Астрал (Фбр-триллер, №20)

Тео Маркхэм наконец заговорил, низким и ровным голосом. Он звучал сломленно, от боли. Сколько раз Док бил его, пытал, прежде чем они приехали? «Я любил Конни больше всех, а ты убил её, перерезал ей горло. Ты здесь монстр, а не я. У Конни было всё необходимое, чтобы стать звездой, с моей поддержкой или без неё. Я любил её, слышишь меня, сумасшедший ублюдок? И ты её убил!»

Док тихонько усмехнулся. «Мне очень понравилось её убивать. Давай я тебе расскажу. Она спала, и ей, наверное, снился какой-нибудь красавчик, а не мужчина средних лет, с которым ей приходилось мучиться, чтобы получить роль в каком-то идиотском фильме. Знаешь что? На кровати рядом с ней лежал открытый сценарий. «Наследный принц» , роль, которую Дебора хотела и заслуживала. Её глаза распахнулись как раз в тот момент, когда я перерезал ей шею. Она посмотрела на меня своими большими прекрасными зелёными глазами и не издала ни звука. Я смотрел, как она умирает. Так же, как ты смотрел, как умирает Дебора, ублюдок. Я хочу узнать у тебя одну вещь, прежде чем я перережу тебе горло и позволю присоединиться к твоей маленькой шлюхе в аду. Откуда ты знаешь, что это я?»

"Я видел тебя."

«Нет, это невозможно. Я проверил, ты был на той шумной вечеринке у себя дома в тот вечер».

«Я был всего в пятнадцати минутах езды. Я никогда не заезжал в колонию, всегда парковался снаружи, заезжал под забор. Я видел, как ты выходил из дома, зашёл, а она была мертва».

«Откуда ты знаешь, кто я?» Он ударил себя рукой по лбу.

«Как я мог забыть ту вечеринку в доме этого дегенерата полгода назад?

Дом того продюсера, Уилларда Ламбета, так его звали. Ты хочешь сказать, что действительно вспомнил меня спустя полгода?

«Конечно. То, как ты себя вёл, твоё явное пренебрежение ко всем нам в этом бизнесе, то, как ты обращался с Деборой».

«Тогда почему ты не рассказал полиции?»

Маркхэм рассмеялся. «Ты такой умный, как думаешь, кого бы они поставили на первое место в списке подозреваемых? Меня, конечно же, они бы изобразили брошенной любовницей. У меня не было доказательств, что ты был там, и у меня не было бы ни единого шанса. Даже если бы меня не признали виновным, я был бы разрушен, моя карьера, мой брак были бы разрушены».

«Ты убил Дебору из мести, да? Ты дал Деборе роль, которую она так хотела, в твоём проклятом фильме, а потом выслал её из страны. Всё это время ты планировал, как всё это устроить».

«Вы оба заслужили уничтожение. Как вы уничтожили Конни».

Они услышали удар кулака по плоти, услышали стон Маркхэма от боли. Кэм рванулась вперёд, но Дэниел схватил её за руку.

Маркхэм задыхался, крича в ответ: «Это неважно. Ты с ума сошёл! Ты убил всех этих беспомощных, невинных молодых женщин. Я должен был тебя остановить. Даже после всего этого ты пытался убить Глорию Свенсон. Потому что я спал с ней? Ты что, совсем с ума сошёл?»

Наступила тишина, а затем Док заговорил мечтательным голосом: «Конни была моей третьей, знаешь ли. Она была худшей из них, чем ты ей приглянулась.

Ты виноват в её смерти, и никто другой. Знаешь, каждая из них была лучше предыдущей? Мне казалось, это как балет, каждое движение плавное и точное. Они все умирали так красиво, и я шептал им, чтобы они раскаялись в грехах, но они не смогли, им перерезали горло.

Снова раздался звук удара кулака о плоть и снова крик боли.

Кэм быстро прошла по узкому коридору, опустилась на колени и заглянула во вторую спальню. Руки и ноги Маркхэма были примотаны скотчем к стулу. Кэм узнала стул Деборы, который был за столом. Всё остальное выглядело так же, как Кэм видела его в среду утром. Стул стоял посреди комнаты, Док склонился над Маркхэмом, его костяшки пальцев были в крови от многочисленных ударов. Лицо Маркхэма опухло и потемнело, над глазом зияла глубокая рана. Небольшой фонарик, установленный на рюкзаке, освещал окровавленное лицо Маркхэма.

Слова Маркхэма были словно пропитаны кровью. «Есть сотни, тысячи актрис. Ты сказал, что Конни была худшей, потому что она спала со мной. Все спят с кем-то. Это всего лишь секс. Почему? Почему моя Конни? Почему все они?»

Док поднял нож, и Кэм с Дэниелом направили на него свои «Глоки», расположив их в центре. Затем он медленно опустил нож и заговорил, его голос…

Бесстрастный, тонкий, как пергамент. «Хочешь правды? Ладно. В самом начале, до того, как я понял, насколько коррумпирован и продажен этот бизнес, я хотел, чтобы Дебора добилась успеха. Она хотела этого больше всего на свете, даже больше, чем я, наверное. Конечно, ты знаешь, почему Дебора не получила ни одной из этих ролей, сволочь. Потому что она была мне верна и не спала ни с одним из вас, развратников, ради карьеры. Поэтому я решил ей помочь.

«Знаете что? Я обнаружил, что у меня это неплохо получается». Его голос понизился, стал доверительным. «Это не так хорошо контролируется, как хирургия, и я действительно превосходный хирург. Мне не пришлось много практиковаться, чтобы стать первоклассным убийцей».

Наступила долгая тишина. Кэм подумала, что если бы она увидела его лицо, оно бы расплылось в широкой улыбке. Он набирал обороты. Они услышали, как он объявил, и голос его теперь был взволнованным: «В конце концов, так я и стал знаменитым. Мне пора идти, Маркхэм, тебе пора умирать. Меня ждут красивые молодые сеньориты».

Маркхэм преодолел страх. Его голос звучал пугающе спокойно. «Они тебя найдут, ты же знаешь, что найдут, куда бы ты ни пошёл, они тебя найдут.

Они никогда не остановятся».

Думаешь, я этого не знаю? Я знаю, что всё кончено. Всегда есть конец. Вот почему я пришёл за тобой, Маркхэм. Думал, я тебя брошу? Завтра они придут за мной с новыми вопросами и детектором лжи, а найдут лишь груду обломков и обгоревшее тело. Подумают, что горе по Деборе заставило меня покончить с собой. К тому времени, как они опомнятся, я исчезну, стану безвестным деревенским врачом, которого они никогда не найдут.

Голос Дока внезапно оборвался, и он всхлипнул. «Знаешь что, Маркхэм, злобный ублюдок? Если бы ты не убил Дебору, ничего бы этого не случилось».

Маркхэм издал сдавленный полусмешок. «Конечно, так и было бы. Ты же серийный убийца».

Тень Дока удлинилась, и он поднял нож.

67

«Положи нож, Док. Сейчас же!» Кэм вскочила на ноги и подняла свой «Глок».

Док резко обернулся, на его лице отразился шок. Он закричал: «Нет, это невозможно! Вам нельзя здесь находиться!» Он оттолкнул стул Маркхэма и кинулся к открытому окну.

Дэниел последовал за Доком через окно, перекатился и схватил его, приземлившись всем весом на спину. Он схватил его за запястье, вывернул его так, что Док выронил нож, и потянул его руки назад, чтобы заковать их в наручники. Док поднялся на колени, вывернулся и освободил руку. В руке он держал небольшой пистолет.

«Нет!» — крикнула Кэм. Она и Док выстрелили одновременно. Пуля отбросила Дока на землю. Дэниел упал с него на спину.

Через мгновение она оказалась рядом с Дэниелом, увидела, как кровь растекается по его груди. Она крепко нажала на рану обеими руками. Он с трудом дышал. Она вытащила из кармана телефон, набрала 911, заставила себя успокоиться и попросила диспетчера прислать скорую. Она бросила быстрый взгляд на Дока, который теперь лежал неподвижно, молча. Она подумала, не умер ли он. Она надеялась, что да.

Ей пришлось надавить сильнее. «Оставайся со мной, иначе Мисси сделает твою жизнь невыносимой. Дэниел, дыши!» Она слышала, как он хрипит, видела, как он срыгивает, пытаясь вдохнуть. У него в лёгкое хлынула кровь.

Его дыхание стало легче. Он прошептал: «Откуда у него пистолет?»

«Неважно. Тихо и не двигайся ни на дюйм. Дыши, Дэниел, помощь идёт».

«Кэм, пистолет — как...»

Она наклонилась к нему и прошептала: «Мы поговорим об этом позже. Мы начали это вместе, Дэниел, и мы закончим это вместе». Его глаза были…

Смутное, туманное, и она наклонилась ближе. «Подумай о дюжине детей, которые у вас с Мисси будут. Дэниел, сосредоточься!»

«Мисси», – прошептал он хриплым голосом, и она могла бы поклясться, что его глаза засияли. Она услышала сирены. Она продолжала давить ему на грудь, ощущая, как влажная кровь согревает ожоги на её ладонях. «Держись, Дэниел, кавалерия близко». Через мгновение она услышала, как распахнулась входная дверь, и в дом ввалились медики. Глаза его были закрыты, голова склонена набок. Она прижала пальцы к его шее. Пульс был нитевидным, едва заметным.

Она продолжала надавливать основаниями ладоней до тех пор, пока медики не приказали ей пошевелиться.

«У него пулевое ранение в грудь. Я давил изо всех сил».

«Хорошо, теперь двигайся». Фельдшер быстро наложила давящую повязку. «На счёт три», — сказала она другому фельдшеру позади неё, и вместе они подняли его на каталку.

«Он будет жить?»

«Ему бы лучше», — крикнула она в ответ, прежде чем закрыть дверь машины скорой помощи. «Ты только посмотри на него. Он — полный комплект». Полиция уже окружила Кэма, всё больше полицейских машин съезжалось. Только тогда она повернулась и посмотрела на Дока.

Она думала, что он мертв, но вокруг него были медики, пытавшиеся сохранить ему жизнь.

Она увидела, как дрогнули его ресницы. Она опустилась на колени рядом с ним и наклонилась ближе.

Он открыл глаза, пустые и расплывчатые, и посмотрел на нее.

«Скажи мне одну вещь, прежде чем ты покинешь этот мир. Куда ты отправился, когда покинул больницу на сорок минут в ночь убийства Деборы?»

Тень улыбки. «Я ходил к Глории Свенсон. Её не было дома. Я вернулся вчера вечером — не получилось, — но потом ещё много вечеров…»

Он умер с улыбкой на губах. Она видела, как ему начали делать искусственное дыхание, вливая воздух в лёгкие. Она видела, как его положили на каталку и повезли в машину скорой помощи. Она видела достаточно, чтобы понять, что слышала его голос в последний раз. Она не двигалась, пока не услышала, как Маркхэм зовёт её из дома, всё ещё крепко привязанный к стулу скотчем.

Э

ЭП

П IIЛ

ЛО

ОГ

ГУ

ЕС

Э

Больница общины Санта-Моника

ВОСКРЕСЕНЬЕ ДЕНЬ

Мисси и Кэм стояли у кровати Дэниела в палате интенсивной терапии. Они знали, что он не спит, видели, как трепещут его ресницы, но ничего не говорили, давая ему отдохнуть. Они слушали булькающий звук отсасывателя, «плевровака», как его называла медсестра, подключённого к трубке в груди Дэниела.

«Столько трубок и проводов», — прошептала Мисси. «Я боюсь к нему прикасаться».

Но она это сделала, слегка погладив его по предплечью над местом для внутривенного вливания на запястье.

Его ресницы снова затрепетали. Мисси наклонилась, её дыхание согрело его лицо. «Дэниел, открой свои прекрасные глаза и подмигни мне». Он никак не мог открыть глаза, чтобы успокоить её. Он чувствовал, будто на его груди лежит валун. Сейчас боль была не очень сильной, но он знал, что она будет, если он попытается пошевелиться.

Он услышал, как Мисси сказала: «Он такой бледный, Кэм. Как будто его здесь нет». Казалось, она вот-вот заплачет, и ему это не нравилось. Он заставил себя открыть глаза, но понимал, что выглядит растерянным и растерянным.

«Привет, Дэниел», — сказал Кэм, наклоняясь ближе. «Ни о чём не беспокойся.

Всё будет хорошо, твой хирург сказал, что ты перенёс операцию как настоящий чемпион. Теперь тебе нужно только время, время, чтобы восстановиться». Она не собиралась рассказывать ему о часах, которые они провели в приёмной, боясь, что он умрёт.

Мисси вложила ему в руку дозатор морфина. «Если у тебя болит, ты нажимаешь волшебную кнопку».

Дэниел попытался улыбнуться, что-то сказать. Он хотел сказать ей, что она прекрасна, её волосы взъерошены. Но он чувствовал странную оторванность от реальности, в голове не было ни слова. Кэм улыбалась ему сверху вниз, значит, она была в безопасности, и это было облегчением. Он прошептал: «Док?»

«Он мертв», — сказал Кэм, и ничего больше.

«Маркхэм?»

«Он в тюрьме, но сомневаюсь, что надолго. Его адвокаты заявляют о невиновности Маркхэма, распространяя эту информацию в прессе. Они используют миссис Маркхэм, чтобы сделать из него героя, рассказывая, как он спас ей жизнь, приставив пистолет к голове. Пока что она его поддерживает. Нам понадобятся вещественные доказательства. Мы выдали несколько ордеров, начали разговаривать с теми людьми на вечеринке, с которой он ускользнул. Но вам не о чем беспокоиться. Ваша задача — исцелиться, ясно?»

Он почувствовал тепло голоса Мисси возле левого уха. «Кэм сказала, что она заставила тебя думать обо мне, о нас, чтобы ты не сдавался, там, там. Мне пришлось сказать ей, что она немного преждевременна, ведь мы ещё даже не ходили в кино или в мой любимый итальянский ресторан. Ты даже не поцеловал меня. Ну, с половиной этого я могу позаботиться». Мисси наклонилась и легко поцеловала его. «Я даю тебе неделю, чтобы ответить взаимностью». Она улыбнулась ему, но тут её голос дрогнул. «Никогда больше не позволяй этому повториться, Дэниел Монтойя. Ты меня слышишь?»

Он прошептал: «Я увидел тебя в обрезанных джинсах и оранжевой майке, с растрепанными волосами. Я сразу же обернулся».

Мисси тихонько рассмеялась, но это был смех. Она сказала: «Смотри, Артуро здесь. Он жаловался и ныл, пока его наконец не отпустили. Он сказал, что заедет, хотел убедиться, что ты не собираешься сворачивать палатку и оставлять его одного с адвокатами Маркхэма».

Он услышал глубокий голос Артуро: «Эй, чувак, похоже, я тебя отсюда вышибу. Тебе нужно поправиться, чтобы мы могли тусоваться с Маркхэмом. Твой шериф, Мюррей, со мной согласен. Ты нам нужен».

Слишком сердечный голос Артуро затих. Дэниел хотел что-то сказать, но боль пронзила его. Он хотел закричать, но не стал. Боль взяла верх.

Затем он почувствовал, как пальцы Мисси слегка нажали на кнопку морфина. Удивительно, как быстро боль начала отступать. Но, отступая, она уносила с собой и его мозг. Всё, что он смог выдавить из себя, – это неопределённую улыбку в сторону Артуро.

Кэм сказал: «Мои родители были здесь, Дэниел. Мама оставила свой знаменитый куриный суп. Медсестра сказала, может быть, завтра. Папа хотел передать тебе, что они устроят для тебя вечеринку, когда ты выйдешь».

Мысль о курином бульоне заставила его сглотнуть желчь. Он услышал женский голос и где-то в глубине души осознал, что это хирург, вытащивший пулю из его груди. Он хотел поблагодарить её, но слова улетели прочь.

Доктор Суфре проверила жизненно важные показатели пациента, осмотрела повязки на груди, с облегчением убедившись, что жидкости по трубке почти не вытекает. Она поправила очки и посмотрела на Артуро. «Я слышала, вы с детективом Монтойей вчера вечером были героями. Поздравляю. А теперь, ребята, позвольте мне заверить вас, что детектив Монтойя поправится. Скоро я сниму грудную дренажную трубку, что, конечно, будет не очень приятно для него. Давайте оставим его в покое, пусть отдохнёт». Она на мгновение замолчала, взглянув на Мисси. «Как вас зовут?»

«Мисси Деверо».

Доктор Суфре улыбнулся ей. «Он снова и снова бормотал ваше имя, прежде чем ему сделали операцию. Вы все можете вернуться позже». Она остановилась в дверях. «Предупреждение. Внизу толпа репортёров. Медсестра Хопкинс может показать вам заднюю лестницу, если хотите».

Кэм бросил последний взгляд на Дэниела. Он будет жить. Но пять молодых женщин исчезли, их жизни оборвались из-за безумца. Шесть, включая Дебору, были убиты человеком, слишком трусливым, чтобы признаться, человеком, ослеплённым жаждой мести. Это было почти невыносимо.

Артуро храбро встретил репортёров, пока Кэм и Мисси выходили из заднего входа больницы на яркое тёплое калифорнийское солнце. Мисси сказала: «Не могу поверить, что прошло всего пять дней с тех пор, как я столкнулась с тобой на рынке. Посмотри, что случилось».

Кэм повернулась и обняла её. Она ни за что не расскажет Мисси, что была на прицеле Дока. «Ты станешь звездой, Мисси. Твоё время пришло».

Э

ЭП

П IIЛ

ЛО

ОГ

ГУ

ЕС

Э

ОСОБНЯК РАСМУССЕН

ВАШИНГТОН, округ Колумбия

ВОСКРЕСЕНЬЕ ДЕНЬ

Делси ударила Роба по руке и одарила Венеру широкой улыбкой. «Да, я подумываю простить его, миссис Расмуссен, но я взяла с него обещание, что если он ещё хоть что-то от меня скроет, он склонит голову и позволит мне побрить его налысо».

Роб коснулся пальцами своих густых тёмных волос. «Делси думает, что большинство парней готовы на всё, чтобы не быть лысыми».

Делси рассмеялась. «Это изначально была идея моей мамы, чтобы отец не сбился с пути истинного». Она взъерошила его густые волосы. «У Роба такие шикарные волосы, думаю, угроза может подействовать и на него».

Шерлок повернулся к Диллону: «Хорошая идея. Может, попробуем, Диллон?»

Держи свой путь верным и узким».

Он запустил пальцы в её прекрасные волосы. «Лишь бы это работало в обе стороны».

Шерлок выглядел потрясённым. «О боже», — сказала она.

«Ты бы и мне голову побрил?» — спросил Шон, переводя взгляд с одного родителя на другого.

«Я позабочусь о твоих волосах, Шон», — сказала Венера и протянула ему тарелку с печеньем. Она добавила, обращаясь к Делси: «Я очень надеялась, что он тебя переубедит. В нём много от деда».

«Вы должны рассказать мне о нём», — сказал Делси. «В конце концов, знание — сила».

«Дедушка Роба был творческим человеком, как и сам Роб», — сказала Венера. «Но, в отличие от Роба, он не строил дома, а создал бизнес, развивал его, отдавал ему каждый час бодрствования, превратил его в международную силу. Его бизнес, наш бизнес, процветает. Это твоё наследие, Роб, так же как и наследие Александра и твоих…

отца. Я очень надеюсь, что ты присоединишься к нам и попробуешь поработать в Rasmussen Industries». Её глаза заблестели. «Делси, может быть, ты сможешь помочь ему немного продвинуться. Думаю, неплохо было бы начать в нашей команде развития здесь, в Вашингтоне, в главном офисе. Они проектируют и строят наши новые объекты, ремонтируют существующие. Твоему отцу нравится работать в этой сфере, Роб, он мог бы показать тебе, как всё устроено. Он начал проводить встречи анонимных алкоголиков. Твоё присутствие рядом было бы полезно. И он мог бы помочь тебе не давить на Александра, когда тот пытается навязывать своё мнение. Что ты думаешь?»

«Да, — сказал Роб, — я готов попробовать, бабушка. Что думаешь, Савич?»

«Похоже, это идеальный вариант для тебя. Попробуй поработать неполный рабочий день год, Роб, и тогда поймёшь».

Роб изогнул тёмную бровь, глядя на бабушку. «А что Александр скажет по этому поводу?»

«Он закатил глаза, но не высказал своего мнения. Надеюсь, после всей этой драмы прошлой недели он переосмыслит, что для него важно», — усмехнулась она. «А если нет, то научится».

Роб встал, сел рядом с бабушкой и обнял её. «Спасибо, бабушка. Договорились».

«Отлично. Кстати, Диллон, я последовал твоему совету и снова нанял Макферсона. Он приступил к работе сегодня, отвёз нас с Гатри в церковь. Жаль только, что он не пришёл ко мне, когда узнал, сколько будет стоить лечение лейкемии его сына. Он сказал, что не хочет быть пиявкой, и извинился за то, что продал эту историю National Enquirer . Прогноз у его сына отличный, так что в его жизни снова всё хорошо».

Шерлок знал, что это означало, что Венера позаботится о том, чтобы сын Макферсона получил наилучший уход. Она автоматически посмотрела на Шона и на мгновение закрыла глаза. Жизнь даже в лучшие времена была такой неопределённой, а ребёнок таким хрупким. «Молодец, — сказала она, — это очень мило с твоей стороны».

Венера подняла глаза. «А, Изабель, наш обед готов? Мистер Пол приготовил свиные стрипсы для наших гостей-хищников? А киш со шпинатом для Диллона?»

«Мистер Пол не был уверен, что его киша будет достаточно для агента Савича, и предложил ему добавить свое блюдо из тофу, которое он назвал пищей богов».

Даже если боги и съели тофу, Савич не собирался к нему прикасаться. Он улыбнулся. «Киш мне вполне подойдёт, Изабель, спасибо».

Венера добавила: «Макферсон обожает свиные рулетики мистера Пола. Думаю, он возьмёт их себе на обед».

В комнате раздался мягкий сарказм Александра: «Ну, вся компания в сборе, вижу. Я и не думал, что бабушка захочет тебя кормить, когда вполне хватило бы чашки кофе».

Савич поднял глаза и увидел, что тот лениво стоит в дверном проеме, прислонившись к косяку и засунув руки в карманы.

Шерлок одарила его своей солнечной улыбкой. «Как мило с твоей стороны пригласить нас на обед, на кухню, конечно же».

Савич увидел вспышку веселья в глазах Александра, он был в этом уверен.

Мистер Пол, великолепный в своём белом поварском колпаке высотой в добрый фут, проплыл мимо Александра и посмотрел на Шона сверху вниз. «Этот молодой джентльмен так восхитился моим печеньем, что я решил после обеда отвезти его в Рокленд-парк и научить его премудростям футбола – соккера, как вы, американцы, его называете. Он обнаружит, что это гораздо лучше варварской игры под названием американский футбол».

Шон лучезарно улыбнулся, но тут же забеспокоился. «Мистер Пол, ничего, если я надену толстовку «Редскинс»?»

«Можешь. Я не буду обращать внимания на свои страдания».

Шон повернулся к Савичу и лучезарно улыбнулся: «Папа, можно мне пойти с мистером Полом?

Узнать тонкости?

«Может быть, мы все пойдём, Шон? Мистер Пол, как вы думаете, нам с женой уже слишком поздно учиться тонкостям?»

Мистер Пол щёлкнул пальцами. «Миссис Расмуссен уверяет меня, что вы умный парень. Я постараюсь».

Шон повернулся к Александру: «Ты тоже пойдёшь? Или у тебя всё ещё болит живот?»

Александр внимательно посмотрел на маленького мальчика, вылитого отца. «Так ты слышал, как кто-то назвал меня занозой в животе, Шон? Это правда, я такой.

Спросите любого.

Шон кивнул. «Хорошо, а что такое патут?»

•