Бастер, ко мне!

БАСТЕР УЧИТСЯ

Больше уже не нужно было по утрам готовить Бастеру бутылочку с молоком. Он вырос и ел рыбу. И хотя по-прежнему очень любил молоко, поить его можно было другим способом.

Клинт взял с полки на кухне сверкающее чистотой ведро и, посвистывая, вышел из дому.

На крыльце Бастер приподнялся в ящике на своих еще небольших передних ластах и затряс головой, радостно тявкая: «Доброе утро!»

– Пора вставать, Бастер, – сказал ему Клинт. – Вылезай из ящика.

Бастер поднялся повыше, перелез через стенку ящика, скатился с крыльца и очутился у ног Клинта. В ту же минуту из-за угла с громким приветственным лаем выбежали Вулф и Джерри.

Уже столько раз встречались они вот так по утрам, что все четверо отлично знали, что будет дальше. Клинт поставил ведро на крыльцо, и началась возня с собаками и тюленем. Иногда в свалке Вулф или Джерри рычали на Бастера и делали вид, будто хотят его укусить. Тогда Бастер, быстро, точно змея, вертя головой, тоже лаял и огрызался в ответ. Но никто никого не кусал.

Когда собаки впервые увидели Бастера на дворе, они бросились на него, но Бастер залез в угол между крыльцом и домом и так отважно оборонялся, что они просто растерялись. А потом подоспела мама и прогнала их. После этого они стали друзьями. Бастер зла на собак не держал, да и сам он так похож был на добродушного, веселого щенка, что они приняли его за своего.

Борьба окончилась, и, как только Клинт взялся за шланг, Вулфа и Джерри уже след простыл.

– Бастер, купаться!

Тюлень покачивался от удовольствия из стороны в сторону, пока от воды темнела его пятнисто-серая шкура. Он простоял бы под шлангом весь день, но время было дорого.

– Бастер, голову!

Бастер замирал в неподвижности, когда Клинт поливал его усатую морду.

– Ну и смешной ты, Бастер! Если тебе так нравится душ, то почему же ты не любишь плавать?

Клинт заметил, что если тюленят долго не поливать, то глаза его начинают гноиться. Быть может, именно глаза Бастера и помнили океан. Но не сам Бастер! В воскресенье утром Клинт взял его с собой на берег и заставил войти на несколько шагов в воду, но тут его окатила волна от проходящего мимо пассажирского судна. Бастер громко фыркнул и стрелой помчался к дому. И уж потом никак нельзя было уговорить его вернуться.

– Пора доить коров!

Клинт выключил воду, взял ведро и пошел в коровник. Вулф и Джерри бежали впереди, а Бастер покачивался рядом, повизгивая и полаивая – так он разговаривал. Клинт, в общем-то, знал, о чем говорит Бастер:

«Сегодня хорошее утро, и я принял неплохой душ, а теперь мы идем в коровник за молоком. Идем быстрее, попьем молочко, пока оно теплое».

Когда они дошли до коровника, собаки, потеряв всякий интерес, отправились рыскать поблизости; Бастер же, нетерпеливо повизгивая, вошел вместе с Клинтом внутрь. Прислонившись головой к боку Джуны, Клинт доил ее и краем глаза следил за Бастером – тот просил дать и ему немного молока.

– Ладно, Бастер. – Клинт повернул сосок. – Держи! Белая струя, пронзив полумрак сарая, попала Бастеру прямо в рот.

– Хватит, – сказал Клинт и повернул струю в ведро.

Бастер некоторое время продолжал оставаться в той же выжидательной позе, капельки молока дрожали у него на усах. Затем он снова начал просить.

– Подожди, – сказал ему Клинт. – Не все же тебе! Когда ведро было полно на три четверти, Клинт снова повернул струю в сторону Бастера:

– Лови!

Тюлень задрал голову вверх и только вертел шеей вслед за неустойчивой струей. По дороге обратно он радостно ковылял рядом с Клинтом, полаивая и повизгивая, – рассказывал, как удачно они сходили, и уговаривал вернуться в коровник.

– Я уже объяснил тебе: сегодня мне надо в школу, – сказал Клинт. – Подожди до субботы. В субботу я буду учить тебя плавать. Ты уже большой, и обливания для тебя – детская забава. Стало тепло, я тоже могу купаться. Вот будет здорово!

Мама Клинта больше не пускала Бастера в дом. Потому что он лез куда не следовало. Или цеплялся зубами за подол ее платья и скользил по полу. Вообще-то, как и надеялся Клинт, он вполне ладил с родителями. И если временами надоедал, то искупал свои проказы добродушием и забавными номерами.

Сидя за столом, Клинт слышал, как Бастер, тихо прошлепав по крыльцу, остановился под окном. Потом что-то стукнуло, зашуршало, зацарапало – это Бастер лез наверх. Наконец его смешная усатая морда появилась в окне, ластами он упирался в подоконник.

Клинт следил за ним краем глаза, притворяясь, будто не видит его. Бастер одним ластом прочнее уцепился за подоконник, а другим – осторожно стучал по стеклу. Клинт повернулся, притворяясь, будто только что увидел его, и усатая морда Бастера расплылась в улыбку, он повизгивал и махал Клинту.

– Зовет тебя играть, – смеялась мама. – Смотри, ну совсем как мальчишка!

По дороге к автобусу, который возил ребят в школу, Клинту пришла в голову еще одна мысль насчет тюленей. Они произошли от животных, которые были похожи на медведей и, наверное, были так же угрюмы, как медведи. И тем не менее даже взрослые тюлени, если люди позволяли им проявить себя, отличались игривым и приветливым нравом. Должна быть какая-то причина для такой перемены, произошедшей после того, как они ушли жить в море, но в книгах об этом ничего не говорилось.

На следующее утро Клинт проснулся с таким чувством, будто весеннее утро никогда не кончится и что если он захочет, может наслаждаться им вечно. Одеваясь, он открыл окно, выходившее на широкий тихий залив, который блестел серебром между темных, чуть прикрытых завесой тумана берегов. В комнату вместе с запахом росы и распускающихся листьев вошел йодистый запах моря.

Чудесные ароматы весны преследовали его и внизу, в кухне, где уже потрескивал и пофыркивал огонь. На плите стоял кофейник, а отец, сидя за столом, производил какие-то расчеты на обратной стороне старого конверта.

– Доброе утро, сын, – сказал он, мельком взглянув на Клинта.

– Доброе утро, папа.

Ему хотелось сказать отцу о том, какое чудесное нынче утро, но отец, видно, спешил и ему было совсем не до того. Когда Клинт вышел из дому с ведром в руках, Бастер, как всегда, вылез из ящика, а из-за угла выбежали собаки. Но сегодня тюлень не торопился и после душа полез обратно но ступенькам к себе в ящик, как будто не доспал и решил полежать еще немного.

Клинт пошел в коровник в сопровождении собак. Весна настраивала его на мечтательный лад, и он доил машинально, думая совсем о других вещах, как вдруг молоко кончилось. Клинт удивился, что подоил так быстро, и был совсем поражен, когда увидел, что в ведре едва ли на четверть молока.

– Так не пойдет, Джуна, – сказал он. – Придется тебе дать еще.

Он снова принялся доить, но нацедил лишь несколько струек. Джуна тревожно задвигалась и угрожающе подняла заднюю ногу, словно желая лягнуть его за то, что он не понял намека.

– Как хочешь.

Он встал и понес почти пустое ведро в дом. Это была загадка, а Клинт любил разгадывать загадки. Отец же был настроен совсем по-другому.

– Не могло же за ночь у коровы пропасть молоко! Вернись и закончи дойку.

– Но больше нет молока, папа. Я доил до тех пор, пока Джуна чуть меня не лягнула.

– А ты не отдал все остальное молоко своему тюленю?

– Бастера даже не было в коровнике.

Отец хотел было сам идти в коровник доить Джуну, но потом велел Клинту поставить ведро на место.

– В следующий раз я пойду сам доить. А теперь занимайся другими делами.

Когда Клинт снова вышел во двор, утро уже не казалось ему таким приветливым. Отец был по-своему прав, решив, что он не умеет доить, а ведь он старался изо всех сил! Ладно, пусть отец сам попробует.

Вечером отец отправился доить корову и принес полное до краев ведро.

– Нет, молоко у Джуны не пропало, сын. Отец больше не сердился. Он сказал «сын». Клинт знал – все в порядке.

– Очень хорошо, папа. Значит, Джуна просто меня обманула.

Он пообещал себе, что утром надоит столько же, сколько отец. Он встал и оделся вовремя, но когда зашел за ведром, то увидел, что его уже нет. И Бастера не было в ящике. Клинт пошел один кормить кур. По крайней мере это-то дело ему доверяли!

Он шел по двору, когда отец окликнул его:

– Клинт, зайди в коровник на минуту!

Он подошел. Отец стоял у двери, держа в руках ведро.

– Загляни-ка сюда! – Он указал внутрь.

Возле Джуны, опираясь на передние ласты, стоял Бастер и, захлебываясь от удовольствия, сосал молоко.

Клинт сам шлепнул Бастера и выгнал его из коровника.

Но тюлень вовсе не обиделся. Его отшлепали и выгнали, но он решил, что это все равно что утренняя возня на траве, и по дороге к дому резво ковылял вслед за Клинтом и лопотал по-своему, что-то рассказывая.

Клинт не слушал его. Он думал о том, как получше закрывать дверь коровника: это надо сделать по возвращении из школы. Проем небольшой, но Бастеру этого вполне достаточно, чтобы, просунув нос, потом втащить и все свое обтекаемое тело.

Дверь можно исправить за полчаса. Но следует подумать и о другом. Бастер оказался сообразительным, энергичным, способным на выдумку, каким и должен быть тюлень. А раз он сумел пробраться в коровник и подоить корову, значит, от него следует ждать и новых проказ.