Белая Полоса вокруг

Глава первая. Тяжести мореплавания

Сухогруз 'Viking'. Первый день в море.

Уже и не вспомню, когда последний раз плыл по морю на корабле, успев отвыкнуть от всех прелестей неспешного перемещения по большой воде. Да и сравнивать относительно небольшой сухогруз и пассажирский океанский лайнер можно только по одному общему факту, что и то и другое — корабли. Или, как меня поправят моряки — 'суда'. Корабли — это исключительно военная техника. Но мне, исконно сухопутной крысе, всё равно. В общем, несмотря на достаточно слабую качку, чувствовал я себя после первой ночи морского путешествия достаточно скверно. Нет, назвать это состояние — 'морской болезнью' нельзя, скорее просто какое‑то нервное расстройство, вызванное резкой сменой окружающей обстановки. У меня полностью пропал аппетит, да и делать что‑либо совершенно не хотелось, что для меня достаточно нетипично. Завтрак мы пропустили, до обеда ещё далеко. Попробовал почитать описание к станку, доставшемуся мне задёшево от ювелира, но понял, что буквы вижу, а смысл прочитанных слов куда‑то ускользает. Однако сидеть ничего не делая в меленькой каюте вдвоём с Элизабет тоже совершенно не хотелось, и мы решили прогуляться на палубу, осмотреть более внимательно судно, на котором нам предстоит проделать длинный путь из Порто — Франко до Русских Земель.

Как уже отметил ранее, судно нам попалось не очень большое, по сравнению с теми огромными сухогрузами, которые я видел в различных морских портах разных стран на Старой Земле. 'Viking' скорее не чисто морское судно, а река — море. Причём больше река, чем море, но осадка вполне держала морскую волну. Впрочем, сильно больших кораблей на Новой Земле мне пока не попадалось на глаза. Оно и понятно, собственная промышленность здесь только развивается, а всё, что приходится везти 'с той стороны ленточки' из Старого Мира, слишком ограничено по объёму. Вот и этот корабль явно доставлен сюда в виде отдельных частей и уже тут собран и спущен на воду. Логичнее всего строить корабли тут, на Новой Земле, из дерева, благо, если судить по картам — лесов здесь хватает, но пока заметил только один большой парусник, стоявший в порту Порто — Франко, остальные суда оказались вполне обычными для Старого Мира железными лоханками. Тем временем мы догуляли до кормы, где стояла зачехлённая пушка, по проглядывающим из под чехла некоторым деталям — старый зенитный 'Эрликон'. Рядом стоял и неторопливо курил трубку помощник капитана Фёдор, который и уговорил меня отправиться именно в морское путешествие, а не встать в сухопутный конвой, когда я уже собирался сдавать взятый заранее билет. Видя мой не совсем свежий вид, Фёдор выпустил в сторону табачный дым и, поприветствовав меня рукопожатием, заметил:

— Давно ты не ходил в море, это ничего, скоро привыкнешь. Я вот тоже если неделю на берегу простою, потом первый день головой маюсь.

— Ты мне лучше вот что скажи, Фёдор… — я глубоко вздохнул, немного разгоняя свою внутреннюю хандру и настраиваясь на разговор. — Сколько нам тащиться до конечной точки? Попробую указать своему организму точные сроки, а он перестанет мучиться неопределённостью и напрягать хозяина своим хреновым состоянием, которое ты, однако, уже успел заметить.

Это и действительно было так. Отмечал за собой замечал ранее, что если чётко знаю ближайшие трудности или, хм, 'особенности', то переношу их значительно легче. Хоть я и примерно знал, сколько судну плыть до Берегового, однако полной уверенности пока не сложилось. Возможно, именно потому путешествие началось для меня столь плохим самочувствием. И ещё интуиция, или, вернее сказать — паранойя слишком уж разыгралась, упорно талдыча о том, что кто‑то рановато расслабился, вступив на борт судна и оказавшись в открытом море. Хотя вроде бы что тут мне может угрожать, а главное кто? Однако чувства не хотели успокаиваться, несмотря на голос разума, упорно твердивший что — 'теперь всё будет хорошо'.

— Значит так, — Фёдор снова затянулся своей трубкой, выпуская дым в сторону, — завтра утром мы зайдём в порт Кунингтон в Новой Шотландии, сгрузим пару контейнеров и двинемся дальше. Это уже точно, погода видишь какая. Стоянка там короткая, с борта никто сходить не будет. Да и делать в этой Новой Шотландии абсолютно нечего, это я тебе прямо скажу, дыра дырой, да и люди плохие. Чуть что скажешь им не так — сразу морду бить пытаются. Жратва у них что ли такая, буйную агрессивность вызывает…

— Часто приходилось драться, отстаивая истинную честь британского флота? — Незлобно подъязвил его.

Моё настроение немного улучшилось. Элизабет ничего не понимая в нашем разговоре по — русски тем временем залезла под чехол пушки и что‑то там внимательно рассматривала.

— Да так, пришлось помахаться пару раз, — ответил мне Фёдор, и, переключив своё внимание на девочку, обратился к ней по — английски: — Юная леди, пожалуйста, ничего не трогайте там и вообще пассажирам нельзя находиться около орудия.

Лиза вылезла из под чехла с весьма недовольным видом, ответив помощнику капитана с явным вызовом в голосе:

— Всё равно вы из этой пушки давно не стреляли да и чистили её последний раз, наверное, ещё на Старой Земле. Когда вдруг потребуется стрелять, и она откажет из‑за ржавчины, винить в этом планируете любопытных пассажиров?

— Так — так… — Фёдор от её дерзких слов чуть не выронил свою трубку и густо покраснел, — если вы говорите правду, то кое‑кто у меня сейчас хорошенько получит.

С этими словами он достал из кармана портативную рацию и связался с мостиком.

— Брон, это Фёдор, пришли Тома, как он освободится, к кормовому орудию, пусть внимательно его осмотрит и проверит… Да, и носовое орудие тоже пусть посмотрит, нам ещё мимо Диких Островов идти.

— Что, приходилось и в море пострелять? — Спросил его, представляя, что плавание по морю тут может стать не совсем безопасным.

Причём неожиданно. И если на судне стоят пусть малокалиберные, но вполне мощные орудия, то это совсем неспроста. Кстати даже немного странно, что нет чего‑либо более внушительного. К примеру, сорока миллиметровые 'Бофорсы' оказались бы более уместны.

— Приходилось, да, — задумчиво ответил мне Фёдор, снова раскуривая погасшую трубку. — Мы слишком крупное судно, чтобы вызывать интерес у здешних пиратов, они больше всякой мелочью пробавляются, но иногда случаются и попытки подобраться к нам. Особенно недалеко от Диких Островов, где у этих пиратов основные базы. Нас там всегда сопровождают военные корабли Русской Армии, обеспечивающие безопасность плавания в тех водах. Однако иногда находятся некоторые совсем отмороженные товарищи, которым, видимо, совсем нечего терять.

— А здесь, в этих водах, разве безопасно? — Меня до сих пор удивляла такая беззаботность со стороны экипажа сухогруза.

— Здесь — да, — кивнул Фёдор. — На нашем основном маршруте до Британской Индии пиратов нет, всех повыбили ещё несколько лет назад. И тут хватает патрульных катеров как орденских, так и британских. Дальше мы обычно ходим слишком далеко от тех мест, где можно повстречать редких джентльменов удачи. Это не всегда выгодно по топливу, однако нам платят не за риск, а за доставку грузов. Ну и ещё стараемся держаться в море подальше от любых неопознанных судов. Наш радар видит любое железное корыто дальше шестидесяти миль. Даже на моторной лодке незаметно близко не подобраться, срисуем на раз, — в голосе помощника капитана звучала сильная уверенность в своих словах где‑то на уровне самого обыкновенного бахвальства.

Что наоборот сильно диссонировало с голосом моей паранойи, уже привыкшей внимательно рассматривать окружающее пространство в поиске каких‑либо явных или скрытых опасностей и возможностей противодействия им. Радар — это, конечно хорошо, согласен, но вот так полностью расслабляться, полагаясь на одну технику, по — моему, совсем не стоит.

— Тут у вас просто какая‑то вольница, — пожал плечами, показывая своё скептическое отношение к сказанному Фёдором. — Личного оружия ни у кого из членов команды нет, орудия не обслуживаются, пассажиров обязали опечатать и убрать своё личное оружие. Не доверяете вы нам, да?

— Это не из‑за недоверия к вам, — Фёдор выбил свою трубку в воду об перила ограждения. — Просто когда некоторые пассажиры слишком долго маются от безделья, то случается всякое. У экипажа своё оружие есть, но оно хранится в арсенале. Опять же, любого потенциального пирата мы увидим минимум за полчаса до того, как он к нам близко подойдёт, а лишние проблемы во время плавания нам ни к чему.

— Эх, — глубоко вздохнул, принимая очевидную правоту Фёдора, — однако мне всё равно как‑то неуютно себя чувствовать без пистолета в кобуре. Да и без кобуры тоже, такое ощущение, что я тут практически голый стою.

За то недолгое время нахождения на Новой Земле, я уже обзавёлся набором новых привычек. Однако пока не могу уверенно отнести их как к однозначно плохим, так и к хорошим. Вот одна из этих привычек — всегда ощущать близость оружия, до сих пор вызывает у меня некоторые сомнения. С одной стороны, оружие — это хорошо, ибо в трудной ситуации оно помогает защитить свою жизнь и имущество. Но с другой стороны — если постоянно приходится защищать свою жизнь и имущество с помощью оружия, то чего‑то здесь явно не хватает. Как минимум, не хватает того самого государственного порядка, который мы привыкли видеть на Старой Земле. Впрочем, у всего есть две стороны, так вот, второй стороной у государственного порядка всегда были относительно скромные возможности продвинуться в жизни для обычного человека. Там всё строго зарегламентировано с целью сохранять уже существующий статус — кво. А тут открываются поистине безграничные возможности, правда с некоторыми особенностями местного колорита, в виде того же самого оружия, без которого никуда. Но тут, на борту небольшого сухогруза 'Viking', царит настоящая мирная идиллия, если не рассматривать внимательно пару 'Эрликонов' на носу и корме. Да и те, как разглядела Лиза, успели заржаветь от долгого неиспользования по прямому назначению. И если удастся убедить мою разыгравшуюся паранойю, то даже я смогу наслаждаться этой мирной идиллией ещё целых две недели. Дела, однако…

— Можешь ненадолго расслабиться, Алекс, — Фёдор легонько хлопнул меня по спине, а не по плечу, как обычно делали другие мои собеседники в похожей ситуации, желая немного подбодрить и вторя моим собственным мыслям. — Ты здесь пассажир и тебе не о чём беспокоиться. Пока мы в море — всё под контролем команды. Мы не первый год ходим в этих водах.

— Хорошо, почти убедил, — решил поверить его словам и перестать дёргать себя понапрасну. — Давай вернёмся к старой теме, рассказывай дальше про дальнейший путь.

— Так слушай, коли спрашивал, и не уводи разговоры в сторону… — Фёдор снова достал трубку и стал старательно набивать её душистым табаком из кисета. — Как я уже говорил, завтра днём выйдем из Кунингтона в сторону Порта — Дели, если ничего такого не случится и погода резко не испортится. Это Британская Индия и там мы окажемся примерно через три дня. Сутки плановая стоянка в порту, разгрузим одно, примем на борт другое, там рядом есть ещё одна большая база Ордена, обслуживающая южную часть материка. Если захочешь — можешь немного прогуляться по городу, там есть на что посмотреть. И выпивка хорошая, даже лучше чем во многих других местах. Да и заметно дешевле всё, особенно на базаре, местная Индия особым богатством не блещет.

— Слышал, что там алмазы добывают и что‑то ещё? — Спросил его, вспоминая, что мне известно об этом мире. — Так почему там нет богатства‑то?

— Ну, ты и спросил! — Фыркнул Фёдор. — Прямо как меленький. Известный факт, если что где и добывается, то это совсем не значит, что это достаётся простым людям. Вот почему Индия тут именно британская, а?

Лишь пожал плечами, показывая, что ответ на этот вопрос мне совершенно незнаком.

— Да потому, что, как и на Старой Земле, если обнаружены сокровища земных недр или какие‑либо другие богатства, то на них быстро найдётся хороший и сильный хозяин. Который со всеми подряд делиться не собирается. И тутошние англичане своего шанса прикарманить чужое упускать не собирались. Как только выяснили, что на индийской территории обнаружены кимберлитовые трубки, алмазы то есть, сразу же прибрали их к своим рукам. Под предлогом защиты мирного населения от злых бандитов, естественно, — пояснил он мне прописную истину.

— Хм, — удивляться тут действительно нечему, — а как же Орден, с его политикой обеспечения какой‑то там справедливости и равных возможностей в 'новой жизни'?

— А что Орден… Его такая ситуация более чем устраивает. Всё же англичане для них свои, а индийцы… как были 'там' колонией, так и 'тут' пусть остаются в том же качестве, — Фёдор энергично махнул левой рукой, в правой у него была зажата трубка, которую он пока не успел раскурить.

— И ты одобряешь такой расклад? — Решил уточнить его мнение по этому вопросу.

Не то, чтобы оно мне особенно интересно, в принципе он сам тут работает на британцев, хотя для русского моряка именно Британия нередко выступала основным врагом или прямым конкурентом. Мне хотелось лучше прояснить ситуацию в этом мире, и мнение Фёдора могло оказаться полезным в ближайшей перспективе.

— Да мне, если честно всё равно, — равнодушно заметил Фёдор. — Индийцы как были нищими бездельниками 'там', так и 'тут' нисколько не изменились. И без англичан у них было бы заметно хуже, чем сложилось сейчас. Ты думаешь, индусы стали бы активно разрабатывать тамошние алмазы? Хрен там. Да, копали бы помаленьку, грызлись бы друг с другом да и всё. А так они хоть что‑то своими руками делают, пусть и из‑под английской палки. Зато купить всегда есть что на тамошнем базаре. Пойдёшь в город — сам всё посмотришь. Хотя я бы не советовал далеко отходить от порта или удаляться от центра. Порт — Дели — это не Порто — Франко, там порядка значительно меньше. Британцы охраняют только важные объекты и себя самих, а в остальном городе кого только не встретишь. Стреляют с завидной регулярностью. Да не тебя мне пугать, впрочем, — поправился он в конце, так как успел заметить часть моего арсенала при его опечатывании.

— Это да, не меня, но всё равно благодарю за добрый совет, — кивнул головой, выражая свою признательность в лёгкой форме.

— Не за что, — наконец‑то Фёдор раскурил свою трубку, собравшись с мыслями, что явно отобразилось на его лице в виде множества мелких морщин. — Так вот, продолжаю рассказывать про наш дальнейший путь. Сутки у нас стоянка, затем выходим в море и примерно двенадцать дней идём до Берегового, никуда больше не заходя. Там твоя конечная точка маршрута, Русские Земли.

— Далеко же вы ходите, — подсчитав в уме общее время и расстояние путешествия, оценивая разницу во времени пути между Порто — Франко, Порто — Дели и Береговым. — Если не секрет, зачем вам такие длинные маршруты?

— Торговая выгода. Она всегда двигала судами, а не паруса и винты, как некоторые 'сухопутные' могли бы подумать, — Фёдор посмотрел на меня как‑то немного сверху, мол — что‑то я такую простую ерунду не понимаю.

— Что же такое ценное есть в Русских Землях или вы туда что‑то доставляете с баз Ордена по особому прейскуранту? — Любопытство очнулось от спячки и потребовало немедленного удовлетворения.

— Почти угадал, Алекс, — Фёдор растянул губы в широкой улыбке, выпуская табачный дым вверх, — именно по особому прейскуранту и доставляем. У Ордена с Русской Армией и Демидовском в последнее время несколько напряженные отношения, а потому им приходится тащить грузы для своих производств 'с той стороны ленточки', пользуясь посредническими услугами третьих сторон. Тех же британцев, к примеру. Или немцев. А везти всё это добро по суше и долго и опасно. Вот мы на этом сейчас хорошо поднимаемся. Да и в обратную сторону всегда есть чем загрузиться. Во — первых — топливо. Там оно дешевле всего. Ты, наверное, уже знаешь, что нефть в дельте Амазонки добывают?

— Да, знаю, — подтверждающий кивок с моей стороны.

— Так вот, в Береговом демидовские промышленники построили большой нефтеперерабатывающий завод. И ещё из попутных газов гонят резину, пластмассу и много чего ещё. Мы в обратную сторону везём, в основном, автопокрышки, их на Новой Земле больше никто пока не делает, а цена поставок 'с той стороны' сильно кусачая. Да и железа много берём. Металлопрокат, трубы и прочее. Без него верфи что у англичан, что у американцев простаивали бы почём зря. За этот металл они демидовским и помогают в торговых препирательствах с Орденом. Так что обратно мы всегда идём с загрузкой по самую ватерлинию, — пояснил помощник капитана, удовлетворяя моё любопытство.

— Неужели русские сами корабли не строят, раз столько металла на сторону продают? — В моём голосе проявилось лёгкое изумление.

Как‑то странно принимать, что и тут идёт активная торговля дешевыми полуфабрикатами, а не готовой продукцией с гораздо большей долей прибавочной стоимости. При этом все возможности явно есть. Политическая ситуация тоже имеет некоторое значение, но не просто же так. Повторяется ситуация нашего Старого Мира, там из России постепенно сделали сырьевой придаток Запада и тут, похоже, всё идёт по той же самой дорожке. Одно радует, что хоть нефть русские здесь сами перерабатывают и торгуют уже готовым топливом.

— Строят в Береговом и корабли, почему же им их не строить из своего‑то металла, но мало, — ответил мне Фёдор после паузы на затяжку табаком. — В русских землях людей всегда не хватает, все в промышленности заняты, да в войсках служат. Это я про протекторат Русской Армии, естественно, Москва — там всё по — другому, они сельским хозяйством или торговлей активно занимаются. Впрочем, ты и сам разберёшься, когда прибудем.

— Это обязательно, — удовлетворённо заметил я, примерно определив для себя в общих чертах дальнейшие планы.

— Ладно, поболтали тут немного, и хватит, — Фёдор снова выбил прогоревшую трубку о перила, убрав её в карман. — Подходит время моей вахты, так что я с вами попрощаюсь до вечера. Если хотите чем‑либо занять себя можете зайти в кают — компанию, там есть телевизор и небольшая библиотека.

Мы пожали друг другу руки и Фёдор неспешно покинул нас. Мы с Лизой постояли ещё минут десять, посмотрели на волны и последовали совету помощника капитана. Делать какие‑либо свои дела мне пока так и не хотелось. Попробую посмотреть здешний телевизор, может там показывают что‑либо интересное.

Остров Ордена, телефонный разговор.

— Да, Карл, я уже два часа жду твоего доклада, — голос говорящего мужчины отличался особенным спокойствием, но на того, кто его слышал, он оказывал весьма сильное влияние тем же удивительным спокойствием и заметной долей металла, явно звучащего в нём. — Только не рассказывай мне про то, что у тебя опять возникли какие‑то необычные проблемы.

— Я виноват, Босс, — голос отвечающего очевидно хотел бы выглядеть уверенным, но некоторые отдельные его нотки выдавали сдавленный страх, — операция успешно началась по принятому нами плану, но наши люди до сих пор не смогли определить реальное местонахождение интересующего нас объекта. Имеющаяся информация с блокпостов Патруля в Порто — Франко указывает на его присутствие в городе, то есть нет отметок о том, чтобы он покидал пределы города, но во всех отмеченных ранее местах его пребывания он не обнаружен. Также нигде не обнаружено его транспортное средство.

— Что ты всем этим мне хочешь сказать, Карл? — Голос оставался спокойным, но металла в нём чуточку прибавилось.

— Кто‑то из наших основных конкурентов мог предупредить объект о потенциальной опасности, и помог ему покинуть город, минуя контрольные пункты… — затараторили в ответ.

— Думай что говоришь, Карл, — в спокойном голосе говорящего прорезался твёрдый металл острого клинка. — Или ты предполагаешь утечку информации непосредственно из моего кабинета? Может ты и сам как‑либо виноват в этой утечке? Как конкретно ты проинформировал о деталях операции работающих на нас людей, что ты им говорил?

В разговоре возникла некоторая пауза.

— Через меня утечки никак не могло произойти… — голос отвечавшего явно дрожал. — Вот, только что поступила новая информация! Босс, объект брал билет на судно, вышедшее вчера из Порто — Франко, — голос несколько окреп, — имеются отметки с поста Патруля в порту о том, что объект что‑то привёз на погрузку, а затем покинул порт, вернувшись в город. Вполне можно предположить, что произошла какая‑то техническая накладка в отчётности.

— Ты меня сильно разочаровываешь, Карл, работать надо быстрее и чётче, — из голоса говорящего исчезни металлические нотки и появилась некоторая бархатистость. — Быстро выясни что это за судно, куда оно идёт и удостоверься о наличии объекта на его борту. Судя по всему, судно не должно уйти далеко от Порто — Франко и находится в зоне действия наших патрульных катеров.

— Уже выяснил, Босс — это британский сухогруз 'Viking', следует по маршруту Порто — Франко — Кунингтон — Порт — Дели и далее до Берегового. По имеющемуся отчёту, пассажиров на борту шестеро. По грузу точных данных нет, и уверенно сказать о наличии имущества объекта на борту судна я не могу.

— Британский сухогруз — это очень плохо, — посреди спокойствия проявились лёгкие нотки раздражения. — Официально пересекаться с возможными интересами моего родственника нам нельзя, иначе мне могут начать задавать слишком неудобные вопросы. В Кунингтоне же мы его уже всё равно не успеем перехватить, придётся тебе работать в Порт — Дели. Причём, нам надо выманить и захватить объект без привлечения постороннего внимания. Там полно информаторов наших 'партнёров', пытающихся найти каналы утечки алмазов. Что ты мне можешь предложить по этому поводу, Карл?

— У меня есть идея, Босс, — в голосе чувствовался проявившийся энтузиазм. — Я могу привлечь к этой операции одну сотрудницу Ордена с базы 'Россия и Восточная Европа', с которой у интересующего нас объекта была близкая связь во время его пребывания там. После его отъезда в город я опрашивал её наравне с другими участниками и свидетелями аварии, это есть в деле, которое лежит у вас.

— Хорошо, что дальше? — Босс высказал лёгкую заинтересованность, использовать такие схемы он любил.

— Нужно срочно вызвать её на самолёте в Порт — Дели для срочного уточнения некоторых деталей, причём, сделать это можно не привлекая постороннего внимания, оставаясь исключительно в рамках нашего расследования аварии, которое мы так и не закрыли. А дальше, не ставя её в известность о нашем непосредственном интересе к объекту, попросить встретить его в порту и провести в контролируемое нашими людьми помещение якобы для проверки некоторых мелких деталей.

— Хлипковат твой план, Карл, но пока действуй именно так… — Босс о чём‑то призадумался. — Главное не допустить утечки информации, потому обеспечь надёжное прикрытие и контроль. И ещё, ты нашел мне человека, о котором я тебя просил?

— Да, Босс, нашел. Послезавтра вы сможете с ним встретиться.

— Кто он и почему так долго мне приходится ждать? — Босс выразил явное неудовольствие.

— Это сотрудник Патруля из отдела специальных операций. Его личное дело я сейчас передам вам по электронной почте. На него у нас имеется весьма серьёзный компромат, так что его будущую лояльность можно гарантировать. А почему так долго ждать — просто он сейчас находится на задании и будет доступен для моих людей в Порто — Франко только к завтрашнему вечеру.

— Всё, действуй, Карл, и срочно информируй меня, если произойдёт что‑либо важное.

Телефонную трубку положили на аппарат и в линии послышались короткие гудки.

Сухогруз 'Viking'. Открытое море.

Корабельная кают — компания, как и каюты сухогруза, оказалась весьма невелика и её уже оккупировали двое таких же пассажиров, как мы. Полная грузная женщина в грязноватом цветастом платье читала какую‑то потрёпанную книгу, и такой же грузный как и она мужчина, одетый в строгий деловой костюм, который смотрелся на нём несколько аляповато, смотрел телевизор. По телевизору транслировались в видеозаписи настоящие бои без правил, причём не просто 'без правил', правила‑то как раз были, вернее одно правило — победитель — это тот единственный, кто остался жив. На большом ринге, забранном в стальную клетку с тонкими прутьями, сошлись четверо полуодетых бойцов с ножами в руках. Судя по всему, принцип боя — 'все против всех', что, однако, смотрелось достаточно зрелищно. Противникам на ринге приходилось постоянно маневрировать, чтобы попытаться атаковать друг друга и не подставить случайно свою спину под чужой нож. Вот один боец попытался сделать резкий выпад в сторону другого, но тот мгновенно среагировал, без замаха ударив того ногой в бедро, отчего тот упал на землю не выпуская ножа из рук. Упавшего попытался атаковать третий боец, уйдя в низкий перекат с целью выйти на дистанцию удара ножом и не подставиться при этом другим противникам, но первый боец встретил его несильным ударом ноги в голову, после чего сумел перекатом проскочить в сторону подошедшего поближе к свалке четвёртого бойца, стремясь провести ему скользящий режущий удар ножом в ногу. У него это почти получилось, однако его противник, похоже, ожидал подобного развития событий и просто легко перепрыгнул его, заходя ему за спину, но вместо того, чтобы с разворота скользящим ударом хорошо порезать своего противника, стремительно атаковал того, в кого был направлен первый удар. Но и тот оказался в удобном для себя положении и принял ножевой удар своим клинком, уводя его в сторону, одновременно пробивая левой рукой в горло нападавшему. Впрочем, тот успел сместиться в сторону и удар пришелся в плечо, не причинив какого‑либо заметного вреда. Ещё мгновение и противники снова стоят на ногах в разных углах ринга и только у одного из небольшой царапины на груди сочится кровь. 'Сильные бойцы', — про себя подумал я, — 'интересно, сколько им заплатили денег, чтобы они вышли на этот ринг? Я бы даже за миллион не захотел оказаться в этой клетке'. Тем временем 'немного поцарапанный' боец сымитировал атаку на своего левого соседа, быстро переведя свой бросок на правого, слишком неосторожно попытавшегося зайти ему за спину, но тот вовремя проскочил мимо, постаравшись нанести режущий удар, после чего получил сильный удар ногой в голову от того, против кого 'поцарапанный' провёл свою ложную атаку. От этого удара его резко отбросило в сторону пока стоявшего на расстоянии четвёртого бойца и тот не упустил своего шанса утопить свой клинок в его горле. Но недолго тому пришлось радоваться своей кровавой победе. Двое оставшихся бойцов двинулись в его сторону, и если от левого он сумел немного прикрыться телом своей жертвы, то правый не дал ему увернуться в сторону и стремительно пробил клинком в живот, правда, заработав при этом глубокую резаную рану на щеке и груди. Результат этой схватки, очевидно, уже вполне предопределился, так как если с такой раной продолжить бой, то можно быстро потерять слишком много крови, но раненый боец не собирался сдаваться. Он еле — еле увернулся от быстрой атаки 'немного поцарапанного', который попытался достать его, и резко без замаха метнул в того свой нож, когда тот на секунду потерял его из своего поля зрения, стараясь увеличить дистанцию. Этот бросок оказался на редкость удачным, пробив 'поцарапанному' спину с левой стороны, так что он сразу упал на землю и больше не шевелился. Далее шло короткое чествование победителя, зажимающего рукой рану на груди.

Смотреть продолжение боёв мне категорически расхотелось, общаться с 'пассажирами' тоже, так что быстро осмотрев книжные полки и не найдя чего‑либо интересного для себя, взял за руку Лизу и покинул вместе с ней кают — компанию. Как это ни странно, она совсем не возражала и на её лице читалось сильное разочарование. Имевшиеся книги её не заинтересовали, кровавые бои по телевизору ей тоже не понравились.

Едва мы зашли в свою каюту, Элизабет спросила меня невинно похлопав своими длинными ресницами:

— А меня ножи кидать научишь?

Хм, вот что она умудрилась выцепить из увиденного боя, интересно — интересно. И ведь даже не заметил, чтобы она смотрела телевизор, всё больше книжные полки инспектировала. Тем не менее, она отметила для себя самое ценное — суровый ножевой бой явно не для её скромных сил, а вот удачно кинуть в своего противника заточку — вполне.

— Научу, если ты так хочешь, — одобрительно кивнул ей головой, — правда сразу могу тебе сказать, что стрелять из пистолета проще и эффективнее.

— А вдруг у меня не будет пистолета? — нисколько не возмутилась она моим словам. — Вот как сейчас, огнестрельное оружие нас попросили убрать, а на ножи никто и не смотрит.

Действительно, убирать куда подальше свои ножи нас никто не просил. Их тут, судя по всему, за оружие‑то никто и не считает. Ну да, раз в этом мире у всех имеется свой огнестрел, то нож нужен лишь для открывания консервных банок или заточки карандашей. А раз так, то этот самый нож может оказаться очень к месту и ко времени, когда случайно не окажется под рукой что‑либо более существенное.

Собственно, как метальщик ножей я сам, можно сказать — практически не котируюсь. То есть кинуть‑то ножик могу, и даже попасть им, куда хотелось, иногда получается, однако до состояния полного естественного применения ножа при первой необходимости, как уже получается с пистолетом, мне очень далеко. Впервые метать ножики я начал ещё в своём детстве вместе с пацанами. У нас тогда это нехитрое дело являлось одной из вполне обыденных забав. Впрочем, тогда оно так и осталось на уровне обычных забав, хотя у нас были даже свои пацанские соревнования на щелбаны и не совсем безвинные желания, типа — забраться в огород к злой тётке и чего‑либо оттуда стащить. Или влезть в колхозный сад, охраняемый старым сторожем ветераном войны с берданкой. И не важно, что у него там всего лишь обычная соль в стволе, прекрасно помню на своей шкуре, что такое неделю не сесть на стул и не лечь на спину. Да и ещё от отца ремня перепало до кучи по выздоровлению. Позже нас пытались учить метать ножи в армии. Именно пытались, а не учили. Это десантуру плотно гоняли, а нас так, чисто для проформы. Кинул нож в большой деревянный щит, попал, не попал, бегом дальше, на стрельбище. Ещё друганы — охотники иногда соревнования по метанию ножей устраивали, если других дел уже не находилось, а переводить патроны по консервным банкам жалко. Вот там я немного и нахватался правильных техник. Был в нашей компании один спец, имевший настоящий талант в этом деле. Про него иногда шутили — 'ему‑де и ружьё‑то без надобности, он кабана ножом в глаз хлопнет, а если вдруг попадётся медведь, то тому топором прилетит'. И действительно он метал с исключительной точностью практически всё что угодно, начиная от карандашей и вилок, кончая топорами и водопроводными трубами. Соревноваться с ним никто не горел желанием, но они сам к тому не стремился, обычно выступая в роли тренера или консультанта, а после, в конце, показывая настоящий мастер — класс, чтобы все реально впечатлились и почувствовали собственную ничтожность заодно. От него‑то тогда почерпнул свои невеликие знания и реальные умения в этой самой области. Знания и правильные техники у меня есть, да вот тренировать их до образования рабочего рефлекса всё недосуг было. Теперь же, если не заняться чем‑либо более полезным, можно и вспомнить былое, заодно заняв Лизу. Всё равно ей надо руки укреплять для работы с пистолетом, так что её желание научиться кидать ножики сейчас вполне к месту.

— Хорошо, — после некоторой задумчивой паузы, обратился к девочке, — пойдём, прогуляемся к машине.

Забравшись в забитый барахлом кузов и включив тусклое освещение, — 'вот, здесь давно разобраться нужно и дополнительный свет сделать, а я всё ерундой страдаю', — промелькнула левая мысль, вытащил кожаную сумку, куда сложил все свои ножи, доставшиеся в качестве трофеев. А набралось их немало, аж двадцать восемь штук. Поначалу подумывал их продать, так как хороший нож мне подарил Боб Стей ещё на орденской базе, но потом посмотрев на цену новых в оружейном магазине Порто — Франко, решил оставить их себе. Зачем зря мелочиться, пускай валяются, много места не занимают, хлеба и вина не просят, если что — на простой и непритязательный подарок кому‑либо пойдут. Впрочем, среди моей коллекции холодняка нашлись и весьма неплохие экземпляры. Практически все 'с той стороны ленточки' частью фирма, а частью явный кованый спецзаказ из хорошей стали с удобными ручками. Ещё несколько средненьких экземпляров при отъезде оставил Мэри, пусть поработают на кухне, хотя бы в виде украшения полок.

— Выбери что‑либо себе по руке, — подвинул коллекцию ножей к Лизе, — бери сразу два — три разных.

Девочка начала перебирать ножики, качая их в руке, пробуя пальцем заточку. Выбирала явно по — дилетантски, скорее как кухонный, а не боевой нож, ну и пусть. Заодно проверю её собственное чутьё. Удобное для метания холодное оружие может почувствовать даже человек, который ничего тяжелее вилки и ложки в своей жизни не поднимал. Метать и эффективно поражать при этом своих противников в открытые места можно той же ложкой или вилкой, но тут уже хорошо уметь надо. Через десять минут Лиза отобрала себе три разных по длине и массе ножа. Я взял их в руки и проверил сам, — 'что ж, не самый лучший выбор, но пойдёт'. Убрав остальные ножи обратно в сумку, достал короткую доску и стал своим ножом отрезать от неё длинную тонкую щепу. Затем взвесив самый большой нож в руке, взял провод для компьютерной сети и стал наматывать его на щепу, формируя что‑то наподобие ручки. Прихватив провод изолентой, на оставшуюся часть щепы накинул слой проволоки оловянно — свинцового припоя, которого было с одной стороны жалко, а с другой — после тренировок удастся использовать по прямому назначению. Девочка смотрела на мои действия и пыталась понять, что я тут замыслил, но судя по выражению её лица, понимание ещё не пришло в её голову. Только после того, как я покачал в руке выбранный ей нож, а после проверил созданную мной конструкцию, накинув ещё витков припоя и обмотав всё изолентой, до неё начало доходить.

— А где мы тренироваться будем? — Спросила она, когда я протянул ей нож и сделанный мной его примерный массогабаритный макет.

— Для начала можно и в каюте, — ответил ей, берясь за следующий нож и отрезая вторую щепу. — Пока ты не разработаешь правильный бросок — движение одной кистью руки, особых помещений и приспособлений не нужно. Да и, как ты уже поняла, тренироваться начнёшь вот с этим, — показал ей вторую щепку, на которой уже успел навить ручку.

— Понятно, — заметила она.

Не торопясь доделал второй массогабаритный макет и перешел к третьему. Затем, выкинув мусор за борт, мы вернулись в каюту, прихватив с собой помимо ножей и макетов две литровые бутылки с минеральной водой. Не для того чтобы пить, а опять же для тренировок. Где я тут найду гантели? А так, в качестве грузов подойдут и бутылки с водой. Скинув со своей койки постельное бельё, повесил матрац на дверь каюты.

— Смотри, показываю, — сказал Лизе, взяв у неё один макет ножа и одним движением кисти, без взмаха руки отправляя его в матрац.

Макет почти 'воткнулся' строго по центру и упал на пол. Взял следующий и метнул его в ту же точку. Ну почти в ту же, если не считать два — три сантиметра промаха. За ним последовал третий.

— Подбери 'ножи' и попробуй точно так же сама, — сказал девочке, отобрав у неё настоящие ножи и положив их на небольшой столик, имевшийся в нашей каюте.

Лиза подобрала макеты и попробовала их кинуть. Естественно у неё ничего не получилось. Вернее кинуть‑то получилось, и даже попасть в матрац удалось, благо расстояние броска метра два — с–половиной, вот только кидала она псевдоножи — макеты скорее как камни, а не как ножи. Нахмурившись она собрала свои орудия тренировки и собиралась повторить попытку.

— Посмотри на мою руку внимательнее, — остановил её и снова взял из её рук 'ножи'.

Не выпуская макет ножа из рук, несколько раз сделал движение броска. Сначала быстро а потом в сильно замедленном темпе, показывая правильную работу мышц.

— Видишь, движется одна кисть, остальная рука неподвижна? — Спросил её после десятка демонстративных медленных бросков.

— Угу, — ответила Лиза, отобрав у меня один макет.

— Постарайся расслабить всю руку, даже 'нож' держи еле — еле, не напрягая кисть и только в самый момент броска на секунду напряги руку.

Мы бросили свои 'ножи' одновременно. Что же, уже лучше, даже сам постепенно начинал вспоминать несколько позабытые из‑за отсутствия практики ощущения. Эти 'правильные чувства' приходят не сразу, а только после нескольких дней активных тренировок, когда основная техника уже встала на своё место. После бросок станет практически рефлекторным, главное чтобы руки запомнили правильные движения. Однако Лиза всё равно бросала свой 'нож' не сколько кистью руки, а всей рукой.

— Почти хорошо, Элизабет, — подбодрил её, — теперь попробуй взять левой рукой правую руку за запястье. Правильно, теперь кидай движением кисти.

Макет ножа ударился в пол, не долетев даже до матраца. Что же, у меня поначалу тоже не всё получалось.

— Ничего страшного, повтори ещё раз, — подал следующий 'нож' девочке, — вот так уже лучше.

Матрац снова остался не при делах, зато немного пострадала стена. Удар слабый, однако, металлическая переборка громко бумкнула.

Через два часа неудачных попыток у Элизабет начало постепенно получаться. Естественно, в её бросках не хватало силы, но 'ножи' уже летели почти туда, куда требовалось. Я тоже периодически кидал макеты, когда успевал перехватить их с пола раньше Лизы. Для меня откровенно не хватало места для настоящих сильных бросков, приходилось ориентироваться только на точность, которая ещё заметно хромала. Стоит найти где‑либо место для нормальных тренировок, к примеру, на палубе установить деревянный щит, вечером попрошу об помощника капитана, думаю, не откажет. Девочка заметно устала, но не желала прекращать свою тренировку, стремясь непременно добиться явного результата.

— Хватит пока, — остановил её, отобрав макеты. — Теперь бери бутылки с водой и держи их на вытянутых руках перед собой. Это нужно для того, чтобы пистолет держался лучше и бросок ножа стал заметно сильнее. Как руки устанут, встряхивай их, пару минут отдыхай и продолжай подходы. Понятно?

— Да, — ответила Лиза и переключилась на следующее упражнение.

Я же тем временем решил просмотреть на своём ноутбуке диск с описанием здешней морской фауны, который взял в магазине Мэри. Вернее диск этот рассказывал не только про морскую фауну, а являлся чем‑то типа общей энциклопедии по растениям и животным Новой Земли, просто меня вдруг почему‑то заинтересовала именно морская фауна. Этот интерес вызвали всплески каких‑то больших морских животных, следовавших рядом с судном и которых я заметил, выбрасывая мусор в воду. Интересно кто тут такой шустрый водится, на земных дельфинов явно непохожий, но тоже любящий сопровождать корабли в открытом море.

Несмотря на то, что диск рекламировался как 'самая полная энциклопедия флоры и фауны Новой Земли', её непосредственное содержание немного разочаровало. Вроде бы действительно чего уж только она не описывала, однако всё это оказалось свалено в одну большую кучу. Вернее — в несколько отдельных больших кучек. К примеру, по одному критерию были собраны 'мелкие морские хищники', 'средние' и 'крупные'. А то, что в одной категории находились и рыбы, и киты и, хм, крокодилы, как‑то путало моё 'правильное' восприятие научной информации, безнадёжно испорченное ещё советским образованием, где приняты совсем другие категории и классификации. Классификации по видам животных, а не по их размеру. И главное, несмотря на всю интерактивность цифровой энциклопедии, в ней совершенно невозможно сформировать свои списки по интересующим группам. То есть я не мог выбрать и вывести одну группу такую как 'рыбы' или 'земноводные'. Зато там обнаружились категории, завязанные на места обитания, куда, понятное дело, свалили всё в кучу. В общем, полтора часа я рассматривал всяких разных зубастых и клыкастых представителей местной фауны, пытаясь разложить их в свои более понятные категории. На поверхность моего сознания всплывали какие‑то странные мысли, например, мысли об общем эволюционном развитии этого мира. Привычная для меня более — менее цельная картина наследного дерева видов никак не хотела складываться, не смотря на все мозговые усилия. Ещё некоторым свойством энциклопедии оказалось выпячивание множества малозначительных описаний тех или иных животных, типа их внешней раскраски, видов зубов, рогов или копыт, других выделяющихся внешних особенностей, но вот чего‑то более существенного, как‑то внутреннего устройства их органов не было совершенно. Отдельными пунктами выделена съедобность, калорийность, вкусовые качества, и, пожалуй, всё. И это в таком весьма авторитетном издании, судя по надписям на коробке — 'подготовленном под патронажем Ордена'. Нет, с простой потребительской точки зрения, эта энциклопедия очень даже хороша, ибо позволяла быстро определиться на местности, где и кого можно съесть, и как не оказаться при этом съеденным самому. Но вот для любого более — менее разбирающегося в биологии человека, имеющаяся подача материала скорее мешала разобраться что к чему.

С этими мыслями, постоянно вертевшимися у меня в голове, мы с Элизабет отправились на обед. Глотал свою пищу, практически не чувствуя её вкуса и не обращая внимания на других людей, обедающих в небольшой столовой на дюжину человек. Насмотревшись фауны, всё никак не мог найти привычную для Старой Земли закономерность. Общая мысль говорила о какой‑то большой неправильности фауны этого мира, которую уже удавалось немного разглядеть, но пока совершенно не получалось понять, в чём же конкретно она заключается.

Вернувшись в каюту, Лиза продолжила свои тренировки с имитаторами ножей, а я опять засел за ноутбук. Теперь решил разобраться с флорой, узнав, что стоит ожидать от местных растений. Здесь опять свалено всё в кучу, не стал даже пытаться как‑либо отсортировать представленное, просто просматривая картинки и описания одно за другим, надеясь на свою голову. Может в ней всё как‑то само собой сложится. Но до этого ещё далеко. Потом опять промелькнула какая‑то мысль — узнавание, и я снова переключился на описания животных. Странно, очень странно, в этом мире почему‑то чрезмерное засилье хищных видов и всевозможных паразитов. А вот, собственно, первичных переработчиков растительной биомассы, 'травоядных' — если сказать проще, очень мало. Нет, пищевая пирамида по общей массе вроде как складывалась, но уж очень велико разнообразие одних видов и мало других. Складывалось такое впечатление — здесь эволюционные законы работали слишком по — разному для мирных и для хищных животных, а такого быть, по общей идее естественного отбора, категорически не должно. И ещё мне показалось странным, что здешнее разнообразие видов во многом схоже с земным. То есть присутствуют практически те же общие видовые ветви, правда некоторых просто не хватает, что тоже немного подозрительно. А некоторые животные тут очень даже похожи на своих земных родственников. К примеру, здешние крокодилы отличаются от земных, пожалуй, только размерами, и естественно — в большую сторону. А так считай — один в один. Каменный варан тоже сильно смахивает на земных более мелких ящериц. Но вот более крупных ящеров, динозавров, от кого, по идее, произошли и вараны, и крокодилы, тут нет, и, похоже, никогда не было. Опять же, на суше доминировали всяческие млекопитающие, по большей части копытные. Даже копытные хищники, к примеру, такие крупные, как гиены. Понимающему в биологии человеку, всё это должно прямо сказать о том, что этапы здешней биологической эволюции практически тождественны земным. Даже наличие зубатых китов в море не просто обычное случайное совпадение. Вообще, чтобы образовались высшие морские животные, сначала требовался приличный этап сухопутной или околоводной эволюции и только потом чисто водный. Совпадение? Нет. Глобальное изменение климата. Причём Новая Земля должна была пройти те же этапы климатического развития что и Старая, чтобы образовать сходные виды флоры и фауны. А ведь это совершенно другая планета, достаточно посмотреть на звёзды, чтобы в этом убедиться. Да, эта звёздная система тоже находится на краю галактики, так как не видно галактического ядра, оно закрытого газопылевыми скоплениями. Но это и не 'параллельный мир', как могли бы подумать некоторые. То есть Новая земля отделена от Старой Земли обычным космическим расстоянием, а не временем или чем‑то ещё. И такое вот загадочное тождество биологической эволюции задаёт пытливому уму множество интересных вопросов, на которые пока нет понятного ответа. И среди этих вопросов больше всего меня волнует один — что же такое страшное скрывает Орден, раз он специально подготовил энциклопедию так, чтобы она была реально полезна только обычному обывателю, а знающего биологию человека пыталась запутать, отвлечь его внимание от главного секрета? Короче, раз я и так собирался заняться изучением фауны этого мира, то придётся поставить для себя дополнительные задачи. Может, и узнаю, откуда здесь взялось наблюдаемое разнообразие форм жизни. Чувствую, что‑то тут не совсем чисто.

В интеллектуальных трудах прошел день и наступил вечер. Ужинать в незнакомой компании мне не захотелось, попросил Лизу принести чего‑либо из столовой в каюту. Чувствуя себя неважно, от долгих размышлений или отчего‑либо ещё у меня сильно разболелась голова, а потому, вернув свой матрац на койку, не застилая белья, решил прилечь и немного полежать, даже не заметив как крепко уснул.

Проснулся я от того, что рядом кто‑то тихо плакал. Едва догадавшись спросони, что это за звуки, резко подскочил на одном месте, едва не свалившись с узкой кровати на пол. В каюте было темно, я не стал включать освещение, нашарив в боковом кармане брюк маленький налобный фонарик 'Petzl' с четырьмя светодиодами вместо одной лампочки, который в числе прочего, достался мне в последних трофеях. Элизабет лежала на своей кровати, свернувшись в позу эмбриона и тихо плакала.

— Что случилось? — Спросил её, присев рядом на кровать и положив ей руку на голову.

— Болит… — тихо прошептала она, — руки очень сильно болят и спина…

Ну вот, перетренировалась, значит, на свою и мою голову. Теперь у неё накопилась молочная кислота в мышцах, которая и вызывает боль. Тупую тянущую боль, от которой никуда так просто не сбежать. По себе прекрасно знаю, что это такое. Пусть некоторые умники говорят, что де — 'если мышцы не болят — значит они и не растут'. Это и так и не так одновременно. При правильном расчете нагрузок можно практически полностью избегать накопления молочной кислоты в мышцах, но при этом существенно нагружать их, вызывая их рост. Просто не надо торопиться, выполняя физические упражнения, и изводить себя до полной потери сил. Мне бы вчера проследить за Лизой, вовремя вспомнив, чем обычно кончаются любые упорные тренировки с целью немедленно достигнуть какого‑либо видного результата. Да, теперь придётся помогать девочке пережить эту ночь и эту боль.

— Значит так, — я решительно взялся за дело, скинув с Элизабет одеяло, оставив её в одной тонкой нательной рубашке, — ложись на живот, вытягивай руки вдоль тела и постарайся полностью расслабиться. Боль терпи, а когда она начнёт отступать — скажи мне об этом.

Хоть ей и было неприятно изменять свою позу, но немного всхлипнув носом, она выполнила моё указание. Стал ей делать энергичный массаж рук, проминая болящие мышцы и разгоняя застоявшуюся кровь. Девочка несколько раз громко ойкала, когда я слишком сильно продавливал отдельные мышцы, но терпела резкую боль, иногда скрипя зубами. Прекрасно её понимаю, вспоминая самого себя, оказавшегося в такой же ситуации в своём детстве. И тогда отец так активно мял мою тушку, что от его 'массажа' хотелось немедленно куда‑либо уползти, но не было такой возможности и проходилось терпеть. И хорошо помня о том, что резкие отдельные пиковые болевые переживания переносятся куда как лучше, чем долгие и тянущие, я не собирался жалеть Лизу. Закончив издеваться над одной рукой, решительно взялся за другую. А после, оставив руки, добрался и до спины. Сначала проминал мышцы с большим усилием, после вибрацией разгонял кровь, затем долго вдавливал мышцы более лёгкими движениями, снова тряс и в самом конце долго гладил кончиками своих пальцев по всему телу. Лиза долго так и не подавала своего голоса, а когда я решил сам спросить её о самочувствии, то обнаружил, что она уже уснула. Значит, мой массаж действительно подействовал на неё, и ей стало значимо лучше. Боль на время отступила, но, по себе знаю, она обязательно вернётся вновь через некоторое время. Значит завтра Лизе придётся снова бороться с ней, благо давно известно, что здесь клин клином вышибают. То есть придётся ей завтра продолжить тренировки, только теперь более внимательно следить за ростом интенсивности нагрузок. Накрыв её одеялом, забрался обратно на свою кровать, но сон ко мне не шел.

Поворочавшись на койке с полчаса так и не уснув, мне надоело бороться с собой. Выйдя на палубу, вздохнул полной грудью ночной морской воздух. Дневная жара уже давно сменилась лёгкой ночной прохладой. Хоть здешняя каждодневная жара уже не вызывала у меня страстного желания поскорей забраться в помещение с кондиционером, но и о том, что я полностью привык к ней, тоже говорить ещё рановато. Если бы не особая необходимость что‑то делать, так бы и лежал целыми днями под кондиционером, активизируясь только после заката. Однако здешние жители уже привыкли к особенностям местно климата, причём даже такое явление как полуденная 'сиеста' им почти незнакомо. И теперь, если я хочу стать таким же, как они, мне тоже придётся постепенно перестроить себя. Постояв и полюбовавшись на яркие звёзды, в размышлениях на тему того, чем бы мне заняться, не найдя ничего более лучшего, отправился к своему грузовику наводить порядок в КУНГ — е, благо там работы не на один день хватит.

Размотав провода, задумался о том, что пока мы находимся на борту корабля, было бы неплохо запитаться от его бортовой сети. Аккумуляторы у грузовика совсем не бездонные, а заводить двигатель нельзя. Да и горючего жалко, если сказать честно, дорогое оно тут. Между тем с помощью шуроповёрта и нейлоновых стяжек, я закрепил четыре дополнительных лампы и развёл провода к новым выключателям и розеткам для приборов. Теперь в КУНГ — е можно относительно комфортно работать. Конечно, это не та просторная мастерская, какая осталась в магазине Мэри, но для меня вполне сойдёт. Если бы только ещё грамотно раскидать кучи всякого полезного барахла.

Несмотря на то, что я активно поработал в течение двух часов, возясь с электрической проводкой, повышенная бодрость не покидала меня. И вообще, сейчас моё самочувствие принципиально отличалось от того, что было днём. Какой‑то я тогда был 'варёный', и каким живчиком стал сейчас. Может, вообще стоит временно перейти на ночной график? Нежарко, спокойно, никто не мешает, голова свежая. Что ещё требуется? До рассвета пока ещё далеко, можно много дел переделать.

Что у нас там следующим стоит на очереди? Пока не разобрался с обретением внешнего электричества, возиться со станками не стоит. Хотя поковыряться в потрохах станка, задёшево доставшегося мне от ювелира вполне реально, заряда аккумуляторов на ночь вполне должно хватить. Но всё же сначала стоит расчистить место, чтобы спокойно подходить к рабочему столу, а там у меня трофейные самолёты кучкой сложены.

Ещё полтора часа ушло на то, чтобы подвесить к потолку на кронштейнах весьма приличные по своему размеру самолётики и вставить приёмо — передающую станцию управления ими в стойку радиоаппаратуры. Монтажом внешних антенн займусь завтра, там надо дыры в крыше прорезать, а это лучше всего делать при нормальном дневном свете. Глаз отметил, что свободного места стало значимо больше, и это заметно порадовало меня. Впрочем, работ по наведению порядка хватит надолго. Одних ящиков с патронами, гранатами и прочей военной амуницией несколько кучек набирается. Куда‑либо просто запихнуть их не получится, нужно что‑то выдумывать. А именно лучшим вариантом смотрится ещё один стеллаж, подобный приборной полке, но теперь он разместится над откидными койками. Будет не очень удобно пользоваться ими, но зато КУНГ относительно расхламится и приобретёт вполне обустроенный вид, немного смахивающий на каптёрку запасливого кладовщика. Крепёжных материалов, специально захваченных мной ещё в Порто — Франко, едва хватило, чтобы осуществить задуманное. Времени тоже ушло немало, но результатом я остался доволен. Почти все валявшиеся ранее на полу ящики и коробки заняли свои полки. На них даже место свободное осталось. Можно ещё что‑либо затолкнуть при случае. А главное — такое размещение полезного барахла позволяет гораздо быстрее добираться до него при первой необходимости, по сравнению с тем, когда оно свалено в кучу. Успел подумать, чем бы полезным заняться ещё, но возникшая зевота сказала о том, что неплохо бы пойти немножко поспать. Чернильной темноты ночи, посыпанной сверху песком ярких звёзд, ещё оставалось на несколько часов.