Авторское право

Черт, я совсем запутался, - решил Тверской. - Как оно все работает, вот о чем надо было расспрашивать Вени, а не махать у нее перед носом ненавистным именем из прошлого. Да, что бы ни случилось тогда, какие бы деньги она ни получила за свою роль, играла она ее отменно, а, значит, прочувствовала в Дорове настоящего врага.

-Вот я дурак! - простонал Яр. - И что теперь будет?

-Отведите его ко мне в комнату, я договорилась с Рафчиком, - над самым его ухом прозвенел натянутый напряжением голос.

-Да, Перышко, - хором ответила охрана, и Яр не успел собраться с мыслями, а его уже вздернули на ноги, разбудив нешуточную боль, протащили по коридорам мимо каких-то дверей. Настоящих, железных дверей с механическими замками. Дождавшись, когда черная в полумраке фигурка Вени отопрет замок, впихнули внутрь.

-Мы посторожим? - грудным голосом спросил один из конвоиров.

-У двери, - подтвердил второй.

-Конечно, - ласково согласилась Ванесса и нырнула следом, закрывая створку. Оттолкнула коленом с дороги пытающегося встать на четвереньки Яра, повалив его обратно на пол, и прошла внутрь. Зашуршала в левом углу, взяла что-то и затрясла в руке. Тверской слышал, как булькает в каком-то замкнутом объеме жидкость. От встряхивания в руке женщины разгорался все ярче белый химический световой элемент.

Яр, пытаясь не совсем уж ударить в грязь лицом, пересилил боль и, поднявшись, огляделся. Большая, вырубленная, как и все здесь, в основной породе полость и вправду походила на комнату. Здесь даже был широкий топчан, накрытый какой-то черной, отблескивающей глянцем тканью, и углубление в стене, напичканное системой трубок и каких-то резервуаров.

-Душ можешь принять там, - махнула Ванесса рукой на нишу, - а то от тебя пасет как от отхожего места.

-Спасибо за любезность, - Яр, пошатываясь, двинулся к нише. Даже не задумавшись, что никаких загородок тут нет и в помине, стал раздеваться.

-Это не любезность, ублюдок, - проворчала женщина, снимая мягкие, почти до колен сапоги. -Мне нужна информация. Ты мне расскажешь все, или я из тебя кишки выну.

-А ты грозная, - с легким сарказмом резюмировал полковник, ожидая со стороны воинственной девицы какой-либо реакции, но та лишь кинула в его сторону взгляд, от которого у Яра вновь в горле встал комок. На своем веку Тверской повидал многих женщин: и глупышек с кукольными глазами, и стремительных хозяек, знающих толк в любой работе, которую они безропотно привыкли выполнять. Видал он и бравых коммандос, владеющих передовыми методиками рукопашного боя, способных скрутить голыми руками здоровенного мужика и завалить с удара в лоб быка. Последних Яр особенно недолюбливал, потому что с мужиками в бабьей шкуре всегда сложнее. Чудится тебе женщина, а ведет себя как мужик и обходиться с нею надо как с мужиком, иначе она тебя на стенку намажет. Несоответствие на лицо, что путает мысли и мешает жить.

Но никогда Тверской не видел женственной пантеры, способной на убийство. Инопланетянка, одним словом. Она была простой и понятной, но совершенно другой. Красивой и чужой, опасной и притягательной, опасной не грубой силой, не гонором или манерами, а своими умениями и знаниями.

Интересно, - весьма характерно задумался Яр, - а в постели она какая?

Уронил замаранную одежду под ноги, думая, что простирает ее, как только немного отойдет, и, помявшись, спросил:

-А как тут... работает?

Тонкая рука протянулась через плечо Яра, он ощутил, как ее тело почти коснулось его спины.

Рука перебросила какой-то рычаг и прямо перед лицом полковника потекла вода. Он хотел было обернуться, но Ванесса настойчивым толчком ладони между лопаток направила его под холодные, слабые струи.

-Воды достаточно, но напор не очень, помойся уже, - сказал она, отходя и усаживаясь на кровать, спиной к Яру. - Рычаг перекинешь потом до упора влево, тогда включится конвекция. Вещи развесишь, они высохнут за полчаса.

Не понравился, - с каким-то свойственным лишь ему разочарованием, подумал Тверской и сразу же усмехнулся. Еще бы он понравился, весь избитый, благоухающий кровью, блевотиной и потом! Чего ты там себе думаешь, балбес?

Холодная вода остужала разгоряченное лицо, Яр повернулся, глядя на занятую чем-то Ванессу, и сказал:

-Перышко, ты наш связной.

Она вздрогнула, оглянулась, встретившись с ним глазами.

-Ты должен мне передать что-то? - тихо спросила она.

-У меня того еще нет, - отозвался полковник. - Ты знаешь, что это?

-Информаторий, - сказала она. Тверской видел, как напряглись ее плечи.

-Расскажи мне, как это все работает? - попросил он.

-Что работает? - казалось, она удивилась.

-Вселенская пьеса, Сафари?

-Сафари, о чем ты? - она закинула ноги на кровать и теперь смотрела на Яра уже прямо, не отрываясь.

-Ну, ты же связной? - вопросом на вопрос ответил Тверской.

-Толстый сказал мне, что я должна получить информаторий от того, кто назовет меня связным, - сказала Ванесса. Женщина чувствовала, что они друг друга совершенно не понимают. - Я хочу, чтобы ты мне все рассказал. Что на том носителе? Что за информация нужна Рафчику?

-Чтобы рассказать тебе все это, я должен понять, как устраивали Вселенскую пьесу! - с каким-то всплеском отчаяния в голосе, попросил полковник и передернул плечами - он начал замерзать под ледяными струями.

-Выходи уж, я отвернусь, - Ванесса и вправду отвернулась. - Внизу у твоих ног стоит бутылка, спрысни одежду из нее и ополосни, ткань станет чистой.

Яр, скрипя зубами, нагнулся и сделал все, как велела Ванесса, а женщина внезапно заговорила:

-Доров жив?

-Жив. Был, во всяком случае, когда я в последний раз его видел.

-Тем лучше для него, - она поджала губы. - Я когда-то была персонажем... не очень. Командовала последним кораблем моего народа, мстила и скрывалась, от чего попало в число тех, на кого объявил охоту Союз. Награду обещали за наши головы, даже за информацию о нас, но Нуарто долго оставалось в дураках. Мы прятались, наносили удар и снова убегали, привыкли к безнаказанности, ослабили внимание и как-то попались. Вдруг мне пришло сообщение на терминал с предложением сдаться. Вот прямо так сразу. Я даже не поняла, как оно попало на мой корабль. Вдруг раз, через все системы защиты, не запрос, а просто сообщение. И сирена... вокруг корабли Нуарто.

Что мне оставалось? Только подорвать себя и свой экипаж. Купалианцы повиновались мне и верили беспрекословно, но не потому, что уважали или любили. Они бы разбежались, будь на то их воля, но я владела секретом одного очень интересного химиката, подчиняющего себе разум особей моей расы. Да и многих других. Я уже готова была остановиться, окончить свой путь, когда Нуарто предложило мне выполнить их заказ. За хорошие деньги, разумеется. Уничтожить неугодный корабль. Мне дали его координаты, чтобы вытащить временной петлей из подпространственного прыжка. Для меня это было... ну словно запретные технологии что ли, никогда о таком не слышала. Ну и подумала, что я теряю?

Тогда мы схлестнулись с Доровом и этот мальчишка, он меня одурачил! Разрушил мой корабль, не побоялся ступить на мой борт, чтобы трактовать какие-то условия. Я хотела его убить, но, все обдумав, решила захватить ККЧП. Все же корабль Дорова был целее моей старушки.

В результате, я осталась ни с чем.

-То есть все, что было дальше, это все - стечение обстоятельств?

Она вздрогнула. Яр, развесив свою одежду, вышел из ниши и торопливо присел на край топчана, прикрывшись покрывалом. Оно показалось жестким, словно плащовка, но моментально согрело.

-Видимо, ты и вправду знаешь Дорова или внимательно смотрел пьесу, - сказала она вяло. - Мне поступали... подсказки. Сама бы я убила Дорова, но меня... попросили продать его в рабство. Я послушалась и получила спасение, Нуарто отпустило меня на все четыре стороны, будто бы мы не совершали никаких преступлений против них. Но все уже рассыпалось, моя жизнь, мой экипаж... раскололось, как стеклянный сосуд.

Мы шли за Доровым до конца, я и мой слуга. Землянин. Но, преследуя капитана Черной Птицы, я угодила в страшную ловушку. Если бы не Нуарто, приказавшее отпустить меня и наградить, я бы... не знаю, чтобы сделал со мной Сатринг...

Она замолчала и молчала долго, пока Яр не понял, что рассказ окончен. Тогда он спросил, пытаясь уточнить:

-То есть тебе не выдали сценарий, согласно которому ты действовала?

-Что за глупость? - удивилась женщина. - Ты что и вправду думал, что эта комедия из одного неизвестного? Мы все шли вслепую, и я со своим экипажем и Сатринг со всей своей Школой и боевыми кораблями. И даже андеанцы, у которых не было выбора. Всем просто предлагали появиться в каком-то месте в какое-то время за увесистую оплату. Известный землянин написал сценарий, череду событий, но я думаю, если сравнить, он мало походит на то, что происходило на самом деле.

-И никто не проболтался, - проворчал Яр. - Даже... умирая?

-Умерли только те, кто не знал, - спокойно возразила Ванесса. - Все продумано было... Как тебя звать-то?

-Яр, - отозвался Тверской.

-Какое-то не такое имя, землян так не называют, - она оглянулась, но сразу отвернулась.

-Это коротко от Ярослав, - подсказал полковник.

-Не лучше, - вздохнула Ванесса.

-Ты другая! - обвиняюще сказал Яр. - Что это, как не игра?

-Чего тебе не хватает, землянин, моего пренебрежения? Моей ненависти, жесткости, равнодушия, обмана? Нуарто помиловало меня, вернуло остатки моего экипажа, восстановило мой корабль и что осталось мне? Стать законопослушной гражданкой Союза? Возить этим... паразитам грузы?

-Если ты так ненавидишь их, зачем играла под их дудку? Я не понимаю...

-И не поймешь. Когда на тебя смотрят сотни боевых турелей, а твоя рука лежит на консоли, в которую достаточно ввести цифровой код, чтобы превратить красивые, жаждущие жизни тела в корчащиеся в огне куски боли... да что ты можешь понимать, землянин?

Она смотрела в стену, но могла бы и взглянуть на Тверского, потому что он чертовски хотел увидеть этот взгляд, такой, каким она наградила Дорова при их первой встрече. Взгляд настоящей командующей затерянного в космосе корабля.

-Я отвыкла приказывать, понял? Я не смогла ужиться с новой жизнью и снова вернулась к грабежам и мести, от чего была схвачена и отправлена на Селлу. Смерть моя могла быть быстрой, но вместо этого я попала в Шлюз 12 и живу тут уже три года. Я прибилась к единственной силе здесь, добываю алмазы и могу позволить себе обновляющие инъекции нано ботов каждые полгода. Но, безусловно, это не жизнь. И ничего меня уже не может спасти.

-Тебе надо влюбиться, - фыркнул Яр, которому напрочь отказал профессионализм. Рядом с этой женщиной он начинал думать как-то странно. Он говорил себе: старый хрен, куда ты лезешь? О чем думаешь?! Да, у тебя тело сорокалетнего, но тебе уже давно не сорок. Уже пора бы угомониться! Но он не мог.

-Теперь твоя очередь говорить, - настойчиво потребовала она.

-А ты - терпеливая, - похвалил Яр. - Галактическое Сафари, знаешь о нем? Земля участвует, Доров командует.

-На Вороне? - жадно спросила она.

-Нет, у него линкор четвертого класса. Шквал. Антон купил его с аукциона, корабль поношенный и покупка была подстроена, раньше ему отказывали в подобных запросах.

-А приз какой? - нахмурилась Ванесса.

-Галактическая платформа.

-И что, Доров сейчас здесь?

-Где-то там, - Яр приподнял наименее пострадавшую руку, ткнув пальцем в потолок. На второй, кажется, были сломаны пальцы. Они слегка посинели и не шевелились, во всяком случае, это приносило резкую боль.

-Нам нельзя с ним встречаться, - решительно сказала Ванесса. - Мы загрызем друг дружку.

-За то, что он отверг тебя? - ухмыльнулся Яр, зачем-то решив поддеть женщину.

-За то, что он оказался первым, кто доказал: есть и посильнее меня, - не отреагировала на издевку Ванесса. - За то, что он всегда будет меня подозревать.

-Так и я тебя подозреваю. У меня информация, что связной на планете Селла - Перышко. Нужно найти его и маяк, после чего передать маяк связному. Тогда можно будет убраться отсюда восвояси и приступить к четвертому этапу Сафари. И кого же я вижу, найдя Перышко? Ванессу Вени, которая утверждает, будто ничего не знает. Думаешь, я померю, что ты такая же пешка, как и мы все?..

-Ну конечно, мне нельзя верить потому, что я уже однажды выиграла!

-Ты не выиграла, - Яр придвинулся к ней ближе. - Ты обманула. Командовала кораблем, напавшим на землян, погубила нескольких наших и часть своих! Даже если ты такая же пешка, Ванесса, ты - пешка врага.

-Я - да, - сказала она равнодушно. - Но даже враг может оказать помощь. Если я связной, то когда вы передадите мне информаторий, обретете свободу. И, возможно, у вас будет шанс забрать отсюда кого-то. Я хочу, чтобы ты забрал меня. Моя помощь тебе сейчас - это вложение в собственное спасение. Только ради этого, ты понял?

Я ненавижу Дорова, но первое свидание с ним продлило мою жизнь до сего момента. Какой бы она ни была, эта жизнь, я предпочитаю ее смерти. Быстрой или медленной. И жить мне нравится на свободе, не здесь!

-С чего ты вообще взяла, что мы сможем забрать кого-то из тюрьмы?

-Так бывает, что победителей не судят и им положена награда, это возможно, - нахмурившись, сказала Ванесса. - Скажи, я красивая?

Яр вздрогнул и расслабился. Его отпустило, словно это был тот самый вопрос, единственный, который мог развеять иллюзию.

-Да, - ответил он, улыбаясь. - Как уже выпущенная из ствола пуля.

-У меня давно уже нет никакой химии, если ты думаешь об этом, - сказала она, встала и выглянула за дверь. - Токоо, принеси мне по кредиту болеуталялку. Толстяк знает, я завтра заплачу.

-Сделаю, Перышко, - согласился охранник. Яр удивленно смотрел на Ванессу, массируя висок, но та не отреагировала, так и стояла у двери, пока в щель не сунулась толстая рука и не передала ей какой-то флакон.

Она положила его Яру на колени поверх покрывала бережно, как нечто очень ценное:

-Выпей, оно поможет уснуть. Я сказала, что ты будешь участвовать завтра в нырялке. Через затопленные тоннели нужно будет попасть в зал, там, где на дне лежат стержни. Вперемешку, урановые и алмазные. Какой-то из этих стержней может оказаться тем самым информаторием, который ты ищешь. Это было бы логично, потому что самое укромное и труднодоступное место - именно там. Хороший случай привел тебя сюда вниз.

-Не уверен, - крутя флакон в руке, пробормотал Яр. - И как я найду среди урановых радиоактивных стержней тот, что нужно? Там, небось, фонит...

-Уровень там высокий, вода отравлена, но ты ведь здесь совсем новенький? - она выжидающе смотрела на Тверского.

-Пару местных суток, - согласился он.

-В твоей крови наноботов сейчас столько, что можно и за урановый стержень схватиться, - сказала она негромко. - Мало кто знает об этом и, естественно, никто не расскажет тебе такое. Боты все починят, правда и помрет их изрядно. Но у меня есть еще один секрет. Обещай, что если будет случай, ты увезешь меня отсюда!

-И ты поверишь, если я скажу "да"? Почему? - удивился Тверской.

-Земляне всегда держат свое слово, - она была уверена в этом на все сто, и Яр не стал ее разочаровывать. Спросил о другом:

-Если я тебя возьму с собой, мы все равно попадем на корабль этого зарвавшегося мальчишки Дорова. Он тебя...

-Не смей его так называть, - с плохо скрываемой яростью потребовала Ванесса. - Ты даже его пальца не стоишь.

-Ну, конечно, - кисло ухмыльнулся Яр. - И слово свое я не держу и действую только так, как удобно мне.

-Что же, тогда мне не повезло, - ее голос стал скучающим. - Там, внизу на стенах такие же линии, как в коридорах. Этот зеленый свет распространяется через воду и на торцах алмазных стержней отражается. Уран не обладает такой кристаллической решеткой. Алмаз же в некоторых, редких стержнях, выходит на поверхность. Будешь нырять - ищи зеленый блик.

-А маяк?

-Не знаю.

Она пожала плечами, легла, вытянувшись в струнку, некоторое время смотрела в потолок, потом закрыла глаза. Яр, помедлив, выпил горьковатую жидкость и, тут же ощутив головокружение, опустился рядом. Его сознание стремительно проваливалось в сон.

-Остальное ты знаешь, наверное видел, - Тверской потянулся было к щеке, но отдернул руку. -Ныряли мы, Ванессу придавило.

-Это был единственный толчок за все время, - обратил я внимание полковника на очевидную вещь.

-Я был предупрежден. Ванесса перед самым купанием объяснила, что будет устроен обвал. Где и на кого будет направлен удар, никто не знает. Это - оправданный риск, вот и все. Очередное развлечение.

-Вот как, - я задумался.

-Я обещал Вени, что если мы уберемся отсюда, то возьмем ее с собой. Я сдержал свое слово. Когда мы прибыли на Шквал... пилюлькин был очень зол. Я его таким злым никогда не видел, из чего сделал вывод: нашей гостье... временной пассажирке... опасно находиться без присмотра. Пока я сам был в лазарете, пришлось попросить Макса и Анатолия не спускать с нее глаз. Бартика же, уж прости, я запер в карцер до твоего пробуждения. Сам решишь, что с ним делать.

Вени я никуда не выпускаю, она все время под моим приглядом, потому что я не очень уверен в своих коллегах. Девка эффектная, правда Доров? Ну а пилюлькин решил, будто у меня с ней роман.

-И ты даже не думал об этом? - прищурился я.

-Почему не думал, думал, - не стал отпираться Тверской. - Если у тебя под боком такая баба, как об этом можно не думать? Но это не значит, что я перестал оценивать и делать выводы. Сейчас она под моей защитой, до любой ближайшей планеты, где я ссажу ее. Но координаты возьму непременно, когда все закончится, ухлестну за ней.

-Чего-то я не понимаю, - вяло отозвался врач и обреченно поплелся к шкафам, открыл выдвижную нишу из которой, как из морозилки в тепло палаты потек белесый пар. Покопался там и достал какой-то баллон.

-Обещанный виски? - с надеждой спросил я, но врач помотал головой.

-Ну а чего тут не понять? - словно бы удивился Яр. - Если госпожа Дорова сунулась за обиженным супругом в самое пекло, то почему я не могу верить, что настоящая любовь может спасти даже самую заблудившуюся душу?

-Ты вот это сейчас серьезно? - скривился я.

-Это он заливает, - Змей подошел к Тверскому.

-Чего тебе, пилюлькин? - осведомился тот.

-Заткнись и закрой глаза, я тебе фейс поправлю. И, еще раз меня назовешь иначе, чем по имени отчеству, найдешь у себя в завтраке слабительного столько, что с унитаза двое суток не слезешь!

-Ой, напугал-то как, - пробормотал Тверской, но уже без сарказма, и покорно замер. Не знаю. Не знаю, я бы нашего врача злить не стал. Клятва Гиппократа само собой, но слабительное - священно!

Глава 18. Четвертый этап. Диверсия

Рубка Шквала. Тихо, едва слышно поскрипывает кресло под мерно раскачивающимся на своем месте Риком. Пилот думает и мне не хочется нарушать эту тихую, приятную задумчивость.

Играет музыка, позаимствованная у Змея, снова Бах, снова тихая и пронзительная, переливается мелодия, то успокаивая, то пробуждая.

Я кручу в руках информаторий, вглядываясь в столбцы цифр на мониторах.

Мне кажется, или мы потерпели фиаско? Так спросил меня Рик, когда неизвестный корабль в третий раз ушел в гиперпрыжок. Мы не успевали нагонять его, и он убегал снова. А ведь задание ясно: догнать, взойти на борт и вставить информаторий в управляющий модуль.

Но, если он так и дальше будет убегать, появляясь то там, то здесь, что мы можем сделать? Уповать на удачу?

-Зачем ты взял Бартика с собой? - неожиданно спросил Рик. Я даже вздрогнул.

-Боялся, что он сболтнет лишку про коменданта, - проворчал я, включая сканер. Ну здрасти, милая моя, тут как тут, камера. Повернул показания сканера к Рику, тот кивнул.

-Его бы убили, он понимает это?

-Я думаю, ему все равно. Мы поговорили немного, но Бартик не очень то испытывает ко мне благодарность.

-Что логично, если вспомнить, кто он такой и каковы его истинные цели.

Спина Рика напряглась.

-Засек новый сигнал! Снимаю данные. Просчитывать вектор?

-Зачем? - удивился я.

-Для прыжка, - как-то даже растерялся Рик.

-Ты так и собираешься прыгать за ним по всей Вселенной? - задал я наводящий вопрос. -Считывай всю возможную информацию о классе и параметрах корабля. Может быть, в этот раз получится что-то путное?

-В прошлый раз были слишком сильные помехи, Антон.

-Да, я знаю... О! Да! Так то лучше! - ко мне на терминал посыпались водопадом цифры.

И снова тишина и музыка.

-Ты видишь? - каким-то зловещим шепотом спросил пилот.

Я молчал. Я просто не мог это сказать.

-Это он, - зашептал Рик. - Я узнал его. Все сходится! Сходится, Доров, ты слышишь???

-Слышу, - буркнул я, приподнимая информаторий. - Ну, правильно, чем еще это могло оказаться, а Рик? Прекрасное и непонятное, при этом режет пальцы до кости?

Пилот глянул на зажатый в моей руке диск.

-Будь я проклят, - сказал он через силу, - это что же, его душа?

-И корабль неуправляем, - согласился я. - Совершает случайные скачки, может быть, ищет эту штуковину или вовсе мертв и работает по рендомной программе.

-Надо всего лишь дать стандартный запрос и Ворон ответит, это же наш корабль, Антон! - Рик был возбужден до предела, даже вскочил с кресла.

-Попробуй, - задумчиво разрешил я, понимая, что результата не будет. Нужно было подходить совершенно с другой стороны. - Но через пару часов он снова скользнут в подпространство, и тогда нам останется только ждать выхода.

-У тебя есть идеи? - пилот подался ко мне. - Ну, говори же, Доров! Как я тебя ненавижу за эту вот задумчивость со смыслом!

-Извини. Мне нужна последняя точка его следующего выхода. Боюсь, как бы и этого не оказалось мало, но попытаться стоит. Тем более, добавить новые точки мы всегда успеем. Хочу, чтобы Кортни послала запрос в сектор 15-98-87. Зачем метаться между галактиками, когда можно установить связь? Мне нужны твои старинные друзья.

-Лернийцы? - Рик задумался, потом улыбнулся. - Ты прав, я не смогу рассчитать вероятностные точки по такому малому количеству данных. А они могут. Но их помощь...

-Любая помощь не противоречит правилам Сафари. Другой вопрос, захотят ли они помогать нам и что мы сможем предложить взамен.

-Чего гадать - все скоро узнаем. Я попробую сам поговорить с ними, все же, нас кое что связывает. Антон...

Я повернулся к нему, оторвавшись от цифр, коротко взглянул, но Рик прочел в моем взгляде гораздо больше, чем я хотел ему сказать.

-Ты не рад? - спросил он настороженно.

-Нисколько. Более того, я напуган.

-Я пойду с тобой, не переживай, - подбодрил меня Рик. - Уверен, захочет и Змей, но это мое законное место, понял? Это задание по праву мое!

-Ты разве не понимаешь? - уточнил я. - Это место - могила. Кладбище наших воспоминаний, наших стремлений, нашего отчаянного желания спасти свой дом. Ты помнишь, что случилось с тобой на Вороне, когда был неисправен элемент стабилизации? Да я тебя в карцер лучше посажу, чем возьму с собой! Это будет самая большая глупость, какую я могу сделать...

Он смотрел на меня так... словно с ненавистью, словно я пытался лишить его какого то основополагающего в жизни шанса. Что это? Что он такое знал про Ворона, что хотел сделать?

Неужели эти призраки никогда не отпустят нас?

-Не смотри на меня так, Рик, - попросил я, - если что-то с тобой случится, я ведь не прощу себе. Да и что я потом скажу твоей жене?

-Это не твоя забота, Антон, - жестко отстранил мои доводы Рик. - У каждого свои пути и мой путь просчитан, он пролегает туда, снова к кораблю! Я потерял там часть себя и найду ее, понял? Тебе мне не помешать. Нужно понять, почему вы нашли мой иссушенный труп!

-Это знание слишком опасно, Рик! - чуть не закричал я. - Если во всем виновато какое-то нарушение физики пространства и времени, то это будет последнее открытие, которое ты сможешь сделать!

-Я не могу всю жизнь от этого бегать!

-А кто предлагает тебе бегать? Я предлагаю тебе не совать голову в клетку со львом! Это же петля, она сразу затянется на твоей шее!

-Ты забываешь, что все уже случилось...

-Ничего не случилось, все можно изменить! Я не могу жить и не верить в это, иначе вся жизнь теряет смысл!

-Я - решил. Ничего со мной на Вороне не случится, все что могло, уже произошло, - Рик был непреклонен.

-Как знаешь, - сдался я, ощущая тягучее, вязкое бессилие. - Как знаешь. Мне надо подумать.

Грохнул кулаком по панели, выключая музыку. Тишина оглушила. Корабль плыл в космосе, но был неподвижен, и чернота, рассеченная искрами света, глядела на нас через виртуальные экраны, так похожие на обычное, чисто вымытое стекло.

Где-то там, недостижимо, немыслимо далеко от нас рождались галактики, зажигались и гасли звезды, приходила и увядала жизнь, а мы, замершие, затаившие дыхание, микроскопические букашки, застыли, не в силах разорвать плен тишины.

Корабль класса черная птица снова ушел в прыжок. Нас с Риком сменили на дежурстве Кортни и Натали, от чего я не мог уснуть и изводился в мыслях несколько часов. А что, если они начнут выяснять отношения, что если?

Да что я, в самом деле, будто изменил жене. Натали мне больше никто, почему же я считаю ее своей и обязанным ей чем-то? Предрассудки, честное слово!

В конце концов, не в силах уснуть, я встал и отправился на камбуз. Сенди не спал, он словно был неким агрегатом сродни его печам и конфоркам, всегда встречал меня в отсеке с приветливой и немного застенчивой улыбкой. На удивление, он был тут на своем месте, и мне казалось, что отсек обнищал бы без этого узкоглазого повара.

-Командор, покормить? - осведомился он деловито, крутя в руках свой неизменный, похожий на топорик тесак.

-Да, Сенди, не откажусь, но еще я бы хотел с тобой посоветоваться...

-Как, со мной? - я совсем вывел бедного кока из равновесия. Показалось, он вот сейчас уронит свой тесак, но обошлось. Сенди отложил нож в сторону, достал из холодильной камеры какой-то контейнер, выложил на разлагаемую тарелку овощного рагу и ароматный гуляш, поставил разогреваться.

-Но чем же простой повар может помочь командору? Я ведь не разбираюсь ни в тактике, ни в управлении, да и единственное решение, которое мне дается легко, это то, что мы будем кушать завтра...

-Но ведь у тебя есть собственное мнение, - я вяло плюхнулся на сидение, закурил. - Вот и скажи мне, что делать. Что думаешь ты? Есть человек, который очень хочет в личных целях совершить поступок. И есть общая задача, которую он может поставить под угрозу. К тому же, следуя собственной прихоти, он подвергает свою жизнь опасности, но все равно хочет сделать это...

-Наверное, он хочет послужить Земле? - спросил повар с легкой надеждой.

-Он хочет послужить себе, - напомнил я.

-Что же, он не понимает, что рискует не только своей жизнью? - Повар подал мне тарелку.

-Думаю, он все понимает, но почему-то считает это неважным.

Сенди молчал и я, давая ему время подумать, принялся за еду, как всегда восхитительно свежую, сочетающую в себя умеренность и аромат пряностей.

-Я думаю, - наконец сказал Сенди, - вы можете ему запретить.

-И потерять друга? - уточнил я.

-Да, сейчас он возненавидит вас за то, что не дали ему сделать это. Но пройдет время, он остынет и поймет, что так вы спасли ему жизнь. Есть цели, куда более важные, чем желания каждого из нас. Так я считаю.

-Считаешь? - я пристально посмотрел на него и Сенди пожал плечами.

-Так говорит Ярослав Семенович.

-Он что ли укусил тебя? - не сдержался я. - Ты ему так веришь...

-Я просто не забываю добро, - сказал повар.

Я вздохнул. К чему бы ни привел нас с Сенди разговор, в словах его было то зерно, которое уже проросло в моей душе. Я не пущу Рика на корабль, будь то Ворон или другой боевой крейсер класса Черная Птица. К черту всю дружбу, когда речь заходит о жизни и поставленной задаче. Я, как и предполагал, засажу его в карцер от греха подальше, поставлю там кого-то из охраны, а сам вместе с Тверским и Ферди отправлюсь на корабль. Нужно только определить точно, в какую точку он выйдет.

-Капитан? Рубка! - включилась громкая связь. Сенди от чего-то втянул голову в плечи и немного испуганно посмотрел на потолок. А голосок то приятный, мне нравится, как говорит Кортни.

-Капитан слушает, - отозвался я.

-Связь с лернийцами установлена, - сообщила девушка.

-Соединяй по громкой с камбузом, - легкомысленно предложил я. Динамик зашуршал, щелкнул.

-Линкор четвертого класса Шквал под командованием Антона Дорова вызывает корабль Лерна.

-Корабль Лерна слушает, - отозвался гнусавый голос, толи от природы такой, толи искаженный пространством до неузнаваемости.

-Представьте себя?

-Можете звать меня толстяк или "эй ты", - с сарказмом отозвался динамик.

-А, старый знакомый, - обрадовался я. -Рад слышать!

-Капитан Антон, давайте отбросим сантименты и поговорим о деле. Ваш пилот, Рик Ирин, изложил мне вашу просьбу и так, как мы заинтересованы в его личности, то согласны помочь и рассчитать для вас точные координаты по трем последующим выходам корабля класса черная птица.

-Вот спасибо, - отложив вилку, обрадовался я.

-Но, - словно не заметив моих слов, продолжал лерниец, - ничего во Вселенной не бывает просто так. Согласитесь, за все приходится платить.

-Ваши условия? - натянутым как струна голосом уточнил я.

-Рик Ирин поднимется на борт корабля, в противном случае, сделка не повторится.

-Вот тварь! - прошипел я. Обставил меня! Как же я не догадался, что, изъявив желание договориться с лернийцами сам, Рик обязательно подстрахуется!

-Я согласен, - глядя в тарелку, сказал я. Проигрывать нужно уметь, чего уж тут.

Я все еще придавался унынию, ковыряя в недоеденной еде вилкой, когда под потолком взвыла сирена, и встревоженный голос сообщил:

-Всем, кто меня слышит, говорит технический отсек. Нападение. Внимание. Нападение!

-Вельсом? - я подскочил с места и вылетел в коридор, даже забыв поблагодарить Сенди за еду. Какая уж тут благодарность, когда вой под потолком пронзительно бьет по барабанным перепонкам?!

В проходе я столкнулся со Стасом, который, прихватив какой-то кейс, ринулся вперед батьки в пекло. Если это реальное нападение и если там враг с оружием, то грудью на амбразуру идти просто глупо! Потому Змея я догнал и, шикнув, первым скатился по технической лестнице под главную палубу. И замер, потому что никто никого не атаковал, хотя и последствия ужасали. Под потолок, утягиваемый системами вентиляции, поднимался едкий, химический дым. Воняло оплавленной проводкой, то тут, то там на переборках уродливо пропечатались вмятины, из коммуникаций были вырваны целые куски проводов. Оборудование было обесточено, но подплавленные обмотки говорили сами за себя.

На встречу мне уже вышел Вельсом. Был он, кажется, еще более хмурым, чем обычно, но выражение лица говорило о том, что все уже кончилось.

-Что тут произошло? - уточнил я. - Подавили своими силами?

-Не видел я никого, и ребята мои не видели, - он оглянулся, словно ища поддержки. Первый раз видел его растерянным, он предпочитал держаться уверено и немного развязано.

-И дежурный? - уточнил я.

-Никто ничего не видел, - отозвался он. - Когда сбой пошел, тут тревогу и подняли. А уж когда увидели, - он сделал мне приглашающий жест и я пошел за ним, разглядывая ужасающие разрушения. Тут словно слон пробежался! Большой и очень хищный.

-Установка холодного синтеза не повреждена? - уточнил я первым делом.

-Нет, и двигатели целы, и энергетические цепи почти все. Коммуникации, те что на поверхности, они самые маловажные, понимаешь же. Все, что ценное, оно спрятано поглубже, до него и добраться сложнее.

-И чинить его сложнее, - поддакнул я, но мое дилетантское мнение его не очень то интересовало.

-Отсек лишился связи с рубкой, чтобы подать сигнал тревоги, пришлось подниматься; еще вышли из строя системы самодиагностики, общий пульт теперь отдельно от всего корабля.

-То есть, если кто-то полезет по техническим проходам и начнет вскрывать опечатанные люки, корабль не заметит?

-Блистательное открытие, - проворчал Вельсом. - Если перегреется реактор холодного синтеза, мы тоже не заметим, и это меня беспокоит гораздо больше. У нас повреждений разгребать - на три дня вперед непрерывной работы. Отрезаны насосы второго контура охлаждения, конечно, они вспомогательные, но я все равно не люблю, когда горячее сердце корабля остается на одной веревке. Буду устранять это досадное недоразумение в первую очередь.

-А я тут не бывал, - тыкая пальцем во вмятины на внутренней переборке, - сообщил мне Змей. Казалось, он был заинтересован. Интересное дельце. - Доров, кто мог это сделать?

-Этим, черт возьми, должна заниматься наша внутренняя служба безопасности! - раздраженно отмахнулся я.

-А мы и занимаемся, - противно взвизнул метал - это Яр съехал по лестнице, широко расставив ноги. - Это сделал Бартик.

-Вени, - парировал я.

-Пока ничего не доказано, - тут же насупился Тверской. - Я краем уха слышал, диверсант теперь может перемещаться по вентиляции и техническим проходам? Тогда надо проверить все решетки у меня в каюте и там, где сидит тосс.

-Надо, надо, - согласился я. - Змей, отбой. Всем быть внимательными. Чего-то я не понимаю, что тут происходит.

По лицам механиков, было ясно, что они тоже чего-то в этом мире не понимают.

-Всем вооружиться, - велел Яр, как всегда практичный. -По кораблю передвигаться только парами.

-Дези, будь человеком, пробрось дублирующий кабель связи, нужно восстановить системы оповещения и тревоги внутри корабля иначе, кем бы ни был этот вредитель, мы будем его искать на линкоре до позеленения кишечника.

-Какие патетические сравнения, - сморщился Вельсом. -Это приказ?

Сказал он это с таким вызовом, словно хотел мне сказать: вот взорвется от перегрева реактор, будешь виноват сам. Я снимаю с себя всякую ответственность.

-А он наглый, - буркнул мне под руку Тверской. -Док, пойдем, я провожу тебя до отсека.

-Да, это приказ. Восстановление системы оповещения и охлаждения реактора проводить последовательно.

-Есть, капитан, - протянул Вельсом. - Ну я пошел.

-Вооружиться не забудь, - напомнил я, и механик демонстративно отстегнул от пояса плазменный резак. Весомый аргумент.

-Вахтить по трое, поняли, чумазые? - зычно стал раздавать он указания. - Штепсель, тебе капитан особую задачу дал, соплю по полу бросить к управляющему пульту, и наладить тут все.

Чувствуешь, какая честь?

-А как же холодушка? - донеслось из-за помятых кожухов.

-В топку холодушку, сначала сопли...

Общаются с высоким пониманием, - подумал я. -Ладно, лишь бы дело делали.

От стены заискрило - кто-то из механиков уже включил высокотемпературную сварку. Работы по восстановлению начались, а я, задумчиво нахохлившись, побрел обратно на камбуз. Хотелось доесть свое рагу.

Внутренние технические коммуникации - уязвимое место любого корабля. За каждой стеной, под каждой переборкой есть просторный лаз, по которому может передвигаться человек. Сделано это для того, чтобы до любого места корабля можно было добраться и устранить поломку, а так же как дополнительные проходы на случай серьезных повреждений корабля или других внештатных ситуаций.

Сейчас наш вредитель мог оказаться в любом месте, он мог красться по другую сторону коридора, по которому я шел, и при этом, соблюдая должную осторожность, оставаться незаметным. И, если Мэйская кошка перемещалась по техническим лазам исключительно руководствуясь охотничьими инстинктами животного, да и система оповещения, основанная на датчиках движения, ее засекала то тут, то там, предупреждая экипаж о возможной опасности, сейчас вся эта хитрая система была выведена из строя. Означать подобное могло только одно: диверсант целенаправленно не повредил ни ходовую часть, ни энергетические системы; он освободил себе плацдарм для действия. Если это Ванесса Вени, возжелавшая захватить мой корабль, то она еще хитрее и изощреннее, чем я думаю. С другой стороны, все те вмятины на переборках говорят о необычайной силе неизвестного, а такой силой может похвастаться разве что Бартик. Даже если мы с Тверским возьмемся головами испытать на прочность панели внутренней отделки Шторма, вряд ли сможем оставить такие внушительные повреждения.

Как бы ни были сильны мои антипатии к Ванессе, гораздо разумнее предположить, что здесь постарался тосс, хотя мне совершенно не ясны его мотивы. Очень сложно делать какие-то выводы, когда тебе не ясно, зачем живое существо могло провернуть такую авантюру. По сути своей я ведь спас Бартика, дал ему возможность снова попасть на свободу и, хоть он и не испытывал ко мне особой благодарности, давно по-видимому разучившись вообще ее испытывать, тем не менее простая разумность не должна была ему позволить вот так вредить. Ведь найдем же, ей богу, найдем гада!

Наверняка, там была одна из невидимых камер, осталось выделить ее, отловить, разломать и считать информацию. Хотя, скорее всего, информация внутри нее находится в закодированном состоянии и декодер мне никто не подарит. Какая досадная неожиданность!

-Титрин, кто это был? - негромко спросил я.

Коридор молчал. Толи журналист отбыл для выяснения, толи не хотел со мной говорить после произошедшего, что тоже возможно.

Вздохнув, я оглянулся, но никто не следил за мной. Ладно, сейчас нет смысла развивать панику, посмотрим, что скажет Тверской со своими ребятами, когда все осмотрит.

Я провел рукой по панели индикации и дверь камбуза отъехала в сторону. И с тем, как уходила в стену широкая, рассчитанная на давление в сотни атмосфер, створка, в поле моего зрения вплывала, расширяясь, черная, словно маслянистая лужа. Я на деревянных ногах сделал полшага вперед, чтобы увидеть едва заметно подергивающиеся ноги в полосатых ботинках, похожих на кеды.

-Шторм! Связь! Медицинский отсек немедленно на камбуз, смертельное ранение.

И уже тише:

-Нападение на экипаж...

Я шагнул внутрь, понимая, что ничего не изменить. Стеклянные глаза на совершенно белом лице ничего не видели и едва заметные движения, которые совершали ноги Сенди, были всего лишь остаточными импульсами мозга, смертельными судорогами, которые уже не остановить.

И все равно я упал на колени рядом с мертвецом, надавил руками на область сердца, толкнул с силой, выплеснув из шеи кока вялую кровавую струйку. В страшной ране на горле проглядывала и сломанная трахея, желтоватая, похожая на сломанную кость. Я находился рядом с Сенди от силы минуту, но она растянулась для меня на часы. Я вглядывался в его лицо, искаженное ужасом, и думал от чего-то о том, что Тверской самый настоящий дурак, если взял с собой на борт человека, не способного постоять за себя.

Не спас тебя нож, Сенди. Вот он лежит в стороне, выбитой из твоей кисти страшным ударом. Почти заехал под разделочную панель и теперь, чтобы достать, придется чем-нибудь поддеть его. Этот удар переломал тебе все пальцы, так что, даже если бы у тебя была возможность, ты бы уже не смог эффективно обойтись с лезвием. Что же это за тварь такая?!

Стас оттолкнул меня в сторону, выводя из ступора. Правильно оценив ситуацию, залил страшную рану на шее медицинским клеем и, раскрыв чемоданчик и вытащив из него тонкий, похожий на иглу электрод, воткнул его Сенди в грудь в области сердца.

Ничего не изменилось, Змей не убирал рук, все давил на центр груди; тело повара не выгнулось от электрического разряда, а по монитору аппарата реанимации все падали сверху вниз красные, словно приговор, цифры, содержащие одни нули. Кардиограф нарисовал всплеск и снова в правом углу установилась прямая линия. Прямая, как горизонт.

-Иди, руки помой, - резко приказал Стас. -И лицо.

А я и не заметил, как вытер окровавленной ладонью покрывшийся испариной лоб. Видя мое замешательство, Стас обратился к кораблю:

-Шторм. Громкая связь. Регистрирую смерть Сенди Леделоя в 11-27 по времени корабля. Внимание всем. Совершено нападение, будьте бдительны! Никому не покидать своих мест!

-Это ты правильно, это конечно, - я встал и вышел, но в коридоре замер - оставлять дока наедине с мертвецом было глупо. И он и я были не вооружены.

-Что тут у вас?! - я вздрогнул, дернулся. Со стороны рубки бежал Анатолий Штоль, весь обвешанный оружием. - Арбалет, - он перекинул мне сначала сам арбалет, потом сунул запасную кассету с болтами к нему.

-Повара убили, - сказал я, сунув кассету в карман. Она нелепо торчала под локтем, но я не обратил внимание. Нужно было добраться до своих апартаментов, переодеться в подходящее для военных действий, обмундирование, приладить сбрую под арбалет и взять нож или меч. Хотя, многим ли помог нож Сенди?

-Шторм. Связь. На корабле вводится военное положение. Всем действовать по Уставу.

На случай проникновения на корабль чужих, и вправду была разработана целая инструкция поведения для каждого члена экипажа. Теперь пришло время воспользоваться ею.

Анатолий заглянул на камбуз, скривился.

-Говорил Тверскому, не надо его брать, - прошипел он. И сразу без перехода: - Это не Ванесса Вени сделала. Мы вычислили время, поговорили с механиками. Диверсия в двигательном отсеке произошла с ноли минут, когда дежурный техник-электронщик Юра Картов, согласно инструкции прошел весь отсек до семнадцати минут, когда и были обнаружены повреждения. Дези как раз пришел, чтобы принять ночные отчеты по профилактическим работам и обнаружил всю эту красоту.

В указанное время Ванесса сидела напротив меня, я как раз принес ей завтрак и завтракал сам.

-Флиртуешь с девушкой? - как-то отстраненно и без былой злобы спросил я.

-Охраняю, - тактично ответил Анатолий. - Яр велел за ней приглядывать как можно больше, когда его нет. Он ей не очень то верит, хотя заглядывается. Я замечал.

-Остается Бартик? - проворчал я, проверяя арбалет. -Останься с доком и проводи его до отсека, как только он решится.

-Ему нельзя будет оставаться там одному, - возразил Анатолий и был прав. - Всяко может быть, если эта тварь где-то там, - он потыкал пальцем в потолок. - Из технического отсека Тверской рванул к Бартику, но тот сидел как сидел. Думаешь, он и вправду успел бы пробраться через половину корабля от камбуза?

-Рана нанесена не оружием, - Змей вышел и устало привалился к переборке. -Это костяной нарост с рвущей кромкой. Или какой-то зазубренный коготь.

-Что за черт? - нахмурился Штоль. - Откуда оно у нас, мы ни с кем не стыковались, а с момента приземления на Нуарто не опускались на планеты! Да и на Нуарто Тверской караулил всякое проникновение. Нету в космосе ни одного живого существа, способного просто приплыть и на корабль проникнуть...

-Может, это камеры? - как-то без уверенности спросил Змей.

-Вот вы где, дорогие, - из-за поворота вынырнул полковник, на которого я и Штоль тут же угрожающе направили арбалеты. Я даже передернул взводную перекладину, выслушав, как с щелчком встал в паз бронебойный болт.

-Не шути так, Доров, держи свои нервы при себе. Вы все гадаете? Доктор?

-Коготь или костяной нарост, - тут же услужливо сообщил Стас.

-Это чертов бабырон, - с уверенностью сказал Яр. Мы все с удивлением уставились на него. -Ну чего вы глаза выкатываете? - разразился насмешкой Тверской. -Мэйскую кошку мы вытравили, остатется только предоложить, что когда Доров подорвал автоматическую спасательную капсулу бабыронов, присосавшуюся к Шквалу, кто-то из их экипажа выжил. Отсек с пробоиной был изолирован, но мы же все понимаем, что при должной сноровке можно и успеть попасть в технический лаз.

-Мы уходили в гиперпрыжок. Там не было пространственной стабилизации, - возразил я. -Он бы умер.

-Или нет, - возразил доктор. - Если подумать, он мог и не умереть, но я бы не хотел знать, во что он превратился под действием расплывающихся по коридору прыжка полей.

-И какие муки он перенес, - пробормотал Анатолий. Странная сентиментальность совершенно ни к месту, если вспомнить, что эта тварь только что убила самого беззащитного члена нашего экипажа.

-А что он тут делает? - спросил Змей. А я и не заметил: к стене за спиной Яра жался Бартик. Его насупленное, со сведенными надбровными дугами лицо выглядело совершенно неприветливо.

-Я не могу ему дать оружие, оставить его одного в отсеке значит обречь на смерть, - отмахнулся Яр. - Ванесса сейчас с Изъяном, они идут к нам; в рубке Кортни, Натали и Рик, я велел им запереться. Рубка - единственное место, в которое с бухты барахты не попадешь, когда закрыты и задраены все заслонки, так что эти, можно считать, в безопасности. Ферди я проводил к механикам, ребята они толковые, но уж больно легкомысленные, все о своих железяках пекутся, а ты слышал, как они говорят? Это какой-то язык иностранный, я такого не изучал!

-Не нервничай, - негромко попросил я. - Ты хочешь создать поисковый отряд на нашей базе, нагрузив нас двумя безоружными?

-Я бы дал Ванессе арбалет, если тебе интересно мое мнение, - отозвался Яр.

-А я бы не дал, - вмешался Змей. -Если интересно мое.

-Так, хватит, - оборвал я зарождающуюся перепалку. -Всем надеть гарнитуры. Связь только через них. Бабыроны - разумная нация, нечего радовать его или их громкой связью.

Я нацепил дугу на ухо, надавил на наушник, активируя.

-Как слышите?

-Слышу тебя.

-Слышу.

-На связи, - тут же откликнулись члены моей команды.

-Рубка?

-На связи. Согласно инструкциям громкая связь деактивирована.

-Где Изъян? Где Ванесса? - только и успел спросить я, когда из-за поворота коридора, ведущего к грузовым отсекам, раздался жуткий вопль.

Я метнулся в коридор первым, чуть не столкнувшись плечом с Тверским. Этот тоже считал себя ведущей фигурой на корабле, так что мы чуть было не повздорили и остановило нас только то, что кричали страшно, так, как кричит человек, понимая, что уже умирает. И, когда мы вылетели в грузовой отсек, все стало предельно ясно.

Это и вправду оказался бабырон, да только признать его в разросшимся страшными наростами уродце было практически невозможно. Теперь он походил на черепаху с перекошенным трехглазым лицом и отвисшей челюстью, полной зубов. Глаза у него были белые, с сеткой полопавшихся венозных сосудов. Удивительно мертвые, ничего не выражающие глаза. Из его груди торчало три арбалетных болта - все, что успел выпустить Макс прежде, чем уродец вспорол ему грудь, игнорируя плотный, не рвущийся и не повреждающийся даже лезвием ножа комбинезон. Теперь вывалившиеся на пол кишки несчастного оплели ноги бабырона, и было ясно, что если парень еще жив, ему чертовски повезло. Впрочем, верить в подобное было глупо, ни один человек не перенесет такого, он попросту умрет от болевого шока.

-От, дерьмо, - уткнувшись мне в спину и выглянув из-за нее, сказал Стас. - Сейчас он нас так же на коленку намотает.

-Сначала ее, - указывая на зажатую в правой конечности, хрупкую на фоне многолапого уродца, фигурку, сказал я.

Ванесса была еще жива, но трехпалая лапа так сдавила ей грудь, что вряд ли женщина могла бы даже стонать.

-Чего тебе надо? - выступив вперед, спросил я. - Зачем ты убиваешь моих людей?

-Корабль мне надо, - пророкотало изнутри чудовища. - Ты убил моих, я убиваю твоих. Корабль мне надо.

-А он, похоже, умненький, - проворчал вставший рядом со мной Тверской, и эта его выходка чуть не стоила нам обоим жизни. Метнулся ранее незамеченный нами тонкий, похожий на стальной трос хвост, метя в меня, а я, шарахнувшись в сторону, натолкнулся на неудачно подошедшего полковника. Вот кто его просил лезть?!

Мы кубарем покатились по полу, я чудом не схлопотал хвостом по ребрам.

-Не шали! - высоким голом крикнул Анатолий и выстрелил подряд трижды, метя в глаза. Бабырон отмахнулся лапой, и все стрелки вонзились в крепкие наросты, заменившие существу мышцы. Казалось, боли бабырон не ощущал.

-Тверской, - прорычал я, отталкивая его в сторону. Арбалет валялся далеко в стороне и достать его я уже не мог.

-Корабль мне надо, - взревело чудовище, легко подняв над головой Ванессу.

Я бросился вперед, выдергивая из куртки кассету, вытряхнул из нее болт и, прежде чем кто-то успел что-либо сделать, швырнул кассету бабырону в глаза. взметнулась лапища, слева вроде тоже кто-то метнулся, но я не разглядел, лишь успел увернуться от мелькнувшего хвоста, подпрыгнуть, надеясь воткнуть болт ему в рожу...

Но бабырон оказался быстрее, отшатнулся ловко, и я позорно грохнулся ему под ноги. В следующую секунду тварь пошатнулась, упала на бок, чудом не наступив на меня, хотя сперва собиралась припечатать меня своей увесистой подошвой. Защелкали арбалеты, с неприятным свистом посылая один болт за другим. Оглушающее грохнул пистолет, запахло перегоревшим порохом. Я приподнялся на локте и увидел, что выстрелами тушу бабырона рвет на части, стрелки вонзаются, все же находя уязвимые места под роговыми наростами, а морда твари взрывается от попадающих в нее пуль. Падая, бабырон выронил Ванессу, и теперь женщина неподвижно лежала рядом с каким то большим, закрепленным на магнитных замках, контейнером.

А еще из-под туши бабырона торчали... ноги. Он упал на кого-то, и я сперва подумал, тварь обрушилась на Макса, но потом понял, что жестоко ошибся. Потому что эта была еще одна жертва.

И жертвой этой стал Бартик, который, будто верный пес, вместе со мной бросился на врага в самом начале схватки. Это он, не я, нанес твари удар, сбивший ее с ног, но и сам не успел увернуться.

Я вскочил, закричал, чтобы прекращали огонь. Бабырон уже издох, и нужно было срочно поднять его, ведь в нем не так уж много веса. Оказавшийся под ним тосс не должен был погибнуть... нет, не так!

-Осторожнее, - сказал я, понимая, что все уже кончено. Бабырон весь пророс острыми шипами и, когда мы подняли мертвое, исковерканное тело, увидели, как острия выходят из груди и живота тосса. Бартик застонал тихо, глядя на меня затуманенным взглядом, а изо рта его обильно текла кровь.

-Не надо, - прошептали его губы, когда я попытался зажать рану на его животе.

-Да ладно тебе, сейчас наш медик...

-Я уже вижу их, - сказал тосс едва слышно. - Прощай...

Я вскочил, отвернулся, ощущая не боль потери, а какую то иррациональную ярость. Да что же это?! Вот еще недавно все они были живы и вдруг - рраз, и оборвалось сразу три жизни.

-Изъян?

-Тоже опоздали, - Змей брезгливо переступил через раздавленные кишки, вырванные из мертвого тела. А я всегда думал, что врачи не способны брезговать...

-Куда ты? - Стас прошел мимо Бартика.

-Этот тоже мертв, а она еще жива. Пойду, гляну, чем помочь, - он дошел до контейнера, о который, отлетев, ударилась Ванесса.

"Пусть", - хотел я сказать, но сдержался. Она и вправду была не виновата.

И никто кроме меня не был виноват, надо было сразу проверить, не закрался ли к нам пассажир.

-Это я виноват, - пробормотал рядом со мной Яр. - Мы проверяли все, но больше для формы. Изолировали отсек, я был уверен, что подпространство вытравит оттуда тех, кто мог выжить...

Все виноваты, но теперь уже ничего не изменить. Теперь мы можем только сокрушаться и смотреть в глаза пришедшим во сне друзьям, пытаясь отыскать в их взглядах такое нужное нам прощение.

Глава 19. Корабль класса черная птица

Рик бросил рули и вскочил. Я видел, как его слегка потряхивает от возбуждения, но совершенно не понимал, почему так взволнован пилот. Что так тянет его на корабль, который для него представляет, по моему мнению, самое опасное место в мире? Что он знает, что видел, когда попал во временную петлю?

И так же, как божий день, ясно, что его не остановить. Вот ведь, парадокс!

-Что там может быть? - глядя на экраны, задумчиво спросил Яр. Он был напряжен, как обычно экипирован удобно и неброско, на поясе две кобуры с пистолетами, за спиной арбалет. Бравый вояка, ничего не скажешь.

-Все что угодно, и космос тоже, - проворчал я, хотя понимал: никакого космоса на борту корабля нет. Пока. Но не исключены ловушки, и некому будет загерметезировать отсек, если что-то изменится. Хотя, судя по параметрам с бортового компьютера, корабль исправен и пробудет в таком статическом состоянии, набирая энергию для следующего прыжка, целых два часа. Лернийцы все точно рассчитали, просто диву даешься, понимая, что они способны воссоздавать чудеса простыми (или не очень) математическими действиями. Всего то расчет вероятностей, какая мелочь! В Институте теория вероятности мне не давалась совершенно, а ведь нужно было сдать каких-то шесть задач больше для виду, чтобы засчитали экзамен! Пришлось проставиться, чтобы сосед по общежитию помог...

-Пойдемте уже, - нетерпеливо заныл Рик.

-Скафандры и оружие, никак иначе, - отрезал я, хотя в глазах пилота читалась вера в то, что на борту ККЧП безопасно и иначе не может быть.

-Взял информаторий? - поинтересовался Яр.

-Взял, взял, - я развернулся и направился в грузовой отсек. - Готовьте челнок номер два. В мое отсутствие главный...

Я запнулся. Простая ведь процедура, да язык не поворачивается. Следующая по старшинству Натали Дорова, но назначить ее держать корабль в мое отсутствие? Немыслимо! А кого? Я бы доверился даже Яру, Рику, но оба они со мной. Так кому? Змей частенько был в космосе, он прожил там вместе с нами целую жизнь, столь насыщенную, что многим и не снилось, но при этом никакого отношения не имел к управлению кораблем...

-Давай, - жадно глядя на меня, прошептал Рик.

-Натали Дорова, - процедил я сквозь зубы. И чуть громче, чтобы подхватили динамики:

-На время моего отсутствия зам капитана - второй пилот. Запрещаю принятие каких-либо решений без связи со мной...

Помедлил, потом вздохнул.

-Только в случае экстренной ситуации.

-Есть, - отозвалась рубка звонким женским голосом. Я вздрогнул, зачем-то посмотрел на потолок.

-Кортни, обеспечивай связь.

-Есть!

Еще один бодрый голосок.

В отсеке нас уже ждал Змей, но на этот раз никаких инъекций не последовало, он просто заглянул каждому из нас в глаза, отдельно задержался около Рика, нахмурился и с немым вопросом посмотрел на меня.

-Так надо, Змей, - тихо произнес Рик. Эти слова были только для врача, но я все же расслышал.

Яру же вообще все было нипочем, он торопливо облачался в легкий комбинезон защиты, прилаживал оружие, чтобы было удобно. Через четверть часа, закончив с обмундированием и отложив в стороны шлемы, мы отчаливали со Шквала. Выли маршевые двигатели, и я мягко, но настойчиво маневрировал легким челноком, наслаждаясь послушностью маленькой машины.

-А можно мне? - влез под руку Тверской, но я отрицательно покачал головой. Не до игрушек сейчас, буду сидеть и смотреть, как ведет майор - буду думать. А думать мне нельзя. Потому что слишком неспокойно у меня на душе.

-Шесть километров, сближаемся, - сообщил Рик, щелкая тумблерами. - Гаси или промахнешься.

-Молчал бы, - буркнул я, но мощность скинул, перебалансируя двигатели. Лучше без лихачества, чем потом плыть в космической пустоте изломанными, заледенелыми куклами.

-Стыкуемся, выравниваю давление, нагнетаю атмосферу.

Яр встал, прошел к шлюзу и замер, хищно выставив перед собой арбалет, ожидая всем понятного сигнала, означавшего, что можно открывать заслонку - зеленого глазка над люком.

Я не торопился вставать из-за пульта.

-Ничего не хочешь сказать? - хмуро спросил я.

-Нет, еще успеется, - Рик встал и прошел к Тверскому. Как раз, когда он подошел, загорелся зеленый огонек и Яр открыл шлюз.

-Оба на, - сказал озадаченно полковник, и я поспешил посмотреть, что же так удивило невозмутимого Тверского.

-Ох, не нравится мне это, - прокомментировал Яр.

-Ну, что там у ва...

Я отпихнул Яра плечом в сторону, заглянул в коридор и осекся.

Свет мерцал, как мерцает сердце при аритмии; бился, трепетал, притухая и вспыхивая вновь. На стенах и даже на потолке бурыми брызгами засохли потеки крови. Мне почему-то почудился священник в черной рясе с закрытым капюшоном лицом, идущий по этому коридору. В руках у него ведро, самое простое ведро, полное крови и он кропит, щедро кропит стены своей страшной святостью.

Ну и чудак ты, Доров, - сам накинулся я на себя за такие вот странные, гротескные сравнения. -Чего ты только не видел за свою жизнь, а тут... ну убили кого-то, чего это у тебя нервишки то так пошаливают?

Я надел шлем и первым шагнул в коридор. Корка крови под широкой подошвой неприятно хрустнула.

-Да, - протянул у меня за спиной Рик, - что-то я себе не так представлял встречу со старым другом. Он что, всех убил на своем борту?

-Откуда мне знать? - огрызнулся я, хотя было ясно, что вопрос был чисто риторическим и ни к кому в отдельности не адресованным. Так же как и Яр, я выставил перед собой арбалет, проверил болты, передернул затворную планку, подавая на тетиву стрелку. И свернул за угол. Яр встал рядом со мной.

-Оба на, - как-то бесцветно повторил он. Похоже, у полковника не было других слов. У меня тоже не было слов. Я просто смотрел на обугленные силуэты, намертво впекшиеся в переборку. Раньше я видел такое, когда смотрел фильмы про ядерные реакции. Мол, атомный взрыв превращает человека в пыль, а его отпечаток навсегда может остаться на стене дома или асфальте. Но, клянусь, вживую я никогда бы не возжелал увидеть такое! Даже сама поза сгоревших силуэтов говорила о вспышке ужасной, всепоглощающей боли, убившей этих бедолаг. Датчики на наших костюмах молчали, никакой радиации в коридоре не было.

Впереди что-то заискрило, освещение погасло, погрузив дальнюю часть коридора в темноту.

-Антуражу то, - внезапно весело заявил из-за наших спин Рик и, протиснувшись, первым пошел вперед. - Ну что, горе вояки, - кинул он через плечо, - не думал, что вы окажетесь настолько впечатлительными. Не забывайте, это - театр, играйте, играйте, а то я вам не верю.

-Он свихнулся? - озадаченно спросил Яр. - Может, и на Мэй был сплошной театр, да антураж? А мы с тобой просто такие сякие рохли, что все принимаем на веру?

-Боюсь, он перестал понимать, что нас никто не спасет, если мы подставимся сами; ему кажется, что шоу вроде этого застраховывают его от смерти...

-Нет, ты не раскусил его, - внезапно как отрезал Тверской. - Тут что-то другое. Думаю, лернийцы ему все просчитали, теперь он может сколько угодно подкалывать нас, зная, как все пройдет.

-Может быть, ты и прав, но лучше не расслабляйся, - посоветовал я и вдруг поймал себя на мысли, что мой друг, с которым мы прошли огонь и воду, ведет себя столь непонятно для меня, что я внезапно перестал ему доверять. Словно при одном упоминании о ККЧП его подменили.

Оглянувшись, я пошел за Риком в темноту, включив на шлеме тактические функции: подсветку, целеуказатель и тепловизор. Все вместе, чтобы видеть, если за переборкой спряталось что-то теплокровное. Включил и, охнув, отключил, потому что все поле зрения сразу вспыхнуло красным. Перед глазами поплыли круги.

-Вот это что сейчас было? - прошипел я и, уменьшив касанием яркость, снова включил тепловизор. Все переборки светились, казалось, нас проглотил гигантский космический кит, от того я вижу все нутро светящимся.

Сняв перчатку, я несмело прикоснулся к оставшемуся без брызг крови участку стены, но метал под моей ладонью был совершенно холодным. Так чем же полны все технические переходы за стенами?

-Яр, мощность тепловизара на тридцать, включи. А где Рик?

Я быстро дошел до отворота коридора, заглянул. Здесь свет тоже мерцал, но с почти незаметной для глаза частотой. Никаких следов пилота не было.

-Вот, засранец! - не сдержался я.

-Вот, черт! - вторя мне, откликнулся Яр. - Это чего?

-И мне бы хотелось узнать, чего это. Если только дать фантазии ход и решить, что именно оно скушало весь экипаж, а кого при расчленении не размазало по стенам, того пожгло, перспективка вырисовывается не из приятных.

-А Рик, стало быть, кинул нас?

-Пошли, - вместо ответа, прошептал я. Само как то получилось, что я невольно понизил голос. -Задача - поместить информаторий в капсулу гнезда управляющего компьютера. ККЧП имеют внутренние системы безопасности, способные уничтожить любое инородное тело у себя на борту. Если информаторий - действительно мозги корабля, он уничтожит сам всю ту дрянь, которая сейчас ныкается по техническим ходам.

-Как бы он не уничтожил и нас заодно, посчитав врагами, - Яр как всегда думал глобально, но пессимистично.

-Вариантов особенно нет, нам остается выбирать: либо выполнять задание, либо валить к чертовой матери и бросить здесь пилота. Признаться, я бы выбрал второе...

-Да? - казалось, Тверской был удивлен. - Не побоялся на Мэй, играючи прошел ледяные пещеры и не сплоховал на Ротосе, выкрутился из радиоактивного ада и даешь задний ход? Что, Доров, слишком много воспоминаний? Не жмись ты, это не Ворон!

-С чего ты взял то? - вяло уточнил я, шагая по коридору и стараясь прислушиваться, хотя разве же разберешь что-то за болтовней? Только собственные мысли. Да, я был готов поклясться: причина моего страха не в том, что накатывают какие-то воспоминания из прошлого. И не в корабле была причина, тут что-то другое, гнетущее предчувствие беды что ли...

Нам бы на верхнюю палубу, - отстраненно подумал я. - Лучше бы минуя лифтовую шахту, там мы обязательно окажемся рядом с этим красным нЕчто совсем рядом. Надо пройти до конца и подняться по технической лестнице...

В плане перемещения между верхний и нижней палубой, где находились грузовые и стыковочные шлюзы, ККЧП был спроектирован просто иррационально. Кому в голову пришло сделать всего два пути сообщения - лифтовую шахту и второй технический вертикальный лаз, широкий, но категорически неудобный в другом конце корабля? Да просто руки поотрывать за такое конструкторское решение! Если, конечно, предположить, что проектировал корабль гуманоид, а то ведь бывает, и с щупальцами, тогда с них чего возьмешь, с руконогов, у которых и голова из попы и руки от ушей...

-Эй, погоди, - позвал меня Яр, отрывая от глупых размышлений. И вправду, задумавшись, я совсем потерял бдительность и прошел мимо потенциально опасного открытого помещения! А вот Тверской тормознул, и даже через скафандр чувствовалось его напряжение. Я заглянул через плечо полковника в каюту и не смог удержаться - отшатнулся, тихо вскрикнув. Яр повернулся и внимательно оглядел меня с головы до ног, словно видел меня впервые.

Не в состоянии сдерживать волнение, я высказался ненормативно в том духе, что ничего подобного раньше не видел и больше не желаю, а те, кто все это придумал, извращенцы и ублюдки, и пусть катятся в тартарары, потому что только психопат и урод может такое вот изобразить.

И вправду, в комнате этой смотреть было не на что. В потолке вместо климатического отвода зиял провал именно туда, в полные неизвестным теплым нЕчто технические коридоры, а на полу под этой гноящейся какими-то черными каплями раной были свалены... уже не трупы, а фрагменты костей, перетертые, обсосанные, обглоданные, с остатками заветренного мяса.

-Тише ты, - шикнул на меня Яр и непроизвольно присел: прямо над нашими головами что-то гулко бухнуло. Заскрипел, сминаясь, метал. Казалось, какой-то гигант сжал в руках перегородку, и теперь медленно, со знанием дела сжимает пальцы. Еще удар. Я вжал голову в плечи и рубанул ребром ладони по консоли открытия-закрытия двери. С шорохом стальная плита сдвинулась и быстро скользнула в паз, а внутри каюты даже через перегородку вдруг зашуршало, захрустело ломаемыми костями.

-Что-то у меня зубы заныли, - поделился своими ощущениями Яр. - Как за дверью у стоматолога.

-Этот стоматолог, что по ту сторону, тебе не только зубы почистит, но и печень с простатой, - пытаясь избавиться от липкого, охватывающего меня все сильнее страха, не очень остроумно пошутил я.

-И куда, мать его за ногу, подевался Ирин? У него крыша поехала сразу, это я заметил еще на челноке. Ты в курсе?

-Пошли, - шепотом отозвался я и, стараясь не шуметь, двинулся дальше. - Тут совсем рядом.

-Небось, сожрали его уже, - проворчал Тверской за моей спиной. - Где тут ваша лестница?

-Вон, лезь, - я отступил в сторону и ткнул пальцем вверх.

-Уху, как неизвестность, так лезь Тверской, - забубнил Яр, но, перехватив арбалет поудобнее, одной рукой цепляясь за лестницу и перемещаясь рывками, быстро вскарабкался вверх, в любое мгновение готовый сверзиться обратно в случае опасности. Едва его нога исчезла в проеме над моей головой, свет сморгнул. Я повернулся, чувствуя беду, и не ошибся. Вцепившись перчаткой в круглую трубку лестницы, я смотрел, как медленно разгорается призрачное сияние посреди коридора, как разворачивается провал и как плывет внутри него изображение - словно отражение, другой коридор, чистый, со светом, теплым и ярким.

-Вот он, - прошептал, выходя из-за пространственного разлома, Рик. Казалось, он был заворожен этим зрелищем. - Вот он, Доров! Черт возьми, я был прав и лернийцы тоже! Доров, там ... там, - он ткнул пальцем в текучее, словно ртуть, марево, - там все они живы! Там мой дом!

-Рик! - закричал я, понимая, что истекают последние секунды. - Твой дом здесь! Твоя жена здесь! Твои дети...

-Я им не нужен, - он повернулся, медленно, словно с трудом снял шлем. - И тебе я не нужен, Доров! У тебя появились новые друзья, и я не боюсь оставить тебя одного. Теперь я могу просто уйти туда, откуда появился!

-Да почему не нужен? - опешил я, теряясь в мыслях. Я не понимал, не знал, что нужно говорить, что нужно сделать, чтобы остановиться раскрывающую широкую пасть чудовищную катастрофу. Я видел ее приближение, но не знал...

-Потому что не нужен! - мягко подтвердил Рик. - Потому что я - не я. Не твой и не ее Рик Ирин. Я другой. Это математика, мой друг, та самая, которая позволит мне вернуться домой.

Ты думаешь, что когда нашел меня на снежной Эгиде, это была случайность? Счастливое спасение? Это был ад, Доров. Ад для человека, которого вырвали из его реальности и швырнули в другую. А твой друг, он умер, понимаешь? Я тоже стал тебе другом, я старался быть им, но я - другой человек! И сейчас ты, как мой друг, ты должен понять...

-Ты не можешь, - вымученно простонал я. - Тебе все это чудиться! Ты должен...

-Я все сделал, что был должен! - резко отчеканил Рик. - Я отдал все долги тебе и детям, но, узнав, кто я на самом деле, они и знать меня не желают! Тем проще мне уйти обратно, но вот тебе мой совет: хотя бы не повторяй моих ошибок! Не отпускай тех, кто тебя по настоящему любит! Не гони их прочь!

-Рик!

-Ничего не говори, - пилот покачал головой, в его взгляде читалось разочарование и тревога. - Я думал, ты поймешь... и будешь рад.

-Нельзя радоваться утрате! - я тоже снял шлем, мне было душно в нем, мне было нечем дышать. Время вокруг застыло. Я чувствовал это, я видел, как капля конденсата на шлеме Рика остановила течение, мы падали в небытие.

-Времени нет, прощание затянулось, - пробормотал Рик. -У вас тут все будет нормально и потом... потом, вот, я помогу тебе еще один раз. Доров, помни, левый маршевый на сто сорок, запомнил?! - внезапно перешел он на крик.

-Да, - словно эхо ответил я, хотя ничего не понимал.

Рик улыбнулся, как бывало улыбался, когда мы сидели с ним у меня в каюте за чашечкой кофе и партией в шахматы.

-Играй, Доров, играй, а то я не верю, - он повернулся и шагнул в марево. Повернулся там, на другом корабле, где не было смертей и возможно, ждал другой экипаж и другой Антон Доров. Он повернулся и я, надеясь, что меня можно услышать, зачем-то спросил:

-Значит тело, что мы нашли когда-то на корабле, был он? Рик, мой пилот, погиб сразу?

Отражение помутилось, я больше не видел ничего, лишь быстро смешивающиеся краски; потом они стали таять, и в коридоре снова в полную мощность разгорелся свет.

На стене, напротив меня, проступило внезапно изображение, и я не сразу разобрал что происходит. Стена внезапно подалась вперед, заскрипела, и что-то стало продавливать ее, очерчивая уродливую маску с ужасающе открытым ртом. Тварь все давила, настойчиво, пока железо не лопнуло, проткнутое зубом. Уродливая морда с круглыми глазами и странно карикатурными, но чем-то похожими на человеческие чертами лица, рвалась из технических коридоров и раздавшийся у меня над головой крик оповещал - остались считанные секунды до того, как чудище проломит стену и сожрет меня с потрохами.

-Доров! Скорее! - завопил Яр, чем вывел меня из ступора. Я отпустил арбалет и пулей взлетел наверх, попутно уронив свой шлем. Вот и зачем, спрашивается, было облачаться в эти "доспехи", чтобы потом так глупо потерять их часть?

Впрочем, я об этом совсем не думал и, оказавшись на верхней палубе, метнулся что было сил, по коридору, увлекая за собой Яра. Остановился и, выбил из стены рычаг, управляющий герметизацией отсека. Не зная, где он расположен точно, найти его сходу в узком и малозаметном пазу стены было практически нереально, но ККЧП я изучил как свои пять пальцев.

Грохнула гермодверь и Яр для верности, наверное, еще подпер ее своей спиной. Тоже снял шлем.

-Чего ты там? - спросил он нервно.

-Приведение увидел, - отмахнулся я и пошел по коридору. Сделав пару шагов, отшатнулся - на переборке слева проступила другая маска. Судя по всему, тварь твердо решила скушать нас, и если для этого нужно помять пару десятков железных листов, так это без вопросов...

-Тут еще и приведения, - проскочив мимо выдавливаемой стены, уточнил Яр. - Да кто ж этот корабль конструировал, с такими тонкими переборками, я бы ему...

-Толщина переборок двадцать сантиметров из сверхпрочного сплава, - прервал я полковника. - У нас на Шквале вдвое тоньше...

Я опустил еще одну гермодверь, повернулся и пробормотал:

-И... о, да. Тут водятся всякие приведения.

Открылась каюта, и в коридор вышел, сжимая длинный изящный меч из белого металла, светловолосый юноша с глазами старца. Волосы его, похожие на желтую рожь, были сплетены в толстую косу, какой могли бы позавидовать лучшие красавицы Земли, а на скулах играл легкий румянец.

-Вот и встретились, - сказал Сатринг - глава Школы Союза, готовящей лучших воинов Вселенной. - И ты по-прежнему не научился сначала просчитывать, а потом действовать. Вот от чего твоя плата столь высока...

-О чем это он? - хмуро спросил Яр, который уже давно наставил на Сатринга свой арбалет.

-Не обращай внимания, он так разговаривает частенько об одном ему понятном. Говорят, что шизофрения - не смертельное заболевание, так что за него не волнуйся, - пояснил я Тверскому, и уже Сатрингу: - Чего, спрашивается, тут делает глава Школы?

Не теряя времени, я быстро пошел в сторону управляющей рубки, бесстрашно разминувшись с Сатрингом, и не обратив внимания на выставленное в мою сторону острие меча. Во-первых, хороший костюм удержит удар... скорее всего; во-вторых, Сатринг не будет сейчас нападать, глупо устраивать междоусобицы, когда над головой потолок прогибается, словно сделан не из железа, а из желе какого-то. Да и есть еще третье "но": я один раз уже побил его на Эгиде... ну, может, и не очень побил, но справиться со мной он тогда не смог.

-Видимо, я здесь по той же причине, что и ты, Доров, - благодушно отозвался Сатринг. Похоже, не обиделся.

-И как, у тебя получилось? - я закрыл очередную гермодверь, дождавшись, когда спутники пройдут ее.

-Нет, и у тебя не получится, - на бледноватом лице главы школа играла едва заметная улыбка. - И путь назад отрезан, - продолжал он зловеще. - Пока вы не ввалились и не нашумели, разбудив теренскую водоросль, я мог пытаться что-то сделать, а теперь нас всех съедят.

Он говорил с неприятным, каким-то ироничным спокойствием и, словно бы даже за мстительным упорством.

-А я думал, там это, как его, спрут какой-нибудь, - проворчал Тверской. - Вот я что-то не понимаю, водоросль - это же растение такое. Ей вода нужна...

-Спруту тоже вода нужна, - возразил я.

-И еще водоросль не мясом питается и огонь не изрыгает, - продолжал Яр, словно меня не расслышал.

-Планета Терен состоит из сернистых испарений, азота, водорода и иных газов, сгущенных высоким давлением. На ней существуют очень плотные белковые структуры, способные разлагать все, что попадется на пути.

-Так и пусть переборки жрет, - Яр дернулся, отскакивая в сторону, потому что всем показалось, что потолок вот-вот провалится. - Закрывай заглушку, закрывай! Не хочу ничего знать! Моя белковая структура этого не перенесет!

-Не будет она переборки жрать, - проворчал я, опуская очередной рычаг. - Ей не нужен в организме металл, которого нет в составе клеток. У водоросли костный скелет из углерода, никак не из железа. А вот белок нужен всем...

-Доров прав, может иногда мыслить, когда не забывает об этом, - Сатринг указал в конец коридора: - Вон, почему я не смог разместить информаторий в гнезде, рубка-то задраена.

-Да, как интересно, - проворчал я. - У тебя тоже информаторий?

Ответа не требовалось, и Сатринг промолчал. Мы подошли и я, желая посадить Сатринга в лужу, быстрым движением прислонил ладонь к панели открытия. Ведь в жилом отсеке корабль меня послушался, значит, Яр ошибся - это и вправду Ворон. Я ожидал, что сейчас разомкнутся запоры, с шипением дверь отъедет в сторону, а на лице Сатринга, который тут бродит уже по всей видимости побольше нашего (и скорее всего прошел вместе с кораблем через подпространственный прыжок, так как его Белой Лионы - гигантского космического боевого линкора - нигде нет) и так ничего и не добился, появится потрясенное или даже восхищенное выражение. Но ничего не произошло.

Сатринг коротко хохотнул, пожалуй, это было обидно. Яр потыкал меня пальцем вбок, указал молча на то, как на стене выдавливается гротескная маска.

-Давай, пока я буду ломать дверь, ты побегаешь по коридорам и пошумишь? - шепотом предложил я. - Вроде, нормально прошли, можно увести ее за собой?

-Я тебе не опарыш, Доров, чтобы из меня наживку делать! - возмутился Яр, но Сатринг остановил нашу перепалку:

-У теренской водоросли множество ртов, она может растягиваться на несколько километров и сжиматься. Он уйдет - часть останется здесь, другие рты будут следовать за твоим напарником. Ничего не выйдет, только разделит нас.

-Ну да, ну да, - оглядывая пазы, в которые уходит дверь рубки, пробормотал я. - Сатринг, мечом пробовал?

Я потрогал пальцем царапины на металле, вопрос не требовал подтверждения, но глава Школы вздохнул и сказал:

-Я разочарован, Доров, эта дверь способна удержать давление космоса и трение при входе в атмосферу, рубка - самое безопасное место конструктивно на всех кораблях. Ее нельзя повредить просто так. В рубку, несомненно, есть технический ход, но вряд ли ты полезешь в него, если учесть, что он уже занят пренеприятным телом. Знаешь, как эта штука выгибает металл?

-Усилием воли? - предположил Яр.

Сатринг глянул на него неодобрительно:

-Нет, она растворяет его. Водоросль способна вырабатывать химические составы, разлагающие практически любой материал. Теренская водоросль сама так токсична, что может прогрызть любую даже самую толстую переборку. Она ее проплавит и сожрет нас, где бы мы ни спряталась. Так что даже если информаторий запустим...

-Корабль оживет и сам ее прикончит, не даром же ККЧП считаются одними из самых надежных по противостоянию проникновения! - отрезал я и злорадно добавил: - Итак, мечом ты пробовал.

Сатринг поджал губы.

-А ты не думал, что он вообще неисправен?

-Я не хочу об этом думать, вообще не будем о пустяках, лучше о деле: давай вдвоем? - доверительно предложил я. - Не растерял свои специфические способности?

-Ты растерял, - в упор глядя на меня, словно выплюнул Сатринг. - И неужели ты думаешь, что мы с тобой сможем выломать ее?

-Выломать - нет, а отодвинуть - да.

-И за что ты предлагаешь взяться, чтобы тянуть? - уточнил Сатринг брезгливо. - Или полагаешься на силу разума?

Я оскалился и требовательно протянул руку. Глава Школы колебался лишь мгновение - счеты счетами, а умирать ему не хотелось - и передал мне меч.

Я примерился к стене справа от двери, где висели системы контроля и открытия. Я знаю, здесь внешний металл тонкий, если сбить консоль, под ней будет монтажная ниша, дающая возможность инструментально восстанавливать повреждения. Разобраться не получится, нет инструментов, да и на разбор уйдет много времени. Но, открыв доступ к краю двери, мы сможем взяться за специальную раму, позволяющую в случае крушения вскрыть рубку. Конечно, тут куда лучше подойдет лазерный резак, но за неимением лучшего...

Я изящно расчертил переборку четырьмя быстрыми ударами, рассчитанными на сантиметровый металл. Мечи в Школе делали отменно, в умелых руках они могли срезать конечность, будто тонкие стебли или разрубить вот такое препятствие. Поддев кончиком меча отрез и поймав возмущенный взгляд Сатринга - и вправду я пользовался благородным оружием в не очень благородных целях - отогнул сталь и выломал ее.

-Знаешь что? - сказал я, не оглядываясь. - Выживание - самая важная цель на данный момент, так что даже если я твою зуботычку сломаю, простишь.

-Тыб поменьше трепался, Доров, если есть идеи - торопись, - Яр присел, наставив на стену арбалет. Маска от ударов по металлу замерла, даже назад вроде бы подалась - испугалась водоросль нашей агрессии? Ага, мечтай, скорее от неожиданности отшатнулась.

-О, какая интересная конструкция, - Сатринг заглянул мне через плечо и удовлетворенно кивнул. - Не уверен, что получится, но попробовать стоит. Сколько по техническим характеристикам нужно усилия?

-Около пятнадцати тонн, - проворчал я. Тверской за нашими спинам, кажется, подавился собственной слюной. Ну и чего вот он такой впечатлительный? Обычный гидравлический инструмент способен выдать подобное усилие и даже больше. Наверняка где-то в машинном отделении есть расширитель и большей массы, но только туда уже не пробраться. Не успеем, расшевелили осиное гнездо. Теперь только вперед и надеяться, что информаторий способен нас спасти. Неприятное, надо сказать, допущение.

В отличие от Яра, Сатринг смотрел на стену изучающе:

-Пополам не выйдет, - сказал, наконец. Сказал и посмотрел на меня внимательно, словно сдавая все свои карты. Я понял его: если на него придется семь тонн, он не справится. Либо умрет от разрыва сердца, либо вовсе не сможет свое тело заставить повиноваться. А смогу ли я? На мне усиленный костюм, я могу поднять ну-у-у... если очень напрячься пятьсот кило. Даже близко не лежало к десяти тоннам. Но ведь сейчас речь шла не об этом, а о тех скрытых резервах, которыми я владел когда-то, о способности разламывать металл одним прикосновением. Где сейчас все это, осталось ли во мне или растрачено попросту и забыто?

-Доров, в лоб не выйдет, не утянем мы ее в паз, - Сатринг снова уставился на стену. - Тебе это не по силам. Даже в Школе не вышло бы, это чересчур. Но вот это - несущая система механизма. Что если ее сломать? Разбить?

-Надо пробовать, - согласился я и провел пальцами по похожим на шестерни дугам.

-Вот чувствовало мое сердце - плохо я вооружился, - бурчал за спиной Тверской. - Надо было брать лучевой разрядник, плазменный резак, что угодно. Никаких же правил на этот счет нет, а плазменный резак работает даже на кораблях с включенной системой безопасности. Иначе, как бы техники работали...

-Яр, успокойся, невозможно предугадать все. Плазменный резак в бою - это даже не смешно, короткая струя в пару сантиметров - никакое не оружие.

-Но сейчас, чтобы взрезать дверь, ее бы хватило!

Не став пререкаться, я прикрыл глаза. Понятно же, что все мы на пределе, пусть себе...

Вскрикнул Яр, разорвался металл, я ощутил - словно волной накатил тяжелый прилив - смрад и ужас, сбивший все мысли в отчаянный коктейль. Повернувшись, увидел, как один за другим Яр посылает арбалетные болты в проем, из которого тянутся бардовые с черными разводами конечности, похожие на сплющенные щупальца.

Сатринг встал с другой стороны от меня, взялся за раму и теперь глядел, словно подбадривая. Он был готов создать напряжение в металле, чтобы мне было проще разрушить механизм.

-Давай, - одними губами прошептал глава Школы. - Не подведи, как никогда не подводил. Иначе будет все равно.

Он ведь прав, - отстраняя страх, удушливыми волнами накатывающий из-за перегородок, подумал я, - пока мы существуем, смерти нет, а когда она придет, нас уже не станет.

В ушах зазвенело, и в создание вплыли какие-то образы, я вспомнил снежную Эгиду и то, забытое ощущение, когда искусственная личность Контролера, существующая независимо от меня, пришла на выручку. Я прочувствовал каждой клеткой отстраненное безразличие, которое ощущал, доходя до границы возможностей; то самое чувство, позволяющее заставить тело совершать невозможное. Впервые за долгие годы оно пришло, когда я позвал, под действием страха ли или боязни смерти, оно выползло и покорно вытекло из руки, ударив в стену. При этом я отчетливо расслышал, как что-то хрустнуло в предплечье. Казалось, я ударил кулаком в крипичную стену, хотя прикоснулся к металлу двумя пальцами. Боль растеклась по всему телу и я потерял нить происходящего, разглядывая плывущие перед глазами черные точки. Меня кто-то дернул, что-то кричал Яр, Сатринг принялся заталкивать меня в узкую щель между стеной и я повалился на пол, но уже в рубке ККЧП. Упал неудачно, придавив сломанную руку, вскрикнул. С трудом перевернулся.

Яр и Сатринг старательно толкали дверь, пытаясь закрыться от пролезших внутрь конечностей. Одна из бардовых щупалец обвила ногу Яра, и я видел, как боевой костюм защиты под этим прикосновением шипит, слегка дымясь, и оплывает. Пошатываясь, я поднялся, подобрал меч Сатринга, оказавшийся вместе со мной на полу, и, размахнувшись, одним движением срезал все отростки. Противный, тяжелый звук на пределе слышимости резанул барабанные перепонки - тварь отлично чувствовала боль - и дверь захлопнулась. Яр, нагнувшись, сдернул петлю обрубленной конечности с ноги, но ткань скафандра продолжала плавиться. К тому же, задымилась перчатка. Сатринг, так и не отпускающий рамы двери, оглянулся и сказал быстро:

-Снимай, или до костей разъест.

Тверского уговаривать не пришлось, он быстро сдернул с себя расплавляющийся костюм и подскочил ко мне:

-Информаторий давай...

Я повернулся к хорошо знакомой консоли управления ККЧП. Под главным пультом была приветливо отодвинута блокирующая пластина и зияли темными провалами два процессорных гнезда. Два! И никак иначе. Наша встреча с Сатрингом была определена, даже если бы кто-то из нас попал на ККЧП в одиночку, это ничего бы не изменило - корабль не оживет без обоих процессоров. Странно, я столько знал о Черной Птице, но о подобном даже не подозревал.

-Дай свой тоже, - попросил я, заметив, как содрогнулось тело Сатригнга, вцепившегося в дверь. Видимо, водоросль взялась дергать за раму с другой стороны. - Нужны оба, иначе не выйдет.

-Да? - Сатринг изучающее поглядел на меня, поняв, так же как и я, иронию сложившейся ситуации, потом кивнул: - В кармане мешочек.

Яр доставал сам - я едва держался на ногах. Ощущение были очень нехорошие, как будто температура сорок один, а ты только что пробежал пару километров. Нет ни сил, ни желания, ноги ватные, в ушах звенит и кажется, что вот-вот потеряешь сознание. Очень опасная в таких случаях апатия советует просто улечься на пол и дать надорванному телу отдохнуть, и только разум кричит: не смей. Осталось совсем немного.

-Пошли, - увидев, как Яр взял в руки информаторий, кивнул я. - По моей команде на счет три вставляй в гнездо. Раз, два, три.

Диски ушли в пазы, на панели забегали разноцветные огоньки, зажглись тестовые индикаторы. Развернулись обзорные экраны, по ним побежали ряды символов, которые мне были непонятны. Они падали снизу вверх и казались нескончаемыми.

Windows new century, - с остервенелым отчаянием подумал я, - загрузка еще быстрее, производительность еще выше...

Додумать не успел. Вся рубка дернулась - это водоросль, не терпя неудач, сдавила нас со всех сторон разом. В это же мгновение корабль вздрогнул, словно просыпаясь, по коридорам разнесся ужасающий вой тревоги. Так ККЧП оповещал, что на борту чужие. Я повернулся. С перекошенным от напряжения лицом, Сатринг удерживал дверь, но между переборкой и краем уже появился зазор, в который просунулись десятки тонких отростков. Они отжимали дверь, и Сатринг медленно съезжал по полу, хотя ногами не переступал.

Яр бросился было помогать, но его усилие вроде бы ничего не изменили. Теперь они отползали оба. На негнущихся ногах я подошел и снова срубил отростки, но на этот раз водоросль не отпустила и хватку не ослабила. В щель метнулись еще ленты, одна пролетела у меня перед глазами, заставив озвереть. Если она попадет мне по лицу, это что же, опять пластическую операцию делать?

Я извернулся, обрубил все, что было в пределах видимости, гадая, через сколько минут ККЧП запустит системы безопасности. Сирена все выла, и вдруг я через щель увидел огненный смерч, летящий по коридору. Переборки, закрытые нами, распахивались, и огненная волна замкнутого взрыва, заполняла собой пространство. Ужасающее зрелище и еще более ужасающее наполнение. Корабль распрыскивал высоко горючий аэрозоль, горящий с высокими температурами. Эта вспышка не могла повредить стенам, потому что прогорала моментально, а все поверхности корабля были обработана специальным составом, способным отклонять горение в течение пяти секунд. Зато незащищенные объекты в этом адском пламени сгорали моментально... оставаясь на стенах выгоревшими силуэтами.

-Закрывай! - заорал я, потому что аэрозоль прекрасно проникал во все щели и, не имея возможности налечь на дверь, налег на Тверского. Яр издал сдавленный хрип, но дверь захлопнулась. Сирена утихла. Наступила потрясающая, полная тишина, в которой было слышно, как стучит сердце Яра и тяжело дышит Сатринг.

-Все? - спросил глава Школы растеряно.

Я отошел, грузно уселся на пол у стены, баюкая сломанную руку. Сколько ломал кости - ни с чем несравнимо, гораздо хуже рваных или колотых ран. Организм отзывается тяжелее, тут же появляется слабость. От сломанных костей и ушибов легче потерять сознание, чем от любой другой травмы.

-Похоже, да, - Яр сипло вздохнул, тоже сполз на пол, но там же, под дверью. Сатринг не стал унижаться, прошел по рубке, крутанул капитанское кресло, но присел на него так... не по-хозяйски, словно в гостях.

-Придется посидеть тут немного, - устало сообщил я, шаря глазами и выискивая, что бы такое отломать, чтобы сделать шину. Боль в сломанной конечности не уймется, пока не зафиксировать кость. - Системы регенерации должны очистить воздух и наполнить его кислородом.

-А у меня шлем есть, - сообщил зачем-то Яр. Наверное, хвастался.

-Я рад за тебя, - проворчал я. - Встать можешь?

-Не знаю, мне показалось, меня грузовиком к стене припечатало...

-Сатринг, будь любезен, шкаф слева от двери, там должны быть скафандры и какие-то наборы выживания. Мне бы шину сделать...

- На ККЧП нет регенераторов костной ткани? - очень метко спросил глава Школы, прекрасно зная о характере моей травмы, хотя под скафандром рассмотреть что-либо было невозможно, но поднялся и стал копаться в шкафу. Яр все сидел, и я подумал, не переломал ли его всего внутри, чего он так долго в себя приходит? Только разрыва внутренних органов нам не хватало...

-В медотсеке есть, здесь нет, но должна быть стандартная гибкая шина, жгуты, медикаменты, обезболивающее...

-Нашел.

Сатринг удачно наложил шину поверх скафандра, боль тут же притихла, я даже от анестезии отказался. Только кивнул на Яра, негромко спросив:

-Я его не убил там?

-Смотрю, - согласился Сатринг. Он и вправду просто смотрел на Тверского, но я знал, что этот человек при желании может видеть и через стены. Смотрел он долго, потом сказал: - Импульс прошел через тело, вроде ничего не повредил, но пока парень не встанет. Откуда в тебе столько мощи, Доров? Раньше мне казалось, тебе ее дал ККЧП... но твой контакт с кораблем давно потерян.

Я не ответил, вопрос был риторическим, но Сатринг не унимался:

-А сущность Контролера в твоем сознании, она жива?

-Жива, - согласился я. - Дремлет...

-Ты никогда не боялся, что она возьмет верх?

Этот вопрос меня удивил, я не думал об этом. Когда-то меня подвергли запрещенной во всей Вселенной процедуре по стиранию личности, вживили другую, но Ворон толи сделал матрицу, толи смог как-то защитить меня и я вернулся. Теперь нас было двое, и с тем я был главным, наверное, потому, что Контролер является лишь универсальной судебно-боевой функцией, личностью, у которой одна цель: вершить правосудие в рамках законов Союза. Так и вышло, что под натиском моих эмоций, он отступил, хотя иногда и приходил, не давая забыть о себе.

-Нет, Сатринг, этого я не боюсь, - отмахнулся я.

-А если ты попадешь в ситуацию, когда у Контролера появится задача?

-Вот попаду, тогда и будем решать. К чему ты клонишь, Сатринг? Что я могу сделать - вытравить его из себя? Убить? Он проживает мою жизнь, но не является мной. Когда я сплю - он спит, когда я бодрствую - наверное, наблюдает.

-Похоже на рабство... не думаешь, что он взбунтуется?

-Не знаю, - я вздохнул.

-Могу очистить твое сознание от этой личности, - внезапно сказал Сатринг. - Если доверишься мне.

-Нет, - резковато ответил я.

-Не доверяешь? - глава Школы не удивился и не обиделся, уточнил.

-Не хочу убивать того, кто этого не заслужил. Да и какова цена?

-Все-таки дело в цене, - нахмурился Сатринг.

-Нет, - в который уже раз повторил я.

-А если цена будет ноль? Ничего не попрошу? Ничем тебе не угрожаю, секретов твоих не трону?..

Я покачал головой и прикрыл глаза. Мне не хотелось продолжать этот разговор.

-Контролер достаточно силен, чтобы самому выбрать свою судьбу. Если он захочет исчезнуть, он сам скажет мне об этом.

-Как ты отличаешь свои мысли от его, Доров? - полюбопытствовал Сатринг, помолчав.

-Его нет, понимаешь? Если он приходит, то целиком, как личность. Вдруг появляется, словно входит в комнату. С ним можно спорить, он может убеждать, но он целостен так же, как я сам.

Это сложно понять, вряд ли существуют подобные прецеденты...

-Уже существуют, - сказал глава Школы, и я поглядел на него удивленно.

-С тех пор, как с тобой вышло, проводятся масштабные исследования по совмещению личностей, военные пытаются изобрести универсальные многофункциональные сознания, способные принимать решения в минимальные сроки, реагировать быстро и на основании множества факторов. Живые машины. И у них ничего не выходит. Личности сплетаются, смазывают друг-друга, задавливают, одна берет верх над другой, словно не хочет слушать и принимать стороннее. Видимо, весь секрет в том, что доминирующая личность должна быть одна, остальные вспомогательные...

Он задумался и больше ничего не говорил. Измотанный до предела, я запрокинул голову и, как только мой затылок коснулся переборки, тут же провалился в омут темного сна.

Глава 20. Этап пятый. Сырная голова

Я проснулся в челноке, удобно распластавшись на кресле пилота. Рядом дремал Яр, а челнок шел курсом автопилота и я уже видел борт Шквала, развернувшийся на экранах. Вмешиваться в полет не стал. Для управления кораблем лучше иметь две руки и отдохнувший вид, автопилот отлично справится со стыковкой, эти программы идеально отработаны, выверены и перепроверены.

Я приподнялся и обнаружил на коленях цилиндр очередного маяка. Вот, спрашивается, откуда взялся? Мне дали его организаторы? Сатринг? Куда делся глава Школы?..

Вопросов больше чем ответов, но все какие-то малоинтересные что ли. На меня навалилась апатия, наверное, причина в общей усталости.

Я вяло потыкал в компьютер, вызывая данные локации, но нигде рядом ККЧП уже не было. Похоже, обретя разум, корабль ушел по своим делам, попутно высадив нас. Надо будет спросить у Тверского, когда проснется, помнит ли он что-то о последних минутах пребывания на ККЧП...

Вот смеху будет на Шторме, шеф безопасности ушел в рейд при оружии и в доспехах, а вернулся в подштанниках... Ах-ах-ах, насмешливый Изъян, будь жив, поднял бы его на смех. Но Макса больше нет, Сенди - обычного повара, и того нет. Теперь еще Рик, скольких людей мы потеряем прежде, чем все закончится?

-Няу...

Я вздрогнул, повернул голову, ощущая, как зачастило сердце от неожиданности. Напротив меня на подлокотнике сидел титрин.

-Поздравляю с еще одним этапом гонки, ты фаворит Вселенной, - промурлыкал журналист.

-Все эти смерти делают тебя богатым? - без особого интереса уточнил я.

-Не записывай Рика Ирина в смерти, Доров, он жив и здоров, просто теперь он где-то...

-Сатринг говорил мне про исследования по совмещению личностей. Какие еще исследования проходят на основании наших... приключений? Освоение параллельных реальностей?

-Никто не знает... наверное, кроме лернийцев, о том, откуда взялся двойник Ирина. Это очень интересный факт, на этот счет у науки много гипотез. А чем ты не доволен, Доров, тем, что помогаешь двигать мировые знания, обогащаешь их своим личным опытом? Тебя запомнят как первопроходца не только на Земле, но и в космосе. В учебниках по психосознанию уже есть твое имя.

-Опять никаких авторских прав, - проворчал я.

-Морских свинок не спрашивают, хотят ли они своего упоминания в статистике по изучению заболеваний, - если бы у титрина было схожее с человеческим тело, он бы пожал плечами. В общем-то, его точка зрения меня не оскорбила, даже позабавила. Я - морская свинка. Довольно удачный экспериментальный экземпляр Хомо Сапиенс. А что, разве не так? И возразить то толком нечего!

-Ты пришел развлечь меня или по делу? - уточнил я, потеряв дружелюбие. - Извини, кофе угостить не могу, тут его нет.

-По работе, - согласился Титрин. - Интервью хочу.

-Сейчас?! - возмутился я.

-Да, есть пару минут. Расскажи, почему с Сатрингом вы не стали биться...

-Ой-ли, мы что - чокнутые? Когда вокруг смерть не до жиру.

-И Сатринг решил так же, он ведь на своей родной планете может подобную тварь взглядом испепелить...

-А здесь, видимо, не может. Энергетические потоки во Вселенной неоднородны, есть места, где то, что принято считать магией малодоступно по причине далеких источников силы.

-Тогда как вышло у тебя? Твоя магия не зависит от Вселенной?

Я поперхнулся. Вопрос, безусловно, интересный. Если так, то моя сила вся внутри клеток, какие-то скрытые резервы, о которых частенько пишут, намекая на необычную химию и способы управления ими.

-Спроси у врачей, может, они тебе чего подскажут, - немного резковато ответил я.

-Змей не смог мне разъяснить твоего феномена, - нашелся Титрин. Похоже, он всегда на полшага впереди меня. Иногда создается такое впечатление, что журналист знает гораздо больше обо мне, чем я сам. Впрочем, со стороны, поговаривают, виднее.

Гулко ударился металл, челнок стыковался. Я отвернулся на мгновение, окинув взглядом экраны, чтобы убедится в нормальных параметрах стыковки, а когда обернулся, титрина уже не было. Я, признаться, был настолько измучен, что продолжать праздные разговоры совершенно не хотелось. В свете того, что предстоит следующее задание, у меня очень мало времени на отдых.

А, судя по нашим с Тверским состояниям, еще придется поваляться в лазарете... ой, как же я это не люблю!

Нехорошие предчувствия оправдались, Покровского переубедить не удалось и обоих забрали в лазарет. Яростно расспрашивали, но мы отвечали односложно и вяло. Яра и вовсе подключили к каким-то аппаратам, Змей с подозрением поглядывал на показания приборов, но ничего не разъяснял. Похоже, вколол снотворное, потому что я мигом уснул. А, может, так устал.

Проснулся не сразу, лежал какое-то время в полудреме, прислушиваясь к разговору, не совсем понимая, снится ли мне сон или рядом кто-то говорит.

-У Тверского шизофрения, похоже. Он пережил потрясения, хотя сам рассказывает, что ничего такого...

-А с Доровым чего?

-Наташ, кроме перелома лучевой кости, которую он раздробил в пыль, ничего такого - утомление сильное, упадок сил. Проспится. Меня Тверской волнует, полковник - не последняя фигура и должен идти вместе с Доровым уже завтра на Двухглав.

-Я читала. Сейчас, как главный офицер, имею допуски ко всему. Корабль уже выходит к точке, но если они не поднимутся...

-Ничего не останется, как ждать.

-А стимуляторами их накачать?

-Ты их убить хочешь, девушка? Ради какой такой высшей цели? Ради той земли, которой плевать на людей?

Помолчали.

-Змей, ты полетишь с ними на Двухглав?

-Думаю, да, хотя мне немного не по себе. Я насмотрелся на них по возвращению, наслушался. Мне не впервой идти в бой, но что-то староват я, да, староват. Да и Тверского совсем уж недолюбливаю, он моей семье угрожал и плевать, что его вынудили.

-Нас всех Земля подставила, Станислав Юрьевич, не переживайте. Но как-то так неловко возвращаться, не сделав всего. Не победив. В конце концов, мы же могли отступить в самом начале, а теперь чего халтурить? Это я все к тому... то есть не к тому, что мне Дорова не жалко. Наоборот, когда он вот так лежит, как мертвый, у меня сердце останавливается. Но нужно же победить! Ради тех, кто уже умер. И что самое ужасное, Станислав Юрьевич, сделаем мы дело, и все забудут про нас до следующей оказии... до следующего раза, когда некого будет за глотку взять.

-Ох, девочка, меня по имени отчеству с самого взлета никто не называл. Кажется, в другой жизни все это было, представляю, чего пережили вы.

-Да я то что, я так, - она помолчала. - Мне бы со своими проблемами решить. Похоже, самой все придется. Говорят иногда, знаете, я где-то читала, что тот, кто сильнее, должен поспешить, чтобы успеть спасти любовь. Иначе будет поздно. И не всегда это будет тот, кто действительно виноват. Вам Доров ничего не рассказывал, ну, по дружбе.

-Про что? - в голосе Змея проскользнули невинные нотки.

-Про то, как он с рыжей перепихнулся. Серьезное у ни там что-то или так?..

-Эх, девушка...

-А что я, я ему не изменяла!

-Врешь ты ему, вот что. Все проблемы из-за этого. Понимаю, что для его же блага, но как-то...

-И о чем мне врут? - я приподнялся на локте, обозначая себя. На шею надавил какой-то провод, но я не обратил на это внимания. Да, можно было дослушать и все узнать, но очень не хотелось прикидываться, мне нужно было, чтобы Натали сама мне сказала о том, на что намекал дядя. Если не трусиха и вправду верит, что можно между нами еще что-то решить, пусть правду говорит сейчас и сама.

Она сидела у самого входа на откидном кресле. Когда я уставился на нее, вспыхнула, с укором посмотрела на Змея. В ее взгляде явственно читалось: вы же говорили, что он еще долго не проснется.

-Так что ты мне хочешь сказать? - нетерпеливо переспросил я.

-Только после тебя, - ощетинилась моя бывшая.

-И что же ты хочешь от меня услышать? Извинения?

-Может быть, рассказ о том, как тебе хорошо было с рыженькой? Кортни мне все рассказала!

Змей встал, желая, по-видимому, ретироваться из опасного для жизни участка пространства, но Натали вскочила и пулей вылетела из медотсека.

Мы с дядей одновременно вздохнули, Стас достал бутыль спирта, стаканы. Молча выпили, снимая стресс. Я даже не стал спрашивать, можно ли мне употреблять, ведь я, судя по всему, был накачан медикаментами. Но, раз Змей дал, значит, наверное, можно.

-Вот зачем бабы друг другу такие вещи рассказывают? - с тоской спросил я.

-Можно подумать, мужики молчат, - проворчал Стас. - Не удивлюсь, если Кортни, будучи девочкой такой... своеобразно-наивной, уточнила у Наташи, не против ли она...

-Не против чего? - не понял я.

-Ну, что Кортни будет с тобой встречаться. У женщин бывает такой этикет.

-Что за чушь, зачем спрашивать?... - Я запнулся, ну да, ведь Ната - моя бывшая.

И Кортни ко мне больше не приходила, может, спросила, а Ната запретила, вспылила или еще чего. Та и уступила, Кортни ведь не имела на меня видов...

О чем я думаю? Женщины не мужчины, они не приходят на один раз, даже если уверяют в этом! Не приходят просто так, их желания всегда основаны на чувствах, не на химии. Они ждут взаимности, хотя внешне могут казаться независимыми. Да и химия любая, что женская, что мужская быстро не успокаивается.

-О чем она мне врет, Стас, у нее тоже кто-то есть? Она спала с Тверским? С...

-Не гадай, еще угадаешь, - проворчал Змей. - Вот ты непутевый, нет у нее никого, не смотри на меня так.

-Но тогда что? Ты же сейчас все изменить можешь...

-Только в худшую сторону, племяш, только в худшую... - Стас замолчал. - Сама она тебе расскажет, выпей еще и спи...

-Когда она мне расскажет?! Чего она мне расскажет? Да что же вы меня за дурака держите?

-Не говори глупостей, Доров, ты сейчас не в себе. Расскажет тогда, когда решит тебе отомстить. И я уверен, ты будешь к этому не готов. К женской мести нельзя подготовиться.

-Так помоги мне!

-Ну не могу, обещал я молчать, - Стас вздохнул - Есть дела, в которых нельзя даже оценку давать, не то, что советов. Это мой принцип, Доров, понял? Не нужна мне такая ответственность, чтобы в один прекрасный момент ты с ненавистью мне высказал все, что накипело...

-Да что ты...

-А то, что это обычно заканчивается фразой "если бы ты не влез". Если бы не давал советов, если бы не подтолкнул. Не надо тут, понимаешь ли, - Змей так возмутился, что даже его словарный запас сократился до возмущенных пофыркиваний. - Знаешь что, прекрати над стариком издеваться, или я тебе сейчас по капельнице снотворное пущу.

-Да ты суров, - с досадой проворчал я. - Про Тверского чего?

-Умом тронулся, - лаконично подвел диагноз Стас. - Говорит, видит Сенди, который по коридорам ходит. Изъяна. И шепот слышит, но не понимает. Шизофрения, вот как пить дать. Я его работу мозга изучаю, но там что-то непонятное.

Я пожевал губами:

-Не бери в голову, это пройдет. И это не белочка, у него другое. Это посттравматический синдром так проявляется и виной тому - я.

-Как же это?

-Я умудрился через него... дверь закрыл, слушай, что расскажу...

Когда закончил, мы долго молчали, потом Стас сказал:

-Титрин все расспрашивал, откуда у людей пси способности возникают. Я ему честно сказал: феномен это неизученный. Он и ушел. У нас теперь что, двое таких как ты стало ненормальных?

-Чего там с новым этапом? - я не стал поддерживать тему, чего переливать из пустого в порожнее, если сам ответа не знаю? Если даже за себя отвечать не могу и оценить свои способности не в силах?

-Планета класса g. Хорошая планетка, прямо курорт. Один материк, большой, вокруг океан. Климат мягкий, субтропический, круглый год двадцать восемь градусов по Цельсию, дождички бывают. Пляжи песчаные, отели, вилы. Тропический рай. Слушай, я одно время мечтал на таком вот побережье купить себе домик, сад персиковый вырастить, чтобы инжир рос опять же... ты видел, как он зреет на деревьях? Как у нас сливы, наливается, чернеет.

-И чего не купил, деньги же были?

-Да у нас все не так, то торнадо, то цунами, то землетрясения. Во Франции пожары, в Испании и пожары и толчки. В тропиках то зальет, то смоет. А в России - благодать, наводнение по весне всяко привычнее и предсказуемее, чем все эти волны по шесть метров... так, не решился, в общем. Побоялся семью погубить. У нас тектоническая плита хорошая, стабильная, Валдай недалеко, возвышенность...

-Ты что, к концу света готовишься? - с тревогой спросил я.

-Из молодости осталось, - подумав, сказал дядя. - Знаешь, тогда еще все по-другому было. До контакта со Вселенной. Мы в небо глядели, а беды с земли ждали. Что жахнет кто-то из ядерного оружия, или что прилетят добрые заграничные гости на вертолете и расстреляют. Ты же знаешь, мы преуспели в этом: как строить танки, да ракетоносцы. Гонка вооружений была, все друг на друга косились и ждали подвоха, ждали любого акта агрессии. Простому обывателю казалось, что все струны до предела натянуты. Кто знает, как реально было? Ну, и думали о том, "что если...", всегда с тихой оглядкой на это жили. Обсуждать стеснялись, только так, за пивом вдруг прорвет кого-то и оказывалось - все так живут, вроде как допуская, что вот случится что-то и придется выживать. Кто на даче в погребе запасы хранил, надеясь успеть сбежать из мегаполисов, кто приглядывал внедорожник получше, чтобы сбежать быстрее и в обход тех, кто с пробками станет на наших дорогах. Ты же застал время, когда глайдеров не было, понимаешь же все. Теперь вроде улеглось, Объединенное Правительство Земли у нас, потому что внешний враг есть.

Он замолчал, и я осторожно сказал:

-Теперь ведь еще хуже.

-Да, - согласился Стас. -Теперь еще хуже, я это тогда понял, когда вокруг андеанцы были, а мы... как дураки - пяток тараканов среди полчищ муравьев от них отбивались... Понял с особой остротой, что теперь если что-то случиться, эвакуироваться будет некуда. Со своей планеты никуда не денешься, это тебе не на даче в погребе ныкаться. Потому и надеюсь подспудно, что Объединенное Командование Земли все же не пустой звук, что они не дадут нам погибнуть. Я когда узнал, что мы нормальный корабль собрали... я был рад, Доров! Рад искренне, потому что, имея флот, можно обороняться, можно набрать силу, стать весомыми. И сейчас, уж прости, я согласен с Наташкой: нужна нам это платформа. Это - прогресс в чистом виде. Это рывок, который позволит нам перешагнуть сотню лет исследований... Слушай, давай еще выпьем, меня что-то мучает, - Стас еще налил и я подумал, что если он еще выпьет, будет только хуже. Но перчить не стал, у самого в голове слегка шумело.

Выпили, Змей не торопился продолжать то, что вытекало из души и я, решив избавить его от необходимости возвращаться к этой теме, спросил:

-Так что там про Двуглав этот, ты о планете рассказывал? Материк, пляжи, я понял. Чего на материке, задание какое?

-Одно государство у них на всей планете, живущее за счет межпланетного туризма, ну и море все необходимое дарит. Строй - монархия с парламентом. Король - что-то вроде символа, но очень уважаемый. Праздники, традиции. Вот и мы попадаем в какой-то грандиозный праздник сыра. У них там местные какие-то животные молоко необыкновенное дают, и на материке делаются тысячи сортов разного сыра. В праздник положено всем покупать сыр, пробовать, даже швыряться им. Какие-то состязания, кто дальше сырную головку закинет, кто более меткий. Представления какие-то, даже войны с сыром...

-Стас, - тоскливо спросил я. - Ты мне вот сейчас это зачем рассказываешь?

-Мы летим туда, нужно знать врага в лицо.

-Наш враг, сыр? - удивился я.

-Да нет, планета - чужеродный мир. Она нам враг.

-Так в задании чего?

-Нужно, чтобы маяк попал во дворец, - сообщил Стас и заулыбался. - Чтобы король его увидел. Только туда никого не пускают, чужакам вообще видеть Короля запрещено. Он такой у них, неприкосновенный и неосязаемый.

-Ладно, на месте разберемся, - отмахнулся я. Сейчас совершенно не хотелось думать о том, что будет завтра. - Пускай давай свое снотворное по капельнице.

-Да ты сам уснешь, смотри, Доров, как тебя развезло с двух по пятьдесят.

Дядя улыбнулся и, включив музыку, сказал:

-Рахманинов, Нежность. Слушай... я тут кое-что придумал на счет нашего с тобой завтрашнего путешествия...

Пронзительные солнечные лучи заливали тропинку, делая кроны лиственных цветущих деревьев ажурными, словно плетение изысканной мастерицы кружева. Легкий ветерок, налетающий с моря, приятно обдувал кожу и, если оглянуться, можно было видеть белую полоску песка, за ней лазурь - далекую, бесконечную, до самого горизонта. Небо наполнилось приятным, розоватым цветом и с тем, как опускалось солнца, оно наливалось удивительным фиолетовым свечением. Вот вокруг садовых тропинок стали зажигаться фонари - высокие и низкие, с причудливыми узорами, изображающими танцующих сказочных существ. А, может, на Двуглав это были вовсе не фольклорные существа, откуда знать?

С тем, как подступал вечер, цветущие растения пахли все сильнее, опуская тяжелый полог незнакомых ароматов. Некоторые, окрепнув, набрав густоты пахли вязко, казалось, что ты стоишь на городской свалке. Но налетающий ветерок снова и снова разбавлял вечерние дурманы, делая их вновь приятными.

Везде играла музыка. Разноцветные фонарики и гирлянды увивали деревья, впереди на мощеной улице, зажатой среди невысоких домов с широкими трехярусными балконными верандами, позволяющими отдыхающим обозревать окрестности с высоты, веселились местные и приезжие. Узкоглазые и скуластые жители Двуглав были невысокого роста, худоватые, на взгляд пришельцев неотличимые друг от друга, с загорелой до шоколадного цвета гладкой кожей. У них были длинные руки и хорошо развитые ноги, что выдавало в них существ, много времени проводящих в воде. Но скелеты казались хрупкими, а силуэты тщедушными.

Пахло сыром. Не таким, как на Земле, но узнаваемо. Запах этот спутать было невозможно ни с чем.

Вышедшему из парка, ведущего от космопорта (а от летных полей ходили вдоль песчаных пляжей маленькие удобные электрокары), путнику открылось удивительное зрелище: десятки фонтанов с расплавленным сыром, низвергали блестящие желтоватые и белые потоки. Самый большой из них был, наверное, шести метров в высоту. Подсвеченные красным, зеленым и оранжевым, они выглядели завораживающе. Празднующие подхватывали из корзин, стоящих у каждого сырного водопада, плоские палочки, окунали их в фонтаны и засовывали в рот.

В небе над головой парили сотни горящих воздушных змеев и искусные мастера управляли ими так, чтобы пылающие тела на высоте не сталкивались и не переплетались. Никто не боялся, что сверху посыплются искры.

Я медленно шел среди этого великолепия, завороженный цветастыми свободными одеяниями и пораженный приятной, ритмичной музыкой, звучащей из каждого проулка. Все напевы были неодинаковы, их исполняли разные музыканты, бьющие в обтянутые толи тканью, толи кожей бубны и дующие в разномастные дудочки, но при переходе от одной к другой эти мелодии перетекали, сливаясь в общий мотив.

Света от пылающих над головой воздушных змеев было предостаточно и казалось, в небе парят сотни жарптиц.

Я видел игрища, где нужно было доказать свою меткость, слышал, как призывали на соревнования по поеданию сырка - кто быстрее или кто больше. Прошел мимо сырной горки, с которой за три кредита можно было скатиться, обмазавшись до ушей в ароматном, теплом сырном вареве. Надо сказать, желающих было хоть отбавляй.

Праздник был грандиозен, туристы сидели на высоких террасах за красивыми столиками, наблюдали, снимали диковинные зрелища, пробовали местные деликатесы.

И над всем этим возвышался белый дворец. Пожалуй, я даже в сказках не встречал описания столь красивых сооружений. Наверно, больше всего из виденного мною, он походил на огромный храм, но без куполов. Раскрывающиеся подобно соцветиям башни представляли собой обзорные площадки, и там сейчас тоже шло веселье для избранных. В небе над дворцом распускались каскадами тысячи фейерверков. Это и вправду был особенный день.