Банановый остров

14. День 3. + Кай Маккензи

Фостер примчался в лагерь в таком возбуждении, что Йенс немедленно насторожился. И, несмотря на усталость, решил проверить, что за фрукты нашли горе-водоносы. И, как оказалось, не зря.

- Кажется, кому-то мозги спермой залило, - негромко сказал Кай, собирая те самые фрукты, на которые благополучно забили лианособиратели.

- Оставь их, - Йенс едва заметно улыбнулся. Он держал листья, для которых не понадобилась никакая лиана. - Пусть развлекаются.

- Да мне пофиг, главное, чтобы с дерева никто не навернулся, - Кай улыбнулся в ответ и глубже залез под куст. Совет Йенса срубать сразу грозди, а не собирать плоды по одному, был очень кстати. - А это что вообще, не знаешь? - спросил, вытаскивая наружу увесистую гроздь коричневатых плодов в невиданной кожуре - один в один змеиная чешуя. - Я бы даже не додумался такое в руки взять.

- Змеиный фрукт, - кажется, не было ничего, что Йенс не знал. - Я собирал такие, пока мотался по острову днем. Но меньше.

- Ну слава богу, - Кай улыбнулся. - А то я боялся, что ты вообще ничего не ел.

- Я не самоубийца, - Йенс хмыкнул.

Наверное, это тоже военная выучка. Когда жарко, многие упускают из вида чувство голода, ведь хочется только пить. А потом удивляются, с чего вдруг обмороки и головокружение.

Кай сталкивался с подобным на съемках, причем актеры-мужчины отключались посреди сцены не реже, чем девушки.

- Вроде все, - Кай бросил последнюю гроздь к уже сорванным и дал задний ход, осторожно выбираясь из-под колючего куста. - В светлое время надо будет еще глянуть, может, по соседству другие кусты есть, - он оторвал один фрукт, подковырнул кожуру. Она сползла легко, как кожа змеи при линьке, обнажая сочную белую мякоть. Кай разломил фрукт, выбросил косточку и протянул половину Йенсу.

Йенс есть не спешил - он внимательно и бесстыдно наблюдал за Каем, а потом тронул его губы двумя пальцами и лизнул их, пробуя на вкус.

- Ешь, - он кинул половинку обратно. - От фруктов сперма сладкая.

Каю пришлось плотно сжать колени - член мгновенно отреагировал на представившуюся картинку: тонкие, сухие на вид и такие жадные и сильные на самом деле губы обхватывают его. Сильные пальцы впиваются в бедра, щетина царапает пах.

Немного охлаждал пыл тот факт, что Йенс вряд ли сможет встать на колени, но Кай мог бы и лечь, в сексе он ценил удобство сразу после добровольности процесса.

- Так ты смотрел мой фильм… - спросил он, когда стало ясно, что трое обезьян не собираются покидать свое дерево, и они с Йенсом пошли за водой. - Нравится такое или случайно получилось?

- Нравится, - Йенс шел медленнее, чем обычно, видимо, сказывалась усталость. - Я сходил в кино. Первая вылазка из дома после госпиталя.

- Долго там пробыл? - спросил Кай, на секунду представив, каково это: оказаться запертым в четырех стенах. И в компании с тобой только боль, а будущее затянуто непроглядным туманом.

Сам Кай терпеть не мог чего-то ждать. Терпение никогда не было среди его немногочисленных добродетелей. Самый долгий период простоя у него был всего несколько дней - он тогда свалился с жесточайшим гриппом. Кай помнил, как еле дополз до душа, едва спала температура, а одевание заняло у него целый час. Но он все равно вышел на улицу - просто за кофе и сэндвичем. Вернулся уставший, как после целого дня съемок, но жутко довольный.

- Почти год, - ответил Йенс сухо, и оставалось лишь догадываться, сколько боли и сложностей крылось за этими короткими словами. И Кай почему-то не ожидал, что Риттер не ограничится только ими. - Товарищ подорвался на мине. Я оказался слишком близко, осколком раздробило кость.

Товарищ… не “сослуживец”, не “мой солдат”, не “командир”. Значит, погибший был или другом, или напарником.

Может, вообще любовником?.. Кай повторил про себя последние фразы, вспомнил интонации. Нет, не похоже. Да и в этом случае Йенс скорее всего назвал бы его как-то иначе, а не товарищем.

- Ты сапер? - спросил Кай. - Или морпех?

- Сапер… Бывший, - последнее слово Йенс сказал очень твердо, словно отсекая ту часть своей жизни от нынешней. Он помолчал, а потом протянул руку и запустил ее в кучу собранных фруктов в майке Кая - видимо, голод все же дал о себе знать.

- Вы были любовниками? - поинтересовался Кай, понимая, что ему совершенно не хочется гонять в мозгу предположения, кем же был тот погибший. И почему Риттер оказался так близко от него - у саперов привычка соблюдать социальную дистанцию в подкорку вшита, как исходный код в программную оболочку.

- Нет, - Йенс ответил совершенно спокойно, будто вопрос был ожидаем и вполне нормален. Очистил фрукт, закинул в рот и, сплюнув косточку, продолжил мысль: - Дружили. Хороший парень был.

- Сочувствую, - Кай коснулся его руки. - У меня была куча любовников, а вот друга настоящего - ни одного. В детстве был школьный приятель - так его родители переехали, и мы потерялись. А в актерской тусовке в лучшем случае хорошие знакомые, вот как Роберт.

- И что, эта куча придет бить мне морду, если на экране покажут лишнее? - Йенс коротко усмехнулся.

Каю потребовалась секунда, чтобы понять, зачем кому-то предъявлять претензии Йенсу.

- Нет конечно! - он рассмеялся. - Наверное, в армии “любовники” - почти что супруги. У актеров это равнозначно “да, перепихнулись пару раз”. А мой член и так все видели, он на каждом сеансе фильма по сорок семь секунд на экране мелькает.

- Да, - Йенс кивнул. - Меня это впечатлило особо. Особенно учитывая, что с любовниками в армии туго. По крайне мере, у меня.

- Ты что, дрочил на меня? - Кай присвистнул. Он то и дело слышал о том, что с ним бы сделали, окажись Кай в постели очередного фаната. Но никто и никогда не сообщал, что удовлетворял себя, просто глядя в экран. Потом до него дошли остальные слова, и радость померкла. - Погоди, а почему у тебя-то должны были быть проблемы? - уточнил Кай. - Толерантность вроде давно стала нормой жизни, и армия не исключение.

Они наконец-то дошли до банановой рощи, и, прежде чем ответить, Йенс знаком предложил сделать привал. Кажется, нога все-таки болела от нагрузки тоже, потому что опускался на песок он с большой осторожностью.

Подумав немного, Кай ссыпал фрукты в кастрюлю и сел рядом.

Йенс обнял его одной рукой и притянул к себе.

- Мне нравятся, - сказал тихо, - такие, как ты. А там были такие, как я. Как ты - только новобранцы, а с ними было не по чину. Да и мальчишки совсем. Внешне ничего, а характер - чисто дети.

- Как Кертис или Фостер? - Кай удобно устроился под боком у Йенса, уже привычно прижимаясь бедром к бедру.

- Не напоминай, если хочешь сегодня потрахаться, - Йенс коротко хмыкнул и прижал его к себе крепче.

- Еще как хочу, - заверил его Кай и потянулся за поцелуем.

Фостер, наверное, лишился бы чувств, предложи ему грехопадение под неизвестным кустом, сидя на песке почти голой задницей. Каю же было самое то. Какая нахрен разница, что за декорации вокруг, если рядом такой мужчина, как Йенс Риттер.

На затылок снова легла рука, и Кай уже в который раз почувствовал, как Йенс скользит пальцами по короткому ёжику его волос.

- Нравится? - усмехнулся он Йенсу в губы. - Армейская стрижка.

- Тебе идет, - просто ответил тот и потянул его на себя, предлагая оседлать бедра.

Целоваться так было определенно удобнее. А еще - можно в свою очередь запустить пальцы Йенсу в волосы. Оказалось, что Риттер с радостью отзывается на любые ласки.

Кай с упоением целовался, прижимался к Йенсу голой грудью - когда и как они избавились от маек, он не помнил. С нажимом массировал затылок, хватался за стальные бицепсы.

- Вставай, - шепнул Йенс, когда Кай отодвинулся с намерением запустить руку ему в трусы.

Уже почти стемнело и, отойдя поглубже в деревья, можно было осквернить одно из них. Кай уже представлял, как будет хвататься за пальму и, может быть, даже грызть ее сочную оболочку в попытке удержать стон, но Йенс и здесь его остановил, едва заметив, как он примеривается к подходящему стволу.

Вместо того, чтобы стянуть с него трусы и прижать к этой самой пальме, Йенс начал быстро срезать пальмовые листья - все подряд, и молодые, и старые. И буквально за десяток секунд навалил их целую кучу.

- Алоэ забыли, - процедил он с досадой.

- Да хрен с ним, давай по слюне! - выдохнул Кай и, сбросив мешающие трусы, лег в ворох листьев.

Риттер явно собирался возразить, и Кай уже заготовил ответ: он большой мальчик и знает, как доставить удовольствие и самому не остаться в накладе. Но, кажется, вид голого Кая сбил настрой Йенса. Поспешно стянув с себя трусы, он опустился сверху.

Огромный, тяжелый, горячий! Именно такой, как нравились Каю, и какой был нужен именно сейчас. Кай завозился, пытаясь выпростать ноги и приглашающе развести колени, но Йенс жестко придавил его бедра и снова взялся за поцелуи.

Кто бы мог подумать… Кай усмехнулся и расслабился, больше не пытаясь перехватить инициативу. Контраст выходил поразительным: эта жесткость и та нежность, с которой Йенс снова гладил его по голове. В поцелуях же был баланс, и, задыхаясь, шалея от них, Кай отрешенно подумал, что зря раньше недооценивал такую прелюдию. Или она работала только с Йенсом?..

А может, с Йенсом все работало иначе? Кай пытался припомнить, а кто из тех, с кем он оказывался в постели, вот так восхищался его телом? Гладил по безволосой груди, зачарованно наблюдая, как напрягаются соски, довольно хмыкал, когда Кай втягивал воздух и все его ребра с легкостью можно было пересчитать? Здесь и сейчас Кай не был ни перспективным актером, ни медиа-персоной, ни кошельком на ножках. Все это осталось далеко, за океаном, а на постели из пальмовых листьев жадно впитывал ласку самый обычный человек.

Йенс не спешил. Это тоже было немного странно, потому что сам Кай терпением не отличался, да и ситуация определенно подразумевала быстрый секс. Но Йенс снова и снова целовал его, гладил, лишь ненадолго сжимая член и с удовольствием замирал под руками Кая, когда тот возвращал ласку обратно. Это было занятно. Кай даже увлекся в какой-то момент и все-таки перехватил инициативу. Правда, от нетерпения и желания его поцелуи были больше похожи на укусы, но Йенсу это определенно понравилось. А Каю понравилось целовать мощную шею и гладить твердое, почти скульптурное тело.

И все-таки настал момент, когда он больше ни о чем не мог думать, кроме как о том, чтобы оказаться насаженным на член. Просто прикосновений и поцелуев уже не хватало, эмоции захлестывали, подгоняя возбуждение.

Йенс понял его. Без слов, без жестов, кажется, просто по участившемуся пульсу. Он подхватил Кая под колено и отвел ногу в сторону. А потом…

- Du er meget flot. Jeg ville kneppe dig og kneppe dig… - прошептал Йенс непонятные слова и одновременно в тело Кая не без труда протиснулся большой горячий член.

Наверное, стоило спросить перевод… но Кай забил. Неважно, что на самом деле говорил Йенс, пусть хоть таблицу умножения повторял. Каю понравилось, как звучит непривычный язык, как вибрирует голос Йенса.

А потом член вошел в него полностью, и стало не до лингвистики. Йенс больше не был нежен, и Кай радовался этому сквозь пелену удовольствия. Йенс гнул его, насаживал на себя резкими ударами, закидывал ноги себе на плечи с одной лишь только целью - забраться как можно глубже, сильнее надавить изнутри, заставить кончить, ни разу не прикоснувшись к истекающему смазкой члену.

Определенно, Йенс привык достигать поставленных целей. Вот и сейчас его член неутомимо работал, пока Кая не выгнуло дугой, не подбросило на первой, самой сильной волне оргазма. Но даже тогда Йенс не отступил, не сбавил темп до тех пор, пока Кай не обмяк в его руках, бессильно хватая воздух.

- Давай, - шепнул он, обнимая, Йенса за плечи, но тот хмыкнул и покачал головой.

- Я все, - выдохнул в ухо и сгреб Кая в охапку.

“Как все, когда все?..” - вертелось на языке, но тут Кай почувствовал, как член внутри начал терять твердость, и понял, что Риттер просто переборщил с самоконтролем.

Или он просто молчун по жизни? Многолетняя привычка, а может, природная особенность? Не всем же орать, пугая птиц и зверей на милю в округе.

Кай потянулся за поцелуем. Не дежурным: “Все было круто, всем спасибо, давай вытаскивай из меня свой член и вали из моей квартиры”, а за ласковым и сытым, но все равно жадным.

- Что ты сказал? - спросил, кажется, целую вечность спустя. - Вот это “ду эр…”, дальше не запомнил.

- На этом языке это будет звучать глупо, - Йенс приподнялся на локтях. Помолчал, сомневаясь, но потом все же перевел: - Ты очень красивый. Трахал бы тебя и трахал.

"Я тебя хочу", "Затрахаю до смерти", "Буду всю ночь катать на члене"... Кай слышал бесчисленное количество вариаций подобной фразы. Но впервые слова, совсем безыскусные, не просто рассекли воздух, а отозвались в душе.

- Трахай, я только "за", - ответил он, не собираясь выпускать Йенса из объятий. Тот тоже не спешил отстраняться, и это тоже нравилось. Было таким же чувственным, как прелюдия, и страстным, как последовавший за ней секс. - И ты тоже красивый. Люблю таких, настоящих, - Кай провел пальцами по неровному, явно не раз сломанному носу Йенса. - Без ретуши и допапгрейдов.

Йенс хмыкнул, снова погладил его по голове и вдруг спросил:

- Ещё хочешь?

Вот тут бы впору спросить, а сможет ли Йенс еще раз прямо сейчас, но Кай уже знал ответ. Чувствовал его в глубине тела.

- Хочу, - Кай погладил Йенса по плечам. - Прям долго, чтобы до завтрашней ночи хватило.

Йенс улыбнулся. В первый раз по-настоящему, не только краешками губ. Кай хотел сказать, что ему идёт улыбка, но не успел: Йенс наклонился и снова, уже в который раз за вечер, его поцеловал.