Бастард Императора. Том 7 (СИ)

Глава 7 Проблем много не бывает

Где-то в Японии

Что-то напевая себе под нос, по коридору древнего деревянного здания шла Эйрлания. Девушка была одета в чёрную юбку и белую блузку.

Впереди показалась дверь и двое охранников в смокингах и чёрных очках. При виде девушки они расступились и открыли ей дверь.

Эйрлания вошла внутрь. В обширной комнате, за чёрным массивным столом сидела Анна в красно-белом кимоно и что-то старательно писала.

— Я погляжу, тебе нравится твоё новое место, — ухмыльнулась Эйрлания, проходя и присаживаясь на край стола. — Ну как успехи?

Анна вздохнула и отодвинулась от стопки бумаг.

— Ты представляешь, — посмотрела она на девушку, — этот идиот вообще неправильно вёл отчётность! Из-за этого… — Анна протяжно вздохнула и легла лицом на стол. — Теперь придётся просидеть за этими бумагами вечность! Почему ты не захотела сама занять это место⁈

— Потому что мне нужно подготовить тебя к правлению, — хмыкнула Эйрлания, смотря на Анну. — Когда моя армада доберётся до этой псевдо-Земли, я захвачу её и тогда посажу тебя на Земной трон. Будешь тут управлять, а я отправлюсь дальше. А что до того идиота, ты разве не помнишь его удивлённую рожу, когда я вынесла стену и отмудохала их тут всех? Они не то, что отчётность, даже охрану организовать не могли, — самодовольно улыбнулась она.

— Опять ты про этот бред… — махнула рукой Анна. — Скажи мне честно. Зачем ты здесь? И зачем вечно что-то выдумываешь? И вообще, чего ты хочешь на самом деле?

Эйрлания улыбнулась, встала со стола, посмотрела на неё и ответила:

— Здесь я случайно. Насчёт выдумываю… ну, тут ты думаю, и сама скоро убедишься, что это не так. Раз уж мой доспех тебя не убедил. А что до того, чего хочу… Хочу найти брата, — твёрдо произнесла она.

Женщина и девушка смотрели друг на друга. Химе — вызывающе, а её мать — спокойно, словно удав.

Химе развеяла копьё.

— Прости, но ты не права, мама! Если мы так и будем сидеть и ждать, пока нас используют, то в конечном итоге не сможем быть самими собой! Не за это погибли папа, бабушка, дедушка и дядя! — произнесла она.

Её мать покачала головой.

— Химе, ты ещё ничего не понимаешь в жизни, но уже торопишься совершить ошибки. Как думаешь, почему погиб твой отец, мой брат, мои мать и отец? Потому что ввязались в глупую борьбу… Мы тогда только проиграли Родовую войну… и как ты думаешь, что было у нас после? — мама девушки подошла к лестнице. — Ничего. Остатки Рода, который выгнали на окраину страны. Но у них были амбиции, — она усмехнулась. — И к чему привели эти амбиции? Где они теперь⁈ Они оставили нас, погнавшись за правдой! Если бы они сейчас были живы, наплевав на свою глупую гордость, то мы бы уже могли восстановить Род! Не иди по их стопам. Ты последняя наследница Рода Аматэру. Ты должна жить.

Химе стояла, опустив взгляд вниз. Я заметил, что она лишь иногда всё сильнее и сильнее сжимает кулаки.

— Ты не права, мама, — наконец заговорила девушка. — У папы, бабушки, дедушки и дяди было за что сражаться. И они сражались! Они сражались за нас с тобой! Чтобы мы были счастливы! Понимаешь⁈ Я… — она замотала головой из стороны в сторону. — Я так больше не могу! Три года унижений… Нам наконец выпал шанс со всем разобраться, а мы сидим на месте и ничего не делаем!

Её мама смотрела на неё сверху вниз.

— Благими намерениями вымощена дорога в ад, Химе. Наши родные провели её для нас… Ты и сама об этом сказала ранее. Да и о каком шансе ты говоришь?

Химе скосила взгляд в мою сторону.

Интересно ситуация складывается.

— А с чего ты взяла, что он должен нам помогать? — её мама улыбнулась. — Или ты считаешь, что раз мы помогли Сергею, то он нам теперь что-то должен?

— Он посланник Аматэрасу! Как её посланник разве он не может нам помочь⁈

Её мама покачала головой.

— Нет, Химе. Мы помогали безвозмездно, просто потому что могли. Богов давно нет в этом мире, поэтому и их посланников быть не может, — произнесла она, поднимаясь на крыльцо дома. Собирайся. Ты уезжаешь в кратчайшие сроки.

Только она собралась войти в дом, как тут же послышался шум снаружи ворот.

— Это нужный двор, господин. Прошу вас, проходите.

Мама Химе замерла, а затем повернулась. Во двор вошла сморщенная и сгорбившаяся старуха в белом кимоно и традиционных гэтах, высокой деревянной обуви.

— Госпожа Бунко, — женщина улыбнулась ей. — Что привело вас к нам? Я же только недавно от вас ушла.

Старуха пронзительно на неё посмотрела и указала пальцем.

— Вот, господин. Это она не хочет отдавать мне деньги! Обещала вернуть два месяца назад, а до сих пор не вернула!

Во двор вошёл высокий японец, одетый в синюю форму стражей порядка и фуражкой на голове. Он огляделся и посмотрел на маму Химе.

Та спустилась и пошла им навстречу.

— Я не понимаю, что здесь происходит? — женщина переводила взгляд со старушки на стража порядка и обратно. — О каких деньгах идёт речь? Я же только сегодня занимала у госпожи Бунко. О каких двух месяцах вы говорите⁈

Страж порядка вздохнул и достал из внутреннего кармана блокнот и ручку.

— Госпожа Изуми Аматэру, — он мельком глянул на женщину. — На вас поступило заявление о том, что вы, оставляя расписку, просрочили задолженность. Ранее вы занимали у госпожи Бунко Маэда двадцать четыре тысячи йен. Теперь же, по условиям договора, вы должны вернуть ей семьдесят две тысячи. Будете оплачивать или суд?

— Не понимаю, — мама Химе перестала улыбаться. — Я же только сегодня у вас была, госпожа Бунко. О чём говорит офицер? Какое заявление? Какие два месяца?

— Эх, Изуми, Изуми, — покачала та головой. — Я думала, что ты порядочная женщина, несмотря на «славу» вашего Рода, а ты… Теперь я жалею, что связалась с тобой. Подумать только. У меня детям есть нечего, а вы тут… — она сделала вид, что плачет.

— Кхм, — кашлянул страж порядка. — Так что, госпожа Аматэру, оплачивать будете? У меня не так много времени. Давайте поскорее разберёмся с этим делом.

— Но я… — женщина начала заваливаться назад, хватаясь за голову, но я тут же оказался возле неё, подхватывая ту за плечи и помогая устоять. — Я ничего не понимаю. Какие два месяца? — она мельком глянула на меня и освободилась от моих объятий.

Страж порядка окинул меня взглядом, но тут же вновь перевёл его на женщину.

— Хватит прикидываться! Падшая женщина! — старуха перестала разыгрывать спектакль. — Что, какого-то мальчишку соблазнила и платишь ему, чтобы он был с тобой⁈ Не зря про вас говорят всякое. Вот уж точно, позор Японии!

— Да как ты смеешь! — вскрикнула Химе и, судя по звукам, пошла к нам. — Оскорбляешь мою маму? Да я тебя…

Я поднял руку, останавливая её. Страж порядка перевёл взгляд на девушку. А старуха вновь начала выступать:

— Вот видите, видите, господин! Она даже не может воспитать дочь, не то, что отдать долги! Это какая-то хамка! Да ещё и угрожает! Прошу вас, посадите её хотя бы на месяц! Чтобы ей неповадно было.

Страж порядка посмотрел на девушку, но я вышел вперёд, закрывая Химе и её мать собой, произнося:

— Согласно статье тридцать седьмой, пункта четыре и подпункта пять судебного кодекса японской державы о правах и обязанностях стражей правопорядка, Бунко Маэда в данный момент занимается подстрекательством и попытками провокаций с оскорблениями. За это должно быть наказание в виде штрафа, который варьируется от пяти тысяч йен, до пятнадцати. Учитывая то, что оскорбления были в сторону крови благородных, наказание может увеличиться в два раза. Попрошу вас указать это в протоколе, — я посмотрел на стража порядка.

Тот ответил мне прямым взглядом, слегка улыбнулся и кивнул, а затем начал записывать.

— Что сейчас сказал этот мальчишка? — начала возмущаться старуха. — Господин, что вы там записываете⁈ Никаких оскорблений не было! Вы же и сами слышали всё о их Роде? Так почему потакаете какому-то иностранцу? Что за времена пошли? — продолжила она возмущаться, видя, что мужчина всё ещё пишет. — Вы кого должны защищать? Нас, коренное население, или какого-то дерзкого мальчишку⁈

Я сделал шаг вперёд, нависая над ней.

— Ещё одно слово, старуха, и ты уже никогда не сможешь говорить.

Та замерла и попятилась назад. Я увидел, как на меня смотрим мужчина.

— Молодой человек. Я понимаю, что вы в своём праве, но давайте пожалуйста закончим здесь побыстрее. Вы и сами должны понимать, что с некоторыми бессмысленно заниматься.

Старуха замерла, но тут же пришла в себя и начала причитать:

— Что, мальчишка, только старушкам угрожать и можешь, да⁈ Бедную женщину, девушку и трёх служанок взял в заложники. Наверняка используешь их, как хочешь. А ты попробуй сказать такое моему сыну! Что, духу не хватит⁈

Я посмотрел на неё и ответил:

— Я не вижу здесь старушки, лишь старую ведьму. И я не угрожал, а предупредил.

Страж порядка вздохнул и вырвал листок, а затем протянул его Бунко.

— Держите, госпожа Маэда. Вы обязаны оплатить штраф в течение трёх дней, иначе начнут накапливаться пени.

У той чуть ли не глаза на лоб полезли.

— Сколько сколько⁈ — воскликнула она. — Господин! Вы не имеете права! Это незаконно! Я буду жаловаться на вас в суд! Я знаю главу вашего участка!

— Довольно! — повысил голос мужчина. — Мне этот балаган надоел. — Он посмотрел на меня. — Приятно осознавать, что иностранец уважает наши законы и знает их. И в то же время неприятно, — мужчина посмотрел на старуху, — что старшее поколение не знает законов страны, в которой проживает здесь всю жизнь!

Старуха скрипнула зубами, но смолчала. Впрочем, её хватило не надолго:

— Я требую, чтобы чёртов Род Аматэру, от которого у нашей страны одни лишь проблемы, а я в этом только что сама убедилась, вернул мне мои деньги с процентами! И хочу, чтобы это произошло сейчас! А если у них нет, пусть отдают мне в качестве платы часть своих земель! Например, их никому не нужный маленький ресторанчик!

Мама Химе позади меня охнула. Вот похоже и вскрылось, зачем всё это представление было.

Страж порядка покачал головой и посмотрел на меня. Я улыбнулся и произнёс:

— Согласно букве закона у Рода Аматэру есть два дня, чтобы вернуть средства. Но прежде всего я бы хотел лично убедиться в правдивости расписки.

Мужчина помотал головой.

— Прошу прощения, но мне не сказали, что вы доверенное лицо, поэтому я не могу позволить вам смотреть, — ответил он.

Я отступил в сторону и посмотрел на маму Химе. Та выглядела потерянной, но всё же подошла и лично взглянула.

— Всё верно… — произнесла она тихо. — Но как так? Я… Госпожа Бунко… вы поставили заднее число? Но почему? Мы же всегда были хорошими соседями и помогали друг другу.

Старуха лишь цыкнула и отвернулась.

— В общем, я жду свои деньги! Или отдавайте земли! Если не успеете в срок! Ваши проблемы! — воскликнула она и пошла к выходу.

— Прошу прощения за беспокойство, у вас есть два дня, — страж порядка коснулся рукой козырька и тоже пошёл к выходу.

Во дворе воцарилась тишина. Химе вдруг сорвалась и побежала в дом. Её мама вытянула руку в сторону дочери.

— Хи… — начала она, но вновь опустила руку. И тоже побрела в дом. Только медленно, опустив голову.

Я проводил их взглядом. Когда женщина вошла в дом, в проёме увидел ещё три девушки, которые растерянно посмотрели на меня.

Подумать только, от их Рода осталось так мало людей. Всего пять человек… и все девушки.

Достал телефон и перечитал сообщения. Я пока никому не звонил, но если бы было что-то срочное, то мне наверняка отправили бы с этим смс. В итоге не увидел ничего, что могло бы быть чем-то плохим. В основном все лишь спрашивали, как я и почему потерялся. Есть конечно парочка спорных сообщений…

«Вяземский! Тебе в Российской империи не сиделось⁈ Что, наверняка на японских девушек потянуло⁈ Своих не хватает⁈ Или это ты от меня решил сбежать?» — сообщение от Тани.

Покачал головой. Закрыл телефон и пошёл в основной дом. Если я им не помогу, то никто другой точно не поможет. За добро всегда нужно платить добром.

Девушки на входе посмотрели на меня и поклонились. Свет был выключен, отчего в здании создавалась гнетущая мрачная обстановка. Белые стены выглядели серыми, а в конце коридора вообще был мрак.

Войдя в коридор, услышал справа, в одной из комнат, как плачет Химе. Впереди была двустворчатая раздвижная дверь. Активировав глаза императора, увидел, что там сидела мама Химе. Пошёл к ней.

Женщина, сложив под себя ноги, сидела на белой подушке, перед небольшим столиком, на котором стояли четыре фотографии. Они были повёрнуты к ней, поэтому я не видел, кто там изображен.

Она сидела, опустив голову. В её взгляде не читалось ничего. Совсем ничего. Ни злости, ни ненависти, ни тоски, ни сожаления, ни грусти. Пустота. Так выглядят глаза у того, кто потерял смысл жизни. Конечно же она наверняка в скором времени придёт в себя, но никогда нельзя позволять человеку в таком состоянии замыкаться в себе.

Подошёл к ней и присел рядом. Она никак не отреагировала. Тогда я легонько коснулся её плеча и потянул на себя, кладя её голову себе на колени. Мама Химе не сопротивлялась. Она улеглась и по её щеке поползла одинокая слеза.

Да, это наверняка выглядит странно, что какой-то парень так обращается со взрослой женщиной, которую видит всего второй день. Но если смотреть правде в глаза. Изуми для меня лишь ребёнок, который запутался и потерял почти все ориентиры в жизни. А взрослые должны направлять молодое поколение. Я начал гладить её по волосам.

На столике стояли четыре фотографии с чёрными лентами. Два мужчины, старушка и старик.

— Я обзвонила всех оставшихся знакомых… — тихо начала мама Химе. — Никто не согласился занять даже такую смешную сумму… Все сказали, что нет денег. Они соврали… — прошептала она. — Это конец. Если они заберут ресторан, нам нечем будет зарабатывать, и тогда придётся продать последнее Родовое имение. Последний оплот нашей богини…

Я продолжал гладить её по волосам и произнёс:

— Когда у человека ничего не остаётся. Когда кажется, что весь мир против тебя. Когда ты уверен, что завтра будет хуже, чем сегодня, тогда единственное, что остаётся — это встать. Встать так, чтобы ни кто-то заметил тебя, а чтобы ты сам смотрел на других прямо, а не снизу. Когда уже нечего терять, зачем бояться? Зачем думать, что пронесёт и завтра улыбнётся удача? Нужно бороться. Бороться за то единственное, что осталось. За себя. За родных. За будущее. Поверьте мне, за доброту человеку всегда воздастся, главное не сворачивать со своего пути и твёрдо стоять на нём, после того, как поднимешься.

— Это всё бессмысленно, — вяло ответила женщина. — Вы ещё молоды, и именно поэтому воспринимаете всё так просто и обыденно. Взрослая жизнь… она другая. В ней мало приятного. Особенно, когда тебя все покинули… На деле, когда оказываешься в похожей ситуации у тебя не остаётся ни шанса на спасение.

Я тихо усмехнулся.

— В свои семнадцать я владею баронством. В свои семнадцать я сражался против четырёх баронств и захватил два из них в один день. И это с горсткой людей. Как думаете, было ли мне легко? — я не хотел надавить на жалость. Просто если человек не увидит в тебе родственную душу, то он никогда и не откроется тебе.

Если хочешь, чтобы бедняк тебе доверял, покажи ему, что ты недалеко от него ушёл. Если сможешь, конечно же.

— И… как же вы выкрутились? — женщина подняла на меня взгляд.

Я улыбнулся, указал ей пальцем на свою голову и ответил:

— Умом, личной силой, силой духа и верой в тех, кто рядом со мной. Говорите, у вас ресторанчик есть? Это хорошо… у нас есть два дня. Так и не будем терять их понапрасну. Дадим бой проблемам.