АвиОʼ5

Год коренного перелома

М. Морозов (г. Москва)

Все больше отдаляются от нас события минувшей войны, но интерес к ним не ослабевает. Это легко объяснить, ведь только сейчас мы можем бросить откровенный взгляд на то время. В значительной степени белым пятном в отечественной литературе, посвященной войне, является 1943 год. Находящийся как бы в середине между оборонительными сражениями 1941-1942-гои наступательными 1944-1945-го, он считается переломом в борьбе. Перелом, безусловно, не происходил сам собой. Очень нелегко закладывался фундамент будущей победы в небе над Баренцевым морем. За каждым событием и подвигом стояли конкретные люди. Их роль в войне мы и хотели бы показать в предлагаемой вашему вниманию работе. К сожалению, размеры журнальной статьи не позволяют нам даже упомянуть всех летчиков, героически сражавшихся за победу над фашизмом. В то же время, мы не вправе обойти молчанием храбрецов, воевавших на стороне противника. Хотя они дрались за неправое дело, их мастерство и мужество так же достойно внимания.

Обе воюющие стороны встретили сорок третий с большими надеждами. Успешный исход великой битвы на Волге придал веру советским людям в том, что окончательная победа будет достигнута. Было чем похвалиться и летчикам СФ. Им удалось в тяжелейших боях 1942 года обеспечить прибытие и разгрузку союзных караванов и предотвратить разрушение крупнейшего порта на севере — Архангельска. Усиление же в конце года ударной авиации за счет передачи английской стороной 20 торпедоносцев «Хэмпден», а также постоянное поступление самолетов новых типов от советской промышленности давало надежду на переход от обороны к наступлению. У немцев, с другой стороны, были за спиной значительные успехи в борьбе против конвоев PQ-17 и PQ-18. Германское командование рассчитывало, несмотря на убытие основных сил ударной авиации в бассейн Средиземного моря, в случае необходимости повторить свои достижения за счет более четкой координации действий между Люфтваффе, надводными и подводными силами флота, а также нанесении новых ударов по Мурманску — основному пункту разгрузки советских конвоев.

Состав воздушных сил противоборствующих сторон в Заполярье к началу рассматриваемого периода был приблизительно следующим: ВВС СФ и 7-й ВА противостояло подчиненное 5-му ВФл (командующий — генерал- полковник Штумпф) авиационное командование «Север» («Восток») (командующий — полковник Холле) в составе: I/KG 30, 1/StG 5 (с резервной эскадрильей), II и III/JG 5, а также, 13/JG 5. Разведывательная авиация противника была представлена 1(F)/124 и 1/AG 32, а также подразделениями морских самолетов. Таким образом, враг имел в своем распоряжении около 30 двухмоторных и 50 одномоторных бомбардировщиков, 70 одномоторных и 10–15 двухмоторных истребителей и, примерно, 30 самолетов-разведчиков. В то же время ВВС СФ насчитывали 10 авиаполков (302 боевых самолета, из которых, однако, 116 были неисправны. Командовал этой группировкой генерал-майор А.X.Андреев, сменивший на своем посту 8.01.43 генерала-майора А.А.Кузнецова), кроме того, около 270 самолетов насчитывала 7-я ВА. Основу флотской авиации составляли истребители (187 машин), ударную авиацию представляли 24-й мтап — 26 торпедоносцев и 29-й бап — 19 бомбардировщиков. Несмотря на это более чем двухкратное превосходство, первый этап боев был для нас, в основном, оборонительным.

Полярная ночь наложила свой отпечаток на действия сторон в начале года. Использование истребителей в этих условиях было сильно затруднено, поэтому обе стороны активно применяли ударные самолеты небольшими группами для бомбежки портов, а советское командование, кроме того, для поиска судов противника в море методом «свободной охоты». Это привело к большому количеству обнаружений и атак, причем, в условиях ограниченной видимости иногда происходили весьма курьезные случаи.

В начале января экипаж торпедоносца капитана А.А. Баштыркова «привез» на аэродром кусок мачты немецкого эскортного корабля, с которой столкнулся при выполнении задания. 30-го числа аналогичный случай произошел с самолетом капитана В.У. Глушкова, причем его «трофей» до сих пор хранится в Дентральном музее ВМФ. Несмотря на возможность настолько сблизиться с атакуемыми целями, справочники по военным и торговым флотам Германии и Норвегии до сих пор не дают основания считать, что хотя бы в одном из описанных случаев был бы одержан реальный успех. По-видимому, это явилось следствием слабой боевой подготовки пилотов, очень низких температур, вызывавших отказы оружия, и несовершенством применяемых торпед. Пытаясь сблизиться на малые дистанции, наши пилоты подвергали себя смертельному риску. 14 января в районе Варде при атаке конвоя зенитным огнем был сбит «Хэмпден» Андрея Баштыркова. Бесстрашный летчик совершил «огненный» таран вражеского транспорта, за что впоследствии он и стрелок-радист торпедоносца сержант Владимир Гаврилов были удостоены званий «Герой Советского Союза» и навечно зачислены в списки части*. Стремление нанести удар по каждому обнаруженному судну врага, в любых погодных условиях, нередко приводило к значительным не боевым потерям. 16 марта при аварийной посадке на остров Кильдин погиб командир 24-го минно-торпедного авиаполка подполковник Н.Н. Ведмеденко.

Действия немецкой авиации в этот период можно признать более успешными, несмотря на неудачу в борьбе с судами конвоев JW-52 и JW-53. В море Ju 88 из I/KG'30 удалось повредить всего один английский транспорт, основной же успех был достигнут в порту.

26 февраля суда JW-53 вошли в Кольский залив. В тот же день для их защиты в оперативное подчинение штаба ВВС СФ перешли 258-я смешанная авиационная дивизия, ряд других частей 7-й воздушной армии, а также 122-я истребительная дивизия ПВО. Интенсивные налеты Ju 87 и Ju 88 начались уже на следующий день. Особенно крупные и результативные бомбардировки имели место 27, 28 февраля, 6 и 13 марта, а также 4 апреля. Было потоплен транспорт «Оушен Фридом» (7173 брт), и повреждено, по меньшей мере, 6 союзных судов. К маю в Мурманске получили значительные разрушения 26 складов, 13 производственных помещений, 9 служебных зданий и 6 причалов. Сильные бомбежки снова, как и год назад, поставили вопрос об использовании Мурманска в качестве порта разгрузки союзных конвоев. Этого советское командование не могло допустить. Началась ожесточенная борьба за господство в воздухе. Все усилия бомбардировщиков ВВС СФ и 7-й ВА были направлены на подавление вражеских аэродромов, в то время как истребители обеспечивали защиту города. В период 26 февраля — 10 апреля только части 7-й ВА совершили 358 самолето-вылетов с задачей ПВО Мурманского порта.

В сражении за господство над Мурманском советские пилоты доказали, что могут успешно противопостоять натиску более опытного противника. Немало летчиков за апрельские бои были удостоены высоких званий. Перелом наступил в двадцатых числах месяца. 19 апреля в воздушной схватке над Ваенгой был сбит и попал в плен один из асов JG 5, кавалер Рыцарского креста, оберфельдфебель Рудольф Мюллер (94 победы)**. 7 мая немцы потеряли еще одного воздушного снайпера. При возвращении с бомбежки Мурманска самолет оберфельдфебеля Альберта Бруммера, имевшего на своем счету 53 победы, был расстрелян советскими истребителями. Летчик погиб. Всего с марта по май немецкое истребительное соединение потеряло от всех причин 16 пилотов, что явилось весьма существенной утратой. Не менее серьезно ослабленная I/KG 30 была выведена с театра в конце марта. Два последних крупных налета имели место 7 и 8 мая, после чего враг окончательно отказался от атак порта и перешел к борьбе с импортными грузами во время их перевозки по Кировской железной дороге. Переброшенная с этой целью в Аллакурти (Центральная Финляндия), l/StG 5, таким образом, перестала участвовать в борьбе над Баренцевым морем***.

Проиграв на главном направлении, немецкое командование переместило центр тяжести своих активных действий на более уязвимые, но второстепенные объекты. Теперь целью стали корабли и суда в Мотовском заливе, осуществлявшие дозорные функции и воинские перевозки на полуостров Рыбачий. Для этого в составе JG 5 еще в феврале была сформирована на самолетах FW 190А2 14-я истребительно — бомбардировочная эскадрилья (14(B)/JG 5). С мая она приступила к активным действиям и вскоре добилась заметных результатов. До апреля 1944 г. ее пилоты совершили около 1000 самолето-вылетов и потопили, по немецким данным, около 39000 бтр торгового тоннажа и несколько торпедных катеров****. Хотя реальные успехи германских истребителей- бомбардировщиков оказались более скромными, для такого небольшого количества машин это можно признать неплохим результатом. По признанию советских историков, из-за сильного противодействия вражеской авиации полугодовой (за первое полугодие 1943 г.) план перевозок на Рыбачий был выполнен с опозданием. Нашему командованию пришлось временно отказаться от базирования торпедных катеров в бухте Пумманки и от зарядки аккумуляторов лодок у побережья полуострова. Командир эскадрильи капитан Фридрих-Вильгельм Стракельян лично одержал 9 воздушных побед и был награжден 19 августа Рыцарским крестом. Цена, заплаченная немцами за эти успехи, составила за весь год 6 пилотов погибшими и 2 пропавшими без вести. За тот же промежуток времени ВВС СФ при защите кораблей и судов в море потеряли в воздушных боях 22 истребителя. Проблема надежного воздушного прикрытия прибрежных коммуникаций так и не была решена нами в 1943 г., и еще в начале 1944 г. СФ потерял от действий воздушного противника 1 тральщик, 1 торпедный и 4 сторожевых катера.

* По немецким данным самолет не попал в транспорт.

** Здесь и далее все цифры о количестве воздушных побед и потерях германской авиации приводятся по немецким данным. Более подробно о пленении Рудольфа Мюллера смотрите статью в журнале «Мир Авиации» N 1 за 1992 г.

*** В середине июня группа переброшена в район Орла, после чего на Север уже не возвращалась (17.06.43 переименована в l/StG 1). l/StG 5 нового формирования возможно принимала участие з боевых действиях над Карелией в июле — октябре 1943 г..

**** За 1943 г. СФ потерял от ударов вражеской авиации СКР ¦ N 31 и N 14, ПЛ «М-122», ТКА «ТКА-21» и «ТКА-11», три МО, два СКА, один КТЩ, плавбазу торпедных катеров, шесть более мелких вспомогательных судов ВМФ и восемь мотоботов.

Карта района боевых действий

Позиции РЛС: А — Варде; Б — р-н п-ва Рыбачий (в эксплуатации с конца лета 1943 года).

Аэродромы: 1 — Киркинес (Хебуктен); 2 — Петсамо (Луостари); 3 — Банак (Лаксельвен); 4 — Наутси; 5 — Сальмиярви; 6 — Варде (Свартнес); 7 — Берлевог; 8 — Гамвик.

Пилот 78 иап Герой Советского Союза ст. лт. П.Сгибнев возле своего самолета. Снимок датирован 1942 годом. 3 мая 1943 года пилот погиб, имея на счету 318 боевых вылетов и 19 побед в 38 воздушных боях. Фото из архива Г. Петрова

Благоприятными условиями «полярного дня» спешило воспользоваться и советское командование. В начале марта ударная авиация перешла к групповым действиям. Вражеские конвои все чаще обладали эскортом из нескольких двухмоторных истребителей Bf 110 (входили в 13 (Z)/JG 5). Они оказались серьезными противниками не только для наших торпедоносцев, но и для истребителей Пе-3 из 95-го авиаполка, выполнявших, как правило, задачи по эскортированию ударных самолетов. 10 апреля в воздушном бою у мыса Нордкин немецкие истребители сбили «Хэмпден» старшего сержанта В. Ватагина и повредили машину капитана В.У.Глушкова (совершил вынужденную посадку на воду, однако найти и спасти экипаж не удалось). Пятерка Пе-3, возглавляемая майором Осокиным, не смогла прикрыть торпедоносцы.

Еще один тяжелый бой провели наши самолеты 25 апреля. В этот день пять «Хэмпденов» атаковало конвой в районе Конге — фьорда. Ведущий группы капитан В.Н.Киселев сблизился с конвоем на дистанцию 300 метров и сбросил торпеду. Самолет был изрешечен огнем зенитной артиллерии, зато, по-видимому, именно этот залп стал гибельным для германского транспорта «Леезее» (2624 брт)*****. При выходе из атаки торпедоносцы были атакованы парой Bf 110. Командир группы сопровождения (6 Пе-3) ст. лейтенант Ф.И.Антонец не сумел предусмотреть этот маневр. В критическую минуту истребители капитана И.А.Сыроватко и ст. лейтенанта И.П.Колонтай буквально заслонили своим «телом» атакуемые машины.

***** За совершенный подвиг Василий Киселев и штурман ст. лейтенант Михаил Покало 24.07.43 были удостоены званий Герой Советского Союза.

«Кобры» 2-го гв. иап на полевом аэродроме. Май 1943 года. Фото из архива редакции

Слева: пилот 255 иап Владимир Бурматов на крыле своей Аэрокобры P-39N 16 июля 1943 года — в день, когда он сбил немецкого аса Ганса Дебриха (65 побед). Бурматов провел 43 воздушных боя в 191 боевом вылете и одержал 12 личных побед.

справа: пилот 2 гв. иап Павел Климов (общий счет — более 300 боевых вылетов; 11 побед в 52 боях). 24 июля 1943 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Фото из архива Г. Петрова

В результате оба Пе-3 были безнаказанно сбиты противником. После прибытия, на аэродроме 95-го авиаполка состоялся подробнейший разбор случившегося. Вот как описывает его В.С.Бойко в своей книге «Выполняя Родины наказ»: «Долго обсуждали итоги боя. Мнения разделились. Одни считали, что выиграть его у Ме-110 практически нереально: более легкие и маневренные, они будут навязывать свою волю. Другие — и прежде всего ст. лейтенант B.C. Стрельцов — решительно выступали против этого мнения. Разбирая сложившуюся ситуацию, Стрельцов возражал: поединок Пе-3 со «сто десятым» возможен. Снова и снова вспоминал он о тактическом приеме, который ему уже пришлось применять дважды…»*.

1 мая Стрельцов возглавил группу из шести Пе-3, сопровождавшую тройку торпедоносцев. Атаке у м. Кибергнес подвергся конвой, имевший прикрытие из 8 Bf 110. Завязался воздушный бой. В его разгаре в хвост самолету Стрельцова зашел «сто десятый», и тут командир группы применил свой излюбленный маневр. Его машина взмыла вертикально вверх и затем совершила переворот через крыло. В результате этого машина Стрельцова оказалась позади противника, и, по-видимому, именно ему принадлежит первый реальный успех в воздушных боях над конвоями противника — уничтожение Bf 110. Советские истребители без потерь вернулись на базу**.

В мае состоялось еще три крупных налета на суда противника, после которых советские пилоты добавили в свой актив еще 4 вражеских транспорта суммарным водоизмещением 29500 тонн и 1 тральщик (по советским данным), хотя потери составили 3 торпедоносца, 3 пикировщика и 2 истребителя, половина из которых погибла в воздушных боях. Сведения противной стороны подтверждают лишь повреждение немецкого парохода «Феодосия» (3075 брт) 10-го числа. Тем не менее, 31 мая за успехи, достигнутые летчиками 24-го мтап с начала года, эта часть была удостоена звания гвардейской (преобразована в 9-й гв. мтап).

И все же значительные потери заставили советское командование перенести основные районы действия ударных самолетов в зону достигаемости одномоторных истребителей***. С первых дней июня в борьбу активно включился прибывший с ЧФ в марте 46-й штурмовой авиаполк. Его действиями руководил в качестве инструктора известный балтийский летчик, впоследствии дважды Герой Советского Союза, капитан Алексей Мазуренко. Характерной особенностью в действиях североморских штурмовиков стало тесное взаимодействие с истребителями-бомбардировщиками, в роли которых выступали истребители иностранных типов, в первую очередь «Харрикейны». В марте на вооружение ВВС флота поступили первые самолеты типа «Бостон», однако их освоение шло непросто и несколько затянулось. Недостаточное поступление самолетов Пе-2 привело также к снижению а! Ргивности 29-го авиаполка. В результате к началу июля в исправном состоянии находилось лишь два «Хэмпдена», три ДБ-Зф, менее десятка Пе-2 и 22 штурмовика.

Германское командование, неудовлетворенное действиями 13-й эскадрильи, все чаще стало привлекать к обороне конвоев крупные силы одномоторных истребителей, взлет которых с аэродрома осуществлялся после появления над конвоем советских самолетов- разведчиков или обнаружении наших ударных групп береговыми РЛС. Эта тактика принесла немцам крупную победу 4 июля.

* Бойко B.C. Выполняя Родины наказ. — Мурманск, 1985. стр. 70–71.

** За достигнутые успехи 22.07.44 капитан Виктор Стрельцов был удостоен звания Герой Советского Союза.

*** Непосредственное сопровождение осуществляли, как правило, истребители, входившие в состав 5-й бомбардировочной бригады 255-го истребительного авиационного полка (самолеты Як-1, ЛаГГ-3, а со второй половины 1943 г. «Аэрокобра»).

Истребитель Bf 109F штаффелькапитана Филиппа Уффзо — пилота 7./EJG 5. Самолет окрашен в серые цвета и несет красную «1» и эмблему подразделения. Фото предоставлено автором

Условные сокращения: аппб — авиационный полк пикирующих бомбардировщиков; иап — истребительный авиаполк; мбрап — морской ближний разведывательный авиационный полк; мрап — морской разведывательный авиаполк; раз — разведывательная авиаэскадрилья; уаэ — учебная авиаэскадрилья

Примечания:

* 20.07.43 5 бабр и 6 иабр развернуты соответственно в 5 мтад и 6 иад;

*121 иап расформирован 1.07.43;

* 46 шап с 15.03 до 24.06.43 входил в состав 6 иабр, затем непосредственно подчинен штабу ВВС СФ;

* 20 иап с 24.06.43 вошел в состав 6 иабр;

*11 уаэ 25.12.43 развернута в 3 уап;

* в состав ВВС БВФ в течении 1943 года вошли следующие подразделения: 9 иаэ — с 4.05.43; 21 оиаэ — с 19.12.43;

* в состав ВВС СФ в течении 1943 года вошли следующие подразделения: 1 буксировочное ав. зв. — с 7.04.43 (25.07.43 развернуто в отряд); 18 корректировочное ав. зв. — с 24.06.43 (с 9.11.43 развернуто в 4 отд. арг. ао;

* 34 сон. ав. зв. расформировано 28.12.43.

В этот день наша воздушная разведка обнаружила в Варангер-фьорде немецкий конвой, направлявшийся на запад. Несмотря на сложные метеоусловия, в воздух были подняты все оставшиеся торпедоносцы (ведущий группы — командир 9-го гв. мтап гв. майор Ф.В. Костькин) и два штурмовика. Истребительное прикрытие должны были составить семь «Аэрокобр», которые попали в полосу дождя, потеряли ударное звено и вернулись на базу. Несмотря на это, наше командование не отдало приказа о прекращении операции, что привело к серьезным последствиям*. На перехват советских самолетов после обнаружения воздушного разведчика взлетела пара Bf 109, которую вел командир 7/JG 5 лейтенант Теодор Вайсенбергер (кавалер Рыцарского креста, к тому времени — 97 побед в составе 5-й эскадры). Завязав бой с советскими разведчиками, Вайсенбергер вызвал еще четыре «мессершмитта». Вскоре показалась ударная группа, которая сразу подверглась ожесточенным воздушным нападениям. На подходе к цели нашим самолетам удалось сохранить строй, однако после неудачного удара по конвою выходившие из атаки машины подверглись безжалостному истреблению. Один Ил-2 был сбит сразу, еще один Ил-2, два «Хэмпдена» и один Дб-Зф сели на воду при возвращении на базу, и лишь двум оставшимся торпедоносцам удалось, несмотря на тяжелейшие повреждения, дотянуть до своих. Спасение большей части сбитых экипажей торпедными катерами несколько смягчило горечь поражения. По результатам этого боя немецкие пилоты сделали донесение о 16 сбитых самолетах противника, в том числе 7 побед записал на свой счет сам Вайсенбергер. 2 августа он был награжден Рыцарским крестом с дубовыми листьями. Такую же награду получил и сам командир 3-й группы, майор Хайнрих Эрхлер, имевший на своем счету 112 сбитых советских самолетов. К концу войны майор Вайсенбергер стал десятым по результативности асом Люфтваффе, причем из 208 побед 200 были одержаны в составе 5-й эскадры.

* Особую жесткость и напористость проявлял назначенный с апреля 1943 г. начальником штаба ВВС СФ полковник Евгений Преображенский (бывший командир 1-го гв. мтап КБФ, удостоенный звания Герой Советского Союза за налеты на Берлин в 1941 г.).

Пояснения к таблице: 1 — включено также 5 транспортных самолетов; 2 — включено 4 в разведывательном варианте (исправен 1); 3 — включено 3 в разведывательном варианте (исправно 2); 4 — с учетом используемых в разведывательном варианте; 5 — включая применявшиеся с сентября 1943 года Як-9; 6 — по другим данным 301; 7 — по другим данным 240.

Самолет-разведчик FW 189 (или, как его называли у нас, «рама») из разведывательной группы I/AG 32. Фото из альбома FW 189 in action

Еще одна очень неудачная для нас воздушная схватка имела место в районе Варде 15 июля. Шедший для атаки конвоя 29-й авиаполк был еще в момент сближения с целью атакован крупными силами врага. Советские Як-1 и «Аэрокобры» не смогли прикрыть подопечные бомбардировщики. В результате на аэродром не вернулось пять Пе-2 и 4 истребителя. В целом же потери нашей авиации в июле возросли по сравнению с предыдущим месяцем вдвое. Однако, это не заставило советское командование отказаться от атаки судов противника, тем более, что к середине месяца экипажи «Бостонов» были вполне готовы к ведению наступательных действий.

В августе полоса неудач сменилась определенным равновесием в воздушных боях. Хотя достоверных фактов о потерях кораблей противника найти не удалось, наши потери в самолетах при ведении активных действий за этот период составили всего 9 машин. В то же время немцы потеряли нескольких опытных пилотов, в т. ч. 20 июля в районе Варде унтер- офицера Оберлендера (б-я эскадрилья, 9 воздушных побед), а 10 августа унтер-офицера Лайберспергера (9-я эскадрилья). 6 сентября в районе мыса Маккёур погибло сразу два Bf 110 вместе с экипажами. Несла потери и советская сторона. 26 августа в групповом бою над конвоем погиб командир 255-го истребительного авиаполка майор Павел Панин (удостоен звания Герой Советского Союза посмертно). Еще преждевременным было считать противника сломленным. Он продолжал ожесточенно сопротивляться и, время от времени, добивался неплохих результатов. Как правило, это происходило в тех случаях, когда наше командование стремилось атаковать противника «любой ценой». На практике это приводило к очень дорогой цене для нас и незначительной для врага. Вот лишь несколько примеров.

14 сентября у м. Кибергнес советские штурмовики атаковали крупный конвой противника, но, несмотря на истребительное сопровождение, потеряли в воздушном бою 5 машин и, кроме того, еще 3 истребителя. Хотя немцы недосчитались после еще одного опытного летчика — оберфельдфебеля Белик, цена потопления 2 танкеров (по донесению) оказалась слишком высокой.

Бой 20 сентября имел более катастрофические последствия. Вот как описывает его бывший летчик-торпедоносец Минаков в своей книге «Торпедоносцы атакуют»: «Памятным было для Асеева и 20 сентября 1943 г.* У Конге — фьорда разведка обнаружила вражеский конвой в составе пяти транспортов и двадцати трех кораблей охранения. Конвой прикрывали с воздуха двадцать истребителей.

Получен приказ: шести торпедоносцам под прикрытием шестнадцати истребителей уничтожить противника.

Экипажи занимают свои места в самолетах. Гудят моторы, торпедоносцы грузно покачиваясь, делают разбег, один за другим отрываются от земли. Повел их командир полка Ф.В.Костькин со штурманом ст. лейтенантом Г.А.Сидоровским. В одном строю летели с ними экипажи, где летчиками были Н.Малеев, К.Яковлев, А.Остовский, Б.Васильев, В.Казаков. Все прекрасно понимали, что бой будет тяжелым.

Уже на подходе к цели завязалась жаркая схватка с фашистскими истребителями. Со всех сторон на группу наседали «мессершмитты» и «фокке-вульфы».

Григорий Асеев был в экипаже ст. лейтенанта Василия Казакова. Их самолет атаковали четыре гитлеровских стервятника. Штурман и стрелок-радист не допускали их к торпедоносцу, но вот у штурмана мл. лейтенанта Бориса Муратова заклинило пулемет. Асеев стал перебрасывать турель с борта на борт.

Торпедоносцы уже растянулись и летели фронтом к кораблям конвоя, каждый на свою цель…

Наши истребители, прикрывая, овладели инициативой, сковали агрессивные действия «мессеров», оградили торпедоносцев от их атак.

Но это еще не все — впереди конвой, торпедоносцы ложатся на боевой курс. Шквал снарядов и пуль с кораблей встречает их.

Казаков видит, как зенитный снаряд разорвался рядом с машиной ведущего. Через мгновение из крыла его самолета вырвалось пламя. Пролетев еще немного, торпедоносец, управляемый командиром полка Ф.В.Костькиным, взорвался над волнами…

* Гвардии старший сержант Георгий Асеев, стрелок-радист 9-го гв. мтап, погиб 16.10.44, 5.11.44 удостоен звания Герой Советского Союза.

Командир 10.(Z)/JG 5 оберлейтенант Брандис (справа) со своим радистом. Зима 1942–1943 года. Фото из книги Bf 110 in Action

Загорелись самолеты летчиков А.И.Островского и Н.Н.Малеева. Их штурманы прицельно сбросили торпеды. Вскоре эхо их взрывов на транспорте в 12.000 тонн и сторожевом корабле салютовало погибшим экипажам.

От огня зениток загорелось еще два самолета… Торпедоносцы, объятые пламенем, были похожи над мчавшиеся над водой гигантские факелы…»*. Лишь «Бостону», на котором находился Асеев, удалось с большим трудом дотянуть до аэродрома.

Вышеприведенное описание прекрасно дополняют сухие факты, почерпнутые из документов.

Конвой был впервые обнаружен утром, но из-за сложных метеоусловий (облачность 5–7 баллов, частые снежные заряды, видимость 30 км, в снежных зарядах снижение видимости до нуля) от момента принятия решения до удара прошло более семи часов. За это время конвой вышел за пределы радиуса действия штурмовой авиации, которой, в соответствии с планом операции, отводилась роль подавления вражеской ПВО. Ударная группа в составе семи «Бостонов» и шести «Аэрокобр» непосредственного прикрытия вылетела в 15:20. Вторая группа истребителей в составе шести Як-1 и шести Як-9 предназначалась для завоевания господства в воздухе в районе цели**. Путь пролегал вблизи береговой черты, что, по-видимому, привело к ее обнаружению береговыми наблюдательными постами. Полет осуществлялся на высоте 30–70 метров, однако группа Як-1 не выдержала заданной высоты и поднялась до 400–600 метров. Это позволило РЛС противника осуществлять постоянное слежение за приближением наших самолетов. На расстоянии 10–12 км ударная группа была перехвачена примерно тридцатью вражескими истребителями. Из-за плохой организации взаимодействия между группами, бой с противником вели только истребители непосредственного прикрытия. Защита торпедоносцев, вышедших из атаки, также была организована неудовлетворительно. Все это привело к тяжким потерям. В сентябре из 40 самолетов, потерянных ВВС флота от всех причин, 16 были сбиты в боях над конвоями противника.

Напряженные воздушные сражения продолжались в октябре. 13 числа произошел самый крупный бой за весь год, в котором участвовало с одной стороны 22 Me 109 из III/JG 5, а с другой 6 «Бостонов», 6 Пе-2, 6 Ил-2 и 30 истребителей различных типов. Удар по судам противника состоялся в районе м. Кибергнес и осуществлялся четырьмя последовательными волнами с интервалом в несколько минут. Немцы при этом придерживались апробированной тактики: сначала их истребители пытались расколоть строй приближавшейся группы, а в момент выхода советских самолетов из атаки осуществляли главный удар. Две первые волны, состоявшие из штурмовиков и пикировщиков, встретили яростный отпор и не смогли подавить зенитную артиллерию врага, как ожидалось по плану. Результатом всего этого стало уничтожение двух «Бостонов», одного Пе-2, одной «Аэрокобры» зенитной артиллерией и еще «Бостона», одного Ил-2 и трех истребителей в воздушном бою. Безрезультатно закончился 19 октября удар отряда штурмовиков по каравану мелких судов в районе Варде, при этом еще пара Ил-2 и столько же истребителей стали жертвами воздушного эскорта.

3 ноября имело место последнее более- менее крупное боевое столкновение, после чего вновь наступившая полярная ночь свела на нет действия истребителей и возобновила полеты небольших групп ударных самолетов и «свободную охоту».

Так закончился 1943 год, и можно подвести некоторые итоги. Главный из них это то, что инициатива в борьбе окончательно и бесповоротно перешла в руки к советскому командованию. Теперь мы диктовали условия войны, а враг лишь принимал необходимые контрмеры. Сами немецкие документы свидетельствуют о значительной активизации советской авиации и о том, что выполнение оборонительных задач стало первостепенным для противника со второй половины года. ВВС СФ оказывали сильный нажим на важные морские коммуникации немцев. Это вынудило врага перейти к обороне, ослабив тем самым давление, которое первоначально он оказывал на нас. Всего за год ударной авиации было произведено 1039 самолето-вылетов для ударов по кораблям и судам (в т. ч. 370 торпедоносцами), и еще 1090 вылетов на сопровождение совершили истребители. По донесениям летчиков, в результате их атак за год было потоплено 61 судно и боевой корабль, а еще 19 получили повреждения. Однако, по зарубежным источникам, за исключением вышеупомянутого судна «Леезее» Кригсмарине, германский и норвежский торговые флоты не понесли потерь***.

Вместе с тем нельзя не обратить внимание на цену, заплаченную нами за эти, прямо скажем, небогатые успехи. Из 314 самолетов, потерянных ВВС флота за 1943 год (100 процентов списочной численности на начало года), 114 погибли при действиях против кораблей и судов противника, причем из них не менее 80 в воздушных боях. Получилось, что 1 торпедоносец терялся в 12–13 вылетах для атаки морских целей, 1 бомбардировщик или штурмовик в 23–24 вылетах, а один истребитель в 17. В 1944 году аналогичные показатели составили соответственно 1 на 29, 1 на 36, 1 на 58–59, а количество потопленных судов несоизмеримо возросло.

Еще более впечатляют потери личного состава. К сожалению, точных данных за 1943 г. автору статьи найти не удалось, но определенное представление можно получить, рассмотрев средние цифры, выведенные на основе потерь за второй и третий годы войны. Получается, что в 1943 г. минно-торпедная авиация потеряла 80 человек летного состава (в т. ч. 26 летчиков — командиров экипажей), бомбардировочная — 79 (33 летчика), штурмовая — 45 (22 летчика), истребительная — 93 летчика, разведывательная — 47 (20 летчиков), а в сумме — 344 человека (194 летчика). В то же время безвозвратные потери восьми эскадрилий 5-й истребительной эскадры составили 63 человека.

«Сорок третий» действительно оказался для нас годом коренного перелома, и этот перелом в первую очередь произошел в нас самих, в умении штабов правильно планировать, а исполнителей — грамотно осуществлять задуманное. С огромным трудом и серьезными потерями накапливался тот опыт, который позволил в следующем году одержать в воздухе решительную победу над врагом.

* Минаков В.И. Торпедоносцы атакуют. — Л., 1988. стр. 228–229.

** Один «Бостон» и два Як-9 вернулись на аэродром из-за технических неполадок.

*** Немецкий историк Эрих Гренер в своем справочнике по боевым кораблям Германии 1815–1945 гг. приводит данные о гибели 9.12.43 в водах Северной Норвегии в результате попадания авиабомбы моторного тральщика «R-56». Однако этот успех трудно отнести на счет ВВС СФ, т. к. по данным «Хроники Великой Отечественной войны на северном морском театре» Вып. 5, в эти сутки полеты ударных самолетов не производились из-за плохой погоды.

Разогрев двигателей Bf 110 перед вылетом. Фото из книги Bf 110 in Action

Bf 109G-R6 командира 7./JG 5 оберлейтенанта Вайсенберга. лето 1943 г

Ил-4Т из состава 24-го мтап ВВС Северного флота, зима 1942–1943 года

P39Q Аэрокобра 2 гв. иап 6 иабр ВВС СФ. Ваенга. лею 1943 г.

Ju 87D-3 подразделения l./StG 5. зима 1942–1943 г.

FW 190А-8 командира 14 (Jab0)/JG 5 Руди Линца,

Bf 110Е-2 W. №г. 1415 подразделения 13(Z)/JG 5. Финляндия, лето 1943 года