Аспирант. Москва. 90-е

Глава 18

ГЛАВА 18

Кольцевая дорога была еще относительно свободна, хотя близость часа пик чувствовалась. Поток по Волгоградке густел прямо с каждой минутой.

Тем не менее, я нормально выскочил на МКАД, помчался по внешней дуге против часовой стрелки. Рязанку, Владимирку — то бишь, Шоссе Энтузиастов — пролетел лихо. Но уже перед Щелковским пошло потуже. Еще не совсем пробка, но уже движение в колонне, скажем так. Катили со скоростью сорок-пятьдесят километров в час. Ни на миг не теряя контроля над обстановкой, я пустился в размышления.

Логика моя была такова.

Если уж мироздание, черт возьми, зачем-то столь упорно знакомило меня с Лилией Кирилловной — значит, это серьезно. Зачем? Не знаю. Но должен узнать. Первый раз маякнуло в коридоре «Останкино». Теперь второй раз. Ну и при личной встрече. Там какая-то подсказка будет. Иначе и быть не может.

И я испытал резкий душевный взлет. Кураж. Так бывает, когда ты ловишь волну судьбы, что ли. Когда чувствуешь, что сейчас события сами начнут работать на тебя… Вот это я уловил, глянул в левое зеркало заднего вида — и подмигнул себе.

— Работаем! — произнес вслух.

К этому времени МКАД почти встал. Ближе к Ярославке уже ползли, время от времени притормаживая. После нее пошло полегче, но у Дмитровского вновь стопорнулись. Ну, собственно, так я и ехал, поглядывая на часы, не особо беспокоясь — до конца рабочего дня точно успевал. Лишь бы аварии какой не случилось! Тогда черт его знает, как дело обернется.

Впрочем, я в аварию не верил. Почему? Да все по тому же куражному предчувствию. Если волна подхватила, то и понесет мимо всяких препятствий, каверз, заморочек… Это у меня тоже итог жизненного опыта.

Точно так и вышло. С приостановками, но, в общем, без проблем я добрался до Волоколамки, свернул. Глушко так подробно и толково разъяснил мне дорогу, что коттеджный поселок я отыскал вмиг.

Это на самом деле была закрытая территория, даже каменный забор — ну, из шлакоблоков. Но с фигурными претензиями. Докатил я до проходной или КПП, не знаю, как точнее сказать. Охранник — коренастый немолодой мужик с бычьей шеей, наверняка бывший борец — проверил мои документы, уточнил:

— К Одинцову, значит, на участок?

— Да. Вернее, супруга его делала заказ. Вот… — я сделал вид, что вспоминаю имя-отчество, вынул бумажку: — Вот. Челяднина Лилия Кирилловна.

— Знаем такую, — согласился страж. — Смотри: вон до того угла, там налево. По левой тоже стороне, третий дом… Да сразу угадаешь, там сейчас хохлы должны работать, целая бригада.

Поблагодарив, я поехал по немощеной пока, ухабистой дороге, повернул влево и, действительно, без труда распознал нужный участок. Там с ленцой возились несколько мужчин неряшливого вида, перекликаясь по именам. Говорили они по-русски, но с характерными шоканьем и хэканьем.

— Здорово, мужики! — проорал я им, выпрыгнув из машины. — Где хозяйка?

— Та-а в до-оме… — врастяжку произнес один. — А ты шо, матерьял привез?

— Так точно.

— Ну так ступай в дом… А-а, вон хозяйка уже и вышла!..

Лилия Кирилловна в белом «Адидасе» с черными лампасами вышла на крыльцо, близоруко щурясь. Должно быть, со зрением у нее было не ахти. Но очков она принципиально не носила, что ли?.. Может, опасалась выглядеть старше, а может думала, что этой деталью перечеркнет весь свой роскошный шарм… Не знаю. А может, и то, и это вместе.

Среди многих профессиональных навыков у меня устоялась привычка смотреть людям на руки. Это о многом говорит. Какие они, эти руки? Размер, форма ногтей, чистота, маникюр, украшения, отсутствие пальцев… И в этом случае, понятно, я бросил умелый — мгновенный и незаметный взгляд на руки хозяйки…

Хоп! А вот и он. Сюрприз!

Конечно, на этих ухоженных руках богатой дамы были и маникюр, и со вкусом подобранные, изящные золотые кольца… Но не это главное.

Главное — книга!

В правой руке редакторша держала книгу скандально знаменитого психолога Станислава Грофа, чеха, проживающего в США: «За пределами мозга». Сей автор выдвигал самые смелые, если не отчаянные гипотезы относительно способностей и возможностей человека, и не страшился подкреплять их сомнительными практиками — отчего, понятное дело, заслужил ругань и обиды научного сообщества. Это достиг популярности, какая «академическим» ученым и не снилась.

И увидав эту книгу, я вмиг понял, что мне надо делать. Чего ждет от меня рука судьбы.

— Здравствуйте, Лилия Кирилловна! — провозгласил я самым радушным тоном.

— Здравствуйте, — ответила она. — А вас как зовут?

Голос был самый доброжелательный, приветливый. Без малейших высокомерия и апломба.

— Юрий.

— Вот и познакомились, — она улыбнулась.

— Я с вами и раньше был знаком, — заявил я, усмехаясь про себя. Это, мол, я не соврал. Это я интерпретировал.

— В смысле? — заинтересовалась мадам.

«На коромысле,» — завертелось у меня на языке, но я, конечно, сказал иное:

— В «Останкино», — я чуть усмехнулся. — Правда, вы вряд ли помните.

— Во-от как… — протянула она, соображая, где могла там меня видеть, но я не дал ей заплутать в тщетных воспоминаниях.

— Я и Кулебякина знаю, — сообщил я весомо.

— А-а!.. — она заулыбалась, но с некоторым напряжением.

— Кстати, он в ваших программах снимался? — спросил я, не упуская инициативу.

— Не совсем, — странно ответила Лилия Кирилловна.

— То есть⁈

— Видите ли… — заговорила она так, словно отчитывалась передо мной, — вообще-то был такой замысел. Но не состоялся. Наверху решили, что мы будем смешно выглядеть. Якобы несерьезно выпускать в эфир такого… как бы это помягче сказать…

— Городского сумасшедшего, — я не стал говорить мягче.

Редакторша чуть подняла брови и развела руками: дескать, не я это произнесла. А я почуял, что в разговоре наступил ключевой момент.

— Я ваше начальство прекрасно понимаю. Я бы и сам его к съемкам не подпускал. Кулебякина. Но…

Тут я как бы впервые уронил взгляд на книгу.

— Вы извините, Лилия Кирилловна, вот я у вас Грофа вижу. А отсюда вывод: вы же наверняка читали и «Сияние»? Стивена Кинга. Возможно, фильм Кубрика смотрели. С Джеком Николсоном…

Говоря все это, я видел, как расширяются глаза собеседницы, как застывает взгляд. Она явно была поражена: как это странно! Случайный гость вдруг ни с того ни с сего говорит о том, о чем она давно и плотно размышляет. Ну это же не просто совпадение? Нет⁈

— Да, — заторможенно произнесла она, — конечно… А вы к чему это?..

— А к тому, — я внушительно понизил голос, — что вот это самое сияние… оно у Кулебякина есть. Кривое, перекошенное, но есть. Понимаете?..

И тут я как бы спохватился:

— А! Слушайте, я же не сказал… Вот вы думаете, наверное: приехал экспедитор, привез товар и понесло его невесть куда! Извините. Хочу пояснить…

Пояснил, что в «Московских зорях» подрабатываю, а вообще-то я аспирант — и честно рассказал о своей аспирантуре, кафедре, теме диссертации.

— … Но диссертация диссертацией, а постепенно я пришел вот к этим идеям, — я выразительно указал взглядом на книгу. — Я это читал. У меня тоже эта книга есть. И не только она. А самое любопытное…

Сказав так, я намеренно сделал паузу.

Что книга Грофа у меня есть — совершенная правда. Купил на книжном развале на Кузнецком мосту. И читал с интересом, отделяя вздор от действительно каких-то полезных находок, наводящих на далеко идущие мысли…

А с самым любопытным хозяйка меня опередила:

— Вы перевели это на себя?

Я усмехнулся:

— А вы разве нет? Если честно, я в это не верю. Хотя бы — да, по самому себе.

Она как будто застыла на миг. И вдруг засуетилась:

— Юрий! Да что же мы так стоим⁈ Идемте-ка поговорим…

— Так ведь разгрузиться надо…

— Ребята сделают. Дима! Дима! Подойдите, пожалуйста.

Подошел чернявый, сильно заросший щетиной мужик лет сорока — видимо, старший.

— Дима… — начала хозяйка, и они быстро договорились. Я подогнал «Газель» задним бортом к хозяйственной постройке — а все остальное Лилия Кирилловна перепоручила своим охламонам.

— Пойдемте, Юра, потолкуем!

— Документация на товар, — я показал бумаги.

— Да-да, конечно. Идемте в дом! Там, правда, еще не обжито, по это нам не помешает… Кофе, чай?

— Чай.

— Отлично! Чай у нас превосходный, «Дорсет».

— Без сахара и молока.

— Ни-ни-ни! Ни в коем случае. Ну, сливки можно добавить, это я признаю. Но не сахар!..

В огромном доме действительно было необжито, необихожено. Мебели по сути, не было. Лилия Кирилловна включила электрочайник. Присели за какой-то антикварно-ветхий стол, точнее, стол-буфет, доживший до наших дней из начала века, если не из прошлого. Накладные хозяйка невнимательно сунула за стеклянную створку.

— Послушайте, Юра, вы меня так заинтересовали! Знаете, я не верю в случайности такого рода. Вот появляется внезапно человек и заводит разговор на тему, которая меня давно волнует…

— О сверхспособностях?

— Можно так сказать, можно иначе. Я вижу, вам тема эта близка. Да мало того, что близка, вы ведь наверняка пробовали что-то практиковать?..

Я пожал плечами.

— Не знаю, насколько это можно назвать практикой. Это само собой происходит.

— Что? — так и навострилась Лилия Кирилловна.

Я еще секунд пять сознательно потомил ее нахмуренной неизвестностью, проговорив:

— Даже не знаю, как сказать… Прозвучит как фантастика. Вы поверите?

— Поверю ли — не знаю, но готова выслушать все. Знаете, мне такое приходится видеть и слышать, что не удивляюсь я уже ничему… Да вот! Вам же наверняка знакомо такое имя: Брынцалов. Владимир Брынцалов?

— М-м… — из тактических соображений я изобразил, что напрягаю память. — Это вроде бы такой спирто-лекарственный магнат?

— Совершенно верно. Нувориш из нынешних. Сейчас он в политику рвется изо всех сил. Как-то пролез в ближний круг к Рыбкину, председателю Госдумы. Ну как пролез? Понятно, как…

— Занес бабло, — усмехнулся я, — если воспользоваться терминологией нашей бизнес-элиты…

Усмехнулась и она:

— Что совершенно недоказуемо, но более, чем вероятно. Теперь на декабрьские выборы идет в списке «Блока Ивана Рыбкина». Так вот: он в том числе рвется и на телевидение. К нам, и на НТВ, к Малашенко… Пообщалась я с ним. Впечатление ураганное. Вот вы так верно сказали про «Сияние» Кинга! У этого Брынцалова сияние просто бешеное. То есть заряд каких-то сил, энергий, неизвестных современной науке…

— И не признаваемых этой наукой…

— Именно. А они есть, энергии! Мне трех минут общения с ним хватило, чтобы это ощутить. И еще одно понять: он совершенно не догадывается, не соображает, на какой золотой жиле сидит. Абсолютно! Все это у него стихия, шторм, сумбур. Не контролируется. Знаете, Юра, я вот так смотрю на него и думаю: а что с ним будет?.. Мне кажется, он еще взлетит во власть. А потом плохо кончит. Но разве же об этом кому скажешь!..

— Вот! — с жаром вскричал я. — Вот и я молчу! Не поймут ведь!..

Я сделал вид, что разволновался, при этом прикидывая, что из меня, пожалуй, мог бы выйти актер. Лилия Кирилловна искренне уверяла, что поймет, и не верить ей не было никакого резона. По сути, дело было сделано.

И вот я как бы решился:

— Словом, у меня бывают такие озарения, что ли… Я предвижу будущие события. Такая баба Ванга, извините за сравнение.

Хозяйка замахала руками, чтобы я не извинялся.

— А в чем это выражается?.. — жадно спросила она.

— Хм… — я нахмурился. — Да иной раз и говорить не хочется.

Этим я, конечно, разжег любопытство редакторши до последней крайности. И продолжая хмуриться, поведал, что вот, например, было мне видение — завтра должно случиться нечто на Красной площади. Что-то очень нехорошее. Теракт-не теракт… Возможно, попытка захватить заложников. А может, попытка протестного самоубийства… Да, точно сказать не могу. На это мое ясновидение не тянет. Не хватает мощности. Но что какая-то гадость будет — даже не сомневаюсь.

Лилия Кирилловна смотрела расширенными глазами. Точно, близорукость у нее есть.

— Юра… Но ведь это же ужасно!.. Как бы предупредить⁈

— Как? — горько усмехнулся я. — Да никак! Вы представляете это себе? Я звоню в ФСБ или прихожу на Лубянку с такой замечательной информацией. И меня либо в камеру, либо в Кащенко. Альтернатива, как выражался Михаил Сергеевич!

Насупясь, она помолчала. Признала:

— Пожалуй… Но что же делать?

— Да ничего. То есть ждать. Я ведь и ошибиться могу. Кто знает… Поживем-увидим, что завтра будет.

Лилия Кирилловна задумчиво покачала головой:

— Как это ужасно… Знать и ничем не помочь!

Тут она и вовсе умолкла, впав в какие-то тягостные размышления. Я деликатно напомнил:

— Вы извините, но мне пора. Машину надо на базу загонять, да и накладные передать… Кстати, подпишите, пожалуйста.

— Да-да, — встрепенулась она. — Юра! Как вам позвонить?

Пришлось объяснить, что и тут никак — живу в общаге. Но редакторшу было уже не унять:

— Ладно, тогда вы мне позвоните. В «Останкино». Вот номер… сейчас запишу. Если на месте не окажусь, перезвоните через полчаса-час, когда-нибудь да поймаете. В понедельник и звоните! Как раз мы будем передачу готовить… Ах, Юра, знаете, я очень рада, что судьба вот так нас познакомила! Я в вас перспективу вижу. Вы ведь не Брынцалов, который стихийно одаренный, но безголовый, уж простите. Знаете, я все же хочу пробить программу о людях с необычными способностями… Впрочем, не буду забегать вперед!

И она слегка виновато улыбнулась.

Я еще раз напомнил про накладные — Лилия Кирилловна подмахнула их, не глядя. Вторые экземпляры я оставил себе, первые я оставил ей. Вышли на крыльцо.

Обстановка немного изменилась. С соседнего участка доносились нетрезвые голоса, явно женский смех — а потом грянула музыка. Популярнейший исполнитель Кай Метов тошнотным голосом загундосил свой главный хит: песню «Position № 2».

Лилия Кирилловна поморщилась:

— Современное актуальное искусство, так сказать…

«Газель» была уже разгружена, так что мне осталось лишь попрощаться, сесть за руль и двинуться под аккомпанемент:

Я не могу, не могу продолжать этот путь,

Я так устал, так устал, я хочу отдохнуть…

— Глубокий философский смысл… заключен в этих дивных строках… — процедил я сквозь зубы, осторожно управляясь с грузовиком на ухабах.

Обратный путь мне пришлось проделать уже в условиях часа пик, по забитому МКАДу. Впрочем, меня это не напрягало, я медленно двигался в пробках и думал. Как будут развиваться события? Что мне скажет завтра Гринев?.. Конечно, здесь и думать-то было особо нечего, вернее, гадать. Но само предчувствие того, что вот-вот ход событий тревожно ускорится, сильно напрягало мозги. Можно сказать, что и азарта нагоняло.

Так я и доехал, машину загнал на базу, подмел кузов от неизбежного мусора. Чистота! Не придраться. Сдал накладные и ключи Петровичу, своим ходом добрался до общаги.

Честно сказать, с некоторым мысленным скрипом думал о том, что вот, а ну как нагрянет Ирина со своим душевным лабиринтом, в котором блуждать мне сейчас категорически неохота… Или Катя с распахнутыми объятиями: я твоя на всю ночь!.. А если обе сразу?.. Я тупо устал, просто бы отдохнуть!

Так и сделал. Даже за диссер не взялся. Петьке сказал, что завалюсь вздремнуть, не беспокоить. И точно, вырубился.

Проснулся посреди ночи. Сознавая, что снилось что-то, чего не успел поймать. Сны тоже умеют ускользать от нас. Ведь что-то было, зараза!.. Но не плохое. Было бы худое — проснулся бы с отвратительно-гнетущим чувством. А так ничего, только сожаление, что упустил нечто, что пригодилось бы.

Ну да ладно! Обо всем жалеть — никаких жалелок не хватит.

И я вновь уснул.