Бесстыдница

12

— Сколько женщин у тебя было?

Кира перевернулась со спины на бок и положила голову на ладонь. Дэвид метнул быстрый взгляд на девушку и затем обратно на потолок. Ну уж нет. Он не попадется на эту удочку. Кому как не ему знать, что вопросы о бывших, тем более, об их количестве не приводят ни к чему хорошему.

— Так сколько? — не унималась Кира, устроившись уже на его безволосой груди. Рука мужчины тут же обвилась вокруг её талии.

— Я не собираюсь это обсуждать.

Сердцебиение уже пришло в норму после секса. Всё его тело наполнялось приятной усталостью, от которой клонило в сон. Присутствие Киры наполняло всё его существо радостью. Сейчас он был счастлив — и не потому, что занимался сексом, а потому, что она была рядом. Его богиня. Его мечта. Зачем разрушать идиллию обсуждением бывших? Он по опыту знал, что такие разговоры до добра не доводят. Если она не обидится из-за количества связей, которые у него были до неё, то точно припомнит ему это после, во время какой-нибудь ссоры. Женщины — они такие. Тем более, молодые. Тем более, Кира. Он прекрасно помнил её поведение в тот день, когда она написала, что рассталась со своим парнем, предварительно сообщив, что пойдет с ним на вечеринку, и что она заставила его почувствовать. Тяжелую, жаркую злость и ревность, что разъедали его изнутри, а затем ядовитую горечь от собственной реакции. Даже сейчас, от одного воспоминания его съедал стыд за самого себя. Ведь он повелся на весь этот спектакль, как пацан малолетний.

— Да брось ты, — игриво произнесла девушка, поднимаясь и кладя подбородок ему на грудь; её мягкие волосы приятно щекотали кожу. — Хочешь, я скажу первая?

Дэвид посмотрел на неё, пытаясь понять, издевается она или нет, но лицо любимой было искренним. Большие ореховые глаза не отражали никакого подлого намеренья, а наоборот, светились лукавством. Щеки Киры налились румянцем, отчего её миленькое личико казалось таким невинным, будто это не она двадцать минут назад лежала между его ног и с пошлым причмокиванием сосала член под аккомпанемент его несдержанных стонов. Он правда хотел сказать, что его не волнует, сколько у неё было мужчин до него. Но не успел материализовать мысль в слова, как она произнесла:

— Семь.

Он не хотел признаваться себе, что эта цифра застала его врасплох. Кира тем временем терпеливо ожидала его реакции, невинно хлопая глазками. Вот же чертовка!

— Эм… Да? — только и смог он выдавить из себя.

— Угум… — Она вновь положила голову на его грудь. — Ты восьмой.

— Тебе восемнадцать исполнилось в ноябре, не так ли? — осторожно спросил он.

— Да, — невозмутимо ответила она и принялась легонечко гладить кожу его живота. — И я отвечу на твой следующий вопрос: мне было шестнадцать, когда я лишилась девственности.

— Хм…

Тут Кира вдруг поднялась с места и злобно посмотрела на него, маска робкой лани исчезла с её лица, сменившись маской хищной птицы, готовой напасть в любую секунду.

— Что значит это «хм»? — спросила она, повышая голос. — Ты думаешь, я какая-то шлюха, которая трахается со всеми направо и налево?

— Нет, что ты! — Он протянул руку, пытаясь вернуть её обратно к себе под бок, но она оттолкнула её.

— Кира.

«Твою мать! — подумал Дэвид. — Как я знал, что нельзя начинать этот разговор.»

— Кира, — твердо произнес он, глядя ей прямо в глаза, — я так не считаю. Пожалуйста, успокойся.

Её глаза сверкнули огнем, дав ему понять, что он — труп. Потому что сказать обозленной женщине успокоиться — это разозлить её еще больше. Но… к его удивлению она ничего не сказала, даже не сдвинулась с места.

— Я просто… — осторожно начал он. Слова давались ему с трудом. Потому что… ну как объяснить ей тот факт, что обычное число семь вызывает у него негодование. Это не взрослая Гвен — если бы та сказала, что у неё было семь мужчин, то Дэвид бы поверил, но все равно умножил бы число на два, чтобы быть уверенным до конца. У него самого-то было шесть девушек… Если, конечно, не считать Гвен и девчонку, с которой он лишился девственности на выпускном.

— Просто у меня было не так много девушек, — продолжал он, вдруг почувствовав себя жалким. — А в твоём возрасте я еще был прыщавым девственником.

— Да ладно? — Теперь она смотрела на него с любопытством.

— Правда. — Он нервно улыбнулся, чувствуя облегчение от того, что риск возможной ссоры, кажется, пропал. — Мой первый секс был на выпускном.

— Вау, — только и произнесла она, а затем вновь легла рядом.

— Ага.

Наступило молчание. Дэвид гладил её по волосам, думая о том, что, кажись, обошлось, пока она вдруг не спросила:

— Так сколько?

Он закатил глаза, но не смог сдержать улыбки.

***

— Вот, салфетки и трубочки надо периодически пополнять, — говорила темнокожая девушка с сережкой в носу. — Ну, еще и протирать стойку. Вроде пока всё.

Кира стояла за кассой буфета в кинотеатре в новой форме, которую ей выдали, и которая была ей определенно велика. Пару дней назад она услышала от Джессики, что в их местный кинотеатр требуются работники, а Кира как раз искала работу, чтобы иметь хоть какие-то карманные деньги, так как просить у мамы ей было стыдно. Когда Кира пришла сюда лично, чтобы спросить о работе, её тут же отвели в отдельный кабинет и там провели собеседование, а вчера позвонили, чтобы сообщить, что она принята. Радости Киры не было предела, так как после провального собеседования в ресторане родителей Джессики она чувствовала себя полной неудачницей.

— Не прикасайся к котлу обнаженной рукой, а лучше вообще не прикасайся к нему, пока машина включена, и не заглядывай в него во время приготовления попкорна. Раскалённое зерно может попасть тебе в глаз.

— Твоя смена заканчивается в девять вечера, — продолжала её наставница. — Начальство кинотеатра не хочет каких-либо проблем с родителями из-за позднего возвращения домой. В девять приходят студенты и остаются здесь до закрытия — до трех утра. Первые пару смен мы будем вместе. Потом ты сама. Самое важное правило — не отворачиваться от кассы, когда та открыта. Пересчет кассы не входит в твои обязанности, это делается в конце рабочего дня.

— Сколько ты тут работаешь? — поинтересовалась Кира.

— С лета. Хотела временно, а получилось вот так. Но ничего, работа не пыльная, правда, клиенты могут быть еще теми засранцами. Мы, кстати, не только в буфете работаем. А также на кассе, но это только через пару месяцев после того, как освоишься. Убираем залы после окончания сеансов. Но большую часть смены можно бездельничать, а если ты в этот день не тут, на буфете или на кассе с билетами, даже фильмы смотреть.

— Круто.

— Ага.

Наступило молчание. Девушка с сережкой в носу, имя которой было Рейчел, достала телефон и уткнулась в него. Кира поняла, что разговор окончен. Рейчел понравилась ей, было видно, что та нормальная девчонка, с которой можно будет сдружиться. А Кире был так необходим новый друг. Ведь с тех пор, как она узнала об отношениях Ким и Фрэнка, они с Ким не общались. Кира не хотела. По этой причине она и отдалилась от Кортни, так как та тоже была их общей подругой. Да и вообще у неё теперь другие проблемы, не знакомые ни Ким, ни Кортни. Такие, как поиск работы, поездки к отцу в центр реабилитации… отношения со взрослым мужчиной, который является её учителем. Кира непроизвольно улыбнулась, вспомнив о мистере Коулмане. Нет, она определенно не вносила их с ним отношения в число проблем. Но то, что они не могли встречаться на людях и необходимость шухереться постоянно, — да, это было проблемой.

— У тебя есть парень? — вдруг спросила она Рейчел. Та подняла голову от телефона и улыбнулась заискивающей улыбкой. Отлично. Одна общая тема у них уже есть.

***

Дэвид тяжело вздохнул про себя и непроизвольно посмотрел на часы. Это определённо будет не самым легким опытом. Кортни Паркер стояла у доски в пустом классе и гипнотизировала пример. Он и до этого знал, что способностями в алгебре она не блещет, но теперь, взявшись в итоге за её личное обучение, понимал, что скорее всего все нынешние оценки этой девочки — результат списывания контрольных и домашней работы. Потому что, если бы она действительно делала домашнюю работу, она бы знала, как решать то, что он задал ей сейчас.

— Мисс Паркер, — обратился он к ней. — Вы знаете, как решать этот пример?

Блондинка повернулась и одарила его беспомощно-виноватым взглядом, и Дэвид еле сдержался, чтобы не закатить глаза.

«Всё понятно, — подумал он, — придется начинать с самого начала».

— Что ж, — вымолвил он вслух. — Давайте приступим к разбору примера. Можете сесть на место.

Он не собирался отчитывать её за её невежество. Не за это ему заплатил её отец, переведя две тысячи долларов на его банковский счет. Дэвид даже и сказать ничего не успел, как тот согласился. Видимо, глава семейства Паркер не затруднял себя проверкой компетентности репетиторов его дочери, ну, оно и видно. Зато её мать сама позвонила ему и пригласила на «чашечку кофе».

Он пришел в назначенный час в кафе, где в свое время они любили завтракать всей семьёй по выходным, до того, как Дэвид уехал учиться в Джерси. Во время беседы с её матерью, которую он тоже узнал. Она колядовала перед дверьми его дома с другими жителями его района в Рождество, и его не отпускало чувство, что та заигрывает с ним, хотя она задавала ему вполне обычные вопросы, касающиеся собеседования по подбору репетитора. Тем же вечером, после их встречи, ему вновь позвонил мистер Паркер и поинтересовался, какой у него номер счета. И вот теперь он должен был за короткий срок подтянуть их дочь, чтобы она смогла произвести хорошее впечатление на члена приёмной комиссии из Беркли, или кого там они собирались умасливать, чтобы девушку приняли на учёбу в престижный университет.

— Я решаю пример, мисс, — произнес он, беря в руку мел. — Вы ничего не записываете. Внимательно слушаете. Затем сможете списать, окей?

— Да, мистер Коулман.

— Отлично. Приступим.

Солнце уже начало садиться, когда их время закончилось. Дэвид просидел с ней два полных часа.

— Потрудитесь решить эти примеры к нашей следующей встрече, — произнес он, протягивая ей листок с номерами примеров и страниц. — Увидимся в четверг.

— Огромное спасибо, мистер Коулман, — устало вымолвила она и слабо улыбнулась. Что-что, а какой бы она ни была, обвинить её в лени он никак не мог: девушка действительно хотела понять, чему он её учил. Правда, она часто отвлекалась на свой телефон, но Дэвид не стал делать ей замечания, ведь его наняли. Максимум, что он может сделать — это поговорить об этом с её матерью. Только он подумал о старшей Паркер, как та тут же появилась в дверях его класса. Мужчина недоуменно заморгал, дивясь такому стечению обстоятельств. На матери Кортни был надет дорогой полушубок из норки.

— Здравствуйте, мистер Коулман, — поприветствовала миссис Паркер. — Ну, как прошло, дорогая? — обратилась она непосредственно к дочери.

— Норм, — только и ответила та. — До свидания, мистер Коулман.

— Всего доброго.

— Подожди меня за дверью, дорогая. Я хочу переговорить с твоим учителем наедине.

— Окей.

Девушка вышла, и Дейв тут же почувствовал себя неуютно от того, как на него смотрела эта женщина и от того, что он обязан быть с ней вежлив, ведь она платит ему деньги. Хотя никакого презрения с её стороны он не замечал, но дело было даже не в презрении, а в том, что мать этой девушки смотрела на него как на добычу. Что ж, он готов отразить любое её нападение.

— Ну как она? — спросила миссис Паркер, подойдя ближе и встав напротив него.

— Она отстает от программы, — честно признался Дэвид. — Здесь определенно нужно много работы.

— Ммм, — протянула та, а затем сняла свою шубку, и в глаза Дейву сразу бросился привлекательный вид, что ему открывало глубокое декольте на роскошной обтягивающей кофте-гольф с чокером. Но он тут же поднял глаза. Теперь не оставалось сомнений, зачем женщина сюда пришла.

— Это хорошо, — произнесла та, положив шубку на его стол вместе с сумкой. — Вам нравится проводить занятия в классе? В нашем доме есть много подходящего места для занятий… математикой. — От Дэвида не укрылась короткая пауза, которую она выдержала перед последним словом. — Там определенно уютнее, да я не буду волноваться, где моя дочь.

— Вы желаете, чтобы я занимался с Кортни у вас дома? — холодно поинтересовался Дэвид, отступая к своему столу и тем самым увеличивая расстояние между ними. Он принялся копаться в бумагах, давая всем своим видом понять, что не заинтересован в ней.

— Да, — ответила женщина, сделав шаг навстречу. — Если вас не затруднит.

Её рука с идеальным маникюром легла ему на предплечье. Дэвид напрягся, но не отдернул его. С такими стервятницами нужна другая тактика.

— Мы бы могли познакомиться поближе, мистер Коулман, — томно произнесла миссис Паркер. — Директор Грин очень лестно отзывалась о вас как о человеке и об учителе. Да и Кортни говорила о вас только хорошее. Вы свободны сегодня вечером?

— К сожалению, нет, — спокойно ответил он и осторожным движением снял её ладонь со своего предплечья. — У меня свидание.

— О, — Миссис Паркер чуть вскинула брови, но не отступила. — Какая жалость. Неужели его никак нельзя отменить?

Дэвид поразился её наглости. То, что она платит ему деньги еще не значит, что он стал её собственностью.

— Боюсь, что нет. — Тон мужчины был ледяным. — Моя девушка не любит, когда резко меняются планы.

— Звучит серьёзно, — игриво фыркнула она, а затем наконец отошла от него, забирая шубу с сумкой с его стола. — Но я в любом случае хотела бы узнать получше сына Лоры Бланк-Коулман. Я голосовала за вашу матушку в свое время, когда она баллотировалась на пост мэра города.

Это было правдой; когда Дэвид только начал учиться в Принстоне, его мать стала активным общественным деятелем. Она даже баллотировалась на пост мэра, но проиграла выборы. А потом у неё выявили болезнь.

— Вам, наверно, приходится нелегко, — продолжала женщина. — Я слышала от знакомых и соседей, что с ней стало. Очень жаль. Лора была и есть для всех нас символом феминизма.

Дэвид сжал кулаки. Эта притворная жалось всегда выводила его от себя. А сейчас просто приводила в бешенство. Каким тоном эта богатая и слабая на передок стерва говорит о его матери!

— Спасибо, миссис Паркер, за ваше участие. Но всё не так страшно, как об этом говорят.

— Я устраиваю благотворительный вечер для сбора средств для исследований и борьбы с болезнью Альцгеймера.

Дейв вспомнил о флаере, что вытащил из почтового ящика пару недель назад, но тут же выкинул в мусор. Благотворительные вечера — это хорошо, но большая часть денег, что жертвуют богачи, идет, к сожалению, не туда, куда они жертвуют, а в карманы организаторам и хозяевам фондов.

— На следующей неделе. Будьте моим почетным гостем и приводите вашу девушку. Я буду очень рада с ней познакомиться.

— Боюсь, я должен отказаться. Я не ходил на такого рода сборища уже лет тринадцать.

— О, не стоит так быстро отказываться, мистер Коулман. — Она накинула свою дорогую шубку. — Очень важно, чтобы вы рассказали свою историю. Учитывая, что все присутствующее наверняка помнят, кто такая Лора Бланк-Коулман.

Дэвид поджал губы. Эта стерва определенно знала, куда давить.

— Я пришлю вам пригласительные. Увидимся, мистер Коулман. И подумайте над моим предложением о проведении занятий в нашем доме.

***

Поправив несколько прядей перед зеркалом в школьном туалете, Кира выпустила огромный пузырь жвачки, а затем хлопнула его с характерным звуком. Если бы она могла, то вообще не выходила бы отсюда. От вида улыбающихся друг другу Ким и Фрэнка её воротило. Каждая клеточка её тела противилось этому союзу, который был ничем иным, как жалкой попыткой бывшего заставить её ревновать. Кира прекрасно видела, какие взгляды он на неё бросал. Мол, смотри что упустила. А Ким этого даже не замечает и смотрит на него глазами недоенной коровы. Мерзость. Самое стремное во всей этой ситуации было даже не это, а то, как на неё смотрят одноклассники и вообще все в школе. Ждут реакции. Хлеба и зрелищ, мать их. Еще бы, Франклин Вашингтон был знаменитостью в школе, капитаном школьной сборной по футболу. Естественно, новость об их разрыве стала сенсацией, но еще большей новостью было то, что Фрэнк начал встречаться с её подругой, довольно нескладной девушкой по сравнению с Кирой. Но, несмотря на то, что все в школе (кроме самой Ким) понимали, почему тот начал встречаться с ней, они все равно стали относиться к той по-другому. С подобающим уважением, с которым надо относиться к школьной знаменитости. Кира видела её в компании парочки надменных чирлидерш, которые до этого посмеивались над внешностью и полнотой Ким и воротили нос от тех, кто был непопулярен в школе. Они и к Кире в свое время тоже липли, но она послала их подальше. Ей вполне нравилось её окружение. Но теперь всё изменилось. Теперь она осталась одна. Она, конечно, продолжала общаться с Джессикой, которая была «на её стороне» и без перерыва поливала Ким и Фрэнка грязью, а также Мигеля Тауэрса, с которым у неё не сложилось. Ведь тот был другом Фрэнка.

Вдруг дверь в уборную открылась, и на пороге появилась Кортни. Увидев Киру, она стушевалась и опустила глаза в пол.

— Привет, — холодно поприветствовала её Кира.

— Привет, — Кортни встала рядом с ней и принялась копаться у себя в сумке. Кира продолжала поправлять свои волосы, точнее, делать вид, что поправляет, ведь она не собиралась сбегать от Кортни. Еще чего.

— Как дела? — робко спросила блондинка, выуживая блеск для губ из сумочки.

— Отлично. Работу нашла. — С этими словами Кира тоже потянулась к сумке и достала оттуда тушь. — Как твои?

— Да тоже норм.

Молчание.

Кира быстро подкрасила ресницы, а затем двинулась к выходу.

— Подожди! — окликнула её Кортни. — Нам надо поговорить…

— Да ну? — Циничностью, с которой были произнесены эти слова, можно было разъесть металл.

— Да. Прости меня. Я считаю, что Ким поступила неправильно.

— Верится с трудом, — процедила Кира сквозь зубы.

— Да ладно тебе, Кира. — Кортни вздохнула. — Ты же знаешь, какая я. Я очень люблю Ким, и тебя, и Фрэнка. Мы — отличная компания. Просто ты в последнее время ходила такая… негативная…

Кира не удержалась и хмыкнула. Негативная. Еще бы. Попробовала бы ты, блонда тупая, пожить хотя бы пару дней из её жизни в период кризиса. В полном пиздеце, когда домой не хочется идти. Негативная. Вот же коза.

— Я по тебе скучаю. Честно, — продолжала та. — С тобой весело, и ты не бесхребетная медуза, в отличие от Ким. Знаешь, какие гадости она о тебе говорила.

Кира навострила уши.

— Мол, что ты спала с Фрэнком, зная, что он ей нравится…

— Что? — Кира не могла поверить в услышанное. Она вообще не замечала за своей подругой… бывшей подругой признаки какой-то симпатии к Вашингтону.

— Ага. И что ты изменила Фрэнку. Он узнал, и вы расстались. Хотя я Ким сказала, что если бы у тебя кто-то был, мы уж точно бы знали, и зачем она вообще ему верит.

— Вот уроды. Оба. — Кира почувствовала острую потребность закурить.

— Мир? — Кортни протянула мизинчик.

— Нет. — Кира отрицательно качнула головой — Прости, но я не знаю, может, ты так же обсирала меня вместе с Ким.

— Нет, что ты! Я тебя обожаю, я бы никогда не стала говорить о тебе плохо, тем более, сколько ты мне помогала с матанализом.

— Мне надо идти, Кортни. Позже поговорим, — устало проговорила Кира. Этот разговор её утомил.

— Окей. Может, встретимся где-то после школы?

— Я работаю. Извини.

— О, кстати, — вдруг воскликнула Кортни. — Чуть не забыла. Моя мама на следующей неделе устраивает благотворительный вечер. Туда нужны работники. Там, напитки разносить или наоборот пустые бокалы на кухню возвращать. Вот мама сказала, что им хорошо заплатят. Может, тебе это интересно.

— Сколько платят? — равнодушно спросила Кира, уже зная, что откажется.

Блондинка нахмурилась, припоминая.

— Сто баксов за вечер, вроде. Я могу попросить маму, чтобы тебе дали что-то совсем легкое. Может, в этот день ты свободна?

Кира закусила губу. Сумма была баснословная, учитывая, что это лишь за один вечер. На эти деньги она сможет прикупить себе какое-нибудь новенькое бельё для себя, любимой. Грех было не принять это предложение. Но все её существо противилось этому. Ей не нужны подачки таких, как Кортни, особенно после всего этого, да и сама Кортни даже не зашла ни разу проведать её, когда с отцом случился удар.

— Хорошо, — холодно ответила она. — Какого числа это будет?

— Десятого февраля.

— Я попрошу кого-то подменить меня, — кивнула Кира, собираясь уже наконец выйти отсюда.

— Подожди… — жалобно окликнула её Кортни. — Так что насчет…

— Приходи сегодня в кинотеатр, — перебила её Кира. — К семи. Посмотрим какой-нибудь фильм. С меня халявный попкорн.

— Окей, — улыбнулась ей подруга, а затем Кира покинула школьную уборную.