Бесшабашный

ПРИМАНКА

Скалы. Кусты. Где же они прячутся? Откуда тебе знать, Джекоб. Ты не гоил. Лучше бы ты у братца поинтересовался.

Он еще глубже натянул на себя капюшон и попридержал лошадь, чтобы шла помедленнее. Откуда гоилы узнали, что они именно этим ущельем пойдут? Потом, Джекоб.

Теперь он уже не знает толком, что у него сильнее болит, плечо или разбитое в кровь лицо. Человеческое тело — все-таки непозволительно мягкая штука, особенно когда в него врезается каменный кулак. В какое-то мгновение ему и вправду показалось, что Вилл его убьет, и он до сих пор не уверен, чего больше было в этих тяжеленных ударах — гоильской ярости или братской обиды.

Он направил лошадь Вилла вброд через ручей. Горячечную кожу обдало ледяными брызгами. Цокот копыт разносился по всему ущелью, и Джекоб уже начал сомневаться, не собственную ли каменную плоть учуял его братец, когда краем глаза слева от себя уловил между скал едва заметное движение.

Вот оно! Он пустил лошадь во весь опор. Это был гнедой мерин, не такой резвый, как его кобыла, зато выносливый, да и ездок Джекоб не из худших.

Конечно же они попытались зайти наперерез, но их лошади, как он и рассчитывал, спасовали на каменистой осыпи, и гнедой промчался мимо них пулей и размашистым галопом вылетел в застеленную туманом долину. Воспоминания навалились со всех сторон, как из засады. Счастье, любовь, страх, смерть.

Единороги дружно подняли головы. Ну разумеется, они не белые. Почему в его мире людская фантазия так обожает все раскрашивать в белый цвет? Они разной масти — гнедые и серые, вороные в яблоках и буланые, как осеннее солнце, тонувшее над ними в туманной дымке. Они смотрели на него, но пока вроде нападать не собирались.

Джекоб оглянулся на своих преследователей.

Их было пятеро. Офицера он узнал сразу же. Тот самый, который командовал гоилами там, у сарая. Коричневый яшмовый лоб избороздили трещины, один глаз помутнел и вместо золота отливает блеклой молочной белизной. Значит, за ними и вправду погоня.

Джекоб плотнее прильнул к лошадиной гриве. Гнедой, хоть и утопал копытами в высокой росистой траве, по счастью, хода почти не сбавил.

Скачи, Джекоб, уводи их подальше — пока твой братец, чего доброго, к ним не присоединился.

Гоилы были все ближе, но не стреляли. Разумеется. Если они и вправду считают брата нефритовым гоилом, он им нужен живым.

Один из единорогов заржал. Ни шагу дальше!

Взгляд через плечо. Гоилы разделились. Пытаются взять его в кольцо. Плечо болит так, что все плывет перед глазами, — на какое-то мгновение Джекобу вдруг показалось, что он провалился в прошлое и снова лежит в траве со вспоротой спиной.

Скорей. Он должен успеть первым. Но гнедой начал похрипывать, а гоилы давно уже не ездят на полуслепых клячах, которых выводили когда-то у себя под землей. Один уже почти поравнялся с ним. Это был офицер. Джекоб отвернулся, стараясь спрятать лицо, но капюшон предательски соскользнул с головы как раз в тот миг, когда он хотел натянуть его поглубже.

Секундное изумление сменилось на яшмовом лице дикой яростью, той самой, какую Джекоб совсем недавно видел на лице брата.

Игра окончена.

Где же Вилл? Он бросил разгоряченный взгляд назад.

Офицер смотрел в ту же сторону.

Брат Вилл в обнимку с карликом галопом скакал прямо на единорогов. Он был на лошади Клары, предоставив той кобылу Джекоба. Рядом с Кларой, будто колышимая ветром, клином расходилась трава. Лиса. Не отстает от лошадей на своих четырех лапах.

Джекоб выхватил пистолет, но левая рука уже почти не слушалась, а с правой он стреляет куда хуже. Тем не менее он успел вышибить двух гоилов из седла, когда они бросились за Виллом вдогонку. Мутноглазый с перекошенным от гнева яшмовым лицом уже целился в него. Похоже, он был настолько разъярен, что вообще забыл, на которого из братьев надо охотиться, но его лошадь, по счастью, засбоила в высокой траве, и пуля прошла мимо.

Скорее, Джекоб. Он едва держался в седле, но Вилл уже почти доскакал до единорогов, и Джекобу оставалось только молиться, чтобы проклятый карлик на сей раз сказал правду. Да скачи же! — в отчаянии чуть не выкрикнул он, заметив, как Вилл вдруг с галопа перешел на рысь. Но поздно — Вилл уже взнуздал лошадь, и Джекоб знал: он сделал это вовсе не потому, что тревожится за судьбу родного брата. Все еще в седле, Вилл обернулся и как завороженный смотрел на гоилов — точно так же, как тогда, на заброшенном хуторе.

Мутноглазый тем временем тоже вспомнил, за кем надо гнаться. Джекоб выстрелил ему вслед, но мимо — пуля лишь слегка зацепила противника. Проклятая левая, будь ты неладна.

А Вилл уже повернул лошадь.

— Вилл! — заорал Джекоб что было мочи.

Один из гоилов был уже совсем близко. Смотри-ка, да это женщина. Аметист и темная яшма. Когда Клара, пытаясь прикрыть Вилла, направила свою лошадь ей наперерез, воительница выхватила саблю, но на сей раз Джекоб не промахнулся. Когда гоилка рухнула с лошади, мутноглазый вскрикнул с надсадным хрипом, но только подстегнул лошадь, не спуская с Вилла глаз. Остались метры! Карлик смотрел на гоила с ужасом. Но тут Клара дернула лошадь Вилла за повод, и та, уже привыкнув к руке девушки, мгновенно послушалась.

Единороги следили за погоней и стрельбой с той же безучастностью, с какой люди наблюдают весенний переполох в воробьиной стайке. Когда Клара поскакала прямо на них, у Джекоба перехватило дыхание, однако на сей раз карлик не обманул: Клару и Вилла единороги пропустили.

И только когда приблизились гоилы, они ринулись в атаку.

Пронзительное ржание, стук копыт, шум борьбы и падающих каменных тел разнеслись над долиной. Грянули выстрелы. Забудь о гоилах, Джекоб! Догоняй брата!

Сердце, казалось, выскакивало у него из груди, когда он подъезжал к их разъяренному стаду. Он снова будто наяву почувствовал, как мощные рога вспарывают ему спину и своя, родная теплая кровь ручьями струится по телу. Не в этот раз, Джекоб. Делай, как карлик сказал: «Да это очень просто. Закройте глаза и не раскрывайте, иначе они продырявят вас, как мясо на вертеле».

Мощный рог скользнул по его ляжке. Влажные ноздри дохнули куда-то в ухо, обдав запахом лошадей и оленей вперемежку. Не открывай глаза, Джекоб! Этому скопищу косматых, крутобоких туш просто конца не будет! Левой руки у него уже считай что нету, правой он изо всех сил обнимал за шею лошадь. Как вдруг сопение и фырканье разом стихло, сменившись ласковым шелестом листвы под легким ветерком, плеском воды и сухим шуршанием камыша.

Он раскрыл глаза — и все вокруг стало как прежде.

Все куда-то исчезло. Гоилы, единороги, застланная туманом долина. Вместо этого — только вечернее небо в зеркале вод. На воде — белые лилии, ради которых он три года назад сюда пробрался. Ивы вдоль берега шелестят сочной, будто весенней листвой, а вдали над водной рябью — остров, откуда никто не возвращался. Кроме тебя, Джекоб.

Мягкий воздух ласкал кожу, и боль в плече затихала сама собой — в такт мелкой волне, нежно колышущей прибрежные камыши.

Он почти свалился с изнуренного гнедого. Лиса и Клара уже бежали к нему, и только Вилл стоял на берегу, не сводя с острова глаз. Кажется, он не ранен, но когда он обернулся, во взгляде его сверкнул огонь, а на нефритовой зелени лица Джекоб приметил лишь последние крапинки человеческой кожи.

— Ну вот и прибыли. Доволен? — Под ивами стоял Валиант, обирая с рукавов ворсинки единорога.

— Кто снял с тебя цепь? — Джекоб попытался схватить наглеца, но тот с нечеловеческой ловкостью увернулся.

— Женские сердца, по счастью, куда сострадательней, чем булыжник, что бухает у тебя в груди, — пробурчал он, а Клара смущенно потупила глаза. — А в чем дело? Что ты так разволновался? Мы квиты! Правда, единороги растоптали мою шляпу. — И карлик с возмущенным видом провел рукой по непокрытым седым кудряшкам. — По крайней мере этот ущерб ты обязан мне возместить!

— Квиты? А на спину мою взглянуть не желаешь? — Джекоб пощупал свое плечо. Никакой раны, никакой боли, как будто он вообще с Портнягой не сражался. — Ладно, уматывай, — бросил он карлику. — Пока я тебя не пристрелил.

— Ах вот как? — Валиант метнул язвительный взгляд в сторону острова, уже почти утонувшего в полумраке. — Нисколько не сомневаюсь: твое имя, милейший, украсит могильную плиту гораздо раньше моего, — изрек он, после чего обратился к Кларе: — А вам лучше бы последовать за мной. Уж поверьте, это все добром не кончится. Вы когда-нибудь слыхали про Белоснежку, которая припеваючи жила с нашими братьями-гномами, пока, себе на горе, не связалась с дальним предком императрицы? И была так с ним несчастлива, что в конце концов сбежала. И с кем? С карликом!

— В самом деле? — Похоже, Клара даже не слушала толком, что он ей плетет. Она стояла у кромки воды, не сводя глаз с рассыпанных по озеру лилий, и, казалось, забыла все на свете, даже Вилла, стоявшего всего в нескольких шагах от нее. Между ивами кивали головками колокольчики, темно-синие, как само вечернее небо, и когда она сорвала один, раздался нежный, пленительный звон. И сразу все страхи и печали сошли с Клариного лица, будто их и не было. Валиант издал притворный стон возмущения.

— Фу-ты ну-ты, тоже мне фокусы фей! — фыркнул он. — Думаю, мне лучше откланяться.

— Постой! — окликнул его Джекоб. — Тут всегда лодка была у берега. Где она?

Но он и оглянуться не успел, а карлика уже и след простыл. Вилл, не отрываясь, созерцал свое отражение в воде. Джекоб бросил в это темное зеркало камень, но отражение распалось лишь на миг и тут же всплыло снова, подернутое рябью волн и оттого еще более жуткое.

— Еще бы чуть-чуть, и я бы убил тебя там, в ущелье. — Голос Вилла настолько огрубел, что уже почти не отличался от гортанного говора гоилов. — Посмотри на меня! На какое бы чудо ты тут ни надеялся, для меня все равно уже поздно. Признай это наконец.

Клара смотрела на них молча. Колдовство фей словно цветочной пыльцой окутало ее всю мягким матовым ореолом. Но Вилл, похоже, даже этого не замечал. Где же Вилл, Джекоб? Где ты его оставил? В шелесте листвы Джекобу почудился голос мамы.

Вилл отшатнулся, словно испугавшись снова его ударить.

— Отпусти меня к ним.

За деревьями садилось солнце. Его последние лучи играли в волнах озера расплавленным золотом, а водяные лилии уже раскрывали свои бутоны, готовясь нежной белизной лепестков встретить темноту ночи.

Джекоб отвел Вилла от воды.

— Жди меня здесь, на берегу, — приказал он. — Стой тут и не двигайся с места. Обещаю тебе: я скоро вернусь.

Лиса прижалась к его ногам. Шерсть дыбом, угрюмый взгляд неотрывно смотрит на остров.

— Чего ты ждешь, Лиса? — окликнул Джекоб. — Ищи лодку.