Бесстрашные

Лупите ее в глаза и в жабры. Это у нее самые чувствительные части тела.

То же самое относится к вторжениям инопланетян. Сорвите очередное похищение

вас инопланетянами — просто подойдите к ним сами. Однако тщательно

контролируйте свои мысли, ведь среди внеземных существ встречаются телепаты.

Гориллы не умеют читать мысли, зато у них очень крепкие объятья. У матерого

самца мертвая хватка. У вас есть только один шанс вырваться — ударить его по руке, одновременно смачно чмокнув в губы. Приматы брезгливы. Надо надеяться, горилла

воспримет ваши действия как процедуру в спа-лечебнице.

А если и нет, ведь могло быть и хуже. Вы могли упасть с неба на неисправном

парашюте, оказаться в сорвавшемся при подъеме лифте, быть заживо похороненным в

стальном гробу. Вы могли бы столкнуться с наихудшим для вас сценарием развития

событий. У всех нас есть свои представления о них — об отчаянно безнадежных

38

ситуациях. Именно поэтому книга «Полный справочник по выживанию в наихудших

ситуациях»1 имела такой успех.

Благодаря этой книге я теперь знаю, как вести себя с излишне фамильярной

гориллой и коварными инопланетянами. Впрочем, шанс столкнуться с ними настолько

мал, что из-за этого я сна не теряю. Беспокоят меня другие мрачные перспективы.

Одна из них — немощная старость. Сама мысль о том, что я стану старым, не так уж

меня тревожит. Не вижу ничего особенно страшного в том, чтобы лишиться молодости, волос и зубов. Но впасть в старческий маразм? Ужасно! Ходить к специалистам по

болезни Альцгеймера так неприятно. Седоволосые старики смотрят в пространство

пустым взглядом, задают продиктованные слабоумием вопросы. Не хотелось бы дойти

до такого.

Преследует меня и страх, что я не смогу обеспечить свою семью. В еще одном

варианте наихудшего сценария развития событий моя жена Деналин переживет меня, наши сбережения растают, и она станет нищей, целиком зависящей от щедрости

какого-то доброго незнакомца. Она советует мне гнать такие мысли, говорит, что это

просто глупо. Легче сказать, чем сделать, отвечаю я.

Эти потаенные страхи... Эти незваные чудища из озера Лох-Несс. Не прозаические

заботы о ежедневно подходящих сроках выполнения чего-то там или о том, как бы не

простудиться, а неизбывный ужас перед неким неотвратимо надвигающимся исходом.

Чего вы больше всего боитесь? Скажем, публично осрамиться или оказаться

безработным, просто высоты или темноты? Что никогда не найдете хорошего мужа или

что никогда не выздоровеете? Что вас обманут, бросят, забудут?

Существуют реальные страхи, порожденные вполне оправданными опасениями. Но

если их не укрощать, они дадут метастазы маниакальности. Дорожка от благоразумия к

паранойе — короткая и скользкая. Благоразумие пристегивает ремни безопасности.

Паранойя вообще не садится в эти ужасные машины. Благоразумие накапливает

сбережения на старость. Паранойя жадно трясется даже над полной рухлядью.

Благоразумие готовится и планирует. Паранойя паникует. Благоразумие оценивает риск

и ныряет в воду. Паранойя и близко не подходит к краю бассейна.

Слова «нырять» и «вода» пришли мне в голову, когда я писал эту главу, сидя в

отеле, рядом с плавательным бассейном (удивительно, какие творческие подъемы

иногда случаются благодаря жаркому солнцу, холодной газировке и удобным

шезлонгам). Какой-то мужчина играет с двумя маленькими дочками. Он уже в воде, они

прыгают к нему в объятья. Простите, уточню: одна прыгает, другая колеблется. Та, что

сухая, с радостью смотрит, как прыгает ее сестра. Она приплясывает и кружится, когда

та прыгнет. Но в ответ на все призывы отца она только трясет головой и отбегает назад.

Живая метафора! Сколько людей так и проводят всю свою жизнь на краю

бассейна? Прислушиваясь к голосу осторожности. Пренебрегая словами веры. Ни разу

не прыгнув в воду. С радостью переживая чужое, заимствованное счастье. Предпочитая

никогда не рисковать, чем однажды решиться. Из-за страха худшего они никогда не

получают самого лучшего в жизни.

А ее сестра, напротив, прыгает. Не в глупом порыве, а с убежденностью в доброй

заботе отца, доверяясь силе его рук. Таков был выбор Иисуса. Иисус не только говорил

о страхе. Он испытал его.

39

Кульминационный акт евангельской драмы разыгрывается в двух сценах — в

Гефсиманском саду и на Голгофском кресте. Распятие в пятницу раскрывает нам

величайшие муки. В Гефсиманском саду в четверг проявляется величайший страх. Это

там, среди олив, Иисус «пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его

час сей; и говорил: Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не

чего Я хочу, а чего Ты» (Мк. 14:35-36).

Один читатель как-то вызвал меня к телефону, а потом — и к себе на ковер — по

поводу того, что я написал в своих комментариях к этому тексту. Ему не понравилось

то, что я говорю о Христе — что «Его глаза расширились в оцепенении от страха»2. Я

ответил, что упреки нужно адресовать не мне, а в высшую инстанцию. Это евангелист

Марк изображает Иисуса бледным и трясущимся. Он «начал ужасаться и тосковать»

(Мк. 14:33). Глагол «ужасаться» употребляется «по отношению к человеку, который

беспомощен и сбит с толку, которого тревожит и мучает угроза какого-то

надвигающегося несчастья»3.

Матфей согласен с Марком. Он говорит, что Иисус «начал скорбеть и тосковать»

(Мф. 26:37)4; в других английских переводах: Он был «угнетен и встревожен»; «в

терзаниях и в страхе».

Мы никогда не видели Христа таким. Ни в бурю на море Галилейском, ни с

бесноватыми, вышедшими из гробов, ни на вершине горы в Назарете. Мы никогда не

слышали от Него таких стонов и не видели такого страха в Его глазах. И никогда мы не

читали ничего подобного: «Он тонул в водовороте смертельной агонии»10 (Мк. 14:33).

Это серьезнейший момент. Бог стал плотью, и Плоть ощущает неподдельный страх.

Почему? Чего боится Иисус?

Это как-то связано с чашей. «Пронеси чашу сию мимо Меня». В библейской лексике

«чаша» означает нечто большее, нежели «посуда для питья». «Чаша» подразумевает

Божий гнев, суд и наказание. Когда Бог сжалился над отпавшим от веры Иерусалимом, Он сказал: «...вот, Я беру из руки твоей чашу опьянения, дрожжи из чаши ярости

Моей...» (Ис. 51:22). Через пророка Иеремию Бог провозгласил, что все народы будут

пить из чаши гнева Его: «.. .возьми из руки Моей чашу сию с вином ярости и напои из нее

все народы, к которым Я посылаю тебя» (Иер. 25:15). По словам Иоанна, тот, кто

отрекся от Бога, «будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в

чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем»

(Откр. 14:10).

Чаша подразумевала наихудшее для Иисуса развитие событий: необходимость

принять на Себя Божий гнев. Он никогда не ощущал ярости Божьей, не заслуживал ее.

Он никогда не испытывал такого отчуждения от Отца — Они были от вечности

единосущны. Он никогда не знал физической смерти — Он был бессмертным

Существом. Но уже через несколько часов Иисус со всем этим столкнется. Бог обрушит

ярость Своей ненависти к греху на несущего грех Сына. И Иисус в ужасе. В смертельном

ужасе. И то, как Он обошелся с этим страхом, показывает нам, как поступать с нашими

страхами.

Он молился. Он сказал Своим последователям: «...посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там» (Мф. 26:36). Единственной молитвы было бы недостаточно. «Еще, 10 В переводе The Message. — Примеч. пер.

40

отойдя в другой раз, молился... <...> ...И помолился в третий раз, сказав то же слово»

(Мф. 26:42, 44). Он даже просил друзей поддержать Его в молитве. «Бодрствуйте и

молитесь...» — призвал Он их (Мф. 26:41).

Иисус противопоставил главному Своему страху искреннюю молитву.

Давайте не будем усложнять этот вопрос. Ведь нам такое свойственно, не правда

ли? Мы предписываем себе слова для молитвы, места для молитвы, одежду для

молитвы, позу для молитвы; ее длительность, интонации и ритм. Но обращение Иисуса

к Богу в саду Гефсиманском ничем таким не обременялось. Оно было кратким

(двадцать шесть слов в английском переводе), прямым («пронеси чашу сию мимо

Меня»), полным доверия («но не чего Я хочу, а чего Ты»). Мало прилизанности и много

подлинности. Не набожный краснобай в святилище, скорее, испуганный ребенок в

отцовских объятиях.

Именно так. Молитва Иисуса в саду Гефсиманском — это молитва ребенка. «Авва!»

— молится Он, обращаясь к Богу вполне по-семейному, словно сынишка, залезающий к

отцу на колени.

Мой отец разрешал мне забираться к нему на колени... когда он вел машину!

Сегодня бы его за это арестовали. Но полвека назад это не вызывало нареканий.

Особенно на плоских, как сковородка, нефтеносных полях западного Техаса, где

кроликов было больше, чем людей. Кому мешало, если отец сажал маленького Макса к

себе на колени, пока вел грузовик компании (да простит нас могущественный

«Экскон»!) от вышки к вышке?

Я это обожал. Могло ли иметь какое-то значение, что высунуться хоть чуточку

выше приборного щитка мне не хватало росту? Что ноги у меня на пару футов не

дотягивались до педалей тормоза и газа? Что я не отличил бы радиоприемник от

карбюратора? Конечно, нет. Я помогал папе вести его грузовик.

Бывали даже случаи, когда он доверял мне выбор маршрута. На перекрестках он

спрашивал:

— Макс, нам налево или направо?

Я вытягивал шею, пытаясь через рулевое колесо разглядеть, что там впереди, и

принять решение.

И с азартом поворачивал, крутя баранку, словно гонщик на «Гран-при Монте-

Карло». Не боялся ли я въехать в канаву? Опрокинуться при слишком крутом

развороте? Попасть колесом в рытвину? Конечно, нет! Руки отца лежали поверх моих, он пристальней меня глядел вперед. Естественно, я был бесстрашен! Каждый может

вести грузовик, сидя у отца на коленях.

И каждый может молиться, заняв такую позицию.

Молиться — значит безмятежно сидеть на коленях у Бога, положив руки на Его

рулевое колесо. Он контролирует скорость, крутые повороты, обеспечивает

безопасность езды. А мы высказываем свои просьбы. Мы просим Бога: «Пронеси мимо

чашу сию». Эту чашу болезней, предательства, разорения, безработицы, конфликтов и

старости. Молитва эта так проста. И эта простая молитва помогла Иисусу совладать с

самым глубоким страхом.

Ведите себя так же. Сражайтесь со своими драконами в Гефсиманском саду. Эти

упрямые, безобразные чудища в вашем сердце — поговорите о них с Богом.

41

«Господи, я не хотел бы расстаться с моей супругой. Помоги мне меньше бояться и

больше доверять Тебе».

«Мне завтра нужно лететь, Господи, а я не могу уснуть из-за страха, что какой-

нибудь террорист проберется на борт и взорвет самолет. Не мог бы Ты избавить

меня от этого страха?»

«Из банка только что звонили, они собираются забрать наш дом. Что будет с

моей семьей? Не научишь ли меня полагаться на Тебя?»

«Я в ужасе, Господи. Звонил мой врач, и хороших новостей у него нет. Ты знаешь, что меня ждет. Препоручаю мой страх Тебе».

Говорите о своих страхах конкретно. Уточните, что это за «чаша сия», и расскажите

о ней Богу. Выражая свои опасения словами, вы их развенчиваете. Они глупо выглядят, когда полностью обнажены.

Ян Мартель иллюстрирует это в своем романе «Жизнь Пая». Главный герой Пай

оказывается на дрейфующей в океане двадцатифутовой спасательной шлюпке со

здоровенным (свыше двух центнеров) бенгальским тигром в качестве компаньона. Пай

попал в эту беду после того, как его отец, владелец зоопарка, разорился и посадил

семью на японское судно, направляющееся в Канаду. Судно затонуло, и Пай с тигром

(по кличке Ричард Паркер) остались одни посреди океана. Сидя в спасательной шлюпке, Пай начинает анализировать свой страх — как перед морской стихией, так и перед

тигром.

Должен вам кое-что сказать о страхе. Это единственный настоящий противник жизни.

Только страх может победить жизнь. И он, как я убедился, — враг хитроумный и коварный. В нем

нет ни капли добропорядочности, ни грамма уважения к каким-либо законам и договорам. Он не

знает жалости. Он ищет твое самое слабое место и безошибочно его находит. Он всегда

начинается у тебя в голове. Только что с тобой были твое спокойствие, твое самообладание, твоя безмятежность. И вдруг страх, рядящийся в одежды вежливых сомнений, пробирается, как

шпион, в твой разум. Сомнения сталкиваются с неверием в их предположения, и неверие

пытается вытолкать их вон. Но неверие — лишь слабовооруженный пехотинец. Сомнения

справляются с ним без особого труда. Начинаешь тревожиться. На выручку тебе приходит

рассудок. Это тебя подбадривает. Рассудок до зубов вооружен самыми современными

техническими средствами. И все же, к величайшему твоему изумлению, несмотря на

подавляющее превосходство в стратегии и множество бесспорных побед, рассудок оказывается

повержен. Чувствуешь себя слабеньким, дрожащим существом. Твоя тревога превращается в

панический ужас...

Очень быстро принимаешь опрометчивое решение. Отрекаешься от двух своих последних

союзников — от надежды и веры. И вот, ты сам себе нанес сокрушительный удар. Страх, который

есть лишь впечатление, восторжествовал над тобою5.

Пай осознает, что страх невозможно урезонить рассудком. Логика не сбросит

страх с десантного плацдарма и не обратит в бегство. Что же поможет? Как можно

избежать поражения на этом ринге, не выбрасывая в беспомощности полотенце? Пай

дает такой совет:

Нужно упорно бороться, чтобы его сформулировать. Нужно упорно бороться, чтобы

высветить его сиянием слов. Ведь если ты этого не сделаешь, если твой страх станет

бессловесной тьмой, от которой ты отшатываешься, может быть, даже ухитряешься забыть о ее

существовании, ты сам себя сделаешь беспомощным перед следующими его приступами, потому что ты так и не сразился с врагом, который тебя побеждает 6.

42

Наша обязанность — сдернуть завесу, обнажить наши страхи, их все и каждый из

них. Подобно вампирам, они не выносят солнечного света. Страх из-за денег, страх из-

за взаимоотношений с близкими, страх из-за ваших трудностей на работе, страх из-за

вашей незащищенности — назовите их все поименно в молитве. Вытащите их за

шкирку руками разума, поставьте их перед Богом, чтобы они получили по заслугам!

Иисус не прятал Свои страхи. Он «с сильным воплем и со слезами принес молитвы и

моления Могущему спасти Его от смерти» (Евр. 5:7). Он молился достаточно громко, чтобы окружающие услышали и запомнили, а Своих друзей Он просил молиться вместе

с Ним.

Его молитва в Гефсимании стала для христиан прообразом действующей церкви —

места, где страхи могут быть выражены словами, преданы огласке, разоблачены и

развенчаны, где обретается спасение от «бессловесной тьмы» загнанных в подсознание

страхов. Здоровая христианская община — место, где умрут наши страхи. Мы пронзим

их насквозь с помощью Писания, псалмов торжества и плача. Мы растопим их в

солнечном свете исповеди. Мы уничтожим их в водопадах поклонения Богу, устремив

взгляд на Него, а не на наши ужасы.

Когда в следующий раз столкнетесь с худшим, что могло случиться, поступите

именно так. Выразите свои страхи словами в кругу стремящихся к Богу людей. Это

важный шаг. Найдите своих Петра, Иакова и Иоанна (можно надеяться, что ваши не

уснут настолько быстро). Очень важно (и очень хорошо) следующее: вы не обязаны

жить в одиночестве со своими страхами.

И кроме того, а что если ваши страхи — всего лишь козни диавола? Злобные

адские шуточки?

Есть у меня приятель, которого долго приводило в ужас письмо из налоговой

службы. По расчетам налоговиков выходило, что он задолжал какую-то огромную

сумму, выплатить которую был уже не в состоянии. Налоговики сказали ему, что

пришлют письмо с уточнениями. Когда письмо пришло, мужество окончательно

покинуло моего друга. Он не мог заставить себя вскрыть письмо, и оно пролежало на

столе пять дней, наводя на него жуткий страх. Какая сумма там указана? Где он возьмет

деньги? На какой срок его засадят в тюрьму? В конце концов он собрался с духом и

вскрыл конверт. И нашел там не счет к оплате, а чек для обналичивания. Оказывается, это налоговая служба осталась ему должна! Он потратил пять дней жизни на

бессмысленный страх. Лишь очень немногие чудовища могут оправдать тот страх, который мы перед ними испытываем.

У нас с вами, верующих в Бога, есть огромное преимущество. Мы знаем, что в

итоге все обернется ко благу. Христос не покинет Своего престола, и стих Рим. 8:28 не

исчезнет из Библии. Наши проблемы всегда открывают для Бога новые возможности.

Попытка погубить Иосифа привела к спасению его семьи. Происки врагов Даниила

принесли ему высочайший чин, что-то вроде главы правительства. Христос пришел в

мир благодаря аномальному зачатию и спас его через Свое неправедное убиение.

Хватает ли нам смелости верить тому, чему учит Библия? Тому, что никакое несчастье в

конце концов не будет непоправимым?

Иоанн Златоуст верил. Он был епископом Константинопольским с 398 до 404 года

по Р. X. Он приобрел много сторонников благодаря своим красноречивым обличениям

богатства и власти. Дважды изгнанный власть имущими, он однажды задал такие

43

вопросы: «...чего убоюсь? Смерти ли? Но ты знаешь, что Христос — вот моя жизнь, и

обрету ее через смерть. Изгнания ли? Но ведь Господня — земля и все, что наполняет

ее. Потери имущества? Но ведь мы приходим в мир ни с чем, ни с чем и уходим. Потому

все ужасы мирские презренны в очах моих; а все блага мирские мне смешны. Нищеты я

не боюсь, богатства не ищу. От смерти не бегу»7.

Апостол Павел одобрил бы эти строки. Свои последние слова он писал в римских

застенках, скованный цепью со своим стражем — и уже слыша шаги своих палачей.

Худшее, что может быть? Нет, по мнению Павла, нет — «избавит меня Господь от

всякого злого дела и сохранит для Своего Небесного Царства, Ему слава во веки веков»

(2 Тим. 4:18).

Павел решил довериться своему Отцу.

Кстати, рад вам сообщить, что та девочка у бассейна тоже решила довериться

своему отцу. После его долгих уговоров и заботливых наставлений сестры она зажала

пальцами нос и прыгнула. А потом прыгала еще раз десять, не меньше. И, слава Богу, еще один страх пал жертвой детской доверчивости.

Эта жестокая планета

8

...Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить... Мф. 10:28

Страх перед насилием

Величайший в истории игрок в гольф сел завтракать, никак не предполагая, что это

будет в последний раз. Байрон Нельсон хорошо выспался этой ночью, лучше, чем за все

последние ночи. Он принял душ, побрился и улыбнулся, когда его жена Пегги объявила

утреннее меню: сосиски, крекеры и яичница.

Ему было девяносто четыре года, и уже шестьдесят один год прошел после его

рекордной серии — победы в одиннадцати турнирах подряд. Тайгер Вудс выиграл один

за другим шесть турниров. Арнольд Палмер побеждал в трех подряд, как и Сэм Снид, Бен Хоган и еще очень немногие. Но рекордная серия Нельсона из одиннадцати побед

высится, словно могучий дуб над пшеничным полем. Через год он ушел из спорта, купил

ранчо около города Форт-Уэрт (штат Техас), где мирно жил, пока Бог не призвал его к

Себе 26 сентября 2006 года.

Вымыв посуду, он уселся послушать любимую христианскую радиостанцию. Пегги

ушла в церковь на занятия по изучению Библии («Я так тобой горжусь», — всегда

говорил он ей). Вернувшись через несколько часов, она увидела мужа лежащим на

полу. Никаких следов страданий и боли. Его доброе сердце просто остановилось1.

* * *

44

В России начала 1950-х годов не требовалось особых поводов для ареста ее

граждан. Стоило кому-то усомниться в мудрости сталинской политики или высказаться

против засилья коммунистов, и вскоре он уже топтал вечную мерзлоту за колючей

проволокой одного из советских лагерей. Так было с Борисом Корнфельдом. Сведений

о его преступлениях у нас нет, известны только скупые подробности его жизни. Родился

евреем. Выучился на врача, подружился с одним христианином.

Имея много свободного времени, эти двое вели долгие горячие споры. Корнфельд

начал видеть связь Мессии, обетованного в Ветхом Завете, с Назарянином из Нового

Завета. Обращение к Иисусу противоречило всей сути его иудейского духовного

наследия, но в конце концов он к этому пришел.

И это стоило ему жизни.

Он увидел, как охранник украл пайку хлеба у умирающего. До своего обращения в

веру Корнфельд никогда бы не сообщил о совершившемся преступлении. Но теперь его

вынуждала к этому совесть. Стало только вопросом времени, когда другие охранники

сведут с ним счеты11. Корнфельд, даже подвергаясь такой опасности, сохранял мир в

душе. Впервые в жизни он не испытывал страха перед смертью и загробной жизнью.

Единственным его желанием было рассказать кому-то о своих открытиях перед тем, как расстаться с жизнью.

11 В книге Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», из которой мир узнал о существовании

доктора Бориса Корнфельда, не содержится описанных автором подробностей его смерти. В

автобиографической повести Павла Стефановского можно найти другие подробности:

«У западных украинцев была организована своя разведка и контрразведка, которые и в лагере

продолжали борьбу с бывшими крупными советскими работниками и стукачами, выявляя таковых и

беспощадно убивая. Такие террористические акты обычно осуществлялись утром, в первые минуты

после подъема. Приговоренный к смерти, еще не окончательно очнувшись от сна, в первую секунду не

понимал, что жизнь его трагически прекращается. В считанные секунды два молодых хлопца-

исполнителя, предварительно напичканные наркотиками, молниеносно наносили по беспомощно

лежащему человеку 10-12 глубоких ударов ножом и так же быстро исчезали из барака, в котором еще

никто не проснулся. Иногда оружием служили простые штукатурные или самодельные молотки, которыми еще быстрее, в 1-2 секунды, разбивали череп.

Так был невинно убит доктор Борис Корнфельд, о чем Александр Солженицын написал подробно

в главе первой «Восхождение» части четвертой «Архипелага ГУЛАГ». Доктор Борис Корнфельд был

хорошим врачом и очень добрым и отзывчивым человеком. За свою отзывчивость, неотказность к

просьбам заключенных он и погиб. Однажды к нему обратился один из главарей западных украинцев с

просьбой дать немного наркотика, чтобы якобы успокоить головную боль, мучившую его после

ранения на фронте. Борис, ничего не подозревая о действительном предназначении наркотика, с

опаской и уговором молчать об этом помог «больному», который отблагодарил доктора салом. Через

неделю просьба повторилась и, как это ни было опасно и даже преступно, «больной» опять получил

помощь и опять отблагодарил салом. Потом, без всякого сала, начались провокации и угрозы и, когда

Борис отказался снабжать группу наркотиками, его просто убили, чтобы вдруг не выдал «больных».

(Стефановский П. П. Развороты судьбы. М.: Изд-во РУДН, 2002-2003. Кн. 2: КГБ - ГУЛАГ. С. 116).

Впрочем, согласно «Открытому письму Солженицыну» Семена Бадаша

(http://www.vestnik.com/issues/2003/0723/koi/badash.htm), подполье в ГУЛАГе было не

западноукраинским, а интернациональным. В него входили и украинцы, и евреи, и русские, и

кавказцы... Исполнителями же «казней» действительно чаще всего были бандеровцы. — Примеч. ред.

45

Такая возможность появилась — в лице ракового больного, такого же узника, который выздоравливал после операции на брюшной полости. Оказавшись наедине с

ним в пустой палате, Корнфельд с настойчивостью повел свой рассказ. Он излил душу.

Молодой человек был глубоко тронут, но все же так слаб после анестезии, что начал

засыпать. Проснувшись, он захотел увидеть вчерашнего собеседника. Было слишком

поздно. К утру кто-то уже нанес доктору восемь ударов в голову штукатурным

молотком. Коллеги пытались спасти его жизнь, но не смогли2.

Байрона Нельсона и Бориса Корнфельда объединяла их убежденность. Оба

опирались в своих упованиях на одну и ту же скалу, обращали свой взор на одни и те же

небеса, верили в одного Спасителя. Однако один из них отправился на небеса по пути

мира, а другой — в вихре жестокости.

Будь у меня выбор, я бы предпочел участь Нельсона.

Как, наверное, и неназванные подвижники веры из Послания к Евреям. Их истории

изложены в несколько неожиданном — после прошедшей перед нами процессии

патриархов — абзаце. Они появляются вслед за общеизвестными именами Авеля, который «и по смерти говорит еще» (Евр. 11:4), Еноха, который «не видел смерти» (Евр.

11:5), Ноя, который «сделался наследником праведности» (Евр. 11:7), Авраама и Сарры, чье потомство неисчислимо, «как бесчислен песок на берегу морском» (Евр. 11:12).

Читатель Послания может дойти до этого места и сделать свой вывод. Бог

вознаграждает праведную жизнь безмятежностью и бережно сохраненным наследием.

Живи правильно. Живи и умри с миром. Так? Но потом, в стихах Евр. 11:35-37, дела

принимают суровый оборот: «...иные же замучены были, не приняв освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и

темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от

меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления...»

Вопреки тому, на что мы надеялись, хорошие люди не избавлены от насилия.

Убийцы не останавливаются, встретив праведника. Насильники не проверяют резюме

духовной жизни своих жертв. Кровожадные и беззаконные люди не оставляют в покое

тех, чье жительство — на небесах. Мы не живем в изоляции. Но мы и не запуганы. Иисус

сказал несколько слов об этом жестоком мире: «...не бойтесь убивающих тело, души

же не могущих убить...» (Мф. 10:28).

Ученикам необходима была такая поддержка. Иисус только что сказал Своим

последователям, что их ждут казни, суды, смерть, ненависть п гонения (см.: Мф. 10:17-23). Не слишком похоже на то, что говорит тренер в раздевалке, чтобы поднять дух

команды. К чести учеников, никто из них не дрогнул. Возможно, потому что у них еще

свежа была память о «разминке», проведенной Иисусом на кладбище Незадолго до

того Иисус переправился с учениками «на другой берег в страну Гергесинскую, Его

встретили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не

смел проходить тем путем. И вот, они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий?

пришел Ты сюда прежде времени мучить нас» (Мф. 8:28-29).

Самый драматический и немедленный отклик вызывает присутствие Бога на земле

у таких бесов — бесчисленных, невидимых, бесполых, злобных нечистых духов. Эти два

человека — одержимые бесами и, как следствие, «весьма свирепые». Люди обходили

кладбище далеко стороной, чтобы не столкнуться с ними.

46

Но не Иисус. Он пришел как хозяин. Оторопевшие бесы никак не ожидали увидеть

Иисуса здесь, в дьявольском логове, где обитали язычники со своими свиньями. Иудеи

избегали таких мест. Но не Иисус.

Бесы и Иисус не нуждались во взаимном представлении. Они уже сталкивались с

Иисусом и не требовали матча-реванша. Они даже не вступают в борьбу. «Пришел Ты

сюда прежде времени мучить нас» (Мф. 8:29). Идут на попятный. Поеживаются. Что они

хотят сказать? «Мы знаем, что Ты восторжествуешь над нами в конце, но до тех-то пор

разве обязательно так жестоко нас преследовать?» Они обмякли, как марионетки без

ниточек. Жалостливо звучит их просьба: «...пошли нас в стадо свиней» (Мф. 8:31).

Иисус согласился. «...Идите», — изгоняет Он их. Никаких воплей, заклинаний, ритуальных плясок, магических курений и прочего экзорцизма. Одно короткое слово.

Тот, Кто Своим словом поддерживает существование вселенной, не нуждается для

изгнания бесов в чем-то большем.

И пусть этот мир, где бесы ликуют,

Грозит уничтожить нас,

В нас Божия истина восторжествует, —

Как Бог предназначил, — в свой час.

И как ни жесток князь тьмы, Его не боимся мы,

До конца претерпеть мы должны,

Не добьется он ничего,

Слово одно повергнет его3.

Борьба добра и зла длится считанные секунды. Христос — это огонь, а бесы —

крысы на корабле. Они кидаются за борт при первых всполохах.

Из этого основного капитала и выписывает нам Иисус чек на храбрость: «...не

бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить...» (Мф. 10:28). Вы состоите в

гарнизоне Божьей крепости. «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? <...> ...Ни высота, ни

глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе

Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8:35, 39).

Смелость рождается не при усилении полицейских мер безопасности, а при

возрастании духовной зрелости. Примером здесь служит Мартин Лютер Кинг. Он

сделал свой выбор — не бояться тех, кто желал ему зла. Третьего апреля 1968 года он

провел несколько часов тревожного ожидания в приземлившемся самолете — из-за

угрозы теракта. К вечеру того дня в Мемфисе он ощущал усталость, голод, но не страх.

«Нас ждут трудные времена, — сказал он в своей речи. — Но для меня это сейчас

не имеет значения. Потому что я — на вершине. И я готов. Как и любой человек, я хотел

бы жить долго. Долголетие — это само собой. Но не это сейчас меня заботит. Я просто

хочу исполнить волю Божью. А Он позволил мне подняться на вершину. И я гляжу с нее

вдаль. Я вижу землю обетованную. Может быть, меня там с вами не будет. Но я хочу

вам сегодня сказать, что мы, как народ, дойдем до земли обетованной. И сейчас я

счастлив. Меня ничто не тревожит. Я не боюсь никого. Глаза мои видели славу

грядущего Господа»4.

47

Меньше чем через сутки он будет уже мертв. Но люди, желавшие ему зла, не

достигли своих целей. Они отняли у него дыхание жизни, но не его душу.

В своей отмеченной премиями книге о геноциде 1994 года в Руанде Филип Гуревич

рассказывает о Томасе, человеке из племени тутси, обреченном на смерть. Томас —

среди немногих спасшихся от вооруженных мачете убийц из племени хуту.

Томас рассказал мне, что еще в бойскаутах научился «смотреть на опасность, изучать ее, но не

бояться», и меня удивило, что все его опасные встречи с хуту происходили по одной и той же

схеме: когда ему приказывали вернуться к работе, когда за ним приходили солдаты, когда ему

повелевали сесть на тротуар, Томас всегда сначала возражал, прежде чем подчиниться. Убийцы

привыкли видеть в глазах своих жертв страх, а Томас всегда вел себя так, будто сама мысль

угрожать его жизни может возникнуть только по недоразумению5.

У злодеев меньше возможностей причинить вам вред, если вы сами заранее не

стали жертвой. «Боязнь пред людьми ставит сеть; а надеющийся на Господа будет

безопасен» (Притч. 29:25). Вспомним: «...Ангелам Своим заповедает о тебе — охранять

тебя на всех путях твоих...» (Пс. 90:11). «...Он... убежище мое...» (Пс. 61:7), «покров мой»

(Пс. 31:7), «ограждение мое» (2 Цар. 22:3). «Господь за меня — не устрашусь: что сделает

мне человек?» (Пс. 117:6). Сатана не может добраться до вас, не пройдя мимо Него.

Так что же нам делать в том случае, если сатана до нас все-таки доберется? Как мы

должны воспринимать муки насилия из Евр. 11 или трагическую гибель Бориса

Корнфельда? Или, подходя к пределу, как нам понимать страдания Иисуса? Узы. Бичи.

Терновый венец. Гвозди. Этим характеризуются последние мгновения Его жизни. Вы

слышите, как бич хлещет Его по спине, разрывая сухожилия до кости? Тридцать девять

раз полоска кожи рассекает воздух, потом плоть. Иисус сжимает руками бревно и

стонет под волнами жестокости, которые накатывают одна за другой. Римские воины

надевают Ему на голову терновый венец, бьют Его в лицо, оплевывают Его. На Его плечи

взваливают перекладину креста и заставляют нести ее на гору распятия. Словно бы

приговоренный сам точит нож своей гильотины, сам себе завязывает петлю, подсоединяет провода к своему электрическому стулу. Иисус несет на плечах орудие

Своей казни. Крест.

Цицерон называет распятие «самой жестокой и отвратительной казнью»6. Среди

хорошо воспитанных римлян само слово «крест» считалось неприличным, недопустимым в светской беседе. Римские воины не могли быть казнены через

распятие ни за какую вину, кроме измены. Это была безобразная, жестокая, мерзкая, унизительная смерть. И именно такую смерть избрал Иисус. Он «смирил Себя, быв

послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2:8)!

Было бы достаточно и более спокойной смерти. Единственная капля Его Крови

могла бы искупить род человеческий. Можно пролить кровь, прервать дыхание и

биение сердца, но сделать это быстро. Вонзить в сердце меч. Кинжалом перерезать

горло. Разве для искупления греха требуется шесть часов истязаний?

Нет, но для Его торжества над мучением требуется. Иисус раз и навсегда утвердил

Свою власть над насилием. У зла могут быть свои кульминационные мгновенья, но они

будут короткими. Сатана напустил самых подлых своих приспешников на Сына Божьего, чтобы терзать каждый нерв, причинить все мыслимые муки. И все же князь смерти не

48

мог бы уничтожить Господа жизни. То лучшее, что есть на небесах, берет то худшее, что

есть в преисподней, и превращает в надежду.

Я молю Бога избавить вас от такого зла. Да пошлет Он вам долгую жизнь и мирную

кончину, как у Байрона Нельсона. Но если и нет, если вам будет «дано ради Христа не

только веровать в Него, но и страдать за Него» (Флп. 1:29), помните, что у Бога никакая

боль не напрасна.

Задумаемся о Борисе Корнфельде, русском враче, зверски убитом за свои

убеждения. Хотя доктор умер, его христианское свидетельство живет. Пациент, с

которым он тогда разговаривал, навсегда запомнил его слова.

Там, в тихой палате лагерной больницы, от сидящего у койки пациента доктора

исходят сочувствие и покой. Доктор Корнфельд со страстью рассказывает историю

своего обращения в христианскую веру, слова его проникнуты убежденностью. На

пациента накатывают то жар, то озноб, и все же сознание у него достаточно ясное, чтобы задуматься над словами Корнфельда. Позже он напишет, что ощутил в голосе

доктора «мистическое знание».

Это «мистическое знание» преобразило молодого человека. Он уверовал в

проповеданного Корнфельдом Христа и позже выразил это радостным восклицанием в

своих стихах:

Бог Вселенной! Я снова верую!7

Пациент выжил в лагерях и начал писать о своем опыте заключенного, обнажая

ужасы ГУЛАГа. Одно разоблачение за другим: «Один день Ивана Денисовича»,

«Архипелаг ГУЛАГ», «Жить не по лжи». Крушение советского коммунизма отчасти

связывают и с его произведениями. Но если бы не страдания Корнфельда, мы могли бы

никогда не узнать светлый дар обращенного им в веру молодого человека — писателя

Александра Солженицына.

Что человек творит во зло, Бог снова и снова обращает во благо.

Игрушечные деньги

9

Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство. Лк. 12:32

Страх надвигающейся зимы

Чемпион по игре в «Монополию» сидит у вас в кабинете. Майкл Фелпс12 игорной

доски, Пеле пляжной дорожки. Ежедневно с утра до вечера он баскетбольными

12 Знаменитый пловец, олимпийский чемпион. — Примеч. пер.

49

ударами «гасит» конкурентов, коллекционируя дома, парковки и игрушечные деньги

примерно так, как царь Соломон коллекционировал наложниц. Он никогда не садится в

тюрьму, минует все неприятности, имеет резиденции на Иллинойс-авеню и Кентукки-

авеню. Если бы журнал «Форчун» публиковал список 500 миллиардеров «Монополии», этот парень перебаффетил бы самого Уоррена Баффета. Ни у кого нет столько денег, сколько у него.

И вот, он хочет, чтобы вы помогли ему грамотно их инвестировать. В конце концов, на то вы и финансовый консультант. Вы свободно разбираетесь в акциях и дивидендах, имеете богатый опыт работы с пенсионными накоплениями, инвестиционными

фондами, страховыми компаниями. Но весь ваш опыт не смог подготовить вас к такой

неожиданности. Тем не менее, этот человек сидит напротив вас, обложившись

мешками с розовыми фишками и пластмассовыми домиками. Вложить капиталы из

«Монополии»?

— У меня 314 парковок, 244 дороги и столько железнодорожных линий, что хватит

обмотать земной шар, словно катушку ниток.

Он это всерьез? Вы изо всех сил стараетесь остаться вежливым:

— Вы, похоже, выиграли в «Монополию» целое состояние.

Скрестив руки на груди, он улыбается:

— Так оно и есть. И я хочу, чтобы вы вложили эти деньги в дело. А мне пора

откинуться на спинку кресла и немного покайфовать. Пусть пока «Монополию»

монополизирует кто-нибудь еще.

Снова взглянув на его мешки потешных денег и аккуратно упакованной

недвижимости, вы теряете всякое самообладание:

— Сэр, вы с ума сошли. Вся ваша наличность не стоит ни гроша. Эти ценности ни на

что не годны. Вне вашей игры они вообще ничего не значат. Вы меня извините, но вы

допустили какую-то идиотскую ошибку. В сущности, вы просто безумны.

Сильные выражения. Но если они показались вам в данном случае уместными, вы

сходитесь во взглядах с Богом.

И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал

сам с собою: «что мне делать? некуда мне собрать плодов моих».

И сказал: «вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб

мой и всё добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись». Но Бог сказал ему: «безумный! в сию ночь душу твою возьмут у

тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?»

Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет.

Лк. 12:16-21

Вероятно, он был весьма достойным человеком, этот богатый земледелец.

Достаточно

рассудительным,

чтобы

не

оставаться

внакладе,

достаточно

сообразительным, чтобы дожидаться удачи. Судя по всему, свои богатства он

заработал честно. Ни слова не сказано о том, чтобы он кого-то эксплуатировал или

обманывал. Свой полученный от Бога предпринимательский дар он обратил на

накопление даров золотых, в чем и преуспел. В этом изобилии накопленного богатства

он счел, что извлек нужный урок из басни Лафонтена «Кузнечик и Муравей».

Как вы помните, кузнечика удивляло, чего ради муравей так самозабвенно

трудится в погожий летний денек.

50

— Чем так надрываться, почему бы тебе не посидеть да не поболтать со мной?

Муравей объясняет свои заботы:

— Надо ведь запастись едой на зиму. Что, кстати, и тебе советую.

Но кузнечику больше нравилось веселиться, чем работать. И пока один трудился, другой резвился. А когда пришла зима — с суровыми ветрами и оголившимися полями

— муравей грыз себе свои зернышки, тогда как кузнечик стоял на тротуаре с картонкой

на груди: «Ищу работу. Любую. Могу даже выучиться на кузнеца».

Тот богатей из притчи Иисуса никак не хотел оказаться на месте кузнечика.

Очередь за бесплатным супом — это не для него. Но такая очередь — и не для нас. Нам

больше симпатичен удачливый земледелец. По правде говоря, мы вообще хотели бы

учиться на его успехах. Он, случаем, не написал ли книгу «Побольше житниц к пенсии»?

Не ведет ли он семинары «Как защитить свои житницы от опустошения — двенадцать

легких шагов»? Разве не демонстрирует нам этот набиватель амбаров идеальный

пример ответственного планирования? И все же Иисус увенчал его шутовским

колпаком. Так в чем же этот парень напортачил? Иисус разъясняет это нам, вставив в

два предложения множество местоимений и глаголов в первом лице. Перечитайте

основную часть притчи, обращая внимание на то, что лежит в основе чувствований

этого земледельца:

Он рассуждал сам с собою-, «что мне делать? некуда мне собрать плодов моих». И сказал: «вот

что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро

мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись».

Лк. 12:18-19, курсив мой. — М. Л.

Этот богач обитает в огромном пустом зале особняка с зеркальными стенами.

Посмотрит ли он на север, на запад, на юг или на восток, везде виден один и тот же

человек — он сам. Я. Мне. Мое. Я. Мои. Мне. Мне. Мой. Я. Я. Никогда не «они». Никогда

не «ты». Только «я». Даже когда он говорит «тебя», он обращается к самому себе:

«много добра лежит у тебя... веселись».

И сам себя слушается. Он сумел набрать запасов достаточно, чтобы только есть, пить и веселиться. Он переезжает жить на курорт, покупает особняк с пятью спальнями

близ загородного поля для гольфа. Он разгружает вещи, проверяет банковские счета, надевает плавки и ныряет в бассейн, что на заднем дворе. Жаль только, что он забыл

наполнить его водой. Ударившись лбом о бетонное дно и очнувшись перед престолом

Бога, он понимает, что все его достижения никого здесь не впечатляют. «Безумный! в

сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» (Лк.

12:20).

Богатый безумец обратился не по адресу («рассуждал сам с собою») да еще и с

неправильным вопросом («что мне делать?»). Ошибка его заключалась не в том, что он

для себя запланировал, а в том, что в его планах не было места Богу. Иисус порицает не

богатство этого человека, а его заносчивость, не наличие у него замыслов, а отсутствие

в этих замыслах Бога. Не мог ли он направить свое богатство по правильному адресу

(Богу), сопроводив правильным вопросом («что Ты хочешь, чтобы я сделал?»)?

Накопление богатства — весьма распространенный способ защиты от страха. Так

как мы боимся потерять работу, медицинскую страховку, пенсионное пособие, мы

51

жадно обзаводимся собственностью — полагая, что чем ее больше, тем лучше мы

защищены. Те же самые опасения двигали строителями Вавилонской башни. Народ, распространявшийся по земле после потопа, решил поставить свои фургоны в

оборонительный круг. «И сказали они: построим себе город и башню, высотою до

небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли» (Быт. 11:4).

Вам слышится в этих словах страх? Они боялись, что окажутся рассеяны, разъединены. Но вместо того, чтобы обратиться к Богу, они обратились к

материальным богатствам. Они копили и складывали. Запасались и строили. Весть о

стараниях вавилонян возносилась до небес, заставляя их врагов держаться подальше.

Девизом Вавилона стало изречение: «Чем больше ты скопил, тем надежней защищен».

Так что они копили. Они наваливали камни, скрепляли их раствором, клали кирпичи, пенсионные сбережения, акции инвестиционных фондов и накопительные счета. Они

возводили штабеля из пенсий, имущества, недвижимости. Их башня материальной

обеспеченности стала такой высокой, что шея болела при попытке поглядеть на ее

верхушку.

— Теперь мы защищены! — объявили они, разрезая церемониальную ленточку.

— Да нет, не совсем, — уточнил Бог. И Вавилонское столпотворение превратилось

в скопление людей, говорящих каждый о своем. Ассамблея ООН на фоне всемирной

забастовки переводчиков. Не вносит ли Бог подобных уточнений и сегодня? Мы

выстраиваем систему налогообложения дивидендов, вводим ограничения на

ограниченную ответственность. Мы доверяемся прибылям и накоплениям до такой

степени, что наше настроение скачет вместе с биржевым курсом. А потом, подобно

урагану «Катрина», приходят кризисы и обвалы экономики, и вся история повторяется

заново.

Во время экономического краха октября 2008 года один мужчина в Стамфорде

(штат Коннектикут) угрожал взорвать банк. Потеряв 500 тысяч долларов из своих 2

миллионов, он решил прийти с оружием и, если потребуется, убить ни в чем не

повинных заложников1. Как будто бы пальба могла как-то возместить его убытки. Страх

никогда не славился своей логикой.

Если бы не было Бога, опора на собранные богатства оказалась бы единственно

действенным средством против страха перед ненадежным будущим. Но Бог есть. И Бог

не хочет, чтобы Его дети доверялись деньгам. На безумие богачей Он отвечает

множеством призывов «не тревожьтесь». «..Не заботьтесь для души вашей...» (Лк.

12:22), «...не ищите, что вам есть, или что пить, и не беспокойтесь...» (Лк. 12:29).

Не идите по пути того богатого крестьянина, который был богат материальными

накоплениями, но беден духовными стараниями. «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш

благоволил дать вам Царство» (Лк. 12:32). Это единственный случай, когда Иисус

называет нас «малым стадом». Такая пастырская забота подсказана нашими тревогами

о пропитании.

Ехали мы однажды верхом по Черногорью Уэльса с одной местной пастушкой.

Зеленую долину клочками ваты заполняли пасущиеся овцы. Вскоре нам встретилась

одна из них, попавшая в настоящую западню. Она свалилась вверх ногами в рытвину на

неровной дороге и не могла выбраться.

Увидев ее, пастушка слезла с лошади и хихикнула в мою сторону:

— Не самые умные животные.

52

Получив помощь, обрадованная овечка умчалась прочь.

Мы тоже не самые умные животные. Однако у нас есть Пастырь, Который снова

поставит нас на ноги. Как Пастырь добрый, Он не оставит нас без пищи и крова. «Я был

молод, и состарился, и не видал праведника оставленным и потомков его просящими

хлеба...» (Пс. 36:25). Как радостно услышать такое напоминание! Когда дом уйдет за

долги, а пенсионные накопления испарятся, нам понадобится Пастырь. И Он есть у нас

— в лице Христа. И Он благоволил дать нам Царство.

Щедрость характеризует Божье творение. С первой же страницы Писания Бог

предстает щедрым Творцом. Он все создает в изобилии — звезды, растения, птиц, животных. Каждый дар явлен во множестве и в окружении других. Бог создает Адама и

Еву в этой «литургии изобилия»2 и велит им следовать поданному примеру:

«...плодитесь и размножайтесь....» (Быт. 1:28).

Мир сотворил не скупец Скрудж, а Бог.

Псалом 103 воспевает это щедро одаренное творение, перечисляя множество

благословений: небо и земля, воды и источники, растительность, птицы, серны, вино, елей, хлеб, люди и львы. Бог заботится обо всех: «...там пресмыкающиеся, которым нет

числа, животные малые с большими... Все они от Тебя ожидают, чтобы Ты дал им пищу

их в свое время» (Пс. 103:25, 27).

И Он дает. Бог велик Своими даяниями. Великий Кормилец. Источник всякого

благословения. Потрясающе щедрый и абсолютно надежный. Повторяющиеся в

Писании свидетельства и указания ясны: Бог владеет всем. И Он наделяет нас всем.

Доверяйте Ему, а не своему имуществу!

Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на

богатство неверное, но на Бога живого, дающего нам всё обильно для наслаждения; чтобы они

благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны, собирая себе

сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни.

1 Тим. 6:17-19

А вы из числа «богатых в настоящем веке»? Если вам хватает средств и

образования, чтобы читать эту книгу, то да. Почти половина мира — свыше трех

миллиардов человек — живет менее чем на два с половиной доллара в день3. Если

ваши доходы выше, то вы вполне обеспеченный человек, и ваше богатство требует

удвоенной бдительности.

«Невзгоды иногда тяжелы для человека, — писал Томас Карлейль, — но на одного

человека, способного выдержать преуспеяние, приходится сотня тех, кто выдержит

невзгоды»4. Избыток собственности может затмевать для человека Бога, какой бы

жалкой эта собственность ни была. Существует вполне предсказуемый путь от нищеты к

гордости. Бедняк молится и трудится — Бог, услышав, благословляет его. Скромный

человек,

разбогатев,

забывает

о

Боге.

Благочестивый

бедняк

становится

возгордившимся богачом. Как Бог сказал через Осию, «имея пажити, они были сыты; а

когда насыщались, то превозносилось сердце их, и потому они забывали Меня» (Ос.

13:6). Возгордившийся богач подпадает под Божий суд. Как нам этого избежать? Как

выдержать преуспеяние?

53

Не будьте заносчивы... И на секунду не думайте, что вы имеете какое-то отношение

к своим богатствам. В Писании ясно сказано об одном. Ваши акции, мешки с золотом, пенсионные накопления? Они не ваши.

Вот, у Господа, Бога твоего, небо и небеса небес, земля и все, что на ней...

Втор. 10:14

Твое, Господи, величие, и могущество, и слава, и победа, и великолепие, и все, что на небе

и на земле, Твое...

1 Пар. 29:11

Мое серебро и Мое золото, говорит Господь Саваоф.

Агг. 2:8

Безумный богач из притчи Иисуса этого не понял. В отличие от мудрой женщины, встреченной Иисусом в храме. «Придя же, одна бедная вдова положила две лепты, что

составляет кодрант. Подозвав учеников Своих, Иисус сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу, ибо все клали

от избытка своего, а она от скудости своей положила всё, что имела, всё пропитание

свое» (Мк. 12:42-44).

У бедняжки оставались последние гроши, но вместо того, чтобы купить на них

хлеба, она вернула их Богу. Финансовые консультанты с Уолл-стрит убеждали бы ее

сократить такие щедрые пожертвования. В сущности, финансовые консультанты

похвалили бы строителя увеличенных по вместимости житниц за благоразумие и

осудили бы эту женщину за расточительность. Иисус поступил в точности наоборот. Для

Него идеалом инвестиционной политики стал поступок бедной женщины, вложившей

все свои капиталы в пожертвование Богу.

Бог призывает нас не уповать на богатство неверное. Или, как сказано в одном

современном английском переводе, богатые «не должны ни заноситься, ни возлагать

свое упование на богатство — эту опору шаткую и неверную» (1 Тим. 6:17). Деньги —

опора ненадежная. Экономика США с 1948 года по 2001 год пережила десять рецессий.

Эти экономические спады длились в среднем по десять месяцев и приводили к

многомиллиардным потерям5. Каждые лет пять экономика бросала на произвол судьбы

тех, кто ей доверился, и переключалась на новые кандидатуры. Что бы вы сказали о

мужчине, который поступал бы так со своими женами? Каким словом вы

охарактеризовали бы мужа, за пятьдесят лет изменившего девяти разным женам?

И каким бы словом вы охарактеризовали его десятую жену? Безумная. Те, кто

вверяет свою жизнь деньгам, безумны. Они обрекают себя на то, чтобы их сводила с

ума обманчивая и переменчивая антиутопия. Вы когда-нибудь обращали внимание, что

слова «скупость» и «скудость» различаются всего одной буквой?

Боб Рассел понял, почему эти два слова рифмуются. Вот его замечательный

рассказ:

Как-то раз, несколько лет назад, наша семья уселась играть в «Монополию». У меня пошла

серия удачных бросков. В первом туре я попал на Иллинойс-авеню и на парковку, купив то и

другое. Потом я добавил к ним Индиана-авеню и дорогу. Забреди кто-нибудь на эту улицу, я бы

его уничтожил. Я купил все четыре железные дороги. Я владел домами и отелями. Я просто не

мог стереть с лица самодовольную ухмылку. У меня была такая уйма денег; часть пришлось

54

складывать в отдельную запасную кучку. Все остальные пересчитывали свои немногие доллары, а

у меня их были сотни и тысячи!

И наконец, где-то к часу ночи, все остальные обанкротились, и я победил! Они поднялись из-

за стола без единого слова поздравлений и отправились спать.

— Эй, подождите, — сказал я. — Нужно ведь убрать игровые принадлежности.

И мне ответили:

— Это тебе в поощрение за победу. Спокойной ночи!

И я остался за столом в одиночестве. Все мои отели, все мои приобретения, все мои деньги

вовсе ничего не значат, понял я. Мне пришлось складывать их в коробку. Закрыть и поставить на

полку. И я стал подниматься по лестнице в свою холодную кровать. Жена не сказала мне:

«Знаешь, я так горжусь тобой. Ты такой удачливый инвестор. Нам у тебя никогда не выиграть. Ты

— сам мистер "Монополия"». Она лишь чмокнула меня в щеку и отвернулась6.

Бобу повезло, что эту ошибку он совершил в игре. Во многих других случаях не

везет тем, кто ошибается в реальной жизни.

Не бойся, когда богатеет человек, когда слава дома его умножается: ибо, умирая, не

возьмет ничего; не пойдет за ним слава его; хотя при жизни он ублажает душу свою, и

прославляют тебя, что ты удовлетворяешь себе, но он пойдет к роду отцов своих, которые

никогда не увидят света. Человек, который в чести и неразумен, подобен животным, которые

погибают.

Пс. 48:17-21

Бог владеет всем и дает нам все для нашего блага. Он — Пастырь добрый для нас, Его малого стада. Полагайтесь на Него, а не на свое имущество. Променяйте страх

нищеты на покой достатка. Меньше копите, больше делитесь. Важно, чтобы вы

«благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны».

И самое главное, пусть страх надвигающейся зимы сменится верой в Бога живого.

В конце концов, это всего лишь фишки из «Монополии». После игры все фигурки

вернутся в коробку.

Испуганные до смерти

10

Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога и в Меня веруйте. <...>

...Приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я. Ин. 14:1, 3

Страх перед последними мгновениями жизни

Однажды во сне я встретил человека, который носил мятую шляпу и вельветовый

пиджак. Выглядел он как академическая версия Индианы Джонса — внешность

профессора, волевой подбородок, добрый взгляд. Он был завсегдатаем похорон.

Видимо, я тоже, так как в этом сне одна поминальная служба сменяла другую —

55

похоронные залы, часовни, кладбища. Он никогда не снимал свою шляпу. Я так и не

спросил у него, почему он ее носит, поинтересовался только, почему он постоянно

бывает на похоронах.

— Я прихожу забирать людей в их вечный дом.

В минуту бодрствования такое заявление побудило бы меня позвонить в ФБР, чтобы специальные люди проверили связи этого типа. Но то был сон, а во снах

возможны всякие странности, так что я не стал копать дальше. Я не спросил ни о

происхождении его списка клиентов, ни о способе их транспортировки. Мне не пришла

в голову мысль, как странно увидеть на похоронах человека в вельветовом пиджаке и

мятой шляпе. Но я удивился, столкнувшись с ним на оживленной улице.

Представьте себе парад в День благодарения или празднование Четвертого июля.

Забитый людьми проспект.

— Не ожидал встретить вас здесь, — сказал я ему. Он не ответил.

Я увидел, что поблизости стоит один из моих друзей. Хороший человек, вдовец в

летах, слабого здоровья. Я вдруг понял, зачем здесь этот ангел в вельветовом пиджаке

и мятой шляпе.

— Вы пришли за моим другом.

— Нет.

Затем в моем сне произошло то, что бывает только во снах. Куда-то исчезли все, кроме незнакомца и меня. Шумный тротуар превратился в безлюдную улицу, такую

тихую, что я не мог бы не расслышать следующую его фразу:

— Макс, я пришел за тобой.

Забавно, я не сопротивлялся, не возражал, не пытался убежать. Я, однако, высказал свою просьбу. Когда он согласился ее выполнить, улица внезапно наполнилась

людьми, и я начал ходить от одного к другому, со всеми прощаясь. Я никому не говорил

об ангеле и его шляпе и о том, куда отправляюсь. Они думали, что завтра мы снова

увидимся.

Но я-то знал правду, и поэтому мир вдруг тоже стал правдивее. Как если бы

объектив жизни не был сфокусирован, а после настройки на резкость картинка

прояснилась. Ошибки и обиды оказались забыты. На первый план вышла любовь. Я

пожал руку самому суровому моему критику. Подарил бумажник нищему. Обнимался с

людьми слишком сухими и слишком вспыльчивыми. А своим близким, жене и детям, я

предложил вместе помолиться. Более простой молитвы у меня никогда не было. Стоять

в вере твердо. Верить Христу.

И тут сон кончился. Я проснулся. И за час записал все, что мне из этого сна

запомнилось.

Он запал мне в душу на долгие годы. Я возвращаюсь к нему, словно к любимой

песне или к любимому свитеру. Не могу сказать, что такое бывает у меня с другими

снами. Но этот сон выделяется тем, что резонирует с глубинным стремлением, которое

может быть вам понятно — встретить свою смерть без страха. Умереть без боязни и

без боя... хорошо бы вообще с улыбкой.

Невозможно? Кое-кто так и думает.

Аристотель говорил, что смерти следует бояться больше всего, потому что «она

предстает концом всего»1. Жан Поль Сартр утверждал, что «смерть лишает жизнь

56

всякого смысла»2. Роберт Грин Ингерсол13, один из самых отъявленных американских

агностиков, не смог произнести ничего утешительного на похоронах своего брата. Он

сказал: «Жизнь есть узкая долина между холодными и голыми горными вершинами

двух вечностей. Тщетно мы пытаемся заглянуть за их громады»3. Пессимизм

французского философа Франсуа Рабле отдает таким же антарктическим холодом. Его

последними словами стала такая фраза: «Я ухожу в великое "Возможно"»4. Шекспир в

самых мрачных тонах говорит о смерти устами своего Гамлета: Когда бы неизвестность после смерти, Боязнь страны, откуда ни один Не

возвращался...5

Какие печальные, гнетущие речи! Коль скоро смерть есть лишь «конец всего»,

«голая горная вершина» и «великое "Возможно"», то кто же сможет умереть без

страха? Но что если философы что-то упустили? Допустим, смерть отличается от всего, что они о ней думали, — не проклятие, а переход, не бедствие, от которого нужно

бежать, а угол, за который нужно свернуть. Что если кладбище — не владения

пожирателей туш, а обитель Хранителя душ, Который однажды провозгласит:

«Воспряньте и торжествуйте, поверженные в прахе...» (Ис. 26:19)?

Таково обетование Христа: «Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога и в Меня

веруйте. В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: "Я иду

приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму

вас к Себе, чтобы и вы были, где Я"» (Ин. 14:1-3).

Тогда как для нас слова Христа звучат утешением, его слушателям в первом

столетии они казались революционными. Он обещал свершить подвиг, о котором никто

не смел и думать, не смел даже себе представить. Он воскреснет из мертвых и выведет

Своих последователей из могилы.

В традиционном иудаизме имели место разногласия по поводу воскресения. «Ибо

саддукеи говорят, что нет воскресения, ни Ангела, ни духа; а фарисеи признают и то и

другое» (Деян. 23:8). Саддукеям смерть представлялась катастрофическим, необратимым переходом в шеол, преисподнюю. Никакого спасения. Никакой надежды.

Никакой амнистии. «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают...» (Еккл. 9:5).

Фарисеи верили в воскресение, но это воскресение было чисто духовным, не

телесным. «В преданиях не было идей о воскрешении пророков для новой жизни во

плоти Какими бы превознесенными ни были

Авраам, Исаак и Иаков в глазах иудеев, никто не думал, что они могут воскреснуть

из мертвых»6.

В древнегреческой философии образы другие, но ведет она к тому же отчаянию.

На древнегреческой карте страны смерти была река Стикс с лодочником Хароном.

Харон переправлял души умерших через реку, доставляя в сумеречное царство

бесплотных духов, теней, призраков.

Такова была сцена, на которой появился Иисус. Однако, придя на эту топь зыбких

сомнений, Он выстроил прочный мост. Он обещал не просто жизнь после смерти, но

лучшую жизнь.

«В доме Отца Моего обителей много... Я иду приготовить место вам». Скорее

всего, мы, люди Запада, не почувствуем здесь ассоциаций с бракосочетанием, но

13 Роберт Грин Ингерсолл (1833-1899) — американский юрист и публицист. — Примеч. пер.

57

можете прозакладывать свое свадебное платье, что слушатели Иисуса, безусловно, их

замечали. Именно таким было обещание жениха невесте. Получив с обеих сторон

разрешение родителей, жених возвращался в жилище своего отца, чтобы построить

дом для своей невесты. Он должен был «приготовить место».

Обещая сделать то же самое для вас, Иисус превращает похороны в такой же

источник надежд, как свадьба. В Его глазах похороны на кладбище должны

представлять собой такое же волнующее событие, как венчание в церкви.

Эта мысль находит отзвук в нашей семье сейчас, когда у нас завершается агония

подготовки к свадьбе. Слова «у нас» я употребляю обобщенно. Это Деналин и наш?, дочь Дженна готовят свадьбу. Я же только улыбаюсь, киваю и подписываю чеки. Наш

дом гудит от разговоров о свадебных платьях, свадебных тортах, свадебных гостях и

свадебных банкетах. Дата назначена, церковь выбрана, до глубины души взволнованы

все. Свадьба — это предвестие радостей!

Как и похороны, говорит Иисус. То и другое — вехи, отмечающие переход к новой

эпохе существования, когда у нас будет новое имя и новый дом. Жених несет невесту

на руках. Иисус — наш Жених. «Приду опять и возьму вас к Себе». Он встретит вас у

алтаря. Последний проблеск в вашей земной жизни станет первым проблеском Его

приближения.

Но откуда у нас может быть уверенность, что Он исполнит Свое обетование? Какие

у нас гарантии, что Его слова есть нечто большее, нежели чисто поэтический образ или

пустое суеверие? Дерзнем ли мы отдать наши сердечные упования в руки плотника из

иудейского захолустья? Ответ находится на кладбище в Иерусалиме. Если пуст гроб

Иисуса, то не пусты Его обещания. Посмотрим, как апостол Павел свел всю эту логику

рассуждений к одной фразе: «...каждый в своем порядке: первенец Христос, потом

Христовы, в пришествие Его» (1 Кор. 15:23).

Павел обращался к христианам Коринфа, воспитанным на представлениях

древнегреческой философии о тенях в загробном сумраке. Кто-то убедил их, что

мертвые тела воскресать не могут, — ни их тела, ни тело Христа. Такая мысль для

апостола невыносима. «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал

вам...» (1 Кор. 15:1). С твердостью выносящего свое заключение юриста Павел

рассматривает факты: «Христос... воскрес в третий день... явился Кифе, потом

двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий... потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне...» (1 Кор. 15:3-8).

Давайте пригласим свидетелей, предлагает он. Будем вызывать их одного за

другим. Пусть каждый, кто видел воскресшего Христа, скажет об этом. Запаситесь-ка

сухим пайком и вычеркните из календаря все дела на ближайшее время, ведь

предстоит выслушать свыше пятисот очевидцев.

Понимаете логику Павла? Если один человек заявляет, что видел Христа после

распятия, это не в счет. Если показания дают двенадцать человек, это можно списать на

массовую галлюцинацию. Но пятьдесят человек? Сто человек? Триста? Когда об одном и

том же свидетельствуют сотни людей, недоверие сменяется верой.

Павел знал о существовании не горсточки, а многих сотен очевидцев. Петр. Иаков.

Иоанн. Его последователи в лице пятисот учеников; сам Павел. Они видели Иисуса. Они

видели Его в физическом смысле слова.

58

Они видели Его реально. Там не было призрака или какого-либо обмана чувств. В

эпитафиях часто можно встретить такие слова: «Она вечно будет жить в моем сердце».

Последователи Иисуса совсем не это имели в виду. Они видели Иисуса «во плоти».

Явившись ученикам, Он заверил их: «...это Я Сам...» (Лк. 24:39). Направлявшиеся в

Эммаус ученики не увидели в Его теле ничего необычного. Его ноги касались земли.

Хлеб удерживался в Его руках. Они вообще думали, что Он — такой же путник, как они

сами, пока не «открылись у них глаза» (Лк. 24:31). Мария видела Иисуса в саду и назвала

Его «господин» (Ин. 20:15). На берегу ученики видели, как Иисус готовит на огне рыбу.

Воскресший Христос совершал физические действия в физическом теле. Он объяснил

ученикам, что они видят перед собой не духа. «...Осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух

плоти и костей не имеет, как видите у Меня» (Лк. 24:39).

С Иисусом произошло фактическое, телесное воскресение. И — вот оно что! — раз

Он воскрес, то и мы воскреснем! «Каждый в своем порядке: первенец Христос, потом

Христовы, в пришествие Его».

Аристотель поддался заблуждению. Смерти не нужно бояться. Сартр ошибался.

Последнее мгновение жизни — не самое худшее. Древнегреческий путеводитель

оказался неточным. Харон не повезет вас в страну забвения. Века спустя пятьсот

очевидцев оставили нам свое свидетельство: умирать безопасно.

Так будем же умирать с верой. Пусть Воскресение войдет в самое наше сердце и

определит, как нам смотреть на приближение смерти. Пусть станут свободными те,

«которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр. 2:15).

Иисус дает нам смелость для этого последнего путешествия. Он дал ее Чарлзу

Линдбергу, авиатору, в одиночку совершившему первый в мире беспосадочный перелет

через Атлантику. Когда Линдберг узнал, что смертельно болен раком, он с женой

отправился провести свои последние дни в их доме на Гавайских островах. Он позвал

священника, чтобы тот совершил над ним последние обряды, и сам написал, какие

слова нужно произнести над его могилой.

Тело Чарлза А. Линдберга мы предаем месту его последнего упокоения; но дух его мы предаем

всемогущему Богу, зная, что смерть есть не что иное, как новый поворот бытия, и помня, что

Иисус сказал на кресте: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой».7

«Смерть — новый поворот бытия». Нет нужды ее бояться или отворачиваться от

нее. Благодаря Христу мы можем прямо взглянуть на нее.

Я взглянул. Среди других хирургических операций на сердце моя была далеко не

самой рискованной. Но любой медицинской процедуры, требующей четырех часов

манипуляций на открытом сердце, вполне достаточно, чтобы тебе понадобилось

лишний раз помолиться. Поэтому перед моей операцией я, Деналин и несколько наших

добрых друзей молились вместе. Мы остановились в гостинице при Кливлендской

клинике (штат Огайо). Мы просили Бога благословить врачей и присматривать за

сиделками. Поговорив потом еще немного, все пожелали мне удачи и распрощались.

Мне нужно было лечь спать пораньше. Но сон не шел, и я захотел еще раз помолиться...

теперь в одиночестве.

Я спустился на лифте в вестибюль, нашел тихий уголок и стал думать. «Что если

операция пойдет наперекосяк? Что если это моя последняя ночь на земле?

59

Нет ли кого-то, с кем мне необходимо примириться? Не должен ли я кому-то

позвонить, чтобы загладить свою вину перед ним?» Такого человека вспомнить я не

смог (а если вы считаете, что я должен был позвонить вам, простите меня; наверное, нам нужно поговорить).

Потом я написал письма моей жене и дочерям, начав каждое со слов: «Если ты это

читаешь, значит операция прошла неудачно».

Потом у меня состоялся самый честный и откровенный разговор с Богом. Мы

начали с вдумчивого разбора первых пяти десятков лет моей жизни. Подробности вас

утомили бы, но меня и Бога они позабавили. Я благодарил Его за благодать сверх меры

и за жену, несомненно, посланную мне Его ангелами. Мое перечисление Его

благословений могло бы затянуться до утра, и к тому дело и шло. Так что я остановил

себя и вознес такую молитву: «Я в хороших руках, Господи. Врачи подготовились к

операции, персонал опытный. Но даже при самых усердных стараниях разное ведь

случается. Может быть, это последняя моя ночь в этой жизни, но я хочу Тебе сказать —

пусть и так, а со мной все в порядке».

Я лег спать. И спал, как младенец. Как оказалось, ангел в мятой шляпе за мной не

пришел. Ко мне вернулись силы после операции, и вот он я — энергичный, как всегда, бодро барабанящий по клавишам компьютерной клавиатуры. Одно, впрочем, изменилось. Как насчет того, чтобы встретить смерть с отвагой?

Думаю, я смогу.

Надеюсь, и вы тоже.

Жизнь с кофеином

11

Мир оставляю вам, мир Мой даю вам не так, как мир дает, Я даю вам.

Да не смущается сердце ваше и да не устрашается. Ин. 14:27

Страх грядущего

Ах, если бы мы могли заказывать себе жизнь так, как заказываем приготовить

чашечку кофе! Разве вам не понравилось бы подбирать и смешивать ингредиенты

своего будущего?

— Приготовьте большую чашку очень горячих приключений, опасностей можно

поменьше, а вот хорошего здоровья — двойную дозу.

— Достаточно будет долголетия без кофеина и с капелькой плодовитости.

Побольше интеллектуальности, а болезней не надо.

— Мне,

пожалуйста, десертный мокко с шоколадом и тремя ложками

вседозволенности. И проследите, чтобы там не было ни грамма расплаты.

60

— Скорее дайте мне грандиозный эспрессо, добавьте много-много сливок любви и

— для полноты вкуса — пенсию на Карибах.

О, отведите меня в такую кофейню! Увы, ее не существует. Истина же такова, что

жизнь чаще преподносит нам варево, совершенно не похожее на то, что мы просили. У

вас когда-нибудь было чувство, что Буфетчик откуда-то сверху окликает вас и

протягивает вам кружку непрошеных стрессов?

— Джо Джонс, получите свой преждевременный выход на пенсию. Аккуратней, здесь еще должен быть клубок супружеских проблем и бурный рост цен.

— Мэри Адаме, вы заказывали учебу в университете и детей. Учеба еще не готова, а

детей уже можете забирать. Поздравляем с беременностью!

— Сюзи, вот ваш горящий перевод в заграничный филиал за полгода до выпускного

бала вашей дочери. Добавить вам сюда капельку спокойствия?

В жизни — сплошной кофеин неожиданностей. Уточнений. Пертурбаций. Перемен.

Спускаешься по социальной лестнице, съезжаешь с дорогой квартиры, уступаешь место

молодым, потом снова выкарабкиваешься. Как на качелях. Одни перемены желанны, другие — нет. А в те редкие периоды, когда тебе кажется, что все в мире устоялось, будь настороже. Один 77-летний старик недавно сказал моему знакомому:

— Я прожил хорошую жизнь. Сейчас я всем доволен и смотрю в будущее с

оптимизмом.

Через пару недель в их краях пронесся смерч, который унес жизни его сына, невестки, внука и матери невестки. Никогда ведь не знаешь наверняка, правда? В

нашем перечне страхов заметное место занимает страх перед будущим. Мы могли бы

заказать себе жизнь без кофеина, но мы ее не получим. Как не получили ее ученики

Иисуса.

«...Иду от вас...» (Ин. 14:28).

Вообразите их изумление, когда они услышали эти слова Иисуса. Он произнес их в

начале празднования Пасхи, в четверг вечером, в «горнице большой устланной».

Христос и Его друзья только что мирно отужинали в конце полной событиями недели. У

избирательного штаба были все причины для оптимизма — Иисус стремительно

набирал голоса. Открывались новые возможности. За три коротких года Иисуса уже

начали носить на руках... Он стал олицетворением надежды для простых людей.

Ученики рассуждали об установлении желанного царства, готовы были призвать

огонь с неба на любых врагов, чтобы добиться своих портфелей в будущем кабинете

министров Иисуса. Они предвидели для Израиля возрождение его былой славы. Не

будет больше римских захватчиков, никакого чужеземного гнета. Это марш к свободе, и Иисус его возглавляет.

А что теперь? Иисус сказал: «Иду от вас». Это повергло их в недоумение. Когда

Иисус пояснил: «А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете», Фома невинно ответил:

«Господи! не знаем, куда идешь; и как можем знать путь?» (Ин. 14:4-5).

Иисус протянул ученикам чашу радикальных перемен, а они попытались вернуть ее.

Не сделали бы и мы то же самое? Но кому такое удавалось? Кто прошел по жизни, не

сталкиваясь с неожиданностями? Если не хотите перемен, идите к автомату с

газировкой — только там их не встретишь. Помните, к каким выводам пришел

Соломон?

61

Всему свое время,

и время всякой вещи под небом:

время рождаться, и время умирать;

время насаждать, и время вырывать посаженное;

время убивать, и время врачевать;

время разрушать, и время строить;

время плакать, и время смеяться;

время сетовать, и время плясать;

время разбрасывать камни, и время собирать камни;

время обнимать, и время уклоняться от объятий;

время искать, и время терять;

время сберегать, и время бросать;

время раздирать, и время сшивать;

время молчать, и время говорить;

время любить, и время ненавидеть;

время войне, и время миру.

Еккл. 3:1-8

Я насчитал здесь двадцать восемь времен в жизни человека. Рождение, смерть, скорбь, радость, любовь, ненависть, объединение и разделения. Бог обустраивает

жизнь так же, как управляет космосом: через соответствующие времена. Когда речь

идет о временах года на земле, мы понимаем Божьи принципы управления. Природе

нужна зима, чтобы отдохнуть, и весна, чтобы пробудиться. Мы не бросаемся в

подземные бомбоубежища при виде распускающихся весною почек. Осенний листопад

— не повод, чтобы включать сирены ПВО. Смена времен года не тревожит нас — в

отличие от нежданных перемен в нашей жизни. Глядя на панику, которую вызывают у

нас такие перемены, можно подумать, что на Айову упали первые ядерные боеголовки.

— Спасайся, кто может! Завтра контрольная по алгебре!

— Совет директоров только что назначил нам нового начальника. Все в укрытие!

— Сажайте женщин и детей в автобусы и пробивайтесь на север. Наш универмаг

закрылся на ремонт!

Перемены перетряхивают нашу жизнь, и тогда Бог присылает кого-то, кто вернет

нам устойчивость. Перед смертью Иисус дал Своим последователям такое обетование:

«Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и

напомнит вам все, что Я говорил вам. Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как

мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Ин. 14:26-27).

Как уходящая из школы учительница может представить ученикам свою

преемницу, так Иисус представляет нам Святого Духа. И как же замечательно звучат эти

рекомендации! Иисус говорит, что Святой Дух будет заменять Его. Он придет во имя

Христа, имея такую же власть и могущество. Ранее в тот вечер Иисус сказал: «И Я

умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек...» (Ин. 14:16).

«Другой Утешитель». Оба эти слова не очень ясны нам. В греческом языке времен

Иисуса было два разных слова, примерно переводимых как «другой». Одно имело узкий

смысл «иной, совсем не такой»; а другое — «второй, еще один такой же». Когда Иисус

обещает, что Отец даст «другого Утешителя», Он употребляет второе слово, то есть

даст «еще одного Утешителя», не иного, но такого же.

62

Это важное различие. Допустим, вы едете в автобусе и читаете книжку. Кто-то

садится рядом с вами и вдруг интересуется, что за книжку вы так увлеченно читаете. Вы

отвечаете:

— Эту книгу написал Макс Лукадо. Хотите почитать — берите. У меня дома есть

еще одна.

Говоря «еще одна», имеете ли вы в виду — «другая, еще какая-то книга»? Скажем, поваренная книга, детектив или, не дай Бог, дамский роман? Конечно, нет! С вашим-то

утонченным вкусом вы, разумеется, говорите о книге, в точности подобной той, которую так любезно подарили незнакомке. Если бы вы разговаривали с ней по-

гречески, вы употребили бы то же слово, что и евангелист Иоанн в своем рассказе об

этом обетовании Иисуса — слово «alios», то есть «еще один, такой же, как первый».

А кто был Первым? Иисус. Таким образом, Иисус заверяет учеников вот в чем: «Я

ухожу. Для вас наступают новые времена, открывается новая страница. Многое

изменится, но одно останется прежним — Мое присутствие с вами. С вами будет другой

такой же Утешитель, — как если бы был Я Сам».

Слово, переведенное как «Утешитель», переводят также как «Друг», «Помощник»,

«Защитник», «Заступник» и т. п. Все это — старания передать смысл прекрасного

древнегреческого слова «parakletos», составленного из двух корней. Корень «para»

означает «рядом (с)» (вспомним «параллель», «парадокс» и т. п.). Корень «kletos»

означает «призванный», «предназначенный», «прикрепленный» и т. п. Святой Дух

призван находиться рядом с вами. Он есть присутствие Иисуса — присутствие с Его

последователями и в их сердцах.

Чувствуете ли вы, как необходима была ученикам Иисуса такая поддержка? Это

вечер четверга, вечер перед днем распятия. К утру пятницы они покинут Иисуса. Ко

времени завтрака они забьются в дальние углы и в щели. В девять часов римские воины

распнут

Иисуса на кресте. Уже завтра, менее чем через сутки, Он умрет и будет погребен.

Весь мир для них перевернется. И Христос хочет их уверить: никогда им не придется

вглядываться в будущее, не ощущая рядом Его помощи.

Как и вам. Рядом с вами идет ваш Попутчик.

У вас есть свой Пат Макграт. Пат — это мой приятель по велосипедным экзерсисам.

Несколько лет назад я решил заняться велоспортом ради удовольствия и для

физических упражнений. Я купил себе шлем, перчатки и гоночный велосипед. Закрепив

ступни в стременах педалей, я поехал — и едва не умер на первом же подъеме. Для

пожилых людей с лишним весом каждый холмик становится Эверестом. В общем, крутые горки меня укатали, буквально выбили из седла — домой я вел велосипед за

руль.

Пат прослышал о моем новом увлечении и предложил кататься вместе. Для него

ездить на велосипеде важнее, чем дышать. Собственно, для него ездить и дышать —

одно и то же. Не будь у него ответственной работы и пяти детишек, на велогонках «Тур-

де-Франс» мог бы прославиться еще один американец. Ноги у него работают, как

поршни, а сердце — как дизельный мотор. Я поплакался ему на крутые подъемы и

встречный ветер, а он мне предложил: «Можешь сидеть у меня на колесе».

«Сидеть на колесе» — почти то же самое, что ехать на буксире. Когда мы с Патом

въезжаем в поток встречного ветра, я сразу пристраиваюсь сзади него и как можно

63

ближе. Мое переднее колесо отделяет от его заднего не больше фута. Он рассекает

поток, оставляя за собой пространство, облегчающее мне движение вперед. А когда

нам встречается крутой подъем? Немного стыдно признаваться, но Пат уже привык

подталкивать меня ладонью в спину.

А вам бы не пригодился такой друг? Так Он у вас есть! Коль скоро вы уверовали в

Христа, Он дает вам Духа, чтобы Дух вел вас, подталкивал, обитал внутри вас. Дает не

какого-то гам духа, а Своего Духа — Параклета. Все, что Иисус делал для Своих

учеников, Его Дух делает для вас. Иисус учил тогда, Дух учит сейчас. Иисус исцелял, Дух

исцеляет. Иисус утешал, Дух утешает. Когда Христос посылает вам какие-то перемены, Он посылает с ними и Своего Утешителя.

Бог относится к вам так же, как одна мамаша относилась к своему маленькому

сыну Тимми. Ей совсем не нравилась мысль, что ее первоклассник будет ходить до

школы в одиночестве. Но он считал себя слишком взрослым, чтобы позволить водить

себя за ручку.

— И вообще, — заявил Тимми, — я буду ходить с моим другом.

Мать постаралась держать себя в руках, просто каждое утро читала сыну строки из

двадцать второго псалма: «...благость и милость да сопровождают меня во все дни

жизни моей...»

Однажды ей в голову пришла отличная идея. Она попросила соседку прогуливаться

по утрам вслед за Тимми в направлении школы, присматривая за ним издалека, чтобы

не заметил. Соседка охотно согласилась. Она так и так каждое утро выводила свою

трехлетнюю дочку на прогулку.

Через несколько дней друг Тимми заметил соседку, опять ведущую за руку

маленькую дочку, и спросил:

— А не знаешь, кто это все время ходит за нами до школы?

— Конечно, знаю, — сказал Тимми. — Это семейка Стя — Блага Стя со своей Милой

Стя.

— Кто-кто?

— Мама мне каждое утро читает про них из двадцать второго псалма — «Блага Стя

и Мила Стя да сопровождают меня во все дни жизни моей». К ним просто надо

привыкнуть.

И вам тоже надо бы. Бог никогда не укажет вам путь, по которому придется идти в

одиночестве. Вы на пороге перемен? Предстоит открыть в жизни новую страницу? Что

там на ветвях деревьев — не грядет ли новое время года? Небеса дают вам ясные

знамения: переменчиво все, но не присутствие Бога с вами. Вы идете по своему пути в

сопровождении Святого Духа, Который «научит вас всему и напомнит вам все, что Я

говорил вам» (Ин. 14:26).

Поэтому будьте дружественны ко всему, что бы вам ни встретилось.

Принимайте это. Раскрывайте навстречу объятия. Не сопротивляйтесь этому.

Перемены — это не только неизбежная составляющая нашей жизни, это неизбежная

составляющая того, что вершит Бог. Чтобы мы стали Его орудиями для изменения

мира, Он меняет наш статус. Вот Гедеон — был земледельцем, стал полководцем.

Мария — сельская девушка, ставшая Богоматерью. Павел — был местечковым

раввином, стал проповедником для всего мира. Бог сделал Иосифа, ненавидимого

всеми младшего брата, правителем Египта. А пастушонка Давида произвел в цари

64

Израильские. Петр собирался рыбачить на море Галилейском. Бог призвал его стать

главой первой церкви. Бог многое меняет.

Но все-таки, — может спросить кто-нибудь, — а как же быть с трагическими

переменами, которым Бог позволяет произойти? В некоторых событиях совсем не

видно смысла. Какое место в жизненной мозаике отвести рождению ребенка-калеки

или гибельному цунами? Или когда компания проводит массовые увольнения, и отец

остается без работы... у таких событий тоже есть свое предназначение?

Да, есть, если смотреть на них с точки зрения вечности. То, что выглядит

бессмысленным в этой жизни, может иметь глубочайший смысл в жизни грядущей. У

меня есть доказательство — возьмем вашу жизнь в материнской утробе.

Я понимаю, что вы не очень-то хорошо помните то время, поэтому позвольте мне

рассказать вам, что же тогда происходило. Каждый день вынашивания готовил вас к

земной жизни. Ваши кости укреплялись, сформировались глаза, в ваше растущее тело

через пуповину поступали питательные вещества... для чего? Чтобы вы могли оставаться

во чреве? Совсем нет! Жизнь в утробе подготовила вас к земной жизни, приспособила к

самостоятельному существованию после родов.

Некоторые особенности вашего строения не имели никакого смысла. У вас, например, был нос, но вы не дышали. Глаза вы даже не открывали, ведь что бы вы там, в

темноте, увидели? Ваш язык, ногти, прядь волос на голове были вам в материнской

утробе совершенно без надобности. Но разве вы теперь не рады, что они у вас есть?

Некоторые страницы и целые главы в этой жизни кажутся такими же бесполезными

для нас, как ноздри — для зародыша. Страдания. Одиночество. Болезни. Холокост.

Мученичество. Муссоны. Если предположить, что этот мир существует только для

посюстороннего счастья, такие недостатки оказываются для него фатальными. Но что

если земля подобна утробе? Не могут ли эти испытания, насколько бы суровыми они ни

были, служить тому, чтобы подготовить нас к грядущей жизни, дать все для нее

необходимое? Как пишет Павел, «кратковременное легкое страдание наше производит

в безмерном преизбытке вечную славу» (2 Кор. 4:17).

Вечная слава. Мне, пожалуйста, огромную чашку. «Дайте большую порцию

нескончаемой радости в присутствии Бога. Побольше чудес, а душевных мук не надо».

Подойдите и заказывайте. Буфетчик на месте. Как вы понимаете, это может быть ваша

следующая чашка.

65

Тень сомнения

12

Но Он сказал им: что смущаетесь,

и для чего такие мысли входят в сердца ваши? Лк. 24:38

Страх, что Бога нет

Вуди Аллен не может спать по ночам. Он — беспокойная душа. Страхи заставляют

семидесятилетнего кинорежиссера бодрствовать. Глядя на его застенчивую манеру

держаться и мягкую улыбку, ни за что такого не подумаешь. Он мог бы сойти за этакого

идеального дядюшку, приветливого и обходительного. Единственное, что в нем есть

ершистого — это его прическа. Однако внутри, под этой внешностью, его гложет

анаконда страха.

Его убивает пустота. Отъявленный атеист, Аллен смотрит на жизнь как на

«бессмысленное мельтешение». Нет Бога, нет предназначения, нет жизни после смерти

и, соответственно, нет жизни и до нее. «Я, в сущности, не могу найти убедительную

причину, чтобы предпочесть жизнь смерти, — признается Аллен, — за исключением

того, что я слишком боюсь... Все поезда идут по одной линии. Все они идут на свалку».

Поэтому он снимает свои фильмы, чтобы отвлечься. Десятилетиями он

безостановочно выпекает их по штуке в год. «Мне нужно на чем-то сфокусироваться, поэтому я не смотрю на картину целиком»1.

Полагаю, существует кто-то, для кого страхи Вуди Аллена непостижимы. Должен

быть в великом Божьем мире человек, никогда не сомневавшийся в существовании

Бога и в Его благости. Но эту книгу пишет не такой человек.

Мои страхи, подобные вуди-алленовским, предпочитают всплывать на поверхность

не иначе как в воскресенье утром. Я просыпаюсь рано, задолго до того, как начнет

шевелиться моя семья, пробьется первый солнечный лучик и пачка утренних газет

шлепнется на крыльцо. Пусть весь мир спит, но не я. Каждое воскресенье — большой

день в моей жизни, я предстаю перед прихожанами, готовыми потратить полчаса

своего времени, чтобы обрести новую веру и надежду.

Обычно мне вполне хватает сил. Но так бывает не всегда (вас это известие не

тревожит?). Иногда в утренних сумерках этих часов перед проповедью меня поражает

явная абсурдность того, во что я верую. Особенно мне вспоминается одна Пасха. Когда

я просматривал текст проповеди при свете лампы, весть о воскресении выглядела

мифом, обывательскими слухами, а не евангельской истиной. Ангелы на кладбищенских

камнях; погребальные пелены то нужны, то не нужны; воины, устрашившиеся мертвеца; умерший, а потом ходящий по земле Иисус. Я уже чуть ли не ждал, что вот-вот из-под

следующей страницы выскочат безумный Шляпник из «Алисы в Стране чудес» и семь

гномов. Многовато все-таки натяжек, вам не кажется?

66

Мне иногда так кажется. И тогда я разделяю с Вуди Алленом его кошмар — страх, что Бога нет. Страх, что на вопрос «для чего?» не существует ответа. Страх перед

жизнью без цели и смысла. Страх, что имеющееся у нас сейчас хорошо настолько, насколько возможно, а любой, кто верит во что-то иное, просто собрался загорать на

южном побережье Ледовитого океана. Страшные, безмолвные, леденящие душу тени

одиночества в долине, которая теряется где-то в тумане.

В долине теней сомнения.

Возможно, вам знакомы ее серые очертания?

В ней...

• библейские повествования похожи на басни Эзопа;

• молитвы возвращаются назад равнодушным эхом;

• все нравственные ограничения проведены тонким пунктиром;

• верующие попеременно вызывают то жалость, то зависть — явно кое-кто

обманывает сам себя, но все-таки кто?

В той или иной мере все мы заходим в эту долину. В тот или иной момент всем нам

нужен план эвакуации из нее. Позвольте мне предложить свой план. Эти сомнения в

воскресные утренние часы теперь быстро рассеиваются благодаря источнику веры, бьющему на заключительных страницах Евангелия от Луки. Врач, ставший историком, посвятил последнюю главу ответу на один вопрос: что отвечает нам Христос, когда мы в

Нем сомневаемся?

Лука ведет нас все в ту же «горницу большую устланную» в Иерусалиме. Это утро

воскресенья после распятия в пятницу. Последователи Иисуса собрались вместе, но не

для того, чтобы преобразить мир, а чтобы спрятаться от него. Здесь собрались не

проповедники Благой вести, а испуганные кролики. Все свои надежды они похоронили

вместе с телом умершего плотника. Большую храбрость можно найти у выводка

цыплят, и большую твердость — у медузы. Бесстрашная вера? Это не здесь. Искать в

бородатых лицах этих мужчин отблеск решимости, толику мужества — пустая затея.

А вот стоит взглянуть на прояснившиеся лица женщин, и сердце у вас забьется так

же радостно, как у них. В рассказе Луки они принесли с собой в горницу лучи рассвета, возвестив о явлении Иисуса.

И, возвратившись от гроба, возвестили всё это одиннадцати и всем прочим. То были Магдалина

Мария, и Иоанна, и Мария, мать Иакова, и другие с ними, которые сказали о сем Апостолам. И

показались им слова их пустыми, и не поверили им.

Лк. 24:9-11

Те, кто время от времени сомневается в Христе, возьмите это себе на заметку и

заодно наберитесь мужества. У непостоянных последователей Иисуса тоже были свои

сомнения. Но Христос не стал обрекать их на одиночество неразрешимых вопросов.

Он, как оказалось, вовсе не был мертвецом в гробу. Увидев двух учеников, бредущих в

селение под названием Эммаус...

...Иисус, приблизившись, пошел с ними. Но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его. Он

же сказал им: о чем это вы, идя, рассуждаете между собою, и отчего вы печальны?

Лк. 24:15-17

67

Для этого дела ангелы не подошли бы, никаких посланников не было бы

достаточно, все воинство небесное не справилось бы. Иисус лично поспешил на

выручку.

И как же Он укрепил веру учеников? В Его распоряжении было тысяча и одно

средство. Распятие в пятницу ознаменовалось землетрясением и солнечным

затмением. В Евангелии от Матфея сказано, что «гробы отверзлись; и многие тела

усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святой

град и явились многим» (Мф. 27:52-53). Кого-то из них Иисус мог бы позвать, чтобы

поговорили с учениками, что шли в Эммаус. Или же послать последних на экскурсию к

пустому гробу. По такому случаю Он мог бы заставить камни заговорить и смоковницу

— станцевать джигу. Но ничего этого Христос не сделал. А что же Он сделал? Иисус,

«начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании»

(Лк. 24:27).

Да-да, что бы вы думали? Христос проводит в воскресной школе занятие по

изучению Библии. Он читает идущим в Эммаус вводный курс по Ветхому Завету, от книг

Моисеевых (Бытие — Второзаконие) до пророчеств Исаии, Амоса и других. Тропу в

Эммаус Он превращает в библейский путь, останавливаясь на том, как... Чермное море

расступилось? Иерихон пал? Давид распоясался? Особое внимание Учитель уделил

тому, что сказано о Нем в Писании. В Иисусе проступают черты большего числа

библейских фигур, чем вы можете себе представить. Иисус как Ной, спасающий род

человеческий от гибели; как Авраам, отец нового народа; как Исаак, возложенный на

жертвенник своим отцом; как Иосиф, предательски проданный за серебро; как Моисей, призвавший рабов к свободе; как Навин, указывающий на землю обетованную.

Иисус, «начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им». Можете представить

себе, как Христос цитирует ветхозаветные писания? Звучал ли стих из Ис. 53 так: «Я

изъязвлен был за грехи ваши и мучим за беззакония ваши; наказание мира вашего было

на Мне, и ранами Моими вы исцелились» (ср.: Ис. 53:5)? Или из Ис. 28 так: «Я полагаю в

основание на Сионе камень, камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепко

утвержденный...» (ср.: Ис. 28:16)? Не остановился ли Иисус на этом месте, подмигнув

ученикам со словами: «Я — тот камень, о котором говорит Исайя»? Мы не знаем. Мы

знаем только, какой отклик вызвали у них Его слова: «...Они сказали друг другу: не

горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге...» (Лк. 24:32).

К этому времени Иисус и ученики прошли через каменистые холмы к

благоухающей зеленой долине, поросшей оливами и плодовыми деревьями в цвету, на

северо-запад. Иерусалим с его муками и кровопролитием остался далеко позади, совсем позабытый за этой увлекательной беседой. Семимильная прогулка казалась

легкой утренней пробежкой. Минуты утекали слишком быстро, ведь ученикам хотелось

услышать побольше. «И приблизились они к тому селению, в которое шли; и Он

показывал им вид, что хочет идти далее. Но они удерживали Его, говоря: останься с

нами... <...> И когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал

им. Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он стал невидим для них» (Лк.

24:28-31).

Иисус учил и преломил хлеб, а затем, будто туман в июльское утро, исчез без

следа. Ученики тоже не сидели на месте. Оставив преломленный хлеб и вновь

ухватившись за свои разбитые мечты, они поспешили в Иерусалим, где сразу бросились

68

к апостолам. Торопливо и сбивчиво делясь своими новостями, они были прерваны

неожиданным появлением Самого Иисуса.

Когда они говорили о сем, Сам Иисус стал посреди них и сказал им: мир вам. Они, смутившись и

испугавшись, подумали, что видят духа.

Но Он сказал им: что смущаетесь, и для чего такие мысли входят в сердца ваши?

Лк. 24:36-38

(Второпях не пропустите подчеркнутую здесь связь между страхом и сомнениями.

Ученики дрожат, мучаясь своими вопросами без ответа. Совсем не удивительно, что

Христа больше всего заботит, чтобы нас ничто не смущало.) Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и

костей не имеет, как видите у Меня. И, сказав это, показал им руки и ноги.

Когда же они от радости еще не верили и дивились, Он сказал им: есть ли у вас здесь какая пища?

Они подали Ему часть печеной рыбы и сотового меда. И, взяв, ел пред ними.

И сказал им: вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах. Тогда отверз им ум к

уразумению Писаний.

Лк. 24:39-45

Ученики не знали, то ли им пасть на колени, поклонившись Господу, то ли бежать от

привидения. Кое-кто решил, что все происходящее слишком хорошо, чтобы быть

правдой, и завел речь о духах. Иисус мог бы этим оскорбиться. В конце концов, он

спускался в преисподнюю, чтобы спасти их, а они не видят разницы между Ним и

братом Каспера? Но, как всегда терпеливый с сомневающимися, Иисус протянул им

одну руку, затем другую. И предложил прикоснуться к Нему. Он попросил у них еды и, съев жареную рыбу, начал второй за сегодня библейский семинар. «...Вот то, о чем Я

вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в

законе Моисеевом и в пророках и псалмах. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний»

(Лк. 24:44-45).

Мы обнаружили некую тенденцию, вам не кажется?

 Иисус видит двух учеников, бредущих в Эммаус с таким видом, точно они только

что похоронили лучшего друга. Христос просто догнал их или сошел с небес —

этого мы не знаем. Он заводит речь об Эдемском саде и о Книге Бытие. Дальше, как вы знаете, была трапеза, сердца у них наполнились радостью, а глаза

открылись.

 Иисус приходит навестить трусливых львов в иерусалимской горнице. Но не

Суперменом, спикировавшим с неба, заметьте. Просто лицом к лицу, просто

можете ощупать Мои раны. Еда готова, Библия изучается, ученики набираются

смелости, а мы находим два практических ответа на критически важный для нас

вопрос: как Христос учит нас разрешать наши сомнения?

Каков же Его ответ? Ответ — прикоснитесь к Моему телу и задумайтесь, что

произошло со Мной.

И мы, знаете ли, все еще можем сделать это. Мы по-прежнему способны

прикоснуться к Телу Христову. Нам по-прежнему хочется физически ощупать Его раны и

69

дотронуться до Его плоти. Однако, соприкасаясь с Церковью, мы делаем то же самое.

Это — Церковь Христа, «которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем»

(Еф. 1:23).

Сомнения могут превратить нас в отшельников, заставить прятаться. Но в пещере

нет ответов. Христос дарует нам смелость в единстве, Он развеивает сомнения через

наше общение друг с другом. Он никогда не отдает все знание одному человеку, но

распределяет его, подобно кусочкам мозаики, среди многих собратьев. Когда вы

объедините свое понимание с моим, и мы поделимся нашими открытиями... Когда мы

собираемся вместе, перемешиваемся, исповедуемся и молимся — Христос говорит с

нами.

Пример учеников для нас поучителен. Они держались все вместе. Даже теряя

надежду, они объединялись в беседе. Они «разговаривали между собою о всех сих

событиях» (Лк. 24:14). Не есть ли это образ Церкви — общая беседа, обмен идеями, исследование возможностей, подъем духа? Пока они этим занимались, среди них

появился Иисус, чтобы научить их, доказав, что в самом деле «где двое или трое

собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20).

И заговорив с ними, Он рассказал им о Себе. Божье исцеление для сомневающихся

можно найти в Его Слове. «Итак, вера — от слышания, а слышание — от слова Божия»

(Рим. 10:17). Так что прислушивайтесь к нему.

Как прислушивался Джек.

Мы начали главу с рассказа об одном атеисте. Не завершить ли нам ее историей

другого? Джек характеризовал первую половину своей жизни, сравнивая ее с одним

казусом, что приключился с ним в юности. Он приехал учиться в университетский город

Оксфорд, предвкушая, как ему откроется вид на «пресловутый частокол шпилей и

башен». И вот он шел и шел, но никакой университетской архитектуры впереди не

видел. И только обернувшись назад, он понял, что все это время удалялся от цели, поскольку выбрал неверное направление. Через тридцать с лишним лет он написал: «Я

тогда не знал, до какой степени это маленькое происшествие будет служить аллегорией

всей моей жизни».

Джек был воинствующим атеистом, твердо придерживающимся убеждения, что

Бога нет — ведь никакой Бог не мог бы стоять за тем несчастьем, что мы называем

человеческой жизнью. Свое мировоззрение он выражал двустишием из Лукреция: Если бы Богом был мир сотворен,

Бренным и мерзким не был бы он.

Отвернувшись от Бога, Джек сосредоточился на академических занятиях. Он делал

серьезные успехи в каждой области, к которой обращался. Вскоре оксфордская

профессура приняла его как равного, и он начал преподавать и писать свои труды.

Однако терзающие его сомнения уже трудно было скрывать. Свое душевное состояние

он характеризовал такими словами, как «малодушный страх», «муки» и

«безнадежность». Он был сердит и пессимистичен, увлекаемый водоворотом

противоречий. «Я считал, что Бога нет. И меня злило, что Бога нет». Джек согласился бы

с оценкой человеческой жизни Вуди Алленом: все поезда идут по одной линии... на

свалку. Джек, наверное, так всю свою жизнь и двигался бы по дороге к тьме, если бы не

два обстоятельства.

70

Несколько его близких друзей, тоже профессоров Оксфорда, отказались от своих

материалистических взглядов, сделавшись искателями Бога и последователями Иисуса.

Сначала он считал их обращение в веру бессмыслицей и не боялся, что и его это

захватит. Затем познакомился с другими коллегами, которых высоко ценил, — с такими

уважаемыми учеными, как Джон Рональд Толкиен и Хьюго Дайсон. Оба они были

убежденными христианами и побудили Джека делать то, что он, как ни удивительно, никогда не делал. Читать Библию. И он стал читать.

В Новом Завете его поразила личность главного действующего лица — Иисуса

Христа. Джек видел в Иисусе не более чем иудейского философа, великого учителя

этики. Но по мере чтения внутренний конфликт Джека все больше углублялся из-за

проповедей Иисуса — Он называл Себя Богом и брался прощать людям их грехи. Джек

пришел к выводу, что Иисус либо обманывался, либо обманывал, либо действительно

был Тем, Кем Себя провозглашал, — Сыном Божьим.

Вечером 19 сентября 1931 года Джек и двое его коллег, Толкиен и Дайсон, совершили длительную прогулку по буковым аллеям университетского городка — то

оказалась своего рода дорога в Эммаус. Ибо по пути они обсуждали проповедь Христа

и смысл жизни. Они проговорили до позднего вечера. «Джек», он же К. С. Льюис, позже

вспоминал порыв ветра, сорвавшего первые осенние листья — внезапное дуновение, которое, возможно, символизировало для него сошествие Святого Духа. Вскоре после

того вечера «Джек» Льюис стал христианином. Он «начал понимать, чем в

действительности является жизнь, и что можно потерять, этого не зная». Эти мысли

переменили весь взгляд на мир у него, а впоследствии — и у миллионов его читателей2.

Что же побудило К. С. Льюиса, человека умного, одаренного, убежденного атеиста, последовать за Христом? Все очень просто. Он соприкоснулся с Телом Христа, то есть с

Его последователями, и, в ходе своих поисков, — с Писанием.

Может ли все быть так просто? Можно ли преодолеть эту пропасть между

сомнениями и верой благодаря Писанию и общению с собратьями? Проверьте сами.

Когда в следующий раз падут тени, погрузитесь в древние повествования о Моисее, в

молитвы Давида, в свидетельства Евангелий, в послания Павла. Общайтесь с другими

богоискателями и ежедневно ходите с ними по дороге в Эммаус. А если по пути к вам

присоединится добрый незнакомец с мудрым учением... попробуйте уговорить его

поужинать с вами.

71

Что если случится нечто ужасное?

13

Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь... Мф. 24:6

Страх глобальной катастрофы

Я мог бы обойтись без предостережений фармацевтов. Я, само собой, знаю, зачем

они нужны. Производители лекарств обязаны предупредить нас о любых возможных

неприятностях и побочных эффектах, так что если после приема их таблеток мы

превратимся в трехруких зеленых человечков, то не сможем отсудить у них

компенсацию. Это я понимаю. Все равно, есть что-то такое в этом сочетании

счастливого выражения лица героя рекламы с закадровым предостережением диктора

об угрозе паралича, что просто портит все дело.

Будем надеяться, что эта практика информирования о последствиях не проникнет

в родильные палаты. А ведь может. В конце концов, рождающиеся младенцы имеют

полное право знать, во что они ввязываются. Предродовое предостережение вполне

может стать стандартной процедурой в акушерстве. Представляете себе сценку? Юрист

стоит рядом с кроватью роженицы. Между схватками она дышит по методу Ламаза, то

есть учащенно и неглубоко, «как собачка». Юрист зачитывает напечатанный мелким

шрифтом документ куда-то в направлении ее чрева:

Поздравляем вас с переходом в послеутробный мир. Примите, однако, к сведению, что

человеческая жизнь характеризуется сопутствующими явлениями, которые в большинстве

случаев приводят к смерти. Некоторые клиенты сообщали о неприятностях со смертельными

вирусами, химическими веществами и/или кровавыми террористами. Рождение также может

подвергнуть вас губительному воздействию таких бедствий, как цунами, нетрезвые пилоты, трезвые мотоциклисты, голод, радиоактивные осадки и/или предменструальный синдром. К

числу нежелательных побочных эффектов жизни относятся компьютерные вирусы, сердечные

заболевания и выпускные экзамены. Человеческая жизнь не может быть рекомендована тем, кто

не в силах жить на одной планете со злобными тиранами или глотать то, что авиакомпании

называют бортовым питанием.

Жизнь — штука опасная. Мы влачим свое существование под тенью зловещей

реальности. Различные способы уничтожения человечества, похоже, попали в

распоряжение людей, только об этом и мечтающих. Разговоры о ракетно-ядерной

войне заставили одного маленького мальчика попросить: «Мамочка, пожалуйста, нельзя ли нам пожить там, где совсем нет неба?»1 Если среднегодовая температура на

Земле возрастет еще на пару градусов... если совершенно секретные сведения попадут

в руки злодеев... если какой-нибудь тупица тупо нажмет на красную кнопку... Что если

случится самое худшее?

72

Христос говорит нам, что случится оно обязательно. Он предрекает коллапс

духовности, экологические катастрофы, преследование верующих во всем мире.

И все же настаивает, что и при всем этом можно смело глядеть в будущее.

...Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим, и будут

говорить: «я Христос», и многих прельстят. Также услышите о войнах и о военных слухах.

Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец: ибо восстанет

народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам; всё же

это — начало болезней.

Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами

за имя Мое; и тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг

друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения

беззакония, во многих охладеет любовь; претерпевший же до конца спасется. И проповедано

будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда

придет конец.

Мф. 24:4-14

Все будет плохо, очень плохо, прежде чем станет лучше. И когда ситуация

ухудшится, «смотрите, не ужасайтесь» (Мф. 24:6). Как «ужасаться» здесь переведено

одно очень выразительное слово, которое Иисус не употребляет ни в каком другом

случае. Это слово означает «стенать», «рыдать». Словно бы Иисус советует ученикам:

«Не впадайте в истерику, когда начинается самое худшее».

Учеников взволновал вид Иерусалимского храма. Их восхитили величественные

здания, сложенные из огромных тесаных камней — некоторые почти в двадцать четыре

фута длиной, — восхищала фактура цветного мрамора, напоминавшая морские волны.

На Иисуса все это не произвело такого впечатления. «Иисус же сказал им: видите ли всё

это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено»

(Мф. 24:2).

Представьте, что кто-то предрекает разрушение Белого дома, Букингемского

дворца или Лувра. Разве вам не захочется узнать подробности? Ученикам захотелось.

«...Скажи нам, когда это будет? и какой признак Твоего пришествия и кончины века?»

(Мф. 24:3).

Сидя на горе Елеонской, с открывающейся панорамой города Давидова и храма в

центре, Иисус делает предостережение в стиле «Пристегните ремни, главное — без

паники, жизнь может быть опасна для вашего здоровья».

Иисус начинает с наставления: «...берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо

многие придут под именем Моим, и будут говорить: "Я Христос", и многих прельстят»

(Мф. 24:4-5). Обратите внимание на дважды звучащее слово «многие». Много

обманутых и много обманщиков. Церкви — это чашки Петри14 для самовыявления

эгоистов, маскирующихся под служителей Бога. Они все будут делать «во имя Его», претендуя на особый статус, на высшую духовность. Они хвалятся доступом к

сокровенному знанию, щеголяя в своих проповедях такими фразами, как «Бог сказал

мне», «я говорил с Богом», «Бог ведет меня». Они позиционируют себя в качестве гуру, 14 Чашка Петри — лабораторная посуда в форме невысокого цилиндра. Широко используется в

микробиологии для культивирования колоний микроорганизмов. Для этой цели чашка Петри

заполняется слоем питательной среды, на который производят посев культуры микроорганизмов. —

Примеч. ред.

73

не подчиняющихся банальным правилам, допущенных во внутренний круг, чем

подразумевается, что их мудрость много выше разумения простых смертных. Кое-кто

даже притязает на мессианство, говоря: «...Я Христос...» (Мф. 24:5).