Автор сценария

Женщина идёт прочь, камера смотрит ей вслед…

ТИТР – НАЗВАНИЕ ФИЛЬМА.

Такси едет по центральным улицам Одессы. Старая проржавевшая «Волга» дребезжит, пожилой водитель говорит громко и жестикулирует, обращаясь к сидящей на переднем сидении красивой девушке лет тридцати. Это Виктория.

Водитель:-…Так оставайтесь наподольше! Шо вам тот Очаков? Шоб целый день загорать?! Тут хоть в театр сходите, туда-сюда… У нас же театр в сто раз красивее, чем в вашей Москве! Я один раз всего в Москве был, так чуть с ума не сошел. Чистый дурдом! Люди шныряют, все такие деловые... Потом еще эти взрывы у вас – ну кошмар! Правда, в Москве там есть шо делить, наверно, зато у нас всё тихо-мирно, у кого с мозгами всё в порядке, так нормально живет… Я машину в таксопарке выкупил, а раньше мы с женой за шмотками в Стамбул мотались, так не выгодно стало. Прибыли – шо кот нассал, я извиняюсь… – он останавливает машину возле здания автовокзала. – Ну, вот вам автовокзал. Вам помочь?

Среди знойных полей еле тащится приземистый автобус «Одесса-Очаков».

Виктория спит, обняв дорожную сумку. Рядом с ней старушка сосредоточенно

лузгает семечки, сплевывая в кулак.

Оживленная пристань Очакова. Возле причала стоит катер, на который

грузят мешки, корзины, доски и т.п. Окрики, смех. Билетер в выцветшем

кителе и брюках-галифе «обилечивает» народ. Виктория покупает билет.

Перешагивая через мешки, гусей со связанными лапами, сетки с хлебом, она

находит свободное место на открытой палубе. Пассажиры – в основном

деревенские жители, многие по-свойски общаются друг с другом. Катер

трогается. Виктория смотрит на воду, на чаек, летящих за катером. Слышны

голоса.

Голос старушки:...Я семечок два мешка купила, а приехамши, глядь – гнилье сплошь, токмо сверху накидано. Руки им, чертям, обломать...

Хрипловатый голос: ... Я, наверно, Борьку к осени резать буду. Губаря позову. Ковбас зроблю...

Мужской голос:C рыбой нелады… Вся вглубь ушла, говорят, опять какие-то выбросы с амиячного завода…

Другой голос:А судак попадается?

Мужской голос:Какое судак! Глось полудохлая, да карася с лимана сносит, когда теченье...

Говор пассажиров, шум моторов катера, плеск воды – все сливается в мерный

шум. Виктория разглядывает лица пассажиров, береговые пейзажи, выходит

на корму, закуривает.

Мужской голос: Не угостите сигареткой? (Рядом с Викторией стоит билетер).

Виктория:Пожалуйста. Только они легкие.

Билетер:Да уж какие есть. Спасибо. (Обламывает фильтр сигареты, закуривает.) Я смотрю, вы впервые здесь.

Виктория:Впервые.

В это время на палубе появляется шумная компания с рюкзаками и гитарой.

Билетер:Видите компанию? К Дульфану едут. Художник был у нас такой. Так он давно в Америку удрал, а эти всё ездят. Дом совсем развалился, ни окон, ни дверей – прям коммуна какая-то.

Виктория (улыбаясь):Вы, наверное, тут про всех рассказать можете.

Билетер:А то! Вот выберите любого.

Включившись в игру, девушка оглядывает пассажиров.

Виктория:А вон та влюбленная пара, знаете их?

Она показывает на пожилую пару. Мужчина нежно обнимает даму в белом платочке и с корзинкой саженцев на коленях, что-то нежно шепчет ей на ухо.

Билетер (ухмыляется): Хм, голубки, нечего сказать. Это наш Нестор с новой

женой едет. Я всех его жен возил, а некоторых и увозил, в прямом смысле – сами уже не могли. У него кличка - «Синяя борода». Выберет в городе, что поработящей – привезет. Они надрываются на его гектарах сезона два-три, а потом мрут как мухи от непосильной работы. А он новых дамочек выписывает.

Виктория рассматривает Нестора, крепкого загорелого мужчину лет шестидесяти и его пассию.

Билетер:А тот худющий в шляпе, видите? Во-он там, на корме… он тоже в первый раз, и явно к профессору в гости, все в пиджаках туда ездят. Ишь, как от воздуха-то морщится, привык в пыли сидеть…

Виктория:Ну а я к кому, например, еду? Можете угадать?

Билетер:Вы-то? Мда-а... Тут вы меня поймали. Откуда – точно могу сказать-а-акцент ма-асковский. А вот к кому?.. Я думаю, родственники тут у вас. Или к Кошевым? У них вроде дочка в Москву собиралась.

Виктория:Не угадали.

Билетер:А вы на Хутора или на Рымбы? Или вообще в Покровку?

Виктория:Хм... А вы Люду знаете?

Билетер:Какую Люду? Людку Губарьшу или Люду городскую?

Виктория:Ну, которая одна живет, вроде не старая, не знаю фамилии…

Билетер:А, городская, тут от пристани недалеко. Ну-ну... К Люде, значит.

Виктория:Про Люду можете что-нибудь рассказать? Мне просто рекомендовали ее, в смысле снять жилье.

Билетер (мнется): Ну-у... Городская она... Я сам лично не знаю, не буду настаивать, уж сплетни, иль как... Но, говорят, была у ней семья. Муж – врач, и вроде счастливо все. Только заболел он. Стал мучить ее, мол, жить надоело. А однажды взял и жизни себя лишил. И детей туда же. Все тихо, мирно – врач все-таки...

Виктория:Какой ужас!

Билетер:Так неизвестно это. Странная она, живет нелюдимо, вот и болтают всякое. Народ-то, знаете... (смотрит в сторону) – Ну, счастливо вам отдохнуть!

Катер пришвартовался к проржавевшему причалу – барже. Люди выходят, выносят свой скарб. Трактора, мотоциклы, лошади, запряжённые в телеги ожидают прибывших. Пассажиры разъёзжаются в разные стороны, причал постепенно пустеет. Невдалеке женщина в панаме перегружает бидоны из моторной лодки на телегу. Виктория подходит к ней.

Виктория: Извините, вы не знаете, где живет Люда?

Женщина, не обращая внимания, продолжает работу. Ей помогает хозяин лодки. Виктория оглядывается, затем направляется к мужчине, пытающемуся завести мотоцикл с коляской, в которой сидит человек пять с вещами. В это время женщина, установив все бидоны и усевшись на телегу, громко окликает девушку.

Женщина в панаме: Эй, иди-ка, садись! Две гривны дашь – подвезу.

Виктория:Да, конечно, сколько надо... (Садится рядом с женщиной.)

Лошадь трогается, бидоны гремят. По пескам груженая телега продвигается с

трудом. Вокруг – живописные песчаные холмы, невысокие деревца причудливой

формы, колючий кустарник, в лучах солнца искрится лиман и маленькие озерца,

обрамлённые камышом и осокой, вдали зеленеет сосновый лес. Кое-где на

приличном расстоянии друг от друга виднеются хутора – зелёные оазисы среди

пустынного ландшафта.

Виктория (любуется окрестностями): Красиво тут у вас…

Женщина:Чо ж тя Людка не встретила?

Виктория:Да мы не знакомы, я просто так приехала.…

Женщина:Так можно и у меня остановиться - дом чистенький, корова своя... Людка корову не держит, так, все что попроще – кур да уток, а за молоком всё равно ко мне прибежит… Работала б, вся дурь мигом из головы повыскочила… Ну так как? Пойдёшь ко мне? Десять гривен в сутки, дешевле не найдёшь.

Виктория:Спасибо, я к Люде сначала зайду… А как вас найти, если что?

Женщина:Так во-о-на мой хутор виднеется… Тпрру! Приехали.

Виктория расплачивается с женщиной, и та уезжает.

Невысокий деревянный забор. Калитка закрыта на веревочную петлю. Виктория заглядывает во двор, увитый виноградником. Посреди двора на солнышке дремлют два кота. Дверь приземистого домика с камышовой крышей открыта.

Виктория (зовёт): Есть кто-нибудь? Люда, вы дома?

Не получив ответа, Виктория заходит во двор, стучит в открытую дверь

дома, затем заходит в него. На полу и на кровати валяется одежда, на столе -

разломленная буханка хлеба и яблоки. Виктория подходит к столу, отламывает

кусочек хлеба и жует его. Слышны какие-то шорохи. Виктория выглядывает в

коридор и видит, как из другой комнаты выходит курица и направляется

во двор. Виктория осторожно заглядывает в комнату. Свежебеленые стены,

несколько икон в украинском стиле, к потолку подвешены всевозможные

букетики сухих трав. На стене в рамке висит старая пожелтевшая фотография

женщины в платке.

Виктория выходит из дома, еще раз окликает хозяйку и идет в сад. В саду, под

деревом, на разноцветных одеялах спит Люда, загорелая женщина лет 30-35ти.

Она одета в потертый джинсовый комбинезон, рядом разложены

листы картона. На них нарисованы цветы и сердечки в разных комбинациях. Тут

же разбросаны цветные фломастеры. Люда крепко спит. Не решившись ее

разбудить, уставшая с дороги Виктория устраивается неподалеку на куче сухой

травы, положив под голову сумку. Закрывает глаза…

Внезапно проснувшись, Виктория видит стоящую над ней хозяйку. Та спокойно разглядывает ее.

Виктория:Вы Люда?

Люда:Люда.

Виктория:А меня зовут Вика, я из Москвы приехала...

Люда:Я вас не ждала.

Виктория:Я просто случайно поговорила с вашей знакомой… (Виктория медленно приходит в себя, приподнимается на куче травы.) И мне захотелось приехать… Но, если вы против, я тогда…

Люда:Здесь змеиные гнезда. (Кивает на кучу травы.)

Виктория:Что? (Сказанное не сразу доходит до нее, потом она резко вскакивает.) О, Боже!

Люда:Пойдемте, покажу вам комнату.

Идут к дому.

Виктория:У вас можно помыться?

Люда:Вон там, в душе. (Она машет рукой куда-то за огород.) Вода как раз нагрелась, только расходуйте экономно.

Входят в дом.

Люда (останавливаясь в прихожей): Обувь снимайте здесь, в комнате дорожки...

Они проходят в комнату. Теперь здесь прибрано. Виктория замечает полки с

книгами – Лермонтов, «Русские сказки», Марк Твен, Маринина, Шекспир

соседствуют друг с другом. На стене, над старенькой кроватью, висит потёртый

плюшевый коврик-картина. На кровати лежит стопка белья.

Люда (кивая на стопку): Вот чистое белье, я его не глажу, - достает из шкафа полотенце, протягивает Виктории, - Вешалок у меня не хватает, можете всё вешать на стулья. Занавеску вот так расправляйте, а то мухи налетят, - она подходит к двери и показывает, как правильно обращаться с занавесью. - Ужин через час.

Виктория начинает разбирать свою сумку – вытаскивает спортивный костюм,

прозрачную косметичку с мочалкой, мылом и шампунем, кладет все это на

кровать. Из бокового кармана сумки она достаёт кожаный футляр и

зарядное устройство, вынимает из футляра компактный ноутбук,

оглядывается в поисках розетки и, обнаружив её в изголовье кровати, ставит компьютер

заряжаться. Берёт в руки полотенце, потом откладывает, садится на

кровать, включает книжку, пишет. На экране появляется текст: «Нестор - Синяя Борода…»

Душевая представляет собой покосившееся дощатое строение с баком для воды наверху. В стенах – огромные щели, так что прекрасно просматривается часть огорода и хоздвора. Виктория моется, стараясь не наступить на многочисленных зелёных лягушек, сидящих на полу душевой. Стены душевой также покрыты лягушками. Разбрызгивателем служит бутылка из-под кока-колы с проделанными в ней дырочками. Что-то засорилось, Виктория трясет бутылку, но вода продолжает стекать несколькими тонкими струйками.

Вечер перед закатом. За столом во дворе сидят Люда и Виктория. Люда по-

прежнему в комбинезоне, Виктория переоделась в белый спортивный

костюм. Они поужинали и пьют чай.

Виктория:Какой вкусный чай. Первый раз пью чай со свежими травами. А какие травы?

Люда: Да все подряд – чабрец, мелисса, мята... Не помню.

Виктория: Люда, давайте я сразу отдам деньги, потому что...

Люда (перебивает): Держите их пока у себя. (Встает.) Я сейчас не очень хорошо

себя чувствую, не хочу говорить о делах. Поживите день-другой, подумайте... Примете решение - поговорим.

Виктория (немного растерянно): Но почему? Мне же все подходит...

Люда:Вот и хорошо. Я пойду на лиман.

Виктория:Купаться?

Люда:Смотреть на закат, – она направляется к калитке.

Виктория (она тоже встаёт из-за стола): А можно с вами?

Люда:Нет, извините… Лучше сами погуляйте, только заприте дверь и ключ положите под тот белый камень, – она показывает на лежащий под деревом камень, затем, уже выйдя из калитки, оборачивается, - Кстати, в саду есть гамак, можете пользоваться!

Вечер. Пастух гонит стадо коров, рыбаки вытаскивают на берег лодку. Над лиманом - оранжевый закат. Вода подернута молочной дымкой, у

берега квакают лягушки, стоит одинокая цапля. Люда неподвижно сидит на

берегу, смотрит на закат. Вот солнце уже скрылось за горизонтом, все краски

сразу померкли, но зарево еще освещает лиман…

Утро. Кудахчут куры. Ажурный рисунок теней на заборе, на земле, на белых

стенах дома. Ветерок колышет листву, тени покачиваются, коты играют с

тенями – «охотятся». Виктория выходит на крыльцо, потягивается, щурится

от солнца. Она одета в яркий сарафан с открытой спиной.

Виктория умывается, пытается разглядеть себя в мутном зеркале, нанести

на лицо крем.

Виктория идет на огород, разглядывает бахчу, перцы на кустах, помидоры,

другие овощи. Пробует виноград, морщится. Залюбовавшись открывающимся

видом на лиман, случайно наступает на дыню и чуть не падает.

Виктория возвращается во двор дома. Стол уже накрыт к завтраку. Коты

забрались на стол и пробуют завтрак. Один стоит, обхватив

трехлитровую банку и лакает молоко из горлышка. Другой нюхает хлеб, берет

зубами.

Люда (появившись из-за угла дома, кричит на котов): А вот я вас, брысь

отсюда! У, твари, все им мало. А вы куда смотрите? Они ж ваш завтрак едят! Доброе утро.

Виктория:Доброе утро! А я утром пью только кофе.

Люда уносит со стола молоко и хлеб, оставив только чайник.

Виктория тем временем заходит в дом, выносит банку растворимого кофе.

Виктория:А вы уже завтракали? Может, кофе?

Люда:Не откажусь. (Садится за стол и начинает сворачивать самокрутку.)

Виктория делает себе кофе, замечает, чем занимается Люда.

Виктория (пододвигает свою пачку): Да вы мои берите!

Люда:Спасибо. Я привыкла. (Закуривает)

Виктория:А здесь есть магазины?

Люда:Один. Спички можно купить и хлеб завозят два раза в неделю.

Виктория:И все?!

Люда:Есть еще лифчики и кола.

Виктория:А сигареты? Или только табак?

Люда:Табак я сама выращиваю. А сигареты «Орёл» курить не советую.

Виктория:Мда-а... Как это тут на песке всё растёт, непонятно.

Люда:Почему всё? Не всё, главное, картошка нормально растёт.

Виктория:Интересно, а дорог тут вообще никаких нет?

Люда:Ну, есть песчаные… по суше сюда всё равно не доехать, много зыбучих песков.

Виктория:Ничего себе! Это что, встанешь – и тебя засосёт?

Люда:Здесь нет, там, дальше, - Люда машет головой в неопределённом направлении. - Осенью тут ветра очень сильные, раньше целые дома заносило, так власти решили сосну насадить... – Люда закуривает вторую самокрутку, - Песок укрепили, зато сосна всю пресную воду выпила – огороды стали сохнуть. Теперь вот вырубать леса собираются... – Люда рассказывает обстоятельно, но без эмоций.

Виктория:Надо же, как люди мучаются…

Люда:Да никто тут не мучается, коса помогает, если хочет...

Виктория (улыбается):А вам коса помогает?

Люда:Мне моя бабушка помогает.

Виктория:А сколько ей лет?

Люда:Она умерла. Она вон там сейчас стоит, слушает. (Люда слегка машет рукой куда-то в сторону забора)

Виктория (она обескуражена и не знает, как реагировать на сказанное):А... ну а вы... то есть... вы это серьезно?

Люда:Да она редко выходит. Почему-то решила на вас посмотреть.

Виктория (покосившись на «бабушку»): Хм... Ну... очень приятно... (пытается шутить).

Люда:У нас тут вообще мертвых больше, чем живых, коса их не отпускает почему-то... Хотите арбуза?

Виктория (резко встает):Нет, спасибо! Я к морю пойду.

Люда (безразлично):Как хотите.

Дорога к морю проходит через лес. Сосновые стволы причудливых форм, игра света и тени, солнечные полянки с яркими цветами, болотце, заросшее осокой и камышом... Виктория идет по дороге.

Голос Виктории:Люда немного не в себе, это точно. Бабушка покойная разгуливает... от этой мистики дурацкой я в Москве уже устала, главное непонятно, как на это все реагировать?

Живет в глуши, одна... чем живет, непонятно. Или она тихая сумасшедшая, или просто мозги пудрит... Ух ты, кажется, я вижу море!

Виктория выходит на берег моря. Берег абсолютно пуст во все стороны,

сколько хватает глаз. Отдельные сосны растут возле самой воды. В море

расставлены рыбачьи сети. Над ними с криком летают чайки. Виктория

подходит к морю, осторожно трогает дно. Заходит по пояс. Вода так искрится,

что у нее слепит глаза.

Люда в комнате Виктории. Она аккуратно перебирает вещи в дорожной сумке

Виктории, выкладывая на кровать одну вещь за другой. Полы в комнате только

что вымыты, свёрнутые ковровые дорожки лежат возле двери. Люда проверяет

карманы спортивного костюма, затем открывает косметичку Виктории,

осматривает её содержимое – маникюрные ножницы, лейкопластырь, пудра и т.п

Среди вещей в сумке лежит большой кожаный блокнот, Люда открывает его

– почти все страницы пусты, на одной написано: «Очаков, катер в 14.00», на

другой – список каких-то покупок и курс доллара в гривнах, Люда пролистывает весь блокнот, находит ещё одну запись, какой-то одесский адрес и телефон. Из под обложки она вытаскивает пачку гривен, несколько стодолларовых купюр, две визитных карточки. Просмотрев визитки, Люда всё возвращает на место, складывая, как и было – гривны наверху, под ними - доллары, и, в самом низу – визитки. Затем открывает боковой карман сумки и достаёт оттуда паспорт и ноутбук. «Хм…» - произносит Люда, и, повертев в руках ноутбук, убирает его назад в сумку…

Виктория лежит на животе в полосе прибоя. Набегающие волны

болтают ее тело, как безжизненную тушку дельфина, то выталкивая на берег,

то погружая с головой в воду. Она отползает на берег, катаясь, вываливается

в песке. Вдоль берега проходит стадо коров. Им жарко, коровы тяжело

дышат и машут хвостами. Некоторые косятся на Викторию. Она

переворачивается на спину и, отвернувшись от солнца, разглядывает свою

руку, покрытую песком и мелкими ракушками.

Люда настраивает бинокль, подносит его к глазам. Она сидит на крыше

своего дома. Люда оглядывает местность – смотрит на пустынный морской

берег, на дорогу, затем осматривает местность возле магазина и пристань,

снова разворачивается в сторону моря и видит, как из лесу выходит Виктория с

букетом полевых цветов в руках. Люда прячет бинокль в футляр, висящий на

шее. Спускается по приставной лестнице.

Виктория идет по дороге. В руках у нее букет с яркими цветами

на длинных стеблях. Заметив ярко-синие цветы, она сворачивает с дороги на

полянку и неожиданно видит перед собой кладбище – среди травы и цветов не

сразу заметны покосившиеся деревянные кресты и памятники с выцветшими

фотографиями и бумажными венками. Виктория проходит между могилами, на

многих крестах – овальные портреты, написанные маслом мелкими мазочками

(своеобразный стиль местного умельца.) Поют птицы.

Виктория находит скамейку на краю кладбища, садится, положив букет на землю. Закуривает. Неожиданно перед ней «вырастает» престарелая пара. Старичкам лет по восемьдесят – загорелые, сухенькие, сморщенные, как два грибка, они тащат за спиной огромные мешки, из которых торчат сосновые ветки.

Старик:А вы ему сродственница, аль как?

Виктория (удивленно глядя на старичков): Кому?

Старик:Да Васютке нашому. Я гляжу, цветы на могилку прынэслы...

Виктория:Разве тут могила? (Земля, на которой лежит ее букет, равномерно поросла травой, холмика не видно.) Я не знала, извините... - Она встает, сначала хочет забрать букет, но принимает решение, - Нет, пускай он здесь лежит.

Старуха:Та сыды отдыхай… Ты звидки така прыихала? С Одэссы?

Виктория: Я из Москвы.

Старуха: С Мосхвы?! О… бачиш, дид, з Мосхвы. А я вже висимьдесят пять рокив тут живу, а дальше Очакова не издыла. Дид хоть на вийни побував, да дид? В Париже був… А може, и Васютка наш з Мосхвы, - кивает на могилку, - Не слыхала про нього? .

Виктория: Нет, не слыхала. Да я только вчера приехала…

Старуха снимает с плеч мешокудобно устраивается на нем. Старик - рядом, на своем

мешке. Они явно хотят рассказать про Васютку. Виктория снова садится на скамейку.

Старуха:То подкидышь наш, Васютка, годов двадцять вже как помэр, а дид? Такый був гарный хлопчык… Цэ якась погана людына прывизла його на лодке, ночью, шоб нихто не бачив… а чому сюды? В ентот, в приют можно сдать було! Малэнького такого, розовэнького, чотыры зуба тильки…

Старик:Ладно те голосить, дай по порядку. Подкынув хтось на причал мальчонку, а Маринка… там она, дальше лежить…- дед машет рукой в другой конец кладбища, - его себе забрала, ну от… А шо у нас? Это щас тут цивилизация… а тоди глушь була, старичьё одно доживало. Радио нэ було, элехтричества нэ було, даже катир не ходыв, это при Андропове катир пустили… Ну от, и мальчонку быстро к делу приладили, крышу там подлатать, забор подправить...

Старуха:А чаво не приладить? Здоровенный дитина вымохал, як верста. Молоко своё, все свеженько...

Старик:Одна беда была – девок-то он не видал, а кровь молодая, ну от…а старухи наши, это… жалели его, ну, хто помоложе…

Старуха:К Варваре ходил (она машет на портрет благообразной старушки в платочке на ближайшей могиле), к Любе, ко мне тоже заглянул, но я сразу погнала. Да и бабам сказала, не верное ето дело, порча одна выходит на парня. А тут дед Варькин, одно слово дед, дунь – свалится! Домой прийшов раненько, хвать в избу, а там... Варька не дура, давай голосить, мол, насилують её, бесовку старую! Дед в город поихав, милицию на лодке прывиз, ну и забрали Васютку… там он в тюрьме и згинул.

Старик:А хоронить сюда прывезли.

Старуха (вздыхает): Загубили, ироды.

Среди травы стоит ноутбук. На экране - текст: «В доме две комнаты. В одной живу я, в другой – привидение бабушки. Люда выглядит очень» – больше ничего не написано. Ноутбук стоит на земле, рядом с покачивающимся между деревьями гамаком.

Виктория спит в гамаке, а неподалёку, под деревом, сидит серьёзный светловолосый мальчик лет пяти. Он укладывает в ямку листья и цветы, сверху кладёт цветной обрывок из какого-то журнала с рекламной фотографией дорогой машины, также кладёт обрывок ржавой цепи, затем накрывает всё это большим осколком стекла, несколько секунд любуется, и засыпает землёй. Недоверчиво взглянув на спящую Викторию, мальчик маскирует секрет сорванной под деревом травой, потом встаёт, идёт к соседнему дереву, и, присев на корточки, проверяет другой «секрет» - там, под стеклом, среди уже увядшей травы лежит потерявший форму мужской ботинок. Прикрыв секрет, мальчик подходит к забору и проверяет секрет под одним из столбиков, замаскированный кучкой сухих веток. В нём находятся перья, искусственные цветы и тёмные очки с разбитыми стёклами. Мальчик продвигается всё дальше по саду…

Вечереет. Люда возвращается домой, в одной руке она несёт сетку с ещё трепещущей свежей рыбой, в другой – литровую банку с молоком. Во дворе, на верёвке сушатся вещи Виктории. Положив рыбу и молоко в холодильник, Люда осторожно заглядывает в комнату Виктории – девушки нет.

Люда заглядывает в летнюю кухню, затем идёт в сад, где и замечает спящую в гамаке Викторию. Она осторожно подходит к гамаку, присаживается на корточки и читает текст в записной книжке. Затем Люда встаёт, и, прихватив прислонённую к дереву лопату, идет на огород. Возле забора выбирает место, очерчивает его лопатой (примерно метр на метр), начинает копать.

Утро. Виктория просыпается в своей кровати, потягивается. На часах –

двенадцать.

Люда во дворе чистит рыбу.

Виктория выходит на крыльцо, в руках у нее полотенце и зубная щетка.

Виктория:Доброе утро, Люда. Здесь такой воздух, что просто невозможно проснуться!

Люда:Доброе утро.

К забору приближается худощавый мужчина в сомбреро, замшевых шортах и

такой же жилетке.

"Льюда! Льюда! Привьет! " - кричит он и машет рукой.

Люда (обращается к Виктории): Вика, у меня руки грязные, принесите,

пожалуйста, открытки - они лежат на столе у бабушки. (Мужчине): Привет, Ричард!

Ричард:Очьень прийятно! Я - Ричард!

Виктория:Вика, мне тоже...– она заходит в дом, осторожно входит в бабушкину комнату. На столе лежат цветастые самодельные открытки.

Ричард и Люда во дворе. Люда продолжает чистить рыбу.

Ричард:Какая красьивая рьиба! Как ее зовут?

Люда:Ее зовут окунь, Ричард. Мерзкая рыба. Уже все руки ободрала, а чешуя на месте.

Ричард:Что-что?

Люда:Я тебе сделала три варианта. На выбор. У меня было вдохновение. (На крыльцо выходит Виктория) - Вика, отдайте ему открытки.

Ричард с восторгом принимает открытки, на каждой из которых нарисована

одна и та же женщина в окружении цветочков, ангелочков и пр.

Ричард:Льюда! Всье понимать! Всье волшебство! Я бьеру трьи! (достает деньги) Спасьибо! Ты мой ангьел!

Люда:Пожалуйста. Деньги положи под камень (показывает на камень, лежащий на столе)

Ричард уходит, разглядывая открытки.

Пока Люда общалась с Ричардом, Виктория уже умылась, принесла из летней

кухни горячий чайник и теперь делает себе кофе.

Виктория:Он что, иностранец?

Люда:Немец.

Виктория:И он здесь живет?!

Люда:Он коммунист, хотел устроить тут коммуну, на русской даже специально женился.

Виктория:Как это коммуну?

Люда:Да никак… Ходил по хуторам со своим манифестом.

Виктория:Как интересно!

Люда:Ничего интересного. Кончилось тем, что его невзлюбили, прозвали жидо-масоном и избили до полусмерти, а имущество разворовали.

Виктория:Надо же. Но он выглядит оптимистом.

Люда:Не то слово. Каждый сезон заводит роман с какой-нибудь отдыхающей.

Виктория:А разве здесь много отдыхающих? Я вчера никого не видела.

Люда:Все на Рымбах останавливаются, там ближе к морю.

Виктория:А что значит на Рымбах?

Люда:Рымбы – это деревня, километрах в пяти отсюда.