Бег к твердыне хаоса

ГОНКА КОНТРАБАНДИСТОВ

Звездообразный Дарквист резюмировал, поколдовав над своими инструментами:

– На этом корабле нет ничего живого. Вообще.

– Просканируй колонию, – велела Модра Страйк. – Может быть, там что-нибудь найдется. – Она помолчала, покачав головой. – Господи, что там такое могло случиться?

– Что, мурашки по коже забегали? – осведомилась Гриста у Джимми Маккрея.

– Опять пустая планета, – вполголоса выругался телепат, оставив без ответа вопрос маленькой паразитки на его спине. – Пахнет жареным!

– Все еще хуже, чем кажется, – сообщил Дарквист. – Я не засек на планете ни одного живого существа, зато обнаружил не один, а целых три челнока.

Трис Ланкур бросился к мониторам.

– Выведи их на экран, Дарквист. Максимальное увеличение.

Маккрей, Ланкур и Модра Страйк сгрудились вокруг экрана.

– Что за чертовщина? – воскликнул Трис Ланкур, недоуменно нахмурившись. – Вон тот, коричневый, прямоугольный – явно с орбитального корабля. Он напоминает наши. Но второй, светло-серый и овальный – явно мицлапланский! А тот черный, похожий на жука – миколианский!

– Похоже, они устроили тут настоящий межзвездный слет! – прокомментировал Маккрей.

– Я также не обнаружил на планете и каких-либо аномальных высокоразвитых форм жизни, – продолжал Дарквист. – И если это челноки других империй, то где же их базовые корабли? И, самое главное, – какого черта они здесь делают?

– Ну, это-то как раз можно сказать. Корабли где-то здесь. Или автоматизированные, или с резервной командой, которая откуда-нибудь наблюдает за нами. Или охотятся друг за другом. Мне почему-то как-то не представить, чтобы две эти группы могли устроить здесь дружескую встречу.

– Думаешь, победитель готовится захватить нас? – спросил Маккрей. – Я хочу сказать, – вдруг эти мерзкие язычники-миколианцы захватили исследовательский корабль и разбили здесь лагерь, потому что наткнулись на что-нибудь по-настоящему важное? А попы пронюхали об этом и устроили засаду – или наоборот. Вы сами говорили, что их колонии здесь перепутаны друг с другом.

– Да, но здесь наша территория, черт бы их побрал! – возмутилась Модра Страйк, чувствуя, что это предположение почему-то разозлило ее. – И если они даже и прилетели сюда за чем-нибудь, то должны хватать это и побыстрее сматываться. Через несколько дней здесь будет уйма наших!

– Да, и те, кто выйдут из этой драки победителем, станут доказывать, что прилетели сюда в ответ на законный сигнал бедствия, обнаружили, что все уже мертвы – неважно, так это было или не так, – а колония покинута. Потом они заявят на нее свои права, и мы вовек этого не разгребем, – предположил Маккрей. – Я не патриот и не слишком люблю драться, но сколько наших могли послать в такое место? Сорок-пятьдесят на корабле и, пожалуй, еще десятка два на планете? Что-то подсказывает мне, что если мы будем сидеть сложа руки, они просто смоются отсюда с тем, за чем прилетали.

– Еще одна попытка совершить самоубийство, да, Джимми?

Модра оглянулась на них.

– Маккрей прав. Это наш космос, наша территория. И если кто-то и должен предъявлять права на планету настолько важную, что она вызывает искушение у обоих наших врагов, то это должны быть мы.

– Будучи чиновником Биржи, я обязан провести расследование, – напомнил Трис Ланкур. – А в качестве члена команды я могу заявить наши собственные претензии ничуть не хуже, чем кто-либо другой из нас. Я в любом случае должен спуститься. Все остальные могут отдохнуть и обеспечить мне прикрытие.

Модра Страйк твердо покачала головой.

– Нет, Трис. Я не хочу тебя обидеть, но, прости господи, ты мертвец. Ты выглядишь как Трис, говоришь как Трис и по большей части действуешь как Трис, но мы не имеем ни малейшего понятия, что у тебя в голове и чьи приказы ты будешь исполнять, если прижмет. Биржа сочла этот мир настолько важным, что даже не выставила его на торги. Они оставили его себе, и притом так, что никто ни о чем не узнал. На мой взгляд, в этом деле ты не совсем на стороне команды. Вот так вот. Мы спускаемся вместе как команда. Как обычно.

– Мне очень не хочется говорить о неприятном, – вставил Дарквист, – но, судя по всему, то, что поразило этот корабль, сделало это с поверхности планеты, а не из космоса. И несмотря на то, что мы обнаружили внизу мицлапланский и миколианский челноки, я не улавливаю на поверхности никаких известных нам форм жизни!

Трис Ланкур кивнул.

– Что ж, если это работа для всей команды, тогда возьмемся за нее вот как. Во-первых, мы не станем приземляться рядом с ними. Я бы лучше спустился с другой стороны, если там есть подходящее местечко, – пусть даже нам и придется немножко прогуляться. Трэн сбросит в лагерь маяк идентификации положения, но после этого отойдет от планеты. Я предпочел бы, чтобы корабль находился на орбите, по многим причинам. Нападение вражеских кораблей не слишком меня волнует – даже если один из них действительно сделал это, они никогда не смогут оправдаться, если ударят по нам на нашей же собственной территории. Что меня заботит, так это чтобы ничто с поверхности планеты не смогло сделать с этим кораблем то же, что оно сделало с исследовательским судном. Мы сбросим ретрансляционный маяк, чтобы оставаться на связи, а потом Трэн отведет корабль, но так, чтобы в случае необходимости мог быстро добраться до нас. Ясно?

– Согласна, – ответила Модра. – Нам понадобится полное снаряжение. Дарквист, еще какая-нибудь плохая новость на закуску?

– Я пытаюсь определить, что это за строение – или это выступ горных пород? – отозвался Дарквист. – У него довольно… своеобразные свойства, и совершенно ясно, что именно его и изучали эти люди.

– Ну, это меня сейчас не волнует, – сказал Трис. – Думаю, нам всем стоит одеться, подготовиться, сбросить маяк и как можно быстрее высадиться на планету. Пока мы добираемся до лагеря, уже почти стемнеет, а мне не улыбается наткнуться там на какой-нибудь неприятный сюрприз.

Отправившись одеваться, Джимми Маккрей с удивлением обнаружил, что Молли тоже собирается.

– Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя с нами!

– Если можно тебе, то можно и мне, – заупрямилась она. – Молли сделала то, что оказалось не по зубам всяким умникам. И у Молли тоже есть смешной костюмчик. Молли отправляется с Джимми.

Самое забавное, что у нее действительно был скафандр. Она была обязана его иметь – без скафандра в космос можно было вылететь лишь на крупном боевом корабле.

– Прикажи ей заткнуться и сидеть здесь! – рявкнула Гриста. – По ее милости нас обоих прикончат.

В кои-то веки Джимми согласился со своей нежеланной напарницей.

– Нет, Молли. Это слишком опасно! Это совсем не то, что было на Горячем Цехе.

Молли уставилась на него.

– Джимми ведь говорил, что Молли теперь свободная девушка?

– Да, но…

– Разве Джимми не говорил, что Молли – член команды?

– Ну да, черт побери, но я не…

– Тогда Молли тоже идет, – непререкаемым тоном заявила она.

– Молли, – ласково начала Модра, пытаясь не выйти из себя. – Там может быть очень много плохих людей. Которые стреляют и убивают. Мы боимся, что ты можешь сделать что-нибудь такое, из-за чего убьют кого-нибудь из нас.

– Молли видела много плохих людей. Молли не такая глупышка, как все думают!

Модра оглянулась.

– Трис? Дарквист?

– Мне это не нравится, но мы не можем тратить драгоценное светлое время на пререкания, – отозвался Ланкур. – Или кому-нибудь придется дать ей по башке, чтобы она вырубилась, или она идет с нами.

– Согласен, – со вздохом сказал Дарквист. – Молли, если ты идешь с нами, то тебе придется быть таким же членом команды, как и все остальные. Ты должна вести себя очень тихо и делать то, что мы тебе скажем, понравится это тебе или нет. Ты должна повиноваться мгновенно, потому что мы уже делали это раньше, а ты нет.

– Молли понимает. Молли знает, что когда-то у каждого из вас тоже был первый раз, правда?

Модра Страйк вздохнула.

– Ладно, Джимми, это бесполезно. Помоги ей надеть скафандр.

Молли оказалась молодчиной и вела себя очень осторожно. Кроме того, выяснилось, что она сильна, как вол, что позволило Ланкуру и Дарквисту взять с собой дополнительное снаряжение и припасы.

Они приземлились примерно в четырех километрах к северо-западу от лагеря и добрались до него пешком. Эту прогулку нельзя было назвать легкой, но по сравнению с некоторыми планетами, на которых им довелось побывать, она была сущей ерундой. Они добрались до лагеря как раз на закате, и рассыпались, пытаясь выяснить как можно больше.

– Не входите внутрь и даже не прикасайтесь к чужим челнокам, – велел Ланкур. – Нам нужно только узнать, есть ли в них кто-нибудь, живой или мертвый, но ничего больше. Там почти наверняка какие-нибудь ловушки.

Ужасная сцена кровавого побоища, потрясшая мицлапланцев, оказала на них ничуть не меньшее воздействие. В некотором смысле, даже более сильное, потому что все это были их люди – граждане Биржи.

– Здесь была борьба, – заметила Модра. – Видите, как обожжены внешние стены? Тот из них, кто пришел первым, выдержал по крайней мере короткую схватку с тем, кто пришел вторым.

– Однако я не вижу никаких признаков мертвых чужаков, – сказал Дарквист, узнавший в некоторых из убитых своих сородичей и все еще не совсем отошедший от потрясения. – Ни одна из обнаруженных нами жертв не была застрелена, а вся одежда и оборудование, похоже, наши. Я сделал полное сканирование поверхности.

Трис Ланкур стоял перед огромным шкафом в административном строении, наполненным научными записями.

– А вот в данных, похоже, уже порылись, – сообщил он. – Бьюсь об заклад, что мы не найдем здесь ни одной вразумительной или подлежащей восстановлению кассеты. Кто-то постарался сделать так, чтобы у нас было как можно меньше сведений.

– Или, что более вероятно, те, кто приземлились сюда первыми, не хотели, чтобы прибывшие следующими узнали, что им было нужно, – уточнил Дарквист. – И им это вполне удалось.

– Я бы не расстраивалась так из-за данных, – подала голос Модра. – На базовом корабле наверняка есть резервные копии, или, возможно, они уже успели отослать отчеты руководству на Бирже. Этот вандализм не имел никакого смысла.

Джимми Маккрей, все еще находившийся в исследовательском корпусе, повернулся и оглядел заваленную растерзанными телами лабораторию, пол которой был покрыт запекшейся кровью полудюжины рас.

– А это имело смысл?

Молли это ужасное зрелище потрясло сильнее, чем она пыталась показать, испуганная, что ее отправят обратно. Она отошла к огромной дыре, зиявшей в стене здания.

– Тот, кто сделал это, не любит двери, – заметила она.

Маккрей подошел к ней и оглядел дыру.

– Милая, ты совершенно права. Кем бы это чудовище ни было, оно вошло сюда через эту дыру – ее края смотрят внутрь. А если оно двигалось по прямой линии, значит… – Она проследила за его взглядом, упершимся в странное сооружение на верхушке отвесной скалы неподалеку.

Молли задумчиво наморщила лобик – это случалось с ней очень нечасто.

– Джимми, как ты думаешь, это чей-то дом? Может, они не хотели, чтобы к ним входили?

Он ошарашенно уставился на нее.

– Малышка, а ведь в твоих словах что-то есть. – Внезапно он замолк. – Ф-фу… Что-то стемнело. Думаю, нам стоит зажечь свет, а не то мы отправимся прямо к праотцам.

– Кто-то уже зажег свет, – сказала Молли, показывая пальцем.

В почти абсолютной темноте громадное сооружение отчетливо, хотя и очень слабо светилось.

– Третьего не дано, – сказал Трис Ланкур, освещая фонариком следы борьбы, ведущие из лагеря к сооружению, возвышавшемуся на утесе. – Либо мы разбиваем лагерь здесь и ждем дальнейших событий, либо направляемся туда и разбираемся, что это за штуковина, – с вероятностью там и остаться, поскольку в ней находится то, что сделало это, плюс две обученные и отлично вооруженные команды чужаков.

– Я за то, чтобы остаться здесь!

– Ш-ш, Гриста. У тебя нет права голоса.

– Увы, – вздохнул Дарквист. – Боюсь, что он прав.

Модра огляделась вокруг, хотя уже почти совсем стемнело.

– Думаю, я бы предпочла лучше рискнуть и отправиться туда, чем ночевать в этом морге, – сказала она. – И лично я не вижу, чем утро в этом смысле хуже вечера. Полагаю, нужно связаться с Трэном, сообщить ему, что мы обнаружили, а потом отправляться внутрь. Забавно… Для того, кто идет на верную смерть, я чувствую себя поразительно бодрой!

– Дерьмо! – выругалась Гриста.

– Ты ведь всегда можешь уйти от меня, – с надеждой предложил Джимми Маккрей.

– Команда – «Делателю вдов», команда – «Делателю вдов», – начал Трис. – Как слышишь меня, Трэн?

– Прием отличный, – отозвался Трэннон Коуз. – Эх, как бы мне хотелось быть сейчас вместе с вами!

– Мне бы тоже хотелось, чтобы ты был здесь – а я вместо тебя там, наверху, – мрачно отозвался Дарквист.

Быстро, но не упуская ни одной мелочи, Ланкур передал Коузу отчет об их находках, который должен был дополнить и уточнить материалы записей их переговоров по интеркому, автоматически зарегистрированных кораблем.

– Люди заходят туда и больше не возвращаются – во всяком случае, так это выглядит, – заключил Ланкур. – Поэтому настоятельно рекомендую, чтобы никто – повторяю, никто – не следовал за нами внутрь. По крайней мере, до тех пор, пока эксперты не восстановят информацию, хранившуюся на кассетах, и не поймут, с чем имеют дело. Пока у нас не будет абсолютной уверенности в происходящем, предлагаю ввести на планете карантинный режим, а также военное патрулирование всей системы. Если где-нибудь поблизости скрываются чужие корабли, возможно, на них удастся многое узнать.

– Принято, Трис. Ты говоришь так, словно тоже не надеешься вернуться.

– Не знаю. Никто из нас не знает. И вот что… как только мы скроемся внутри, сойди с орбиты и подстрели челноки чужаков. Понял? Взорви их. Чтобы они не смогли взлететь. Если оттуда выйдем не мы, а кто-нибудь другой, я не хочу, чтобы они смылись из этой дыры. Как только взорвешь их, сразу же отправляйся обратно на орбиту и жди – или нас, или подкрепления.

– Понял. Берегите себя. Мне очень не хотелось бы на старости лет менять команду.

– Ты сможешь найти себе самую лучшую, Трэннон Коуз, – отозвался Джимми. – Если мы не выберемся оттуда, ты получишь все денежки!

Коуз немного помолчал, потом ответил:

– Я не подумал об этом, Маккрей. Теперь я уверен, что еще увижу вас снова. Да вы скорее встанете из могилы за своими деньгами, чем позволите мне получить их вместо вас!

– Ну ладно, – вздохнул Ланкур. – Мы не будем отключать камеры наблюдения, хотя, поскольку мы не получаем никаких сигналов от миколианцев и мицлапланцев, то очень высоки шансы, что и наши тоже не будут работать. – Он глубоко вздохнул. – Ну что, ребята, давайте посмотрим, что там за безобразие.

Они шли по утоптанной тропинке в зловещей темноте.

– Это очень странное место, – заметила Молли, когда они приблизились.

Модра кивнула:

– Я тоже это чувствую. Что-то на эмпатической полосе, но совершенно ни на что не похожее. Как будто это какая-то неизвестная форма жизни, а не сооружение. Что-то живое, но настолько отличающееся от нас, настолько чуждое, что мы не можем его сравнить ни с чем, что нам знакомо.

– Я так и знала! Это какой-то громадный каменный зверь, и мы идем к нему прямо в пасть! – завопила Гриста.

Джимми попытался проигнорировать это замечание, но, черт побери, оно было отзвуком его собственных мрачных мыслей!

– На моих частотах ничего, – сообщил он.

– Это свечение очень низкого энергетического уровня, – подал голос Дарквист. – По сути, непрерывный разряд настолько малой мощности, что ее практически невозможно измерить. Это, должно быть, какое-то свойство этой штуковины. Возможно, она всего лишь отдает обратно поглощенный ею солнечный свет.

Стоя возле сооружения, они разглядели что-то вроде пластикового коврика, который кто-то – скорее всего, исследовательская группа – положил перед тем, что должно было быть входом. Коврик был грязным и сильно истоптанным.

– Что ж, если кто-нибудь считает, что эта штуковина собирается проглотить нас, полагаю, этого хватит, чтобы опровергнуть это предположение, – заметил Ланкур. – Судя по виду этого коврика и информационным модулям, я бы сказал, что исследователи довольно долгое время спокойно заходили внутрь и выходили оттуда живыми.

– Странно – каждый раз, когда смотришь на него, оно почему-то кажется немного другим, – сказала Модра. – Но уловить момент изменения невозможно.

– Оружие на смертельную мощность всем, кроме Молли, – бесстрастно приказал Ланкур. – Не давайте никому и ничему шанса подстрелить вас первым. Проверить снаряжение и доложиться.

Молли даже не вытащила пистолет. Вряд ли она была способна причинить кому-то вред, даже если бы ситуация представляла угрозу для ее жизни. Страх смерти, равно как и страх неизвестного, не тревожил ее душу. Для синт существовало только одно время – «сейчас».

– Ну ладно. Заходим, – ровным, но полным решимости голосом скомандовал Трис Ланкур.

Причудливые матово-кремовые стены, казалось, растворяются вокруг них, хотя умом все они понимали, что на самом деле это всего лишь эффект, созданный чьим-то разумом, до предела чуждым каждому из них.

– Держите фонари включенными, – предупредил Ланкур. – Мы расслабимся, а освещение внезапно возьмет и отключится. Будьте готовы ко всему.

– Может, мы и психи, но не дураки же, – буркнул в ответ Джимми Маккрей.

– Я собираюсь войти туда, – сказал цимоль, указывая. – Я вхожу посередине; вы двое – Дарквист слева, Маккрей справа – следуете за мной по моему сигналу или если я вдруг открою огонь.

Пригнувшись, он подождал, пока двое других займут позицию, проверил и затем перепроверил свое оружие, глубоко вздохнул и нырнул в отверстие, напоминавшее формой сердце.

Секунду все было тихо, потом раздался голос Триса Ланкура:

– Все в порядке. Входите. Здесь нет ничего живого… больше. Модра, ты тоже можешь входить, если уверена, что твой желудок перенесет это. Здесь еще хуже, чем в базовом лагере. Молли, в прошлый раз такое зрелище произвело на тебя слишком сильное впечатление. Не уверен, что тебе стоит смотреть на это.

Услышав его слова, все тут же бросились внутрь, включая и Молли, несколько возмущенную его снисходительным тоном. И тут же застыли на месте рядом с Трисом Ланкуром, который стоял как столб, очевидно, ошеломленный представшим перед ним зрелищем.

Кровь была повсюду. Красная, зеленая, голубая – всех возможных цветов, она заляпала пол и стены в таком изобилии, что эта картина казалась творением какого-то безумного художника.

Зал оказался огромным – намного больше, чем можно было ожидать по видимому размеру «здания», или что бы оно собой ни представляло, – со слегка округлым полом, типичным для всех помещений этого сооружения. В центре виднелись остатки того, что когда-то, по-видимому, было двумя колоннами, возвышавшимися от пола до потолка, хотя свод зала, судя по всему, не нуждался ни в какой опоре – что было весьма кстати, поскольку существенная часть колонн отсутствовала, а обломки были обильно залиты кровью.

Первым сбросил с себя оцепенение Трис Ланкур, подойдя к ближайшему из тех, кто некогда был живыми существами, а теперь представлял собой бесформенные кучи. Кости и плоть существа были настолько изуродованы, что не было даже возможности определить расовую принадлежность погибшего.

Трис осторожно приблизился к истерзанному кровавому комку, как будто ожидая, что он вот-вот оживет и набросится на него, хотя, как говорили, цимоли обычно не чувствовали страха и не страдали чрезмерно живым воображением, а это существо уже было явно не в состоянии когда-либо на кого-либо наброситься.

– Его рвали зубами, – произнес он хрипло. – Тот… или то, что сделало это, разорвало и обглодало их всех до единого. Тех, в лагере, просто жестоко убили – а с этими еще хуже. Что за чертовщину они спустили с цепи?

Дарквист был следующим, кто сдвинулся с места, обойдя Ланкура справа и приблизившись к разрушенной колонне.

– Это сделали мы – хотя я и не понимаю, что именно. Этот убитый – дарквист… был дарквистом. Он изуродован, но не обглодан. Кто бы ни был его убийца, он знал, что дарквистов нельзя есть.

Дарквисты были единственными из всех известных существ, чья плоть была ядовитой для любого, кто отважился бы попробовать ее.

Модра Страйк осторожно прошла мимо растерзанных трупов и остановилась у основания разрушенной колонны, ближайшей к Дарквисту. Это зрелище, конечно, потрясло ее, но она была профессионалкой. Тошноту она решила отложить на потом.

– Похоже, в этих колоннах были полости, – заметила она. – Будь они целыми, при такой высоте и толщине колонн обломков было бы куда больше. – Она склонилась и подобрала два осколка, явно отличавшихся друг от друга.

– Взгляните, – сказала она, держа по обломку в каждой руке. – Этот более чем десяти сантиметров в толщину. А этот, напротив, очень тонкий и хрупкий – несколько миллиметров, не больше.

Стебельчатые глаза Дарквиста оторвались от созерцания мертвого сородича и взглянули на то, что Модра держала в руке.

– Любопытно. Значит, было две оболочки, одна внутри другой. Толстая внешняя – скорее всего, для защиты и опоры, – и тонкая внутренняя… капсула? Ты полагаешь, что то, что было внутри, находилось в каком-то подобии капсулы, которую подвесили, а потом замуровали в колонну, чтобы запечатать ее там?

– Да, только вот что было внутри? – спросил Маккрей, нервозно оглядываясь по сторонам. – И где оно сейчас?

– Не здесь, – ответил Дарквист. – Здесь его больше нет. Чем бы оно ни было, оно было большое. Только поглядите на отметины этих зубов! А эти страшные следы? Что могло их оставить? Клыки?

– Похоже, их оружие так и осталось здесь, – заметил Трис Ланкур. – Я нашел несколько пистолетов. Они невелики, но их хватило бы, чтобы остановить практически все, что я знаю.

– Если у них была возможность пустить их в ход, – вставил Джимми.

– Она у них была. Видишь эти следы на стенах? К тому же, по крайней мере один пистолет, – тот, который я только что осмотрел, – полностью разряжен. Можно почти наверняка утверждать, что эти существа, кем бы они ни были, не были невидимы и двигались не быстрее молнии, а ведь здесь было приличное количество народу. Что бы там ни было, оно получило по полной программе. Получило – и продолжало двигаться. Причем быстро. Обитатели базового лагеря даже не успели встревожиться. Я… Ага!

– Что такое? – спросила Модра, подобравшись.

Ланкур опустился на колени еще перед одной кучкой изуродованной плоти, потом протянул руку и принялся сдирать ее клочья. Модра, и даже Маккрей обнаружили, что не в состоянии смотреть на это.

– Что ты затеял, цимоль? – спросил Джимми.

– Это ты верно подметил, я цимоль, – отозвался Ланкур. – А это – все, что осталось от еще одного. Матерь божья! Череп просто расколотили! – Что-то тошнотворно хлюпнуло. – Ага! Вот оно!

– Что, черт возьми, ты делаешь, Трис? – Голос Модры едва не сорвался на визг.

– Прошу прощения, если вам было неприятно, – ответил он, – но я нашел то, что искал. Возможно, он поврежден, возможно, нет. Трудно сказать, пока я не подсоединился.

Невольно обернувшись к нему, остальные увидели, что он держит в руке бесформенный ком какого-то тускло поблескивающего, похожего на свинец металла с присохшими к нему комочками органической материи.

– У меня самого в голове такая штуковина, – объяснил он. – Другого размера и формы и, возможно, другой емкости, но что-то в этом роде. Забавно, но я никогда раньше не видел его своими глазами.

– Это… это какая-то деталь цимоля? – слабым голосом спросила Модра, не уверенная, что ей удастся отложить тошноту на потом.

Он кивнул.

– Сейчас он неактивен. В нем нет мыслей. Нет жизни. Но если записанная информация сохранилась, возможно, я смогу узнать, что здесь произошло.

– Ты хочешь забрать его с собой на корабль? – спросила Модра с надеждой.

– Пожалуй, я сделаю это прямо здесь… о, прошу прощения. Давайте вернемся в один из внешних залов.

Ни у кого не возникло возражений, даже у Дарквиста. Выйдя из зала, они обнаружили Молли, у которой был такой вид, как будто ее только что вытошнило.

Ланкур отстегнул небольшую коробочку, которую носил на поясе, что-то с ней сделал, и она раскрылась, обнаружив тусклую металлическую поверхность, похожую на шахматную доску. Он вытащил кабель, воткнул его одним концом в коробочку, где он тут же приклеился, потом поднял руку к голове и снял часть волос. Модра, не в силах оторвать от него завороженного взгляда, с ужасом смотрела, не в состоянии решить, какое зрелище хуже – то, что находилось за дверью, или то, которое представилось сейчас.

– Это не займет много времени. При прямом подключении я могу воспринимать информацию с очень высокой скоростью, – пообещал он, втыкая другой конец кабеля в пластину на черепе.

Почему-то все ожидали, что он войдет в какой-то транс, но он почти не изменился. Его глаза перебегали с одного на другого, лицо казалось почти бесстрастным. Не больше чем через минуту он со вздохом заключил:

– Он сильно поврежден. Трудно даже представить себе силу удара, который мог потребоваться для этого. Мне не удалось считать всю информацию, но того, что я снял, вполне достаточно. Теперь я отчасти могу рассказать вам о том, что здесь произошло.

– Полученное нами сообщение о наличии здесь демонов было совершенно корректным, в каком состоянии ни находился тот, кто его посылал, – начал Трис Ланкур. – Приблизительно три месяца назад один разведчик открыл этот мир и это место, единственное искусственное сооружение на поверхности планеты. Разведчик не стал заходить внутрь, но послал туда проб и получил изображение центрального зала, каким он был в первоначальном состоянии. Ты была права, Модра – там было два тела, по одному в каждой колонне. Это было что-то вроде двух гигантских сталагмитовых саркофагов, в каждом из которых было заключено тело демона.

– Демона? Что ты имеешь в виду под «демоном»? – уточнил Джимми Маккрей.

– Именно то, что сказал. Уже давно высказываются теории относительно того, что рано или поздно мы должны найти как минимум останки каких-либо существ в этом роде. В нашей Вселенной сотни миров, в них живут тысячи рас, и в мифологии каждых двух из трех рас упоминаются демоны. Даже у дышащих водой и силикоидных форм жизни существуют представления о демонах. Демоны разных рас отличаются друг от друга, они претерпели большие изменения, пройдя на протяжении бесчисленных поколений сквозь призму легенд, суеверий и расовых точек зрения, но все-таки это демоны. Высокие двуногие существа – один из здешних выглядит метра на два с половиной, другой пониже, метра на два – с рогами, злобными горящими глазами, уродливыми лицами, клыками, раздвоенными копытами и остроконечными хвостами – все как полагается. Страшные, как смертный грех, и в два раза более пугающие. Мой старый дед-мусульманин вмиг узнал бы их, равно как и твой католический священник, Маккрей, или твоя верховная жрица, Модра. Даже ты, Дарквист, в мгновение ока узнал бы их, хотя у них куда более гуманоидный вид, чем описывают легенды твоего народа.

– Демоны, – пробормотал Дарквист. – «Зотха» на моем родном языке, что, кстати, совпадает с нашим словом, означающим «зло». Слово, обозначающее существо, отличается от общего понятия только интонацией. Воплощение зла для всей Вселенной – не считая миколианцев, которые считают их полубогами, ангелами, или кто их там знает чем.

Трис Ланкур кивнул:

– Долгое время ходили теории, что подобные легенды не могли возникнуть независимо друг от друга, даже в древних мирах вроде матери-Земли, где разные культуры так сильно отличаются друг от друга, не говоря уж о мирах, где вообще нет существ, хоть отдаленно напоминающих демонов. Что действительно существовала некая древняя и жестокая межзвездная раса, которая произвела на древние культуры такое впечатление, что они сохранили воспоминания о ней в виде мифов и легенд.

– Ничего себе воспоминания, – буркнул Джимми Маккрей. – Воплощение зла!

Ланкур пожал плечами.

– Ты же видел этот зал, – заметил он. – Я бы сказал, что они вполне заслужили такую репутацию.

– Это они сделали? – не веря своим ушам, переспросила Модра. – Всего двое устроили здесь это все?

Ланкур кивнул.

– Всего двое. Причем двое, которые, по-видимому, многие тысячи лет провели в анабиозе.

– Эти двое… это пара? – спросил Дарквист.

Трис кивнул.

– Да, мужчина и женщина. Условно двуполая раса, хотя его половой орган был большим и наполовину окостеневшим.

– Что ж, теперь все становится понятно, – подытожил Дарквист. – По крайней мере, до этого момента. Подобное открытие заставило Биржу бросить на этот объект лучшую исследовательскую группу вместе с военным кораблем, чтобы не допустить сюда никого другого, ни попов, ни миколианцев. Они принялись анализировать, брать пробы, исследовать, и в конце концов решили извлечь эту пару из их могил. Когда они вскрыли их гробницы, эта пара ожила и… скажем так, совершила то, чего от нее и можно было ожидать. Но каким образом они вывели из строя крейсер?

– Это было сделано не отсюда, – сказал Трис. – Должно быть, это произошло либо после побоища, либо одновременно с ним. Я кадр за кадром просмотрел последнюю сцену, но все равно точно сказать ничего не могу. Слишком сильная дезориентация и шок, и повреждения слишком значительные. Но, судя по всему, когда они прорубили основание колонны с женщиной, весь зал вдруг залил свет. Он начал разгораться все ярче, запульсировал, как будто это сооружение было живым организмом. Это похоже… как будто рассматриваешь бактерию под сильным увеличением. Жидкости начали течь, все вокруг запульсировало и начало изгибаться – я бы сказал, что это место действительно живое, как ни странно это звучит.

Джимми Маккрей тревожно огляделся по сторонам.

– Опять Иона. И мы угодили прямиком в самое чрево!

– Искусственная жизнь, – отозвался цимоль. – Только не обижайся, Молли, но ты – пример ранней стадии того, что представляет собой это сооружение. Они создали искусственную жизнь – дома, машины, все, что угодно. Возможно, оно умеет думать, даже предугадывать. Не волнуйтесь – мне кажется, что я знаю, что здесь произошло. Если я правильно понял, они сделали разрез слишком высоко и по ошибке отрезали кусочек правой ноги женщины. Это немедленно включило защитный режим сооружения. Оно оживило эту пару и разбило внешние футляры, среагировав на то, что было расценено как угрожающее действие. Это означает, что у него вполне хватит мощности выстрелить в военный корабль на высокой орбите и уничтожить его.

– Ты хочешь сказать, что это… это место… сделало с ними все это? – спросила Модра, с каждой секундой нервничая все больше и больше.

– Нет, – ответил цимоль. – Не место.

Режущий лазер не справлялся с этим веществом, хотя мог резать даже самые прочные из известных сплавов. Точнее, он резал его, но с большим трудом, а срез не был ни чистым, ни особенно прямым. Вот он снова пошел вкось, робопила на миг остановилась, и металлический голос сообщил:

– Предупреждение! Возможно, придется увеличить угол. При этом возможно повреждение образца.

Профессор Макока, брудак, досадливо поморщился.

– Что вы об этом думаете?

Дарквист, женщина высокого ранга, фыркнула:

– Это скверно, но должны же мы как-то извлечь их оттуда. Она все равно ничего не почувствует. Мои приборы свидетельствуют, что она мертва уже три четверти миллиона стандартных лет.

– Есть какие-нибудь шансы на то, что с мужчиной нам повезет больше? – спросила Джурия, почтенного вида женщина-цимоль.

– Ответ отрицательный, – ответил робот. – Проблема заключается в толщине основания и характере материала. Я – самый лучший из существующих на данный момент инструментов для прецизионной резки. Что-то перехватывает и искажает луч, при этом не ослабляя его, а их внутренние камеры почти не оставляют для меня свободного пространства. Допуски, которые запрограммированы в моей системе, должны быть достаточными, но не достаточны. Мои способности не позволяют мне предотвратить потерю как минимум большей части ступни.

Джурия вздохнула.

– Мои расчеты ничего не дали. Этот робот знает, о чем говорит. Нам придется либо смириться с повреждением, либо оставить их здесь.

– Хорошо, – ответил профессор. – Тогда продолжаем. Ожидаемое повреждение вполне незначительно в сравнении с ценностью фактического вскрытия.

Робопила развернулась, собираясь продолжить, но в этот миг стены, пол и потолок зала внезапно вспыхнули ярким светом, тут же утратив твердый кварцеподобный вид и структуру. Теперь они казались громадной паутиной прозрачных вен и артерий, клеток и тому подобного, словно по мановению волшебной палочки оживших, пришедших в движение, точно огромный зверь.

Робот, запрограммированный на прекращение работы при любом необычном явлении, отключился, а находившиеся в зале люди принялись ошеломленно оглядываться по сторонам, и тут две колонны взорвались с жутким грохотом, оглушившим и едва не лишившим их сознания.

Огромные демонические фигуры ступили на пол, расправляя большие кожистые крылья с иглами на концах. По ним нельзя было сказать, что они только что внезапно ожили – они не выказывали ни удивления, ни страха, ни даже обычного любопытства.

Единственные два слова, которые смог подобрать Трис Ланкур для описания их вида, это «повелительный» и почему-то «надменный».

Охранники вскинули оружие, но в тот самый миг, когда Джурия вскрикнула: «Нет! Не стреляйте в них!», двое демонов одним невообразимым прыжком оказались рядом с ближайшими к ним существами и принялись раздирать их острыми, словно бритва, когтями и клыками. Солдаты заколебались, боясь промахнуться, но, увидев их свирепость, открыли огонь, до отказа разрядив пистолеты в двух беснующихся монстров.

Выстрелы, мощности которых хватило на то, чтобы испарить часть бездействующей робопилы, лишь разозлили демонов, не причинив им никакого вреда; они немедленно набросились на солдат и в два счета расправились с ними.

Несколько членов команды, включая женщину-цимоля, кинулись к выходу, но к их ужасу, широкое овальное отверстие, сквозь которое они вошли сюда, вдруг захлопнулось, отрезав их от внешнего мира!

Демонам потребовалось совсем немного времени, чтобы прикончить жертвы и заняться цимолем, чьи память и сенсоры сначала утратили ориентацию, а потом вышли из строя, но отнюдь не от непосредственных повреждений, как биржанцы подозревали сначала.

Когда первый из демонов, мужчина, прикоснулся к ней, она почувствовала внезапный шок, все ее рецепторы открылись, и каким-то непостижимым образом компьютер, скрытый в ее черепе, пришел в контакт с этим существом. Ее разум захлестнула гигантская волна, как при контакте с Хранителями, но несколько другого рода. Эта волна была странно и ужасно чуждой, и грубой, невероятно грубой, безо всякой заботы о том, что может произойти при этом с ней. Она почувствовала, как информацию с ее цимоль-капсулы переписывают, копируют, но одновременно этот контакт наполнил ее голову таким бесконечно чуждым потоком странных мыслей и образов, что она была не в состоянии ни запомнить, ни постичь их, хотя ее цимоль-половина и пыталась это сделать.

Потом ее цимоль-мозг внезапно уловил нечто – мысль, понятие? – возможно, искаженное и обессмысленное перегрузкой – кто знает? В мозгу у нее пронеслось:

– Кинтара – они все еще существуют!

И все померкло.

– Жаль, что я не могу показать их вам, – сказал Трис Ланкур. – Живые, одушевленные, и не похожие ни на одно существо, которое я когда-либо видел, хотя они – классические демоны во всех смыслах этого слова. Дело не только в их размере, силе и внешнем виде, тут другое, нечто внутри них, что становится ясным с первого их взгляда на тебя, с одного жеста, одного движения. Это примерно как… как энтомолог мог бы смотреть на коллекцию насекомых. Хотя… нет, даже это не передает этого ощущения. Возможно… как он стал бы смотреть на коллекцию обычных насекомых, не представляющих для него никакого интереса. Таких, на которых даже энтомолог наступил бы, совершенно не задумываясь. Это даже не злоба – для этого они слишком самодовольны. Но это могущество. Невероятное могущество.

На миг повисла тишина, и Трис спросил:

– Есть вопросы?

– Да, – отозвалась Молли дрожащим голоском. – Какого черта мы все еще здесь?

– Она права, – заметил Дарквист. – Если смотреть с чисто практической точки зрения, наше оружие не идет ни в какое сравнение с тем, что было у этих солдат, а ведь мы не имеем никакого представления о том, насколько далеко уходит это сооружение. Демоны определенно не выбрались на поверхность – иначе мы бы засекли их как разумные формы жизни, – а просто расправить крылья и улететь в космос они тоже не могли. Кем бы они ни были, я отказываюсь перестать верить в законы физики. Все это произошло несколько дней назад. Они должны были проголодаться, – еще бы, когда между ужином и завтраком прошло добрых три четверти миллиона лет, – но можно предположить, что теперь они уже не прочь снова перекусить.

– Боюсь, наши желания не имеют никакого значения, – заметил Трис Ланкур. – Если это место живое, сейчас оно следит за нами. Если у него есть оружие, способное на такие вещи, о которых мы знаем, тогда на орбите мы будем в ничуть не большей безопасности, чем здесь. Другими словами, если оно пожелает заполучить нас, ничто во Вселенной не сможет ему помешать.

Джимми Маккрей протяжно вздохнул.

– Ну, вроде бы этим все сказано, верно? Мы здесь как мыши в клетке, сидим и ждем, пока проголодается кошка. А если мы попытаемся выбраться отсюда, эта штуковина в щепки разнесет наш корабль.

– Да постойте же! Эта штуковина перепугала всех нас до полусмерти! – воскликнула Модра. – Ничто не говорит о том, что с нами должно случиться что-то подобное! Корабль разведчика вернулся отсюда целым и невредимым, да и с исследователями все было в порядке до тех пор, пока они не приняли решение, которое могло нанести вред одному из хозяев. Ведь эта штуковина не подстрелила наш корабль еще на подлете, а значит, даже сейчас она не все время находится в защитном режиме, и, возможно, даже не может воспользоваться оружием по собственной инициативе. Возможно, – только возможно, – что для этого ей необходим приказ.

– Телепатическая связь с оборудованием? – Джимми Маккрей задумчиво почесал подбородок. – Ну, попыткам добиться этого несть числа, но я что-то не слышал о том, чтобы кому-нибудь это удавалось.

– Думаю, она права, – вмешался Дарквист. – Не забывайте, что все предыдущие попытки касались только машин. А это не машина – в том смысле, какой мы вкладываем в это слово. Это сооружение можно назвать машиной не больше, чем Молли, – а ведь Молли как-то сделали проецирующим эмпатом! И если с этим справилась Биржа, трудно ли поверить, что технология, создавшая подобное сооружение, может придать ему еще и телепатические способности?

– Ну вот, теперь я кажусь себе каким-то скафандром, – пожаловалась Молли.

– Честное слово, я не хотел тебя обидеть, – заверил Дарквист.

– Гриста только что напомнила мне, что это уже не наша забота, – вмешался Джимми. – Ведь мы выполнили свою задачу, так? Мы ответили на вызов, осмотрели место происшествия, почти не трогая вещественные доказательства, и теперь с чистой совестью можем составить рапорт для тех, кто разбирается в этом лучше нас, и отправиться домой пожинать заслуженные лавры. Лично мне глубоко наплевать, где находятся эти демоны, лишь бы они не находились рядом со мной.

Трис Ланкур подумал над его словами, потом кивнул и принялся убирать свою аппаратуру.

– Ладно. Твоя маленькая компаньонка совершенно права относительно того, что касается наших обязательств. Но мне страшно не хочется отдавать это место кому-то другому после того, как мы отправим отчет. Ведь право есть право, а закон о спасении имущества есть закон.

– Ты собираешься потребовать это место себе в награду за спасение? – оторопела Модра. – Но… это же значит, что кому-то из нас придется остаться здесь до тех пор, пока наше требование не будет зарегистрировано!

– Нам все равно придется остаться поблизости, пока здесь не появится кто-нибудь еще, – заметил Ланкур. – Я готов биться об заклад, что мы не последние, кто направляется сюда. И есть большая вероятность, что это снова будут миколианцы. Но если мы будем здесь, они не смогут заявить права на это место – если они попытаются сделать это, они попадут под суд.

– Что ж, – со вздохом произнес Дарквист, – если мы застряли здесь надолго, – а мы застряли, – и если эта штуковина все равно достанет нас где угодно, – а это так и есть, – я считаю, что на борту «Делателя вдов» нам будет куда удобнее ждать.

– Согласен, – ответил Маккрей; остальные кивнули. – Давайте уберемся из этого проклятого места!

Они быстро собрали снаряжение и отправились обратно той же дорогой, которой пришли, на этот раз возглавляемые Молли, которой не терпелось поскорее выбраться отсюда.

Они переходили из зала в зал, но выхода все не было.

– Постойте-ка! Мы идем уже гораздо дольше, чем шли сюда, – заметил Маккрей. – Должно быть, где-нибудь свернули не там.

– Исключено! – отрезал Ланкур. – Мы шли все время прямо, и сейчас в точности повторяем тот же путь. Можешь мне поверить.

Услышав это, Молли резко остановилась.

– Ой! У меня плохое предчувствие! Очень плохое!

– Приборы здесь не работают, – сказала Модра, – поэтому я не могу утверждать наверняка, но думаю, ты прав, Маккрей.

– Давайте поднажмем, – подогнал их цимоль. – Все дело в этом месте. Это оно наводит на нас такой страх.

Но после еще получаса хождения из зала в зал Трис Ланкур был вынужден признать, что здесь что-то не так.

– Кто бы мог подумать, что эта штуковина такая огромная? – озадаченно сказала Модра.

– Тессеракт, – пробормотал Дарквист. – Мы попали в настоящий живой тессеракт.

– Куда? – переспросила Молли с окончательно сбитым с толку видом.

– Куда? – эхом повторила Гриста.

– Куда? – спросил Маккрей.

– В тессеракт. Все это чистая теория, разумеется. Точнее, до сих пор было теорией. Тессеракт – это сооружение, которое находится в большем количестве измерений, чем обычно. Многие века это было излюбленной забавой наших математиков. Любое тело, в том числе мы, существует в трех измерениях пространства и во времени. А тессеракт устроен так, что находится не только в этих измерениях. Поэтому такое сооружение изнутри кажется больше, чем снаружи, и время от времени меняет видимые размеры. Оно кажется больше потому, что оно и есть больше; остальная его часть существует в других измерениях, которые мы не воспринимаем. И когда мы находимся внутри, наше пространственное восприятие остается тем же, потому нам кажется, что почти ничего не изменилось, только сооружение стало более просторным. Интересно, зачем двум существам, кто бы они ни были, понадобилось столько места?

– Может быть, оно им вовсе и не нужно, – ответил Ланкур. – Если ты прав, и это действительно тессеракт – а все указывает на то, что это именно так и есть, – все эти комнаты вполне могут служить лишь для того, чтобы создать складки пространства. Кто из нас знает, как строятся такие штуки? Что нужно, чтобы соблюсти прочность конструкции? Вполне возможно, что тессеракт сам по себе крайне неустойчив.

– Кажется, я почти поняла, о чем вы, – сказала Модра, хотя по ее голосу этого было не заметно. – Но если я правильно уловила вашу мысль, тогда входная дверь должна быть все еще открыта. А мы, возможно, просто завернули в какое-нибудь другое измерение или что-нибудь в таком роде.

– Возможно, но маловероятно, – отозвался Ланкур. – Разведывательный проб входил и выходил по прямой линии, да и та команда провела здесь много месяцев и ни разу не столкнулась с подобной проблемой. Если только не… Хм… Возможно, когда это сооружение было активировано, все изменилось, и вход стал действовать только на впуск.

– В таком случае, его владельцы, скорее всего, действительно все еще внутри, – тревожно заметил Дарквист.

– Но они могут разговаривать с этим сооружением, ты не забыл? Они могут открыть дверь в любое время, когда им этого захочется, и к их услугам будут план и полное описание. Нет, нам нужно задать другой вопрос – зачем им могло понадобиться выйти через эту дверь?

– Чтобы очутиться снаружи, полагаю, – ответил Дарквист.

– Где? В каком-нибудь другом мире, где вся Вселенная набросится на них? Угу. Но, возможно, в каждый момент времени может существовать всего один выход. Если эта штука пронзает пространство и время, то, возможно, им даже и не нужны космические корабли. Им наверняка хватило времени на то, чтобы прочитать отчет и все прочие сведения, которые они переписали из мозга цимоля, так что они уже знают, сколько времени прошло. И лично я, если бы я проснулся в такой ситуации, первым делом попытался бы выяснить, что случилось с моим народом. Что стало с моим миром. И это… Э-э-э… Да, об этом я не подумал.

– О чем задумался? – ехидно осведомился у него Маккрей.

– Они скопировали данные из мозга женщины-цимоля. Никаких военных тайн она, разумеется, не знала, но теперь им известно практически все, что известно нам. Они знают о Трех Империях, о наших расах, системах и так далее.

– Три четверти миллиона лет назад мои предки ползали по тропическим болотам в постоянных поисках еды и поклонялись нашему солнцу, – сообщил Дарквист. – Есть предположения, что они общались друг с другом хрюканьем и свистом. Подозреваю, что ваши предки были не намного более развитыми. Даже сами Хранители стали межзвездной цивилизацией лишь за последние несколько сотен тысячелетий. Цивилизация, достигшая таких высот три четверти миллиона лет назад, сейчас была бы богами Вселенной! По-видимому, они вымерли – по крайней мере, до тех пор, пока у этой пары не появится потомство. Хм… Интересно, сколько детей они могут иметь, и сколько времени это занимает?

– Я все думаю о последней загадочной мысли женщины-цимоля, – отозвался Ланкур. – «Кинтара – они все еще существуют». Предположим, она поняла, что находится на грани смерти. Что это? Какое-то предостережение, в надежде, что какой-нибудь цимоль прочитает его, как это сделал я? Если эти демоны – Кинтара… Вы понимаете, что я имею в виду.

– Они не могут существовать до сих пор! – заявила Модра. – Это какая-то бессмыслица! Ее в это время рвали на куски. Даже цимоль в таких условиях не в состоянии мыслить ясно! Как Дарквист и сказал: если бы они существовали, при том, что уже три четверти миллиона лет назад достигли такого уровня, о котором можно судить по всем этим легендам о демонах, – мы бы о них знали.

– Эта пара находилась здесь четверть миллиона лет, – напомнил Трис Ланкур. – А мы узнали о них только сейчас.

– Что ты… О! Поняла! Сколько их еще там? Спящих? Спящих, которых можно разбудить! О господи!

– Раньше была открыта входная дверь, – сказал Ланкур. – Полагаю, что сейчас открыта задняя. Все, что нам остается, это найти ее.

– И куда выйти? – осведомился Маккрей.

Цимоль пожал плечами:

– Куда-нибудь. Только бы выйти отсюда.

– И что потом?

– Не знаю. Когда выйдем, тогда и будем выяснять. Здесь нам все равно нельзя оставаться. В конце концов у нас закончатся запасы воды и еды, и энергопитание тоже. По моей оценке, они приблизительно на четыре дня впереди нас.

Все оторопело уставились на него.

– Ты что, собрался преследовать их? – спросил Дарквист.

– Если получится. За это время может случиться, что угодно. Им тоже надо питаться – это очевидно. И пить – предположительно. Судя по предварительным отчетам, они являются углеродной формой жизни, причем довольно типичной, несмотря на свои экстраординарные способности. Думаю, их вполне можно выследить. И, разумеется, вряд ли им может прийти в голову, что мы станем их преследовать. Следовательно, вряд ли они будут особенно спешить, а хитрость не принадлежит к числу их сильных сторон.

– И что потом? – не сдавался Маккрей. – Пусть даже ты догонишь их, что ты станешь делать? Твой пистолет против них бесполезен. Ваши силы даже сравнивать нельзя, а знают они об этом сооружении уж всяко побольше тебя. Ты собираешься противостоять им в их собственной стихии! Шансы на то, что ты догонишь их, не говоря уж о том, чтобы поймать, смехотворны. Но даже если тебе это удастся, максимум, чего ты добьешься, – это станешь их десертом!

Трис Ланкур в упор взглянул на телепата.

– Маккрей, ты видел где-нибудь здесь тела мицлапланцев? Или миколианцев? Нет? И я тоже не видел. Все, кто здесь погиб, погибли давно. – Он остановился, наклонился и подобрал что-то с пола. Внимательно оглядев ее, он показал находку остальным.

– Окурок? – предположила Модра, глядя на диковину.

– Да. Окурок. И еще не успевший засохнуть. Табак в невыкуренной части все еще влажный. Небольшая желтая полоска на конце говорит о том, что ее курил мицлапланец.

– Не знал, что у кого-то из них есть вредные привычки, – сухо прокомментировал Маккрей.

– Одна из команд чужаков приземлилась, увидела то же, что и мы, и, вероятно, воспользовалась записями исследователей. Они тоже знают, что здесь произошло. Вторая команда застала их врасплох, и им пришлось сражаться, в конце концов укрывшись в этом сооружении. Пришедшие, из страха попасть в ловушку, или, возможно, из здравомыслия, не стали преследовать их немедленно. Они вернулись, вероятно, обнаружили записи и тоже их просмотрели. После этого они уничтожили их, надеясь, что в ближайшее время никто не последует за ними. Потом тоже пошли сюда и вошли внутрь. Не думаю, что первая группа обнаружила вторую. В подобном месте практически никто не смог бы промахнуться, а я не верю, что у них в командах скверные стрелки.

– Можно себе представить, что испытали мицлапланцы, столкнувшись с настоящими живыми демонами, – заметил Дарквист. – Это все равно, как если бы их ангелы внезапно оказались лицом к лицу с материальными силами самого ада! Ничто, кроме смерти, не помешало бы им пуститься в погоню, сколь бы безнадежной она ни казалась.

– А миколианцы почитают демонов как полубогов, – напомнил Ланкур. – Хотя, на самом-то деле, они религиозны примерно настолько же, насколько религиозен средний гражданин Биржи – то есть, по правде говоря, не слишком. Но если бы они вошли внутрь вслед за мицлапланцами и их там не обнаружили, что они стали бы делать? Начали бы за ними охоту, или расположились бы лагерем перед закрытой входной дверью в ожидании биржанцев, которые в лучшем случае их арестуют? У них было всего два пути – и у них хотя бы есть причины полагать, что из Трех Империй демоны будут более благосклонны к ним, чем к остальным двум.

– Возможно, они все уже мертвы, – мрачно предположил Маккрей.

– Не исключено. А вдруг нет? Вдруг задняя дверь ведет прямо в какой-нибудь древний мир цивилизации демонов? Вдруг эти двое – единственные, кто остался? Подумайте о знаниях и о тех возможностях, которые откроются перед нами! Нет уж, или идите и разбивайте лагерь у входа, или идем со мной.

Модра в задумчивости покачала головой.

– Не думаю, чтобы у нас был выбор. Если у этого сооружения есть задняя дверь, которая ведет хоть куда-нибудь, – в другой мир, или скорее в другое измерение, как, несмотря на всю нашу логику, свидетельствуют все данные, – я скорее отправлюсь туда, чем останусь здесь, надеясь, что кто-нибудь войдет и спасет нас.

– Не забывайте и о возможности того, что дверь ведет не прямо к ним, а в какой-нибудь промежуточный пункт, – вмешался Дарквист. – Возможно, таких промежуточных пунктов очень много. Тессеракт – довольно странная вещь… К тому же получается, что мы не просто пускаемся в погоню, но еще и вступаем в гонку с двумя командами наших смертельных врагов, и все для того, чтобы столкнуться с представителями древней расы, против которой мы, возможно, бессильны. Все это время команды не только будут с каждым шагом приближаться к ужасному концу, но и на каждом шагу сражаться друг с другом. И мы уже отстали, возможно, на полдня, а может быть, даже больше. Если эта безумная гонка – действительно самый выгодный для нас маршрут, значит, твердые рамки реальности рассыпаются в прах!

Джимми Маккрей, улыбнувшись, оглядел всех по очереди и воскликнул:

– Спешите! Спешите! Занимайте места, леди и джентльмены, а также прочие представители всех рас, вероисповеданий и национальностей! Три отлично подготовленных команды вслепую выходят на беговую дорожку, где будут пытаться перебить друг друга в попытке поймать существ, которые непременно сожрут победителей! Внимание, существа всех рас! Не пропустите – единственный в своем роде кинтарский марафон!

– Заткнись, Джимми! – рявкнула Гриста.