Байки с Лубянки

Тащи с завода каждый гвоздь…

В оперативной работе трагическое часто соседствует с комическим. Логика с несуразицей.

В 1977 году террористы взорвали бомбу в метро. Пострадали невинные люди. Чекисты сбивались с ног в поисках преступников. Сотни бригад работали по розыску. Милиция, прокуратура. Все силовые ведомства объединились в этих поисках. О наградах не мечтали, жили надежной — найти подонков.

Тысячи людей были брошены на вокзалы, станции метро, автостанции.

Несли и мы с моим молодым коллегой службу на станции метро «Площадь Ногина». К концу дня ноги опухают от топотни по платформе, лица сливаются в одну сплошную массу. И даже ночью явственно раздается в ушах грохот подходящих и уходящих поездов. И так день за днем, но чекистская бдительность только возрастает.

Ходим мы себе, в толпу всматриваемся. И если сначала мало чего замечали, то со временем глаз стал острее. И вдруг толкает меня приятель в бок: — Смотри!

И точно: идет по платформе мужичок. Сам как камбала — все бочком-бочком, потому что под мышкой у него тяжесть неподъемная. И все время опасливо головой крутит, ясно: боится чего-то.

Вспомнили мы ориентировку, что взрывчатка была в чугунной гусятнице. Пробил нас пот.

Оглянулись по сторонам, увы, милиции нет. Принимаем волевое решение: проверить документы, а если что, так задержать.

Двинулись мы за мужичком. Тут поезд подошел, мужичок вместе со всеми вошел, и мы внутрь вагона проскользнули. Когда двери стали закрываться, мужичок обратно на платформу — юрк! — выскользнул. И зачесал, зачесал на другую платформу, противоположную.

Ясно как божий день: преступник, террорист!

Облились мы холодным потом, да делать нечего: и мы успели выскочить на платформу, хотя себя расшифровали, это ясно. Но теперь это уже неважно, ибо решили: будем брать!

А он шаг ускоряет. Мы прибавляем, он тоже. Вообще, как орловский иноходец, на рысь перешел. А тяжесть у него под мышкой!

Бога молим: «Лишь бы не уронил, лишь бы не взорвал от безысходности! Столько людей положит взрыв; да и мы своих детишек больше не увидим, и моя жена-красавица Алла Юрьевна молодой вдовой останется! Зато с честью отдам жизнь матери-Родине, служебный долг выполню и, быть может, посмертно награжден буду!»

Бросился злодей на другую платформу, а там и поезд подкатил.

Бежит злодей вдоль остановившегося состава, мы за ним пыхтим.

— Стой! — кричим, а он хода прибавляешь Металлический голос объявляет:

— Осторожно, двери закрываются!

И в этот момент злодей шмыгнул в вагон. Мы не отстаем. А голос:

— Следующая станция «Таганская»! Несется он по вагону, народ опрокидывает. Мы — за ним! Вот, уже достаем, сейчас мы его…

И вдруг злодей бросает на пол то, что под мышкой было, и снова — шнырь в еще открытую дверь, на платформу.

Грохнулась тяжесть непомерная. Народ, и без того напуганный, как вскочит, как закричит!

Дернули мы стоп-кран, пассажиры в едином порыве и с жуткими воплями бросились к дверям.

Простились мы с нашими молодыми прекрасными жизнями, однако, по счастью, взрыва нет. Осторожно подходим к тяжести, начинаем рассматривать, а мой напарник испускает громкий восторженный шепот:

— Ба, да это ящик с кафельной плиткой! Чего, придурок, бежал от нас?

— Ясно, что спер плитку казенную, вот и боялся попасться!

Пока мы в вагоне были, милиция подоспела. Задержали воришку. Действительно, мужичок строителем оказался. Подработать захотел, свистнул он на стройке плитку. Да, видно, робкий был очень, да и опыта воровского мало. Шел и озирался, пока на нас не нарвался.

Вот и побегали от души.

За хищение социалистической собственности суд отправил любителя государственного добра на два года общего режима. И по делу: не воруй!

Ну а если же приперло, украл, так веди себя прилично, от спецслужб не бегай и добропорядочных граждан не пугай.

…Что касается тех, кто устроил взрыв, они были изобличены и приговорены судом к высшей мере.