Бархатная клятва

Глава 24

Элис сидела перед зеркалом в просторной комнате на верхнем этаже замка. Вокруг нее были разложены яркие платья из пурпурного и зеленого атласа, красной тафты, оранжевой парчи. При выборе туалетов Элис руководствовалась единственной целью: привлечь к себе всеобщее внимание. На свадьбе Гевина она видела, в какие платья одевается Джудит Риведун, и поняла, что соперница предпочитает неброские цвета и ткани тонкой выделки. Элис же намеревалась своими сверкающими нарядами затмить жену Гевина.

На ней был бледно-розовый фрипон, рукава которого были отделаны несколькими витками черного шнура. Полы распашной юбки и подол малинового бархатного модеста украшали цветы совершенно непонятной расцветки, разбросанные в необъятном количестве. Накинутая на плечи пелерина из итальянской парчи с пурпурными, зелеными, оранжевыми и черными зверюшками с ладонь величиной была особой гордостью Элис. Она не сомневалась, что сегодня никто не сможет сравниться с ней в роскоши туалета.

Элис было необходимо привлечь к себе всеобщее внимание еще и потому, что сегодня ей предстояло вновь встретиться с Гевином. Она улыбнулась своему отражению в зеркале. После того, что ей пришлось пережить за время жизни с Эдмундом, она особо нуждалась в любви Гевина. Сейчас, став вдовой, она вспоминала Эдмунда без всякой ненависти. Естественно, бедняга просто ревновал ее.

— Посмотри-ка на эту диадему! — внезапно обратилась Элис к своей горничной Иле. — Как ты думаешь, она подходит к моим глазам? Не слишком ли бледны камни? — Элис в гневе сорвала золотой обруч с головы. — Черт бы побрал этого ювелира! У него не руки, а крюки! Как можно было сделать такое уродство?

Ила забрала у своей разгневанной госпожи украшение.

— Этот ювелир выполняет заказы короля, он лучший во всей Англии. А диадема — лучшее, что было создано им, — недовольно фыркнула Ила. — Естественно, камни кажутся бледными: ничто не может сравниться с цветом ваших глаз.

Элис вновь посмотрела в зеркало.

— Ты действительно так считаешь? — немного успокоившись, спросила она.

— Да, — искренне ответила Ила. — Ни одна женщина не способна соперничать с вами по красоте.

— Даже эта сука Риведун? — Элис отказывалась называть Джудит по имени Гевина.

— Конечно. Моя госпожа, уж не задумали ли вы… что-нибудь богопротивное?

— Разве может то, что я сделаю с ней, быть противно Господу? До того как она забрала Гевина, он принадлежал мне. И он снова будет моим!

Ила по опыту знала, что тщетно пытаться переубедить Элис, если та одержима какой-то идеей.

— Вы помните, что вы носите траур по мужу точно так же, как она — по отцу? Элис рассмеялась.

— Полагаю, что мы с ней испытываем одинаковые чувства к этим двум мужчинам. Я слышала, что ее отец еще более презренный тип, чем мой возлюбленный супруг.

— Не говорите так о мертвых.

— А ты не смей упрекать меня, иначе я отдам тебя в другой дом. — Ила уже давно перестала обращать внимание на эту угрозу. Элис всегда считала, что худшее наказание для человека — это лишить его своего общества.

Элис встала и расправила платье. Оно словно вспыхнуло таинственным блеском, казалось, яркие краски соперничают друг с другом.

— Как ты думаешь, он заметит меня? — затаив дыхание, спросила она.

— А разве вас можно не заметить?

— Ты права, — согласилась Элис. — Разве меня можно не заметить?

Джудит, пораженная количеством гостей, молча стояла возле мужа. У нее создалось впечатление, что Гевин чувствует себя совершенно свободно среди этих важных господ. Его уважают, его слово имеет вес. Ей нравилось наблюдать за ним в новой обстановке. Несмотря на все их споры и ссоры, он с первого мгновения пребывания в королевском замке проявлял о ней исключительную заботу, оберегал и защищал, зная, что она не привыкла к такому скоплению людей. Он не отпускал ее от себя ни на шаг и не настаивал, чтобы она проводила время в женском обществе, догадываясь, что там она будет чувствовать себя одиноко и неуютно. Это вызывало у мужчин смех, они принимались поддразнивать Гевина, но он только добродушно улыбался, не проявляя при этом никакого смущения.

Готовясь к ужину, на козлы установили длинные столы, музыканты настраивали свои инструменты, акробаты в последний раз репетировали свои выступления.

— Ну как, тебе интересно? — улыбнувшись, спросил Гевин.

— Да. Хотя здесь ужасно шумно и все суетятся.

Гевин расхохотался.

— Потом будет еще хуже. Скажи мне, когда тебе станет невмоготу, и мы уйдем.

— Ты не против того, что я все время держусь подле тебя?

— Я был бы против, если бы ты этого не делала. Мне бы не хотелось, чтобы ты чувствовала себя свободно в этом обществе. Слишком многие юноши — да и мужчины постарше — не сводят с тебя глаз.

— Серьезно? — совершенно искренне удивилась Джудит. — Я не заметила.

— Джудит, никогда не дразни этих мужчин. Нравы при дворе чересчур свободные, и мне бы не хотелось, чтобы твои действия, в которых ты по незнанию не усматриваешь никакого умысла, послужили основой для какой-нибудь интриги. И не уходи одна далеко. Если только, — его глаза потемнели при воспоминании об Уолтере Демари, — у тебя нет желания поощрить чьи-либо ухаживания.

Джудит собралась было ответить ему, сказать, что она думает о его намеках, но тут к Гевину обратился какой-то граф — Джудит никак не могла запомнить их имена — Я пойду к Стивену, — предупредила она мужа и направилась в противоположный конец огромного зала, где возле стены, закрытой гобеленом, стоял ее деверь.

На нем, как и на Гевине, был роскошный костюм из тонкой шерсти, только черный, в то время как Гевин был одет в серое. Их дублеты плотно облегали стройные торсы. Сознание, что она имеет прямое отношение к этим двум мужчинам, приводило Джудит в восторг.

Она обратила внимание на симпатичную курносую девушку с усыпанным веснушками личиком, которая выглядывала из-за спины своего отца и во все глаза таращилась на Стивена.

— Кажется, ты понравился ей, — заметила Джудит.

Но Стивен даже не посмотрел на нее.

— Да, — равнодушно согласился он. — Но мои дни сочтены, не так ли? Еще несколько недель — и мне всучат темнокожую бабу, которая будет орать на меня по каждому поводу.

— Стивен! — рассмеялась Джудит. — Не думаю, что она так ужасна, как ты расписываешь. Женщина просто не может быть такой. Взгляни на меня. Ведь Гевин тоже ни разу не встречался со мной до свадьбы. Неужели он тоже боялся, что я окажусь уродиной?

— Если бы ты знала, как я завидую своему брату. Ты не только красива, ты мудра и добра. Гевину страшно повезло.

Джудит почувствовала, что краснеет.

— Ты льстишь мне, но все равно приятно слышать такие слова.

— И вовсе я не льщу тебе, — прямо ответил Стивен.

Внезапно что-то вокруг них изменилось. Взглянув на лица окружавших их людей, Стивен и Джудит сразу догадались, что именно они стали причиной всеобщего напряженного внимания. Все смотрели на Джудит: одни — с беспокойством, другие — с ехидными улыбками на губах, третьи просто были озадачены происходящим. Сама же Джудит ничего не понимала.

— Джудит, — обратился к ней Стивен, — ты уже видела сад? У королевы Елизаветы есть восхитительные лилии, а таких роз, как у нее, я в жизни не видел.

Джудит последовала за ним, сообразив, что он почему-то хочет увести ее из зала. Люди расступились, чтобы дать ей дорогу, и тут она увидела причину всей этой суматохи. Расправив плечи, гордо вскинув голову и растянув губы в приветливой улыбке, в зал вплывала Элис Чатворт. И улыбка ее была предназначена единственному человеку — Гевину.

Джудит посмотрела на Элис и сразу обратила внимание на ее платье, которое показалось ей безвкусным и кричащим. Она не увидела ничего красивого в бледной коже Элис и ярко подведенных, словно нарисованных, глазах.

По толпе прошелся шепот: это гости сообщали друг другу «тайну» отношений между Гевином и Элис. Джудит перевела взгляд с соперницы на мужа. Гевин смотрел на Элис как зачарованный. Она словно околдовала его, и ничто на свете не могло разрушить ее чары. Он наблюдал, как она медленно движется ему навстречу.

Приблизившись к Гевину, Элис протянула ему руку. Он взял ее и приник к ней губами.

Неожиданно по залу разнесся громкий смех короля Генриха.

— Кажется, вы знакомы друг с другом.

— Да, мы знакомы, — ответил Гевин, на лице которого стала медленно появляться улыбка.

— Это именно так, — добавила Элис, одаряя Гевина смущенной улыбкой, но не размыкая при этом губ.

— Ты знаешь, мне действительно захотелось взглянуть на сад, — поспешно произнесла Джудит и оперлась на предложенную Стивеном руку — Джудит, — начал Стивен, когда они остались одни.

— Не говори со мной о ней. Ничто из сказанного тобой не может успокоить меня. Я давно знаю о ее существовании. Со дня свадьбы. — Она устремила взгляд на розовый куст, цветы которого наполняли воздух сладким ароматом. — Он никогда не лгал мне, никогда не скрывал, что любит ее, и не притворялся, что любит меня.

— Джудит, прекрати! Ты не должна смиряться с существованием этой женщины. Джудит повернулась к Стивену.

— А что еще мне остается? Прошу тебя, ответь. Он твердо верит, что я безнравственна. Я иду спасать его, а он уверен, что я бегу к своему любовнику. Я ношу его ребенка, он же считает, что я зачала его от другого.

— А ребенок — Гевина?

— Как я понимаю, он уже успел сообщить тебе, будто бы ребенок от Демари.

— Почему ты не расскажешь ему?

— Чтобы тут же услышать от него обвинения во лжи? Нет уж, спасибо. Этот ребенок — мой, независимо от того, кто его отец.

— Джудит, для Гевина очень важно знать, что ребенок его.

— Ну что, побежишь к нему и расскажешь? — с горячностью воскликнула Джудит. — И отшвырнешь в сторону его любовницу, чтобы пробраться к нему? Естественно, эта новость обрадует его. Еще бы. У него есть земли Риведунов, он получает наследника и продолжает крутить любовь со светловолосой Элис. Прости, если мое желание сохранить свою маленькую тайну покажется тебе эгоистичным.

Стивен опустился на каменную скамью и пристально взглянул на невестку. Его охватила ярость, он едва сдерживал себя, чтобы не броситься к своему старшему брату и не высказать ему все, что думает о нем. Женщина, подобная Джудит, не заслуживает такого отношения. Гевин не имеет права пренебрегать ею.

— Моя госпожа, — раздался женский голос.

— Да, Джоан, — отозвалась Джудит. — В чем дело?

— Столы накрыты. Вам пора идти.

— Нет, я не пойду. Сошлись на мое недомогание. В моем положении это вполне нормально. — И позволите этой шлюхе завладеть им! — вскинулась Джоан. — Вы должны пойти.

— Я согласен, Джудит.

Джоан, не заметившая Стивена, резко повернулась к нему и покраснела. Нежный румянец очень шел ей. Ей было трудно устоять перед привлекательными мужчинами, ставшими родственниками ее хозяйки. Даже их походка заставляла Джоан трепетать от желания.

— Ты собираешься накинуться на него прямо здесь? — суровым тоном спросила Джудит. — Ты иногда переходишь грань дозволенного, Джоан.

— Это мужчины на меня так действуют, — пробормотала девушка. — Лорд Гевин просил вас прийти.

— Я счастлива, что он вспомнил обо мне, — саркастически заметила Джудит.

— Да, я вспомнил о тебе, — подтвердил остановившийся у калитки Гевин. — Иди, — велел он горничной. — Я хочу поговорить со своей женой наедине.

Стивен поднялся.

— Я тоже пойду, — сказал он и, бросив на брата хмурый взгляд, ушел.

— Я неважно себя чувствую, — проговорила Джудит. — Я должна вернуться в свою комнату.

Гевин схватил ее за руку и притянул к себе. Она посмотрела на него. Гевин был ошеломлен: она уже давно не смотрела на него таким ледяным взглядом!

— Джудит, не надо снова ненавидеть меня. Она попыталась вырваться.

— Ты унижаешь меня и при этом требуешь, чтобы я спокойно все это сносила? Я не предполагала, что ты считаешь меня святой. Возможно, мне стоит подать прошение о канонизации.

Едкое замечание Джудит вызвало у Гевина смех.

— Но я же ничего не сделал, только посмотрел на нее и поцеловал руку. Мы с ней давно не виделись.

— Посмотрел на нее! — процедила сквозь зубы Джудит, — Да от твоего взгляда едва на запылали циновки!

— Ты ревнуешь? — тихо спросил он. В его голосе явственно слышалось удивление.

— К этой блондинке, которая бегает за моим мужем? Нет! Я бы нашла более достойную женщину, если бы мне вздумалось ревновать тебя.

Глаза Гевина яростно блеснули. Он никогда никому не позволял плохо говорить об Элис.

— Твоя злость толкает тебя на ложь.

— Злость! — воскликнула Джудит и сразу же заставила себя успокоиться. — Да, я злюсь, потому что ты выставляешь напоказ свою страсть. Ты поставил меня в неловкое положение. Разве ты не заметил, как все перешептывались и разглядывали нас? — Ей очень хотелось причинить ему боль. — А что касается ревности — нужно любить, чтобы иметь возможность испытывать это чувство.

— Так ты не любишь меня? — холодно осведомился он.

— Разве я когда-нибудь говорила о любви? — Джудит не могла понять, что выражают его глаза, и спрашивала себя, удалось ли ей причинить ему боль или нет. Но если все же она преуспела в своем стремлении, жестокие слова не принесли ей удовольствия.

— Пошли, — произнес Гевин, беря ее за руку. — Король ждет нас к ужину, и ты не имеешь права оскорблять его своим отсутствием. Если ты на самом деле хочешь помешать распространению слухов, тебе придется играть роль любящей жены.

Джудит, удивленная, что ее ярость внезапно исчезла, покорно последовала за ним.

Гевина и Джудит как особых гостей усадили рядом с королем и королевой: Джудит — справа от Генриха, Гевина — слева от Елизаветы и справа… от Элис.

— Вы выглядите печальной, — обратился король Генрих к Джудит. Она улыбнулась.

— Нет, все дело в путешествии и в ребенке, которого я ношу под сердцем.

— Ребенок и так скоро? Уверен, лорд Гевин очень рад этому.

Джудит опять улыбнулась, но промолчала.

— Гевин, — тихо, так, чтобы никто не смог ее услышать, заговорила Элис, — мы с тобой так давно не виделись.

Она чувствовала, что в их отношениях произошли какие-то перемены, поэтому действовала крайне осторожно. Совершенно очевидно, что он не забыл о своей любви к ней. Естественно, он не мог позволить себе смотреть на нее при всех так, как смотрел раньше. Но самым ужасным было то, что он, едва оторвавшись от ее руки, стал оглядывать зал. Увидев удалявшуюся спину своей жены, он оставил Элис и последовал за ней.

— Прими мои соболезнования по поводу безвременной кончины твоего мужа, — ровным голосом ответил Гевин.

— Может, ты посчитаешь меня бессердечной, но я совсем не скорблю об этом человеке, — пробормотала Элис. — Он был… очень жесток ко мне.

Гевин пристально посмотрел на нее.

— Но разве не ты сама выбрала его?

— Как ты можешь такое говорить! Меня вынудили выйти за него. О Гевин, если бы ты подождал немного, мы бы сейчас были вместе. Но я уверена, что король даст нам разрешение на брак. — Она накрыла ладошкой его руку.

Гевин взглянул на ее ручку, такую тощую и бледную, потом посмотрел ей в глаза.

— Разве ты забыла, что я женат? Что у меня есть жена?

— Король очень отзывчивый человек. Он согласится выслушать нас. Твой брак можно аннулировать.

Гевин опять принялся за еду.

— Не смей заговаривать со мной о разводе. В последнее время я и так достаточно наслышался этого слова. Она носит ребенка. При таком раскладе король никогда не даст разрешения на развод.

Гевин обратился к королеве и принялся расспрашивать ее о грядущей свадьбе принца Артура и Екатерины Арагонской.

А Элис размышляла над тем, что сказал Гевин. Она поставила себе целью выяснить, почему его так раздражает слово «развод» и почему при упоминании о ребенке, которого носит его жена, он не употребил слово «мой».

Спустя час столы убрали и расставили вдоль стен, освободив место для танцев.

— Ты потанцуешь со мной? — спросил Гевин у Джудит.

— Может, мне попросить разрешения? — едко заметила она, многозначительно взглянув на Элис, сидевшую в окружении молодых поклонников.

Пальцы Гевина впились в руку Джудит.

— Ты несправедлива ко мне. Не я рассаживал гостей. Я изо всех сил стараюсь успокоить тебя, но есть вещи, которые не зависят от меня.

"Возможно, я перегибаю палку», — подумала Джудит.

— Хорошо, я потанцую с тобой — Или пойдем в сад, — улыбнулся Гевин. — Ночь очень теплая. — Джудит колебалась. — Пойдем со мной. — Едва они миновали калитку, Гевин притянул к себе Джудит и приник к ней страстным поцелуем. Она всем телом прижалась к нему. — Моя сладкая Джудит, — прошептал он. — Мне так тяжело, когда ты сердишься. Твои полные ненависти взгляды причиняют мне боль. — Сердце Джудит растаяло. Гевин впервые говорил ей о своем чувстве, это, было почти признание в любви. Можно ли ему доверять, можно ли верить? — Пойдем наверх. Заберемся в постель и больше не будем ссориться.

— Ты говоришь все это для того, чтобы я не была холодна в постели? — с подозрением спросила она.

— Я говорю все это, чтобы передать, что чувствую. Мне неприятно, когда ты подозреваешь меня в подлости.

— Прости… меня. Я была не права. Он опять поцеловал ее.

— Я подумаю над тем, как тебе следует просить прощение за свой неуемный темперамент.

Джудит засмеялась, и на лице Гевина появилась улыбка.

— Пойдем со мной, иначе я овладею тобой прямо здесь, в королевском саду, — произнес он, гладя ее по голове. Джудит огляделась по сторонам, словно прикидывая. — Нет, не искушай меня.

Гевин взял ее за руку и повел к лестнице. Они поднялись в огромную комнату, дубовыми ширмами разделенную на крохотные спальни.

— Моя госпожа, — раздался заспанный голос Джоан.

— Сегодня ночью ты не понадобишься, — заявил Гевин.

Горничная, глаза которой округлились от удивления, шмыгнула между ширмами и исчезла.

— Она заинтересовалась твоим братом, — сообщила Джудит.

Гевин многозначительно вскинул брови.

— А с каких это пор тебя волнует, чем занимается по ночам Стивен? Джудит улыбнулась.

— Мы теряем время на ненужные разговоры. Помоги мне расстегнуть платье.

Гевин уже успел приобрести кое-какой опыт в том, как раздевать свою жену. Когда он принялся снимать свою одежду, Джудит остановила его и прошептала:

— Дай мне. Сегодня я буду твоим оруженосцем.

Она расстегнула ремень и сняла с Гевина дублет, потом стянула рубашку с длинными рукавами, обнажив его грудь и живот и оставив на нем нижнее белье и чулки.

Джудит подвела Гевина к кровати, освещенной толстой свечой. Ее руки уже достаточно хорошо изучили его тело, но до сих пор ей ни разу не удавалось внимательно рассмотреть его мускулистый торс. Она провела кончиками пальцев по выпуклым мышцам руки, по плоскому животу.

— Я тебе нравлюсь? — спросил он. Джудит улыбнулась. Временами он вел себя как мальчишка, его волновало, нравится он или нет. Вместо ответа она опустилась на кровать и, распустив шнуровку, стянула с него чулки. Он лежал неподвижно, словно боялся разрушить очарование. Она погладила его ноги и взялась за завязки нижнего белья.

— Да, ты нравишься мне, — наконец произнесла она и поцеловала его. — А вот нравлюсь ли я тебе?

Но Гевин был уже не в силах сдерживаться, он опрокинул Джудит на кровать и лег на нее. Их страсть была настолько велика, что у них не хватило терпения на долгую любовную игру, и они в какой-то неистовой спешке удовлетворили свое желание обладать друг другом.

Спустя некоторое время, когда дыхание Джудит стало размеренным и спокойным и когда она погрузилась в сон, Гевин прижал ее к себе. И когда же он полюбил ее, спрашивал он себя. Возможно, он был влюблен в нее уже тогда, когда внес ее в свой дом и бросил на ступеньках замка? Он с улыбкой вспомнил о том, как злился на нее за то, что она осмелилась противостоять ему.

Он потянулся к Джудит и поцеловал ее в лоб. «Она будет противостоять мне до самой старости», — подумал он и вовсе не испугался, а даже обрадовался такой перспективе.

А как же Элис? Когда же испарилась его любовь к ней? Да и любил ли он ее? Или он всего лишь воспылал юношеской страстью к красивой женщине? Она действительно красива, этого нельзя отрицать, и сегодня она поразила его своей внешностью, ослепила своим сиянием. Элис — добрая и мягкая, она нежна настолько, насколько Джудит язвительна. Но в последние несколько месяцев ему стало нравиться добавлять немного уксуса в свою еду.

Джудит зашевелилась, и Гевин крепче прижал ее к себе. Он обвинил ее в измене, однако никогда не верил в собственные слова. Если Джудит носит ребенка от другого мужчины, значит, она зачала его в тот период, когда спасала своего мужа. Возможно, она была введена в заблуждение, но ее сердце всегда было преисполнено добра. Она не задумываясь отдала бы жизнь, чтобы спасти мать и даже мужа, который дурно с ней обошелся.

Он так сильно сдавил ее, что она проснулась, судорожно глотая воздух.

— Ты задушишь меня, — с трудом произнесла она.

Гевин поцеловал ее в нос.

— Я когда-нибудь говорил тебе, что люблю уксус? — Джудит ошарашенно взглянула на него. — Что же ты за жена? — с настойчивостью спросил он. — Разве ты не знаешь, как надо помочь мужу заснуть? — Он потерся о ее тело бедрами, и глаза Джудит расширились. — От боли я не смогу заснуть. Ты же не хочешь, чтобы я проходил через такие муки, не правда ли?

— Нет, — прошептала Джудит, прикрыв глаза. — Тебе нет надобности терпеть боль.

На этот раз Гевин первым пришел в возбуждение и принялся ласкать Джудит, которая не шевелясь наслаждалась прикосновением его рук. Ей казалось, что он впервые дотрагивается до нее, и ощущения, захватившие ее тело, удивили и ошеломили ее. Ее потемневший от страсти взгляд следовал за руками, с каждой секундой становившимися все настойчивее.

Желание отдаться Гевину переполнило Джудит, и она застонала. Но Гевин улыбнулся ей и убрал ее руку со своих плеч. Когда же по ее телу прошла волна сладостного трепета, он вошел в нее, и они одновременно окунулись в бездонную пропасть сладостной муки и восторга. Они так и заснули, прижавшись друг к другу, словно слившись в единое существо.

Проснувшись на следующее утро, Джудит увидела, что постель рядом с ней пуста. Джоан помогла ей одеться в платье из темно-бордового бархата с глубоким прямоугольным вырезом. Рукава были подбиты лисьим мехом, а корсаж и талию обвивали золотые шнуры, сходившиеся к плечу под бриллиантовую брошь. Вчера за ужином было много разговоров о предстоящей соколиной охоте, и Джудит очень хотелось принять в ней участие.

Гевин встретил ее у подножия лестницы.

— Ax ты, соня! — проговорил он, восхищенно разглядывая жену. — Я надеялся, что ты еще в постели, и собирался присоединиться к тебе.

Джудит лукаво улыбнулась.

— Мне вернуться?

— Нет, не сейчас. У меня есть новости. Я поговорил с королем, и он разрешил Джону Бассетту жениться на твоей матери. — Дед Генриха был мелкопоместным валлийским дворянином — именно этим и объяснялась подобная снисходительность короля к неравным бракам.

Джудит ошеломленно уставилась на мужа.

— Ты не рада?

— О Гевин! — воскликнула она и бросилась ему на шею. Она так сильно сжала его в объятиях, что он поперхнулся и закашлялся. — Спасибо. Тысячу раз спасибо тебе.

Он рассмеялся и прижал ее к себе.

— Если бы я знал, что это известие вызовет у тебя такую реакцию, я бы еще вчера поговорил с королем.

— Но тебя бы просто не хватило на большее прошлой ночью, — ровным голосом заявила Джудит.

Сдавив жену руками, он приподнял ее и держал так, пока она не взмолилась о пощаде.

— Ты действительно так думаешь? — с деланным возмущением спросил он. — Ты доиграешься: я отнесу тебя наверх и отпущу только тогда, когда ты уже не будешь чувствовать своего тела от усталости.

— Гевин! — ахнула Джудит, зардевшись. Она огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не слышит их разговор. Он усмехнулся и поцеловал ее. — А мама знает об этом?

— Нет, я решил, что будет лучше, если ты сама расскажешь ей.

— Мне стыдно признаться, но я не знаю, где ее комната.

— Я послал Джона проверить, как разместили моих людей. Полагаю, твоя мать находится где-нибудь поблизости от него.

— Ты прав, она не отходит от него ни на шаг. Гевин, спасибо тебе. Ты сделал для меня великое дело.

— Я был бы счастлив выполнять все твои желания, — с нежностью произнес он. Она подняла на него восхищенный взгляд. — Иди, — улыбнулся он, — сообщи эту новость матери, потом спускайся во двор. Мы отправляемся на охоту. — Он опустил ее на пол. — Ты достаточно хорошо себя чувствуешь? — с тревогой спросил он. — Ты сможешь ехать верхом?

Впервые он без всякого гнева заговорил о ребенке.

— Да, — засмеялась Джудит. — Я прекрасно себя чувствую. Королева Елизавета сказала, что физическая нагрузка пойдет мне на пользу.

— Только не перетруждай себя, — предупредил Гевин.

Его забота о ее здоровье наполнила душу Джудит счастьем, ей казалось, что она способна взлететь от радости Джудит спустилась по лестнице и вышла во двор, где толпилось множество народу. Шум стоял оглушающий: мужчины и женщины кричали на своих слуг, а слуги кричали друг на друга. Создавалось впечатление, что вокруг царит страшная неразбериха, и Джудит спросила себя, неужели кому-нибудь под силу навести порядок в этой толпе.

В дальнем конце двора находилось длинное здание, откуда грумы выводили лошадей. Джудит догадалась, что там конюшня.

— Ба, да это маленькая мисс Рыжеволосая, — раздался нарочито нежный голосок, заставивший Джудит резко остановиться. — Ты идешь на свидание к любовнику, не так ли? — Джудит повернулась к Элис Чатворт — своей сопернице и врагу. — Уверена, ты не забыла меня, — промурлыкала Элис. — Мы встречались на твоей свадьбе.

— Сожалею, что не смогла присутствовать на вашей свадьбе, хотя мы с Гевином послали вам поздравления и уверения в нашей любви, — вежливо ответила Джудит.

Элис напряглась, ее синие глаза злобно блеснули.

— Да, грустно, что все так быстро закончилось.

— Закончилось? Элис улыбнулась.

— Разве ты не слышала? Моего мужа, бедняжку, убили, когда он спал. Теперь я вдова и свободна, абсолютно свободна. Я полагала, Гевин рассказал тебе об этом. Он очень заинтересовался моим… э-э… новым статусом.

Джудит развернулась и прошла прочь. Нет, она не знала, что семейная жизнь этой женщины подошла к концу. Теперь между Элис и Гевином стоит только она. Эдмунд Чатворт перестал быть досадной помехой.