Белая ворона (СИ)

Глава 13

В кабинете повисла тишина. Кира смотрела на экран и не моргала. Единственное, что вертелось в мыслях сейчас: это когда-нибудь закончится? Какой-то чёртов ублюдок, решивший создавать наркоту и травить народ, испортил ее жизнь! Сначала отец! Потом мать! Теперь Глеб с Ильей! Один и тот же человек!

— Кира, — взволнованно позвал ее Рост и взял за руку. Она ее сжала, но глаз от экрана не отрывала. Там он молодой. Красивый. Такой, каким она его и запомнила. Жаль фото черно-белое.

— Я в порядке, продолжайте. Смерть отца давно пережила и я горжусь, что работал в органах. Остальное лишь мотивирует не сдаваться и дойти до конца. Доказать, что его смерть не была напрасной и вся работа проделанная ребятами не останется никому не нужной.

Ничего она не пережила. А теперь еще и убили оказывается. Просто не осталось сил. Говорят когда человек перестает чувствовать боль, он умирает. Думала умерла вчера. Но нет. Эта пронизывающая боль засела в каждой клеточке ее тела и терзает не переставая. Сломалась? Ничего. Она себя склеит. Склеит и добьется справедливости. Уверена, ради этого она сейчас тут сидит. В этой жизни ничего не случается просто так. А что будет дальше? А дальше будет задача выжить. Она выживет. И Рост выживет. Больше не будет смертей.

— Мне больше нечего сказать, нам повезло что отрыли эту информацию из старинных бумажных архивов следственного комитета. Ваша задача, восстановить цепочку событий. Начните убирать всех, кто причастен к производству и к тому, кто готовит пути для поставки товара в Европу. По идее, это теневые наркобароны. Все о них знают, боятся, но никто и никогда в глаза не видел. Всем хватало показательных казней, чтобы делать то, что приказано. Начнете активно действовать, начнется паника. Гад сам решит выйти на вас, чтобы остановить беспредел. Слежку за всеми подозреваемыми установим. Вопросы?

— Убрать? — спросила Кира.

— Да девочка, именно убрать. Это уже не игра, это суровая правда жизни другой стороны.

— Тебе не придется убивать, — прошипел Рост, — но спину прикрыть мне придется.

— Это запросто.

— Я просил узнать про ворону, есть что-то?

— Нет, — Елизавета покачала головой, — скорее всего спецназ, секретное подразделение. Позывной на слуху, но информации ноль. В любом случае не понимаю, каким образом женщина с таким позывным оказалась замешана в делах четвертой службы ФСБ.

— Вот и нам интересно, — протянул задумчиво Рост, — пару дней побудем у вас и уезжаем.

— Кого с собой берешь?

— Завтра собери всех на ринге. Понаблюдаю, пообщаюсь. Заодно посмотришь Киру.

— Занималась?! — удивилась женщина.

— Завтра и покажу, — хмыкнула Кира. Даже Рост не видел, на что она способна. Глеб с Ильей за восемь месяцев спуску ей не давали. Девушке казалось они из нее робота сделать хотят, а не просто драться научить. По крайней мере, хоть что-то она умеет.

— Сколько по времени тебя тренировали эти изверги? — спросила по доброму.

— Около года.

— У тебя хорошее прикрытие Рост, — выдала женщина, — можете идти.

— Тир свободен?

— Первый, изолированный, — Елизавета достала ключи и кинула на стол.

Рост поднялся и протянул руку девушке.

— Пойдем, постреляем.

Кира кивнула и вложила в горячую ладонь холодную руку. Он вел ее так быстро, что приходилось почти бежать за ним. Практически втолкнул в прохладное и темное помещение. Настоящий тир. Как в кино. Рост ничего не говорил. Подвел ее к стойке, повернул лицом к мишеням.

— Заряжай.

Кивнула и взяла в руки пистолет. Выполнила указание. Руки тряслись, душа тряслась, ноги еле держали. Но она заставляла себя делать то, что он говорил.

— Целься, — проговорил и надел на девушку наушники, защищающие от гула выстрелов. Приблизился практически вплотную и склонившись прошептал:

— Стреляй Кира.

Прозвучал оглушительный выстрел. Потом еще один. И еще. И еще. До тех пор, пока патроны не кончились. Слезы снова текут. Откуда он знает, что ей сейчас нужно? Как получается чувствовать ее состояние так тонко?! — промелькнула мысль, но тут же выветрилась.

Его руки на талии, губы на шее. Отвлекали, убаюкивали, но тут же заставляли сердце стучать во всю мощь. Он как ключик. Заводил ее, и наверное только он сможет остановить. Заставлял не просто жить, заставлять чувствовать. Хотела бы сопротивляться, но не давал возможности. А может и не хотела. Ее жизнь разрушена. Тогда зачем отказываться от таблетки от боли?!

— Убери пистолет, — прошептал, стягивая наушники. Когда сделала что просил, продолжил, — а теперь кричи Кира. Что силы есть. Во все горло кричи.

— Не могу, — шептала глотая слезы.

Зачем он это делает? Зачем вытаскивает боль? Зачем не дает быть сильной? Зачем?! Зачем?! Стоит ей начать тонуть, целенаправленно идти ко дну, он вытаскивает ее за шкирку и заставляет сделать вдох! Он мог оттолкнуть. Мог уйти. Но не делает этого. Ну зачем?! Разве не легче спрятать все внутри себя?!

— Можешь девочка, — не переставал шептать, при этом прижимая крепче к себе.

— Не могу, — мотала нервно головой.

Её состояние практически переходило в истерическое. Но его руки, что нежно ласкали, губы что обжигали, волшебным образом успокаивали. Дарили эйфорию, которая смывала горе. Тонкими слоями смывала. Как легкие волны, забирающие пляжный песок по крупинке. Он был резким и жестким, и брал ее так же. Не жалел, не приняла бы. Не это ей сейчас нужно. Заставлял кричать не только от возбуждения. Он выбивал из нее эмоции, которые решила затолкать поглубже. Решила умирать в одиночку?! Решила быть одна?! Горем захлебнуться и не поделиться?! Не позволит. Сам это прошел. Не позволит.

— Кричи моя девочка, — шептал в перерывах от ласк, — кричи маленькая.

Овладевал с животной страстью, дикостью, огромным желанием, при этом непередаваемой нежностью и казалось любовью. Столько эмоций, которые в момент переполняли и взрывали выдержку Киры, которая и так висела на волоске. Ее слезы, боль, нежелание жить он забирал себе, оставляя только ощущение защиты. Ощущение нужности. Ощущение важности. Ощущения себя живой.

— Ты моя Кира? — спросил хрипло, пытаясь отдышаться.

— Твоя, — ответила тихо, — пока не отпустишь.

— Уже не отпущу, — прозвучало сипло и практически беззвучно. Но эта фраза, нашла свое место в подсознании девушки. Зацепилась. Осела. Чтобы всплыть в нужное время. Не сейчас. Сейчас это не имеет значения.

Рост помог ей одеться и развернул лицом к мишеням.

— Ни одного промаха, — констатировал серьезно, — делаешь успехи.

Кира громко рассмеялась. Она даже не помнит куда целилась. Она просто стреляла. Просто делала то, что хотелось. Спускала агрессию и злость на того неизвестного, что превратил ее жизнь в ад.

— Когда кремация?

— Сегодня.

— Прах можно забрать?

— Конечно.

Странный разговор после необычного секса? А что взять со странных людей? Он всегда шел против правил. Его никогда и никто не понимал. Даже Глеб. Он просто принял Роста таким какой есть. Привык и смирился. Говорят, сторона должна быть одна. Или черная, или белая. Глеб выбирал золотую середину, хотя на самом деле был на стороне закона всеми фибрами души. Рост был палачом. Он всегда сам решал, каким образом наказать виновника. Это мог быть закон, мог быть и нет. А могла и всплыть темная сторона. Которая наслаждается возмездием. Тогда просто черной стороной, это назвать становится невозможно. Бес. Он и в аду бес.

Хотел бы все закончить? Жить обычной жизнью? Раньше не хотел. А сейчас? А сейчас еще не решил чего желает больше. Её или тьмы в которой привык находиться.

— Когда?

— Через час начнут, — ответил посмотрев на часы, — хочешь проводить?

— Нет, я вчера попрощалась, — отчеканила резко. Не выдержит. Не сможет. Бледное лицо Глеба до сих пор перед глазами. Не страшно. Хреново.

— Тогда заберем позже.

— Куда сейчас?

— Строить версии.

— В квартиру?

— В ресторан.

— У меня нет подходящей одежды.

— Значит сначала в магазин.

— Ненавижу магазины.

— Сам все куплю.

— Это интересно, — усмехнулась Кира, — я согласна на такой эксперимент. Опыт есть?

— Опять ревнуешь?

— Естественно.

— Там продавцы просто блеск.

— Наверное и задницы у них не плоские.

— Заткнись, — прошипел злобно, — топай. Мы едем в магазин.

— Придется.

— Можешь идти так. На тебя все будут смотреть и тыкать пальцем.

— Людям это свойственно, плевать. В меня всю жизнь пальцами тыкают.

Рост улыбнулся. Язвит, значит легче стало.

— Мои вкусы изменились.

— Надолго?

— Понятия не имею, я человек не стабильный.

— Догадалась, — буркнула закатив глаза. Была уверена, пока он ей необходим, будет рядом только с ней. Она пользуется им, а он ей. Они не скрывали этого друг от друга. Это было понятно изначально.

В магазин Рост ее все таки утащил. Бедные консультанты. Кира была готова каждую порвать, за трепетание ресничек в сторону Роста. Это было неосознанно. Она и не понимала, что на самом деле ревнует его как мужчину. Он не был тем, кого бы она смогла полюбить по настоящему. Думала так. В ее сердце только Глеб. Всегда будет. А Рост? Ну он хороший. Не парилась. Если думать еще и об этом, голова треснет. Спят и ладно. Хорошо же? Чего еще нужно? Вот именно. Ничего.

Стояла в примерочной. Смотрела на себя в зеркало. Красивое платье. Длинное, в пол. Черное. Очень дорогое, но радости не приносит. Красивая, хоть и на себя не похожа. Распустила черный хвост, собрала небрежный пучок на затылке. Все ничего. Только вот на смерть похожа. Бледная кожа, глаза из синих океанов, превратились в зеленоватое болото. Синяки под глазами.

— Ты прекрасна, — проговорил за спиной Рост. Кира и не услышала как он вошел.

— Да, наверное, — ответила тихо и повернулась к мужчине, — меня долго не было?

— Нет. Поехали красавица, буду тебя кормить, — оторвал бирку с платья, схватил за руку и потащил к кассе, не забыв скинуть ее вещи в пакет. Некогда ехать в квартиру переодеваться. Быстро расплатился и повел девушку к выходу. Замечал каждый взгляд мужской на Кире, и его это бесило. Хорошо что она сама ни на кого не смотрела. Новое чувство для него. Ревность ему не свойственна. Была до появления Киры. Привез ее в ресторан. Во избежание всплесков от новых чувств, попросил проводить в ВИП-зону. Не стоит портить отношения с Кирой. Им работать еще и очень плотно. Нужно быть собранными и желательно довольными.

Уселись, сделали заказ. Обстановка приятная, на фоне играла непринужденная музыка. Напряжение немного спало, да и Кира отвлеклась.

— С чего начнем? — спросила она, складывая и раскладывая салфетку.

— С твоего отца.

— Мне кажется Глеб был с ним знаком.

— Почему так решила?

— Глеб как то сказал одну фразу, которую часто говорила моя мама. Вроде того, что в полицию обращаться, что в церковь сходить.

— Да, слышал такое от него, — подтвердил Рост.

— Так вот, он сказал, так друг его говорил. Может этот друг мой отец?

— Предположим. Что нам это дает?

— Пока не знаю. Но факт что я дочь полицейского, говорит о причине моего спасения из лап Севырина.

— Да, но это был не Глеб.

— Ворона с ним связана, и кажется он с этой женщиной был близок.

— В каком плане?

В этот момент появился официант. Подал салаты, напитки, и тихо скрылся.

— Говоря о ней, в его голосе слышалась скорбь. И он злился, кажется на того, кто в ее смерти виноват, — продолжила, отчего-то шепотом.

— Пока все сливается к Севырину. Он даст направления. Вечером позвоню Демьяну, узнаю как двигается слежка, — высказался и приступил к еде.

— Меня с собой к нему возьмешь? Я его знаю, мне легче разговорить будет.

— Хорошо, но будешь делать как говорю и не спорить.

— Спасибо.

— Пока не за что. Ешь.

Аппетита не было, но настойчивость Роста победила. Кира немного перекусила и даже с удовольствием съела фруктовый десерт. Позже, они ехали в крематорий. Оба думали. Стоит попытаться разложить имеющиеся данные по делу Глеба, и все казалось бессмысленным и неверным. Поэтому, решали дела текущие. Какой то грязный дядя, выдал им три урны. Урны красивые. Их Рост заранее оплатил. Что делать с прахом, пока не решили. Можно в колумбарий столичный определить. Это кладбище, но для кремированных людей. Или увезти всех троих в красивое место и развеять. Пока определили их в офис ОСБ. Нашли местечко в лаборатории. Правда Рост для Киры еще маленький кулон приобрел. В него отдельно прах Глеба поместили.

— Держи, — протянул ей браслет.

— Что это?

— Так Глеб, будет с тобой, — указал на миниатюрную бутылочку, — когда будешь готова отпустить окончательно, развеешь.

— Спасибо, — Кира шмыгнула носом, так как рыдала с момента появления в крематории. Ей казалось, она никогда не сможет отпустить его, — это очень важно для меня.

— Знаю, а сейчас едем спать. Завтра тренировка, и выезжаем обратно в город.

Кира лишь кивнула, прижимая к себе вещицу. Теперь, он точно рядом. Она чувствует.

Эту ночь, Кира провела с Глебом. Забрала у Роста диктофон и слушала голос. Не замечала, а может не хотела, что если продолжит в том же ритме, окончательно сойдет с ума. Ростислав решил не беспокоить, просто всю ночь слушал ее рыдания и голос друга из соседней комнаты. Ходил из угла в угол. Переживал за ее состояние. Сам страдал, а ее горе только ухудшало состояние. Он привык с этим справляться, а она слишком молода и восприятие больнее. Слишком много всего произошло с маленьким сердечком. Слишком много испытаний для нее одной. Это страшно, видеть как крошится душа человека от боли. Сегодня он даст ей выплакаться, а завтра займет делами.

Лишь к утру ее всхлипывания прекратились. Проверив, что Кира уснула, сам завалился и мгновенно вырубился. Проснувшись, обнаружил девушку рядом с собой. Прижималась к нему как маленький и загнанный котенок. Если честно, Рост считал, после подарка с прахом Глеба, вообще к нему подойти не сможет. Боялся, что начнет копаться в себе и винить, за то что между ними происходит. Но нет, все же она смогла проанализировать слова Глеба на записи. Он винил себя и даже ненавидел. Ведь исчезни он просто так, не обещая ничего и не признаваясь в любви, Кира пережила бы все проще. Скорее всего, девушка и не узнала, что его нет в живых. Просто уехал. Просто не вернулся. Просто жила бы дальше. В этом, пусть и не громко, его винил и Рост. Глеб не мог не догадываться, что их пасут. Что они в опасности. Не позвонил. Помощи не попросил. Свою заразу страдать заставил. Его чудо, страдать заставил.

Любовался чернявой и думал. Если встретил Киру при других обстоятельствах, обратил бы на нее внимание? Скорее всего нет. Никогда не интересовали худощавые малолетки, — усмехнулся про себя и добавил, — как и Глеб. Им всегда нравились одни и те же женщины. До смешного. Глеб не просто так привел ее к Иванычу. В этом была подстраховка. Если с ним что-то случится, Глеб был уверен, Рост девушку не оставит. Улыбнулся. Хотя, не такая и худощавая. Спортивная и крепкая. А возраст она свой, давно переплюнула мозгами. Ее тело прекрасно и желанно. Голову теряет от нее. Не думал, что женщина может быть такой вкусной. Слышал бы друга Глеб. Рассмеялся в лицо, а потом по морде надавал.

С другой стороны, друг был уверен, что Рост ее полюбит. Не знает на счет любви, но привязывается конкретно. Их многое связывает. Люди познавшие потерю, всегда находят комфорт рядом друг с другом. Она его комфорт. Поэтому не отпустит. До этого, женщины были одинаковы. Казалось даже пахнут идентично. Может потому, что последние годы в его постели были только шлюхи? Все возможно. Некогда было думать о серьезных отношениях, работы много. Ее и сейчас хватает. В любом случае, все что у него есть, перейдет Демьяну. Пусть привыкает справляться самостоятельно и без подсказок. У Иваныча сейчас более важные задачи. Очень серьезные и вкусно пахнущие задачи.

— Рост? — прохрипело сонное чудо не открывая глаз. То что мужчина не спал, она знала. Собственно и проснулась от того, что почувствовала взгляд на себе.

— М-м-м?

— Я голодная, — пролепетала тихо и втянула запах его кожи. Нравилось как пахнет. Не могла назвать конкретно чем, но ее израненное сердечко громко реагировало на этот аромат. Правда она с тщательной упорностью, игнорировала этот факт.

Еще ночью решила, что это были прощальные слезы. Она была на грани. Почти накинула петлю на шею и начала затягивать. Образно конечно, но так чувствовала. Задыхается без Глеба. Сил нет как тоска съедает. Вот и пришла к Росту. Чтобы своим присутствие растворил веревку на шее, позволяя вдохнуть полной грудью. Хватит страдать. Нужно поймать обидчика. А что будет после, она и решать будет после. Не железная, чтобы думать обо всем подряд наперед. Да больно. Да жестоко. Но жизнь продолжается, даже если желания особого не испытывает. Глеб просил позаботиться о Ростиславе, и она это сделает. Он тоже несчастный. Он тоже страдает. Он тоже в этой жизни, слишком многое пережил. Она не имеет права оставлять его одного. Ведь он рядом. Она отплатит той же монетой.

— Закажем?

— Я бы приготовила, но не помню чтобы ты ходил в магазин.

— Я и не ходил.

— Тогда заказывай.

— Тогда слезь с меня, — усмехнулся, при этом делая все наоборот. Прижал ее к себе крепче, а услышав тихий стон, завтрак получился плотным и сытным.