Барби с пушкой

Глава 3

— Я не буду рассказывать про себя, — начала незнакомка, — а только скажу о деле.

— Как хотите, но если я узнаю о вас больше, то с большей вероятностью смогу разрешить ваше дело.

— Пока обойдемся без подробностей и имен, — объяснила та. — Вы должны заслужить мое доверие. На слово я с недавних пор не верю никому.

— В этом я с вами согласен, — сказал Сергей. — Рассказывайте все, что считаете нужным.

Красавица помолчала, обдумывая, с чего начать, и в итоге решилась:

— Я служила во всем известной организации — КГБ, в одном из ее секретных подразделений. С началом перестройки наш отдел расформировали и мне пришлось переквалифицироваться в телохранительницы.

Как вы заметили, я физически прекрасно подготовленна, умею драться, стрелять, водить машину и даже вертолет. Поэтому без труда устроилась во вновь организованное управление охраны ФСБ. Проработала там несколько лет и была на хорошем счету.

Но вот меня перевели личницей к очень влиятельному и богатому господину. Пока называть его не буду. Если сначала я специализировалась на охране членов семей высокопоставленных чинуш — жен, детей, — то здесь меня устроили к его телу. Как я потом узнала — по его просьбе.

Зарплата повысилась, работа была не пыльная, и мне нравилась. Это лучше, чем топтать по магазинам капризную и придирчивую жену какого-нибудь министра.

Но вот однажды я заметила, как босс мимолетно бросил похотливый взгляд на мои бедра. Он отметил красоту моей фигуры и сделал комплимент. Мне это понравилось. Если бы я знала, к чему приведут его взгляды!

Надо сказать, что у тела босса постоянно было пять профессиональных вооруженных телков. Среди них была и я. Мы неотступно следовали за ним. Врагов у босса не было, но, как принято в их кругах, охрану он имел и тратил на нее более пятидесяти тысяч долларов в месяц. Именно по наличию и количеству охранников судят о престижности и богатстве вельможи. Не роскошные лимузины и не загородные особняки являются мерилом капитала, а охрана.

Сергей немного подумал, а потом кивнул в знак согласия.

— И вот однажды вечером, — продолжила девушка, — босс пригласил меня в свой полутемный шикарный кабинет и в присутствии своего друга — начальника охраны Романа Лазарева — предложил мне посидеть с ними и попить кофе. Я согласилась.

Начал расспрашивать о видах спорта, которыми я занималась, удивлялся моим достижениям, а я как дура рассказывала о том, как надо растягивать ноги, даже показала пару эффектных ударов ногой в голову с поворотом. И это в короткой юбке.

Мужчины были в восторге, ласкали взглядами мои ножки, но больше глазели на груди — как они раскачиваются, когда я крутилась. Босс меня взглядом буквально проел, особенно когда я подтягивала и без того узкую и короткую юбку, чтобы махнуть ногой. — Девица погладила себя по бедрам, и Сергей машинально взглянул на них. Загорелые и плотные, они притягивали и его взгляд.

— А вы сексуальны, вам никто это не говорил? — с иронией сказал он.

— Я знаю. Для того и посещаю спортзал, чтобы мужчины шеи себе свернули и глаза повытаращивали, когда я мимо прохожу. Чтобы слюнями обливались, видя лакомый, но недосягаемый кусочек. Но я никак не могла предположить, что шестидесятилетний босс открытым текстом предложит мне с ним переспать.

— Что ж он — не мужчина, что ли? — фыркнул Краснов.

— Может, и мужчина, я его не пробовала и мне на него было плевать. — Девушка скривилась. — Он сказал так: «Вы служите у меня в охране и, как я понял, готовы отдать за меня здоровье или даже жизнь, это ваш долг. Поэтому я прошу о малом — отдайтесь мне. Я вас хочу».

У меня рот открылся от удивления, и я не знала, что ответить. Потом он повторил предложение, и я ему отказала. Я сказала, что это не одно и то же, и за работу я получаю деньги. Он парировал молниеносно: «Я вам заплачу сколько угодно денег, только отдайтесь».

Впоследствии он обещал перевести меня на другую работу. Скажем, личной любовницей, какой по счету — я не знала.

— Многие женщины ищут таких дядек, думают, что они разом устроят их жизнь. Стоит только с ними переспать, — усмехнулся сыщик.

— Это одна из форм проституции, а я не проститутка. Если я иду с мужчиной в ресторан, то за себя плачу сама. Я независимая женщина.

— Даже если это ваш любовник?

— Даже если это мой любимый. Этим я демонстрирую свою независимость.

— Вы, случаем, не в США родились? У тамошних дам такой менталитет. Борются за независимость, за равные права с мужчинами, эмансипируются.

— Нет. Где — это неважно. Продолжу. Я, естественно, отказала, а он просил не горячиться и подумать денек-другой. Я встала и вышла. На душе было тошно. Я поняла, что он пригласил меня не для того, чтобы посмотреть мое искусство, не потому, что я долгие годы провела в спортзалах, оттачивая боевое мастерство, развивая свое великолепное тело, а потому, что у меня между ног дырка. Даже две, и мне можно туда член воткнуть, как и любой другой бабе. И не важно, на что та годы жизни потратила: на спорт или на курево и пьянку.

Девушка замолчала. А Сергей смотрел на нее, как тот самый пожилой босс — видел в ней только миленькую женщину, предмет сексуального услаждения своих похотливых желаний. И для Сергея было действительно неважно, на что она потратила годы жизни — на спорт или на разврат. Перед ним сидела красивая, умная и очень гордая леди и возбуждала его.

— Вот и вы так же смотрите на меня, — с обидой в голосе добавила она.

— А как вас зовут? — вдруг спросил Краснов.

— Катя.

— Очень приятно, Сергей.

— Мы отвлеклись. Я два дня ходила сама не своя, решила — если босс будет продолжать приставать — уволюсь. Сдаваться очень уж не хотелось, но… Но случилось то, чего я никак не ожидала. Мы приехали в один из его подмосковных особняков, он отпустил охрану на обед, а меня попросил остаться. В гостиной он вновь предложил мне свою любовь, и я опять отказала. Тогда он сказал, что ему никто никогда не отказывал, а если и отказывали, то он все равно брал свое, но силой.

Рядом с ним находился начальник охраны Лазарев. Я думала, он заступится, а он вынул пистолет, направил его на меня и предложил сдать оружие. Я сначала вспылила, хотела выхватить свой «стечкин» и выстрелить, но потом немного остыла, не спеша вынула его и положила на стол. Он его забрал. Потом достал специальный пистолет и выстрелил мне в бедро миниатюрным шприцем с иглой. В нем был парализующий яд. Я не успела увернуться, упала на ковер как подкошенная и не смогла двинуть ни рукой ни ногой. Все видела и слышала, но защищаться не могла.

Лазарев перетащил меня в спальню, усадил в специальное кресло, похожее на гинекологическое, и приковал ремнями ноги и руки к подколенникам и подлокотникам. В рот сунул кляп. Я находилась в полулежащем состоянии с задранными вверх, разведенными в стороны ногами и не могла ничего поделать. Только скрипела зубами от злости.

В зал вошел босс, установил на штатив видеокамеру и включил. Решил снять изнасилование на пленку. Он сорвал с меня трусики, потом юбку, затем блузку и лифчик, и я осталась голышом. Лазарев наблюдал за всем этим из кресла в углу. Попивал пиво из бокала и курил сигару. Видимо, ему нравилось наблюдать за мной. А может быть, он хотел быть следующим.

Босс уселся на стул напротив и начал разглядывать мою промежность. Потом достал член и принялся онанировать. Кончил быстро и сразу успокоился. Выпил вина, разделся догола, пододвинул стул ближе и принялся в упор рассматривать мое тело. Затем начал гладить руками по интимным местам.

Девушка покраснела и замолчала, а Сергей сидел и неровно дышал. От рассказа он возбудился и теперь плохо скрывал свое желание.

— Босс коснулся губами моего клитора, потеребил его и начал ласкать языком. В другой ситуации я бы, наверное, кончила, но в тот миг у меня было единственное желание — каким-то образом освободиться. Но руки были крепко пристегнуты к металлическим подлокотникам, ноги тоже, и я не могла двинуть ими.

Когда он начал лизать, я сделала вид, что ловлю кайф, стала извиваться, стонать, пробовала на прочность захваты, упираясь в них ногами и руками изо всех сил. К тому времени действие парализующего препарата прошло, а длилось оно не более трех минут. Видимо, боссу не доставляло удовольствия трахать обездвиженное тело.

И вот он вновь возбудился, приблизился ко мне и нацелил свой напряженный фаллос на мою промежность. Стал надвигаться. В этот миг я то ли от страха, то ли от злости, как — не помню, сильно уперлась рукой и сломала крепеж захвата. От напряжения лопнула сварка, и моя правая рука оказалась свободной. От неожиданности я оторопела, а босс испугался. Я врезала металлическим стержнем по его члену. Старикашка отлетел в сторону, а я быстро отстегнула ремни на левой руке.

Лазарев бросился к боссу, приподнял его, тем временем я освободила правую руку, ноги и встала во весь рост. Лазарев выхватил пистолет, но выстрелить не успел — я швырнула в него подлокотник со штырем, и он угодил ему в кисть. Пистолет выпал, а я выставила кулаки и пошла на врага. Босс от страха поперхнулся слюнями, закашлялся, отбежал к кровати, схватил с нее одежду и бросился к дверям. Лазарев же встал у меня на пути и принял боевую стойку. Решил подраться с абсолютно голой девицей.

Я, недолго думая, сделала обманное движение рукой, и он среагировал — поставил блок, а я ударила ногой в пах. Попала точно, и он охнул и согнулся. Второй пинок пришелся в подбородок, и им я его вырубила. Лазарев упал у стены и опасности больше не представлял. Я подняла с пола его пистолет и направила на босса. Тот уже открыл дверь, но выйти не успел. Я приказала вернуться.

Уложив гадов на пол, я связала им ноги и руки ремнями от их же брюк, заткнула рты носками и стала одеваться. Трусики и лифчик были порваны, и я их сунула в пакет. Блузку и юбку натянула, пристегнула подмышечную кобуру, надела пиджак и туфли.

Когда я вышла из спальни, то обнаружила, что в доме никого нет. На столе в гостиной увидела свой пистолет и забрала его. Также прихватила кассету с записью моего изнасилования — единственное вещественное доказательство…

Я вышла из особняка через черный ход, пробежалась до шоссе, там поймала попутку и поехала в Москву. Было шесть часов вечера, и я решила отправиться прямо к начальнику охранного управления генералу Пантелееву. Он знал меня лично несколько лет, знал как ответственного человека, верного Родине и присяге офицера.

В приемной меня встретил его адъютант и попросил подождать. Через десять минут генерал меня принял и я ему рассказала о случившемся. Отдала видеокассету и оружие. Он обещал дать ход этому делу, а меня перевести к другому клиенту. Я написала объяснительную, в которой подробно рассказала о происшедшем.

Ушла я от начальника радостная и окрыленная. Но поехала не к себе домой, а к подружке. Опасалась, что босс и Лазарев могут сгоряча приехать и отомстить. — Девушка замолчала и перевела дух.

От ее рассказа Краснов аж вспотел. Сначала он, как и подобает мужчине, возбудился — не каждый день тебе такое рассказывает красивая девушка, но после остыл и стал жалеть Катю.

— Так он вас не изнасиловал? — бестактно спросил он.

— Не успел, — кивнула Катя. — Но висела я на волоске.

— Что было дальше?

— Я приняла душ, смыла всю грязь и немного успокоилась. С подружкой мы выпили и легли спать. Наутро я, естественно, на службу не пошла. Позвонила с сотового Пантелееву и спросила, как мое дело. Он ответил, что пленку просмотрел, но на ней записана пресс-конференция босса и никакого изнасилования.

«Приезжай сама и взгляни», — обрадовал он.

Я расстроилась — поняла, что босс подсуетился и каким-то образом вернул эту пленку себе. Тогда я спросила, как мои показания. Генерал помолчал, посопел в трубку, потом изрек: «Если ты пойдешь в травмпункт, снимешь побои, там проведут экспертизу на изнасилование, сделают мазок, проведут анализы, ты принесешь справки мне, тогда я открою уголовное дело и передам его прокурору. А пока…»

В этот миг я поняла, что проиграла. Ведь он меня не насиловал. Не успел. Надо было отдаться, чтобы потом провести экспертизу и завести уголовное дело, — зло добавила Катя и отвернулась.

— Формально он прав, — сказал Краснов, — но что касается кассеты — или ты ее действительно перепутала, или твой босс ее выкупил.

— Я включала видеокамеру и видела себя голой на мониторе. Он снимал изнасилование, ошибки быть не могло.

— Значит, дал денег, и генерал ее вернул. Либо пообещал какие-то услуги… Ну, и что дальше?

— А дальше, как в сказке. Адвокат босса обратился в прокуратуру, и дело завели против меня. Что я избила босса и Лазарева и сбежала из особняка с оружием. Я уже подумала, что меня посадят, но вдруг все мигом прекратилось — как по взмаху волшебной палочки.

— Наверное, Пантелеев приструнил босса и Лазарева, чтобы не зарывались. Ведь он-то кассету видел. Может, и копию сделал, для подстраховки, — добавил Краснов.

— Скорее всего так. Но я-то осталась неотмщенной.

— Скажи спасибо, что вообще осталась. Могли тобой заняться. Избить или убить.

— Спасибо, обрадовали. Из органов меня попросили уйти, и я сейчас в отставке. Живу на былые сбережения, но они скоро кончатся, и тогда надо будет искать работу.

— Ну и зачем тебе такая служба? — усмехнулся сыщик. — Иди в банк, в фирму, там тоже охранники нужны, или топ-моделью, актрисой. Ты красивая.

— Я не могу смириться с мыслью, что меня хотели использовать помимо моей воли. Я гордая, и эта гордость не дает мне после случившегося спокойно жить.

— Гордая, но не глупая же, — начал сердиться Краснов. — Какая вам разница, что было раньше, главное — что дальше.

— Почему тогда вы занялись собственным расследованием, а не бросили все на произвол судьбы и не кинулись в бега? Так бы и бегали до сих пор. Нет, вы нашли убийцу и тех, кто вас подставил, и вернули себе доброе имя, клиентуру и свою прежнюю счастливую жизнь. А вы, между прочим, ради этого ох как рисковали. Чуть не погибли.

— Ну вы сравнили, — завелся Сергей, — меня в убийстве обвинили, лишили всего, чего я добивался годами. Я не мог на улицу спокойно выйти — меня все менты в стране разыскивали. А вам что: угрожают, гоняются за вами, хотят убить?

Девушка замолчала, потом хитро посмотрела на Краснова и сказала:

— Я, как и вы, не могу жить с чувством переполнившего меня негодования. Меня подставили, как и вас, и я должна отомстить. Это просто сделать, так как мне известны некоторые факты жизни босса, его привязанности. Я хочу, чтобы вы выполнили дело и добыли для меня вещественные доказательства его развратной жизни. Вы ведь выслеживаете одного неверного супруга по просьбе второго. И вам за это платят. Я вам тоже хорошо заплачу.

— Нет. Ведь у вас деньги скоро кончаются, — парировал Сергей. — Вот и экономьте, берегите квартиру, она вам самой пригодится.

— Я хочу одного: показать всему миру, какой он негодяй, мразь, сволочь. Он это тщательно скрывает, чтобы не заподозрили, что он за тип.

— Ну и что? Плевать мне на него! Вам тоже с ним не жить. Успокойтесь и выбросьте это из головы.

— Не могу выбросить. Я вам не сказала, что это за человек. Если скажу, то вы меня поймете.

— Я вам уже сказал: мне на него наплевать.

— Он очень богатый и влиятельный политик и олигарх. Если вы на него посмотрите, то никогда не подумаете, что он такой негодяй. Его имидж — борьба с коррупцией и преступностью, свобода слова, он стоит горой за мораль и нравственность, а на деле — сволочь, бабник и развратник.

— Кто он? — Краснову стало интересно, о ком идет речь.

— Дайте согласие, что выполните задание, и я вам дам на него всю необходимую информацию. А знаю я много. Я за ним год ходила.

Сергей насупился и замолчал. Он обдумывал предложение, хотя история с политиком высокого ранга его не прельщала. Он знал, что лезть в мир крутых не стоит ни за какие деньги. Это чревато потерей капитала, здоровья или жизни.

О том дерьме, что творится в высших эшелонах власти, он знал из прессы и от некоторых своих богатых клиентов.

Но был один факт, который действовал на Сергея ободряюще. Он надеялся получить приличную сумму денег за выполнение задания. Он и так имел деньги, получал много, но столько ему не платил никто и никогда. За один день работы Катя пообещала ему однокомнатную квартиру. Всего за один день. Это, как прикинул Краснов, — примерно двадцать тысяч долларов!

С очень богатых воротил сыщик брал по пятьсот долларов в день, а то и больше, и за месяц каторжного труда без сна и отдыха получалась кругленькая сумма. Но красотка предложила за день работы в двадцать раз больше обычного.

Но не деньги были решающим фактором — ему понравилась девушка. Он давно мечтал встретить такую независимую, гордую и сильную личность в юбке. В ней он увидел себя — гордого и сильного, способного справиться с любой бедой, способного прийти на помощь нуждающимся и выполнить для них дело любой сложности.

Но он помнил, что однажды клиентка крупно его подставила, и поэтому кидаться «в объятия» Кати не спешил. Он решил согласиться, но с рядом условий. О своей клятве самому себе — не ввязываться в дела клиенток — он помнил и попытался застраховать себя от ненужных неприятностей.

— В общем, я согласен, — сказал Краснов, — но мне нужна информация о вас. Желательно знать, что вы задумали.

— Будете наводить справки?

— Да. Вы же справлялись обо мне? Собрали некоторую информацию.

— Только то, что было в прессе. Мое условие — те, кто будет вас информировать, не должны сопоставить факты и сделать вывод, что против босса готовится провокация. Это будет провалом. Завуалируйте информацию.

— Я обдумаю то, что вы мне скажете, и преподнесу вопросы в зашифрованном виде, — пообещал Краснов.

— А как с гонораром? — спросила клиентка.

— Как и договаривались: вы за один день работы даете цену однокомнатной квартиры. За два — две.

— У меня двух нет. За двадцать четыре часа работы я вам заплачу двадцать пять тысяч долларов.

— Достаточно двадцати, — снизил планку Сергей.

— Что еще?

— Я вам ранее сказал свое желание, но после вашего рассказа, мне кажется, оно неуместно. Иначе чем я буду отличаться от вашего босса?

— Каждый мужчина по своей природной сути должен хотеть женщину. А такую, как я, тем более. Если у вас получится, то я вам даю слово — мы проведем с вами прекрасную ночь. А если захотите, то и весь день, — лукаво улыбаясь, добавила Катя.

— У вас есть парень? — вдруг спросил Краснов.

Девушка смутилась, подумала немного и ответила:

— Разрешите это сохранить в тайне. К делу это не относится.

— Извините, — Сергей понял, что совершил бестактность.

— Итак, слушайте: босса зовут Гектор Альбертович Ленц. Знаете, кто он?

— Конечно. Олигарх, нефтяник, банкир, занимается теневой политикой, он очень богатый вельможа.

— Иногда, примерно раз в неделю, он посещает закрытый частный клуб для мужчин и там устраивает развратные игрища с девчонками, а может, и мальчишками. Нас — охрану — туда не пускали. Мы оставались в машинах, а когда он выходил, встречали у входа. Вывески на клубе нет, а по внешнему виду здание похоже на музей.

— Адрес?

— Точного адреса нет, но находится он во дворах на Старой Басманной за домом номер семнадцать. Трехэтажный особняк за старинным металлическим забором. Машины подъезжают к парадному входу, посетители выходят и следуют в парадные двери. Оттуда проходят в гостиную и разбредаются по номерам. Что их там ждет — я не знаю. Вам надо проникнуть в этот дом и установить видеокамеры в спальнях. Изображение будет передаваться на пульт, и вы спокойно запишете его на цифровой диск. Это и будет вещественным доказательством. Главное, установить камеры, а дальше — дело техники. Их можно будет там и оставить. Не жалко.

— Ха! — встрепенулся Сергей. — Проникнуть в дом противозаконно!

— А следить за кем-то — это не противозаконно? Подслушивать и подглядывать, вынюхивать, выискивать документы, улики? — Катя усмехнулась.

— Ладно, дело привычное, но как проникнуть в охраняемый дом и незаметно установить десяток, а то и больше миникамер? К тому же вся эта шпионская техника денег стоит.

— Она у меня есть, — обрадовала клиентка. — Я говорила, что раньше служила в некоем отделе. Так вот — техника оттуда.

— Так почему бы вам самой не влезть в дом и не напичкать его глазками?

— Потому что я женщина и меня туда не пустят. А вы мужчина и спокойно войдете и установите «глазки».

— Кто же меня туда пустит, я ведь не член клуба?

— Пустят. Мы испортим телевизионную антенну на крыше, и они сами вызовут телемастера. Вместо него придете вы.

— А куда денется настоящий мастер?

— Вы его немного ударите по головке, и он отдохнет за углом. Я вам в этом помогу.

— Да, сплошной криминал, — покачал головой Сергей, но отступать он уже не собирался. Он твердо решил помочь красавице, а потом закончить дело победной ночью любви.