Аукцион: Лот № 666

Картина третья

Франциско(шепотом). Рэйчел, ты где?.. (Подходит к столу, прислушивается). Рэйчел, ты тут?

Из-под стола доносится невнятное бормотание.

Эй, ты слышишь меня?..

Рэйчел(выползает из-под стола, заметно, под кайфом, глядит мутным взором, язык заплетается). Фэ-ффак…

Франциско(шепотом) Ты одна?

Рэйчел в ответ только потянула носом воздух — как хрюкнула.

Где фашист, тебя спрашивают?

Рэйчел в ответ, покачнувшись, хрюкает.

Ну, ты тоже лизнула, я вижу…

Рэйчел(вдруг, хнычет). Он-н с-сам всё-о сожра-ал…

Франциско. Ты узнала, где ход в Мавзолей? Отвечай, не качайся, прошу…

Рэйчел. В ма-авзале-ей им-мин-не тав-вар-рища Ле-энинаа?..

Франциско. Ну, ты нажралась, однако же, как у нас в Басконии говорят! Столько жертв, неужели все зря? Один любовный роман со столетней старухой мне стоил…

Рэйчел(бессмысленно ухмыляясь). С-старууу-хой…

Франциско. И русский фашист — я не знаю, что лучше…

Рэйчел. О-он хоро-оший…

Франциско. Рэйчел, кончай… Рэйчел, послушай… Ты, что ли, в него?.. (Трясет ее). Не теряй головы… Для чего мы все это? Мы тут — для чего?..

Рэйчел. С-ссот-биссс, а-аукци…

Франциско(торопливо зажимает ей рот). Рэйчел, молчи, ты нас раскроешь…

Рэйчел(как назло, придушенно повторяет). С-ссот-бисс…

Франциско. Рэйчел, заткнись, наконец…

Отворяется дверь. В полосе света появляется Клавдия. Ее не узнать: жидкие прядки седых волос, беспомощный старческий рот, черные очки. Франциско при ее появлении тут же выключает фонарь и отступает с Рэйчел в объятия тени.

Клавдия(старчески шамкая, близоруко прищурившись). Идет бычок качается… Вздыхает на ходу… Ох, доска кончается… Сейчас я упаду… (Игриво запевает). Где мой бычок?..

Франциско(откликается как бы издалека). Чок-чок…

Рэйчел хрюкнула.

Клавдия(приставляя ладонь к уху). Хряк… хряк…

Франциско. Чок-чок…

Клавдия(издает меленький дребезжащий старушечий смешок). Я не слышу…

Франциско. Ло-ожи-ись, чок-чок, я иду-уу…

Клавдия(беззубо заулыбалась). Куда мне, в постельку, чок-чок?..

Франциско. В неё-о…

Рэйчел хрюкнула.

Клавдия(кокетливо). Хряк-хряк… (Скрывается).

Франциско(светит Рэйчел в лицо и бормочет). Бабулька — зверюга… две пачки снотворного — ей, как слону дробинка…

Рэйчел виснет на нем, хохочет и хрюкает; гаснет фонарь.

Ну, Рэйчел, кончай, ты меня огорчаешь… Я тут не могу… Нас раскроют, и этим закончится… Рэйчел… опомнись, прошу…

Из темноты доносятся женский хохоток, похрюкивания и слегка придушенный мужской голос.

Столько готовились, столько прошли… Столько учили великий могучий… Вживались в образы… (С тоской озирается по сторонам). Где этот чертов туннель в мавзолей, хотя бы намек…

Рэйчел. С-сот-бисс…

Франциско(зажигает фонарь). Вспомнила?

Рэйчел(делает страшное лицо). С-сот-бисс!.. (Направляется к трону и силится сдвинуть его с места).

Франциско(шипит). Зачем ты, сломаешь, ты что?

Рэйчел(буквально виснет на троне, который не поддается). Пам-маги-и…

Франциско(оттаскивает ее от трона и шепотом молит). Подожди, умоляю, там кто-то… (Выключает фонарь). Я прошу тебя, ну…

В темноте слышно, как Рэйчел мычит. Два луча выхватывают фрагменты гостиной. Фидель и Усяма пробираются к трону.

Фидель(шепотом). Тут, хозяин… точно, я вам говорю…

Усяма. Твая знает уверин?

Фидель. О, великий Усяма бен Мухаммед Бен Аван Бен Ладен!..

Усяма(резко бьет его по щеке). Скёлькя можна твая гаварит — не гаварит мая имя?

Фидель(тут же падает ниц и целует обувь Усямы). О, хозяин, я ваше имя произношу исключительно из чувства глубочайшего почтения!..

Усяма(пинает его). Виставать!

Фидель. Недостоин, не встану…

Усяма. Виставать, евнухь такая!

Фидель(торопливо поднимается, светит). Повинуюсь, великий господин…

Усяма. Велики — адин Аллях… Я — жяльки раб у наши Аллях, панимаишь?.. (Достает из черной сумки дрель, отвертки, гаечные ключи).

Фидель. Раб — но какой! Из рабов — величайший! Умнейший! Щедрейший! Никогда не забуду, как вы на невольничьем рынке в Багдаде целых три грёбаных доллара не пожалели за ничтожнейшего из людей!

Усяма. Мая жалеет тепер: за твая три грёбаный доллар многа дават!

Фидель. Еще несколько чудных мгновений, хозяин, и три ваших грёбаных доллара превратятся в зеленое море!

Усяма. Твая очон берегис, если мая абманывать делит…

Фидель. Мой хозяин сам убедится, как его раб предан своему хозяину, как он хочет угодить своему хозяину…

Усяма(опускается на корточки возле трона). Толка папроби мая не угадить делит… (Включает дрель).

Фидель(шипит). Тише, хозяин, прошу, не так громко…

Усяма(замирает). Твая гаварит правда: шумет нехарашё. (Достает из кармана вату, затыкает себе уши). Вси нада делит тиха, ни громкя! (Снова включает дрель).

Фидель(снова его останавливает). Нас могут услышать, хозяин…

Усяма(извлекает вату из ушей, откладывает дрель в сторону). Мая панимаит. Миного не гавари. Килюч на шишнадцат хачу.

Фидель(торопливо нагибается к сумке, подает ключ). Прошу вас, почтеннейший…

Усяма тут же бьет его этим ключом по голове — Фидель тихо вскрикивает.

Усяма. Мая папрасиль килюч на шишнадцат!

Фидель с опаской протягивает другой ключ, и снова получает по голове, и опять вскрикивает. Усяма смеется.

Такая тупой, там нет ета килюч… (Сам светит фонариком внутрь сумки). Тама ест развадная килюч… (Сам находит разводной ключ, отвинчивает гайку). Фанари свити, идиёта… Мались Аллях, если ты мая обманут…

Фидель. Как я, хозяин, мог вас обмануть, вы знаете, как я вас уважаю…

Усама(трудится). Мая пилеват хател на твая уважжения…

Фидель(шепотом). Я помню, я был еще маленьким… За этим столом собирались члены правительства…

Усяма. Фанарик свити, евнух, да?

Фидель. Слушаюсь, господин… Кушали, пили… В общем, решали проблемы страны…

Усяма. Лютча свити, сволич, да?

Фидель. Да, хозяин… Так вот… А на троне всегда восседал дядя Леня… Для всех, разумеется, генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза, а для меня…

Усяма(рассеянно откликается). Пилад…

Фидель. …А, лично, меня дядя Леня сажал на колени, отчески чмокал, дарил леденцов… Мы болтали о всяком… Бывало, в четыре руки игрались с ядерным чемоданчиком: симулировали атаку на Америку…

Усяма. Амэрикя — мая настаящая вряг…

Фидель(ностальгически). …А после стакана, другого дядь Леня сворачивал чемоданчик и торжественно так говорил: я себя, говорил, под Ленина чищу! И папа, и прочие члены политбюро, как один, повторяли: я тоже, я тоже! (Грустно вздыхает). Все хотели быть чистыми — как Ленин…

Усяма(трудится). Ани чито, били грязни?

Фидель. Так это звучит по-русски, хозяин: чистыми, как Ленин, — значит, хорошими, как Ленин…

Усяма(силится сдвинуть трон с места — не удается). Дядя Лён, гавариш… биль харёши?

Фидель. Он был не хорошим, хозяин, — он был очень хорошим, хозяин!

Усяма(с ожесточением раскручивает гайку). Пилад…

Фидель. После чего все члены ленинского политбюро крепко, по-мужски целовались и, гуськом, по одному ползли туда, к Ленину в мавзолей…

Усяма(силится сдвинуть трон с места). Памаги мая, сволич такой…

Сдвигают трон, открывается люк. Молчат.

Усяма. Пашёль.

Фидель(испуганно на него смотрит). Куда?..

Усяма. Твая перьви, мая за твая.

Фидель(пятится). Я — первый?..

Усяма достает из-под паранджи плетку.

Но, хозяин… я очень боюсь мертвецов… я, хозяин…

Усяма. Пес… (Оттягивает его плеткой).

Фидель. Ай… (Убегает в тень).

Усяма(отыскивает его фонариком в темноте и оттягивает плеткой). Евнухь… Ишякь… Пракляти шякаль…

Несчастный скопец, «ойкая и яйкая», мечется по комнате, пока не исчезает в вечной дыре. Усяма скрывается следом. Возникают, ведомые тонким фонарным лучом, Франциско с Рэйчел. И тоже лезут в подпол. Зажигается яркий свет. Педичев в нижнем белье, Нюра в ночной рубашке до пола.

Нюра. Федор Кузьмич, будем брать?

Педичев. А то!..

Свет уходит. Тут самое время сменить обстановку.