Атаманщина

Глава 2 Атаман Зеленый

Атаман Зеленый, он же Даниил Ильич Терпило, — самый загадочный и вместе с тем один из самых известных атаманов гражданской. Но широко известным, по сути, осталось только его звонкое имя, точнее, атаманский псевдоним — Зеленый. Если о Несторе Махно написаны десятки книг и сотни статей, то о Зеленом в течение долгого времени была опубликована только одна коротенькая публицистическая статья (совсем недавно вышла книга известного украинского историка Р. Коваля «Отаман Зелений»), До сих пор никто не знает, где могила этого человека, когда и как он погиб... да и погиб ли вообще? Кто он такой, за что и где сражался? От самого атамана Зеленого осталось только прозвище. Хотя, как и махновец, слово «зеленовец» («зеленый») стало понятием нарицательными. После своей гибели для земляков с Киевщины атаман Зеленый превратился в мифологическую фигуру, наподобие Данилы Кожемяки или Катигорошка с Днепровских гор.

Но советская власть творила свои мифы, ограничивая информацию о Зеленом только штампованной характеристикой: «бандит, грабитель и погромщик». Если исходить из огромного массива чекистских сводок, то кажется, что атаман Зеленый действовал везде. Его якобы видели в лесах Белоруссии и в дубравах Центрального Черноземья, в сибирской тайге и украинских степях...

Зеленые, казалось, тогда скрывались за каждым кустом. Сотни зеленых атаманов командовали зелеными «армиями», которые не давали житья большевикам. Зеленые рейдировали по степям Украины, Поволжья, Северного Кавказа. В годы гражданской войны зелеными назывались лица, которые, не желая служить в армии любой из сторон, шли в леса, в горы, формировали там собственные вооруженные отряды, боровшиеся с существующими режимами методами партизанской войны.

Что же означало для людей, живших в вихре гражданской, определение «зеленый»? Молодой. Мутирующий. Ни красный, ни белый, ни черный, ни петлюровец... Некоторые исследователи считали, что зеленые отряды выражали суть партизанской борьбы в густых лесах. Атаман Зеленый стал архетипом лесного партизанского вождя. Но настоящей его стихией были очистительные воды священного Днепра. Более полугода он контролировал Днепр, устроил штаб своей «армии» на речном пароходе, топил в Днепре своих врагов — красных и белых.

Как и Махно, атаман Зеленый вел за собой тысячи крестьян-бедняков, осознававших ценность свободного труда. Как и Махно, Зеленый никому не подчинялся и мечтал стать главным атаманом и новым «преобразователем Украины». Как и о Махно, в народе о Зеленом ходили легенды о том, что пули и сабли его не берут, что он завораживал людей своим взглядом — был казачьим «характерником»[32], что он несказанно богат. Клады Зеленого, как и клады батьки Махно, до сих пор ищут энтузиасты в Украине. Старики-очевидцы говорили: «Зеленый был хорошим полководцем. Так сказать, как Наполеон. Без него хлопцы ничего не понимали, а он разбирался в военном деле... Хоронили его в Триполье с великими почестями. Было несколько попов. Очень много людей. Люди плакали... Он врагов не боялся. Грабить не давал». Идеальный герой-разбойник — образец исторической народной памяти, и в то же время «кровавый бандит, садист» — для историков советской школы.

Данило Терпило родился 16 декабря 1886 года в небогатой, многодетной семье сельского плотника (в метрической книге Трипольской Свято-Введенской церкви за 1886 год указан день его рождения и родители — Илья Лаврович и Варвара Павловна Терпило) в селе Триполье, большом волостном центре с населением 6 тысяч жителей. Здесь были расположены небольшие заводики — металлургический и механический, лесопилка, 30 водяных и ветряных мельниц. Около половины жителей села составляли бедняки и батраки. К ним принадлежал и отец будущего атамана, у которого было пять сыновей и столько же дочерей.

В начале XX века в селе появился отставной русский солдат, плотник по профессии. Он поселился в хате Ильи Терпило и обучил его столярному мастерству. Два сына Ильи — Афанасий и Григорий (в 1937 году был репрессирован) — пошли по столярному делу. Старший брат Савва умер молодым, еще до 1917 года, брат Гордей служил почтальоном. А младший брат Данило (будущий атаман) связал свою жизнь с революцией.

Данило закончил местную земскую (или церковноприходскую) школу и двухклассное земское училище, готовившее учителей для начальных сельских школ. В училище Данило попал под влияние учителя Ивана Андреевича Гавроша, который часто бродил вместе с учениками по днепровским кручам, рассказывая об украинском казачестве, о казацких вольностях.

Данило закончил учебу весной бурного 1905 года, а уже осенью того же года стал одним из основателей местной организации революционеров (очевидно, эсеров, но иногда ее называют организацией анархистов-коммунистов) в родном селе Триполье.

Он много читал, брал книжки у местных революционно настроенных молодых евреев. Некоторые исследователи утверждали, что Данило успел поучиться в Киевском университете. Впрочем, ни одного подтверждающего этот факт документа не найдено. Да и вряд ли он мог учиться в университете в эпоху революционной круговерти. Ведь как только Данил стал учительствовать в селах родного уезда, он включился в работу группы молодых революционеров, выступивших «против богатых». В этой группе Данило был ответственен за «военные вопросы» — возглавил боевиков-террористов, готовившихся к эксам и террору. Организация имела разветвленную сеть ячеек и пропагандистов в населенных пунктах Киевского уезда.

Уже с весны 1906 года Данило Терпило оказался под надзором губернского жандармского управления как лидер кружка революционеров. 26 июля 1906 года жандармский ротмистр доносил начальнику Киевского губернского жандармского управления генерал-майору Леонтьеву: «По агентурным данным, учитель, который живет в городке Триполье Киевского уезда, Иван Андреевич Гавриш является членом городской организации партии социалистов-революционеров, входит в фракцию последней — крестьянского союза. Усиленно ведет пропаганду среди крестьян, призывает их к бунту и аграрным беспорядкам, причем пользуется среди них огромным влиянием, которое не промедлит показать свои губительные следствия». В группе революционеров Ивана Гавриша Данило Терпило был заметным активистом-боевиком.

В 1906–1907 годах в Триполье часто приезжали из Киева анархисты-коммунисты братья Щербины, перетянувшие в итоге местных эсеров на свою сторону. В объединенном эсеровско-анархистском кружке состояли Петр Иконников, Иван Гавриш, Иван Бесхлебный, Данило Терпило и др. Вскоре Ивана Гавриша арестовали и выслали в Сибирь.

10 июня 1908 года жандарский ротмистр писал приставу Киевского уезда: «В связи с тем, что на Данило Терпило, который живет в городке Триполье, вверенного вам состояния, падает основательное подозрение в отношении к государственному преступлению, прошу распоряжения о проведении у него обыска, а также об аресте его» (к этому времени Терпило уже раз отсидел в тюрьме три месяца «за революцию»). Но, как считает Роман Коваль, Данил, чтобы избежать ареста, переехал в Киев и устроился работать в железнодорожное депо. Там он возобновил связи с революционным подпольем — украинскими эсерами.

В 1908 году (иногда иследователи указывают на 1909-й или 1910 год) будущий атаман был арестован и отдан под суд. Данило был сослан на поселение Усть-Цильма, в район Холмогор Архангельской губернии, где три (или четыре) года отбывал ссылку (некоторые «очевидцы» утверждают, что он находился на каторге в Сибири).

Будущий атаман вернулся в Триполье в 1913 году, скорее всего после широкой амнистии политических заключенных к 300-летию династии Романовых. В Первую мировую войну Данил был мобилизован и служил на Западном фронте полковым писарем 32-й дивизии 35-го корпуса. По различным данным, он дослужился до офицерского чина прапорщика или подпоручика, возможно, побывал в немецком плену, и в 1917-м закончил Житомирскую школу прапорщиков.

Биография атамана Зеленого во многом сходна с биографией его «коллег» Григорьева и Махно. В 1917-м Данило Терпило — постоянный участник революционных фронтовых солдатских съездов (участвовал в I Всеукраинском военном съезде в Киеве, в съезде солдат-украинцев Юго-Западного фронта), член солдатского совета дивизии и 11-го корпуса. Очевидно, эсеровское прошлое помогло ему стать авторитетным лидером солдатских комитетов и его как «заслуженного борца с царизмом» направляли на всевозможные съезды и совещания. Р. Коваль пишет, что Терпило в сентябре 1917 года даже побывал на Демократическом совещании в Петрограде.

В начале 1918-го, вернувшись из школы прапорщиков в Триполье, Данило стал организатором местной ячейки партии «независимых» украинских социал-демократов и организации «Вольного казачества», подразделений украинской армии в своем районе.

Очевидно, Зеленый и его «команда» поддержали Центральную Раду, но и в большевиках еще не разочаровались и заняли выжидательную позицию. Красные не успели пустить корни в Триполье, пробыв в Трипольской волости не больше недели. 1 марта в родное село атамана вошли немецкие войска...

Сохранилось не много описаний Зеленого. Данило был брюнетом с русыми усами, крепкого телосложения. Антонов-Овсеенко вспоминал, что атаман Зеленый был «небольшого роста» (очевидно, даже ниже низкорослого Антонова), «задумчивый». Очевидцы указывают на его «храбрость до отчаяния», вспыльчивость и в то же время трезвость — «водки не пил». Генерал войск УНР Капустянский дополняет портрет атамана — «пылкий, неуравновешенный».

Знавшие его отмечали, что Зеленый был сильным оратором и любил выступать на сельских сходах и военных съездах. В отличие от своих братьев, семью он не завел, не было времени. В 1918–1919 годах атаман «женихался» к замужней учительнице Александре из Триполья. Ее муж, узнав о романе с атаманом, ушел к красным — «мстить за любовь», но вскоре погиб в бою с зелеными повстанцами.

Еще до начала «зеленого» восстания Данило Терпило получил повестку, в которой ему приказывалось явиться в местный участок гетманской полиции — «варты». Вместо «явки с повинной» Данило с несколькими односельчанами напал на полицейский участок, убил двух полицейских и утопил их тела в речке Красной.

Летом 1918 года (скорее всего, в августе) Данило Терпило уже атаман Зеленый — вождь восстания против интервентов и гетманцев в Киевском и Каневском уездах, предводитель крупного повстанческого отряда (Повстанческого днепровского коша). Гетманская власть к этому времени продемонстрировала свою антикрестьянскую суть и полную зависимость от оккупантов.

Первый повстанческий отряд Зеленого состоял из трех его братьев (Григория, Гордея и Афанасия) и шести друзей, ушедших в лес, узнав о крестьянском восстании в соседнем Звенигородском уезде Киевщины. К октябрю 1918 года отряд Зеленого уже насчитывал 170–180 человек. Зеленые нападали на гетманскую полицию, местных помещиков, мелкие отряды немецких оккупантов. У зеленых был свой почерк: убитых или пленных врагов они топили в Днепре или речке Красной.

Директория провозгласила всеобщее восстание против гетмана, а повстанческие части Петлюры устремились к Киеву. В 20-х числах ноября 1918 года Зеленый захватил села Злодеевку, Григорьевку, Плюты. 21 ноября атаман торжественно въехал в Триполье, но зеленовцев еще ждал кровавый бой. Большой гарнизон гетманской варты (120 бойцов при 10 пулеметах), который сосредоточился на территории Григорьевского сахарного завода, ни под каким видом не желал капитулировать. 600 повстанцев штурмом овладели заводом, вынудив гетманцев отступить к Обухову.

24 ноября повстанцы выступили на Обухов, где столкнулись с немецкой кавалерийской частью. Взяв город, отряд Зеленого стал называться Революционной дивизией. Однако под городком Кагарлык «дивизия» была разбита отрядом местного атамана Дьякова, поддерживаемого немцами, в бою полегло с два десятка зеленовцев. Сопротивление было организовано жителями Кагарлыка, которые знали о желании повставцев пощипать кагарлыцких богатеев и кулаков.

Для пополнения своего отряда Зеленый умело использовал ноябрьскую насильственную мобилизацию крестьянства в армию гетмана Скоропадского. Крестьяне, не желавшие идти в гетманскую армию, становились дезертирами и искали защиты у Зеленого. Атаман мобилизовал по окрестным селам до трёх тысяч человек на борьбу против гетманского режима.

Петлюра признал Зеленого местным трипольским атаманом и прислал ему около тысячи винтовок. Впрочем, тогда Зеленый еще испытывал сильное влияние большевизма. В Триполье осенью 1918-го объявился большевик Петр Христич, бежавший из гетманской тюрьмы. Ему удалось собрать небольшой повстанческий отряд, объединившийся с отрядом Зеленого.

На крестьянском съезде в селе Григорьевка был создан ревком, во главе которого стал Христич, а Зеленый был выбран атаманом — военным командиром повстанцев. Через полтора месяца он был выбран главой ревкома, сохранив за собой атаманскую должность. В начале декабря «армия» Зеленого контролировала села Триполье, Злодеевка, Плюты, Черняхово, Антоновка, Долина, Щербановка, Гусачевка, Григорьевка, Матяшевки, Слободка. Это уже была «зеленая» республика — атамания, где слово Зеленого было законом.

Вскоре Петлюра как головный (главный) атаман восставших распорядился создать из повстанцев Зеленого 1-ю Днепровскую повстанческую дивизию, которая должна была войти в состав Осадного корпуса полковника Коновальца[33], развернувшего наступление на Киев. Немного погодя под руководство Зеленого попала еще одна Днепровская дивизия атамана Данченко, влившаяся в дивизию Зеленого. С этого времени под началом атамана было уже четыре полка общей численностью до 6 тысяч вооруженных бойцов. Однако в этом значительном воинском формировании практически отсутствовали офицеры.

К 12 декабря 1918 года корпус Коновальца увеличился за счет отрядов восставших крестьян до 30 тысяч штыков и сабель при 48 пушках и 170 пулеметах. 12 декабря зеленые ворвались в предместье Киева — Софиевскую Борщаговку, а 13-го — в Святошино. Части подчинившегося Зеленому командира 2-й Днепровской повстанческой дивизии атамана Александра Данченко, штурмовавшие Киев с Левобережья, захватили пригородную Дарницу.

Уже на рассвете 14 декабря части корпуса Коновальца вошли в Киев, к часу дня они уже подходили к Крещатику. Повстанцы атамана Зеленого прорвались в центр Киева, и только на Крещатике их остановил пулеметный огонь гетманцев. В 14.00 14 декабря гетманские войска прекратили сопротивление и гетман передал власть Директории. Дивизия Зеленого вошла в Киев под красным флагом и с лозунгом «Вся власть Советам!». За армией атамана тянулись нескончаемые крестьянские обозы — это трипольские селяне ехали в Киев поживиться «контрибуцией».

Полковники армии Директории Петро Болбочан[34] и Коновалец тогда предупреждали Петлюру о ненадежности Дивизии Зеленого. Особая опасность «зеленых» заключалась в том, что эта дивизия стала частью столичного гарнизона. Большевистские агитаторы свободно сновали среди бойцов, сея зерна сомнения в «народности» власти Директории, а атаман Зеленый призывал лидеров Директории «навести в Киеве порядок», уничтожить частную собственность и провести «народную реквизицию русской буржуазии». С особым усердием зеленые проводили обыски, конфискации и расстрелы «богатых» горожан.

В последних числах 1918 года войска Советской России вторглись на территорию Украинской Народной Республики. Правительство Директории не спешило объявлять войну Советской России. «Необъявленность» войны, государственный хаос, активная агитация большевиков приводили к неподчинению приказам Директории, к общему разложению в армии, к «безобразию» частей, фактически превращавшихся в разбойничьи банды. Андреевский[35] писал: «Атмосфера безвластия, вечного страха перед большевиками, которые со всех сторон все ближе подходили к Киеву, губительно отражалась на настроении общества. Вокруг, с разных сторон, все громче слышались нарекания на власть».

В эти дни комкорпуса Евгений Коновалец вывел дивизию Зеленого за пределы городской черты Киева в тихий и небогатый пригород Святошино. Это недоверие к «героическим повстанцам», а также заигрывание Директории с «буржуазной Антантой» вызвали острый конфликт и неподчинение Зеленого приказам командования. Киевлянин Дмитрий Донцов[36] 22 декабря 1918 года записал в своем дневнике: «В Святошине банды партизаны грабят и избивают буржуев». Не понравилось трипольским мужикам и то, что в Киеве «музыку заказывали» пришлые галичане — командование Сечевых стрельцов во главе с чужаком — «австрийским паном» Коновальцем, у которого с Зеленым наметился личный конфликт. Коновалец убеждал Симона Петлюру в том, что зеленовцы ненадежны и что от них можно ожидать бунта и погромов.

Начальником штаба дивизии Зеленого был украинский левый эсер Травянко, позднее ставший большевиком. Именно он предлагал Зеленому не доверять Петлюре, отстаивать «советскую платформу» и претендовать на пост коменданта всего Киева.

В итоге Симон Петлюра решает «с глаз долой» отправить дивизию Зеленого в Галицию, где дружественная Директории Западноукраинская Народная Республика (ЗУНР)[37] боролась против наступления польских войск. Только один 1-й Днепровский полк дивизии Зеленого заявил о своем подчинении приказам Петлюры и о выдвижении в Галицию. Симон Петлюра приказал расформировать дивизию Зеленого (за неподчинение и дезертирство), из 1-го Днепровского полка создать отдельный полк в составе войск ЗУНР, а конный курень Зеленого оставить в Киеве в составе Осадного корпуса Коновальца. Из оставшихся частей дивизии Зеленого и всего оставшегося в Киеве имущества было приказано сформировать сводный курень под командованием пришлого офицера Леонтовича в составе Осадного корпуса.

Но уже через пять дней и Особый полк Зеленого разбежался по дороге на запад, у самой границы с ЗУНР. Другие полки атамана заявили о том, что они не будут выполнять приказы, и, забрав все ценное из военных складов в Святошино, подались в родную волость отмечать Рождество.

Вернувшись в Триполье, Зеленый направил ультиматум Директории, требуя немедленно провозгласить советскую власть в Украине и прекратить всякое сопротивление наступлению Красной армии. Он угрожал, что отклонение этого ультиматума приведет к выступлению Днепровской дивизии и всей «Трипольской республики» против Директории. Коновалец по телефону умолял Зеленого не начинать выступления, направил парламентеров с предложениями компромисса, но все было тщетно: Рубикон был перейден.

6 января 1919 года Днепровская дивизия самораспустилась (Зеленый отправил бойцов по домам, на отдых), и 10 января командующий Левобережным фронтом армии УНР полковник Болбочан докладывал в штаб Петлюры о военной катастрофе Запорожского корпуса и отходе войск на Полтаву. В свое оправдание он писал, что подкрепления, которые шлет в Киев Петлюра, «...я не имею времени разоружать, потому что это сброд, а не войско». После отвода корпуса Болбочана с Харьковщины и Полтавщины Киев прикрывали около 7 тысячи бойцов (в резерве в Киеве — 5 тысяч бойцов). Этого было явно недостаточно для противодействия частям Украинского советского фронта в 17 тысяч красноармейцев, к тому же к ним присоединились еще 3–4 тысячи крестьян — повстанцев и перебежчиков из армии УНР. Опасность для Директории представляла и возможность большевистского восстания в рабочих районах Киева. Петлюра еще в конце 1918 года требовал от Директории немедленно объявить войну Советской России, но это было сделано только 16 января 1918 года, после трех недель наступления красных на Киев.

Хороший организатор и самостоятельный атаман, Зеленый фактически стал главой независимой Приднепровской республики, включавшей несколько волостей Киевщины. Атаман изгнал администрацию Директории из района, утвердив в селах свои ревкомы и сельские советы.

В ответ на эти действия Петлюра издал приказ об аресте Зеленого «за измену». 15 января атаманы Зеленый и Данченко заявили об окончательном разрыве с Директорией. Зеленый наладил связь с соседним городом Переяславом, где уже началось восстание против Директории.

Уездный крестьянско-казачий съезд поддержал выступление Зеленого, проголосовав за создание в Украине «трудовой власти». Тогда, на съезде, атаман заявил, что его устремления разошлись с политикой Директории и он вступает с ней в конфронтацию. Через несколько дней в Григорьевке на втором уездном съезде (80 делегатов) был избран уездный исполком и командующий войсками Трипольской республики атаман Зеленый.

Понимая шаткость своего положения, Зеленый вновь собирает тысячу бывших повстанцев — свою «гвардию» — для сопротивления Директории. Вчерашний союзник атамана большевик Христич со своим отрядом обосновался в городке Ржищев и долго сохранял нейтралитет по отношению к Зеленому, считая его при этом петлюровцем. Вскоре отряд Христича вошел в состав Красной армии.

Интересно, что тогда по Триполью разносились (очевидно, агентами большевиков) провокационные слухи о том, что Петлюра якобы приказал расстрелять Зеленого и возвратить власть помещиков в Украине и что он уже арестовал главу Директории, «борца за мужицкие права» Владимира Винниченко.

21 января гвардия Зеленого выступила в поход на Фастов. Генерал армии Директории Капустянский писал: «Атаман Зеленый во главе Днепровской повстанческой дивизии в разгар ожесточенных боев за Киев врезался клином в нашу армию между Киевом и Кременчугом и этим ускорил оставление нами Левобережья и Киева».

Но 24 января под Обуховом отряду войск Директории — Сечевым стрельцам Думина (1100 штыков и сабель, 8 легких пушек, 8 пулеметов) — удалось разгромить и распылить тысячу зеленых, не проявивших особого желания сражаться. Сечевые стрельцы направили в Триполье своих парламентеров на переговоры о разоружении села. Атаман Зеленый собрал в Триполье крестьянский сход, на котором принял предложение о капитуляции. 26 января Сечевые стрельцы захватили село и разоружили местных крестьян, собрав 600 винтовок. Впрочем, победа бойцов Директории над повстанцами была относительной — антибольшевистский фронт оголился, зеленовцы затаились и могли в любой момент вновь поднять восстание.

Атаман Зеленый бежал в район Переяслава, где против Директории уже выступили повстанческие атаманы Богунский и Грудницкий. Именно в Переяславе Зеленого убедили в необходимости продолжить восстание против Директории и «предателя народа Петлюры» и снабдили двумя сотнями винтовок и пулеметом. Вскоре он объявился в Ржищеве, где вновь образованный ревком провозгласил Директорию вне закона.

В начале февраля 1919 года в Триполье был созван уездный крестьянско-казачий съезд, который принял решение не признавать власти Директории. После съезда Зеленый снова поднял свою вольницу. Местные крестьяне пошли за атаманом, так как не хотели быть мобилизованными в армию Директории, не хотели воевать против Советов. Повстанцы Зеленого вновь захватили Обухов и Триполье.

6 февраля войска большевиков вытеснили части Директории из Киева. На следующий день Зеленый повел свое воинство против петлюровцев на станцию Васильков, находившуюся на пути отступления войск Директории. Захватив Васильков, атаман не стал вступать в бой с частями Директории, а стремился переманить бойцов армии УНР к себе в отряд. 8 февраля Зеленый прибыл в Киев, на встречу с командующим большевистской армии в Украине Владимиром Антоновым-Овсеенко. О своей встрече с Зеленым Антонов-Овсеенко писал: «Атаман стоял на том, чтобы его дивизии была гарантирована неприкосновенность. На это ему было твердо заявлено, что нельзя допускать существование других частей, кроме регулярных советских, и что части Зеленого должны быть отведены в тыл для переформирования. Зеленый не очень твердо ответил, что он должен переговорить со своими товарищами по командованию».

Атаман Зеленый предложил свои услуги большевикам и пытался договориться с командованием о вхождении «зеленовцев» в состав Красной армии на правах самостоятельной независимой единицы (бригады или дивизии) при сохранении за собой командной должности атамана и выборности всего командного состава. Фактически Зеленый предлагал военный союз с советской властью, но требовал от нее значительных политических уступок: создания широкого «левого фронта» всех социалистических партий Украины, «вольности» Трипольского района. Антонов-Овсеенко ратовал за регулярность Приднепровской дивизии и общие правила местного управления для всех районов Советской Украины. Но все же какие-то обещания командующим были даны, и Зеленый две недели значился «красным комдивом».

Но к концу февраля 1919-го Антонов-Овсеенко забыл о своих обещаниях и решил переформировать и основательно почистить ненадежную дивизию Зеленого, направить в ее полки комиссаров. Эти действия вызвали резкий протест атамана, который уже с начала марта перестал исполнять приказы командующего. После такого охлаждения отношений большевики стали забрасывать повстанцев Триполья ультиматумами с требованием немедленно влиться в состав регулярных частей. На эти требования Зеленый ответил, что его отряды в составе регулярных частей только «...принесут большевикам немало забот». И действительно, агенты большевиков доносили в центр: «Зеленый заявляет, что борется против московского засилия и имеет контакты с организациями полтавских полков».

В марте 1919 года, когда новая советская администрация, ЧК и продовольственные отряды устремились в села Киевщины устанавливать военный коммунизм, «красный» Зеленый закончился... Атаман категорически отказался ввести свою Днепровскую повстанческую дивизию в состав большевистских войск, а также пропустить новую власть («назначенцев»-комиссаров) в Триполье. Вскоре конфликт дошел и до военной конфронтации. Зеленый стал накапливать силы для нового восстания, заблокировав путь судов по Днепру и железную дорогу Черкассы–Киев. К 20 марта войска Директории, прорвав фронт у Житомира, неожиданно для большевистских лидеров приблизились к Киеву. Этот прорыв дал толчок для начала массового крестьянского восстания против «коммунии» в селах Центральной Украины.

20–21 марта на юге Киевской губернии под руководством атамана Зеленого началось восстание против большевиков. За неделю до этого Зеленый посетил Переяслав, где тайно встретился с красным командиром «полтавских полков» — атаманом Антоном Богунским. Атаманы решили выбить большевиков из Киева и утвердить в Украине новую власть.

Собрав три тысячи повстанцев, Зеленый уничтожил в Кагарлыке и Триполье заезжих большевиков-агитаторов и продовольственный отряд. 25 марта произошло восстание крестьян в Василькове и в Васильковском уезде, находившемся по соседству с подконтрольным Зеленому районом. В районе Белая Церковь–Васильков атаман Овсей Гончар-Бурлака поднял 22 волости, собрав семь тысяч повстанцев в поддержку Зеленого.

С 20-х чисел марта и до 20-х чисел августа 1919 года, то есть до момента временного упразднения советской власти в Украине, большевики чувствовали себя властью только в крупных городах (в губернских и уездных центрах). Они были в силах контролировать прифронтовую полосу, районы вдоль железных дорог и узловые станции... а далее, в глубь Украины, царила атаманщина. Сотни сельских и уездных атаманов представляли власть на местах, исходя из своей воли и крестьянской целесообразности. Всех этих «разноцветных» атаманов объединяло неприятие военного коммунизма, национальной политики большевиков, враждебность «диктатуре города». По сути, с марта 1919-го началась великая и практически неизвестная даже многим историкам необъявленная война села против города, закончившаяся полным разгромом села к 1933 году.

Крестьянин брался за винтовку, протестуя против городских «чужаков» — комиссаров-«назначенцев» (в большинстве своем еврейского происхождения), против городских продовольственных отрядов, забиравших все продукты, против идущих из города устрашающих приказов, против карательных, чекистских и мобилизационных отрядов... Крестьяне защищали свой идеал — «садок вишневый коло хаты» без комиссара или помещика.

Советская власть тогда еще надеялась на чудо... только 25 марта 1919-го решением Совета Народных Комиссаров УССР атаман Зеленый был объявлен «вне закона» как лидер, организовавший «стаю грабителей и насильников, которые терроризируют мирное население, проводя расстрелы и человеконенавистническую пропаганду против евреев».

Фигура атамана Зеленого была настолько популярна на юге Киевщины, что местные повстанцы стали называть себя зелеными, противопоставляя себя красным, белым, жовто-блакитным. Социальная направленность идеологии зеленых была ближе всего к идеологии махновцев и состояла из смеси левоэсеровских, анархистских и патриотических лозунгов. Зеленый, выступая за «свободу и равенство», враждебно относился не только к помещикам и буржуазии, но и к местному кулачеству, пытаясь ограничить его экономическое и политическое влияние на селе.

Атаман предлагал вернуться к уравнительному распределению земли и реквизировать часть земли и имущества у местных богатых крестьян. Своему воинству он строго приказал — не обирать бедных крестьян. Такой классовой политикой Зеленый испортил отношения с богатыми крестьянами, создававшими в ответ свои отряды самообороны против «зеленых коммунистов». Коммунистический лидер Затонский[38] в книге «Водоворот» писал, что в отрядах Зеленого принимали участие «...преимущественно беднейшие элементы села» и у «зеленовцев» существовал внутренний фронт против кулацкого отряда из Кагарлыка.

В обращении атамана Зеленого «К крестьянам и рабочим Украины» подчеркивалось:

«1. Мы добиваемся того: Украина должна быть независимой экономически, а относительно федерации, то такая должна быть свободная.

2. Вся власть на местах принадлежит рабоче-крестьянским советам, а в центре — власть Советов без всякой партийной диктатуры.

3. Власть на Украине должна быть у местных людей, украинцев (всех живущих на Украине).

4. Коммуны силой никто не должен заводить, когда на это нет согласия народа.

5. К социалистическим республикам всего мира мы относимся как к родным нам братьям, а особенно к Советской России...»

Отряды Зеленого отныне именовались 1-й Киевской дивизией (около пяти тысяч штыков и сабель, шесть орудий). Тогда же на Васильковщине была образована и 2-я Киевская повстанческая дивизия (атаман Марк Шляховой). Эти две дивизии были сведены в Первый повстанческий кош, который возглавил атаман Зеленый.

Захватив на Днепре 30 барж с солью и углем, Зеленый раздал это имущество местным беднейшим крестьянам. Атаман объехал с нотариусами соседние села и на сельских сходах передал землю крестьянам одновременно с документами на ее владение. После подобных раздач на митингах повсеместно происходила добровольная мобилизация крестьян в дивизию Зеленого.

Зеленовцы, да и сам атаман, называли себя независимыми большевиками. По сводкам советского наркома военных дел, они «...стоят за Советы, но добиваются для Украины власти украинцев, а не великороссов и жидов... Ведется, как мы уже отмечали, усиленная агитация против коммуны, евреев и советской власти». Раковский писал, что Зеленый ведет «человеконенавистническую пропаганду против евреев». И все же атаман не был «законченным» антисемитом, он сохранил жизнь всем трипольским евреям, хотя и приказывал нещадно убивать тех, кого называл «жидовскими комиссарами».

Позже В. Затонский признавал, что бойцы атамана Зеленого были «преимущественно беднейшие элементы села», а возглавляемое им восстание имело характер «взрыва крестьянских масс против коммунистов».

В Центральной Украине гражданская война обострила национальный вопрос. Евреи поддержали советскую власть и в новой местной администрации составляли 60–70 % (местная еврейская молодежь отличалась почти поголовной образованностью и симпатиями к большевикам). В глазах украинского крестьянина именно евреи были комиссарами, коммунистами, ревкомовцами, бойцами заградительных и карательных отрядов.

В Киевской губернии евреи — вторая по численности этническая группа, составлявшая 12 % населения (примерно 325 тысяч человек). Среди жителей местечек Киевщины их было 40–50 %, в Киеве проживало 30 % евреев, в то время как в селах Киевщины они составляли 2–3 %. Для сравнения, в Харьковской и Донецкой губерниях Украины евреи составляли по 3 % от всего населения.

Выступая «за Советы», Зеленый призывал обуздать всевластие ЧК, партийных «назначенцев», отменить продразверстку, прекратить создание колхозов, организовать самостоятельную украинскую армию на основе его дивизии, добиваться реальной независимости Советской Украины. Атаман провозглашал свой район независимой «Приднепровской республикой», в состав которой уже вошли восемь городов и сел. Именно Зеленый впервые выдвинул лозунг «Советы без коммунистов!», то есть без диктата партии. Этот лозунг аукнулся громом Кронштадтского восстания матросов в марте 1921 года.

Зеленый начал с недопущения продотрядов и ЧК на свою территорию (с расстрелов продотрядовцев и чекистов), с антибольшевистской и антиеврейской агитации. Новая власть рассматривалась атаманом как еврейская, и он призывал «бить жидовских комиссаров». «Долой иноземное засилье! Долой коммуну! Бей жидов и коммунистов!» — эти и подобные им лозунги были на устах повстанцев Украины в кровавом 1919-м. В подконтрольном районе атаман накладывал особую контрибуцию на местных евреев. Так, 200 тысяч рублей и 300 пар сапог выдали Зеленому в виде контрибуции евреи Ржищева. Два миллиона рублей «налога» зеленовцы назначили богатым евреям Кагарлыка. В то же время в еврейских местечках Киевщины из местной молодежи формировались «Особые отряды по борьбе с бандитизмом», т. е. для борьбы с Зеленым.

Крестьяне Васильковского уезда поддержали атамана и привели в его «армию» до тысячи бойцов. Зеленому удалось установить свой контроль над частью сел вокруг Фастова, Ржищева, Обухова, Василькова.

28 марта карательный отряд красных ворвался в Васильков, учинив там кровавую расправу. 4 апреля Зеленый на пять дней отбил у красных Васильков и Богуслав и устроил там «показательные» казни около 70 большевиков-ревкомовцев и продармейцев.

В начале апреля 1919 года повстанцы напали на Таращу, Белую Церковь, Фастов. Одновременно с Зеленым против «коммунии» выступили и другие атаманы, помельче: Струк — у Чернобыля, Соколовский — у Радомышля, Ангел — у Нежина, Гончар-Бурлака и Орловский — у Таращи.

Под начало Зеленого перешел атаман 2-й Киевской повстанческой дивизии (собранной из повстанцев Васильковщины) Кармелюк (настоящее имя — Марк Дорожный).

Атаман Михно (не путать с Нестором Махно) двигался с 500 повстанцами на Киев с востока, захватив Борисполь. В Гомеле против большевиков восстали солдаты 8-й советской дивизии. 1–3 апреля Миргород оказался в руках повстанцев, которые арестовали местных коммунистов и чекистов. Это восстание подняли красноармейцы местного гарнизона под руководством командира Дубчака, объявившего себя главкомом'всех войск в Украине.

В. Затонский вспоминал: «По существу, любой наш полк в то время мог поднять против нас восстание, и подчас не всегда было понятно, почему та или иная часть борется на нашей стороне, а не против нас». Ему вторил Раковский: «Украинская армия тогда не представляла еще стойкой боевой силы... Единственной реальной боевой единицей являлись красные курсанты, которым мы обязаны разгромом Григорьева и Зеленого». Д. Мануильский[39] добавлял к этой картине: «...каждую весну мы снаряжаем очередную группу на Украину, которая, прогастролировав там, к осени возвращается в Москву».

В конце марта 1919 года против большевиков поднялся район Холодного Яра, находящийся километрах в 50 на юг от Триполья. Атаман Холодного Яра Чучупака придерживался «петлюровской» направленности и не заключил союз с Зеленым, из-за левизны Трипольского атамана.

Под самым Киевом, растянувшись на несколько десятков километров, образовался «Зеленовский фронт», который держали против повстанцев наспех собранные красные части: Интернациональный полк, матросский полк, несколько «особых» карательных батальонов. Уже 25 марта они вышли в первый поход против Зеленого, надеясь на быструю и легкую победу над плохо вооруженными крестьянами. Под Обуховом произошла первая битва «зеленой кампании», в ходе которой красные дрогнули и отступили в Киев. С 30 марта базовый район восстания Зеленого периодически обстреливали из пушек корабли красной Днепровской военной флотилии.

1–5 апреля атаман Зеленый снова напал на Обухов и Таращу, перекрыл железнодорожное и речное сообщение провинции с Киевом, разрушив мосты и железнодорожное полотно. Зеленый предъявил ультиматум киевскому Совнаркому, угрожая в случае неприятия ультиматума самочинно захватить город.

В Ржищеве местный исполком советов признал Зеленого своей властью. В Переяславе красноармейцы выступили против «жидов-коммунистов» и власть сконцентрировалась у союзных Зеленому «красных атаманов» Грудницкого и комбрига Богунского. В этом ревкоме были представители от атаманов Соколовского, Струка, Ангела, Гончара, Григорьева и Богунского (на тот момент Григорьев и Богунский еще были командирами Красной армии), от повстанцев Полтавщины, красных гарнизонов Богуслава и Корсуня, от ревкома Канева...

В 1918 году атаманом стал полтавчанин Александр Грудницкий. Этот человек происходил из интеллигентской среды — он родился в 1892 году в семье учителей. Бывший недоучившийся студент Киевского коммерческого института учительствовал в Золотоноше. В бурном 1917-м Грудницкий принял революцию «украинского образца», а когда гетман Скоропадский утвердился в Украине, вчерашний студент стал уездным адъютантом при коменданте Золотоношского уезда. Работая государственным чиновником, Грудницкий организовал антигетманское подполье — Золотоношский ревком. В момент восстания Директории в середине ноября 1918-го он ликвидировал гетманскую администрацию в Золотоноше и в уезде. Став под знамена Директории УНР, вчерашний студент возглавил уездную власть. Тогда он входил в левое крыло УСДРП.

Но уже в январе 1919 года Грудницкий поддержал советскую власть и красные войска, которые устремились с востока на Киев. В компании с 20-летним повстанческим атаманом Антоном Богунским (настоящая фамилия — Шарый), 4 января 1919 года Грудницкий созвал уездный съезд трудящихся, который приветствовал «рабоче-крестьянское правительство Украины». Грудницкий был избран председателем уездного исполкома советов Золотоноши, командиром Революционной армии Полтавского и Киевского побережья Днепра.

В конце марта 1919 года атаман решает порвать с большевиками. 2 апреля на митинге бойцов бригады Богунского в Переяславе он призвал к сопротивлению власти.

В начале апреля в районе Триполье–Канев был организован Центральный революционный комитет повстанцев Украины. Иногда этот ревком называли Совнаркомом, потому как он претендовал на всеукраинскую власть (председатель Ревкома-Совнаркома — Грудницкий, нарком по военным делам — атаман Зеленый, главком — Богунский). После такого шага Грудницкому пришлось перейти на нелегальное положение. Через две недели в Каневе он провозгласил себя председателем нового украинского независимого правительства — Совнаркома и главой украинского Центрального ревкома. В мае этого же года в Переяславе состоялось совещание повстанческих вожаков, украинской местной интеллигенции, представителей Петлюры. На нем Грудницкий выступил с планом похода партизанско-повстанческих отрядов на Киев. Однако вскоре он поссорился с Богунским, по причине политических шатаний последнего. Богунский поначалу примкнул к ревкому, но потом «остыл», и большевики уговорили его не поднимать мятеж. Восстания Зеленого, Григорьева и прочие «весенние» восстания закончились крахом, и летом 1919 года Грудницкий вступил в Украинскую коммунистическую партию (боротьбистов), а уже в сентябре возглавил боротьбистское повстанческое соединение на Полтавщине.

В ноябре в 1919 году Грудницкий вел переговоры с Махно о создании объединенной и независимой от Москвы Украинской Красной армии. Он стал редактором махновской газеты «Шлях до волі». В декабре того же года после объявления большевиками Махно «вне закона» Грудницкий исчез с исторической арены Екатеринослава, чтобы в феврале 1920-го всплыть в советском Харькове. Он «разоружился» вместе с боротьбистами и перешел на службу в ЧК, в отдел «по борьбе с петлюровским повстанчеством». До сих пор неизвестно, чьим агентом был Грудницкий — чекистов или петлюровцев. Известно только, что он связывался с петлюровским подпольем и стал уполномоченным в военных делах Всеукраинского центрального повстанческого комитета — главным атаманом повстанцев. Но вскоре он передал командование Юрию Мордалевичу. А в 1921-м Грудницкий тайно появился на Полтавщине как атаман Куница — координатор петлюровского повстанчества на Левобережье Украины. Запутанная история Александра Грудницкого закончилась в августе 1921 года в Полтаве, где он был арестован и расстрелян.

Немало темных страниц и в судьбе соратника Александра Грудницкого, атамана Антона Богунского, потомка старинного казацкого рода с Полтавщины. Антон Шарый был самым молодым атаманом времен гражданской войны, родился он в начале 1899 года в селе Погорелом Золотоношского уезда Полтавской губернии. Он рано остался круглым сиротой, но, будучи очень способным к наукам, экстерном сдал экзамены за курс гимназии. Юный Антон поддержал революционные изменения в Украине и в феврале 1918 года работал управляющим делами Всеукраинского исполкома в Киеве. Весной того же года он вернулся в Золотоношу и возглавил восстание против немецких оккупантов и гетманцев. Одно время Шарый был даже назначен начальником штаба Звенигородско-Таращанской повстанческой армии. Став атаманом отряда звенигородских повстанцев, он с 600 бойцами прорвался из окружения, пройдя с боями всю Левобережную Украину до «нейтральной зоны» на границе с РСФСР. В России Шарый сформировал повстанческую часть, взял себе псевдоним в честь Ивана Богуна — знаменитого запорожского полковника времен Хмельнитчины.

В январе 1919 года полк Богунского в составе Красной армии вел наступление против петлюровцев и захватил Полтавщину. В феврале он уже назывался Приднепровской бригадой имени Богунского. Бригада остановилась на отдых в районе Золотоноши и там впервые столкнулась с диктатурой большевиков, с террором ЧК и грабежами продовольственных отрядов. Богунский, до марта 1919-го считавший себя чуть ли не большевиком, подписал воззвание «К крестьянам и рабочим Украины» от имени подпольного Всеукраинского революционного комитета.

В воззвании были строки, ставшие программой для многих атаманов тех лет: «Эти господа назвали себя «коммунистами» и начали грабить бедное население Украины и вывозить все со спекулятивными целями в Россию. Таким образом, мы оказались под пятой разных присланных к нам комиссаров, которые ведут себя у нас еще хуже, чем царские приставы... Мы добиваемся следующего: Украина должна быть национально, культурно и экономически независимой. Что же касается федерации, то она должна быть добровольною, то есть без всякого принуждения и гнета со стороны других наций... Вся власть на местах принадлежит рабоче-крестьянским советам, а в центре — Совету советов без всякой партийной диктатуры... Власть на Украине должна состоять из местных людей, то есть украинцев (всех живущих на Украине), нам не нужны оккупанты и спекулянты на коммунизме... Советская Россия нам должна помогать, но по нашему согласию и без вмешательства в наши собственные дела... Коммуны силою никто не должен насаждать... Никто не имеет права издеваться над верой народа...»

Богунский, Зеленый и Грудницкий, начальник штаба бригады Ведула, комполка Лопаткин решились на ультиматум власти. Более того, Богунский тайно принял пост главнокомандующего войсками — главного атамана в мятежном правительстве Первого Всеукраинского ревкома. Он допускал «националистические выпады», не подчинялся распоряжениям местных и центральных органов власти. Бойцы его бригады проводили антибольшевистскую пропаганду, срывали с красноармейцев звезды, называя их «жидовскими», избивали и даже убивали отдельных коммунистов.

В середине апреля 1919 года Богунский покаялся в своих ошибках, но отказался выступать против войск атамана Зеленого. Командование, боясь открытого перехода частей Богунского на сторону Зеленого или Григорьева, временно закрывало глаза на независимость бригады и на положение дел в Золотоноше, в которой красноармейцы этой бригады учинили еврейский погром. В июне–июле 1919-го бригада Богунского искупала «вину перед революцией» на фронте против белогвардейцев. Только в начале июля в секретной инструкции Троцкого командованию 14-й армии зазвучал приговор: «Необходима чистка командного состава в украинских частях, где еще много петлюровских, партизанских, атаманских элементов, таких как Богунский, Лопаткин и другие».

21 июля 1919 года в Полтаву прибыл председатель Реввоенсовета Троцкий. Он вызвал в свой поезд Богунского, где атамана арестовали и вскоре расстреляли «за семафором», без суда и следствия. Узнав об аресте своего атамана, восстали части бригады Богунского, с фронта ушел 1-й Золотоношский полк (600 штыков, 2 пушки, 5 пулеметов) под командованием Лопаткина. Этот полк двинулся на Полтаву, громя тюрьмы и чекистские застенки... Получив известие о смерти комбрига, полк Лопаткина захватил Переяслав, а потом повернул на Канев, с целью соединиться с Зеленым. Но у днепровской переправы он попал в засаду красных и был уничтожен. Чтобы не оказаться в руках чекистов, комполка Лопаткин застрелился.

Но вернемся к апрельским событиям 1919 года вокруг восстания атамана Зеленого.

К Киеву прорывались войска Петлюры, оказавшиеся в 45 километрах от столицы. В городе было объявлено военное положение, началась паника и очередная эвакуация советских учреждений. Грудницкий тогда телеграфировал Петлюре: «Выскажитесь за Советскую власть, и я пойду с вами», но Петлюра не принимал в расчет трипольских заговорщиков.

Трипольский ревком обратился к атаману Григорьеву с призывом поддержать восстание Зеленого. Вскоре от него пришел лаконичный ответ: «Работайте. Я возьму Одессу, а потом пойду с вами!» Амбициозность Григорьева толкала его на самостоятельные действия, игнорировавшие интересы его единомышленников. На повторное предложение ревкома повстанцев Григорьев ответил: «У меня 23 тысячи штыков, 52 пушки, 12 бронепоездов, миллион патронов. За мной Херсон, Николаев, Одесса. Скажите, что вы имеете, что стоит за вами? Ничего. А раз ничего, то я разрешаю вам прийти ко мне и получить от меня ту работу, которую я вам дам...»

Но Зеленый уже возомнил себя главным атаманом Украины — командующим армией независимой Советской Украины. Собрав до 5 тысяч повстанцев (из них до 1,5 тысячи конницы) при четырех орудиях и 30 пулеметах, он. решил готовить штурм Киева, осадив столицу с юга и юго-запада. Этот замысел атамана был трудновыполним, ведь у большевиков в Киеве насчитывалось до восьми тысяч солдат, милиционеров, чекистов, более 70 пулеметов, 8 орудий, несколько бронепоездов и до десятка боевых кораблей.

7–8 апреля 1919 года восстали ближайшие к Киеву села Новые и Старые Петривцы, местечко Вышгород. Сообщение красной разведки о положении дел вокруг Киева гласило: «Бандиты усиливают свои конные части, направляют разведки для выбора удобных позиций, разведки проникают в город». Николай Скрыпник[40] вспоминал: «Восстание Зеленого почти совершенно отрезало Киев от подвоза продовольствия, разрушило военные коммуникации».

С севера на Киев начали наступление отряды атаманов Струка и Соколовского, у которых насчитывалось два-три тысячи плохо вооруженных крестьян. Для усиления отряда атамана Струка Зеленый послал на «Северный фронт» 500 своих бойцов, которых в Горностайополе струковцы встречали с оркестром. Поход Зеленого на Киев поддержали и другие атаманы: Сатана, Ангел, Михно, Гончар. За апрель 1919-го только по Киевской губернии большевики зарегистрировали 38 восстаний. Киев оказался в осаде 10 тысяч повстанцев, и существовала реальная возможность захвата города объединенными силами атаманов.

8 апреля Зеленый предъявил ультиматум Совнаркому Украины, требуя немедленной сдачи Киева частям своей дивизии. Через два дня он начал штурм столицы с юга, захватил два парохода. Но из-за недостатка патронов и снарядов к вечеру наступление захлебнулось. Потеряв четверть бойцов, повстанцы отступили.

Отряду Струка, наступавшему на Киев с севера, повезло больше. В то время как большая часть Киевского советского гарнизона была отправлена на борьбу против Зеленого, на южные окраины Киева, в северных районах оставалось не более тысячи красноармейцев. Пользуясь фактором внезапности, ночью струковцы просочились в предместья города: на Приорку, Святошино, Куреневку. Утром 10 апреля более тысячи струковцев оказались уже на Подоле, в 300 метрах от Крещатика. 400 повстанцев из отряда Зеленого были десантированы с кораблей на Печерскую пристань — в тылу красной обороны. Несколько разведчиков на трамвае заехали на Крещатик! Казалось, Киев вот-вот окажется во власти повстанцев...

В этот момент против Струка были брошены последние красные резервы: караульная китайцев, отряд еврейской самообороны, отряд ЧК, вооруженные советские чиновники и члены правительства (в их числе были Ворошилов, Пятаков, Бубнов[41]), общей численностью до 700 штыков. Они выступили на Подол, где проходил фронт, и отогнали струковцев в северные предместья Киева.

Из-за больших потерь и отсутствия патронов Зеленому пришлось снять осаду Киева. Но несмотря на неудачный штурм города, он остался хозяином сельской Киевщины. Крестьянское восстание против большевиков уже охватило Киевский, Сквирский, Таращанский, Васильковский, Фастовский уезды. Киев продолжал оставаться в осаде повстанцев, которые задерживали пароходы и баржи, доставлявшие в город хлеб, сахар, скот, уголь, оружие. Во многих селах зеленые устраивали тайные склады оружия на случай перехода в подполье. Агентурные каналы штаба Зеленого были организованы в Подольской, Херсонской, Полтавской губерниях, тайные ревкомы сформировались в Каневе и Белой Церкви.

14 апреля армия Зеленого вернулась из-под Киева в Триполье, а 27 апреля Зеленый, силами до 6 тысяч повстанцев, вновь занял Обухов и Германовку, отогнав большевиков к самому Киеву. В это время соседнее местечко Богуслав оказалось в руках восставших крестьян из сел Медвин и Исайки под командованием атамана Коломийца (бывшего прапорщика). Еврейское население Богуслава подверглось реквизициям, было взято 40 заложников-евреев, казнены пленные красноармейцы местного гарнизона. А вот жители Кагарлыка (объединенный отряд еврейской самообороны и зажиточных украинских крестьян) 20 апреля выбили гарнизон зеленовцев из местечка.

Советская власть еще сохраняла надежду столкнуть бойцов Зеленого и Богунского. 10 апреля по призыву советского командования три тысячи бойцов бригады Богунского, выйдя из Золотоноши, переправились через Днепр и заняли Канев, находившийся в тылу армии Зеленого. Но комбриг Богунский отказался воевать против Зеленого, заявив, что тот «настоящий революционер», что будет воевать со всеми, кроме него.

25 апреля 1919 года в Германовке состоялся районный крестьянский съезд Киевского и Васильковского уездов, организованный Всеукраинским ревкомом и атаманом Зеленым. На съезде член ЦК украинских социал-демократов (независимых) М. Авдиенко призвал повстанцев к борьбе против большевистских оккупантов и агентов буржуазной Директории. Но атаман Кармелюк думал иначе, заявив, что он и его дивизия являются «петлюровцами и агентами Директории». Очевидно, к этому времени и Зеленый склонялся к поддержке Директории. Так, 26 мая 1919 года органами ЧК был задержан курьер, осуществлявший связь между Зеленым и петлюровской ставкой. Также было известно, что агентура атамана имела связь с одним из подпольных петлюровских центров в Киеве.

К началу мая 1919 года силы атамана Зеленого увеличились до 10 тысяч бойцов при шести орудиях, 40 пулеметах и четырех трофейных бронированных речных кораблях. Зеленым удалось захватить на Днепре пассажирские пароходы «Днепровск», «Санитарный», «Шарлотта», «Зевс», которые повстанцы оснастили пушками и пулеметами, превратив их в плавучие крепости. На «Шарлотте» расположился штаб армии Зеленого. В днепровских плавнях прятался целый флот из лодок, которые в нужную минуту окружали советские баржи и шли на абордаж. Для устрашения советских судов с днепровских круч вела огонь артиллерия Зеленого.

В начале мая на тайном собрании заговорщиков в Переяславе был принят новый общий план восстания и штурма Киева, который поддержали атаманы Зеленый, Богунский и Грудницкий, комполка Лопаткин, политик Хрусталев-Носарь. Но 12 мая этот план был сорван арестами заговорщиков в Киеве и Переяславе, расстрелом Хрусталева-Носаря. Лопаткин, подняв свой полк, прибыл в Переяслав — освобождать Хрусталева, которого уже не было в живых. Как уже отмечалось, чекистами был задержан связник между Зеленым и повстанческим подпольем в Киеве. Заговорщики, немедленно арестованные сотрудниками ЧК, собирались поднять восстание в столице в момент, когда армия Зеленого снова подойдет к Киеву.

В конце апреля, когда советская власть в Украине окрепла, а армия Петлюры была загнана в глухой угол Волыни, Красная армия начала реализовывать план по уничтожению зеленых. Руководство партии большевиков настояло на «самой жестокой ликвидации», пленных не брали, их и им сочувствующих расстреливали на месте...

1–2 мая 1919 года красные части (группа войск губвоенкома Павлова) развернули второй поход против Зеленого, заняв Ржищев. Тогда артиллерия Днепровской флотилии, обстреляв Триполье и Плюты, сожгла значительную часть этих сел. 7 мая против зеленых выступил Особый отряд Трипольского направления (интернациональный полк под командованием венгра Фекте, отряд китайцев, резервный коммунистический полк, сводный отряд Толоконникова, рабочие и матросские батальоны, бронепоезд) и корабли Днепровской военной флотилии всего около 8 тысяч бойцов.

12 мая Зеленый предпринял контрнаступление и снова взял в осаду Обухов, где находился гарнизон большевиков в 300 бойцов. Ночью зеленые ворвались в городок, уничтожив половину бойцов этого гарнизона. Зеленый вернул себе Ржищев, совершил налет на Фастов. В это время на юге Украины началось мощное восстание атамана Григорьева. Однако Зеленый отказался от подписания военного союза с Григорьевым и назвал его «буржуем».

14–16 мая войска красных провели третий поход на Зеленого. На этот раз отряды атамана были выбиты из своего базового района Триполья, Обухова, Ржищева. Зеленый потерял убитыми и попавшими в плен до трех тысяч своих бойцов. Советские пропагандисты через прессу уже трубили: «Зеленый разбит!» Армия Зеленого сократилась до двух-трех тысяч человек, еще около тысячи повстанцев распылились на мелкие местные отряды. Потрепанная армия Зеленого расходилась по лесам, а сам атаман на время исчез из поля зрения большевиков.

Карательные части красных вступили в Триполье. Однако после жестоких кровавых репрессий восстание в районе Триполья стало повсеместным. К 27 мая Зеленый собрал еще более мощный отряд повстанцев до восьми тысяч человек при шести орудиях и 35 пулеметах. С этими силами он начал бои за Триполье, Обухов, Ржищев. В итоге повстанцы на несколько дней вернули себе Триполье.

Под Триполье, через район Черкасс, пробрался один из конных отрядов восставшего атамана Григорьева, что усилило сопротивление Зеленого и ослабило напор окруживших его красных. Вместе с григорьевцами Зеленый провел наступление на Черняхов. Григорьевцы проникли на левый берег Днепра и в районе Переяслава объединились с местными повстанцами, вскоре повернув на Триполье.

30 мая против зеленых выступил «карательный» пароход «Тарас Бульба» и буксир «Курьер», снова обстрелявшие Триполье из пушек. Снарядами, выпущенными с этих кораблей, были сожжены местные церковь и школа.

Вторая половина мая 1919 года — время полного паралича советской власти в Украине. Тогда казалось, что вот-вот повстанческая стихия поглотит островки диктатуры пролетариата в губернских центрах, что вся Украинская Красная армия перейдет на сторону восставших и поставит крест на большевистской тирании. Атаман Григорьев привлек на свою сторону до 18 тысяч красноармейцев Украинского фронта, к нему присоединились несколько тысяч моряков-черноморцев Николаева, красноармейцев местных гарнизонов. 15 мая в Белой Церкви началось новое антибольшевистское восстание. Каневский уезд контролировал атаман Трепет, Васильковский уезд — атаман Гончар-Батрак. В районе Сквиры восстал отряд бывшего комбрига Красной армии Несмеянова, объявившего свою бригаду независимой Группой войск, восставших против коммуны.

Ворошилов писал Раковскому, что в «армейских штабах засели пьяницы и саботажники», а во многих частях чувствуется «дух, похожий на запорожский, махновский, дух разврата и сифилиса». Советские информаторы сообщали, что южнее Киева советская власть «везде отброшена, кроме Черкасс и Жаботина».

На Подолье повстанцы заняли городки Литин, Хмельник, Гайсин, советские сводки информировали, что «власть не в силах восстановить порядок в уездах». Винницу осадили до пяти тысяч бойцов под руководством атаманов Юрия Тютюнника, Якова Шепеля, Анания Волынца. По селам Балтского и Ананьевського уездов хозяйничали атаманы Заболотный и Казаков.

На Черниговщине ґремел местный атаман Евгений Ангел — бывший поручик царской армии. Ангел (настоящая его фамилия до сих пор неизвестна) одним из первых поднял восстание против гетмана Скоропадского, создав повстанческий «Курень смерти». Он помогал армии Петлюры утвердить власть УНР на Черниговщине, но в конце 1918 года выступил против Директории, выгнал петлюровцев из района Конотопа и начал переговоры о вступлении в Красную армию, закончившиеся тем, что казаки Ангела вырезали большевиков в Конотопе и Ангел стал полностью независимым атаманом.

Его отряд в 500–600 бойцов (который наполовину состоял из бывших красногвардейцев) стал носить гордое название «Рыцарское казачество Левобережья». Ангел захватил у красных поочередно Конотоп, Нежин, Бахмач, Прилуки, Ичню, создал свою «мини»-республику в Ичнянском уезде. Атаман третировал еврейское население и стремился никому не подчиняться. По разным версиям, атаман Ангел погиб в бою против белых, умер от тифа, эмигрировал в Румынию...

В восточных уездах Черниговщины, в районе Глухова, восставшие крестьяне установили «безвластие» под руководством местных крестьянских анархистов атамана Шубы. На Екатеринославщине действовали атаманы Мелешко[42], Гладченко, Брова, бывший красный командир Живодеров. Только батька Махно все еще медлил. Его выступление в мае 1919-го могло стать роковым для большевистской власти...

Первая конференция КП(б)У отметила полный развал связи города с селом, преобразование отдельных сел в «самостоятельные, самодовлеющие государства», указывая при этом, что восстания на Правобережье Украины проходят под националистическими лозунгами, на Левобережье — под анархистскими, а в районе Одессы «имеют бандитский характер». Конференция признала, что лозунги крестьянского восстания во всех районах Украины имеют «советский характер» (Григорьев — за «самостоятельную Советскую власть», Зеленый — за «самостоятельную свободную Советскую Украину»), что в них, как уже отмечалось, принимают участие «беднейшие элементы» села.

В июне 1919 года СНК Украины создал красный внутренний фронт против повстанческого движения. Руководили этим фронтом уполномоченные от СНК, ЦИК Советов и Совета обороны УССР. На борьбу с атаманскими отрядами были отправлены более 60 тысяч красноармейцев при 300 пулеметах и 40 пушках. Совет обороны разработал карательные мероприятия, которые шли в унисон с требованиями Троцкого о заградительных отрядах, концлагерях, заложниках, массовых расстрелах. Руководитель Киевской ЧК Шварц призвал за каждого убитого коммуниста уничтожать 100 заложников. Эти призывы всегда перевыполнялись: красные карательные отряды оставляли после себя тысячи истерзанных трупов и сожженные деревни.

В годы гражданской войны украинские крестьяне называли «житомирскими полками» многочисленные отряды дезертиров из Красной армии и повстанцев, которые часто прятались в полях спелой ржи. Они громили эшелоны и государственные склады, убивали коммунистов, разгоняли учреждения власти. Повстанцы нападали на поезда с вилами и топорами, разрушали линии железных дорог и телеграфной связи. Дезертиры устраивали «охоту и облавы на комсостав и комиссаров».

Большевики не смогли ни подавить, ни даже ограничить распространение плохо вооруженного, разрозненного, без общего руководства, стихийного крестьянского восстания. В сельской Украине властвовали атаманы, командиры восставших красных частей, выборные старосты восставших крестьян.

Четвертый поход против Зеленого большевистские власти начали 24 июня 1919 года. Для борьбы с движением зеленых коммунистическое правительство Украины создало Особую группу войск, которую по приказу Антонова-Овсеенко возглавил губвоенком Павлов. В Особую группу вошли Киевский коммунистический полк, 15-й и 12-й пограничные полки, 16-й и 22-й стрелковые полки, отряд Киселя, отряд Толоконникова, Интернациональный отряд, Казанские пехотные курсы, Белоцерковский батальон, сводный коммунистический отряд, саперная рота, бронепоезд, корабли Днепровской речной флотилии во главе с матросом Полупановым (всего 21 тысяча бойцов).

26 июня на «зеленый» фронт, прикрывавший красный Киев с юга, прибыл пароход «Гоголь» с десантом в 450 бойцов пехоты и конницы. Десант был высажен на берегу Днепра в 5 километрах от Триполья и немедленно направился к селу. В то же время один из отрядов Зеленого захватил пароход, где оставалось всего 50 человек охраны, и увел его в далекую заводь. Весть о захвате повстанцами парохода вызвала среди красноармейцев панику, и они, не дойдя до Триполья, повернули к Днепру. Зеленовцы накинулись на десант силами 1-го полка Подковы (полковник Максим Удод) и 2-го полка Максима Терпило — двоюродного брата Зеленого. Но на берегу Днепра красноармейцы попали под шквальный пулеметный огонь: стреляли с парохода, с высокой береговой кручи. Отступая к Днепру, красные десантники потеряли способность к сопротивлению. Около 200 бойцов пытались сдаться в плен, но были выкошены пулеметным огнем зеленых. На Киевщине стояли знойные дни, и прибитые к берегу трупы десантников быстро разлагались. Жители окрестных сел собрали трупы и похоронили их в ямах, выкопанных ранее для закладки колодцев. Зеленый вновь овладел всей округой, его части подходили к Конче-Заспе, которая находилась всего в 10 километрах от Киева.

Пятый поход «На Зеленого!», как и предыдущий, для красных окончился трагически. 2 июля 1919 года из Киева на зеленых выступили: Отдельный Киевский караульный полк, 1-й Шулявский рабочий отряд, Интернациональный батальон из китайцев Ко Гуа, сотня комсомольцев-добровольцев киевской городской организации во главе с Ратманским (всего около 1500 бойцов при шести пушках). Чтобы не подвергать родное село артиллерийскому обстрелу, Зеленый вывел свое войско из Триполья в соседнее село Старые Безрады.

Караульный полк, Интернациональный батальон и комсомольская сотня после непродолжительного боя праздновали легкую победу. Комсомольцы сжигали хаты «бандитов» и арестовывали «сочувствующих бандитам». Победители, в первые же часы своего пребывания в селе, начали реквизицию скота, хлеба, самогона, заявляя, что таким образом они «борются против бандитизма». Поздним вечером этого длинного июльского дня победители жарили мясо на кострах, веселились, пили и ели. Притихшую округу оглашал молодецкий смех и революционные песни...

В полночь на 3 июля конница Зеленого внезапно атаковала Триполье со стороны села Стайки, в то же время атаман Подкова ударил из Злодеевки, а полк атамана Петра Самозванца начал наступление со стороны Обуховской дороги. Красные части оказались в ловушке, не зная, в какую сторону отступать. В ходе ночного боя погибло до 200 красноармейцев, а около 400 бойцов оказались в плену. Вырвавшиеся из окружения красноармейцы устремились через днепровский проток на остров Лужайку. Во время переправы несколько десятков красных потонуло, до полусотни — попали в плен. Только около 120 бойцам, доплывшим до острова, удалось спастись, и ночью их подобрал пароход Днепровской флотилии.

Утром в Триполье торжественно вошел полк армии Зеленою, возглавляемый атаманом Подковой (трипольцем Максимом Удодом), и особый полк самого Зеленого. Рассказывают, что атаман въехал в село на автомобиле, запряженном лошадьми. Селяне встречали его цветами, хлебом-солью, молебном возле руин церкви...

Пленных комиссаров и командиров заперли в церковных помещениях, откуда водили на допросы в штаб Зеленого. Простых красноармейцев согнали во двор большого купеческого дома. Собрав митинг на базарной площади Триполья, Зеленый рассказал пленным о целях борьбы повстанцев и предложил вступать в свою армию. Около сотни красноармейцев изъявили желание присоединиться к восставшим. Красноармейцам-украинцам, при условии невозвращения в свои части, было разрешено разойтись по домам, им дали пропуска через «зеленую» зону и по половине хлеба. Красноармейцев, набранных на левобережье Днепра, зеленовцы перевезли на судах через Днепр. Русских красноармейцев заставили покаяться и тоже отпустили, хотя вместо хлеба многим из них достались плети.

Зеленый приказал устроить народный суд и публично казнить чекистов, командиров, коммунистов, комсомольцев, большинство из которых были евреи. Всех пленных собрали на базарной площади, после чего попросили трипольцев: «Вот, люди добрые, показывайте, кто из них поджигатель, кто сжигал ваши дома». Затем Зеленый сказал, обращаясь к своим бойцам: «Отведите их, ребята, к круче, и из кручи пусть прыгают в Днепр. Предупреждаю: будем, как только прыгнете, и в полете, и в Днепре стрелять по вас. Но Господь Бог знает, кто поджигал дома, а кто нет. И того, кто не поджигал, Господь вынесет на левый берег Днепра. Там уже вас преследовать не будем». После импровизированного суда на майдане села пленных повели на казнь к Днепру. Тех, кто пытался выплыть, топили пулеметным огнем. Таким образом было казнено более 100 человек. Среди них был сын известного художника Арона Маневича.

В 1919 году, по горячим следам этой трагедии, о событиях в Триполье не писала ни одна киевская большевистская газета. Зато информация об ужасах террора зеленых, истерия по поводу Трипольской трагедии стали частью украинской обыденности в 1921–1938 годах. Именно тогда писались стихи, например поэма Леонида Первомайского, воспоминания, снимались кинофильмы, которые изобиловали кровавыми сценами «кулацкого» террора, причем крестьянство в этих произведениях изображалось серой «враждебной массой». В сборнике воспоминаний «Трипольская трагедия» во всех подробностях рассказывалось о мученической смерти комсомольцев и коммунистов от рук атамана Зеленого. Фильм «Трипольская трагедия» (1926, реж. А. Анощенко) продолжил эту тему. Интересно, что статистом «на фильме» снимался будущий «звездный атаман», главный конструктор Сергей Королев. Триполье тогда переименовали в село Комсомола, здесь был открыт революционный музей, а на берегу Днепра, в 1930-х годах, поставили огромный черный обелиск в память о трипольских героях-комсомольцах.

Интересно, что будущим классикам украинской литературы Максиму Рыльскому и Остапу Вишне атаман Зеленый показался не садистом, а начитанным и рассудительным человеком. Путешествующих вниз по Днепру Рыльского и Вишню как красных шпионов задержали зеленые. Повстанцы уже хотели их «пустить в расход», как появился атаман и, узнав, что Рыльский — сын Тадея Рыльского — известного в Украине литератора и украинофила, отпустил их на все четыре стороны.

После поражения красных частей в Триполье большевистское правительство Советской Украины не на шутку встревожилось и мобилизовало значительные силы на борьбу с Зеленым. Красные части, находившиеся на «зеленом» фронте от Таращи до Днепра, были переформированы в Сводную дивизию Трипольского направления (12 тысяч бойцов). В июльском наступлении на Зеленого красным командованием использовалась не только Днепровская флотилия и бронепоезда, но и авиация и броневики. Атаман также готовился к предстоящим сражениям и провел в своей округе мобилизацию двадцатилетних парней. Армия Зеленого, располагавшаяся вокруг Триполья, насчитывала до восьми тысяч пехотинцев и двух тысяч всадников.

Уполномоченным по ликвидации Зеленого от Совета обороны республики был назначен Скрыпник, общее военное руководство осуществлял Подвойский[43]. При губкоме КП(б)У был создан военно-мобилизационный отдел, который провел мобилизацию коммунистов, комсомольцев, рабочих Киевщины на борьбу с атаманом Зеленым. Киев снова был объявлен на военном положении.

Шестой поход на Зеленого — поход «мести» — начался 11 июля 1919 года силами дивизии Трипольского направления Яковлева и особоуполномоченного Совета обороны Скрыпника. В этот день корабли Днепровской флотилии огнем артиллерии полностью уничтожили «зеленый» хутор Рудьки. Первые бои 12–13 июля проходили с переменным успехом и взаимными наступлениями и контрнаступлениями. 15 июля отряд Зеленого неожиданно переправился на левый берег Днепра и захватил Переяслав. Здесь по приказу атамана были расстреляны 75 местных коммунистов и советских работников во главе с руководителем уездкома Ивановым. Тогда же Зеленый «своей властью» торжественно аннулировал историческое решение Переяславской рады 1654 года о воссоединении России и Украины и провозгласил независимость «советской» Украины. На следующий день основной отряд Зеленого ушел к Триполью, но местные повстанцы удерживали Переяслав еще шесть дней.

Главный бой красных с повстанцами произошел 16–17 июля 1919 года возле села Злодеевка (Украинка) и Обухова. 20 июля Триполье в третий раз было взято большевиками, под давлением превосходящих большевистских войск отряды атамана Зеленого вынуждены были отступить к Днепру. 20 июля зеленые предприняли штурм Триполья и после восьмичасового боя овладели селом. Сводная Трипольская красная дивизия отбивала атаки повстанцев на фронте в 16 километров и несколько раз была вынуждена возвращаться на исходные позиции. Захватив родное село, зеленые оказались в окружении, да еще и при отсутствии патронов и снарядов. В боях за Триполье и при выходе из окружения погибло около 500 повстанцев. И все же, несмотря на потерю своей «столицы», Зеленый продолжал активно сопротивляться. 23 июля он обошел с тыла красный отряд Добротина и захватил села Гусачок и Долина, поселок Черняхов, серьезно потрепав правый фланг красного фронта.

24 июля Зеленый снова осадил Триполье, но в тылу его частей высадился красный десант, и повстанцам в очередной раз пришлось вырываться из окружения.

Несмотря на поражение своих войск у Триполья, атаман Зеленый сумел сохранить ядро своей армии в 4 тысячи бойцов. С ними он стремился захватить Канев, где красные пытались реализовать свой план общего окружения и уничтожения армии Зеленого. С 4 часов утра до полудня 25 июля 1919 года шел бой с участием всех повстанческих сил. Итогом его было очередное поражение армии Зеленого. С полутора тысячами потрепанных бойцов атаману Зеленому удалось тремя группами прорваться из котла под Каневом на запад — в район Белой Церкви, Кагарлыка и Черняхова — и далее на юго-запад — на Богуслав–Хрестиновку–Умань. Агенты большевиков ошибочно сообщили, что зеленые прорвались у станции Ольшаница, чем облегчили отступление повстанцев.

В сложнейшей ситуации большевики поставили своей целью окончательное подчинение мятежного района. Карательные отряды провели тотальное разоружение местного населения, причем тех, кто пытался утаить оружие, немедленно расстреливали. Каратели казнили около тысячи пленных повстанцев, виновных и невиновных крестьян. Еще более двух тысяч местных жителей были заключены в специально созданный концлагерь. Широко практиковалось изъятие у крестьян продуктов, в виде компенсации по «расходам, вызванным подавлением восстания». Власти решили конфисковать богатейший урожай, что созревал на полях, а после окончания уборки урожая, с 15 августа, начать поголовную мобилизацию местных крестьян в Красную армию.

В первых числах августа 1919 года отряд Зеленого закрепился на время у села Ставища Таращанского уезда, где атаман пользовался сочувствием местного населения. 4–8 августа Зеленый пытался захватить Умань, которую уже взяли в осаду повстанцы атаманов Клименко, Попова, Соколова (до двух тысяч бойцов). Вскоре Умань оказалась в руках восставших потомков гайдамаков....

Донесения большевистской разведки, очевидно, преувеличивали силы атамана, сообщая то о трех тысячах зеленых при трех орудиях и 20 пулеметах, то о четырех тысячах при шести орудиях и 50 пулеметах. Сообщалось, что в армии Зеленого каждый десятый боец — конник, а половина пехоты рейдирует на возах. Пополнение рядов зеленых объяснилось тем, что к Зеленому присоединились отряды повстанческой Приднестровской дивизии (еще недавно бывшей в составе Красной армии) атаманов Попова и Соколова.

В июле 1919 года атаман Зеленый поддержал новый Всеукраинский ревком — Повстанком, который возглавили независимые украинские социал-демократы Драгомерецкий и Мазуренко. Бойцы Зеленого шли на смерть под лозунгом «За вольную независимую Украинскую Советскую Республику!» В августе Пленум ЦК КП(б)У отмечал, что «непрекращающаяся в течение трех месяцев волна крупных и мелких крестьянских восстаний, в корне дезорганизовавших начала Советского строительства, является одним из главных факторов, характеризующих особенности переживаемого момента на Украине». Но тут нужно некоторое уточнение: уже с конца марта 1919-го восстания охватили Украину, так что авторы «поскромничали», ведь в данной ситуации нужно было говорить о пяти месяцах «дезорганизации».

В середине августа 1919 года произошел конфликт, который чуть было не перерос в вооруженное протистояние между Зеленым и атаманом Юрием Тютюнником, ставшим командующим Киевской группы армии Директории. 18–19 августа части Тютюнника заняли Умань и Христиновку и повели наступление на Шполу. Чтобы не оказаться под началом «маленького диктатора» Тютюнника, Зеленый отвел свой отряд из-под Умани в район Звенигородки и далее на север — на Белую Церковь, в глубь красных тылов. Уже 24 августа отряд Зеленого, вместе с Запорожской группой армии УНР, штурмом взял Белую Церковь и отбил красные контратаки на город.

В 20-х числах августа в Приднепровье на авансцене событий появилась белая армия Деникина. 26 августа Запорожская группа петлюровцев передала власть в Белой Церкви 2-й Терской бригаде белых. Отряд Зеленого отошел на 6 километров севернее от Белой Церкви и занял демаркационную линию между частями Деникина и галицкими корпусами армии Директории, от Белой Церкви до Днепра. 29 августа командование петлюровской армии приказало Зеленому (который формально не подчинялся этому командованию) переправиться на левый берег Днепра у Дарницы и перекрыть путь белым на Киев. Однако Зеленый опоздал с исполнением этого приказа, и 1-я гвардейская бригада белых прорвалась в Киев. Часть зеленых приняла участие в штурме Киева 30 августа, наступая вместе с Запорожским корпусом из района Голосеево.

30 августа Киев был взят войсками Петлюры, но уже через сутки городом овладели белогвардейцы. Зеленый и его бойцы отошли в свой Трипольский район, пытаясь не допустить туда белых.

В середине сентября атаман посетил Каменец-Подольский, где встречался с представителями Директории и лично с Симоном Петлюрой. Украинские социал-демократы устроили Зеленому теплую встречу, чествуя атамана как храброго борца против «красной реакции». Незадолго до этого, в начале сентября 1919-го, Петлюрой был создан Центральный Украинский повстанческий комитет для координации действий атаманских отрядов. Создание подобного комитета стало возможным после перехода на сторону Петлюры Зеленого и атамана Мазуренко[44]. Отряд Зеленого стал называться Конно-повстанческой дивизией армии УНР. Но получив от Петлюры оружия, патронов и денег, Зеленый не спешил ему полностью подчиняться. А Мазуренко вскоре бежал от Петлюры в Москву, где просил дать ему пост в новом советском правительстве Украины.

Возвратившись в Киевскую губернию, Зеленый провел крестьянско-повстанческий съезд, на котором была принята такая резолюция: «Мы признаем верховной властью Украинскую Директорию с ее настоящим социалистическим цравительством». Вместе с тем, этот съезд связал признание Директории с необходимостью избрания народного парламента и проведения следствия в отношении виновных в репрессиях войск Директории против зеленых, имевших место еще в январе 1919 года.

В 20-х числах сентября началась война между армиями Деникина и Петлюры. В октябре Зеленый захватил Кагарлык, где в местной типографии отпечатал тысячи листовок с призывом к борьбе с белогвардейцами. В октябре–ноябре 1919 года атаман вел активную партизанскую войну против деникинцев. Зоной деятельности зеленых отрядов, насчитывавших до трех тысяч бойцов, снова стали Киевский, Чигиринский, Черкасский, Каневский, Звенигородский уезды. Части Зеленого разрушали железнодорожные пути, перерезали линии телефонной и телеграфной связи, убивали комендантов станций, белогвардейских офицеров. В ответ на эти действия командование белых направило к Триполью несколько карательных экспедиций.

В конце октября (по другим данным — в ноябре или в начале декабря) во время боя с карательным отрядом неподалеку от Канева Зеленый был тяжело ранен. По дороге к Триполью, в селе Стритовка, не приходя в сознание, он умер. Воспоминания повстанцев-боротьбистов А. Лешего, Я. Агея, К. Матяша описывают последние минуты атамана. По их словам, они посетили тяжело раненного «в предсмертной агонии» Зеленого и предложили ему передать партизан под боротьбистское начало, на что тот прохрипел: «Делайте, что знаете, пусть, кто хочет, идет за вами...» Авторы дальше пишут, что после этих слов атаман замолк навсегда. Тем не менее, неизвестна даже приблизительная дата смерти Зеленого.

Существует несколько иная, народно-романтическая версия гибели атамана, которую рассказывали старожилы Триполья: «Плавали они на корабле по Днепру. И было у них много золота. Вот и поспорил он со своими атаманами: они хотели поделить золото и разойтись, а Зеленый говорил, что нужно продолжать войну, что золото пригодится. Спорили долго, и все были против его слов. Тогда Зеленый вынес бочку с золотом на палубу и снова спросил их, не передумали ли они. Атаманы сказали: «Нет». Тогда Зеленый поднял бочку над головой и выкинул золото в Днепр. Настала ночь. Атаманы решали между собой, кому Зеленого убить. Тот, кому выпало, убил атамана, когда тот спал. Зеленый когда-то сказал: «Пуля врага меня не возьмет!» Вражеская пуля и не брала, своя взяла...»

Есть и третья версия. Советские источники утверждают, что Зеленого удалось заманить в отряд красных партизан, где он был арестован и расстрелян по приказу командира Колоса-Колосова[45].

Похороны атамана Зеленого на Гайдаевском кладбище Триполья были многолюдными, отпевали его священники всех трех трипольских церквей. Рассказывают, что ночью казаки-зеленовцы тайно выкопали гроб с телом атамана и перезахоронили его в левадах в Кисиловке за речкой Красной, чтобы офицеры и комиссары не глумились над телом их вожака. Часть повстанцев Зеленого присоединились к атаманам Ангелу, Кущу, Гаевому и воевали с белыми, а потом и с красными еще несколько лет.

Атаман Зеленый стал легендой еще при жизни. В 80-х годах XX века краеведы собрали воспоминания стариков об атамане. «Выбить Зеленого с Триполья, — говорили старожилы, — было — как тот дуб вырвать. Попробуй. Даже как, убили его — и то тела не нашли». «Как похоронили Зеленого, то через некоторое время приехали из Киева и выкопали могилу, потому-то не верили, что он убит. А когда откопали, то и увидели, что в гробу не он лежит, а какой-то карлик головастый». Не мог просто так погибнуть или умереть от ран благородный разбойник, проливший за свободу и равенство столько своей и чужой крови.

14 октября 2006 года в Триполье был открыт памятник (автор — скульптор М. Горловой) атаману Зеленому.