Авторское право

-Ты кстати такого заключенного - Перышко - не знаешь?

-Такая информация даже у барыг не продается, - резко откликнулся Бартик. -Это арестантская этика. Запомни, никому ни о ком рассказывать нельзя. Прирежут, и пикнуть не успеешь.

Все, ребята, вы как хотите, а я спать. Да разговаривайте потише, будете мне мешать, я к вам загляну на огонек, искупаю вас поочередно в параше для лучшего сна.

-Не очень то вежливо с его стороны, - шепотом прокомментировал Тверской. - Впрочем, он в своем праве, чувака с планеты, где двойная гравитация, я бы злить не взялся...

-У меня хороший слух, - хмыкнул Бартик из-за стены. - Лучше ложитесь спать, девочки, у вас завтра трудный день.

-Нам еще есть что обсудить, - уперся Тверской, явно заводясь, но я махнул рукой:

-Завтра, Яр, завтра, у меня такое ощущение, что меня сожрали, переварили и...

-Давай без подробностей, Доров? - Яр покосился на дыру в полу и устроился к ней ногами. -Как думаешь, какой резерв у носовых фильтров?

Бартик за стеной многозначительно кашлянул. Я не ответил. Не потому, что побаивался нашего соседа, а потому, что мне действительно было хреново и хотелось лишь одного: вырубиться. И надеяться, что все проблемы решаться, как у нас в сказках принято, с приходом утра, которое всяко мудренее вечера.

Утром кормили белковым концентратом. Это такая слизь, по консистенции похожая на детское питание. Никаких катышков, никаких вкраплений. Совершенно безвкусная, скользкая масса, которая с непривычки тут же лезет обратно при попытке протолкнуть ее в пищевод. Казалось бы, не соленое, не сладкое, не горькое, ничем не пахнет, ну вот чего ему в желудке не сидится?

Тверской давился, но ел, но это было выше моих сил, и я отставил миску, некоторое время сидел, глубоко дыша и борясь с рвотными позывами.

-Не будешь есть, быстро сдохнешь, - подбодрил меня Яр, морщась. - Давай я тебя с ложечки покормлю?

-Я в курсе, отстань, - я снова взял миску, но тут меня избавили от мучений: к камере подошел безликий охранник в комбинезоне защиты. На цепи у него была ящерица, следящая за мной мертвым, но таким внимательным вертикальным зрачком.

-Выйти из камеры! - конвоир грохнул по прутьям трубой электроразрядника. Это чуть покруче электрошокера, гарантировано вырубает любого, подает заряд, мгновенно пересчитывая силу тока на массу и сопротивляемость организма. Интересно, часто у них тут разрядники убивают заключенных в силу переклинившего микропроцессора устройства? Или все же фон здесь не так высок?

Чем страшна радиация? Тем же, чем и неизвестность. Находясь в неведении, но, зная об опасности, становишься раздражительным и нервным, если конечно ты планируешь выбраться и продолжить жить, как жилось. Да, нанороботы защитят меня от скоротечного рака щитовидки или разрушения костного мозга, но кто его знает, сколько рентген мы с Тверским схватили за те десять часов, которые провели в камере, ворочаясь на каменном полу?

Если бы Наташка не сделала аборт...

А вдруг я больше?..

Тьфу! Я тряхнул головой и встал, повинуясь приказу, вышел из камеры.

-Эй, чего сидим? - глухо поинтересовался охранник, глядя на беспечно завтракающего Тверского.

-А я еще не доел, - нагло заявил Яр, продолжая вяло втягивать в себя белковый концентрат. Как он вообще его глотает?!

Охранник, тем временем, что-то для себя решил и, распахнув дверцу пошире, насмешливо приказал своему цепному питомцу:

-Вуль, взять его!

И уродливый лупоглазый Вуль непременно бы взял Тверского, но тот не собирался становиться коктейлем для вурдалака. Он вскочил с места и выбросил вперед колено столь внезапно, что раззявившая пасть ящерица не успела отвернуться, получив жуткий удар под челюсть. Клацнули зубы, откушенный кончик длинного раздвоенного языка упал на пол, давя его рассмотреть: полая трубка, на конце тонкие шипы, которые при укусе наверняка впиваются в кожу. Зубами ящерица только удерживает жертву, языком пьет кровь.

Ящерица взвыла неимоверно, тонко и отчаянно, заметалась, хлеща головой и хвостом по решетке, вылетела на площадку и, врезавшись в охранника, опрокинула того через парапет.

Я судорожно вздохнул, глядя, как взметнулись перед моим лицом рифленые подошвы и, перегнувшись, видел, как плавно падает, уменьшаясь, тело. Главная шахта Шлюза 12 была диаметром метров триста и глубиной не меньше; она уходила вниз, а по окружности располагались больше похожие на клетки камеры. Ярусы соединялись лестницами через каждые пятьдесят метров. Между камерами то и дело зияли дыры боковых коридоров.

Воющая ящерица, чуть не располосовав мне ногу покрытым роговыми наростами хвостом, бросилась куда глаза глядят, шалея от боли и ужаса. Яр вышел и, глянув вниз, хмыкнул.

-Упс, - сказал он без тени сожаления.

-Вот тебе и упс, - передразнил я полковника. - Мы нарвались на неприятности.

-Я, - поправил меня Тверской, глядя, как по узкой дороге яруса к нам бегут ажно четверо охранников.

-В космос на своих двоих пока неохота, - предупредил я.

-Тогда падай и жди, когда перестанут бить, - деловито велел Яр, подбираясь.

-Спасибо за совет, - честно сказать, я все еще не мог решить, что делать. Мы вдвоем справимся с этими охранниками, ну а дальше то что?

-Не вздумай драться, Доров, - словно читая мои мысли, предупредил Яр. -Иначе, вместо того, чтобы в штольнях маяк искать, мы с тобой либо в медкамеру попадем (в лучшем случае, если она тут вообще предусмотрена), либо в космос на Шторм. Убивать нас никто не станет, мы же вип персоны, но навешают так, что врагу не пожелаешь...

-Только не говори, что так и было задумано...

Понимая, что сейчас мне достанется электроразряд, я покорно лег на железный пол. В первый раз в жизни я выбрал что-то разумное и, как оказалось, не зря. Бить меня никто не стал, зато набежавшие серокостюмщики с минуту пинали Тверского, который тоже покорно терпел. Потом его подняли и куда-то утащили. Последнее, что я видел: ухмыляющееся, залитое кровью лицо и губы, шептавшие "разведка".

Идиот!

-Куда вы его? - послушно поднимаясь от пинка, жалобно спросил я.

-В нижние забои. Там один только сброд. Любого другого за убийство охранника выставили бы в космос, вас не велено. Что вы за твари такие?

-А мы знаем секретную тайну, которую комендант Рын очень хочет узнать. Вот он и дорожит нашими жизнями.

-И что за тайна? - похоже, охранник не понимал, что я откровенно над ним издеваюсь.

"Ему интересно, кто выиграет в межгалактическом Сафари", - хотел сказать я, но вместо этого пожал плечами:

-Потому она и тайна.

-Пара часов со мной наедине, и ты бы рассказал все, - сообщил охранник.

-Ф-фу, - не сдержался я. -У меня с ориентацией все в полном порядке...

-Ах ты! - конвоиру моя невинная шутка пришлась не по вкусу, и, вымещая свое возмущение, он без замаха ударил меня по плечу шокером, который оказался еще и отменной дубинкой. - Пашел!

Ну, я и пошел.

Узкие тоннели, освещенные редкими лампами, крепящимися по правой стороне стены, ответвления с фосфоресцирующими линиями, которых нужно придерживаться, чтобы не заблудиться. Совсем не лишняя, надо сказать, предосторожность.

Меня и еще с десяток узников развели по разным залам, то и дело отстегивая ошейники от общего звена.

-Стоять, - приказал конвоир. - Забой семнадцать три твой. Видишь цифры на стенах?

Я кивнул.

Небольшая пещерка, потолок в черных, сочащихся ледяными наростами глубоких трещинах. Холодно и изо рта идет пар. Освещение то и дело "смаргивает", погружая зал и боковые отводы в темноту. Тогда кажется, ты на мгновение ослеп и от тебя больше ничего не зависит.

Один из коридоров оборудован автоматическим конвейером, он скрипит, пластины захлестывают друг на друга, скрежещут, но этот звук слышен лишь отсюда. Всю дальнюю часть зала заполняет гул, грохот вгрызающихся в стены проходчиков, хруст ломающейся породы и в промежутках - шорох осыпающегося песка.

В холодном воздухе стоит осязаемая, похожая на туман взвесь, от которой слезятся глаза и, если бы не носовые фильтры, я бы давно уже расчихался, зуб даю.

В общем, местечко то еще.

В углу стоял покрытый рыжими пятнами коррозии агрегат с внушительным сверлом в передней части.

-Правильно смотришь. Это бур, будешь на нем работать. Петро уже внес последние результаты просвечивания породы в процессор, так что тебе остается только удерживать его и вовремя отворачивать к лифту, когда контейнер заполнится пустой породой. Петро! - крикнул охранник, пытаясь перекрыть грохот. - Петро уважай, иначе получишь по почкам. Он у нас специалист.

-Что такое лифт? - на всякий случай спросил я, глядя, как из темного тоннеля вынырнула не менее темная фигура явного атланта в глухом комбинезоне защиты.

-Вон, - охранник кивнул в сторону конвейера. - Всю пустую руду туда. Кристаллические минералы сдавать, иначе шею свернут. Петро тебе все расскажет.

-Расскажу, - пророкотал у меня над головой гигант. Голос у него был гортанный, испорченный звуковым модулятором и я заподозрил, что передо мной и не гуманоид вовсе.

-И правильно думаешь, - усмехнулся Петро. -Я телепат, - он постучал себя перчаткой по шлему и жест этот вышел очень выразительным. Казалось, я через затемненное стекло разглядел, как он улыбается.

Ну, телепат и телепат. Я привычным усилием закрыл свой разум от внешнего воздействия. Потеряв большую часть своих способностей, я не утратил азов и прекрасно помнил принципы действия и телепатического и ментального воздействия.

-Ой-ой-ой, какой умник, - захохотал гигант. - А что ты еще умеешь?

-Я умею находить неприятности...

-Охотно верю, - подытожил наш праздный разговор Петро. - А теперь о деле. Вон техника, иди, работай. Заводится поворотом ключа. Если что-то нашел - неси мне. За сокрытие найденного я ломаю пальцы.

Он задумался.

-Когда-то давно, циклы и циклы назад, - сказал наконец надсмотрщик, - я зверел здесь в темноте. Приглядывать за смертниками, это занятие не для ангелочков. Здешние законы развращают ум, а любые развлечения быстро приедаются. Когда ты видел анатомию всех живых существ вселенной на примере расчлененных тел, вряд ли можешь чему-то удивиться. Но меня удивили и порадовали тогда. Умельцы, которые мне были очень-очень должны, откупились приемником, способным перехватывать развлекательные платные каналы. Да.

Петро замолчал и я чувствовал на себе его настойчивый взгляд. Казалось, он трогает меня этим взглядом, хотя стоял в нескольких шагах.

-Как сейчас помню этот проект, Вселенская Пьеса, - сказал он, смакуя каждое слово. -Знаешь, Доров, я очень надеялся, ты попадешь к нам намного раньше. И уж даже мечтать не мог, что ты окажешься в Шлюзе 12.

-С чего такая антипатия? - поинтересовался я, не подавая виду. Признаться, такой стороны своей популярности, я, пожалуй, еще не видел. И не скажу, что факт ее существования меня порадовал.

-Не люблю выскочек, - сообщил гигант и очень нежно (для его габаритов) огрел меня шокером так, что я грохнулся на пол и прокатился по нему с метр. - Я тебе тут устрою, как положено!

Этот драный Петро следил за мной "от и до". Я уже с ног валился от усталости, когда по всему подземелью понесся мелодичный звон. Тогда конвоир просто развернулся и куда-то ушел, бросив:

-Пойду, поищу, куда твоего дружка засунули и попрошу местную охрану быть с ним полюбезнее.

Вот скотина!

Заглушив бур и бросив его прямо в узком проходе, я поплелся обратно, вяло вспоминая, как добрался до камеры. Именно в этот момент из темного провала на меня бросилось нечто, даже через фильтры пахнувшее мочой и немытым телом.

Я от неожиданности заорал и чуть не сломал бедняге шею. Лишь в самый последний момент разобрал бормотание и просто оторвал от себя попрошайку. В слабом свете ламп я видел перед собой старика с молодыми глазами, в которых плескались жалкие остатки сознания. Все его тело было черным от пыли, на плечах какие-то лохмотья, кожа покрыта язвами. Он весь дрожал мелкой дрожью, потому что в коридоре было не намного выше нуля.

-Помоги несчастному, шесть месяцев я тут, подай чего можешь... - бормотал заключенный.

-Отстань, а? - с чувством попросил я. - Нет у меня ничего.

-А ботинки? - в глазах попрошайки загорелся неприятный огонек. - Хорошие ботинки, у меня таких нет.

И пошевелил черными пальцами, торчащими из дыры в чем-то, отдаленно напоминавшем тапочки.

-Отдам их, тогда не будет у меня, - я сдвинул к стене этот живой труп, оказавшийся еще более худым, чем мне показалось сначала, и пошел в камеру.

Признаться, зря я не насторожился после встречи с попрошайкой, наверное, усталость взяла свое. Не даром меня предупреждал сосед по камере: "Зазеваешься и получишь заточку под лопатку".

Конечно, я услышал, что кто-то дышит в темном отводе, но среагировать уже не успел. Получив по затылку чем-то тяжелым, я потерял сознание еще до того, как коснулся пола.

Глава 15. Третий этап. Провокации

-Как же, как же, не захотел отдавать мне ботинки. Отличные такие ботинки, а ведь Шека попросил, по-хорошему Шека попросил. Отдай бедняку ботинки, ведь я шесть месяцев здесь...

Вот под какой аккомпанемент я очнулся и пробуждение было не из приятных. Опять! Я даже не попробовал глаза открыть, мне так звезданули по голове, что повезло, если сотрясением отделался. Я лежал и слушал, пытался понять, где нахожусь и что со мной происходит. С удивлением ощутил, что ботинки все еще на мне. Какая ирония.

-Тащите его давайте, окунем в щель, мигом очнется. Сегодня тотализатор будет на любителя, - раздался надо мной твердый хрипловатый голос.

-А че сегодня? - фальцетом ответил кто-то с другой стороны.

-Фафарыч нашел лаз. Там пролезет только малогабаритный ходок, вроде нашего горемыки или вон его.

-Я слышал, Фафарыч уже совал туда кого-то.

-Ну, совал, он застрял, узко там наверное. Бедолага трое суток кричал, потом затих.

-И как этот теперь пролезет, там же труп все перегородил...

-Какой труп, ты чего, его давно крысаки на косточки разобрали. Они его живьем начали грызть, им то чего ждать? Застрявшее тело не сопротивляется! - остряк хохотнул.

-Как Фафарыч вообще заставил заключенного туда лезть? Я бы не полез...

-Если тебе в задницу обещают засунуть плазменный светильник, знаешь ли, выбор невелик.

Снова смешок.

-А Шеке можно ботинки?

Гнусавый голос убогого попрошайки заставил меня открыть глаза. Нет уж, ботинки я свои не отдам...

Зря открыл. Резануло светом, глаза заслезились, рот наполнился вязкой слюной. Я с трудом сглотнул.

-Ты тащи его давай, вон прочухался уже... будут тебе ботинки, в щель все равно только голым пройти можно, как заново родиться.

Смешок.

Меня взяли подмышки и поволокли по полу. Говорливый обладатель хрипловатого голоса шел рядом.

-Убата знаешь, а, Крешь?

-Ну, знаю, Убат, это та обезьяна, которая шесть раз была чемпионом больших боев?

-Именно, мне довелось с ним поговорить как-то не на трезвую голову. Это была его пятая победа, кстати, тогда он попал в захват к хырыху и никак не мог вырваться из щупалец. Его чуть не придушили. И он тогда сказал мне, напившись первача: Варадак, я думал, придется заново родиться.

-И что? - нетерпеливо спросил тащивший меня Крешь.

-А то! Я его спросил, откуда он знает, как чувствует себя рождающийся. А он мне говорит: так все фениане помнят! Во как, убиться так жить и помнить, как ты из утробы вылезал!

-Фу, ну его, - пробормотал Крешь.

-Посторонись, - зычно рявкнул Варадак. - Фафарыч, я тебе игрушку принес! Новый хлюпик, он пройдет в твою щель! Ну же, купишь его у меня?!

Слева раздался гогот, меня бросило в жар, и я сначала подумал, это от удара по голове. Потом понял, здесь просто было жарко, и тепло шло от стен. В лицо плеснули стакан воды из автомата. Лучше бы дали выпить, честное слово!

Я слизнул капли с губ.

-Может, и пролезет, тока он вялый какой-то. Эй, давай, не спи!

Широколицый парень нагнулся, перевернул меня на бок и приятельски похлопал по плечу. Лицо у него было плоское, черты очень не выразительные, а волос не было вовсе.

-Фафарыч меня зовут, дружище, тебе сейчас придется поработать. Но если найдешь чего в щели, я ведь в долгу не останусь, я тебе пару сотен кредитов подкину, понял? На пару сотен кредитов тут можно месяц отлично жить, правда, ребята?

-Дааа...

-Правда, - нестройно поддержали голоса.

Я, щурясь, огляделся. Заключенных было много, не меньше полутора десятков и все смотрели на меня с настороженным любопытством. Это был узкий забой с высоким потолком, от которого шел неприятный жар. Дальняя стена забоя была забрана титановыми пластинами, на которых проступали черные прогоревшие пятна.

-Нене, прыткий какой, не боись, туда тебя не пустим. Там и в термокостюме не пройти, - засмеялся Фафарыч и смех за ним подхватили другие.

Чего они все здесь задорные такие? - с ненавистью подумал я, утирая пот со лба.

-Дайте воды.

-На, - мне передали стакан из быстро разлагающегося пластика. - Над нами протекает лавовая река, так что забой восемнадцать пять очень опасное местечко, правда, ребята?

Ребята подтвердили, и Фафарыч распрямился.

-В любой момент прорвет, и все мы испаримся. Хорошая смерть, быстрая. Ладно, давай о деле: вон твоя дыра. Как мы его назовем, ребята? Правильно! Червяк. Раздевайся!

Фафарыч снял с плеча тонкий трос, а остальные грозно надвинулись на меня, подхватили под руки.

-Сымай все лишнее, брюки оставь, нам тут твоих голых пяток хватит. Смотри, чтобы не чем было зацепиться, там узко неимоверно. Грымзи, тащи танимосол, намажем его для скользкости.

Заключенные едко заржали, быстро помогая мне избавиться от одежды. Так я и остался стоять босиком, в брюках без ремня и с растерянной миной на физиономии.

А ведь раньше я был крутым мужиком, - пронеслось в голове. - Раньше я бы их раскидал, ну хотя бы попытался...

Но внутри была твердая уверенность: надо лезть.

Я еще раз растеряно оглянулся - мне на ногу крепили трос.

-Это еще зачем?

-Если застрянешь, - пояснил Фафарыч, - попробуем вытянуть.

-Не тонковат трос, ты мне ногу повредишь, - обозлился я.

-Лучше быть хромым, чем мертвым, - весьма философски заметил заключенный и, распрямившись, хлопнул меня по плечу.

-Ну же, второпроходец Червяк, давай, неси свое гордое погонялово в недра нашей планеты!

-Мои ботиночки, - нежно пропел над самым ухом Шека и подхватил обувку, намериваясь скрыться, но не успел. Кто-то из заключенных ловко поймал его поперек тела, рванул назад, завалив тщедушного убогого. Ботинки у него из рук вырвали, самого, подняв за ухо, развернули и дали такого пинка, что Шека отлетел к забранной пластинами стене. Чтобы не упасть, он выставил перед собой руки и взвыл. Зашипела кожа, он упал на спину, выставляя обожженные ладони; оставшиеся на металле отпечатки медленно выгорали, пуская в воздух тонкую струйку дыма.

Заключенные ржали, убогий хныкал.

Смотреть на все это мне не хотелось и я, растолкав смертников, подошел к щели в стене, сильно дернув ногой, когда трос натянулся.

-А Червячок то борзый, а, Варадак! - Фафарыч был доволен. - Он из новеньких, я такого не видел еще...

-Он с дружком утром охранника прикончил, - сказал за моей спиной знакомый голос. Я даже не стал оглядываться, там стоял наш сосед по камере - Бартик Иха.

-Пришел посмотреть? - уточнил я негромко, вглядываясь в темноту провала. Оттуда едва ощутимо веяло сквозняком. Фафарыч прав в одном: там что-то есть. Вопрос в другом: насколько то, что в конце расщелины безопасно? И что с этим делать?

-Ну уж не помогать тебе он пришел, - Фафарыч тоже заглянул в щель.

-Он мне задолжал денег, так что с удовольствием посмотрю, - согласился Бартик.

-Вот и славно.

-Тебе чего с этого будет? - я выразительно кивнул на дыру в стене.

-Руководство Селлы даст свободу тому, кто найдет на планете что-то по-настоящему стоящее, - негромко сообщил Фафарыч. - Так что если найдешь, меня выпустят. И всех этих ребят выпустят, я их не оставлю!

-Да! - взревели заключенные.

Меня прижали к стене и начали мазать какой-то вонючей черной дрянью.

-Плечи, плечи пожирнее, - командовал Фафарыч. -Это смазочный материал для буров, хорошая вещь и по идее не токсичная. Вот тебе совет: когда будешь ползти, сильно не дергайся. Застрянешь - пять раз потяни ногой. Трос будет все время натянут, пять рывков будет означать, что мы потянем обратно. И уж тогда - терпи, прошлому лазутчику мы ногу оторвали.

Странно, но на этот раз толпа смолчала. Ну же, ведь смешно!

-А если найдешь все же чего стоящее, ты трос начинай тянуть на себя так, упорно, чтобы натянулся и десять раз дергай, мы сосчитаем. Тока смотри, если обманешь, тебя на запчасти разберем с особым цинизмом, так что за тросик лишний раз не дергай...

Наконец надо мной закончили издеваться, закрепили на предплечье на ремнях небольшую трубку фонарика и напутствовали пожеланием удачи. Я послал всех к черту и сунул голову в расщелину. Это была плоская горизонтальная трещина, от чего мне сразу пришлось лечь на бок, выставив руки в глубину расщелины. Совершенно некуда было деть локти, и я продвигался, подтягиваясь на пальцах и едва смещаясь вперед. Было душно, ведь своим телом я заткнул и без того слабый воздушный поток. Камни больно впивались в плечи и рвали кожу от любого неосторожного движения, местами порода была нетвердой и рассыпалась песчаником, попадая в нос и глаза, лишая рычага. Мне казалось, я ползу уже час, а сзади все доносились крики, кто-то светил тонким лучом, от чего блики плясали по стенам, и Фафарыч подбадривал:

-Во, Червяк хорошо пошел, только что его пятки скрылись!

Только что?!

Я замер, перевел дыхание, осветил расщелину. Острые обломки, смыкающиеся впереди края и странные дыры по стенам.

-Эй, Фафарыч? - крикнул я.

-Чего тебе, Червяк? - тут же отозвался заключенный. Его голос был отчетливо слышен, остальные молчали.

-Почему было не просветить породу?

-Ты ползи, Червяк, ползи! - с ноткой нетерпения крикнул Бартик. - Я деньги поставил, что ты не облажаешься!

-Отдыхаю! - огрызнулся я.

-Не видят светилки ничего, - видимо отпихнув Бартика от щели, пояснил Фафарыч. -Я потому и второго зека гроблю, потому что если есть помехи, значит, есть что прятать.

-Логично, - проворчал я и уже громче, чтобы слышали: - А что тут за дыры?

-Крысаки, они грызут породу, оставляют норы, так что ты не рассиживайся, они ориентируются на небольшие вибрации и приходят проверить, не съедобно ли то, что трепыхается в земле. Большие то вибрации вроде буров им не по зубам...

-Черт, - проворчал я и протиснулся еще на двадцать сантиметров. Стены сжали грудь, навалились воспоминания о корабле, о том, как я лез по его коммуникациям в попытке попасть в рубку... как же давно это было.

Сколько я мечтал на Земле снова улететь в космос, а все получилось совсем не так, как мечталось.

-Дрянь! - я зацепился за какой-то осколок, распорол бок. Посмотрел, вывернув руку. В беловатом свете фонарика сверкнула острая полупрозрачная, словно ледяная грань. Вот те раз, алмаз?

Я сдал назад, с третьей попытки мне это даже удалось, зато стало понятно, что обратно выбраться, не найдя места, где можно развернуться, в принципе невозможно. С тихой тоской я осознал, что пока эта расщелина - билет в один конец.

-Эй, Фафарыч, - ковыряя край породы торцом фонарика и пытаясь вынуть алмазную пластину, снова крикнул я.

-Ну чего тебе, Червяк?

-А почему бы просто не прорезать ход и не посмотреть, что там?

-Потому что руководство не хочет бурить в этом забое, слишком опасно из-за лавовой реки! Ты там ползешь вперед, Червяк? Серьезные люди сделали серьезные ставки, не подведи!

-Ща поползу, ща так поползу...

Вышло небыстро, я ковырял пластинку бесконечно долго, потом подобрал осколок породы с угловатой гранью. Потом пару раз ударил - уж очень мне хотелось получить этот блестящий диск - и, наконец, смог совладать с мягким камнем. Пластинка оказалась размером с ладонь и острой кромкой резала кожу как бритва. Такую вещь бросать не стоит. Без оружия в одном коридоре с какими-то крысаками - нет уж, увольте!

Отчистив пластинку от пыли, я залюбовался ею. Все же это не алмаз, наверное, что-то другое. Вкрапления внутри розовые и серые, словно рисунок. Наверное, от температуры и давления спрессовало несколько разных минералов или запечатлело навечно какое-то растение.

Осторожно, чтобы не пораниться, я зажал зубами свою находку и снова пополз вперед. Только далеко не уполз. Расщелина сначала сделала плавный изгиб, а потом кончилась тупиком.

Сверху прямо над головой был провал, но я находился в весьма невыгодном положении, мне, чтобы перебраться в этот провал, нужно было изогнуться под каким-то немыслимым углом. И хотя тренированное тело хорошо повиновалось мне, на некоторые фигуры даже я был не способен. Я же не занимался йогой! Но и развернуться, чтобы ползти назад было совсем негде. Сверху отчетливо тянуло свежим воздухом. Интересно, насколько он опасен для дыхания, справятся ли фильтры? Ведь там, в неизведанной полости нет никаких очистных установок.

И о чем я думаю в перспективе застрять тут на пару дней, пока не умру от жажды или пока мне какие-то крысаки глаза не выгрызут?

Вот и зачем я подумал о них?

В свете фонарика блеснули безжизненные белые глаза. Рудиментарный, в общем-то, орган под поверхностью в условиях вечной темноты. Я дернулся, подсветил. Длинная, розовая морда, похожее на какого-то слизняка тело с множеством черных трехпалых лапок, вместо ушей - провалы.

Я замер, боясь шелохнуться. Если они реагируют на вибрацию, то... если они достаточно чувствительны, биение сердца меня выдаст.

Крысак повернул морду и скользнул в провал, и был рассечен пополам пластинкой, с таким трудом добытой их стены. Уродливое существо запищало, забилось в конвульсиях, разливая серую кровь, и затихло. Я отпихнул две половинки довольно нежного тельца в сторону и задумался, глядя в открывшуюся пасть твари. Зубов было много, как у пираньи. Если сюда набежит с десяток таких зверюшек и начнет мне грызть ноги, ничего я сделать не смогу. Заживо обглодают, а, когда от боли я потеряю сознание, догрызут. Нет, ну весело же!

-Ну и чего, я тут застрял, да? - проворчал я вслух, крепко зажмурившись и борясь с тяжелым ужасом, наваливающимся все плотнее.

-Нет, - едва слышно отозвалась стена.

-Ну, слава богу, - не сдержал я облегчения. -Титринчик...

-Лезь вверх, - все так же тихо велела стена.

-Шутник, - не сдержался я, но все же выгнулся и стал нащупывать, за что бы можно уцепиться, чтобы подтянуться. Но тут мое запястье сжали слово в тисках.

-Тока не поломай, - еще успел попросить я, и меня потащило вверх. Все тело запротестовало, колени уперлись в край стены. Казалось, вот-вот полопаются жилы. Я даже вздохнуть не мог, так меня изогнуло... и отпустило. Я стоял на ногах в вертикальной шахте, и она была достаточна широка, чтобы расправить плечи. Непередаваемое облегчение! И тут же словно обухом по голове: а как же обратно? Здесь тоже не развернуться, значит, когда полезу назад (ведь руководство не хочет бурить и не захочет, если тут нет ничего стоящего) придется по этой шахте головой вниз что ли лезть? Это если где-то удастся развернуться. И опять же странно, совсем рядом потолок забоя лавой согревается, а тут вполне сносно, хотя ход вертикальный вверх...

Я огляделся, водя лучом по стенам. Если титрин не стал появляться, значит, так и надо и есть причины не продолжать диалог. Я же не дурак какой-нибудь, понимаю, что за любую помощь надо платить.

Дальше пошло легче. Я скалолазанием заниматься еще не пробовал, но надо же было когда-то начинать. К тому же из этой узкой шахты деться было категорически некуда, как некуда и падать. Так, упираясь ногами и руками в одну стену и спиной царапаясь о другую, я поднимался вверх до тех пор, пока не обнаружился боковой отросток, откуда и тянуло воздухом.

-Вот ведь, лабиринт, - говорить вслух в полной пустоте подземелья становилось привычно, это помогало немного разрядить напряженные нервы.

На четвереньках я смог двигаться уже через несколько метров, а потом и вовсе выпрямился, оказавшись на краю подземного помещения, полного...

Фонарик медленно блуждал по тусклым поверхностям каких-то странных железных капсул и механизмов; нагромождения пластиковых коробов и ящиков поднимались на несколько метров в высоту; на потолке виднелись вентиляционные установки, а стены поблескивали странным напылением. А прямо передо мной стоял боевой робот. И все его орудия - похожая на пулеметную установку турель и, видимо, какой-то излучатель с широким кожухом охлаждения - смотрели мне в грудь.

-И кто это такой развитый жил на Селиноиде? - задал я риторический вопрос. - Боевой робот, это серьезный аргумент.

-И не говори...

У моих ног сидел белый кот. Титрин как всегда возник внезапно.

-Журналюжище, знал бы ты, как я рад, - с чувством сказал я, опуская глаза, но остерегаясь двигаться. - Твое присутствие...

-Возможно, хотя нежелательно, - прервал меня титрин. - И это местечко - не захоронение некой цивилизации. Все намного прозаичнее, не находишь?

-Комендант тюрьмы занимается перепродажей боевого оружия? - удивился я. - Потому экранирующее покрытие на стенах и отказ бурить в этом направлении?

-В точку. Все те ребята, что остались в забое, пойдут просить себе свободу за находку, а отправятся в нулевой шлюз на быструю смерть. Кому нужна такая правда?

-То есть, выбираться мне отсюда придется по любому...

-Самому. Экраны не дают работать здесь фиксирующей аппаратуре, так что никто не сможет доказать, что мы что-то видели. В задней части склада есть подъемник, через который выгружают оружие, но он механический и запускается сверху, отсюда через вход не выбраться. Да и боевой робот на взводе не даст никому туда пройти. Только не спрашивай у меня, что делать!

-И не буду, титрин, - хмыкнул я, играя пальцами с алмазной пластинкой. - Ты забыл, кто я такой?

Титрин поднял морду и взглянул на меня. В его взгляде я прочел уважение.

Правильно, меня надо либо бояться, либо уважать.

Я сделал шаг назад, потом еще один.

-Пролезть тем же путем вряд ли выйдет, - можно подумать, титрин открыл для меня какую-то истину.

-Сними веревку с моей ноги, пожалуйста, и помолчи, - попросил я, чувствуя, как голой лодыжки коснулся мягкий мех. Дождавшись, когда узел ослабнет, я поднял руку с пластинкой. Она было толщиной в пару миллиметров, и шанс правильно распорядиться ею у меня был только один. Ежели я мог раньше сломать одним касанием кусок железа, почему я сейчас не могу всего лишь послать свое импровизированное оружие именно туда, куда мне нужно? И, главное, я знаю, куда! Потому что я капитан внеземного космического корабля и в моей многострадальной голове осело столько информации, сколько нет ни в одной базе данных. Если бы я мог самолично вызывать ее из глубин памяти, многих проблем удалось бы избежать, но я, как обычно, даже не подозревал, что знаю устройство боевого робота 07ВХ25, поступившего на производство в системе Союза девять лет назад.

Я усмехнулся и, пригнувшись, метнул пластинку. В следующее мгновение упал, закрывая собой титрина, потому что робот выстрелил. Лучевой пучок, расширяясь, прошел над нами и ударил в свод, расплавив и частично испарив породу. Содержавшийся в ней металл мгновенно раскалился до состояния жидкости и разлетелся белыми брызгами в разные стороны, уронив пару капель и мне на спину. Зашипев от возмущения, я вскочил и бросился к крутящемуся на месте роботу. Нужно было срочно перевести его в ручной режим или отключить вовсе, пока эта громадина не выстрелила еще пару раз и не обрушила потолок.

Увернувшись от поворачивающейся турели, я поднырнул под робота и, вцепившись в плечо, вырвал застрявшую в шейном сочленении пластину. Меня мотнуло и чуть не отбросило в сторону, но я снова вогнал пластину в щель и, орудуя ею как открывалкой, стал отгибать защитный кожух. Робот опять дернулся, я располосовал ладонь о пластину, но все же вскрыл управляющий модуль. Сюда полагалось вставить микросхему ключ, чтобы переключить управление, но я бесстрашно сунул руку внутрь, нащупав провода. Меня ударило током, но проводов я не выпустил и, падая, выдрал их с корнем.

И робота не стало. Механизм скрежетнул, взвыл и затих.

В воцарившейся тишине титрин с укором сказал:

-Ты испачкал мою белую шубу смазкой.

Прижимая порезанную ладонь к штанам, я засмеялся. Грязный, весь в пыли и черных развода от технической смазки, я стоял и смеялся, глядя на совершенно неуместного белого кота, который возмущенно тер лапой ухо, пытаясь привести его к безупречно белому виду.

-Большой склад, - констатировал я очевидный факт. Чего тут только не хранилось! Правда все было закрыто сетками безопасности, но смотреть со стороны никто не мешал.

-Ты не о том думаешь, Доров, - титрин был все еще недоволен.

-Хватит, - возмутился я, - по-твоему, лучше раскаленный дождик, чем пару грязных пятен?

-Они воняют... и от тебя воняет!

Я посветил на ладонь фонариком, разглядывая резаную рану. Пальцы дрожали, рана была глубокой, но кровь вроде остановилась.

-Тебе нужен медик.

Титрин резво пробежал по ряду с боевыми установками плотного огня и исчез за каким-то кожухом.

-Вот это да! - крикнул он.

Я пошел следом и замер на месте.

-Это чего?

-А ты не знаешь? - усомнился титрин, бегая вдоль небольшой (по космическим меркам) машины с широким жерлом пушки на боевой надстройке.

-Знаю... Но не верю. Это что, мобильный орбитальный излучатель?

-Высокоточное оборудование, Доров! Достояние лучших умов Союза, совершенно секретная вещица. Правда, судя по шумихе, развернувшейся в свое время вокруг этой машинки, технологию у кого-то позаимствовали. Присвоили.

-Ну, все как обычно. Если ее удастся завести, можно спокойно пробиться сквозь породу в коридор, судя по тому, сколько я лез, тут не очень то далеко...

-Чтобы пробиться в коридор, хватило бы и робота, которого ты поломал. Ты бы лучше подумал о том, какие это деньги! Вот почему комендант так боится, что Селла может раньше времени оторваться от карлика, нужно успеть вывести склад с оружием прежде, чем это произойдет. А это не так то просто...

Цикла три назад в орбитальных защитных кольцах Селлы были неполадки, из-за которых их пришлось отключить, а на орбиту направить множество кораблей, чтобы охранять тюрьму. А теперь представь, что корабли общаются между собой с помощью кода "свой - чужой", и кораблей в округе, патрулирующих астероид, множество. В таких условиях можно спокойно сесть, разгрузиться и взлететь. Если ты знаешь код, никто ничего не заподозрит.

-А код задает лично комендант. Надо взломать эту зенитку и пойти всех мочить...

-Рассуждаешь, как ребенок, Доров. Ищи свой маяк, а как прищучить коменданта, придумаю я. Оставь иным умам думать умные мысли.

-Ну-ну, - на безобидные подначки я научился не обижаться еще в детстве, так что лишь устало вздохнул. К чему обижаться на глупые слова? Если на них обижаться, они обретают под собой почву, а ты становишься ослом.

-Не трогай установку, кстати, она под защитой, убьешься, - предупредил титрин и умчался дальше вдоль ряда.

-Ну и ладно, - буркнул я, - пойду, попробую починить поломанную игрушку, выбираться то отсюда как-то надо? И нужно очень хорошо подумать, в какую сторону прорубаться, потому что запас батарей ограничен. К тому же с одной стороны лава, с другой вообще коридора может не быть. Схемы ходов то нет.

Нагнувшись, острием пластины я отпорол кусок брючины и обмотал ею руку. Стало значительно лучше, а то боль была просто одуряющая.

Когда лучик фонарика стал тускнеть, я совсем выбился из сил. И разозлился. Я здорово навредил роботу, но не тем, что выдрал провода. Провода я нормально обратно прикрутил. Вся проблема была в том, что я закоротил сети и теперь эта глупая машина никак не хотела запускать ручную программу управления.

-Ну что, Доров, никак? - ехидно уточнил титрин, шевеля усами. Он снова сидел рядом со мной.

-Я же не механик, а капитан, не обязан, знаешь ли, во всяких железяках разбираться, - буркнул я.

-Вот не уверен, что не должен. Капитан должен...

-Бред все это, Титрин, капитан, это тот человек, который готов взять на себя ответственность за все происходящее у него на борту.

-Тогда я вижу только один способ выбраться отсюда, потому что все оружие защищено электрическими сетками, к нему не подберешься. А подпитывается все это богатство из центральной сети.

-И какой же способ выбраться? - уточнил я и, присев рядом с мертвым роботом, выключил выгорающий фонарик. Посидим пока в темноте, свет нам может еще понадобиться.

-Учинить тут разгром, чтобы сработала система оповещения, и комендант пришел проверить, все ли в порядке с его товаром.

-Ты сам пронимаешь, что предлагаешь?

-Отчетливо, Антон. Это - Сафари, ты неприкосновенен, даже зная такую тайну.

-Ее выжгут у меня из мозга, - возразил я. - Комендант меня с такими знаниями не отпустит.

-Отпустит без них, зато ты будешь жив.

Я вздрогнул.

-Доров? Это неизбежно. Ты забыл?

-Да что я забыл?! - не сдержавшись, я закричал.

-Ты должен через все это пройти, - так же спокойно ответил Титрин. - Ты же главный герой чужой пьесы. И пока авторское право не перейдет к тебе, ты будешь лишь марионеткой, играющей в игру чьего-то воспаленного разума.

-Это смахивает на философию о душе бездны. Я подумал, кстати, над твоими словами.

-И конечно, души в пустоте ты не нашел, - отозвался Титрин. - Нет, все это не философия, Доров, а всего лишь умелое руководство. Тебе дают право отыгрывать раунд за раундом, но не более того...

-Невозможно спланировать все это, - я развел руками, хотя прекрасно понимал, что этот театральный жест в темноте не более чем самоуспокоение.

-Мне очень жаль, что ты так думаешь, - совсем тихо сказал Титрин.

-Да почему я должен тебе верить? - вспылил я. - Ты вообще подставное лицо, ты мне не друг, я же не знаю, кто ты на самом деле! Вдруг ты подослан ко мне, чтобы все это воплощалось в реальность!

-Может быть, а может и нет. Не горячись, ты меня пугаешь. Ощущать себя инструментом в чужих руках страшно, осознавать, что за тебя все события уже расписаны вперед - еще страшнее. Но толку с испуга не будет.

-Если так судить, то конец Сафари тоже уже определен? - совладав с собой, спросил я.

-Ты победишь, - без выражения сказал титрин. - Победишь, станешь героем, получишь приз, получишь авторство. Ты - любимчик, и это было понятно с самого начала. Незаурядно харизматичен и прозрачно глуп. Молод и горяч, набит до макушки глупостями о чести и равноправии. Такой герой сейчас востребован во всей Вселенной, погрязшей в дрязгах, корысти, грязи и пошлости.

-Ну, скажи еще, что к Сафари сценарий писал ты...

Мне показалось, я почувствовал короткий взгляд титрина на себе.

-Думаешь, все те интриги, которые остались нерешенными во Вселенской Пьесе, догонят меня сейчас? - так и не дождавшись ответа, снова спросил я.

-А ты думал избавиться от призраков прошлого?

Я сплюнул на пол. Разговор мне категорически не нравился, и титрину я внезапно перестал доверять. Промывка мозгов, на которую мне предлагал пойти этот усатый прохвост, была для меня самым худшим вариантом. Не знаю, как это будет, да и знать не хочу! И точно понимаю: невозможно все предусмотреть, а, значит, у меня есть свобода действий. При таком количестве решающих факторов каждый из них контролировать нереально, нужно только определить слабое место и давить на него.

"Ты победишь, ты станешь героем, получишь приз", - все чушь, все ложь. Вокруг одна ложь, приправленная реалистичными декорациями, и нужно просто об этом помнить.

Мы молчали. Темнота сдавливала сознание, но я старательно раскрывался, давая себе отдых. Время еще есть и можно подумать немного о чем-то отвлеченном, но почему-то мои раздумья все время возвращались в Тверскому. Надеюсь, он еще жив, думается, там внизу жизнь не сахар. Если уж тут мне не понравилось, то что же там?

-Ты разузнал что-то полезное? - чтобы прервать звенящую тишину, спросил я. - Кто такой Перышко?

-Кое-что узнал, конечно, - отозвался титрин. - Это заключенный.

-То же мне новость, кем еще мог оказаться Перышко? - возмутился я.

-Охранником, - отрезал титрин. -Комендантом.

-Круто, - проворочал я. - Круг сузился.

-Сузь его еще больше, Перышко - женщина. В большом авторитете у заключенных, но мне не удалось узнать, как давно она тут. Никто не говорит друг о друге правду. Только какие-то байки. Вычленить из них информацию очень сложно.

-Когда я осматривал склад, заметил решетки на потолке. Такие же решетки я видел в коридорах. Что это, не в курсе? Вентиляция?

-Каналы воздухообмена, - поправил меня наставительно журналист.

-А я что, сказал другое?

-Другое. Это система, по которой циркулирует воздух. Сразу за решеткой находится контейнер регенератор, потому что замкнутая система ходов на Селе должна все же снабжаться кислородом. Кроме того, каналы предназначены для того, чтобы можно было подать в любое помещение газовую смесь, подавляющую агрессию или сознание, если намечается бунт и его нужно предотвратить.

-Эти ходы большие? Я пролезу?

-Нет. Потому что не попадешь в них. На каждом люке защита, лучше даже не прикасаться.

-А сам ты ходил по ним? - уточнил я, задрав голову и глядя в темноту, которая ни чем не отличалась от темноты слева или справа.

-Нет, мне без надобности, я могу пройти у тебя между ног, и ты меня не заметишь, - откликнулся Титрин. Его голос в темноте странным образом менялся, то становился мягче, спокойнее, то вдруг взрывался резким, когда мои вопросы ему переставали нравиться.

-Ты продал материалы с Ротоса-2?

-Не было времени, - отмахнулся журналист. -Я ведь всегда при тебе, а ты весьма стремителен.

-Ну а как Сафари смотрит на твое появление здесь? Ты сказал: "возможно, хоть и не желательно", а теперь появился и сидишь рядом...

-Здесь везде экраны на стенах, никто ничего не узнает. Через ту щель, по которой ты сюда попал, камера не пройдет из-за тех же экранов, которые наводят помехи. Здесь нужно кое что совсем уж специализированное. Да и я все предусмотрел, заглушив тот забой, из которого ты лез. Так что мы защищены до тех пор, пока я не начну шантажировать Коменданта полученной сейчас информацией.

-Постой, постой! - я даже встал. - Ты не передашь информацию властям?

-А зачем, если есть шанс получить процент от сделки по продаже всего этого добра? - казалось, инопланетянин удивлен. Я тоже был удивлен, он мне не казался корыстным, хотя...

-Это будет преступлением, - напомнил я.

-Посмотрим, какие могут быть гарантии, какие риски. Если я решу, что риски превышают все допустимые размеры, можно будет распорядиться информацией по-другому, но тогда придется выдать мое присутствие здесь. Я бы предпочел приберечь этот козырь на потом.

-Нет, погоди, титрин, - я зажег фонарь и вперил тонкий луч в морду кота. - У меня другие планы на этот счет. Так сложилось, что на Селлу мы с Тверским попали вдвоем. Нет ни сканеров, чтобы найти маяк, ни каких других средств. Нас двоих явно мало, чтобы выполнить это задание. Найти маяк, найти связного - да тут сам черт ногу сломит! Нам нужен третий и этим третьим будешь ты, тот, который может пройти везде и услышать любой разговор. Придется тебе поучаствовать в Сафари. Ты путешествуешь со мной и вполне имеешь право считаться офицером моего корабля, в штате как раз не хватает специалиста по контактам. Тем более, ты уже неоднократно доказывал, что знаешь инопланетную психологию куда лучше нас всех и умеешь вести дела разного рода с выгодой для всех.

Ты незаметен и скрытен, потому поможешь мне выбраться отсюда. Поднимись наверх к центру управления и выруби это чертово питание.

-Невозможно, - выслушав мои смешные по своей сути слова, сказал титрин. - Все защищено от дурака, энергия подается с реакторов, везде дополнительные дублирующие сети. Обесточить Селлу нельзя. И вообще, Доров, это не для меня. Я - журналист. У нас с тобой взаимовыгодное сотрудничество и я делаю все возможное, чтобы ты не пожалел о том, что когда-то дал согласие на мое присутствие. Но не надо делать из меня свою ручную зверушку. Это немного коробит мое понимание нашей дружбы.

-Да я и не надеялся даже, но так, попробовал, - усмехнулся я и перевел фонарик на остатки робота. - Тогда сам, все сам!

-Все думаешь его починить? - уточнил титрин.

-Мне б паяльничек, - пробормотал я, крутя в пальцах алмазную пластинку и, погасил фонарик, снова сев. Думать буду, цыц всем.

Глава 16. Урановый выбор

Ни до чего я не додумался и разозлился от этого еще больше. Снова покопался во внутренностях робота, но безуспешно, даже пару раз врезал по нему в тщетной надежде, что дедовский метод кувалды чудом поможет мне, но все было глухо. Ясно же, микросхемы переключения расплавились до черноты, на что я вообще надеялся?

Тогда, упершись плечом в робота, я сдвинул его по полу до места, над которым к потолку крепилась вентиляционная установка.

-На всех установках датчики, - напомнил титрин. - При повреждении они сработают. И система защиты тебя убьет, даже не прикасайся!..

Я ударил алмазной пластинкой, перерубая контакты. Сверкнуло, хлестко вспыхнуло белой дугой и кабель, отвалившись, повис, опасно раскачиваясь.

-Ты сам хотел, чтобы комендант узнал, что здесь кто-то есть! Пусть знает! Пусть попробует промыть мне мозги, пусть вообще попробует меня взять. Турель на роботе, в конце концов, я ее сниму, и пусть охрана попытается меня скрутить...

Титрин издал странный звук, словно бы разочарованно вздохнул.

На голову мне сыпались колкие искры, после третьего удара по крепежам взвыла сирена.

-Вот так!

Я оглянулся, кота нигде не было видно.

Отлично, трусы бегут с корабля первыми, ну а мы - вторыми. Теперь самое сложное.

Закрыв управляющий модуль боевого робота, я поднял передние бронепластины. Если удастся демонтировать автоматную турель, я смогу прорваться на верхний ярус и затеряться среди заключенных. Слишком много тут народу. Надо найти Тверского и тикать отсюда. И ни в коем случае не даться им в руки...

Или пока я буду снимать оружие, уйдут ценные мгновения? И куда я потом с этой базукой? Застряну? Начну убивать? Нет, это неверное решение! Я снова влез на плечи робота и принялся выдирать вентиляционную установку из паза. Алмазная кромка отлично разбивала прочные крепления, так что я засомневался даже, что эта вещь естественного происхождения. Некий артефакт, скорее всего.

В конце концов, выдрав из паза панель, за которой потянулись провода и толстый мягкий гофр, я заглянул в вентиляционную шахту. Она была достаточно широка, и на левой ее стене я увидел толстые скобы.

Зря, зря титрин меня провоцировал! Не он придумывал ход событий, и никто не может контролировать происходящее! Я здесь затем, чтобы им доказать: не все бывает так, как им хочется.

Кто они?

Союз или группа скучающих олигархов Вселенной, скинувшихся по соточке миллиардов кредитов на динамичное развлечение?.. Да мне плевать!

Я приладил обратно на предплечье фонарик, подпрыгнул, шипя ругательства, уцепился за нижнюю скобу, подтянулся практически на одной руке, и полез. Нужно было как можно быстрее выбраться в любой коридор и смешаться с заключенными. Боковой отвод встретился мне сразу и я, не раздумывая, свернул. И увидел вентиляционный выход. Удар пластинкой, еще удар.

Интересно, а почему заключенные до сих пор не воспользовались этими вентиляционными ходами? Впрочем, зачем они им, эти ходы? Так же как и остальные коридоры - это всего лишь элемент замкнутой системы в глубинах мертвой планеты. Хотя, они бы позволили передвигаться незаметно для охраны...

Я замер. Вот он ответ на все мои вопросы! Шипит и плавит камень у моего колена!

Если прикоснешься к панели вентиляции, сгоришь разом - с ужасом осознал я. Этот контакт, который я перерубил первым (и по чистой случайности) подает плазменный текучий заряд. Вот какая защита была на вентиляционных точках! Сгусток растекается по резине, пластмассе, дереву, по всему, через что не проходит электричество. Но теперь он на меня не реагирует, то есть, вообще не реагирует. Уткнувшись в камень, заряд тихо вплавляется, вот и все.

Некогда размышлять. Удача, вот что более всего меня пугает, вот что мне непонятно. Неужели кто-то может контролировать фактор удачи?! А если бы я не взял эту пластинку, меня бы еще крысак в коридоре тяпнул? А вдруг они ядовиты... и все было бы уже совсем по-другому.

С громким треском панель выпала в проход, я спрыгнул вниз и побежал.

Мне нужно было успеть в забой с лавовой рекой, и для начала не лишним было бы сориентироваться в этих незнакомых коридорах. И именно в этот момент в полутемном проходе я увидел скулящую груду тряпья, которая медленно уползала прочь!

-Шека!

-Не трогай меня, - заверещал убогий. - Ааа! Я не виноват! Это не я! Это все не я!

-Заткнись! Веди меня туда, в забой!!!

-Ааа!

Я резко выдохнул. Выла сирена, но никто никуда не бежал, в коридоре было пустынно.

-Слушай, ты получишь хорошие ботинки, если отведешь меня к Фафарычу. Мои ботинки, вишь, те самые, которые ты хотел?

-Зачем тебе к Фафарычу? - жалобно спросил Шека. - Они засунут тебя обратно в щель, а я не получу ботинок.

-Получишь! Ну?

-Я хочу ботинки, - на глаза убогому навернулись слезы и он, поднявшись и пряча обожженные руки в тряпках, хромая засеменил по коридору.

Слева провал в стене, я неосознанно напрягся, но там никого не было. Тянуло ледяной влагой. И как контраст из другого коридора, в который свернул Шека, пошло навстречу тепло.

Я бы нашел и сам. Убогий посторонился, пропуская меня, но дальше не пошел, заслонил спиной узкий в этом месте и низкий коридор. Похоже, его делали не совместно с основными тоннелями.

-Ну что, расходимся? - спросил кто-то. - А, Фафарыч? Сожрали его там, трос то откушен...

-Не откушен, а снят, - возразил заводила.

-А коли и так, мы что, узнаем? Только если он выберется обратно.

-Ну и кто выиграл, как ставки будем отыгрывать? - спросил Крешь.

-Судя по всему, парень меня обманул, не получу я свой должок, - вздохнул Бартик и шагнул в коридор. - Бродяжка, ты опять скулишь? Мало тебя били?

-Оставь его, - я вступил в полосу света, морщась от жара. - Сирена, не слышите?

-Опа, Червяк!

-А что нам до сирены? - спросил Варадак. - Она воет каждый раз, когда кто-то бунтует или пытается сбежать. Такое бывает, обычно находят потом кучку пепла...

-Слушайте, что я скажу, - я понизил голос, почти шептал, но все внимательно смотрели на меня. - Осталось очень мало времени. Я вернулся сюда, а не побежал сразу в камеру, чтобы вы сделали выбор: умереть или жить. То, что находится за этой стеной, принадлежит Коменданту, но при этом способно его убить. Если вы скажете, что нашли одну из его тайн, как думаете, он освободит вас?

Заключенные переглянулись, и Бартик внезапно зашипел:

-Живо все по камерам! Не смейте проронить и слова, если вам дорога ваша шкура! Червяк, на, - он кинул мне тряпку, - вытрись и одежду забери, нужно, чтобы ты выглядел нормально.

-Одевай, одевай же ты, не копайся, - Фафарыч уже совал мне мои ботинки.

-Шека, ты получишь свои ботинки завтра, - пообещал я, глядя на тоскливое выражение лица убогого. - Завтра приходи к моей камере.

-Шека боится вурдалаков, - жалобно сообщил он.

-Тогда Шеке передадут ботинки, иди, спрячься, сейчас будет небезопасно.

-Пошли, - Бартик взял меня под локоть и потащил по коридору. Проходя мимо автомата, выдернул стакан с водой:

-Смой кровь с лица, только не останавливайся. Что ты там видел?

-Тебе лучше не знать, если поймают, никаких поблажек не будет. Мне то не страшно, мне просто мозги промоют...

Я осекся. Оппа, это я сболтнул лишнего, но слова в глотку уже не затолкаешь.

-Почему? - заинтересованно спросил Бартик и прижал меня к стене. Его рука передавила мне горло словно железный прут, а глаза смотрели прямо с явной угрозой. Он и вправду был очень силен, Тверской не ошибся. - Почему тебя не тронут?

-Убери лапу или я сломаю ее, - прохрипел я. - Для меня Союз - сборище таких же скотов и трусов, как и для тебя, но я действительно не тот, за кого вы меня принимаете.

При каждом слове я отгибал руку Бартика, ощущая, как напрягаются жилы, готовы порваться, до тех пор, пока не смог спокойно говорить, а в глазах инопланетянина не появилась легкая растерянность.

В следующее мгновение я вывернул ему сустав, освободившись, и зашагал дальше по коридору, пытаясь сбросить напряжение, способное надолго вывести человека из строя. Этому научил меня Стас, когда как-то наша беседа зашла слишком далеко, а спирту было выпито слишком много. Врач долго тыкал пальцем в диаграммы предельных нагрузок, пытаясь объяснить самому себе некоторые из моих навыков, а потом внезапно переломил ребром ладони монитор. У него было плохое настроение, да.

-Бартик, куда дальше? - замерев на развилке, крикнул я...

-Налево, - с заминкой буркнул тосс, догоняя меня. -Как ты это делаешь?

-После поговорим, отмахнулся я и уже через четверть часа мы в полном молчании вышли к центральной шахте. Пару раз нам приходилось прятаться в боковых отводах от спешащей куда-то охраны, но нервные окрики и буханье ботинок по камню предупреждали нас об их появлении заблаговременно. Один раз нас учуял вурдалак, но охрана так торопилась, что не обратила внимания на попытки ящерицы залезть в коридор. Ее просто безжалостно потащили дальше.

Забравшись в свою камеру и притворив решетку, я облегченно вздохнул и улегся на пол, в первый раз за последнее время ощущая себя в безопасности.

Нервы медленно расслаблялись, в теле появилась неприятная вялость, я видел, что пальцы слегка подрагивают, а учащенное дыхание не выравнивается. Пришлось усилием заставить себя успокоиться. Почему-то сразу вспомнился Яр, как его били, а потом волокли прочь.

-Эй, Бартик, ничего не слышал про моего кореша? - спросил я спустя пару минуту, решая отвлечься.

-Слышал, - отозвался тосс. - Но ты со мной еще не расплатился за прошлый раз.

-Свои кредиты возьмешь у Фафарыча, он задолжал мне за работу. Ведь согласись, я нашел стоящее...

-Если только это то, что я думаю...

-Не думай, Бартик, говорят, это вредно и сжигает много энергии. А энергия, сам понимаешь, это жизнь. Этот Фафарыч, счет за жизнь я ему пока предъявлять не буду...

-Отчего ж, предъяви, - внезапно обозлился тосс. -Мне не нравится такой подход, если тебе интересно мое мнение. Мы здесь все в беде и нечего разводить беспредел. Я бы его вместе с дружками в углу бы отметил, да не выйдет. За ним стоят слишком влиятельные заключенные, так что сам понимаешь... да и чего я перед тобой оправдываюсь, кто ты мне, чтобы тебя выручать из беды?

-А я тебе разве что-то сказал? - удивился я негодованию тосса.

-Да нет, - он помедлил. -Так... Стремление Фафарыча на свободу чуть не привело многих из нас в могилу раньше, чем было запланировано свыше, и я вот думаю: а будет ли для кого-то свобода эта? И что их там ждет? Чего им здесь не хватает? Шлюз номер двенадцать - на самое плохое место во Вселенной, а что там? За пределами? Беззакония, лживая свобода, месть...

-Так что там с моим приятелем? - дослушав тосса, направил я его мысли по другому руслу.

-Внизу свои законы, парню там досталось. Завтра будет участвовать в нырялке. Либо умрет, либо завоюет уважение.

-Бартик, я тут новенький, не забывай. Чего за нырялка то?

-Есть давно затопленные проходы, - я слышал, как скрипнула решетка и увидел тосса в проем. Он зашел ко мне и, плотно притворив дверь и выслушав щелчок запора, уселся напротив. - В тех коридорах вода разве что не хрустит, такая холодная. И глубина порядочная. Но на дне встречаются алмазные стрежни. Такие трубки, серые на вид, сломаешь - внутри алмаз чистейший. Ее достать надо, таково условие соревнования.

Я вздохнул с легким облегчением. Конечно, тут вам не курорт и это не за волейбольным мячиком сплавать на другой конец бассейна, но все же Яр - подготовленный специалист по выживанию. Думая об этом, я легкомысленно изрек:

-И чего такого?

-Тут можно только на везение уповать, - отозвался Бартик и я вздрогнул, приподнялся на локте. Ох уж мне это везение! Уже даже не смешно!

-Там на дне не только алмазные стержни, - продолжал тосс, - но и урановые. Тоже природные образования, трубка и трубка, шершавая, на глаз и не определишь, что это: сверх радиоактивный элемент или драгоценный кристалл. Вот, за урановый стержень схватишься, сразу без руки останешься...

-Ничего себе тут развлечения! - довольно эмоционально высказался я. - А Тверской знает об этом?

-Знает, конечно, - печально согласился тосс.

-И кто в здравом уме пойдет на подобный риск? - впрочем, ответ Бартика подтвердил мои самые неприятные опасения.

-Обычно ныряют, потому что нет выбора. Так устроена Вселенная, что если ты не можешь быть хозяином своей жизни, то неизбежно станешь чьим то служкой. Судя по всему, твой друг не хочет этого, его ведь попользуют сразу... Он там повздорил кое с кем.

-И с кем же?

Бартик некоторое время молчал, потом фыркнул:

-Толи с Перышком, то ли с кем-то из ее покровителей...

Я молчал, хотя внутри у меня все взметнулось, и вопросы уже лезли на язык один за другим, но урок мною был усвоен хорошо: расспрашивать о заключенных на Селле не принято.

Главное, что она нашлась, Перышко эта! Внизу она, и Тверской ее уже нащупал, повздорил с бабой. Ха! Не страшно. Другое дело, что нырять придется...

Я задумался и сам не заметил, как задремал, вслушиваясь, как туда-сюда носится по лестницам охрана, шипят и бьют хвостами по решеткам вурдалаки.

И только одна мысль мне, кажется, даже снилась - так застряла в сознании: мы здесь, чтобы найти маяк. Стержень, так выглядел предыдущий. Неужели маяк там, на дне затопленных проходов? Тогда понятно, почему Тверской согласился нырять, почему идет на такой риск -верит, что это игра в угадайку. Нельзя его пускать! Надо плыть самому, все же у меня чутье получше.

Пронесло - вот первое, что я подумал, когда проснулся оттого, что по решетке прошлась дубинка. Разносили еду. В животе не то что было пусто, его сводило судорогой. Раскалывалась голова, и во рту пересохло. Пальцы на порезанной руке опухли, а во сне, когда я неосторожно повернулся, алмазная пластинка распорола карман брюк. Хорошо, что бедро не проткнула.

Итак, ночь прошла, а я все еще жив и мои воспоминания при мне, я в здравом уме и хорошей памяти.

Бартик на время сна перебрался к себе в нору, но как он уходил, я уже не помнил - усталость сделала свое дело, запутала мысли и внезапно усыпила. Так даже лучше, я хоть немного отдохнул. Перед тем, что меня ждет впереди - не лишнее.

Набрав воды, справив нужду и умывшись водой из автомата, я разделся по пояс и тщательно стер разводы крови от царапин и порезов, обтерся, даже через носовые фильтры ощущая, что этого будет недостаточно. Потом одним махом проглотил скользкую белковую бурду, даже не думая о том, что ем. Спустя местные сутки мне было уже решительно все равно, что есть, лишь бы насытиться.

В мечтах весь последующий день у меня была самая обычная растворимая таблетка аспирина, медленно и с шипением опускающаяся в стакане прохладной воды. Я видел, будто наяву, пузырьки, лентой разворачивающиеся в воде и оседающие на стенках. Грохот бурильной установки сводил с ума, виски ломило и снова хотелось убить Петро, который стоял над душой и сверлил мою спину взглядом через защитный щиток своего шлема. Постоянное напряжение, в котором я пребывал, закрывая свой разум от его телепатии, истощало силы и усиливало головную боль.

Петро с особым удовольствием развлекал меня рассказами, как Тверского вчера били до полусмерти и охранники, мстящие за своего убитого, и заключенные, которые не упустили своего шанса сразу же приспособить его к делу. Я слушал и старался оставаться равнодушным, потому что прекрасно понимал, зачем все это мне рассказывает надсмотрщик: вспыли я, разозлись, и он с легкостью залезет в мою голову, покопается там, поймет, что я видел накануне. Уверен, меры против этих знаний не заставят себя ждать. Во-первых, узнав тайну, Петро приобщится к большим деньгам, которые комендант непременно выручит на сделке по продаже оружия (если не побоится за собственную жизнь, что вряд ли: владея телепатией, можно в принципе не опасаться, что тебя обведут вокруг пальца), а во-вторых, получит возможность уничтожить меня одним махом.

За нерасторопность я несколько раз схлопотал от Петро электроразрядником в бок, что ни в коем разе не способствовало улучшению настроения, и этот день тянулся, тянулся для меня нескончаемо, мучительно долго. Когда же закончилось выверенное время и надсмотрщик убухал своими гигантскими сапожищами по коридору, я метнулся к камерам, с нетерпением ожидая Бартика.

-Чего тебе? - раздражился сосед, оттого что я схватил его за руку, когда тосс проходил мимо моей клетки.

-Фафарыч расплатился с тобой или мне заняться?

-Расплатился, - Бартик ухмыльнулся и осторожно высвободил руку. Он помнил, как я вчера отжал его.

-Тогда мы квиты и я снова попрошу...

-Я что к тебе в помощь нанимался? - в словах соседа сквозило недоверие. -Мне ничего от тебя не нужно, если подумать, а от тебя одни неприятности!

-Бартик, не вороти нос, помоги попасть вниз, туда, где мой друг, - не обратив внимание на недовольство, прямо сказал я. - Ну, отведешь?

-Отведу, - отвернувшись, буркнул тосс. - Позднее. Сейчас не пройти, везде охрана. Вот пожрем, полежим и отведу. Время то пока еще есть...

-Время до чего?

-До того, как твой дружок покончит с собой. В нырялку лезут только смертники. Понимаю, что нагнутым быть не хочется, но и нырять - то еще безумие.

-А тебе делали подобные предложения? - уточнил я.

-Я б тебе в зубы дал за такие вопросы, но ты чудак, совсем мозгами не пользуешься. Я не подставлялся, понял? И за себя постоять могу. Бился пару раз на арене, да, было дело, подмял кого следует, кто на меня лез, и все дела. А друг твой сразу на рожон полез, убил охранника, подставился. Он словно сам предложил себя попользовать, но кто же откажется? Проще всего избитого прессовать, не находишь? Вообще не понимаю, почему он еще по космосу не летает куском замороженного мяса. Он такой же особенный, как и ты?

-Много будешь знать, плохо будешь спать, - отозвался я и замолчал, принимая у охраны свою миску с бурдой.

-С тобой и так не выспишься, - откликнулся через несколько минут Бартик. - Чует мое сердце, наделаешь ты тут дел, сам отмажешься, а нам расплачиваться.

-Скажи, ты считаешь, что был прав, когда убивал солдат Союза? - резко сменил я тему.

-Конечно, - не колеблясь ни секунды, ответил Бартик и вновь перебрался ко мне. Закрыл решетку, отодвинулся от нее к стене, чтобы вурдалак не достал. - Они все убийцы и извращенцы. У них в голове такое, что страшно подумать. Их выжечь надо, чтобы они перестали убивать и истязать миры.

-Ты думаешь, должен быть на свободе?

-Нет, не должен, - Бартик отхлебнул концентрата. - Я там буду убивать, понимаешь? И имя мне - смерть. Не смогу остановиться. Я хочу жить, но еще больше хочу уничтожить их всех. Сжечь эту дрянь, расползшуюся по Вселенной. Не хочу жить с этим бок о бок. Они - всего лишь коррумпированные ублюдки, безнаказанные, но не всесильные. Вот что я думаю, мне нельзя на свободу, потому что я одержим. Во мне не осталось ничего живого. Лучше всего мне сгнить тут и как можно скорее, потому что ненависть съедает меня, делает сердце дырявым, а жизнь черной, полной темноты и образов сожженных огненным смерчем друзей и родных.

Только не надо меня жалеть, понял? Кому она нужна, жалость эта! Сочувствие - тьфу! Не унижай меня.

-Я и не собирался.

Что еще можно было добавить? Ничего. Обещать освободить тосса было глупо, он мог бы подумать, что я нашел способ сбежать, а это еще более усилило бы его недоверие и мой риск.

Да и зачем освобождать его? Тосс никогда уже не найдет согласие с самим собой, любой путь приведет его к смерти. Я потрачу много сил, чтобы вытащить его с Селлы лишь для того, чтобы глядеть, как он умирает от рук солдат.

-Странный ты какой-то, землянин, вы все такие? Зачем твой друг убил охранника? Ведь это было не случайно...

Я посмотрел на Бартика. Кто его знает, случайно или нет? Скорее всего, как раз случайно, Тверской хотел всего лишь разозлить его, чтобы попасть вниз, а вышло так, что ящерица сбросила охранника через парапет. Как такое можно предугадать?

-Он просто хотел попасть вниз, охранник свалился случайно, - проворчал я. - Ты же отказался рассказать нам про Перышко, пришлось выяснять самим.

-Ах, вот оно что, - как-то задумчиво протянул тосс. - Ты, собственно, собрался следом? Чего вам от нее надо?

-А разве это имеет значение? - удивился я.

-Не знаю, ты такой щуплый, но в тебе много силы и уверенности. Откуда что берется, не пойму. И говоришь так, будто гипнотизируешь, будто уверен в чем-то. Не понимаю, в чем тут можно быть уверенным, когда ты - смертник, которому повезло получить отсрочку, попав в Шлюз 12? Но у тебя в голове что-то творится, какие-то планы выстраиваются, ты выкарабкался из той щели, пролез, хотя другим это не удавалось, а потом выбрался оттуда живым. Через какой-то другой ход? Вот, дохлый карлик, я понял!

-Заткнись, - успел сказать я и Бартик, придвинувшись ко мне, к самому моему уху, зашептал:

-То, что ты нашел, это летательные аппараты? Комендант перепродает...

Я хотел отстраниться, но тосс вцепился мне в плечо мертвой хваткой:

-Ты имеешь к ним доступ? Можно отсюда взлететь?! Вы прилетели вытащить отсюда Перышко?! Ну да, баба хороша, я не спорю! Хоть никого и не подпускает к себе. Кто вы ей? Братья? Друзья? Нет, у нее не может быть друзей, с ее то характером. Слуги?

-Бартик, заткнись ради всего святого что у тебя есть, если тебе не надоело жить! - прошипел я, закрывая рот ладонью. В любом месте рядом с нами могла оказаться камера, а я уже один раз опростоволосился, когда мы с Кортни были, как мне казалось, наедине. - Я никогда не видел Перышко!

-Вас нанял кто-то ее освободить? - продолжал допытываться Бартик, не обращая внимания на мое шиканье.

-Мы попали сюда случайно. Сколько не предполагай, Бартик, ты не сможешь предположить того, что происходит. Нет, я не видел никакого корабля, а то, что там спрятано, защищено силовыми сетками, не говоря уже о кодировках запуска, которые без специальной аппаратуры не взломаешь.

-А вот эта проблема решаема. Есть умельцы, которые могут собрать даже простенького робота, было бы чем платить. У Фафарыча просто слишком мало ходовых средств, иначе он бы давно запустил в ту щель ходока, все проще, чем пытаться пропихнуть заключенного. Это дорого, да, но ради такого дела многие скинулись бы серьезными деньгами и сделали бы отмычку. Скажи, там и вправду есть корабль?

-Нет, Бартик.

-Врешь!

-Смысл мне его от тебя утаивать? - возмутился я. - Одному его не поднять с планеты, ты же понимаешь.

-Есть пилоты, есть навигаторы, мало ли, кто тут среди заключенных топчется, - уже с меньшим жаром пробормотал тосс. - А дверь туда?

-Я пробрался через вентиляцию. Мне очень повезло, решетка оказалась с неисправной защитой. Сработала система безопасности, но я уцелел по незнанию. То есть, если бы я знал, что они защищены, я бы не полез и так бы там и остался. По той щели обратно вернуться было бы невозможно.

-А руку обо что поранил?

-Это допрос? - окрысился я.

-Да, и не выпендривайся, отвечай!

В какой-то моменты мы повысили голос, и я снова сбавил обороты, вернувшись к тихому шепоту:

-Робота пытался пристроить к делу, вскрыл обшивку, но напоролся на металлический край. Сам попробуй голыми руками робота раскрутить.

-И чего? Боевой?

-Боевой. Неисправен.

-Ну да, - Бартик задумался, привстал, выглянул в коридор.

-Так зачем тебе Перышко? - громко спросил он.

-Узнать информацию хочу.

-И что же такого ей известно, что ты полез в самое пекло? И как угадал? Откуда знал, что попадете в Шлюз 12 именно к ней?

-Слухами космос полниться, Бартик, а твои вопросы уже начинают меня утомлять. Ты мне в душеприказчики не нанимался.

-Считай, ты со мной расплатился, - поморщился тосс и встал. - Пошли. Самое время.

Я выскользнул из камеры следом за ним, мы проскочили в темный коридор, и быстро зашагали по нему. Уже через шесть поворотов и два спуска я потерялся, перестав хотя бы примерно представлять, куда мы направляемся и как отсюда выбираться.

-Как ты тут ориентируешься? - проворчал я.

-Поживи с мое, разберешься, - отозвался отсс, отпихнув с пути пахнущую мочой тщедушную фигуру, прошел еще несколько шагов и вдруг замер, резко вздернув ладонь вверх в понятном всем во Вселенной жесте опасности. Внимание! Его спина напряглась, он замер. Из-за плеча тосса я видел, как в перекрестный коридор внезапно выползло нечто... странное. Большое, бугристое, похожее на слизня, но сухое, горбатое, перемещающееся подобно гусенице, с множеством черных, блестящих выпуклых кружочков, в три ряда расположенных вдоль спины. Эти кружочки походили на глаза насекомого, но мы не двигалось, и странная уродливая сероватая туша проползала мимо. Все ползла и ползла. Да какого же она размера?!

Бартик все держал руку. Его пальцы неожиданно слабо подрагивали. Я не разделял его волнения, не осознавая опасности, но, тем не менее, полностью доверял тоссу. Пожалуй, глядя на незнакомое проявление фауны, я размышлял о том, что привык знать обо всем во Вселенной. О технике, растениях, животных. Эти знания в моей голове отыскивались незамедлительно, все параметры всплывали сами собой, словно я потратил много лет на изучение, на зубрежку всего того, что одним ударом впихнул в мое сознание когда-то давно полуразумный космический корабль. Но ничего подобного в моей памяти не было.

Наконец, тело твари закончилось, но в коридоре еще несколько минут раздавалось шуршание, словно сотни маленьких мягких лапок скребут по камню.

-Чой-то? - когда Бартик опустил ладонь, шепотом спросил я.

-Местная радиоактивная загадка, - проворчал тосс, осторожно заглянув в коридор.

-Как бы эта загадка не вернулась, - подвел итог я. - Опасная?

-Есть такое. Говорят, это был какой-то негуманоид, но он мутировал так, что не узнаешь. Жрет органику, убивать его никто из охраны не хочет, к чему уничтожать местный фактор устрашения? А заключенным это как водится не по силам. Чтобы его уничтожить, нужен выжигатель и помощнее.

-Но мы же вроде не заинтересовали его с гастрономической точки зрения? Он же вроде не слепой...

-Да, не слепой, но воспринимает только движущиеся объекты, так устроено зрение. И хорошо, а то бы мы с тобой умирали долго. Он питается в основном новичками и дурачками. Ты бы ему подошел, кстати.

-Если бы я оказался дураком, он бы употребил меня и тебя заодно.

-После его питания коридор остается до безобразия грязным, - зачем-то поделился со мной Бартик, осторожно двинувшись вперед. - А так как убирать тут некому, воняет потом очень долго.

-И как эту штуку называют то? - радуясь, что бы направляемся в противоположную от опасной твари сторону, уточнил я.

-Кто как. Если скажешь - ползун - тебя поймут.

Примерившись, тосс ловко нырнул в дыру в полу, уцепился за лестницу и съехал вниз, расставив ноги. Я повторить его фокус не смог и в полумрак, подсвеченный зеленоватыми полосами на стенах, спускался, перехватывая перекладины одной рукой. На железных прутах бородой висела наледь, иней покрыл стены, приглушив свет.

-Как вы тут в такой холодине живете? - передернув плечами, уточнил я, но Бартик счел вопрос риторическим. И в правду, а какая разница? Они тут не живут, а выживают.

Зато отсюда уже слышался гомон множества голосов, крики, улюлюканье, и все больше было полос на стенах. Зеленоватый свет все прибавлялся, узоры сплетались, разбегались в разные стороны, изгибались замысловато так, что невольно залюбуешься, и вдруг, разом, скользнули вверх, вывалились на высоченные своды, иссеченные провалами, полными темноты. Пещера оказалась огромной, на стенах прямо в камне были высечены лестницы, балконы, куда выводили многочисленные коридоры. И везде были заключенные. Гуманоиды и странного вида морфы, одетые кто во что, с оружием и без. Удивительно, но у некоторых на поясах висели похожие на пистолеты пушки в петлях, скорее всего пружинные или огнестрельные одного заряда. Пытаться в здешних условиях сделать что-то более сложное, было проблематично. Впрочем, я не заметил ни одного охранника, а это давало волю фантазии. К тому же Братик сказал, здесь можно достать даже электронную отмычку. Кто им это продает, охрана, небось? За те самые алмазы, которые до этого удалось утаить? Бред какой-то, охране проще отобрать силой.

Гадай - не гадай, а что толку чуть...

Меня кто-то толкнул в спину, я сместился, пропуская плечистого детину с квадратной челюстью и лысым, покрытым ожогами черепом. Огляделся более внимательно, пытаясь запомнить структуру помещения, присвистнул. Мы вышли не внизу, а на один из балконов и хорошо были видны те самые затопленные коридоры, о которых говорил Бартик - черные, широкие ниши, заполненные водой, со ступенями, тонущими в темноте. Вроде из некоторых проступало зеленоватое свечение, но в других было совсем темно. Еще прямо посреди пещеры на естественном бугре была арена, обложенная каменными глыбами - большой, ограниченный стенами провал, из которого можно было выбраться разве что по веревке. Спуститься и любой дурак может, спрыгнув вниз, а вот вылезти самому не получится: стены выглажены до блеска будто специально.

Здесь все было по-другому. Казалось, из тюремных казематов я внезапно попал в беднейшие злачные кварталы захудалого мира, на которые махнули рукой не только власти, но и сами жители. Здесь смешались в круговерть пьяные песни, стоны, гогот и звуки драки.

По периметру стояли столы, вырезанные из камня, с грубыми, покрытыми царапинами столешницами. В глубоких трещинах, будто прожилки, застыло что-то бурок: толи пролитое питье, толи кровь. Между столами бродили белые от недостатка солнца женщины, предлагая в качестве товара собственные тела. У одних во взгляде была пустота, тоскливая отрешенность или страх, граничащий с безумием, другие улыбались вызывающе, с легким сумасшествием тех, кому уже давно нечего терять.

Я видел шныряющих то тут, то там торговцев, предлагающих то, что удалось отобрать у новичков и слабых, или украсть у зазевавшихся. Ближе к арене в огороженной тросами и цветными лоскутами нише, сидела и вовсе странная личность: массивное, расплывшееся тело свисало со всех сторон из широкого инвалидного кресла. Это не мешало гуманоиду глазеть на всех со смесью брезгливости и снисхождения. Стоявшая по периметру и за спиной толстяка охрана говорила сама за себя. Похоже, это был один из влиятельных заключенных Шлюза 12, о которых говорил Бартик.

-Рафчик, - поймав мой взгляд, пояснил тосс. - Местный авторитет. Не вздумай связываться не по делу - пожалеешь и неоднократно. Толстяк может устроить любую сделку и за хорошую плату достанет все что угодно: вещи, препараты...

Я его не слушал. Я смотрел до рези в глазах, не мигая, и терял... терял самообладание. Как юнец! Как глупый юнец!

-Перышко! - заорал я, прыгая вниз. - Тверской, мать твою!

Сдали нервы, и я уже не понимал, что делаю. Я приземлился на стол, расшвыряв какие-то тарелки, врезал коленом в челюсть потянувшемуся ко мне чужаку, соскочил вниз и метнулся мимо арены. Меня пытались удержать, сзади что-то сдержано крикнул Бартик, но я уже перемахнул через разлом, поднял кучу брызг, пересекая затопленную лестницу, и ворвался в толпу охраны. Я уже видел за спинами охраны стоявшего на коленях Яра с разбитым до неузнаваемости лицом, привязанного стальным тросом за запястья к кольцу в полу, видел и Перышко, сидящую рядом с толстяком.

Толпа выла, когда я, слепо маша кулаками, пытался прорубиться через два десятка шагнувших мне на встречу охранников, каждый из которых вмещал в себя двоих таких людей как я. Любой из них мог переломить мне хребет, но было просто невозможно остановиться. И даже скользящий удар в лицо меня, кажется, не остановил. Я еще бежал в мыслях, и мои руки смыкались на тонкой белой шее...

И одновременно я видел потолок и удивительной красоты зеленые узоры на нем. Потом рассеянный свет от этих узоров дрогнул, надо мной нависло одутловатое лицо.

Медленно возвращался слух и крики, и кто-то громко сказал:

-Бросьте вы его, пусть очухается сначала, дальше решим. Есть дела поинтереснее. Нырялка! Что, Перышко, не передумала нырять? Септун готов, видал, в одних портках стоит!

-Не передумала, - звонко ответила она. - Но если вы на стриптиз надеетесь, то это ведь не ко мне.

Дружный смех, похожий на гогот.

-Отвяжите его, пусть ныряет первым, я ему фору даю, - взревел кто-то. Надо полагать, Септун.

Я попытался подняться, не понимая зачем, приподнял голову и снова уронил ее на камни. Все, приехали, второе сотрясение за местные сутки и левый глаз плохо видит. Потолок кружится, свет расплывается...

-Ну, и куда тебя понесло? - рядом со мной на корточки присел Бартик.

-Отойди от него, не видишь, это теперь собственность Рафчика? - прогудело надо головой.

-Моя собственность не может стать чьей-то, - веско отрезал тосс. - Ну, что, допрыгался, землянин? Гляди?..

Я перевернулся на бок и мне стал виден развернувшийся по центру прямо над провалом арены экран.

-Если ты хотел таким замысловатым способом заменить своего друга в этом испытании, то совершил оплошность...

-Заткнись, - прошипел я, глядя, как погрузились в воду ныряльщики. Первой, легко словно стрела, вошла в воду Перышко, следом плюхнулся Яр и уже потом широкоплечий Септун. Руки у него были похожи на две медвежьи лапы, толстые, с оттопыренными пальцами.

Кричали зрители. Кто-то томно стонал в темном углу, улюлюкали и всячески поддерживали участников сидящие за столами. Ближе к экрану собралась целая толпа. Задрав головы, они с интересом смотрели, как мощными гребками продвигаются вперед пловцы.

Затопленные стылой водой штольни были слабо подсвечены линиями на стенах и потолке. Они пересекались; переходы сходились и расходились, пытаясь запутать и задушить в своем водяном плену, но Перышко знала, куда надо плыть, и вот она всплыла в каком-то кармане хлебнуть воздуха, но сразу ушла под воду. Следом, почти не отставая, вынырнул Яр. Задышал шумно, часто-часто, вентилируя легкие, и погрузился, стараясь не отставать от женщины.

Я зажмурился, представив себя на месте Тверского, неожиданно ощущая острый приступ клаустрофобии. Тело стало вялым, непослушным, дыхание само собой участилось, а на лбу выступили капли пота.

Вот оно как, - подумал отстраненно, - окажись там я и вряд ли бы смог сохранить хладнокровие.

Толпа взревела. Я дернулся, приподнялся, чтобы увидеть, как в полностью заполненном водой коридоре сцепились Яр и Септун. Он обхватил Тверского своими лапищами и душил, выдавливая из грудной клетки Яра жалкие остатки воздуха. Искаженная в жутковатом оскале физиономия инопланетянина проплыла по виртуальному экрану, и зрители завыли с каким-то диким, первобытным восторгом.

Звери, - хотел сказать я, но кто бы меня услышал.

Яр, тем временем, тонуть не собирался. Он извернулся, высвободил руку и вдавил пальцы в глаз противника. Тот шарахнулся в сторону, дернулся и ударился спиной о стену, а Яр, выгадав время, нырнул глубже, стремясь ко дну. Септун, помешкав, ушел следом.

Правая рука Яра двигалась плохо, почти не помогая грести, и потому Спетун с легкостью догнал землянина у самого дна, но лишь для того, чтобы в расплывающемся пятне черной крови начать опускаться на пол коридора. Полковник нырял не ради развлечения, он подхватил обломок породы и, улучив момент, пробил им переносицу врага. Отшвырнул угловатый камень, Яр рванулся вверх, но тут везде был лишь потолок коридора. Он с отчаянием ударил в него ладонью, выпуская остатки воздуха, дернулся вперед. Еще и еще.

Мне стало почти так же душно, как Тверскому, я чувствовал сдавливающую легкие боль, ощущал мысли, мечущиеся в его черепе.

"Глотнуть, глотнуть воздуха. Или воды".

И боль в руке. Я чувствовал Яра так, будто сам тонул в том коридоре. Указательный и средний пальцы были сломаны, но боль отрезвила и уже не он - я рванулся вперед с удвоенной силой. И вынырнул в маленький и узкий воздушный карман.

Бесновалась толпа. Я лежал, прикрыв глаза, на границе бреда и сознания, дышал судорожно, будто разом лишился кислорода, и слышал, как Бартик негромко сказал:

-Сейчас подорвут стену, наверняка сейчас...

-Что?

Но прежде, чем Бартик ответил, пол подо мной едва ощутимо вздрогнул и кто-то отчетливо заорал:

-Придавило! Ее придавило! Что, Рафчик, сгорели все твои ставки?

Я слышал, как слева завязалась драка, но не смотрел туда. На виртуальном экране отвалившийся кусок стены придавил Перышко, и она билась в воде, извивалась и дергалась.

-Вот так, - с каким-то мстительным удовлетворением прошептал я, но внезапно увидел Тверского, который, вместо того чтобы плыть мимо, экономя воздух, занырнул и, упершись ногами в пол, приподнял камень, высвобождая женщину. Та не стала себя уговаривать, выплыла, но, вместо того, чтобы грести дальше, в коридор, ринулась назад.

За воздухом, - понял я, глядя, как мутится за ней кровавое пятно, - ногу она перебила, а, значит, женщине очень повезет, если сможет выбраться из затопленных тоннелей.

Яр же, проводив Перышко взглядом, поплыл дальше, и оказалось, что плыть оставалось совсем недалеко. Полковник оказался в подтопленной пещере, наполненной светом, устремился вверх и, выйдя на поверхность, вдохнул порцию воздуха. Надышавшись, нырнул снова, и некоторое время висел в воде, выбирая, потом вдруг встрепенулся и, ухватив со дна какой-то темный предмет, ринулся к выходу.

Перышко он нашел в первом же кармане, она дышала тяжело, губы посинели. Когда Яр всплыл, женщина сказала, к нему особенно не обращаясь:

-Не доплыву без ноги, воздуха не хватит.

-Цепляйся за мой пояс, но держись в стороне, чтобы я тебя не лягнул, - велел Тверской и я сплюнул на пол.

Так он и вытащил ее на потеху всем, даже поднял на руки, когда выносил по ступеням. Я нашел в себе силы подняться и подойти к ним.

-Доров, - как-то растеряно сказала женщина.

-Ванесса. Ванесса Вени? Какая же ты вселенская проститутка! - не сдержался я от оскорбления.

-Спасли куклу, это хорошо, - шурша сервоприводом, сзади к нам подкатился Рафчик. -Теперь можете отдать ей маяк, и валите с моей планеты!

-Маяк? - хором спросили я и Тверской. Яр поднял алмазный стержень, улыбаясь, но толстяк покачал головой, глядя на меня.

-Поищи-ка в кармане, Доров, - подсказал он.

Ничего не понимая, я достал из кармана единственное, чем владел: алмазную пластинку.

-Третий этап Сафари выполнен! - прозвучал с балкона знакомый голос. Я повернулся: там стоял комендант и еще этот телепат Петро. Я привычно закрылся и сразу понял - сейчас упаду от напряжения, а если дам надсмотрщику заглянуть в мысли, то стану легкой мишенью для хозяина контрабандного оружия.

-Требую, чтобы Петро ушел! - закричал я, глядя, как огромную пещеру наполняют стражи с ящерицами на цепях. Их словно прорвало, они сыпались из всех щелей, предупреждая возможный бунт.

Комендант обернулся, пожал плечами и махнул рукой. Петро развернулся и скрылся в коридоре.

-Есть еще одно дело, которое надо закончить, - подал голос Тверской. - Я хочу в качестве приза забрать с собой заключенного. И я имею на это право!

От такой наглости я растерялся немного, но молчать не стал:

-Я тоже!

-Кого? - уточнил комендант, хмурясь.

-Перышко, - крикнул Тверской.

-Бартика, - отозвался я, разрывая Яра взглядом и, нагнувшись, придерживаемый тоссом, снял свои ботинки.

-Рафичк, эти ботинки ты передашь Шеке и без обмана, в уплату за услугу ты получишь все кредиты, которые задолжал мне Фафарыч.

-Не пойдет, - отозвался толстяк. - Не в курсе, чего у вас там и как.

Я шагнул к Тверскому и отобрал у него алмазный стержень и проскреб по нему диском-маяком, высвобождая из-под поверхности кромку драгоценного камня.

-Это стоить больше, чем оплата за услугу, - сказал я утвердительно. Глаза торговца загорелись, он кивнул. - Ты возьмешь себе по чести, а остальное отдашь Шеке. Проследите, - я обернулся к толпе. - Пусть Шека получит свою добычу.

Толпа заголосила, стало быть, меня услышали. Теперь торговцу просто не дадут прикарманить себе все.

Нам подогнали гравитационную тележку с удобными, похожими на ортопедические кресла сидениями, и вскоре мы уже катили куда-то, а я смотрел на Ванессу Вени. Ее миловидное, если не сказать красивое, лицо расплывалось, смешивалось с моими воспоминаниями, наполняя разум тупой болью.

Глава 17. Промежуточные итоги

Тихо шипела вентиляционная установка, нагнетая свежий, слегка отдающий хвоей воздух. Я очнулся, но не открывал глаз. Лежал, прислушиваясь к собственному телу, к внутренним ощущениям и пытался осознать, где я и что произошло. В голове натужные и тяжелые, ворочались мысли о Вороне, скользили калейдоскопом воспоминания из прошлого, смешиваясь с произошедшим только что и чудилось, будто я снова бегу куда-то по узкому коридору, следуя за четкими линиями на стенах и потолке. Я бежал от того - что было, от того, что разорвало мою душу внутри моего тела; от того, что не отпускало и что невозможно было забыть.

Как же изуродовали меня те славные годы, когда я водил передовой корабль Земли, когда был единственным вхожим в галактическое сообщество. Как покоробили те события понимание того, кем я являлся все это время и кем продолжаю быть! Я и не подозревал, насколько ахиллесовой пятой окажется мое оставшееся с детства ощущение несправедливости. И так хочется, чтобы все получили по заслугам, те, кто заслужил добро и счастье, были счастливы. Те, кто лелеял тайные планы и играл чужими судьбами, поплатились за это. А в результате, чем я могу оправдаться перед собственными мыслями? Простой фразой, которая звучит так же резко и безысходно, как равнодушная сталь под ударом молота? "Такова жизнь", - думаю я, и хочется убить кого-то, кто виноват в этом. Есть события, развилки, пути, и никто, ни единая душа не знает, как сложится все дальнейшее, хватит ли сил у человека победить свою слабость, преодолеть страх и хотя бы дойти до конца и убедиться в том, что никакой справедливости не существует. Сможешь урвать свой кусок, сам выцарапаешь из чужих лап должную долю и вот она, справедливость торжествует. Чуть рот раззявишь, глядя в сторону, замешкаешься и остаешься ни с чем, лелея чувство обиды и непонимания...

-Знаю, что ты проснулся, можешь не прикидываться, - проворчал у меня над самым ухом Змей.

Я молчал и врач, не дождавшись, пояснил:

-Ты подключен к приборам, они отображают деятельность твоего мозга. Изменились биоритмы - ты пробудился ото сна.

Я открыл глаза, и сразу все расплылось, особенно плохо я видел левым глазом.

-Сотрясение? - хрипловато спросил я.

-А ты чего хотел? - удивился Стас. - Частичная потеря зрения, нарушение двигательных функций. Тебе здорово надавали по голове, дорогой мой, а череп у тебя не танталовый. В остальном, все привычно для тебя. Ссадины, царапины, порезы.

-Яр?

-Переломан весь. Два пальца на правой руке, трещина в ключице. Ребро сломано. Была порвана селезенка, но его не сходя с места наноботы спасли. Ну и лицо ему подрехтовали.

-Наши технологии позволяют довольно быстро сращивать кости... - пробормотал я, вглядываясь в мутный потолок.

-Скорее склеивать, но не суть важно, - поправил меня Стас. - Тверской уже на ногах, в отличие от тебя. Правда девчонки попервой шарахались от него в коридорах, уж больно рожа полковничья опухла.

-И чего ты ему не убрал отеки с лица?

-Зол я, потом расскажу, - отмахнулся врач.

-Сколько времени?

-Нормально времени прошло, уже сорок семь часов. Только не волнуйся, мы без дела не сидели, понимаем же, что ставки высоки. Рик принял решение считать информацию с информационного носителя, который ты приволок, и корабль уже направляется по новым координатам. Удивительно, что ты вообще что-то нашел на Селле. Откуда он у тебя? Тверской ничего не рассказал толком, упомянул правда, ты крепко психанул, вдруг как с цепи сорвался, пытаясь его спасти. Неужели ты к полковнику так привязался, Антон? Яр сказал, ты даже не думал себя защищать, прорываясь к нему? Что это?

Я облизнул пересохшие губы, прикрыл глаза прежде, чем отвечать.

-Яр много о себе мнит... но он прав.

-Да? - я услышал в голосе врача толику разочарования и неприятное удивление.

-Вроде того, - согласился я. -Психанул, с кем не бывает. Когда увидел Ванессу Вени. Шестеренки заклинило, честное слово. Может быть в первый раз в жизни я вообще ничего не соображал. Нет, можно было предположить, что со мной так поступят, подсунув ее в качестве связного или навязав в помощники, к примеру, но веришь - не ожидал я...

-А, ну да, - как-то сдувшись, согласился Стас. -Это мне как раз понятно.

-Ну а полковник, значит, решил, я к нему прорывался?

-Видимо, ты был весьма убедителен в своем порыве. Расскажи мне все с самого начала, а то ведь я видел тебя в последний раз отбывающим на Ротос-2, а потом нам вернули Наташку и сообщили, что ты на Селе.

-Это долгий рассказ, Змей, в двух словах боюсь тебя разочаровать. Понимая твое любопытство, тем не менее не хочу портить хорошую историю, которую можно рассказать за бутылкой... нашего низкокачественного виски.

-Что ж, я обожду, - Стас всегда отличался рациональностью мышления.

-Титрин, тут?

Тут же, без какого-либо промедления на кушетку поверх приборов вспрыгнул кот. Сейчас он имел огненно рыжий, вызывающе-воинственный окрас. Его пронзительные зеленые глаза оказались прямо перед моим лицом.

-Вот откуда ты всегда берешься, существо нестерильное? - с легкой неприязнью уточнил врач.

-Сгущаюсь из воздуха, - пояснил журналист.

-Смотри, чтобы в момент перехода я не надышался твоими клетками, не люблю чужих внутри себя.

-При всем уважении, доктор, это ваши проблемы, я могу вырастить себе новые клетки, мне старых не жалко...

Стас, подняв глаза к потолку, трагически вздохнул.

-Не надо, не закатывайте глаза, - журналист был как всегда прямолинеен в словах.

-Это такое упражнение доля зрения, с позволения сказать, - вконец разозлился Стас. -Или вы мне станете указывать, как себя уйти на собственном корабле в собственном кабинете?!

-Ша! - одернул я задир. -Чего повздорили?

-А я не знаю, - титрин был сама невинность. -Доктор чего-то не в духе. Не злитесь вы так, доктор, нервные клетки не восстанавливаются. Лучше скажите, что с нашим капитаном?

-Черепно-мозговая травма с нашим капитаном, но сдается мне, это у него с детства, - буркнул Стас.

Я едва заметно улыбнулся. Сарказм врача в какой-то мере мне понятен и приятен. Сам люблю злословить, но не обладаю таким явным талантом на этом поприще.

-Тем не менее, ситуация довольно неоптимистична, - продолжал Стас. -Повреждения сильны. Я определяю сроки полного восстановления примерно в десять дней. Многие технологии Вселенной все еще нам недоступны или неоптимизированны под метаболизм. Мне пришлось отправить отчет о состоянии пациента в МАМу, так как в условиях Сафари значится любая помощь, с расчетом на совет, но неожиданно получил даже больше - чудо прибор и программное обеспечение, способное восстановить мозговую активность и убрать все последствия полученных повреждений...

-Нет... - в один голос ахнули мы с титрином, но наши эмоции были совершенно различной природы. И это меня покоробило.

Я протянул руку, щупвая приборы и пытаясь накрыть ладонью журналиста, которого там уже не было.

Змей, словно не замечая произошедших перемен в настроении, достал из ящика и показал нам некий электронный приборчик, похожий на ободок для волос, обмотанный пучками проводов, оканчивающихся микроскопическими иглами.

-Если отбросить ваши волнения, - сказал врач, бросив прибор на стол, - я решил примерно также. Опробовать неизвестную технологию на Антоне, будто это подопытная крыса? Нет уж! Я делаю ставку на другое: в твоей крови, капитан, остались активные наноботы. Многие погибли и были удалены из организма естественным путем, но кое-что еще осталось и я решил пока их не трогать. О наноботах существуют вполне доступные пространные труды, с которым можно ознакомиться без помех. В процессе изучения я не нашел никакой видимой опасности для пациента, так что пусть малютки поработают еще.

-Все верно, - кота я так и не нащупал. Видимо, он соскочил на пол и был уже где-то под больничной койкой. Я слышал, как он тихо раздраженно шипит, словно сдувающийся воздушный шарик.

-Эта штука наверняка подрихтовала бы мне память, Стас, - сообщил я. - Организаторы Сафари просмотрели отснятый материал, зуб даю, пронюхали кое о чем интересном, чего мне знать было не положено, но что я разнюхал согласно закону всемирного тяготения. Чем ближе я к тайнам, тем больше вероятность, что я в них вляпаюсь.

Нуарто совершенно не выгодно, чтобы этой информацией владел еще кто-то. Как минимум, подобное здорово собьет их рейтинг на галактическом уровне.

Титрин тихо взвыл из-под медицинской койки.

-Он не заболел? - ухмыльнулся Стас, хотя не понимал толком, в чем суть вопроса. - Кофейку вам сделать, уважаемый? А то мне очень хочется услышать кое-какие подробности и частности. -Доров, когда ты растрепал?! - с подвыванием спросил меня Титрин. Похоже, у журналиста были большие планы на оружие коменданта.

-Когда выбрался и спас Бартика и остальных, надо полагать, - припомнил я. -Там, в забое.

-Нет, Доров! Стремление всех спасти тебя погубит! Каков дурак! В забое не было камер, я бы заметил. Я же видел, черт возьми! Там были помехи, сильные частотные помехи, правильные помехи, я сам их...

-Значит, разговор с Бартиком в камере выдал нас. Тосс думал, я нашел космический корабль, чтобы улететь...

-Ну ладно он ничего не знал, но ты?! Ты что, идиот, обсуждать такие вещи под прицелом камер???

-Если хочешь говорить со мной, будь любезен, вылезай из-под кровати, - отрезал я.

-Не могу! Я не в форме, - огрызнулся кот.

Стас тут же с любопытством заглянул вниз, но, судя по вытянувшемуся лицу, ничего не увидел.

Или увидел что-то такое, что его разочаровало.

-Делая скидку на то, что мы все перенесли тяжелое потрясения, скажу: скорее всего Нуарто знало, что у коменданта есть склад оружия.

-О, это очень интересно, - похвалил Стас.

-С чего ты взял? - жалобно уточнил титрин.

-Сам подумай, если есть чем, - едко поддел я журналиста. - Расположение маяка говорит само за себя - на том пути, который непременно должен был вести меня к складу. Ну и конечно, когда тебе задали вопрос, засунуть его обратно кому-то в глотку вряд ли выйдет. Кто же знал, что у камер такая высокая чувствительность к звуку? Стас, сделай уже ему кофе, пусть успокоится, и мне тоже...

-Тебе нельзя, - тут же сообщил Змей. - У тебя серьезные повреждения мозга, кофе повышает давление...

-Понял, понял, не надо подробностей, пожалуйста. Вколи мне обезболивающее, ему выпиши кофе и позови Тверского, раз уже он оправился. В моем понимании происходящего не хватает некоторых фрагментов, которыми владеет только Ярослав. Пусть расскажет.

-Поосторожнее с ним, - попросил Стас.

-Чего это?

-Я тут кроме Тверского еще одну особу починил. Ванессой Вени зовут.

Змей замер, пережидая поток нецензурной лексики, который изливался из меня, снимая напряжение прошедших дней.

-Выкинул бы ее за борт, - подытожил я свою ругань. - Уж от тебя, предлагавшего сделать это с безобидной Мэйской кошкой, не ожидал подобной слабины по отношению к врагу!

-Красиво заворачивает, - пожаловался титрин из-под кровати. - Мой кофе там не? Не готов?

Стас встал и включил кофемашину.

-Яр не даст ее выкинуть, вот что я хотел тебе сказать, - терпеливо пояснил он.

-Это почему? - немного опешил я.

-Потому что никто не даст выкинуть за борт... свою любимую женщину...

-Женщину?! Любимую женщину?! - заорал я, и Стас торопливо вкатил мне в плечо инъекцию из автоматического шприца. Жгучий укол разом успокоил меня, я осел обратно на подушку.

-Нервишки то лечить надо, Антон, - печально улыбнулся врач. - Только не злись, уже не получится, я тебя дал релаксант.

-Я должен во всем разобраться, мне нельзя спать! - возмутился я.

-Так я же тебе не снотворное вколол, все, все успокоились.

Он зажал панель связи и, дождавшись отклика, потребовал:

-Тверского в медицинский.

Приятно потянуло кофе, машина зашипела, выплескивая покрытую пенкой черную густую жидкость в разлагаемый стакан. Стас подхватил его и сунул под кровать, не глядя.

-Как он выглядит? - спросил я шепотом.

-Как лужа, - отозвался врач. Толи пошутил, то ли и вправду?..

-Давай с тобой определимся, - вернувшись к мыслям о делах, начал я. - Мы все помним, чего стоит Ванесса Вени. Она играет те роли, которые ей выписывают. Она не способна на чувства. Сейчас, используя свои обычные фокусы, она в любой момент может захватить корабль...

-Не навешивай клеше, теперь у нее иная роль, - буркнул из-под койки кот.

-Никаких химических составов при ней не обнаружено, - поддержал титрина Змей. - Если все так, как мы думаем, то нынче у нее совершенно другие задачи. Так что все равно непонятно, чего ожидать. Тверской не выпускает ее из каюты... или она не выходит сама. Его мордовороты сторожат дверь постоянно. Может, полковник опасается, что Вени от него сбежит? Или твоего приказа уничтожить ее. Ты правда можешь?

Я поджал губы. Мне казалось, что могу, очень хотелось сказать "да", но язык будто к небу прилип.

-Но еще больший секрет для меня, - не дождавшись ответа, продолжал Стас, - зачем ты взял с собой Бартика. Он всегда будет преследовать собственные цели и может навлечь на нас много бед.

-"И имя мне - месть" - так сказал мне тосс в камере на Селле. И он прав. - Я посмотрел на Стаса тяжелым взглядом. - Он сделает все, что я от него потребую, если мне удастся объяснить, чем это навредит Союзу. Он будет самым преданным нашим союзником, Стас, и самым бесстрашным. И первое, что я поручу ему - наблюдение за Вени. Не хочу, чтобы ее следующий ход оказался для нас неожиданностью. А потом, когда все закончится, я сам убью его.

-Ты? - Змей словно бы не поверил, сел, опершись о стену. - Убьешь его? За что?

-Таким как он не место в этом мире, - с какой-то незнакомой жестокостью сказал я. - Его месть будет так же слепа, как глубокий космос. Тосс уже давно лишился разума и отнимает жизнь просто потому, что помнит: ему эти жизни задолжали. Ты же меня знаешь, Стас, но даже я понимаю, что плату можно взять лишь с того, кто виноват. Бартик же будет убивать всех, кого посчитает пособником Союза.

-И также может повернуться против нас, если заподозрит в чем-нибудь одном им придуманном, - пискляво вставил свое слово титрин. Что-то журналиста совсем развезло.

-Сейчас мы можем сколько угодно спорить, но я вам скажу, что предпочту держать подле себя тосса, лишившегося всего по вине Союза, чем Ванессу Вени, эту дрянную актрису, которая гарантированно припасла в рукаве какую-то пакость!

-Ты забываешь, что Бартик может оказаться такой же куклой, как и все остальные.

-Не такой, - уверенно отказался я. - Другой. Нас сталкивают постоянно с разными исполнителями, которых, определенно, подбирают тщательно и со знанием дело, но любой живой осознающий себя организм действует согласно собственной морали, которую нельзя предугадать до конца. Луи это доказал мне.

-Ты хочешь сказать, что с Ротоса-2 тебя отправили на Селлу не запланировано? - в голосе титрина убавилось писклявости, теперь журналист был растерян

-Я совершенно в этом уверен. Стас, у тебя есть доступ к новостной информации?

-Да, сейчас подключены все каналы связи, - согласился врач, садясь за консоль. - Что ты хочешь узнать?

-Отставка главы безопасности Ротос-2.

Стас помедлил, потом набрал.

-Новости Галактика Зед сообщает: "После короткого разбирательства был отправлен в отставку глава безопасности системы Ротос Луи Д'ар, находившийся на этом посту шесть полных лет по исчислению Ротоса"... Это сколько?

-Умножай на четыре, плюс минус пару месяцев, я не очень хорошо помню...

Я запнулся.

-Ну, вот только не надо огорчаться, - проворчал врач, - ты уже знаешь, что после серьезных сотрясений возможна и вовсе полная потеря памяти. К тому же, после первой амнезии ты оправился эпизодически.

-Что там еще? - раздраженно отмахнулся я.

-Как сообщает Торговая Гильдия, Луи Д'арт превысил свои полномочии без согласования с управляющими органами, от чего и был отправлен в отставку. По некоторым данным он участвовал в преступном сговоре с целью переправить на планету бактериологическое оружие. Это что вот такое? Мне уже кто-нибудь прояснит ситуацию?

-Вот чего я не понимаю категорически, так это того, как им удается скрывать происходящее? - не обратив внимания на крик души Покровского, проворчал я. - Сафари - слишком крупное мероприятие.

-Ничего сложного, Доров, - титрин, наконец, выполз из-под кровати, и был он... совершенно лысым. На розовом кошачьем теле ни шерстинки, только длинные усы топорщатся на морде. -Залог успеха в четкой организации и уверенной лжи. Как всегда. Но выходит, Луи и вправду поступил так, как считал нужным...

-Если все так, откуда он узнал, куда нам дальше? - у меня все равно концы с концами не сходились.

-Узнал, - кот уселся и принялся тереть лапой ухо. - На то он и глава безопасности. Скорее всего, его сняли с должности вовсе не за то, что он помог тебе, а за то, что он засветил своего информатора, чем повлек за собой сложные чистки. Его просто не могли оставить на посту понимая, к какой информации все прошедшее время он имел доступ.

-Выходит, его сняли, а через какое-то время, когда утихнут страсти, их с женой попросту уберут?

-Не исключено, - согласился титрин.

-Я должен связаться с ними, чтобы предупредить...

-Доров, ты зря считаешь его неразумным. Он прекрасно все понимает и воспользуется всеми возможными способами, чтобы скрыться и спастись.

-Получается, из-за меня он разрушил свою жизнь...

-Возможно, он только начнет жить, Антон, - возразил врач. - У меня создается такое не очень приятное ощущение, что всяк во Вселенный - потенциальная кукла для Союза. Захотела тамошняя элита поразвлечься и, если тебе не повезет, постучится в дверь кто-то и сделает предложение, от которого ты просто не сможешь отказаться.

-Формально, отказаться можно, но зачастую выходит так, что тебе делают это предложение, когда уже нет выбора. Так ведь было с Доровом...

-Что с Доровым опять не так? - в медицинский отсек зашел Яр. Лицо его, опухшее, в кровоподтеках, и вправду выглядело неузнаваемо. Нос был сломан, выправлен и заклеен, он смотрел поверх отеков под глазами грустно, будто пытался укорить врача за пренебрежение прямыми обязанностями.

-Что-то долго ты шел, - недовольно упрекнул Яра Стас.

-Я отдыхал, ты мне сам велел, - отмахнулся полковник.

-Я тебе велел отдыхать, а не раскачивать корабль вместе со своей... любовницей.

Я заметил запинку, Стасу хотелось вставить словечко покрепче, но он сдержался и выбрал относительно мягкое. Впрочем, Яру так не показалось:

-Будь осторожнее в выражениях, пилюлькин, - сказал он вроде и насмешливо, но с тихой угрозой.

-И чем же тебя она зацепила? - влез я, переключая на себя внимание Тверского.

-А тебе какая разница? - Яр развалился рядом со мной на выдвинутом из стены кресле.

-Да так, интересуюсь, она половину моего прошлого экипажа поимела, я вот побрезговал, интересуюсь, что тебя привлекло.

Лицо полковника вспыхнуло даже через лиловые разводы от синяков. Вспыхнуло и погасло.

-А я знаю, - спокойно отозвался он. - В курсе чего и как там было, читал отчеты. И кое-что просматривал. И, когда увидел ее, узнал, конечно.

-А можно с самого начала? - попросил я.

-Да-да, пожалуйста, с самого-самого начала, - поддакнул Стас. - Я вам виски налью, если будете хорошо себя вести. Практика положительных рефлексов, говорят, идет на пользу...

-Как у собаки Павлова? - уточнил я. - А как же приятно проведенный вечер?

-Меня устроит приятно проведенный день, Доров, - в голосе дяди прозвучала столь жалостливая просительная нотка, что я, усмехнувшись, принялся неторопливо рассказывать ему, как мы приземлились на Ротосе-2, как посетили ярмарку и как я, потом, выяснил, где находится мой связной. Как одни очень неорганизованные личности попались вместе со мной и были переправлены на Селлу. Рассказал я и о том, что натворил Тверской и после коротенечко пояснил, где нашел информаторий и чем все закончилось. Замолчал, и выжидающе посмотрел на Тверского.

-Давай уже, ставь кусок пазла на место, - подтолкнул я полковника.

-Ну, так, - согласился Яр, - только без подробностей, у меня по ночам зубы болят... эти сволочи знали, как бить. Ад какой-то, честное слово. Если бы знал, к чему все это приведет, веришь, Доров, воздержался бы от подобной развязанной манеры общения. Что уж там, как получилось. Меня вниз приволокли, к тому моменту я уж не особенно соображал, что происходит. Потом немного прочухался, а из меня уже служанку делают, продают какому-то толстому хмырю. Я возразил в вежливой форме, но снова получил причитающееся. Они там совсем нормальных слов не понимают...

Пришел в себя на полу, к кольцу примотан, а этот хмырь сидит в инвалидном кресле, живот почесывает. Рафчик, - Яр прервался, чтобы сопроводить свой рассказ замысловатой фразой нецензурного содержания. Впрочем, его злословие не произвело на Стаса должного эффекта и, не увидев восхищения в глазах слушателя, полковник продолжал: - А рядом с ним Ванесса Вени сидела. И все обращаются к ней так... Перышко. Ну, думаю, все вокруг подставное. Сейчас скажу: "вызовите мне врача и вызовут".

А в левом боку и брюшине такая боль, сдохнуть можно. Понятно же, селезенку порвали. И, уж прости, Доров, говорю этим: "давайте, соскакиваю я отсюда, забирайте меня на корабль".

Ну что мне, сдохнуть что ли? А они смеются и переглядываются. И Ванесса: "о чем ты, совсем мозги отбило?"

Яр сощурился и я, словно его глазами увидел камни пола, забрызганные кровью и рвотой, кольцо в полу и полковника, стоящего на коленях и прижимающегося лбом к полу.

-Я тебя знаю, - прохрипел он, едва ворочая языком. Когда били, он прикусил себе язык и тот опух так же, как все тело. Так ему казалось, во всяком случае. - Видел на экране...

Ванесса оглянулась на толстяка и кивнула ему. Тот пожал плечами и приказал своим охранникам:

-К арене меня, шавки, смотреть я буду, как дубасят друг друга должники мои. Сегодня добрый. Кто встать сможет, замораживать не буду. Убью быстро.

-Кто он, знаешь? - спросила Ванесса, брезгливо отодвигаясь в сторону от грязных пятен и усаживаясь рядом.

-Я сейчас сдохну, мне такие знания без надобности, - Яр сплюнул кровью. Ему чудилась, она идет горлом.

-Да брось, ишь, нежный какой. В тебе наноботов циркулирует, чтоб радиация не сожрала, с любым внутренним повреждением они разберутся, уж поверь. Потому и боль такая, паяют, небось, разорванные сосуды.

-Чего ж обезболивающего не сделали, - зашипел Тверской. Ему хотелось кричать, но он лишь кусал и без того разбитые губы.

-А ты правда видел меня? - с любопытством спросила Ванесса.

-Во Вселенской пьесе, не? - слова давались Яру с трудом.

-Да! - она как-то по-детски засмеялась. - Я тогда была настоящей стервой. И все кажется зря, ведь я здесь.

-Ты разве здесь не потому, что отрабатываешь очередной контракт?

Она задумалась, глядя на Яра, он чувствовал, как ее взгляд сверлит ему висок.

-Ты прилетел на Селлу, чтобы вытащить меня отсюда и предложить контракт? - с неожиданным напряжением спросила она.

-Как ты сюда попала? - Яр крепко зажмурился, пытаясь удержать какой-то горький ком в горле.

-Как последняя неудачница, - она прицокнула языком. - Хотя, вполне закономерно, надо полагать. Когда уничтожаешь воинов Союза, чаще всего оказываешься именно здесь. Впрочем, теперь я живу лучше многих. Завтра буду участвовать в нырялке, понял? Я уже дважды побеждала, а это чего-то да значит! Выйду я отсюда и сама, понял! И те, кто упек меня сюда - они ответят!

-Только не говори, что тебя обманом сюда сослали, - желчно выдал Яр, и его тут же вырвало. Тот самый ком, который жег горло, выпал изо рта, оказавшись отвратительным сгустком чего-то черного и запекшегося.

-О, что-то лишнее в твоем организме, - засмеялась Ванесса неприятно. - Теперь ты уже другой, лишился какой-то части себя.

-Чего за нырялка? - уточнил Яр, стараясь не глядеть на нечто, что наноботы отсекли и выпроводили из его организма. Зато боль в боку притупилась, стала тянущей, но уже не сводящей с ума. Он осторожно разогнулся и, на сколько позволяла цепь, отодвинулся от вонючих луж.

-Для многих - последний шанс. Для тебя тоже, - она поджала губы. - Если конечно нынешнее положение тебя устраивает...

-Да что за нырялка такая? - разозлился Яр.

-Утю-тю, какие мы злобные, - она скривилась. - Не шипи, не угли. Никто тебя не трогал, сам виноват, что так подставился. Говорят, ты убил кого-то из охраны?

-Ящерица его убила, - буркнул Тверской.

-А ты ящерицу эту естественно даже не пугал, - она хохотнула. - Хорошая конечно идея, но судя по тому, что ты - не лучший вариант. Где-то не додумал. А нырялка - испытание... своего рода, зато можно стать свободным. В твоем случае. Или хорошо заработать, как в моем.

-Так как ты попала сюда?

-А кто ты такой, чтобы разговаривать со мной вот так?!

-Друг капитана Дорова, как тебе, кукла?!

Она вскочила, несколько минут пристально смотрела на Тверского странным, немигающим взглядом, потом развернулась, и пошла прочь, бросив через плечо:

-Нырялка - твой последний шанс. Соглашайся, я помогу, если что-то пойдет не так.

-Поможешь мне? Баба, ты много на себя берешь, - пытаясь успокоиться, проворчал Яр. Он уже понял, что сморозил глупость. Он считал свое знание козырем, но, оказалось, спугнул шанс хоть что-то узнать от болтливой девицы.

И сразу же в мыслях одернул себя, потому что задумался том, как она все же хороша, эта Ванесса Вени. Подтянутая, спортивная фигура, выразительные, запоминающиеся черты лица.

Вот о чем ты сейчас думаешь? - спросил он сам себя. - Она к тому же еще и с другой планеты. Ты же вроде мужик нормально ориентированный, может у нее под брюками другое все...

Он скривился, думая о десятке прочитанных отчетов. Такое как надо у нее под брюками, если вспомнить, как она окрутила членов экипажа Ворон, продала в рабство Дорова, и сама чуть было не уничтожила все труды Земли. Тогда как же она оказалась здесь? По предоставленным на Землю данным, галактическое Сафари - ряд жестоких и сложных испытаний, где никто никого щадить не будет. Это же не тот балаган, который назывался "Вселенской Пьесой". Тут нет актеров...