Бессмертное обещание

Глава 13

Клэр

— Как нам это остановить? — спрашиваю я у Лукаса.

Он выгибает идеальную бровь.

— А ты как думаешь? Поговорим с ковеном. У нас с Норой… своя история. Она нам поможет.

— Нора?

— Лидер сестёр Владычицы Озера.

— Сколько ведьм всего в мире?

Он качает головой и вздыхает.

— Количество постоянно меняется. Уверен, их было бы гораздо больше, если бы пуритане, страдающие пироманией, не охотились на ведьм, как на собак.

— И у тебя с ними хорошие отношения? С ковеном этим?

Он слабо пожал плечами.

— Не сказать, что хорошие… скорее терпимые, но не думаю, что они сейчас затачивают колья.

— Но я убила сына Теи.

— Да.

— Тебе не кажется, что они немного разозлятся, если мы придём и потребуем снять проклятие?

Он смеётся и пощипывает переносицу, что выдаёт его разочарование.

— Слушай, я мог бы оставить тебя самой во всём разобраться. Мог бы не помогать. Но у этих ведьм есть кое-что, что нужно мне, и если я смогу проникнуть в ковен, заберу это.

— А, понятно. То есть ты увидел в этом возможность что-то у них украсть?

— Ты хочешь исцелиться или нет? Вариантов не много. Тея убьёт вас этим проклятьем.

Я стискиваю зубы и бросаю взгляд на дверь. Я слышу, как Брандт кричит от ярости, и звон прутьев его клетки. Я живо воображаю, как он врезается в клетку, пытаясь вырваться, несмотря на то, что серебро обжигает.

— Хорошо. Когда пойдём?

Лукас смотрит в окно.

— Уже почти рассвет. Нам придётся отправиться туда с наступлением темноты.

— Но… что, если она вернётся?

Он выгибает брови.

— Сделай то, что сделала с её сыном. Или молись, чтобы она покончила с тобой и оставила вас с Брандтом убивать друг друга.

С этими словами Лукас Блэкторн поднимается по лестнице, напевая себе под нос, будто в клетке в подвале не заперт сумасшедший вампир. Я остаюсь внизу, не в силах уйти от мучительных криков Брандта. Он зовёт меня снова и снова. Кто-то должен быть там. Кто-то должен его утешить. И когда солнечный свет начинает просачиваться в окна, я делаю то, чего не должна — приоткрываю дверь в подвал и осторожно спускаюсь по лестнице.

— Клэр, что ты делаешь? — Голос Брандта вновь нормальный.

В глубоком резонансе нет и намёка на маниакальное желание. Неужели я всё это выдумала? Но красные ожоги на руках и груди доказывают, что нет.

Я смотрю на лестницу.

— Солнце встаёт.

— Ты должна быть в одной из спален.

— Я хочу быть здесь. Мне нужно тебя видеть.

Он качает головой.

— Я могу тебя убить.

— Ты сказал, что я не могу тебя осушить. Я — вампир, ты меня не убьёшь.

— Ты не можешь меня осушить, я старше и сильнее. И если не остановлюсь, осушу тебя. — Долгий, медленный вдох доносится оттуда, где он сидит в задней части клетки. — Ты пахнешь всем, что мне нужно. И это сводит с ума.

Он следит за мной чёрными глазами, пока я расхаживаю туда-сюда. Опасная похоть сверкает в них, и она настолько сильная, что почти осязаема. Я хочу Брандта. Боже, он мне нужен.

— Брандт, что происходит? — Тело ноет от желания под его опаляющим взглядом.

— Проклятие использует нашу связь против нас. Нам вполне естественно желать друг друга, но это… как зависимость. Тебе не следовало приходить сюда.

Я делаю шаг к клетке. Брандт тоже. Мы не сводим взгляда друг с друга.

— Следовало. Ты был тут один и звал меня.

Он облизывает губы и стонет, когда я оказываюсь в дюйме от серебра.

— Отойди, Клэр.

Я качаю головой.

— Мне нужна близость к тебе и твой аромат.

Глубоко внутри я осознаю, что это безумие проклятия Теи. Я — орудие уничтожения Брандта, и потеря его — худшее из возможных наказаний, которое она могла на нас наслать.

— Просто, поверь мне, ладно. Прошу. — Он говорит низко и гулко.

Я отступаю, пока не оказываюсь вне досягаемости. Брандт заметно расслабляется, а затем отходит к задней стене. Даже такая разлука вызывает зуд в моей крови.

— Сними футболку. — Его слова застают меня врасплох.

— Что?

— Я говорю, сними футболку.

Его взгляд прожигает меня насквозь, посылая волны желания к сердцевине, и сердце начинает отчаянно хотеть почувствовать прикосновение Брандта. Я хватаю подол футболки и поднимаю, кинув на пол. Моя грудь обнажена, а соски напряжены от возбуждения.

— Хорошо. — Он скользит ладонью по груди до пояса. — Теперь штаны.

Я удивлённо охаю.

— Брандт, я…

— Штаны, Клэр. Если я не могу довести тебя до оргазма, по крайней мере, увижу, как ты это сделаешь.

Я напрягаюсь от его слов.

— Тогда и ты тоже, — требую я.

Он ухмыляется, но начинает расстёгивать брюки.

— Вечные споры.

Я медленно раздеваюсь, наслаждаясь его горячим взглядом на каждом обнажённом дюйме тела. Меня захлёстывает внезапная волна потребности его прикосновений, и я делаю непроизвольный шаг вперёд, но Брандт останавливает меня резким:

— Нет.

— В углу есть раскладушка, видишь?

Я поворачиваю голову и замечаю маленькую кровать, которая навевает воспоминания о походах. Складная, но функциональная. Даже есть подушка и одеяло. Шагая к кровати, я борюсь с притяжением глаз Брандта и сосредотачиваю внимание на своей цели.

— Ложись и закрой глаза, — приказывает он.

— Я хочу тебя видеть.

— Будешь видеть, но сначала, сделай, как я тебе сказал.

Я ложусь на спину, закрываю глаза и жду.

— Помнишь прикосновения моих рук?

— Да, — выдыхаю я.

— Хорошо. Теперь, положи руку себе на шею. — Я так и делаю. — Представь, что я прикасаюсь к твоей мягкой, как бархат, коже. Для меня пытка действовать медленно. Я хочу скользнуть рукой к твоей скользкой сердцевине, но знаю, что будет лучше, если тебе придётся подождать.

Боже, как сексуально, а я даже не убрала пальцы с горла. Я делаю судорожный вдох и почти открываю глаза, но моя пара говорит:

— Нет. Не разрушай чары. — Он стонет и через мгновение продолжает. — Я провожу пальцами по твоей груди, а затем по соскам, останавливаясь, чтобы ущипнуть каждый тугой бутон.

Я задыхаюсь, когда мои пальцы становятся его в воображении. От прикосновения я трясусь и поджимаю ноги.

— Брандт, — стону я.

— Затем я двигаюсь ниже, к бёдрам, пока ладони не окажутся на вершине твоего тугого лона. — Я издаю очередной стон. — Хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, Клэр? Хочешь, чтобы я подарил тепло и удовольствие, которых ты жаждешь?

— Да, — еле слышно отвечаю я.

— Я провожу большим пальцем по твоему клитору нежными, медленными кругами, пока ты не становишься корчащимся от страсти существом. — Я делаю точно так, как он говорит — играю сама с собой, представляя, что это он подводит меня к самому краю. — Открой глаза, — приказывает он. — Хочу, чтобы ты видела, что делаешь со мной.

Я увидела, что он стоит у решётки, гладя член и наблюдая, как я веду себя к краю.

— Боже, Брандт. Мне нужно кончить. Скажи, что я могу. — Мне всё равно, что я умоляю. Мне ничего так не нужно, как чтобы он закончил это. Не будь он заперт в клетке, трахал бы меня у стены, доставляя удовольствие.

— Да, Клэр, Боже, кончи со мной.

Ослепляющее удовольствие захватывает меня, заставляя хныкать, и волны эйфории накатывают на тело. Брандт издаёт резкий крик, когда изливает семя на пыльный каменный пол. И после всё смолкает. Мы смотрим друг на друга, не дыша, не двигаясь. Я должна всё исправить. Не могу прожить вечность, когда пара заперт за серебряной решёткой.

— Я избавлю нас от этого проклятия, — говорю я, но тяжёлый вес восходящего солнца глушит, и я проваливаюсь в глубокий сон, от которого не смогла бы избавиться, даже если бы попыталась.