Беременность напрокат

Глава 26

Глава 26

Евгений

— Здравствуйте, — поздоровался я как можно более ровно в ответ. — Евгений, со мной невеста, Ольга. С удовольствием познакомимся с вами поближе, но немного позднее. Моя невеста хочет немного отдохнуть после шоппинга, она в положении, — объяснил я, стараясь смотреть только на мужа Виктории, но не на ее саму.

Однако боковое зрение не обмануть, я видел, как Вика вся-вся напряглась и очень старалась скрыть жадный, заинтересованный взгляд.

Но это удавалось ей плохо. Она смотрела быстро, но колко и была готова взглядом обшарить весь салон моей машины и саму невесту, которую было не очень хорошо видно.

— Че? Беременная, что ли? Так и моя милаха в интересном положении… Викуша, гля, как повезло, а?

Приобняв свою «милаху», Витек громко и влажно чмокнул ее в щеку.

— Будет с кем обсудить пеленки-распашонки, а ты говорила: «Будет скучно, давай не поедем зимой в Рашу…» Все на мази! Значит так, соседи. Залетайте к нам на огонек сегодня вечером. Ждем. Отказ не принимается! Обижать соседа — смертный грех! — поставил точку Витек.

— Отличная идея, мы согласны! — отозвалась Оля из глубины машины, немного подавшись вперед.

Я заметил, как Вика вытянула голову из воротника модной шубки, напоминая змею, что насторожилась при приближении незнакомца.

— Викуш, вечером у нас будут гости. Давай по-быстрому к твоей подружке смотаемся и будем готовиться! — радостно заявил Витек и хорошенько газанул, включив музыку погромче.

Черт.

Я думал, у нас больше времени в запасе.

Еще же легенду об отношениях не придумали достойную. Зная Вику, предположу, что она въестся в детали!

***

— Ты недоволен? Я что-то не так сказала? — поинтересовалась Оля, когда я остановил авто во дворе.

Не спешил его покидать.

— В следующий раз. Ольга. Прежде чем говорить за нас двоих, тем более, в таком щепетильном вопросе, спроси моего мнения, ясно? — невольно мой голос стал более грубым и холодным.

— Ясно. Я и рот без твоего… Ой, простите, без вашего распоряжения не раскрою. Сигнальте, если понадоблюсь, а я…

Оля быстро шмыгнула прочь из машины.

— Куда ты пошла? Оля? Оля, блин, твою мать! Вернись! Вернись, мы еще не договорили! — запальчиво сказал я и поспешил следом за ней.

— Я к себе! Переоденусь и белье пойду гладить! — сердито ответила Оля, быстро спеша к дому.

Все еще в той самой дурацкой шуршащей курточке.

Вжих-вжих-вжих…

Ааааа!

Раздражал этот звук.

Еще больше возмутили ее слова.

— Какое, к черту белье?!

— Это мои обязанности! Дарья в чат кучу заданий отправила, — бросила через плечо Оля и вдруг…

Ее ноги поскользнулись на заснеженной брусчатке.

Просто поскользнулись!

Ведь и обувь у нее была так-сяк…

— Ааааа! — закричала она, взмахнув руками.

Как при замедленной съемке я видел — она падает. Падает и вот-вот рухнет.

Бля.

Так быстро я никогда в жизни еще не бегал!

Ведь девушка беременна, а если из-за нашей глупой ссоры пострадает ее малыш, я никогда себе этого не прощу.

На миг мелькнула мысль — что, если причина во мне, я притягиваю негатив, и беременность Вики тоже замерла не просто так, а по моей вине…

Мои ноги, обутые в довольно теплые ботинки на толстой подошве, уверенно держались на заснеженной брусчатке. Сцепление было хорошим, но я все же шлепнулся и хорошо приложился затылком. Да так, что зубы клацнули и во рту потянуло горячим, металлическим привкусом крови.

Я нарочно упал, чтобы поймать Олю.

— Ааах!

Испуганный крик Оли оборвался ревом.

— Держу-держу… Я держу, — выдал хриплым голосом.

Сердце не на месте, клянусь!

Испуг и меня зацепил крепко, я едва дышал, но должен был быть уверенным за двоих, пока Оля, растянувшись на мне, как жук, плакала и пыталась подняться, барахтаясь.

— Все хорошо. Ты не ударилась? Ты как?

— Нет, не ударилась, кажется. Я не знаю. Просто упала, так страшно… Аааа… Я хочу встать. Живот тугой. Юд-Юджин, у меня живот очень тугой стал! Это нехорошо… Я точно знаю! — запаниковала.

— Давай мы поднимемся. Вставай.

Оля присела на мне верхом, но у меня не было ни одной пошлой мысли на этот счет. Нас обоих трясло, штормило. Едва она присела и немного сдвинулась в сторону, я поднялся, протягивая ей руку.

— Держись. Держись крепче за меня. Пошли.

— Мне плохо… Мне все-таки плохо, — плакала Оля, держась рукой за живот. — Куда мы идем? Дом — та-а-ам!

— Какой дом, Лель! В больницу мы едем. В хорошую клинику.

— Хорошо, карта у меня с собой, в сумочке.

— С собой?

— Да, я всегда ношу ее с собой, не оставляю без присмотра, чтобы вдруг не увидел кто-то. что я беременна!.

Такая глупышка! Боже, а я…

Сколько лет ей, кстати? От испуга забыл, а ведь смотрел ее личное дело.

Девятнадцать, кажется, совсем еще девчонка, то ли дело я — черт побери, Юджин! Тебе должно быть стыдно. И мне стыдно и страшно. Пожалуй, намного более страшно, чем самой Оле, ведь меня одолевало чувство вины и догоняли призраки прошлого.

Хоть я уже знал, что ребенок был не моим, что моей вины в произошедшем не было, чувствовал себя ужасно.

Есть вещи, не менее страшные, чем быть причастным. Это ужасное состояние называется быть неспособным повлиять на негативный исход…

Но только не сейчас.

— Как состояние, Лель?

Стрелка спидометра поползла вверх. По трассе мы обогнали желтую тачку соседа, а через несколько мгновений он поддал газа и начал «заигрывать», намекая на игру, кто кого.

— Кретин, свали с дороги! Не до тебя!

Но машина соседа начала вихлять по дороге, а впереди — крутой, опасный поворот!

Вот и соревнования соседушек... :)