Азартные игры высшего порядка

Глава 8

Участок 117.

Возможно взаимодействие с Ключом Пространства.

Вероятен скачок на участок 5.

Чарли была на Монике. Так называлась «планета» — очередной новый мир, нуждавшийся в освоении. Она купалась в заливе, на берегу которого стоял их временный поселок — разноцветные коробочки, утопающие в пушистой зелени, пологий спуск по тропинке сквозь цветущий кустарник к песчаному пляжу. После ряда исследований и тщательных анализов отец изрек безусловную истину, избежавшую протокола: повезло им на сей раз с местом! Один материк, вытянутый по экватору, — ни хищников, ни паразитов, ни вредных бактерий, стабильно мягкий климат, изумительный воздух, сущий рай, потенциальный дорогостоящий курорт, временно предоставленный в полное распоряжение колонистов. Жаль, такие миры попадались нечасто. До сих пор вообще не попадались.

Чарли лежала на спине, глядя в бледно-голубое небо с белым мячиком солнца, и ее покачивало на ласковых янтарных волнах. Впрочем, иногда волны оказывались не такими уж и ласковыми: попадались колдобистые, словно изрытые горки, они жестко поддавали в спину, и тогда казалось, что по ней прохаживается стиральная доска. Еще одно мешало наслаждаться купанием, свободой, бездумной негой — жгучая боль в руке: словно соленая вода разъела кожу на предплечье и через эту брешь медленно просачивается в тело. Надо было поднять руку, посмотреть, что с ней, но оказалось, что у нее не хватает сил шевельнуться. Следовало срочно звать на помощь, но рот не открывался, горло не слушалось. Однако вместо страха или паники ее охватило слепое безысходное горе. И стало размеренно глодать. Вскоре пришла тоскливая мысль: «Неужели Лобстер после укуса ощущал постоянно такую же боль?..» Тут-то вспыхнули страх и паника: «Лобстер!.. Ник! Леха! Где же они? И где я?..» Ясно, что она была не на Монике, хотя очень хотела бы вернуться в то замечательное, незабываемое лето, в ласковое море, перевернуться сейчас на живот, поплыть к берегу, вылезти из воды и — бегом к дому, не одеваясь, срывая на бегу с кустов махровые влажные цветы, пахнущие свежим арбузом, чтобы ткнуть их в вазу на кухне, где мама — загорелая, улыбчивая, непривычно юная в белых шортах и в маечке — хлопочет над обедом… Но, увы — какая там Моника! Иллюзия, сладкий бред, из которого необходимо было скорее выкарабкиваться, потому что до того ли теперь, когда над ней самой и над всей командой нависла угроза в ближайшее же время стать кровососущими, сиречь вампирами! Не говоря уже о сиюминутной опасности вновь угодить в лапы к Лядову.

Несмотря на отчаянное желание покончить с бредом, она продолжала качаться на волнах. Только амплитуда качания несколько изменилась: волна пошла крупная, гладкая, без единой колдобинки, она возносила Чарли вверх, к равнодушному небу, чтобы бросить с гребня в перламутровый провал. И так раз за разом. Порой в поле зрения возникала полоска берега с зеленью, с домиками и с пляжем, там даже наблюдались люди. «Бред, все бред. Ой, плохо мне, ой, муторно!..» Она хотела закрыть глаза, но это оказалось невозможно по непонятной причине. В нос ударил резкий химический запах, и через мгновение ей стало ясно, почему она не может закрыть глаза: они и без того были закрыты. Теперь она наконец смогла их открыть и, судя по всем ощущениям, обрела связь с реальностью, пусть даже окружающая обстановка заставляла в этом усомниться: комната с низким белым потолком, похожая одновременно на больничную палату и на логово дремучего шарлатана: колбы, реторты, змеевики, связки сушеных трав и высушенных мелких телец, каббалистика на стенах, а под потолком — пара чучел, относившихся при жизни к породе мелких ящеричных монстров, и, наконец, гладкая постель, поверх которой она лежит в нижнем белье, увитая трубками, идущими от замысловатого аппарата, стоящего от нее по левую руку. Но это были незначительные детали, самое главное: помимо аппарата у постели Чарли стояли Ник, Крис и Хэги, все трое с выражениями на лицах людей, ждавших тебя сутки в космопорту и наконец дождавшихся. До чего же это было отрадное зрелище!

— Чарли! Я здесь! — сообщил Ник, словно боясь, что она его не заметит, и осторожно погладил ее по руке кончиками пальцев. У Чарли от нежности защемило сердце. Она кивнула ему ресницами, перевернула ладонь и сжала его руку — боль почти затихла, а может, просто отошла на второй план. Ник заулыбался:

— Ты будешь жить!

— Да уж конечно, — сказала Хэги, пряча мензурку, которую держала в руке, и начиная аккуратно обирать с Чарли провода и трубочки.

— Что со мной было?..

— Переутомление с тобой было, миленькая, переутомление. И стресс… На фоне вирусной атаки. Но теперь все позади, после небольшого курса лечения у бабушки Хэги…

— Она нас всех вылечила, — вздохнул Ник. — Никогда уже не будем мышами, не сможем летать…

— Насчет летать не знаю, а вот пить чужую кровь вы уже точно не будете! — веско ответила старушка, намазывая чем-то место укуса на руке Чарли и залепляя его пластырем. — Ну вот и все. Вставать уже можно, но лучше еще немного полежи.

— Я лучше встану… — Чарли приподнялась, оглядываясь в поисках своей одежды.

Крис положил ей в руки аккуратно сложенную стопку, явно успевшую побывать в чистящем агрегате. Она рывком села, скинув ноги с кровати. Помещение закачалось, как каюта корабля в шторм. Совладав с головокружением, Чарли стала одеваться.

Хэги отошла к соседнему ложу, накрытому стеклянным колпаком. Глянув туда, Чарли замерла, до половины натянув джинсы: там под колпаком лежал Лобстер — неподвижный, с закрытыми глазами, умудряясь даже во сне сохранять несчастное выражение лица.

— Он на заре заснул, — тихо сказал Крис. — Едва успели сюда до восхода. Торопились уберечь его от прямых солнечных лучей.

— Куда «сюда»?.. — Она нырнула в кофточку, спеша окончательно одеться, чтобы подойти к старому приятелю.

— К Хэги. На ее корабль.

Из ворота кофты вынырнуло удивленное лицо.

— Мы что, в море?..

Крис хмыкнул. Ник оживленно подскочил к ее коленям:

— Да нет же! Это космический корабль! Настоящий! Большой! — Он показал руками, какой большой у Хэги корабль. Решив, что с кораблем уже все ясно, он принялся рассказывать, торопясь и сбиваясь: — Мы летели на драконе! Потом сели в лесу и все свалились, потому что дракон исчез! Зато появилась Светик! И еще у нас теперь есть Джон-сан! Мы пошли в корабль, а вы с Лобстером плыли по воздуху! У меня опять куча африкантов! — Ему не терпелось потрясти ее последними новостями, и, чтобы опередить Криса, он постарался выложить их в предельно сжатые сроки. Голова Чарли окончательно пошла кругом. Выходит, обещанное Лехой катание на драконе состоялось и даже с ее участием, беда только в том, что никто не удосужился ее вовремя растолкать. Дракона проехали, теперь на очереди что — космический корабль? Повторяемся, Лешенька, — не иначе как кризис жанра.

— Значит, мы в космосе?..

— С утра собирались, но что-то стартер барахлит, — улыбнулся Крис и сжалился: — Успокойся. Хэги просто живет в космическом корабле. Кстати, в довольно старом. Это ее дом.

Чарли вопросительно поглядела на старуху: та хлопотала над Лобстером в многозначительном молчании. Чарли осторожно встала — каюта поплыла, но Крис с Ником обеспечили ей с двух сторон «группу поддержки». Втроем они и подошли к Лобстеру. Хэги как раз откинула с него стеклянный колпак и осторожно снимала датчики — с шеи и с головы.

— А с рук! Ты с рук забыла! — шепотом завопил Ник, беспорядочно дергая за трубочки, подсоединенные к рукам Лобстера. Хэги отстранила его жестом хозяйки, у которой с торта воруют розочки.

— Какой еще «срук»?.. — Деловито заглянув под кровать, она подняла укоризненный взгляд на Ника.

Тот прыснул и, зажав рот руками, сел на корточки. Крис захохотал почти беззвучно, раскачиваясь вперед-назад. Старушка только ухмылялась, качая головой. Чарли тоже разобрал смех — неожиданный для нее самой и совершенно неудержимый: ну не кощунство ли, стыд и позор — помирать со смеху над постелью старого друга? Но Хэги ведь только что сняла с него колпак и, конечно, не стала бы шутить, если бы положение больного оставалось серьезным! На сердце стало легче, проблемы отступили — недалеко, правда, лишь на шаг, где и стояли, в раздражении ожидая первой же паузы, когда можно будет кинуться всем скопом, навалиться и задавить развеселившуюся команду тяжкими мешками насущных тревог и забот. Хэги, учуявшая приближение этого момента, сделала все, чтобы его смягчить.

— Ну будет, будет, — сказала она, не давая им окончательно, до дна высмеяться. — Он пусть тут еще полечится часок-другой, а мы пойдем пока чайку выпьем. — Подталкивая их, еще пересмеивающихся, в сторону двери, она заговорщицки подмигнула Чарли: — А может, и чего покрепче, за выздоровленьице! — И вытащила до половины из нагрудного кармашка ребристую синюю склянку, чем несказанно удивила Чарли.

«Вот так и становятся алкоголиками!» — прозвучал в голове давно позабытый суровый голос Веры-Супер, одинокой пятидесятилетней девы, преподавательницы Основ Благополучия Жизни, или ОБЖ, конкретно на Пеке и по галактике в целом. В.-С. была натура принципиальная, непреклонная и тугая, как натянутая тетива лука, целящего тебе прямо в лоб, — такие, как правило, обожают учить других созданию образцовой семьи и карьеры, и они почему-то считаются непревзойденными специалистами по воспитанию детей. «Да я бы ее к Нику на пушечный выстрел не подпустила! Подсунуть бы ей Леху, уж он бы ей показал „Основы Благополучия“! И весь преподавательский коллектив заодно бы укатал!» — ностальгически вздыхала Чарли, пока они ехали вчетвером наверх в чистеньком тесноватом лифте. Вышли и попали в кухню-столовую, как сразу определила Чарли наметанным глазом бывалого космического путешественника: длинный стол, вытянувшийся вдоль стены-агрегата со множеством окошечек, краников и кнопочек для самых различных заказов и кулинарных операций; старье, конечно, но далеко не самое худшее: на кораблях, перевозящих колонистов в новые миры, ей приходилось порой сталкиваться с кухонными реликтами, уступавшими первенство по древности производства разве что тюбикам: четыре операции, одно податочное окно и два крана для напитков!

За столом сидели девушка и парень, настолько с виду разные, что непонятно было, как они могли оказаться рядом, как если бы из лирической пасторали вырезали картинку с героиней и подклеили ее к неотразимому плейбою в глянцевый журнал. Конечно, ничего в этом не было удивительного по нынешним временам, полным контрастов, просто при виде двух молодых людей разного пола, сидящих рядышком, невольно объединяешь их в пару. При виде вошедших девушка отложила кусочек хлеба, который мяла в руках, парень стукнул по столу высоким изумрудным бокалом с соломинкой: было очевидно, что появление компании избавило этих двоих то ли от неловкого разговора, то ли от натянутого молчания.

— Заскучали, гляжу? — Хэги недостатком проницательности не страдала. Недостатком остроумия, впрочем, тоже. — Я-то все удивлялась, чего это старушки у твоего батюшки пошли на вес золота? А теперь вижу: вам, молодым, без меня, старой, и поговорить-то не о чем!

Парень поднялся — высокий, плечистый, авантажный. С таким не стыдно пройтись вечером по клубам, показать девчонкам, чтоб завидовали. «Ничего себе, какие тут у бабушки кадры загорают!» Не успела Чарли это подумать, как помещение вздрогнуло, и все, кто стоял на ногах, оказались на полу. Бокал упал со стола прямо в руки севшему мимо стула владельцу. «Это что-то фатальное!» — обреченно вздохнула Чарли, уже привыкшая к подобным хулиганским выходкам со стороны разного рода помещений. Одной рукой она обхватила Ника, другой ухватилась за припаянную к полу ножку стола, однако больше толчков не последовало. Рядом, кряхтя, поднималась на ноги Хэги.

— Пойду-ка я взгляну, что там творится с моей хибарой. — Она проковыляла к лифту и скрылась, прежде чем кто-то из гостей успел за нею увязаться. Молодежь только вставала с пола — Чарли оказалась прямо напротив девушки, по-прежнему преспокойненько сидевшей на стуле. Парень вырос с ней рядом.

— А мы тут пригубили, за знакомство… — Он поставил бокал, поглядел на Чарли, и простая открытая улыбка озарила его лицо. — То есть это я пригубил.

Чарли так же открыто ухмыльнулась в ответ: «Еще один алкоголик!»

— Это Джон-сан! — сказал Ник так весомо, что и президенту впору было бы загордиться.

Однако Джон-сан не загордился, напротив, отрицательно покачал головой:

— Зовите меня Юра.

— Юра-сан?.. — Чарли язвила, стараясь скрыть свое восхищение его великолепным экстерьером.

— Просто Юра. Джон Джонсон — это мой творческий псевдоним.

— Чарли, — представилась Чарли. Можно было бы добавить Партнер, только она сомневалась, можно ли считать это своим творческим псевдонимом.

— Я знаю. — И ответил на ее удивленный взгляд: — Мы вместе были в плену, но вряд ли ты меня помнишь: когда я к вам присоединился, ты как раз потеряла сознание…

— Ну почему же… — Она припомнила, что видела его сидящим у костра в клетке. Что же касается того момента, когда он к ним присоединился, сознание не желало к нему возвращаться. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы четко восстановить в памяти последнюю картинку: крыша, заваленная шевелящимися обрубками тел… Неужели не бред?.. Тогда придется признать, что она стала виновницей гибели несчетного количества людей. Так это или нет, лучше выяснить сразу, чтобы знать точно и не мучиться потом всю жизнь угрызениями совести. — Я помню. Мертвые мыши… — Она опустила голову, с трудом подбирая слова. — Они были людьми?..

— Не о том ты, доченька, сейчас переживаешь. — Хэги, только что вышедшая из лифта, как раз огибала стол. — Нелюди они, а не люди, и лечиться не хотят, ты их порубила и мучаешься, думаешь, что им уж и конец пришел? Ты от расстройства — хлоп в обморок, а они собрались обратно из кусочков, да, и по домам разошлись, пока утро их на крыше не застукало.

— Когда мы на драконе взлетали, они драться начали! — сказал Ник. — Из-за рук и ног! Их же по всей крыше раскидало, не поймешь, где чья!

Юра-сан деликатно покашлял:

— Кто-то обещал нам великолепный обед.

— Великолепный не обещала, — сказала Хэги, принимаясь орудовать возле кухонного аппарата — стучать по кнопкам и зверски щелкать центральным тумблером, словно капитан, готовящий корабль к старту.

— Так вы писатель? — спросила Чарли у Юры, иронически косясь на Криса. Тот хмыкнул, отворачиваясь — видали, мол, мы таких писателей.

Юра-сан ответил скромно:

— Немного.

— А это Светик. — Ник показал через стол пальцем на молчаливую девушку, мешая собеседникам развивать скучную, с его точки зрения, тему.

Чарли взглянула на девушку, та в ответ вымученно улыбнулась:

— Мы знакомы.

Чарли тоже сразу ее узнала. Просто не решалась первой заводить разговор, тем более задавать прямые вопросы, уж больно много совпадений было связано с ее именем: Светик, детка, малышка и этот, как его… Ах да, Сусличек. Кстати, Сусличек, если ей не изменяет память, был «на короткой ноге» с Лехой. И если все это не совпадения, то Светик могла знать, где он теперь?.. «Спрашивать о нем, когда уже очевидно, что он в очередной раз ее бросил, больную, в беспамятстве, усвистел по делам, даже не простившись? Ни за что!» — подумала Чарли. И спросила:

— А где Леха?..

— Его здесь нет. — Светик, похоже, смутилась, и Чарли неожиданно для себя почувствовала укол ревности. — Но он обещал появиться, обязательно… Как только разберется с делами.

— Не горюйте, девоньки, явится ваш красавчик! — не преминула вступить в разговор Хэги, принимавшая в этот момент из аппарата одно за другим пластиковые корытца, до краев полные круто замешанной снедью, вроде рагу, и выставлявшая их на стол. И закончила под оптимистичный звон вилок, обрушившихся в ложкоприемник: — Если, конечно, не решил стать вампиром.

Обе «девоньки», вспыхнув, обменялись взглядами. Светик потупилась. Чарли мрачно придвинула к себе лоток с едой. «Понятно, все теперь понятно! Да пожелай я сейчас, и явился бы как миленький сию же секунду, забросив все дела! А толку? Мы, хоть и Партнеры, а все же обычные, простые девушки, это теперь не в моде, теперь в моде, чтобы днем — девушка, а ночью — дракон! В постели с драконом — вот это да, вот это круто! Особенно если учесть, что ее папаша — главный вампирский босс! Почему бы и самому тогда действительно не стать вампиром?» Ковыряя вилкой в рагу, Чарли исподтишка разглядывала Светика: «Такая вся из себя тихая, скромница-жеманница, и не скажешь, что нынче ночью чуть батюшкин дом с землей не сровняла. Сусличек. Это ж надо додуматься!» Хмыкнула и, подцепив на вилку что-то из лотка, прямо взглянула на Светика:

— Разреши нескромный вопрос? — Светик вскинула глаза, как показалось Чарли, немного испуганно. «Ничего, переживешь, нам на крыше пострашнее было, когда ты ее трясла». — Знаешь такой закон «о сохранении вещества»? — Светик молча хлопала глазами — то ли ожидала продолжения вопроса, а скорее всего просто не понимала, о чем речь. Чарли продолжила, старательно держась дружеского тона: — Из маленького кусочка глины не вылепишь слона в натуральную величину, никак, если только не добавишь еще гору глины. То есть вещества. А ты, когда перекидываешься в дракона, откуда берешь эту гору? Ну, вещества, материи, мяса — из чего у тебя слеплен твой зверь? И куда ее потом деваешь?..

— Резонный вопрос! — заметил Юра-сан, отвлекаясь от рагу. Чарли его поддержка вовсе не обрадовала: резонный, да, но зачем встревать, когда девушки выясняют отношения? Может быть, ей тоже хочется добраться до этой горы вещества, чтобы перекинуться во что-нибудь солидное! В какого-нибудь суперсуслика! Летающего! (Ой какой бред, впору Нику… ой докатилась!..)

— Я… не знаю. — Светик поникла плечами, словно эта самая гора навалилась на них всею своей тяжестью.

— Ну будет, нашли о чем толковать! — Хэги покончила наконец с сервировкой и стояла рядом со Светиком, доставая что-то из карманов. — Нате-ка вот вам! — Она сунула им в руки по синей склянке. — Да не пейте пока, сейчас все вместе опрокинем, за удачу! — С этими словами старушка принялась шарить по своей одежде, доставая синие склянки — из складочек, из каких-то кармашков, которых у нее оказалось несчетное количество — не меньше пяти по крайней мере, поскольку склянками она наделила всех, кому уже точно перевалило за десять, не исключая, разумеется, и себя.

— А мне! — возмутился Ник, подскакивая на стуле, едва не уронив свой лоток с рагу. Примерно так же он вел себя на болоте, когда взрослые распивали при нем коньяк, и тогда очень скоро пожалел об этом, но урок, как видно, не пошел впрок. Ник тоже вспомнил свою коньячную эпопею, потому что заявил с апломбом: — Я уже коньяк пил! Чарли, скажи ей! — И потянулся к старушкиной порции.

Она быстро отдернула руку:

— И шустер же пострел! Это только взрослым, для храбрости. — Чарли насторожилась: все беды свалились на нее после того, как ей предложили выпить то же самое, с той же присказкой — «для храбрости». Хэги продолжала: — А ты у нас и так храбрый!

— Я не… — Ник умолк, сообразив, что его заманили в коварную ловушку. Признаться в том, что он не храбрый, у него просто не поворачивался язык. Он, конечно, хотел сказать другое, что он как все, но старушка его опередила.

— Поэтому тебе вот! — Она нажала кнопку, на аппарате откинулось окошечко, откуда торжественно, под бравурную музычку выдвинулась подставка с бокалом и замерла неподалеку от мальчишечьего носа. В бокале плескалась светящаяся жидкость ярко-фиолетового цвета и торчала соломинка. Ник мрачно поглядел на бокал — обманули, да? Перевел взгляд на взрослых, застывших в ожидании со склянками в руках — все равно не дадут, дохлое дело, — и, отвернувшись, взял себе бокал с подставки. Хэги оглядела гостей: — А теперь, гостюшки, давайте выпьем… За удачный полет!

Поднесла склянку к губам и запрокинула седую голову. Мужчины выпили, пригубила и Светик, лишь Ник, уже сунувший нос в бокал, удивленно вскинул глаза. Что же до Чарли, то она уронила склянку, так что часть содержимого выплеснулась ей на джинсы. Склянка звякнула об пол, Чарли, наклонившись, ее подняла — там оставалось чуть меньше половины. Выпрямилась и увидела, что все смотрят на нее, возможно, они не восприняли тост Хэги всерьез, отнеся его к разряду свойственных ей шуток. Но Чарли с некоторых пор не верила в подобного рода совпадения.

— Так куда мы летим? — якобы рассеянно спросила она.

— А куда мы можем лететь? — Крис, усмехнувшись, обратился к старушке: — Хэги, вы достойны премии за остроумие. Но все же, капитан, объясните девушке, что мы, как пассажиры, при всем желании не могли бы пропустить старт вашего космического корабля с поверхности «планеты».

Прежде чем ответить, та удрученно вздохнула:

— А мы его и не пропустили.

Крис натянуто рассмеялся, ухмыльнулся и Юра-сан — конечно, они ей не верили. И все-таки нервничали.

— Значит, это был старт? А теперь мы, стало быть, набираем ускорение для выхода из атмосферы?

Хэги пожала плечами:

— Верьте или нет, но моя хибара только что оторвалась от земли и поднимается над ней все выше, не особенно при этом спеша. Сама не понимаю, как это происходит, потому что двигатели не работают, а мое корыто ведет себя вроде мешка, наполненного водородом.

По мере того как она говорила, лица слушателей отразили гамму чувств: озабоченность и недоверие — у мужчин, восторженное удивление — у Ника, и, наконец, полную растерянность — у Светика. Только Чарли выглядела более или менее невозмутимой: она-то не сомневалась, что старушка не шутит, и всплеск эмоций по этому поводу уже пережила — в тот момент, когда выронила склянку.

— На экраны может быть выведена учебная программа, — не очень уверенно предположил Юра-сан. Крису идея явно понравилась.

— Вы производили какие-то действия с пультом управления?

— После старта я рискнула запереть дом на все запоры, — ответила старушка и, видя их недоумение, объяснила: — Я умею отдавать приказ о полной герметизации: в теперешних условиях умение наглухо закрыть все окна и двери порой спасает жизнь.

Чарли заметила, что Ник нетерпеливо ерзает на стуле, и ощутила полную с ним солидарность: что толку пытать старушку, когда совершенно ясно, что с ними творится что-то, ей абсолютно неподвластное? И с этим уже пора разобраться.

— Как вы смотрите на то, чтобы нам всем сейчас пойти и посмотреть, что с нами происходит? — сказала она, допивая и ставя на стол свою склянку.

Возражать никто не стал: что и говорить, идея была весьма своевременной.

Рубка оказалась сферообразным помещением «плавающего» типа с тремя основными креслами и двумя дополнительными, так что мест на всех вошедших не хватило бы, да и не все из них поспешили садиться: плюхнулись только Ник и старушка, да еще Светик опустилась бессильно в крайнее кресло, закрыв руками лицо. Остальные стоя глядели на экран, где царило голубое небо с облаками, медленно уходящими вниз, вместе с удаляющейся Землей. Корабль, без сомнения, взлетал — величаво и неспешно, словно дирижабль, как очень правильно подметила старушка; видимый на экране клочок земного горизонта вспучивался пирамидой, все более заостряясь. У Чарли, наблюдавшей уже раз это явление, только в обратную сторону, перехватило дыхание. Ей показалось, что Земля тоже испытывает боль, и неизмеримо большую, чем испытывает песчинка Чарли при виде ее сломанного горизонта.

Мужчины чесали в затылках, изучая пульт управления. Ник потянул вверх руки и водрузил на голову шлем, висевший над спинкой центрального кресла. Глаза его расширились, когда Крис щелкнул одним из тумблеров — скорее всего наугад.

— Двигатели на консервации! — тут же объявил Ник. Возможно, играя, но информация походила на подлинную. Крис еще раз щелкнул — видимо, для проверки.

— Горючее слито! — сообщил Ник. Тут и Юра-сан, не удержавшись, тоже чем-то щелкнул — где наша не пропадала! Да и чем мы рискуем, раз система все равно в нерабочем состоянии?

— Время полета — шестнадцать минут четыре секунды. Экипажу предлагается срочная эвакуация, — продекламировал Ник, посидел и вопросительно покосился на Чарли: ну же, мол, щелкни же тоже чем-нибудь!

Вместо этого Чарли спросила:

— На парашютах, что ли, эвакуация?

Хэги, сидевшая во втором пилотском кресле, с тяжелым вздохом нагнулась вперед и что-то нажала.

Ник встрепенулся:

— Спасательные модули в количестве трех на борту в отсутствии. Антигравитационных скафандров в наличии нет!

— Так на борту или в отсутствии?.. — попытался пошутить Юра-сан, но вместо смеха в рубке раздался тихий стон.

Стонала Светик — раскачиваясь из стороны в сторону, уткнув лицо в ладони.

— Боже мой, как же я?.. Куда же?.. Что я буду делать?.. Я же… Мне… Мне нельзя улетать с Земли!.. Нельзя быть здесь, когда… это начнется!

Воспользовавшись общей растерянностью от ее неожиданного горестного монолога. Ник, дотянувшись, начал сам щелкать тумблерами и выдавать подряд что-то вроде:

— Плазменный ускоритель неисправен! Шестой фильтр требует прочистки! Блок ручной регулировки снят! — и так далее в том же роде.

Хэги схватила его за руку:

— Ты мне так, голуба, корабль ненароком разгерметизируешь! — Пожалуй, это был единственный серьезный вред, который можно было нанести кораблю в его нынешнем состоянии. Даже не кораблю, а его команде. — Сиди смирно, пока шлем не отобрали! — сказала старушка и обратилась к Светику: — Ни к чему тебе, краса, печалиться. Как знать, может, мы не так уж долго пролетаем.

Светик отняла руки от заплаканного лица.

— А если долго?..

— А грузовой трюм у нас на что? Как почуешь неладное, сразу давай мне знать, я тебя вмиг определю в удобное помещение — там еще, кроме тебя, стадо Змеев Горынычев поместится!

Со Змеями Горынычами старушка дала маху: при упоминании легендарных многоголовых звероящеров Светик уткнулась в ладони и разрыдалась еще пуще. Мужчины растерялись при виде ее горючих слез, Чарли же это показательное выступление начало всерьез раздражать: вопрос о помещении для дракона решен, сам «дракон» безутешно рыдает, все этим страшно озадачены, а перед ними, между прочим, стоит еще масса нерешенных проблем.

— Эй, народ! — позвала Чарли, усаживаясь в третье пилотское кресло. «Народ», находящийся под впечатлением девичьих страданий, никак не откликнулся на ее призыв. Чарли окончательно разозлилась: — Нас несет черт знает куда, скорее всего в космос, горючего нет, двигатель неисправен, запасы кислорода на исходе! — Все обернулись к ней. Она говорила, глядя прямо перед собой, обращаясь как бы в разреженную синеву неба на экране: — Я предлагаю всем поразмыслить на эту тему! — Самой ей по предложенной теме было сказать абсолютно нечего, остальным, кажется, тоже. Но, по крайней мере, они начали думать. Даже Ник притих — не иначе как задумался. В рубке воцарилась тишина, нарушаемая изредка всхлипываниями Светика.

Небо на экранах становилось все прозрачнее: через него уже дышал космос.

— Надо выяснить, какие системы в корабле исправны, и попробовать ими воспользоваться. — Идея принадлежала Юре-сану.

Ник, придя от нее в полный восторг, тут же потянулся к пульту, но Крис его перехватил:

— Погоди, не лезь! Как бы хуже не стало…

Тогда заговорила Хэги:

— Нечего там выяснять, я вам и так скажу, что у меня исправно: жизнеобеспечение и медблок — это чем я пользовалась; из остального, куда ни ткни, неполадки либо консервация. Только навигатор у нас в порядке, герметичность, опять же, на уровне, да система наведения еще действует; как про них доклад, так сердце радуется! Оттого и запомнила.

— Наведения чего? — спросила Чарли. — Чистоты, что ли?

— Лазерных пушек! — предположил Крис.

Чарли подняла брови:

— Это что, военный корабль?

— Метеоритная блокада! — Крис вопросительно обернулся к старушке.

Та кивнула:

— На консервации.

— Так, может… расконсервируем?.. — предложил Юра-сан, плотоядно потирая руки.

— Так, милый, поди ее расконсервируй! Кабы я могла, так давно бы уже… — Взглянув на Юру, она смолкла на мгновение и вдруг предложила: — Может, ты попробуешь?

— Отчего же! Можно! — согласился он, оглядывая рубку. — Ага! — Увидел, что искал, и сел в свободное кресло, снабженное подставочкой с терминалом, защелкал клавишами, бормоча: — Так-так-так, и что же тут у нас… У-у-у-у-у!.. Ясненько… Ясненько… Сурово… Так-с… Ах вот как!.. Ну ладно… Колоться будем?.. Да что ты говоришь?.. — Словом, когда человек погрузился в работу, сразу стало видно, что личность он действительно творческая, мало того, профессионал. Интересно бывает понаблюдать со стороны за настоящим компьютерным профи, это завораживает, но…

Чарли обернулась к Крису:

— Лазеры — это, конечно, круто. Только чем они сейчас помогут?..

— А ты что предлагаешь? Надо же что-то делать!

— Я не специалист, но…

Со стороны Хэги раздался кудахчущий смешок.

— Ты и впрямь думаешь, что существуют специалисты по взлетам на старом корабле с неработающим двигателем? Они и на новом-то без горючего не горазды летать! — Вздохнув, старушка посерьезнела. — Вот что я вам скажу, а вы подумайте: мое корыто — как консервная банка, которую подцепили и тянут со дна наверх.

— Кто подцепил? Зачем? — Крис глядел на старушку, как на оракула.

Она только развела руками:

— Откуда ж мне знать? Но думаю, что не я им нужна. И не мое корыто. Разве что избавляют Землю от лишнего балласта.

Чарли похолодела.

— Нас убрали из Игры, — произнесла она мертвым голосом. — Мы им мешаем, все портим, и нас просто выкинули с «планеты».

— Таким трудоемким путем? — усомнился Крис. — Да проще было раздавить этот корабль там же, на месте! И нас вместе с ним! Если вы правы, то «рыбаку» мы нужны живыми.

— Поживем — увидим, — оптимистически заметила старушка.

— Поживем, пока кислород не кончится, — мрачно заметила Чарли.

— Ты, кажется, хотела что-то предложить? — Хэги не унывала и упорно мешала унывать другим. — А я, старая дура, тебя перебила?

— Вы сказали, что с навигацией у нас порядок. Мы могли бы получить сведения о том, куда летим?

— Никуда конкретно. В космос, — подал голос Юра-сан, не отрываясь от монитора. — Я уже справлялся.

Чарли кивнула — мол, так я и думала, что нас выставили с Земли умирать в космос — — и повесила нос: они уж было ее убедили.

— Но прямо на нашем пути находится космическое тело, — спокойно продолжал Юра. Все резко к нему обернулись, он добавил: — Сравнительно небольшое — около трех километров общей площади.

— Совсем маленькое! — мурлыкнула старушка.

— Метеорит?.. — Чарли глядела на Юру-сана с тайной надеждой на отрицательный ответ.

— Может быть, — изрек Юра, весь погруженный в монитор. — Но искусственного происхождения.

— Далеко? — Голос у Криса неожиданно сел.

— Пять с половиной кэмэ. Ищите на экране.

Все, кроме самого Юры, дружно поглядели на экран; за разговором они как-то позабыли туда смотреть. Экран теперь заливала чернота, где звезды соседствовали с Солнцем, и их, то есть звезды, было хорошо видно, поскольку светофильтры приглушали на несколько порядков яркость доминирующего светила. А еще оказалось неплохо видно длинное ребристое «космическое тело» прямо по курсу, скорее всего это был корабль, но могла быть и станция: по крайней мере, форма его была необычна — как для земных кораблей, так и для станций. Поверхность «тела» пестрила множеством мелких огоньков, единственный крупный огонек сиял наподобие звезды, в центре корпуса — яркий, как прожектор, малинового цвета.

— Вот и наш рыбачок, — сказала старушка радостно, только что не потирая руки. Исключительный случай — рыбка обрадовалась при виде рыбака, захватившего ее в сети! Однако Чарли с удивлением отметила, что разделяет ее состояние, да и как не разделять: какие бы неприятности ни ждали их на чужом корабле, вряд ли они окажутся хуже, чем смерть от удушья в собственном. Даже если это… Глаза Чарли расширились, она обернулась к Крису.

— Не иначе как это и есть виновники всех наших бед, — сказал Крис.

— Они?..

Крис только сжал челюсти. Зато подал голос Юра-сан:

— Они, они. С вероятностью девяносто пять процентов.

Никто не называл «их» конкретно, каждому и без того было ясно, о ком речь. Все казалось теперь очевидным: принадлежность корабля землянам можно было исключить полностью — не доросли еще до таких технологий, а вероятность прибытия к Земле еще одной могущественной цивилизации, способной поднимать с поверхности «планеты», как магнитом, многотонные грузы, вряд ли тянула даже на те оставшиеся пять процентов.

— Но есть и хорошие новости, — продолжил Юра-сан. — На борту обнаружены резервные емкости с горючим: на полет в иные миры не хватит, зато на посадку — с избытком. Двигатели расконсервированы, продувка шестого фильтра осуществляется. Дальше, что касается запасов кислорода: как выяснилось, «на исходе» означает еще как минимум на двое суток полета. Кроме того, я могу вас поздравить: на борту имеются лазерные пушки в количестве трех, и они только что приведены в полную боевую готовность.

Все взглянули на чужой корабль с одной мыслью: а не расстрелять ли нам его к чертовой бабушке? Корабль уже значительно вырос в размерах и продолжал расти, малиновое окошко в центре напоминало то ли горящий глаз, уставившийся пристально на земной кораблик, то ли рот, распахнутый в ожидании.

— Кажется, у нас появился выбор, — сказал Крис. — Дожидаться, пока нас затянет в этот гроб, или попробовать сопротивляться.

Чарли покосилась на Ника: что-то он давно притих, что на него было совсем не похоже. Дело объяснялось просто: мальчишка спал без задних ног — в шлеме, откинувшись на спинку капитанского кресла, как если бы его сморило дома за экраном компьютера; умаялся бедолага, наскучили ленивые пришельцы, зависшие в мертвой точке посреди экрана. А ведь кое-кто всерьез считает его Игроком. Обхохочешься! Глаза Чарли переместились от Ника к ручке с гашеткой, расположенной у ее собственного правого локтя. Мечтала ведь добраться до хозяев, и вот добилась — сами ее к себе волокут, как котенка на поводке. На разборки, что ли? Значит, получилось? Насолила им, как и хотела, спутала карты? Только зачем им после этого ее к себе тащить? Правильно Крис сказал — стукнули бы прямо на месте: была проблема — и нет. Чтобы узнать зачем, надо, не дергаясь, слетать в гости. Не иначе как за наградой. А уж за ее-то подвиги награда будет…

Чарли взялась за рукоять:

— Будем стрелять?..

— Сдается мне, ребятки, — вздохнула старушка, — что ничего ему от вашей стрельбы не сделается. А вот что нас он испепелит в одно мгновение, нечего и сомневаться.

— Просто разворачиваемся и уходим к Земле. — Крис обернулся к Юре: — Справишься с управлением?

— И ребенок бы справился. — Юра кивнул на спящего Ника.

— Переложить его? — Крис шагнул к Нику.

Юра махнул рукой:

— Пусть спит. Я отсюда. Шлем только сними с него, а то разбудит.

Через мгновение пульт вспыхнул, замигал, запестрел разноцветными огоньками. Корабль еще не начинал разворота, но ощутилась в нем пробуждающаяся мощь, как биение пульса и хруст суставов в теле только что проснувшегося, потягивающегося человека. Хэги, беспокойно ворочаясь в своем кресле, проворчала:

— Так они нас и отпустили!.. — И тревожно завертела головой: похоже, что пуще ужасов неволи у инопланетян она страшилась, как бы родное корыто не развалилось от грядущих перегрузок.

— Почему не попробовать? — усмехнулся Крис и сказал Юре: — Врубай маневровые, в наши планы не входит идти на таран.

Юра поднял голову, перевел взгляд с Криса на экран и произнес похоронным голосом:

— Уже врубил.

— …Какой поворот?

— Левый.

— Давай правый.

— Уже. Правый я дал сразу. Вижу, что не идет, и дал левый. Основной двигатель не запускал — может, он и потянет, поскольку по ходу следования, но пробовать нет смысла, сам сказал — получится лобовой таран. С нашей стороны лобовой.

— Вот и попробовали, — философски резюмировала старушка, как бы подводя черту под всеми трепыханиями «рыбок», запертых в ее «консервной банке». Возразить против этого было нечего, и в рубке воцарилась тишина.

Теперь при взгляде на вражеский корабль вспоминался закон всемирного тяготения, он вырос уже до таких размеров, что казалось, они на него падают — прямиком в малиновый глаз.

Чарли подумала о Лехе: единственный человек, который, наверное, мог бы сейчас им помочь, остался где-то на Земле. По идее, она могла бы его вызвать, если бы только до конца уяснила себе, как это делается. Она огляделась — увы и ах, но зеркал в рубке не было. Леха, правда, намекал, что кнопка заключена в ней самой, надо только уметь ее нажать, а зеркало на самом деле необязательно; Чарли наскоро покопалась в себе, ничего конкретного не нащупала, зато обнаружила, что по величине внутреннего напряжения напоминает трансформаторную будку, для полного сходства не хватает только двери с надписью «Не влезай, убьет».

Позади раздался неопределенный шум, радостный возглас Светика, потом знакомый голос произнес:

— Ничего себе у вас дела! Это я вовремя зашел!

Сердце скакнуло: надо же — смогла! Вызвала! Чарли обернулась и опешила: да, все правильно, через рубку шел Леха — веселый, возбужденный, в расстегнутой рубашке и с мокрыми волосами, словно недавно из душа. Шел он медленно: передвигаться быстро ему мешала Светик, висевшая у него на шее. Отвернувшись, Чарли сделала глубокий вдох. Какая трогательная сцена! Вот как надо действовать с мужиками, учись! Почему только она так не умеет — налететь, повиснуть, заявить свое право?.. Сзади доносился голос Лехи, утешающий Светика:

— Да здесь я, здесь, все будет нормально.

А мы-то про нее совсем забыли, оставили без внимания одну, в уголку, проливать драконовы слезы. Ну конечно же, он ее спасет, бедняжку, кто бы сомневался: от страшного космоса, злых инопланетян и главное — от нас, таких грубых и неженственных.

Леха подошел наконец, наскоро пожал руку Крису и встал справа от Чарли, осторожно отстранив все еще цепляющегося Светика. Сказал:

— Что, гад, делает! Обо всем же с ним договорились. — И бросил, не поворачивая головы: — Чар! Открывай огонь!

Конечно, с нами можно без церемоний и нежных сцен: мы тут на подхвате при пушке.

Чарли уронила в сторону:

— А поздороваться не надо?

Он повернулся к ней, столкнулись глазами — серый огонь на серый лед.

— Ну здравствуй. Как поживаешь? Не соскучилась без меня?

— Нет.

— Со мной тем более не соскучишься.

— Ребята, кончайте, — в голосе Криса скворчала злость. — Он нас притягивает!

— Он нас уже битый час притягивает, — беспечно сказала Чарли.

Леха, оглядевшись, подмигнул старушке:

— Экипаж! Слушай мою команду! Как насчет того, чтобы немножко пострелять по неподвижной мишени?

— По неподвижной — это как раз для меня, — засмеялась Хэги, зараженная, как и все, его азартом. — Только будет ли толк?

— Он же нас сожжет в два счета! — повторил Юра-сан ее недавнее пророчество.

— Не сожжет, не для того он вас сюда приволок.

— А для чего, можно узнать? — холодно поинтересовалась Чарли.

— После расскажу. А пока, кто при оружии — открывай огонь. Цельтесь по возможности в края шлюза.

Теперь уже было ясно видно, что малиновый глаз не что иное, как распахнутый шлюз, куда их, без сомнения, имели намерение пришвартовать.

— Центральную пушку беру на себя, — предупредил Юра-сан поползновение Криса взять в свои руки рукоять среднего кресла: пострелять хотелось каждому, даже старушка оказалась не прочь, жаль, что пушек на борту имелось только три.

Пошевелив своей рукоятью, Чарли поймала взглядом белый крестик, плавающий перед ней на экране, и навела его на цель — участок корпуса у самого шлюза, где угадывался едва приметный выступ. Пока она целилась, по гигантскому телу корабля зачиркали беспорядочные вспышки: Хэги и Юра-сан азартно пристреливались. Вражеский корабль, как и предсказывал Леха, не отвечал на агрессию, зато продолжал притягивать их к себе все ближе, надеясь в конце концов заглотить, как удав проглатывает загипнотизированного кролика; финал все равно был предопределен и к тому времени, как Чарли нажала на гашетку, казался неизбежным. Вспышка у границы шлюза — ее удачный выстрел в корне изменил фатальное для маленького «кролика» положение дел: малиновое сияние в шлюзе замигало, агонизируя, и стало меркнуть. Чарли, а вместе с ней весь экипаж, не исключая старушку, издали вопль торжества, еще не зная наверняка, покончено ли на этом с принудительной транспортировкой: корабль Хэги все еще продолжал лететь в темное, как провал, отверстие шлюза. Лехин возглас вселил в них надежду:

— Отлично сработано, ребята! Теперь уходим!

Юра среагировал мгновенно: по команде с его терминала корабль начал разворот, громада чужака поплыла влево, освобождая экран. Им уже почти верилось, что теперь ничто не помешает отказаться от сомнительной чести стать пленниками чужого корабля.

— А что, если мы сейчас… — начал Юра-сан, и в этот момент в рубке воцарилась кромешная тьма: внезапно вырубился пульт — весь, до последней лампочки, и погас свет. Одновременно корабль резко прекратил разворот.

Радость избавления оказалась недолгой: их опять держали. Никуда пока не влекли, не затаскивали, но прочно держали на месте. После первых секунд гробовой тишины в рубке раздался голос Юры, уныло закончивший начатую мысль:

— …Врубим плазменный ускоритель…

Другой знакомый голос ответил с горечью:

— Ничего мы теперь не врубим. Значит, он уже и это заимел. С-скотина!..

— Кто? — спросила Чарли, оборачиваясь и стараясь разглядеть в темноте лицо Лехи. — Скажи наконец, кто эта скотина и чего она там, помимо нас, поимела? Очень хочется узнать.

Следующий голос — возмущенный — принадлежал Крису.

— Ну нас-то она пока еще не поимела!

— Кому-кому, а мне на этот счет беспокоиться нечего, — вклинился насмешливый старческий тенорок.

Затем Крис продолжил:

— Столько энергозатрат, и все ради того, чтобы стащить с Земли старый космический корабль и упрятать его к себе в брюхо! У нас имелись кое-какие предположения, но твоя правда, Чар, — теперь неплохо бы узнать точно, кому это мы так понадобились, что не жаль никаких средств ради нашего захвата? И зачем?..

— Это Лидер, — сказал Леха.

Чарли с трудом подавила нервный смешок: он, наверное, шутит? И здесь Лидер?

— Я думала, что Лидер находится на Земле.

— Представь себе, я тоже так думал. Но ему вовсе необязательно постоянно там находиться. Пойми, Лидер — король Игры, он ближе всех к победе, владеет самыми могущественными артефактами. Ему осталось только собрать Ключи.

— Ключи?.. — Чарли была искренне удивлена: до сих пор она считала, что Ключ в Игре имеется всего один — тот самый, что они похоронили в болоте. — И сколько же их, если не секрет?..

— Три. Помимо вашего Ключа Времени, имеются еще Ключ Пространства и третий, пока не найденный — Ключ Сущего.

— Так второй Ключ найден?

— Он у Лидера.

— А на поиски третьего Ключа он отправился в космос?..

— Все очень просто: существует ряд секторов, где люди искренне уверены, что на них была совершена космическая экспансия, они воюют с инопланетянами, захватывают тарелки, пластают пленных монстров и копируют их технологии. Лидер тоже играет в эти игры: он во все понемногу играет. И ищет.

— Так люди выходят в космос? Летают вокруг Земли?

— Сражения происходят на Земле и в космосе, но в пределах сектора — на то существуют отражающие границы. Но только не для Лидера. Так что перед нами, я полагаю, флагманский корабль инопланетян, захваченный Лидером в очередной решающей битве.

Это был не тот корабль, с которым на Землю пришла Игра. Сия громада тоже была всего лишь ее порождением. Но зерно истины в их предположениях все же имелось: корабль нес в себе одного из Игроков.

— Вот и твои оставшиеся пять процентов, — сказал Крис Юре с иронической горечью.

Но Юру-сана занимали совсем иные проблемы:

— Выходит, что люди в состоянии покинуть Землю? Улететь с нее ну хотя бы… на Марс?

— Да хоть на Гамму Лебедя, если только это родина «их» пришельцев! Заснул на Земле в криогене, проснулся на Гамме, разбомбил там гнездо агрессора, лег опять в криоген, проснулся снова на Земле, уже в своем секторе, спасителем и освободителем человечества до следующего этапа — нашествия еще более крутых поганцев с какого-нибудь Альфа де Барана!..

Чарли слушала невнимательно, только даваясь диву, как в такую минуту можно отвлекаться на разную ерунду, вроде лебедей и баранов (а еще упрекают женщин в легкомыслии!), и нетерпеливо дожидалась перерыва в потоке Лехиного красноречия, чтобы вставить свое слово; перебивать Посредника она не решалась, ведь только он мог подсказать, какую тактику избрать в переговорах с Лидером, раз уж вырваться от него они были уже не в силах. Похоже, Лидер до сих пор уверен, что Ключ Времени у них, иначе чем объяснить его упорство? Тогда и все его экстраординарные действия по похищению с Земли корабля с командой теряют смысл. Только она хотела заговорить об этом, как корабль тряхнуло. На пульте зажглось несколько сигнальных лампочек, чуть разогнав темноту. Однако корабль оставался мертвым и безучастным. Они опять, вопреки своей воле, приближались к Лидеру, а может быть, это он надвигался на них — скованных, бессильных, лишенных возможности к сопротивлению. Чарли больше не было нужды напоминать команде об их критическом положении — за нее это сделал сам противник, между тем как ее внезапно озарила чертовски удачная, с ее точки идея — использовать Леху по его прямому назначению, то есть в качестве посредника.

— Ты ведь имеешь возможность телепортироваться? — обратилась она к Лехе, не столько спрашивая, сколько констатируя факт, которому сама уже не раз была свидетельницей. — Почему бы тебе тогда не отправиться прямо сейчас к Лидеру и сообщить ему, что того, что ему нужно, у нас давно нет!

— Мой Ключ! — наконец догадался Крис. — Так вот что ему надо!

— Это невозможно отрицать, — согласился Леха. — Но есть маленькая неувязочка: Лидеру уже известно, где находится Ключ Времени. Ваша сделка состоялась, и доказательством тому — вот…

Глаза уже пообвыклись с темнотой в рубке, и Чарли увидела, как Леха ставит на панель перед пультом какие-то предметы, доставая их один за другим из карманов брюк, при этом количество и величина предметов сильно не соответствовали общепринятому представлению о вместительности брючных карманов. Сами предметы казались знакомыми. Чарли, дотянувшись, взяла один предмет, покрутила перед лицом, Леха схватил ее за запястье. Удивленно подняв на него взгляд, она поставила предмет, взяла другой:

— Что это?..

— Артефакты, полученные мною сегодня утром за информацию о Ключе. Они ваши.

— Это артефакты?.. — У нее в руке был средних размеров баллончик-спрей. Крис между тем взял тот предмет, что она положила, — небольшие песочные часы в резной деревянной оправе.

— Они самые. Не советую производить с ними резких движений, что-то на них нажимать или сдвигать.

— Почему это? — Чарли была разочарована: она ожидала чего-то необыкновенного, загадочного, единственный виденный ею до сих пор артефакт — Ключ Времени — вполне отвечал этим требованиям, в отличие от вещей, принесенных Лехой.

— Чтобы не привести их нечаянно в рабочее состояние. Ты ведь не хотела бы прямо сейчас обратиться, ну, скажем… в стрекозу?

— Во что?.. — Чарли подозрительно глядела на баллончик, на всякий случай отодвинув его от себя на расстояние вытянутой руки.

— Это я так, к примеру. Вообще-то у него три уровня преобразования: «человек — другой человек», «человек — зверь» и «человек — неодушевленный предмет». Там на корпусе три цветных сенсора, все зависит от того, на каком из них при опрыскивании держать большой палец.

— А как же обратно?.. В себя?

— Действие спрея кончается через полчаса.

Крис спросил:

— Что может помочь нам сейчас? Может, это? — показал он песочные часы, которые держал в руках.

— Хроностопор, — сказал Леха. — Ты заметил, что песок в них перекрыт? В центре, на перемычке, есть рычажок стопора, стоит его открыть, и… Как тебе объяснить… Это как в производстве мультиков, когда очередной эпизодик снят, но прежде, чем снимать следующий, оператор отправляется перекусить: все куклы и декорации застыли, жить и двигаться продолжает лишь одна — та, что запустила песочные часики. Она способна действовать в промежутке между мгновениями, до тех пор, пока бежит песок.

— И Лидер мог отдать нам такие вещи?.. — засомневалась Чарли.

— Он расплатился ими за Ключ. Я говорил тебе, что любая цена за него будет слишком низкой.

— Теперь понятно, чего он к нам прицепился: хочет вернуть свои самые ценные артефакты! — сообразил Юра-сан.

— Не исключено.

— Но это же нечестно! — Чарли была возмущена.

— Почему? — удивился Леха. — Он их искал, дрался за них, приобретал хитростью, некоторые отбирал силой, так почему бы ему не попытаться завладеть ими снова? Это его право. А вы вправе защищаться, используя против него то, что он вам дал.

Движение корабля замедлилось, наверное, они подошли к чужаку почти вплотную и теперь их осторожно перемещали, видимо, в плоскости швартовки.

— Рассказывай дальше, — потребовала Чарли, ставя баллон и осторожно двумя пальцами беря с панели следующую вещь — маленькую серебряную ложку, на вид вполне обычную. — Это что?

— Ложка, — ответил Леха.

Чарли по голосу почувствовала, что он улыбается — нечего сказать, выбрал удачное время для шуток! Но предпочла не задираться — себе дороже, время-то идет. Он продолжил: — Возможно, самое ценное ваше приобретение: она приносит удачу. Знаешь поговорку «родиться с серебряной ложкой во рту»?

— Выходит, чтобы она начала работать?..

— Вот именно — надо взять ее в рот, зажать зубами и держать. Один недостаток — «везунчик» становится на время своего везения немым.

— А может, и достоинство, — хмыкнул Крис, на ощупь толкнув локтем старушку.

Та в ответ проворчала:

— Я уж и так последние пять минут слова не промолвила! А ты и обрадовался, хочешь навсегда заткнуть мне рот этой ложкой!

— Да, это будет нелегко. Зато нам улыбнется удача!

— И не мечтай! Это удовольствие не для старческих зубов, тут есть кандидатуры помоложе, — и она указала на спящего Ника: ни явление Лехи, ни разговоры взрослых, ни даже их азартные выкрики во время битвы не смогли нарушить крепкий детский сон.

— А что, сунуть ему в рот ложку — он же у нас вроде как за капитана! — загорелся Юра-сан. — Глядишь, повезет, и вывернемся!

— Тогда лучше тебе, ты ведь у нас на управлении, — сказал Крис.

Корабль тем временем уже затягивало в шлюз — медленно и аккуратно, кто-то так мастерски пилотировал корабль Хэги со стороны, как если бы у них в рубке за пультом сидел настоящий ас.

— Вот ты ее и бери, раз ты у нас командуешь! — Спор о ложке продолжался.

— Вот именно, что командую!

Чарли взялась за голову:

— Давайте-ка вы двое на минутку заткнетесь! Леха, говори дальше! Что мы еще имеем? — Сунув предмет спора в нагрудный кармашек, она взяла пояс из соединенных металлических звеньев, кроме него, из неназванных вещей оставались еще красная вязаная шапочка-менингитка и темные очки.

— Осталась классика: пояс неуязвимости, шапка-невидимка, она же лилипутка, и ясновидящие очки. С поясом, я думаю, все ясно, шапка уменьшает объект, на который надета, раз в сто, а то и больше, а очки мои, просто я их случайно выложил, до кучи. — С этими словами он забрал очки, которые Чарли проводила внимательным взглядом.

— Что значит ясновидящие?

— Это значит, что в них все ясно видно. — Помолчал и добавил: — При любой погоде.

Вопросы оставались, однако сейчас уже было не до них: корабль качнулся в последний раз и застыл — их пришвартовали.

— Надеюсь, мы сейчас не будем выяснять, на кого все это немедленно напялить, — сказала Чарли, кладя на колени пояс. — Куда бы нам пока это убрать?.. — Тут она вздрогнула, почувствовав прикосновение к своей шее. Леха. Это он стоял рядом, а теперь, пользуясь темнотой, распустил руки. «Черт возьми, нашел время! И это после обниманий со Светиком!» Чарли сделала резкое движение, уклоняясь от неуместной ласки.

— Элементарно! — воскликнул во мраке Юра-сан. — Пояс наденем на тебя, очки на Леху, раз они его, ложку мальчишке в рот, часы старушке, пусть носит, дезодорант Крису…

— А на тебя шапку-лилипутку, — закончил Крис зловеще.

— Вы точно спятили, — тихо сказала Чарли, невольно улыбнувшись. Мужчины, похоже, старались для нее: их шутки и впрямь немного бодрили.

— Ты поясок-то и в самом деле надень, не в карман же его прятать, все какая-то польза от него будет, — послышался старушкин голос. — Светик, детка, где ты там? Не заснула? Можешь прикусить ложку, если хочешь, а остальное по карманам как-нибудь распихаем.

О Светике, сидевшей всю дорогу молча, успели позабыть, кажется, все, кроме Хэги. И Чарли, разумеется. В самом деле, лучшей кандидатуры для ложки было не найти, однако с той стороны, где сидела Светик, донесся в ответ только неопределенный вздох.

Чарли нащупала на коленях пояс, обернула вокруг талии, попыталась на ощупь застегнуть. В это мгновение включился свет. Больше ничего не происходило, экраны оставались темными, как грифельные доски.

— Странно, что двигатели не заработали, — произнесла Чарли спустя несколько секунд тишины при свете.

— Двигатель не электрическая лампочка, — отозвался Юра-сан. — После подключения ему требуется отдать ряд команд и отменить еще возражения компьютера по поводу невозможности старта корабля, находящегося в закрытом помещении.

— Электрическая лампочка, бесспорно, двигатель прогресса, — сказал Крис. — Но меня интересует другое — что теперь требуется от нас?

— Ясное дело, что! — усмехнулся Юра-сан. — Выходить по одному с поднятыми руками!

— А что, если не выйдем? — Чарли вопросительно покосилась на Леху. Он пожал плечами:

— Можете сидеть здесь, как в осажденной крепости, пока не кончится воздух. Не похоже, чтобы нас собирались брать штурмом.

Ей и самой не улыбалась перспектива оставаться в корабле. Просто не хотелось сдаваться, как выразился Юра, «выходить с поднятыми руками», как будто их уже сломали, только затащив в этот корабль. Но Леха, как всегда, был прав: выйти отсюда им все равно рано или поздно придется. Так лучше рано. Чарли, вздохнув, поднялась:

— Пора будить ребенка.

Ник упорно не просыпался. Он открывал глаза, один раз даже сел и огляделся, блаженно улыбаясь, потом вновь откинулся и засопел еще слаще. Крис, подошедший помочь, махнул рукой и предложил взять его на руки. По ходу дела разобрали артефакты, почти в полном соответствии с Юриным предложением: Чарли красовалась в поясе, Крис взял маскировочный спрей, с успехом уместившийся в кармане его широких штанов, песочные часы канули в черных складках бабушкиной юбки, а сам Юра, как ему и пророчили, обзавелся шапкой-лилипуткой, сунув ее за брючный ремень. Серебряная «ложка удачи» так и осталась в кармане у Чарли: Ник спал, а Светик что-то не выказала желания отправляться на переговоры с ложкой во рту. Леха сказал Юре:

— Думаю, что воздух в шлюз уже подкачан, но ты все-таки проверь, прежде чем разгерметезироваться. — Пока Юра щелкал клавишами, Леха о чем-то пошептался с Хэги и вдруг объявил: — Не хотел вас огорчать, ребята, но мне придется остаться.

— Так ты… не с нами? — Чарли отказывалась верить, словно он пообещал ей: «Я тебе помогу, ты можешь на меня опереться», — и вдруг отступает, она опирается и падает в пустоту.

Леха улыбался как ни в чем не бывало: забавное, как видно, со стороны зрелище — человек, лишившийся опоры.

— Ты забыла, что у меня в крови бродит вирусная инфекция? Вы ведь все уже вылечились? Вот и мне надо полечиться, и чем скорее, тем лучше. — С этими словами он достал из кармана брюк бутылку, наполненную знакомой красной жидкостью, демонстративно откупорил и приложился к горлышку, после чего еще раз широко улыбнулся.

Теперь Чарли заметила, что клыки у него вроде как подросли, по крайней мере выдаются чуть больше, чем полагается для нормального человеческого оскала. Но вполне могло быть, что это ей только показалось с испугу.

— Что, так заметно? — спросил он, пристально глядя на Чарли.

Она не ответила, на ее лице и без того было написано слишком многое. Впрочем, как и на его, Чарли невольно вспомнила гипнотический взгляд Майкла — живого мертвеца, что торговался за нее с Лядовым — и опустила глаза.

— Да, ты лучше подлечись… Мы справимся, не волнуйся. Постараемся справиться.

Он кивнул, ухмыляясь:

— Вам в любом случае пришлось бы справиться. У меня, можешь себе представить, бездна дел. Дела Лидера, безусловно прежде всего, но сейчас он меня не звал. А остальным теперь придется подождать.

Она хотела возразить, что они-то его звали, но из его слов весьма недвусмысленно выходило, что и они попадают под категорию «остальных», которым «придется подождать». Если бы она попробовала оценить ситуацию хладнокровно, со стороны, то пришла бы к выводу, что он на нее за что-то злится, и даже сообразила бы за что, но где уж там! Чарли вздернула подбородок:

— Желаю скорого выздоровления! — Обернулась к старушке, глаза — как серое зимнее небо: — Хэги! Полагаю, что вам тоже придется остаться: больным ведь необходим уход.

Та только махнула рукой, вздохнув горестно:

— Идите уж. Я догоню.

Чарли слабо верилось в то, что старушка сможет их догнать, пока ведь оставалось неизвестным, что ждет их за пределами ее маленькой «крепости». Но возражать она не стала, Леха только что доказал ей: в Игре, как и в жизни, можно рассчитывать лишь на себя, поэтому каждый здесь волен действовать по своему усмотрению, на свой собственный страх и риск. Она вопросительно взглянула на Юру — тот кивнул, поднимаясь из-за монитора. Итак, выход из корабля открыт, возможно, что для кого-то он уже стал входом — должны же их захватывать, вязать, куда-то тащить?..

Юра-сан сообщил, невольно ответив на ее мысли:

— На борту никаких гостей.

«Нет, значит, будут, — подумала Чарли. — Или их ожидают снаружи?..»

Крис, уже стоявший рядом, с ребенком на руках, спросил тихо:

— Может, и его здесь оставить? А старушка присмотрит.

Чарли заколебалась: будет ли Ник здесь в большей безопасности, чем рядом с ней? Кто может за это поручиться? Как лучше его уберечь? Разве что… Она сняла с себя металлический пояс и осторожно надела его на Ника — у нее имелся свой собственный «защитный пояс» — наручный, застегнула — удивительно, что ему, как и ей, пояс пришелся впору, точь-в-точь, жаль, удивляться было некогда. Чарли потянула из кармана и ложку, но Крис, глядевший на нее в упор, сказал:

— Оставь. Удача нам понадобится больше, чем ему. Не забывай, что у Хэги еще есть часы.

— Закройте корабль, когда мы выйдем, — сказала Чарли старушке.

Та кивнула на дверь:

— Иди уж, не указывай! Я уж тут как-нибудь… Разберусь!

Чарли развернулась и пошла к дверям, так и не взглянув больше на Леху: все, распрощались! Однако он, как и остальные, направился за нею следом: их путь лежал в медблок, так что всем было какое-то время по дороге. Расстались в лифте; вместе с Лехой и Хэги лифт на уровне «лаборатории» покинули: Светик, которая вольна была в своих передвижениях, Крис с мальчиком на руках, а также Юра-сан, туманно намекнувший, что ему «надо»; словом, к открытым дверям, а точнее, к сквозному, как арка, проему «парадного» шлюза Чарли прибыла в полном одиночестве. Ничто, конечно, не мешало ей выйти вместе со всеми в медблоке и подождать их там, возможно, что ее отказ был воспринят ими как глупое показное упрямство. Но она-то просто воспользовалась случаем, чтобы закрепить для себя урок, раз за разом, наотмашь, как пощечина, преподносимый ей жизнью: «Каждый волен в своих поступках, никто не обязан жертвовать ради другого собственными интересами, поэтому заруби наконец на своем прелестном носу правила волка-одиночки: тебе никто не нужен, тебя никому не приручить, ты одна, ты дикая и ты сама по себе».

К выходу, плотно забитому тьмой, она не пошла, а остановилась у границы шлюза, в желтоватом полумраке «прихожей», так, чтобы ее не было видно снаружи, и прислонилась спиной к стене. Ей было не по себе, мрак и глухая тишина, царящие за границами корабля, казались зловещими, собственно, такими они и были; ей, по правде говоря, стало бы сейчас гораздо легче, если бы оттуда кто-нибудь подал голос и предъявил какие-то требования, например приказал бы выходить «по одному с поднятыми руками». Тогда по крайней мере все встало бы на свои места. Сейчас же во всем происходящем чувствовалось странное нарушение правил — негласных, издревле наработанных человечеством в самых разных областях деятельности — от рыболовства до вымогательства крупных денежных сумм: вычислил, поймал, затащил, ну и?.. Вымогай уже, что ли! Не томи! Впрочем, Лидер был одним из Игроков, стало быть, не человеком, так что одному дьяволу было ведомо, что у него теперь на уме и чего можно от него ждать дальше. Но готовиться надо к худшему.

Чтобы отвлечься от мыслей, которые, куда ни плюнь, оказывались мрачными, Чарли занялась вдумчивым разглядыванием окружающего: в стене напротив располагались ниши для скафандров, набитые старушкиным барахлом и обувью: маскировочный плащ, газовая шуба, кеды-легкоступы, светящиеся грязевики — в общем, было чем порадовать глаз.

Внезапно веселенький старушкин гардероб загородило Лехой, он словно только что стоял рядом или вышел из стены справа, сразу развернулся и оказался прямо перед Чарли, лицом к лицу, как раз на расстоянии вытянутых рук, которыми он уперся в стену за ее плечами.

— Эй, Чар! Не меня ждешь?

Это Леха. Пора привыкнуть. Только зачем он встал так… Близко?

Она шумно перевела дух, возведя очи горе, и довольно ощутимо ткнула его кулаком в грудь. Втайне она была рада его появлению, хотя сердце продолжало еще бултыхаться где-то в животе, взывая оттуда к возмездию. Мешало смятение от его близости. С этим надо было как-то бороться.

— Зараза! Смерти ты моей хочешь, да? Я же чуть не умерла, стоя! И повалить меня некому! — По ходу дела она еще несколько раз его ткнула. Он только скалил зубы в усмешке.

Да нет. Показалось. Нормальные человеческие клыки. Острые просто.

— Я тебя повалю. — Это прозвучало обещанием чего-то гораздо большего. Улыбка с его губ пропала, теперь он просто молча на нее смотрел. Просто смотрел. Смотрел так, что мысли все где-то потерялись, по телу загуляли мурашки, а чувства завились в груди тугим жгутом. С этим надо было бороться. Срочно!

Чарли опустила ресницы. Сразу стало легче. Тогда она начала ловить мысли.

— Так ты передумал?..

— Смотря насчет чего.

Она на него не глядела.

— Насчет лечения в стационаре у Хэги.

— Насчет этого — нет.

Он по-прежнему подпирал руками стену по обе стороны от нее и, похоже, не собирался менять своего положения. Ее это здорово тревожило.

— Зачем тогда ты здесь? Где остальные?

— Я пришел тебя предупредить, что они немного задержатся.

Чарли вскинула глаза, теперь она была сердита, не без оснований полагая, что именно Леха нашел способ всех задержать.

— Твоя работа?

— Это все Хэги. Профилактика вирусных и грибковых заболеваний — дело всей ее жизни… По-моему, это надолго.

— Ясно. Вы с ней заодно.

— За одно, — согласился он с небольшой поправкой. — За то, чтобы мы с тобой немного побыли наедине. Или ты против?..

Чарли хотела сказать, что да, она против, но его глаза ей помешали. И еще его руки. Его твердые плечи. Шея, которую она обнимала. Тело, прижавшее ее к стене. Его губы… Она же была против… Чего?.. Тут у Чарли, как она сама определила чуть позже, по отрывочным образам, слишком шальным, чтобы пытаться собрать из них цельную картину, слегка сорвало крышу. На нее хлынуло нечто неконтролируемое, чего она не могла предвидеть, просто не подозревала наличие в себе подобной растормаживающей стихии. Леха целовал ее у стены, возле открытого шлюза, в помещении, куда в любой момент мог нагрянуть враг, а ей казалось, что она умрет, если только он остановится, отпустит. Конечно, он ее в конце концов отпустил. Прошептал в ухо:

— Все… Больше нельзя… — И отступил, медленно опуская руки. Она, разумеется, не умерла. И даже не пошатнулась: выручила стенка.

— Что, время вышло? — Дыхание уже выравнивалось, Чарли быстро приходила в себя.

— Почти. И потом не забывай, что я пока еще инфицирован.

Чарли, мигом отрезвев, чуть не задохнулась от возмущения:

— Ты что себе вообразил? Что я собиралась тут с тобой?..

Прищурившись, он вновь шагнул к ней почти вплотную, спросил без улыбки:

— Нет?..

Горячая волна обожгла живот, прошла через грудь, предательски кинулась в щеки. Он вновь ее обнимал — под кофтой, где было только гладкое отзывчивое тело… Руки сами невесомо вспорхнули ему на плечи. И захлестнуло желанием — на сей раз куда жестче и откровенней. Леха, оказывается, был прав: начни он прямо сейчас ее раздевать, она бы только торопливо ему помогала. Где-то в глубине души, где плавал и почти уже тонул крохотный островочек здравого смысла, Чарли была поражена, она не считала себя до такой степени податливой, способной потерять голову от близости мужчины, от его взгляда, прикосновения, запаха. Это походило на гипноз. Ей вновь вспомнился Майкл, его серая рожа, мутные глаза, это помогло, Чарли попыталась отстранить Леху от своей уже обнаженной груди. Удалось, но не сразу и не окончательно: он все равно крепко ее держал, то есть саму Чарли крепко, а ее грудь он сжимал очень нежно.

— У тебя… вампирские замашки, — выдохнула она.

— Разве?.. — Он склонил голову и посмотрел на ее грудь. Чарли одернула кофту — напрасно, он ее опять задрал, придержал Чарли за локти, потерся щекой об одну ее грудь, о другую — его прикосновения обжигали, казалось, у него открылся жар, она ощущала его легкий озноб, свой, впрочем, тоже. Он осторожно взял губами розовый сосок, но почти сразу его отпустил, поднял глаза на Чарли, криво с видимым усилием усмехнулся: — Укусов, по-моему, нет.

Она сказала ему «да» — одними глазами. Он понял. Склонился к шее, приник, защекотал ресницами, губами, горячим дыханием. Он не кусал. Но уже завел ее так, что она сама этого хотела: лучше б укусил — может, схлынуло бы. Или наоборот — пошло бы вразгон, до конца!.. Оказывается, она себя совсем не знала. Саму себя! А думала, что неплохо знает Леху — как человека, вечно озабоченного игровыми проблемами. Возможно, ей открылась другая грань его неординарной натуры, но больше походило на то, что в его ошарашивающей наглости виноват вампирский вирус.

— Тебе пора лечиться.

Тут он отпустил ее и засмеялся, откинув голову. «Не показалось. Прорастают клыки-то…»

— А ты знаешь, почему вампиры категорически отказываются от лечения, хотя лечение у Хэги быстро и безболезненно? И Хэги — не единственный лекарь на их территории. Мне кажется, теперь я их понимаю.

Он отвернулся и резко шагнул к стене направо от Чарли.

— Я тоже, — произнесла она уже в пустоту, опять не успев уловить момента его исчезновения. И договорила, машинально гладя грудь и шею: — Понимаю…

Смерив изучающим взглядом стену и не найдя в ней ни малейших признаков двери, в которую он мог удалиться, Чарли перевела дух и огляделась; полутемное помещение со сквозным выходом в чужой корабль, так давившее поначалу ей на психику, показалось теперь родным и уютным, почти как собственная спальня. Должно быть, «прихожая» была потрясена и тронута до глубины души своей альковной ролью, если только признать, что у помещения может иметься душа.

С Лехой все было ясно: диагноз — вампиризм в начальной стадии. Но с ней-то что творится? Страшно вспомнить о содеянном!.. До сих пор в животе бабочки летают, а в остальном теле такая тягучая блажь, что впору дугой выгибаться… От вируса ее уже вылечили, может, остаточные явления?..

Она опустилась на корточки возле стены и уставилась в потолок. Леха, похоже, не хочет лечиться. Но ведь остался здесь, у Хэги, значит, с намерением вылечиться и стать прежним — деловым, закрытым. Уже не решится прижать ее к стене так, чтобы зашлось дыхание. Задрать кофту, потереться о грудь… «Ты дикая, и ты сама по себе». Не повалит, не доведет до конца… «Тебя никому не приручить». Разве что она сама его на себя завалит: обхватит плечи, запустит пальцы в вороные волосы и завалит… «Тебе никто не нужен». Язычками пламени трепещут отголоски страсти, лижут тело, бередят душу. Нельзя им подчиняться. Надо думать о команде, о грозящей опасности, о деле. А не о том, как тебя зажимали у стены в проходном отсеке, словно школьницу в темном подъезде — целовали, мучили, желали. А где еще-то? Ну где?!

Конец ее мучениям положило явление попутчиков, изрядно припозднившихся, продезинфицированных, наверное, всеми известными науке способами. Крис, Юра-сан и с ними, как ни странно, Светик: Чарли-то полагала, что Светик останется, чтобы дежурить, не смыкая глаз, у Лехиной постели. И потом, на случай ее преображения в дракона на корабле у Хэги всегда поблизости грузовой трюм, в то время как на чужаке они неизвестно еще где могут в этот момент оказаться, не исключено, что и в тюремной камере. Не иначе как Леха все-таки решил остаться вампиром и телепортировался на корабль к Лидеру — не зря же Светик туда направляется?..

— Ну слава богу, ты здесь! — Юра-сан первым приветствовал Чарли, поднимающуюся с пола им навстречу. — Мы уже тебя не чаяли увидеть!

— Черт возьми! Одна, перед открытым шлюзом! — воскликнул Крис и заглянул в шлюз. — Ты в порядке? Как там? Тихо? Никто не появлялся?

Она улыбнулась:

— Будем считать, что я несла караульную службу, пока вы проходили диспансеризацию. Докладываю: я в порядке, там тихо, а если бы кто-нибудь сюда полез, то не в порядке был бы он.

Крис развел руками:

— Старуха просто ополоумела! Заперла нас в своей «лаборатории», для профилактики, видите ли, всяческих заболеваний, шпиговала проводами, пичкала какой-то дрянью и упорно повторяла, что с тобой все в порядке. Когда ее гадость полилась у нас из ушей, у нее совсем снесло башню — стала опрыскивать нас из распылителя, как рассаду, при этом пела, приплясывала, стучала по барокамере и чертила какие-то чертовы каббалистические знаки на стенах: это, говорит, особый ритуал якобы древнего колдовства, призывает, мол, на наши головы могущественных духов-покровителей. Чертова старушка! Будь она мужиком, я бы из него самого сделал духа!

Говоря это, Крис подошел к одному из бабушкиных «разделов» с одеждой — они были высокие, под потолок — и выудил оттуда сбоку длинный деревянный шест — не что иное, как свою старую боевую спутницу — паралитическую слегу. Чарли помнила, что слега упала на крышу после того, как ею парализовали Сусличка. Разве Крис мог бросить ее там валяться без присмотра?

— Зря я ее тут оставил, — сказал Крис, привычно, как копейщик копье, оглядывая и пробуя в руках свое оружие. — Я бы из этой полоумной бабки танцующую статую сделал!

Вот это был бы финт — танцующая статуя полоумной бабки! Изрядно же доняла его Хэги своим представлением!

— А кто бы нас тогда из медблока выпустил? — ехидно поинтересовался Юра-сан.

— А Леха на что? Он любую дверь преодолеет.

Похоже, что и Крис начинал ценить Лехины таланты.

— Он-то преодолеет… А вот мы… Разве что в шапочке-лилипутке, через замочную скважину.

Ну конечно, у них же есть уменьшающая шапка — вот почему Светик отважилась с ними идти! Кстати, при упоминании о Лехе лицо Светика, и без того безрадостное, совсем скисло, нос поник, и это не ускользнуло от внимания Чарли.

— Как там Леха? Лечится? — невинно полюбопытствовала она. Что же он и там успел такого отчебучить, что Светик вот-вот опять ударится в слезы?

— Леха давно уже в барокамере, — сообщил Крис.

«В барокамере ли?» — подумала Чарли и недоверчиво усмехнулась:

— В той самой?..

— Вот именно!

— Но как бы он вас выпустил, если он в барокамере?

— Да он нас, по сути, и спас! Мы думали, он там давно уснул, бабка бушует, как вдруг барокамера открывается, и является Леха — глаза как угли, лицо белое, чисто скатерть: кончайте, говорит, концерт для барабана с оркестром, а то уснуть невозможно. Светик к нему — не лучше ли, дескать, милый, самочувствие, а он на нее как рявкнет — убирайтесь, мол, вы к чертовой матери, пока я вас всех не перекусал!

Чарли хмыкнула: нельзя сказать, чтобы ее очень огорчило грубое обращение Лехи со Светиком.

— Он не виноват, — пролепетала Светик. — Это все из-за вируса, я знаю — папа от него тоже стал таким…

Ну вот, начались воспоминания про папу, сейчас слезы рекой польются. А им, между прочим, пора бы уже двигаться. Этот разговор в преддверии неизвестности походил на крохотную передышку между боями: одна битва закончена, сейчас начнется новая; выдохнул облегченно, перебросился парой слов с друзьями и опять поглубже вдохнул, собирая силы для нового броска в неизвестность.

— Все, ребята! Кончай перекур, погружайся! — С этими словами Чарли, обойдя Светика, направилась к шлюзу.

Первое испытание поджидало их уже на пороге: перед ними, куда ни глянь, простирался мрак, из-под ног вниз стала раскладываться лестница, но не было видно, существует ли для нее там, внизу, какой-нибудь упор. Темноту проколол узкий белый луч — у Юры оказался фонарик, позаимствованный скорее всего у Хэги. Луч пометался туда-сюда по окрестностям, из того, что он высвечивал, сложилась примерно такая картина: корабль, судя по всему, был плотно обхвачен стальными швартовочными зажимами, тем и держался, лестница повисла в пустоте, самая близкая плоскость находилась прямо перед ними, в виде стены. И ни одного живого существа, по которому можно было бы определить, где в помещении находится пол: гравитационное покрытие их корабля могло не соответствовать по направлению гравитации в шлюзе, так что пол мог с одинаковой вероятностью находиться внизу, наверху или прямо перед ними. С таким же .успехом там могла быть и невесомость. Чарли, увы, всего этого совершенно не учла.

— Спустимся по лестнице, а там будем прыгать, — сказала она, уже делая шаг вперед, на первую ступеньку.

— Стой! — Крис схватил ее за плечо. Но было поздно: даже не коснувшись ногой ступени, Чарли упала вперед — на стену. Крис успел захватить рубашку на ее плече, при рывке уперся ногами в порог и какое-то время держал Чарли под прямым углом к себе, словно ее уносило ветром. Рубашка врезалась ей в тело, причинив сильную боль, но Крис почти сразу ее отпустил, даже не сделав попытки втянуть обратно: все равно ведь придется туда прыгать, главное, что теперь она должна была упасть на ноги, не рискуя сломать себе шею. Так логически рассудил Крис, об этом успела подумать Чарли; она приготовилась к быстрому падению с ударом в конце, собралась спружинить, перенеся по-кошачьи часть веса на руки. Но она падала и падала, а удара в ступни все не было. Да и само падение оказалось не слишком стремительным, она поняла это, когда обратила внимание на полки: оказалось, что она падает в колодце, стены которого сплошь состоят из полок и полочек, уставленных всякой всячиной — коробочками, статуэтками, сахарницами, перечницами и солонками, горками посуды, столовыми приборами на подставках и банками с вареньем. В руках у нее оказалась большая корзина, и Чарли поняла: она должна хватать на лету с полок предметы и кидать их в корзину, потому что ее задача состоит в том, чтобы к концу полета набрать в корзину рекордный вес. Она заработала свободной рукой, стараясь не только хватать, но и по возможности сгребать добро с полок, не обращая внимания на то, что часть предметов сыпалась при этом мимо корзины и улетали вниз с гораздо большей скоростью, чем падала она. Вскоре она уже наловчилась ловить все в корзину и поняла, что лучше выбирать полки побольше, не тратя времени на маленькие, еще она сообразила, что статуэтки брать не надо — они тяжелые и, падая в корзину, бьют посуду, тем самым убавляя ей очки. Ее совершенно не смущало, что корзина не тяжелеет, и не оттягивает ей руку, и, кроме того, не переполняется, сколько в нее ни кинь: все это было естественно, таковы были правила, установленные ради облегчения основной задачи — набрать как можно больше предметов, чей виртуальный вес будет равноценен количеству набранных в конце очков. Всего один раз она задержалась, пропустив даже несколько роскошных полок, набитых посудой — когда в ее руке оказалась банка с вареньем: абрикосовое, любимое, с желтыми, как янтарь, медовыми дольками, манящими из-за прозрачной стенки. Сглотнув слюну, Чарли аккуратно поставила банку в заднюю часть корзины и вновь принялась за дело: она успела бросить взгляд вниз и заметить, что дно колодца приближается, поэтому трудилась с удвоенной энергией, ураганом сметая с полок все подряд, вместе со статуэтками. Упав наконец на дно в ворох сухой листвы и быстро из нее выбравшись, Чарли поняла, что находится в большой пещере.

Центральную часть этой пещеры занимали огромные старинные весы-противовесы, одна чаша была свободна, на другой же стояла корзина — в точности такая, как у нее, но с рекордным весом, который она должна была переплюнуть! Подбежав к весам, она без труда подняла свою корзину над головой и водрузила ее на пустую чашу. Чаша поползла вниз — ниже, ниже, медленнее, медленнее… Ну же! Еще чуть-чуть! На центральной стреле что-то звонко дзинькнуло — неужели победа? Но чаша еще не опустилась, она колеблется! Чарли подошла посмотреть; круглая блестящая деталь в центре обернулась улыбающейся физиономией, сказала: «Недобор» — и сменилась изображением вращающейся ложки. Как обидно! Для перевеса ей не хватило такой ерунды — всего лишь ложка, какая-то маленькая ложечка, и ей достался бы главный приз! Где же ее взять?.. Она вспомнила, сколько предметов попадало мимо, бросилась к вороху листвы и принялась с остервенением ее раскидывать — ничего! Она побежала назад, схватилась за края своей чаши, пытаясь притянуть ее вниз — бесполезно! Что же делать, такой мизерный недовес! Да, у нее ведь есть карманы, может быть, что-нибудь найдется в карманах… Ах! Чарли не поверила своему счастью: у нее в кармане оказалась ложка! Ложечка! Вот это называется удача! Она уже хотела забросить ложку в корзину, как вдруг перед глазами, заслонив белый свет, всплыл пленительный образ: желтая банка, солнечная, сладкая баночка с абрикосовым вареньем — там, в корзине, с краешку… «Ложку доложить мы всегда успеем», — подумала Чарли и попыталась стащить корзину с весов, но это оказалось куда сложнее, чем поставить: проклятая корзина, попав на весы, оказалась настолько тяжелой, что не сдвигалась с места ни на миллиметр.

— Ну хорошо же, — процедила Чарли, сунула ложку в карман, и, поплевав на ладони, сама взобралась в чашу и склонилась над корзиной. Та оказалась навалена с верхом, банки нигде видно не было. Чарли попыталась сначала разгребать предметы, поняла, что это бесполезно, и принялась выставлять их на весы рядом с корзиной, ее чаша медленно поползла вверх, но Чарли это не слишком обеспокоило: вот отыщется ценная банка, тогда можно будет все сложить назад. Что-то падало на пол — ерунда, потом все подберем и закинем обратно. Конечно, варенье тоже чего-то весит, но она ведь не собирается съедать все! Только одну ложечку! Ну, может быть, две. И обязательно с дольками. Йес!!! Вот оно! Чарли удовлетворенно вздохнула, глядя на банку с широкой предвкушающей улыбкой, свинтила крышку, достала из кармашка свою ложку — теперь она знала, что именно для таких случаев она ее с собой и носит! И трех секунд не прошло, как ложка, полная варенья и долек, оказалась у Чарли во рту; ложку она, разумеется, хотела сразу изо рта вынуть, а варенье оставить, но это простое завершающее действие ей произвести не удалось: Чарли стояла на самом краю чаши, беря ложку в рот, она слегка запрокинула голову, пошатнулась, испугавшись потерять равновесие, развернулась и села прямо в корзину. После этого чаша весов, где она восседала верхом на корзине, поехала вниз и остановилась, коснувшись пола. Из центра весов раздался поздравительный марш. «Победа!!! Выигрыш!!!» — хотела закричать Чарли, для этого надо было все-таки вытащить ложку изо рта, чего ей, как ни странно, уже совершенно расхотелось делать: так хорошо, полетно и весело было ощущать себя с этой ложкой в зубах!

На потолке зажглась красная надпись: «ПРИЗОВАЯ ИГРА!», после чего Чарли пребольно стукнулась задницей о чашу весов, потому что корзина из-под нее куда-то пропала. Исчезла и пещера вместе с весами, и банка с вареньем пропала из рук, осталась только ложка во рту вместе с потрясающим вкусом абрикосов. Тарелка, на которой сидела Чарли, тоже осталась, но это была уже не совсем та тарелка: она расплылась, стала широкой и плоской, как диск, и весь этот диск был утыкан копьями — просто лес копий, растущих правильными рядами вокруг сидящей в центре тарелки Чарли. У нее создалось впечатление, что она летает, в окружающем пространстве помимо нее летали какие-то потешные аппаратики уморительных форм — неописуемые «штучки-дрючки». «Призовая игра!» — возликовала Чарли, вскакивая на ноги с намерением схватиться за ближайшее копье, чтобы запульнуть им в одну из «штучек». И тут она увидела Криса: он стоял в центре такой же «летающей тарелки», только «лысой» — все свои копья он уже истратил, последнее оставшееся было у него в руках, и как раз в этот момент он им старательно во что-то метил.

— К-ис!!! И ты жзесь!!! — заорала Чарли сквозь ложку, подпрыгивая и махая руками, чтобы обратить на себя его внимание.

Крис обернулся:

— Чар, ты! Лети скорей сюда!

— Как я к теве поветю? — крикнула она, в то же время замечая, что уже начинает к нему приближаться. Крис тем временем отвернулся, вновь прицелился, бросил копье, пронаблюдал за его полетом и стукнул себя кулаком по бедру — кажется, промазал. Тогда он огляделся, удостоверился, что копий у него больше нет, и стал шарить по карманам.

— Гляди-ка, тебя и ложкой не заткнуть! — сказал он Чарли, когда она к нему подлетела.

Чарли только кивнула с гордостью, дав себе зарок постараться произносить как можно меньше слов; ей даже не пришло в голову, что можно просто вытащить ложку изо рта, настолько она с ней сроднилась.

— Ты только посмотри! — сказал Крис, указывая вперед. Чарли посмотрела и ахнула: вот это была Штука! Сложнейший агрегатик с разными колесиками, трубками, лопастями и поршнями, а за хвостовым оперением развевался красный флажок с золотой надписью: «ГЛАВНЫЙ ПРИЗ!». — Я уже все боеприпасы истратил, и тут его увидел! — Он критически посмотрел на баллончик, который только что достал из кармана: — Вот это только и осталось, но боюсь, этим его не собьешь. Одолжи копье!

— Нет п-об-ем! — сказала Чарли, выдирая из своего «блюдца» копье. — А ты в моей команге?

Они одновременно посмотрели на свои «блюдца»: у Чарли блюдце было синее, у Криса — желтое в зеленый горошек. Они явно были в разных командах.

— Ну тогва иввини, — сказала Чарли и, почти не целясь, запустила свое копье в «ГЛАВНЫЙ ПРИЗ»: целиться было некогда, потому что уже пристрелявшийся Крис мог ее опередить, запульнув в «приз» своим баллончиком. И все равно попала — прямо в центр этой чудо-механики, отчего мини-система распалась в воздухе на сотни мелких запчастей, и все они посыпались вниз. Тарелки с Чарли и Крисом перевернулись кверху дном, и они тоже «посыпались», каждый, в отличие от механизма, в полном составе.

«Посадка» оказалось не совсем комфортабельной, но терпимой — Чарли села с разлету в жесткое кресло с высокой спинкой. Огляделась: она сидела за столом на возвышении, в большом зале с длинными окнами, забранными в фигурные решетки. По свободному пространству перед столом расхаживал с деловым видом человечек в черной хламиде и в потешной шапке с кисточкой. Справа за решетчатой перегородкой балконного типа сидел, опустив голову, Юра-сан. Все это напоминало судебное разбирательство, у противоположной стены восседали рядком люди в черном, не иначе как присяжные. Остальной зал был полон какими-то размытыми личностями, на их фоне выделялась лишь одна — накрашенная сексапильная блондинка, сидевшая за столом неподалеку от Юры. Криса нигде не было видно. «Где же мой главный приз? — обеспокоилась Чарли. — Уж не ему ли по ошибке достался?» Но спросить об этом вслух в зале суда она не решилась.

— Итак, учитывая все вышеизложенное, а также добровольное признание обвиняемым своей вины, я настаиваю… — произнес человечек, замер на месте и резко обернулся к Чарли: — Нет, я требую! Возмещения ущерба пострадавшей стороне в виде полной конфискации имущества подсудимого! Я кончил!

Зал взорвался аплодисментами. Человечек, сдержанно раскланявшись, уселся рядом с блондинкой. Та закивала, сделав несчастное лицо.

— Три фирменных коктейля, восемь сандвичей с ветчиной и четырнадцать соленых орешков! — пожаловалась она, промакивая глаза платочком.

Юра-сан, не поднимая глаз, достал из кармана фонарик, вытащил шапку из-за ремня и положил все это на загородку перед собой. Присяжные, пошептавшись, передали Чарли бумажку, на которой она прочла: «Поддерживаем вас единогласно!» Теперь все глядели на Чарли, она сообразила, что от нее ожидают вынесения приговора — она же сидела в судейском кресле! Что там полагается говорить судье?.. Она прокашлялась:

— Пошовещавшись, вышокий шуд поштано-вил… — скосила глаза на ложку, торчавшую изо рта, и решила, что пристойнее все-таки будет ее вытащить, хотя бы на время вынесения приговора. — Кхм! Итак! Учитывая смягчающие обстоятельства, а также чистосердечное раскаяние подсудимого и явку с повинной, обвиняемый приговаривается к условной конфискации имущества сроком на пять лет!

— Пусть сначала возместит мне убытки! Восемь коктейлей! Четырнадцать сандвичей с ветчиной и с орешками! — заголосила блондинка, ломая руки.

Зал разволновался, присяжные зароптали.

— Я не хотел! — сказал Юра, поднимаясь, взял в руки шапку и фонарик и протянул их блондинке: — Вот, возьмите все, я согласен!

Чарли грозно стукнула ложкой по столу и объявила:

— Решение суда окончательно! Обжалованию не подлежит!

Блондинка, сжав кулаки, с душераздирающим воплем кинулась к Юре.

— Я заявляю протест! — выкрикнул прокурор, гневно ткнув указующим перстом в Чарли.

Тут двери зала распахнулись, в них ввалился представительный джентльмен весьма крупных габаритов и покатился по проходу с ревом:

— Заседание недействительно! Самозванец в судейском кресле!

В зале началась потасовка.

— Судебное заседание закрыто! Все свободны! Подсудимого прошу следовать за мной! — прокричала Чарли и, сунув ложку в рот, сиганула через стол. В этот миг зал завертелся, все в нем полетело кувырком, и сама Чарли тоже куда-то полетела.

Очнулась она, сидя на полу широкого коридора. Рядом сидел Юра-сан, глядя с удивлением на свои руки, сжимавшие фонарик и шапку. Он в недоумении перевел взгляд на Чарли, достающую ложку изо рта:

— Это что такое было?..

— Можешь гордиться, — сказала она, растерянно разглядывая ложку. — Ты выиграл процесс… Они поднялись с пола.

— Это какой-то глюк, здесь наркота в воздухе! — Юра дрожащими руками распихивал по карманам свои сокровища. — Представляешь, я во все это верил! Они несли такую ахинею! А я верил, раскаивался, как дурак, чуть им шапку не отдал!

— Да уж, — сказала Чарли, вспоминая со стыдом, как сама чуть не лишилась ложки. И о Крисе, бросившем свою слегу. Кстати, где Крис? И где, собственно говоря, находятся они сами? То есть теперь она понимала, что они в чужом корабле — память и здравый смысл уже к ней вернулись. Оставалось неясным, что они делают в этом пустом коридоре, как сюда попали и в какую сторону им теперь двигаться.

Чарли заметила зеленую стрелку, вспыхнувшую на полу под ногами, и беспомощно оглянулась на Юру-сана:

— Юр, ты что-нибудь понимаешь?..

— Думаю, да: мы должны идти туда, — и он махнул рукой в том направлении, куда указывала стрелка.

Они двинулись по коридору, Чарли попросила:

— Расскажи, что было после того, как я, ну… Свалилась на эту стенку?

— Ты в ней исчезла, пролетела насквозь. Мы решили, что это ловушка — маскировочное прикрытие в виде стены, а под ним тебя уже хватают и вяжут. И мы сиганули за тобой, почти сразу — Крис первый, за ним я. Насчет Светика не знаю, она там еще топталась на краешке, могла и не решиться… — Стрелка привела их в огромный пустой зал и пересекла его по центру. Следуя за ней через зал, Юра продолжал рассказ: — Я сквозь стенку просвистел, бухнулся прямо за столик в кабаке, ко мне сразу — шасть официантка, а у меня такая креза пошла — полная амнезия, никакого понятия, откуда я, где нахожусь и зачем туда свалился. Назаказывал ей всего, поел-выпил, а расплачиваться нечем, тут на меня эта бледная мегера налетела со счетом, а с ней еще три лба, скрутили меня и сразу суд, тут началось: показания свидетелей, адвокат от меня прилюдно отказывается и толкает обвинительную речь, прочит мне смертную казнь, я уже чуть не рыдаю, а со мной весь зал, прокурор меня отмазывает — обойдется, мол, на первый раз конфискацией, ну дальше ты знаешь…

— А судья-то куда у вас делся? — спросила Чарли, вспомнив толстяка, ввалившегося с разоблачением в конце заседания.

— Судья после речи адвоката заявил, что ему с этим делом все ясно, велел заседать без него, мол, подгребет к концу процесса и скажет свое веское слово.

— Бред какой-то.

— Вот и я говорю, что бред, — согласился Юра-сан. — Весь вопрос в том, как ты-то там оказалась? В моем бреду?

— Если бы только в твоем. У меня еще и свой был. И из Крисова бреда мне перепало. — Она стала рассказывать Юре о колодце, весах, Ложке и банке с вареньем, о том, как встретилась с Крисом и подбила его законный «ГЛАВНЫЙ ПРИЗ». Они продолжали тем временем идти по стрелке минуя залы, коридоры и лестницы, не встречая по дороге ни единой живой души. Порой Чарли казалось что она слышит отдаленные крики и звуки перестрелки, Юра тоже прислушивался, но это могло быть игрой воображения — после такого сюрприза как совместные галлюцинации, они пока еще не решались полностью доверять собственным ощущениям.

Когда Чарли закончила рассказ на том, как она свалилась в судейское кресло и увидела Юру сидящего на скамье подсудимых, «ну а дальше ты знаешь», Юра заметил:

— Что бы это ни было — мнемовоздействие или наркота, а может, то и другое или что-то третье, ясно одно: у нас пытались выманить артефакты. Спасла нас только эта ложка, а пуще твоя любовь к абрикосовому варенью. Они остановились на пороге огромного зала — самого большого из тех, что они прошли. Стрелка исчезла. Они стояли у входа — дверей здесь не было, как и дверных проемов, коридор выходил в зал, наподобие открытого тоннеля. Этот зал отличался еще и тем, что пол его был прозрачен — создавалось впечатление, что он вовсе лишен пола, им было от чего замереть на пороге — казалось, что следующий шаг грозит падением в бездну. И над этой бездной парил человек. На самом деле он, конечно, не парил, а сидел в самом центре зала, прямо на невидимом полу, и глядел вниз, на кристаллическую «планету».

При входе их одолело головокружение. Осторожно, маленькими шажками, но с каждым шагом все уверенней они стали приближаться к человеку в центре. Вскоре Чарли показалось, что она его узнает, а когда он поднял голову, привлеченный звуком шагов, оказалось, что это Крис. Его верной слеги, как и предвидела Чарли, поблизости не наблюдалось — значит, в самом деле выкинул, баллончик с маскировочным спреем должен был остаться при нем, его он, кажется, бросить не успел — благодаря ей, между прочим.

— А, вот и вы, — безрадостно произнес Крис, когда она и Юра опустились рядом с ним на невидимый пол. Чарли поняла, что Крис с момента их совместного падения с тарелок узнал нечто большее, нежели известно на данный момент им: была в его тоне некая спокойная усталость знания. Однако он молчал, и тогда она сама спросила:

— Ты видел Лидера?

— Нет, — отозвался Крис. — Но я понял, зачем мы ему понадобились.

— Это и мы поняли. — Чарли разочарованно "ми вздохнула. — Он пытается вернуть свои артефакты.

— Это не главное. Смотрите туда, — он указал вниз. — Сейчас вы тоже все поймете.

Они опустили головы: огромный участок площади «планеты» — верхняя грань одного из кубов — казалось, застыл под кораблем. Чарли напряженно вглядывалась, надеясь увидеть внизу то, что видел Крис. Вскоре действительно возникло ощущение, похожее на испытанное ею когда-то, — в резиденции профессора Кукола при взгляде на карту, разложенную Ларри на столе: легкий туман перед глазами — взгляд словно пронизывает облака, и земная поверхность приближается, становится видимой до мелких деталей… Впрочем, деталями она не изобиловала: прямо под ними скользило застывшее зеленоватое пространство с бурыми пятнами топей — картина, знакомая до ощущения сырости в ногах и зуда от давно позабытых комариных укусов.

— Болота?..

— Да, болота. Как ты, наверное, уже догадалась — те самые.

— Он что, надеется, что мы узнаем место? — Она усмехалась, все еще не понимая. — Покажем ему с высоты трясину, в которую забросили Ключ?

— Я его почувствую, — просто сказал Крис. Вот когда Чарли не на шутку встревожилась, но постаралась не подавать виду.

— Во-первых, еще не факт, что ты почувствуешь его на таком расстоянии…

— Я и сам не уверен, но Лидер знает, что делает, иначе не потащил бы нас в космос.

— Даже если ты почувствуешь, то не обязан ему об этом сообщать.

— Неужели ты еще не поняла? Он же доказал, что может завладеть нашим сознанием, когда заставил про все забыть, заморочил, как малолеток, глупыми играми. Стоит мне ощутить связь, и он об этом узнает.

— Ну, допустим, узнает. И что дальше? Его же еще надо достать, — сказала Чарли не очень уверенно.

— Думаешь, для Лидера это великая проблема? Если уж он поднимает с Земли космические корабли…

Чарли живо представила себе картину: из центра трясин поднимается Ключ, вместе со столбом грязи, с гнилой водой и лягушками, и устремляется через атмосферу в космическое пространство. И они вполне могут увидеть это феерическое зрелище своими глазами, надо только посидеть и дождаться, когда Крис что-то почувствует.

— А какого черта мы тогда здесь сидим? Ключ ему ищем, чтобы преподнести на блюдечке?

— Он взял нас в оборот. У нас нет выбора.

— Ты же Хранитель, ты принял решение! Он не может тебя заставить!

— Для него я просто миноискатель: это, если ты не знаешь, такой прибор, который реагирует на железо. Его не надо заставлять, он просто так устроен.

— Не смотри тогда вниз, давай вообще уйдем из этого зала!

— Куда уйдем? Мы же на его корабле! Он даже не счел нужным приставлять к нам охрану, потому что нам отсюда все равно никуда не уйти!

— А мы пойдем к нему! Найдем и потребуем прямого разговора! Ты скажешь, что отказываешься добывать для него Ключ, информацию он получил, пускай теперь сам достает, как хочет!

— Не сомневайтесь, я так и сделаю. Они обернулись, голос принадлежал человеку лет сорока, стоявшему в двух шагах от них в классической позе хозяина — расставив ноги, сложив руки на груди. Без сомнения, это был Лидер. И он их подслушивал. А теперь решил, что услышал достаточно, и соизволил наконец объявиться. Ничего с виду особенного — средний рост, серый костюм, не запоминающееся, среднее лицо — все среднее.

Чарли не верила своим глазам: от представителя ненавистной расы, мало того — лучшего ее Игрока она ждала большего. Она машинально хотела встать, но это выглядело бы как знак уважения, поэтому она осталась сидеть, хотя сидя она вынуждена была глядеть на него снизу вверх.

Убедившись, что завладел всеобщим вниманием, Лидер весьма приветливо улыбнулся компании и продолжил:

— Я его сам достану, как только уважаемый Хранитель укажет мне место.

Крис произнес глухо:

— Я хозяин Ключа и не намерен вам его отдавать, даже если вы его достанете.

Продолжая улыбаться, Лидер покачал головой:

— Вы потеряли все права на Ключ с тех пор, как сами от него отказались. И выбора у вас действительно нет — вы даже не смогли бы выйти из этого зала, чтобы меня найти. Пришлось, как видите, к вам наведаться. — Он был само благодушие — считал, должно быть, и не без основания, что Ключ Времени уже у него в кармане.

— А что ты сделаешь с нами, когда получишь Ключ? — Юра-сан поднялся с пола. — Учти, что убить нас будет не так-то просто!

Тогда Лидер засмеялся.

— Убивать детей и женщин? Я что, похож на изверга? Убить вас очень легко, и я имел все возможности это сделать, тем паче что никто из вас, кроме бывшего Хранителя, мне не нужен, а мои артефакты еще пригодились бы. Но так и быть, играйтесь пока. Я объявляю мир. Хранитель останется в этом зале, удобства вон в том углу, пищей обеспечу. Остальные свободны, только примите к сведению, что территория корабля является зоной партизанской войны — уцелевших землян с недобитыми пришельцами. — С этими словами он развернулся, сделал несколько шагов и по-дирижерски развел в сторону руки, и пространство перед ним разошлось, словно разрез на юбке, однако вместо ноги там мелькнула комната, похожая на кабинет. Лидер шагнул в комнату, и разрез сомкнулся за его спиной.

Чарли, не проронившая ни слова во время разговора с Лидером, встала с пола. Юра-сан с удивлением наблюдал, как она, взяв в рот ложку, вертится на месте, глядя себе под ноги, словно щенок, который ищется. На невидимом полу у ее ног зажглась синяя стрелка.

— Ешть! — Чарли подняла голову и вытащила ложку изо рта. — Ребята, у меня есть план. Крис бросил на нее скептический взгляд:

— План чего? Бегства? Или, может, захвата? Вместа ответа она протянула к нему руку:

— Спрей.

Крис без возражений полез в карман, отдал ей баллончик — похоже, он уже ни во что не верил. Чарли кивком показала Юре в направлении, указанном стрелкой, — на жерло одного из коридоров, выходящих в зал.

— Ты побудь здесь, а мы пойдем прогуляемся, — сказала она Крису. — Нам же разрешили поиграться! — И она огляделась, как бы призывая в свидетели того, кто разрешил.

Из зала они вышли беспрепятственно, вновь коридоры, помещения самого необычного дизайна, путаные переходы, квадратные площадки, залитые розовым, — как выяснилось, телепортеры. По дороге Юра-сан завел разговор, пытаясь выяснить, что у нее на уме, но Чарли только качала головой: во рту у нее вновь была ложка. Один раз где-то поблизости, чуть ли не за углом, послышались выстрелы, но стрелка свернула в другую сторону; когда они телепортировались во второй раз, то у самой границы площадки наткнулись на окровавленную гору мяса — чей-то изуродованный труп, разобрать, кто это был при жизни — человек или пришелец, не представлялось возможным, да они и не горели желанием в этом разбираться. Вскоре стрелка привела их к небольшому круглому бассейну с великолепным фонтаном, перевалила через низенький бордюр и соскользнула в воду.

— Это что, голограмма? — спросил Юра, задирая голову: фонтан напоминал раскидистую пальму, просвеченную сверкающими радугами, но брызги на лицо не падали. Чарли, ступив на бордюр, смотрела вниз на воду.

— Не знаю. Но нам туда. — И прыгнула. Вода в фонтане и впрямь была иллюзорной.

Чарли и охнуть не успела, как пролетела ее насквозь, ничуть не намокнув. Падение на сей раз оказалось сравнительно коротким, а приземление — жестким: ударившись ступнями в пол, она, не удержавшись, упала; через пару секунд сверху прилетел Юра-сан и пружинисто приземлился рядом.

Они оказались в помещении подвального типа, повсюду свисали разного рода коммуникации, толстые колонны перевитых кабелей спускались с потолка, уходя в пол.

— Давай отойдем с этого места, а то, не ровен час, кто-нибудь в бассейн свалится на наши головы! — К Юриной радости, Чарли наконец вытащила изо рта ложку.

— Я примерно догадываюсь, где мы, — сказал он, когда они отошли. — Только не говори мне, что ты решила добраться до главной кабельной развязки, чтобы перекрыть Лидеру кислород.

— Я не…

Она не успела договорить: у ближайшего витого «столба» шевельнулось что-то пузатое и бесформенное, нежно-голубого цвета. Юра так резко оттолкнул Чарли в сторону, что она упала, а когда вскочила на ноги, глазам ее предстала уморительная картина: Юра-сан, сидящий верхом на существе, больше всего напоминающем большущую «жабу», но с неимоверно длинными передними лапами, эти лапы Юра-сан завязывал жабе на спине не иначе как в морской узел. Покончив с передними, он переключился на задние и завязал их примерно таким же манером. «Жаба» под ним слабо трепыхалась, мычала и возмущенно покудахтывала.

— Они что у нее, резиновые?.. — спросила Чарли, не зная, ужасаться ей или смеяться.

— Понятия не имею. Но похоже на то, — ответил Юра-сан, вставая с обездвиженного противника и отряхивая ладони. — Так ты мне наконец расскажешь, что мы здесь делаем?

— Пока что очищаем корабль Лидера от паразитов: похоже, что это инопланетная корабельная «крыса». — Они рассмеялись: голубая «крыса» шевелилась и удрученно булькала, делая безуспешные попытки самостоятельно развязаться.

Юра-сан сказал:

— И все-таки?..

— Начнем с того, что мы здесь в безопасности: по всему кораблю наверняка натыканы сенсоры, камеры, микрофоны, но это там, — она ткнула пальцем вверх. — А здесь Лидер нас не видит и не слышит: считай, что мы от него спрятались.

— Ты уверена?.. — Юра-сан внимательно огляделся.

Чарли улыбнулась:

— Помнишь «путеводную стрелку»? Это целеуказатель. Когда мы с тобой в первый раз очутились в коридоре, я подумала о Крисе — где он может быть? Тогда появилась стрелка и привела нас к нему.

— Но это могло быть и совпадением, — заметил Юра-сан.

— Я тоже сначала так думала. Поэтому даже ложку в рот взяла наудачу — там, в зале, когда стала думать о безопасном месте на корабле — об укрытии, понимаешь? От посторонних глаз и ушей. — Чарли засмеялась. — Честно говоря, я опасалась, что она приведет нас в дамский туалет.

— Для этого жлоба нет ничего святого! — сказал Крис. — Ваш сортир наверняка набит следящей аппаратурой!

— И это нам очень даже на руку, — серьезно сказала Чарли, доставая из кармана баллончик и показывая его Юре. — Теперь мы можем замаскироваться и выйти совсем в другом месте, он и знать не будет, что это мы — мало ли кто у него по кораблю шляется. А мы получим полную свободу передвижения!

Юра взглянул на нее с интересом:

— Так, допустим: получили мы свободу. И что дальше?

— А дальше мы начнем свою игру. Лидер сейчас пытается протянуть лапы к нашему Ключу Времени, почему бы нам, пока он занят, не попробовать завладеть Ключом Пространства? Если верить Лехе, этот КП находится у Лидера, значит, скорее всего — где-то на корабле. Нас Лидер не воспринимает всерьез, мы для него не страшнее тех партизан, которые тут у него рыскают. Он считает себя неуязвимым. А мы…

— Погоди, — Юра-сан улыбался. — Во-первых, не обижайся и объясни мне, темному, чего вам всем так дались эти Ключи? Их что, полагается куда-то вставить?

— Не знаю. Там видно будет. — У Чарли сейчас не было времени объяснять Юре свою позицию по этому вопросу, и она сказала: — Пока их необходимо собрать. Это — цель Игры.

Юра тер небритый подбородок, на глазах становясь все серьезнее. Стоило Чарли договорить, как он спросил:

— А ты уверена, что Лидер со своим КП сейчас находится на корабле?..

Чарли нахмурилась: действительно, что стоит Лидеру, покинув временно корабль, отправиться по делам на Землю? Но…

— Уверена. Ключ Времени почти у него в руках, Крис в любую минуту может его найти. И потом — у нас его артефакты, и он не упустит случая получить их обратно.

Крис поднял палец:

— Вот! А теперь слушай внимательно седого ветерана-гамера (Гамер — игрун, (компьют. жарг., от англ. game — игра).): Лидер, конечно, считает себя неуязвимым, тут ты права. Но он понял, что и мы не так просты — когда не смог взять у нас хитростью артефакты. Обломался, понимаешь? Попал на достойного противника. И теперь, смотри, что он делает: выпускает нас с ними на свой корабль «поиграться», заранее зная, что мы не будем тут партизанить, гоняться за инопланетниками, как другие, мы скорее всего, пользуясь своей свободой и его могущественными артефактами, отправимся добывать его КП.

— Он подготовил нам ловушку! — догадалась Чарли.

— Нет, погоди, тут дело поинтереснее. Ведь он не простой Игрок, он — Лидер, и, значит, не просто азартен, а азартнее всех нас, вместе взятых! Плюс к тому умен, хладнокровен и расчетлив. Ну и хитер, конечно, этого не отнять.

— Не знала, что азарт сочетается с хладнокровием, — буркнула Чарли.

— Редкое сочетание, — согласился Юра-сан. — Потому он и Лидер — один на всю Игру. А сейчас, когда он сидит без дела, пока Крис ищет для него KB, почему бы ему не кинуть кости по маленькой? Вот он и кинул — вернее, запустил — нас в свой корабль, и мы уже пропали из его поля зрения — Игра началась! Наша ставка — артефакты, его — Ключ.

— Ничего себе — по маленькой!..

— А это уже для нашего азарта, чтобы нас, лохов, расшевелить, вроде как в лотерее — ставь копейку, выиграешь миллион! А кто его хоть раз выигрывал?

— Мы однажды выиграли, — помрачнела Чарли. — Поэтому я и здесь.

Юра удивленно задрал брови, отчего его фотогеничный лоб пошел гармошкой.

— То-то я и думаю — что ж нам так везет? У кого из нас рука счастливая? — И, видя ее расстройство, положил дружески руку ей на плечо. — Ладно, дай бог, повезет и дальше. Теперь слушай мои соображения по нашей диспозиции: Лидер нас временно потерял и теперь ждет не дождется, когда мы объявимся, в надежде сразу нас засечь. И обязательно засечет…

— Мы же замаскируемся! — Чарли предъявила баллончик под самый Юрин нос. — Забыл?

— Маскируйся не маскируйся — без толку: были на экране две красные точки, исчезли на время, глядь — в другом месте появились две синие, ясное дело — они же, только перекрасились универсальным распылителем. Но, помимо распылителя, у нас еще имеется вот это. — Юра-сан достал и продемонстрировал шапку-лилипутку.

Чарли сказала:

— Тот, кто ее наденет, не появится на экране.

— Правильно соображаете. На экране возникнет только одна синяя точка. Но! Пропало-то две! Где же вторая? Ясное дело — она сидит у первой в кармане, надев универсальную шапку.

— Он догадается, — кивнула Чарли.

— Само собой! Все наши артефакты ему известны, тем паче что они все — бывшие его. Поэтому для изображения второй синей точки нам необходим кто-то третий. — Они одновременно перевели взгляд на перевязанную «по рукам и ногам» голубую «жабокрысу»; та, словно почуяв неладное, хрюкнула и затрепетала. — Даже цветом соответствует, — сказал Юра-сан.

— Значит, я маскирую тебя, сама надеваю шапку, становлюсь маленькой, ты сажаешь меня в карман, потом берешь этого зверя, и?..

Юра-сан, оглядевшись, наклонился к ее уху и что-то тихо зашептал. Ее глаза округлились, рот приоткрылся. Закончив, Юра поглядел в лицо Чарли, достал торчащую у нее из нагрудного кармана ложку, положил ей в открывшийся рот и закрыл его, слегка нажав пальцами под подбородком.