Белая земля

4

Холодное неумолимое солнце подымалось над миром. Боль возвращалась. Дальше идти вслепую я не мог.

Я сказал Риттеру, что надо сделать днёвку. Лейтенант пристально посмотрел на меня.

— Может быть, нам пора вернуться?

— Нет, просто надо немного отдохнуть.

— Вы уверены, что отдых вам поможет?

Я не ответил. Притащил в снежную палатку примус, канистру с керосином, несколько банок консервов. Может быть, через день-другой мне станет легче. Риттер замешкался снаружи. В блаженном полумраке я прикрыл глаза.

Не знаю, сколько прошло времени, но я пришёл в себя, как от внезапного толчка. Риттера рядом не было.

— Риттер! — крикнул я.

Никто не отозвался.

Сердце сжалось от предчувствия. Где-то совсем рядом Риттер сторожит моё первое неверное движение. Я выглянул из-под брезента. По глазам ударил обжигающий свет. Прикрывшись от солнца, я оглядел льдину. Риттера не было. Я вылез из палатки. Глаза застилал туман. И в последний момент, когда уже весь мир заволакивала плотная серая пелена, мне показалось, что за санями мелькнула и тут же скрылась тень.

Пока у меня был автомат, Риттер боялся случайной пули. Теперь он решил вступить в борьбу.

Я шагнул к саням.

— Выходите, Риттер! — громко произнёс я. — Что это вам вздумалось играть в прятки?

Я действовал наудачу, но Риттеру негде было больше укрыться на этой белой равнине. Лейтенант молчал. Я сделал ещё шаг. Теперь уже нельзя было отступать.

— Перестаньте валять дурака. Выходите!

Риттер не отзывался. Я расстегнул кобуру. Убрал ли я топор после того, как возился у костра?

— Слышите, Риттер? А ну, подымайтесь!

В напряжённой тишине я пытался уловить малейший шорох. Всё было тихо. Но, быть может, именно сейчас он подкрадывается ко мне с противоположной стороны.

Я вынул пистолет.

Если Риттер сейчас не отзовётся, я проиграл. Может быть, отступить? Укрыться в палатке, залечь, как в берлоге, предоставить действовать противнику, ждать его удара…

К чёрту! Не будет так. Сейчас решится наш поединок. Я поднял парабеллум.

И тут послышался неясный звук. Нет, это был не шорох. И не звук шагов. И не крик птиц. Мне показалось, что начинаются галлюцинации. Но звук креп, он приближался. Я поднял голову к солнцу. Я не мог ошибиться — гудели моторы. Моторы самолётов.

Звук шёл с юго-востока. Он становился всё звонче. Самолёты летели с юго-востока. Они летели на запад! Звук этих моторов я бы отличил от тысячи других — это были моторы нашего завода. И сейчас они ровно и сильно гудели надо мной.

Я закричал что-то бессвязное. Выстрелил в воздух. Моторы гудели над головой. Они летели на запад! Жива, жива была Россия! Она сражалась! Она шла в бой!

— Пе-8! — задыхаясь, крикнул я. — Пе-8! Родные! Пе-8! Пе-8!

Теперь я не боялся ста тысяч Риттеров.

Невдалеке послышалось изумлённое восклицание. Риттер, видно, было потрясён не менее меня. Но мне сейчас было не до него. Я стоял, поворачивая голову вслед удаляющимся на запад самолётам, и по лицу моему текли слёзы. Я плакал. Плакал, как в детстве. Впервые в жизни, не стыдясь своих слёз…