Глава 6

Бернадетт Блэкберд

Маленькая девочка Алисса сказала нам, что ее фамилия — Харт, но она не знала, где живет, потому что ее мама все время переезжала. Последнее место жительство, которое она помнила, был мотель у шоссе.

Это мог быть любой мотель, на любом шоссе, в любом штате.

Она милая, с темными волосами и темными глазами, но чертовски недоверчивая. Я не винила ее. Взгляд говорил о том, что ее раньше предавали люди, которые обещали помочь. Я знала этот взгляд, потому что у меня был такой же, даже сейчас, даже после присоединения к Хавок. Никогда не стану снова кому-то доверять, кроме своих мальчиков.

— Что нам с ней делать? — спросила, пока мы стояли на палубе этим утром с леденящим ветром вокруг нас. Сегодня среда, у нас было время до воскресенья, чтобы понять, как быть с Винсентами, но эта девочка… ищет ли ее кто-то? — Мы не можем оставить ее здесь.

— И с собой обратно тоже не можем взять, — предупредил Виктор, и тут я услышала: холод, жестокость лидера.

Хотелось забрать Алиссу. Но это чертовски опасно, слишком рискованно. Если она официально объявлена пропавшей и нас поймают с ней, то будут большие неприятности. Даже если никто конкретный по ней не скучает, один звонок от любопытного человека, и нам придется иметь дело с властями. Рисковать Хизер, Карой и Эшли ради незнакомки не в моих интересах.

— Давайте оставим ее с Питерсами, — предложил Оскар, опираясь локтями на деревянные перила палубы.

Мимо меня не прошло то, как остальные четыре парня замерли в дневном свете, словно он сказал что-то тревожно необычное. Надо отдать должное, Оскар почти не шевельнулся. Оставался там, где был, как всегда одетый в костюм и галстук. Полагаю, он не планирует отправиться сегодня на пляж.

Если честно, погода была бурная и дикая, пляж продувался ветрами и осаждался волнами. Я уже сказала девочкам, если они хотели поиграть в песке, это должно быть рядом с палубой у дома. Вот что такое ноябрь в Орегоне.

— Хорошая идея, — сказал Вик, будто остальные ребята все еще не смотрели на Оскара так, будто он выжил из ума. — У нас будет дом Ли, Алисса будет с Питерсами. Отлично. Следующий пункт на повестке: что мы хотим сделать с Винсентами в долгосрочной перспективе? — Виктор повернулся ко мне, я задрожала, когда темные глаза прошлись по телу.

Я знала, о чем он думал, глядя на меня, потому что та же извращенная сила бушевала в груди. Это чувство извивалось как змея с гладкой чешуей и зловещим языком. Я запрыгнула на перила рядом с Оскаром и смотрела, как он напрягся, когда сделал вид, будто меня не существует.

— Каков был ваш изначальный план? — спросила, смотря на каждого парня по очереди. Аарон уставился на меня в ответ, словно его сердце каждый день понемногу разбивалось пока он не касался меня. Пальцы сжались на перилах, когда пришлось подавить желание спрыгнуть и свернуться калачиков в его сильных руках. Я уже скучала по его запаху. Вероятно поэтому в конце концов взяла одну из его толстовок, чтобы надеть в эту безумную погоду. — То есть, прежде чем они вбросили новость об Офелии. Что вы, ребята, собирались делать?

— Взять их Феррари Спайдер для одного последнего тест драйва, прежде чем демонтировать ее и распродать части, — сказал Хаэль с мечтательным вздохом, откидывая голову назад и высунув язык, чтобы попробовать на вкус туман, стекающий с серого неба. — Как механик и любитель автомобилей, должен сказать, что вы, ребята, заставляете меня делать вещи, которые потом преследуют меня в ночных кошмарах.

— Заткнись, Хаэль, — огрызнулся Оскар сильнее обычного. Господи. Я посмотрела на него со здоровой долей скептицизма, но он проигнорировал меня. Мудак. Я солгала. Он не был мастером в контроле. Виктор был. Когда Оскару некомфортно, видимый контроль раскалывался. Черт, один из этих осколков попал в мое сердце, и я полностью истекла кровью из-за него. Хаэль отмахнулся от Оскара, но тот проигнорировал друга. — Ли заботится о своем имидже и богатстве. Мы собираемся забрать все, что у нее есть, и вгоним в нищету, где ей самое место, — очки Оскара были покрыты капельками тумана, и это, действительно, самый грязный вид, в котором я когда-либо их видела.

— У нас запланировано несколько интересных вариантов, но ее уровень самовлюбленности просто поражает, — прокомментировал Каллум, стоя на перилах без особых усилий. Готова поспорить, он мог продемонстрировать здесь целый танец и не упасть. — У нас есть фотографии дюжины девочек и мальчиков, которых она продала в прошлом. Мы развесим их на стенах и немного подвергнем ее пыткам, — Кэл скорчил рожу, напоминая каким расстроенным он был в ночь смерти Дэнни. Он выразился по-своему, как мог, что не был расстроен из-за того, что убил парня, а только из-за того, что сделал это в самый неподходящий момент и подверг нас всех риску. Тогда я думала, что он блефует. Больше так не думаю. — Но мне кажется, что это не расстроит ее так сильно, как нам хотелось бы.

— Совершим набег на ее винный погреб, — предложил Аарон, отдыхая на кресле-шезлонге. — Сломаем что-то из ее дерьма. Разгромим ее гребаный дом. Вы видели, как она смотрела на нас вчера? Ее испугало то, что мы испортим эту идеальную жизнь.

Вик фыркнул и кивнул, качая головой в неверии.

— Ты прав. Я имею в виду, что это менее кроваво и оправдывает мои ожидания, но важно ударить этих ублюдков по больному месту. К тому же, к моменту, когда мы закончим использовать Винсентов против Офелии, они сами будут молить о смерти, — Виктор улыбнулся, и это выражение лица было соответствующе отвратительным. — Знаете, мой отец был единственным мужчиной, которого она когда-либо любила. Ее следующие два мужа умерли по мистическим обстоятельствам.

— Офелия Марс определенно черная вдова, — хихикнул Хаэль, вставая со своего места напротив перил и потирая руки друг об друга. Глаза перешли к моим, когда он ухмыльнулся. — Пьяный от вина секс — это всегда забавно. Хочешь напиться со мной, Блэкберд?

— Хаэль… — предупредил Вик, делая собственнический шаг ближе ко мне. Я подняла на него взгляд, большой, красивый и агрессивный, и я почувствовала, как зачесались ладони от потребности прикоснуться к нему, быть ближе… и еще ударить. Таковы я и Вик. — Но мне нравится здешний мозговой штурм. Давайте немного повеселимся.

— Хавок на медовом месяце, — пропел Кэл, спрыгнув с перил, а затем запрокидывая голову назад с хриплым смехом, прямо как он сделал в коридоре, когда был арестован. — Давайте сломаем несколько вещей. Там есть застекленная подписанная Бабе Рутом бейсбольная бита, которая взывает ко мне с момента, как мы приехали сюда.

Хаэль начал хихикать и отбил пять Кэлу.

— Нахер спорт, разве я не прав? — сказал Хаэль, открывая дверь ногой. Он остановился и щелкнул пальцами, словно только что придумал что-то еще. — Давайте сохраним самые дорогие бутылки на потом. Мы можем спустить Винсентов и заставить смотреть, как разбиваем их все и выливаем вино в раковину.

— О, ты такой злой, — смеялся Кэл, следуя за Хаэлем вниз по темным лестницам.

Я осталась на месте, потому что то, как Аарон смотрел на меня…

Он сделал шаг ближе, игнорируя раздражающее фырканье Вика. Оскар же не потрудился зайти внутрь. Блять, ненавижу этого мужчину, думала я, чувствуя, как кололась моя кожа.

— Эй, — мягко сказала, когда Аарон взял мою руку в свою, провел большим пальцем по обручальному кольцу, а затем переместил свое прикосновение на татуировку Х.А.В.О.К. Все еще свежая татуировка на моих костяшках жгла, вечное напоминание о том, как Аарон склонился над моей рукой, об игле в коже, о его пальцах, использующих тряпку, чтобы вытереть кровь. — Ты в порядке?

Он поднял глаза, и губы сложились в искреннюю улыбку. Он одаривает ею лишь четырех людей: девочек, включая Хизер…и меня. Его любовь не осталась без моего внимания. Вообще-то я чувствовала будто тянулась к нему как цветок к солнцу.

— Я в порядке, — сказал он, когда я закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновением. Когда я так делала, зажмуривала сильнее глаза и могла притвориться, словно мы никогда не расставались и никогда не отдалялись друг от друга. — Я слышал о….тебе с Оскаром.

Ох, блять.

Со всем дерьмом, через которое мы прошли, не было шанса рассказать ему об этом.

Я открыла глаза, но Аарон не выглядел рассерженным, как предполагалось.

— Я не хотела скрывать… — начала, но он лишь заставил меня замолчать поцелуем, который на вкус был как сахар, мечты и викторианские дома, окрашенные в милый оттенок розового.

Пенелопа бы видела пару во мне и Аароне. Когда она была жива, то сводила нас. Черт меня подери. Черт подери мою жизнь. Как приливная волна, поглощающая пляж, на меня внезапно нахлынула грусть. Из-за этой боли было трудно дышать.

— Я знаю, что ты не хотела скрывать это, — прошептал он у моего рта, проводя пальцами вниз по моей мешковатой, одолженной толстовке. Я чуть не умерла, когда подняла глаза и увидела, как волнистые каштановые волосы завивались у него на лбу. Он слишком милый. Как можно быть таким милым? Почему я втюрилась, как маленькая девочка? Я переросла это дерьмо. Переросла. Я… Я… — И я не такой тупой, как Вик, — прошептал он, прижимаясь ртом к моему уху, потираясь своим лицом о сторону моего.

Где-то рядом Вик прорычал. Как животное. Как чудовище. Дикое, гребаное чудовище.

Наша девочка, Берни. Наша, — сказал Аарон, прижимаясь ближе ко мне.

В итоге наши пальцы сплелись вместе, рука к руке. Я чувствовала шрам на том месте, где должно быть Виктор порезал его в момент присоединения к Хавок. Мысль о них, прижимающихся вот так рука к руке, истекая кровью друг на друга, заставляет мое сердце сжаться от отчаянного чувства надежды.

Я думала, что, присоединившись к Хавок, соглашалась на то, что у меня никогда не будет жизни.

«Ты всегда хотела нормальной жизни. Теперь у тебя никогда ее не будет. Это все, чего ты когда-либо хотела, Бернадетт».

Аарон сказал это мне, когда мы шли до аппарата с газировкой. Он был прав. Думаю, я была бы счастлива, проживая обычную жизнь. Это не значит, что не могу быть счастлива, проживая ненормальную жизнь. Потому что это все еще жизнь, так?

— Оскара…возможно. Но я могу с этим смириться, потому что это так же значит моя.

Он снова поцеловал меня, но без языка, оставляя желание податься вперед, будучи окутанной его запахом, отчаянно желающей большего. Когда Аарон отпустил мои руки и отошел, я на минуту почувствовала головокружение словно плыву. Мы уставились друг на друга так, будто можем умереть, если не будем вместе.

— Господи, блять, Иисусе, — огрызнулся Вик, проведя рукой по лицу.

Он одарил меня темным взглядом, на который я ответила таким же, но потом Хизер спустилась вниз по лестнице с Алиссой Харт позади нее.

— Берни, угадай, что? — сказала Хизер, останавливаясь, когда Хаэль и Каллум поднялись из подвала, хихикая вместе и держа в руках около дюжины бутылок вина. Она закатила глаза и проигнорировала их, напоминая мне, что хоть и ощущается так, словно я ее мама, между нам разнице не менее, чем в десять лет. — Алисса сказала, что она на самом деле очень хорошо плавает. Она сказала, что ее мама очень старалась, выбирая мотели с бассейнами, — замолчала, даже когда меня охватила глубокая печаль от этого заявления. — Так что…можно нам поплавать?

Я потянулась к лицу Хизер, она смахнула мою руку, словно я пиздец как ее раздражаю.

— Не вижу причин, почему бы нет? — сказала я, слегка пожав плечами. — Идите прошерстите все шкафы наверху, может сможете найти что-то для Алиссы, — я наклонилась с улыбкой на лице, мои руки были на бедрах. — Не беспокойтесь о том, что создадите беспорядок, мы на каникулах.

— Еще раз откуда взялась Алисса? — прошептала Хизер, наклоняясь ближе и одаривая меня скептическим взглядом, словно не могла даже представить, почему я прошу ее разрушить дом, который, как она думает, мы арендовали через Airbnb.

— Кузина Оскара, — громко сказала я, когда он наконец соизволил зайти в дом. Энергия перетекла в нечто странное и жестокое. Жду не дождусь, когда смогу покончить с этим ублюдком. Нам давно уже пора устроить потасовку. Я взглянула на Алиссу и улыбнулась. — Знаю, ты никогда не встречала его, но не волнуйся: как только мы найдем твою маму, ты сможешь поехать домой.

Я выпрямилась, когда Хизер подозрительно посмотрела на меня. Чертовски ненавижу врать ей, но это одна из тех ситуаций, которая быстро ухудшится, если не дам своей младшей сестре некоторые ответы. Представьте, если она пойдет в школу и расскажет всем, что мы нашли случайного ребенка в арендованном доме.

— Тебе лучше не кричать на меня за устроенный беспорядок, когда ты разрешаешь мне устроить его, — пробормотала Хизер, но затем ее рот растянулся в ухмылке, и она взяла Алиссу за руку. Слава Богу, комната Винсентов заперта, так что они не наткнутся на то, на что не должны.

— Красное или белое? — промурлыкал Хаэль, поднимая две бутылки. Рандомно указываю на одну, он ставит обе на столешницу, открывая ту, что я выбрала. Он протянул ее, и я сделала большой глоток, чувствуя чернику, сливу и смородину на языке. Красный цвет окрасил мои губы, я провела черным рукавом толстовки Аарона по рту, чтобы почистить его. — Оно стоит 120 долларов по завышенной цене. Дайте мне бутылку Everclear в любой день, и давайте просто договоримся за двадцать.

Я посмотрела вниз на бутылку, когда Каллум запрыгнул на столешницу и присел как монстр в ночи. Он попивал белое виное, капюшон был надет, его губы изогнулись в озорную улыбку. Когда подняла на взгляд, голубые глаза сморщились по краям, и это веселье отразилось не только в улыбке, но и в глазах.

«Ты знаешь, чего я хочу Виктор. То, чего я всегда хотел: Бернадетт».

Ну то есть, я знала, что он чувствовал. Это было очевидно, даже если Каллум Парк был неуловимым и иногда странным. Сделала еще один глоток своего вина.

— Давай, трезвенник, — подначивал Хаэль, потряхивая второй бутылкой вина перед Оскаром. — Ты никогда не курил и не пил с нами. Это дерьмо раздражает. Хоть раз повеселись. У нас тут медовый месяц, и, даже если Вик единственный мудак в этой комнате, получающий киску, мы все еще можем тусить.

Оскар проигнорировал его, хотя бы сейчас он не смотрел с неугасающей любовью в свой iPad. Просто сидел там в своем идеальном костюме, положив ногу на ногу и обхватив руками колено. Он наклонил голову достаточно лишь для того, чтобы взглянуть на Хаэля.

— Почему бы тебе не потусоваться, раз ты в этом так хорош? Я посижу здесь с ясной головой и удостоверюсь, что ты не трахнешь что-то настолько же опасное, как и Бриттани Берр, — удар Оскара пришелся в самое сердце, но несмотря на то, что на лице Хаэля промелькнуло раздражение, он в итоге залился смехом.

— Бриттани-гребаная-Берр, — торжествовал он, выпивая половину вина за раз. Вик и Аарон взяли по бутылке, но, хоть они и старались скрыть настоящие чувства, невозможно не заметить кипящее между ними соперничество. — Что будем делать с ней, а? Был только один случай нарушения правил о цене, — Хаэль на секунду замолчал, и ликование на его лице ненадолго рассеялось. Иногда мне становилось интересно, любил ли он Бриттани хотя бы на минуту. Эта мысль наполнила меня ревностной яростью, которую я смыла очередным глотком вина. — Интересно, отправила ли она за нами Дражайшего Папочку или он просто ушел в отрыв.

— Такое действие неуместно, — поправил Оскар, все еще сидя там как раздражающая статуя с милым личиком и руками демона, вытатуированными на его шее. Его волосы отросли, и, что довольно удивительно, они не были вороно-черного цвета, какими выглядели. У него были…светлые корни? Какого хрена? Они едва были видны, но из-за того, как он сидел перед всеми этими большими окнами, свет очень четко показывал мне, где заканчивались его окрашенные волосы и начинался настоящий цвет. Ага. — Ее работа была натравить отряд отца по борьбе с бандами на команду Картера. Ей не удалось отвлечь его внимание. Я просчитаю риски.

— Мы не станем убивать беременную девушку, — огрызнулся Хаэль, голос был как жестокий хлыст. Мне пришлось убедиться, что именно он это сказал. Его рот сильно нахмурился, милые миндально-медовые глаза потемнели и стали опасными. «Потому что он убил беременную проститутку». Слова Виктора об отце Хаэля вспыхнули в моей голове, когда я отпила от своего вина, задумываясь связано ли это с его интуитивной реакцией. — Ты никогда не говорил, что она не может отправить за нами оперативный отряд по борьбе с бандами. Может будешь более конкретным в следующий раз? Она все еще может отправить лысого ублюдка отца за командой Картера.

— Хватить романтизировать то, что не должно быть таковым, — ответил Оскар, его голос был гладким как плавник акулы, разрезающим тихую морскую гладь. Хищник плывет за вами, в этом нет сомнения, но вы не услышите и не почувствуете всплеск, пока не истечете кровью. — И не смей критиковать меня. Виктор сказал — согласно моему требованию — что Бриттани должна была переключить внимание ее отца с Хавок на команду Картера. Как думаешь, что означает слово «переключить», тупица? Стоит мне посмотреть его значение для тебя?

Челюсть Хаэля сжалась, и он сделал шаг вперед, словно на самом деле мог начать ссору с Оскаром. Видели ли остальные парни, как усердно Хаэль старался сдержаться? Они продолжали задевать его, словно тот обладает безграничным терпением. В действительности же он едва сдерживал себя, чтобы не напасть.

— Хватит, Оскар, ты стал постоянным мудаком с момента, как выстрелил спермой и оставил Бернадетт убирать бардак, — Вик указал на него бутылкой вина. — Сбей это дерьмо. У нас слишком много всего, чтобы еще начать ссориться друг с другом.

Хотела бы я описать выражение лица Оскара, не используя слова «смерть», «надгробия», «остроклювые вороны» и «черепа с пустыми глазницами». Но…я не могла.

— Прошу прощения, босс, — сказал Оскар, голос бы похож на темный шоколад на старых костях. Выглядело нормально, но вы бы никогда не съели такое. — Порой низкий интеллект Хаэля приводит меня в ярость, что, конечно, нечестно, так как он таким родился и не может ничего с этим поделать.

Хаэль разбил бутылку об пол, забрызгав белую мебель пятнами красного вина. О, готова поспорить, Ли это понравится.

— Лучше бы ты пытался шутить со мной, потому что, если это не так, я надеру тебе задницу, — Хаэль пнул ботинком стол, и стеклянная лампа разбилась. — Ну? Я жду твоих извинений. Или может мне стоит рассказать Берни, что ты был…

Завали свое ебало, — прошипел Оскар, поднимаясь с дивана. Оба парня стояли лицом к лицу, грудь к груди, их челюсти были стиснуты, а взгляд тяжелый. — Если не хочешь быть высмеянным за то, что говоришь абсурдные вещи тогда прекрати. Их. Говорить.

— По-моему это все еще не звучит как извинение, — повторил Хаэль, его голос был странно холодным и гладким. Совсем не похож на его обычный самодовольный тон.

Я поставила свое вино и встала между ними, кладя руки на грудь каждого. На секунду показалось, что ни один из них не признает меня.

Рука Оскара появилась из ниоткуда, остро и молниеносно, перехватив мое запястье и заставив меня вскрикнуть, когда он оттащил меня в сторону, а затем схватил другую мою руку той же рукой, скрепив их вместе. Когда он закончил, то отступил назад и потянул меня за собой. Татуированная рука оказалась на моем горле на долю секунды, давление чуть не испугало.

— Не защищай его от меня, — промурлыкал он, рот был слишком близко от моего. Запах корицы окружил меня, и тело среагировало жестоким и тревожным образом. — Сейчас у меня особое настроение, и я не выношу этого.

— Оскар, я, блять, уложу тебя в землю, — прорычал Вик, но Оскар смотрел только на меня.

Большой палец поглаживал точку пульса, когда он наклонился ближе к моему лицу.

— Когда я позволил тебе прижать меня к себе, я был милым. Никогда не забывай об этом, — он отпустил меня, и я начала глотать воздух, прижимая руки к горлу.

На самом деле я не была оторвана от кислорода ни коим образом, но сама мысль этого.

Оскар двигался быстро, куда быстрее, чем я думала.

Он ушел, и Вик бросил в него бутылку вина. Она разбилась об стену рядом с головой Оскара. На мгновение он остановился, чтобы посмотреть на нас.

— Ты пожалеешь о том, что сделал, — предупредил Виктор, но Оскар лишь единожды кивнул, а затем продолжил идти по коридору.

— Что за…хрень? — спросил Хаэль, моргая, словно только что очнулся ото сна. — Какого черта только что случилось?

— Ты в порядке? — уточнил Аарон, но я кивнула.

Мои пальцы все еще касались горла, но не потому, что мне это не понравилось. А потому, что какой-то отбитой части меня понравилось. Если честно, когда я фантазировала об Оскаре, то всегда представляла руки одного из нас на горле другого.

Я стиснула зубы.

— В порядке, — обернулась и обнаружила Каллума за диваном, все еще сидевшего на корточках, но каким-то образом переместившегося со столешницы на новую точку. Его лицо говорило: «если бы Оскар зашел дальше, я был бы здесь». Я задрожала и вернулась к своей бутылке вина, поднимая ее в знак тоста. Виктор кипел от злости, Аарон был раздражен, Хаэля лихорадило, Каллум…думаю, сейчас он просто наблюдает. — За нашу свадьбу.

— За нашу свадьбу, — сказал Аарон, и никто не упустил то, как он подчеркнул слово «наша» в этом предложении.

Опустошила бутылку, как профессионал и снова вытерла губы рукавом толстовки, и взяла из протянутой руки Кэла биту. Что ж, черт, она на самом деле подписана Бабе Рутом. Прости, приятель. Я накинула капюшон толстовки Аарона, залезла на столешницу, и схватила биту обеими руками.

— Иди на хрен, Корали Винсент! — прокричала я, ударив ею по стеклянной баночке для печенья в форме русалочки.

Фарфоровые осколки разлетелись во все стороны, рикошетом отскакивая от задней стенки, от моих ног, от стенки холодильника.

— Иди на хрен, — согласился Хаэль, откупоривая еще одну бутылку вина.

Он отпил из нее сколько мог, вино стекало по краям рта, а потом резко выдохнул. — К черту Оскара. Хвала отцу отпрыска Бриттани — то есть хвала тому факту, что это не я, — Хаэль снова бросил бутылку на пол, позволяя ей разбиться и впитаться в дорогой на вид ковер.

Я перепрыгнула с кухонного островка на другую столешницу, размахивая битой, разбив фото Ли и ее мужа в рамке, на ней они обнимались в казино и держали в руках веер зеленых купюр. Как только стекло разбилось, я содрала фото со стены и выбросила ее.

Каллум лишь смеялся, когда Аарон зажег сигарету и прижал ее к модному льняному дивану. Он снова зажег ее, сделал затяжку, и снова прижал к этому месту. Когда он закончил, то зажал сигарету между губами и достал из заднего кармана нож, который ранее приставил к шее Офелии.

Когда он порезал диван и пух вылез наружу, я тоже начала смеяться.

Виктор просто смотрел на нас темным взглядом, попивая вино и наслаждаясь погромом.

— Да брось, босс, — подначивал Кэл, хватая торшер и снимая с него абажур.

Он поднимает металлический стержень и передает Вику как оружие. Кэл перешел к маленькой статуе черепахи, чтобы поднять и бросить в кухонный островок. Фигура ударилась об каменную столешницу, раскалывая ее и отбивая значительный кусок.

Вик замахнулся стержнем словно это была бейсбольная бита, но замер, когда Оскар вернулся обратно в комнату, выглядя слегка успокоившимся. Его глаза метнулись к моим, когда я бросила на пол керамического крокодила, наполненного кухонными лопатками, и сломала его.

Мой ярый гнев настигнет тебя смертью, — сказал Оскар, снова процитировав Шекспира, прежде чем взять лампу со стола и швырнуть ее об стену. Мы все были аккуратны, чтобы не разбить окна. То есть, мы не могли на самом деле зависать здесь все оставшееся время, если бы разгромили каждый метр в этом доме, так ведь?

Мы разнесли доступное пространство на кусочки, а затем притащили Винсентов вниз, чтобы они посмотрели на все это.

— Видите, что мы сделали? — прошипел Оскар, сильно хватая пальцами подбородок Корали и заставляя ее смотреть на разрушение. Правдивые слезы скатились по ее лицу, и я почти ожидала, что Оскар слижет одну. Вместо этого он отбросил ее лицо в сторону и встал на ноги. — Где вино? — спросил он, и Хаэль подпрыгнул, чтобы выполнить просьбу, и протянул бутылку из наполненной корзины для белья.

— Как насчет этой? — спросил он, переворачивая бутылку, чтобы посмотреть этикетку. — Оно называется «Screaming Eagle». Я поискал в Google, и там сказано, что оно стоит около двух тысяч восьмисот баксов.

— Разбей ее, — сказал Оскар, перехватывая взаимодействие с Винсентами, когда я села на столешницу со все еще надетым капюшоном и лежащей на коленях бейсбольной битой.

— Стой, стой, — сказал Маркус, пока Ли просто тихо плакала, ее черные волосы прилипли к лицу. — Мы можем все обсудить. В этом деле всем хватит места. Мы можем поделиться нажитым с вами, ребята. Половина на половину. Пятьдесят на пятьдесят.

— Вы можете стать богатыми, — умоляла Ли, когда Хаэль ударил бутылкой вина об большую раковину. Она разбилась, конечно же. — Подумайте об этом, — продолжила она, облизывая свои губы, когда Хаэль достал другую бутылку.

— Эта из Германии, так что я даже не стану пытаться читать. Аарон? — позвал Хаэль моего бывшего и ныне настоящего ээ… парня?

Как бы там не было, он ухмыльнулся, глядя в телефон, прежде чем поднять взгляд.

— Стоит около тринадцати с половиной тысяч баксов, дружище.

Хаэль взял ее за горлышко и ударил концом бутылки об столешницу, заполняя пол жидкостью.

— Нет! — прокричала Ли, яростно борясь на своем стуле. Невероятно, как некоторые люди привязаны к вещам, не так ли? Так сильно, что они торгуют жизнями других ради большего? — Послушайте меня. Вы можете покинуть Южный Прескотт в течение месяца. Алисса стоит многих денег. Вы…вы…вы, — она заикалась, когда Хаэль достал черную бутылку и хмуро посмотрел на нее.

— Это коньяк, — сказал он, переведя взгляд на Аарона. — Стоимость?

— Этот… — начал Аарон в поисках цены, когда Каллум запрыгнул ко мне на столешницу и сел рядом. — Вау. Тридцать пять штук.

— Тридцать пять тысяч долларов за алкоголь?! — подавился Хаэль, смеясь. — Что ж, блять, мы выпьем это, друзья.

— Это был подарок! — крикнула Ли, когда Хаэль открыл стеклянную крышку и сделал глоток. — Положи!

— Черт, нежно, — промурлыкал Хаэль, передавая бутылку Кэлу.

Он взял напиток, а потом наклонился ко мне. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, чего он хотел, но, как только осознание пришло, я почувствовала, как покраснело мое лицо. Глаза метнулись к Виктору, но он лишь смотрел на меня в ответ, пока Ли кричала. Внимание переключилось на бесконечно голубые глаза Кэла, когда я склонила голову на бок.

Жар его идеального розового рта нашел мой, но, когда я подняла пальцы, чтобы прикоснуться к его груди и шее, то почувствовала грубость его шрамов. Идеально неидеальный, подумала я, когда он нежно раздвинул мои губы, обжигая рот коньяком и жаром своего языка.

Мы прильнули друг к другу, когда кто-то выхватил бутылку из моих рук. Я была слишком сосредоточена на Каллуме, чтобы заметить или начать беспокоиться. О, черт. Может он думал, что я не замечала его все эти годы, что он мог сидеть напротив меня в столовой и делать вид, что не знал моего имени. Все это — ложь.

Ты вытанцовывал со мной квадратики в тот день, когда я плакала в начальной школе. Ты нашел меня во время обеденного танца в восьмом классе и настоял на том, чтобы я присоединилась к тебе на танцполе. Единственная причина, по которой я помню тот день, это ты.

— Берни, — пробормотал Кэл, слегка отодвигаясь назад и прикасаясь своим лбом к моему. Это большая проблема с этими парнями, все эти прикосновения. Не думаю, что хоть одного из нас когда-нибудь достаточно обнимали или любили. — Я сказал тебе, что заставлю их заплатить, не так ли?

Он достаточно сильно откинулся назад, чтобы я могла потеряться в голубых глазах, а затем спрыгнул на пол.

— Дай мне нож, — сказал Кэл, показывая на Аарона, чтобы тот передал его.

Не колеблясь, он так и сделал. Каллум подошел к Винсентам и остановился позади. Затем он начал состригать их идеальные волосы, прижимая лезвие опасно близко к черепам. Они оба кричали, словно кто-то на самом деле ранил их, но это все бред.

Каллум не проронил ни капельки крови.

— Возьми девочек и пойдемте в бассейн, — сказал, передавая нож обратно Аарону, когда закончил свое дело. — А когда мы закончим, то утопим Винсентов и избавимся от их тел.

Каллум блефовал, это было очевидно, но сказанные шепотом слова сделали свое дело. Парочка начала кричать, когда Хаэль и Аарон потащили их обратно наверх, чтобы мы снова могли запереть их в комнате. Кэл посмотрел в мою сторону, и, блять, клянусь, мои губы дрогнули в ответ на его мрачный взгляд.

Он не был омрачен насилием. Я видела это выражение на его лице диснеевского принца много раз в прошлом.

Нет, в этот раз его лицо выражало голод, похоть и невысказанные вещи, которые лучше бы оставались в темноте. У него были секреты, готова поспорить, они у Каллума были. Раз в Хавок не положено их иметь, если я спрошу, думаете он мне расскажет?

Я провела языком по губам.

— Без шуток, — сказал Кэл, хрипло смеясь. — До смерти хочу увидеть тебя в купальнике, Берни. Надеюсь, ты не против, что я говорю это.

Он подмигнул мне, взял лампу и разбил ею столик у дивана, мышцы на его руках пульсировали от силы, нужной для этого движения.

В это время, я просто скрылась внутри толстовки Аарона, промокшая между бедер из-за такого вида, и держала бейсбольную биту, стоимостью больше машин многих людей.

«То, чего я всегда хотел: Бернадетт».

Я замахнулась бейсбольной битой на вазу с сухими цветами и попыталась не сильно думать об этом заявлении. Не сейчас, не сегодня. Потому что Виктору нужно время, а этот опасный танец красивых парней…не уверена, что я знаю хореографию.

Загрузка...