Баба Яга прибудет из Парижа.

Церемония посвящения.

Ночной лес. Полная луна освещает тропинку.

На тропу вышел молодой мужчина. Он был в черном плаще, лицо скрыто капюшоном. Мужчина подвел к трону девушку и удалился. Он знал, чем закончится весь этот фарс. И как на это клюнула дура? Неужели не понимает, что исход этих церемоний всегда один – смерть! Всегда так было и всегда так будет.

Все было готово к церемонии. Девушка взошла на трон. Она была царственна и девственна. Трон – это единственное, что не пришлось подготавливать для церемонии: для царственной особы его подготовили высшие силы.

Ровно в полночь на полную луну должен быть совершен обряд посвящения Царицы Тьмы. Главная часть церемонии – обряд зачатия. Выпив напиток бессмертия, дева взошла на трон. И вот сейчас появится отец всего сущего. Сам Сатана.

Но сейчас нет полночи, а появился Он. Не Сатана, как ей было обещано, но человек. Сын Божий. С цветами и лентами пришел и стал украшать Великое ложе. Стал говорить какие-то пустые слова. Но ничего она уже не могла сделать, чтобы предотвратить кощунство: пошевелить ни рукой, ни ногой она не могла и сойти с трона не могла. Ее как будто парализовало. И соображать она уже тоже не могла.

А он говорил с нею: объяснял ей простые истины, смеялся над ней и издевался над глупостью ее. Потому что она послужила его планам: он отомстил за то, что не любили его. За то, что не дал Бог ему таланта и гениальности, а сопернику дал. Одарил того щедро, от души: засунул в него искру свою божью, не спрашивая согласия и позволения, хоть тот и не просил, не умолял, в отличие от него. И даже не оценил и не благодарил за дар божий. Принял, как положенное ему по праву рождения. Не добывал огнем и мечом, не вел за это войны, не сражался в кровавой битве. Просто получил и все тут. Это и бесило сильнее всего: сильнее неудач, сильнее равнодушия любимой женщины. Это его убивало. Медленно, но верно.

Ну почему? На каком основании одним все, а другим ничего? И любимая женщина им. И любимое дело им. И все лучшее им.

И этой самке человека неразумного одно наказание – СМЕРТЬ! Долго он любовался мертвым телом. Вот и еще одна. Цель стала ближе.

Ранним утром жители коттеджного поселка обнаружили на камне мертвую девушку. Она была красиво украшена цветами и лентами. Как будто подарок приготовлен.

Ритуальное убийство. Пришлось вызывать полицию.

За три недели до происшествия.

День солнечный. Небо синее, нет ни облачка. Иду спокойно по своим делам, улыбаюсь, жизни радуюсь. Никого не трогаю. И тут вдруг рядом со мной притормаживает машина, опускается боковое стекло. И такой «оригинальный» вопрос звучит.

– Девушка. Вы ждете принца на белом коне?

– Допустим. А с какой целью интересуешься?

Я решила перейти сразу на ты: не выкать же при таких обстоятельствах. Он все равно не оценит.

– Радуйся. Вот я и прискакал к тебе.

– Так! Ну и где ты, скотина, моего принца потерял?

В машине его друзья заржали, как жеребцы. И пахнет у них из машины, как из конюшни: даже на расстоянии запах меня дезориентирует во времени и пространстве. Интересно, они мыться не пробовали? Или в машине кто-то сдох?

– Так я и есть принц!

И лыбится, аж рот до ушей. Парень симпатичный, но, судя по его подкату, глуповатый.

– Неужели? Ну, я так не играю… И где справедливость? Я ждала красивого молодого принца на белом коне. Богатого. А ко мне подкатывает какой-то потасканный жизнью Ходжа Насреддин верхом на чахлом ишаке и в драном халате…

Ржание в машине стало громче. Парни, сидевшие в машине, стали говорить ему: «Классно она тебя уделала! Это фиаско, братан!».

Машина остановилась. Но им, видимо, лень выходить.

– Слышь, ты чо такая дерзкая?

Вот любопытный какой попался… Ну все, думаю, сама напросилась. Парни накаченные и мускулы частично заменили им мозг: он атрофировался в связи с ненадобностью. В общем, они наглядное пособие к пословице: «Сила есть – ума не надо». Полное отсутствие хороших манер у оппонента грозит мне неприятностями. И кто меня за язык тянул? Язык мой – враг мой.

– Простите, но мне некогда.

– И куда ты так торопишься?

– В полицию.

Показала пальцем в направление полиции. До отделения полиции расстояние всего метров сто. Даже отсюда видны машины с мигалками. Этих ребят как ветром сдуло. И это все? И вся любовь? Чего испугались? Какие все пугливые пошли. И ненадежные… Ну и черт с ними…

Отделавшись от навязчивых ухажеров, я спокойно пошла себе домой.

Вдруг возле перехода резко тормозит машина.

– Фу, блин, Никита, ты меня напугал.

– А ты у меня такая пугливая стала? Садись. Куда едем?

– Домой. Куда же еще?

Никита – мой муж. Мы полгода назад поженились. И живем до сих пор вместе и счастливо. Поэтому, сами понимаете, что ни с кем знакомиться, тем более на улице, я и не собиралась. Поехали домой. Никита почему-то молчит и многозначительно поглядывает на меня. Мне играть в гляделки надоело.

– Ты хочешь что-то сказать? Или спросить?

– С чего ты взяла?

– С твоих красноречивых взглядов.

– Возле тебя остановилась машина. Ты с ними разговаривала. Это кто?

– Понятия не имею. Дорогу у меня спросили. Где здесь полиция интересовались. Я им показала.

– Как?

– Рукой. Ногой, понимаешь ли, неудобно. Да и не культурно ногой показывать.

– А если серьезно? Ты опять во что-то влезла?

– Никуда я не влезла. Просто спросили дорогу.

– Понятно. Иришка, давай к маме заедем? Мы у нее давно не были.

– Соскучился?

– Соскучился. Да и ты, я смотрю, соскучилась.

– Давай заедем. Все равно по пути. И мама будет рада.

Никита воспылал сыновьей любовью к моей маме. Он ее даже не тещей называет и не по имени и отчеству, а именно мамой зовет. Мне от этого становится радостно. Я боялась, вдруг они не найдут общий язык, и буду я метаться между двух огней. Ан нет, нашли. И вполне себе ладят.

К маме доехали быстро. Только нас возле подъезда бабульки задержали. Вернее меня. Никита поздоровался с ними со всем уважением и пошел домой с тяжелыми сумками. Я осталась с бабульками посплетничать. А что такого? Я по ним тоже скучала. Бабульки у нас вполне мирные и словоохотливые. Вот есть же такие персонажи, которые сидят и днем, и ночью на лавочках возле своих подъездов. Всех матерят, ругают и собирают мерзкие слухи. Нам повезло. У нас такие бабульки не водятся. Наши добрые.

Да и новости мне было интересно узнать из первых рук. Наши бабульки – это ИТАР ТАСС в миниатюре. Только голые факты. Никаких сплетен и домыслов. Быстро и сжато, поскольку понимают, что времени у меня в обрез, они информировали меня: кто женился, а кто развелся. Кто гуляет, а кто остепенился. И о том, кто сел, на сколько и за что. Кто пьет, кто бросил, кто… и так далее. Поблагодарив за информацию, кивая в нужных местах головой и поддакивая там, где по общепринятым нормам это нужно делать, я выслушала краткий доклад о положение дел во вверенном им дворе, сердечно распрощалась с ними и пошла домой.

Там уже мама кормила Никиту, Петьку и Грейса. Петька – это наш сосед, подросток тринадцати лет. Его мать – пьяница. Отец от них давно ушел. Грейс – питомец Петьки, немецкая овчарка. Частенько они оба у нас едят и спят, когда мать Петьки и ее многочисленные сожители пьют. Так уж вышло, что Петька с Грейсом прижились у нас, и нам это не в тягость, а в радость… Тем более, что я съехала и живу у мужа в коттеджном поселке.

Петька быстро наелся и убежал с собакой на улицу. Мы остались одни.

– Мама, у меня просьба.

Никита долго готовился к этому разговору. Не знал, как решиться.

– Говори.

– Вы не могли бы пожить в нашем доме?

– Вы с Иришкой куда-то собрались?

– Мне надо ненадолго отлучиться по делам. А Иришку одну оставлять не хочу. Поживете?

– Интересно девки пляшут. Я твоя жена. Почему я последней об этом узнаю? И куда, мой милый муж, вы намылились? И почему один? Я могла бы с тобой поехать, – попробовала возмутиться я.

– Мне надо отлучиться на неделю по семейным делам.

– А я и есть твоя семья. Или уже нет? Объясни мне, что происходит.

– Я тебе потом все объясню.

– Объясни мне сейчас. Мне, представь себе, очень интересно. Почему это я вдруг перестала иметь отношение к твоей семье?

– Поживете?

Никита настаивает на своем решении и, судя по всему, ничего мне толком объяснять не собирается.

– Пусть Иришка здесь поживет.

Мама поняла, что назревает выяснение отношений и пытается сгладить углы. На это, видимо, Никита и рассчитывал, когда предложил к ней заехать. За поддержкой ехал…

– Нет, я против, – уперся Никита.

– Почему?

Я встряла в разговор. Мне интересно, почему это я не могу жить в своей квартире вместе с мамой.

– Потому, – он и не собирается ничего объяснять.

И ответ такой нахальный. Ну что ж, ему же хуже… Сам напросился. Главное, каков хитрец! Объяснить не хочет и только требует. Ну, держись…

– Значит так, дорогой мой и любимый муж. Ты решил, что у нас домострой, и мое мнение не имеет значения? Я остаюсь в своей квартире. Если я не еду по семейным делам с тобой, то буду жить со своей мамой и в своей квартире.

– Живи!

Встал из-за стола и ушел. Совсем ушел… Вот такого исхода я никак не ожидала. Он просто взял и ушел. Ничего не объяснил. Ничего не сказал, чтобы сгладить разногласия. Живи и все тут. Как будто старую вещь выкинул. Сижу растерянная.

– Дочка, что у вас происходит? Что это сейчас было? – спросила мама. От поведения моего мужа она в ауте.

– А я знаю? Я про эту поездку только с тобой вместе узнала. И такое поведение для меня тоже новинка.

– Вы давно ссоритесь?

– Пока бог миловал. Не было ссор. Мы как-то находили общие решения.

– Ничего тогда не понимаю.

– Я тоже, мама. Я ничегошеньки не понимаю. Я знаю только одно: он готов со мной поссориться и даже расстаться, но не брать меня с собой в поездку. И мне, честно говоря, от этого становится страшно. И любопытно…

– Думаешь, загулял?

– Где? С кем? Он дома безвылазно сидит. Дела идут сами по себе. А если он куда и ездил, то только со мной. Негде ему было завести любовницу. Если только из старой жизни что всплыло. Или в интернете с кем-нибудь познакомился. Но если завел, значит, любовь приказала долго жить. Ушла любовь, завяли помидоры…

– Что будешь делать? Бороться?

– Бороться не буду. Еще чего не хватало. Полюбил другую, так пусть к ней и уходит. Измену не потерплю. И он об этом знает. Удерживать его не буду. Неволить не в моих правилах. Он муж, а не раб. Детей у нас нет, имущество его мне не нужно. Так что разведут быстро и без особых хлопот…

– Не рано ты ваш брак хоронишь? Может, он просто психанул. На твою упертость разозлился?

– Нет, это точно не баба. Еще на кого-то у него просто сил бы не хватило. Или хватило?

– А у вас в постели все нормально?

– Отлично. Как прежде. Вот это и удивляет. С чего он вдруг так отреагировал? Нет, в этом надо разобраться. Ты знаешь, мам, поеду-ка я домой. Попробую выяснить, что там да как.

– И правильно. Выясняй. Только старайся помягче. Без криков, без скандалов.

– Когда это я у тебя скандалила? Не было такого никогда.

– Не было. Но все когда-то случается впервые. Вот и твой Никита впервые не пошел у тебя на поводу. Аномалия, однако…

– Ладно. Я поехала.

– Потом позвони. Что да как…

– Угу…

Я спешила попасть домой. Выйдя во двор, получила от бабулек полный отчет. С их слов Никита вылетел из подъезда злой, как черт. Сел в машину и сразу же уехал. Уже интересно. Он редко злился так, чтоб это было видно. Обычно он очень сдержан. Значит, и его эта размолвка вывела из себя. Уже становится интересно. Куда и по каким делам он едет? Неужели меня нельзя с собой взять? Да и оставить меня одну не побоялся.

Приехала я домой и поняла, что муж уже стал собирать свой чемодан для поездки. Значит, не передумал и все равно едет.

– Давай помогу собрать чемодан.

– Не надо. Я сам управлюсь.

– Ладно. Кофе будешь?

– Нет. Уже попил.

– Когда едешь? На чем?

– Завтра вечером. Поездом.

– Счастливой поездки.

Я решила больше его своими предложениями не допекать. Пойду лучше кофе попью… Пока пила кофе, у меня созрел план. А если я завтра с ним поеду? Ну и что, что это плохая идея? Сама понимаю. Но любопытство меня просто убьет. Прослежу за собственным мужем. У меня и корочки детектива есть. Леша у меня их не забрал. Так что по всем правилам сыска проведу расследования и пойму, почему мой муж стал странно себя вести.

Никита пошел в ванную. Я быстро метнулась в комнату. Открыла банковское приложение, благо код знаю. Куплен вчера билет на поезд. Так, надо в сумке поискать билет. Ага, нашла. Номер поезда, вагон, место. Все запомнила и пошла заказывать билет себе. Завтра сделаю вид, что еду к маме, а сама на вокзал. Выкуплю билет и за ним… следить. Хотя нет. Уеду сегодня. Билет выкуплю тоже сегодня.

Я решила, что надо мне что-то с внешностью сделать. Иначе Никита меня раскусит и сразу домой отправит. Еще и со скандалом. Надо поменяться. Желательно радикально, чтобы, как говорится, мама родная не узнала. Вот и Никита вышел из ванной. Благоухает…

– Ты мне ничего объяснить не хочешь?

Я решила выяснить по-честному причину его поведения.

– Приеду, объясню. Если сочту нужным.

– Значит, ничего. Ну, тогда я к маме. А тебе счастливо отдохнуть.

– Спасибо…

Растерялся дорогуша: не такой реакции ожидал. Стало быть, и я его еще чем-то удивить могу. Что ж, поиграемся… Я просто развернулась и вышла из дома. Полностью повторила его поступок. А теперь выкупить билет надо и поменять внешность. Внешность я поменяю у своей подружки в салоне: надо ее предупредить, чтобы она была готова и выкроила для меня окно.

– Элька, привет. Мне твоя помощь нужна.

– Говори, что твоей душеньке угодно.

– Мне надо поменяться радикально, чтобы мама родная не узнала.

– Наконец-то ты меня послушала. Ходишь некрашеная, без слез не взглянешь. Хватай такси и дуй ко мне. Жду.

– Только я буду через час. Мне тут еще одно дело сделать надо.

– Жду!

Я спокойно выкупила билет в тот же вагон, через три купе от моего мужа. Раз билет повезло купить, значит, и все остальное тоже срастется. В салон к Эльке я приехала через час. Та уже была во всеоружии. А поскольку клиентов было мало, то она собрала консилиум. Девчонки у нее в салоне все молоденькие. Им было интересно. Когда еще перед ними будет стоять задача преобразить человека, чтобы его не узнали родные? Шпионские страсти всех воодушевили. Они себе вообразили, что помогают, как минимум, Штирлицу проникнуть в логово врага.

Моя подружка детства имела красивое и заковыристое имя Эльвира. А отчество у нее Леонардовна. Вот представьте, каково все это великолепие выговаривать. Но мы просто звали ее, как в детстве, Элькой. Она стала хозяйкой этого салона недавно. До этого была простым парикмахером. Но дело свое она отлично знала. Постоянно училась и умела не только стричь, но и быть психологом. Ведь наши люди не готовы тратиться на психологов. Да и не помогают они. Со всеми своими научными степенями они не имеют главного: они не соболезнуют своим клиентам.

А Элька и выслушает, и советов кучу даст. Выбирай любой. Примеров много из жизни приведет. И пожалеет. А это куда как важнее: человеку необходимо, чтобы его кто-то, пусть даже чужой, иногда просто пожалел… Вот и приходят к ней клиентки не только стричься, но и душу полечить. И главное, она никому никогда чужие секреты не рассказывает. Никогда.

Вот и я не удержалась и честно рассказала ей зачем, мне надо преобразиться. Элька сразу просекла фишку и стала прикидывать, что со мной делать. Долго они напрягали свой коллективный разум. Пока одна из них не пропищала свою идею. Девица эта обычно молчала. То, что она отважилась что-то предложить, произвело впечатление. Элька ее спокойно выслушала и прикинула.

– Ну, мать, держись. Начинаем твое преображение.

– Давай. Тоже мне, нашла кого пугать. Ты не забывай, что я была твоим клиентом на экзаменах.

– Все-таки подумай еще раз, чтобы потом никого не винить.

– Крась. Не мандражируй.

– А вдруг тебе не понравится?

– Мне измениться надо. А нравится – не нравится… Потом, если что, переделаешь.

Сначала меня покрасили. Этого, на их взгляд, оказалось недостаточно. Потом чуть-чуть подстригли. При этом в зеркало мне не давали смотреть. Мол, половину работы не показывают. А затем за меня принялся визажист. И вот финишная черта. Меня повернули к зеркалу и велели открыть глаза. Из зеркала на меня смотрела красивая незнакомка. Суперсекси с громадными яркими глазами. Волосы были красиво уложены. Глаза сияли.

– Если б я была мужиком, я бы в тебя влюбилась, – сказала Элька.

– Да я сама в себя влюбилась бы. Теперь держись, Никита!

– Смотри. Все, что тебе надо для такого макияжа, уложено в кейс. Лейла тебя проинструктирует, как и чем наносить. Слушай и запоминай. Макияж простенький. Что-то сложное ты не осилишь. Жаль, что времени нет тебя научить. Тебе же надо, чтоб ты сама могла накраситься.

– Спасибо, Элька. Что бы я без тебя делала?

– Хочешь совет? На дорожку…

– Давай. Как же ты, да без советов?

– Ты своего мужа соблазни. Если он тебе изменять собрался, то отбей у этой выдры.

– С чего ты взяла, что она выдра? Может, там девица красы невиданной.

– Все равно тебе в подметки не годится. Ириша, я не верю, что он тебе изменяет… По нему видно, что он в тебя до сих пор по уши влюблен.

– Может, и влюблен, а может, разлюбил. Ну все. Сколько с меня.

– Офонарела? Нет, вы посмотрите на эту личность. Сколько… Ребенка в мою честь назовешь.

– Ага. И отчество Леонардовна ему дам… Элька, ты палку-то не перегибай.

– Пришла в себя? То-то же. А то ишь, сколько она должна? Ладно. Ну, давай. Счастливого пути и удачи. Ты заходи, если что…

– Спасибо. И пока.

Вышла на улицу. Иду довольная: мне тоже мой новый образ понравился. Я даже знаю, какую одежду я буду Никите в поезде ночью демонстрировать. А то, что я буду демонстрировать, я для себя уже решила. Точно Элька мне подсказала. Я соблазню собственного мужа. Лишь бы только он меня раньше времени не раскусил. А то будет мне позорище, а не соблазнение. Он потом посмеиваться надо мной будет долго.

Приехала домой. Мама выпала в осадок.

– Это с чего такие перемены? Ты Никиту бросаешь?

– Нет, с чего ты взяла?

– Но ты поменялась и стала какой-то… сексуальной.

– А раньше я была серой мышью?

– Не серой. И не мышью. Сейчас ты стала приманкой для мужиков.

– Это я собралась соблазнить собственного мужа. Для него стараюсь.

– Иришка, а это не перебор? Надела бы парик. Линзы в глаза. Очки там.

– Ага. Шляпу. Мама, я соблазнить собралась своего мужа. А парик, линзы и очки меня не спасут. Он меня узнает. Надо, чтобы точно не узнал.

– Мне кажется, он тебя и такую узнает. Он тебя узнает на генном уровне.

– Это как?

– Ты еще далеко идешь, а он уже знает, что ты где-то рядом. Сколько раз так было. Так что ты, может быть, зря красилась. Но получилось здорово. И лицо такое стало. Глаз не оторвать…

Мама сказала, что я стала приманкой для мужиков. А этого мне не надо. Меня толпа не интересует. Меня интересует один. Мой муж. Надо чемодан собрать. Белье новое возьму и что-нибудь сексуальное. Или нет. Лучше простые джинсы, майки. Чтоб не слишком выделяться. Слишком сексуальное его скорее оттолкнет. Простенько и со вкусом. Одежду выбрала. Туфли и тапки для купе приготовила.

Очистила лицо от макияжа. Все, как Лейла рассказала. Потом утром лицо накрашу. Или сегодня потренироваться? А то вдруг завтра не получится? А и фиг с ним. Не получится и ладно. Чего я парюсь? Тогда просто прослежу издалека и успокоюсь. Если с девицей его засеку, то разведусь. Измены я терпеть точно не буду. Я его честно об этом предупреждала. Если не принял мои слова всерьез, так ему же хуже…

Встала утром. Настрой боевой. Осталось нанести боевую раскраску и выйти на тропу войны. Хотя с Никитой воевать не было ни сил, ни желания. Только одно сплошное любопытство. Вещи собраны, документы сложены, макияж нанесен. Получилось почти так же, как вчера. Мама сказала, что даже лучше. Это она мне наверняка льстит. Мама меня любит, поэтому все, что я делаю, она считает гениальным. Или талантливым…

Поезд вечером отходит в семь с копейками, поэтому я успею еще с мамой наговориться. Времени вагон. Позвонил Никита, хотел попрощаться. Ответила ему дружелюбно: без надрыва и упреков, пожелала счастливой дороги. В пять часов стала сама собираться.

– Вызвать такси?

– Зачем? На метро спокойно доеду. Зачем деньги лишние тратить? Да и не дай бог, в пробке застрянем.

– Как приедешь, позвони, чтобы я не волновалась.

– Позвоню…

– Ты только не обостряй. Не надо…

– Не собираюсь я ничего обострять. Мама, ты меня как на фронт собираешь. Ты чего? Я просто прослежу и домой.

– Куда домой?

– Это уже зависит от того, что я обнаружу. Если измену, то к тебе сюда приеду. А если просто какие-то тайны мадридского двора, то к нему вернусь. Я хочу понять, почему он мне ничего не рассказывает. Что за секреты появились у моего мужа от меня?

– Любопытно?

– Еще как!

– Посидим на дорожку…

Посидели и попрощались. Вот, ей богу, осталось для полноты картины, чтобы мама глаза платочком вытирать начала. Провожает, как в последний бой. А я всего-то за мужем следить собралась…

Приехала на вокзал вовремя. И не слишком рано, и не слишком поздно. Поезда пока нет. Вон и Никита стоит. Рядом какая-то стерва трется. Пытается заинтересовать. Она что-то ему говорит, жестикулирует. А Никита от нее никак отвязаться не может. Неужели деваха не видит, что он ее не слушает? Никита глазами рыскает по вестибюлю вокзала. Ищет, что ли, кого-то? Или просто заскучал с собеседницей? Ну, это точно не любовница. Эта мамзель его не интересует. А он-то ее как раз сильно заинтересовал.

Никита стал на меня смотреть. Хорошо, что я догадалась очки надеть. Хоть не сразу меня раскусит. Да нет, такого просто не может быть. Мой муж мной заинтересовался! Я вызвала у него охотничий инстинкт. Без слов от своей спутницы отошел и идет сюда. Все! Мне конец! Сейчас он меня раскусит!

– Девушка, вам помощник не нужен? Давайте знакомится?

Это какой-то парень ко мне клеится. А ничего так внешне. Смазливый. Можно его пока использовать. Я Никиту знаю. Если рядом со мной кто-то будет стоять, он подумает, что мы пара и не станет ко мне подходить. Время выиграю…

– Нужен. Тяжести таскать. А то чемодан тяжелый.

– С удовольствием помогу. Я Костя. Константин. Что значит…

– Постоянный. Знаю. Я Марина.

Решила назваться похожим на мое именем. Так будет проще.

– Куда едем?

– А вы?

– Марина, давайте перейдем на ты?

– Давай.

Подвинула к нему свой чемодан. Костя по-хозяйски его возле себя поставил. Со стороны должно создаться впечатление, что мы пара и просто на вокзале договорились встретиться. Как оказалось, мы с ним едем на одном и том же поезде. И вагон один. Он мне и чемодан в вагон взялся занести. Все тяжести не тягать.

Никита как-то странно на меня посмотрел. И остался стоять на месте в гордом одиночестве. Его бывшая собеседница стоит и не знает, что предпринять. То ли к нему пришвартоваться со своим чемоданом, то ли изобразить обиду и остаться на месте. Интересно, что победит. Гордыня или желание…

Желание победило. Дамочка четким шагом, цокая, как строевая лошадь копытами, прошествовала к моему мужу. Крепко ее Никита зацепил… Теперь проблематично ему будет от этого репейника отцепиться. В общем-то, сам виноват. Говорено же было классиками: не разговаривайте с незнакомцами…

Костя тем временем мне что-то рассказывал. Судя по его улыбке, смешное. Только вот понятие смешного у нас с ним, видимо, разные. Мне всегда было интересно, почему некоторые люди не замечают, что их шутки и анекдоты не смешные? Но я изобразила улыбку. Он понял, что мне не весело и перестал юморить. Помолчать с ним, видимо, не удастся. Он опять что-то стал рассказывать. Вот мне с Никитой и помолчать удовольствие. Зачем этот Костя так языком мелет? Что помелом. Пытается быть интересным? Так это, наоборот, отталкивает. Неужели он не понимает?

Смотрю на Никиту. Там такая же история. Спутница искусно пытает его словоблудием. Судя по его хмурому лицу, он близок к решению застрелить ее. Главное, чтобы Никита не сорвался. Хоть бы поезд уже подали к перрону. Вот и нам повезло. Объявили, что подают поезд. Пошли все строевым шагом к месту посадки. На перроне наши с Никитой спутники опять прилепились к нам. Липучки!

Никита одним из первых вошел в вагон. Я зашла в вагон чуть попозже, чтобы не мозолить ему глаза. Константин завез и поставил мой чемодан в купе. Мы с ним попрощались и договорились позже встретиться. Он звал меня настойчиво в вагон-ресторан, но я не люблю кушать в поезде. В дороге привыкла просто пить чай с какими-нибудь печеньями. И мне этого хватает. Тем более нам и ехать недолго. Всего-то двадцать часов. Поезд тронулся, а я в купе одна. Попутчиков по купе нет. Неужели они опоздали на поезд? Или билеты никто не купил? Вот повезло…

Поздно вечером лежу на полке, практически засыпаю. Вдруг слышу тихий стук в дверь и шепот. Ну, думаю, Костик совсем оборзел: никто его ночью ко мне не звал и ничего не обещал. Прислушалась, а это мой собственный муж за дверью ласковые слова шепчет. Вот сволота какая…

Ну хорошо. Хочешь большой и чистой любви? Будет тебе. И любовь, и ласка. Обласкаю так, чтобы мозги набекрень свернуло. А потом просто брошу… Гад какой! Выключила свет и опустила штору. Темнота в купе, хоть глаз выколи. Главное, чтобы меня не осветило лампочкой из коридора. Открыла дверь и отошла. Никита был доволен, что незнакомка впустила его. Радуется, шепчет с восторгом слова красивые и обещания. Сразу вспомнилось начало нашей семейной жизни… А сегодня будет ее окончание.

– Я думал, не пустишь меня. А где твой ухажер?

Я не знаю, как и что ему отвечать. Он же меня по голосу сразу узнает. И не нашла ничего лучше, чем впиться ему в губы крепким поцелуем. С намеком, мол, некогда говорить. Времени мало, всего двадцать часов. Давай делом займемся. И он сразу же приступил к таким активным действиям, что мозги набекрень у меня свернуло. Мы всю ночь, наверное, не давали спать своим соседям. Никита, не переставая, меня целовал и шептал что-то. Дышать нормально не давал. Правда, к нам никто не приходил. Не орал и не стучал в дверь… А может, нам повезло и соседи просто были глухими… Только под утро мы стали засыпать. Никита крепко обнял меня, накрыл одеялом.

– Иришка, давай спать.

– Что? Как ты меня назвал? – пытаюсь говорить, изменив голос.

– Иришка, ну хватит. Что за игры? Я тебя еще там, в вестибюле узнал. Просто хотел убедиться, что ты какую-то игру затеяла.

– Почему не подошел тогда?

– Да, я хотел. Но тут появился твой спутник. И я решил тебе подыграть.

– Зачем?

– Интересно было, что ты будешь делать, когда я к тебе в купе напрашиваться буду. Прогонишь или пригласишь?

– На что ставил?

– Пригласишь. Я тебе сначала на совесть надавить хотел. А потом все понял. Ты меня ревнуешь.

– Я не ревную. Еще чего выдумал.

– Ревнуешь. От ревности за мной поехала к черту на кулички. От ревности с ума сходишь. Перекрасила волосы. А вообще тебе идет. Ты изменилась. Но все равно камуфляж твой не сработал. Я тебя сразу же узнал. Зачем ты поехала?

– Поехала, чтоб застукать тебя с любовницей.

– И что бы ты стала делать, если бы застукала?

– Развелась. Терпеть измены и соперницу не стану. И вообще, я знала, что ты придешь. Я в купе одна. Такой шанс ты не упустишь.

– Я смотрю, соседей у тебя нет. Подготовилась? Мужа родного совратила, бесстыдница.

– А муж такой наивный. Даже не понял, как оказался в чужом купе и на чужой койке. Не сами ли вы ко мне приперлись, сударь, в поисках наслаждений и приключений?

– Каюсь. Приманила своим оперением птичка заморская, невиданная. И захотелось мне ее поймать и в клетку посадить. Чтобы только меня радовала своим пением и красотой…

– Да вы поэт, сударь.

– Да. Я поэт. Зовусь я Светик. От меня вам всем приветик…

– Ты Незнайка. С балалайкой…

– Пусть так. Главное – с тобой рядом, в одной постели.

– На одной полке…

– Спи. Хватит болтать. Баю-баюшки-баю. Не ложися на краю. Жмись ко мне, Иришка, а то упадешь…

Спустя несколько минут мы спали. Проснулась я рано утром в своем купе. Никита перенести свои вещи уже успел. И счастливый мне докладывает.

– Твоего обожателя видел. Он на меня так глазами зыркал. Убить готов. Понял, что я тебя отымел, и ему ничего не светит.

– Никакой он не обожатель. Парень предложил помощь, и я ее приняла.

– Так он с другой помощью подкатить рассчитывал. А тут я опередил.

– Да ты у меня, Никитушка, фантазер. Кстати, а как твоя «обоже» отнеслась, что мы вместе и в одном купе? Звуки отсюда ее не сильно смутили?

– Какая моя? У меня одна моя. Это ты. Других нет.

– Ты меня так вчера укатал. Деспот. Хоть чаем напои.

– Напою и в постельку уложу. Ехать еще почти полдня. Много чего интересненького сделать можно.

– Я есть хочу. Ты меня сначала накорми…

Никита вышел. Через полчаса принес завтрак на двоих в постель.

– В ресторан бегали, муж мой? Не права я. Ты не деспот. Ты золото.

– Ешь. Когда я ем, я глух и нем.

– Хитер и быстр, и дьявольски умен?

– Точно.

Поели, попили и опять спать залегли. Хорошо, что я догадалась в это купе место выкупить. Одни с мужем едем. Никто нам не мешает. Только разоспались, как нам в дверь стали настойчиво стучать.

– Кому там делать нечего?

– Полиция. Откройте.

– История повторяется… Ты не спер с голодухи в ресторане завтрак?

– Заплатил, как положено.

– С чего тогда к нам полиция ломится? Или соседи нажаловались на шум ночью?

– Соседи к нам бы сначала побежали скандалить. Нет, тут что-то другое. Может, обокрали кого…

– Минутку. Сейчас откроем, – это уже я кричу.

Мы же с Никитой абсолютно голые спать собрались. А они как к себе домой ломятся. Того и гляди ворвутся. А тут мы: Адам и Ева в естественном образе… Никита надел майку и шорты. Накрыл меня одеялом и открыл дверь. В купе ввалились красномордый капитан, проводница и несколько соседей по вагону. С чего такое столпотворение, интересно знать…

– Где вы были сегодня ночью?

– Какое конкретно время вас интересует? – спросил Никита.

– И в чем причина, что вы врываетесь и беспокоите нас с мужем?

– Впрочем, мы и так можем ответить. Ночью я спал в купе со своей женой. Вернее, выполнял супружеский долг. Мы не так давно поженились.

– А можно узнать, почему вы интересуетесь? – спросила я.

– Что произошло? – поинтересовался муж.

– И просьба выйти тем, кто не является представителем власти. Нечего у нас в купе зевакам толпиться. Мне надо одеться, – это снова я голос подала.

Мне, честно говоря, было неудобно. Среди ввалившихся в наше купе ротозеев был и Константин. Разглядывал меня, как насильник жертву. Наверно, решал, что сначала мне оторвать: голову или крылышки.

Все пассажиры вышли. Остались проводница и капитан. И начался допрос. Вернее, опрос. Суть проста: во время поездки пропала одна из пассажирок. Та самая собеседница и по совместительству липучка, которая досаждала моему мужу на перроне. Друзья забеспокоились ее отсутствием. Хотя я не помню, чтобы кто-то с ней вообще общался. Какие такие друзья? В общем, они подняли тревогу. А поскольку с ней разговаривал мой муж, то они на нас и указали. Думали, она у него в купе. А он тут со мной спит. Еще и женат, оказывается.

– Почему вы так странно себя вели?

– С чего вы решили, что странно? Мы просто накануне поссорились. Я хотела ехать с мужем, а он был против. Я поехала инкогнито. Вот и вся странность.

– И вы хотите сказать, что муж вас не узнал?

– Почему не узнал? Узнал. Хотел разогреть меня, чтобы ночка жаркая была. Вот и вели себя, как будто незнакомы.

– И часто вы так?

– Играем в сексуальные игры? Часто. Можем рассказать, если вам интересно.

Я стала с Никитой какой-то бесстыдной нахалкой. Вот уж точно говорят, что с кем поведешься, от того и наберешься. Но капитан сам напросился. Задаешь бесстыдные вопросы – получишь бесстыдные ответы.

– Нет. Спасибо.

Лицо капитана стало из красного ярко бурым. Того и гляди, инфаркт случится. Проводница сидит и слушает. Ей интересны подробности. Она теперь полгода эту историю может рассказывать всем. Успех гарантирован. Историю о том, как ревнивая жена сбросила пассажирку с поезда. А можно еще и рассказать, как муж жену за это всю ночь напролет трахал. То ли в наказание, то ли из благодарности. И она так кричала, так стонала, а он так рычал! Такие звуки были, что весь вагон перебудили.

Но самое странное в том, что никто даже ругаться не стал. Обычно разбуженные скандалят. А тут… Многие быстро шмыгнули в свои купе, и там начались те же самые звуки. А трое молодых просто не уходили из прохода. Слушали. Впрочем, как и она. Всю ночь не спала. Завидовала. Вот везет же кому-то. А ее мужик раз в месяц и то… Никогда она так не орала. Никогда в своей жизни. Ни под кем. Интересно, что они чувствуют. Прям как в книжках про любовь…

Капитан, выяснив, где мы были и чем занимались, ушел. Проводница все не уходила. Ей было любопытно.

– Извините. Но не могли бы вы выйти. У нас тут дело намечается.

– Да-да… Конечно, – сказала и вышла за дверь.

Никита встал, закрыл дверь. Заблокировал, чтобы нам не помешали.

– Что думаешь? Куда делась эта дамочка? – спросила я.

– Не спрыгнула же. Хотя кто ее знает. Она на истеричку похожа. Что у нее там в душе было? Но я думаю, что ее кто-то столкнул. Или она случайно сама упала. Бывает.

– Ее столкнули те, кого она мучила своим щебетанием противным.

– Иришка, а ты у меня злая.

– Я не злая, а справедливая. Я же видела, как ты кривился от ее визгливого голоса. Странно. Если ее столкнули, то кто-нибудь ее услышал бы. Она бы кричала.

– Ее могли не услышать из-за наших криков. Просто не понятно, кому ее надо убивать. Она не похожа на тех, кто рискует. Обычная дамочка. Любит читать женские романы. Ну, такие тупые, про любовь… В библиотеке районной работает. Не замужем. Без детей. О любви мечтает до сих пор.

– Откуда ты столько подробностей узнал?

– Она мне сама рассказала.

– Не факт, что она тебе правду про себя поведала. Могла и соврать. А не могла она ночью сойти? Раз романтичная дурочка. Вот дурь в голову ей ударила, и она просто сошла с поезда. Побродить по травке захотелось… Или увидела и услышала лишнее. Вот свидетеля и отправили в свободный полет с поезда.

– И такое может быть. Она просто от поезда отстать могла. Мы же ее не знаем. Да и друзья ее тоже не знают. Ладно, Иришка. Давай досыпать будем. А то всю ночь бодрствовали.

– Как-то спать расхотелось. Ты про любовь говорил. Вот любви хочу.

– Это мы запросто. Это мы мигом. Это нас не надо упрашивать. Ну-ка двинься, любимая…

Дальше наши соседи по вагону слушали второй акт пьесы «любовь поездная». Скерцо, потом анданте, потом опять скерцо… В нашем вагоне мы народ от души повеселили. Хотя я попыталась любить Никиту тихо и не кричать. Не удалось. Но жаловаться никто не приходил.

Ко времени приезда в Калининград мы уже были одеты, причесаны и даже чай попить успели. Проводница стояла, как замороженная. Она смотрела на нас глазами побитой бесхозной собаки. Мы с ней сердечно попрощались. И пошли на стоянку такси. Чувствую, мне чей-то взгляд спину жжет. Обернулась. Это Костик на мне дыру прожигает. Тоже мне, гипнотизер-любитель. Я ему ничего не обещала. А если он там что-то себе нафантазировал, так я тут при чем? Его мечты, его проблемы…

Поселились мы в гостинице, в номере люкс. Я позвонила, как обещала, маме. Доложилась, как доехали. Сказала, что без приключений. Хотя эта исчезнувшая пассажирка из головы все никак не выходила.

Никита сразу попытался ванну занять. Но я в честном бою отстояла свое первенство на омовение. Он, коварный фавн, мне помыться нормально так и не дал. Сначала залез с копытами в ванну ко мне без моего на то согласия. Плюхнулся, подняв волну. Потом вызвался спинку потереть. А затем он и потереть, и погладить все остальное захотел. Прием ванны завершили вместе криками и стонами. Сначала в ванной, потом на кровати. Любили друг друга до ночи, пока не обессилили. Теперь можно не стесняться и дать волю воображению. Что мы и сделали.

Проснулись только ранним утром. Тишина. Просто мертвая тишина. И только сфокусировав взгляд, я заметила, что в номере все разбросано. Это точно сделали не мы. Мы вчера покуролесили с мужем, но не до такой же степени. Никита заснул со мной в одно время. Значит, это не он набедокурил. Мы вчера как-то быстро отрубились. Подозрительно быстро.

– Никита, проснись. Никита…

– Что? Не спится?

Никита проснулся, но глаза пока не открыл.

– Ты наш номер видел?

– Видел вчера. Как приехали. А что случилось?

– Глаза открой и увидишь.

Никиту, видимо, как и меня, мучило похмелье. Хотя какое похмелье с бутылки шампанского? Не так уж много мы вчера пили. А меня вообще никогда похмелье не мучало… До сегодняшнего дня.

– Нормально мы наколбасили вчера.

– Никита, это не мы. Это кто-то нам наколбасил. Ночью…

– Уверена?

– На все сто. Я помню, в каком состоянии был вчера номер, перед тем, как провалилась в сон. У нас в номере что-то искали. Сам посмотри: наши вещи перерыты, но ничего не разбито. Искали в спешке. Боялись, что мы проснемся.

– Деньги? Карты? Паспорта? Что?

– Деньги и карты на месте. Документы тоже. Я уже проверила. Ни копейки со счетов не пропало. Да и денег там мало было. Хотя паспорта кто-то открывал. Все не так теперь лежит. Искали что-то другое.

– Что именно?

– Откуда мне знать, Никита?

– Ты же у нас детектив-самоучка. Вот и подумай. Что могли искать такого, чтобы в номер к нам забраться? Рисковать. А вдруг мы бы проснулись?

– По голове бы нам дали и все. Или убили. Смотря, что у них на кону. Надо администратору сейчас же сообщить об этом. И заявление в полицию отнести. Обязательно. Мне все это очень не нравится. Пассажирка, пропавшая из поезда. Обыск у нас в номере. Кстати, именно ты с ней общался. Если это отголосок той встречи, то тогда они думают, что эта визгливая фрекен Бок тебе что-то передала. Значит, ты в опасности. Бутылку и пробку не выкидывай из под шампанского. Полиция выяснит, чем нас отравили.

– Ты думаешь, что нас чем-то опоили? Хотели номер обыскать?

– Именно так.

Я встала, быстро оделась и спустилась вниз на ресепшен. Объяснила, в чем дело, потребовала дежурного администратора вызвать полицию и предоставить позднее горничную для уборки. А так же записи с камер видеонаблюдения подготовить. Полиция прибыла не скоро. Почти час прошел. Здесь время так течет или они тормознутостью от прибалтов заразились? Люди состоят из воды, стало быть, из жидкости. Но есть особи, которые состоят из тормозной жидкости. А есть люди, которым этой тормозухи явно не долили. Вот наш полисмен именно из таких. Тормоз в кубе. Полицейские, оказывается, ничем не отличаются ни в Москве, ни в Питере, ни в Калининграде. Все ленивые, туповатые и циничные. Который приехал, решил еще и поумничать. Это при его-то умственных способностях…

– Вы уверены, что не сами это все сотворили?

– Уверена. Возьмите заявление и запросите видео с камер наблюдения. Я уже смотрела. Там видно, как в наш номер ночью заходит какая-то женщина в бейсболке. Лицо прячет. Значит, знает наверняка, что здесь есть камеры. И знает, где они установлены. Я настаиваю на принятие в производство моего заявления. Поскольку считаю, что пропажа пассажирки с поезда и обыск в нашем номере – звенья одной цепи. Значит, моему мужу и мне грозит реальная опасность.

– Про пассажирку я от вашего мужа уже слышал. С чего вы решили, что она убита. Отстала от поезда наверняка.

– А я думаю, что убита. И нам грозит реальная, а не мнимая опасность. Кстати, преступники могли скопировать наши паспорта. А потом возьмут и оформят на нас кредиты. Может быть такое?

– Может.

Честно признал мою правоту капитан. Хоть это он признает. И то прогресс. Справку официальную нам не помешало бы иметь о происшествие. Вдруг эти субчики кредитов на нас с Никитой наберут. Запаримся потом по судам таскаться. Для нас сейчас главное – зафиксировать обращение и повод обращения в полицию.

Полицейский опросил сначала нас, потом всех работников гостиницы. Затем получил копии записей с видеокамер и благополучно отбыл. Я же сидела и думала. Только пара людей проявляла к нам интерес. Это ко мне Константин. И писклявая дамочка к Никите. Дерьмо в нашу жизнь пришло из-за кого-то из них. Или из-за обоих. Значит, надо действовать, чтобы этим дерьмом нас не обмазали. Отмываться потом как бы не пришлось…

Первым делом я позвонила Максу и попросила хакнуть гостиницу, скачать и скинуть мне все записи с их видеокамер. Макс обещал сделать до завтра. Администратор заявила полиции, что у них якобы не все записи сохранились. А я думаю, что она безбожно врет. Администратор с девицей на ресепшене так загадочно переглядывалась.

Я вообще подозреваю, что они клиентов гостиницы пишут. В номерах, скорее всего, установлены скрытые камеры. Может, они компромат собирают или материал для шантажа. А может быть, они просто снимают парочки и делают хоум видео онлайн. Это уже вторжение в частную жизнь постояльцев. Не будет грехом их за это наказать. Если камеры есть и пишут, то там личико нашей Гюльчатай наверняка засветилось. Когда записи получу, то тогда и будем смотреть, что с этим делать. А пока мы с Никитой пошли завтракать, чтобы не смущать горничную. Пусть спокойно прибирается в номере. А мы проголодались и пойдем утолять голод…

– Иришка, что дальше будем делать?

– В каком смысле? У нас дел много своих. Вот по своим делам и пойдем. Зачем ты сюда ехал? Что ты тут делать собирался?

– То есть ты не будешь тут ничего выяснять?

– На фиг? Делать мне больше нечего. Они наш номер обыскали? Обыскали. Что-то нашли? Нет. Значит, того, что они искали, у нас просто нет. А судя по тому, как мы себя повели, они поймут, что твоя цыпа ничего тебе не передала. Вот и станут искать в другом месте.

– Почему эта цыпа моя? Я ее не кадрил. Она сама приклеилась.

– Хотел, отклеил бы. Я знаю, ты умеешь.

– Пожалел. Не хотел обижать. Ты думаешь, они отцепятся? А если решат, что она мне что-то передала?

– Надо быть настороже. Ходить парой. А лучше в дружном коллективе.

– Толпой?

– Угу. На экскурсии сходим?

– Хочешь город посмотреть? Старый или новый?

– Конечно старый. Только не кафедральный собор и не могилу Канта. А то мне в прежние разы ее несколько раз показывали…

– А форт Денхофф? Музей янтаря?

– Тоже была. Кирху Святого Адальберта и скульптуру дедушки Хомлина тоже не предлагать. Это все еще в первые разы я обозревала. Общепринятые достопримечательности я уже смотрела.

– Тогда на Куршскую косу… Море, пляж…

– На это я согласна. Вот это по моим умственным способностям в самый раз. И еще зоопарк…

– Иришка, ты как была ребенком, так и осталась.

– А разве это плохо?

– Поела, дитятко неразумное? Тогда пойдем, с дядей погуляем…

– Давай поспим? Спать очень хочется. Основные инстинкты мы с тобой удовлетворили. А высокодуховные давай оставим на потом. У нас еще две недели есть в запасе.

– Вьешь ты из меня веревки. И чего я в тебя такой влюбленный?

– Тогда пошли в номер. Будем заниматься любимым делом. Спать!

– У тебя в роду ленивцев не было?

– Вроде нет. Я раньше работящей была, как Золушка. Первые свои деньги заработала в одиннадцать лет. Так что это ты зря намекаешь на мою лень. Просто девочка повзрослела, поумнела и многое поняла. Для заработка не обязательно кайлом в поте лица махать. Мозгами проще заработать.

– Я знал, что мне досталась работящая жена! Пошли на заслуженный отдых…

– Это так двусмысленно звучит. Как будто на пенсию приглашаешь…

Зашли в номер и завалились спать. Сны мне не снились. Спала я как убитая. До следующего утра я не просыпалась: укатал любимый муж… Рано утром мы встали, поели и пошли на пляж: купаться и загорать. Пока я сидела на пляже в дурацкой панаме, Никита плавал. Мне нравится балтийское побережье тем, что там намного теплее, чем в Москве, но холоднее, чем в Турции. Я не люблю сильную жару. Поэтому, съездив разок в жаркие страны, удовлетворив свое любопытство, я больше туда не возвращаюсь. Для меня там слишком жарко. Мне больше по климату подходит Европа. И то не в жаркое время года.

А летом добро пожаловать на наши черноморские курорты. Выбор большой. Слава богу, Крым теперь доступен и приобретает цивилизованный вид. Раньше я смотрела на то, как его разграбляют, удивляясь. Вместо того, чтобы сделать там вторую Францию, Испанию, эти деятели перли оттуда все, что не приколочено. А что приколочено – отдирали гвоздодером и все равно перли… Правда, цены там нынче взлетели. Но понять крымчан можно. Отстраиваются по мере сил. Это те, кто умный. А кто дураки, те выжидают непонятно чего. Мне всегда казалось, что нормальный человек не может жить в засранном жилище. Даже звери свои норы чистят. А человек чем хуже? Вот и Крым вылизывают и приводят в порядок. Красотища… И в Сочи хорошо. Правда, там цены почти мирового уровня. Особенно зимой. Горнолыжные курорты шикарные, но и цены заоблачные. Хотя тоже можно найти на разный вкус. В общем, море и пляж я особенно люблю.

Посмотрела я на Никиту и тоже пошла поплавать. Доплыла до него и легла полежать на воде. Не знаю, как вы, но я спокойно могу на воде лежать. Мне для этого не надо постоянно грести руками или ногами. Я просто лежу и наслаждаюсь тем, как вода меня ласкает. Никита прилег рядом. Лежим вместе на воде. Кайфуем.

– Я знал, что ты моя половинка.

– Это с чего такие выводы?

– Раньше все мои подружки тонули, как топоры. А ты лежишь. Значит, мы с тобой маленько другой подвид человека.

– Так можно и тех, кто умеет плавать, выделить в новый подвид человека. Те, кто просто люди, те плавают, как топор. Вот ты выдумщик…

– Да. Это я переборщил.

– Это значит, что мы с тобой оба говнистые. Ты знаешь, да? Оно не тонет… Но ты прав. Мы нашли друг друга…

– А я не согласен с твоей формулировкой. Она нас дискредитирует… в глазах общественности. Как можно так насмехаться над всем?

– Ладно. Я пошутила. Индусы говорят, что если человек не тонет, то он наполнен Святым Духом. Он его и держит на воде. А я считаю, что просто у нас остался какой-то атавизм. Вот мы и не тонем. В средние века меня объявили бы ведьмой и сожгли.

– Так ты, наверное, и шагать по воде можешь? Покажи…

– Вот чего не могу, того не могу. Извини. И святости во мне ни на грош. Обычная, как все. Поплыли к берегу? Или еще полежим?

– Ты отдыхай, а я тебя повезу. Садись на меня верхом, мы живо тебя довезем… Раз женился, буду тебя катать. Аттракцион – конек морской, обыкновенный.

– Давай, Ихтиандр, вези меня домой… Я тебя за это рыбкой угощу… Главное, смотри, чтобы дети не увидели, а то до скончания века будешь детишек катать.

– Я согласен. Своих… Садись. «Твоя садись, моя поехал». Ну, ты сама знаешь. Главное, крепко держись, чтобы волной не смыло.

– Даже так? Это с какой же скоростью ты меня помчишь? По морям, по волнам. Нынче здесь, завтра там… Покатай меня, большая черепаха! Э-ге-гей!

И все-таки довез меня муж до берега в целости и сохранности. Недолго на море побыли. Потом погулять сходили. Пока гуляли, встретили фотографа с капуцином. Аж целых четыре штуки…

– Откуда их столько взялось?

– Есть спрос, будет и предложение. Странно, что они за хлебное место не рубятся.

– Расстояние большое. Они не конкуренты. И все равно, откуда их так много? Вот того я, кажется, где-то видел.

– Это зимой они – Дед Мороз и Снегурочка. А летом они фотограф и обезьянка.

Никита заржал от моих слов в голосину. Я от его смеха тоже засмеялась. Рядом шла семья. Так они от смеха чуть не подавились едой.

Время ужина настало. Ужинать я не пошла. Мне не хотелось. Никита тоже остался. Ужин в номер заказали. Я ни о чем думать не могла. Макс пока ничего не прислал. Я ждала его звонка и видео, поэтому сидела как на иголках. Никита заметил мою нервозность и подумал, что это страх.

– Можем гостиницу сменить, если тебе здесь не по себе.

– Да нет. Нормально.

– А чего дергаешься от любого шороха?

– Звонка от Макса жду.

– А я думал, что боишься. Может, все-таки от греха подальше съедем отсюда? Мне так за тебя спокойней будет.

– Завтра решим. А пока пойдем гулять?

Просто мне надо было, чтобы время не так долго тянулось. Вы никогда не замечали, что время не однородно. Когда опаздываешь и надо куда-то успеть, так время бежит стремительно. А когда, наоборот, чего-то ждешь, так время тянется, нервы выматывает…

Пошли гулять по городу. Я понимаю, почему заграницу в старых фильмах снимали в Калининграде или в Прибалтике. Эти величественные готические соборы – настоящее средневековье. Декорации для готического романа. Сохраненная история… Никита попал под обаяние архитектуры. Подставил руку калачиком, и я за нее уцепилась, как обезьянка лапкой. Пришлось дотягиваться. И идем, гуляем.

Тарапунька и Штепсель вернулись! Вот представьте: идут по улице, держась за ручки, двухметровый гигант и девица метр с кепкой. И это в прыжке. Смехота. Люди идут, посмеиваются. Надо было хотя бы туфли на каблуках обуть. А я дурында! Теперь мы с ним стали посмешищем. Хотя Никите вроде нравится всеобщее внимание. Это он меня как диковинку демонстрирует публике. По улице слона водили… А тут не слон, а жена…

Когда вернулись в номер, от Макса пришли видеофайлы на ноутбук. Интересно посмотреть. Еще и сопроводиловку накатал. Он систематизировал все лица, которые были в течение трех месяцев в гостинице. И наша Гюльчатай показала-таки личико. И каково же было мое удивление, когда ею оказалась якобы убитая и сброшенная с поезда злодеями визгливая цыпа.

– Никита, посмотри. Повернула к нему ноутбук.

– Ни фига себе. Вот актриса. Так убедительно врала, что библиотекарь. А сама в этой гостинице на ресепшене работала… Зачем она мне врала?

– Да кто ж ее знает? Хотя нет, знаю. На самое больное била, на жалость. Вот ты девицу с ресепшен из гостиницы пожалел бы?

– Нет, конечно.

– А несчастную библиотекаршу, затюканную жизнью, живущую почти на нищенскую зарплату, читающую женские романы и жаждущую неземной любви, ты пожалеешь наверняка.

– Просто библиотекари мне внушают уважение. У них есть этакая врожденная, интеллигентность и самоирония. По крайней мере, мне попадались именно такие библиотекари.

– Вернемся к нашим баранам. Вернее, к овце. Она работала в этой гостинице. Интересные совпадения? Мне крайне интересно, чем они в этой гостинице занимаются. И что это за ритуальные пляски вокруг нас. Ты в своих вещах в поезде ничего не находил чужого? Мне кажется, что она боялась слежки и что-то к тебе спрятала…

– Когда?

– Когда рядом стояла на перроне. Вы близко стояли. Или когда ты в туалет ходил. Или когда ко мне стучался… Ты же не сразу из своего купе чемодан ко мне притащил. Кошелек ты взял с собой, но чемодан был какое-то время без твоего надзора. У нее была возможность в вещах пошариться и что-нибудь подкинуть. Твой чемодан приметный. Не ошибешься.

– Возможность у нее была. Но я ничего в чемодане не находил. Ничего.

– А могло быть так? Она положила, а кто-то следил за ней и вытащил…

– Вполне. Зачем голову ломать? Отослать видео полицейскому. И пусть он разбирается. А нам просто надо в другую гостиницу переехать.

– Думаешь?

– Настаиваю. Я, как твой муж, отвечаю за твою безопасность.

– Чего ты так раскипятился? Переедем. На ночь глядя глупо съезжать. Ты сначала номер нам закажи в другой гостинице, а то как бы не остаться ночью на улице с чемоданами. Будем ночевать на скамейке, как бомжи.

– Нас конкуренты сгонят со скамейки. Бомжи без боя свою лежанку не отдадут. Это своего рода койко-место в хостеле под чистым балтийским небом. Так что могут побить. И даже ногами…

– В чем-то ты прав. Но я знаю, как купить это койко-место. Пузырь. И мы с тобой будем обеспечены ночлежкой.

Я смеюсь, но Никита абсолютно прав. Надо менять место пребывания. Навряд ли в другой отель она так просто проникнет. А мне нужно время, чтоб просмотреть все записи и прочесть сопроводиловку Макса. И на это может уйти целый день.

Макс – чудо. А по совместительству мой самый близкий друг детства, компьютерщик и помощник в моих делах. Вот сколько раз я просила его что-нибудь сделать. Он всегда делает то, что надо. И еще с супер бонусом: с анализом добытой информации. Как будто знает, какая будет моя следующая просьба. Поэтому частенько в сопроводиловках Макс шлет бонус. За что я его часто вспоминаю благодарным словом. Когда получается заработать на его информации, я с ним делюсь. Правда, он сначала всегда отказывается, но потом все-таки берет деньги. Вот такой у нас рабочий тандем. Поэтому мне надо спокойно все обдумать. И лучше всего это делать в другой гостинице, где нам не будут мешать.

Пока я размышляла, Никита действовал. Он заказал люкс в другой гостинице. Завтра с утра и переедем туда. Здесь у нас номер оплачен до обеда. Так что мы ничего не теряем, а приобретаем спокойствие. И это главное для меня. Чтобы думать, мне нужна тишина…

С утра пораньше стали собираться. На ресепшене девушка задала, на мой взгляд, странный вопрос, учитывая, что у нас в номере шарили чужие люди.

– Посоветуете нашу гостиницу своим знакомым?

– Нет, конечно, – ответили мы хором.

– Почему? – спросила девушка. И обиженные глазки на нас вылупила…

– В вашей гостинице не обеспечивается безопасность постояльцам и их имуществу. Даже в люксе, – громко и на весь холл заявил Никита, чтобы все слышали.

А что? Это чистая правда. Ведь когда мы гуляли, двери закрывали. И их открыли кто-то из служащих своим служебным ключом. Вернее, они дали ключ бывшей сотруднице. Значит, заходи, кто хочет и бери, что хочешь. Хорошо, что вообще не убили. За это большое им человеческое спасибо. Все-таки мне мой муж дорог…

В новой гостинице мне понравилось. Вроде все то же самое. И не то. Цвет стен в комнатах спокойный, стиль европейский. И много мелочей, которые радуют. Чистота и порядок. А главное, никто сюда не проникнет. Здесь везде камеры. Гостиница ближе к пляжу: можно чаще ходить купаться и загорать. Есть у гостиницы и собственный пляж. В общем, я рада, что мы переехали.

– Иришка, мы купаться пойдем?

– Пошли. А разве тебе не надо свои дела сделать? Никита, почему ты мне так и не рассказал, что вообще тебе здесь понадобилось? Зачем ты сюда приехал? Что ты от меня скрываешь?

Вид у Никиты враз стал какой-то зашуганный, будто я его за воровством шоколадных конфет из буфета застукала. Неужели думал, что не спрошу рано или поздно? Или думал отвертеться от ответа и сделать свои дела по-тихому?

– Никита, ты почему молчишь? Рассказывай, что там за великая тайна, которую ты скрываешь? Все равно рано или поздно узнаю. Так лучше сейчас.

Я села поудобней на кровать и приготовилась слушать. Ну, думаю, сейчас он меня огорошит своими внебрачными детьми. Или вообще скажет, что серьезно или смертельно болен и жить ему осталось немного. Или скажет, что наш брак фиктивный. Что еще так тщательно можно скрывать? Видно, что Никита не решается начать рассказывать. То ли ему стыдно, то ли страшно. Мнется. Помочь? Нет уж, пусть сам решается…

– Никита, мы взрослые люди. Рассказывай. Я постараюсь понять.

– Я приехал навестить своего деда.

– И в чем здесь подвох? Что ты скрывал? Он нацистский преступник? Американский шпион? Он женщина?

– Нет. Не совсем. Он сумасшедший…

– В каком смысле? Чудит на старости лет? Пришел маразм, деменция?

– Нет. Он всегда был сумасшедшим. С самого детства. И мать унаследовала свое сумасшествие от него.

– Я всегда подозревала, что она того. Кукушкой поехала. А у вас это семейное, оказывается.

– Вот этого я и боялся. Поэтому и не хотел, чтобы ты узнала.

– Скрыть, что ли, хотел? Почему?

– Ты тогда мне сказала, что не вышла бы за меня замуж, если б знала, что моя мать не в себе. Вот я и боялся…

– Чего?

– Развода. Что бросишь меня и уйдешь, как от своего бывшего.

– Даже и не мечтай. Ишь ты, брошу… Тебе же не передалось? Или у тебя в голове тоже поселилась кукушка?

– Да вроде бы нет. Просто иногда дятел стучит. Но психиатры говорят, что это норма. Это у всех бывает, – стал шутить Никита.

– Раз норма, то и нечего париться. Мы когда к деду поедем?

– Я хотел завтра один втихаря съездить.

– Почему по-тихому? Дед твой что, буйный? Или бывают припадки, осенне-весенние обострения?

– Да нет, не буйный. Просто странный. И диагноз есть. А так он, на мой взгляд, чудаковатый просто. Дед талантливый: он картины пишет и этим зарабатывает.

– И все?

– И все.

– Тогда почему я его не могу видеть? Он ведет себя неадекватно? Режет себе уши, как Ван Гог. Так я не Рошель, и мы не в Арли. Или он всем остальным режет уши?

– Нет. Он абсолютно адекватен. Просто я стеснялся.

– Никита, вот представь, что меня сбила машина или инсульт случился. И вот лежу я парализованная, мозг мой работать нормально перестал. Ты меня тоже стесняться будешь? Или стыдиться? Я хочу, чтобы ты меня понял. Твоя мать стала агрессивной. Только поэтому я так тогда сказала. С каждым разом она становилась все более неадекватной. Ведь неизвестно, что от такого злобного человека ожидать… Реально стало страшно за мою маму. Чего греха таить, за себя тоже. Если бы она была просто чудаковатой, я бы и слова тебе не сказала. Мало ли у нас в стране чудиков. Вон психиатры вообще считают, что у нас в стране нет здоровых людей. Есть недообследованные. А вот агрессия любого напугать может. Я была напугана ее действиями. Попробуй меня понять. Встань на мое место…

– Я понимаю.

– И я тебя понимаю. Просто мне кажется странным, что твой дед не с вами живет. Почему не с родными? У него здесь есть кто-то из родных? Или он сам хочет быть один?

И тут Никиту прорвало. Он стал мне рассказывать все, что раньше тщательно их семья скрывала. В том числе и от него. Он, оказывается, про своего деда сам до сих пор ничего не знал. Только сейчас отец рассказал. Когда всплыло, что мать больна. Раньше Никита думал, что у нее просто нервные срывы. Вот он и решил все уточнить для себя. А признаться мне боялся. Вдруг разведусь с ним или откажусь от него детей рожать, раз у них в роду есть психбольные. Поговорили с ним еще по душам. Все прояснили. Договорились, что завтра поедем и навестим его деда. А пока собрались и пошли на пляж.

На пляже народу было немного. Но одна семейка производила шум, как будто здесь был многотысячный стадион. Мало того, они бухали и совсем не смотрели за своими детьми. Я, честно говоря, хотела уйти. Не люблю я таких шумных соседей. Мало того, что отец семейства матерился на весь пляж, не стесняясь ни детей, ни отдыхающих. Так он еще и громко обсуждал свою жизненную философию. Я прислушалась к тому, что он нес.

– Баба должна быть дома с детьми. Кухня, церковь, киндеры.

– А муж чем заниматься должен? – задала вопрос его заморенная жена.

– А муж может заниматься всем, чем хочет. Он по натуре самец. Завоеватель.

Завоеватель выглядел, честно говоря, не очень: впалая грудь и жирный живот. Пивко любит завоеватель пить. В общем, пузан на кривых волосатых ножках. Ростом ниже среднего. И нечего удивляться, что его жена стала поглядывать в сторону моего красивого и фигуристого мужа. У Никиты есть на что посмотреть. Но руками трогать экспонат запрещено. Разрешение есть только у смотрителя. Пьяный сушеный мини Геракл был уверен в своей неотразимости. Стал говорить нарочито громко, чтобы привлечь внимание.

– А женщина должна всегда молчать, не требовать от меня денег и быть всегда готовой к сексу. Только таких теперь нет.

– Почему же нет? – спросила я. – Есть такие. Как раз для тебя. Только их перед употреблением надуть надо. И они резиновые, – добавила я.

Я думала, что никто нас не слушает. Но оказалось, что рассуждения утырка слушал весь пляж. И моя отповедь людей развеселила. На пляже грохнул взрыв…смеха. Мужичонка понял, что стал посмешищем, стал орать на свою жену и они быстро ушли со своими невоспитанными детьми. Наверное, пошел распространять дальше свою идеологию. На пляже стало сразу весело. Все, кто сидел по своим местам стали бегать, играть и купаться. Мы с Никитой отплыли от всех подальше и стали смеяться. Вода была теплая. Одно удовольствие плавать. Лежим на воде. Подплывает парень на аквабайке.

– Привет. Что делаете?

– Отдыхаем. Лежим…

– А на чем лежите?

– На матрасе.

– Так матраса же нет.

– Значит, утонул…

– Так, а вы на чем лежите?

– Сказано же, что на матрасе.

– Матраса же нет!

– Утонул…

Он посмотрел на нас, как на сумасшедших. Уплыл. Мы переглянулись и счастливо засмеялись.

– Никита, не надо было его доводить. Жестокосердный ты у меня.

– Кто бы говорил. Ты вон человека с пляжа выжила…

– Никто его не выживал. Просто я не вытерпела и решила высказать этому павиану свое мнение. Надоело слушать его пьяный бред. Да и жену жалко. Она теперь от него весь вечер огребать будет.

– Не жалей ее. Она его сама выбирала. Никто ее замуж за такого не гнал и силком не тянул. Сама выбрала, сама теперь и хлебает полной ложкой. Человек сам ответственен за свой выбор.

– Видели глазки, что выбирали? Теперь жрите, хоть повылазьте!

– Вот именно. А не пора ли нам домой?

– Поплыли. Есть хочу, – сказала я.

И погребла быстрее к берегу. Никита плывет рядом. Смотрю на него и восхищаюсь. Как красиво плывет мой любимый мужчина. Мы успели только на ужин. Надо же, как быстро бежит время. Казалось, вот только утро было. А уже ужинать пора. После ужина пошли на променад. Хотелось просто прогуляться и поговорить. Прогулка удалась. Придя в номер, мы легли спать и крепко заснули.

На следующее утро поехали к деду в гости. Я боялась до одури, до дрожи в коленках. Казалось бы, какая мне разница, что подумает про меня этот сумасшедший старик. Если свою мать Никита не послушал, то на мнение не совсем здорового деда наплюет. Скорее он с дедом знаться не будет, если произойдет какой конфликт. А я все равно переживала. Заметив мой мандраж, Никита прижал меня к себе крепче. Крепко держит за руку. Оказывает моральную поддержку…

Дед мужа оказался импозантным мужчиной. На старика не похож. И на деда он никак не тянул. Высокий, с благородной сединой на висках, с прямой спиной. Правильные черты лица. Понятно, что мужчина в возрасте, но не старик… Вполне ясно мыслящий. Если бы мне Никита не рассказал про его проблему, то я ни за что не подумала, что у человека не все в порядке с головой. Вот кто-нибудь объясните мне, почему умалишенный порой выглядит и ведет себя более адекватно, чем психически здоровый человек?

И картины его мне понравились. Я не знаток живописи. Я оцениваю картину критерием простым. Залипаю я на нее или нет. Если не могу глаз оторвать, то мне эта картина нравится. И плевать мне, шедевр это или просто мазня уличного художника…

Скажете, что я не права? А мне кажется, что все эти так называемые знатоки просто выдрючиваются. Нет людей более убогих и смешных, чем чересчур утонченные натуры. Стоит такая перед картиной. Гладенький лобик морщит… А сама ничегошеньки не понимает, хоть и есть у нее художка за плечами. Рисовать ее научили, а вот творить – увы. И мстит она всем, кто талантливей, успешней… И ненавидит их своей мелочной душой. Откуда будут у нее гениальные творения, если душа мелкая, что блюдце. Картины деда мне понравились. Да и сам он мне симпатичен.

Живет дед в трехкомнатной квартире. Есть у него и своя мастерская –студия на чердаке. Нынче это называется пентхаус. Получил он ее в застойные времена. Значит, не бесталанный. Есть в нем искра божья…

Дед мужа мне сразу понравился. Простой и добрый человек. Не то, что его злобная дочь, мать Никиты. Та нам крови попила и нервы помотала здорово. Она изначально была против нашего брака. Поженились мы без его родителей. Их на свадьбу сын не пригласил. Но потом она на мне отыгралась. Такую травлю устроила. Сплетни в поселке распускала. Поселок хоть и коттеджный, но сплетники такие же, как и в деревнях: безжалостны и деятельны. Она по колдунам стала ходить. Пакостить и какие-то порчи на меня наводить. Отец Никиты долго смотрел на это, а потом нервы у него сдали. Он положил ее в психушку, чтобы там ей «нервишки подлечили». На самом деле там явный диагноз. С головой у нее беда… Это так, к слову.

Звали деда моего мужа Владимир. Но художник, который сегодня пришел к нему в гости, звал его на французский манер Вольдемаром. По-моему, это глупо. Если ты русский, то и имя у тебя русское. А вот это попугайничанье и французский прононс смешны и нелепы при данных обстоятельствах. Я тоже поумничала, не удержалась. Каюсь, взяла грех на душу. Хотелось поставить на место хвастливого павлина. Стала с этим франкофилом говорить по-французски. Он стушевался, быстро свернул разговор, распрощался и был таков. Дед потом долго смеялся. Ему так четко и быстро приземлить горделивого «а-ля франсе» не удавалось ни разу. А он повадился приходить к деду, чтобы поесть и попить на халяву, попутно отнимая у него драгоценное время. Дед его не любил за бездарность, а сказать пустому человеку, что он мешает работать, воспитание не позволяет. Вот дед его набеги и терпел…

Возвращались мы из гостей довольные. Никита радовался, что дед мне понравился. А я была рада, что я понравилась деду. Это единственный член их семьи, который отнесся ко мне по-человечески. Нам всем просто хочется, чтобы нас любили. Бывает же так, что увидел человека, и он сразу тебе понравился. Возникла симпатия. Как у меня к этому деду. Или как у нас с Никитой.

Дед настоял, чтобы мы жили у него, а не в гостинице. Мы сначала покочевряжились, а потом с удовольствием переехали к нему жить. Да и нам, честно говоря, так было проще и удобней. От нашего присутствия дед будто помолодел. Меня дочкой стал называть. Никиту – внуком. Представляете, как смешно? Дочка замужем за внуком… Значит, я ему вроде тетки… Смешно. Выслушав мои рассуждения на этот счет, дед стал звать меня и Никиту просто по именам. Вот и славно. Так-то лучше…

Две недели пролетели незаметно. Мы купались, загорали, гостили у деда. В общем, наслаждались жизнью и спокойствием. Пора было возвращаться в Москву. Дед уговаривал нас остаться и погостить еще, но мы спешили домой. Соскучились: я по маме, а Никита по своему отцу. Хоть и созванивались по скайпу, а все равно общение вживую – это совсем другое. Билеты Никита заказал на самолет. Хватит с нас поездов. В прошлый раз в поезде весь вагон повеселили.

Прилетели мы домой быстро, но все равно вымотались в дороге. Сразу мыться пошли и спать. Выспаться всласть нам не дали. Многочисленные гости вытерпели только до обеда. А вот после стали приходить и приезжать, как сговорились, не давая нам передохнуть. Пришлось нам срочно принимать душ и просыпаться. А то не комильфо зевать, когда гости рассказывают последние новости. А новости были не очень. Мать Никиты сразу после выписки опять забралась к нам в дом и стала тырить мое белье, чтобы навести порчу. Ее за этим застукал отец Никиты. А после того, как она опять стала заговариваться, отец мужа решил ее изолировать от людей. Ее опять положили в больницу. Значит, не помогают ей уже психиатры. И я стала ее навязчивой идеей. Никита был в ужасе: он понял, что его мать нас в покое не оставит, и придется переезжать из этого дома. Не будут же врачи держать его мать в психушке всю жизнь. Хотя, на мой взгляд, ей там самое место. Гости уехали. И мы остались одни. Никита пошел к отцу. Ему с отцом поговорить по семейным делам надо было.

Я осталась в доме совершенно одна. Скукотища… Никита как-то предлагал нанять домохозяйку мне в помощь. Разговор тогда у нас вышел презабавный.

– Давай наймем домоправительницу.

– Домомучительницу! Вот представь, мы сейчас в чем хотим, в том дома и ходим. Я как подумаю, что в нашем доме будет совершенно посторонний человек. Перед глазами мелькать. Туда-сюда… Ни тебе в трусах по дому походить, ни другими интересными делами с тобой заняться не сможем, где приспичит…

– Зато ты не будешь упахиваться по дому. Уборка, стирка, глажка… Она тебя разгрузит от забот.

– И кого думаешь нанять? Если даму в возрасте, то мне стыдно будет, что я молодая и здоровая девка и бездельничаю, а тетка в матери мне годится и трет в нашем доме полы. Если нанять молодуху, и того хуже. Еще попадется пройдоха и уведет моего любимого мужа.

– Что предлагаешь?

– Нанять домохозяина.

– Тогда он уведет мою любимую жену. Мне это не подходит. А то вдруг на голубца напоремся.

– Об этом я не подумала. Вдруг он к тебе приставать начнет?

– Вообще мрак…

– Да. Опасность явная. Как ни посмотри, все неудобство. Проще самой полы мыть. И для фигуры полезно. Да и готовить я умею. Тебе же нравится?

– Нравится. Я и сам готовить могу. Так что домохозяин отменяется.

– И домохозяйка тоже. И зачем нам лишние расходы на прислугу?

Вот такими доводами и отбрыкалась я от предложения мужа нанять прислугу, чтобы не париться по хозяйству самой… По этому вопросу мы быстро пришли к общему мнению: чужих нам в доме не надо!

Никита пришел от отца домой выжатый как лимон.

– Тяжелый разговор? Что отец тебе сказал?

– Советует пока дом не продавать. Он решил после больницы мать за границу отправить.

– Ты думаешь, это ее остановит? Мне кажется, что она меня и оттуда достанет. Надо будет, она и через океан переплывет…

– Не знаю, что думать. У нее раньше такой навязчивой идеи не было. Ни к одной моей знакомой.

– Ты раньше не женился. Гулял и потом бросал своих пассий. Не было причин их ненавидеть. А я у нее, как она думает, любимого сыночка отобрала.

– Я же все равно рано или поздно женился бы.

– Женился бы. Но это было бы с одобрения твоих родителей. Под их чутким руководством и с их благословения. Так они мечтали. А тут какая-то фря вышла замуж за их сына. Мало того, на свадьбу их даже не позвали. Вот и клокочет обида в ней. Душит и жить не дает…

– Понятно все, но что с этим делать? Я не знаю и не понимаю.

– Ты извини, Никита, но и я не знаю. Вот твой дед тоже немного на вольтах. Но с ним можно найти общий язык. В нем злобы нет ни на грош. А мать твоя злобой так и пышет. И больница это не исправит.

– Я думал, что ее вылечат.

– Не ты один. Я тоже надеялась, что свекровь подлечат, она успокоится. Придет в норму. А тут так все запущено. Придется менять место жительства.

– Придется…

Мы еще с мужем поговорили и легли спать. Устали от гостей. Вроде и радость, что к тебе пришли люди пообщаться. Но и вымотали они нас новостями.

Через два дня к Никите приехали в гости старые друзья. Старые не в смысле возраста. А просто друзья детства и юности. Старшему Олегу тридцать лет, а двум другим: Сане и Мише – по двадцать пять. Приехали погостить на недельку. Работают все трое вахтовым методом в одной крупной компании. Зарплаты у них очень даже приличные, но поведение оставляет желать лучшего. Они сначала вели себя культурно и тихо. Смущались и присматривались ко мне. Интересно же, что за новый зверь в виде жены появился в доме. А на следующий день они стали вести себя, как привыкли. Вроде как меня и нет. Главный-то в доме все равно Никита. Подумаешь жена, чего ее стесняться? Сегодня одна жена, завтра другая. Да я старалась и не выходить лишний раз к этим гостям. Честно говоря, они мне не понравились. Душные какие-то. После них хочется выйти на улицу, воздухом свежим подышать. Рассуждения их я как-то услышала. Все бабы у них дуры. Их не ценят. Бабам только деньги от них нужны. Ну и мужики пошли, просто жуть… Терпела я их нытье, а потом высказалась.

– Женщины мужикам, когда кости моют, также говорят. Один в один.

– Почему ты нас с бабами сравниваешь? Ничего общего, – подал голос Олег. Остальные дружно закивали головами.

– Женщины тоже так говорят. Все мужики козлы. Им от нас только одно надо. Либо секса, либо денег… У женщин просто вариантов больше, чего от них мужикам надо. И не ценят мужики (кобели и сволочи) хорошего к себе отношения. По-вашему, есть разница? По-моему, никакой. И что с вами так поступают, вы сами виноваты.

– То есть жадные бабы. А виноваты мы?

– Да. Хочешь, докажу? – это я старшему задала вопрос, что называется, прямо в лоб. Он у них заводила. С него и начнем разгром вражеской армии.

– Докажи.

– Вот возьмем тебя. Ты же себе жену давно присматриваешь. И не мальчик уже. Старше Никиты моего намного. Никита женат, а ты нет. Знаешь почему?

– Почему? – спросил Олег.

И все четверо воззрились на меня. Они что от меня ждут? Что я им законы мироздания открою? Не только гостям, но и Никите стало интересно.

– Прежде чем судить других, на себя посмотреть надо со стороны. На себя давно в зеркало пристально смотрел?

– Что со мной не так?

– Начну с того, что ты молод, а у тебя пузо. Или этот трудовой мозоль у тебя давно? Жирноват. За собой не следишь совсем. Стрижка дешевая. Волосы грязные. Одежда тоже так себе. Прямо скажем, не высший класс. Обувь жуткую купил. Зубы вообще требуют работы стоматолога или, как минимум, отбеливания. За собой явно не ухаживаешь. Хватит? Или еще?

– Но я хорошо зарабатываю. И деньги у меня есть.

– Да? А тогда почему не потратишь на себя любимого? Почему себя в порядок не приведешь, чтобы женщины на тебя взглянули и влюбились? От жадности? Если тебя на себя любимого денег жалко, то представляю, какой ты скупердяй в отношении с женщинами. Цветочки им на газоне рвешь?

– Человека ценить нужно за его внутренние качества.

– Да? За внутренности тебя мясник пусть полюбит или патологоанатом. А ты девиц издалека интеллектом с ног сбиваешь? Чтобы начать беседу, расположить к себе надо свою визави. А ты внешне, прямо скажем, не Ален Делон. Ты сам за что женщин ценишь? За внутренние качества? Или все-таки первоначально за внешний вид? Встречают у нас как? По одежке! А по твоей одежке тебя выпроводить хочется, а не встретить.

– Но меня должны любить не за деньги.

– Тебе никто ничего не должен. За что тебя любить? Тебе есть что предложить женщине, кроме денег? Назови!

– А что им надо?

– Тепло, ласку, заботу. Чтобы мужик надежный. Чтобы не стыдно с ним на людях было показаться. Чтобы юморной был. Чтобы не пил, не курил, как в песне. Да много чего. Но опять же повторюсь. Что ты лично сделал, чтобы тебя полюбили? Вот и получается, что ничего предложить барышням ты не можешь. Только деньги. А потом плачете, какие все бабы меркантильные… Себя начни менять. Глядишь, и жизнь изменится в лучшую сторону.

– Ладно, я такой и сякой. А вот Мишаня. Он без пуза и симпатяга. Душа компании. А тоже не женат. С ним что не так? – Олег пытается меня обыграть.

– Миша наверняка спросом у женщин пользуется. И характер у него легкий. И внешне вполне. В отличие от тебя, он стрижку недавно обновил. Моложе тебя и деньги есть. С Мишей случилось несчастье…

– Какое такое несчастье?

Все сразу уставились на Михаила.

– С ним случился такой друг, как ты. У тебя самого ничего в личной жизни не клеится. Я тебе уже объяснила, почему. Но ты и в его жизнь лезешь со своими советами и с никчемным мнением. Грязными лапами все замарать норовишь…

– Я не лезу. Он сам совета просит.

– А ты, Миша, нашел у кого совета спрашивать. Ведь наверняка и женщина какая-то нравится. И любишь ее. И женился бы, если бы не твой закадычный дружок. Он сам потом женится на какой-нибудь девице, а ты с любимой в разлуке будешь. Или она за другого замуж выйдет.

– Как замуж?

– Просто. Предложат, она и выйдет. Ты что же думаешь, что ты один на Земле? Мужиков примерно 4 миллиарда… Выбор громадный. Пока еще не поздно, отзвонись и начинай общаться с ней. Иначе потеряешь.

Видимо, попала в точку. Миша смотрит на этого Олега.

– Чего ждешь? Отмашку от командира? Ты просто подумай, что она уйдет к другому. И ты ее никогда больше не сможешь вернуть.

– А когда звонить?

– Если она тебе дорога, то сейчас. Чего тянуть кота за все подробности?

Миша ушел в другую комнату и стал кому-то звонить. Вышел через десять минут со счастливой улыбкой. Значит, я им четко все по полочкам разложила. Олег сидит хмурый. Думает, что друга теряет.

– Да не хмурься так, Олежек. Не потерял ты своего друга. Может, еще дружить семьями будете.

– А про Саню что скажешь? – спросил он.

– Сане никто не нужен. Он одиночка. Он пока не полюбил, поэтому гуляет сам по себе. Котяра мартовский…

– Но он тоже не женат. И постоянной подруги у него нет.

– И не будет.

– Это почему? – все сразу воззрились на меня.

– Вы же сами слышали, как ваш друг в реале начинает свои знакомства. Он же вам рассказывал. Саня в детстве не наигрался. Он приходит к девицам на первое свидание в образе сантехника. Грязного, немытого сантехника. Это куда годно? Ролевые игры – это забавно. Но все хорошо в меру.

– А что, сантехники не люди? Они не любят? Чем плох сантехник? – Саня придуривается. Изображает, что меня не понимает.

– Тем, что за грязного сантехника никто замуж не рвется. Очередь не выстраивается за таким товаром. Разве что какая извращенка на тебя в таком образе позарится.

– Значит, они все меркантильные. Ищут олигарха. Им миллиардера подавай.

– Ничего это не значит. Я с грязным сантехником тоже не стала бы знакомится. Никаких встреч. Разве что вызвала бы кран поменять. Хотя нет. Чтобы кран поменять, я бы чистого сантехника наняла.

– Значит, ты меркантильная.

– Пусть буду меркантильная. Но мужчина перед свиданием должен хотя бы душ принять, а не приходить на встречу грязнулей вонючим. С таким никто не захочет встречаться, спать и жить.

– Это почему?

– Представь, что к тебе приходит на встречу девушка. Вы с ней по интернету познакомились. И она тебе очень понравилась. А на свиданье чумичка пришла. Руки грязные, ногти обкусаны, волосы сальные. И воняет, как от помойки. Даже если до этого она тебе по переписке понравилась. Увидев такое «счастье» ты как отреагируешь?

– Ну ее на хрен! Уйду сразу. Даже и подходить не стану.

– Вот и девушкам ты сам «ну на хрен!». Никто не мечтает плохо жить. Все хотят жить в сытости и довольствие. С красивым мужем. И осуждать девушек за это, по меньшей мере, глупо. Это не хорошо и не плохо. Это просто данность. Полюбит Саня, и плевать ему будет и на деньги, и на ее недостатки. И карнавал этот свой он сразу прекратит. И на мнение друзей ему будет плевать с высокой колокольни…

Наступила гробовая тишина. И что здесь удивление разыгрывать? Как будто они сами таких простых вещей не знают. На следующий день друзья Никиты засобирались домой. Миша к своей зазнобе. Олег решил начать заниматься сортом. Но с понедельника. А это значит, что никогда. Саня и раньше их тупые рассуждения не поддерживал. Он всегда просто сидел в кресле и ухмылялся. Сам себе на уме… Через день они от нас съехали. Олег хмурый, Миша счастливый, Саня молчаливый.

Никита стал на меня как-то загадочно поглядывать. Как будто увидел во мне что-то новое. Хотя я лично рада, что эти друзья исчезли с нашего горизонта. Да и Никита тоже вздохнул свободно. Не надо никому угождать и ни на кого оглядываться. Теперь сами в своем доме хозяева: что хотим, то воротим. Вечером с мужем завела разговор. Издалека…

– Хорошо, что твои друзья уехали. Одно плохо. Скукота настала. Эти друзья хоть какое-то разнообразие вносили. Пойду я на работу устраиваться.

– Ты же вроде отдохнуть хотела.

– Наотдыхалась уже. Хватит.

– Если ты из-за денег, так у нас их хватает.

– Не хочу на твоей шее сидеть. Надоело безделье…

– Иришка. Я про тот разговор. Деньги мои ты не берешь и не тратишь. Значит, ты со мной не из-за денег. Тогда что тебе во мне нравится?

– Все.

– Прям уж все. У меня столько недостатков. Что конкретно?

– Знаешь, Никита, я все твои недостатки считаю достоинствами. Наверное, это и есть любовь. Мне все в тебе нравится… Это правда. А потом мы не так давно женаты. Со временем, наверное, что-то в тебе и станет раздражать. Но не сейчас. Даже то, что ты ванну раньше меня всегда занимаешь, даже это жуткое преступление я тебе прощаю…

– Я серьезно.

– А если серьезно, то я не смогу тебе ответить на этот вопрос. Никто не сможет. Любят, по-моему, просто так. Потому что… И никто не знает, почему. Ученые установили, что когда человек влюблен, у него активны те же части головного мозга, что и при наркозависимости…

– Значит, ты мой наркотик.

– А ты мой. Просто так совпало. Давай спать.

Легли спать пораньше. Мечтали выспаться. Завтра выходные. Никого в гости мы не ждем. Мы мечтали так, а жизнь на нас составила свои планы.

В субботу ранним утром к нам приехали в гости мама и Петька. Наступили выходные. И гости решили почтить нас своим присутствием. Они по нам соскучились. Пес сразу же стал носиться по лесу, как оглашенный. Петька, естественно, за ним ускакал. Мама стала что-то готовить. Потом пошла в гости к своей родственнице тете Гале. Ее давно приглашали. Дом их находится недалеко от нашего. Там мама просидела до вечера.

Вы не замечали, что когда все становится обыденным, когда неприятности позади, нам сразу хочется приключений на свою пятую точку. Не замечали? А вот у меня так. Скука способна превратить меня в нытика и зануду. Мне надо экшена, иначе я начинаю чахнуть. А вот со следующего утра нас ждало такое…

Итак, выкладываю новости по порядку. Петька с утра по своей старой привычке решил прогулять Грейса в лесу. Там, у озера, есть у нас место, где самой природой выточено кресло. Петька назвал его троном. А мне оно больше напомнило кресло. Оно действительно удобное. И красивое. Природа, как оказалось, лучший мастеровой…

По глупости своей я его сфоткала несколько месяцев назад и выложила в соцсетях. Каюсь. Виновата. Сглупила. Люди назвали это кресло троном зачатия. Кто-то из подписчиков взял и сочинил легенду, что кресло помогает бездетным. Надо только полюбить друг друга на нем. И будут дети у тех, кто много лет не мог забеременеть.

Объясните мне. Почему так? Если бы об этом сообщили ученые, то наш народ не поверил бы. И долго ехидничали бы и высмеивали тупость ученых мужей. А поскольку это скинули простые люди, не обладающие никакими научными званиями и регалиями, то наш народ ломанулся в лес на это кресло делать детей. Паломники стали осаждать наш коттеджный поселок. Мало того, они ждут, что будут какие-то дети индиго. Какие индиго от доверчивых идиотов могут получиться?

Новость стала обрастать свежими, выдуманными уже журналистами подробностями. Писаки почуяли сенсацию и писали, что в голову взбредет. Понаехали телевизионщики, и тут такое началось… То какие-то патлатые личности вокруг трона и озера хороводы под камеры водили. То какие-то исследователи паранормальных явлений стали сюда ездить. Такие же чокнутые и патлатые. Даже люди с миноискателями приезжали. Что надо было этим гражданам, мы так и не поняли.

В общем, наступили времена известности. Выручка в магазинах мужа стала расти как на дрожжах. Скупалось паломниками все на корню. После того, как одна группа любителей экстрима чуть не замерзла ранней весной, мы добавили в ассортимент магазина все для походов в лес и палатки. Не успевали завозить товар. Никита решил, что это мой маркетинговый ход для оживления торговли в его магазинах. Но это не совсем так. Все получилось само собой, помимо моего желания.

Потом по телеку выступали какие-то знатоки непонятно каких наук. Знаете, есть такие люди, которые «знают» все обо всем. О чем народ трындит, в том они и специалисты. Они выдвигали свои версии происхождения этого трона. Одна невероятнее другой. Я сама случайно посмотрела эту передачу. Сначала какой-то старый парапсихолог стал говорить свою версию.

– Изготовление этого трона датируется тысячелетиями до нашей эры. Ему более сорок тысяч лет. И в то время уже была известна и применялась лазерная шлифовка камня. Представьте это чудо, – рассказывал «знаток». Прямо-таки заливался соловьем словоблуд. Даже я заслушалась…

– Этот артефакт – архиважное доказательство древнейших высоких технологий. Обработка камня выполнена на высочайшем уровне, – вторил ему его собеседник.

– Предназначение этого объекта неизвестно. Но есть версии, что… –версий у следующего «спеца» было несчетное количество.

Все эти люди больше двух часов морочили людям голову по телевизору. На самом деле из них только чахлый парапсихолог приезжал к камню. Бегал вокруг него, щупал, трогал. На кресло залез и даже умудрился навернуться с него. Остальные «специалисты» прямо на ходу сочиняли свои фантастические версии происхождения этого «важнейшего доказательства древнейших высоких технологий». В конечном счете одни из них договорились, что это кресло, оставленное инопланетянами, а вторые – что древние русичи умели делать и более глобальные вещи. В общем, они сочиняли кто во что горазд. А телевидение им щедро за этот бред платило. Зрители всю эту белиберду смотрели и верили пройдохам. Наши люди верят всему, что пишут в газетах и показывают по телевизору. Они верят даже тому, что пишут на заборах и в лифтах…

К счастью, известность и популярность нашего коттеджного поселка была недолгой. Телевизионщики скоро какую-то новую сенсацию из пальца высосали и от нашего поселка отстали все эти неадекватные люди. Правда, те пары, что не могли забеременеть, время от времени наведывались к трону и совершали всем известный и древний, как сам мир, обряд зачатия.

И вот в воскресенье рано утром жители нашего поселка обнаружили на месте трона не паломников, к которым мы все уже привыкли. И даже не влюбленную пару, которая делает детей. В кресле был труп красивой молодой девушки. Он был обложен цветами и украшен лентами. Получился не трон и даже не кресло, а самый настоящий каменный гроб.

Петька шел гулять с Грейсом к озеру. Смотрит, а в нескольких метрах от трона стоят наши соседи: девушка в розовом и ее родители. Они были растеряны и напуганы, не знали, что делать. На троне труп. Петька начал командовать: запретил им приближаться к месту происшествия и стал вызывать полицию. Потом подошел посмотреть, вдруг девушка жива и ей нужна помощь. Девушка оказалась мертвой и уже холодной. Петька позвонил мне и рассказал, что случилось.

Полиция приехала быстро. Место оцепили. Опрашивали свидетелей. Петьку в связи с малолетством оставили на закуску: решили опросить в присутствии взрослого законного представителя. Полиции было много. Все дело в том, что в нашем коттеджном поселке живет генерал МВД. У него есть дочь и внуки. Он был напуган происшествием. А ну как следующими его родные станут. Вот и нагнали полиции…

Потом начались допросы жителей поселка. Кто что видел, кто что слышал. К нам домой полицейский заявился поздним вечером. Это был замученный жизнью майор. В калитку позвонили. Мы посмотрели – у калитки стоит полицейская машина. Пустили его в дом. Нас стали допрашивать.

– Где вы были вчера вечером? – спросил майор.

– В какое конкретно время? – задали мы свой вопрос.

– С 19 часов до 24 часов…

– Дома. У нас и видеозаписи имеются. Можем предъявить.

Дело в том, что еще несколько месяцев назад Никита установил видеонаблюдение за домом. Полицейский поморщился, как от зубной боли.

– Прошу все-таки отвечать на поставленный вопрос.

– Мы на ваш вопрос уже ответили. Мы были дома. Мама была в гостях у родни. До позднего вечера. Девушку убили именно в это время?

– Кто может подтвердить ваши слова?

– Видеозапись – лучшее подтверждение. А про маму – ее родня.

– Где был в это время ваш подросток. Кто он вам?

– Подросток несовершеннолетний. Петр Соколов. Наш сосед по подъезду. У нас гостит: на выходные отдохнуть приехал. Что он из дома не выходил, тоже подтвердит видео.

– Вы знали потерпевшую?

– Потерпевшую? Она жива? Она не убита? – переспросила я.

– Вы знали убитую? – спросил майор.

– Вы извините, но вы хоть фото ее покажите. Мы даже не знаем, кого там убили.

Полицейский был какой-то не от мира сего. А может, просто уставший. Но у меня было такое впечатление, что он нас не слушает. Или не хочет слышать. Или просто от усталости мозги у него плавятся, и он соображать перестал. Но фотографии трупа он показал. Девушка на фотографии была красивой, хоть и мертвой. Тоненькой, как тростинка.

– У кого на такую рука поднялась. Или она сама покончила с собой?

– Пока не знаем, – ответил он.

Посмотрел он на нас внимательно. И проглянуло у майора в лице что-то человеческое…

– Вы знаете, у нас в поселок два въезда. Они же выезды. Там у нас магазины. Есть видеонаблюдение. Если она приехала на машине, то мимо магазинов проехать она никак не могла. А значит, есть на камерах, когда и с кем она приехала можно посмотреть. А вот если пешком пришла с трассы, так тут по всей кромке леса есть тропинки. Заходи через любую в лес, и почти все они ведут к озеру, – попыталась я ему помочь.

– Значит, в магазины ехать еще придется, – сказал майор и скривился. Понятно. Устал, наверное, как собака.

– Зачем? Мы вам сами запись предоставим. У нас с камер она автоматически накапливается. За какое время вам надо? – спросила я.

Просто мне стало жалко служивого. Думаю, сделаю доброе дело и облегчу ему хоть немного жизнь. Майор меня понял и сразу повеселел.

– Может, чаю? Наверное, устали, весь день на ногах? И крошки во рту не было? – мама в своем репертуаре. Ей всегда всех хочется накормить.

Я пошла за ноутбуком. В нем хранились все записи за последние дни. Принесла в столовую ноутбук и поставила перед майором.

– Смотрите. Выбирайте. Что скажете, на флешку вам скину или на адрес, куда скажете.

– Спасибо. А то думал, опять придется выпрашивать и запросы писать.

– Зачем? Вам же надо быстрее. Может, преступника поймаете. И нам спокойнее жить будет. А то такие страсти. Поселок гудит…

Полицейский подкрепился. Мы расписались в протоколах. Видео скопировали и переслали, куда он указал. Подъехали его сослуживцы, и майор отбыл. В поселке какое-то время пообсуждали эту тему. Потом происшествие забылось. Стали обсуждать другие животрепещущие новости. Полиция нас больше не беспокоила. Из чего все жители сделали вывод, что девушку никто не убивал. В общем, сама померла. Так решили в поселке и успокоились.

А мне было любопытно. Я вечером просмотрела записи. Девушка приехала в коттеджный поселок на маршрутке, зашла в магазин и купила воду без газа. В руках у нее не было цветов и лент. Сумки или пакета тоже не наблюдалось. Ничего не было. Была при ней банковская карта, которой она расплатилась за воду и положила в карман.

Так откуда взялись цветы и ленты? Петька сказал, что цветов было штук сто, не меньше. Такую охапку видно было бы издалека. Трон буквально был ими обложен. И лент тоже было много. Она была ими красиво «упакована». Значит, она с кем-то встречалась. И именно этот человек оформил гробовую витрину, как будто разрекламировал ее похороны. Похоже на ритуальное убийство.

Неужели полицейские не видят этого? Где второй участник акции? Или это был перформанс? Только девушка умерла, а тот, кто с ней был, вместо того, чтоб оказать помощь, просто смылся? Испугался и убежал? Помощи девушка не дождалась. Время ночное. Лес. Ясно, что ночной лес не кишит гуляющими и отдыхающими. Помочь несчастной девушке было просто некому. Я решила поделиться своими соображениями с Никитой.

– Никита, мне нужен твой совет.

– Что случилось? Говори.

Никита лежал на диване сытый и довольный. А стало быть, можно все сказать на чистоту. Он сейчас добрейшей души человек. Все снесет и все стерпит. Даже то, что я опять решила рисковать и сунуть нос в эту темную историю. Прилегла к нему рядом, обняла и завела свою пластинку тихим таким голоском.

– Я смотрела записи. Знаешь, мне кажется, что ее убили.

– Ты про ту девушку с цветами?

– Про нее. Про кого же еще. У нас не так часто трупы обнаруживают.

– С чего такие выводы сделала?

– Вот, смотри. Она с пустыми руками в маршрутке сюда приехала. Ни сумки, ни пакета, ни цветов при ней не было.

– Откуда знаешь?

– Записи с камер просмотрела. Да и водителя маршрутки поспрашивала. Он ее запомнил. Она красивая и грустная была.

– Иришка, ты решила заняться расследованием? Оно тебе надо?

– Мне просто любопытно. Да и убийцу поймать и наказать хочется.

– Допустим. Дальше что?

– Я сделала вывод, что ее либо убили. Либо, когда ей стало плохо, ей не оказали помощь. А это тоже преступление.

– С чего ты решила, что она не одна была?

– А кто в лес цветы притащил и ленты? Потом водитель маршрутки рассказал, что она была в босоножках без каблуков. И на видео она в босоножках. А в кресле у нее на ногах были туфли новые и каблуки там пятнадцать сантиметров. В таких туфлях она наследила бы, а дырок от каблуков в дерне нет. Да и сами туфли чистые.

– Сняла босоножки и одела туфли. Уже сидя в кресле.

– А в чем она эти туфли привезла? Они по воздуху телепортировались? Значит, кто-то принес ей весь реквизит. Все равно второй должен быть. Это же логично?

– Логично.

– Куда она эту снятую обувь дела? Там полиция в радиусе пятьсот метров все обыскала с собакой. Никаких босоножек не нашли. Значит, этот неизвестный унес лишние босоножки или утопил в озере.

– Возможно…

– Есть еще версия. Ее на руках кто-то на кресло принес. Может, она была без сознания. Ее убили. Показательно. На публику. Он же мог труп просто в озере утопить – и концы в воду.

– Ириша, полиция дело расследует. Они за это деньги получают. Ты-то куда поперек батьки в пекло лезешь?

– Здесь же совершено преступление. По меньшей мере, неоказание помощи нуждающемуся. Это уголовная статья. Ее спасти можно было. Да и девушку жалко. Молодая и красивая.

– Она глупая. Зачем в лес на ночь глядя поперлась? Каких приключений на свою худосочную филейную часть тела искала? Это закономерный итог ее авантюризма.

– Ну и что, что она глупая? Если глупая, то пусть умрет? Ты сам же понимаешь, что ее убили? А полиции это расследовать на фиг не надо. По-тихому дело сначала приостановят за неизвестными лицами, а потом будут сроки выжидать, чтобы по истечению сроков давности вообще закрыть. Хорошо, если вообще установят, кто она. А то могут безымянной похоронить. И родня не будет знать о ней ничего. А убийца войдет во вкус и станет дальше убивать.

– С чего ты это взяла?

– Убивший однажды либо всю жизнь каяться станет и замаливать грехи, либо опять будет убивать. Это закономерно.

– Давай договоримся. Я пожалею, что пошел у тебя на поводу, но мы завтра с тобой в полицию съездим и там все выясним. Как дело продвигается узнаем. И чек предоставим, и про показания водителя маршрутки расскажешь. В общем, просто с ними поделись всем, что знаешь и думаешь. А потом пусть полиция делом занимается. Ты в это дело больше не полезешь. Договорились?

– Хорошо.

– Слово даешь?

– Угу.

Ночью я не спала. Все ворочалась и думала. До самого утра мозгами скрипела. У меня выстроилось несколько версий произошедшего. Только вот надежды на то, что меня без иронии и насмешек выслушают в полиции, было мало. А вероятность, что примут мои выводы к сведению – почти ноль процентов. Хорошо будет, если вообще снизойдут и просто дадут мне высказаться. А то просто завернут с моими идеями…

Мы с Никитой утром узнали, кто ведет это дело. Созвонились со следователем. Приехали. Привезли записи, чек за воду, которую купила девушка. Он вообще чудом сохранился. Хорошо, что девушка выбитый чек с собой не взяла. Кассир скинула его в коробку для неистребованных чеков. Как только узнали про убийство, я метнулась в магазин. Чтобы угодить жене начальника, продавец разыскала чек. Благо он в коробке сохранился. Мусор у нас ленивая кассирша редко выкидывает. Дай ей бог здоровья. Время и покупка в чеке совпадали с записями с камер. Следователь меня спокойно выслушал. На все мои выводы покивал головой. Пора уходить. Но я не могла уйти просто так. Могу же я полюбопытствовать? И следователь вроде адекватный попался. Вдруг да ответит…

– А можно вопрос задать? Уточнить. Вы банковскую карту при девушке обнаружили? Она же картой рассчиталась за воду.

– Нет, при ней не было карты.

– А бутылку воды тоже не нашли?

– Нет. Не нашли. Может, по дороге выкинула.

– А на месте происшествия вы босоножки ее не находили?

– Какие?

– В которых она приехала.

– Не находили.

– А личность погибшей установили?

– Нет.

– Смерть естественная или насильственная? – я уже наглеть начала.

– Экспертное заключение пока не готово. Предположительно, причина смерти – отравление.

– Значит, убили?

– Или сама отравилась. Хотела умереть, – следователь выдвинул свою версию. Такая версия для него очень удобна…

– Если сама отравилась, то где тогда ее босоножки? Кто принес цветы и ленты? Ее отравили, – высказала я свое мнение.

Следователь хмыкнул. Поглядел на меня, как на убогую. Но остался при своем мнении. Ему это дело спихнули. А у него и так работы невпроворот. Своих дел много. Еще и это прилетело. Жена его пилит, что дома не бывает. А тут вообще загрузили. Разведется с ним скоро жена.

Мы попрощались со следователем. Он дал нам свой телефон. Вдруг я еще что-то обнаружу, или кто-нибудь из жителей поселка что-то интересное вспомнит. И мы вышли из кабинета.

– Что ты думаешь? – спросил меня Никита.

– Что тут думать? Наверняка глухарь им с креслом из леса прилетел. Следователь делами перегружен. Навряд ли сильно копать станет.

– Это с чего такие выводы?

– У него на столе много дел лежит. И соседний стол завален папками.

– Это стол второго следака.

– Стол второго. Но нам дежурный проговорился, что наш следователь будет в кабинете один. И мы не ошибемся. Значит, второй либо в отпуске, либо болеет.

– И что с того?

– А то, что на время своего отсутствия у ментов принято дела в сейф убирать. От любопытных глаз подальше. Вспомни Глеба Жеглова… Так что на столе дела нашего следака. И работать ему по этому убийству будет некогда. Он, чтобы сроки не пропустить, сейчас под любым предлогом дело приостановит, чтобы по шапке не получить от строгого начальства.

– Они всегда так делают?

– Почти всегда. Если начальство по этому делу наседать не станет. Если на него насядут с этим делом, тогда он другие приостановит. Не разорваться же ему. Бесперспективное это дело. Или на самоубийство все спишут, чтобы быстрее дело закрыть.

– Се ля ви. А девочки нет в живых… И правда никому не нужна.

– Разве что у нее родня обнаружится. И они начнут полицию теребить.

– Иришка, мы с тобой договаривались. Ты не лезешь в это темное дело.

– Помню, Никита, что договаривались. Не полезу, раз тебе пообещала. Я и так много для ментов сделала.

– Домой едем?

– Угу.

Приехали домой и легли спать. Вы никогда не замечали, что посещение нашей полиции все силы отнимает? Мы с мужем не подозреваемые и не обвиняемые. Всего лишь свидетели. А вышли из здания, как будто нас выжали насухо. То ли аура там такая, то ли я расстроилась. Но спать мне хотелось сильно. И голова стала болеть. Я знаю, что самое лучшее лекарство – это сон. Вот мы и решили поесть и залечь в берлогу, в спячку. А там, как говорят фаталисты, вселенная сама подскажет нам выход.

Рано утром проснулась. Никита с утра пошел в магазин за продуктами. Нам никуда сегодня ехать не надо. Настала суббота. Значит, к нам в гости приедут мама с Петькой и Грейсом. Петьке понравилось у нас гостить. Да и что ему дома делать? Там его мать пьет, не просыхая. Я сомневаюсь, что она помнит про наличие у нее несовершеннолетнего сына. Мне кажется, она и собутыльников своих не помнит. Мужики часто у нее меняются. Наверняка она и имен их не знает. А зачем? Ей теперь лишь бы наливали. Ведь нормальным человеком когда-то была. Спилась… Вот вроде и Петька с мамой подъехали. Гости прибыли…

– Теть Ира! Пошли гулять!

– Опять тетькаешь? Когда только тебя отучу… Ты же только что приехал. Хоть чаю попей.

– Не хочу чай пить. Выгулять Грейса надо.

– Тогда пошли. Поводок и намордник на всякий случай возьми.

– Зачем? Грейс все равно на людей внимание не обращает.

– Вдруг попадутся те, кто собак боится. Зачем зря людей пугать?

– Грейс же не кусается.

– Знаешь, Петруха, на нем не написано, что он мирный и добрый. А с виду он, наоборот, большой и страшный. Вон какой кабан вымахал. Так что возьми на всякий случай его амуницию. Так спокойней будет.

– Ладно.

Я с Петькой гулять пошла не потому, что на его уловку поддалась. У меня свой план для прогулки в лесу был. Я решила тщательно обследовать прилегающее к каменному трону пространство. Вдруг при осмотре полицейские филонили и проглядели что-нибудь очень важное. А я тщательно все обыщу. Мне Петька с Грейсом помогут. Хотя уже столько дней прошло…

Пришли на место происшествия. Я стала внимательно обходить, нарезая круги вокруг трона. Петька стал меня расспрашивать.

– Ира, что ищем?

– Все. Если что-то найдешь, меня зови сразу.

– Ты же обещала Никите не лезть в эти дела.

– Обещала. Я и не сую. Я просто посмотрю. Вдруг что-нибудь найду…

– Хорошо, что дождя не было. И на поляну перестали всякие идиоты приходить.

– Это, Петя, не идиоты, а просто отчаявшиеся люди. Они детей хотят. Это их последняя надежда. Последний шанс…

– Они к врачу обратиться не пробовали?

– Вот как раз врачи им и не помогли. Они надеются, что боги помогут.

– А камень-то здесь с какого бока?

– Умники и болтуны пустили слух, что камень помогает в таких делах. Вот они и едут сюда. За мечтой.

– За несбывшейся мечтой.

– А это, Петя, не нам с тобой решать. На свете много такого есть, «друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». Авось кому и поможет каменюка гладкая. Вон по телеку один археолог выдвинул версию, что его инопланетяне сюда приволокли.

– Он дурак? Или чокнутый?

– Нет, он не чокнутый. И уж точно не дурак. Он за этот бред, что по телеку говорил, приличные деньги получает. Разве плохо?

– И люди верят?

– Прутся же сюда толпами. Значит, верят…

За разговорами мы уже обошли почти всю поляну. Осталось только в кустах все обыскать и возле самого берега. Тогда можно идти домой с чистой совестью. Все, чем я могла помочь в расследовании убийства, я сделала.

Озеро наше наполняется водой из нескольких родников. Два таких родника обнаружились среди камней на берегу с одной стороны озера. Вода в них холодная, аж зубы сводит. Люди их облагородили. Частенько приезжие набирают там воду. Мы там руки иногда моем. А вот вторая сторона озера сплошь в камышах. На озеро приезжали гидрологи. Они обследовали водоем. Вода оказалась чистой и очень холодной. Они нам и объяснили, что вода холодная за счет многочисленных родников. Купаться в озере не желательно. Утонуть можно. Ногу сведет от холода и все: добро пожаловать на дно. Поэтому местные понастроили у себя саун и бассейнов. На озеро теперь ходят не купаться, как раньше, а погулять на природе и красотой полюбоваться. В крайнем случае, на лодке покататься. Но никак не поплавать и не понырять. Кусты мы обшарили и ничего не нашли. Осталось осмотреть камыши.

– Мне как-то неохота в эти камыши лезть, – пробубнил Петька.

– Неохота, не лезь. Мы с Грейсом поищем. Он найдет и мне притащит.

– Откуда он поймет, что надо подобрать и притащить? Припрет дерьмо какое-нибудь. Или сожрет что-нибудь. Нет уж. Я сам в камыши полезу.

– Только внимательней смотри. А Грейс со мной будет искать.

– Ура!

– Чему радуешься?

– Мячик теннисный свой нашел. Я думал, где он его потерял.

– А больше ничего там нет?

– Только мячик… Я думал, новый покупать придется.

– Зато я, кажется, нашла…

– Что?

– Сережку. Может, этой девушки, может другой. Но сережка золотая…

Осторожно ее в пакет чистый положила: вдруг там отпечатки какие есть.

– Теть Ира, тут пакет какой-то. Но он не совсем в камышах. Он слегка притоплен. Его еле видно. За корягу зацепился… Вылавливать?

– Подожди. Я здесь все осмотрела. Сейчас к тебе подойду. Прутиком вытащим аккуратно. И главное, руками не бери. Вот менты – бракоделы. И за что деньги только получают?

Посмотрела. Там кто-то попытался утопить пакет. Только этот дурень воздух с него не весь выдавил. Пакет лишь с этого ракурса видно. Потихоньку подтянули и вытащили его на сушу. Потом положили на сухое место и аккуратно вскрыли. Там лежали «сокровища»: телефон, карта банковская, фрагмент ленты атласной.

– То, что надо. Петька, мы с тобой новые улики обнаружили. Только давай договоримся, что пакет этот наш пес вытащил. За мячиком полез. Он у нас глупый. Вместо мяча пакет увидел и залаял. Нас позвал.

– А зачем врать? Кому?

– Главное, Никите не проговорись. А то я ему обещала… И полиции также скажем. Типа, пакет Грейс вытащил. Ты вообще ссылайся, что пес припер. А потом мы пошли посмотреть, где он выловил. Вдруг еще там что-то есть… Все понял?

– Понял. Сами не проболтайтесь.

– Тебя допрашивать не будут. Геморроя много с малолеткой возиться. А вот меня пытать начнут…

– Почему пытать? Давайте его назад выкинем в озеро.

– Да не в прямом смысле, а в переносном. Выкидывать мы ничего не будем. Не для того здесь два часа лазили и все руки исцарапали. Надо менту позвонить. Рассказать, что улики нашли новые. Чья сережка, интересно…

– Обронил кто-нибудь.

– Если телефон этой девушки, то где она его хранила?

– В кармане вполне уместиться должен. У нее в платье карманы были.

– Но цветы и ленты все равно в такие карманы не влезли бы. Интересно бы лодку взять на после обеда. Может еще что найдем…

– Навряд ли. Дно не видно. А в воду заходить, так вода холодная.

– И перед Никитой спалимся. Если только его самого уговорить на лодке нас покатать. Мол, типа романтика, то да се…

– А ментам звонить не будете?

– Знаешь, буду. Только при Никите и из дома. Так честнее будет. Только уговор не забудь. Я сочинять буду, а ты только поддакивай.

– Ладно. Вам виднее… Сами спалитесь. Вы врать не умеете.

Домой шли не торопясь. Пес нарезал круги, как ошалелый. Никита оказался дома. И придется мне опять выкручиваться. А я это не люблю. И врать совсем не умею. Никита вообще говорит, что все мои мысли у меня на лице написаны. И в покер мне играть не стоит. Врать – не мое призвание. Наверняка он прав.

– Знаешь, Никита, а мы погулять сходили.

– Только не говори, что к озеру.

– Угу.

– Значит, права мама. Ты пошла место происшествия осматривать?

– Быстро ты меня раскусил. Эх, не выйдет из меня разведчика…

– Шпион из тебя тоже так себе… Говори, что нарыла, ищейка.

– Ты не сердишься?

– За что?

– За то, что слово не сдержала. Что пошла искать улики…

– Нет, не сержусь. Сам виноват. Видел же, что ты зациклилась на этом деле. И вынудил тебя обещание дурацкое дать.

– Значит, точно не сердишься? А мы не зря сходили. Мы пакет с ее телефоном и с картой из воды вытащили.

– Почему ты уверена, что это ее вещи?

– Из-за номера карты. Последние четыре цифры совпадают с теми, что в чеке. И отрезок ленты, которой она была обмотана. Телефон, может быть, и не ее, но все вместе в одном пакете было притоплено. Не бывает столько совпадений разом.

– В нашей жизни много чего бывает. Ты менту звонила?

– Нет, пока. Тебе рассказать сначала хотела. С тобой посоветоваться.

– Звони. Ты руками не трогала вещи?

– Нет, конечно. За кого ты меня принимаешь?

– Мы еще сережку какую-то нашли и мячик Грейса, – проговорился Петька. Не долго продержался пацан, не выдержал и стал быстро выкладывать другие новости.

– Что за сережка? Там же в пакете лежала? – поинтересовался Никита.

– Нет. Она на другой части берега была. Вот, посмотри. По-моему, она старинная и дорогая.

– Это точно не новодел. Надо бы ювелиру показать. Вещь штучная. И не для взрослой женщины. Женские с крупными камнями обычно делаются. А эта воздушная, легкая, девичья…

– Ее тоже сразу ментам отдадим? А как тогда ювелиру покажем?

– Сначала ее из пакета вытащи и сними в разных ракурсах. В любом случае пригодится.

– Разве по снимку можно определить, настоящие камни или нет? По снимку они скажут, старинная она или нет. И то не факт. Может, подделка…

– Отдать сережку менту придется. Вдруг она по делу какому проходит…

– Или просто кто-то потерял. Тогда вернем хозяйке. Хотя застежка здесь целая, не повреждена.

– Иришка, сделаем так. Позвони сейчас следаку. Объясни, что мы нашли и пообещай привезти. По дороге заедем к ювелиру, а он сразу поймет, что за красоту ты подобрала…

– Ты звони ювелиру, а я следаку. И сразу поедем. Чего время зря терять?

Никита стал кому-то названивать. Я тем временем сфоткала сережку с разных ракурсов и при разном освещении. Получилось здорово. Красивая все-таки вещь. Через несколько минут Никита мне сообщил новости.

– Прикинь, нам даже ехать никуда не надо. У нас здесь недалеко ювелир живет. Он и посмотрит. Собирайся быстрее. Сережку не забудь.

– Погоди. Мне сейчас менту звонить? Или после того, как съездим?

– Сейчас. А то скажут, что стырить хотели вещь. Оправдывайся потом.

– Тогда поехали. От дома ювелира и позвоню.

Мы быстро собрались. Ехать было близко. Зачем вообще машину гоняли? Можно было и пешком пройтись. Погода хорошая. Прогулялись бы с Никитой, доставили бы себе удовольствие. Впрочем, нагуляемся еще. Какие наши годы.

– Приехали. Звони менту.

Я позвонила. Рассказала, что во время прогулки с собакой мы обнаружили у озера, как я думаю, вещи погибшей девушки. И одну сережку, похожую на старинную. Полисмен сказал все привезти завтра к нему в кабинет. На мой вопрос, не будут ли они повторно обыскивать территорию возле озера, он только фыркнул и положил трубку. И правильно. А чего я ждала? Что сейчас понаедут толпы ментов и станут все там досконально, с лупой рассматривать?

Мы подошли к дому ювелира. Никита нажал на звонок. Раздался щелчок. Калитка отворилась. Вошли на территорию. У меня прям холодок по спине пробежал. Предчувствую, что нарыла я себе проблему на свою пятую точку. Не знаю, как у вас, но меня пока моя интуиция никогда не подводила…

Навстречу нам на крыльцо вышел этакий старичок-лесовичок. Щуплый, тщедушный и маленького роста. Еврей, судя по внешности. Носатый, волосы седые, курчавые. На голове кипа. Точь в точь, как в старинных книгах изображали. И взгляд цепкий. Увидев его на улице, я бы сразу подумала, что он ювелир или юрист. Взгляд соответствующий. Интересно, сколько ему лет?

– Здравствуйте, Натан Львович. Я вам звонил, – сказал Никита.

– Здравствуйте. Проходите.

А сам засеменил впереди. Провели нас в кабинет. Свет вспыхнул сразу, как только переступили порог комнаты. Значит, умный дом сделали. Знаете, сейчас многие делают умный дом с датчиками движения. Не надо свет руками включать. Вы идете, а по пути вашего движения загорается свет. С одной стороны очень удобно. А с другой… Скоро все автоматизируем и вообще деградируем. Все за нас будут делать роботы. А что будут делать люди? Жить овощем? Врачи говорят, что мелкая моторика развивает мозг. А мы дошли до того, что уже и руку лень поднять, чтоб свет включить. Куда катимся?

– Что у вас, молодые люди? – спросил ювелир, сел за стол и потирает руки.

– Сережка. Жена нашла. Одну штуку. По-моему мнению, она старинная и очень дорогая. Посмотрите, Натан Львович?