Арт де Строй. Дилогия (СИ)

13

— Дзинь. — То, что на входе в предприятия обслуживания висят колокольчики, издающие приятный звон, мне понравилось. Окинув взглядом помещение, я понял, что оказался там, куда мне и было надо. Небольшое помещение с креслами, стоявшими перед зеркалами, столики с инструментом для парикмахеров. На стенах развешаны фото с лицами, подстриженными по последней местной моде, и фото частей тела с различными тату, так как салон помимо стрижек, занимался еще и нанесением татуировок. В конце зала, слегка приоткрытая дверь, за которой виднелся угол кровати и дверь в туалет. Было похоже, что люди жили на работе, что было понятно, если учесть то, что аренда или покупка жилья стоило здесь приличных денег.

— Добрый день. — Из-за двери выглянула молодая женщина, примерно тридцати лет, еще больше приоткрыв дверь, за которой стало видно стол со стоявшим на нем кухонным комбайном или чего-то подобного, подтверждая мою мысль, что она тут живет. — Обождите минутку.

— Хорошо. — Я прошел внутрь помещения и осмотрелся. Ничего особенного. Инструменты те же, что и у земных парикмахеров. С фотографий на меня смотрели лица с довольно экстравагантными прическами. У одного молодого человека были сбриты волосы на висках, а на голове торчало что-то, что остается, если ваша голова попадает в торнадо, причем это торнадо не только взвихрит ваши волосы, но и окрасит в любые цвета от зеленого с красным, до черного и синего. Иметь подобный шедевр парикмахерского искусства на своей голове мне совсем не хотелось. Бегло пробежавшись по фотографиям, я пришел к выводу, что здесь работает мастер, обслуживающий молодых людей со слишком уж экстравагантными вкусами, которых я не имел.

— Стричься или тату? — Отвлек меня от рекламы женский голос.

— Стричься. — Я еще раз взглянул на себя в зеркало, принимая решение, которое у меня появилось еще в канализации из-за сложностей с уходом за волосами и соображений обычной гигиены. Надо сказать, что я опасался банальных вшей, которые могли у меня завестись, судя по тому, что я видел в городе. — Стричься под ноль.

— Это как? — Не поняла меня женщина, довольно приятной наружности, одетая в тонкий белый халат и собравшая волосы в пышный хвост тонкой ниткой.

— Вы пройдетесь по моей голове машинкой и уберете с нее все волосы. — Уточнил я то, что имел в виду. — Во сколько мне обойдется такая услуга.

— Три бона.

— Один бон. — Я решил взять в свои руки вопрос цены, чтобы в дальнейшем не попадать в такие ситуации, что произошла в кафе, и не чувствовать, что меня обманули или развели на деньги. — За пару минут вашего времени и машинку для стрижки.

— Два бона. — Улыбнулась мне женщина, мне стало ясно, что торг уместен.

— Извините. — Я повернулся к дверям.

— Садись. — Меня окликнули и показали на кресло.

Чтобы меня подстричь молодой женщине потребовалось три минуты, что было долго, но меня устраивало, так как я обдумывал свои дальнейшие действия и никуда не торопился. Взглянув в зеркало перед собой, я увидел, что разительно изменился, так как с длинными волосами выглядел старше. Сейчас на меня смотрел подросток, по виду которого было видно, что ему пришлось немало хлебнуть из чаши городской жизни. Об этом говорили глаза, выражение которых меня сильно взрослило.

— Доволен? — Женщина подала мне ридер, чтобы я оплатил ее услугу.

— Да. — Я вставил в ридер карту и расплатился. — Помолодел.

— Куда уж больше-то? — Улыбнулась женщина и предложила. — За двадцать бонов, я смогу воплотить твои некоторые фантазии в реальность. — Только тут я поймал себя на мысли, что машинально следил через зеркало за тем, как женщина меня подстригала и, если я не придавал этому значения, думая о своем, то женщина мой внимательный взгляд истолковала по-своему. Прислушавшись к себе, я ощутил, что от молодой женщины исходит волна желания, и было ясно, что я, ненароком, распалил ее фантазии.

— Спасибо, но мне пока рано. — Отказался я от недвусмысленно предложения.

— Рано? — В вопросе прозвучало удивление.

Артему Ивановичу Строеву было шестьдесят три года. Пожилой человек имел вполне приличное здоровье и был еще способен на секс, но после смерти жены подобные, ставшими редкими после пятидесяти лет, желания, как-то сами собой отошли на второй план. Необходимости в интимных отношениях я не испытывал, так как даже не задумывался о подобном. Сейчас я был несколько удивлен тем, с чем мне пришлось столкнуться. От женщины исходил запах здорового женского тела и, слегка коснувшись ее ауры, я понял, что она действительно возбуждена и хочет секса, чему способствовали прикосновения ко мне, когда она меня подстригала. Руки являются не только орудием для удержания и использования инструментов, но и своеобразной эрогенной зоной. Женщина хотела снять свое сексуальное напряжение, заодно пополнив свой кошелек. Получалось, что я должен был заплатить за то, что помогу ей расслабиться. Деловой подход к интимной близости меня несколько покоробил, хотя я не чувствовал, что парикмахер является проституткой, предлагающей свои услуги любому, кто способен заплатить. Стало понятно, почему она так долго подстригала, хотя меня можно было обрить машинкой за неполную минуту.

— Рано, — Кивнул я женщине и, не вставая с кресла, мягко улыбнулся, потянув левой рукой ее за поясок на халате, одновременно запуская правую между складок тонкой одежды. Движение левой руки слегка сместило центр тяжести тела молодой женщины, заставив ее переступить ногой влево. Моя правая рука тут же воспользовалась тем, что ноги женщины слегка раздвинулись, мягко проникнув ей между ног, убрав в сторону плавки и приласкав ее пушистый бугорок, после чего один из пальцев проник в ее теплую и влажную норку. Женщина еще раз переступила ногой влево, раздвигая ноги еще шире, и…., сделав несколько сильных фрикций, насаживая себя на мои пальцы, охнула, после чего расслабленно села на попавший под ее зад столик с инструментами для стрижки. Возбуждение, реализовав себя, вылилось в быстрый и короткий оргазм и расслабление. В тоже мгновение, я "увидел", что аура женщины увеличилась в размере и, действуя по наитию, поднялся с кресла и поправил на себе одежду. Результатом моих движений явилось то, что мое сознание выбросило несколько энергетических жгутов, мгновенно вобрав в себя избыток энергии из ауры женщины. Опять накатила легкое опьянение от переизбытка энергии, виски стянуло кольцо боли. Зажмурив глаза и поморщившись, я медленно сел в кресло, пытаясь вытеснить боль из своей головы.

— Похоже, что кто-то сейчас задолжал мне двадцать бонов. — Улыбнулся я женщине, решив сходить в туалет, чтобы вымыть руки и голову, так как после стрижки на голове могли остаться волосы, да и голову следовало окатить холодной водой, чтобы боль сбавила свой накал.

Возбуждения я не чувствовал, но мое сознание, получив дополнительное количество энергии в кафе и, вобрав в себя энергию сексуального напряжения женщины, сброшенную ею в окружающее пространство, сейчас подошло к границе своей вместимости. Большего в себя вобрать оно было неспособно, так как его уже сейчас распирало от переполнявшей энергии. К опоясывающей боли в висках добавилось легкое головокружение и тошнота. Расставаться с пищей, просящейся наружу, мне не хотелось, поэтому вымыв руки, я плеснул в свое лицо несколько пригоршней воды, после чего затолкал голову под холодную воду. Неожиданно мне стало гораздо легче, а в груди я почувствовал тепло. Взглянув на себя в "видении", я замер в удивлении. Переполненное сознание не вбросило энергию в мое тело, сейчас здоровое и не нуждавшееся в лечении, вместо этого за грудиной, в нижней ее части, начала вздуваться одна из силовых линий, за пару мгновений выросшая до шара размером в мой кулак, к которому тут же потянулись тонкие силовые линии с окружающих его конструкций. Через пару секунд я почувствовал легкую боль, так как сознание вбросило в энергетический шар почти все, что у него было в наличии, отрастив к нему еще пару десятков силовых линий. Стало ясно, что реализовался еще один, ранее мне неизвестный механизм сохранения целостности сознания, защищавший его от переизбытка энергии. Настолько мне удалось понять, этот шар представлял временное хранилище энергии, чтобы отдать мне ее тогда, когда это потребуется.

Вздохнув, боль постепенно начала снижать свой накал, я еще раз плеснул себе в лицо пару пригоршней воды, вымыл голову и вышел в зал. Женщина уже пришла в себя и я "увидел", что ее аура, вобрала в себя остатки энергии, что осталось после меня, и сильно уменьшилась в размере. Парикмахер открыла глаза, языком облизнула пересохшие губы и, посмотрев на меня, улыбнулась.

— Что? Что ты сказал?

— Говорю, что кто-то недавно задолжал мне двадцать бонов. — Я улыбнулся и вопросительно посмотрел на молодую женщину, еще недавно желавшую получить с меня деньги за секс. Мне ее деньги были не нужны, но я хотел посмотреть, как она отреагирует на мои слова.

— Ты что-то говорил о том, что тебе рано. — Фраза ясно дала мне понять, что двадцать бонов я не получу. Молодая женщина пришла в себя и сейчас начала отстаивать свои интересы. Секса ей теперь не хотелось, так как напряжение было сброшено. Выражение лица приобрело настороженность. Неудобства, стеснения или стыда я в ней не чувствовал.

— Я пошутил. — В примиряющем жесте я поднял руки. — Позволь мне воспользоваться твоим ридером? Мне нужно перевести деньги в оплату услуг городской сети и пополнить счет в банке с карт на предъявителя, которыми со мной рассчитались за мою работу.

— Хорошо. — Успокоилась парикмахерша, видя, что никто с нее не просит денег. — Только не долго.

— Спасибо. — Ридеры были недешевы, его обязан был иметь любой предприниматель, я опасался, что платежи с одного ридера могу отследить, поэтому решил подстраховаться и перегнать деньги с карт на чужом ридере.

Процедура много времени не заняла. Достав гарнитуру, я соединил свой браском с ридером, после чего вошел в сеть уже с ридера парикмахерской и, вставив одну из карт на предъявителя, бросил пятьдесят бонов на счет браскома в городской инфосети и перевел остаток с нее на свой счет. Со следующих двух карт, куда я перевел большую часть денег, предварительно погоняв между имеющимися у меня картами и ридерами, я снял почти все. На счет, закрепленный за моим браскомом, отправилась сумма в тридцать две тысячи, остатки, составляющие чуть больше трех сотен кредитов, я распределил между двумя этими картами. Закончив работу, я вернул ридер молодой женщине, с интересом наблюдавшей за мной. Сейчас она окончательно успокоилась и настороженность на ее лице сменила дружелюбная улыбка.

— Спасибо. — Я убрал карты в подсумок, оставив себе одну из карт, с сотней бонов на текущие расходы, засунув ее в карман куртки, после чего поднял глаза на женщину. — Вот и все. Мне пора. Спасибо за стрижку.

— Подожди. — Женщина смущенно улыбнулась, хотя я не чувствовал, что она смущена. — Меня зовут Марта. Заходи, когда будет время или захочешь подстричься. — Парикмахерша слегка раздвинула ноги, показывая, что она имеет в виду. — Я могу подстригать тебя бесплатно….

— Спасибо, но мне действительно рано. Мне всего четырнадцать, а это не лучший возраст для начала сексуальной жизни. — Я повернулся к двери, собираясь покинуть парикмахерскую.

— Я не настаиваю, но была бы рада тебя еще раз повидать, для чего-нибудь более серьезного, чем…. — Донеслась мне вслед фраза молодой женщины, когда я, закрыв за собой дверь и оказался на улице.

Куда я пойду, я пока не знал, но зато в осколках памяти Дарса де Кампа было одно интересное воспоминание. Малолетний преступник совсем не собирался всю жизнь заниматься криминальным бизнесом и ходить по лезвию бритвы. До шестнадцати лет, то есть до совершеннолетия, он не нес полной ответственности за свои поступки, даже если бы совершил что-то серьезное, чем и пользовались преступные группировки и кланы, привлекая к своим делам молодежь. Максимум, что грозило пареньку за мелкое хулиганство это новая отправка в школу-интернат усиленного режима. За участие в крупном преступлении малолетнему преступнику могли дать срок в тюрьме для малолетних преступников, расположенную на этой планете, тогда как взрослого, за равноценное преступление, могла ожидать планета-тюрьма или замена ее на участие в колонизации отдалённой планеты без права возвращения. С планет-тюрем не возвращались, так как добыча полезных ископаемых, где использовались заключенные, была вредна для здоровья. С колонизацией дело обстояло чуть лучше, так как шансы выжить там были выше, но каждый разумный человек понимал, что за счет заключенных осваивались только самые опасные планеты, а не те, которые имели нормальные условия для жизни и заселялись на добровольной основе.

Дарс де Камп был нормальным человеком, поэтому собирался по получению гражданства и совершеннолетия завязать с криминалом, так как не стремился становиться колонистом и не хотел провести жизнь на планете-тюрьме "с киркой в руках" или управляя роботом добычи. После ухода с банды, подросток хотел обратиться в Городскую Службу Социальной Защиты, так как получал право на единовременную денежную помощь, имеющей целевое назначение и предназначавшейся на оплату обучения в государственном училище, где готовили специалистов низшего звена. Процедура получения единовременного денежного пособия была проста и требовала обязательного прохождения теста на умственные и физические способности, от результата которого зависел размер пособия. Естественно, что денег нуждающимся никто не выдавал, но зато можно было получить направление на бесплатное обучение в том или ином училище. Тестирование проводилось искином Службы, за каждый ответ или параметр начислялись балы. По окончанию тестирования искин Службы выдавал справку об индивидуальных параметрах человека и список рекомендуемых для овладения профессий. Инспектор Службы Социальной Защиты, руководствуясь рекомендациями искина, выдавал направление на обучение или отказывал в нем, если человек не имел требуемых способностей, так как государство, оплачивающее обучение, не собиралось вкладывать деньги с тех людей, которые имели низкие способности. Вместо направления на учебу такие люди могли получить направление на работу в той или иной компании, согласно вакансиям и индивидуальным параметрам.

Подросток грезил космосом и мечтал пойти учиться в бесплатное государственное училище, где готовили гражданских специалистов низшего звена для работы в космосе, надеясь, после прохождения тестирования, в списке рекомендуемых профессий увидеть что-нибудь связанное с космосом. Военным становиться Дарс не хотел, так как Звездная Республика Ренату, где находилась планета Сибур и мегаполис, в котором я находился, постоянно вела военные операции по захвату новых территорий, стараясь расширить свои границы. В отличие от Дарса де Кампа, у меня в голове были знания земного врача и, хотя между знанием и умением большая разница, я был уверен, что смогу провести операцию по удалению аппендицита или паховой грыжи. На резекцию желудка или другое объемное оперативное вмешательство я бы не пошел, но простейшие хирургические операции мне были по силам. Вскрыть абсцесс, удалить гнойник, прочистить и зашить рану я мог уже сейчас, естественно, при наличии инструментов. Мысль Дарса обратиться в городскую Службу Социальной Защиты, мне понравилась, так как это было для меня выходом. Прохождение тестирования могло стать для меня последним этапом, завершающим мою легализацию, а получение направления на работу или учебу — билетом в новую жизнь. Далеко загадывать я не хотел, но был совсем не против провести год в училище, осваивая новую для себя профессию. Естественно, что отказываться от медицины я не собирался, так как за плечами у меня был огромный опыт земного врача, но и против других специальностей ничего не имел против, если тестирование покажет, что я неспособен в этом мире стать медицинским работником. Становиться военным мне, как и моему предшественнику в этом теле, совсем не хотелось, так как к этому миру я не испытывал никаких патриотических чувств, а воевать за чужие интересы мне не хотелось.

Сверившись с картой браскома, я потопал в направлении ближайшей станции метро. Чтобы добраться до Центра Городской Службы Социальной Защиты, расположенной в центе яруса. Мне предстояло проехать на поезде двенадцать станций….