Автор сценария - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Елена Некрасова (ч. 29)

прыгающих с баржи ребятишек, - щас их ще небагато, а весной я одну вбыла, так Губарь як назло мимо проходив. Плати, говорит, штраф, Матвевна, и пьять гривень с мэнэ содрав. Потому шо тя гадисть, бачишь, занэсэна в Красную книгу. Я говорю, щож было робыти, як вона на мэнэ кынулась?! Вона ж, говорыть, не дома на тэбэ кынулась, а на прыроди, о так от… Шоб ему пусто было.

Виктория:А на море тоже есть гадюки?

Старушка:Та ни, токо тут, на лимане.

Виктория (берёт в руки банку с кукурузой): А где это можно выбросить?

Старушка: (удивляется): Та дэ хочешь… Шо воно, стухло? Давай, я визьму для скотины, - забирает у неё банку.

Виктория рассматривает старушку, у неё миловидное улыбчивое лицо.

Виктория:Вы там живёте, да? – кивает на усадьбу. - А вы сдаёте комнату?

Старушка:Та ни, в мэнэ ж, бачишь, внукы гостять, - она показывает на ныряющих мальчишек, - А шо, у Люды погано?

Виктория (удивлена): Вы знаете, что я у Люды?

Старушка (улыбается): Та як не знать? Я ж на прычале живу!

Вечереет. Виктория сидит на одном из песчаных холмов. Наблюдает, как стадо коров, которое гонит к хуторам пастух, не слушаясь его, окружает колодец–журавль. Животные тычутся мордами в сухой желоб – поилку для скота, укреплённый рядом с колодцем. Пастуху приходится набрать несколько вёдер воды и вылить их в желоб, коровы жадно пьют…

Виктория задумчиво произносит, видимо, в продолжение своих мыслей: “Блин … и чего делать? ”.

Она поворачивает голову, смотрит издали на хутор Люды, затем встаёт и медленно начинает идти в сторону хутора.

Голос Виктории: Но с другой стороны – не знаешь ведь, на кого нарвешься...

Попадется какой-нибудь этот… Синяя Борода, заставит еще свой огород возделывать. Надо просто с ней не общаться. Жить себе тихо, главное, не разговаривать. Неизвестно, из-за чего она может взбеситься... Да, это была неудачная идея, я хочу домой…

Виктория и Люда ужинают во дворе. На столе стоит противень с рыбой, запеченной с луком и помидорами, графин с компотом, домашние лепёшки. Они едят молча. Закончив есть, Виктория улыбается Люде, вежливо произносит: “Большое спасибо, всё было очень вкусно.”

На мониторе электронной записной книжки появляется текст: “ Подкидыш вырос среди стариков и…”

Виктория в своей комнате. Она печатает, сидя на кровати “по-турецки”. Раздается стук в дверь.

Виктория:Да-да....

В комнату заглядывает Люда.

Люда:Вика, нам с вами надо кое-что уладить. И, я думаю, пора поговорить о делах.

Виктория:Да, пожалуйста. (жестом приглашает ее войти)

Люда:Я жду вас во дворе. И захватите паспорт.

Виктория:Паспорт?!

Двор. Под деревом коты осторожно жуют рыбьи кости. Со стола уже убрана грязная посуда. Остался заварочный чайник, чашки, графин с компотом. Люда изучает паспорт Виктории.

Люда:Хорошо. Вы должны написать расписку.

Виктория обескуражена.

Виктория:Какую расписку?

Люда:Я продиктую.(Она достает листок бумаги и ручку из папки, лежащей на столе.) Это стандартная форма, для моего спокойствия. Расписка вас ни к чему не обязывает.

Виктория (растерянно): Ну... хорошо... Что надо писать?

Люда (диктует по паспорту): Я, Лебедева Виктория Анатольевна,

год рождения... серия и номер паспорта, кем выдан (она кладет паспорт перед Викторией, та переписывает)... заявляю о том, что по собственной воле… написали?.. Без всякого принуждения с чьей-либо стороны...

Виктория (ухмыляется): Интересно...

Люда:Ухожу из жизни.

Виктория не верит своим ушам. Она медленно поднимает голову, в глазах ужас.

Виктория (с трудом произнося слова): Люда, вы что?!

Люда:Пишите, пишите. А как вы думали? Вы не первая, все пишут, и без претензий... (Видя, что Виктория с ужасом смотрит на нее, раздражается еще больше) Вы очень сложный клиент, обычно я сразу понимаю, что к чему... А вы тут фарс устраиваете – компьютер какой-то привезли, нарядов кучу, мужиков еще приглашать станете, чтоб развлечься напоследок! И смерть еще какую-нибудь изощренную затребуете, да? Как прикажете вас убивать?!

Люда садится напротив Виктории, смотрит на нее, как бы гипнотизируя.

Люда (уже более спокойно): Ну хорошо, можете мне ответить – почему вы хотите умереть?

Виктория (она в шоке):Я?...

Люда:Что с вами?

Виктория неотрывно смотрит на Люду, у нее дрожит подбородок, дрожь в

голосе мешает произносить слова.

Виктория:Я... я не... знала... я... же... просто... – она ещё хочет что-то сказать, но ей становится плохо и она начинает валиться в бок.

Люда:Черт!

Она едва успевает подхватить Викторию. Похлопывает ее по щекам,

смачивает лицо водой из чайника. Виктория начинает приходить в себя.

Люда наливает воду в стакан, капает туда несколько капель из пузырька,

стоящего на столе, подносит к губам девушки: “ Вот, выпейте…”. Виктория

хочет отказаться, но Люда почти силой заставляет ее выпить содержимое

стакана.

Люда:Странно, это… вышло какое-то недоразумение. Хотите горячего чаю? Вы не волнуйтесь, я вам сейчас всё объясню…

Виктория (перебивает): Оставьте меня в покое! - она резко встает, но у нее все "плывет" перед глазами, кружится голова, и девушка почти падает на скамейку, - Это был яд?!

Люда:Да успокойтесь, никто вас не тронет. Это была успокоительная настойка. Не делайте резких движений. Ну как, лучше?

Виктория и правда выглядит спокойнее. Она хочет закурить, но не может зажечь

зажигалку. Люда подносит ей спичку.

Виктория:Я... завтра уеду отсюда. Я никому не скажу...об этом.

Люда: Ммдаа... Но зачем вы приехали? Вы ведь от Ольги Павловны?

Виктория:Я… случайно с ней познакомилась и… в общем, я сама виновата… - она говорит медленно, но уже довольно спокойно.

Люда:Ничего не понимаю…

Виктория:Я же говорю… я сама виновата.

Люда:Очень странно… Наверное, поэтому и бабушка выходила.

Виктория (она уже засыпала, но при упоминании бабушки встрепенулась): Только не надо про бабушку! (хочет встать)

Люда (помогая Виктории подняться): Извините... Это такая настойка...

Солнечный день. Среди воды, по узкой полоске песка едет трактор. За рулем сидит Люда, суши впереди почти не осталось, и с ее места кажется, что трактор едет по воде. На соседнем сидении - Виктория, вернее, ее безвольное тело с закрытыми глазами. Люда останавливает трактор, открывает дверцу, начинает вытаскивать Викторию.

Виктория лежит на самом краю косы, Люда стоит рядом. Виктория медленно погружается в песок. Вот уже почти все тело скрыто песком, осталось только лицо. Вдруг глаза Виктории открываются. Она видит, что Люда внимательно смотрит на нее.

"Мне не нужны неприятности," - строго говорит ей Люда. Виктория закрывает глаза, ее лицо проваливается в песок.

Утро. Виктория резко просыпается, еще несколько секунд как бы разгребая песок руками и задыхаясь, затем приходит в себя. Одеяло валяется на полу, простыня смята. На часах - одиннадцать. За окном кудахчут куры.

Виктория вскакивает с постели, начинает быстро собирать вещи в сумку, бросая всё подряд – тапочки, бельё, куртку, открытую косметичку, из которой высыпается всё содержимое.… Вытаскивает из розетки зарядное устройство, засовывает ноутбук в чехол...

Во дворе никого. Виктория забирает купальник (он сушился на ветке дерева), выглядывает за угол дома, в огород. В огороде никого. Там, на веревке, висят ее брюки и футболка. Озираясь, идет за вещами и вдруг замечает Люду, которая копает большую яму возле забора. Стоя на дне, Люда выбрасывает землю наружу. Виктория пятится назад, но натыкается на мальчика с игрушечной лопаткой. Это Коля.

Коля:Здлавствуй! Мы копаем яму! Мы будем пееносить туалет, потому сто он пееполнился!

Люда бросает лопату, вылезает из ямы.

Коля:Мы позовём дедуску, когда он плотлезвеет!

Люда:Доброе утро. Сейчас разогрею оладьи…

Виктория:Нет, спасибо, я на пристань пойду, - девушка старается отвечать

спокойно, но ей это не очень хорошо удаётся.

Люда:Вика, пойдёмте во двор, нам надо поговорить…

Виктория:Я никому ничего не скажу! Просто я хочу уехать…

Люда:Но вышло недоразумение, я понимаю, что вы сейчас обо мне думаете… - Люда бросает взгляд на стоящего рядом Колю, - Давайте поговорим, пожалуйста! Всё равно катер только в три часа.

Виктория:Ничего, я погуляю… Я вас очень прошу, не идите за мной, потому

что я… я не знаю… я просто соберусь и уйду! – она разворачивается и идёт назад, к дому.

Коля вприпрыжку идёт за Викторией, Люда остаётся на огороде.

Коля (дождавшись, пока Виктория зайдёт за угол дома): Хочешь, я покажу тебе свой секлет?! – он хватает Викторию за руку и тянет за собой к соседнему дереву, - Только не говоли тёте Люде, потому сто она меня сначала научила, а тепель лугается, сто я полчу делевья…

Мальчик осторожно разрывает землю, оголяя стекло. Под стеклом среди цветов

лежит длинная седая коса.

Коля (с гордостью): Это коса моей бабуски! Она мне её подалила!

Знойный полдень в степи. В низине между холмами – заросли ежевики. Виктория увлечена сбором и поеданием ягод, её лицо измазано тёмным ягодным соком, руки исцарапаны по локоть, но в поисках зрелых чёрных ягод она всё дальше углубляется в колючий кустарник…

Возле пристани - несколько телег, трактор и старенький джип. Мужики, среди которых – билетер Витя, курят в тени маслины и поглядывают на Ричарда и женщину в возрасте, "резвящихся" неподалеку. Женщина одета в шорты и открытую майку, Ричард в шортах и сомбреро. Женщина убегает, Ричард догоняет, обнимает ее, шутя пытается столкнуть в воду.

Появляется Виктория. Заметив ее, билетёр радостно машет рукой.

Билетёр:День добрый! Как отдыхается?

Виктория:Отлично! А катер скоро будет?

Билетёр:Так вот... (смотрит на часы) уже должен быть виден. Значит,

опаздывает. Встречаете кого?

Виктория:Да нет, уезжаю. - Увидев удивленное лицо билетера, добавляет, -

Комары заели, - направляется поближе к причалу.

Билетёр (кричит ей вслед): Да разве это комары? Вы бы в мае посмотрели,

шо такое комары!

Виктория садится на край причала. Недалеко от нее расположился Ричард с женщиной, он эмоционально рассказывает и жестикулирует.

Ричард:...я и эвкалипт привьезти, но холодно оказалось, капут им! Я

верить русской голове, а жена говорьит - обманут. Пашька просить

у меня машина, говорьит - детьей ему из приюта не дают, не

положено в России без машина... Но зачем обманул, зачем забрал

три машина?! Взял на починка, а сам продать!

По берегу по направлению к пристани бежит мальчик лет двенадцати, он запыхался и тяжело дышит. Подбежав к билетёру, выпаливает:

- Дядя Витя меня папка послал ему из Очакова позвонили шо катер сломався!

Билетёр:А завтра будет?

Мальчик:Не...Тильки в субботу.

Кое-какой народ, собравшийся на пристани, покорно начинает расходиться.

Только бабка с большой сумкой причитает: «Та це ж до субботы в мэнэ всэ

мясо стухнэ! Я ж холодильника нэ маю!» Виктория подходит к билетёру, она растеряна…

Билетёр:Вот так! Придется Вам еще два дня кормить наших комаров...

Виктория:Скажите, а у моря можно снять комнату? Кто-нибудь сдает?

Билетёр:Да все сдают... Вы, если деньги имеются, на Рымбы пойдите, к

Антонине - у нее все цивильно, как в пансионате. Там один

чудик живет, и бизнесмен недавно поселился... Вон, кстати,

Пашка-убийца вас подвезет забесплатно. - Билетер показывает на невзрачного мужичка с папиросой в зубах, который стоит возле старого джипа.

Виктория:Что-о?!

Билетёр (не обращая внимания, окликает мужичка):

Пашка! Ты на Рымбы едешь?

Пашка:А что?

Билетёр:Москвичку к Тоне захвати! ( поворачивается к Виктории) -

Пашка - добрейшая душа. Доставит в лучшем виде.

Виктория:Но почему убийца?!

Билетёр:А... Так это он лет тридцать назад зарезал кого-то в драке, по-

пьянке, но отсидел, ясно дело, а кличка пристала.

Виктория - на переднем сиденьи в машине Пашки-убийцы. Машина едет прямо по песчаным барханам. Пашка беспрерывно курит, прикуривая одну папиросу от другой, и говорит. Виктория чувствует себя явно нехорошо, ее швыряет из стороны в сторону, глаза слезятся от едкого дыма.

Пашка:...А я, если хотите, все могу - машины чинить, трактора, печи ставлю,

сети плести умею, меня жизнь всему научила... Приезжаю, посмотрю на них - глазенками блестят, лопочут по-своему, у меня сердце кровью обливается. Ну что я, человека не подниму, не воспитаю? Здесь-то все лучше на свежем воздухе, на рыбке, на своем огородике, чем на их гособеспечении. Ну и что с того, что я сидел, что, не человек я теперь? На, пожалуйста, дом отстроил, машину у Ричарда взял, ну, шо еще надо? Не дают, и все! Ничего, я на следующий год опять поеду, я их измором брать буду! Что я, здоровый мужик, ребенка не выращу, да если надо, я городскую библиотеку сюда перетащу по томику, пусть школу открывают, если их наш быт не устраивает. Нет креста на них, если человек раз в жизни оступился, то и не доверяют...

Машина подъезжает к усадьбе Антонины, останавливается. Виктория выходит, пошатываясь, направляется к калитке.

Виктория:Есть кто-нибудь?! Хозяева!

Никто не отвечает. Виктория приоткрывает калитку (она не заперта), заходит в сад. Эта усадьба утопает в зелени - сразу не ясно, где находится дом. Виктория опять зовет хозяев.

Привет! - перед ней стоит приземистый мужчина в свободной одежде, испачканной яркими красками. Длинная черно-седая борода завивается кольцами, волосы всклокочены. Мужчина улыбается.

Виктория:Привет! Вы здесь живете?

Мужчина:Я здесь простоял уже тыщу лет. Как шелковица. Все вокруг

заросло. И патриархи бродят.

Виктория:Патриархи?

Мужчина:Патриархи, коты и прекрасные незнакомки. Гена. (кланяется Виктории).

Виктория:Очень приятно. Вика. Я ищу хозяев.

Гена:Антонина Ивановна пошла в магазин. Пойдем под грушу, я покажу тебе свою галерею.

Гена берет Викторию за руку и, не дав ей опомниться, увлекает вглубь сада. Миновав какие-то заросли, они выходят к старой груше, под которой валяются матрасы и одеяла. Невдалеке стоит шалаш из веток и соломы, а под деревьями расставлены холсты с яркими абстрактными разводами. Некоторые картины, покачиваясь, висят на деревьях.

Гена:Прошу! (показывает на "лежбище" под деревом) Располагайся! А я пока чаёк разогрею, - он ловко начинает колоть дрова и складывать их под котелок, висящий на палке между двумя пеньками.

Виктория разглядывает картины и закуривает. Замечает, что они представляют собой не просто красочное месиво - можно разобрать лица, части тел, морды разных животных, предметы, но все это изображено коллажно и бессвязно. В одну из картин "вмонтировано" белое птичье крыло.

Виктория:О! Крыло птицы. Кто это растерзан? Чайка?

Гена собирался разжечь костер, но отложил спички и подошел к Виктории.

Гена:Здесь все растерзано. Белое крыло, как белое вещество - сама материя растерзана. Пространство разорвано, но оно держит нас.

А там уже - солнце. Внешний слой - идеальная тюрьма, и только груша рассекает всю эту дьявольскую сущность. В Иркутске я видел японских солдат - такие очки, как у змей. Они ушли, но обобщились в человека, который ходит у меня под забором. (Гена подходит к картине с крылом, отгибает крыло и показывает нарисованное личико в очках.) Вчера и сегодня он не сдвинулся ни на шаг. Это твердь, ее невозможно сдвинуть. Только светом.

Гена говорит эмоционально и убедительно. Понимая, что он миролюбив, Виктория задает еще вопрос.

Виктория:А что на этой картине?

Гена (одновременно показывает и рассказывает): Это экспериментальная

работа - очередь за сахаром. Вот это черно-белое внизу - город, и оно сосет. Ребенок поставлен в такую ситуацию, его все толкает туда. Город выращивает и съедает. Но красота женского тела пробивает голубым, а эта белая бабочка - просто секс. Человек - всего лишь щель! Щель и часы. Тревожные дали, одиночество, дом, дерево, собака... (показывает изображения в разных местах картины) стол и пищеварение. "Вынеси мусорное ведро!"- так кричит супруга человека. А вот это мир школы. В нем разные науки, графики, прямоугольники... Дух пробил твердь, и вот они, дети, перед нами, вот они влетают в этот мир, как морковки. И все время вращаются. А потом становятся в очередь за сахаром. И продавщица! Мы ее украшаем, как селедку, почетом. Все стоят, а она сидит, потому что сахара нету, не завезли еще сахар. Сидит такое сало бездыханное, а внутри бетон. Вроде сало -джжж (делает движение, как бы пытаясь пробить), а там бетон! А вот эти, желтенькие - это всплески радости, это кто-то подумал о Боге...

- Ммяя-ууу! - раздается душераздирающий кошачий крик.

Гена бросается к котелку и выхватывает из воды тощего котенка, начинает вытирать ему шерсть рукавом рубахи. Виктория подходит поближе. Котенок облеплен заваркой и весь дрожит.

Гена:Ах ты глупенький Сюзя, опять с дерева свалился. Это еще хорошо, что я огонь не успел развести... Сюзя...

Виктория заглядывает в котелок - он очень грязен, стенки облеплены старой заваркой, на дне какая-то бурда.

Гена (выпуская котика): Ну беги, подсыхай. Этот котенок, Сюзя, идет

по категории слабого здоровья. И, конечно, мудрости. Но мудрость уже никому не нужна. Вагон ее, этой мудрости… (выплескивает содержимое котелка в траву и доливает воду из грязного тазика) Да... Жаль, свежую заварку утром подсыпал, ну ничего, сейчас заварим по новой.

Виктория:Ой, спасибо, мне чая не хочется. Я схожу посмотреть – может,

хозяйка вернулась (подхватывает сумку) - А как отсюда к дому выйти?

Гена:Туда, по тропинке. (Показывает направление, потом кричит ей вслед) А от чая ты зря отказываешься! У меня изюм есть!

На веранде за столом сидят двое. Хозяйка Антонина - тучная крашенная блондинка лет шестидесяти обрабатывает ногти на руках пилочкой. Высокий загорелый мужчина лет сорока чистит курительную трубку. Работает радиоприемник, Антонина ему подпевает. На полу веранды разложены коровьи шкуры, с потолка свешиваются многочисленные букетики сухих трав. Хозяйка замечает Викторию, которая появляется явно не со стороны калитки, удивленно поднимает брови.

Антонина:Вы ко мне?

Виктория:Я тут... немного заблудилась. А вы - Антонина Ивановна?

Антонина:Она самая. Да вы проходите, не стесняйтесь! Присаживайтесь.

Виктория (поднимается на веранду): Я Вика. Меня к вам направили,

насчет комнаты. Вот. А пока вы были в магазине, меня ваш художник развлекал.

Антонина:Генчик? Это он может. Только не была я ни в каком магазине. Я тут с утра сижу, красоту навожу. Надо ведь и о себе позаботиться, не все о коровах и свиньях. Правда, Игорек? (обращается к мужчине, который с доброжелательным любопытством разглядывает Викторию). Что, нравится девушка? Это Игорек, он тоже мой постоялец (представляет его Виктории).

Игорь:Антонина Ивановна, мне показалось, что девушке нужна комната.

Антонина:Ну, комнат у нас предостаточно... А вы надолго?

Виктория:На два дня всего, до субботы. Я попала сюда... случайно. В общем, это не важно. Значит, я могу остаться?

Антонина:Можете-то можете... Только я недешево беру. Тридцать гривень за сутки вас устроит? Апартаменты - люкс, питание неограниченно - все свежайшее, и баньку вечером топлю. Вот остались бы хоть на недельку, я б вам скинула...

Виктория (вежливо перебивает хозяйку):Меня всё у вас устраивает, абсолютно все.

На мониторе появляется текст: « Дети всё время вращаются, как морковки, а

потом становятся в очередь за сахаром. Продавщица – сало, а внутри бетон…»

Виктория печатает очень быстро, явно с вдохновением. Она в своей

новой комнате. Коровьи шкуры на стенах, узорчатая напольная ваза, кровать с

тюлевым балдахином и покрывало с такими же тюлевыми оборочками, под

потолком висит большая стеклянная люстра с висюльками. Одним словом –

роскошь (в понимании хозяйки). Виктория печатает, лёжа на полу, на овечьей

мохнатой шкуре.

- Викочка! Сделать вам кофеёчек? – раздаётся из-за двери сладкий голос хозяйки.

Виктория (не отрываясь от печатанья): Да, спасибо, нет, я сама, чуть позже…

Пустынный берег моря. Солнце клонится к закату. Виктория сидит у кромки

воды, делает фигурки из мокрого песка.

По берегу, приближаясь к Виктории, идет мужчина. Это Игорь. Девушка

замечает его, когда он подходит уже совсем близко.

Игорь (рассматривая фигурки): Интересно... Вы, оказывается, творческая личность.

Виктория(шутя):Да уж… этого у меня не отнимешь.

Игорь:Антонина Ивановна просила отдать фрукты и бутерброды, если я вас где-нибудь повстречаю. (передает пакет) Забота о клиенте.

Виктория:Надо же... Спасибо. Вы здесь отдыхаете?

Игорь:Почти. Осваиваю новый бизнес.

Виктория:Здесь? На косе?

Игорь:Почему бы нет?

Виктория:И что же это, если не секрет?

Игорь:Собираю маленьких морских рачков.

Виктория:А зимой?

Игорь:Зимой - другое дело. Зиму я провожу в берлоге, как медведь.

Виктория и Игорь медленно идут вдоль берега. Игорь что-то рассказывает. Виктория смеется, ест бутерброд. Впереди виднеется маленький рыбачий домик. Вокруг сушатся сети. Двое мужчин вытаскивают на берег лодку, что-то выгружают из нее.

Игорь:Вот и мое хозяйство.

Виктория с интересом обходит сети, свежепросмоленные лодки, странные

механизмы.

Под навесами, затянутыми со всех сторон марлей, сушатся рачки.

Виктория:Хорошая закуска к пиву.

Игорь:Не угадали. Из гамариуса делают лекарства и косметику.

И водится он только здесь, на косе.

Двое мужчин тем временем приготовили место для новой партии рачков и

начинают высыпать и распределять их под навесом. Виктория и Игорь подходят

к ним. Девушка заворожено смотрит на копошащуюся серую массу.

Виктория:Уничтожаете фауну Черного моря?

Игорь:Причем безжалостно.

Пожилой мужчина: Та шо Вы говорите, женщина! В августе вся живность тут

сама передохнет, а рачок цей самый живучий, його и радиация не бэрэ!

Виктория:Какая еще радиация?

Игорь:Гаркуша, не пугай девушку.

Гаркуша:Та радиация не радиация, а якась химия бувае. С амиячного завода. Вон сети стоять (машет рукой в сторону моря), а рыбы нэма, як сероводород пидымэться, будемо запас робыты. От така рыбалка.

Виктория:Ничего не понимаю.

Игорь:Я переведу. Он говорит, что в последние годы рыба почти не ловится, а в августе поднимется сероводород и рыба будет сама выбрасываться на берег.

Виктория:А откуда берется сероводород?

Игорь:Поднимается со дна. Раньше на пару дней поднимался, а теперь почти на месяц, вот вся живность и задыхается. Тут же все рыбаки, а им приходится собирать полудохлую рыбу.

Гаркуша (пока Игорь говорил, он внимательно слушал и одобрительно кивал):

Та мий батько б в гробу перевернувся, если б знав, шо я цю вошь собираю! (показывает на рачков) Бабська работа!

Игорь (отводит Викторию в сторону): У меня к Вам деловое предложение.

Виктория:Хотите нанять меня на работу?

Игорь:Не совсем. Хотя интересная мысль. Хочу предложить вам торт - его вчера испекла наша хозяйка по случаю моего дня рождения, я взял, чтобы ее не обидеть, хотя не люблю сладости.

Игорь ведет Викторию к домику.

Виктория:Поздравляю. Но вы его хоть попробовали?

Игорь:Нет, но выглядит очень неплохо. - Открывает дверь, пропускает Викторию. - Добро пожаловать!

В рыбацком домике царит неожиданная чистота. На песчаном полу домотканые

коврики, на окнах - занавески, надувная постель с аккуратно сложенным бельем,

в углу - деревянное резное трюмо с отслоившимся зеркальным слоем. В центре

избушки стоит обеденный стол и два стула. На столе - торт.

Виктория(удивленно):Надо же, какой у вас порядок. В честь дня рождения?

Игорь:Точно. А как вы относитесь к алкогольным напиткам?

Виктория:Смотря к каким.

Игорь:Есть домашнее вино и полбутылки коньяка.

Виктория:К полбутылке я отношусь хорошо. Только давайте пойдем на какую-нибудь сопку, или бархан, как это у вас называется...

Игорь:Кучугур.

Виктория:Вот, на кучугур, и выпьем этот коньяк там, с видом на море.

Солнце низко над морем. На песчаном холме сидят Виктория и Игорь. Они чокаются гранеными стаканами, выпивают. Виктория закусывает тортом. Она еще не пьяна, но уже навеселе.

Игорь:А чем ты занимаешься в Москве?

Виктория:Сочиняю пошлые рассказы про любовь.

Игорь:Почему же пошлые?

Виктория:Чтоб их читали домохозяйки.

Игорь:Не любишь домохозяек?

Виктория:Ну почему? Они меня кормили. Но теперь меня всё равно уволили.

Будут печатать эротические мемуары какой-то старушенции… Слушай! Гена такой отличный персонаж! Он меня вдохновляет.

Игорь (наливает вино в стаканы): Только рассказывает он лучше, чем рисует. За

тебя!

Виктория:И за тебя! - они выпивают, – Я, между прочим, тоже рисовала картину маслом… У меня был один приятель, художник, и он мне выдал краски, холст такой маленький, и я решила нарисовать его собаку… В профиль…(у нее слегка заплетается язык) - И представляешь, всё бы ничего, но у меня никак не выходил глаз собаки. Он был у меня уже такой выпуклый, студенистый, там слоёв сто уже было этой краски, короче, я на нём зациклилась, и тогда

я замазала саму собаку, а глаз подсох, вот… и получилась такая отличная картина – она у меня дома висит. Давай еще выпьем, хотя нет... Давай купаться!

Виктория бежит к морю, сбрасывает одежду, зовёт Игоря. Тот с разбегу бросается в воду, пока девушка только собирается войти в море. Вынырнув, Игорь обдаёт Викторию фонтаном брызг, и та с криком: «Ах, ты ж! Ну я тебя!» тоже бросается в воду, какое-то время они борются, но борьба вскоре переходит в любовную сцену...

Интерьер рыбацкого домика. За окнами темно. На полу стоят мисочки с горящими свечами. Постель в беспорядке. Игорь лежит, Виктория сидит рядом, курит, рассказывает.

Виктория:...ты можешь себе представить? Я же единственный живой

свидетель. Ты еще не спишь?

Игорь:Нет-нет, я слушаю.

Виктория:Я не собиралась никому про это рассказывать, я ей обещала, и ты никому не говори, ладно? Кто к ней едет, все равно не жилец.

Игорь:А ты уверена, что все правильно поняла? Что это не шутка? Может, ты ей чем-то не понравилась, вот она и... Хотя, конечно, странно...

Виктория:Хорошая шутка! Я уверена, что у нее весь огород в трупах, только копни! Она на них арбузы выращивает.

Игорь:Ну ладно, успокойся. К тому же это неплохой сюжет для рассказа, правда? - он пытается шутить, - У Антонины тебе ничего не угрожает.

Виктория:Я все равно уеду в субботу, я так решила.

Игорь: Если решила, можем уехать вместе - у меня давно накопились дела в городе, все откладывал, а теперь есть повод - тебя проводить… Знаешь, наша хозяйка наверняка не спит и страшно волнуется. Ты ушла на море и не вернулась.

Виктория:Значит, надо идти?

Игорь:Похоже на то, - он начинает гасить свечи…

Солнечный день. На летней кухне Антонина Ивановна в купальнике нарезает

овощи для салата, на плите что-то варится. Все ее тело и лицо покрыто жирной

черной грязью. Не намазанными остались только руки по локоть и ноги ниже

колен. Виктория появляется в дверях кухни.

Виктория (удивленно):Ой... Доброе утро!

Антонина:Привет! Хорошенькое утро - два часа дня. Как спалось?

Виктория:Прекрасно.

Антонина:Вам как, завтрак подавать, или сразу обед?

Виктория:Я буду кофе с молоком. Это у вас маска?

Антонина (не сразу понимая): Какая маска? А, это лечебная грязь! Очень рекомендую. Кожа - сразу как у младенца, а уж если суставы или ревматизм, то через десять процедур и не вспомните.

Виктория подходит к солончаку. Ландшафт кажется инопланетным. На

просоленной белой потрескавшейся земле растет мясистая розовая и красная

трава, кое-где блестят озерца черной грязи, сотни чаек неподвижно сидят, почти

сливаясь с землей, они не боятся, лишь вяло поворачивают головы в сторону

девушки, когда та проходит мимо. Удивленная их поведением, Виктория

машет руками в сторону чаек, потом бежит, размахивая косынкой, прямо на них.

Чайки неохотно и тяжело взлетают, сделав небольшой низкий круг над землей,

садятся неподалеку. Виктория осторожно заходит в грязевое озерцо, оно

оказывается мелким. Она снимает одежду, потом купальник, ложится в грязь,

рассматривает облака, плывущие по небу, закрывает глаза.

- Привет! – Игорь стоит рядом.

Виктория:Привет. Не хочешь присоединиться?

Игорь:Да я не любитель… (присаживается рядом на траву) Слушай… про Люду, это правда?

Виктория:Не волнуйся, мне ничего не угрожает. И вообще я жалею, что проболталась. Много выпила.

Игорь:Ты можешь рассказать еще раз, по порядку?

Виктория (начинает раздражаться): Я не хочу об этом говорить.

Игорь:Вика, это важно… для меня. Я… я ведь тут из-за неё… Извини.

Виктория медленно садится в грязевой лужице, недоуменно смотрит на Игоря.

Виктория: Как это?

Игорь:Ну... это долгая история… в общем, то, что ты рассказала мне вчера, многое объясняет. Я никогда не поверю, что Люда может кого-то... убить, но... думаю, это какая-то болезнь, не знаю... надо что-то делать, ей нужна помощь.

Виктория:Что ты хочешь от меня? Какой помощи? Я не врач. Ты кто ей – брат? Муж? Любовник?

Игорь:Сам уже не знаю. Это всё длится два года… и всё очень странно.

Виктория (резко встает): Ну, хватит! Вы здесь все маньяки! Не подходи ко мне больше и… Всё! Надоело! И не иди за мной! – она резко встаёт и, подхватив одежду, быстро уходит по дороге в сторону моря.

На берегу лимана художник Гена рисует красками на перевернутой лодке. В

тени лодки отдыхает собака, Гена поясняет ей свое творчество:

Гена:Вот, Маха, смотри, это - купол моря, и медуза... и свет, который идет от медузы, он разливается по гладкой поверхности, и тень улыбается. В принципе, все здесь - потроха медузы, и даже эта шелковица, только у нее выросли ножки. А вот девушка, вот ее нос, суровая у нее такая жизнь - как его расквасило... да, вещество уходит в небеса свои, обратно.

К лодке подходит Игорь. Гена его радостно приветствует.

Гена:А, Игорек! Представляешь, тут один человек только в пижаме ходит!

Не знаешь его? Толстый такой, ходит по берегу туда-сюда, ломит двери пустоты.

Игорь:Может, это хозяин лодки?

Гена:Да нет! (смеется) Лодку нам с Махой Соляник подарил, а что ты невеселый какой-то?

Игорь:Да я... (у него звонит мобильный телефон) Да. Я. Почему не отправляют? Сколько?!..

Гена (обращаясь к собаке): Тут вся цивилизация растекается, но приходит человек-счетчик (кивает на Игоря), два щелчка и... вбито!

Он говорит "сколько" и всех нас сдуло. (Садится рядом с собакой). Где эти люди? А потом появляется поэтесса - плод пустоты, но главное - румяная...

Игорь:... у вас груз неделю на путях болтается, а ты мне только сегодня звонишь!? Думал? Охрана там есть? Хорошо. Все, завтра буду. (Игорь замечает яхту, подплывающую к берегу) Подожди! Думаю, даже сегодня, - прячет мобильник в карман, обращается к Гене, -

Твоя приехала, встречай!

Дорогая парусная яхта остановилась неподалеку от берега, несколько парней

спускают шлюпку, один садится на весла, гребет к берегу. В шлюпке сидит

загорелая стройная женщина лет сорока - широкополая шляпа, темные очки,

белый летний костюм. Женщина машет рукой.

Женщина:Привет, мальчики!

Гена (восторженно): Космическая женщина! Белая вспышка рассекает сонный

лиман!

Игорь и Гена помогают женщине сойти на берег, парни выгружают чистые холсты на подрамниках, ящики с красками, какие-то продукты.

Гена целует руку женщины, она треплет его бороду.

Женщина:Хозяйка дома? А то я задолжала...

Игорь:Дома. Ириша, возьмешь меня с собой? И еще надо спасти одну московскую девушку.

Ира:Спасем. Только мигом, а то мне вечером надо быть на презентации, опоздаю - муж не простит. (Игорь уходит, Ира обращается к Гене) Слушай, я решила открыть галерею, мой дает деньги. А что? Работы твои идут, а у меня есть еще трое прикольных художников, один делает таких мух... - она уводит Гену по направлению к усадьбе, один парень остается в лодке, двое других несут вещи.

Антонина Ивановна за домом подвязывает виноград.

Слышен голос Игоря: Вика! Антонина Ивановна! Есть кто-нибудь?!

Антонина:Да тут я! В винограднике. Что за переполох?

Игорь (находит ее): Вы не видели Вику?

Антонина:Так она ушла, я даже бутербродов собрать не успела. А что случилось-то?

Игорь:Черт. Жаль. Тут жена Генкина приехала, кстати, хочет расплатиться с вами... Ладно. Вике передавайте привет, а я в город на пару дней смотаюсь.

Виктория зашла в чащу старого соснового леса, вокруг - изогнутые стволы,

много сухого валежника, почва кое-где осела, обнажив мощные сосновые корни.

Девушка неподвижно сидит на стволе упавшего дерева, смотрит перед собой.

По ее лицу текут слезы. Хруст валежника. Сквозь слезы

Виктория замечает какой-то белый силуэт, присматривается. Это лошадь

проходит между стволами. Лошадь направляется к Виктории, останавливается

невдалеке, смотрит на Викторию. На лбу у лошади - большой черный рог.

Виктория медленно встает, не сводя глаз с лошади. "Единорог?" - еле слышно

выдыхает она. "Да" - тихо отвечает лошадь, утвердительно кивая головой.

Виктория срывается с места и бежит по лесу, налетая на стволы, цепляясь

подолом за корни деревьев, падая, снова поднимаясь... Вдруг она проваливается

в какую-то яму, пытается удержаться, но кубарем скатывается вниз. Виктория

приходит в себя на опушке леса, у подножия песчаного холма. Ее платье

порвано, волосы в песке. Виктория встает, оглядывается по сторонам. Уже

смеркается. Перед ней - такие же холмы, не видно ни моря, ни домов.

Обернувшись в сторону леса, девушка решает идти вперед. И тут она замечает

пожилую женщину, идущую между холмами.

Виктория (догоняя женщину): Подождите пожалуйста! Остановитесь!

Женщина оборачивается, ждет Викторию. Женщине лет шестьдесят, но у нее

лучистые молодые глаза.

Виктория:Вы не подскажете мне направление на Рымбы? Кажется, я заблудилась.

Женщина (улыбается): У нас трудно заблудиться. Ты не волнуйся, я тебя провожу. Тебе к кому?

Виктория:К Антонине... Ивановне.

Они огибают холм, за которым оказывается песчаная дорога, идут по ней.

Между тем стало уже совсем темно.

Виктория: Если б я вас не встретила, сошла бы с ума, наверное.

Женщина:И кто же тебя так напугал?

Виктория:Сама себя напугала. Единороги мерещатся.

Женщина:Он с тобой говорил?

Виктория:Да... То есть он говорил, но я... Откуда вы знаете?

Женщина:У нас тут много лет семья диких лошадок водилась, ласковые были, подойдут, мордами тычутся, а в перестройку их на колбасу извели.

Виктория замедляет шаг, останавливается, у нее дрожит подбородок, она

обреченно смотрит на женщину.

Виктория:Вы так спокойно мне говорите, что я видела привидение? Лошади? И, по-вашему, это нормально?

Женщина:А что ж такого?

Широко шагая по степи, женщина громко запевает протяжную украинскую

песню. Девушка с трудом поспевает за ней.

- Ну вот мы и пришли, иди прямо по тропинке, – оборвав песню, женщина

останавливается, приоткрывает маленькую калитку, пропуская Викторию. Луна

выходит из-за облаков, освещая местность.

Виктория (обернувшись к женщине): А вы уверены, что это... - женщины рядом уже нет. Ее силуэта нет и нигде поблизости, хотя степь хорошо освещена полной луной.

Виктория проходит по тропинке и вдруг оказывается во дворе у Люды. Лает

собака, Люда выходит из летней кухни. Виктория начинает пятиться назад.

Люда удивлена.

Люда:Это вы? Я думала, вы уехали... Заходите, куда же вы? Вика!

Виктория уже бежит назад по тропинке, находит калитку, бежит по степи…

Люда хочет зайти назад в кухню, но замечает на крыльце дома женщину,

провожавшую Викторию. Женщина грустно смотрит на Люду, ее глаза

потускнели и выглядит она уже гораздо старше.

Люда (обращаясь к женщине): Это ты ее привела? Но зачем?!

Не сходя со своего места, женщина тает в воздухе.

Люда заходит в кухню и еще успевает перевернуть чуть подгоревший блин, жарящийся

на сковороде.

Люда (задумчиво): Не понимаю...

В степи поднимается ветер, он гонит облака, которые вскоре опять закроют

луну. Виктория с тревогой смотрит на небо, оглядывается по сторонам, пытаясь

правильно выбрать направление. Она говорит сама с собой.

Виктория:Кажется, там магазин... правильно... вон то дерево оставалось справа, тот столб возле причала, значит... это крыша магазина... и если идти по лиману... черт, говорят, там змеи... где же дорога? А если это будет дорога к лесу? Нет, надо по лиману...

Луна тем временем почти скрылась в облаках. Вдруг невдалеке Виктория

слышит лошадиное ржанье и мужской шамкающий голос: "Ну, пшла, тпрру,

пшла, чаво те нейметься... тпрру". Мимо нее медленно проезжает телега.

Виктория с криком: "Стоой! Стой, стой, стой!" и размахивая руками, бросается

наперерез телеге, лошадь шарахается в сторону, мужичок чуть не падает с козел.

Виктория:Стойте, умоляю! Довезите меня до Рымбов, я заплачу вам, сколько скажете, только у меня деньги дома, у Антонины Ивановны, довезите, я вас очень прошу!

Мужичок (недовольно): Ты чаво хулиганишь? Чаво лошодь пугашь?

Виктория:Дяденька, я заплачу, только довезите, мне одной отсюда не выбраться!

Мужичок:Заплатит вона! Ты мене за лошодь заплатишь? Бачишь, ея чуть инфархт не хватив! Старая вже... Сидай у телегу, якщо не бризгливая, заплатит вона... (Почти в кромешной темноте Виктория залезает в телегу)... До Тоньки не можу, з грузом я, домой трэба, до начала Рымбов довизу, там сама вже. Тпрру! Пи-ишла!

Виктория пытается устроиться в телеге, ей неудобно, груженая телега застревает

в песке, Викторию бросает из стороны в сторону, она двумя руками держится за

борт.

Люда сидит за столом во дворе, сворачивает самокрутку, закуривает,

откидывается на спинку скамьи и видит, что противоположная скамья уже не

пустует - там сидит бабушка. Поперхнувшись дымом, Люда тушит самокрутку

прямо об стол, резко встает и со словами "Хорошо, я поеду!" идет на задний

двор и начинает заводить трактор.

Телега едет по степи, Виктория сидит, прижавшись спиной к заднему борту - так

меньше трясет, мужичок-возница бормочет.

Мужичок:Пшшла! Ну от, хиба я ворюга, шоб по ночам шастать? Так добро ж пропадае, а свыням ничого йысты. Прывэзлы, до кучи свалили, и шо? Вже два дня решають, скильки цэ може стоить. Чи взвешивать их, чи поштучно... В сарай згрузылы, ни холодильника, ничого... Воны ж тухнуть, лошодь и та запах чуе... А прознають, скажуть - вкрав, ну шо робыты?

Луна выходит из-за облаков, и Виктория видит, что они проезжают мимо

кладбища. Она хочет переменить позу, рука натыкается на что-то скользкое,

Виктория отдергивает руку и ей на колени падает коровья голова с

выпученными глазами и вывалившимся распухшим языком. Виктория видит, что

вся повозка завалена окровавленными коровьими головами, их мертвые глаза

поблескивают при свете луны. Все ее платье тоже перепачкано густой

кровью. Девушка издает душераздирающий вопль и выпрыгивает из повозки, но,

неудачно приземлившись, скатывается с дороги вниз, к кладбищу. Мужичок

останавливает лошадь.

Мужичок:Тпрру... що ж це за бида - така дивка бисноватая. Ты там жива, чи ни?

Виктория (слабым голосом): Все нормально.

Мужичок:Сама дойдэш? Тут до Рымбив километр остався, не бильше.

Виктория:Дойду, дойду...

Мужичок (устраиваясь на козлах, себе под нос): Баба с возу - кобыли лигче. Тпрру, пшшлаа...

Виктория сидит, потирая ушибленную ногу. Встает, но ее лицо искажает

гримаса боли - оказывается, она не может идти. Пробует сделать несколько

шагов - очень больно. Снова садится.

Люда медленно едет на тракторе, вглядываясь в темноту.

По дороге идет троица подвыпивших молодых людей. Нестройными голосами

они поют: "Мама – анархия, папа – стакан портвейна…", один подыгрывает на

гитаре.

Первый (прерывая пение): О! Кладбище! Там (делает страшное лицо) мертвые с ко-осами... Ща-ас как (икает) выскочат!

Второй (прихлебывая из бутылки): И допьют наш самогон. Не, это старое кладбище - там все мертвецы давно сгнили…

" Помогите!" - раздается голос из темноты.

Мгновенно воцаряется молчание.

Остолбеневшие друзья видят, как по склону, цепляясь за сухие стебли, к ним

ползет женская фигура. Все ее лицо перепачкано, волосы спутаны, светлое

платье висит клочьями, одна грудь оголена. Фигура уже почти подползла к

ногам парня с гитарой (он стоит ближе всех):

"Пожалуйста, дайте мне руку!" - она тянет к нему руку.

"А-А-ААА!" - истерически кричит гитарист и, схватив инструмент за гриф, со

всей силы бьет им фигуру, да так, что гитара разламывается пополам.

"А-А-ААА!!" - кричат уже все трое. Продолжая орать, они бросаются бежать по

дороге. Фигура сползает вниз по склону, гитара лежит на обочине. На дорогу

выезжает трактор. Свет фар.

Виктория открывает глаза, расплывчатое изображение постепенно

фокусируется. Солнечный день. Она лежит на траве в тени дерева недалеко от

причала. Вокруг - множество людей, одни прогуливаются, другие общаются

группками, несколько мужчин играет в футбол, дети с радостным визгом

прыгают с причала в воду. Виктория замечает, что над ней, в ветвях дерева,

расположился мужчина с подзорной трубой, он что-то высматривает на

лимане."Ну что, не видать еще?" - обращается к нему дородная женщина.

"Не... не видать" - отвечает тот. Виктория садится, с удивлением замечая, что на

ней чужая одежда - шорты и футболка. Ее лицо все еще перепачкано засохшей

кровью, правда, она этого не знает. От группы беседующих женщин отходит

одна, направляется к Виктории - это Люда. На ней длинная юбка и белая

вышитая кофта с большим декольте - в таком женственном образе Виктория

узнает ее не сразу.

Люда (замечая ее замешательство): Это я! Не удивляйся, твое платье пришлось выбросить. Ну, как ты себя чувствуешь?

Виктория:Мне кажется, я сломала ногу.

Люда:Попробуй встать - думаю, все обойдется.

Виктория встает, осторожно делает несколько шагов.

Виктория: Хм... Удивительно... А сегодня будет катер? Сегодня суббота?

Люда:Должен быть, но он назад не пойдет.

Виктория:Почему?

Люда:Бензина хватает только в один конец. Ну что, ко мне?

Виктория:Пойдём.

Пока они проходят мимо причала, многие приветливо здороваются с ними.

Люда и Виктория идут по степи.

Виктория:Вспомнила! Вчера меня приняли за привидение. Скажи, а ты видишь своих самоубийц?

Люда:Я вижу только бабушку.

Виктория:Кажется, я твою бабушку тоже видела. И еще единорога. Да... Тебе не жалко своих клиентов? Хотя, если человеку жить надоело, жалей его, не жалей... Слушай, это правда - про твоего мужа? Ужасная история...

Люда (улыбается): Ужасная... но это - народное творчество. Я никогда не была замужем.

"Привет, Никитична!" - слышен зычный голос.

По рыхлой песчаной дороге на велосипеде едет очень толстая женщина.

Люда (оборачивается): "Привет-привет!"- она машет женщине рукой.

"Тебе сегодня писем нету!" - на ходу кричит женщина.

На большой скорости она проносится мимо и скрывается за холмами.

Виктория (удивленно провожая ее глазами): Я бы и двух метров не проехала по песку...

Люда:А она научилась... Вот где ты можешь умыться!

Виктория:А что? Я запачкалась?

Люда:Еще вчера.

Виктория замечает неподалеку прудик, заросший осокой и камышом. У берега

возятся дети, а две молодые женщины – вероятно, их матери, собирают травы.

Несколько мужчин идет по тропинке, унося от пруда полные ведра. Люда с

Викторией подходят ближе. Вода в озерце непрозрачная, белого цвета.

Виктория:Странная вода.

Люда:Это молоко. Даже лучше для кожи. Ну, умывайся! - она легонько подталкивает Викторию к пруду. Та умывается, затем хочет увидеть свое отражение. Отражения нет.

Люда стоит на берегу, отражаясь в молочной воде. Виктория смотрит на ее

отражение, потом на отсутствие своего.

Виктория (обреченно):Я умерла?

Люда (смеется): Это мы все умерли, а ты пока нет, слава Богу. Ты будешь шоколад? - Люда разламывает камыш, протягивает половину Виктории.

Виктория отрицательно мотает головой. Люда отдает кусок камыша песику

с мужским лицом, который крутится у ее ног. "Ишь, привязался. Не достать ему,

бедненькому..." - ласково треплет песика.

Виктория: Люда…

Люда (перебивает): Давай зайдем в дом, мы уже почти пришли. Только я не Люда, я её бабушка…

На глазах у Виктории облик Люды начинает меняться. Через несколько секунд

перед ней стоит пожилая женщина с собранными в пучок волосами, в которой

Виктория узнает свою недавнюю проводницу. Пруд и окружающая его

местность подергиваются дымкой, теряя очертания, хотя бабушка с Викторией

остаются на месте. Они оказываются у ворот дома Люды. Бабушка открывает

калитку, пропускает Викторию во двор. Стены дома стали еще белее, двор тоже сияет

чистотой, кругом расставлены цветы. Стол во дворе накрыт чистой скатертью,

на нем стоят различные блюда - фрукты, пироги, жареная рыба.

Виктория присаживается на край деревянной лавки и, не удержавшись, начинает

есть большую сочную грушу.

Бабушка (садится напротив): Можешь сказать моей внучке, что я больше не вернусь. (вздыхает) Последнее время я стала ее раздражать.

Виктория:Бабушка, а что вам от меня нужно?

Бабушка:Понимаешь, осталось всего два человека, чтобы снять родовое проклятие, и вдруг она решила все бросить, уехать к своему этому... бизнесмену. Она ведь забеременела от него, а ей нельзя рожать! Родит, и умрет, и ведь знает об этом, и все равно… - она горестно качает головой, - Целых пять лет все делала правильно, а тут на тебе…

Виктория:Вы хотите сказать, что Люда убивает людей, чтобы снять родовое проклятие?

Бабушка (отмахивается): Убьешь их! Им лишь бы покочевряжиться, комедь поломать, а как до дела дойдет… тьфу, одним словом. Нормальный самоубийца что, в такую даль поедет? Был, правда, один настоящий клиент, вот с ним мы намучились… - голос бабушки теплеет, в глазах появляется нежность, - а остальные!? Ладно бы слабаки, так некоторые еще в постель к ней залезть норовят. Людочка же не дура, понимает, что формально это всё получается… Ну так и что?! Тут у нас бюрократизм ещё тот! Двадцать шесть душ ей надо спасти, сколько ее пра-прабабка загубила, столько и спасать...

С заднего двора раздается истошный вой. Виктория вскакивает: "Что это?!"

Бабушка:Она и есть. Пойдем, покажу. - Встает, идет на задний двор, Виктория идет за ней и видит согбенную старуху, выливающую на землю из ведер какую-то темную жидкость. Под соломенным навесом стоит корова, которая безудержно и громко мычит. Подхватив пустые ведра, старуха семенит к корове и начинает ее доить. Корова умолкает.

Виктория:Здравствуйте...

Бабушка:Она нас все равно не видит. Это моя бабка, отцова мать. Она была колдуньей, ее тут все ненавидели, столько скота извела и народу... Вот за неё на весь наш род по женской линии и легло проклятие. Вишь, помереть - померла, а толку мало…

Виктория: А корова за что страдает?

Бабушка:Так это не корова, это тоже она. Сама себя доит. А как доить ее перестанут, орет благим матом - раздувает ее, что ли... Пойдем-ка в дом, а то у нас осталось мало времени.

Виктория:А что это за проклятие?

Бабушка:Женщины умирают вскоре после родов, причем рождаются только девочки.

Они проходят через двор. Виктория замечает большую птицу, сидящую на

заборе. У птицы мощные лапы, голова женщины и обнаженная грудь.

Виктория:Ух, ты! Сирин! Это же райская птица!

Бабушка:Где?

Виктория:Да вон там, на заборе!

Бабушка:Нет, это Лариска Гулевская. Вечно что-то высматривает. Пойдем, пойдем...

Они заходят в дом, бабушка проводит Викторию в свою комнату. Там почти

все без изменений, только на том месте, где висела фотография самой

бабушки, теперь другая - двух девочек примерно пяти и восьми лет…

Бабушка:Вот они, мои внучки – Люда и Олечка. Их вырастил отец, а я в бабкин дом переехала, чтоб от этой напасти свой род избавить, привела дом в порядок, крышу залатала…

Виктория:Как же вы поняли, что надо спасать какие-то души? И почему сами не умерли?

Бабушка:Не перебивай! Поняла и поняла, на то я и ведьма. И смерть только от себя отвести сумела, а от дочки не вышло, и от внучек не смогу. Пока сообразила, что к чему, и как быть с этой заразой, мне самой время помирать пришло, я девочкам рассказала, так они и слушать не хотели, думали, что спятила. А потом, через год, Людочка сюда приехала. Это она сама придумала самоубийц от смерти спасать.

Виктория:А я здесь причём? Я же не самоубийца!

Бабушка (она говорит всё быстрее, как будто торопится): Так для количества! Люда хандрит, хочет все бросить, два человека осталось всего, а она уже телеграмму Ольге отправила, чтоб никого ей больше не присылала. Ну, один то, последний, уже в дороге, а тут ты ошиваешься, я специально тебя напугала, чтоб Людочка и тебя спасла, знаешь, как тебя огрели? Если б она тебя не подобрала - всё, кронты, как говорится! А ты сама виновата – не бегала бы от неё, ничего б с тобой не случилось. Но я-то чувствовала, что твои нервы не выдержат!

Виктория (поражена услышанным): Ну ты даёшь, бабуля...

Бабушка:Ну, все, иди, иди, тебе пора! Ты здесь больше оставаться не можешь.

Она хватает Викторию за руку и тащит к двери другой комнаты, открывает дверь

(Виктория успевает заметить в комнате Люду и кого-то, лежащего на кровати) и

со всей силы толкает Викторию в спину.

Виктория открывает глаза. Она лежит на кровати, Люда меняет компресс у нее на лбу. На столике возле кровати - многочисленные баночки и пузырьки, бинты, на полу - тазики с отварами трав. В окно светит солнце, на часах - начало четвертого.

Люда:Наконец-то! Вы бредили и я вам дала успокоительное, но, кажется, переборщила. Голова не болит?

Виктория:Кажется, нет. Какой запах... трав. Я долго спала?

Люда:Почти двое суток. Вы не волнуйтесь, рана не глубокая…

"Люда! Вы дома? Люда-а-а! - раздается с улицы высокий мужской голос.- Я от

Ольги Павловны!"

Люда замирает.

Виктория: О, новый клиент…

Люда (с ужасом смотрит на Викторию): Это не то, что вы думаете! Это... только никуда не убегайте, хорошо? Вам нельзя делать резких движений.

Виктория:Я и не собиралась...

Люда:Ладно, я скоро вернусь. (выходит)

Возле калитки мнется худощавый мужчина лет сорока в джинсах и футболке, с

дорожной сумкой на плече. Он протирает запотевшие очки, увидев Люду,

быстро их надевает.

Мужчина:Здравствуйте! Вы Люда? А я тут... п-приехал.

Люда:Вижу, что приехали. Ну, заходите. (открывает калитку)

Мужчина направляется к открытой двери дома, Люда преграждает ему путь,

плотно закрывает дверь: "Нет, туда нельзя. Сюда присаживайтесь," - указывает

на стол со скамейками во дворе. Мужчина садится за стол, Люда - напротив

него. Вид у нее очень усталый, она массирует лоб, теребит мочки ушей - видимо,

чтобы взбодриться.

Люда:Ни с кем тут не разговаривали?

Мужчина:Нет, нашел по п-плану.

Люда:Ну и что вас ко мне привело?

Мужчина:Я д-думал... Но вы же Люда?

Люда:Я Люда. Вас как зовут?

Мужчина:М-михаил. Извините, я не п-представился...

Люда:Так вот, Михаил, я в любом случае задаю этот вопрос - что вас ко мне привело? (Люда ставит перед ним стакан, наливает компот из графина).

Михаил:Конечно я... д-должен. (делает глоток) Я решил с-свести счеты с жизнью. Ну... и... надеюсь, что вы мне поможете.

Люда:И какие же у вас с ней счеты?

Михаил:А... р-разве это н-необходимо? Рассказывать?

Люда:Так лучше для работы. Знаете, чтобы не было никаких неожиданностей. И почему вы стесняетесь, если решили уйти в мир иной?

Михаил:Н-надеюсь, что его нет.

Люда:А на что вы еще надеетесь?

Михаил:Хорошо. Я п-понял. (допивает компот) Я буду к-краток. Я п-перестал себя уважать... м-мой сын м-меня п-презирает, там бывшая жена и ее м-мать, п-понимаете? Я п-получаю очень мало, и д-даже перестал быть м-мужчиной... но это все отсюда. (показывает на голову) Л-лучше не будет! М-не уже сорок три, и я чувствую с-старость...

Я б-буду один и б-буду медленно умирать, как к-крыса! А так хоть п-память останется, п-понимаете? Я бы и с-сам, но не м-могу...

Люда:Значит, если бы у вас были деньги...

Михаил (распаляясь):Дело не в д-деньгах! Во мне! Я не т-такой, чтоб у меня были деньги, я неудачник, у меня уже б-были в-возможности, я все упустил. Даже квартиру...

Люда:Понятно. А вы обращались к психологу?

Михаил:Я сам п-психолог.

Люда:Но с кем-то вы делились своими проблемами? С другом?

Михаил:Мой друг п-покончил с собой. Однажды я п-позвонил по телефону д-доверия и сказал, что т-тоже хочу... это сделать, и потом еще два раза звонил т-туда.

Люда:И что вам посоветовали?

Михаил:М-мне дали телефон Ольги П-павловны.

Люда:Так. Ну что ж, перейдем к делу. Вы хотите безболезненную смерть?

Михаил:Конечно.

Люда:Ну, знаете, люди разные бывают.

Михаил:Неужели... Можно еще компоту?

Люда:Да вы не стесняйтесь. Хотите есть?

Михаил (он залпом выпил компот): Нет, с-спасибо.

Люда:Снотворное, эфир, могу удавить небольно. Что выбираете?

Михаил:С-снотворное.

Люда:Вам все равно, что будет с телом?

Михаил:Я... я не думал об этом...

Люда:Подумайте. Надежней всего - расчленить и сжечь. Никаких следов не останется. Правда, не все соглашаются. (Михаил слушает Люду, полуоткрыв рот) Можно растворить в негашеной извести, но сейчас она у меня закончилась. На кладбище я вас, сами понимаете, не повезу, и в степи могилу копать не стану - могут увидеть.

Михаил:А... еще где-нибудь м-м-можно?

Люда:Ну не в огороде же! Можно в море. Зашить тело в мешок, привязать груз и километра два отплыть от берега на лодке. Но тут есть одна сложность.

Михаил (заворожено):К-какая?

Люда:Мне будет тяжело грести, тем более, если ветер поднимется. Поэтому грести придется вам. Убью вас в лодке, уже на месте, там же и зашью. Решайте. Дома, конечно, комфортнее...

Михаил:Я... я могу подумать? Так сразу... я не ожидал...

Люда:Ну, разумеется. Отдохните во флигеле - там кровать, чистое белье. Извините, что в дом не приглашаю, там у меня клиентка.

Михаил:Жи-живая?

Люда:Живая, но проблемы со здоровьем теперь будут. В самый последний момент передумала, если б хоть на десять секунд раньше! Мне-то все равно, а у ней красоты поубавится. В общем, отдыхайте, я тоже спать пойду, а вечером, если ничего не надумаете, свожу вас на экскурсию, есть еще подходящие места.

Оставив Михаила, Люда заходит в дом, приоткрывает дверь в комнату

Виктории. "Вика, Вы не спите?" - негромко окликает. Не услышав ответа,

тихонько входит. Виктория спит. Люда выходит на цыпочках и ложится на

кровать в бабушкиной комнате, свернувшись калачиком.

Михаил во флигеле разбирает дорожную сумку - аккуратно вытаскивает

несколько потрепанных общих тетрадей c номерами 1, 2 и т.д., большую

деревянную шкатулку, костюм в прозрачном целлофановом пакете, резиновые

"шлепанцы", моток веревки. Взяв тетрадь под номером 5, Михаил садится к

столу, открывает ее, пишет: "Вот и все. Прости, что не дописал тебя до конца, но

ты должен умереть первым. Ты был моим единственным другом, выслушивал

все мои бредни, хранил мои стыдные тайны. Ты знаешь, я могу говорить с тобой

бесконечно, но у нас мало времени. Прощай, Дневник." Отложив дневник,

Михаил открывает шкатулку - там лежит курительная трубка, две аудиокассеты,

старые письма, золотые часы с одной стрелкой, его фотография с женщиной и

мальчиком лет трех, фотография девушки с длинными волосами.

Михаил перебирает предметы, перекладывает их в шкатулке, его взгляд

задерживается на цветной открытке с надписью "Привет из Ялты", на обороте он

читает: "Мой любимый Мишенька..." Михаил смотрит прямо перед собой

невидящим взглядом.

Художник Гена устроился в степи - он полулежит у подножия песчаного холма с

бутылкой дорогого рома. Гена что-то мурлычет, прихлебывая ром и вдруг

замечает человека, идущего прямо на него. Это Михаил. Он несет дневники

и шкатулку, связанные веревкой.

Гена (приподнимаясь): О! Ко мне гость пожаловал!

Михаил останавливается (он только сейчас заметил Гену): Из-звините...

Я п-пройду...

Гена (с интересом разглядывая Михаила): Все мы должны пройти через прах.

Да... твоя жизнь только тебе по плечу. В историю уходишь, как

броненосец "Потемкин"!

Михаил (ошеломленно): Что? Вы м-мне??

Гена (акцентируя букву М): Мморе, мматушка, пламмя, ммузыка... Буква эммм - понимаешь? Ммыслить - это как по ммаслу! А ддумать - ддурно, это коричневое с бордовым. Ты, мужик, думаешь много. Да ты присядь, рома хочешь? Хотя тебя лучше молоком отпаивать.

Михаил:С-спасибо, мне н-надо... Из-звините. - Михаил уходит.

Гена (кричит ему вслед): Тебя, мужик, город высосал, бежать оттуда надо! Ты же труп, мужик, у тебя все цвета сглажены! Ты мертвец!

Михаил озирается, стоя посреди степи. Никого, только вдалеке пасется стадо

овец. Он выкапывает неглубокую яму в песке, развязывает веревку, в центр

ставит шкатулку, обкладывает ее со всех сторон дневниками, достает из кармана

стеклянный пузырек, обливает его содержимым получившееся сооружение,

несколько секунд стоит с закрытыми глазами, затем поджигает. Вспыхнув

сначала высоким пламенем, костер вскоре идет на убыль - толстые

дерматиновые обложки тетрадей плавятся, не давая разгореться бумаге,

шкатулка тоже почти не горит. Михаил начинает срывать и подбрасывать в

огонь сухую траву, находит длинную корягу и, сунув ее в костер, пытается

раскрыть тетради. Внезапно один из языков пламени порывом ветра сносит на

соседний куст и он вспыхивает, как факел. Вокруг горит и тлеет сухая трава,

только участки песка не дают пожару молниеносно распространиться по

высохшей степи. Михаил бегает, затаптывая огонь. Слышен звук

приближающегося мотоцикла. Возле Михаила останавливается мотоцикл с

коляской, на котором восседает местный участковый. Это Губарь - квадратный

румяный детина в форме.

Губарь:Это хто тут хулиганит?! - милиционер слезает с мотоцикла, подходит к костру, засыпает его песком и затаптывает. Дерматиновая жижа пристает к ботинкам Губаря, - Это шо ж за гавно ты тут сжигав? - пытается очистить подошвы корягой, замечает недогоревшую исписанную бумагу. - Докумэнты, чи шо? - выуживает несколько листов, хочет прочесть.

Михаил (бросается к милиционеру): Это не документы! Это личное! Не надо!

Я уже все п-потушил... - хочет забрать листы.

Губарь (багровеет и раздувается, наступая на Михаила): Ах ты ж харя москальська, мать твою! Он ще й рукы распускае! Личное в нього! Личное носи в штанах, поняв? Личное дома сжигать трэба! Ты ж чуть пожара не наробыв, а за таку диверсию у нас сажають. Та ты й так в мэнэ сядэшь! За хулиганство, за сопротивленье властям... На пъятнадцать суток сядешь, и штраф заплатышь!

Михаил:Из-звините... Я не п-подумал.

Губарь:Я тебэ у своем, личном погрыби закрою, там и

подумаешь. Паспорт е? Дэ живэшь?

Михаил (чуть не плача): Я в Москве живу.

Губарь:К кому прыихав?

Михаил (обреченно, но с достоинством): Я не могу вам сказать.

Губарь:Что-о?!! А ну сидай у машину! Живо!

Михаил залезает в коляску, сидит, втянув голову в плечи.

Губарь (доверительно):Ты менэ достав, аж рукы чешуться. Бить буду

довго, а завтра повизу тэбэ до Очакова... (начинает заводить мотоцикл,

оборачивается к Михаилу, орет) - Я тэбэ в останний раз пытаю, дэ живэшь?!

Михаил (еле слышно): У Люды.

Губарь (заглушая рев мотоцикла): Дэ-э?!

Михаил (громче):Там... (показывает направление) У Люды.

Мотоцикл срывается с места.

Люда спит, с головой накрывшись пледом. Звонит будильник - семь часов

вечера. Люда ворочается, переворачивается на другой бок. "Люда-а!" - слышен

со двора зычный голос Губаря. Люда вскакивает, озирается, выключает

будильник. "Людка! Выходи, прымай жениха!" - Губарь стучит в дверь.

Люда открывает дверь, прикладывает палец к губам: " Ты чего разорался?"

Губарь (сияет): "А ты чего не отвечаешь? Бачишь, кого прывиз!"

Люда:Кого привез? - выходит на крыльцо.

Губарь широким жестом показывает на мотоцикл, стоящий у калитки. Михаил

все еще сидит в коляске, боясь поднять глаза.

Губарь:Та женишка твого! Интэлигэнт, в очках, а дуже наглый. Устроил пожар - чуть степь не спалив, напав на мэнэ, а главное, издеваеться! Ты дэ такого знайшла? У нього паспорт е? Щас протокол составлять будэм.

Люда (недоумевая): Кто на тебя напал? Миша? Да ты в своем уме? Он же...

Губарь:Ах, так?! Я-то в своем, а вы оба у мэнэ попляшете!

Люда:Тихо, Петя, не горячись, пойдем, (заводит его в дом) это же недоразумение какое-то. На вот, успокойся (дает ему деньги), он не хотел тебя обижать, он просто очень стеснительный, ну прости его, ладно?

Губарь:И на кого ты мэнэ проминяла? (пытается обнять Люду) Я ж мужик, я ж сватався, всэ по-сирьозному, а ты якусь глисту полюбыла!

Люда (высвобождаясь):Кого полюбила? Михаил семейный человек, ученый, из Москвы...

Губарь:Так и я семейный, но я ж говорю тэбэ, шо разведусь! Хиба нэ вирышь?

Люда открывает дверь, почти выталкивая Губаря. Тот делает неуклюжий

реверанс, направляется к калитке. Михаил все еще в коляске.

Губарь (удивленно): Смотри-ка, еще сидит! - Тут он замечает бинокль, висящий на заборе, снимает его, рассматривает. - О! Яка гарна вещица.. мэни дуже потрибная... для роботы. (смотрит вдаль, наводит на резкость) Люда! Я конфискую бинокль!

Люда (угрюмо): Конфискуй, ворюга, - обращается к Михаилу, - Вылезайте, Миша. Вы больше не арестованы.

Михаил выбирается из коляски, стараясь не смотреть на Люду. Губарь наводит

на него бинокль, делает суровое лицо.

Губарь:Я тэбэ запомнив! Ще раз побачу - пиняй на сэбя. Профэсор! - садится на мотоцикл, уезжает.

Михаил понуро стоит, не решаясь войти во двор.

Люда:Ну, заходите, Михаил,- она закрывает за ним калитку,- Присаживайтесь, - садится напротив него.- Вот видите, и дня не пробыли на свежем воздухе, а вас уже не узнать. Вот они, силы природы. Я даже не буду спрашивать, что там у вас произошло - но это первый случай, когда клиент так меня подставляет.

Михаил:Из-звините, глупо п-получилось...

Люда:Вот именно. Я сказала Губарю, что завтра ваш знакомый должен приехать из Очакова на лодке и забрать вас. Поэтому надо что-то решать. Сейчас поешьте, а после поговорим.

Люда приносит из летней кухни кувшин с молоком и лепешки, ставит на стол, уходит.

Михаил жадно набрасывается на еду.

Край солнца скрылся за лиманом. Над косой сгущаются сумерки. Мычат

коровы, цапли расхаживают вдоль берега, рыбаки ставят сети. Люда с

Викторией в саду под яблоней пьют чай. На Виктории - куртка и брюки

Люды, она сидит в плетеном кресле, Люда полулежит на куче скошенной

травы.

Виктория : - ...и он не знает, что у тебя будет ребенок?

Люда:Пятый месяц, - она натягивает ткань на своём животе, - пока ничего не видно, да? Ладно, разберемся. Сейчас меня больше этот волнует (кивает в сторону дома). Он уже хочет жить, это ясно, но ему стыдно менять решение.

Виктория:Да... А почему ты его не выгнала под предлогом, что он засветился? Наверное, он был бы счастлив. И решение не изменил, и жизнь продолжается.

Люда:Нельзя. Он должен сам передумать.

Виктория:Слушай, он же меня не видел? Я могу прикинуться привидением, у меня хорошо получается. Это идея! Я буду стонать у него под окном. Расскажу, как невыносимо живется самоубийцам. Дашь мне простыню?

Люда:Нельзя. Мне помощь не положена. Разве что бабушку попросить...

Виктория:Она больше не придет.

Люда (удивленно): Почему?

Виктория:Она просила передать, что уже не появится. Извини, я забыла тебе сказать.

Люда:Мда-а... Знаешь, этот Миша совсем не сложный клиент, бывали и похуже. Просто я выдохлась.

Виктория:А если ты откажешься его убивать?

Люда:Не засчитается.

Некоторое время они сидят молча.

Виктория:Я придумала! Ведь он на неделю приехал?

Люда:Даже на две. Он хотел постепенно подготовиться, и очень расстроился, что надо спешить. Но все равно пока держится.

Виктория:Вот! Если он утром не передумает, скажи, что тебя срочно вызвали к родственнику, и ты будешь через неделю. Я тут за ним присмотрю, буду ему готовить. Главное, запрети ему выходить со двора. Клиент тебя не дождется - сто процентов, на второй же день сбежит. А ты пока у Игоря в домике поживешь. Так можно?

Люда:Думаю, можно. Спасибо... Зачем тебе это?

Виктория:Ну... меня это забавляет.

Люда:Да?

Виктория: Просто получилось, что я в этом участвую...

Предрассветная туманная мгла. Во дворе тихо. На скамье спят коты. Дверь

флигеля приоткрывается, выглядывает Михаил, затем выходит, озираясь, и

быстро идет к калитке. В руках у него дорожная сумка. Осторожно выдвигает

щеколду, выходит, просовывает руку и закрывает ее. Почти бегом

направляется в сторону причала. Туман лежит в низинах, солнце еще не взошло.

Возле причала, как всегда, несколько добротных лодок. Михаил стоит в

нерешительности. Замечает вдалеке, у самой воды

одинокую перевернутую деревянную лодку, идет к ней. Приподнимает

лодку, заглядывает под нее - весла на месте. Лодка привязана канатом к

тонкому стволу акации. Достав из кармана складной нож, Михаил перерезает

канат. Слышен крик петуха. Дальше Михаил действует быстро - он

сталкивает лодку на воду, подхватывает весла, прыгает в лодку (чуть ее не

перевернув) и, оттолкнувшись веслом от берега, начинает грести изо всех

сил. Всходит красное солнце, окрашивая нежным розовым цветом все вокруг -

облака, воду, чаек, паруса яхты вдалеке...

Игорь стоит на палубе парусной яхты, любуется рассветом.

Коротко стриженый широкоплечий парень (из свиты Ирины) готовит шлюпку к

спуску на воду. Вдруг Игорь замечает вдали что-то странное - почти на середине

лимана в лодке мечется человек, размахивает руками, ветер доносит какие-то

нечленораздельные звуки.

Игорь (молодому человеку):Максим, у тебя есть бинокль?

Максим:Найдется... А что?

Игорь:Принеси, посмотреть надо. Там чудик какой - то...

Михаил пытается вычерпывать воду из лодки опустошенной дорожной

сумкой. Вокруг плавают его вещи. Понимая, что лодка неумолимо

погружается, Михаил отбрасывает сумку, отчаянно машет руками, кричит:

"Помогите! На по-омощь! Я не умею плавать!!."

Люда сладко спит, на столике у кровати тикает будильник - 6.30 утра. Скрип калитки, шум во дворе, голос Игоря…:" Клади его на скамейку! Не так! Голову

держи!.. Люда! " - громкий стук в двери. "Люда! Открой, это я! Нужна твоя

помощь! Это Игорь, открой!"

Люда в это время хватает домашний халат, потом юбку, наконец, надевает

широкий комбинезон, судорожно приглаживает волосы и, застегивая лямки,

открывает дверь. На крыльце стоит Игорь в мокрой одежде, на скамейке во

дворе с закрытыми глазами лежит Михаил, его голова покоится на коленях

Максима.

Игорь:Извини, что разбудил, мы тут мужика из лимана выловили, да не бойся, живой! (видя выражение лица Люды) Воду из легких я откачал, дышит нормально...

Люда (подходит к Михаилу):Он что, без сознания?

Игорь:То очнется, то опять выпадает. Не знаю, что с ним делать, к тебе ближе всего было. Может, настойка какая-нибудь есть? Мне кажется, он сильно испугался.

Люда:Чего он испугался?

Игорь:Так он же плавать совсем не умеет. Лодка пошла ко дну, и он за ней. Хорошо еще, что мы издалека заметили как он руками машет. Пусть полежит, присмотришь за ним, ладно?

Люда:Конечно! Давайте во флигель его перенесем.

Люда открывает дверь флигеля, Михаила вносят.

Виктория наблюдает эту сцену из окна своей комнаты.

Люда (Игорю): Ты же весь мокрый...

Игорь:Да, вещи на яхте остались. Слушай, давай я схожу за вещами и вернусь, может он за это время очухается. Мне так будет спокойнее. Ты не возражаешь?

Люда:Да нет, приходи.

Михаил лежит на кровати. Люда смачивает вату нашатырным спиртом, дает

ему понюхать. Михаил открывает глаза и видит над собой Люду. "Не надо" -

тихо произносит он и снова теряет сознание. Люда начинает хлопать его по

щекам, легонько трясти со словами: " Миша, Миша, все хорошо, опасность

миновала, скоро вы поедете домой, в Москву, Миша, не бойтесь, никто вас

не тронет..."

Михаил, не открывая глаз, начинает быстро говорить, совсем не заикаясь.

Михаил:Я не хочу умирать я дом куплю в деревне у меня тетя в Борисовке живет я давно хотел но думал не смогу раз я даже в городе ничего не могу но в деревне мне будет лучше я знаю точно теперь я не испугался я хотел сказать но мне было стыдно что я передумал.

Люда (поглаживая его по голове):Успокойтесь, Миша, вы сильный

человек, если вы решили жить, это замечательно, ведь покончить с собой легче всего, вы молодец, только вы чуть-чуть не утонули, разве так можно? Лиман такой широкий, а вы не умеете плавать… ну ничего, сейчас попьете чайку с вареньем, отдохнете, и на катере, на большом надежном катере поедете домой... - голос Люды звучит умиротворяюще, Михаил слушает ее речь, как дети слушают сказку.

Игорь в другой одежде, с большим рюкзаком идет по дороге, приближается

к дому Люды. Его поджидает Виктория - она сидит на скамеечке у забора.

Увидев ее, Игорь останавливается, он удивлен.

Игорь:Здравствуй... А почему ты... здесь?

Виктория:Доброе утро. А почему бы и нет? Вообще-то тебя жду, хотела поговорить.

Игорь:Ну, давай... Поговорим, - снимает рюкзак, ставит его на траву, садится рядом.

Виктория:Игорь, все, что я говорила про Люду - неправда, это у меня было небольшое помешательство. Знаешь, свежий воздух...

Игорь:То есть... ты все придумала?

Виктория:Разыгралось воображение, хороший сюжет для рассказа и все такое... В общем, извини. Я же не знала, что у вас роман...

Игорь:Если честно, я так и думал...

Виктория:Мы с Людой теперь дружим… Я ей сказала, что мы с тобой познакомились у Антонины.

Игорь (вопросительно смотрит на нее, наконец, решается):И все?