Банка с червями

Глава 2

Юго– восточнее Парадиз-Сити, примерно в тридцати милях от берега, по заливу до самого Ки-Уэста тянется цепочка маленьких островов.

Сидя в вертолете рядом с Ником Харди, я разглядывал эти острова, казавшиеся зелеными каплями в синем сверкающем море.

Ник без труда выследил яхту Хэмела. Мы уже кружили над гаванью, когда она снялась с якоря и взяла курс в открытое море.

Бояться, что Нэнси и Джош заподозрят, что за ними следят, не приходилось: в небе кружили и другие вертолеты, катавшие богатых туристов.

Я взял у Ника полевой бинокль. Нэнси была на мостике, а Джош, наверно, в машинном отделении. Я искал его глазами, но не находил.

– Они направляются к острову Кейс, – проговорил я. – Вернись к гавани и покружись над ней. Нехорошо, если они нас заметят, что мы летим за ними.

Краснощекий толстяк Ник добродушно повиновался.

– Там, на яхте, миссис Хэмел, – сказал он. – Чего ты от нее хочешь, Берт?

– С каких это пор ты стал таким любопытным? Спроси полковника, раз тебе так интересно.

Ник усмехнулся:

– Ладно. Мне лишнее знать ни к чему. Тем временем яхта приближалась к острову. Она замедлила ход, повернула и поплыла вдоль берега, пока не подошла к Мейткомбу-Кей, а оттуда двинулась к группе маленьких островов, расположенных в пяти милях к востоку.

– Что это за острова? – спросил я.

– Когда-то здесь укрывались пираты, – ответил Ник, он хорошо знал историю Флориды, – и неожиданно нападали на проходящие мимо суда. Говорили, что здесь была штаб-квартира их вожака – Чернобородого. Сейчас эти острова необитаемы.

Яхта замедлила ход и начала пробираться по узкому проливу между двумя покрытыми густыми зарослями островами. В конце концов она исчезла из виду за завесой лиан и лоз дикого винограда.

Я решил, что кружить здесь дольше в ожидании, когда яхта снова появится, не стоит. Не следует, чтобы Нэнси, или Джош, или оба они заподозрили, что мы проявляем к ним особый интерес.

– Ладно, Ник, давай назад, – сказал я. – И если не хочешь, чтобы полковник на тебя наседал, не болтай о том, что мы видели.

Ник удивленно посмотрел на меня и пожал плечами.

– Желание клиента – закон, – ответил он и повернул к берегу. – Только, Барт, учти, миссис Хэмел славная девушка.

– А ты откуда знаешь? Ты с ней когда-нибудь имел дело?

– Конечно. И с ней, и с мистером Хэмелом. В прошлом месяце я отвозил их на Дейтонский берег и привез обратно. Хэмел мне не нравится. Надутый, важничает. А она симпатичная, только зря такая молодая за него вышла.

– Как тебе показалось, они между собой ладят?

– Не знаю. Он сидел сзади и ни слова не сказал за весь полет. А она сидела, где ты сидишь, и болтала всю дорогу.

– О чем?

– О вертолете. Ей все было интересно. Она первый раз в нем летела. Обо всем расспрашивала. И неглупые вопросы задавала. Видать, соображает.

Так, значит, Нэнси – симпатичная и неглупая, но только бывает, что симпатичные девушки спят со всеми подряд. Я переменил тему. Стал тоже расспрашивать Ника про вертолет и про заработки. Мы все еще болтали об этом, когда приземлились. Уже идя к машине, я напомнил Нику:

– Так смотри помалкивай.

– О чем ты говоришь!

Мы пожали друг другу руки, и я поехал в агентство. Гленда сказала, что полковник занят, и спросила, как мои успехи.

Я уже собрался рассказать ей, что Нэнси завернула на пиратский остров, как вдруг у меня в мозгу прозвучали слова Берты: “Из этих богачей можно выжать большие деньги. Надо только подумать как”.

И я начал сочинять;

– Следил за Нэнси с вертолета. Но она весь день занималась рыбной ловлей. Зря потратил время.

Гленда кивнула.

– Может, Хэмел напрасно впал в истерику, – продолжал я, – ведь и такое бывает.

– Я передам полковнику.

Я прошел к себе в кабинет. Чика не было. Вытащив бутылку виски из ящика стола, я налил себе и закурил сигарету.

"Надо только подумать”.

Вот я и призадумался. И решил, что обследую эти острова в одиночку. Может, Нэнси просто загорает там без всего или рыбу удит, а может, встречается с Уолдо Кармайклом. Острова укрыты от глаз. Что, если именно там она и крутит любовь с этим Уолдо? Раз полковник меня нанял следить за ней, я обязан представить ему рапорт. Но что, если я ничего не сообщу полковнику? Могу ли я сыграть на том, что не доложу полковнику о поездке, Нэнси на эти уединенные острова?

Я налил себе еще и еще поработал мозгами, потом пододвинул телефон и позвонил Тони Ламберта. Тони давал напрокат лодки для рыбной ловли. Когда у Берты выдавались свободные дни и ей хотелось подышать морским воздухом, я обычно обращался к нему. Мы договорились, что я возьму у него лодку с мотором в пять утра.

– И надолго вам нужна будет лодка, мистер Андерсен?

– До полудня.

– Если заплатите наличными, полагается скидка, поездка обойдется вам в двадцать долларов. Если в кредит – в тридцать.

– Ну тогда наличными.

– Ладно. Лодка будет вас ждать. Не беспокойтесь.

Только я повесил трубку, вошел Чик.

– Ну как успехи? – спросил он, садясь за стол.

– Никак. Она ловила рыбу.

– Вот черт!

– Да, но я полетал с удовольствием. А что у тебя?

– Я уже совсем без ног. И готов поклясться, что никакого Уолдо Кармайкла не существует. Даже в полиции его никто не знает. Я обрыскал все отели и мотели. Даже больницы проверил – нигде этого Кармайкла нет.

Я поднялся:

– Пойдем к полковнику.

Нам пришлось подождать десять минуть, пока Парнэлл освободится. Войдя, мы доложили ему, что пока нам ничего обнаружить не удалось.

– Все говорит за то, что Хэмела донимает какой-то псих, – сказал я. – Из слышанных мною отзывов его жена – симпатичная, приятная, обходительная молодая женщина, к тому же неглупая. Никто из тех, с кем я говорил, про нее дурного слова не сказал.

– А об этом Уолдо Кармайкле никто здесь слыхом не слыхал, – добавил Чик.

Парнэлл задумался и подергал себя за нос.

– На этом останавливаться нельзя, – сказал он наконец. – Отказываться от задания слишком рано. Вы же наблюдаете за ней всего два дня. Продолжайте до конца недели, Барт! – Он повернулся к Чику. – Вдвоем вам тут нечего делать. Как раз подвернулась новая операция, займитесь ею, Чик. – И Парнэлл опять обратился ко мне:

– А вы продолжайте присматривать за миссис Хэмел. Когда она на яхте, пусть себе плавает, а вот на суше не спускайте с нее глаз. Если до конца недели вы ничего не обнаружите, я поговорю с Палмером, посмотрим, что он скажет.

Полковник пригласил Чика сесть, а мне махнул, что я могу идти.

Я вернулся к себе. Теперь, раз Чику поручено другое дело, руки у меня были развязаны. До островов я доберусь часа за два. В агентстве никто не будет знать, слежу я за Нэнси или нет. Все утро можно обследовать острова, и если ничего не обнаружится, вечером буду наблюдать за Нэнси.

И тут я вспомнил, что до получки еще девять дней, но в бумажнике у меня и тридцати долларов нет. А за лодку надо заплатить двадцать. Я в тревоге выпрямился.

Кредит в банке у меня исчерпан. Я снова откинулся на спинку стула и предался мрачным размышлениям о своем ближайшем будущем. Если я не найду благодетеля, согласного ссудить меня деньгами, похоже, придется сидеть без еды и питья. В такой переплет я еще никогда не попадал. Я отругал себя за то, что водил Берту ужинать в “Чайку”. Но потом утешился, ведь еда-то была превосходная! Ни о чем не надо жалеть, какой-нибудь выход всегда подвернется. Я перебирал в памяти всех друзей, которые меня раньше выручали. Вспомнив каждого поименно, я вынужден был признать, что положение безнадежно. Все мои так называемые друзья давно уже, завидев меня, переходят на другую сторону.

Попросить у Берты?

Я оживился. Это мысль! Если подъехать к ней со знанием дела, можно добиться успеха, но действовать надо очень осторожно. Я еще никогда к ней с таким просьбами не обращался, но все приходится пробовать впервые.

На часах было семнадцать сорок. Берта обычно уходит из своего Дома мод около восемнадцати. Если поспешить, можно ее поймать. Я поспешил.

Подъехав к стоянке, где Берта оставляла свою машину, я увидел, что ее “хонда” на месте. Я закурил сигарету и стал ждать. Через несколько минут Берта быстрым шагом вышла из здания.

– Привет, детка, – поймал я ее за руку. – Удивлена?

Берта посмотрела на меня с подозрением. Я понял, что настроение у нее, в отличие от обычного, неважное.

– Почему ты не на работе? – спросила она.

– Вот как ты приветствуешь своего дружка! Тебе уже говорил сегодня кто-нибудь, что ты выглядишь потрясающе? Еще лучше, чем вчера.

– Нечего мне зубы заговаривать, – оборвала она меня. – Что ты здесь делаешь?

– Захотелось на тебя полюбоваться. Пошли ко мне в машину. Есть разговор.

– Охота мне сидеть у тебя в машине! Поедем лучше куда-нибудь выпьем.

Но я уже знал, что Берта пьет только коктейли с шампанским, поэтому я тверже взял ее за локоть и повел к машине.

– Хочу потолковать с тобой о деле. Я подумал насчет того, что ты вчера говорила.

– Выпить хочется. А что я говорила? Открыв дверцу машины, я буквально впихнул Берту внутрь, потом обежал вокруг и сел за руль.

– Вчера ты высказала великолепную мысль, – напомнил я. – Возьми сигарету.

Берта неохотно послушалась, я щелкнул зажигалкой, потом закурил сам.

– Не помню, что я говорила. А в чем дело?

– Дело в том, что я подумал. И чем дольше думал, тем интересней мне представлялось твое предложение. У меня зародилась мысль, что я могу ухватить большой куш, а тогда уж я и подружку свою не забуду.

– Слушаю, слушаю. Ты, конечно, загибаешь, но говори дальше.

– Чтобы этот план осуществить, мне нужны деньги, совсем немного, – сказал я. – Как бы ты посмотрела на то, чтобы стать моим партнером?

Берта сощурилась:

– Ты просишь у меня денег?

– Можно и так выразиться. Да, прошу. Пока в долг, под двадцать процентов сроком на десять дней. И ты, таким образом, вступаешь со мной в долю.

– В какую долю?

– А вот это пока секрет, детка. – И я улыбнулся своей таинственной улыбкой. – Обещаю через десять дней все тебе вернуть. Ты же знаешь, я не обману.

– Как раз этого я не знаю. – Берта пристально смотрела на меня. – Хочешь попробовать прижать Раса Хэмела?

– Да с чего ты взяла? Я же его и не упоминал!

– И так ясно, что ты на него работаешь. Вчера весь вечер ты про него спрашивал. А как только я спросила, не он ли тебя нанял, ты заюлил, вот я и поняла, что догадалась правильно.

Я вздохнул:

– Строго между нами, детка, я правда на него работаю. Он думает, что его жена водит его за нос, и нанял нас следить за ней. Только Бога ради никому не сболтни.

– Следите за этой постной фитюлькой? – фыркнула Берта. – Да Хэмел спятил. Разве такие способны любовь крутить? Только и умеют, что перебрасываться мячиками в теннис да удить рыбу.

– Так-то оно так, но ведь кто-то мог и завлечь ее. Представь, что ее взял в оборот какой-нибудь другой богач, помоложе Хэмела. С Хэмелом ей скучно, он целыми днями пишет, а этот тип всюду с ней разъезжает, заговаривает ей зубы, вот в конце концов и завязывается пламенная любовь. Такое и раньше случалось, и впредь так будет.

Берта пожала плечами:

– Все может быть. Но ты-то какое к этому имеешь отношение?

– Это же моя работа, детка. Мне только не хватает маленького начального капитала.

– Сколько тебе нужно?

Я видел, что заинтересовал ее, и хотел закинуть удочку насчет пятидесяти долларов, но решил не мелочиться.

– Ну, скажем, триста долларов.

– Триста! – Берта даже вскрикнула. – Полечись сначала.

– Ну ладно, детка, забудем. Я найду кого-нибудь другого. Я же не подарок прошу, а в долг. Таких, кто с радостью согласится ссудить мне на десять дней триста долларов под двадцать процентов, я кучу найду.

– Да не ври, пожалуйста. Кроме меня, тебе никто и пяти долларов не одолжит. Ну ладно, Барт. – Она раскрыла сумочку и вынула кошелек. – Вот тебе пятьдесят долларов на десять дней под двадцать процентов.

Я заглянул в ее кошелек. Казалось, он битком набит зелеными купюрами.

– Ты что, банк ограбила?

Берта сунула мне две бумажки и защелкнула замок.

– Учти, если тебе засветит большой куш, я жду своей доли!

– Как только что-нибудь получу, получишь и ты. – И, чувствуя себя снова богачом, я спрятал деньги в бумажник.

– А теперь поедем выпьем. Ну-ка, отвези меня в бар “Цезарь”. Умираю хочу выпить.

Я помедлил. Коктейль с шампанским стоил у “Цезаря” десять долларов. Но колебался я лишь несколько секунд. Ведь я опять разбогател! На что ж тогда деньги, если их не тратить?

Я запустил двигатель, и мы отправились к бару “Цезарь”.

К пиратским островам я приплыл чуть позже половины седьмого. Этому предшествовала смертельная борьба с самим собой: до чего же не хотелось мне вставать в половине пятого! Но с помощью будильника и трех чашек крепчайшего кофе я в какой-то мере с собой справился.

Накануне Берта спешила еще на одно свидание, а потому, выпив две порции коктейля с шампанским и забросав меня новыми вопросами, на которые ответа не получила, она куда-то унеслась. А я вернулся домой один и запасся кое-чем для предстоящего путешествия на острова. Достал армейский комплект для джунглей – во Вьетнаме я из него не вылезал: камуфляжную куртку, брюки, заправленные в специальные сапоги, и охотничий нож. Все это я сложил в сумку, туда же сунул мягкую шляпу, мазь от москитов и термос с ледяной водой пополам с виски.

В круглосуточном кафе на набережной я купил пакет сандвичей с мясом. Лодка уже ждала меня в гавани.

Подплыв к островам, я заглушил подвесной мотор и переоделся. Странно было снова облачаться в этот костюм, но, судя по густым зарослям, покрывавшим острова, именно такой здесь и требовался.

Намазав лицо и руки мазью от москитов, которым ничего не стоит сожрать человека заживо, я заплыл в широкий ручей, где вчера скрылась яхта Нэнси.

Я плыл медленно, мотор стрекотал едва слышно. Над лодкой, как занавес, свисали виноградные лозы и лианы. После ослепительного солнца мне казалось, что я попал в душный парной туман.

Вокруг жужжали тучи москитов, но мазь их отпугивала. Скоро я увидел впереди солнечный свет и ввел лодку в крошечную лагуну. Выключил мотор и дал лодке подплыть к ближайшему берегу. В джунгли вела хорошо утоптанная тропинка. На берегу стоял крепко вбитый в землю столб, и я догадался, что к нему крепят яхту. Я тоже привязал к этому столбу свою лодку, перекинул сумку через плечо, сжал в руках нож и крадучись двинулся по тропе, настороженно вглядываясь, не видно ли змей. Прошел около четверти мили. При моем приближении в листве у меня над головой вспархивали синие сойки и черные дятлы. Жара стояла невыносимая, и пот бежал с меня ручьями. Я увидел, что впереди тропа делает крутой поворот, стало светлей, и я догадался, что там, за поворотом, поляна.

Все приемы войны в джунглях сразу ожили у меня в памяти. Я пополз вперед, остерегаясь и не издавая ни звука, пока не приблизился к огромному стволу. Из этого укрытия я смог обозреть поляну.

На ней в тени стояла зеленая брезентовая палатка. В таких я обычно жил, когда воевал во Вьетнаме. В них свободно помещаются четыре человека. Вход в палатку был зашнурован. Рядом с ней стоял переносной набор приспособлений для барбекю и два складных брезентовых стула. Трава вокруг была вытоптана.

Мое открытие озадачило меня. Неужели это и есть любовное гнездышко? Трудно было поверить, что Нэнси встречается здесь с любовником. В палатке, наверно, жарко как в печке.

Я старался не двигаться, гадая, нет ли там кого сейчас. Судя по зашнурованному входу, никого внутри быть не должно. Оглядевшись, я облюбовал большой цветущий куст недалеко от тропы и, пригнувшись, бесшумно подобрался к нему и спрятался. Отсюда меня видно не было, но палатка просматривалась хорошо.

Надо мной отчаянно жужжали москиты. Если не считать этого и щебета птиц, в джунглях стояла тишины. Я обтер пот с лица, открыл сумку и отхлебнул из термоса. Очень хотелось закурить, но я опасался, что дым меня выдаст. Оставалось сидеть и ждать. Ожидание оказалось долгим, томительным. Я то и дело смотрел на часы. Когда стрелки подошли к восьми сорока пяти, вдруг послышалось насвистывание, кто-то приближался к палатке, и я распластался на земле. Затем зашуршали опавшие листья и зашелестели виноградные лозы – видно, их нетерпеливо раздвигали в стороны. Идущий не сомневался, что вокруг никого нет. Он не соблюдал никаких предосторожностей.

Вглядываясь сквозь листья, я увидел, что в дальнем конце поляны из зарослей вышел мужчина. На глаз я дал бы ему лет двадцать пять – двадцать шесть. Его длинные черные волосы давно не знали гребенки. Лохматая борода почти скрывала лицо. На нем была темно-зеленая рубашка с длинными рукавами и черные брюки, заправленные в мексиканские сапоги. В одной руке он держал удочку, в другой – уже вычищенные и выпотрошенные две большие рыбины.

Пока он, присев, разжигал печурку для барбекю, я лежал неподвижно и совещался сам с собой. Может ли быть, что этот крутой хиппи и есть Уолдо Кармайкл? Вряд ли, но все возможно. Глядя, как он ловко управляется со своим делом, как перекатываются мускулы под его пропотевшей рубашкой, я подумал, что такая девушка, как Нэнси, вполне могла им плениться.

Когда рыба зашипела на решетке, парень расшнуровал вход в палатку и вошел внутрь. Через минуту он вернулся, держа железную миску, нож и вилку. Я ждал, пока он поест. Но когда он кончил и стал закапывать мусор, я решил, что пора действовать. Бесшумно двигаясь, я снова переметнулся на тропу. Поднявшись во весь рост и нарочно шумно поддавая ногами опавшие листья, я двинулся к поляне. А дойдя до поворота, даже засвистел, Я хотел предупредить его о своем приближении. Чутье подсказывало мне, что возникнуть перед ним внезапно было бы ошибкой.

Выйдя на поляну, я обнаружил, что он стоит перед палаткой, держа в руках ружье, и направлено это ружье прямо на меня.

Я остановился как вкопанный и улыбнулся самой своей дружеской улыбкой:

– Привет! Извините, что напугал. Я-то вообразил, что здесь один-одинешенек, весь остров к моим услугам.

Незнакомец опустил ствол, так что он смотрел теперь на мои ноги, но я видел, как он напряжен.

– Кто вы? – У него был низкий хрипловатый голос.

Чувствовалось, что я нагнал на него страху.

– Барт Андерсен. Ничего, если я к вам подойду? Это ружье выглядит очень грозно. – Я снова расплылся в улыбке. – Пальнет еще…

Словно загнанный в угол кот, незнакомец не спускал с меня глаз:

– Стойте, где стоите! Что вам здесь нужно?

– Ищу пещеру Чернобородого, – ответил я. – Не знаете, где она?

– Бросьте! Здесь нет никаких пещер.

– Серьезно? А парень в “Нептуне” уверил меня, что пещера именно здесь.

– Говорю вам, хватит!

– А вы что, вроде как отшельник? – Не переставая улыбаться, я сделал шаг вперед. Ружье взметнулось вверх.

– Стойте! Больше повторять не буду! – В его голосе звучала явная угроза.

– Да бросьте вы! Чего вы кипятитесь? Не хотите же вы…

Раздался выстрел. Листья у моих ног столбом поднялись вверх.

Ружье надо было перезарядить, и я не стал терять времени даром. Пока он искал второй патрон, я бросился на него.

Его рефлексам позавидовала бы и кобра. Если бы не моя вьетнамская тренировка, он бы меня изувечил – нацелился ударить меня между ног, но удар, весьма мощный, пришелся по бедру, и я отлетел назад. Пока он снова заносил ружье, я кинулся на него и сильно ударил вниз живота. Воздух со свистом вырвался из его груди, как из проколотой шины, и он упал на колени. Пока он пытался наполнить легкие воздухом, я резко ударил его сзади по шее. Он упал лицом вниз.

Я быстро подошел к палатке и заглянул внутрь. В ней стояли две кровати, между ними складной стол, а в углу таз для умывания на шаткой подставке. На столе с одной стороны лежали женская щетка для волос, расческа, зубная паста, дезодорант и пудра. С другой стороны – сигареты, дешевая зажигалка, зубная щетка и кружка.

Я оглянулся на незнакомца. Он пошевелился. Я подошел, поднял ружье, удалился на некоторое расстояние и стал ждать.

Постепенно он пришел в себя, с трудом встал на колени, с трудом поднялся. Гневно глядя на меня, он тер рукой спину.

– Не будем ссориться, – сказал я, напряженно следя за ним, в его грифельно-серых глазах затаился опасный блеск.

– Что вы тут делаете? – воскликнул он. – Только хватит пороть чушь насчет пещеры Чернобородого. Что вам здесь надо?

– Ну, скажем, хочу, как и вы, отсидеться в тишине и покое. – Я снова улыбнулся. – Эти острова словно созданы для того, чтобы на них укрыться, пока не похолодает.

У него сузились глаза.

– Вы что…, дезертир?

– Давайте будем считать, что я просто хочу тишины и покоя, – повторил я. – Если у вас тот же настрой, я, может, вам и доверюсь. А вас что сюда забросило?

Он поколебался, потом пожал плечами:

– Сбежал из армии полгода назад. Сыт по горло.

Я ни минуты не сомневался, что он врет. Он не был похож на служащего в армии. Отбыв три года в войсках, я сразу чую бывшего солдата.

– Что ж, местечко тут недурное, и палатка у вас хорошая. Долго собираетесь здесь жить?

– Сколько захочу! Для вас тут нет места. Ищите себе другой остров.

У меня из головы не шли принадлежности женского туалета, которые лежали на столе. Интересно, он здесь не один, а с женщиной? Или это вещи Нэнси?

– Ну ладно, – сказал я. – Я бы рад вам составить компанию, но раз вы против, – я пожал плечами, – придется поискать счастья в другом месте. Удачи, солдат. – Я повернулся, подошел к кусту, за которым прятался, и поднял свою сумку.

– Как вы сюда добрались? – спросил он.

– Так же, как и вы. – Я помахал ему рукой и зашагал по тропе к лодке.

Не прошло и трех минут, как я услышал, что он крадется за мной следом. Чувствовалось, что опыта войны в джунглях у него нет, но все же он двигался довольно бесшумно. Если бы я не был начеку, я бы ничего не заметил. Я шел, не останавливаясь, прямо к лодке. Знал, что он в нескольких шагах от меня, но он не показывался. Видно, просто хотел убедиться, что я уеду.

Я сел в лодку, отвязал ее, запустил подвесной мотор и поплыл по длинному темному тоннелю к морю. Я не сомневался, что он будет следить за мной, пока я не скроюсь. Поэтому я поплыл обратно к гавани, но, когда острова скрылись за горизонтом, изменил курс и повернул к острову Мейткомб-Кей, остановился у маленькой пристани и прошел по набережной к бару для рыбаков.

Бармен– негр взглянул на меня, и его черные глаза выразили удивление, а губы тут же расплылись в улыбке.

– Почудилось мне, будто я снова в армии, босс, – проговорил он. – Этот камуфляжный костюм напоминает о прошлом.

В баре было пусто – только он и я. Я сел на стул.

– Пива!

Он откупорил бутылку и налил. Я зверски хотел пить, такая жажда свалила бы и верблюда. Залпом выпив стакан, я закурил.

– Изучаю пиратские острова, – пояснил я. – В здешних зарослях без такого обмундирования пропадешь.

– Это точно. – Он налил мне снова. – Кроме птиц, там и не живет никто. Когда-то, говорят, жили, но это до меня было. Сейчас там ни души.

– Угостись тоже.

– Нет, спасибо, босс, мне еще рано. Я взглянул на часы. Было немногим больше одиннадцати.

– Ну а удочку с наживкой смогу тут раздобыть? – спросил я. – Я в отпуске, хотел погреться на солнышке.

– Я дам вам свою. Я ведь видел, как вы приплыли. Лодку, наверно, у Тони взяли?

– Да, у него. Взял напрокат на целый день. Так дашь мне удочку?

– Конечно, сейчас найду ее. – Он скрылся за грязной занавеской, и мне было слышно, как он там возится.

Немного погодя он вышел, неся хорошенькую маленькую удочку и банку с наживкой.

Я положил на стойку свои последние пятьдесят долларов.

– На всякий случай, вдруг я свалюсь за борт, – усмехнулся я, беря у него удочку. – До пяти я вряд ли вернусь. Ничего?

Он подвинул деньги обратно ко мне:

– Мы же с вами ветераны, босс. От вас мне никаких залогов не надо.

Я был рад заполучить свои деньги обратно. Поблагодарив бармена, я вернулся к лодке. Выйдя в открытое море, приглушил мотор и снова переоделся в свой обычный костюм, засунул форму в сумку и опять поплыл к островам. Обогнув ручей, ведущий к убежищу хиппи, я остановился в четверти мили от устья под плакучими ветками деревьев. Распаковал бутерброды и принялся жевать и думать.

Почему этот парень прячется тут, на острове? Он не дезертир. Он здесь вдвоем с какой-то женщиной, или вещи на столе все же принадлежат Нэнси? “И еще, – подумал я, – такая палатка стоит недешево. А у хиппи с виду за душой и десяти центов не наберется. Значит, его содержит Нэнси”.

От нечего делать я начал удить, однако настроения не было. Меня одолевали сомнения и догадки, но я так ничего и не придумал. Мне не хватало информации и фактов. Тем не менее ситуация меня интриговала.

Около трех часов я услышал отдаленный рокот мотора. Убрав удочку, я схватился за свисающие ветки и подтянул под них лодку.

Через несколько минут я увидел, что к острову приближается яхта Хэмела. Она свернула в ручей, сбавила скорость и скрылась из вида.

Я не двигался. Вдруг Нэнси оставила Джоша Джонса караулить? Если он меня обнаружит, все пропало. Лучше подождать, решил я. Медленно протек час. Я сидел в лодке, бил москитов и изнывал от жары. Затем я услышал, как снова заводят мотор, через минуту показалась яхта и стремительно понеслась к городу.

Я решил побеседовать с хиппи еще раз. Можно наврать, что у меня кончился бензин, поинтересоваться, не продаст ли он мне хоть немного. Конечно, я ничем не выдам, что знаю, что лодки у него нет, и с материком его связывает Нэнси. Я не мог поручиться, любовник он ее или нет, но готов был спорить, что на этот остров его доставила она, она же купила палатку и прочее.

Я завел мотор и поплыл по ручью. Привязал лодку к столбу и быстро пошел по вьющейся тропе, не стараясь двигаться бесшумно.

Дойдя до поворота, откуда тропа выводила на поляну, я повернул и разом остановился.

На поляне было пусто, и она выглядела унылой и заброшенной. Палатка, складные стулья, приспособления для барбекю – все исчезло. Сомнений не было: моя птичка – косматый хиппи – упорхнула под присмотром Нэнси и Джоша Джонса. Как только они приехали, мой приятель рас сказал обо мне, и они разом решили сложить пожитки и убраться прочь.

По крайней мере, теперь можно было сделать вывод; этот хиппи что-то натворил. Он не мог рисковать и боялся, что я расскажу кому-нибудь, где он прячется.

Я подошел по утоптанной траве к квадрату, оставшемуся от палатки. При таких поспешных сборах он мог и забыть что-нибудь. Поискав несколько минут, я нашел дешевую никелированную зажигалку, которую видел на столе. Вдруг мне и дальше повезет и окажется, что на никелированной поверхности сохранились отпечатки пальцев. Вынув платок, я накрыл им зажигалку и поднял ее с земли. Тщательно замотав находку в платок, я сунул ее в карман. Поискав еще и убедившись, что больше ничего не осталось, я поспешил к лодке.

Было уже шестнадцать тридцать. Придется еще заехать в Мейткомб-Кей и вернуть удочку. Значит, в агентство я вернусь не раньше семи вечера. Может, еще успею застать Гарри Мэдоуза, нашего заведующего лабораторией.

Я завел мотор и поплыл в Мейткомб-Кей.

Когда я вернулся в агентство, Гленда уже собиралась уходить.

– Полковник на месте? – спросил я.

– Вы разминулись на пять минут. – Она холодно посмотрела на меня. – Что нового?

– Ничегошеньки. Весь день от нее не отставал, – соврал я. – Вела себя, как все примерные жены, – ходила по магазинам, глазела на витрины, пила чай с подружками, потом отправилась домой. Боже, до чего я ненавижу эту слежку за женами!

– Это входит в твои обязанности, – отрезала Гленда и удалилась.

Я пошел в лабораторию, она находилась в конце коридора. Гарри Мэдоуз, сидя на табурете, рассматривал что-то в микроскоп.

Гарри – высокий, худой старик, ему около семидесяти. Раньше он возглавлял городскую полицейскую лабораторию, а когда пришел его час уходить на пенсию, Парнэлл предложил ему перейти к нам. У нас в агентстве лаборатория была маленькая, но прекрасно оборудованная. Мэдоуз с радостью ухватился за предложение, он не мог себе представить, что будет делать, сидя дома.

– Привет, Гарри, – сказал я, закрыв за собой дверь. – Все еще трудишься? Гарри поднял глаза и кивнул.

– Скорей забавляюсь, – ответил он, – коротаю время, все лучше, чем сидеть перед телевизором. Что тебе от меня нужно?

Я протянул ему все еще завернутую в платок зажигалку.

– Взгляни, Гарри, нет ли на ней отпечатков? Если есть, сними их, я бы хотел их сличить.

– Ладно, Барт, к утру будет сделано. Собираешься послать их на проверку в Вашингтон?

– Безусловно. Хочу проверить, как положено, – и, уже подходя к дверям, спросил:

– А про эти анонимные письма, которые тебе передал Чик, что-нибудь удалось выяснить?

– Напечатаны на машинке “IBM -,82C” с шариковой головкой, шрифт “делегат”. Я пытал ся найти на этих письмах отпечатки, но с ними обращались осторожно – следы такие неясные, что ничего не дают. А вот бумага, на которой они напечатаны, представляет интерес. У меня имеются образцы всех видов писчей бумаги, которая продается в нашем городе. Такой здесь нет. Мне кажется, бумага итальянская. Но это только предположение.

Я знал, что предположения Гарри обычно всегда оправдываются, и намотал себе на ус, что ими надо заняться в свое время.

– А где письма?

– Я отдал их Гленде, приложил к отчету.

– Хорошо, Гарри. Если найдешь на этой зажигалке отпечатки, дай мне знать. Пока!

Я вернулся к себе. Чик уже ушел. Сев за стол, я стал соображать.

Куда Нэнси девала этого хиппи? Не могла же она привезти его в гавань, где всегда полно народу. Случись кому-нибудь увидеть, что он сходит с ее яхты, сразу пойдут сплетни. Будь я на месте Нэнси, я оставил бы парня в трюме до трех ночи, когда в гавани никого не будет, тогда можно было бы без особого риска вывести его на берег.

И я решил провести ночь на набережной. Времени у меня было еще достаточно. Я вынул из стола свой полицейский револьвер 38-го калибра, зарядил его и, вложил в кобуру. Потом вышел из кабинета и спустился на лифте в гараж.

Через три часа стемнеет; Интересно, свободна ли сейчас Берта, подумал я, но решил, что, пожалуй, звонить ей не стоит. Еще заставит везти ее в дорогой ресторан, а мне надо беречь деньги.

Я поехал в гавань, припарковал машину и пошел бесцельно слоняться среди ларьков, где торговали рыбой и фруктами, а потом свернул к стоянке яхт.

Эл Барни, как обычно, сидел на своей любимой тумбе с банкой пива в руке. Я постарался обойти его. Смешавшись с рыбаками и туристами, я прошел мимо незамеченным.

"А не заглянуть ли мне в бар “Аламеда”? – подумал я. – Посмотрю, что представляет собой эта Глория Корт – первая жена Хэмела – и ее дружок Альфонсо Диас, а заодно пообедаю”.

Подходя к причалу, я замедлил шаги. У набережной покачивалось больше сотни роскошных яхт. Яхта Хэмела втиснулась между другой моторной яхтой и парусной шлюпкой. Сходни были убраны, а перед трапом в брезентовом кресле восседал Джош Джонс и строгал дощечку устрашающего вида ножом.

Я осторожно бросил на него беглый взгляд и прошел мимо. Похоже было, что он находится на посту, а это подтверждало мою догадку, что хиппи спрятан в каюте. Я нисколько не сомневался, что до полуночи, когда гавань начнет пустеть, с яхты никто не сойдет, поэтому, слегка ускорив шаг, направился в дальний конец набережной, в бар “Аламеда”.

Была среда, и большинство баров не могло похвалиться обилием посетителей. Они наполнялись в конце недели, когда рыбаки и портовые рабочие, получив деньги, приходили покутить.

По дороге к “Аламеде” я прошел мимо киоска с книгами и журналами. Пробившись поближе к прилавку, я увидел среди прочих книги Раса Хэмела, все в ярких обложках, которые манили призывными сексуальными сценами. Одну из этих книг под названием “Любовь всегда одинока” я купил. На ее обложке красовалась грустная девушка со сногсшибательной грудью.

Я продолжил свое путешествие по набережной и наконец пришел в “Аламеду”. Вход в бар был завешен сеткой от мух. Отодвинув ее, я вошел в большой зал. Слева от входа подковой изгибался бар, на возвышении пианист-негр тихо наигрывал на рояле какие-то печальные джазовые мелодии, вокруг стояли накрытые столики.

У бара собралось человек пятнадцать. Три официанта-мексиканца в длинных фартуках скучали без дела, стараясь напустить на себя занятой вид. Толстый, высокий бармен, тоже мексиканец, одарил меня елейной улыбкой. У него были длинные, свисающие к подбородку усы, а на голове жирно поблескивала лысина. Сидящие у стойки рыбаки казались бывалыми парнями. Никто из них даже головы не повернул в мою сторону. Я прошел к дальнему столику, сел и положил перед собой книгу Хэмела.

Один из молодых смуглых официантов подошел и вопросительно поднял бровь.

– Что у вас есть? – спросил я.

– Наше фирменное блюдо, сеньор, assoz con polo. Очень вкусно.

– А что это?

– Цыпленок с рисом, красным перцем и спаржей. Только у нас такое и попробуете.

– Прекрасно. И шотландское виски без воды. Я поймал его взгляд, брошенный на обложку книги.

– Хороша красотка? – сказал я.

Он молча посмотрел на меня и отошел. Устроившись за столом поудобнее, я закурил и взял книгу. Из рекламы на задней обложке я почерпнул следующее: “Этот захватывающий роман прославленного мастера американской литературы скоро будет экранизирован. Он разошелся уже более чем в пяти миллионах экземпляров”.

Ко мне приблизился сам жирный бармен и поставил на столик виски. Обнажил в приветливой улыбке зубы и проследовал на место.

Прошло еще десять минут, и мне принесли фирменное блюдо. Я был голоден, цыпленок выглядел аппетитно. Официант поставил передо мной тарелку, кивнул и отошел к другим официантам.

Пока я ел, в бар вошли еще трое туристов: две пожилые женщины и юнец, обвешанный фотоаппаратами. Они сели за столик далеко от меня.

Я продолжал свою трапезу. Правда, цыпленок оказался жестким и переперченным, но я пробовал блюда и похуже. Когда я трудился над ножкой, из-за занавеса в дальнем конце бара появилась женщина, немного помедлила, огляделась и направилась к моему столику.

У нее были правильные черты лица, густые волосы цвета тертой моркови и пышная фигура, соблазнительно обтянутая белыми кожаными брюками и зеленым лифом, который лишь поддерживал ее бюст, не более того. Подойдя ко мне, она остановилась и улыбнулась. Белые зубы казались слишком ровными, вряд ли они были свои.

– Как тебе здесь нравится? – спросила она.

Я догадался, что это и есть Глория Корт, и налепил на свою физиономию самую сексуальную улыбку:

– С тех пор, как ты появилась, намного больше.

Она засмеялась:

– Не скучаешь один?

Я заметил, что на нас неодобрительно смотрят трое туристов, и приподнялся со стула.

– Не выпьешь со мной?

Она махнула рукой, и к нам, как борзая, спущенная с цепи, метнулся официант.

– Шотландское виски, – заказала она и села. – Ты у нас первый раз, – заметила она. – У меня хорошая память на лица.

Я не отрывал глаз от ее груди.

– И я бы тебя запомнил, если бы увидел хоть раз.

Она снова рассмеялась:

– Смотрю, ты читаешь книжку моего бывшего супруга.

Я изобразил крайнее изумление:

– Что? Что? Это написал твой муж?

– Бывший. В прошлом году мы разошлись.

– Нет, подумать только! – Я отодвинул тарелку. – Вот здорово! Расскажи, каково это быть женой короля бестселлеров?

Она поморщилась:

– Ну, про других писателей я не знаю, а Рас – жуткая зануда. Все книги у него только про секс. А эту ты уже дочитал?

– Да нет, я только что ее купил. Вообще-то я такие не читаю, а тут вспомнил, что он из здешних мест, и решил взглянуть, о чем он пишет.

– Небось думаешь, что если автор пичкает вас сексом, так он и в постели мастер? – Глория нагнулась ко мне и склонила голову набок. – Ничуть не бывало! Женщине от него не больше проку, чем от вареной макаронины!

– Бывает и так, – согласился я. – Женщине это тяжело.

– Да уж это точно.

Снова подошел официант и унес тарелку. Я попросил принести кофе.

– Он ведь, кажется, женился снова?

– Да. Ну что ж, пусть она порадуется. Я ее видела. Божья коровка. Таким это все равно. – Глория улыбнулась мне долгой зазывной улыбкой. – А мне нет!

Официант подал кофе.

– А здесь тебе нравится? – спросил я. – Ты выступаешь?

– Только по субботам, когда народу много. Здесь нормально. – Она поднялась. – Еще увидимся, – улыбнулась она и пошла к трем туристам, которым только что подали фирменное блюдо. Глория обменялась с ними какими-то фразами и снова скрылась за занавеской.

Я закурил и маленькими глотками стал пить кофе. Кое-что удалось выяснить. Судя по всему, Рас Хэмел – импотент. Я мысленно представил себе Нэнси. Если она не удовлетворена Хэмелом, решительный хиппи вполне мог ее привлечь.

Я начал читать. Книга открывалась сценой соблазнения, и эта сцена меня проняла. Хэмел явно умел впечатлить.

Я успел прочесть несколько глав, когда подошел официант со счетом. Я расплатился, дал ему на чай и вышел в темноту. Предстояло убить еще пару часов. Героиня Хэмела меня не сумела заинтересовать. В жизни я, может быть, и не прочь был бы с ней встретиться, но в романе она казалась слишком отвлеченной. Я бросил книжку в урну и пошел вдоль набережной в сторону яхты Хэмела.

Хоть было темно, я смог различить Джоша Джонса – он все еще сидел на своем посту. Я мельком взглянул на него и пошел дальше. Туристы уже разбрелись по отелям, только рыбаки еще толклись на набережной, кое-где они стояли группами и болтали. Эл Барни, до сих пор не потерявший надежды на то, что ему поднесут, сидел на своей тумбе. Надо было найти место, откуда я мог бы, оставаясь незамеченным, наблюдать за яхтой. До полуночи оставалось два часа. На небо поднялась большая полная луна, море засверкало, а набережная погрузилась в тень. Рядом закрывали на ночь маленькое кафе. Усталый официант опустил жалюзи и ушел в дом, закрыв за собой дверь. У стены кафе под небольшим навесом стояла скамья. Я подошел к ней и сел. Яхта Хэмела была от меня примерно в ста ярдах. Джошу Джонсу наверняка меня видно не было.

Я ждал. Вся жизнь сыщиков проходит в ожидании, и я на этом деле собаку съел. Группы рыбаков понемногу, одна за другой, начинали расходиться. На рассвете им предстояло выходить в море, вот они и плелись нехотя по домам.

Около одиннадцати Эл Барни швырнул в море пустую банку из-под пива и, тяжело поднявшись, заковылял куда-то в темноту. Теперь уже набережная почти опустела.

Остановились поболтать несколько ночных сторожей, приставленных к дорогим яхтам. Прошел мимо полицейский. Откуда-то появились две тощие кошки. Одна подошла и стала обнюхивать мою брючину. Я поддал ей ногой, и она убралась.

Теперь все мое внимание сосредоточилось на яхте Хэмела. И слава Богу, так как вдруг выяснилось, что Джоша Джонса нет на месте.

Я встал и замер.

Прошло еще несколько минут, и я увидел на палубе три едва различимые фигуры и услышал, как спускают трап. Почти тут же фигуры оказались на набережной. Они помедлили, глядя в сторону болтающих сторожей, но те стояли к ним спиной, и беглецы двинулись в противоположном направлении.

Я последовал за ними, стараясь держаться в тени. Когда они проходили мимо фонаря, я увидел, что самая высокая из трех фигур – это Джош Джонс. Другой, судя по черной лохматой шевелюре, – мой знакомый хиппи. Третьей в этой компании была женщина – худая и стройная, ее голову прикрывал шарф. Видно, та, что ютилась с моим хиппи в одной палатке на пиратском острове.

Далеко они не пошли – свернули в темный переулок. Я следовал за ними, тихонько перебегал от одного темного подъезда к другому.

Вдруг Джош остановился, поманил своих спутников и исчез под аркой.

Я осторожно заглянул туда и успел заметить, что Джош открыл какую-то дверь и вошел внутрь, парочка последовала за ним. Я вспомнил, что Эл Барни говорил, будто Джош снимает комнату в гавани, значит, Джош привел их к себе домой.

Я отошел в тень и стал ждать.

Вскоре в окне третьего этажа зажегся свет. Я увидел, как к окну подошел Джош, высунулся наружу, поглядел и ушел в глубь комнаты.

Я ждал.

Через час свет погас.

Я выждал еще некоторое время, но ничего не происходило, а когда на рассвете тени стали бледнеть, я сдался и пошел домой.