнде и встал в ремонт.

7 августа в районе Ирбенского пролива около 15 часов под удар с воздуха попали каботажные пароходы „Egerland“ и „Atlantik“. При налете „Egerland“ получил повреждения. По немецким данным налет производился силами пяти истребителей и одного бомбардировщика.[15 Т-1022 roll 2651 КТВ Marinebefehlshaber D, запись от 07.08.1941] К сожалению, не удалось выяснить степень повреждения транспорта, хотя известно, что он был вынужден прервать переход.

Оперативная сводка советской авиагруппы острова Эзель практически полностью совпадает с немецкими донесениями. Согласно ей, с 13:50 до 14:53 (время московское) седьмого августа самолеты группы вылетали на штурмовку в Ирбенском проливе „двух небольших транспортов“. Летчики доложили о попадании в суда шести реактивных снарядов.

17 августа под удар советских бомбардировщиков попала группа вспомогательных тральщиков 17-й флотилии в составе пяти единиц. В 12:46 корабли были атакованы с пикирования, как пишут немцы, „осколочными“ бомбами плюс обстреляны пулеметным огнем. Тральщик М-1708 получил осколочные повреждения от взрыва бомбы в сорока метрах по корме. Один матрос, находившийся у трала, получил смертельное ранение, второй был легко ранен в руку.

К поврежденному кораблю подошел тральщик М-1706 с врачом на борту. Швартовка добавила повреждений М- 1708, который получил еще и небольшую надводную пробоину при столкновении с „напарником“.

Немецкие моторные тральщики типа „R“

Поврежденный корабль прервал выполнение задачи и был отпущен в Либаву. Скорее всего, немцы попали под атаку четырех Ар-2 из 1-й эскадрильи 73-го бап, бомбивших „транспорты“ в точке с координатами 57°21’ северной широты и 21°15’ восточной долготы (по немецким данным — 57°06’ с.ш. и 21°15,5’ в.д.). Наши летчики бомбили с пикирования (высота ввода в пикирование 3000 метров, вывода — 1600 метров, немецкие же дальномерщики определили высоту вывода как 2000 метров). На корабли противника было сброшено 16 фугасных „соток“. Атака получилась внезапной, противодействие немцев было довольно слабым. Самолеты подверглись обстрелу корабельной зенитной артиллерии (артиллеристы тральщиков успели выпустить всего три 75-мм и десять 20-мм снаряда). Впрочем немцы даже наблюдали попадание зенитных снарядов в один из самолетов, но на его сбитие не претендуют.[16 Национальный архив США NARA Т1022 roll 3249КТВ 17.MS-FI., запись от 17.08.1941] Уже на обратном пути в районе бухты Кихелькона наши бомбардировщики атаковали немецкие истребители, также безрезультатно.[17 ЦВМА, Ф.139, Оп.633, Д.28 , Л. 44]

3 сентября юго-восточнее Ханко в 08:22 советскими истребителями была атакована группа моторных тральщиков 5-й флотилии. Наши пилоты сначала сбросили на корабли противника по четыре бомбы малого калибра, а затем в нескольких заходах проштурмовали их. В результате штурмовки на R-55 пулевым попаданием заклинило носовой зенитный автомат, и полностью был выведен из строя расчет кормового зенитного автомата (два человека убито и три ранено).

Наши летчики стреляли очень метко: после боя на R-63 насчитали 18, а на R-55 — 121 пулевую пробоину. Немцы утверждают, что эффективному противодействию налету мешала сильная качка. Ну, и видимо, чтобы было не так обидно, в донесении указали, что русские применяли „разрывные“ пули „дум-дум“.[18 Т-1022 roll 3435 fram 0276]

Иногда атаки советских самолетов, хотя и не наносили конкретных потерь противнику, вынуждали немцев прервать выполнение боевых задач. Так ранним утром 21 июля около мыса Люзерорт бомбо-штурмовому удару подверглись корабли 5-й флотилии малых тральщиков. Попаданий в тральщики не было, но траление было прервано. Командующий крейсерами 25 июля доносил вышестоящему командованию, что продолжение работ по очищению Ирбенского пролива от мин будет проводиться ночью, так днем этому мешают обстрел с мыса Церель и атаки с воздуха. Потом выяснилось, что и ночью проводить траление тоже нельзя, так как имеется опасность подрыва на поставленных с небольшим углублением советских минах. Моряки просили нанести удар „штуками“ по береговой батарее № 315 на Цереле, но Люфтваффе пикировщиков выделить не смогли.

Вообще беспристрастный анализ документов приводит к неожиданному и даже несколько парадоксальному, исходя из реалий 1941 года выводу — балтийские летчики были буквально, что называется „в одном шаге“, от того чтобы устроить немцам уже в июле 1941 г. в Рижском заливе аналог воздушного наступления в Нарвском заливе в июле 1944-го. Сделать этот шаг, помешало отсутствие должного массирования привлеченных сил и самое главное, крайне неудачно складывавшаяся обстановка на сухопутном фронте.

Однако немцы рисковали получить советскую бомбу, не только находясь в открытом море, но и, в, казалось бы, надежно защищенных средствами ПВО базах и портах.

Так, 20 июля в 17:30 два советских бомбардировщика появились в небе над Виндавой. Вспомогательное судно Ro1, только что доставившее из Кенигсберга 914-й армейский дивизион береговой артиллерии получило прямое попадание двух бомб в носовую часть. На нем был поврежден мостик, из находившихся на борту один человек был убит, трое и четверо получили соответственно тяжелые и легкие ранения.[19 Не только военнослужащие Кригсмарине, но и других видов немецких Вооруженных Сил] Само судно село носом на грунт.

Осколки авиабомб повредили также противоминную обмотку на тральщике R-53, ранив одного матроса. Плавбаза 2-й флотилии моторных тральщиков „Вготту“, отделалась несколькими пробоинами в восьмом отсеке.

Корабли попали под „ковер“ из 12 фугасных „соток“, сброшенных двумя СБ из 73-го бап с высоты в 1400 метров. Пилотировали их экипажи уже упоминавшиеся в описании потопления 26 июля тральщика R-169: старший лейтенант Вильчинский — старший лейтенант Трухачев — стрелок-радист Тимченко и младший лейтенант Дореуле — младший лейтенант Колчин — стрелок-радист Севастеев.

Сами немцы объясняли потери и неэффективность ПВО базы отсутствием на аэродроме Виндавы истребителей и трудностью защиты объекта большой протяженности. Впрочем, данные о составе зенитной артиллерии не дают оснований для столь пессимистичных выводов. На 28 июля 1941 г. Виндаву прикрывали две батареи по четыре 88-мм зенитки, одна из четырех 75-мм орудий и десять батарей 20-мм зенитных автоматов.

На следующий день в той же базе в 13:34 (по советским данным в 14.40 московского времени) был поврежден транспорт Ro22. Погибли капитан судна и матрос. Опять пострадал моторный тральщик — легкие повреждения получил R- 64, на корабле тяжело ранен штурман и легко радист и сигнальщик.[20 Интересно, что тральщик уже попал под атаку советских самолетов утром] И в этот раз отличились уже упоминавшиеся экипажи старшего лейтенанта Вильчинского и младшего лейтенанта Дореуле из 73-го бап.[21 ЦВМА, Ф.139, Оп.633, Д.28 , Л. 7об.; Оп. 746, Д.6, Л. 24] Для атаки использовались бомбы калибром 100 кг. По докладам советских пилотов, на отходе от цели они подверглись безрезультатной атаке двух „мессершмиттов“. Вероятно, эта пара по требованию моряков уже была посажена на аэродром Виндава. Однако после очередной „порции“ советских бомб флот затребовал у Люфтваффе увеличения численности истребителей до четырех машин.

6 августа в 11:40 в результате очередного налета советских самолетов на порт Виндава получил прямое попадание и затонул паром SF-14 типа „Зибель“, два человека было убито, один пропал без вести и шесть человек получили ранения. Еще два парома были легко повреждены осколками.

Хотя немцы и пишут в своих донесениях, что атаковали три самолета, но, вероятнее всего, это успех экипажа Пе-2 из 73- го бап в составе: пилот лейтенант Мищенко — штурман лейтенант Бойчевский — стрелок-радист Проданчук. Экипаж „пешки“ вылетал на воздушную разведку района Виндава-Либава-Ужава, и в 12.30 (время московское) обнаружил в Виндаве пять „транспортов“ и потопил один их них. Достойно удивления, что две бомбы ФАБ-250, сброшенные с высоты 4300 метров, тем не менее, все-таки попали в цель. Ну, а употребленный немцами в одном из документов термин „разрушен“, как нельзя точнее отражает характер воздействия бомбы такого калибра по относительно небольшому „Зибелю“.[22 ЦВМА, Ф.139, Оп.633, Д.28 , Л. 28; Там же, Оп.746, Д.6, Л.44]

На следующий день очередной разведчик Пе-2 73-го бап в 11:40 (время московское) с высоты 4500 метров сбросил 250-кг бомбы на Либаву. Наши летчики доложили о „прямом попадании в большой транспорт“. Немецкие документы сообщают о повреждении осколками вспомогательного судна Ro22 и буксира „Bravo“. Один человек был ранен.

Иногда удары авиации КБФ наносились непосредственно по инфраструктуре портовых городов. Так 7 августа 1941 г. шесть Ар-2 и пять СБ-2 из 73-го бап бомбардировали Пярну. Налет обеих групп был проведен практически одновременно, в 19:35 и в 19:37. В „Журнале боевых действий Морского командования „D“[23 Marinebefehlshaber D] отмечены два попадания в укрытие штабной роты командования. Две бомбы упали рядом со 105-мм орудием, снятым с поврежденного тральщика М-23, но, к сожалению, не взорвались. В штабной роте один человек был убит, и три получили тяжелые ранения. Еще один тяжелораненый оказался из состава экипажа М-23. Кроме того, получили повреждения несколько автомашин.

Немецкий военный транспорт Ro22 на якорной стоянке

Применяла авиация КБФ в 1941 г. и такой специфически морской род оружия, как минное. Надо сказать, что к началу войны с минным оружием авиации сложилась довольно интересная ситуация. В наличии на 22 июня 1941 г. имелись 48 устаревших мин МАВ-1, и через несколько дней после начала боевых действий были получены 43 более совершенные мины АМГ-1.

Как указывалось в отчете начальника минно-торпедной службы ВВС КБФ старшего лейтенанта Баранова, мины АМГ-1 первой партии, изготовленные на заводе имени В.И. Ленина, были отличного качества. А вот поступающие позднее изделия завода № 175 требовали обязательной проверки, и почти все — ремонта. Неконтактные мины МИРАБ прибыли на флот через три недели после начала войны из числа опытных образцов ЦКБ-36. К этим минам непосредственно в 1-м мтап приспособили парашюты от высотных торпед и силами технического состава соорудили примитивную подвеску, с которой и была выполнена первая постановка. Шесть штатных комплектов минной подвески для МИРАБов поступили из Москвы чуть позже вместе с бригадой монтажников для их установки на самолеты. Подвеска МАВ-1 и АМГ-1 производилась на штатные держатели бомбардировщиков ДБ-3.

Технический состав хорошо знал мину МАЕМ и имелся опыт их постановки в ходе Финской войны. АМГ-1 не изучалась из-за отсутствия практических образцов, а мина МИРАБ была совершенно не известной. Освоение велось уже в ходе боевых действий с помощью специалистов научно-исследовательского минноторпедного института. В сентябре прибыли английские мины, но они в 1941 г. авиацией КБФ не использовались.[24 ЦВМА, Ф.596, Оп.1, Д.131, Л.98 и далее]

Первоначально к минным постановкам привлекались самолеты 3-й и 4-й эскадрилий 1-го минно-торпедного полка, затем мины начали ставить и машины из остальных эскадрилий.[25 Денисов Б.А. Использование мин Военно-морским флотом СССР в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. - Л., 1955 - С. 134 и далее]

Директивой Командующего ВВС КБФ от 24 июня 1941 г. 1-му мтап была поставлена задача заминировать районы Мемеля и Данцигской бухты. Предполагалось выставить 51 минную банку по 2-3 мины в каждой. И хотя запланированная операция не состоялась, тем не менее, немцы решили, что мины все-таки выставлены. Дело в том, что при налете советской авиации на Мемель 24 июня были сброшены две высотные авиаторпеды. Их и приняли за парашютные мины. После окончания налета тральщики 31-й флотилии провели контрольное траление выхода из порта.[26 Т-1022 roll 4277 fram 0205]

27 июня директивой Командующего ВВС флота было приказано выставить мины на путях сообщения противника, проходивших через Ботнический залив и на подступах к финским портам и базам. Штабом КБФ предполагалось выставить 40 минных банок (80 мин АМГ- 1 и 40 МАВ-1) в районе Або-Аландского архипелага и у портов Хельсинки, Турку, Котка.

Первая постановка была выполнена 28 июня 1941 г. Самолеты 3-й эскадрильи сбросили пятнадцать мин МАВ-1 на фарватеры у островов Корпо и Флисэ, а „ильюшины“ из 4-й — шесть таких же мин у Котки. Всего было выставлена 21 мина, а одна аварийно сброшена из-за неисправности мотора у самолета-носителя. Мины ставились без соблюдения мер маскировки, так как их главной целью было вызвать напряжение тральных сил противника и ограничить движение противника по засоренным фарватерам. На следующий день мины ставились в двух районах. Самолеты 2-й эскадрильи сбросили три МАВ-1 на подходах к порту Борго. Девять машин из 3-й эскадрильи должны были вновь минировать фарватеры у Котки. Семь мин были сброшены нормально. Восьмая же взорвалась в момент приводнения. Еще одна так и не отделилась от самолета, которому пришлось возвращаться с опасным грузом на аэродром. При посадке мина все-таки оторвалась от подвески и самолет потерпел аварию, но экипаж во главе с капитаном Г.К. Беляевым остался невредим.[27 ЦВМА, Ф.596, Оп.1, Д.7, Л.2]

Следующий этап минно-заградительных действий авиации КБФ прошел в период между 3 и 11 июля. Всего ДБ-3 из 1- го мтап выставили 57 мин. Из этого числа у Хельсинки поставили 17 мин (6 типа АМГ-1 и 11 типа МАВ-1), у Котки — всего три (2 типа АМГ-1 и одна МАВ-1), у Турку — девять АМГ-1, на фарватере Турку-Ханко —- одиннадцать АМГ-1. Районы Борго, островов Эре и Корпо засорили 17 минами типа АМГ-1. Кроме того аварийно было сброшено две АМГ-1 и две МАВ-1.

Транспортировка и полвеска мины АМГ-1 под самолет ДБ-ЗБ 1-го мтап, 1941 г.

В июле немецкие каботажные суда и малые боевые корабли стали регулярно использовать маршрут Виндава-Рига. С целью затруднить использование этой коммуникации наши самолеты поставили 15 июля восемь мин АМГ-1 на подходах к Усть-Двинску и 19 июля четыре неконтактные мины типа МИРАБ в Ирбенском проливе. 1 августа две АМГ-1 и одна МИРАБ были выставлены у Котки. Дальнейшее использование минно-торпедной авиации над морем прервалось более чем на месяц из-за сложной обстановки на суше.

В начале сентября штаб КБФ дал указание командиру 1- го мтап заминировать подходы к портам Таллин и Выборг. Планировалось с 15 по 18 сентября поставить по семь банок в каждом районе, по три мины в банке. Фактически было выставлено только две минные банки, обе в Выборгском заливе: одна 5 октября (две мины АМГ-1) и одна 7 октября (четыре МИРАБа).

Таким образом, общее число мин, выставленных за кампанию 1941 г. ВВС КБФ, составило 109 штук (не считая одной, взорвавшейся при приводнении), и еще пять было сброшено аварийно. Из штатно поставленных мин 43 были типа МАВ-1, 57 — АМГ-1 и девять МИРАБ.

Как же повлияли минные постановки советской авиации на деятельность флотов наших противников Германии и Финляндии?

Довольно уверенно можно утверждать, что на минной банке, выставленной 15 июля у Усть-Двинска, 23 июля подорвался и затонул тральщик М-3131 — флагманский корабль 31-й флотилии тральщиков[28 Впрочем, немцы считали более вероятным гибель М-3131 не на авиационной мине, а на заграждении, выставленном СКР „Снег“ 18 июля 1941 г. Хотя, исходя из их же аргументации, приводимой в Журнале боевых действий Командующего крейсерами, „авиационная“ версия более правдоподобна.]. На тральщике погиб 21 человек, в том числе командир флотилии корветтен-капитан Конради, врач флотилии и командир корабля.[29 К сожалению, еще один корабль, подорвавшийся на этих минах, был советским - получивший повреждения 18 июля СКР „Туча“.] Двести пятидесяти килограмм тротила АМГ хватило для небольшого корабля с избытком. По докладу следовавшего в группе тральщика М-31 „после оседания облака дыма корабль на поверхности не наблюдался“. Спасено невредимыми было всего три человека.

Вторую постановку, у Виндавы, немцы обнаружили утром 19 июля. Командир береговой батареи у маяка Овижи в 10 часов утра сообщил, что обнаружена минная постановка с воздуха на подходах к Виндаве. На основании этой информации немцы приказали тральщикам 1-й флотилии входить в порт только в сопровождении катеров-тральщиков. Немцам, вероятно, и в голову не могло прийти, что наши самолеты ставят неконтактные мины. Впрочем, возможно, немецкому комбату показалось, так как, по данным М.Э. Морозова, мины ставились вечером 19 июля. И действительно, в 20.00 комендант порта Виндава сообщил, что обнаружена постановка четырех парашютных мин в одной миле севернее Люзерорта. Траление в этом районе результатов не дало, да, скорее всего, и не могло дать, так как немцы использовали контактные тралы. Погибший через 10 дней каботажный пароход „Leontes“, по немецким данным, погиб непосредственно на линии немецкого заграждения из мин ТМВ. Впрочем, вопрос пока не может считаться окончательно закрытым, т.к. среди нескольких подрывов на минах в районе Виндавы в навигацию 1941 г. вполне могут оказаться и подрывы на МИРАБах.

Потерь на минах, выставленных на подходах к финским базам, у противника не было. Тем не менее, обнаруженные постами наблюдения и кораблями постановки привели к известным затруднениям в использовании шхерных фарватеров. Кроме траления опасных районов, финны вынуждены были организовать проводку судов только в сопровождении лоцманов, обходя точки, где было зафиксировано падение миноподобных объектов. В документах противника зафиксировано, что тральным работам в районе острова Эре очень мешали налеты советских самолетов, базировавшихся на Ханко.[30 Т-1022 roll 2952 fram 0095] Интересно, что немцы считали часть постановок ложными (что и было на самом деле), но предполагали, что при этом используются простые камни на парашютах.[31 Т-1022 roll 2952 fram 0115] К такому выводу немцы пришли, якобы, по опыту советско-финской войны.

Минная война на Балтике шла с обеих сторон. Немцы со своей стороны массировано использовали авиационные неконтактные мины. В борьбе с ними пришлось поучаствовать в необычной роли самолетов-тральщиков, гидросамолетам МБР-2, базировавшимся на Моонзундские острова.

„Мауси“[32 „Мауси-флюгцойг“, обиходное название немецкого самолета-тральщика Ju-52MS. Назван так за характерный внешний вид кольцевого излучателя электромагнитного трала, который у немцев почему-то вызвал ассоциации с мышиным хвостиком] по-советски, входившие в так называемую группу полковника Кудрявцева, бомбили районы постановки немецких неконтактных мин на фарватерах, которыми пользовались советские корабли, стремясь вызвать либо их детонацию, либо выход из строя от гидравлического удара аппаратного блока взрывателя. Так, 9 августа шесть „амбарчиков“ взорвали две мины в проливе Муху-Вяйн. 13 и 20 августа аналогичные работы проводились в бухте Трийги.[33 ЦВМА, Ф. 596, Оп.1, Д.4, Л. 49, 53, 60]

Экипаж бомбардировщика АБ-3 из 3-й эскадрильи 1 -го минно- торпедного авиаполка ВВС Краснознаменного Балтийского флота на аэродроме у своего самолета. 1941 г.

Разведчик МАР-6 (Че-2)

Отдельная очень интересная и малоизвестная тема — это использование гидросамолетов в снабжении и попытках эвакуации гарнизона Моондзундских островов.

Например, 18 сентября два гидросамолета Че-2 доставили грузы в бухту Кихелькона (по другим данным гидросамолеты в районе острова Нарген встретили немецкие истребители и вернулись в Ленинград[34 Булдыгин С.Б. Моонзунд 1941. „Русский солдат сражается упорно и храбро...“ - М.: Яуза/Эксмо, 2013 - С. 220]).

В этот же день была сделана попытка эвакуировать на МБР-2 личный состав 15-й отдельной эскадрильи. Один гидросамолет разбился при вынужденной посадке на озеро Валдай. Экипаж и пассажиры (всего шесть человек), к счастью, остались невредимы.[35 По другим данным, один человек все же погиб] Другой „амбарчик“ заблудился, сел на озеро Дехино Демянского района, занятого уже немцами. Самолет затопили, экипаж и пассажиры попытались выйти к своим. Заместитель командира 15-й оаэ капитан В.Н. Новоселов смог перейти линию фронта и доложить о случившемся.[36 ЦВМА, Ф.596 , Оп. 1, Д.7, Л.129] Вышел к своим и старший лейтенант Г.С. Релин, начальник штаба 15-й оаэ. Точно остался жив шифровальщик старшина 2-й статьи Д.В. Гаврилов. Сведений о судьбе остальных, в том числе начальника штаба Эзельской авиагруппы капитана С.А. Гольберга, нет.

Как нет данных и о судьбе МБР-2 командира звена 15-й оаэ Г.И Трошина который 16 сентября вылетел из Кихельконы в Ораниенбаум, имея на борту трех членов экипажа и четырех наземных специалистов.

29 сентября пять гидросамолетов МБР-2 15-го разведывательного авиаполка доставили на Эзель 150 кг грузов и вывезли восемь человек.[37 ЦВМА, Ф.596 , Оп. 1, Д.4, Л.89, 100] К сожалению, в этот день были потеряны два МБР-2, вылетевшие с Эзеля на „большую землю“. Пропал без вести самолет 58-й эскадрильи (экипаж: лейтенант Е.В. Панченко, лейтенант И.Г. Хавлов, краснофлотец А.У. Петрин), вывозивший раненых (число пассажиров в документах не указывается). Другой МБР-2 был сбит зенитной артиллерией над Невой в районе Ивановское. Командир отряда капитан И.В. Павлов и штурман отряда Б.П. Гладышев пропали без вести (Павлов погиб, а штурман попал в плен). А вот воздушный стрелок-радист младший сержант Шелученко Борис Александрович каким-то образом спасся, смог перейти линию фронта и вернуться в часть.[38 ЦВМА, Ф.596 , Оп. 1, Д.7, Л.127. К сожалению, Борис Александрович не дожил до Победы - не вернулся с боевого задания 16 февраля 1942 года] Этот эпизод нашел отражение и в немецких документах.[39 Булдыгин С.Б. Моонзунд 1941. „Русский солдат сражается упорно и храбро...“ - M.: Яуза/Эксмо, 2013 - С. 248-249]

ДВ-3 из 1-го мтап в трехцветном пятнистом камуфляже. 1941 г.

Взлетает разведчик МБР-2-М-34.

Насколько серьезное сопротивление оказывал противник действиям авиации КБФ над морем, и каковы были наши потери? Анализ доступных документов показывает, что все случаи относительно больших потерь относятся к вылетам на воздушную разведку.

28 июня не вернулись из дневной разведки района Эзель-Гогланд-Либава два гидросамолета МБР-2 15-й оаэ. Экипажи (старший лейтенант К.Г. Калмыков — старший лейтенант А.Д. Волченко — сержант А.С. Шрамко и лейтенант М.П. Кинеев — лейтенант И.М. Тимошенко — сержант И.Я. Ковалев) числятся пропавшими без вести.

6 июля при возвращении из разведывательного полета в среднюю часть Балтийского моря сбиты истребителями противника два МБР-2 15-й эскадрильи. Один экипаж (старший лейтенант Ф.П. Куликов — лейтенант С.А. Апексенцев — сержант В.И. Еркин) погиб при взрыве машины в воздухе. Второй самолет (пилот лейтенант И.А. Бондаренко) смог сесть на воду. Из его экипажа погиб только воздушный стрелок-радист краснофлотец П.П. Кочетков.[40 ЦВМА, Ф.596, Оп.1, Д.7, Л.53]

15 июля не вернулись с разведки Рижского залива два бомбардировщика ДБ-3 из состава 1-го мтап (экипажи лейтенантов А.М. Шевлягина и И.И. Лебедева).[41 ЦВМА, Ф.596, Оп. 1, Д.7, Л.З]

28 июля пропали без вести два гидросамолета Че-2 (экипажи: лейтенант М.С. Титов — старший лейтенант И.П. Филимонов — старшина А.В. Ашурков — старший сержант В.И. Рябов и лейтенант В.А. Панюхин — лейтенант П.А. Андреев — старший сержант И.Т. Яцук — воентехник 2-го ранга С.И. Степанов), вылетавшие в район Виндава-Либава.[42 ЦВМА, Ф.596, Оп. 1, Д.7, Л.72]

2 августа в 16:10 (время московское) вылетели на разведку района Виндава-Либава два бомбардировщика СБ из состава 73-го полка. Через два часа от самолета, пилотируемого младшим лейтенантом Николаенко, поступила радиограмма: „Загорелся. Все“. Оба экипажа (младший лейтенант И.Н. Николаенко — сержант Н.С. Солдатенков — краснофлотец К.Н. Осминкин и младший лейтенант М.Г. Байрамов — сержант Сизов — младший сержант А.Т. Яхонтов) пропали без вести.[43 ЦВМА, Ф. 139, Оп. 633, Д.28 , Л.23]

В то же время при ударах по кораблям и судам противника, как в море, так и в базах потери нашей морской авиации были весьма умеренными.

Например, 13 июля возвращаясь после атаки конвоя противника в Рижском заливе, загорелся и совершил вынужденную посадку на своей территории самолет ДБ-3 командира звена лейтенанта М.П. Русакова из 1-го мтап. Экипаж невредим.[44 ЦВМА, Ф.596, Оп. 1, Д.4, Л.27]

18 июля при ударе по транспортам в Ирбенском проливе, немецкие истребители (по другим данным — корабельная зенитная артиллерия) сбили СБ 73-го бап. Пропал без вести экипаж в составе младшего лейтенанта Агигяна, лейтенанта Сорокина и младшего сержанта Бородулина.

27 июля не вернулся из боевого вылета для удара по „миноносцам“ противника в районе острова Эре бомбардировщик СБ-РК 73-го бап. Пропал без вести экипаж в составе лейтенанта Приходько, лейтенанта Затолокина и сержанта Петрова.[45 ЦВМА, Ф.139, Оп. 633, Д.28, Л.15 об.]

2 августа также во время налета на корабли противника истребители из ErgGr/JG54 сбили Ар-2 73-го бап. Экипаж (Добросельский — Демешко — Гончар) смог посадить поврежденную машину на воду в 10 км южнее Курессааре, после чего авиаторы были спасены и доставлены в госпиталь.

4 августа самолеты „группы Кудрявцева“ (Эзельская авиагруппа) — один СБ, три И-153, два Ил-2 и два МиГ-3, атаковали отряд боевых кораблей в Ирбенском проливе. На отходе наши машины подверглись нападению истребителей противника. Бомбардировщик СБ был сбит, самолет сгорел, но экипаж спасся (ранен стрелок-радист младший сержант Тимошенко).[46 ЦВМА, Ф.596, Оп.1, Д.4, Л.44]

Как видно, назвать потери авиации КБФ над морем чрезмерными никак нельзя. Ситуация резко менялась, когда флотские бомбардировщики начинали наносить удары по сухопутным войскам противника, хорошо прикрытым средствами ПВО и истребительной авиацией. Мы даже не будем вспоминать „Сражение за переправы“ у Двинска (Даугавпилса) 30 июня 1941 г., ставшее „черным днем“ ВВС КБФ. Достаточно и других примеров.

14 июля 1941 г. шесть Ар-2 73-го бап бомбили войска противника в районе Муравейно — Осьмино. Зенитная артиллерия сбила экипажи пилотов Добросельского (вынужденная посадка, самолет сгорел, ранен стрелок-радист) и Дергачева (вынужденная посадка). Еще одну машину сбили немецкие истребители. Пилот Сорокин и стрелок-радист Молчаницкий погибли, штурман Горшков спасся на парашюте.[47 ЦВМА, Ф. 139, Оп. 633, Д.28, Л.З]

27 августа 1941 г. шесть Ар-2 из 1-й эскадрильи 73-го бап бомбят моторизованную колонну противника около деревни Ушаки Тосненского района. Удар прикрывают пять истребителей МиГ-3. Тем не менее, наша группа была атакована семью „мессерами“ и потеряла три машины. Два члена экипажа первого сбитого бомбардировщика, командир полка полковник А.И. Крохалев и старший лейтенант Д. Фомин, спаслись, выпрыгнув на парашютах из горящего самолета. Стрелок-радист старшина Л. Кулев погиб. Из экипажа второго Ар-2 вернулся в часть младший лейтенант Хмара. Пилот, лейтенант Н.И. Кашин и стрелок-радист, сержант И.И. Егоров, погибли. Остался жив пилот третьей сбитой машины лейтенант М.С. Смирнов. Штурман и стрелок-радист, сержанты И.В. Синев и В.П. Озернов погибли.[48 Там же, Л.51 об.]

За первую декаду сентября, действуя исключительно по наземным целям, 73-й бап потерял безвозвратно одиннадцать самолетов: семь СБ-2, три Ар-2 и один Пе-2. Причем, 6 сентября при налете на Олонец на свой аэродром не вернулись все три вылетавших на боевое задание скоростных бомбардировщика.[49 Там же, Л. 59; Ф.596, Оп.1, Д.11, Л.169]

Одна из жертв воздушной войны на Балтике. МБР-2 сбитый 4 октября 1941 г. немецкими истребителями.

Подведем некоторые итоги. За первые два месяца войны, когда обстановка на суше еще не вынудила бросить все силы на поддержку сухопутных войск, ударная авиация КБФ выполнила 283 боевых вылета по портам и ВМБ противника, а также 173 вылета по целям в море.[50 Не ясно, учитываются ли в этих цифрах бомбовые удары, выполненные в ходе разведывательных полетов] Еще 30 самолето-вылетов пришлось на атаки финских броненосцев.[51 Морозов М.Э. Морская торпедоносная авиация. Том 1 - СПб, 2007 - С. 115] В результате противник потерял в море один моторный тральщик и один мотобот потопленными. Получили повреждения, требующие докового ремонта, прорыватель Sp-б и моторный тральщик R-170. Повреждения разной степени тяжести были нанесены тральщикам М-31, М-1708, R-64 и R-168, торпедному катеру S-40[52 Здесь указаны повреждения кораблей приведшие к выходу их из строя], двум буксирам, каботажным пароходам „Guschi II“ и „Egerland“, трем паромам и мотоботу. В порту Виндава советские летчики уничтожили паром SF-14 типа „Зибель“, тяжело повредили вспомогательное судно Ro1, легко — вспомогательное судно Ro22, моторные тральщики R-53 и R-64, плавбазу „Вготту“. Вообще вспомогательное судно Ro22 оказалось „везучим“. Оно еще раз попало под удар балтийских летчиков в Либаве вместе с буксиром „Bravo“ и получило осколочные повреждения. Еще один моторный тральщик на счету мин АМГ-1, выставленных авиацией.

Отметим ещё две особенности применения авиации КБФ в 1941 г. Первая, это достаточно частые атаки самолетов Ар- 2 с пикирования. При этом новые пикирующие бомбардировщики Пе-2 таким способом не использовались, бомбя с горизонтального полета.

Вторая, —успехи в „вооруженной разведке“, или выражаясь современной терминологией в „разведывательно-ударных действиях“. Все три эффективных удара по Виндаве выполнены в ходе вылетов на воздушную разведку.

Авторы выражают свою глубочайшую благодарность за помощь в подготовке данной работы Андрею Ярославовичу Кузнецову из Нижнего Новгорода

Андрей Венц