19

Когда Рорк вошел, Ева сидела за столом, бросив жакет на спинку кресла. Рорк знал, что жакет стесняет ее в работе. А все еще застегнутая кобура с оружием? Веса кобуры она не ощущала. Точно так же, как, к примеру, веса своих собственных рук.

На письменном столе перед ней стояла дымящаяся кружка. Кофе, подумал Рорк, такая же неотъемлемая часть ее образа, как оружие.

Она еще не довела себя до истощения на этом деле. Ему не раз приходилось видеть, как она бьется, мучается, ломает голову над делом, а потом просто падает замертво: от чудовищных перегрузок ее организм буквально отказывался работать. Но на этот раз, понял Рорк, все было не так. Ева была на взводе.

– Вот он, здоровый дух конкуренции.

Ева оглянулась, сдвинув брови.

– А?

– Ты так же увлечена, так же решительна, как обычно. Ты защищаешь интересы убитого, как свои собственные интересы. В этом тоже ничего необычного нет. Ты всегда так поступаешь. Но на этот раз ты не мучаешься.

– Что ты имеешь в виду? Я никогда не мучаюсь.

– Еще как мучаешься, дорогая Ева. Убийство приводит тебя в ярость, оскорбляет, убитые снятся тебе в кошмарах. Всякий раз. Но этот случай особенный. Прежде всего для тебя это вызов. Она бросила тебе вызов, а твое личное отношение к ней – я назвал бы это личной неприязнью – еще больше подстегнуло твой азарт. И ты одержишь верх над ней.

– Надеюсь, – кивнула Ева. – Все, что угодно, сделаю, лишь бы сработало. Итак. Дал о себе знать Леопольд Уолш – моя надежда и опора. Переслал мне список родителей, которым Ава поручала делать черную работу. Во всяком случае тех, кого он смог вспомнить, о ком сохранились записи. Мы список поделим, если ты еще можешь поработать со мной.

– Перебрось мою долю мне на комп.

– Ладно. Разделим по алфавиту. Нам надо бы… Она мне не нравится, – вдруг проговорила Ева. – Она мне не понравилась прямо на старте. С той самой минуты, как я стояла в комнате наблюдения и смотрела на экране, как она входит в дом в то утро.

– Со своими тщательно уложенными волосами и подобранной по цвету одеждой, – подхватил Рорк.

– Да, так оно и было. – Ева щелкнула пальцами. – Нет, это мешает объективности, и я это отринула. Но дело том, что у меня ничего не вышло. Неприязнь упорно возвращалась. Мне потребовалось время – ну, не слишком много времени, но все-таки, – чтобы понять, в чем дело.

Рорк заинтересовался и присел на краешек ее стола.

– А в чем дело?

– Только не начинай психовать.

Он удивленно повернул голову.

– С какой стати мне психовать?

– Она напоминает мне Магдалену.

Рорк помолчал, глядя ей в лицо, потом встал, подошел к доске и принялся изучать лицо Авы.

– Не просто шикарная блондинистая штучка… – начала Ева.

– Нет, – подтвердил Рорк, – не просто.

Он вспомнил Магдалену, женщину, которую когда-то любил. Женщину, которая предала его, а вернувшись в город, сделала все, что было в ее силах, чтобы причинить боль Еве и разрушить их брак.

– Не просто, – повторил Рорк. – Обе они паучихи, не так ли? Эксплуатируют, манипулируют без зазрения совести, но при этом сохраняют блестящий полированный фасад. Да, они похожи. Один и тот же тип, это ты верно подметила.

– Ладно.

Услышав облегчение в ее голосе, Рорк повернулся к ней:

– Ты думала, меня расстроит или разозлит такое сравнение?

– Есть немного. Даже больше, если я закончу свою мысль и признаюсь, что предвкушаю грандиозное, даже сексуальное наслаждение, когда надену на Аву наручники, именно потому, что она напоминает мне эту суку Магдалену.

– Да, я понимаю. Проецированная месть.

– Ава попадет за решетку за свои собственные заслуги или за отсутствие таковых. Но ты прав, в моем отношении к ней есть элемент проецированной мести.

Рорк подошел к Еве, наклонился и поцеловал ее в макушку.

– Что бы это ни было, лишь бы сработало. Ну, раз уж ты сама об этом заговорила, должен признаться, что я тоже предвкушаю это сексуальное наслаждение. Так что спасибо тебе.

– С нашей стороны это низко и недостойно, – сказала Ева.

– Ну и пусть, – засмеялся Рорк. – От этого наслаждение станет еще более сильным. Перешли мне файл. Я позаимствую немного твоего кофе и приступлю к работе.

«Что бы это ни было, лишь бы сработало», – мысленно повторила Ева его слова, когда он скрылся в кухне. Главное, они были командой, и эта команда работала отлично.

Она дала команду компьютеру перебросить на компьютер Рорка фамилии из списка, начиная с буквы Н, потом открыла на экране и быстро просмотрела первую половину списка.

Множество прислужниц, множество маленьких рабынь, есть из чего выбирать, думала Ева. Бескрайнее поле уязвимых, нуждающихся, благодарных. Аве стоило только прогуляться по этому полю раз-другой, пока…

– Стоп. Стоп!

Рорк вернулся в кабинет с кружкой кофе в руке.

– Быстро же ты работаешь.

– Погоди, погоди, погоди… – Ева вскочила на ноги. – Компьютер, вывести на стену данные по Кастер Сьюзен.

– А это кто такая? – удивился Рорк.

– Погоди, погоди… Компьютер, вывести на вторую стену данные по Кастеру Неду.

Рорку ничего не оставалось, как ждать. Он изучил обе фотографии, прочитал анкетные данные.

– Муж и жена, он – покойник. С недавних пор.

– Это из дела Бакстера. – Ева с размаху опустилась в кресло. – Черт, зря я не сохранила файл на этого парня.

– Подожди-ка, – скомандовал Рорк. – Встань. Дай мне минуту.

– Не вздумай вламываться в рабочий компьютер Бакстера. Я ему позвоню и…

– Я добуду тебе файл гораздо быстрее. Это даже взломом не назовешь, все очень просто. И все равно у тебя есть официальный доступ. – Рорк решительно толкнул ее в плечо. – Уступи мне на минутку это кресло.

– Ладно, ладно, – сдалась Ева.

В этом случае у нее есть время подумать. Она взглянула на женщину на экране. Хорошенькая, но неброская, как будто усталая. Глаза измученные. Двое детей, получает материнское пособие. Муж – пьяница и бабник, склонный к рукоприкладству.

– Черта с два это совпадение.

– Тихо, – пробормотал Рорк. – Еще полминуты. Вот и все. Что тебе отсюда нужно?

– Выведи данные на экран, мы их пролистаем. – Ева уже почувствовала, что напала на основную жилу, как говорят старатели. Но… – Давай я не буду пока ничего говорить, ты мне сам скажи, что ты об этом думаешь.

Рорк молча прочитал данные вместе с Евой. Прочел о быстрой и страшной кончине Неда Кастера от руки неизвестного убийцы или убийц. Дешевый секс-притон, перерезанное горло – нападение сзади, – кастрация, никаких следов, никаких свидетелей. Ничего.

– У жены хорошее алиби.

– Железное. Они проверили телефонные звонки и установили, откуда они исходили. Она была дома, когда ему перерезали горло. У нее нет приятелей, нет близких родственников. Бакстер и Трухарт работали очень тщательно, но ничего не обнаружили.

– Она – одна из матерей в программе Авы?

– Точно.

– «Незнакомцы в поезде».

– Что? – Ева резко повернула к нему голову. – В каком поезде?

– Я тебе еще не показывал этот фильм, верно? – Рорк по-прежнему невозмутимо смотрел на экран и изучал данные. – Это хороший фильм. Середина двадцатого века, фильм Хичкока. Тебе же нравится Хичкок.

– Да, ну и что?

– Если коротко, два человека, незнакомые друг с другом, встречаются в поезде, и разговор заходит о том, что у каждого из них есть в жизни некто, от кого хотелось бы избавиться. И можно было бы сделать так, что полиция ничего не заподозрит, если каждый из них возьмет на себя устранение помехи для другого. Очень умный ход, потому что никакой реальной связи между этими двумя типами нет. Насколько мне помнится, это была экранизация романа.

– Незнакомцы, – задумчиво повторила Ева.

– В фильме один из них, тот, кто хотел избавиться от жены, не принял всерьез предложение своего попутчика, который хотел избавиться от отца. Этот человек показался ему весьма неуравновешенным. Но жена была убита, и этот второй начал давить на новоявленного вдовца, чтобы он выполнил условие сделки. В фильме все страшно запутано. Тебе стоит его посмотреть.

– Меня заинтересовала сама идея такой сделки, – сказала Ева. – Сама возможность обмена. Ты убираешь моего, я убираю твоего. У обеих железное алиби, и кто же будет нас подозревать? Мотива же нет. С какой стати Бакстер стал бы подозревать Аву Эндерс в убийстве этого парня? Она его не знает, и даже если выяснишь, что жена Кастера участвует в программе Эндерса, все равно это не настораживает. Нет никакой связи.

– До тех пор, пока к тебе не попадет убийство Эндерса. Ты не позволишь спустить дело на тормозах как несчастный случай. Будешь копать, пока не нароешь вот это и не задашь закономерный вопрос.

– Вероятностный тест проделает брешь в этой версии. – Уже раздосадованная этой мыслью, Ева шумно вздохнула. – И дыра будет расширяться, пока я ее не заткну. А ты в это веришь?

– Сильная, влиятельная личность составляет план и вовлекает более слабую личность. А как насчет тебя? Ты в это веришь?

– Сильная личность первая делает свой ход, тем самым усиливая давление на слабую, играя на ее зависимости, на чувстве благодарности. «Ты мне кое-что должна». Тут даже угроза чувствуется. Но когда слабая личность исполнила свою часть уговора, она сделала все не так чисто. Да, я в это верю.

Расхаживая по комнате, Ева обошла кругом доску.

– Признание легче выжать из слабой, как ты говоришь, личности. Мы вызовем Сьюзен Кастер в управление, допросим ее. Если все сделаем правильно, если нажмем достаточно жестко, она сдаст нам Аву. Но сперва надо собрать доказательства. Теперь ты подвинься.

Рорк оттолкнулся от стола.

– Тебе все еще нужны другие имена?

– Это канцелярская работа. Поручу ее кому-нибудь. Тут у нас верняк – сто процентов. Ощущение почти оргазмическое.

– Нет уж, это ты прибереги для меня.

– Ладно. Мне нужно все, что я смогу на нее нарыть. Бакстер собрал подробное досье по убийству. А нам теперь надо взглянуть на данные под другим углом. Сьюзен не убивала своего мужа. Она убила мужа Авы.

– Две убийцы должны были контактировать друг с другом, – заметил Рорк. – Отчитаться о первом убийстве, подготовить второе.

– Где Кастер взяла орудие убийства, наркоту, усилитель эрекции? Вот что надо искать. Теперь дальше. Ава должна была дать ей код охранной сигнализации, план дома. – Ева говорила и одновременно писала заметки: имена, адреса, вопросы. – Они меняли код каждые десять дней, значит, должен был быть способ его передать. Одновременно будем давить на Аву. Уж на момент смерти Неда Кастера у нее точно не будет железобетонного алиби. И она подходит под описание, – добавила Ева. – Она подходящего роста и могла нанести тот удар ножом. По характеру способна спланировать убийство, не оставляя следов. И это как раз в ее стиле – использовать людей в своих целях.

– Бакстер должен был проверить через ОЭС все телефоны Сьюзен Кастер, ее компьютер на все входящие и исходящие на период перед смертью ее мужа и, я полагаю, на неделю или больше после его смерти, – предположил Рорк.

– Да, но не перед смертью Эндерса. – Ева нажала пальцем на имя Томаса Эндерса на экране. – Не было причин. Она не была подозреваемой. На момент смерти мужа у нее железное алиби. Бакстер смотрел, проверял, но он ничего не просек, потому что ничего и не было. Но теперь мы потянем за все ниточки, все проверим. Мы вернемся к времени, предшествующему убийству Кастера. – Она побарабанила пальцами. – Такой сукин сын, как Кастер… Держу пари, он держал запас усилителей потенции. А вот барбитураты… Откуда вполне обычной женщине, домохозяйке, матери двоих детей, взять барбитураты? Сьюзен принесла их с собой. Она их где-то раздобыла. Они не входили в план Авы.

– Ужасно, когда муж умирает с перерезанным горлом в подозрительном притоне. Держу пари, участливый доктор пропишет вдове транквилизаторы, – предположил Рорк. – Если их не принимать, а скопить вместо этого приличную дозу…

– Отлично. Просто отлично. Ее доктор, конечно, не захочет делиться с нами этой информацией без ордера, но мы начнем с ее финансов, посмотрим, платила ли она врачу, покупала ли лекарства в интервале между двумя убийствами. Поближе к дате второго убийства. Да, бьюсь об заклад, что ближе ко второму. Струсила, когда дошло до дела.

Ева включила свой телефон и позвонила домой Бакстеру. Наткнувшись на автоответчик, она перевела звонок на номер его мобильника.

Сперва до нее донеслись звуки музыки – какой-то мелодичный блюз. Ева сразу поняла, что речь идет о сексуальной артподготовке. Потом на экране появилось лицо Бакстера в приглушенном свете на заднем плане.

– Ну если ты отрываешь меня зазря…

– Дома у меня в кабинете завтра в восемь ноль-ноль.

– Я не на вызове до понедельника! У меня тут…

– Ты на вызове с этой минуты. И Макнабу позвони.

– Слушай, Даллас, что ты мне кайф ломаешь? У меня полный обзор и горячая брюнетка на прицеле.

– Вот и используй ее по полной этим вечером, потому что завтра утром ты должен быть здесь ровно в восемь. Ты хочешь закрыть дело Неда Кастера?

Досада и раздражение Бакстера мгновенно испарились.

– У тебя что-то есть?

– Куда горячей любой брюнетки, попавшей тебе на прицел. В восемь ноль-ноль. Если у тебя есть личные заметки, не вошедшие в дело, захвати с собой.

– Слушай, ну хоть намекни, а?

– «Незнакомцы в поезде». Посмотри этот фильм. – Ева отключила связь, позвонила Пибоди и Фини.

– Похоже, нам понадобится стандартный полицейский завтрак на буфетной стойке, – решил Рорк. – Причем в субботнем варианте.

– Ты не обязан их кормить, – пожала плечами Ева. – Я хочу Миру тоже пригласить. Пусть составит психологические портреты подозреваемых. – Она бросила взгляд на часы. – Ведь еще не поздно ей позвонить?

– Пока ты портишь вечер Мире, перебрось мне файл. Я покопаюсь в финансах.

Ева взглянула на него с недоумением.

– Файл еще открыт и активен. Да, займись этим. А я пока запрошу полный поиск по всей электронике. Когда закончишь с финансами, посмотри, вдруг всплывет, как и где Сьюзен Кастер покупала усилители эрекции.

Ева скопировала и отослала файл, после чего уставилась на свой сотовый телефон. Сейчас не так уж поздно, сказала она себе. Но только что она говорила об усилителях эрекции, и это заставило ее задуматься: как супруги Мира проводят вечер? И после некоторого колебания она перевела звонок на голосовую почту.

– Доктор Мира, мне не хотелось беспокоить вас вечером. У меня есть кое-что по делу Эндерса, очень большая вероятность связи с другим делом об убийстве, по-прежнему открытым в активной фазе. Я понимаю, завтра суббота… – Она поняла, что завтра суббота, когда об этом упомянул Рорк. – Но у меня с утра назначена встреча команды в моем домашнем кабинете, и если ваше расписание…

– Ева?

– О, привет! – Опять на заднем плане слышалась музыка. На этот раз не саундтрек порнофильма, слава богу, но и эта музыка говорила Еве об интимной семейной обстановке. – Извините, что беспокою, когда вы… Ладно, не важно. У меня есть кое-что, и я хочу узнать ваше мнение. Я назначила командную встречу на утро у себя дома в кабинете, если ваше расписание…

– Во сколько?

– Восемь ноль-ноль.

– Успею. Я там буду. Хотите дать мне что-нибудь почитать до завтра?

– По правде говоря, на этот раз мне хотелось бы получить ваши свежие впечатления.

– Прекрасно. – Мира отвернулась от экрана и засмеялась, посылая кому-то ласковый взгляд. – Деннис шлет вам свои наилучшие пожелания. Увидимся утром.

– Спасибо.

Отвернувшись от телефона, Ева прижала пальцы к глазам.

– Они собираются этим заняться, – пробормотала она. – Не сию же минуту, но скоро. Хотелось бы мне этого не знать.

Чтобы изгнать эту мысль из своей головы, Ева вернулась к файлу Бакстера и начала работать.

В какой-то момент в кабинет забрел кот и вспрыгнул на ее стол. Не услышав ничего, кроме «Убирайся с моих бумаг», он обиделся, спрыгнул и величественно удалился в царство Рорка.

Ева открыла новый файл со списком соответствий, совпадений, связей, имевших место, и вероятных хронологических цепочек. Перевернув доску обратной стороной, она разместила фотографии, заметки, отчеты. Отступила на шаг и изучила результат.

Что-то действительно вырисовывалось. Нечто явственное, она это прямо-таки видела. Шаги, этапы, ходы, ошибки. Этого пока явно мало для ареста, признала Ева, и уж тем более для обвинительного приговора. Но ничего, это только начало. Будет еще.

Замок и ключ, вот как она это видела. Дело Эндерса – замок, дело Кастера – ключ. Как только она вставит ключ в скважину и повернет в нужную сторону, замок откроется. И тогда она войдет внутрь и схватит Аву за глотку.

Она заглянула в кабинет к Рорку. Он сидел за столом, кот свернулся у него на коленях.

– Нашел что-нибудь?

– С финансами у Кастер туго – не разгуляешься. Насколько я могу судить, кошельком распоряжался муж… пока был жив. Долги, суммы, снятые со счетов, все это на его имя. Несколько заметных трат в одном определенном порно-магазине под названием «Просто секс» за полгода до его безвременной – гм! – кончины. Поскольку я бы не удивился, прояви ты интерес к некоторым видам товаров…

– Надеюсь, ты понимаешь, – перебила его Ева, – что мой интерес – чисто профессиональный.

Рорк лишь улыбнулся в ответ.

– Итак, повторяю: поскольку и так далее, я взял на себя смелость и поискал в отделе продаж…

– Ты взломал сеть?!

– Ты это говоришь таким неодобрительным тоном. Я исследовал. Ты, конечно, займешься этим сама, скучнейшим законным образом, но я люблю удовлетворять свое любопытство.

Больше он ничего не сказал, просто взял стоявшую на столе бутылку воды и отпил, лукаво посмеиваясь одними глазами.

– Черт бы тебя побрал! Да, я получу данные законными методами, но что ты нашел?

– Множественные закупки того, что носит вдохновляющее название «Стойка» и продается во флаконах в форме фаллоса.

– Ставим «птичку», – отозвалась Ева.

– Покупки различных приспособлений для секса, вспомогательных средств и игрушек. Кольца для пениса, зонды, рельефные кондомы, вибраторы.

– Опять ставим «птичку».

– А вот по бархатным путам, боюсь, ничего нет.

– Но они ими торгуют. Мы проверяли сбыт этих бархатных веревок, у них они есть. Сьюзен заходила в магазин?

– В записях ничего нет. Но они принимают наличные, я уточнил. И еще: она посетила клинику за две недели до смерти Эндерса. Нанесла визит некоему доктору Инь, согласно записям…

– В которые ты тоже вломился?

– Которые я исследовал, – поправил ее Рорк с мягким упреком. – В аптеке при клинике она приобрела в долг по рецепту упаковку домашних шприцев и лотроминафин – продающийся в жидкой форме барбитурат, надежное снотворное, также используется для лечения нервных расстройств.

– Большая, жирная, красная «птичка». Надо собрать все эти данные по законным каналам, все систематизировать. А потом я ее этим оглоушу.

– Ты куда?

– Никогда не поздно позвонить помощнику прокурора, – отозвалась Ева, возвращаясь к своему столу. – Я собираюсь позвонить Рио, сплясать чечетку и сдвинуть с места бумажную работу по выдаче ордеров. Надо официально заполучить данные, которые ты сейчас выловил.

– И вот, когда мы все так аккуратно упаковали, бантиком завязали и преподнесли ей, – пожаловался Рорк коту, – она ушла и даже спасибо не сказала. Что взять с копа?

Он услышал, как Ева у себя в кабинете излагает суть дела, спорит со сладкогласой, но несгибаемой прокуроршей Шер Рио. Сам Рорк занялся изучением финансовых документов Сьюзен Кастер за последние несколько недель.

– Найди себе другое место, – сказал Рорк Галахаду, подхватил обмякшего пушистого кота и осторожно опустил на пол.

Когда Рорк вошел в кабинет Евы, она сидела за столом и печатала заметки.

– Ордера будут. Поныла, конечно, но она их получит.

– Вероятно, она ныла, потому что ты позвонила ей уже около полуночи.

– Не без этого. Их можно совместить вот так. – Ева подняла руки с растопыренными пальцами и сцепила их вместе. – Как шестеренки. Просто надо все увидеть в перспективе. Это почти идеальный – как бы это сказать? – механизм, если уж говорить о шестернях. Чистый и эффективный. Вся проблема в операторах. Ава совершила кардинальную ошибку: она выбрала не того оператора.

Рорк осторожно присел на край ее стола.

– Почему ты считаешь, что данный оператор выбран ошибочно?

– Посмотри на нее. – Ева указала на экран. – Изучи ее анкетные данные, взгляни на ее лицо. Попробуй взглянуть глазами Авы. Ава видит слабую женщину. Этой женщиной легко манипулировать, ее легко подчинить себе. Она же цепляется за своего никчемного мужа, хотя он ее поколачивает, изменяет ей направо и налево. Ава видит заурядную женщину. Никто на нее дважды не взглянет. И притом женщину, которая ей обязана.

– А что видишь ты?

– Да все то же, что и Ава. Но я также вижу женщину, которой хочется лучшей жизни для своих детей, дать им что-то, что доставит удовольствие. Женщину, которая, по отзывам соседей, записанным Бакстером и Трухартом, содержала себя и детей в чистоте, не давала им попадать в неприятности. До сих пор она никогда не нарушала закон. Если вынуждаешь такого человека пересечь черту, если заманиваешь или толкаешь его на другую сторону, рано или поздно он оглядывается назад и начинает сожалеть о содеянном. Я постараюсь, чтобы Сьюзен Кастер начала сожалеть прямо сейчас.

– Можешь к этому приступить ровно через восемь часов.

– Почему?

Рорк выразительно постучал по циферблату своих наручных часов.

– А, вот ты о чем.

– Сегодня ты уже ничего сделать не сможешь.

– Да, действительно. – Ева сохранила файл, скопировала его и выключила компьютер. – И вообще, лучше пусть пока поварится в собственном соку.

Рорк взял ее за руку и потянул за собой, но Ева все-таки оглянулась и опять устремила взгляд на доску.

– Тебя должен заинтересовать тот факт, что Сьюзен Кастер в финансовом отношении выиграла от смерти мужа, – заметил Рорк.

– Небольшая страховка, приличная пенсия.

– Нет, не только. Я проанализировал их общие финансы за последний год. Нед Кастер истратил примерно сорок шесть процентов их общих доходов на свои личные нужды и цели. Остальные пятьдесят четыре процента ушли на плату за дом, еду, медицинские расходы, одежду, транспорт, учебные материалы для детей и так далее. А после его смерти она получила за него страховку, а также – как овдовевшая домохозяйка с двумя детьми на иждивении – пенсию с места его работы. Это почти та же сумма, что он зарабатывал при жизни. Всего на восемь процентов меньше.

– Плюс на сорок шесть процентов меньше расходов. Значит, она фактически… Черт возьми, – рассердилась Ева, – почему я должна заниматься подсчетами в полночь?

– …увеличила свои доходы на тридцать восемь процентов за год, – закончил за нее Рорк.

– Что ж, солидно. Это, конечно, не сказочное состояние, на которое нацелилась Ава, но это очень даже прилично. Это пропорционально, если хорошенько подумать. Есть, на какие кнопки нажимать, когда мы поместим Сьюзен Кастер в комнату для допросов. Спасибо. – Раздеваясь, Ева обдумала еще одну возможность. – Некоторые семинары, организованные Эндерсом, были посвящены экономическим вопросам – составлению бюджетов, финансовому планированию, инвестициям. На что спорим: Ава побеседовала со Сьюзен о ее финансовой ситуации, о том, как ее можно улучшить?

– Естественно предположить, что она перечислила все преимущества ее нового статуса вдовы. Уверен, что на этих семинарах участникам разъясняли, что такое активная жизненная позиция, как сделать правильный выбор в жизни, как улучшить финансовое положение своей семьи. Все это умная и властная женщина могла использовать к собственной выгоде, чтобы заманить и подчинить женщину слабую.

– Столько догадок, – вздохнула Ева, – и так мало вещественных доказательств.

– Сама же сказала: «Пусть пока поварится в собственном соку», – напомнил Еве Рорк. – И кстати, имею ли я шанс заманить тебя… – Рорк притянул ее к себе. – Или сначала нам надо окончательно помириться?

– М-м-м, пожалуй, я пошла бы тебе навстречу. – Ева обхватила Рорка за шею и закинула ноги на его бедра. – Мы были очень злы друг на друга?

– Мы были просто в ярости.

– Да? А по-моему, все было не так уж страшно.

– Это был ожесточенный бой, потрясший наш брак до самого основания.

– Поцелуй меня в зад!

– С моим удовольствием. – Рорк ущипнул ее за указанное место и рухнул вместе с ней на кровать, осыпая ее поцелуями. – Хорошо, когда день заканчивается так.

Ева приложила ладонь к его щеке.

– У меня сейчас все дни хорошие, даже самые плохие.

«Все дни хорошие, – добавила она мысленно. – Потому что с тобой».

И их губы слились.

Они занимались любовью легко и неспешно, спокойно и нежно. Как женатые люди, подумала Ева, давно угадывающие желания друг друга, предвосхищающие каждый следующий шаг. Подъем, спуск, поворот, скольжение. И все-таки до чего же это свежо, как остро волнует! Никогда она не привыкнет к его объятиям, никогда ей не надоест пробовать его на вкус. Как удивительно все это смешивается – острое волнение и покой. Как будто бархатная ленточка обвивает серебряный клинок.

Ее пульс зачастил, напряженные мышцы расслабились. Он это почувствовал. Все ее тело стало словно текучим, послушным ему и ей самой. Она согревала его кровь, успокаивала сердце, ухавшее в груди. Он упивался ее кожей, приникнув губами к своему любимому месту под подбородком, где кожа была удивительно нежной и сладкой. Ее руки дарили ему радость – ласкали, гладили, трепетали над ним.

Она приняла его в себя, открылась, позвала и втянула в жаркий водоворот. Стиснула его так, что каждый мощный и глубокий удар эхом отдавался в них обоих. Медленно, изумительно медленно, вытягивая наслаждение по капле. Она смотрела ему в глаза, их пальцы сплелись, слившиеся воедино тела двигались в мучительно медленном ритме. Она держалась, хотя ее голова запрокинулась, а дыхание участилось.

Рорк прижался губами к ее шее. Его губы скользнули по отчаянно бьющейся жилке, опять нащупали сладкое местечко под подбородком. Потом их губы сомкнулись снова и, обретя эту последнюю связующую точку, он перестал сдерживаться.

Загрузка...