Айболит из Алабамы. Героические будни сельского ветеринара

Глава 4

Через несколько дней после рождения Пола я направлялся на одну из ферм взять пробы на бруцеллез у крупного рогатого скота. Внезапно едущий навстречу пикап включил фары и завилял по шоссе — частенько таким способом мои клиенты давали понять, что просят провести консультацию на обочине, либо какой-то добрый самаритянин призывал меня снизить скорость, поскольку впереди у шоссе притаились сотрудники дорожной полиции Алабамы. Я немедленно снял правую ногу с акселератора, «лимит милосердия», отпущенный мне местными блюстителями порядка, давно уже был исчерпан.

Служители закона округа Чоктау всегда с пониманием относились к моей чересчур быстрой езде — многие из них сами держали животных и знали, что у меня имеются веские основания спешить. Поэтому, встречаясь с ними на шоссе, я приветствовал их искренней улыбкой и махал рукой из окна машины точно так же, как это когда-то делал мой отец и все его приятели.

— Никогда не забывай помахать рукой полицейскому! — говорил отец. — Может быть, добрые отношения с дорожным патрулем и не избавят тебя от нотаций, но уж точно никогда не повредят.

Честно говоря, отец учил меня здороваться с каждым, кого я встречу на дороге.

— Не ленись помахать рукой, вдруг это окажется мистер Браун, — частенько повторял он. — С соседями нужно дружить.

Мистер Браун владел банком в маленьком городишке Атмор, к югу от нашей фермы в Теннесси. В те времена сельская жизнь была устроена так, что каждый из жителей стремился поддерживать хорошие отношения с местным банкиром просто на всякий случай.

Местная полиция, помощники шерифа и дорожный патруль всегда отвечали на мои приветствия, а некоторые даже нажимали на клаксон и подмигивали фарами, чтобы придать своему приветствию особое значение. Обычно наша дружба избавляла меня от нотаций, за исключением темного времени суток, когда они не узнавали мой автомобиль.

В тот летний день навстречу мне ехал пикап, принадлежавший Кати и Валдо Кингам. Вероятно, супруги направлялись в город за нехитрыми развлечениями — торопливой пробежкой по бакалейному магазину Чарли Хейла и покупкой рожка с мороженым в «Королевской молочной». Я был прекрасно осведомлен об их привычках, поскольку Кати и Валдо являлись не только моими постоянными клиентами, но и нашими близкими друзьями. Кати, как обычно, выступала в роли шофера, тогда как ее супруг, вальяжно расположившийся на пассажирском сиденье, созерцал окрестные пейзажи с истинно королевским достоинством. Между ними сидели оба их далматина, Рак и Головастик, странным образом походившие на людей. Водители автомобилей, обгонявшие их пикап, наверняка были убеждены, что в кабине сидят четыре человека, напряженно вглядывающихся в дорогу.

— Только взгляни, Имоджин, какие уши у ребят в том грузовичке, — должно быть, восклицал тот, кто был за рулем.

— Ага. Только, скорей всего, это собаки. Следи за дорогой, Бафорд, а то тебя так мотает из стороны в сторону, что меня начинает тошнить, — вероятно, отвечала его спутница.

О чем бы ни заходил разговор, Кати и Валдо всегда пытались говорить одновременно, и порой было трудно понять, о чем речь. Поэтому, едва остановив свою машину рядом с их пикапом, я захватил инициативу в свои руки.

— Как поживают Дурья башка и Берта? — закричал я, имея в виду умственно отсталого теленка и неприветливую свиноматку, которых лечил несколько недель назад.

— Отлично! Дурья башка в последнее время еще поглупел, но… — не успела Кати договорить, как Валдо уже перескочил на другое.

— Как ваш малыш?

— О, это что-то невероятное. Так вырос, что его уже можно отлучать от груди.

— В газете так и написали.

До чего приятно чувствовать себя жителем городка, имеющего собственную еженедельную газету, в которой публикуют имена всех новорожденных и новости из самых крошечных деревень округа. Наверняка в четверг в колонке новостей сообщат о том, что Валдо и Кати ездили в город за бакалеей.

— Вы должны как-нибудь заглянуть к нам и охолостить козлов, — выпалил Валдо, снова опередив Кати.

— Заскочите к нам домой, когда поедете мимо. Там для вас приготовлены помидоры и немножко окры, потому что ведь…

— Почему собаки едят траву? Головастик все время ее жует. Он не заболел? Трава ему не повредит?

Головастик оглянулся, облизнул морду и приветствовал нас широкой собачьей ухмылкой. Валдо погладил пса по голове, и Рак немедленно ткнулся носом ему в ладонь, тоже выпрашивая ласку.

— Почем пошли телята на прошлой неделе? Я все думаю — продать своих или подождать, пока им исполнится год?

— Док, помните, этой осенью мы собирались поохотиться на оленей? Они сожрали мне весь сад.

— На этой неделе у нас в церкви возобновятся службы. Если сможете, приходите как-нибудь вечерком вместе с Ян. Будет даже солист, словом, все как положено!

Общество этих людей, так откровенно наслаждавшихся жизнью, доставляло мне искреннее удовольствие. Я то и дело переводил взгляд с одного из супругов на другого, поглядывал на собак, подозревая, что и они могут вмешаться в разговор, но не успевал ответить ни на один вопрос, так как из окошка пикапа на меня сыпались все новые и новые. Внезапно в спину мне ударили два длинных гудка лесовоза, стало понятно, что односторонний разговор пора заканчивать. Мне не улыбалось завершить свою ветеринарную карьеру под тоннами сосновых бревен.

— Мне пора! Звоните! — я рванул с места, не спуская глаз с огромного грузовика, надвигавшегося на меня сзади.

Вскоре мне удалось вырваться вперед и восстановить безопасную дистанцию между своим автомобилем и лесовозом.

— Минут через десять доберусь до фермы Кингов и прихвачу свежих гостинцев с огорода, — думал я.

Кати и Валдо жили вдвоем, но сажали огород, способный прокормить небольшую армию. Многие мои клиенты держали огороды, урожая с которых хватало на еду, для консервирования и замораживания, и при этом у них всегда оставались излишки для соседей, священника и ветеринара.

Подъехав, я вошел в незапертый дом и взял из буфета два больших бумажных пакета, после чего отрезал изрядный ломоть пирога с орехами пекан, который Кати оставила на кухонном столе. Кусок пирога с пеканом — если засунуть его в рот острым концом, разумеется, держа при этом в руке, — одно из истинных наслаждений в жизни. Наполнив первый пакет кукурузой и окрой, а второй — спелыми и зелеными помидорами (Ян любила поджаренные зеленые помидоры), я отложил несколько крупных томатов, чтобы перекусить ими по дороге. Сидя за рулем и смахивая сок с груди своего синего комбинезона, я мечтал о ломте свежего хлеба и баночке майонеза. Для простого сельского парня нет лучше лакомства, чем сандвич с помидором после доброго ломтя пирога!

На ферме, где меня ждали, нужно было пометить коров, зараженных бруцеллезом, клеймом в виде заглавной буквы «Б» и заполнить целую гору официальных бланков, которые мы с владельцем стада обязаны были подписать. Обычно фермеры со сдержанным неудовольствием выслушивали объяснения, как им получить небольшую компенсацию за инфицированных коров.

«Имейте в виду, если владелец стада не выполнит требований, указанных в этих бумагах, вам обоим грозит заключение», — этими словами обычно напутствовал нас доктор Стюарт, ветеринарный инспектор округа, контролировавший работу местных ветеринаров. Разумеется, упоминание о тюрьме было шуткой, но во всем, что касалось карантина для скота, правительство отнюдь не шутило. Однако к этим требованиям фермеры относились скептически, а призывами сдавать зараженный скот пренебрегали. Я и сам считал большинство подлежащих заполнению бланков бюрократическим крючкотворством, но не мог позволить себе остаться без работы, поэтому был вынужден мириться со всеми строгостями, хотя и не сомневался, что «тщательно-заполненные-черными-чернилами» формы просто осядут мертвым грузом в папке какого-нибудь чиновника в Монтгомери.

Когда я двинулся в обратный путь, было уже темно. Вдруг за несколько миль от фермы Валдо и Кати Кингов в моем зеркале заднего вида вспыхнули красные огни.

— Только не это, — простонал я, подумав, что проехал через центр Токси с превышением скорости.

Токси — маленькая деревушка с пятью сотнями жителей — имела репутацию серьезного места. Те, кто оказывался там проездом, при покупке бензина, прохладительных напитков или выпечки старались не проявлять ни малейшего намека на неуважение к кому бы то ни было. Лишь при таком поведении они могли рассчитывать беспрепятственно двинуться дальше. Вряд ли в Токси существовала должность полицейского, но если таковой там имелся, без сомнения, он был бы строг и непреклонен. Я свернул на обочину и остановился, стиснув в руке водительские права.

Через секунду мимо меня на бешеной скорости пронесся пикап. Это оказалась вовсе не полиция! Обогнавшая меня машина была оснащена одним из тех переносных проблесковых маячков, которые в экстренных случаях помещают на крышах автомобилей. Вслед за первым грузовиком промчалось еще несколько, все с такими же красными мигалками на крышах. Колонну замыкали два старомодных, немилосердно дымящих рыдвана; согласно иерархии, принятой среди грузовиков, такие стариканы могли ехать только последними.

В конце концов до меня дошло, что мимо пронеслись волонтеры-пожарники и группа спасателей, которые либо проводят тренировку, либо направляются на настоящее происшествие. Эта команда состояла из добровольцев, искренне стремящихся помогать своим соседям в трудную минуту. Затем послышалось приближающееся завывание сирены, и вслед за волонтерами промчались пожарный автомобиль и машина шерифа. Очевидно, стряслось нечто более серьезное, чем обычные учения.

Я снова вырулил на шоссе и поехал за колонной. Сердце разгоняло по жилам адреналин, меня охватил тот же порыв, что возникает у сотрудников экстренных служб в ситуациях, когда речь идет о жизни и смерти. Вскоре я догнал пожарную машину и заметил целую цепочку тормозных огней, вспыхнувших одновременно с сигналом левого поворота.

— Похоже, они сворачивают к ферме Валдо и Кати.

В голове моей сменяли друг друга картины самых ужасных трагедий, которые только могли приключиться с моими друзьями. Тут я увидел, что дом погружен во тьму, следовательно, дело не в пожаре. Валдо страдает повышенным давлением, недавно он ложился в больницу для поправки здоровья. А вдруг у него удар или сердечный приступ! Может быть, кто-то из них упал и сломал ногу? …Или это ложная тревога?

Кавалькада свернула на длинную каменистую подъездную аллею и подкатила к распахнутым воротам, расположенным в самой удаленной от дома части фермерских угодий, площадью 80 гектаров. Сообразив, что несчастный случай произошел не в доме, я почему-то почувствовал облегчение. В воздухе клубилась пыль, поднятая колесами автомобилей; проехав еще немного, грузовики начали притормаживать и остановились возле оврага глубиной около тридцати метров — своеобразной общественной свалки, куда свозили листья, сучья и другой мусор. Мужчины выскочили из машин и со всех ног бросились к оврагу, освещая фонарями дорогу. Мощные пучки света от специальных прожекторов озарили деревья, тропинку и дно оврага, но я так и не понял, из-за чего переполох. Мужские голоса, потрескивание раций и красные лучи от мигалок, пробивающиеся сквозь пыльную мглу, наводили на мысль, что даже в ночной тишине заросшего лесами Чоктау никто не застрахован от несчастья. Я поспешно выскочил из кабины и бросился к оврагу.

— Не знаю, кого угораздило туда свалиться, но теперь нужно вытащить его обратно. У вас есть веревки? Прием, — произнес голос в рацию.

Догадавшись, что кто-то упал в овраг, я прибавил шагу. Меня обогнала молодая женщина, державшая в руках небольшую веревку.

— Что случилось? — спросил я.

— Валдо свалился в овраг и не может выбраться, — ответила она и побежала дальше, подняв очередное облако пыли.

— Боже милостивый, — воскликнул я, — надеюсь, он не расшибся.

Я бросился след за ней, недоумевая, что собирается эта дама делать со своей веревкой. Если Валдо действительно упал на дно оврага, моток шпагата вряд ли ему поможет. Где-то впереди громко и настойчиво мычала корова, что показалось мне тоже довольно странным.

Кати стояла у самого обрыва и для женщины, муж которой оказался в настоящей ловушке, выглядела на удивление спокойной. Подойдя ближе, я увидел Валдо на дне оврага, он решительно отдавал команды мужчине, которого называл Эдди. Это вообще не лезло ни в какие ворота!

— Док, как вы здесь оказались? — удивилась Кати. — Надеюсь, вы уже побывали у нас в доме и нашли гостинец, о котором я вам говорила?

В ее владениях орудовал отряд спасателей, а она как ни в чем не бывало думала о пирогах и томатах?

— Я возвращался домой из Аквиллы, когда заметил красные маячки, пристроился в хвост колонны и оказался у вас. Что происходит? Валдо не ранен?

— Нет, с ним все в порядке. Помните Веснушку? Когда мы вернулись из города, то услышали, как эта корова мычит, подзывая своего теленка. Я пошла посмотреть и нашла ее здесь, на краю оврага. А теленок каким-то образом упал вниз и не может выбраться. Веснушке повезло, что она сама не свалилась. Вон она, видите?

Я подобрался вплотную к обрыву и заглянул вниз. Действительно, на крошечном выступе стоял довольно крупный теленок, спокойно жующий свою жвачку. Корова вновь призывно замычала, на этот раз теленок ей ответил. Было видно, что Веснушка волнуется и не понимает, с какой стати здесь собралась такая толпа.

— На вид теленок абсолютно цел. Скажите на милость, как он ухитрился попасть точно на этот выступ? Промахнись он хотя бы на дюйм, и ему несдобровать, — заметил я. — А что там делает Валдо?

— Он спустился по тому краю, где не слишком крутой уклон, но теперь ему тоже не выбраться без посторонней помощи. Боюсь, как бы от волнения у него снова не подскочило давление.

— Вы хотите сказать, что все эти люди собрались здесь только для того, чтобы вытащить из оврага теленка?

— Ну, откровенно говоря, я позвонила Эдди, попросила его приехать и привезти веревку, а пожарные и спасатели в это время просто проводили свои ежемесячные учения. Кто-то передал по рации, что Валдо упал в овраг и серьезно расшибся. Вы ведь знаете, Валдо дружит со всеми, потому-то здесь и собралось столько народу.

Мне было приятно увидеть такое количество отзывчивых граждан, изъявивших желание помочь соседу, пусть никто из них и понятия не имел, что речь идет о соседе четвероногом.

Самые смекалистые во главе с Эдди собрались на краю оврага и принялись что-то обсуждать, оживленно жестикулируя и указывая вниз. Было очевидно, у каждого из них имеются собственные соображения о том, как следует извлекать жертву. Наконец, Эдди обвязал вокруг пояса длинную веревку и начал осторожно спускаться, привязав второй ее конец к бамперу грузовика. Я отошел в сторонку от края оврага, чтобы не свалиться вниз, к тому же мне не хотелось привлекать к себе внимание.

— Бросьте мне еще одну веревку! — прокричал Эдди снизу, и в бездне исчез очередной кусок хлопкового каната.

После того как под неумолчные возражения Валдо было выдвинуто несколько предложений, остановились на том, что из второй веревки Эдди сделает для теленка шлейку, а потом отвяжет первую веревку от своего пояса и закрепит ее вокруг талии животного. После этого дюжина молодцов, оставшихся наверху, ухватится за веревки и вытащит счастливца наверх. Мне были хорошо слышны их голоса.

— Спокойно, малыш, спокойно. Потерпи, и я отведу тебя к мамочке. Как ни странно, но, слушая этот ласковый голос, я тоже начал успокаиваться.

— Я закрепил ему голову! — неожиданно ласковые уговоры сменились жесткими, решительными командами, очевидно, Эдди перешел к задней части туловища теленка.

— Прекрати лягаться, ты! Я пытаюсь тебе помочь, а вместо благодарности получаю пинки!

— Эй, полегче, ты его пугаешь!

— Готово. Теперь тяните! — донеслось снизу. Во мраке раздалось громкое кряхтенье и мычание — несчастная жертва постепенно поднималась к краю обрыва.

— А теперь вытаскивайте его наружу! — распорядилась Кати. — Ох, он сейчас свалится обратно в пропасть.

Веснушка подобралась ближе к своему отпрыску, непрерывно мыча и громко принюхиваясь.

— Отлично, снимайте веревки и отпускайте! — скомандовала Кати.

Теленок вскочил на ноги и потрусил к матери. После беглого, хотя и очень шумного осмотра та решительно увела свое чадо прочь, не обращая внимания на его попытки тут же присосаться к движущейся мишени.

Спасатели — и те, что держали фонари, и леди со своей веревкой — отошли от обрыва, чтобы полюбоваться этим воплощением материнства, постепенно растворявшимся во мраке ближайшей сосновой рощи.

Достав из карманов порции жевательного табака, гордые участники мероприятия открыли оперативное совещание.

— Такое могло случиться и с человеком. Тогда мы не отделались бы так легко, как вышло с теленком, — объявил Эдди.

Вдруг со дна оврага донесся слабый голос:

— Эй! Эй! А как же я? Эй!

В суматохе все, даже Кати, забыли о Валдо. Несколько человек подбежали к краю обрыва и заглянули вниз.

— Скажите ему, что за упрямство мы оставим его там, внизу, а сами пойдем в дом пить кофе с пирогом, — воскликнул Эдди, взявший на себя роль руководителя группы.

— Никаких пирогов там не осталось, — прокричал Валдо, услышав его слова, — пока мы были в городе, кто-то пробрался в дом и съел все до крошки! Можете забыть о пирогах, лучше вытащите меня отсюда.

Я промолчал, втайне надеясь, что угощался не один и кто-нибудь другой взял кусок побольше моего.

— Что скажете, Кати? — поинтересовался кто-то.

— Мне без разницы, — ответила она. — Хотя без него возни с уборкой будет меньше.

Как я и ожидал, толпа разразилась одобрительным хохотом.

В конце концов после обычных в таких случаях препирательств спасатели связали вместе длинные веревки и спустили их на дно оврага. Через минуту Валдо уже стоял наверху, выражая каждому личную благодарность за свое спасение и с усмешкой поругивая тех, кто предлагал оставить его в овраге, а вытащить только теленка.

— С меня барбекю, можете рассчитывать на жареного поросенка, — объявил он. — Только скажите когда.

Это был красивый жест настоящего деревенского парня.

Кинги всегда твердо стояли за то, чтобы каждое животное на их ферме имело собственную кличку, поэтому я удивился, узнав, что пострадавший теленок до сих пор оставался безымянным.

— Для него есть отличное имя, — сказал я Кати.

— Конечно, — кивнула она, — кто же он, если не Склон Оврага.

— Точно!

На самом деле я собирался предложить имя Склон Каньона, но вспомнил, что в Алабаме нет настоящих каньонов, таких, как показывают в вестернах.

Впоследствии Склон Оврага сдружился с другим теленком по кличке Берег Пруда, которого назвали так потому, что его несговорчивая мамаша, которой я помогал при отеле, в этот судьбоносный момент наотрез отказалась отойти от пруда. Оба этих теленка выросли и превратились в продуктивных и «уважаемых» коров, а их необыкновенные истории снова и снова пересказывались на собраниях волонтеров пожарной команды. По-моему, стоило бы прикрепить на одной из сосен вблизи оврага мемориальную доску, дабы увековечить имена спасителей Склона Оврага, но они, видимо, предпочли барбекю.