Бессмертные Вороны

Глава 4

В квартире было жарко. Захламленная комната, в которой находились семь человек, окрашивалась в желтый под светом потолочной лампы. Александр Белый стоял на пыльном ковре рядом со старым шкафом, на самой высокой полке которого расположилась разноцветная икона из бисера. В дверном проеме появился восьмой человек и поставил перед ним стул со словами:

– Раз от чая отказались, присаживайтесь. Все в сборе?

Александр Белый посмотрел на своего коллегу, занявшего место на стуле, который он отодвинул от стола и поставил напротив дивана. Савелий был оперуполномоченным уголовного розыска, который как раз планировал собрать информацию об исчезновении Юлии Баку́менко.

Как только получил заявление, Белый тут же выбежал на улицу и спросил у курящих во дворе сотрудников соседнего отдела МВД, где можно найти человека, который занимается поиском девушки. Мужчины не скрывали своего неудовольствия от общения с ним, а один и вовсе спросил: «Ты, случаем, ничего не попутал?» Александр объяснил, что был знаком с пропавшей, и тогда ему указали на человека, который сидел в автомобиле в двадцати метрах от них. Белый бросил слова благодарности и побежал к нему.

Оказавшись у машины, он увидел за рулем смутно знакомого мужчину – ранее они пересекались, когда Александр приходил в отдел МВД, соседствовавший с их корпусом, – и, на всякий случай представившись, попросил взять его с собой. Савелий, сорокалетний мужчина с усталым взглядом синих глаз и пышными усами, в ответ на это махнул рукой, приглашая занять место в автомобиле.

– Да, знаю тебя. В последний момент успел. Так бы уехал. Знакомый кто-то? – поинтересовался он, выезжая с парковки на дорогу.

– Да. Опрашивал ее пару месяцев назад, – ответил Белый, пристегнув ремень безопасности.

– С Невзоровым?

Александр шумно вдохнул носом, нерешительно кивнул и перевел взгляд на окно. Каждый раз, когда он слышал эту фамилию, что-то внутри переворачивалось. Казалось, если избегать его имени, не придется встречаться с реальностью в виде уже переданной в суд серии уголовных дел, но все было не так просто. Адвокат Невзорова – Уде́льников Владислав Юрьевич – оказался профессионалом своего дела, и каждое заседание с ним превращалось в настоящую пытку для стороны обвинения. Белый понимал, что его не должна волновать судьба этого человека, ему не стоит так остро реагировать на все, что было с ним связано… Но он не мог.

Вячеслав Невзоров – первый человек, которого Александр встретил на своем пути следователя. Ему хотелось быть похожим на него. И хотя именно Белый стал человеком, раскрывшим правду, осознание того, что все произошло на самом деле, давалось ему непосильным трудом.

С тех пор он перестал слепо доверять людям. И неважно, кто был перед ним, коллега, свидетель, подозреваемый или преступник, такой сильный удар по психике невозможно перенести без последствий. Поэтому теперь Александр Белый предпочитал несколько раз перепроверять любые данные и общаться только с теми коллегами, которые уже зарекомендовали себя в личном общении и в работе.

Савелий был человеком спокойным и неразговорчивым, оттого на место они ехали под мерный гул работающего двигателя. У подъезда их встретил друг Юли, Егор, и пригласил подняться в квартиру, сообщив, что пока приехали не все. Под «всеми» подразумевалась компания, с которой девушка тесно общалась и которая присутствовала на вечеринке в ночь ее исчезновения. Егор производил приятное впечатление, как и его родители, которые были дома, когда Александр и Савелий вошли в квартиру.

– Добрый вечер, господа, – поприветствовал их отец парня, сутулый пожилой мужчина. – Проходите. Пока ожидаем, чаю не желаете?

– Добрый. Нет, спасибо, – спокойно ответил Белый, сняв обувь и проследовав за хозяином квартиры.

– Кто еще будет? – спросил Савелий, обратившись к Егору.

Парень потер острый подбородок и посмотрел на него:

– Алина и Наташа. Дима и Артур уже здесь.

Они прошли в гостиную, поздоровались с присутствующими и отказались от чая. Чтобы не терять время зря, Савелий спросил у парней их адреса и контакты, уточнил время прибытия Юли и место, где они «отдыхали» в ночь ее исчезновения. Родители Егора в тот день уехали на дачу, поэтому они решили устроить дружеские посиделки у него. Как сказал Дима Мишин, полноватый круглолицый блондин, «послушать музыку, выпить пива и отдохнуть».

– Юля приехала в двенадцать где-то, – ответил Артур, кинув взгляд на Диму.

– Она мне голосовые присылала из такси, – уточнил Дима. – Я с ней с детского сада дружил. Вместе в школу ходили и в институт один поступили. Юля училась на другом факультете. А с Артуром и Егором мы с одного потока.

Все три парня были не похожи друг на друга настолько, насколько это было возможно. Артур Чиява́дзе говорил почти без акцента, но его темные глаза, густая борода и, разумеется, фамилия подтверждали догадки Белого о том, что парень из Грузии. Егор Смирнов был самым высоким из троих, с синей прядью в длинных русых волосах, взглянув на которую молодой следователь сразу вспомнил об Алисе. Больше всего нервничал именно этот парень, ведь пропала Юля после встречи в его квартире, и он открыто признался в этом.

– Давайте дождемся остальных и продолжим беседу, – сказал Савелий, перебивая взволнованного Егора.

Девушки пришли через десять минут, как раз до того, как Белому принесли стул. Егор отправил отца к матери на кухню, сказав, что справится без них. Савелий успокоил мужчину, заверив, что он здесь не нужен, тем более ничем помочь следствию на данный момент не может. И вот теперь компания из восьми человек расположилась в небольшой комнате, готовая вспомнить события той ночи, когда пропала их подруга.

– Давайте приступим, – сказал Савелий, указав рукой на Белого. – Пусть вас не смущает лейтенант Александр Белый. Он сегодня будет помогать мне и записывать показания. Если нет вопросов, я бы хотел…

– Простите, но… – прервала его Алина, подняв над головой руку с расслабленными пальцами. – Зачем все это повторять? Мы же уже…

– Аль, я же тебя просил, – отдернул ее Дима.

– Да какого?.. – сказала она, подняв голос.

– Простите, – перебил ее Дима, обращаясь к Белому и Савелию. – Она переживает из-за Юли… Мы все сейчас на нервах…

– А можно как бы я сама буду решать, что мне чувствовать, окей? – с претензией сказала Алина, выпятив подбородок.

– Вы хотите что-то добавить к тому, что было сказано ранее? – спросил Савелий у девушки, сохраняя бесстрастное лицо и ровный тон голоса.

– Вот именно! Я ничего не хочу добавлять. Мы уже рассказали все, что знаем.

Александр Белый в замешательстве перевел взгляд на Савелия. А вот этого он не знал. Заявление о пропаже Юлии Бакуменко датировалось 15 ноября. Мысль об этом заставила его поежиться. «Опять пятерки… – подумал Белый. – Не нравится мне это… Ох, не нравится».

И вот, три дня спустя после приема заявления они сидят напротив друзей пропавшей девушки. Когда он увидел знакомое имя, не успел сложить два плюс два, чтобы сделать вывод, который теперь напрашивался сам собой. Разумеется, Савелий, взяв работу над этим исчезновением, уже собрал информацию для того, чтобы начать поиски. А поехал на повторную беседу из-за того, что полученных данных оказалось, на его взгляд, недостаточно.

Но как тогда заявление попало в их отдел? Это была чья-то шутка? Или кто-то знал о том, что Александр был знаком с пропавшей? В мыслях всплыло насмешливое лицо Невзорова. «Неужели он? Но как? Он в этом замешан?» Из задумчивости его вырвал женский голос:

– У вас есть какие-то конкретные вопросы к нам? – спросила Наташа, поправив упавшую на глаза прямую челку.

– Это все как бы официально щас? – вклинилась в разговор Алина.

– Считайте это просто уточняющей беседой, – ответил Белый с добродушной улыбкой.

– Вместо того чтобы сидеть здесь, мы все могли бы заняться делом, – сказал Егор, окинув взглядом присутствующих. – Давайте просто покончим с этим. Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.

– Ранее вы сообщили, что Юлия пробыла здесь с двенадцати часов ночи до четырех утра. Верно? – спокойно уточнил Савелий.

Белый посмотрел на экран своего телефона и стал быстро записывать их разговор.

– Да, – ответил Артур. Остальные невпопад закивали.

– Кто провожал ее до машины?

– Я вызвал такси. Мы пили в ту ночь. Юле всегда от первого же глотка сносило башню, – ответил Дима. – И тот раз не был исключением.

– Я проводил ее, – сказал Егор, подняв руку.

– В каком она была состоянии?

– Бухая в хламину, – ответила Алина.

– Аль! – воскликнула Наташа.

– Да что не так?!

– Ты ведешь себя как стерва. Сейчас не время…

– Доброе утро. Я как бы и есть стерва, – сказала Алина, пафосно откинув черные волосы назад и посмотрев на подругу. Наташа раздраженно потерла переносицу немного дрожащими пальцами с круглым бежевым маникюром.

– Девчат, успокойтесь, – умоляюще попросил Егор.

– Вы что-нибудь нашли? – спросил Артур.

– Мы продолжаем поиски. Единственную родственницу уже оповестили о ходе дела, – ответил Савелий.

– Бедная баба Маруся… Она теперь одна осталась, – сочувственно заметил Егор.

– Я был у нее вчера. Она все еще плохо себя чувствует, – сказал Дима. – Мой номер у нее, если что, есть, но мы все надеемся, что Юля объявится как можно раньше.

– Думаешь, она сама сбежала? – осторожно спросила Наташа.

– Юлька? Не смеши, – прыснула Алина. – Это вообще не в ее стиле.

– Может, мы ее плохо знали?

– Ты может и плохо, но не я…

Савелий уточнил, перебивая назревающую перепалку между девушками:

– Что насчет номера автомобиля, который увез Юлию?

– Точно! Сейчас, – сказал Дима, доставая телефон из кармана брюк.

Белый посмотрел на спину Савелия. Ему казалось, что эта информация и так должна была быть у коллеги. В таком случае, зачем он спрашивает об этом снова? Но, к его удивлению, никто из присутствующих не отреагировал на этот вопрос так, как ожидал Белый. Все было подозрительно просто.

Дима повернул телефон экраном к Савелию, открыв данные последнего заказа, где были указаны ФИО водителя, цвет, марка и номер автомобиля. Коллега попросил его отправить эту информацию на почту и продиктовал электронный адрес технического отдела.

Дальше опрос проходил стандартно и без резких эмоциональных реакций. Алина отвечала, закатывая глаза, и производила такое же впечатление, которое в свое время создала о себе Юлия – напыщенная и смущающая окружающих раскрепощенностью и чрезмерной искренностью. Наташа, напротив, говорила редко и тихо, не скрывая своего волнения из-за слов подруги. Она сидела, склонив голову, и иногда качала головой, не отрывая взгляда от Егора. Тот, в свою очередь, активно участвовал в разговоре, но постоянно растирал пальцы и часто кивал.

Дима куда более спокойно реагировал на вопросы, но не переставал бросать взгляды на друзей. Александр Белый не мог до конца идентифицировать, что именно они означали, но сделал себе пометку об этом. Единственный, кто сохранял поразительное хладнокровие и почти ничего не говорил – это Артур, который лишь изредка говорил «да» или «нет», а в остальное время смотрел на пыльный ковер под ногами следователя.

Савелий повернулся к Белому и попросил его передать записи. Он приподнял брови, когда тот вместо записной книжки или блокнота протянул ему телефон. «Двадцать первый век на дворе, а он удивляется смартфону», – подумал Александр, заметив реакцию коллеги.

Убедившись, что все верно и добавить больше нечего, они попрощались с подростками и вышли в коридор. Отец Егора подошел узнать, все ли в порядке, и, получив удовлетворительный ответ, пожал мужчинам руки, пожелав им хороших выходных. Александр Белый усмехнулся про себя: «Это у вас выходные. Нам же спокойные дни только снятся».

– Пожалуйста, сообщите нам, если что-то вспомните, – сказал Савелий, обращаясь к парням.

Белый услышал, что девушки, оставшиеся в гостиной, стали о чем-то спорить. Прислушавшись, он разобрал только несколько фраз, которые несдержанная Алина кинула в адрес подруги: «не найдут» и «вляпалась».

– Мы ужасно переживаем. Найдите ее, прошу, – сказал Дима, протянув ладонь и задержав на Белом взгляд, в котором можно было распознать неподдельные беспокойство и грусть.

– Мы сделаем все, что в наших силах, – ответил ему Александр, пожав протянутую руку.

Выйдя на улицу, Белый вдохнул полной грудью. В маленькой захламленной комнате, в которой они провели около часа, было невыносимо душно, поэтому вечерний ноябрьский воздух отрезвлял и добавлял сил. Фонари уже освещали темный дворик, куда вышли Александр и Савелий.

– Будешь?

Белый повернулся и качнул головой. Савелий протянул ему упаковку сигарет и, получив отказ, сам достал одну. Прикурив, мужчина выдохнул струйку дыма и сказал:

– Молодец. Правильно. – Сделал затяжку. – Никотин та еще дрянь.

Александр Белый снова вспомнил о Невзорове и приподнял голову. В груди неприятно кольнуло. Он прошелся взглядом по соседним многоэтажкам: в некоторых окнах уже горел свет, а на подоконнике в десяти шагах на первом этаже лежал рыжий кот, медленно виляя хвостом и моргая, словно находился в полудреме.

Белый пошел к автомобилю, который был припаркован недалеко от мусорных контейнеров. Когда он приблизился, крутящийся рядом с машиной голубь испуганно ускорился и отпрянул, скрывшись за перегородкой между мусоркой и дорогой.

Молодой следователь еще раз окинул взглядом окружающую местность. И заметил то, что пропустил ранее. Нахмурившись, Белый сделал несколько шагов и наклонил голову. «Серьезно?» – удивленно подумал он, разглядывая устройство, прикрепленное к углу противоположного здания на уровне третьего этажа. Александр Белый смотрел на камеру видеонаблюдения, объектив которой был направлен на вход в круглосуточный продуктовый магазин и часть прилегающей к нему дороги.

Его осенила внезапная догадка. Белый достал телефон и сфотографировал дом и положение самой камеры. Открыл переписку с Антоном и отправил ему фото с сообщением: «Получится найти данные с нее?»

– Поехали, – сказал Савелий, стоя у автомобиля.

– Ты, кстати, запрашивал видео с этой камеры?

– Какой?

Александр указал на угол продуктового. Савелий забавно прищурился и искренне признался:

– Я ничего не вижу.

Александр Белый развернулся и пошел к машине. Интуиция подсказывала ему, что он мыслит верно, а сердце не находило себе места от необъяснимого чувства вины, которое проснулось в нем, стоило покинуть душную квартиру.

– Вот как раз тебе работенка, – сказал Савелий, рассмотрев на протянутой ему фотографии камеру.

– Кстати, почему заявление оказалось в нашем отделе?

– Не знаю. Но оно даже хорошо, верно? Ты вон какой глазастый. Может, и толк от тебя будет, – сказал он, заводя мотор. – Посмотрим…

Единственное, что Белый действительно мог сделать сейчас, – это перестать убегать от ощущения беспомощности перед человеком, который заставлял его считать себя ничтожеством. И хотя мысль о том, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, заставляла его внутренне содрогаться, молодой человек понимал, что рано или поздно это должно произойти. «И лучше я сам сделаю первый шаг, чем буду бесконечно от него бегать». А запах сигаретного дыма, исходящего от Савелия в тот холодный ноябрьский вечер, поставил точку в решении Александра Белого.

Тело встрепенулось от неожиданной судороги, сжавшей живот ниже груди. Она не могла дышать, только часто дергалась, сложившись пополам с открытым ртом. И хотя кошмар отступил, Алиса не была уверена, что до конца проснулась.

Боль под грудью, давящая, резкая, пульсировала, вторя вздувшейся вене на мокрой шее. Вслед за резкими движениями голова беспомощно качалась, как глазастая игрушка собаки на приборной панели машины ее матери. Девушка была беспомощна в попытках вернуть контроль над собственным телом.

Она накренилась, пытаясь сменить положение, и у нее получилось выпрямиться. Алиса смогла сделать протяжный глубокий вдох. Спазм под грудью стал постепенно стихать, но мышца где-то слева вдоль ребер все еще неприятно пульсировала.

Девушка оперлась дрожащими мокрыми ладонями на кровать и попыталась встать. Она не чувствовала ног, но ясно видела их в утреннем свете, проникающем в комнату через щель между темными шторами. Ступни ощущались как чужие. Алиса с трудом подвигала пальцами ног и почувствовала пульсацию в икрах.

– Господи… – выдохнула она, касаясь ледяными ладонями лица.

Алиса снова попыталась встать. Все еще ощущая легкую дрожь, она пошла к столу, резко переставляя негнущуюся правую ногу и опираясь на все, что попадалось под руку. Часы показывали «08:11». Алиса села на стул, открыла упаковку с лекарствами и положила на язык несколько капсул. Резко протянула руку за водой и слишком поздно осознала, что произошло. Кружка неожиданно перевернулась, выливая все содержимое на стол и ноги Алисы.

– Да сука!

Она отвела колени в сторону от капающей на пол воды и обессиленно простонала. Потянулась за лежащими на полу носками и вытерла ими лужу. День начинался ужасно.

Капсулы прилипли к языку, начиная медленно растворяться от слюны. Алиса взяла полупустую бутылку воды, открутила крышку и сделала пару жадных глотков. В виске больно кольнуло, от чего она поморщилась и, не задумываясь, выпила еще и обезболивающее, которое лежало на столе рядом с планшетом для рисования.

Девушка потрогала правую ногу, которую наконец-то стала чувствовать. Алиса разблокировала экран телефона, что лежал на зарядке, и посмотрела на дату. «Сегодня встреча с Николаем, – подумала, вставая со стула. – Нужно привести себя в порядок».

Она радовалась, что у психотерапевта появилось «окно» на день раньше, и сегодня, 18 ноября, они снова встретятся. Тем более Алисе было что рассказать ему. Особенно после увиденного кошмара. Стараясь отогнать неприятные образы из сновидения, девушка вспоминала лицо Николая Александровича, стоя под теплым душем.

Когда она вышла из ванной, снимая полотенце с мокрых волос, часы в комнате показывали «08:26». Алиса проверила уведомления в телефоне и, не увидев ничего важного, подошла к шкафу. Вытащила из него утепленные черные джинсы, спортивный бюстгальтер и махровые синие носки и кинула их на незастеленную кровать.

Она посмотрела в телефоне прогноз погоды и задумчиво покусала нижнюю губу. «Еще есть время погулять. Сеанс примерно через два часа, – подумала Алиса, возвращаясь к шкафу. – Оденусь как обычно». И бросила на постель черную водолазку.

Волосы были мокрыми, а температура за окном – немногим выше нуля. Алиса вернулась в ванную, открыла ящик под раковиной и достала фен. Она не любила сушить волосы так, но иначе ей пришлось бы отказаться от желания погулять и выпить кофе перед походом к психотерапевту. И хотя волосы у нее были чуть ниже лопаток, самостоятельно сохли они по меньшей мере часа два, а иногда и дольше. Алиса посмотрела на себя в зеркало, убрала ресничку с щеки, взяла расческу и включила фен.

Через полчаса она уже стояла на улице, ожидая такси. Ветер быстро гнал облака по голубому небу, однако день обещал быть солнечным. Алиса открыла в телефоне переписку с Борисом, который сообщал, что последний заказчик доволен ее работой. «Ну, хоть что-то хорошее», – пробормотала она, накидывая на голову капюшон.

Таксист на белой иномарке подъехал к ее подъезду ровно в 9 утра. Алиса села в машину, тихо перекинувшись приветствиями с водителем, и подтвердила адрес поездки. Она решила поехать в центр, где в это время уже работало большинство кофеен.

Вибрация телефона заставила ее опустить взгляд на экран. Алиса прочла уведомление с новым сообщением: «Привет! Ты свободна на этих выходных? Может, сходим куда-нибудь вместе?» Это был Александр Белый. Приподняв брови, она посмотрела в окно и поняла, что почти приехала к нужному месту.

Попрощавшись с водителем, вышла из автомобиля и перешла дорогу. Алиса вновь разблокировала экран телефона, открыла переписку с Белым и отправила: «Привет. Пока не знаю. Можешь уточнить вечером или завтра».

Только сейчас она поняла, что сердцебиение неожиданно ускорилось, а в ладонях приятно заныло.

– Чего это я?..

В тени домов было прохладно, поэтому Алиса обогнула парковую зону и вышла на освещенную ноябрьским солнцем сторону тротуара. Ноги сами понесли ее. Она не шла, почти летела вперед, щурясь от ярких солнечных лучей. Собранные в слабый хвост волосы растрепались, и несколько непослушных синих прядей теперь щекотали нос и щеки.

Девушка завернула за угол и застыла на месте, переводя дыхание. Взгляд скользнул по знакомой бежевой вывеске с черным вороном, и между ребрами у Алисы больно кольнуло. Всего каких-то два месяца назад она сидела в этой кофейне на своем любимом месте и пила лавандовый латте, приготовленный заботливой рукой ее любимого баристы. А теперь его нет. Ни любимого напитка. Ни человека, который был способен подбодрить банальным «доброе утро», приправленным искренней улыбкой.

В горле встал ком, не давая свободно вдохнуть. Алиса почувствовала, как по лицу катятся слезы. Стало невыносимо больно и тошно. Стоять здесь. Смотреть на эту вывеску. Дышать. Существовать. Почему это все случилось именно с ней?

Она не знала. И это терзало ее. Андрей приходил к ней во снах не из-за того, что был частью необъяснимых сбывающихся пророчеств. Напротив. Она даже не подозревала, что он станет одной из жертв из-за ее нерешительности, и погибнет из-за действий отвратительного человека. Возможно, знай Алиса, что ему грозит опасность, постаралась бы сделать что-либо, что угодно, лишь бы не допустить этого.

Но она не знала. И осознание это до сих пор рвало ее и без того израненную душу ядовитыми когтями вины.

Он нервничал. Александр Белый шумно выдохнул, пытаясь привести сердцебиение в норму, но больше оттягивать было нельзя. Посмотрев на наручные часы, обе стрелки на которых указывали на цифру 9, он отворил дверь и вошел в здание. Внутри его встретил пожилой мужчина в форме. При виде Белого тот нахмурил сросшиеся брови и махнул рукой, призывая следовать за ним.

Его осмотрели, записали данные в журнал личного приема и привели в комнату с узким деревянным столом и парой стульев. Оставшись наедине со своими мыслями, Александр Белый вновь ощутил, как зашлось сердце и скрутило живот от волнения. «Что я ему скажу? Как мне себя вести? Смогу ли вообще посмотреть ему в глаза?» – судорожно думал он, покачиваясь с носка на пятку и бросая взгляды на закрытую дверь.

Пять минут ожидания, проведенных один на один с тревожными мыслями, тянулись мучительно долго. Наконец дверь отворилась, и в комнату вошел человек в наручниках, а за ним – незнакомый мужчина в форме.

– Рудской предупредил, так что можете пообщаться. У вас пятнадцать минут, – сказал работник СИЗО, посмотрев на Белого, и отступил на шаг, прислонившись спиной к стене. – Не больше.

– Спасибо, – поспешно сказал молодой следователь и краем глаза заметил, что заключенный сел, положив руки на стол.

Он потер вспотевшие ладони и засуетился. Взялся за спинку стула и, едва не опрокинув, вовремя схватил его. Ножки громко скрипнули по полу, когда Белый сел и сцепил пальцы в замок. Сидящий напротив него мужчина бросил взгляд на молодого следователя и улыбнулся уголком рта.

Александр посмотрел на человека, которого всего пару месяцев назад называл напарником: его худое лицо покрывала короткая щетина, всегда причесанные и ухоженные каштановые волосы теперь выглядели неопрятно, – несколько волнистых прядей слиплись и упали на широкий лоб, – что-то темно-серое забилось под отросшие ногти. Белый даже на секунду подумал, что перед ним не тот, кого он ждал. Что работники следственного изолятора ошиблись и привели не того человека. Единственным, что не изменилось в нем, то, что заставило отбросить сомнения, был насмешливый взгляд темно-карих глаз. «Это он», – подумал Белый, ощущая, как больно сжимается сердце. Перед ним сидел человек, на которого он хотел быть похожим, тот, кто должен был помогать неопытному следователю в делах, и тот, кто был обязан чтить законы, которые поклялся соблюдать десять лет назад. Перед ним сидел Вячеслав Невзоров.

Они оба молчали. Время шло, а Александр Белый не решался вымолвить ни слова. Ему хотелось высказать этому человеку все, что тот заставил пережить Алису и многих других людей. И он ненавидел его за то, что Невзоров собственными руками обрек невинных и беззащитных на смерть.

Почему человек, который защищал добропорядочных людей и наказывал преступников, стал вершить правосудие своими силами? Сколько лет Невзоров делал это? Сколько жизней он успел погубить до того, как оказался за решеткой? О чем думал, когда решался на подобное? И почему, зная законы, не спешит признавать свою вину в уголовных преступлениях, напрямую указывающих на него? Белый хотел знать ответ хотя бы на один из этих вопросов, но не мог залезть в голову к тому, кем до того восхищался и кого теперь ненавидел.

Покушение на жизнь Алисы и Ю́гас после ареста Невзорова казались очень легкими делами, но когда их передали в суд, его адвокат каждый раз находил неточности в показаниях свидетелей или доказательствах, из-за чего вынесение приговора постоянно откладывалось. Аргумент, что Во́ронова Алиса длительное время находится на лечении у психиатра, сыграл свою роль, однако некоторые факты отрицать было невозможно. Александр Белый с несколькими его коллегами находился там, когда Невзоров готовил могилу для девушки. Там же был ранен один из следователей. Но прямых доказательств того, что его бывший напарник убил кого-либо, попусту не существовало. Биткоин кошелек, транзакции, переписка, показания Алисы, Югас и преподавателя французского – этого оказалось мало. Да, достаточно для того, чтобы держать его под стражей до окончательного решения суда, но со столь сильным адвокатом Невзоров мог рассчитывать на многое.

По закону показаний потерпевших должно хватить для того, чтобы вынести обвинение, однако Алиса и Югас, как сказал Рудской – хотя Белый так не считал, – «относительно легко отделались», и оттого дело оказалось сложным не только для следствия, но и для суда. Более того, окончательное решение психиатрического освидетельствования Невзорова до сих пор принято не было. Больше всего Александр Белый боялся того, что бывший напарник избежит наказания. Он потратил немало сил, был на грани увольнения, едва смог спасти двух девушек от страшной смерти и внутренне содрогался от мысли, что Вячеслав Невзоров может выйти сухим из воды.

– Осталось семь минут, – сказал мужчина у стены.

Александр Белый неуверенно закивал и заерзал на стуле. Вячеслав Невзоров поймал взгляд бывшего коллеги и улыбнулся, но выражение его лица от этого не стало приятнее. Напротив, оно было так же пугающе, как сверкнувшая на безоблачном небе молния. Его улыбка отозвалась раскатом грома в нервно вздымающейся груди Белого.

– Ладно, я тут зачем… – начал он и тут же замолчал, услышав, как сильно задрожал голос.

Александр избегал смотреть на Невзорова. Создавалось впечатление, что преступник здесь он, а не человек в наручниках. Испуганный, нерешительный, нервный Белый напротив пышущего уверенностью и превосходством Невзорова. Он понимал, что времени остается немного, и надеялся, что бывший напарник сам захочет что-то сказать ему.

– Пять минут.

Собрав всю ту немногую решимость, что в нем осталась, Александр Белый спросил дрогнувшим голосом:

– Почему?

Вячеслав Невзоров наклонился вперед, уперев сложенные руки в стол, и поймал блуждающий взгляд молодого следователя перед ним.

– Почему ты все это сделал? – повторил Белый, до боли сжав кулаки.

– Не понимаю, о чем ты, – скучающе ответил Невзоров, не отрывая пристального взгляда от бывшего напарника.

– Ты действительно считал меня идиотом… Да, я и был идиотом. И остаюсь им, похоже, раз пришел сюда в надежде узнать правду, – затараторил Александр, вдохнул и продолжил: – Ладно, если ты не хочешь говорить, как убивал всех этих людей… Сколько их вообще было? Это не дает мне покоя… Если бы я тогда не успел… Алиса… Ее бы… – запнулся он. – Ты хотел убить ее… Я никогда тебя не прощу. Ни за что на свете!

– Я и не собирался просить прощения, – сказал Невзоров, прищурившись.

– Но тебе есть за что! У меня столько вопросов… Но я только что понял, что не получу ответа ни на один из них. Ты – чудовище. Монстр. Я думал, что ты хороший человек, законопослушный… Мне хотелось быть похожим на тебя, черт возьми! – почти выкрикнул Белый и тут же осекся, тяжело задышал и перевел дыхание. – Боже… Зачем я здесь? Это же все не имеет смысла…

Вячеслав Невзоров приподнял плечи, продолжая смотреть и слушать, но не произнес ни слова. Мужчина у стены сообщил им, что осталось две минуты. Александр сжал кулаки до тихого хруста, который словно привел его в чувство. Он встретился взглядом с бывшим напарником и сказал:

– Что ты знаешь об исчезновении Бакуменко?

– Кого?

– Юлии Бакуменко. Пропала на прошлой неделе. Каким-то образом заявление попало ко мне. Это твоих рук дело? Как ты это провернул?

Невзоров закрыл глаза и покачал головой. Он был похож на теряющего терпение взрослого, который пытался объяснить ребенку кажущиеся совершенно очевидными для него вещи.

– Ты мне омерзителен! Зря я это затеял… С меня хватит, – сказал Белый, резко поднявшись со стула.

– Стой, – бросил Вячеслав Невзоров.

Александр застыл на месте, посмотрев на бывшего напарника сверху вниз. Тот поднял на него взгляд и невозмутимым, будничным тоном произнес:

– Ты мне должен.

– Я ничего тебе не должен, – возмущенно огрызнулся Белый.

– Выписка, – напомнил Невзоров. – Услуга за услугу.

Сердце ухнуло вниз. Он побледнел и открыл рот в изумлении. В ушах поднялся тоненький визг, и Белого качнуло в сторону. Парень запаниковал, но успел ухватиться за стол и удержаться на ногах. На лице Невзорова появилась улыбка победителя. Сейчас он и был победителем.

Александр даже не подозревал, чем обернется для него просьба получить выписку из лаборатории, которая, хоть и привела расследование в нужном направлении, по итогу не сыграла большой роли в суде. Он не хотел ничего делать для убийцы, который не признавал своей вины в смертях ни в чем не повинных людей, но Белый был человеком чести. Именно таким воспитали его родители, и ни разу за двадцать пять лет жизни ему не приходилось нарушать данное однажды слово.

– Что ты хочешь?

– Назови имя, – коротко ответил Невзоров.

Белый уставился на него в недоумении. Мужчина вздохнул и сказал:

– Ты не изменился. Все такой же тупой, как и твоя подружка. Я не верю в эту чушь с вещими снами твоей Алисы. Она не могла оказаться в том месте сама. Кто-то сообщил ей об этом. И я хочу знать, кто. – Невзоров сделал короткую паузу. – Имя. Мне нужно имя этого человека. У меня все.

Вячеслав Невзоров резко встал из-за стола. Александр сделал шаг к нему, желая что-то сказать, но мужчина у стены открыл дверь и без слов указал на часы. Время их общения закончилось. Сотрудник СИЗО увел Невзорова обратно в камеру.

Белый почти сбежал оттуда. Он надеялся, что тяжесть на сердце после этой встречи уйдет, но она только умножилась.

Оказавшись на улице, Александр достал телефон из кармана куртки и в тот же момент увидел, что ему звонит Антон Со́личев.

– Алло, – ответил он на вызов.

– Белый, срочно возвращайся в отдел! У нас инфа по делу Бакуменко. Быстро!

После чего в трубке раздались короткие повторяющиеся гудки.