Айвазовский в Крыму

Адольф Иванович Фесслер

Художник А. И. Фесслер родился в Богемии, в Дейчброде, 8 апреля 1826 года. В 30-х годах прошлого столетия отец Фесслера вместе с семьёй переехал в Крым, в Симферополь. Здесь будущий художник поступил на работу к каретному мастеру. Известный в те годы в Симферополе художник Гросс, преподаватель гимназии, заметил склонность к живописи у юного каретника, сообщил ему начальные сведения по рисунку и, убедившись в одарённости своего ученика, порекомендовал ему поехать в Феодосию — учиться у Айвазовского.

Айвазовский быстро откликнулся на предложение принять в обучение одарённого мальчика. В 1847 году он писал: «Если я увижу в нём (Фесслере — Н. Б.) дарование, то позволю ему заниматься в моей мастерской.»

Видимо, новый ученик пришёлся по душе Айвазовскому, так как вскоре Фесслер переехал в Феодосию.

Айвазовский учил по старинке. Ученика он усаживал перед одной из своих картин и предлагал ему сделать точную копию с неё карандашом. Изредка он на что-то указывал, но в общем предоставлял ученику полную свободу. Этот метод, конечно, не был самым плодотворным, но общение с великим мастером само по себе многому учило. Мальчик, навсегда полюбивший искусство, стоял за стулом великого мастера, как зачарованный. Он не мог оторвать свой взор от полотна, на котором под кистью его учителя всходило солнце, возникали окутанные лёгкой лиловатой утренней дымкой очертания далёких гор, рыбаки на берегу собирали сети. Потом на его глазах на зеркальной глади моря вдруг возникал стройный фрегат, словно светящийся от пронизывающих его паруса солнечных лучей, а искрящаяся волна бежала за кормой.

Фесслер довольно быстро овладел техническими приёмами живописи, копируя картины Айвазовского. Искусство Айвазовского имело большую притягательную силу. Картины великого мариниста пользовались исключительным успехом, но приобрести их, конечно, мало кто мог. Поэтому даже на копии с его картин спрос был велик. Лучшим копиистом Айвазовского в Феодосийской галерее считался Фесслер. Первоначально это его вполне устраивало. Врождённая скромность Фесслера и тяжёлое положение его большой семьи долгое время не позволяли ему заняться самостоятельным творчеством. Но с годами его мастерство окрепло, и он начал самостоятельно писать с натуры.

В 1859 году Фесслер написал две (парные) картины, изображающие крымские прибрежные виды: один — около Симеиза, другой — в районе Судака.

Следует отметить, что обе картины Фесслера носили следы подражательности. Хотя в них нет прямых заимствований из произведений великого мариниста и всё сделано с натуры, по тщательно проработанным карандашным рисункам, переведённым в мастерской на холст, но видно, что Фесслер, создавая картины, невольно подражал своему учителю. Конечно, творчество Айвазовского и в те годы было достаточно разнообразно и богато, и в нём можно было найти очень высокие образцы для подражания, а не обязательно голубые и розовые виды Южного берега Крыма, которые он иногда походя писал в 50-х годах. Но беда Фесслера была в том, что он не совсем ещё понял, в чём подлинное величие искусства Айвазовского, отражавшего живое движение стихий.

На картине Фесслера изображён характерный профиль горы Кошка, скал Дива и Монах и дальних гор Южного берега. Колорит картины построен на сочетании голубых, розовых и лиловых тонов. Картина выдержана в пригашенной красочной гамме. Гора в меру детализирована, в ней есть и рельеф, и структура обрывистых склонов — словом, в живописи этой картины видна рука достаточно опытного мастера.

Парный этому пейзаж был проще по композиции и однообразнее по живописи. Фесслер написал саклю под развесистым деревом, на берегу пустынного залива, оживив картину фигурками всадника и пешеходов на дороге. Всё это залито мягким светом тихой догорающей вечерней зари.

Несмотря на то, что обе работы Фесслера подражательны, в них уже хорошо видна живописная манера художника.

Есть ещё одна картина Фесслера, по живописи очень близкая к двум описанным. Это «Пейзаж» 1856 года (находится в Одесской картинной галерее). На ней изображён идиллический вид горного Крыма.

Фесслер был подготовлен для поступления в специальное художественное учебное заведение. Пройдя длительную выучку у Айвазовского, он мог рассчитывать на поступление в Академию художеств, но подал заявление в Московское училище живописи и ваяния, куда и был зачислен в 1860 году.

Пока обнаружены скудные и отрывочные сведения о годах обучения Фесслера в Москве. Его имя упоминается в списке учеников училища, копировавших картины Айвазовского. В те годы в копировании картин никто не видел ничего зазорного. Рядом с Фесслером в списках копиистов стояли имена Шишкина, Саврасова, Степанова, Соломаткина и других. Картины Айвазовского пользовались большим успехом в училище. С 1857 по 1865 год с них было сделано четырнадцать копий по заказам различных лиц и по собственной инициативе учащихся.

В архиве училища имя Фесслера упоминается до 1865 года.

Надо полагать, что Фесслер не имел возможности быть постоянным слушателем учебного курса и только наездами бывал в Москве, работая в Феодосии под руководством Айвазовского. К такому заключению приводит нас смысл обращения Айвазовского в совет академии. «В прошлом, 1865 году, по возвращении моём из С.-Петербурга, — писал Айвазовский, — мною была открыта в городе Феодосии общая художественная мастерская. Представляя первые труды моих учеников в Совет Академии, я прошу покорнейше на первый раз снисхождения Совета, и поощрения, которыми Совет удостоит моих учеников, будет для меня истинным вознаграждением. Если Совет найдёт программу первого (Фесслера) достойною звания художника, то я буду очень рад».

Пятилетняя связь Фесслера с училищем живописи и ваяния не прошла для него даром. Правда, в его взглядах на творчество, на мастерство художника, на задачи и цели искусства не произошло каких-либо существенных изменений. Но он стал глубже воспринимать природу, его палитра освободилась от приторной красочной гаммы, свойственной ранним работам, живопись стала серьёзнее.

Во всяком случае, картина «Феодосия», написанная Фесслером в 1866 году, неизмеримо выше во всех отношениях, чем две его работы 1859 года. Даже при беглом взгляде на неё видно, что перед нами работа вдумчивого, серьёзного художника, стремящегося правдиво изобразить ставший для него родным город. Фесслер избрал тот пункт, с которого не раз писали Феодосию Н. Чернецов, М. Иванов и Айвазовский. Это была в те времена действительно наиболее характерная точка обзора местности.

На картине изображён возрождающийся город и оживающий порт. Вдоль дуги Феодосийского залива тянется цепь новых городских домов, построенных в первой половине XIX века на развалинах средневековой Кафы. Начал застраиваться и район Карантина. На рейде у старого порта стоит несколько шхун, а в сторону мыса Ильи идёт пароход. На переднем плане у самой воды возвышается главная башня средневековой Кафы, окружённая развалинами турецких бастионов, впереди Фесслер изобразил распряженную мажару, а возле неё — пару верблюдов, которые в те годы ещё водились в Крыму. И надо всем этим — ясный полуденный час голубого летнего дня. Розоватые кучевые облака над горизонтом навевают настроение покоя.

Через три года после «Феодосии» Фесслер написал «Ялту», изобразив город со стороны ливадийского шоссе, с того места, откуда много раз писал Ялту Айвазовский и откуда вскоре после Фесслера написал её В. Васильев, а следом за ним — многие другие художники, побывавшие в Крыму.

Не только в композиционном построении картин Васильева и Фесслера, но и в их колорите, даже в отдельных деталях (в том, как повисло розовое облачко на горе) есть много общего.

К этому времени искусство Фесслера стало вполне профессиональным. В его «Ялте» есть отдельные места, сделанные с подлинным мастерством.

В этих картинах отчётливо видно, что Фесслер из копииста вырос в самостоятельного мастера, владеющего профессиональной техникой живописи, что он сумел преодолеть былую робость своих восприятий, заговорил своим языком, отразил свои ощущения, своё видение природы. Правда, его художественное восприятие было очень ограниченно и состояло из одной лирико-поэтической гаммы. Это ярче всего отразилось в картинах «Ялта» и «Феодосия».

Однажды Фесслер попробовал свои силы и в изображении бурного моря. Но эта попытка ему явно не удалась. Картина «Корабль в бурю» жестка по форме, пестра по живописи. В самой композиции есть большой просчёт: Фесслер написал фрегат такого размера, что он занял почти весь холст, ограничив возможности изображения самого бурного моря.

Иногда Фесслер писал совсем маленькие картинки, наподобие тех, какие Айвазовский рисовал для подарков друзьям. Две таких картинки имеются в Феодосийской картинной галерее. На одной из них изображён тот же вид Ялты, что и на картине 1869 года (возможно, что она была написана как эскиз к ней), на второй — лунная ночь в Феодосии с привычным видом генуэзской башни. Всё на ней написано в духе традиций живописи Айвазовского. Полная луна взошла над городом и отразилась в морской зыби; тёмным силуэтом высится башня на берегу, создавая впечатление романтической таинственности.

Такие картинки Фесслер писал, видимо, для быстрой реализации, так как они при небольшой стоимости имели широкий спрос. Независимо от этого, картинка сделана с предельной добросовестностью и законченностью.

Фесслер вынужден был выполнять подобные работы, так как жил в очень стеснённых материальных условиях. У него «не было имени», и заработки от живописи едва обеспечивали сносное существование многодетной семье.

Помимо живописи, он занимался фотографией, делая фотоснимки с картин Айвазовского. Иногда Айвазовский поручал Фесслеру организацию своих выставок, и это составляло, пожалуй, самый большой его заработок, так как при реализации картин до 30 процентов их стоимости получал администратор выставки.

Но при всех материальных затруднениях Фесслер продолжал настойчиво заниматься живописью. Успехи, достигнутые им, становятся особенно ясными при сравнении двух его полотен — картины «Симеиз» 1859 года, о которой говорилось выше, с другой картиной «Симеиз», написанной за год до смерти, в 1884 году.

С внешней стороны, по композиции обе картины мало чем отличаются одна от другой. Разве что вместо пригорка с саклей, написанного на первой картине, художник на второй изобразил на переднем плане плоский берег, на котором два рыбака хлопочут у обломка мачты корабля, выброшенного волнами на берег.

В остальном композиции картин совершенно сходны. Возникает мысль, что обе они написаны по одному рисунку, сделанному Фесслером на раннем этапе творчества (как часто делал и сам Айвазовский).

Существенная разница между этими произведениями обнаруживается при рассмотрении их художественных достоинств. В творчестве Фесслера произошёл громадный сдвиг. Конечно, это результат не только трудов замкнуто живущего, скромного феодосийского мастера. Вся русская живопись 70-х годов переживала бурный подъём благодаря деятельности прогрессивных художников реалистического направления, объединившихся в Общество передвижников. Передовые идеи передвижников отразились и в творчестве самого Айвазовского, создавшего в 1881 году свою прославленную картину «Чёрное море». Фесслер научился видеть красивое не только в эффектных красках и исключительных ситуациях. Он почувствовал подлинную красоту природы даже в самом будничном её состоянии.

Картина Фесслера «Симеиз» 1884 года является в полном смысле реалистическим произведением. В её колорите не осталось и следа былой слащавости цвета. Он построен на сочетании серо-зеленоватых тонов в небе и на море с тёплыми охристыми тонами, какими написана земля. И само содержание картины свидетельствует о совершенствовании вкуса художника. Фесслер избрал момент, далёкий от внешнего эффекта. Он написал наступающее после грозы прояснение. По серому облачному небу плывут последние клочья грозовых туч, море взволнованно, на берег набегают притихшие волны прошедшей бури. Только горы хмурятся под нависшим над ними небом и как бы усиливают впечатление прояснения и умиротворения природы, которое ощущается в мягком накате волны на галечный берег.

Эта картина Фесслера была отмечена бронзовой медалью на Одесской художественной выставке 1884 года.

Умер Фесслер в Феодосии 8 февраля 1885 года. Художник чрезвычайно скромный, преданный своему призванию, он был наделён подлинным дарованием, большой любовью к природе и искусству[2].

Считая высшим идеалом живопись Айвазовского, Фесслер иногда приближался к работам своего учителя, избирая сюжетами для своих картин такие состояния природы, для изображения которых не нужны были ни сильные порывы, ни яркие краски. Значительно уступая Айвазовскому в масштабах дарования, не владея той лёгкостью воплощения, которая выдвинула Айвазовского в ряд первых русских живописцев, Фесслер и не стремился к соревнованию с Айвазовским в чуждой его натуре области живописи.

Творчеству Фесслера более близко искусство Л. Ф. Лагорио. В их натурах, масштабах, характере дарований и даже в самой живописи было много общего. Но в силу сложившихся условий жизни Лагорио стал широко известным художником, в то время как Фесслера едва ли кто-нибудь знал за пределами Феодосии и Одессы. А между тем в творчестве Лагорио было не так уж много картин, стоящих на том же художественном уровне, как «Симеиз» Фесслера 1884 года.

Картины, в которых Фесслер сумел проявить свою индивидуальность, найти свой живописный язык, являются подлинно художественными произведениями. Фесслер, верный ученик и последователь Айвазовского, занимает самостоятельное место в ряду русских живописцев.