Авиор

Глава 12. Новый мир и старая война.

Я сидел на небольшой скамейке у самого входа в офис шефа и занимался тем, что бросал маленькие камушки в дорожную пыль, а заодно смотрел по сторонам. В такую рань город ещё спал, хотя из нескольких домов уже доносились типичные звуки утра в Нимуочь: кто-то с кряхтением просыпался и со скрипом вставал с кровати, скорее всего старик Морген; кто-то бряцал посудой, готовя завтрак, судя по направлению - малышка Милли; а издалека доносились крики и ругань — это внучка Артау ругалась на старика Тео. Солнце ещё не поднялось над холмами и не припекало, а для меня это было единственное спокойное время, когда я мог насладиться тишиной и побездельничать. За время жизни в городке я много чего узнал об этом мире. Про себя я иногда называл его “жёлтым” из-за характерного оттенка.

Год здесь длился тринадцать месяцев, ровно по тридцать дней в каждом. А день был практически идентичен Земным суткам по длительности. Местные делили год на длинный и короткий сезоны, по семь и шесть месяцев соответственно. Я изредка даже открывал свой кейс и сверялся с часами на аварийном маяке. Встроенный в маяк хронометр являлся атомными часами и показывал Земное время довольно точно. А я лишь проверял верность своих расчётов. Только на стыке двух сезонов здесь было чуть прохладнее, а в остальное время стояла жара. Днём было ужасно некомфортно, из-за двух палящих звёзд, а насладиться вечерней прохладой у меня получалось слишком редко, потому что приходилось разгребать вечерние проблемы городка Нимуочь.

Брошенные мной камни уже собрались в небольшую пирамидку, чем привлекли кое-чьё внимание. С пронзительным воем на неё спикировала одна из местных птиц. Та, что вся чёрная, с красным клювом, наполненным острыми зубами-шипами, под названием Арг. Птица внимательно осмотрела одним глазом композицию, а когда я кинул ещё один камушек, слегка отлетела в сторону, в очередной раз приоткрывая наполовину свою ужасающую пасть, а заодно распахнув крылья в стороны, демонстрируя, какая она большая. Только что упавший камушек отлетел в её сторону, и она подхватила его самым кончиком клюва, попытавшись тут же разбить его о поверхность дороги, но камень естественно не поддавался.

Я улыбался, наблюдая за тщетными попытками птицы, которая, убедившись, что ни первый, ни второй, ни последующие брошенные мной мелкие снаряды не являются чем-то съедобным, уже во всю разворошила мою пирамидку, и перебирала камни, долбя по ним клювом. От разочарования, что пропитание ей не светит, она снова развернула крылья и попыталась взлететь, но тут раздался оглушительный грохот, а не успевшая взмыть в небо птица превратилась в облачко перьев, мелких красно-жёлтых брызг и пыли, оставляя на дорожной грязи неровный след. От неожиданности я вздрогнул, а как только понял, что произошло, вздрогнул ещё раз. Отношение к жизням, даже таких небольших и по большому счёту безобидных существ, у местных было наплевательское, и смириться с этим я до сих пор не мог.

Ко мне медленной и беззвучной походкой приближался шеф, засовывая свой револьвер в кобуру. По выражению лица было понятно, что настроение у него отсутствует, и он это сразу же продемонстрировал, выместив злость от раннего пробуждения на птице.

- Не стоило стрелять, шеф. Она бы через секунду уже улетела, - сказал я поднимаясь.

- Вредитель, он и есть вредитель, даже если в текущий момент не делает ничего плохого, - забурчал в ответ шеф. Ещё с самого начала меня удивляло, то, что несмотря на хромоту, тот перемещался почти беззвучно и мог появиться за спиной словно из ниоткуда, - Сколько на этот раз, Майк?

- Сколь... - на полуслове я прервался, догадавшись о чём тот спрашивает, - Четверо, шеф.

- За что мне это, ГОМ? - Асмодей закатил глаза, а затем устало потёр переносицу. Дойдя до входа, он уверенным движением отодвинул меня в сторону, а сам направился внутрь, - Кто на этот раз?

- Братья Мошью. Оба, - я вошёл в след за ним, думая, что шеф первым делом отправится к камерам, но он зашёл за свой стол и отодвинув ящик достал очередную бутылку крепкого алкоголя. В городе никто не продавал, не дарил и не наливал шефу спиртного, зная его вредную привычку, но таинственным образом в его рабочем столе всегда была одна или две бутылки, которые непонятным образом всегда обновлялись. Никто в городе не знал, как у него это получается, и даже я докопаться до истины не смог до сих пор.

- Что устроили? - задал он вопрос, как только сделал четыре крупных глотка, опустошив бутылку на треть.

- Подрались в таверне, - я присел на край стола ожидая. Шеф же застыл, наслаждаясь раскатывающейся по организму волне с новой дозой алкоголя. Мышцы на лице расслабились и злобное выражение медленно сменилось на нейтральное.

- Друг с другом? - даже его голос теперь звучал мягче. Удивительное действие выдержанной на местных клубневых растениях настойки.

- Пытались надавать старику Моргену за нравоучения, но тот оказался не так прост, - я улыбнулся, вспоминая, как старик своей тростью сбил с ног сначала одного брата, а затем другого, а после начал охаживать их той же тростью по худощавым бокам. Оба пацана по местным меркам ещё были не совершеннолетними, так что мне пришлось прекратить это принудительное вбивание мозгов на место. Говорить шефу, что посадил я парней в камеру не за нападение на старика, а за то, что, когда я попытался выволочь их на улицу, они бросились с кулаками на меня. И если драка в баре была чуть не ежедневным развлечением в Нимуоче, на которую законник закрывал глаза, то нападение на представителя власти, то бишь меня, являвшегося помощником шефа при исполнении, он мог воспринять вполне серьезное правонарушение.

- Ну конечно, мы с ним когда-то... - заметив мой заинтересованный взгляд, шеф прервался, переместился на свой стул, привычно расположив ноги на столе, чуть по причмокивал, будто распробовав остатки пойла во рту, а затем продолжил спрашивать, - Кто ещё?

- Аманита Уолли, - после этого имени шеф прикрыл один глаз, строго глянув на меня вторым. Поняв намёк без слов, я поднялся с его стола, и переместился за стул за своим, отвечая на не высказанный вопрос, - Она приуменьшила количество собранного урожая со своего участка, а избыток пыталась спрятать в подполе своего дома.

- Дальше, - важно покивал головой шеф, хотя мне показалось, что он готов вот-вот уснуть, и поэтому пытается не дать своей голове упасть на грудь.

- И Эльрона, - тут я сделал паузу, наблюдая за реакцией своего начальника и она не заставила себя ждать.

- Что в этот раз она натворила, раз ты её в камеру определил? - Шеф расплылся в улыбке и даже слегка хрюкнул от смеха, - Неужто домогалась тебя прямо при всех в таверне, на глазах у Катрайоны?

- Почти угадали, шеф! - покивал я ему. И хоть Асмодея эта ситуация с Эльроной веселила, мне было не до смеха. С самого моего появления в городке Нимуочь, дама, которую мне “посчастливилось” спасти, оказывала мне знаки внимания. Поняв, что я на них ни коим образом не реагирую, перешла в наступление и начала предлагать мне сожительствовать уже напрямую. Получив отказ - не сдалась и начала искать рычаги воздействия. Сначала предлагая просто деньги, затем долю в своём бизнесе по пошиву одежды, а потом предлагая уже и свой дом. Но в этот раз она дошла до крайностей, - В очередной раз приставая в таверне и делая мне неприличные предложения получила отказ. А расстроившись, сгоряча пообещала сжечь таверну с Кэти в придачу, думая, что причина в ней.

- А разве ты ей отказываешь не из-за Кэтти? - продолжая булькать от смеха по ходу моего рассказа задался вопросом вслух шеф.

- Да ну нет же. Точнее да, но не только! Эльроне же уже... Сколько ей, кстати, шеф? - и не дожидаясь ответа я в сердцах махнул рукой, - С чего эта тётка втемяшила себе в голову, что должна родить именно от меня? Она вообще ещё способна рожать, в её-то возрасте?

После моей экспрессивной речи шеф уже совсем расхохотался, да так, что чуть ли не свалился со стула, забавно размахивая руками. Лишь поймав баланс и отсмеявшись, он вытер проступившие слёзы:

- Ну ты и даёшь Майк. Что непривычно тебе такое внимание, мой бледнолицый друг?

- Да, я не был особо избалован вниманием женщин у себя на родине, - со злости буркнул я, складывая руки на груди, лишь потом осознавая, что сболтнул лишнего.

- Если все хорусы, такие как ты, то не удивительно, - то ли сквозь кашель, то ли сквозь смех, озвучил Асмодей, затем снова достал бутылку и сделал большой глоток, после чего продолжил уже привычным тоном, - Ладно, давай выпускай всех. Сегодня Уборка, и лишняя пара рук, хм, не лишняя. Братья своё получили, с Аманитой разберёмся после, а с Эльроной я обещаю поговорить.

Если бы не Уборка, то не увидел бы я шефа на месте раньше полудня. Кэти рассказывала, что это было своеобразной традицией, когда весь город в конце сезона собирался и отправлялся в поля убирать колоски. Урожай местного сельхоз-продукта уже был собран, а вот оставшаяся после этого высокая трава могла помешать успешному выращиванию нового урожая и требовалось убрать её всю ещё до распашки. Шеф, конечно, в самих работах никакого участия не принимал, но традицию соблюдал строго, следя за тем, чтобы каждый в городе присутствовал на Уборке. В какой-то мере он занимался организацией и управлением этого мероприятия, а я вместе с ним.

Как только он дал приказ выпускать всех, я тут же подорвался и двинулся к камерам, но Асмодей на ходу ухватил меня за руку, останавливая. Смотря снизу вверх, прямо в глаза, с лёгким прищуром, он в очередной раз поделился мудростью, что делал не так уж редко, пытаясь поделиться со мной тонкостями дела управления городом:

- Майк, если бы ты был шерифом, за полгода твоей работы, в городе не осталось бы ни одного свободного человека. Думаю, ты бы даже Кэт и Анги нашёл за что определить в камеру, - улыбнулся он, намекая на мои тёплые отношения с моими спасительницами, - Запомни, нужно быть не только строгим, но и милосердным, усёк?

Отпирал камеру я неторопливо, внимательно рассматривая четвёрку заключённых. Все из присутствующих наверняка слышали наш разговор с шефом, но даже не подумали в него встревать или что-то выкрикивать. Даже Эльрона. Все сидели на койках, понуро опустив головы и не глядя мне в глаза. Стоило ключу проскрипеть в замочной скважине, а двери приоткрыться, как они безмолвно поднялись со своих мест, и медленно потянулись на выход. Проходя мимо меня, ни один из них ничего не сказал, а вот проходя мимо шефа, каждый слегка приостанавливался и негромко произносил: "Спасибо, шеф!" затем выходя через дверь на улицу.

Я уже было приготовился расспросить Асмодея насчёт плана на день, всё-таки это был мой первый день Уборки, но дверь, только-только закрывшаяся за последним правонарушителем, снова распахнулась, а в проёме стоял старик Морген. Он слегка запыхался, что было необычно, ведь ходил он с тростью неторопливо и размеренно, а сейчас выглядел так, будто пробежал марафон. Шеф тут же спустил ноги на пол, и даже приподнялся из стула, увидев своего товарища в таком виде, а тот, слегка отдышавшись, выдал на одном дыхании:

- Там... Дым... В полях... - после сказанного он тут же опустился на скамейку возле входа и смачно сплюнул накопившуюся тягучую слюну прямо на пол. Если бы не реакция шефа, я бы занялся Моргеном за подобное неуважение к служителям закона, но Асмодей быстрым шагом, будто на мгновение забыл про свою хромоту, отправился на выход, и дойдя до середины улицы тут же остановился, вглядываясь в её конец, который выходил на поля. Я последовал за ним след в след, и сразу же заметил чёрный столб дыма, поднимавшийся очень и очень далеко, где-то у самых холмов. Как старик смог его рассмотреть - было удивительно, но ещё больше удивления вызвала у меня реакция шефа:

- Вот тебе и уборка... - он прихрамывая поспешил к стойлу, и я вслед за ним. Чтобы шеф бегал второй раз за день - такого я за полгода проживания в Нимуоче припомнить не мог. Мы уже привычными и быстрыми движениями проверили упряжь своих животных, и тут же взобрались на них. Как я узнал, этот гибрид, напоминавший лошадь и крысу, назывался хитрым словом крысодей, что было не так далеко от мной придуманного названия лошадекрыс. Но использовал я только местные словечки, стараясь употреблять их как можно чаще, если узнавал какое-то новое для себя. За полгода я неплохо увеличил свой вокабуляр, и изъяснялся уже сносно, хоть и с небольшим акцентом.

Лишь недавно Асмодей начал чуть больше мне доверять и не боялся повернуться ко мне спиной, но сейчас заставил ехать чуть впереди, держа меня в зоне видимости. А может это было потому, что он успел прихватить с собой одну из бутылок и теперь понемногу прикладывался к горлышку по мере того, как мы удалялись от города на север. Поля вокруг города тянулись во все стороны, а вот дороги расходились только в три. На севере не было ничего кроме холмов, постепенно переходящих в горы, так что по ней почти никто не ездил. Мы же почти в самом её начале, свернули и двигались в неширокой бороне между двух полей, которые местным жителям предстояло сегодня убирать.

Наши крысоди двигались небыстро, так что у меня было время подумать о происходящем. Реакция Асмодея была необычный по нескольким причинам. Во-первых, шеф сам по себе был человеком не особо активным, иногда он даже создавал вид крайне ленивого человека, но меня подобное уже не вводило в заблуждение, ведь проработав с ним бок о бок столько месяцев, я прекрасно понимал, что он из себя представляет. А был он человеком довольно хитрым, умным и расчётливым. Я не знал всей его истории, только то, что узнал от нескольких людей в городке, в том числе от Кэти.

Асмодей жил в Нимуоче с рождения, но несколько лет провёл на паре войн, получил ранение, из-за которого и хромал, после чего вернулся к себе на родину. За время его отсутствия семью он потерял, кто погиб на фронте, кого погубили болезни, а кого и бандиты. Оставшись одиночкой, шеф запил, да так крепко, что чуть не допился до смерти. Вот только потом ему выпал шанс отомстить одной из банд за смерть своей сестры, с чем он успешно справился. Кэт пересказала мне историю, что поведала ей её мама. Молодой ещё Асмодей узнав от одного из приезжих, где расположились бандиты молча собрался, уехал, а через три дня вернулся такой же молчаливый, покрытый засохшей коркой из крови весь с ног до головы и опять запил. А через неделю после запоя пристрелил действовавшего шефа, а когда весь город заявился, чтобы вздёрнуть наглого юношу, предъявил им бумаги и письма, подтверждавшие связь мёртвого шефа и пары банд, что отбирали у городка почти всё заработанное. Восстановив справедливость и отомстив повинным в смерти своих родных, Асмодей занял место шефа города. После случившегося за него, как ни странно, проголосовали почти единогласно. Вот только пить он не перестал, впрочем, работу свою выполнял как должно, потому на его привычку местные спокойно закрывали глаза.

Банда Жирного Тони, с которой мне "посчастливилось" встретиться, появилась в округе недавно и представляла из себя сброд из окрестных городишек и даже парочку дезертиров, сбежавших с фронта. Шеф, узнав о их месте обитания уехал в центр за рекрутёрами, надеясь получить от них помощь и поддержку. Вот только получилось, как получилось: банда напала на город именно в момент его отсутствия, а вернувшись в Нимуочь, рекрутёры лишь расстреляли и подвесили на столбах бандитов, да забрали почти всех мужчин. Почти никто в городе не винил Асмодея в случившемся, он один, да и со всеми местными вряд ли справился бы с бандой, даже вооружив каждого в Нимуоче, всё-таки это был город фермеров, а не воинов. Из-за этого шеф корил себя, а ещё считал себя должным передо мной. Никак иначе объяснить его поступка Кэти не смогла. А я и подавно. За полгода работы помощником шефа приключилось много всяких историй, приятных и не очень, а я начал всё реже вспоминать о своей прошлой жизни и всё чаще представлять и планировать свою дальнейшую жизнь здесь, в этом мире. Тем более, что мы с Кэти прониклись к друг другу симпатией, но я и она, имея за своими плечами неприятный опыт, никуда не торопились. Лишь изредка каждый из нас оказывал небольшие знаки внимания друг другу.

- Чувствуешь запах? - вывел меня из задумчивости окрик Асмодей позади. Вернувшись к реальности, я внимательно огляделся и принюхался. Пахло дымом и чем-то кисловатым, но припомнить, что издаёт подобный аромат я не мог, впрочем, шеф не стал дожидаться моего ответа, - Кизельгур, - и хоть за шесть месяцев я и разговаривал на местном наречии сносно, но знал ещё не все слова. Например, о чём говорил шеф - я не понял, но слово решил запомнить на будущее, чтобы уточнить у Кэт, - Достань-ка револьвер, пацан, и смотри по сторонам внимательно!

Пацаном шеф называл меня крайне редко, и обычно это случалось в каких-то действительно опасных ситуациях, которых, слава ГОМу, было не так уж и много. Но предупреждение заставило меня окончательно вернуться в реальность. Мы подъезжали к самым холмам, там, где уже заканчивались поля, и теперь чёрный столб дыма был очень близко, а треск горящей сухой травы уже отчётливо слышен. Борона слегка забирала вверх, а затем обрывалась, резко уходя вниз. Шеф дал мне сигнал спешиться, и я послушно спрыгнул со своей крысоди. Слегка пригнувшись, мы оба двинулись к краю поля. Здесь борона, по которой мы ехали, уходила вниз и упиралась в небольшой ручей, тёкший вдоль поля, чётко отделяя их от начинающихся холмов. Здесь в низине лежало четыре тела. Точнее три с половиной, но я не успел их рассмотреть в точности, ведь от открывшегося вида меня чуть не стошнило. Я согнулся, широко открыв рот, пытаясь глубоко и плавно совершать вдохи и выдохи, изо всех сил удерживая содержимое своего желудка.

- Иди-ка пацан огонь притопчи, да только аккуратно! А я пока осмотрюсь тут, что к чему, - бросил шеф, медленно спускаясь в ложбинку к телам. Я быстро развернулся и отправился в поле. Огня было немного, он медленно поглощал траву нехотя расползаясь в стороны, благо ветра почти не было. К тому моменту, как я закончил присыпать и затаптывать огонь, появился и шеф, сразу пустившись в объяснения, внимательно оглядываясь по сторонам, - Трое - передовой отряд рекрутёров-разведчиков. Двоих застрелили, а третьему повезло меньше, пуля угодила в кизельгур на поясе, - заметив мой недоумённый взгляд, он тут же пояснил, - Взрывчатка, динамит... У хорусов такого нет? - и увидев, как я отрицательно покачал головой, продолжил, - От попадания связка сдетонировала, от того поле и загорелось. Взрыва мы не услышали, ложбина отразила звук. Четвертый - явно не местный, я его не знаю. Но судя по форме - дезертир. А это очень плохие новости. Где-то в округе их ещё минимум трое или даже четверо, если я правильно прочитал следы... - озвучив всё это Асмодей замолчал, нахмурившись и раздумывая.

- Что будем делать, шеф? Вернемся в Нимуочь и возьмём подмогу? - уточнил я, держа руку на рукояти своего револьвера и пристально глядя на холмы.

- Я уже однажды обратился к ним за помощью. Да и возвращаться времени нет. Дезертиры к тому времени уйдут, а рекрутёры, узнав о своих убитых, будут явно не в духе. Кто знает, чем это обернётся для города. Нет, малец, мы с тобой пойдём по их следам, тихо и аккуратно, а как обнаружим их - решим, как будем действовать. Эх, жаль я с собой винтовку не взял, всё сподручней было бы... - с этими словами шеф хитро глянул на меня. Он уже не первый раз тонко намекал, задавал хитрые вопросы, или спрашивал прямо в лоб, всё пытаясь выяснить, из какого оружия я стрелял в банду Жирного Тони. Но я всегда держался своей легенды о мощном револьвере хорусов, который умудрился потерять в том бою, - Ладно, ты пока привяжи крысадей, чтобы не убежали, а я подберу оружие и патроны с убитых, затем двинемся по следам.

На всё про всё ушло не больше пяти минут, и Асмодей повёл нас по следу. Поначалу он был такой явный, что я подумал, что смог бы и сам бы нагнать беглецов. То тут, то там были видны отчётливые отпечатки подошв сапог на влажной земле, пятна крови и обрывки тёмно-серой ткани. Но чем дальше мы удалялись от ручья, тем меньше я мог отыскать. А вот шеф двигался, словно реплев, чётко по прямой, ни на секунду не замедляясь. К тому моменту, как мягкая земля под ногами сменилась на усеянную камнями почву, и вокруг начали возвышаться деревья редкого леса, я и вовсе потерял хоть какие-то следы, что, впрочем, нисколько не мешало Асмодею, он продолжал двигаться так, словно точно знал путь. На заданный вопрос, как тот понимает куда идти, он лишь приложил палец к губам, намекая мне быть тише, а сам начал время от времени указывать на едва заметные детали: примятая трава, несколько крошек земли на камне, сломанная ветка кустарника, и чем дальше мы шли, тем реже встречались подобные оставленные следы, но это никак не мешало шефу выбирать направление, словно он знал, куда нужно идти. А может так и было? Задумавшись, как такое возможно, я даже достал револьвер из кобуры, прокручивая в голове самые невероятные сценарии ловушек, в которые могли заманить меня местные во главе с Асмодеем, как тот резко остановился и присел, приказывая жестами сделать мне то же самое, а затем указал пальцами перед собой, слегка раздвигая ветки кустарника.

За ними, расположившись в небольшом естественной ложбине, устроили небольшой бездымный костёр четверо бойцов. Двое из них лежали, причём один совершенно недвижимо, а второй же елозил по земле, в то время как третий склонился над ним, производя какие-то манипуляции. Четвертый же обходил поляну в ложбине по кругу, о чём-то негромко переговариваясь со своими напарниками, не забывая при этом внимательно смотреть по сторонам. Все четверо были вооружены, имея на поясах кобуры с пистолетами, а у дежурного в руках была многоствольная винтовка, каких я раньше не видал. Судя по изменившемуся лицу шефа дела наши обстояли так себе.

- Что будем делать? - максимально тихо спросил я, наклонившись к самому уху Асмодея.

Шеф мне не ответил, но очень злобно оскалился, приподняв верхнюю губу, а затем вытащил один за другим два револьвера, медленно и бесшумно взводя курки.