Авиация и космонавтика 2002 11

САМОЛЕТЫ ПОЛЯ БОЯ. ВОСТОЧНЫЙ ФРОНТ (1941-45 ГГ.)

(Продолжение. Начало в ЛиК №№3-6,8- 12/2001 г., 8-10/2002 г.)

Штурмовик Ju 87D-8 с 20-мм пушками MG-151 /20

Как известно, германский вермахт, взяв за основу теорию глубокой наступательной операции Красной Армии, разработал свою доктрину молниеносной войны, так называемый "блицкриг", который был успешно осуществлен в Польше, Бельгии, Голландии и Франции.

В общих чертах "блицкриг" состоял из следующих этапов. С началом боевых действий авиация массированными бомбовыми ударами уничтожала авиации противника на земле и выводила из строя основные линии коммуникаций. Затем авиация наносила удары по районам сосредоточения войск противника. Лишь после этого в бой вступали наземные части – сначала моторизованная пехота, танки и самоходная артиллерия и только в самом конце пехотные части и полевая артиллерия.

Поскольку обе стороны в будущей войне предполагали, главным образом, только наступать и не собирались обороняться, то различия во взглядах военных вермахта и Красной Армии на применение авиации для непосредственной авиационной поддержки войск обуславливались, главным образом, разным пониманием вопроса ввода в бой крупных танковых и мотомеханизированных формирований.

Если Генеральный штаб Красной Армии предусматривал ввод в сражение танковых и мотомеханизированных корпусов только после прорыва стрелковыми войсками (в тесном взаимодействии с авиацией, танковыми частями и артиллерией) тактической обороны противника, ставя им задачи исключительно оперативного характера (уничтожение оперативных резервов противника и развитие успеха тактического в оперативный), то руководство вермахта предполагало использовать свои танковые соединения в первом эшелоне, возлагая на них тактические и оперативные задачи.

Исходя из этого, специалисты германского вермахта считали, что применительно к доктрине молниеносной войны пикирующие бомбардировщики наилучшим образом удовлетворяют требованиям к самолету непосредственной авиационной поддержки крупных бронетанковых и механизированных соединений. По мнению немецких стратегов, пикировщики должны были ювелирными бомбовыми ударами сметать на пути танковых "клиньев" артиллерийские и минометные батареи, огневые точки и узлы сопротивления обороняющегося противника. В этой связи специальный самолет поля боя – бронированный Hs129 доводился, прямо скажем, не спеша.

В основе теоретических и практических взглядов на применение авиации на войне лежал принцип массирования сил на главном направлении при твердой централизации управления. Для осуществления этого принципа предусматривалось, прежде всего, завоевание господства в воздухе, особенно в начальный период вторжения на территорию противника.

С началом 2-й Мировой войны во всех операциях командование вермахта и люфтваффе первоочередное внимание уделяло именно массированным действиям: налетам на аэродромы, транспортные узлы, командные пункты противника, его армейские базы и склады. Затем основные усилия авиации переключались на поддержку сухопутных войск. Так было при захвате Польши, оккупации Франции. Правда, особого противодействия люфтваффе в этих странах не испытывали.

В соответствии с этими взглядами оформились организационная структура и состав боевых сил люфтваффе. Для авиационной поддержки войск привлекались эскадры пикирующих бомбардировщиков (StG) на Ju87, эскадры скоростных бомбардировщиков (SKG), вооруженных двухмоторными истребителями Bf 110С в варианте бомбардировщика, а также эскадры непосредственной поддержки войск (LG), вооруженных истребителями-бомбардировщиками Bf 109Е и несостоявшимся пикировщиком Hs123A.

Эскадра состояла обычно из трех групп, но были исключения. Кроме того, в составе эскадры имелись: штабное звено, одна-две отдельные боевые эскадрильи (истребителей танков), а также учебно-боевая эскадрилья.

Каждая группа эскадры состояла из трех эскадрилий по 12 самолетов и штабного звена в три самолета. То есть, штатная численность группы составляла 40 боевых самолетов, а эскадры – около 130 самолетов. Довольно часто группы в зависимости от решаемых задач могли иметь и больший состав.

Эскадры входили в состав авиационных дивизий и корпусов, которые не имели постоянного состава и фактически формировались по территориальному признаку. В их задачу входило оперативное управление действиями авиации на конкретном операционном направлении. В ходе войны некоторые авиадивизии и авиакорпуса, в зависимости от обстановки на фронтах и решаемых авиацией задач, были распущены и, наоборот, вновь сформированы. При этом разные группы одной эскадры в одно и то же время могли входить в разные боевые соединения на разных операционных направлениях и на разных фронтах.

В свою очередь, авиадивизии и авиакорпуса подчинялись авиационным командованиям, также формируемым по территориальному признаку в зависимости от обстановки на фронте и решаемых авиацией задач, и воздушным флотам (ВФ).

Организационно все воздушные флоты подчинялись главнокомандующему ВВС, что создавало хорошие предпосылки для осуществления маневра силами авиации на операционных и стратегических направлениях.

Именно такая организация позволяла немецкому командованию с началом войны с СССР оперативно маневрировать силами и средствами между операционными направлениями и сосредоточивать на решающих участках фронта необходимое количество боевых самолетов, создавая численное превосходство над авиацией Красной Армии, и добиваться успеха как в воздухе, так и на земле.

Кроме того, состав эскадрилий и групп полностью отвечал требованиям войны.

Отметим, что, несмотря на, в общем- то, схожее назначение и выполнение в целом схожих боевых задач, группы пикировщиков и группы непосредственной поддержки войск имели совершенно разное подчинение в структуре управления люфтваффе: пикировщики подчинялись командующему бомбардировочной авиации (2-я инспекция Генерального штаба люфтваффе), а авиация непосредственной поддержки войск – командующему истребительной авиации (3-я инспекция Генштаба). Естественно, это приводило к определенным трудностям в решении вопросов снабжения и развития боевых сил штурмовой авиации в целом. Впоследствии это самым негативным образом скажется на эффективности непосредственной поддержки войск и, в конечном итоге, на эффективности действий наземных войск вермахта в наступлении и обороне.

Пилоты люфтваффе имели достаточно высокий уровень летной и боевой подготовки. Более трети из них считались летчиками повышенного разряда, то есть подготовленными к полетам днем и ночью в сложных метеоусловиях.

Для сравнения, по официальной статистике в ВВС пяти приграничных Военных округах Советского Союза имелось 22% летчиков, летающих в сложных метеоусловиях днем, и 0,7% – в сложных метеоусловиях ночью.

В соответствии с планом "Барбаросса" наступление войск вермахта 22 июня 1941 г. обеспечивалось мощными авиационными ударами люфтваффе по важнейшим объектам на территории СССР, и в первую очередь по аэродромам базирования авиации Красной Армии.

Второй основной задачей ставилась авиационная поддержка операций наземных войск, прежде всего, группы армий "Центр", а также северного фланга группы армий "Юг".

Добившись превосходства в воздухе, люфтваффе перешли к нанесению ударов по очагам сопротивления на поле боя и целям в ближнем тылу обороняющихся войск Красной Армии.

Основной ударной силой авиационной поддержки войск являлись пикирующие бомбардировщики Ju87B (всего 282 самолета) из StGl и StG2 пикировщиков 8-го авиакорпуса, а также StG77 2-го авиакорпуса.

Соединения входили в состав 2-го ВФ группы армий "Центр". Основной задачей соединений являлась авиационная поддержка 2-й танковой группы генерала Гудериана.

Еще 42Ju87 (36 исправных) имелись в составе 4-й группы 1-й эскадры непосредственной поддержки войск IV.(St)/LG1 5-го воздушного флота, который действовал на Севере в Норвегии.

Для уничтожения целей в ближайшем тылу противника и на поле боя предполагалось задействовать около 127 истребителей-бомбардировщиков Bf110C-4/B из составов групп истребительных эскадр люфтваффе и 210-й эскадры скоростных бомбардировщиков SKG210 (по другим данным – более 200 машин, возможно включая состав эскадрилий дальней разведки).

В составе 8-го авиакорпуса на центральном участке восточного фронта действовала 2-я группа 2-й штурмовой эскадры II(She)/LG2. Она поддерживала войска 9-й полевой армии и 3-й танковой группы вермахта. К моменту начала войны в составе группы было три эскадрильи истребителей-бомбардировщиков Bf 109Е-4/В и одна эскадрилья Hs123.

Бомбовая нагрузка Bf 109Е-4/В составляла 250 кг, но реально не превышала 100 кг. Hs123 обычно нес на четырех подкрыльевых узлах, или 4 бомбы SC50, или два контейнера, либо с осколочными бомбами (каждый по 92 бомбы калибра 2 кг типа SD2), либо с двумя 20-мм авиапушками MG FF. Под фюзеляжем на качающейся раме могла подвешиваться 250-кг авиабомба SC250. Ракетного вооружения ни у "хеншеля", ни у "мессера" не было.

Бронирование самолетов для действий на поле боя было откровенно слабым: на большей части Hs123 бронировались борта кабины пилота и устанавливался бронезаголовник, а на Bf 109Е-4/В, помимо бронезаголовника, имелись 8-мм бронеплиты, которые защищали пилота снизу и сзади.

В то же время скоростной "Мессершмитт" мог выполнять атаки на высокой скорости под большими углами пикирования, что обеспечивало высокие угловые скорости перемещения в вертикальной плоскости и в совокупности с небольшими размерами самолета резко снижало точность стрельбы расчетов как малокалиберной, так и среднекалиберной зенитной артиллерии. Кроме того, за счет высокой скорости атаки штурмовой "мессер" находился в зоне действия зенитных средств непродолжительное время. После сброса бомб Bf 109Е-4/В превращался в чистый истребитель и вполне мог постоять за себя в бою с советскими истребителями, а при случае атаковать бомбардировщики.

Однако именно за счет своей скоротечности и практической невозможности точного прицеливания при бомбометании и стрельбе из пулеметно-пушечного вооружения, особенно на малых высотах, скоростные атаки далеко не всегда были эффективными.

Нескоростной Hs123, в отличие от "Мессершмитта", имел отличную маневренность у земли и мог строить весьма интенсивный маневр в вертикальной и горизонтальной плоскостях, что, помимо снижения точности огня зенитный расчетов, обеспечивало и лучшие условия для прицеливания и стрельбы из стрелково-пушечного вооружения. Кроме того, "хеншель" обладал мотором воздушного охлаждения, очень прочной конструкцией самолета, мог пикировать до 60° и выдерживал даже прямые попадания зенитных снарядов.

Наилучшие результаты "хеншели" и "Мессершмитты" показывали при атаках с пикирования в отсутствии сильного истребительного и огневого зенитного прикрытия боевых порядков войск противника. При этом наиболее впечатляющим у "хеншелей" оказалось не столько вооружение, сколько психологический эффект от рева мотора и звуков, издаваемых при пикировании.

Основными типовыми целями на поле боя для Hs123 и Bf 109Е-4/В являлись танки, бронемашины и автомашины, артиллерия и минометы в непрочных полевых укреплениях и на открытых позициях, огневые точки (пулеметные и зенитные), а также неукрытая живая сила.

Опыт боевых действий также показал, что пушка MG FF оказалась совершенно не эффективной против советских танков всех типов (даже таких, как БТ-7, БТ-7М), а бомбовое вооружение не обеспечивает требуемые вероятности поражения малоразмерных сильно защищенных наземных целей, например таких, как железобетонные долговременные огневые точки, танки и т.д. В то же время довольно хорошо уничтожались автомашины, повозки, артиллерия на позиции, зенитные орудия и т.д., а также пехота и беженцы на дорогах. По воспоминаниям ветеранов войны, пилоты люфтваффе "охотились" на дорогах буквально за каждой машиной, повозкой, группой людей и даже отдельным человеком…

Лишенные всякого истребительного и зенитного прикрытия, части и соединения Красной Армии несли большие потери и быстро утрачивали боеспособность. В то же время низкие оперативные плотности построения войск Красной Армии совершенно не обеспечивали устойчивость обороны в условиях массированного применения авиации и бронетанковых сил на узких участках фронта.

Как правило, обеспечивая атаку своих наземных войск, немецкие экипажи группами по 25-30 самолетов и более практически непрерывно "висели" над боевыми порядками советских войск. Пилоты "работали" главным образом по вызову, выполняя в день до 5-6 боевых вылетов.

Атаки Ju87B выполняли с высоты 2000-3000 м с пикирования под углом 60-80 , сбрасывая бомбы с высоты 700- 1000 м по пулеметным точкам, артиллерии на позициях, окопам, зенитным огневым точкам и т.д. на расстоянии 200-300 м впереди своих танков.

Удары пикирующих "юнкерсов" удачно дополняли истребители-бомбардировщики Bf 109Е-4/В, Bf 110С-4/В и Hs123A, которые группами по 20-25 самолетов атаковали позиции красноармейцев с пикирование высоты 800- 900 м и с бреющего полета пулеметно- пушечным огнем и противопехотными бомбами.

Целеуказание' немецким пилотам давали офицеры наведения, находящиеся на передовых танках, оборудованных средствами радиосвязи.

Надо сказать, немцы к началу войны с СССР имели прекрасно отлаженную в боях систему управления авиацией над полем боя и взаимодействия с наземными войсками. Штабы работали как часы, практически не давая никаких сбоев. Летный состав в совершенстве владел навыками использования радио в воздухе для целей управления и наведения на поле боя. Авианаводчики, действовавшие в тесном взаимодействии с наземными командирами, имели практический опыт организации управления авиацией над полем боя и наведения на наземные цели. Авиагруппы люфтваффе обладали немалым опытом боевых действий в составе больших групп самолетов и организации массированных ударов.

Ju 87 пикирует на цель

20-мм пушка MG FF – самое мощное "противотанковое" средство люфтваффе в начале войны

Т-34, разрушенный прямым попаданием ФАБ-100 во время полигонных испытаний. Несмотря на полученные повреждения, Т-34 был восстановлен и передан в строевую часть – наглядное свидетельство сложности полного выведения из строя бронетанковой техники авиационными средствами поражения

Учитывая, что в первый период войны оперативные плотности войск Красной Армии в обороне в среднем были крайне низкими (на 1 км фронта приходилось: до 0,6 стрелкового батальона, 5-8 орудий и минометов, 2-5 орудий ПТО, 0,2-0,7 танков), оборона красноармейцев легко "протыкалась" немецкими танковыми "клиньями" и массированными действиями авиации.

На направлениях главных ударов немцы создавали такие мощные ударные кулаки, что сдержать их части Красной Армии были просто не в состоянии.

Например, в октябре 1941 г. в стык 30-й и 19-й армий Западного фронта, оборонявшийся 45-й кавалерийской дивизией генерал-майора Дреера, немцы бросили 12 (!) полноценных дивизий и почти всю авиацию. Это обеспечило немцам подавляющее превосходство в живой силе и боевой технике на участке прорыва – на каждые 4 км фронта прорыва в среднем приходилось две полевые дивизии, до 50-60 танков и 25- 30 самолетов против двух стрелковых батальонов, 6 танков, 6 противотанковых и 18 76-мм орудий Красной Армии. Сдержать немецкий "таран" было невозможно.

Оценки показывают, что в типовых условиях боев первого периода войны пилоты люфтваффе могли уничтожить и вывести из строя до 12-14% общего количества целей на поле боя, приходящихся на один км фронта.

Совершенно очевидно, что такая результативность действий немецких самолетов авиационной поддержки войск была более чем достаточной для успешных действий наземных войск по прорыву тактической зоны обороны советских войск, тогда как именно в ее пределах и в ближайшей оперативной глубине обычно и решался исход операции. Как правило, после прорыва тактической зоны обороны сопротивление войск противника резко снижалось…

После прорыва немецкими ударными группами тактической зоны обороны войск Красной Армии и выхода на оперативный простор начинал действовать закон "положительной обратной связи", который проявлялся в следующем: чем стремительнее продвигались немецкие войска в глубь советской территории, тем труднее оказывалась организация эффективного противодействия, а потери обороняющихся росли значительно быстрее, чем наступающей стороны. При этом с каждым днем ситуация становилась все более благоприятной для немецких войск.

"…Для нас оказалась неожиданной ударная мощь немецкой армии. Неожиданностью было 6-8 кратное превосходство в силах на решающих направлениях. Это и есть то главное, что предопределило наши потери первого периода войны", – так высказался об этих тяжелых днях выдающийся полководец современности маршал Г. К. Жуков.

В сентябре 1941 г. в II (She)/LG2 для фронтовых испытаний поступили 6 предсерийных штурмовиков Hs129B-0. Кроме "хеншелей", на вооружении группы находились Hs123 и Bf 109Е- 4/В.

Вооружение штурмовика Hs129B-0 состояло из двух 20-мм пушек MG151/ 20, двух пулеметов нормального калибра MG17 и максимальной (в перегрузку) бомбовой нагрузки до 350 кг (четыре 50-кг бомбы на бомбодержателях типа ЕТС50 под фюзеляжем, две "пятидесятки" на ЕТС50 под консолями крыла и 25x2 кг в фюзеляжном бомбовом отсеке). Вместо двух 50-кг бомб на ЕТС50 под консолями крыла имелась возможность подвески двух контейнеров типа АВ24 на 24 противопехотные 2-кг осколочные бомбы типа SD2 каждый.

По докладам немецких пилотов штурмовики Hs129B-0 проявили себя как эффективное авиационное средство поражения бронетехники и других наземных целей. Так, в один из дней шестерка "хеншелей" восточнее Вязьмы атаковала прорвавшиеся через немецкие позиции советские танки. По словам участников вылета, им удалось в нескольких заходах с высоты 60 м уничтожить 15 советских танков. Стрельба велась по моторному отсеку танков. Командир эскадрильи майор Вейсс только за 10 октябрьских дней уничтожил в районе Калинина 18 советских танков.

Трофейный Hs 129 В

20-мм пушка MG 151/20

Достоверность докладов немецких пилотов в отношении потерь советских танков вызывает очень большие сомнения. Дело в том, что бронебойный снаряд к MG151/20 в типовых условиях боев не обеспечивал пробитие брони как средних и тяжелых советских танков – Т-34-76 и КВ-1, так и легких – типа Т-60 и Т-70, при атаках с любого направления и под любым углом пикирования…

Надмоторная броня и броня крыши советских танков всех типов поражалась бронебойным снарядом к пушке MG151/20 лишь при углах пикирования не менее 50°. При меньших углах пикирования горизонтальная броня не поражалась при любых дистанциях стрельбы.

В то же время угол пикирования на "хеншеле" ограничивался 30°. Дело в том, что летные характеристики штурмовика были откровенно плохими, а управление Hs129B-0 настолько тяжелым, что делало очень сложным точное прицеливание и удерживание линии визирования на цели во время стрельбы на пикировании. По воспоминаниям немецких летчиков ввести поправки в прицеливание во время стрельбы удавалось далеко не всегда. Короткая ручка управления совершенно не учитывала анатомическое строение человека, и вывод машины даже из пологого пикирования представлял собой мучительный процесс. Более того, если угол пикирования превышал 30°, то усилия на ручке управления становились настолько большими, что летчикам просто не хватало сил для вывода штурмовика в горизонтальный полет.

Вероятность поражения танков с использованием бомбового вооружения Hs129В-0 (6 бомб типа SC50), как с горизонтального полета, так и на выходе из пикирования под углами 25-30°, была все же небольшой и по расчетам не могла превышать 0,004.

Более или менее эффективными могли быть атаки "хеншелей" только по советским бронемашинам всех типов, бортовая броня которых не превышала 10 мм, автомашинам и другим небронированным целям.

В этом случае вероятность поражения (выведения из строя) в одном заходе, например, бронемашины типа БА-10 в боевых условиях при стрельбе в воздухе с Hs 129В-0 из пушек MG 151 / 20 бронебойными снарядами (атака сбоку, угол пикирования 25-30°, дальность открытия огня 300-400 м) в самом лучшем случае не могла превышать 0,23- 0,25. То есть для гарантированного уничтожения на поле боя одного БА- 10 необходимо было выделять не менее 8-9 бронированных "хеншелей".

Очевидно, что состав и огневая мощь вооружения Hs129B-0, а также пилотажные свойства самолета не позволяли эффективно бороться с бронетехникой Красной Армии.

Тем не менее после победных реляций с восточного фронта германским командованием было принято решение о срочном запуске Hs129B в серию. Первый серийный экземпляр Hsl 29В1 покинул сборочный цех 21 декабря. Последний отличался от В-0 главным образом некоторым улучшением в системе бронирования самолета, несколько улучшенным обзором у летчика впе- ред-вниз и отчасти в стороны за счет изменения формы носовой части самолета и остекления фонаря кабины пилота, другими капотами моторов, открытыми оружейными каналами фюзеляжа и иным размещением радиооборудования. С 3 января 1942 г. началась регулярная приемка Hs129В-1 люфтваффе. Всего по апрель месяц включительно люфтваффе приняло 44 Hs129B-l.

Почти все серийные "хеншели" поступили на вооружение 1-й эскадры непосредственной поддержки войск Shc.G.l, которая была сформирована 13 января 1942 г. сначала в составе штаба и двух эскадрилий – 1-й и 8-й, а затем развернута до двух групп четырехэскадрильного состава.

Первая группа эскадры формировалась на базе 1./Shc.G.l, а вторая – на базе II(Shc)/LG2, понесшей перед этим в боях на московском направлении большие потери и выведенной в тыл для пополнения техникой и летным составом. Соответственно, эскадрильи II(Shc)/LG2 были переименованы в 5., 6. и 7./Shc.G.l.

1-я, 2-я и 3-я эскадрильи 1-й группы эскадры вооружались Bf 109Е-4/В, а 4-я, 5-я и 6-я эскадрильи 2-й группы – бронированными Hs129B-0 и В-1. Оставшиеся 7-я и 8-я эскадрильи эскадры получили Hs123. При этом 8-я эскадрилья придавалась для усиления 1- й группе, а 7-я – 2-й группе.

Таким образом, в окончательном варианте I/Shc.G.l в качестве "основного" боевого состава имела истребители-бомбардировщики Bf 109Е-4/В, а II/ Shc.G.l – чистые штурмовики Hsl 29В- 0 и В-1. В качестве "не основного" состава групп использовались эскадрильи на Hs123.

Такая структура групп упрощала организацию боевых действий разношерстных си л эскадры и способствовало повышению эффективности применения как бронированных Hs129В, так и Bf 109Е-4/В.

30-мм пушка МК 101

Попадания во второй КВ в результате обстрела с Hs 129

По мере завершения программы обучения и боевой подготовки эскадрильи Shc.G.l перебрасывались на Восточный фронт и входили в подчинение командования 4-м воздушным флотом. К началу мая 1942 г. Shc.G.l сосредоточилась в Крыму для обеспечения действий 11-й армии Манштейна по плану операции "Охота на Дроф" – захват Керченского полуострова. Однако уже к 15 мая, в связи с тяжелым положением немецких войск на юго-западном фланге советско-германского фронта, эскадра была переброшена южнее Харькова в район Барвенковского выступа.

Поначалу все Hs129В группы имели стандартное вооружение, но к 27 мая "хеншели" из состава 4-й эскадрильи II./Shc.G.l силами технического персонала были оснащены сменным противотанковым вариантом вооружения (так называемый второй "рустзатц" – R2), который включал 30-мм пушку МК101 в подфюзеляжном контейнере с боекомплектом в 30 снарядов (бомбовая нагрузка в этом случае ограничивалась 100 кг – 2 SC50 или 2 контейнера АВ24 с SD2 под консолями крыла на бомбодержателях ЕТС50).

Имеющиеся у авторов трофейные документы, найденные в Hs129B-l, сбитом в июне 1942 г. на Юго-Западном фронте, проливают некоторый "свет" на реальные боевые свойства "хеншеля" с пушкой МК101 как противотанкового самолета.

В руки советских пехотинцев попал экземпляр отчета № 210/42 от 5 июня 1942 г. на имя командующего истребительной авиации люфтваффе о проведении полигонных испытаний пушек МК101 стрельбой в воздухе с самолета Hs129В-1 по тяжелым советским танкам КВ-1.

Из отчетных материалов следует, что в период с 25 по 29 мая 1942 г. в 4./ Sch.G.l (аэродром Барвенково в 60 км северо-западнее Константиновки) находилась группа специалистов Генерального штаба люфтваффе в составе инспектирующего капитана Майнарду- са (летчика, имеющего опыт применения пушек МК101) и штабного инженера Гецнера из 3-й инспекции и главного инженера Шиллинга из 5-й инспекции. В их задачу входило оказание помощи личному составу 4-й эскадрильи в практическом применении для борьбы с советскими танками пушек МК101 и снарядов к ним.

Пушки МК101 и снаряды к ним были поставлены в группу на основании распоряжения начальника 5-й инспекции генерального штаба люфтваффе № 959/42 от 31 марта 1942 г. Однако у летного и технического состава 4-й эскадрильи к моменту прибытия инспектирующей группы не было никакого опыта применения пушки и снарядов. В течение 26 мая было проведено теоретическое занятие для летного и тех нического состава эскадрильи по основам эксплуатации и боевого применения пушек МК101 против танков. Особое внимание обращалось на изучение вопросов применения и снаряжения 30- мм снарядов из боекомплекта к пушке, включая и специальные подкалиберные снаряды с вольфрамовым сердечником (тип "101"). При обучении использовались макеты танков, схемы и рисунки самой пушки и снарядов к ней в разрезах.

27 и 28 мая была организована практическая стрельба по находящимся недалеко от аэродрома танкам КВ-1, подбитых немецкими танкистами в ходе операции по окружению советских войск в районе Барвенковского выступа.

27 мая в течение дня четырьмя экипажами было выполнено 12 самолетовылетов. Атаки выполнялись с пикирования под углами 10-30° строго поперек танка. Стрельба велась подкалиберными снарядами короткими очередями с дистанций 400-800 м по боковой части башни и корпуса танка (площадь цели примерно 15 м2 ). Минимальная высота над землей после выхода из атаки составляла 30-60 м.

Результаты испытаний оказались удручающими. В идеальных полигонных условиях, когда никто не мешал, ни в одном из вылетов "…не было достигнуто ни одного попадания из пушки MK10I, так как обнаружилось, что при недостаточной тренировке и малой скорострельности пушки МК101 очень трудно добиться попаданий по небольшой цели".

В первой половине дня 28 мая те же четыре пилота выполнили на обстрел КВ-1 по три самолето-вылета каждый. "Снова выяснилось, что при углах пикирования 10-30° без достаточной тренировки добиться попаданий очень трудно" – при расходе 102 снарядов не было получено ни одного попадания в танк.

Видимо, посчитав, что стоящий в поле у Барвенково советский КВ-1 заколдован и "расстрелу" не подвержен, немецкие летчики решили попытать счастье и "расстрелять" другой КВ-1, подбитый немецкими танкистами недалеко от Очеретино.

После обеда четверка немецких летчиков выполнила по очеретиновскому КВ-1 12 самолето-вылетов. Углы пикирования остались прежними. Дистанция стрельбы была уменьшена до 300- 500 м, а минимальная допустимая высота для маневра после выхода из атаки – до 15-25 м. В результате при расходе 94 снарядов было получено 12 попаданий в КВ-1. При этом в танк попали только три пилота, четвертому так и не удалось открыть счет.

Из 12 попаданий в КВ-1 6 пришлись на боковую броню башни, 1 – в сварной шов соединения задней и боковой стенок башни, 2 – в боковую броню корпуса танка, 1 – в левый подкрылок и 2 попадания – в элементы ходовой части (гусеница и направляющее колесо).

При этом ни один из попавших в башню и корпус танка 30-мм снарядов броню не пробил и серьезных разрушений элементам конструкции танка не нанес. Во всех случаях снаряды разрушались и застревали внутри брони, образовывая несквозные пробоины, выбоины и вмятины разной глубины.

Попадания в башню КВ без пробития брони

То самое попадание в сварной шов башни КВ, приведшее к далеко идущим выводам…

Повреждения надгусеничной полки КВ

Попадание в каток КВ

В одном случае имелась сквозная пробоина при попадании снаряда в левый подкрылок. Однако каких-либо разрушений вертикальной броне корпуса танка, расположенной за подкрылком, осколки снаряда не нанесли.

В трех случаях наблюдались рикошеты – от башни, от гусеницы и от направляющего колеса.

Самое интересное, что вышестоящему немецкому командованию лихо докладывалось: "С уверенностью можно сказать, что броня в 100 мм пробивается. …30-мм бронебойный снаряд 101 обладает достаточной бронепробиваемостью и может быть с успехом использован па Hs129 из МК101 для подавления тяжелых русских танков…

Анализ фотографий "расстрелянного" КВ-1 позволяет сделать вывод, что специалисты генштаба люфтваффе и летный состав 4./Sch.G. 1, мягко скажем, "втирали очки" своему начальству и выдавали желаемое за действительное.

Свои выводы они построили на том факте, что один из снарядов попал в сварной шов соединения кормового бронелиста башни и прошел по шву на глубину около 120 мм. Ясно, что это весьма и весьма редкий случай, никаких разрушений внутри танка быть не могло и танк потерять боеспособность не мог. То, что в других случаях не было и намека на сквозные пробоины и серьезные повреждения элементов конструкции танка, в расчет ими почему-то не принималось…

Оценки показывают, что подкалиберный снаряд к МК101 при стрельбе в воздухе с самолета Hs129В-1 мог пробить советскую танковую броню толщиной до 52 мм с дистанции не более 300 м при угле встречи 0° (угол между направлением полета снаряда и нормалью к поверхности брони), а броню 45 мм – при угле встречи около 25°.

Бронебойный снаряд из боекомплекта к этой пушке таким результатом похвастаться не мог – с 300 м при угле встречи 30° снаряд пробивал только 36- мм броню, а при нормальном попадании – броню толщиной до 44 мм.

То есть при стрельбе подкалиберными снарядами к пушке МК 101 с Hs129B-l тяжелые советские танки типа КВ не поражались ни при каких условиях атаки.

В то же время при стрельбе с пикирования под углами 10-30° поражение бортовой и башенной брони советских легких танков типа Т-60 и Т-70 подкалиберными снарядами было возможным практически с любого направления атаки и дистанций стрельбы до 400-500 м. Надмоторная броня и броня крыши башни при этом не поражались.

Анализ схемы бронирования советского среднего танка Т-34-76 (образца 1942 г.) и возможностей пушки МК101 показывает, что при углах пикирования Hs129B-2/R2 около 25-30° подкалиберный снаряд к пушке мог пробить 52 мм броню башни "тридцатьчетверки" (площадь около 1,4 м 2 – при стрельбе сбоку и не более 0,6 м 2 – при стрельбе сзади) только при стрельбе с дистанции не более 250 м, а бортовую 40- мм броню (площадь брони, не закрытой опорными катками и направляющими колесами, около 1,5 м 2 ) – не более 600 м.

Очевидно, что в уязвимые части танка еще надо попасть, хотя бы и одним выстрелом, а это не так просто, учитывая их малые площади и весьма небольшое время действительной стрельбы. Время действительной стрельбы – это время, в течение которого выпущенные из пушки снаряды в случае их попадания в танк могли пробить броню. В нашем случае время действительной стрельбы не превышает, соответственно, 2,2 и 3,6 сек. При этом минимально допустимая высота для маневра на выводе из пикирования составляет 20-25 м.

Поражение танка Т-34-85, имевшего усиленное бронирование, при атаке сбоку (борт – 45 мм, башня – 75 мм) при углах пикирования 25-30° обеспечивалось с дистанций стрельбы до 300 м. При этом подкалиберный снаряд мог пробить только броню борта корпуса танка, броня башни не поражалась при стрельбе с любых дистанций.

При атаке сзади поражение Т-34-85 было возможным только при углах пикирования до 10-20°. В этом случае 30- мм подкалиберный снаряд вполне мог пробить 52-мм броню задней части башни танка с дистанции до 250 м. Но площадь этой части танка составляла всего около 1,2 м2 , а время действительной стрельбы – 1,2-2,1 сек.

Стрельба по надмоторной броне и крыше башен советских "тридцатьчетверок" подкалиберным снарядом к пушке МК101 при углах пикирования "хеншеля" до 30 была неэффективной, так как давала сплошные рикошеты.

Анализ результатов полигонных испытаний авиационного пушечного вооружения по бронетехнике позволяет сделать предположение, что сквозные пробоины в броне легких танков могут дать только около 60% попаданий 30- мм подкалиберных снарядов, а в средний танк – около 40%. Если принять, что для надежного поражения танка (выведения из строя) необходимо обеспечить не менее трех пробоин, то при расчете вероятности поражения танков при стрельбе из пушки МК101 следует учитывать не менее 5 попаданий подкалиберных снарядов в легкий танк и не менее 7 попаданий в средний танк.

Кроме того, при оценке эффективности атаки самолетов по танкам и другим типовым наземным целям необходимо учитывать следующие факторы.

Если начинать стрельбу сразу же после разворота на цель, не выдерживая самолет в прямолинейном полете, то снаряды в очереди будут отнесены от цели во внешнюю сторону разворота. Оценки, основанные на результатах полигонных испытаний, показывают, что относ снарядов в типовых условиях атаки для Hs129В может составлять 11-14 м. Это в 2-3 раза больше размеров любого советского танка и не могло быть скомпенсировано рассеиванием выстрелов. Для устранения этого явления необходимо в течение 1,5-2 сек "задержать" крен и выдержать самолет в прямолинейном полете.

На прицеливание и исправление наводки между очередями летчику с хорошей квалификацией требуется в среднем 1,5-2 сек.

То есть при "правильном" выполнении атаки наземной цели открытие огня должно происходить не раньше, чем через 3-4 сек.

Поскольку ведение стрельбы из МК101 очередью свыше 4-5 снарядов, из-за влияния силы отдачи пушки на самолет, приводит к нарушению наводки самолета на цель и к значительному увеличению рассеивания снарядов (примерно, в 2-3 раза), то длина одной очереди ограничивается 1 сек.

Расчеты методами теории воздушной стрельбы показывают, что вероятность поражения советского легкого танка типа Т-70 в реальных боевых условиях при стрельбе из пушки МК101 с самолета Hs129B-2/R2 подкалиберными снарядами (атака сбоку, угол планирования 25-30 , дальность открытия огня 300-400 м) в самом лучшем случае могла составить величину порядка 0,03-0,05.

Вероятность поражения среднего советского танка типа Т-34-76 (образца 1942 г.) не могла превышать 0,01-0,02 (атака сбоку, угол планирования 25-30 , дальность открытия огня 200-300 м).

То есть для гарантированного выведения из строя одного Т-34-76 командованию люфтваффе необходимо было выделять не менее четырех-пяти десятков бронированных "хеншелей", а для поражения одного Т-70 – не менее полутора-двух десятков. Такой результат нельзя признать высоким.

Реальное боевое применение пушек МК101 отмечается с начала июня 42- го. Действуя против советских войск южнее Харькова в районе Барвенковского выступа, только пилоты 4./Sch.G.l к 18 июня доложили об уничтожении 23 советских танков и большого количества пехоты, что представляется весьма и весьма завышенным и не соответствующим действительности.

С началом активных боевых действий боеспособность II./Sch.G.l снижалась с ужасающей скоростью и вскоре упала почти до нуля. С учетом немецкой системы подсчета, по которой вынужденная посадка на своей территории боевой потерей не считалась, боевые безвозвратные потери "хеншелей" в мае 1942 г. составили не менее 7 машин, еще 2 штурмовика имели серьезные боевые повреждения (70-80%) и требовали длительного ремонта.

Оказалось, что установленные на Hs129В французские моторы воздушного охлаждения Gnome-Rone 14М 4/ 5, помимо дурной славы глохнуть без предупреждения, не выносили практически никаких боевых повреждений и были очень чувствительны к пыли и песку.

Немецкие летчики докладывали, что винтомоторная группа – крайне ненадежна и уязвима от ружейно-пулемет- ного огня. Установленная снизу капотов моторов 5-мм броня пробивалась даже обычными пулями нормального калибра.

Кроме этого, имели место серьезные дефекты пушек МК101 в системе подачи снарядов, сильно ограничивавшие боевое применение штурмовиков. Ни в одном боевом вылете боекомплект полностью не расстреливался по причине отказов пушки. От пороховых газов во время стрельбы из МК101 деформировалась обшивка нижней носовой части фюзеляжа.

Требовалась серьезная работа по доводке винтомоторной группы и устранению выявленных недостатков Hs129B-l/R2.

В соответствии с директивой Генерального штаба люфтваффе от 13 мая 1942 г. в каждой истребительной эскадре создавалось по одной противотанковой эскадрилье на Hs129B-l/R2. Первым и последним таким подразделением в люфтваффе стала эскадрилья "охотников за танками" 51-й истребительной эскадры.

Эскадрилья "хеншелей" JG51 в составе 8 Hs129B-l/R2 вошла в бой в августе 1942 г. на центральном участке советско-германского фронта в районе Ржева. В период с 11 августа по 16 сентября 13.(Pz.)/JG51 выполнила 73 боевых вылета, в которых, по докладам пилотов, было уничтожено 29 советских танков. Боевые безвозвратные потери эскадрильи составили 3 штурмовика.

По всей видимости, реальные результаты боевого применения Hsl 29В- 1/R2 из JG51 были все же далеки от заявленных пилотами побед и явно не устраивали немецкое командование. Уже в конце сентября пилоты "хеншелей" были выведены из боя и под руководством специалистов 3-й и 5-й инспекций генерального штаба люфтваффе приступили к усиленным тренировкам на полигоне стрельбой в воздухе по макетам советских танков. Когда точность стрельбы из МК101 достигла приемлемого уровня, эскадрилья в конце ноября 42-го вновь вернулась к боевым действиям.

Тем временем, в связи с успешным контрнаступлением Сталинградского и Юго-Западного фронтов Красной Армии под Сталинградом для немецких войск создалось угрожающее положение, Sch.G.l в конце ноября 1942 г. была спешно переброшена на средний Дон.

К этому времени 5. и 6./Sch.G.l уже были отозваны с Восточного фронта для восполнения потерь и перевооружения на новый Hs129В-2, а 8./Sch.G.l успела сменить коней и пересесть на бронированные "хеншели".

В составе Sch.G.l в общей сложности имелось два десятка Hs129B-l/R2 и по десятку Bf 109Е-4/В и Hs123.

28 ноября во 2-ю группу эскадры с инспекторской проверкой прибыли офицеры генерального штаба люфтваффе, которые перед этим инспектировали 13.(Pz.)/JG51.

Сразу же по прибытии в группу высокая комиссия с удивлением обнаружила, что пушки МК101 на всех "хеншелях" демонтированы и не используются, а вместо них установлены под- фюзеляжные бомбодержатели ЕТС50. В качестве основных причин такого решения командованием группы указывались: недостаточная надежность автоматики пушки МК101, недостатки в ее размещении на самолете, а также низкая эффективность в бою.

По мнению боевых летчиков, стрельба в воздухе по советским танкам из МК101 совершенно не эффективна, а бомбовая нагрузка в 100 кг – "погоды" не делает при любой номенклатуре бомб.

Попытки обеспечить поражение танков путем стрельбы "на вскидку" длинными очередями продолжительностью более 1 сек приводили лишь к бесцельной трате боеприпасов, так как все снаряды конца очереди гарантированно уходили в "молоко". В то же время именно снаряды конца очереди имеют наибольший шанс, в случае попадания, пробить броню танка.

Оценки показывают, что вероятность поражения наземной цели при таком способе стрельбы в сравнении с прицельной стрельбой короткими очередями уменьшалась примерно в 3-4 раза.

Тем не менее пилоты люфтваффе довольно активно использовали такой способ стрельбы из МК101. Соответственно, появились и жалобы летчиков на малый боекомплект к пушке.

В отличие от ранее посылаемых "наверх" отчетов, немецкие пилоты уже утверждали обратное: снаряды к пушке МК101 не способны устойчиво поражать броню советских "тридцатьчетверок" и КВ.

Оперативный офицер генерального штаба люфтваффе в своем отчете о боевом применении авиации поля боя отмечал: "МК101 во многих случаях проявили себя как недостаточно эффективное оружие. Вражеские танки часто сохраняли подвижность и боеспособность даже после нескольких прямых попаданий. Необходимо оснастить Hs129 более мощным оружием, способным вывести из строя вражеский танк с одного-двух попаданий.

К тому же, автоматика пушки МК101 на морозе часто отказывала. Отказывала пушка и из-за попадания снега и грязи, отбрасываемых пропеллерами на взлете. При проверке на земле после чистки и регулировки пушки стреляли нормально, но в воздухе после взлета замолкали после первых же выстрелов. Специалисты 5-й инспекции генштаба люфтваффе только и могли, что разводить руками.

Оперативно связавшись с инспекцией истребительной авиации, комиссия генштаба, несмотря на явную неэффективность пушек МК101 в бою и их неготовность к боевой эксплуатации, получила категоричное указание: немедленно снять бомбодержатели и установить МК101…

Бронированные "хеншели" оказались совершенно не приспособленными к русским морозам. От морозов лопалась резина на колесах шасси, смазка каменела, маслопроводы замерзали и т.д. Поршневая группа настолько быстро изнашивалась, что моторы уже через 40 часов налета требовали полной переборки и капитального ремонта. В то же время в нормальных условиях эксплуатации "Гном-Роны" отрабатывали до 200 часов.

Совершенно очевидно, что в сложившихся условиях все попытки немецких пилотов II./Sch.G.l сдержать мощные удары советских танков оказались безуспешными, хотя немецкие пилоты, видимо, по инерции, в ряде случаев докладывали об уничтожении десятков советских танков.

Из-за потерь от огня зенитной артиллерии и атак советских истребителей II./Sch.G.l довольно быстро утрачивала боеспособность и с начала декабря эскадрильи группы стали выводиться в тыл для пополнения личным составом и новой техникой. Одновременно в состав группы временно вошла 13.(Pz.)/JG51.

В начале января на фронт вернулась 8./Sch.G.l, но уже к 27 января 1943 г. в составе эскадрильи осталось 6 "хеншелей" и она вновь была выведена из боя.

Эскадрилье "хеншелей" из JG51 досталось не меньше – к 20 февраля в ее составе насчитывалось всего 2 боеспособных Hsl 29В-1…

Опыт боевого использования бронированных "хеншелей" в условиях воздушных боев на восточном фронте со всей очевидностью продемонстрировал, что система бронирования Hs129В совершенно не обеспечивает надежную защиту от снарядов и крупнокалиберных пуль штатного авиационного и зенитного стрелково-пушечного вооружения Красной Армии.

Действительно, полигонные испытания, проведенные в течение 1941-42 гг. в НИП АВ ВВС КА и ВИАМ, показали, что авиационная броня типа АБ-1, стоявшая на Ил-2, примерно в 1,5 раза превосходила по пулестойкости гомогенную авиационную броню немецкого производства.

То есть гомогенная броня бронеко- робки "хеншеля" толщиной 6 мм (верх, борта и днище бронекоробки) в пересчете на советскую броню АБ-1 соответствовала броне эквивалентной толщины примерно 3,4 мм, а 12-мм броня (передняя стенка бронекоробки, бронеспинка и бронезаголовник кресла пилота) – 6,9 мм.

Спереди голова летчика защищалась бронестеклом толщиной 75 мм. Полигонные испытания в ВИАМ показали, что при лучшем оптическом качестве пулестойкость немецкого бронестекла в сравнении с бронестеклом типа К-4 на Ил-2 была хуже в 1,4 раза. В пересчете на советское бронестекло эквивалентная толщина бронестекла "хеншеля" составляла примерно 54 мм.

От стрелково-пушечного огня сверху-сзади голова летчика не была защищена броней со всеми вытекающими из этого последствиями.

Другими словами, бронирование Hsl 29 обеспечивало защиту пилота снизу-спереди, снизу-сзади и снизу-сбоку только от бронебойных пуль нормального калибра (типа Б-30) при условии, что стрельба ведется с дистанции до 300 м, а угол встречи с броней не превышает 15-20°.

Моторы и карбюраторы моторов снизу были прикрыты изогнутыми броневыми плитами толщиной 5 мм (эквивалентная толщина АБ-1 – 2,9 мм). Позади каждого мотора устанавливалась полукруглая плоская 5-мм бронепере- городка, которая прикрывала мотор снизу-сзади. Спереди и сверху моторы не бронировались и вследствие этого легко поражались осколками зенитных снарядов и стрелково-пушечным огнем.

Туннель и задняя створка маслорадиатора выполнялись из брони толщиной 5 мм (АБ-1 – 2,9 мм).

Бензо- и маслобаки не бронировались, хотя и имели протектор. Бачки с пусковым бензином, расположенные с внешних сторон мотогондол, не имели не только бронезащиты, но и протектор. В результате пожары на самолете в бою были обычным делом.

Недостаточно эффективное бронирование и отсутствие оборонительного вооружения в совокупности с невысокими летными данными (без внешних подвесок штурмовик имел максимальную скорость у земли – 385 км/ч, а с 30-мм пушкой и пилонами ЕТС50 – 305 км/ч) обеспечило и большие потери от советских истребителей и зенитной артиллерии.

В выводах НИИ ВВС КА, изучившего ряд трофейных образцов самолета Hs129В, отмечалось: "Вследствие отсутствия огневой защиты самолет может легко сбиваться воздушным противником". Указывалось также, что слабое бронирование делает его весьма уязвимым от огня пехотного оружия. В немецкой инструкции по использованию этого самолета отмечалось, что "…попадание в мотор и несущие поверхности в большинстве случаев приводит к потере самолета вследствие пожара", а при отказе одного мотора самолет летит со снижением и посадку в этом случае можно производить только с убранным шасси…

По показаниям пленных немецких летчиков на один потерянный в бою Hs129B-l летом 1942 г. приходилось около 20 боевых вылетов. И это в условиях полного господства люфтваффе в воздухе. Для сравнения, живучесть советского штурмовика Ил-2 в это же время составляла примерно 15-17 боевых самолето-вылетов на одну потерю.

В ходе боев на сталинградском направлении немецкое командование на- конец-то осознало, что оно не имеет полноценной авиации непосредственной поддержки войск. Стало окончательно ясно, что ни Hs123, ни бомбардировочные варианты Bf 109, ни специальный бронированный Hs129В не в состоянии в полной мере выполнять задачи по непосредственной авиационной поддержке войск в обороне и в наступлении. В то же время основной задачей штурмовой авиации становится борьба с атакующими танковыми и мотомеханизированными группами Красной Армии.

Не мог похвастаться высокой результативностью на поле боя и чистый пикировщик Ju87, который нес к тому же серьезные потери. Так, боевые безвозвратные потери Ju87 на сталинградском направлении во втором полугодии 1942 г. только от огня зенитной артиллерии составили 493 самолета. К началу ноября во всех пяти авиагруппах пикировщиков 1-й, 2-й и 77-й эскадр насчитывалось всего 43 самолета Ju87.

Усиление противодействия истребителей и зенитных средств ПВО Красной Армии, а также неспособность истребителей люфтваффе обеспечить эффективное прикрытие авиагрупп непосредственной поддержки войск потребовали радикального пересмотра тактики боевого применения Ju87. Немцы были вынуждены наносить удары с малых и предельно малых высот. Как следствие, резко увеличились потери Ju87 от огня всех видов стрелкового оружия.

Кроме того, стало совершенно очевидно, что даже при большой плотности бронетехники, приходящейся на один км фронта, Ju87 даже самым точным попаданием бомбы может уничтожить или вывести из строя лишь один танк, израсходовав при этом весь запас бомб. Требовалось либо увеличивать плотность самолетов на км фронта, либо разрабатывать новые тактические приемы использования Ju87. Фактически уже к январю 1943 г. восемьдесят седьмые "юнкерсы" из классических пикировщиков превратились в штурмовики, которые не самым лучшим образом соответствовали требованиям к самолету-штурмовику.

Надо сказать, Bf109Е-4/В и Hs123 на фоне Hs129В и Ju87 выглядели в боях под Сталинградом довольно неплохо, главным образом, за счет своей большей "универсальности" и сбалансированности летных и боевых качеств: возможности выполнять атаки как с пикирования под большими углами, так и на предельно малой высоте.

Bf 109Е-4/В лейтенанта Штейндля с 250-кг бомбой под фюзеляжем летит на бомбежку в район Сталинграда

В ряде случаев, при особо благоприятных условиях (отсутствие у противника зенитной артиллерии и истребительного прикрытия), именно такие атаки большим числом самолетов приводили к серьезным успехам.

Так, 25 ноября 1942 г. 8-й кавалерийский корпус Юго-Западного фронта, имевший задачу захват ст.Обливс- кая, вовремя не был прикрыт с воздуха и обеспечен авиационной поддержкой. Воздушная разведка на пути следования корпуса, а также наблюдение за его движением командованием 17-й ВА организована не была. Вследствие этого кавкорпус, натолкнувшись в районе Обливской на систему опорных пунктов противника и массированные бом- боштурмовые удары люфтваффе, понес большие потери в личном составе и материальной части.

112-я кавалерийская дивизия гене- рал-майора М. М. Шаймуратова, развернувшаяся к 6.00 для атаки Обливской к югу от п.Фролов, была атакована немецкими бомбардировщиками. Пользуясь слабостью зенитных средств корпуса и полным отсутствием истребителей 17-й ВА, противник в течение всего дня практически непрерывно атаковал боевые порядки дивизии группами до 50 самолетов.

55-я кавалерийская дивизия п-ка И. Т. Чаленко на подходе к п.Чугунка, начиная с 7.00, также подверглась непрерывным атакам пилотов люфтваффе (до 20-30 самолетов в каждой группе), продолжавшихся до наступления темноты.

Фактически массированные бомбоштурмовые удары немецкой авиации приковали дивизию к месту. Только к 2.00 26 ноября дивизия смогла привести себя в порядок и выдвинулась в направлении на ст.Обливская.

В течение 25 ноября 55-я и 112-я кавалерийские дивизии потеряли убитыми и ранеными 559 человек (в том числе 4 командира полка, одного начальника штаба и 12 командиров эскадронов) и 995 лошадей, было разбито много материальной части.

В 5.00 26 ноября части 8-го кавкор- пуса развернулись для атаки ст.Обливская: 55-я кавдивизия в направлении на п.Рябовский, п.Птицесовхоз, а 112- я кавдивизия – на ж.д. станцию Облив- ская и п.Больница. Однако с рассветом полки 55-й и 112-й кавдивизий корпуса вновь были подвергнуты мощным ударам немецкой авиации.

Над полем боя, непрерывно сменяя друг друга, работали группы бомбардировщиков истребителей люфтваффе по 35-50 самолетов. Навалившись практически всеми силами на имевшиеся в распоряжении 8-го кавкорпуса зенитные батареи 586-го полка ПВО, немцам удалось в первые же часы боя полностью подавить их огонь и в дальнейшем беспрепятственно действовать над позициями советских кавалеристов.

В этих боях истребители-бомбардировщики Bf 109Е-4/В широко использовали контейнеры для мелких осколочных бомб. После сброса авиабомб "Мессершмитты" с предельно низких высот обстреливали позиции красноармейцев пулеметно-пушечным огнем. Точно так же действовали и Hs123, и пикировщики Ju87.

Особого эффекта при атаках зенитных батарей достигали Ju87 и Hs123, которые пикировали почти в упор под большими углами и выходили из атаки на бреющем полете. Переход в пикирование при криволинейном курсе осуществлялся с крутого левого разворота. Это обеспечивало уменьшение времени нахождения самолетов под огнем зенитных расчетов и увеличение ошибки прицеливания.

Несмотря на своевременно поданную через офицера связи штаба 1-го сак заявку, истребители 288-й иад так и не появились. Не появились над полем боя и штурмовики 267-й шад этого авиакорпуса, оставив кавалеристов без огневой поддержки с воздуха как во время атак позиций противника, так и во время отражения контратак его танков и пехоты.

К исходу дня дивизии 8-го кавкорпуса потеряли 773 человека убитыми и ранеными и 1058 лошадей.

По поводу случившегося командир 8- го кавкорпуса генерал-майор М. Д. Борисов в своем донесении на имя командующего 5-й ТА докладывал: "Пользуясь полным отсутствием нашей авиации, авиация противника снижалась до 50 м и ниже, методически обрабатывая поле боя бомбами различных калибров и интенсивным пулеметным огнем. Противник охотился буквально за отдельными людьми, повозками и автомашинами. Все было прижато к земле. На каждое орудие или пулемет у открывающие огонь, немедленно пикировало по несколько самолетов. 586-й полк противовоздушной обороны, имея по 100 выстрелов на батарею и недостаточное количество бензина, быстро прекратил работу. Авиацией противника захват Обливской был сорван…"

Всего в период с 19 по 27 ноября 8-й кавкорпус понес потери в людях до 60%, а в лошадях до 70% всего состава, имевшегося к началу контрнаступления. По данным штаба Юго-Западного фронта почти все потери понесены в результате воздействия авиации противника.

Справедливости ради, при оценке результатов действия немецкой авиации в описываемых событиях необходимо все же учитывать очевидное желание командира 8-го кавкорпуса и штаба фронта списать на авиацию, как немецкую, так и свою, собственные ошибки в планировании и организации боев за ст. Обливская.

Отметим, что подобная результативность групп непосредственной поддержки войск люфтваффе являлась в этот период войны скорее исключением, чем какой-то закономерностью. Средняя эффективность, показываемая "Мессершмиттами" и "хеншелями" на поле боя этого периода войны, была куда более скромной, чем этого хотелось немецкому командованию. Действия штурмовиков люфтваффе под Сталинградом, несмотря на их активность, не смогли оказать сколько-нибудь заметного влияния на общий ход контрнаступления войск Красной Армии.

Действительно, оценки показывают, что при плотности советских войск в наступлении примерно 20-30 танков и 50-70 орудий и минометов на 1 км фронта пилоты люфтваффе в типовых условиях боев при отражении атаки могли уничтожить не более 0,4% целей на поле боя, а такая эффективность действий штурмовиков люфтваффе, как оказалось, совершенно не обеспечивала устойчивость обороны войск вермахта…

(Продолжение следует)

Анатолий ДЕМИН