Берестяная почта столетий

Мы познакомились с некоторыми берестяными письмами, найденными в Новгороде, и с теми возможностями, которые они дают для изучения средневековой истории, для понимания не только бытовой обстановки прошлого, но и самих процессов развития новгородского общества. Главная ценность этих документов в том, что они максимально расширяют границы нашего познания прошлого, будучи источниками универсальными. Наполненные заботами одного дня, их тексты отражают все разнообразие Кремлевская стена с башнями этих забот, а сумма уже найденных берестяных rpамот способна дать представление о взаимосвязи людей, живших в одно время, и о связи поколений.

Если каждый берестяной документ можно соединить с небольшим осколком зеркала, навсегда запечатлевшим крохотную, случайно отразившуюся и нем частицу давно исчезнувшего мира, то, собрав их вместе, объединив с известными ранее письменным источниками и открываемыми каждый год археологическими комплексами, мы уже сегодня можем меч тать о том, что придет время, когда разбитое зеркало будет собрано так, что в нем будет виден весь средневековый Новгород, в живых подробностях и деталях.

Можно позавидовать будущим историкам, которые сведения об истории Новгорода, его экономике, политике, культуре будут черпать не из сотен, a тысяч берестяных документов, получив возможности ставить и решать такие проблемы, которые сейчас мы не способны далее предугадать.

Чтение любого вновь найденного берестяного листа – это всегда соприкосновение с чудом. Прошли столетия, в которых жили, работали, мечтали, радовались, мучились и умирали люди, имена и мысли которых угасли вместе с ними. Их помнили дети, смутно припоминали внуки, а уже во времена правнуков память о них стиралась, казалось бы, бесследно, и никто на земле не знал и не мог знать о человеке, когда-то прожившем свою, подчас нелегкую, жизнь. И вот спустя века из небытия воскрешены чти люди, становятся известными их имена, звучит речь, повествуя нам о наполнявших их заботами быстротекущего дня, и мы вступаем в непосредственный контакт с ними, становясь их новыми адресатами.

Из глубины веков, из глубины пластов каждое лето идут к нам письма наших предков. Берестяная почта столетий бесперебойно работает уже более четверти века, принося людям XX столетия корреспонденцию, невостребованную со времен средневековья.

Эта мысль порой теряет характер иносказания. Летом 1959 г. при раскопках на Неревском конце в слое рубежа XIV-XV вв. были найдены вложенные одна в другую берестяные грамоты № 363 и 364, г написанные одним почерком, но адресованные разным людям. Их автор Семен одно письмо написал Сидору, а другое – своей невестке. «А грамота к тебе с моим детиною», - пишет он Сидору. Поскольку письма так и не разошлись по адресатам, а вместе попали в землю, нужно полагать, что «детина» потерял их, так и не выполнив поручения Семена. И именно мы, археологи, оказались первыми получателями и читателями некогда написанных Семеном грамот.

Не менее любопытной была случайная находка 1974 г. Работница строительного управления П. Филатова, копая яму для столба новой ограды Водопроводной станции на берегу Волхова на Торговой стороне, обнаружила толстый свиток исписанной бересты и принесла его археологам. Когда свиток был опущен в горячую воду, вымыт и развернут, оказалось, что в нем заключены три берестяных листа, в том числе и самая большая грамота, когда-либо найденная к сегодняшнему дню. Она имела полметра в длину, двадцать сантиметров в ширину и была сплошь исписана огромным пятнадцатистрочным текстом. Вместе с другим листом - поменьше - эта грамота (№ 519 и 520) - составляла черновик завещания некоего Моисея, жившего в городе Порхове в начале XV в. и владевшего землями по реке Шел они и ее притокам. Многие из сел, упомянутых в ней, существуют и сегодня. Черновик завещания был свернут в третий полуметровый лист бересты (грамота № 521), на котором Моисей сделал несколько заметок, в том числе набросок любовного письма, список своих должников и запись о том, как он был ограблен при посещении своих владений.

Любое завещание, чтобы получить официальную силу, должно быть написано на пергамене и снабжено печатью архиепископского наместника. Можно догадываться, что Моисей привез в Новгород свой черновик, чтобы заняться его оформлением, и потерял его вместе с тем листом, в который он был упакован. Наверное, он потом составил новый черновик и утвердил его, но документ, написанный им в Порхове и привезенный в Новгород, первыми читали спустя пять с половиной веков археологи, а не владычный дьяк, на. свидание с которым ехал Моисей.

Как видим, берестяные грамоты иногда обнаруживаются не при раскопках, а во время строительных работ. Таких документов в Новгороде найдено свыше двадцати. Единственная пока в Витебске берестяная грамота также была найдена строителями при рытье котлована. Сейчас в нашей стране принят закон, согласно которому в древних городах на участках, важных для исторического исследования, до начала строительства должны работать археологи. И в Новгороде впредь котлованы будущих зданий будут вскрываться не ковшом экскаватора, а лопатой археологов.

И тем не менее не всегда в городе, развивающемся, растущем, строящемся, где одновременно ведутся многочисленные работы не только по сооружению домов, но и по прокладке и ремонту подземных сетей- водопровода, канализации, телефона, газовых труб, – будет возможным закладывать раскопы во всех местах таких работ. Два десятка берестяных грамот, найденных в Новгороде не в процессе раскопок, обнаружены главным образом школьниками, желавшими оказать помощь науке об их родном городе. Разумеется, берестяная грамота, найденная при случайных обстоятельствах, теряет важное для историка качество-.она оторвана от комплекса окружавших ее вещей, она потеряла связь с той усадьбой, на которой некогда была получена. Но в ней сохраняется ее текст, который сам по себе может служить историческим источником.

Ровно 600 лет. назад новгородец Яков в берестяном письме своему куму и другу Максиму Онцифоровичу написал: «Пришли мне чтения доброго». Его современник Фалей в письме Есифу сообщил: «Послал язо к тоби беросто, написав» – «я послал тебе бересту написав». Повторяя вслед за Яковом: «Пришли мне чтения доброго», мы знаем, что тысячи листов исписанной бересты посланы не только одними новгородцами другим, но и из одного времени в другое. Эти письма – в пути. Будем же вместе ждать новостей из прошлого.