Артефакт

Глава 19

Каким-то немыслимым образом химеры спрогнозировали наше появление именно здесь, в «Забытой жизни». Не удивлюсь, что у них есть свои предсказатели и ясновидящие. Построить целый комплекс для разведения мутантов, дело не одного дня. Нас ждали, давно ждали. Какое-то безумие, столько заслонов, а мы ещё живы. Но глядя на шеренги из мутантов, возникает горечь и чувство утраты, через этот заслон не пройти. Принимать бой, глупо, нас сомнут числом. С неприятным удивлением наблюдаю, что эти недоделанные существа, более совершенные, чем те, с кем встречались у Разлома. Я вижу у некоторых из них, подобие оружия: обломки камней, палки, куски ржавой арматуры и у всех без исключения — когти и клыки. Что-то в их облике прорисовывается от карикатурных гоблинов и орков. С такими темпами, химеры действительно скоро выведут мутантов, ничем не отличающихся от людей и те будут править целыми государствами, и мы не сможем понять их безумных поступков, так резко отличающихся от людских. И это понятно, в человеческих обличиях будут скрываться потомки этих гадов. Родшильд, Варбург, Коэн, Форд, Штерн, Гольшмидт, Мелон, Дюпон, Мендель, Морган, Рокфеллер, Бляйхороде, Сассун, Гейне, Круп, Валленберг, Флип, Монтефьоре, Оппенгейм — мутанты выведенные химерами. Им не понять человеческой природы, потому что они не люди. Я с омерзением смотрю на их предков, шеренги почти построились, повеяло аммиачным зловонием, орда срывается с места.

Семён присаживается на колено, его автомат сухо защёлкал, пули со свистом устремились в толпу. Вероятно, кто-то и упал, пронзённый свинцом, но их тела мгновенно накрыла лавина смердящих тел. Мутанты, повинуясь чей-то команде, с рёвом бегут к нам.

На соседних сталагмитах зажигаются ещё прожектора. Огромная пещера наполняется светом и гулом, вся живность в страхе разбегается: хищные растения уползают под землю, стая ящерок-пираний юркнула в чёрные тоннели, ослеплённые ярким светом, летающие монстры натыкаются на сталактиты, падают и, загребая крыльями, ползут прочь.

Грайя закрыла глаза ладонями, её сотрясает озноб: — Я ничего не вижу! — выкрикивает она.

Светочка всхлипнула, прижалась к Игорю, мальчик рычит, словно дикий зверь, хаотично размахивает кинжалом.

Семён продолжает давить на курок, но вскоре в магазине заканчиваются патроны. Он отшвыривает автомат, поднимает топор.

Я в прострации, наблюдаю за происходящими событиями словно издалека, но к счастью начинаю соображать: — Бегом к лесу!!! — заорал я.

Семён хватает Грайю, я детей и мы ринулись к сплетению веток, стволов и корней — там сейчас безопаснее.

Неожиданно Грайя разлепляет полные влаги глаза, понимает, куда её волокут и начинает брыкаться: — В лес нельзя, там смерть!!!

— Там тоже!!! — взревел я. Но вижу, как ветки зашевелились и двинулись навстречу, из почек потёк сок, корни изогнулись, приподняли мох и на поверхность выползли белые отростки с самыми настоящими присосками как у осьминогов.

В ужасе спотыкаюсь и застываю на месте. Оглядываюсь, мутанты взяли нас в полукольцо и стремятся нас выдавить на развивающиеся щупальца, истекающие соком, ветвей.

Я не знаю, какая смерть более омерзительная, от слюнявых пастей мутантов или быть заживо переваренными растениями. Почему-то эта мысль заставляет лихорадочно работать мои мозги. Неожиданно сердце заходится от боли — с нами дети! Ладно, мы, но они тут причём! Кровавая пелена начинает ползти на глаза, я так сильно сжимаю мышцы, что появляются судороги. Меч, словно против моей воли начинает выписывать свистящие круги. Я уверен, убью больше сотни этих гадов… но их тысячи, затем предсказуемый финал.

— Дядя Никита, мне страшно! — пискнула Светочка.

С болью в сердце посмотрел в открытое личико ребёнка… в глаза бросается искрящееся неправдоподобным светом ожерелье. Я обмер от пронзившей душу догадки: — Светочка, ты сможешь поговорить с деревьями?

Девочка поднимает на меня глаза наполненные слезами, утвердительно кивает.

— Попроси их, нас пропустить! — с надеждой вырывается у меня.

— Я попробую, но они сейчас такие голодные, — неуверенно произносит Светочка. Она бесстрашно подходит к взбугрившейся земле и ласково дотрагивается до выползающего белого корня, я напрягся, готовый в любую секунду взмахнуть мечом, чтобы отразить нападение. Но просто невероятно, присоски втягиваются в кору и, словно вздох проносится по всему лесу.

— Это не лес, — девочка поворачивает к нам счастливое лицо, её ожерелье пылает ослепительным светом, — это одно дерево, просто очень большое, и оно меня пожалело. Дерево разрешает идти сквозь него, ни одна ветка не причинит нам вреда!

— Фантастика, — прошептал Семён.

— Больше на фентези смахивает, — с иронией улыбнулся я и, не раздумывая, шагнул в самую гущу ветвей, следом за мной ринулись остальные.

В ту же секунду листья облепили меня со всех сторон, мгновенно захватывает дух, появилось желание отмахнуться мечом, но лишь зажмурил глаза и жду, а ведь правильно делаю, раздаётся звонкий голосок, Светочка, смеясь, говорит: — Вот вы и познакомились, теперь всегда будете желанными гостями у дерева.

Орда мутантов почувствовала, что мы можем от них улизнуть, раздаётся вой, они бросаются вперёд. Мы, как зайцы, скачем через ветки, стараясь забраться в самую глубь леса, в смысле, дерева. За спиной слышим хруст веток, жалобный рёв, писк и злобные вопли — всё сливается в жуткую какофонию. Я оглядываюсь, лицо расплывается в улыбке, мутантов разрывают на части жуткие корни и орда вязнет в самом начале погони. Но улыбка как появилась, так и сползла, я замечаю, как ломаются ветви, отгрызаются корни, мутанты целенаправленно лезут в глубину, дерево не в состоянии остановить такую лавину.

— Вперёд!!! — заорал я, подхватывая на руки Светочку.

— Бег среди живых ветвей — странное чувство. Поначалу я пытался увернуться от толстых сучьев и мшистых корней, но замечаю, как они поспешно раздвигаются, давая нам возможность не сбавлять темп. Несёмся напролом, словно стадо оленей, рогов только не хватает, а сзади треск и рёв обезумивших мутантов. Корни жестоко разрывают их на части, ветки вышвыривают их вон, но монстры упрямо прут прямо в дебри. Расстояние между нами неумолимо сокращается, лёгкие забивает аммиачный смрад, сознание туманит дикая ярость. Но, что я могу сделать против такого полчища? Сотню-другую порубать в капусту, а дольше что? Обложили, твари позорные! Мысли мелькают, словно картинки в калейдоскопе, дико скачут, как украинские фашисты на майдане. Где же выход?

Внезапно натыкаемся на целый бурелом из сломанных, выдранных по живому ветвей, в беспорядке лежат горы из листьев, иссохшие корни безжизненно свесились на мшистых кочках. Картина жуткая и неприятная, у меня появляется ощущение, что здесь развлекался сумасшедший дровосек. Ко мне испуганно прижимается Светочка, на мою щёку капнули её слезинки.

— Дядя Никита, дерево страшно боится того, кто сейчас в её центре.

— А кто там? — спрашиваю я, но знаю, девочка не ответит.

— Нет, это не мутанты, что-то другое, — останавливается рядом Семён, глубоко дышит, утирает пот, озирается назад, темнеет лицом, заводит за себя Игоря и Грайю, поднимает чудовищный топор.

— Не останавливайтесь! — я решительно тяну их за собой. Мне почему-то кажется, орда мутантов более опасная, чем то, что затаилось в центре огромного дерева.

— Подожди, — Грайя хватает меня за куртку, — дерево не так боится мутантов, чем… — она красноречиво посмотрела вперёд.

— Согласен, — я остановился, посмотрел в тревожное лицо жрицы, — но у химер есть определённая задача, уничтожить нас, а у того кто там, такой задачи нет, оно просто опасное. Лучше к нему, чем попасть в лапы той своры, — передёргиваюсь я.

«Интересная логика» — чужая мысль вломилась в мой мозг и, словно чугунные шарики, больно застучала по извилинам.

Я оцепенел, и впился взглядом в хаос ветвей и листьев. Внезапно замечаю россыпь изумрудных глаз, а затем конуры притаившегося монстра. Он зашевелился, приподнимается на лохматых лапах, протискивается вперёд и я вижу гротескную морду тираннозавра.

«Мальчик?» — обомлел я.

«Вот и встретились. Ты не находишь, это уже не совпадение. Что тебе от меня нужно?» — обдав удушливым запахом серы, чудовище выбирается наружу, из широкой пасти капает жгучая слюна.

«Мне?» — я даже поперхнулся от его вопроса.

«А кому ещё?» — у меня возникает ощущение, что он смеётся.

В упор смотрю прямо в россыпь изумрудных глаз, в голове туман, а на тело наваливается слабость, «мальчик» не спеша окутывает меня гипнотической сетью. Гневно встряхиваю головой, провожу рукой по складкам куртки, натыкаюсь на что-то тёплое, вытаскиваю подарок Зирда. Касаюсь алмазных шариков, они охотно отзываются. Я вновь смотрю на «мальчика» и мне показалось, что тот усмехнулся.

«Вот что» — я легко избавляюсь от гипноза, но освобождённый разум ещё больше забился в ужасе. Монстр не нашего мира настолько чужд, что не поддаётся осмыслению и эмоциями контролировать чрезвычайно трудно… но я нахожу в себе силы и продолжаю говорить: «Ты прав, нам кое-что нужно от тебя».

«Я уже понял» — его мысли безжалостно плющат мой мозг.

«Мальчик» двинулся прямо на нас, как испуганная птичка вскрикнула Светочка, охнула Грайя, неубедительно рыкнул Игорь, Семён напрягся, но поднять топор у него не получатся.

«Не суетитесь, вы не моя пища» — его мысли, как металлические шарики пробежались в моих мозгах, «мальчик» легко перепрыгивает через наши головы и… наступил хаос.

Он словно смерч врывается в ряды мутантов и в разные стороны полетели конечности, внутренности и прочая склизкая гадость. Вой и рёв переходит в жалобный писк и всхлипывание. Некоторое время в молчании наблюдаем за происходящим, но вот очнулся Семён, встряхивает впавшую в транс Грайю и мы начинаем медленно отступать, затем разворачиваемся и бросаемся прочь от этого безумия.

Дерево, принявшее форму леса, настолько гигантское, что кажется, нет ему конца и края. Но вот ветви редеют, в сторону отползают корявые корни, и мы вываливаемся с противоположной стороны.

Мне сразу становится понятно, мы вышли из заповедника «Забытая жизнь», дерево отчерчивало его границы. Впереди, в белёсой дымке, шумит подземная река. С умилением наблюдаю за порхающими птеродактилями, взглядом выхватываю сгорбленные фигуры мокриц, беззаботно бродящих на отмелях, а где-то прозвучал рёв земноводного, доказывающего свои права на данную территорию. Вся эта местность навевает на мысли, что мы на правильном пути. Силюсь высмотреть разбитый мост и неожиданно вижу его контуры, а на другом берегу затаился мёртвый город.

— Неужели вышли? — Семён опускает топор, облокачивается на крепкую рукоять, с задумчивым видом смотрит вперёд.

— Почти. Нам повезло, что мы были на самой границе заповедника, и не пришлось, по его просторам, путешествовать пару месяцев, а ведь могло такое статься, — Грайя не удержавшись, фыркает. — Осталось добраться до железнодорожного разъезда, а это надо перебраться по мосту на другую сторону, пройти территории контролируемые мародёрами, разогнать насекомых, в лабиринтах тоннелей у них целые колонии и… в принципе мы у цели. А с нашим оружием мы их рассмешим до истерики, лишь на это мы и можем рассчитывать, — грустно шутит жрица, скептически глянув на мой меч, с большим уважением задержав взгляд на чудовищном топоре своего возлюбленного, но с досадой тряхнув чёрными, как смоль волосами, произносит: — Зря автомат выбросил.

— А зачем он нужен без патронов, — пожал плечами Семён.

— Как сказать. Хорошо, что я кое-чего прихватила, словно знала, что понадобится, в последний момент в ранец закинула, — жрица огляделась. — Пора, — и, как кошка в поисках жирной мыши, лениво полезла в густую траву.

Я крепко держу за ладонь молчаливую Светочку, она всё ещё в стрессе от того ужасного, что осталось позади, но неизвестно, что впереди. Как мне её жалко, столько испытаний обрушилось на детскую психику! Но девочка неожиданно улыбнулась: — А тот страшный с множеством зелёных глаз, наш друг?

Обомлел от её слов, переглянулся с Семёном, а ведь действительно, кто он нам? Как всё странно с самого начала, «мальчик» спас меня ещё в своём мире, затем сейчас. К чему бы это? Я не могу поверить, что это чудовище может обладать такими чувствами как доброта, сострадание… бред…

— Конечно друг! — перебивает мои мысли Игорь.

— Ну, да… наверное, — мямлю я, вспоминаю морду «мальчика» и передёргиваюсь словно от озноба.

— А ведь как он обосновался здесь, словно у себя дома. Ты видел его брюхо, оно едва не лопается от еды, — неопределённо произносит Семён.

— Для него здесь нет равных, — киваю я.

— Это меня и беспокоит, — прошептал друг. — Надо его домой отправлять.

— Как? — спросив, я сразу вспомнил о подарке Зирда.

— Вызови его мир и попроси спуститься туда.

— Именно, попросить! — хмыкнул я.

— А почему бы и нет.

— Нам что, вернуться в тот лес? — я едва сдержал смех.

— Я думаю, он нас сам когда-нибудь найдёт. Ты заметил, наши дороги часто пересекаются.

— Но он поселился в «Забытой жизни», я не уверен, что «мальчик» решит выбраться на поверхность, а я вот, в ближайшие сто лет, сюда не полезу, — отрицательно качнул я головой.

Семён неожиданно останавливается: — А я вернусь.

От его слов меня пронзила тоска, я совсем забыл, что он Жрец Над Всеми Жрецами и его ждёт библиотека у океана Кааз. Мой друг требовательно смотрит мне в глаза, и я замечаю в них пурпурный огонь. Не знаю почему, но я нащупал подарок Зирда, он привычно отозвался теплом, вытаскиваю, долго смотрю на россыпь из сияющих камней, вспомнил, как меня швырнуло в Пекельный мир, и каким чудом выбрался из него. Внезапно на меня словно нисходит озарение: Этот предмет не для людей, он слишком сложный и непредсказуемый. А Семён, как это не прискорбно для меня, не совсем человек, в нём кровь древних эльфов.

— Возьми, — я протягиваю его и думаю, что Семён сейчас откажется, но он спокойно его берёт и с невозмутимым видом прячет в кармане.

— Это всё? — опешил я.

— Ждёшь спасибо? — улыбнулся друг. — Поверь, я взял такую «бомбу», которая может рвануть в любую секунду. Впору тебе говорить спасибо.

Я икнул, мне стало так обидно, что едва не увлажнились глаза. Обладать таким могуществом и так быстро с ним расстаться! Может, потребовать назад?

— Ты всё сделал правильно, — мягко произносит друг и мне становится невыносимо стыдно за свои неправедные мысли.

Грайя уверенно идёт к разрушенному мосту, озирается, ободряюще улыбается, взъерошила волосы Игорю, который со всей серьёзностью изображает из себя взрослого, но неожиданно приседает и увлекает к земле мальчика. Мгновенно реагируем и мы, падаем в траву, я накрываю рукой Светочку.

— Что там? — громко шепчу я, оставляю девочку на попечение Семёну и ползу к жрице.

— Мародёры, — зло прошипела она.

— Игорь, мигом к отцу, — приказываю я. Мальчик вздохнул, неуверенно покосился на свой кинжал. — И не настаивай, — я сурово осадил его слабый порыв остаться.

Оставшись наедине со жрицей, вплотную приблизился к ней, прижимаюсь к её упругому боку, приподнимаюсь на локтях, заглядываю просветы длинной травы. Мародёры спускаются с моста, передают друг другу жёлтой окраски ящики с блеклыми маркировками и объёмные свёртки. Делают они всё без суеты, размеренно и спокойно. Ближе к нам стоят несколько человек, вооружённых тяжёлыми ружьями, больше смахивающих на компактные миномёты.

— Сильное оружие, — сквозь зубы процедила Грайя. — С таким не страшно в наши тоннели лезть, до ста метров выжигает всё живое. А это кто? — жрица подаётся вперёд, тяжёло дышит, долго смотрит, затем поворачивается, её глаза буквально пылают.

— Ты чего? — опешил я.

— Сам посмотри, только внимательно… тот, в сером плаще. Кого он тебе напоминает?

— Гроз Гур?! — Ахнул я.

— Вот именно. Он ищет нас. Видно знает о том выходе на поверхность, не зря он так много времени провёл в лабиринтах пещёр. Эта сволочь был во всех норах!

— Нам нужно завладеть их оружием, — твёрдо произношу я.

Грайя дико повела глазами, встряхнула волосами: — Каким образом? Мародёров человек десять и все вооружены!

— Они здесь располагаются лагерем, вероятно, думают, мы ещё не дошли до этих мест. Ночью надо их аккуратно навестить.

— Будут посты, не подберёмся, — с горечью произносит жрица.

— Так, ползём к Семёну, у нас есть подарок Зирда, я думаю им надо воспользоваться.

Семён, молча, выслушал нас, опустил голову. Решив, что он в согласии кивнул, протягиваю руку, желая немедленно получить, сей могущественный предмет.

— А ты уверен, что он сработает? Вдруг нас всех засосёт в какой-нибудь чужой мир, или сюда ворвутся монстры, многократно круче нашего «мальчика».

Я оторопел, медленно опускаю руку: — Так как же нам быть? — Вот облом! Кровь отливает от лица, секунду назад думал, что проблема почти решена.

— Помнишь, — Семён возбуждённо зашептал, — Вилен Жданович к нам в лагерь медведя приманивал?

— Говори, — я напрягся.

— Может, попробовать эту хохму, а вдруг у нас получится реализовать этот идиотский план?

— Кого подманивать будем? — немного с иронией спрашиваю я.

— Грайя нам посоветует, — Семён с нежностью заглянул в пылающие глаза жрицы.

— Вы что имеет в виду? — она смотрит то на меня, то на Семёна.

— Пускай маленько повоюют, но только не с нами, а мы воспользуемся моментом, глядишь, что-нибудь утащим из оружия.

— Они им разнесут кого угодно, — нахмурилась Грайя, — кроме, — она задумалась и посылает нам образ огромного пещерного муравья, в мощной хитиновой броне. — Вот только в этом случае, оружием завладеть мы не сможем, муравьи утащат его в свои норы. Они всё утаскивают, что встречают на своём пути. У меня была мечта посетить их кладовые. Представляю, сколько в них скопилось оружия!

— Да бог с ним! — нетерпеливо отмахнулся я. — Главное быстрее попасть к нашему тоннелю. Но как заставить муравьёв наброситься на мародёров?

— Они, когда находят пищу, выделяют особый фермент, приманивающих остальных собратьев. Если его разбрызгать в лагере, насекомые сами выйдут на них.

— Жестоко, — усмехнулся я. — Но как собрать этот… фермент? Муравьи нас мгновенно загрызут.

— Определённо, — нахмурилась жрица.

— Всё хотел спросить, — Семён странно смотрит на меня, — зачем ты тогда, в лифте, соскрёб плевки муравьёв и поместил в колбу. Кстати, ты её случайно не выкинул?

— Хотел… выкинуть… до зуда… но передумал, — цепенея от догадки, произношу я, — лихорадочно лезу в рюкзак, вытаскиваю металлический цилиндр.

— Неужели в нём то, о чём я думаю? — с придыханием спрашивает Грайя.

— Да хрен его знает, этой гадостью нас тогда муравью заплевали, — я сбиваю с лица солёный пот.

— Мужчины, это тот самый фермент, который нам надо было добыть! — жрица неожиданно начала смеяться, но вдруг замолкает, лицо становится серьёзным, она берёт из моих рук колбу, осторожно отвинчивает крышку, нюхает и сразу морщится. — Это оно, так шпигает в нос, что самой хочется сорваться с места, куда-то бежать и плеваться кислотой. Муравьи его чувствуют на расстоянии до нескольких километров. Мне известно, где они обитают, колония располагается ближе к тоннелям, муравьи их используют для длительных переходов на другие уровни. Было бы хорошо, что они сейчас, после очередного рейда, отдыхают в своём муравейнике.

— Только как мародёрам приманку подкинуть? — задумался я. — Через мост мы не пройдём, а я так понимаю, муравейник на той стороне.

— Перебираться особенно не надо, в окрестностях моста обязательно шныряет какой-нибудь следопыт, ищет большие скопления пищи, он учует нашу приманку даже отсюда и приведёт всю колонию, — жрица внезапно закрывает колбу крышкой и плотно завинчивает, кисло улыбается, — наша задача самим не измазаться.

— Нам бы лук, — вздыхаю я, — стрелами легко доставить приманку, даже на часть моста.

— С этим проблем не будет, — Грайя скидывает ранец, достаёт разобранный арбалет и вязанку коротких стрел.

— Вот оказывается ты «кое-чего захватила», — обрадовался Семён.

Жрица быстро собирает арбалет, крепит тетиву, проверяет спусковой механизм, довольно улыбается: Теперь мой выход, — с этими словами ныряет в густую траву. Извиваясь как аппетитный червяк, эротично двигая упругими бёдрами, вползает в заросли и, словно её и не было.

— Надо бы её подстраховать, — засуетился Семён.

— Не стоит, — удерживаю я друга, — много народа, больше шума. Она знает, что делает. Справится.

Томительно течёт время, Светочка с Игорем совсем извелись, для них лежать на одном месте настоящая пытка, но приходится терпеть и они это понимают, правда, небольшую возню всё же затеяли. Поймали толстого жука, начали гонять друг к другу, а жук оказался зловонным клопом, ему надоело бегать туда-сюда, и так изгадился, мы едва сознание от вони не потеряли. Пришлось менять место дислокации, заползли под навес образовавшейся из рухнувших бетонных балок, но сразу поняли, почему Грайя, раннее, не предложила нам там спрятаться. Из всех щелей полезли скорпионы. От страха и омерзения едва не вскочили на ноги, пришлось вновь выбираться к месту, где сподличал клоп, и нюхать мерзкий запах, но вскоре он более-менее рассосался.

Грайя появляется через два часа, лицо сияет, огненные щелочки зрачков почти слились с чернотой глаз: — На мост запустила с пяток стрел, их лагерь, по периметру закидала. Я уверена, ни один разведчик не прошелестит мимо. Теперь надо ждать наших друзей из муравейника, а нам надо убраться отсюда и как можно дальше.

Отползаем к лесу, в случае опасности решили скрыться в ветвях и ждём. Время тянется невыносимо медленно, прошло уже часов пять, тишина, Грайя нервно покусывает губы, Семён от ожидания почернел лицом, я тоже не нахожу себе места, всё думаю, а вдруг у нас ничего не вышло, только нашим ребятам хорошо, заснули между корней дерева и с усердием сопят в четыре дырочки.

Темнеет. Я в огорчении сплёвываю, с досадой смотрю на Семёна, зло прошипела Грайя, проснулись Игорь и Светочка, ещё сонные защебетали друг с другом, хором цыкнули на них, они обиженно замолчали.

Далёкая вспышка пламени озаряет пространство, спустя мгновение грохнул взрыв, затем ещё вспыхивают столбы из пламени, и словно в грозу прокатилась серия из разрывов.

Вскакиваем на ноги, в зареве огня чётко виднеются контуры разрушенного моста, и он как-то странно колеблется. Матерь божья, так это целые полчища гигантских муравьёв!

Они лавиной сползают вниз, а там хаотично звучат выстрелы, кажется, горит сам воздух, словно началась война, каждую секунду взмывают огненные смерчи, хлопки от разрывов мучительно бьют по барабанным перепонкам. Я поражён такой огневой мощью, болезненно сжалось сердце, неужели наши враги сожгут всех муравьёв, но лавина из насекомых не уменьшается, только увеличивается. Вскоре выстрелы начинают звучать реже и, неожиданно всё закончилось, наступает зловещая тишина и лишь слышится далёкий лязг челюстей.

— Какой ужас! — передёрнулся Семён.

— Так будет со всеми, кто встал на путь предательства! — злобно повела очами Грайя.

— Ты думаешь, Гроз Гур погиб? — обернулся я к жрице.

— Без шансов, — утвердительно кивнула она.

— Всё же жаль его, — склонил голову Семён.

— Мне нет, — устало произносит Грайя, — он бы нас не пожалел. Совсем рехнулся, слабым оказался, а вот это действительно жаль. Теперь придётся искать другого человека на его пост.

— Дядя Гур погиб? — всхлипывает Светочка.

У жрицы мгновенно слетает с губ торжествующая улыбка, она присаживается рядом с девочкой, гладит её по голове: — Ты моё золото, как же ты сможешь выжить в наше непростое время… нет Гроз Гур не погиб, он перешёл в другой мир.

— Как это? — вытирая кулачком слёзы, спрашивает Светочка.

— Спустился на другой уровень, — вздыхает жрица.

— По подземному ходу! — оживилась девочка.

— Д-да, по нему… а как же иначе, — Грайя поцеловала Светочку в щёчку и тягостно вздохнула.

Зарево от пожаров меркнет, а с ними исчезает колыхающаяся масса из огромных насекомых. Они быстро зачистили всю территорию вокруг моста и со страшной добычей стремительно убегают в свой муравейник.

Некоторое время ждём, не решаясь выйти к реке, но вот, замечаем, как на отмелях завозились бронированные мокрицы, закачались прибрежные заросли, кто-то выполз на поверхность и завозился в траве, изрыгая пронзительный рык.

— Теперь пора, они ушли, — тихо произносит Грайя. — Сейчас тот благоприятный момент, когда распугано большинство хищников, можно попытаться проскочить к железнодорожной станции и нас не успеют съесть.

Выдвигаемся стремительно, жрица не даёт нам даже осмотреться. Быстро подходим к мосту, я с содроганием пытаюсь рассмотреть изувеченные тела людей, но их нет, даже крови. У меня появляется подозрение, что отряд Гроз Гура каким-то образом выжил, где-то затаился, и наблюдает за нами.

— Всё подчищено и унесено в норы. После муравьёв ничего не остаётся, — заметив мои сомнения, произносит Грайя.

Забираемся на мост, морщимся от неприятного запаха, всё пропитано муравьиной кислотой. Почти бежим по разбитым перекрытиям, не хочу даже думать, что всего час назад мост был переполнен насекомыми монстрами.

— Быстрее, — торопит жрица, — они иногда возвращаются!

Безумные бег по разбитым пролётам, изогнутым сваям и по раскрошенным балкам, неожиданно заканчивается, мы спускаемся на противоположной стороне моста. Впереди застыл мёртвый город: заброшенные улицы, дороги, по которым словно прошлись плугом, дома с чёрными глазницами окон.

— Жаль лифтом нельзя воспользоваться, — тишину нарушает рокочущий басок Семёна.

— Это было бы совсем легко, поэтому невозможно. Химеры контролируют эти шахты, в последний раз мы с трудом отбили их атаку, сейчас они явно умнее и уже не ошибутся, — я вздыхаю, мне понятна горечь в голосе друга. Лифт в городе и он мог бы нас, за совсем незначительное время, подкинуть к первому уровню, а там до поверхности совсем ничего. Хотя, я вспоминаю туземцев, что живут в нейтральной зоне, через их территорию тоже надо как-то пройти.

— Лифт Богов не лучший вариант, — стрельнула взглядом Граяй, — он не для людей, ножками безопаснее.

Действительно, муравьи распугали всё живое. В относительной безопасности выходим к изломанному прошедшей войной шоссе и, в хорошем темпе, устремились к полуразрушенным железнодорожным постройкам. Утыкаемся в груду из покорёженных составов, некоторое время Грайя ищет какие-то важные для себя знаки, словно сторожевая овчарка, повела носом, указывает на металлический треугольный знак, со следами жёлтой краски: — Это та самая координата, к которой мы так упорно шли. Теперь ничего не стоит разобраться, в какой тоннель идти, — она задорно тряхнула чёрными волосами, по которым мгновенно пробежались искорки и, в хорошем темпе запрыгала через изогнутые рельсы, не забывая придерживать Игоря, который всё норовит её обогнать. А Светочка, как маленькая принцесса, уже давно сидит на моих плечах и, с высоты моей макушки, внимательно посматривает на страшный послевоенный мир.

— Дядя Никита, — она зашептала мне прямо в ухо, — на перроне человек.

От неожиданности я едва не споткнулся, громким шёпотом кричу, чтобы Грайя остановилась, но она уже лезет на перрон. Её мгновенно сбивают с ног, арбалет вылетает из рук, при тусклом свете блеснуло лезвие меча, ещё миг и он пронзит жрице сердце.

Внезапно с волчьим рычанием прыгает Игорь, его узкий кинжал описывает дугу и с размаху входит незнакомцу в левую грудь.

Человек отшатывается, роняет меч, со стоном садится на корточки, обхватывает рукоятку кинжала, но вытащить не может. Внезапно раздаётся слабый, очень знакомый голос: — Я всегда знал, что ты необычный мальчик, ты мне всегда нравился… и сейчас тоже.

Мы обмерли, на нас, с грустной улыбкой, смотрит Гроз Гур. Он пытается встать, но падает на спину, кривится от боли: — Сильная у тебя рука, мальчик, далеко пойдёшь.

— Дядя Гур! — завопил Игорь. — Простите!

— Это я должен просить прощение, я не ведал, что творю, а сейчас словно прозрел. Жаль, что поздно, теперь бы я не стал совершать такую гнусность, меня словно загипнотизировали.

— А ведь это вполне реально, — тихо произносит Грайя, медленно поднимается и заглядывает в побелевшие глаза Гроз Гура. — Факт агрессии на его мозг был, — подтверждает она.

— Дядя Никита, спасите его! — всхлипывает Светочка.

— Простите, меня, простите, — как молитву причитает Игорь, по его лицу текут слёзы.

Стремительно подхожу к Гроз Гуру, присаживаюсь рядом, разрезаю одежду. На первый взгляд случай безнадёжный, кинжал, почти по самую рукоятку, сидит в сердце, но я замечаю, он имеет некоторый наклон, лезвие отклонилось от цели совсем на немного, в связи с этим незначительным нюансом расклад меняется полностью.

— Семён, ассистируй, есть шанс! — возбуждённо выкрикиваю я, но друг и сам это видит, уже скинул рюкзак и достаёт хирургические инструменты.

— Придётся потерпеть, обезболить нечем, — я пристально заглядываю в глаза Гроз Гуру.

— Зря со мной возитесь. Я нарушил закон, и нет мне прощения.

— А вот это мне решать, — сурово произносит жрица.

— Теперь мне, — мягко поправляет её Семён.

— Да, конечно, Жрец Над Всеми Жрецами, — опускает глаза Грайя, — но наказать его надо.

— Для начала его необходимо спасти, а затем, прежде всего, искать серого кардинала подземных уровней. Помните тот морок, которых нас посетил в стране людоедов? Определённо, это его дело рук. Ничего, изведём химер, и сразу спущусь сюда, — с нескрываемой уверенностью произносит Семён и Грайя мгновенно расцветает от радости.

— Папа, и я с тобой! — восклицает Игорь.

— Я буду только рад, — несколько отстранено произносит Семён, он ждёт от меня команды на изъятие из груди Гроз Гура кинжала.

— Готов? — спрашиваю я Семёна и Гроз Гура.

— Кивают оба, — дёргаю кинжал, брызгает кровь, Верховный правитель охнул и теряет сознание. — Быстрее! — тороплю я Семёна.

За полчаса мы успеваем зашить артерию, осушаем от крови внутренние органы, накладываем швы.

— Ну, что? — нетерпеливо спрашивает жрица.

— Жить будет! — я резко бью по щекам Гроз Гура, он очнулся и моментально скривился от сильнейшей боли.

— Терпи, скоро будет чуть легче, — вздыхаю я.

— Не впервой, — он закрывает глаза.

— Как же ты от муравьёв спасся? — спрашиваю я его.

— Так это ваших рук дело? — Гроз Гур, не открывая век, ухмыльнулся. — Как же вы смогли их выманить на нас, неужели магией?

— Наконечники стрел обмазали их ферментом, и ваш лагерь обстреляли, насекомые пришли на запах и набросились на вас.

— Умно. Я как наткнулся на одну из стрел, ощутил какой-то неприятный запах, и что-то мне стало на душе так тревожно, что решил отойти к реке, и они нагрянули. Пришлось нырнуть в воду, и, представляете, сколько я не плыл, никто на меня не набросился. Шанс переплыть реку один к ста… Грайя знает, — Верховный Правитель слабо улыбнулся.

— Это судьба, теперь будешь жить долго, — кивнул Семён.

— А стоит? — Гроз Гур вовсю ширь открывает глаза, они пылают сумасшедшим огнём.

— Безусловно. Ты был под воздействием гипноза, сейчас полностью здоров. Тебе предстоит найти того мага, иначе он наделает ещё много бед, — в приказном тоне произносит Смён.

— Я всё выполню… Жрец Над Всеми Жрецами, — Гроз Гур булькнул горлом, словно подавился рыданием и замолчал.

— Тебе необходимо поспать, — требую я.

— Гроз Гур сфокусировал взгляд на мне: — Вам надо торопиться, в любой момент химеры найдут тот ход, и тогда наступит для всех нас катастрофа, миссию свою ты не выполнишь. Видите за моей спиной скобы в стене? Они ведут к вентиляционной шахте. Через девять изгибов увидите люк, за ним будет полость, заполненная мелкой щебёнкой. Дальше найдите отколовшуюся от стены глыбу, за ней щель — это вход в тоннель, он выведет вас на поверхность. Как можно больше захватите воды, её будет очень мало, а идти, придётся не менее месяца. Кстати, оранжевые грибы, которые увидите на стенах, можно есть сырыми, только, жуйте, дольше, так они легче усваиваются, — напоследок напутствует он.

Находим помещение с крепкой дверью, заносим туда Гроз Гура, сдвигаем тяжёлые ящики, делаем что-то подобие кровати, осторожно укладываем туда раненого и пришло время расставаться. Грайя с трудом сдерживает эмоции, она в шоке, что долго не увидит Семёна. Но вот мы уходим, а они остаются.