Барби для Мажора

11

После сырого и ветреного марта на улице уже вовсю хозяйничала весна. Ощутив устойчивое тепло, из земли весело полезла молодая трава, а на деревьях набухли почки. Занятия закончились и Анжела с подругой вышла из института, собираясь пойти в общежитие. Она увидела Барыкина, который сидел на лавочке недалеко от входа в здание и, казалось, кого-то ждал. Он уже месяц не давал ей прохода. Сначала приходил в институт на переменах и искал встреч с ней, а затем стал поджидать её после занятий. Она старалась избегать его, ну, а потом привыкла и перестала прогонять. Слепой она не была и догадывалась, почему он так себя ведёт. Но видеть в нём кого-то большего, чем друга, не могла. Она не понимала, на что он надеется. Она ведь уже объяснила ему свои причины, и не собиралась делать этого вновь. Давать ему ложные надежды она не хотела. Увидев их, он поднялся и пошёл навстречу.

— Встречай жениха, — подколола её Ольга.

— Никакой он мне не жених, мы просто друзья, — недовольно буркнула она.

— А чего же тогда он постоянно к тебе бегает? Сергей не жених, Максим не жених, все у неё просто друзья! Ох, девка, морочишь ты парням голову. И как это у тебя получается?! — ухмылялась та.

Ответить на такое несправедливое обвинение она не успела, так как он уже стоял перед ними. Она не замечала или делала вид, что не замечает его робких ухаживаний, поэтому он до сих пор встречался со Светланой. Его мучила совесть, потому что он всё время думал о другой, и это было, по его мнению, не порядочно по отношению к его пассии. Сегодня он решил предложить гордой красавице прогуляться по парку и признаться в своих чувствах:

— Привет, девчонки. Такой чудесный день, Анжел, может, пойдём, погуляем?

Он не очень надеялся на её согласие, но она неожиданно, вдруг согласилась.

Не взирая на середину рабочей недели, городской парк средь бела дня был полон народу. С лотков бойко торговали сахарной ватой, мороженым и сладостями. Гремела музыка, по центральной аллее праздно шатались сбежавшие с занятий студенты и старшеклассники. На скамейках грелись на солнышке люди постарше, а на качелях под наблюдением мам и бабушек резвилась малышня. Шум, смех, звуки лопающихся воздушных шаров и разные вкусные запахи плыли над аллеями парка и выплескивались на окружающие улицы. Молодой человек и его спутница спустились в нижний ярус парка и долго ходили по дорожкам. Наконец устав, она подошла к большой берёзе, оперлась на неё спиной и взглянула на него. Синева его глаз так соответствовала цвету неба над ними! Он посмотрел в её огромные, как два океана глаза, и не смог сдержать слова, которые уже давно вертелись у него на языке. Они как-то, помимо воли, сами вырвались из его уст.

— Я люблю тебя, безумно люблю! — сказал он и замер.

Она молчала. Слов отказа, которых он боялся больше смерти, не последовало. Тогда, ободрённый её молчанием, он повторил:

— Анжела, я люблю тебя! Ты меня слышишь? Почему ты молчишь?

— Слышу, — отозвалась она. — Как это ты, наконец, решился? Я уже думала, что у тебя никогда не хватит смелости. Так и будешь молчать.

— Да, а если бы ты сразу сказала «нет», как бы я жил тогда дальше?

— А я разве сказала «да»?

— Так скажи, что тебе мешает?

— Не знаю, Серёж. Я к тебе очень хорошо отношусь, но люблю ли я тебя — пока не знаю. Мне нужно время, чтобы в этом разобраться.

Из всей этой тирады он, почему то лучше всего услышал слова «люблю» и «тебя». Теряя голову, он слегка коснулся дрожащими губами её прелестных, мучительно желанных губ и сейчас же отпрянул. Но пощёчины не получил, как ожидал. Она с любопытством глядела на него — и всё. Они немного помолчали, потом он осторожно спросил:

— А, что ты почувствовала… сейчас?

— Губы твои чувствовала… на своих губах. Что ещё можно чувствовать? А ты?

— Всё, что чувствует мужчина, когда целует любимую!

— Мне уже пора. Знаешь, на завтра заданий полно, надо заниматься, — густо покраснела она.

— Давай ещё погуляем. Я тебе потом помогу, если захочешь.

— Нет, спасибо. Сама справлюсь.

— Ты рассердилась?

— Нет, я же тебе позволила. Но… знаешь, больше не нужно… этого.

— Что,… совсем никогда? Тебе было неприятно, да?

— Нет, ну, почему же?! Я сама не знаю, но… пока не надо.

— А ты скажешь, когда будет можно? Я согласен ждать сколько угодно. Ты только скажи… — он с надеждой заглянул ей в глаза.

— Хорошо, я скажу,… если будет. Не обижайся, ладно? Проведёшь меня?

— Ну, пойдём, проведу, — с грустью согласился он и поплёлся за ней.

На душе у парня скребли кошки, и даже воспоминание о поцелуе не грело его. Он понял главное: она решилась проверить свои чувства к нему, и то, что почувствовала, оказалось не в его пользу. Но отступать он не собирался. Потому что без неё жизнь теряла всякий смысл. Он будет ждать дальше. Она уже тоскует по любви — он это чувствует. Надо только дождаться подходящего момента и не упустить его. Он сделал один шаг, сделает и второй.

— Иди домой. Я хочу побыть одна, — попросила девушка, когда он сунулся следом за ней в общежитие.

Ей совсем не хотелось оставаться с ним рядом после всего этого. Хотя она была уверена — он и пальцем не пошевелит без её желания. Когда парень ушёл, она задумалась — почему она не отвечает ему взаимностью? Он так влюблён в неё! Наверное, никто её так любить не будет. Он лучше всех, кого она знает. Что ей мешает ответить на его чувства? Он был бы так счастлив! Он заслуживает счастья — своей любовью, своей беззаветной преданностью. И ведь ей тоже хочется любви, уже давно хочется — чего греха таить. И объятий хочется и поцелуев и всего остального… Но почему всё в ней противится его любви? Нельзя же быть такой неблагодарной.

— Что случилось? Вы поссорились? — поинтересовалась Оля, когда она появилась на пороге их комнаты.

— Нет, с чего ты взяла? Мы не ссорились.

— Просто у тебя лицо, какое-то странное.

— Тебе показалось.

— Ну я же вижу, ты не такая, как всегда. Ладно, рассказывай, что произошло?

— Он меня сегодня поцеловал, — опустив глаза и медленно краснея, выдавила из себя Анжела.

— Ты ему разрешила? Где это произошло?

— Разрешила. Это в парке было. Он мне в любви объяснился, так внезапно! Я думала, он никогда не решится.

— И как тебе… его поцелуй?

— Не знаю, я ничего особенного не почувствовала.

— Ты обедать будешь? Я тут суп сварила, пока ты гуляла, — предложила приятельница, наливая себе суп в тарелку.

— Буду, кажется, я проголодалась. Что мне теперь делать?

— В смысле? — не поняла та.

— Как дальше себя вести с ним? — спросила она, подойдя к столу.

— А что, он на чём-то настаивает?

— Нет, что ты! Он смирный, как ягнёнок. Ты же знаешь — он умеет держать себя в руках.

— Ну, тогда будь с ним, как будто ничего не случилось. Как раньше. И больше доверяй своему сердцу. Не расчёту, а сердцу. Но при этом, всё — таки, голову не теряй — впереди экзамены. А то у тебя, как любовь, ты на учёбу забиваешь сразу! — с иронией произнесла соседка, они посмеялись и сели обедать.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Аудитория заполнилась студентами, одновременно со звонком вошёл и преподаватель. Анжела держала в руках маленькое, карманное зеркало, когда подошла подруга и присела рядом:

— Мы уже в зеркальце смотримся? Какой прогресс!

— Просто в глаз что-то попало.

— Это Барыкин на тебя так повлиял, что стала своим внешним видом интересоваться?

— Причем тут он, правда, в глаз что-то попало, — пыталась оправдаться она.

Лектор встал в выжидательную позу, отвернулся к окну и забарабанил пальцами по столу, как бы призывая народ к тишине и порядку. Последние шорохи и щёлканья замками растворились в нарастающей тишине. Студенты замерли в ожидании первого преподавательского слова и он, скользнув взглядом по галёрке, начал читать лекцию. Она задумчиво рассматривала сокурсников, когда подруга шёпотом поинтересовалась:

— О чём вы на большой перемене разговаривали, что у тебя до сих пор так лицо сияет?

— Он меня на свидание пригласил.

— И ты пойдёшь?

— Да, я согласилась!

— Ты будешь теперь с ним встречаться?

— Пока нет. Я решила развеяться, сходить погулять куда-то, просто провести весело время. Надоело мне уже киснуть, — с оптимизмом произнесла Анжела.

— А когда свидание, сегодня вечером?

— Нет, мы договорились на воскресенье, — отмахнулась от неё она, не успевая записывать в конспект.

Говорил преподаватель очень быстро, не останавливаясь и, не замечая реакцию слушателей. В таком темпе он за полтора часа наговорил столько, что у неё всё это еле уместилось на пяти листах тетради. Когда прозвенел звонок, и они вышли из аудитории, она осведомилась у приятельницы:

— Ты сегодня поедешь домой?

— Нет, я остаюсь в общаге. Ко мне Максим должен прийти, помочь с чертежом.

— Ничего себе, ты у меня жениха отбиваешь? — рассмеялась она.

— Иди ты к чёрту, тебе, что Серёги мало?! Сама же говорила, что Макс тебе не нужен! — обиделась та, было видно, что этот парень ей нравится.

— Хватит дуться, я пошутила. Если ты на него запала, можешь с ним замутить. Я не возражаю! Ну, а я — домой, а в воскресенье приеду и пойду на свидание!

— Тогда будем прощаться, я сейчас в библиотеку. Удачи тебе там с Барыкиным!

— Тебе тоже — с Максом, — подмигнула ей Анжела и побежала в общежитие.

Она быстро собралась и уехала. За выходные ей надо было много чего успеть. Она, действительно, решила начать новую жизнь, и для этого ей нужно было за два дня привести себя в порядок. Исправить всё то, что месяцами было запущено. Прежде всего, она забрала и увезла из общежития всю свою старую и ужасно выглядевшую одежду. Дома, она достала из шифоньера то, что ей покупал Андрей, вещи которые ещё совсем недавно она не хотела видеть и бережно их спрятала там. Теперь она снова станет носить только красивые наряды, и больше не будет прятаться в этих позорных обносках. На следующий день девушка занялась своей внешностью. Сделала в салоне маникюр и педикюр, а потом в парикмахерской покрасила волосы, которые уже успели отрасти. Она не захотела окрашивать их полностью, на своих светло — русых волосах она густо прокрасила белые пряди. Теперь она снова блондинка.

В воскресенье она надела красивое платье под коротенький кожаный плащ, чёрные колготки и чёрные туфли на каблуках. Нанесла профессиональный макияж на лицо и распустила свои длинные шикарные волосы, они спадали на плечи игривыми локонами. В последний раз, взглянув на себя в зеркало, взяла сумки со стильной, дорогой одеждой, которую она теперь будет носить, и пошла на остановку.

Неяркое, весеннее солнце светило нежно и ласково, а лёгкий и тёплый ветерок приносил спокойствие и умиротворение. Пока ещё по — весеннему, изумрудная трава на земле, без должного налёта городской пыли, радовала глаз. Чувство гармонии с миром росло и прогрессировало, что неизменно сказывалось на её благодушном настроении и романтических позывах. Она из окна увидела, как её кавалер подошёл к общежитию, и спустилась к нему. Он посмотрел на выходившую из дверей девушку, и снова подняв голову, стал смотреть на её окна.

— Привет, Серёж, — она поняла, что он не узнал её и сама подошла к нему.

Повернув голову в её сторону, он вытаращился удивлёнными глазами и застыл на месте. Он смотрел молча, минут пять и ничего не мог ответить. Перед ним снова стояла та, Барби, которую он когда-то впервые увидел в «Джазе» и влюбился.

— Ну, что же ты молчишь? Ты не рад меня видеть? — продолжила она, делая вид, что не догадалась, что с ним происходит.

— Привет! Рад, конечно, я просто не ожидал… Ты такая красивая, я не могу от тебя глаз оторвать, — произнёс он, когда к нему снова вернулся дар речи.

— Я рада, что тебе понравилось! Ну, что, мы сегодня пойдём куда-то или так и будем здесь стоять?!

— Извини, засмотрелся. Я бы, мог, так смотреть на тебя целую вечность… Конечно, пойдём. Я тебя приглашаю прогуляться, а потом посидеть в кафе.

Она взяла его под руку и они пошли гулять по вечернему городу, а потом зашли в «Аист». В кафе они сидели рядом, облокотившись на спинку дивана. Он вёл себя, как старый извращенец: украдкой нюхал её волосы, смотрел на ноги, постоянно давил в себе желание поцеловать её в шею. Его просто распирало от того, что расстояние между ними меньше пяти сантиметров и, несмотря на одежду, он каждой частицей кожи чувствовал исходящее от неё тепло. Он осмелел только до того, чтобы положить ладонь на её тоненькое запястье, а она не стала возражать, что ещё больше распалило его, а затем испугало. Так, что традиционных поглаживаний он себе не позволил. «Что со мной происходит? Откуда берётся эта нежность? Мне бы с ней жадно целоваться, а я дотронуться боюсь. Слава богу, цветов не додумался купить, а то бы она точно решила, что я сумасшедший старомодный маньяк. А может, не решила бы?» — размышлял он, любуясь ею. Они вышли из кафе, держась за руки, потом прошлись по бульвару и он провёл её до общежития. Парень держался скромно — целоваться не лез, обнимал осторожно, за руку держал так, словно, это была экзотическая бабочка, которая могла помереть от сильного сжатия. Попрощавшись с ней, он довольный пошёл домой, думая о том, что такую потрясающую девушку упускать нельзя. Её нужно просто любить, дышать ею, писать для неё стихи.