Аз Есмь Мудищев

Глава 17

Всё вокруг затопило нестерпимо ярким светом. В межмировом пространстве надулся огромный пузырь колоссальной энергии, от чего в соседних мирах появились магические аномалии и мириады странных существ, порождённых этой мощью, начали своё странное существование.

— Вот и всё, — удовлетворённо проскрипел старческий голос.

— Если это всё, то у меня для вас плохие новости, — насмешливо произнёс я из центра слепящего ада.

Когда окружение пришло в норму, то перед советом предстала весьма неприятная картина. Меня окружала многослойная сфера, чьи слои двигались с разной скоростью относительно друг друга — от безумной на внешней и до спокойной на внутренней.

Я парил внутри защитного поля с ленивым видом и не спеша поглощал энергию из замедленного внутреннего слоя барьера. Недоумение и шок совета ощущались настолько отчётливо, что мне даже стало их жалко:

— Но вы хорошо постарались, молодцы! Ещё пара, тройка триллионов лет и вы сможете понять, что развивались не в ту сторону, — под конец я не удержался от колкости.

— Но как⁈ — раздался потрясённый голос.

— Вы ж сами назвали меня пожирателем, должен же я соответствовать, — с усмешкой произнёс я, поглощая остатки энергии удара. — Вот если бы встали и смахнулись со мной в рукопашную, то шанс бы ещё был, но, как я понимаю, двигаться вы не можете.

Словно в подтверждение своих слов, я приблизился к одной из огромных статуй и поскрёб когтем твёрдую поверхность ноги. Поддавалось плохо, и я, полный задумчивости, попробовал «каменную» конечность на зуб.

Но, мои клыки лишь соскребали незначительные песчинки и почти сразу заболели от чрезмерных усилий. Да и вкус оказался как у того песка, с привкусом праха жизни. Но питательно, да, этого не отнять. Монумент никак не отреагировал на мои действия.

— Что ж, думаю это ничья, — после продолжительного молчания заговорил скрипучий голос, — мы не можем навредить тебе, ты не можешь навредить нам.

— Я бы не был так уверен, — прорычал я, продолжая скоблить зубами «статую» и поглощая крошечные песчинки очень концентрированной энергии. — Время — мерило всего. У меня его бесконечный запас, у вас нет.

— Нет ничего вечного! — назидательно произнёс скрипучий голос, добавив снисходительные нотки.

Игнорируя его псевдомудрость, я оторвался от своего занятия, чтобы восстановить сточенные зубы и спокойно осмотреть результат. Множественные неглубокие царапины, но это было уже что-то.

Совет не был бы советом, если бы продолжал бессмысленно атаковать меня после первой, но крайне показательной неудачи. Люблю думающих противников, а не этих, которые кидаются на амбразуру, в надежде на то, что им повезёт. Сейчас монументы что-то безмолвно обсуждали, и это чувствовалось, хотя подробности были мне недоступны.

— Мгард, мы признаём твоё могущество и призываем к перемирию, — вновь раздался скрипучий голос главы совета. — Во вселенной много места, чтобы наши интересы не пересекались. Прекрати охоту на наш орден и мы не будем чинить тебе препятствий.

После подобного заявления мне было трудно сдержаться, и плывущий в пустоте зал огласил мой громогласный, издевательский хохот.

— Ну уж нет, ребятки! Я вас всех истреблю под корень, чтобы даже воспоминаний о вас не осталось! — прорычал я, вновь вгрызаясь в многострадальную ногу.

— Чудовище! Тогда мы изо всех сил будем искать способ окончательно тебя уничтожить, чтобы ты не угрожал спокойствию миров! — весьма эмоционально заявил другой голос.

— Спокойствию⁈ — вот тут я взорвался и в ярости хлестнул хвостом по статуе так, что та содрогнулась. — Пыточные лагеря из целых миров — э́то по-вашему спокойствие⁈ С чего вы, твари, решили, что страданий и счастья должно быть поровну⁈ Кто вам, ублюдкам, сказал, что добро и зло находиться в равновесии⁈ Кто вам, уёбкам, вообще позволил решать, что хорошо, а что плохо⁈

После моей гневной тирады повисло напряжённое молчание. Я тяжело дышал и с ненавистью взирал на совет, с болью вспоминая то, что волхвы баланса сделали с моим родным миром, когда я вернулся туда после долгого странствия. Время лечит, да, но шрамы всегда жутко чешутся.

Дерьмо! Из-за этих гавнюков я разбередил то, от чего так долго абстрагировался, фактически сделав себе новую личность. Проклятие! Ненавижу их!

— Мгард, послушай, — голос старейшины был тих, но полон неподдельной скорби, — ты говоришь о деяниях времён Инрада. Это тяжёлая страница истории нашего ордена и мы не отрицаем вины, но, всё давно изменилось! Взгляни, в какой гармонии пребывают миры под нашим контролем!

Огромная энергия Миры вновь собралась вокруг меня, но, в этот раз, она не несла угрозы — передо мной предстала история тысяч миров, где балансеры закрепились и получили контроль над всеми аспектами.

Это было как ускоренная перемотка тысячи исторических фильмов на тысячах экранах, где разворачивалось развитие миров от момента прихода волхвов. Мои бронированные брови непроизвольно поползли вверх от увиденного.

Они больше не сжигали целые миры, чтобы уравновесить хаос и порядок в регионе, напротив, теперь они действовали на малых масштабах. Даже не планетарных, а на уровне отдельных государств!

И если раньше они просто уничтожали то, что выбивалось из их понятия равновесия, то теперь они давали решение отстающим, позволяющее нивелировать преимущество новой силы. Таким образом миры развивались, а не коллапсировали.

Должен признать, что я был приятно удивлён, ведь подобный подход создавал просто идеальные условия для роста сильных соперников, поскольку я вырвался на свободу и теперь волхвы просто обязаны взрастить того, кто сможет быть со мной на равных!

Моя злость никуда не делась, но прошлого этим не изменить. К тому же, новое поколение не в ответе за деяния своих предшественников. Всё течёт, всё меняется. И идиот тот, кто не умеет этого принять.

Я смущённо почесал когтем нос:

— Ой, неудобненько как-то получилось… Вы это, извините, я ж не знал! И, гхм, один момент.

Прислушавшись ко внутренним ощущениям, я удовлетворённо кивнул сам себе. Склонил голову, открыл пасть и издал звук кошки, срыгивающей шерсть.

На древний камень пола упал маленький сияющий сгусток, который через мгновение нецензурно заорал человеческим голосом и забился под ноги одного из членов совета.

— Петрович, ты это, извини, недоразумение вышло, — я по-доброму оскалился во всю пасть. — Правда подчинённый твой уже растворился…

— Что происходит⁈ — спросил обалдевший мужик, наконец собравшись с мыслями.

— Мы пришли к соглашению, Владимир, — ответил ему голос старейшины, в котором чувствовалось скрытое облегчение. Но на всякий случай он обратился ко мне: — Мгард, можешь ли ты подтвердить, что не будешь больше преследовать наш орден из мести?

— Клянусь, что больше никакой мести, — тут же поспешно ответил я. Возможно слишком поспешно, но они, вроде, ничего не заподозрили.

— В свою очередь мы клянёмся не препятствовать твоим делам, если они не несут угрозу мирам! — торжественно подвёл итог старейшина, не забыв оставить лазейку на всякий случай

Торжественная пауза слегла затянулась, грозясь перерасти в неловкое молчание, когда с гостем уже попрощались, а он всё не уходит. Чтобы немного разрядить обстановку, я вернулся к прерванному занятию.

— Что ты делаешь⁈ — с ужасом в голосе воскликнул старейшина.

— Как что, — полным недоумения рыком отозвался я, — ем конечно! Зря я, что ли, сюда пёрся?

Ну и ещё сильнее сосредоточился на ноге, которую интенсивно скрёб зубами, с каждым разом оставляя всё более глубокие следы. Видимо под прочной коркой всё же скрывается сочная мякоть, переполненная энергией.

— Прекрати немедленно! — грозно взревел старейшина.

— Ой, да расслабься, вас тут целая толпа! Одним больше, одним меньше — какая разница? К тому же, так вы сможете убедить меня в том, что балансеры действительно изменились и не имеют ничего общего со своими предшественниками. Я и так выбрал самого худосочного, чтобы не сильно ослаблять мощь совета. И заметь, тут нет никой мести!

— Нет! — внезапно завизжала моя жертва, когда, спустя целую секунду, совет так и не атаковал меня, чтобы защитить своего члена.

Моя еда внезапно решила побороться за свою жизнь и ударила энергией Миры. На этот раз я поглотил её без всяких театральных эффектов, ни на миг не прерывая своего занятия. Лишь слегка растопырил крылья, чтобы собрать как можно больше.

Эх, жаль, что форму души менять долго и затратно, ведь сейчас я бы предпочёл быть какой-нибудь амёбой, чтобы полностью покрыть жертву и медленно переваривать её целиком. Соответственно и моя добыча не могла мгновенно принять более подвижный вид, чтобы дать отпор. Что ж, такова плата за псевдо бессмертие разума — члены совета существовали как бы в другой линии времени и сейчас проживали жизнь гораздо медленнее меня, чтобы не сойти с ума. Так что, даже начни они вскакивать со своих мест, это затянулось бы на миллионы лет.

Итак, под угрюмое, молчаливое одобрение совета, я преспокойно жрал одного из них. Жертва кричала, взывала к товарищам, бессмысленно швырялась энергией, но это не влияло ни на что. Ну, разве что вызывало у меня лёгкое раздражение — не люблю громкую еду.

— Помолчи, а? — с лёгкой угрозой рыкнул я. — Чего орёшь? Я же как комарик — кусь и всё.

— Прекрати! Ты же поклялся! — монумент выл больше от ужаса неизбежного конца своего существования, чем от боли.

— Не, не, не! Я поклялся не убивать вас из мести, а сейчас у нас вполне деловые отношения хищника и травоядного. Я ведь тоже жить хочу, а чтобы жить, мне нужно кушать! — аргументировал я, плотоядно ощерившись тысячей острых, кинжалообразных зубов, которые становились прочнее с каждой поглощённой частичкой энергии.

Кое-как выскоблив зубами небольшое углубление, ухватился за его край и сжал челюсти с такой силой, что потемнело в глазах. Однако усилия оказались не напрасны, и вместе с обломками клыков в моей пасти оказался приличный кусок «каменной плоти». Теперь дело пошло быстрее, отчего я довольно замурчал, вцепился в добычу укреплёнными когтями и стал вгрызаться глубже, начисто игнорируя мольбы жертвы.

Еда ни на миг не переставала кричать от ужаса, но другие члены ничего не предпринимали. Я отчётливо ощущал их страх и беспомощность, но они были даже не в состоянии отвести взгляда от жуткого зрелища и всё, что им оставалось — смотреть и думать о том, кто из них следующий. Подобные эманации лишь разжигали мой голод, делая трапезу особенно приятной.

Но в один миг всё изменилось.

Внезапное чувство смертельной опасности заставило меня отскочить от жертвы и принять защитную стойку, прикрываясь крыльями, выполняющими роль щита, но это оказалось фатальной ошибкой!

Нечто огромное рухнуло на меня сверху с невероятной скоростью, и лишь в последний миг мне удалось увернуться, да и то не в ту сторону…

Меня смело вниз, едва не размазав тонким слоем по ноге монумента и грохот ознаменовал моё ни разу не мягкое приземление на пол. Воцарилась настолько абсолютная тишина, что можно было услышать как шевелится вселенная, шурша тканью реальности.

Внимание всех присутствующих было приковано к огромной «каменной» кисти руки, лежащей на полу, которой прижало мои крыло и заднюю лапу. Оторванные крыло и лапу. Эта атака была не более чем актом отчаяния загнанной в угол жертвы, поскольку восстановить целостность души практически невозможно, если ты не я. Так же трудно, как обычному человеку потерянные конечности. Но, в отличии от мира физического, тут из раненного ничего не вытекало и не приводило к медленной смерти, а лишь уменьшало силу и возможности.

От пронзительной боли я взревел, но тут же взял себя в лапы, чтобы не показывать слабость, но было уже поздно. Совет волхвов баланса мгновенно зацепился за возможность уничтожить меня, пусть и такой высокой ценой.

Едва я поднялся на оставшиеся конечности, как пришлось стремительно уворачиваться от десятка летящих фаланг огромных пальцев. Они как артиллерийские снаряды с грохотом оставляли глубокие воронки на древней плите и сотрясали весь зал.

На их стороне было преимущество в массе энергии и мне оставалось только выписывать немыслимые акробатические этюды, чтобы не быть раздавленным подобно жуку, но при этом я получал истинное удовольствие от неравной битвы!

— Аха-ха! Да, вот чего стоят слова балансеров! — радостно хохотал я, шустро вскарабкиваясь на трёх лапах на один из монументов, чтобы тот попал под перекрёстный огонь.

То, что было отделено от ядра души, медленно рассеивалось, наполняя окружающее пространство концентрированной силой, которою я поглощал с безумной скоростью. Если так пойдёт и дальше, то совет уничтожит сам себя и мне останется только впитать энергию.

Но они даже близко не были идиотами, и теперь меня атаковали лишь две соседние статуи, стремясь сбить меня с тела товарища. Они очень быстро оптимизировали стрельбу частями собственных тел и теперь вокруг меня «свистели» ядра размером с мою голову, которые отделялись из произвольных участков монументов. Одно-два таких попаданий стопроцентно прикончит меня.

А тут ещё оказалось, словно мне до этого было мало проблем, что подобные духовные снаряды не причиняют особого вреда твёрдой «коже» монументов и просто отскакивают, практически не теряя в скорости. Тут-то они и развернулись во всю мощь.

Это было великолепно в своей сложности, даже несмотря на то, что тысячи снарядов летели строго по прямым траекториям и, после отделения, кусками души уже невозможно было управлять. Я словно оказался внутри песчаной бури, где каждая такая песчинка могла с лёгкостью прекратить моё существование.

— Стой спокойно и дай нам прикончить тебя! — раздражённо рявкнул глава совета.

— Ага, счаз, — хохотнул я в ответ, прыгая по телам совета как бешеная блоха, и периодически кусая их там, откуда отрывались снаряды, оставляя после себя небольшие кратеры, за края которых было удобно хвататься зубами.

Я уворачивался и быстро поглощал освободившуюся энергию, благо, что оставалось набрать ещё совсем немного. Но темп атак нарастал с каждой секундой, а члены совета всё лучше и лучше овладевали этой самоубийственной техникой. Пару раз снаряды даже чиркнули по мне, доставляя незабываемые болевые ощущения и даря давно забытый страх за свою жизнь.

Разумеется, продолжаться бесконечно это не могло. Совет довольно быстро нашёл действенную тактику одновременных, скоординированных атак и загнал меня в центр зала.

— Умри, Мгард! — разнеслось по залу торжественное, отчего у меня на загривке встопорщилась чешуя, а метафизическое сердце сбилось с ритма.

От покрытых многочисленными оспинами статуй разом отделилось множество кубических кусочков, на миг зависших в строгой геометрической симметрии относительно друг друга. Они тут же ринулись на меня, пересекаясь траекториями таким образом, что между ними не оставалось пространства для манёвра.

Вот и всё…

— Поздравляю с честной победой, — смиренно и с улыбкой произнёс я, когда эта пространственная мясорубка сомкнулась вокруг меня, разрушая ядро души.

Прогремел колоссальный взрыв, вызвавший цепную реакцию в концентрированных сгустках энергии, уже не связанных с владельцем. Высвобожденная мощь разметала зал совета в пыль, сжигая всех находящихся здесь волхвов, а также соседние миры, которым просто не повезло с местоположением.

Вселенная конвульсивно сжалась, стремясь сжать возникшую и растущую внутри неё сферу абсолютного уничтожения и разрыв ткани реальности, в который тут же хлынули потоки аномалов из Пограничья. Само Время вздыбилось и породило темпоральный шторм, рушащий причинно-следственные связи возле эпицентра взрыва.

Ударная волна вышла далеко за пределы Сущего и докатилась до обители Мироздания и Хаоса, которым пришлось прекратить совокупление и выставить защиту.

Когда всё более-менее улеглось и миры прекратили коллапсировать и сотрясаться от катаклизмов, а Вселенной удалось затянуть разрывы и вернуться к равновесию, Хаос и Мира сняли защиту и воззрились на последствия.

Стазис-аномалия никуда не делась, да ещё и стала больше, напитавшись энергией взрыва и, неожиданно, поглотив тех, кто вырвался из Пограничья.

— Вот мудак! — зло изрёк Хаос на Русском языке, позволявшем выражать самые глубинные эмоции, когда оценил все последствия проигрыша Мгарда. — Какого хуя он опять это сделал⁈

— Но это не освободит его от договора, так что не имеет значения, — устало ответила на том же языке Мира. — Эта опухоль в любом случае поглотит всё, если он не справится, так что пусть делает всё, что хочет, лишь бы остановил своего отпрыска.

— Я уже начинаю сомневаться в словах договора — что если он найдёт лазейку?

— Это невозможно. Едва избранная окажется в пределах аномалии, как тут же произойдёт взаимное поглощение. Он даже не увидит своё порождение.

— Я знаю, но…

— Пора продолжать, жизнь уходит.

— Она бы не уходила, если бы кое-кто держал свои булки сжатыми, — тихо проворчал Хаос, когда они вернулись к совокуплению, чтобы попытаться сохранить то немногое, что осталось от Сущего.

Это конец первой части. Спасибо, что дочитали, ну а дальше вас ждёт совсем ужос-ужос, поэтому не рекомендую продолжать чтение беременным детям и людям с тонкой душевной организацией.