Авиация в локальных войнах

Истребители-бомбардировщики появились в ВВС зарубежных стран после второй мировой войны, когда достижения в области создания авиационной техники и оружия позволили совместить в одном самолете равные возможности поражать как воздушные, так и наземные цели. Основной боевой задачей самолетов двухцелевого назначения стала изоляция района боевых действий — ограничение маневра сил и средств противника на ТВД путем бомбардировок его коммуникаций, уничтожения живой силы и техники в местах сосредоточения, нанесение ударов по средствам ПВО, складам и базам снабжения. Изоляция имела историческое прошлое, базировалась на достаточно солидном боевом опыте. «Вторая мировая война, — пишет американский военный теоретик Эшер Ли, — дала несколько ярких примеров, подтверждающих то положение, что авиация… может прервать подвоз горючего, боеприпасов и вооружения, вследствие чего боевые действия наземных войск могут быть уже наполовину обречены на провал еще до их начала».

Истребители-бомбардировщики двух поколений принимали активное участие в локальных войнах 50–80-х годов.

1. Штурмовые действия

На третий день войны в Корее (1950–1953 гг.) истребители-бомбардировщики совершили первые вылеты на поддержку своих сухопутных войск, отступавших к югу. По признанию американского командования, летный состав не был к тому времени готов к войне. Способы самостоятельного счисления пути и визуальной ориентировки летным составом были забыты, а в реальных условиях пришлось летать без использования радиотехнических систем обеспечения самолетовождения. Навыки в применении оружия, особенно в стрельбе реактивными снарядами, оказались у летчиков слабыми из-за недостаточной тренировки. Основное внимание в программах подготовки истребителей-бомбардировщиков тогда уделялось бомбометанию по стационарным мишеням на полигоне. А в реальных условиях приходилось в основном осуществлять атаки по подвижным объектам на путях их подхода к полю боя.

Аэродромы базирования истребителей-бомбардировщиков были удалены от линии фронта на относительно большое расстояние, поэтому самолеты могли находиться в районе цели только несколько минут. Увеличение вместимости подвесных топливных баков привело к многочисленным случаям поломки крыльев.

В связи с неудовлетворительной эффективностью боевых вылетов была произведена замена реактивных самолетов F-80 устаревшими поршневыми истребителями F-51 «Мустанг». По мнению американского командования, последние более подходили для выполнения поставленных задач: имели большую продолжительность полета, достаточно мощное вооружение (бомбы, напалмовые баки, неуправляемые реактивные снаряды), могли базироваться на небольших аэродромах, располагали достаточным комплектом запасных частей.

Понадобилась и организация специальной системы управления, которая обеспечивала более надежное взаимодействие двух видов вооруженных сил в зоне совместного огня и нацеливание скоростных самолетов на объекты атаки. Был развернут центр совместных действий армии и ВВС, 18 постов наведения тактической авиации стали оказывать помощь экипажам самолетов в выходе на заданную цель и информировали их об изменении обстановки. Позднее появились и авиационные наводчики, однако штатные каналы связи оказались настолько перегруженными, что информация к ним поступала с большим опозданием или не поступала вообще.

Срывы управления, отсутствие целеуказания с земли привели к тому, что штурмовые действия часто велись способом «свободной охоты». Частям истребителей-бомбардировщиков при этом назначались районы для поиска и атак наземных целей в дневное время. Пары «охотников», отлично изучившие расположение характерных ориентиров в своем районе и способные быстро выявить изменения в наземной обстановке, не только атаковали вскрытые объекты, но и вызывали по радио дополнительный наряд самолетов и выводили их на цель.

Боевая деятельность частей истребителей-бомбардировщиков ограничивалась в связи с имевшимися случаями сбрасывания средств поражения на свои позиции. Подобные печальные происшествия происходили из-за полного пренебрежения к таким важным вопросам взаимодействия между авиацией и сухопутными войсками, как организация взаимного опознавания и обозначения переднего края наземных подразделений. Характерно, что средства и способы обозначения не изменились с времен второй мировой войны.

Непродуктивными оказались также мероприятия, направленные на снижение уровня боевых потерь. Наибольшее количество повреждений было нанесено самолетам в диапазоне высот полета 400–900 м на втором и третьем заходе на цель. Не получая целеуказания и команд наведения, летчик для лучшего обзора местности вынужденно набирал высоту, но все равно обнаруживал цель слишком поздно и не успевал произвести атаку с ходу. Элемент внезапности терялся, зенитная артиллерия приводилась в готовность и встречала самолет на повторном заходе прицельным залпом. Типовые цели — автомашины, танки, войска — считались «быстро исчезающими». Если они и обнаруживались наземной разведкой, то передать информацию для авиации было невозможно из-за отсутствия надежных каналов связи.

К моменту окончания войны истребители-бомбардировщики, находившиеся в подчинении ВВС США Дальневосточной зоны и 5-й воздушной армии, выполнили примерно одну треть от общего количества самолето-вылетов (более 352 000), но на их долю пришлась половина понесенных потерь. Специалисты усмотрели причину в том, «что истребители-бомбардировщики в значительно большей степени, чем другие самолеты, испытывали на себе огонь всех наземных средств ПВО противника».

Представители армии так высказали свою точку зрения на применение истребителя-бомбардировщика в интересах сухопутных войск: «Использовать для атак по подвижным небольшим объектам скоростной и дорогостоящий самолет, — писал журнал «Арми», — все равно, что забивать кнопку кувалдой. Кроме того, одним попаданием снаряда может быть сбит как дорогой многоцелевой, так и дешевый простой самолет, хотя польза от них в данном случае одинакова».

Специалисты отметили также, что одной из разновидностей непосредственной поддержки в корейской войне уделялось мало внимания. Имеется в виду использование одиночных самолетов вторжения для нанесения беспокоящих ударов по колоннам войск и коммуникациям противника ночью или в плохую погоду. «Опытные экипажи могли бы при помощи современных навигационных приборов проникать к армейским штабам и сосредоточениям войск и держать их в постоянном напряжении. Летчики изучают новую тактику атаки с тем, чтобы лучше использовать большие скорости полета и новые условия ведения боя».

2. Бомбардировочные удары

Американские дозвуковые тактические бомбардировщики в воздушной агрессии США против ДРВ (1964–1973 гг.) в своем прямом назначении уже не применялись; они были переделаны в разведчиков и постановщиков помех. Причинами этого зарубежные военные специалисты считали слабую маневренность и недостаточную боевую нагрузку самолетов. Поэтому первый налет на ДРВ в феврале 1965 г. предприняли сверхзвуковые истребители-бомбардировщики F-105, каждый из которых нес по 6–8 бомб калибра 340 кг и 2 ракеты «воздух — воздух» «Сайдвиндер» на случай воздушного боя с истребителями.

Эшелонированные по времени действия обычно начинались утром и непрерывно продолжались до полудня. Затем примерно в течение часа предпринимался интенсивный налет тактической и палубной авиации. В нем участвовали 40–60 самолетов F-105, F-4, А-6 и А-7. В предвечерние часы такой налет иногда повторялся. Бомбометание осуществлялось в сомкнутом строю звена по команде ведущего. В воздушном пространстве, простреливаемом с земли, одновременно находилось много целей, не способных свободно маневрировать. В первом же налете 2 апреля 1965 г. северовьетнамские истребители МиГ-17 сбили два F-105.

В ответ на это американским командованием было принято решение, несколько расходившееся с принятыми им в мирное время теоретическими концепциями: истребителей-бомбардировщиков, способных по замыслу самостоятельно вести воздушный бой, стали прикрывать истребители. Изоляцию района боевых действий осуществляли смешанные группы самолетов в боевом порядке, включавшем ударную группу и ее охранение — группу сопровождения. В состав последней входили тактические истребители «Фантом» F-4, вооруженные ракетами «воздух — воздух». Впоследствии боевой порядок был наращен группой подавления ПВО, следовавшей к цели с некоторым упреждением относительно других. Истребителей-бомбардировщиков обеспечивали постановкой маскирующих помех из зон экипажи самолетов ЕВ-66 (переоборудованные тактические бомбардировщики). Контроль за полетом вели самолеты дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО) ЕС-121. Они же давали предупреждение о появлении в воздухе северовьетнамских истребителей и пуске зенитных ракет.

Организация полета на изоляцию района боевых действий стала сложной. Она предполагала непрерывное и тесное взаимодействие между разнородными элементами смешанного боевого порядка и экипажами групп обеспечения. К последним присоединились доразведчики, в функции которых входило обозначение цели и наведение на нее ударной группы. Объекты удара располагались на удалении 600–800 км от мест базирования тактических авиакрыльев США в Таиланде, поэтому самолеты дозаправлялись топливом в воздухе.

Изменилась и тактика ВВС ДРВ, которые пополнились сверхзвуковыми истребителями МиГ-21. Уступая авиации агрессора в численности, они сосредоточили свои усилия на уничтожении самолетов ударных групп. По командам наземных пунктов управления «миги» выводились на противника, достигали максимальной скорости сближения и, пронизывая истребительное прикрытие, наносили ракетный удар и немедленно выходили из боя. «Наши ударные самолеты были особенно уязвимы, когда летели к цели с большой бомбовой нагрузкой и не могли выдерживать скорость более 800 км/ч. Перехватчики противника сближались с ними на сверхзвуковой скорости и атаковали со стороны задней полусферы. Хотя летчики-истребители групп сопровождения знали об этом приеме, ему было трудно что-либо противопоставить», — писал журнал «Авиэйшн уик»

Несмотря на ненадежность непосредственного истребительного сопровождения, этот способ прикрытия ударных групп применялся американскими ВВС до конца войны во Вьетнаме. Пойти на риск и оставить ударную группу самолетов без следовавшего рядом с ней эскорта никто не решался. При избытке сил истребителей (случай, характерный только для ограниченной войны) нередко применялось двойное прикрытие. Внешний эшелон получал некоторую свободу маневра, однако вся воздушная армада двигалась к цели единым потоком. Сопровождение дополнялось упреждающим блокированием аэродромов базирования северовьетнамских истребителей.

В октябрьской войне 1973 г. на Ближнем Востоке недостаточно маневренные «фантомы» были переведены израильским командованием в бомбардировщики. Сопровождали их истребители целевого назначения «Мираж». Ударные группы вместе с группами обеспечения в целях сохранения радиолокационной маскировки совершали полет на предельно малой высоте с огибанием рельефа. «Миражи» больше внимания уделяли зрительному контакту с бомбардировщиками, чем наблюдению за воздушным пространством. Привязанность к «фантомам» лишала их инициативы и возможности использовать предоставленные техникой способности по ведению боя.

В ливанском конфликте 1982 г. особенностью тактики ударных сил израильской авиации иностранные обозреватели считают отказ от преодоления ПВО только на предельно малых высотах. Очаговое расположение маловысотных средств ПВО давало возможность обходить их зоны поражения сверху, особенно под прикрытием высоких горных хребтов. Маневр высотой позволил отказаться от разомкнутых по глубине боевых порядков (в основном колонны пар) и снова перейти к сомкнутым построениям, обеспечивавшим более высокую плотность удара. Звено размыкалось только при выходе на цель для атаки пар (одиночных самолетов) с разных направлений. Высота ввода в пикирование (с небольшим углом) достигала 2500–3000 м, вывода — 1500 м. Удар наносился «прямой наводкой» без повторных заходов на цель. Такая тактика соответствовала утвердившейся в локальных войнах схеме налетов с использованием неуправляемых средств поражения, когда невысокая точность попадания компенсировалась количеством сбрасываемых на цель бомб свободного падения (рис. 1).

3. Способы атак

Из опыта боевого применения истребителей-бомбардировщиков в локальных войнах зарубежные специалисты выделили несколько способов атак. Рассмотрим их подробнее.

Атака с пикирования (с направления, обратного направлению захода на цель), или метод «внезапного появления», применялась в период действий авиации на малых высотах. Суть метода состояла в следующем. Группа в составе 6–8 самолетов F-4 или F-105 сначала занимала на большой высоте зону ожидания за пределами района боевых действий, затем пары самолетов поочередно выходили из общего боевого порядка и выстраивались друг за другом на установленном временном (до двух минут) интервале в процессе снижения. Полет на последнем этапе маршрута до контрольного пункта, расположенного в 15–20 км от цели, проходил на высоте 50–100 м над рельефом местности. Затем летчик осуществлял корректировку местоположения по дальности и боковому уклонению, отыскивал намеченный линейный ориентир (дорогу, реку) и «привязывался» к нему. После визуального обнаружения вспомогательного контрольного пункта увеличивалась скорость, и по истечении расчетного времени самолет переводился в крутой набор по типу полупетли. На высоте 2500–3000 м выполнялся поворот «через плечо» и ввод в пикирование с углом до 45°. Бомбы сбрасывались залпом, после чего самолет продолжал снижение и переводился в горизонтальный полет непосредственно у земли. Расчет при этом строился на предположении, что вся траектория атаки должна располагаться в непростреливаемом с земли пространстве (учитывая выполнение вертикального маневра в пределах «мертвой воронки» над стартовой позицией ракет).

Казалось бы, метод «внезапного появления» обеспечивал неуязвимость самолета, а эффективность атаки зависела лишь от способности летчика справиться со сложным полетным заданием. Однако после оценки зарубежными специалистами результатов первых налетов выявились почти непреодолимые недостатки метода, которые в конечном счете привели к ограниченному его использованию в реальных боевых условиях. Отмечалось, что, во-первых, на малой высоте исключалось применение радиотехнических средств для точного самолетовождения, во-вторых, резко сокращались возможности экипажа по поиску и обнаружению цели и, в-третьих, появление над целью каждой следующей после ведущей пары самолетов уже не являлось неожиданным для противника, поскольку направление захода не изменялось. Но главное заключалось в том, что позиции зенитных ракет стали прикрываться ствольной зенитной артиллерией. Самолет во время набора высоты, пикирования и особенно в момент поворота «через плечо» резко уменьшал скорость перемещения относительно зенитной точки и становился уязвимым (рис. 2).

Атака с прямой после выполнения горки отличалась от метода «внезапного появления» тем, что самолет не выходил непосредственно на цель на малой высоте, а переводился в набор от ориентира, удаленного от цели на 8–12 км. Ориентир выбирался обычно не строго на линии пеленгования цели от конечного поворотного пункта, а в стороне от нее на 4–5 км. Таким образом, сектор поиска сужался, летчик заранее знал, с какой стороны по ходу полета находится цель. По мере увеличения высоты облегчались условия визуального обнаружения заданного объекта атаки. Величина угла набора выбиралась с таким расчетом, чтобы к достижению высоты 1400–1600 м летчик не только обнаруживал, но и опознавал бы цель. Затем самолет без фиксации горизонтального положения доворачивался на боевой курс и переводился на снижение. После вывода из разворота проекция линии пути проходила через цель. Поскольку время упреждения сброса вводилось в самолетное решающее устройство заранее, а остальные данные пересчитывались по текущим значениям высоты, скорости и дальности до цели, бомбометание производилось автоматически. Углы снижения могли быть значительно меньшими, чем при методе «внезапного появления», поэтому представилась возможность пуска по цели неуправляемых реактивных снарядов.

Наряду с заметными преимуществами способа атаки с горки отмечались и его существенные недостатки. Время нахождения самолета в процессе выполнения горки в зоне поражения зенитным комплексом должно было исчисляться секундами. Даже незначительная задержка, связанная с опознаванием экипажем цели или уточнением захода, грозила поражением самолета средствами ПВО. Прямая угроза эффективного противодействия заставила выделять самолеты обеспечения, которые ложными маневрами на границе зоны пуска стремились отвлечь на себя внимание боевого расчета зенитного ракетного комплекса и обеспечить скрытный полет к цели бомбардировщиков.

Чаще всего отвлекающая группа осуществляла преднамеренные вторжения в зону обзора РЛС с одного направления с ударной группой. Успех этого тактического приема во многом зависел от согласованности маневров групп по месту и времени. Нарушение взаимодействия приводило к тому, что отвлекающий маневр лишь оповещал противника о появлении ударной группы и, по мнению летчиков, облегчал ее обстрел.

Несмотря на вскрытые недостатки, атака с прямой после выполнения горки применялась тактическими и палубными ударными самолетами США на протяжении всей воздушной войны в Индокитае. В последний период в процессе захода на цель экипажи стали выполнять противозенитный маневр — полет на перекрещивающихся курсах или попеременный обгон. Летчики избегали также набора высоты по прямой после окончания атаки.

Атака с боевого разворота начиналась немедленно после пролета звеном траверза обнаруженной цели, причем каждый последующий самолет перед вводом в пикирование разворачивался на больший угол, чем предыдущий. Боковое удаление точки начала маневра от цели обычно было соизмеримо с двумя радиусами разворота. Нередко американские летчики применяли ложный пролет траверза с тем, чтобы усыпить бдительность расчетов средств ПВО, а затем внезапно выполнить атаку с обратного направления. В этом случае точка начала маневра выносилась за цель и каждый ведомый начинал разворот после пролета расчетного времени по прямой. Продолжительность разворота каждого самолета до перевода его в пикирование была также неодинаковой, в результате чего получалась поочередная атака «веером» из сектора 180–270° по отношению к курсу выхода на цель (рис. 3).

Бомбометание с большой высоты без захода самолетов в зону поражения малокалиберной зенитной артиллерией нашло довольно широкое применение после отказа американской авиации от действий на малых высотах из-за потерь от огня МЗА. С началом интенсивного использования радиолокационных помех для маскировки полета истребителей-бомбардировщиков стали сводить в крупные группы, имевшие непосредственное прикрытие. В таком случае при полете в сомкнутом боевом порядке выполнение эффективного противозенитного маневра исключалось. А поскольку интенсивность огня с земли не уменьшалась, было решено заканчивать атаку за пределами его досягаемости по высоте.

Все самолеты звена с высоты полета по маршруту (5000–6000 м) одновременно переводились на снижение и сбрасывали бомбы залпом. Если на каждом из них было подвешено по 6 бомб калибра 340 кг, то на цель одновременно падало 24 бомбы. Однако точность попадания обычных неуправляемых боеприпасов, сбрасываемых с высоты 2500 м, оказалась низкой (для достижения более высокой эффективности требовалась меньшая наклонная дальность).

Атака с круга с разных направлений до войны в процессе боевой подготовки летным составом ВВС США не отрабатывалась. Во Вьетнаме она применялась истребителями-бомбардировщиками в районах с очаговой ПВО, там, где зона прикрытия одного объекта не перекрывалась другой, то есть отсутствовало сплошное радиолокационное поле. Используя данные воздушной разведки и ориентируясь по показаниям бортовых приборов предупреждения, группа в составе 4–8 самолетов выходила в зону ожидания, а затем размыкалась поодиночно. Выдерживая примерно одинаковые дистанции, летчики образовывали замкнутый круг с большим радиусом, в центре которого находилась цель.

Если в сторону одного из самолетов осуществлялся пуск ракеты, то летчик предпринимал маневр для уклонения, а по цели следовала атака с противоположной стороны. Чтобы иметь возможность сначала обнаружить старт ракеты с земли, а затем успеть уклониться от нее, полет по кругу совершался на высоте примерно 6000 м. В Южном Вьетнаме при атаке штурмовиками объектов, защищенных МЗА и стрелковым оружием, высоту эту уменьшали до 2500–3000 м. На один из самолетов, как правило, подвешивались бомбы или неуправляемые реактивные снаряды с сигнальным дымовым зарядом. Этот экипаж выполнял атаку первым, осуществляя целеуказание для остальных.

Атака с горизонтального полета с малой высоты производилась с применением бомб с тормозным (противорикошетным) устройством одиночными самолетами или группой, выстроенной в колонну с относительно большими временными интервалами между самолетами. Одной из особенностей бомбометания этим способом считалось заблаговременное определение расстояния от проекции точки сброса до цели при фиксированной путевой скорости и высоте (с учетом типа боеприпасов).

Обнаружив цель, летчик выходил на намеченный контрольный ориентир, над которым нажимал кнопку сброса и удерживал ее в утопленном положении до исполнительного сигнала, подаваемого счетно-решающим устройством. Для точного бомбометания необходимо было выдержать заданный режим полета, не допустить рыскания и кренов. Поскольку устойчивость самолета в возмущенных воздушных потоках у земли постоянно нарушалась, ошибки (особенно по дальности) достигали больших величин. В связи с этим бомбометание с горизонтального полета (с малой высоты) по средствам ПВО применялось в ограниченных масштабах. Обычно в качестве цели выбирались узкие длинные или площадные объекты.

Применение обычных средств поражения, не обеспечивавших высокой плотности попаданий, требовало выделения большого наряда сил для поражения одного объекта. Количество ударных самолетов в атаке могло быть уменьшено лишь при организации надежного наведения (целеуказания) или при способности летного состава метко стрелять и бомбить. Чтобы облегчить обнаружение объекта удара и определить точку прицеливания, необходимо было предварительно обозначить цель, используя сигнальные средства.

Снизить уязвимость самолета в зоне зенитного огня было возможно, только сократив время атаки. Как уменьшение, так и увеличение скорости по сравнению с оптимальной для быстрого разворота (число М, близкое к 0,8) повышало возможности средств ПВО по противодействию атакующему (выполняющему маневр над целью) самолету.

4. Критерии совершенства истребителя-бомбардировщика

Зарубежные военные специалисты разработали условную «формулу совершенства» современного истребителя-бомбардировщика, отражающую зависимость результатов его боевого применения от четырех следующих факторов: автономность, выживаемость, многофункциональность, поражающая мощь.

Фактор «автономность» характеризует способность выполнять боевое задание самостоятельно. Автономно вынуждены были действовать американские и израильские истребители-бомбардировщики в локальных войнах во Вьетнаме и на Ближнем Востоке. Как отмечалось в зарубежной печати, экипажи самолетов испытывали при этом значительные затруднения как в самолетовождении и применении оружия, так и в реализации тактических замыслов.

Во-первых, не получая данных о воздушной обстановке от внешних источников, летчику приходилось добывать их самому, однако «собственное» информационное поле, создаваемое бортовыми средствами обнаружения, было невелико, что приводило к возникновению крайне нежелательных ситуаций: истребители противника занимали исходное положение для атаки еще до входа в зону обнаружения бортовых поисковых средств самолета. Времени для ликвидации угрозы уже не хватало.

Во-вторых, не только отсутствовала связь с командными пунктами, но и затруднялся обмен информацией между экипажами, входившими в ударную группу, и истребителями, составлявшими их прикрытие. Последние, стремясь устранить угрозу нападения с дальних рубежей, выдвигались далеко навстречу истребителям противника. При этом зрительный контакт и огневое взаимодействие нарушались. В смешанном боевом порядке создавались бреши, которые умело использовал противник для прорыва к ударной группе. Такая ситуация нередко складывалась как во Вьетнаме, так и в октябрьской войне 1973 г. на Ближнем Востоке, когда потери в автономном полете несли израильские «фантомы», прикрытые «миражами».

В-третьих, после того как полет становился автономным, управление переходило к командиру смешанной группы, выполнявшему, кроме того, обязанности рядового летчика. Он должен был принимать обоснованные решения на каждом последующем этапе полета: при вторжении на территорию противника, преодолении ПВО, в районе расположения объектов удара, на обратном маршруте. Выработка решений могла базироваться только на устойчивом наблюдении за всем боевым порядком и контроле за исполнением команд. Но это обязательное условие не выполнялось, так как командир «захватывал» в зону своего обзора меньшую часть следовавших в группе экипажей. Таким образом, к ненадежному взаимодействию добавлялись срывы в управлении, последствием которых становились хаотические перемещения отдельных групп, нарушавшие план полета и систему круговой обороны.

В-четвертых, при отсутствии целеуказания от постов (пунктов) управления летчики осуществляли поиск заданной цели и ее опознавание самостоятельно. Результативность этого процесса резко снижалась в полете на малой высоте и на большой скорости. В действие вступал так называемый тоннельный эффект, когда внимание летчика, пытающегося выдерживать заданный режим полета, сосредоточивается в относительно узком секторе, направленном вперед и вниз на ограниченную дальность. Если цель не попадала в пределы этого сектора, то предстояло выполнять повторный заход, то есть находиться под огнем объектовой ПВО более продолжительное время. Вероятность выживания самолета резко снижалась.

В-пятых, отсутствие осведомительной и командной информации в полете над территорией противника сказывалось на моральном состоянии летчика, постоянно ждавшего воздушного нападения, но не получавшего оповещения о времени и направлении удара. Острота внимания и быстрота реакции, необходимые при выполнении сложных элементов самолетовождения и боевого применения, утрачивались.

Пути снижения нагрузок и уменьшения трудностей автономного полета зарубежные военные специалисты видели прежде всего в необходимости распространения информационного поля на район ведения боевых действий. В ходе войны в Юго-Восточной Азии в состав действующих авиачастей США прибыли снятые с охраны континента самолеты ДРЛО ЕС-121 и Е-2А. Они были оснащены обзорными РЛС и специальной аппаратурой обработки данных о воздушной обстановке (дальность обнаружения воздушных целей достигала 300–400 км). Специальное оборудование и индикаторы кругового обзора обеспечивали экипажу самолета выполнение функций контроля за полетом истребителей-бомбардировщиков на весь боевой радиус. В период налетов американской авиации на объекты ДРВ самолеты ДРЛО занимали зоны дежурства над Тонкинским заливом и перекрывали весь район бомбардировок радиолокационным полем. В конце войны во Вьетнаме до 90 % всех вылетов авиации США происходило под контролем воздушных командных пунктов, созданных на базе самолетов ДРЛО.

Система ДРЛО применялась и в ходе вооруженных конфликтов на Ближнем Востоке. Боевые расчеты усовершенствованных воздушных командных пунктов Е-2С выполняли там следующие задачи: дальнюю разведку воздушного пространства; оповещение ударных групп самолетов о появлении истребителей противника; регулирование движения и управление боевым порядком смешанных групп; оказание помощи в выходе на заданные цели; руководство спасательными операциями.

Оценивая возможности системы, зарубежные военные специалисты отмечают, что ее использование облегчалось географией районов, где велись боевые действия. Зоны патрулирования находились над морем за пределами зоны поражения средств ПВО, сохранялась полная безопасность полета. На континентальных ТВД, как считают зарубежные военные специалисты, такая возможность исключается, зоны патрулирования выносятся в глубину своей территории под защиту зенитных комплексов и истребителей прикрытия. В этом варианте внешнее радиолокационное поле уже не будет распространяться на весь боевой радиус истребителей-бомбардировщиков и они вновь столкнутся с проблемой автономного полета.

По мнению журнала «Дефенс Электроникс», основной причиной потерь английских кораблей в районе Фолклендских островов, понесенных в результате ударов аргентинских истребителей-бомбардировщиков, являлось отсутствие средств дальнего радиолокационного обнаружения.

Крайне необходимым в автономных действиях зарубежные специалисты считают обеспечение самостоятельного выхода на цель поиска, прицеливания и атаки. Истребители-бомбардировщики F-111 и F-4, участвовавшие в локальных войнах, начали оснащаться комбинированными телевизионно-лазерными системами поиска «Пейв Тэк».

Экспериментальные полеты, как отмечает иностранная печать, показали, что технические усовершенствования увеличили зону самостоятельного поиска, однако результат продолжал во многом зависеть от опыта и мастерства экипажа самолета. Требовались устойчивые навыки работы с комбинированной поисковой системой, которые приобретаются в процессе длительной и упорной тренировки. Кроме того, автоматизм должен был сочетаться с оценкой поступающей информации, выбором целесообразного вида маневра и атаки.

Проблемой автономных действий зарубежные военные специалисты считают обеспечение точности самолетовождения истребителя-бомбардировщика на относительно долгом маршруте к цели. Случаи потери ориентировки в боевых условиях указывали на пробелы в подготовке летного состава и несовершенство навигационного оборудования самолета. Маршруты «привязывались» к хорошо заметным с воздуха рекам, шоссейным и железным дорогам, морскому побережью. Нередко назначались лидеры, роль которых выполняли самолеты-разведчики со специальным навигационным оборудованием и штурманом на борту. Они доводили группу истребителей-бомбардировщиков до границ зоны поражения объектовой ПВО и давали ей целеуказание.

На современном истребителе-бомбардировщике «Торнадо» полет к заданной цели осуществляется на крейсерском режиме с включенными автопилотом и бортовой РЛС следования рельефу местности. Оператор (второй член экипажа) контролирует маршрут, включая коррекцию на обновление навигационных данных, осуществляет «приборный» (с помощью электронных средств) поиск, готовит и применяет оружие. Летчик главное внимание уделяет пилотированию самолета на малой высоте, контролю за работой бортовых систем и осмотрительности. К прицельно-навигационной системе подключена БЦВМ. Она питается от датчиков инерциальной, пилотажной, доплеровской радиолокационной систем. В кабине летчика установлен проектор с движущейся картой и подсвечиваемым маркером, обозначающим текущее местоположение самолета.

Насыщенность современного самолета громоздким и сложным навигационным оборудованием, многочисленными датчиками и вычислительными машинами свидетельствует о том, что обеспечение автономного полета остается актуальной проблемой. Ее решение позволило бы отказаться от выделения вспомогательных сил, не участвующих в нанесении удара, и использования громоздкого смешанного боевого порядка, не обладающего достаточной маневренностью и трудно управляемого одним командиром. Препятствием на пути к автономности зарубежные специалисты считают недостаточную выживаемость истребителя-бомбардировщика, потребность в его всесторонней защите.

Фактор «выживаемость» (уровень потерь) выражается отношением числа сбитых самолетов к общему числу произведенных самолето-вылетов. Выживаемость зависит как от надежности техники, возможностей обороны в бою, так и от профессиональной подготовки летного состава. По уровню потерь истребители-бомбардировщики в локальных войнах превзошли итоговые данные второй мировой войны.

Ссылаясь на опыт Ближнего Востока, журнал «Авиэйшн уик» писал: «Уязвимость тактического самолета превратилась в основной вопрос при выполнении боевой задачи».

Зарубежные военные специалисты объясняют это созданием усовершенствованных средств борьбы с самолетами. Кроме того, системы ПВО Северного Вьетнама и ближневосточных арабских стран, подвергавшихся агрессии, строились по современному образцу. Однако не исключаются и причины, указывающие на слабости авиационной техники и тактики. К таким причинам иностранные эксперты относят следующие.

Во-первых, уязвимость конструкции самолетов. Как свидетельствовал журнал «Спейс/Аэронотикс», при разработке тактических самолетов в 60-х годах ей уже не придавалось прежнего значения. Была дана неправильная оценка видов возможной угрозы. Считалось, что даже защищенный самолет будет не в состоянии выдержать попадание в него ракеты. Поэтому основное внимание уделялось летным данным самолета, в особенности скорости и высоте полета. Любое устройство или система, не способствовавшие улучшению этих характеристик, воспринималось с глубоким недоверием.

Чтобы снизить уязвимость самолетов, участвовавших в налетах на Северный Вьетнам, ВВС США за первые два года войны израсходовали около 124 млн. долларов. Большая часть из этой суммы пришлась на истребители-бомбардировщики F-105. Особо ненадежными в условиях противодействия ПВО были признаны топливная и гидросистемы, а также система управления. Непосредственно на театре военных действий на топливные баки устанавливались протекторы, бронировались наиболее открытые узлы соединений, однако тяги управления, идущие через весь фюзеляж к хвостовому оперению, защитить не удалось. Обозреватели отмечали, что значительно проще было бы обеспечить живучесть самолета в процессе его разработки, чем при последующей модификации в полевых условиях.

Во-вторых, слабой оказалась индивидуальная защита истребителей-бомбардировщиков.

Журнал «Авиэйшн уик» писал, что все более широкое использование против самолетов управляемых ракет с пассивными оптико-электронными системами наведения ставит жесткие требования к самозащите тактических самолетов. Острота этой проблемы определяется тем, что с помощью маломощных обнаружительных средств трудно получить своевременную информацию об атаке, а системы активного подавления угрозы являются очень дорогими и пока еще ненадежными. Необходимо, как считает журнал, комплексное решение этой проблемы с детальным рассмотрением технических и тактических вопросов. Но тактика базируется на ограниченное число приемов, главным из которых являлся маневр высотой с выходом самолета за пределы досягаемости одних ЗРК и применением активных радиоэлектронных средств защиты против других. Поэтому в первую очередь требуются технические усовершенствования.

Уже в ходе войны во Вьетнаме на истребители-бомбардировщики ВВС США были установлены аппаратура предупреждения о пуске зенитных ракет, подвесные контейнеры с устройствами создания активных помех, противорадиолокационные и тепловые ловушки. Контейнеры со средствами радиопротиводействия заняли прочное место на самолете и по важности использования приравнивались к системам оружия, предназначенным для огневого воздействия по средствам ПВО. ИК-ловушки применялись в каждом заходе на цель независимо от того, оказывали маловысотные зенитные комплексы противника сопротивление или нет.

Проведенные мероприятия оказали влияние на выживаемость. Однако средства ПВО в ходе войны также увеличивали свои поражающие возможности, поэтому уровень потерь истребителей-бомбардировщиков значительных изменений не претерпел.

В-третьих, сверхзвуковые самолеты F-105 и F-4 (последний также участвовал в ближневосточных вооруженных конфликтах на стороне израильских ВВС) располагали максимальной скоростью, равной почти двум скоростям звука (число М = 2), однако этот режим достигался в полете на большой высоте и с ограниченной внешней подвеской. В боевых условиях приходилось летать на малых и средних высотах, обеспечивающих приемлемую точность бомбометания. Типовой боевой загрузкой самолетов F-105 и F-4 считалось 6–8 бомб калибра 340 кг. Все они размещались на внешних держателях, поэтому лобовое сопротивление самолета резко возрастало, что не только снижало воздушную скорость, но и ухудшало маневренность.

Длительное пребывание в районе цели с большим числом бомб на внешних подвесках приводило к раннему обнаружению и устойчивому сопровождению самолетов радиолокаторами средств ПВО. Накапливалось много фактов, облегчавших зенитным комплексам ведение прицельного огня.

В-четвертых, истребители-бомбардировщики в ходе боевых действий были вынуждены исключать из применявшихся на войне тактических вариантов не только большие, но и средние высоты полета.

Зенитные ракетные комплексы, получавшие данные о воздушных целях от РЛС различного назначения, перекрыли этот диапазон высот зоной своего поражения и заставили снизиться в зону огня зенитной артиллерии. Зарубежные военные специалисты отмечают, что зенитные батареи было трудно обнаружить радиотехнической разведкой, против них были совершенно неэффективны маскирующие и имитационные помехи, исключался пуск противорадиолокационных ракет с пассивным наведением. Эффективной защиты от интенсивного огня зенитных пушек найдено не было.

В-пятых, одной из причин невысокой выживаемости истребителей-бомбардировщиков в локальных войнах зарубежные специалисты считают утомляемость экипажа в довольно продолжительном боевом полете (с учетом дозаправки самолетов в воздухе время выполнения задания экипажами F-105 во Вьетнаме достигало 2,5 ч). Переменный профиль, маневры уклонения требовали максимальной затраты внимания и расхода физических сил. На конечном отрезке маршрута, когда предстояло выполнять наиболее сложные функции по поиску и атаке цели (в условиях интенсивного противодействия ПВО), реакция уставшего летчика была уже замедленной. Ответные действия на внезапную угрозу со стороны противника производились с запозданием.

В зарубежной печати сообщалось, что ударные тактические самолеты F-111 и «Торнадо» останутся в рядах ВВС стран НАТО до конца нынешнего столетия. Их усилия при решении задачи «глубокого вторжения» (с нанесением удара по наземным целям) должен нарастить модификационный двухцелевой истребитель F-15E, а в тактической зоне — самолет «Ягуар». Принимаются все меры для повышения их живучести — способности возвращаться на базу после выполнения боевого полета.

На самолете «Торнадо» установлена система электродистанционного управления тройного резервирования, которая должна обеспечивать не только требуемую надежность управления, но и приемлемую устойчивость и быструю реакцию рулей, что облегчает пилотирование с полной боевой нагрузкой. При повреждении этой системы летчик, возвращаясь на базу, может переключиться на использование управления по проводам (также с резервированием). Предусмотрена защита топливных баков и наиболее уязвимых узлов масло- и гидросистем.

Другими направлениями обеспечения живучести зарубежные военные специалисты считают оснащение оружием, запускаемым вне зоны огня объектовой ПВО, использование комплексной системы управления полетом и оружием, создание конформных систем подвески боеприпасов, уменьшение эффективной отражающей поверхности самолета.

В стремлении обеспечить безопасность атаки с дальних рубежей фирма «Дженерал Дайнэмикс» завершила на самолете F-111F комплексирование системы «Пейв Тэк» с планирующей бомбой GBU-15 и двумя вариантами ракет «Мейверик» с телевизионным и лазерным наведением. Для применения бомбы GBU-15 из-за зоны поражения объектовой ПВО требуется подвеска под фюзеляжем контейнера с оборудованием для передачи данных. Работа совмещенной системы демонстрировалась во время летных испытаний, было произведено четыре сбрасывания, окончившиеся четырьмя попаданиями в цель: три бомбы поразили макеты автофургонов, а четвертая бомба, сброшенная на сверхзвуковой скорости (М=1,4) и высоте полета 6700 м, потопила «корабль». Управляемые ракеты «Мейверик» поразили три цели из четырех.

Комплексная система управления полетом и вооружением, получившая обозначение «Файрфлай-3», испытывается на самолете F-15B. Результаты предварительного полунатурного моделирования в имитируемой боевой обстановке показали, что она может обеспечить увеличение вероятности выживания самолета в несколько раз. Главными достоинствами системы зарубежные специалисты считают возможность атаки наземной цели с автоматическим прицеливанием и одновременным выполнением противозенитного маневра (рис. 4).

Как свидетельствует журнал «Флайт», бомбодержатели, имеющиеся на некоторых современных ударных самолетах, были разработаны еще двадцать лет назад и устарели. Проводился летный эксперимент на самолете F-4B с устройством для размещения 12 бомб калибра 227 кг (четыре ряда по три бомбы в каждом). Общее лобовое сопротивление самолета снизилось на 60 %, возрос диапазон скоростей от М = 1,1 до М = 1,8. Выталкивание боеприпасов в пределах боевых режимов было безопасным. Испытания на всех видах противоракетного маневра, а также на сложных видах маневра при атаках наземных целей прошли без фиксирования каких-либо ухудшений летных характеристик.

На самолетах «Торнадо» с учетом полученного опыта основные средства поражения (внешнего размещения) располагаются вплотную к поверхностям самолета. Летные характеристики самолета F-15 были улучшены путем установки конформных топливных баков (лобовое сопротивление при этом уменьшалось на 50 %). Поиски схем оптимальной подвески оружия в настоящее время продолжаются. Одним из вариантов является расположение оружия на верхней части фюзеляжа с выстреливанием его вверх, что считается особенно выгодным при атаке с малой высоты.

Уменьшение геометрических размеров самолета для снижения эффективной отражающей поверхности считается маловероятным. По мнению зарубежных военных специалистов, эта проблема должна в перспективе решаться изменением расположения воздухосборников, отражающих большое количество электромагнитной энергии, применением материалов и покрытий, поглощающих энергию, изготовлением плавных переходов от крыла к фюзеляжу, сводящих до минимума острые углы, дающие повышенное отражение.

По результатам моделирования была дана количественная оценка влияния скорости и высоты полета, а также ЭОП на выживаемость истребителя-бомбардировщика. В полете на малой высоте на околозвуковой скорости эффект «радиолокационной малозаметности» почти не проявлялся, так как самолет находился в зоне огня зенитных средств с оптическими прицелами. Полет самолета с уменьшенной в десять раз ЭОП на большой высоте и сверхзвуковой скорости в пределах радиолокационного поля противника обеспечивал повышение выживаемости в четыре раза, однако при этом не принимались в расчет возможные действия на заключительном этапе — маловысотные маневр и атака в зоне ЗРК объектовой ПВО с ИК- и оптическими системами наведения.

Фактор «многофункциональность» отражает способность самолета выполнять несколько разнохарактерных задач. Уже в самом назначении — «истребитель-бомбардировщик» — заложено «обязательство» вести воздушный бой и участвовать в ударных операциях. Для этого самолет должен обладать достаточно высокой маневренностью и оснащаться оружием как «воздух — воздух», так и «воздух — поверхность». В локальных войнах истребители-бомбардировщики интенсивно использовались также в качестве штурмовиков, выполняя таким образом и третью задачу.

Оценив результаты боевого применения ударных тактических самолетов, зарубежные военные специалисты выразили свое отношение к концепции многофункциональности следующим образом.

Во-первых, признавалось, что использование истребителей-бомбардировщиков в качестве штурмовиков было вынужденным, а поэтому в целом неудачным. Они не вписывались в динамичную обстановку общевойскового боя, а громоздкое прицельно-навигационное оборудование, рассчитанное на использование в дальних маршрутах и при сложной погоде, «возили» мертвым грузом. Но, как отмечалось выше, дорогой и сложный многоцелевой самолет, которому совершенно незачем было летать на сверхзвуковой скорости над полем боя, оказался таким же уязвимым от зенитного огня, как простой и дешевый штурмовик. По этим причинам истребители-бомбардировщики F-4 и F-105 были отстранены американским командованием от выполнения задач непосредственной поддержки в Южном Вьетнаме, хотя войска интервентов крайне нуждались в постоянной помощи с воздуха.

Во-вторых, истребитель-бомбардировщик исходя из его назначения должен был заменять истребителей в воздушных боях. Однако такая замена оказалась также неудачной. Зарубежные эксперты причиной этого считают несоответствие характеристик самолетов условиям поставленной задачи. В боевой обстановке четко обозначились основные факторы, определявшие способность современного истребителя вести воздушный бой. К основным из них относились тяговооруженность и маневренность (зависящая от удельной нагрузки на крыло). Многоцелевой американский «Фантом» F-4, которому противостоял в боях во Вьетнаме и на Ближнем Востоке истребитель МиГ-21, уступал последнему в маневренности. При равной тяговооруженности «Фантом» имел большую на 100 кгс/м² нагрузку на крыло. «Затяжеленность» самолета, то есть инертность при уклонении от атак и «отрыве» от противника, непосредственно повлияла на показатели выживаемости. Поэтому в итоге по оценке специалистов в условиях подавляющего численного преимущества в воздухе «Фантомы» несли больше боевых потерь.

При проектировании многое говорило в пользу многоцелевого самолета, но в сложной реальной обстановке боя все эти доводы разрушились.

Кроме того, как отмечают зарубежные специалисты, многоцелевой самолет неизбежно более сложен, чем одноцелевой. Применительно к «Фантому» это привело не только к большему числу отказов систем, то есть к продолжительным простоям неисправной техники, но и к увеличению количества обслуживающего персонала. В варианте бомбардировщика немедленно обнаруживались слабости защиты «Фантома». В случае нападения летчику приходилось сбрасывать оружие «воздух — поверхность», а для обороны в бою оставались всего две ракеты «воздух — воздух». Поэтому на земле самолеты всегда готовились в двух вариантах — истребителя и бомбардировщика, их взаимозаменяемость в воздухе исключалась. Однако главным препятствием при применении многоцелевого самолета оставался человек. Как признают эксперты, многоцелевого летчика сделать не удалось. Широкое разнообразие видов оружия, сложная тактика прорыва ПВО, несовершенные системы поиска, опознавания и наведения сделали нанесение удара по наземным целям такой же трудоемкой и объемной задачей, как и воздушный бой. Это привело к понижению качества подготовки летного состава, перегруженного обязанностями. Поражать воздушные и наземные цели пилоты — «мастера на все руки» могли только посредственно. «Если сравнить войну в Корее, где бой вели специально подготовленные к нему экипажи, с войной во Вьетнаме, где летали «рыцари многих качеств», то обнаружим, что уровень потерь вырос втрое», — писал журнал «Эр форс». Расходы, конкретно выраженные в сбитых самолетах, намного перекрыли экономию, обещанную универсализацией.

Как отмечалось, после агрессии США во Вьетнаме и октябрьской войны 1973 г. на Ближнем Востоке «Фантом» был полностью освобожден от функций истребителя и в ливанской войне 1982 г. использовался на стороне израильских ВВС как тактический бомбардировщик. Воздушные бои вели истребители целевого назначения F-15A и F-16A.

Характер последних воздушных боев, несмотря на участие в них истребителя F-15, оснащенного всеракурсным оружием средней дальности, изменился не намного. В своем большинстве они велись на коротких дистанциях с применением ракет с ИК-наведением.

Ввод в бой самолета F-15, стоимость которого достигала 20 млн. долларов, с точки зрения зарубежных военных специалистов, был не совсем оправданным, поскольку условий для применения оружия средней дальности с радиолокационным наведением часто не было. Чтобы окупить затраты, было принято решение возвратиться к концепции многофункциональности и «загрузить» слишком дорогой истребитель еще одной функцией — ударной.

Созданный двухцелевой F-15E сразу «потяжелел»: взлетная масса его по сравнению с предыдущими «истребительными» вариантами увеличилась. С нагрузкой, состоящей из двух конформных баков, двух сбрасываемых топливных баков (вместимость каждого 2309 л), контейнеров с поисково-прицельным оборудованием, четырех управляемых ракет и 12 бомб Мк-82 (227 кг) на подкрыльевых держателях, F-15E имеет боевой радиус 900 км в полете с переменным профилем (длина маловысотных участков достигает 185 км). При подвеске третьего бака и бомб на тангенциальных узлах радиус может быть увеличен на 30–40 %, а скорость полета за счет уменьшения лобового сопротивления самолета возрастает с 1020 до 1100 км/ч.

Для обеспечения действий по наземным целям ночью в сложных метеоусловиях устанавливаются модернизированная РЛС APG-63 и два контейнера системы «Лантирн»: один с тепловизионной системой «Флир» для сопровождения цели и лазерной системой наведения оружия, другой — с РЛС следования рельефу местности и системой «Флир». Разрешение РЛС должно быть не хуже 12 м на дальности 280 км. После обнаружения цели РЛС дает целеуказание системе «Лантирн», которая производит захват цели и передает на сопровождение тепловизионной системе «Флир» с изменяемым полем зрения. При этом летчик может свободно маневрировать, но по мере сближения с рубежом применения оружия изображение цели на экране должно быть перемещено к центральной марке для достижения требуемой точности попадания.

Зарубежные военные специалисты считают реализацию двойного назначения возможной лишь при соответствующей подготовке экипажа. Самолет F-15E стал двухместным. На помощь летчику придан оператор управления оружием. Предусмотрены автоматический поиск и захват цели, комплексное управление самолетом и оружием (система IFFC «Файрфлай»), сопряжение с объединенной системой распределения тактической информации JTIDS.

По мнению зарубежных экспертов, располагая самолетом F-15E, ВВС могут рассчитывать на возможность по перераспределению в военное время усилий с действий «по земле» на действия «по воздуху» и наоборот. Однако результаты испытаний опытного самолета в условиях, близких к боевым, внесли значительные коррективы в провозглашенную концепцию одинаковых возможностей. С недавнего времени F-15E стали относить к истребителям-бомбардировщикам, признавая тем самым приоритет ударных задач. По данным журнала «Авиэйшн уик», в планах ВВС по использованию авиакрыльев F-15E отводится 70 % ресурса на изоляцию района боевых действий и 30 % на завоевание превосходства в воздухе. В общем плане боевого применения будет оказываться содействие самолету Fill при нанесении ударов на большой глубине с предельной боевой нагрузкой преимущественно ночью и в сложных метеоусловиях. В настоящее время руководство ВВС США считает, что F-15E по своим характеристикам и боевой нагрузке сравним с самолетом F-111, но усилий последнего на этапе «глубокого вторжения» в воздушной наступательной операции может не хватить. Самолеты F-111 составляют лишь 10 % парка тактической авиации США.

На базе основного варианта европейского истребителя-бомбардировщика «Торнадо» создается перехватчик, получивший обозначение F.2. ВВС Англии понадобился самолет, способный успешно вести борьбу с бомбардировщиками противника, а не истребитель воздушного боя для поражения истребителей. Основные изменения коснулись оборудования: РЛС следования рельефу местности уступила место РЛС перехвата воздушных целей, необходимость размещения оружия «воздух — воздух» привела к незначительному удлинению фюзеляжа.

По данным журнала «Флайт», ВВС Англии заказали 165 самолетов «Торнадо» F.2. Основным предназначением самолета определена противовоздушная оборона объектов, находящихся на морских коммуникациях и в глубине территории страны. Самолет может в течение двух часов патрулировать в воздухе, находясь на удалении 480–640 км от места базирования, затем осуществлять перехват и вести воздушный бой продолжительностью 10 мин (без дозаправки топливом в воздухе). В комплект вооружения входят 4 УР «Скай Флэш» средней дальности, подвешиваемые в полуутопленном положении, 2 УР «Сайдвиндер» малой дальности, скорострельная пушка «Маузер» калибра 27 мм. РЛС самолета способна обнаруживать воздушные цели на дальностях 185 км, а УР «Скай Флэш» — поражать их на дальности 40 км на большой высоте и до 30 км на высоте 75 м (в обзоре нижней полусферы).

Как считают специалисты за рубежом, многофункциональность F.2 по отношению к европейскому «Торнадо» означает применение нескольких отдельных модификаций самолета при решении разноплановых боевых задач.

ВВС Израиля разрабатывают одноместный истребитель-бомбардировщик «Лави», который должен обладать оптимальными характеристиками для действий по изоляции поля боя при полетах на малых высотах в любое время суток. Обязательное дополнительное требование к нему — поддержка сухопутных войск и эффективная самозащита в воздушном бою. Особое внимание уделено маневренности с большими перегрузками в режиме дозвуковых скоростей полета. Таким образом, сочетаются возможности «ближнего» истребителя-бомбардировщика (всепогодность, оборонительный воздушный бой) и штурмовика (легкость, мобильность, гибкость применения в боевой зоне).

Фактор «поражающая мощь» определяет в конечном итоге боевую эффективность истребителя-бомбардировщика. Зарубежные военные специалисты отмечают следующую особенность локальных войн: разнообразие объектов, назначавшихся для поражения. Эти объекты характеризовались как малоразмерные и площадные, контрастные и неконтрастные, стационарные и подвижные; они располагались на поле боя, в тактической и оперативной глубине, были сильно защищены средствами ПВО и реже открыты для нападения с воздуха. Отсюда многообразие боекомплекта: включение в него авиабомб, кассет, зажигательных баков, управляемых и неуправляемых ракет. Постоянно возникала необходимость варьирования боеприпасами в зависимости от характера выполняемого задания. И все же у истребителя-бомбардировщика была главная задача — изоляция района боевых действий. Эта задача решалась с невысокими результатами. В этом отношении особенно характерен опыт боевого применения американской авиации во Вьетнаме. Хотя интенсивность бомбардировок Северного Вьетнама постоянно увеличивалась (с января 1969 г. до апреля 1972 г. тактическая и палубная авиация США совершила 3450 налетов, а за четыре месяца 1972 г. (апрель — июль) — свыше 5000 налетов), а, по выражению зарубежной печати, «приток резервов и снабжение с севера» не прекращались. Для воспрещения движения по немногочисленным коммуникациям, ведущим на юг, приходилось наносить групповые удары почти ежедневно. Снаряжалось не менее 12 самолетов, чтобы с вероятностью 85 % вывести из строя участок дороги (с переправой, мостом или переездом), прикрытый зенитной артиллерией. Таких участков насчитывалось до 30, поэтому требовался ресурс 360 самолето-вылетов в день, не считая выделяемого для «парализации» остальной системы коммуникаций Северного Вьетнама. К нанесению ударов было привлечено 195 стратегических бомбардировщиков В-52 (бомбовая нагрузка каждого 27 т), но добиться желаемых результатов не удалось.

Западные военные специалисты выделяют следующие вопросы «изоляции», считавшиеся в локальных войнах наиболее острыми, но решение которых было оставлено на будущее.

Первый — низкая эффективность поражения подвижных наземных целей на большой глубине. Специфика «изоляции» как боевой задачи заключалась в действиях преимущественно по нестационарным объектам, а прицельно-навигационные системы самолетов выводили их только на цели, не изменявшие своих координат. Поэтому конечный участок маршрута превращался в этап поиска, который технически не обеспечивался.

Второй — противоречие между требованием полностью загружать самолеты боеприпасами для достижения заданной степени поражения цели и сохранением маневренности, нужной для преодоления противодействия средств ПВО. В применявшемся компромиссном варианте слабость огня компенсировалась, увеличением числа самолетов в группе. Это означало, что в единицу времени через зону поражения ПВО проходило больше самолетов, подвергавшихся обстрелу. Потери росли.

Третий — ограничения, связанные с выполнением заданий в неблагоприятных погодных условиях, когда действия сухопутных войск продолжались. Несмотря на то что все тактические истребители были всепогодными, ночью и в облаках вынужденным являлся переход к одиночным ударам и действиям в составе мелких групп. Сведение ударных самолетов, не имевших аппаратуры контроля за расстоянием между ними, в единый боевой порядок исключалось. Это снижало поражающие возможности тактической авиации до неприемлемого уровня.

Четвертый — неэкономный расход сил, который не мог быть возмещен применением высокоточного оружия. Управляемые бомбы и ракеты в связи с особенностями своего наведения (лазерное, телевизионное, тепловизионное) не всегда подходили для поражения подвижных и малоконтрастных целей. Другим фактором, снижающим их эффективность, являлись сложные метеоусловия. В ходе двенадцатисуточной операции «Лейнбакер-2», завершавшей войну во Вьетнаме, американская авиация применить высокоточное оружие вследствие плохой погоды вообще не смогла.

Пятый — неудовлетворенная потребность в данных разведки в реальном масштабе времени. Срочность доставки сведений об объектах удара определялась постоянной сменой местоположения последними. Использование устаревшей информации срывало замысел: вышедшая на рубеж атаки группа самолетов заданной цели на месте не заставала. По опыту локальных войн «изоляция» стала рассматриваться как комплексная задача, обязательными составными элементами которой являются разведка и немедленное огневое воздействие по вскрытым целям. В этом имелось сходство с непосредственной авиационной поддержкой, только с растянутым временем реакции. Некоторые специалисты рассматривают «изоляцию» как отодвинутую на 400 км от переднего края поддержку войск.

Шестой — недостаточная разработка способов изоляции воздушного пространства над объектами нанесения удара. Для борьбы с истребителями противника не подходили методы прорыва или уклонения, применявшиеся при преодолении наземных средств ПВО. В этом командование ВВС США, как отмечает западная печать, заставили убедиться северовьетнамские истребители. Уступая группам сопровождения по численности, они наносили им внушительный урон.

Седьмой — противоречивые требования к авиационной технике, применявшейся для изоляции района боевых действий. Многоцелевой самолет (тактический истребитель) не обладал ни достаточной поражающей мощью, ни качествами потребителя. Использование его только в варианте бомбардировщика потребовало сложной организации боевого обеспечения. Полученный опыт применения тактической авиации в локальных войнах позволил военным специалистам сделать следующий вывод: изоляция района боевых действий — удел истребителя-бомбардировщика, но с улучшенными боевыми характеристиками, увеличенным радиусом действия и расширенными огневыми возможностями. Самолет должен участвовать как в ударных действиях по наземным целям (до 70 % ресурса), так и в завоевании превосходства в воздухе (30 % ресурса). Приоритет отдается функциям всепогодного бомбардировщика при сохранении способности вести оборонительный маневренный воздушный бой и бой на средних дистанциях с применением всеракурсного оружия. Сдерживающим фактором считается доказанная в реальных боевых условиях невозможность успешного применения одного самолета при решении двух разноплановых задач.

Восьмой — непрочные связи взаимодействия. «Изоляция» — комплексная задача, в решении которой участвуют разнородные силы тактической авиации — бомбардировщики, истребители, разведчики, постановщики помех. Для достижения требуемого результата они должны дополнять друг друга, устраняя слабости. Несогласованность действий, усугубленная тенденцией расчленения боевого порядка, могла быть исключена лишь при налаженном боевом управлении, которое страдало от нехватки квалифицированных командных кадров, технической недооснащенности и острого информационного голода.

Вместе с совершенствованием средств «изоляции» возникают проблемы их эффективного боевого использования. По-прежнему основным препятствием зарубежные специалисты считают уязвимость самолетов, совершающих групповой полет на значительную глубину в зоне противодействия современных средств ПВО. Поэтому перспективы связываются с реализацией концепции «борьбы со вторыми эшелонами», предусматривающей применение управляемого оружия большой дальности со своей территории или за пределами зон досягаемости огня зенитных средств и истребителей-перехватчиков противника.