Бешеный Пёс

Глава 12

Князь Рогозин пребывал в настоящем бешенстве. Давно. Уже очень давно он не ощущал столь ярких и словно бы прожигающих изнутри эмоций! Ему хотелось раскрошить на куски этот чёртов кабинет! Переломать в щепу мощный дубовый стол, раздолбить о стены дорогущие стулья для посетителей, пробить дыры в массивном шкафу, вынести на улицу окна, а бронированную дверь в приёмную адъютанта. Уничтожить и разломать всё!

Представленная в мыслях картина принесла небольшое облегчение, поэтому пожилой поджарый мужчина окинул помещение взглядом и, кивнув сам себе, быстрой походкой подошёл к холодильнику. Достав из его недр запотевшую бутылку водки, он наполнил двухсотграммовый стакан и, не чувствуя вкуса, опрокинул жидкость внутрь.

Привычно приложив к губам тыльную сторону ладони, мужчина некоторое время постоял в задумчивости, затем вновь наполнил тару и выпил её. В этот раз вкуса также не появилось, однако в животе вспыхнул шар тепла, который достаточно быстро распространился по всему телу и напряжение стало понемногу отступать.

Выдохнув, генерал-майор уже без желания уничтожить всё вокруг подошёл приоткрытому окну. Постояв так некоторое время он, наконец, произнёс.

— Если всё же решили снять и заменить на другого, то почему именно таким образом? Неужели не нашли возможности просто поговорить? Стал бы я барахтаться в этом случае? Может и стал бы, но всё зависит от личности переговорщиков, приведённых ими доводов и встречного предложения. Может в этом всё дело? Посчитали, что я и так долго сидел на слишком тёплом месте? Наверняка это могли знать лишь свои. Значит искать нужно среди них? Или вариант с чужими мы пока тоже не забываем? В филиале тот ещё серпентарий, так что не удивлюсь, если воду мутит кто-то и оттуда. А может снова международный штаб зашевелился? Интриги с безродными вполне в их вкусе. Недоброжелателей слишком много…

Вновь прокрутив в уме уже не единожды обдуманные за сегодня мысли, Рогозин мысленно выругался. Для него было очевидно, что сегодняшнее происшествие — это чей-то злой умысел, который, в том числе, органично встраивается в цепь происшествий существенно ударивших как по престижу центра подготовки, так и по его руководителю.

Тут тебе и череда смертей в простейших разломах почти десятка молодых бояричей из влиятельных союзных и нейтральных родов. И появление в окрестностях Новосибирска пары отрядов чёрных егерей, действующих, как показало расследование, в том числе и через специалистов центра. Что хуже всего, последний факт первыми выявили егеря имперского филиала корпуса, наложившие лапы, как на одного лидера «чёрных», так и на его подельников. Что, впоследствии, позволило им начать проведение собственного расследования и заявляться в его вотчину без согласований.

— Слишком оперативно всё проделано. Не зря Егоров предположил, что они сами всё и провернули. Тут тебе и потеря репутации центра, и новое расследование, и повышение авторитета отряда безродных, которые, можно подумать, смогли бы сами уничтожить столь большое количество богомолов! Да только идиоты верят в эту чепуху!

Заметив, что вновь ходит по кабинету словно загнанный зверь, Рогозин остановился и выругался.

— Кучка дилетантов! Расслабились на всём готовом! А ведь докладывали, что можно забыть про массовый набор безродных в этом году! Что выскочки получили в разломах пару кровавых уроков и мечтают сменить место службы! То-то все потом удивились, когда они обзавелись гранатами и устроили серьёзный переполох в первый же день учебного года! Кураторы ещё эти! Набрали малолетнее дурачьё с неприязненным отношением к безродным, а оно оказалось даже не в состоянии навести элементарный порядок и сделать всё достойно!

Мысль о том, что вчерашним приказом он без лишних сантиментов уволил со службы негодного офицера, спровоцировавшего драку с курсантом на тренировочной площадке, позволила несколько успокоиться.

«Нужно обязательно напомнить начальнику штаба о просчётах в работе с кадрами. Набираем дураков с промытыми мозгами и через это имеем серьёзные проблемы. Ну и что, что он ненавидит безродных егерей? Нужно было в первую очередь обращать внимание на потерю трёх членов звёзды и нестабильность психики, проявившую себя после пережитого. Хотя таких у меня половина центра, успешные егеря служить в учебном подразделении не стремятся. Остаётся надеяться, что остальные кураторы мой посыл примут и начнут действовать тоньше и эффективнее. Не следует в нынешней обстановке дразнить филиал и штаб-квартиру неуставными взаимоотношениями и очередной чисткой безродных».

Генерал-майор вновь выругался.

«Когда же эти глупые идиоты поймут, что позволяя простакам достигать уровня элиты, они размывают и так небольшое сословие аристократов, одновременно с этим отбирая будущее у своих детей? Ведь получив личное дворянство, безродные станут действовать ещё активнее, не только пробираясь всё выше и выше, но и подтягивая на свой уровень сородичей. Потеряй мы хотя бы пару лет подобного и центр был бы уже совсем другим! Они бы заполонили собой всё пространство! Словно саранча! Тогда бы именно их было большинство! И тогда бы нашим детям и внукам пришлось бы защищать себя! И ведь такое уже было! Ряд некогда могущественных стран, потерявших многое от революций и внутреннего переустройства хороший тому пример! Но слепцы считают, что так и надо! Новый век! Контроль над разломами — безродным и бесталанным! Эфирное время — глупым и необразованным! Уравниловка! Всегда и везде! Никого не обидь! У себя всё просрали и к нам со своими ценностями идут! Итак, уже большая часть госаппарата в руках безродных! Ещё и корпус им отдать? Да никогда!»

В душе пожилого генерал-майора в очередной раз поднялась решимость идти до конца. Уж что-что, а сократить количество безродных выпускающихся из стен его заведения он в состоянии, что успешно и демонстрировал долгие двенадцать лет.

«Пусть лучше идут в роты обслуживания и поддержки. Вот где действительно имеется определённый некомплект личного состава» — подумал начальник центра и его взгляд сместился на телефон, а на лицо наползла хищная усмешка.

«Если неизвестные считают, что сковырнуть меня удастся, то они глубоко заблуждаются. Ошибки прошлого я учёл и слишком многим помог за последние несколько лет. Запас прочности накоплен изрядный и даже происшествие на гауптвахте, на него особо не повлияет».

Вдруг раздался характерный звуковой сигнал, селектор ожил, и голос верного адъютанта доложил о прибытии участников совещания.

Генерал-майор посмотрел на часы и коротко ответил.

— Пусть ждут.

Оставив посетителей доходить до нужной кондиции, Рогозин удобно устроился в массивном кресле рабочего стола, достал сигарету и неспешно её прикурил. Затянувшись и ощутив вкус табачного дыма, он посчитал это хорошим знаком. Эмоции, наконец, отступили, люди к разговору подготовились, а значит, можно обсудить дела.

Не спеша докурив, генерал-майор потушил сигарету, открыл пошире окно и вновь заняв своё место, велел адъютанту пригласить посетителей.

В дверь тут же постучали, а спустя некоторое время в помещение, помимо начальника штаба генерал-майора виконта Залесского и личного порученца полковника барона Егорова в кабинет вошли ещё трое: спокойный и явно готовый к обстоятельному разговору начальник службы собственной безопасности центра; бледный и осунувшийся подполковник в ближайшем рассмотрении оказавшийся ответственным за комендатуру и гауптвахту; потный капитан с красными щеками, которые выдавали его волнение.

— Полковник Шпилевский — спокойным тоном, не предвещающим главному безопаснику центра ничего хорошего, произнёс генерал-майор — Разве я велел приглашать на доклад посторонних⁈

Рогозин умышленно обратился к мужчине без упоминания титула, желая выстроить определённую дистанцию и показать уровень своего недовольства подчинённым. У него слишком много промахов в последнее время.

— Ваше превосходительство! — щёлкнул каблуками моложавый полковник — Начальник комендатуры и капитан Блоков прибыли по инициативе генерал-майора Залесского.

— Виктор Семёнович — обратился Рогозин к своему первому заместителю, словно только что его заметил и указал на одно из мест для посетителей — присаживайся ко мне. Отсюда лучше видно.

— Слушаюсь, ваше превосходительство — произнёс второй генерал-майор центра подготовки, занимая предложенный стул. Залесский был членом союзного рода, в должности находился около лет пяти и уже давно взял на себя непосредственное управление штабом и, соответственно, центром. За прошедшее время генералы успели сдружиться, так как младший не только добросовестно выполнял обязанности, но и помогал руководителю отбиваться от прошлых попыток отстранения от должности.

«А может это Витя, стоит за всем? — кольнула сознание неприятная мысль — А почему нет? Амбиции у него есть. Должность соответствующая. Опыт. Он имеет возможность находиться в центре и всё контролировать. Хотя нет. Не верю я в это. Уйдут сначала меня, а затем и его. Но Егорову нужно дать указания, пусть за ним тоже присматривает».

Из размышлений генерал-майора вывел голос личного порученца.

— Ваше превосходительство! Считаю, что действия командира патруля послужили одной из главных причин происшествия.

Рогозин перевёл взгляд на начавшего бледнеть младшего офицера и едва не поморщившись, спросил.

— Как давно вы служите в центре?

— Два года! Ваше превосходительство! — ответил Блоков, с лица которого вдруг ушли все краски. Жалование капитана центра было весьма солидным даже по меркам члена благородного рода и терять его офицеру явно не хотелось.

— И что? За столь серьёзный срок вы не разобрались в специфике? — переспросил генерал-майор и, не дожидаясь ответа, продолжил — Ладно. Постойте пока здесь, а мы заслушаем начальника собственной безопасности. Полковник Шпилевский, что успели выяснить ваши люди? По какой причине центр подготовки вдруг лишился отлично оборудованной гауптвахты⁈

— Сегодня. В два часа тридцать четыре минуты в здании комендатуры центра произошло короткое замыкание. Результатом которого стало отключение электрической сети в здании, а также быстро распространившийся пожар. Благодаря чётким и правильным действиям дежурной службы, а также пожарной команды удалось избежать жертв среди арестованных и предотвратить распространение огня на другие здания центра — уверенным тоном доложил полковник.

— Может вы ещё и список с награждениями подготовили? — спросил Рогозин, внутри которого вновь стало просыпаться бешенство.

— Так точно, ваше превосходительство! — доложил полковник, ощущая на себе неосознанное давление силы мага ранга ярый.

— Виктор Семёнович? — взгляд Рогозина сместился на начальника-штаба — я так понимаю, этот документ с вами согласован?

— Так точно, ваше превосходительство — не вставая, ответил Залесский — не можем же мы заявить во всеуслышание, что разрушение здания произошло по причине массовой драки, устроенной тремя десятками нарушителей?

Взгляд Рогозина тут же переместился на вновь побледневшего Блокова, а его спокойный тон испугал его ещё больше.

— Капитан, а вы, оказывается, весьма добросовестный офицер. Не ожидал. Лихо нарушителей ловите. То у нас в гауптвахте неделями ни одного арестованного нет, а в вашу смену сразу больше трёх десятков. Начальник штаба меня сейчас поправит, если я что-то путаю.

— Никак нет. Не путаете — произнёс Виктор Семёнович.

— Ваше превосходительство! — собрался с силами капитан — я выполнял свои должностные обязанности! Курсанты грубо нарушали внутренний распорядок, пользуясь заклинаниями в общественных местах, а также устраивали магические поединки.

— Это всё? — взгляд начальника центра сместился на Егорова — Капитан нам больше не нужен?

— Никак нет — ответил полковник.

— В таком случае, капитан — взгляд генерала был переведён в сторону Блокова — Я вас не задерживаю.

— Слушаюсь! — ответил офицер и, развернувшись через левое плечо, вышел из кабинета.

— Я надеюсь маршрут патрулирования соответствует местам задержания нарушителей? — ни на кого не глядя спросил Рогозин, заметив, как Залесский едва заметно морщится.

«Не нравится, когда я в твою епархию лезу? — понял начальник центра — так нужно было лучше службу организовывать, чтобы подобного в принципе не происходило. А раз обгадился, то терпи. И мой внимательный интерес, и детские вопросы, а то вдруг вы и здесь недоработали?»

— Так точно! — не моргнув глазом ответил Шпилевский и пояснил — После происшествий в учебных аудиториях контроль за курсантами был ужесточён, в том числе и путём увеличения количества патрулей. Именно так группа капитана Блокова оказалась на тренировочной площадке, где проходили занятия новобранцев.

— Утверждаю — кивнул генерал-майор, обдумав услышанное — Здесь вы себе бумажки подстелили, а вот что по поводу здания комендатуры? Не увидят ли члены прибывшей комиссии на его стенах нечто большее чем обычный пожар? К примеру, результаты действия заклинаний?

— Никак нет, ваше превосходительство — доложил ответственный офицер — Только следы пожара.

Некоторое время начальник центра смотрел на подполковника, а затем произнёс.

— Идите к зданию бывшей комендатуры и контролируйте работу подчинённых. Всё должно быть как положено!

После того как уже второе должностное лицо покинуло кабинет без последствий, оставшиеся незаметно для начальника центра выдохнули, полагая, что гроза миновала. Однако жёсткий тон командира быстро их в этом разубедил.

— Господа! Ну и что это за театр? На кой чёрт вы притянули их сюда⁈ Чтобы я что? Был удовлетворён вашей предусмотрительностью?

— Ваше превосходительство! — начал было Шпилевский, но генерал-майор его остановил.

— Хватит! Мне неинтересны оправдания, которые вы приготовили для комиссии корпуса! Как и другие малозначительные детали! Вновь что-то упустите, отправитесь следом за уволенным вчера куратором. Вам всё ясно?

— Так точно! — произнёс начальник собственной безопасности, и его руки сжались в кулаки.

— Тогда ответьте мне на вопрос! Что именно произошло в комендатуре? Какой ночной бой? Неужели это очередной провал операции по ослаблению безродных?

— Так точно, ваше превосходительство! — вместо главного безопасника ответил порученец генерала, за что удосужился от стоящего по соседству офицера не самого приятного взгляда — Позволю себе заметить, что это непросто очередной провал, а самый серьёзный провал за последний год.

— Барррон! Я попрошу вас… — едва ли не прорычал Шпилевский, но ощутив на себе тяжёлый взгляд хозяина кабинета, сумел сдержать рванувшее наружу раздражение — Не вводить его превосходительство в заблуждение! Имело место лишь…

— Что⁈ — резко перебил полковника порученец, которого напоминание о более низком титуле заставило опасно прищуриться — Неужели прямое предательство⁈ Или саботаж?

Взгляд начальника службы собственной безопасности потяжелел.

— Барон, я советую вам не сотрясать воздух в этом кабинете!

— Господа! — вклинился в разговор голос Залесский — Вы, случаем, не забыли где находитесь? Или вам напомнить⁈

Выслушав отрицательные ответы подчинённых, начальник центра обратился к порученцу.

— Полковник Егоров. Докладывайте. Чего я не знаю.

— Ваше превосходительство! В связи давлением, оказываемым кураторами учебных подразделений на безродных курсантов, а также с нарушением порядка задержания и ареста обучаемого, которое было зафиксировано на видеокамеру телефона, в имперский филиал корпуса и международную штаб-квартиру было направлено не менее пяти десятков рапортов с требованием разобраться в происходящем и обеспечить возможность обучения в центре подготовке в соответствии с подписанными контрактами. Информация проверена, непосредственно перед совещанием поступила мне от двух источников.

Шпилевский парировал.

— За вчерашний день комендатура задержала одного безродного и тридцать курсантов из аристократических семей! Всех за использование магии в неположенном месте или за спарринг с применением заклинаний! Так что проблемой ни видеозапись, ни рапорта не станут! Ко всем отношение одинаковое! К тому же офицера, нарушившего дисциплину и устроившему беспорядки, начальник центра своевременно уволил. Необходимые меры приняты, так что пусть попробуют нас упрекнуть!

— Только вот проблема в том, что таким образом мы не решаем возникшие вдруг проблемы, а лишь пытаемся скрыть собственные просчёты! — произнёс Егоров жёстким тоном и не дав Шпилевскому вставить слово, продолжил — отдел собственной безопасности, который негласно курирует снижение количества безродных и перевод их в тыловые подразделения, по инициативе лейтенанта Крапивина подготовил ряд мероприятий, направленных на работу против пятерых членов учебной одной из учебных групп. Однако не добившись успеха силами обучающихся бояр, офицер вызвал одного из безродных на спарринг, в котором потерял голову и использовал заклинания, повредив в том числе, материальную часть центра. Благо убить курсантов он не успел, и был остановлен раньше, пусть и ненамеренно.

Рогозин с некоторым недоумением слушал события вчерашнего происшествия, но молчал. Если порученец посчитал важным начать именно с этого, значит, так нужно. Да и Шпилевский вместо того, чтобы привычно огрызаться почему-то молчал и лишь сочащиеся ненавистью глаза говорили о том, как он относится к словам Егорова, который продолжал говорить.

— После неудачи уже и Крапивина в дело вмешался капитан Блоков имевший определённые инструкции от отдела собственной безопасности опасавшегося очередного сюрприза безродных, которыми недавно стали светошумовые гранаты. Поэтому после ареста курсанта Ладова в комендатуру, за каких-то два часа, поступило ровно тридцать человек благородного происхождения. Ночью планировалось отключение видеонаблюдения и открытие камер, чтобы наказать всего одного безродного. Результата вам известен.

— И что⁈ Неужели всё это из-за одного человека⁈ — не выдержал начальник штаба — Что за мистификации полковник?

— Никак нет — покачал головой офицер — Пока курсанта не достал некий барон Левенши, он, оказавшись неплохим рукопашником, успел избить семерых бояр. Однако стоило ему зашататься и электричество вдруг пропало. После этого никто из очевидцев ничего внятного мне так и не сказал. Почему они начали использовать заклинания? Кого атаковали? Не знаю. Мне определённо известно лишь одно — служба собственной безопасности бездарно спланировала операцию, по результатам которой нами заинтересовались не только вышестоящие структуры, но и канцелярия его императорского величества. Сразу два серьёзных происшествия на территории центра за столь короткое время. Вкупе с предыдущими странностями история может окончиться скверно.

— А с безродным что? Мне о погибших не докладывали — отвлекая командира от невесёлых мыслей, спросил начальник штаба.

— Получил серьёзные ожоги рук и груди, а также надышался газом. Благо был вынесен из огня дежурной группой спасателей. Если бы не это, то ситуация могла стать ещё хуже.

Некоторое время начальник центра молчал, обдумывая услышанное, а затем, посмотрев на Шпилевского тяжёлым взглядом, произнёс.

— Полковник, от проверки корпуса отобьёмся?

— Так точно, ваше превосходительство! — без запинки ответил он.

— Хорошо — кивнул генерал-майор — Идите. Работайте. Вечером жду доклад и выявленные недостатки.

— Есть! — произнёс полковник, но на выходе его остановил голос хозяина кабинета — И ещё. Я жду от вас несколько кандидатур на должность начальника отдела вашей службы. Такая работа никуда негодится. А если выяснится, что предложенные лица будут неподходящими, либо станут совершать подобные просчёты, то я задумаюсь о смене другого должностного лица.

Когда очередной офицер покинул кабинет, Рогозин посмотрел на порученца.

— Полковник. Какие у вас предложения по выходу из кризисной ситуации?

— Ваше превосходительств, считаю целесообразным временно отменить целенаправленное давление на безродных и довести информацию до кураторов и их подчинённых. Это позволит снизить количество негативных событий и их остроту, а также усыпит бдительность надзирающих органов. Пусть и не на продолжительное время.

— Утверждаю! — кивнул генерал-майор — Что считаешь по происшествию? Случайность? Или диверсия?

— Второе замаскированное под первое — тут же отреагировал подчинённый — всё выглядит словно череда случайностей, однако на выходе центр получает несколько происшествий и серьёзные репутационные потери. В том числе дающие основания для определённых действий сотрудникам филиала и международного штаба, которые дискредитируют вас как руководителя.

— Эка ты завернул! — хмыкнул всё так же находящийся в кабинете начальник штаба — Надеюсь, Евгения Леонидовича никто не думает убивать?

— Пока нет — ответил серьёзный Егоров — однако если связать все недавние происшествия, то картина складывается нерадостная. И что меня больше всего беспокоит, так это те точки, на которые неизвестные пытаются давить. Им явно знакома та сложная ситуация, в которой мы сейчас находимся. Между необходимостью продвижения актуального курса союзных бояр, направленного на снижение численности простолюдинов, имеющих потенциал получения пятого класса и, соответственно, личного дворянства, а также требованием международной штаб-квартиры и, частично, нашего филиала, желающих отменить данную практику и сосредоточиться на равных правах для всех егерей. Так что думаю у нас крот, ну или против вас работает кто-то из своих.

— Не нравятся мне твои мысли, полковник — заметил Рогозин — но у самого такие же! Плохо, что набор уже провели и назначили на должности довольно принципиальных кураторов. Таких будет сложно остановить. Да и провокации никто не отменял.

На некоторое время в кабинете повисла тишина, которую решил нарушить начальник штаба.

— А с чёрными егерями что? Разобрался? Чьи они? Очередная подстава неизвестных или вновь ошибка в работе Шпилевского?

— Последнее, ваше превосходительство — доложил полковник — Опять его люди подгадили. Думали от безродных избавиться, но их самих скрутили.

— Ещё хуже — поморщился Залесский и кивнул в сторону двери — Он вопрос решает? Или нужно помочь?

— Занимается, но я его страхую — кивнул полковник и глаза его холодно блеснули — после выходных они либо выйдут из камеры корпуса, либо сдохнут. Лучше бы последнее. Было бы неплохо, если бы филиал тоже обгадился, потеряв свидетелей в своих стенах. Не одним же нам в отходах купаться?

— Нас спасёт только залёт товарища? — спросил начальник штаба с хитринкой — А вообще так и надо действовать. Что скажете Евгений Леонидович?

— Работай — кивнул генерал-майор Егорову — И начни наблюдение за Шпилевским. Слишком много проколов от него в последнее время и все действительно серьёзные. Как бы он перебежчиком не оказался. А даже если и нет, то с ним в любом случае нужно что-то решать. Устал он от своего места. Другое ему надо.

— Слушаюсь! — с едва заметной улыбкой произнёс полковник.

После того как подчинённый ушёл, Рогозин посмотрел на своего начальника штаба и произнёс.

— А давай-ка Виктор Семёнович по пятьдесят грамм. Мне с этими происшествиями просто жизненно необходимо подлечить нервы.