Бесстыжая нечисть

— Влас… — пискнула я еле слышно.

— Да-да? — Он еще чуть сократил расстояние. — Слушаю тебя внимательно.

— Н-не надо…

— Вот и я думаю — не надо лишних разговоров. Нам давно пора домой. Давай руку и пойдем.

Я отрицательно качнула головой, завороженно глядя на предложенную мне ладонь.

— Давай руку, — медленно и с расстановкой повторил он. Его голос почти не изменился, но я почувствовала, что не стоит больше испытывать его терпение — он и так сдерживает себя с большим трудом. Мне вдруг стало холодно. Зубы застучали так, что я чуть не откусила себе язык.

— Хочешь, чтобы я тебя отнес? Что ж… разве я могу отказать? Ты ж из меня веревки вьешь…

Он стремительно скользнул вперед, преодолевая последние разделяющие нас полметра, и… с той же стремительностью отлетел назад, словно от толчка.

— Это еще что такое? — зловеще уточнил Влас.

— За… защита, — сглотнув, сообщила я. И приободрилась. Точно! У меня же защита есть! Совсем забыла. Как увидела Власа, все из головы вылетело.

Он прищурился, словно пытался что-то разглядеть, и медленно обошел меня по кругу.

— Точно, защита. Вижу ее. Причем, только от меня. Ведьма поставила?

— Ага, — уже более уверенно подтвердила я.

— А вот теперь я по-настоящему зол, — ровно и даже немного задумчиво сообщил Влас. — До этого был просто слегка раздражен, а теперь… Да ты хоть представляешь, что я сделаю, как только до тебя доберусь?

— Что? — выдавила я. А потом рассердилась на себя и добавила уже громче: — И ты до меня не доберешься.

— Правда? — вкрадчиво уточнил Влас. Он кружил около меня, словно голодный тигр возле клетки с аппетитной овечкой. Я как-то неожиданно ярко представила, как яростно мечется туда-сюда полосатый хвост. — А ты знаешь, что защита твоя действует только внутри города? Ее подпитывает силами городской барьер. Без этой подпитки она моментально развалится. Значит, стоит тебе выйти за барьер, и наши маленькие разногласия мгновенно разрешатся сами собой.

Черт! Сообразительный гад! Хорошо, что он не знает про то, что через неделю защита исчезнет сама собой. Если, конечно, я не вычислю подельника еретицы.

— Хватит меня пугать! У меня и без того был плохой день! Нет, даже чудовищный! — психанула я.

— Бедненькая… — неожиданно мягко протянул леший. Этот его стремительный переход от угрозы к сочувствию напрягал гораздо больше откровенной ярости. — Я бы тебя утешил, да прикоснуться не могу… Давай так. Мне очень не хочется огорчать тебя еще больше, поэтому я сделаю невероятно щедрое предложение. Если прямо сейчас сдашься, обещаю сильно не буянить. Максимум отшлепаю, и все. Тебе понравится.

Ах ты ж, мерзопакостный манипулятор! Запугиванием ничего не добился, решил зайти с другой стороны?

— Сдамся? — повторила я, ощущая, что понемногу зверею. Это хорошо. Лучше злиться, чем трястись от страха. — А что потом?

— Первым делом мы прогуляемся до городской стены и избавимся от этой защиты. После этого я помогу тебе собрать вещи и заберу отсюда.

У меня просто опустились руки.

— Влас… ну ты, блин… впрочем, ладно. Я вижу, ты сейчас совершенно не готов к нормальному разговору. И на мою точку зрения тебе, судя по всему, глубоко плевать. Тогда и я поступлю так же эгоистично. Как мы только что выяснили, ты не в силах меня удержать. Поэтому я сейчас просто уйду. Но перед этим скажу вот что: настоящее зло начинается тогда, когда кто-то свято уверен, что имеет право решать за другого, что для него лучше. Подумай об этом.

Я развернулась и побрела в сторону дома.

— Значит, ты настаиваешь на своем, — раздался позади усталый голос Власа. — Угу. Ладно. Я хотел все уладить по-хорошему. Судя по всему, ты искренне рассчитываешь на эту свою защиту, любезно поставленную ведьмой. А теперь слушай меня очень внимательно… — Он сделал паузу, и мое сердце тревожно екнуло. — Разве ведьма поставила защиту на всех твоих знакомых?

Что за дурацкий вопрос… ох. До меня дошло. Я застыла на месте.

— Ты никого не тронешь! Это… подло! Так может поступить только бессовестный, злой и отвратительный человек!

— Во-первых, я не человек, — жестко ответил Влас. — Во-вторых, совести у меня отродясь не было.

Я вдруг ясно поняла, что леший может легко сделать меня тихой и послушной. Для этого ему нужно только взять в заложники кого-то из подруг или даже Хана. Да, в городе он причинить особого вреда им не сможет. Но ему с избытком хватит и простой физической силы, чтобы вытащить их за пределы города. И все! После этого я сделаю что угодно, беспрекословно выполню любой приказ. Ушедший было страх вернулся в десятикратном размере. Он накрыл меня, как лавина в горах. Накрыл и одним махом снес все хлипкие защитные механизмы, которые я наставила в попытках оградить себя от безумия. И безумие выплеснулось. Так резко, что я застонала и согнулась пополам, словно от острой боли в животе.

— Тоня? — Леший мгновенно оказался рядом. Правда, я все равно слышала его голос будто издалека. — Что с тобой?

Ага, встревожился! Я хрипло и как-то каркающе рассмеялась. Получилось очень жутко.

— Забыла… предупредить… — булькнула из последних сил. — Мне… нельзя… волноваться… А тут ты … со… своими… блин… ультиматумами…

Я хотела добавить что-то еще, но тут сознание поплыло, и я отключилась. На смену заступила безумная Тоня.

Неудобно лежать. Во-первых, солнце печет. Во-вторых, поверхность твердая. В-третьих, что-то остренькое в ключицу тыкается. Да еще поблизости какие-то несознательные личности разговоры разговаривают. Разве не видят, что я тут дремать изволю?

Я невольно начала прислушиваться. Беседовали трое.

— И часто? — уточнил кто-то голосом Власа.

— Второй раз при мне. — Узнаю этот прокуренный басок! — Каждый раз по-разному проходит. Главное, не расстраивать…

— Вот-вот, — пропищал третий. Его было слышно лучше всего. — И так день не задался, еще ты со своими угрозами… странно, что она вообще в них верит…

— Не забывайся, — беззлобно одернул Влас. — А почему день не задался?

— Да с хахалем разругалась… — Проша понизил голос и добавил: — Из-за меня.

— Правда? — присвистнул леший. За простодушным показным удивлением в его интонации проскользнуло что-то еще. Готова поклясться, он сейчас нехорошо прищурил глаза. — Теперь я почти уверен, что мы с тобой поладим, мохнатик. Расскажи-ка поподробнее, что там у них за ссора?

— Не вздумай, Проша, — прохрипела я. — Прокляну…

— О, очнулась! — раздался топот. Готова спорить на деньги, что топал Проша. Влас при всех своих немалых размерах всегда передвигался бесшумно. Впрочем, коловертыш тоже наверняка так умел, когда хотел. Иначе как он магазины обчищает?

Я с трудом расклеила глаза и уставилась в небо.

— Ты как? — пропищал Хан. Он сидел у меня на груди. Это его коготки покалывали ключицу. Проша устроился рядом и, сочувственно сопя, взял меня за руку.

— Так себе, — мысленно ответила я котенку. Разговаривать было трудно.

Сверху возникло перевернутое лицо Власа: он сидел на корточках у меня над головой.

— Должен заметить, что ты умеешь уходить от разговора, — насмешливо сообщил леший.

— Сгинь… — прошептала я, радуясь своему отвратительному самочувствию. Не будь я такой вялой и обмякшей, наверняка бы волновалась из-за его близости. А так… сплошной отдых от эмоций. Хотя… кажется, что-то меняется. Откуда эта ясность в голове?

— Проша! — звонко рявкнула я, подскакивая и отбирая у него свою руку. Хан едва не свалился, чудом успев зацепиться коготками за футболку. Пришлось его подхватить. — Ты опять?! Мы же договаривались, что ты больше не забираешь мою боль!

— Я не соглашался, — прохрипел коловертыш, шлепаясь на попу.

— Да ты… да ты… да если ты будешь так относиться к моим просьбам, то я…

— Он все правильно сделал, — лениво сказал леший.

— А тебя вообще не спрашивали! — прошипела я.

— Нарываешься? — мило уточнил Влас. Я глянула на него с опаской. К счастью, он не стал развивать тему.

— Верни мою боль обратно, — велела я поникшему Проше. — Сейчас же!

Влас протянул руку и положил ее на плечо коловертышу. Тот напрягся, а потом с блаженным вздохом обмяк. Неужто леший его подлечил?

— А нечего уже возвращать, — легко сказал Влас, подтверждая мою догадку.

— Спасибо… — Проша посветлел взглядом и тут же виновато посмотрел на меня. Я отвернулась. Сам того не понимая, Проша позволил лешему оказать мне услугу. А я категорически не хотела быть ему должной. Ну кто просил этого коловертыша забирать мою боль? Нет, нам определенно надо будет серьезно поговорить. Если хочет жить со мной, то пусть соблюдает правила. Заодно неплохо бы обсудить, почему не стоит на каждом углу трепаться о моей личной жизни. А то взял и рассказал Власу о ссоре с Денисом. Ну кто так делает, а?

Не желая выяснять отношения при лешем, я встала и огляделась. Ого! Вот так меня занесло! Вокруг простирался… город! Красота! Для тех, кто не боится высоты, конечно. Ведь мы находились на крыше. Причем на крыше моего дома.

— Хан, — мысленно позвала я, подходя к металлическим перильцам. Солнце красиво отражалось в стеклах высоток. Казалось, будто они затянуты расплавленным золотом. — Как я здесь оказалась?

— Я точно не знаю, — чуть виновато отозвался он. — Мы тебя уже на крыше нашли… у лешего спроси. Он рядом был.

— Как нашли? — Ох, как не хочется у Власа что-то спрашивать…

— Ну, я не смог тебя дозваться, и мы с Прошей решили отправиться на поиски. Он сказал, что по стенам отлично лазит, так что без проблем покинет квартиру через окно. А меня посадит на голову или в зоб. Осталось определить направление. Я закрыл глаза, сосредоточился на нашей с тобой связи, и мне вдруг представился толстый красный канат, который, судя по всему, указывал в твою сторону. Только вот ты будто бы металась по городу, так как направление постоянно менялось. Рывками. Следовать за хаотично носящейся по улицам тобой было бы безумием, поэтому я потянулся к этой призрачной веревке и мысленно за нее дернул. Точнее, представил, что дергаю. Кажется, это сработало. Я почувствовал, что ты приближаешься. А потом «веревка» задралась вверх и остановилась. Ну мы с Прошей решили, что ты, очевидно, на крыше. Он посадил меня в зоб и заполз по стене. Тут мы тебя и нашли. Ты сидела вон там, на возвышении, и рычала на Власа. А потом запрокинула голову к небу, да как завоешь!

— А?! — Я так опешила, что заговорила вслух. — Что я делала?! Я… выла?!

— Да. Причем очень жалобно, — подтвердил Влас. Оказывается, он все это время стоял чуть позади меня и тоже смотрел на город. — В твоем голосе была такая тоска… Не скажешь, кого ты оплакивала?

«Дениса», — подумала я. Вслух, конечно, говорить не стала.

— И долго я так… выла?

— Где-то полчаса. Это ведь уже под утро было. Когда начало светать, ты успокоилась. Свернулась калачиком и уснула. Проша тебя вниз с выступа стащил и уложил здесь.

— М-да. Хорошо хоть голая под фонарем не танцевала в этот раз…

— С этого места поподробнее! — невероятно заинтересовался леший. Я тут же закрыла рот рукой, мысленно костеря себя за длинный язык. Хан опять расхихикался. Вся эта история с фонарем представлялась ему страшно забавной.

— А все же, как я попала на крышу? — поспешила перевести тему я, выразительно зыркнув на Прошу, чтобы не вздумал опять распускать язык.

— Дерево помогло, — пожал плечами Влас. — Это было несложно. У вас с торца один тополь до самой крыши верхушкой достает.

— Остальные раньше тоже доставали… только у них верхушки обрезали под провода… — проворчала я, ощутив вдруг резкую досаду оттого, что кто-то посмел обкорнать живые деревья. И стоят теперь под окнами эти странноватые уродцы с паукообразными кронами. Тянутся тонкими веточками к небу, вспоминая о былой красоте. Я поймала пристальный и удивительно понимающий взгляд Власа. Блин, такими темпами я, как и он, вскоре возненавижу город. М-да. К счастью, леший не стал комментировать мое состояние.

— Ладно. А что я делала до того, как залезла на крышу?

— Носилась от меня по всему району, — хмыкнул Влас. — А когда я приближался, улепетывала с завидной скоростью. Петляла, следы запутывала…

— И ты не отстал?

— Вот еще. Во мне дух леса… и всех его обитателей, — он наклонился к моему лицу, и его глаза вдруг сменили форму. Они стали чуть прищуренными и золотисто-желтыми, как у волка. Затем леший сморгнул, и волчьи глаза сменились круглыми, совиными. На человеческом лице они смотрелись, мягко говоря, жутковато. — При желании я и зайца обгоню.

У меня аж дыхание перехватило от неожиданности.

— Ненавижу тебя, — прозвучало почему-то с восхищением. Влас тоже уловил интонацию.

— Благодарю, — склонил он голову так, словно отвечал на комплимент.

Мы некоторое время помолчали.

— Может, уйдешь обратно в свой лес? — жалобно спросила я. Вдруг у меня получится до него достучаться, раз уж у нас такая минутка взаимопонимания?

— Конечно, уйду.

— Когда?! — воскликнула я, не веря своим ушам.

— Очень скоро. И ты со мной. Так что я бы на твоем месте не затягивал с подготовкой, — одним махом разрушил магию момента леший. И как будто этого было недостаточно, он повернулся к Проше и заявил: — Кстати, мохнатик, как насчет сделки? Раз я не могу пока касаться этой вредной девчонки, ты и дальше будешь забирать у нее боль, а я буду тебя лечить. По-моему, отличная схема получается. Можешь быть уверен — я в долгу не останусь.

— А неплохая ведь… — воодушевленно начал было коловертыш, но, увидев мой взгляд, потух и закончил совсем тихо: — Мысль.

— Эй! — возмутилась я. — Я не согласна!

— А я не с тобой договариваюсь, — отрезал противный Влас.

— Ну и фиг с вами обоими, — рявкнула я, отворачиваясь. — Мы с Ханом уходим.

Пару секунд я соображала, как спуститься, а потом вдруг вспомнила, что на мне вывернутая футболка. Интересно, можно ли как-то попасть на изнанку пространства, не совершая снова этот ритуал с переодеванием? Наверняка можно. Попробуем сосредоточиться на цели.

Поначалу мне показалось, что ничего не вышло. Но потом я увидела боковым взглядом какое-то размытое пятно в воздухе и шагнула туда. Мир мгновенно преобразился.

— Ух ты! — сказал сидящий у меня на руках Хан. — Как во сне…

Появившаяся под ногами тропинка в этот раз шла под уклон, словно с крутого холма. Главное, не поскользнуться… Я зашагала вниз, пока котенок восторженно разглядывал трепещущие, как прозрачное радужное желе, толщи стен вокруг. Наконец, впереди возникла дверь. Моя входная дверь в квартиру. В отличие от зыбкого искаженного пространства, дверь выглядела вполне себе реальной. Интересно. Значит ли это, что Влас не сможет просто так, без приглашения, войти в мою квартиру с изнанки? Надеюсь, да.

Я порылась в кармане изорванных джинсов и нащупала ключ. Хорошо хоть, не выронила во время своих безумных метаний по улицам. Замок сработал точно так, как работал всегда. Спустя мгновение я шагнула в свою прихожую. Мир тут же обрел привычные контуры. Перед тем как закрыть дверь, я боязливо обернулась, опасаясь, как бы леший не увязался за мной. Но нет.

Проша явился сразу после нас. Когда я занесла Хана в кухню с намерением согреть ему молока, в форточку начала вползать странная пластичная масса, больше всего похожая на мохнатое тесто. Масса плюхнулась на подоконник, сползла на пол и собралась в понурого Прошу. Жидкий терминатор, блин. Но выглядело, надо признать, эффектно.

— А где?.. — спросила я, имея в виду лешего.

— Остался на крыше, — отозвался коловертыш, а потом, помявшись, уточнил: — Ты меня не прогонишь?

— А тебя это пугает? Мне показалось, Влас в качестве хозяина тебе понравился больше.

— Нет, что ты! — воскликнул Проша. — Не надо мне такого хозяина! Наоборот, я очень с тобой хочу остаться!

— Ну а тогда почему ты перед ним лебезил? — обличающе пискнул Хан. — Секреты выбалтывал!

— Да тут такое дело… боюсь я его до жути, — отводя глаза, признался коловертыш. — Вы же его видели! Разве такому откажешь? Но после вашего ухода я ему больше ничего не рассказывал. Честно-честно! Правда, он ничего и не спрашивал… стоял на краю, думал о чем-то своем. Ну я бочком-бочком и к вам. Ну что, не прогоните?

— Нет, — махнула рукой я. — Только о моей личной жизни не распространяйся и боль без спроса не забирай. Это два незыблемых правила, которые обязательно нужно соблюдать, если хочешь видеть меня своей хозяйкой.

— Договорились, — помедлив, сказал Проша.

— Ну и ладненько. Ты, кстати, за продукты-то расплатился?

— Нет… так вечер-то какой беспокойный выдался, хозяюшка! Не до того мне было…

— Значит, сегодня вечером обязательно это сделай! А сейчас будь добр, согрей Хану молока. А я в душ… и одежду надо сменить, а то эта вся грязная и в дырах.

— Зато два резвящихся леших наверняка этой ночью разогнали всех упырей в округе, — заметил Хан и залился смехом. Я в отместку легонько дернула его за ухо.

Во время водных процедур я не переставала напряженно размышлять. Первое — Влас уходить не планирует. Второе — собирается ли он все же воздействовать на меня через близких? Вроде на крыше он к этому разговору не возвращался, но это совершенно ничего не значит. Если есть козырный туз в рукаве, то как его не использовать-то? Единственное, что может его остановить — это опасение, что у меня снова сорвет крышу. Но я бы на это не поставила.

И, наконец, третье. Даже если я продержу оборону несколько дней, то меньше чем через неделю защита все равно испарится как дым. Да еще меня не оставляет чувство, что я упустила что-то важное. А что — никак не соображу.

Выход один: поторопиться с выполнением Ксюшиного задания. Да! Брошу на это все силы! Остальные дела подождут.

Из плюсов: я могу перемещаться по изнаночному пространству, а значит, мне будет намного легче избегать встречи с ректором. Конечно, с ним тоже надо разобраться до начала учебного года, но… будем решать проблемы поэтапно.

Насухо вытершись, я решительно проследовала в комнату.

Крикнула:

— Меня не тревожить!

И снова села напротив денежного дерева. Попытка номер два. Надеюсь, Влас мне не помешает. Кстати, а если отсюда можно общаться со всеми городскими растениями, зачем вообще идти к дому ведьмы? Я приободрилась. Кажется, есть шанс разобраться с Ксюшиным заданием, не выходя из квартиры! Хоть бы все получилось…

В этот раз денежное дерево не стало упрямиться. Подсоединение к информационному потоку прошло довольно гладко. Наученная горьким опытом, я не стала хвататься за ускользающие обрывки информации, а сразу представила себе конкретный пункт назначения. Нет, не дом ведьмы. Для разминки я решила подумать о Мане. Получилось! Я увидела подругу, она стояла где-то в тенечке и пила из картонного стаканчика кофе.

— Привет, красавица! — сказал ей какой-то парень. А ничего такой! Высокий, эффектный, одет стильно. Прическа модная, часы на руке явно дорогущие. Хорош, что и говорить. Интересно… За все время нашей дружбы к Мане ни разу не подходили знакомиться в общественных местах. Подозреваю, все дело в том, что она выглядела так, словно в любой момент может засветить в глаз. Собственно, она и могла.

От неожиданности Маня подавилась кофе, и он у нее пошел носом. Я невольно хихикнула. Она покраснела и полезла в сумку за салфетками, чтобы устранить последствия конфуза. Парень, что интересно, никуда не уходил, а продолжал стоять и улыбаться. Подозрительный он какой-то… Эх, понаблюдать бы еще, да не могу больше. Да и нехорошо как-то шпионить за подругой. Я отпустила дерево и отвалилась на спинку стула, тяжело дыша. Короткий сеанс связи вытянул из меня все силы.

Передохнув с полчасика и выпив две большие кружки чая с сахаром, я снова отправилась на штурм денежного дерева. Ну все, сейчас попробую подумать о доме Стеллы. Почти уверена, что все получится. Правда, здесь задача посложнее — не только увидеть настоящее, но и заглянуть в прошлое. Пока я слабо представляю себе, как это возможно, но не попытаться глупо. Тем более, у Ксюши не было никаких сомнений в том, что я могу это сделать. А уж она-то в разы опытнее меня и безосновательно ничего утверждать не будет.

Я собралась с мыслями, сосредоточилась на цели и снова обхватила рукой ствол. Несмотря на предыдущий успех, в этот раз что-то с самого начала пошло не так. Перед глазами возникла шевелящаяся стена тьмы. Смотреть на нее было неприятно. Мне показалось, будто в комнате стало холоднее: все волоски на теле поднялись дыбом. Вроде бы во тьме что-то копошилось… не уверена. Одно мне было ясно: моя цель там, за этой стеной. Судя по всему, ведьма как-то защитила свои владения от подслушивания и подглядывания на расстоянии. Вот почему Ксюша сразу сказала, что придется приблизиться к дому. Наверное, она подозревала о чем-то подобном.

Ладно. Пора заканчивать, а то я начинаю задыхаться. Я попыталась оторвать руку — и не смогла. Получилось только с третьей попытки. Ладонь саднило, словно я проехалась ею по гравию. В глазах плясали звездочки. Сил хватило только на то, чтобы сползти (а не брякнуться) со стула и растянуться на ковре.

Некоторое время я балансировала на грани между сознательным и бессознательным. Нет, не время отключаться. У меня столько дел, столько дел… Внезапно в голове что-то переклинило и я вспомнила то, что мучило меня со вчерашнего дня! Вика! Я же видела Вику! Что она там говорила? Что-то вроде «Открываю тебе путь, любимый…» Любимый! А не она ли та самая «союзница», с которой Влас наладил, по словам Ксюши, «прочную эмоциональную связь»?! Правда, при нашей последней встрече она выглядела так, словно и знать не знает о том, что Влас — леший! Притворялась? И почему она назвала его «любимым»? Неужели он ее соблазнил, чтобы она обеспечивала ему доступ в город? Надо признать, Власу бы не потребовалось для этого много усилий…

А может, я надумываю? Вдруг Вика вообще ни при чем? Мало ли с кем она там разговаривала… М-да, хотелось бы, конечно, в это верить. Да только уж слишком много совпадений. Разве может быть случайностью, что я подумала про Власа и тут же увидела Вику? Чует мое сердце, что-то здесь неладно…

С другой стороны, если Вика действительно союзница лешего, то можно попытаться с ней поговорить. Ксюша сказала, что лешему обязательно раз в несколько дней покидать город, и ритуал приглашения нужно каждый раз проделывать заново. А если я смогу убедить Вику, что Влас ее обманывает и использует? Он покинет город, а она не будет приглашать его заново! И все — проблема решена! Только вот я понятия не имею, где она живет. Попробую выяснить в ближайшее время. Но сначала займусь еретицей. Вот сейчас отлежусь и отправлюсь к ее дому. Главное, сделать это до вечера. Что-то мне совсем не хочется бродить там на ночь глядя.

До дома еретицы решила идти по изнанке. Правда, настроилась не совсем на дом, а на одну из соседних улиц. А то вдруг не рассчитаю и вышагну прямо на крыльцо? Нет уж, лучше перестраховаться. Кроме того, как-то беспокоил меня затихший Влас. С тех пор как мы оставили его на крыше, от него ни слуху ни духу. По правде говоря, я была уверена, что он как-то обозначится во время моего сеанса с денежным деревом, но нет. Если он сумеет отследить мое перемещение и встретит меня на той стороне, то пусть это случится на некотором расстоянии от жилища Стеллы. Тогда я притворюсь, будто отправилась прогуляться в одиночестве, а визит к дому еретицы отложу до завтра. По-моему, неплохой план.

Поначалу все шло хорошо. Я благополучно переместилась на нужную улицу и вышагнула в каком-то переулке за помойкой. Да, запашок тот еще, зато пустынно. Быстро переодела футболку и покинула убежище. Перед тем как направиться к дому ведьмы, я с беспечным видом прогулялась взад-вперед по улице, зорко высматривая, нет ли за мной хвоста. Специально несколько раз неожиданно меняла направление и сворачивала в тихие дворики, а потом возвращалась на прежний курс. Мужчины ко мне в этот раз почти не приставали, так как я пересилила себя и надела свободные серые брюки, волосы собрала в намеренно кривую шишку на затылке, а глаза спрятала за темными очками. Футболку, кстати, тоже выбрала самую мешковатую и неприглядную. Лишь раз ко мне обратился случайный прохожий, чтобы спросить дорогу. Получив инструкцию, он робко улыбнулся и поинтересовался, не составить ли мне компанию. К счастью, настаивать не стал.

Убедившись, что ничего подозрительного в окружающей обстановке нет, я двинулась к дому Стеллы. Как и следовало ожидать, он находился в стороне от остальных. Вообще, здесь, неподалеку от окраины города, большая часть домов пребывала в плачевном состоянии. В основном это были облупленные пятиэтажки, да почерневшие от времени двух- и трехэтажные деревянные бараки. Имелась, правда, пара новеньких высоток, которые дико смотрелись среди этой побитой и пошарпанной братии. Чтобы приблизиться к дому Стеллы, мне пришлось обогнуть полуразрушенное кирпичное здание, более всего похожее на заброшенную школу, и углубиться в заросли, которые раньше были садиком. Пару раз я запнулась за остатки клумб.

За зарослями располагался небольшой пустырь и старая разбитая дорога, которой, судя по всему, уже давным-давно никто не пользовался. Да и вообще, вокруг не было ни души. Что странно, если подумать, ведь совсем неподалеку от этого места вовсю кипела жизнь. «Логово» ведьмы располагалось рядом с дорогой. Через узкую придорожную канаву к нему была перекинута широкая доска. Двухэтажный деревянный дом с трех сторон окружал невысокий радостно-желтый заборчик, за которым был разбит палисадник. И только со стороны крыльца к дому шла широкая утоптанная дорожка. Вообще, все выглядело так, словно дом еще жилой. Забор не покосился, кружевные шторки на окнах белели как новые, да и сами стекла сверкали чистотой. Однако я почему-то не сомневалась, что здесь давно никого не было. Скорее всего, ведьма наложила на дом и прилегающую территорию какие-то заклинания, которые поддерживают порядок.

Что интересно, в отличие от Ксюшиной квартиры, здесь я не ощутила чар, вызывающих неконтролируемый ужас и обращающих незваных гостей в бегство. Напротив, к домику хотелось приблизиться. Посидеть на крылечке с резными перилами, полюбоваться на необычные синие цветы в палисаднике… И только одна деталь выбивалась из общей гармонии. Ничего вроде особенного, но при виде нее мне захотелось как можно быстрее унести отсюда ноги. Портфель. Новенький кожаный мужской портфель, который валялся неподалеку от крыльца. Вряд ли кто-то небрежно бросил здесь столь дорогую вещь… так позвольте спросить, а куда делся его владелец, а?!

Я замерла в отдалении, высматривая наиболее подходящую для меня растительность. Пожалуй, вот это дерево возле канавы подойдет. Оно растет достаточно далеко от входа, но на выгодной позиции. Оттуда должно быть видно всех гостей, если, конечно, у ведьмы не было черного хода для особо доверенных лиц. Я маленькими шажками направилась к дереву, постоянно делая остановки и боязливо озираясь. Все было спокойно. От дороги в этом месте уже практически ничего не осталось, да и вообще почва возле дерева была какая-то на удивление рыхлая. Мои белые кроссовки тут же перепачкались в земле. Отмывать придется… Впрочем, неважно. Главное, сделать дело. Я остановилась под деревом, еще раз пристально осмотрела окрестности и только после этого протянула руку к ближайшему сучку.

— И что ты здесь забыла?

Вопрос Власа заставил меня взвизгнуть и подпрыгнуть. Я схватилась за сердце: оно колотилось как бешеное. Чтобы отдышаться, понадобилось некоторое время. Ишь ты, подкрался со спины! И как только сумел? Секунду назад ведь оглядывалась. Ужасно хотелось отвести душу и покрыть лешего матом, но я сдерживалась. Не стоит его злить. А то еще вспомнит про свои угрозы.

— Ну так как?

— Не твое дело, — тихо ответила я. Он глубоко вздохнул, сокрушенно покачав головой. Я тут же добавила: — Прости.

Влас неожиданно чертыхнулся.

— Перестань так на меня смотреть, — нахмурившись, сказал он.

— Как?

— Со страхом. Ты действительно боишься. К счастью, не за себя. Так вот, можешь расслабиться — я не трону твоих знакомых.

— Но ведь там, возле гаражей, ты…

— Сорвался, — признался Влас. — С кем не бывает. Город тянет из меня силы, поэтому я постоянно слегка на взводе.

— Значит ли это, что ты оставишь меня в покое и уйдешь? — с надеждой уточнила я.

— Нет. Это значит, что я найду другой способ забрать тебя с собой, — насмешливо сказал он. Я скорчила рожицу. — И кстати, тебя по-прежнему ждет наказание за побег.

— Может, не надо? — уточнила жалобно.

— Надо. Только долгие и красочные фантазии об этом согревают мое измученное сердце одинокими вечерами, — хмыкнул гадкий леший.

— Извращенец, — убежденно подытожила я.

— Угу. Так зачем ты сюда явилась?

— Эээ… просто гуляю? — попытала счастья я.

— Неубедительно, — покачал головой Влас. — Попробуй еще.

— Хм. Ну тогда… сбилась с дороги и слегка заблудилась. Да, точно!

— А вот это объяснение вполне подходит, — признал он и огляделся. — Странное местечко, ты не находишь? Хотя домик миленький. О, а какие красивые цветы в палисаднике! Рассмотрю поближе, пожалуй… — Влас сделал шаг по направлению к дому.

— Не надо! — взвизгнула я не своим голосом. — Не подходи!

Он повернулся и насмешливо посмотрел на меня. До меня дошло, что он и не собирался приближаться к дому. Гад меня разыграл, а я купилась и выдала себя с головой.

— Ну так что, продолжим игру, или я, наконец, услышу честный ответ? — уточнил леший.

— Я… подрядилась кое-что сделать для ведьмы взамен за защиту, — призналась я, решив сказать ему часть правды. — Так… ничего особенного.

— Ясно. А не подскажешь адресок этой доброй ведьмы? Хочу ее отблагодарить за помощь… — как бы между прочим поинтересовался Влас. Мне стало слегка не по себе. Вот как у него это получается? Говорит вроде спокойно, а такая жуть берет…

— Нет. И вообще, если ты намерен путаться под ногами, то я отложу свое дело на потом, — проворчала я.

— Что ты, что ты, — очаровательно улыбнулся он. — Продолжай, пожалуйста. Мешать не буду! Просто рядом тихонько постою. Ты меня даже не заметишь.

Я заколебалась. Может, все же вернуться позже? В этот момент мой взгляд упал на площадку, расположенную перед входом в дом ведьмы. Мать честная! Портфеля там не было!

— Где портфель?! — пискнула я.

— Какой? — не понял Влас.

— Который лежал возле крыльца!

— Там лежал портфель? И где он?

Мы переглянулись. Я вдруг поняла, что одна в это жуткое место больше не сунусь! Ни за что!

— Зачем, говоришь, ты сюда пришла? — уточнил Влас.

— С деревом пообщаться!

— Тогда я бы на твоем месте не стал с этим тянуть. В своем лесу я и армию восставших мертвецов упокоил бы, не напрягаясь, а здесь от моих сил почти ничего не осталось.

— Мм-мме-мммертвецов? Поч-чем-му ты вдр-р-руг заговор-рил про мм-ммертвецов?! — заикаясь, спросила я.

— А? А! Да это я так, к примеру… — как-то неубедительно успокоил меня леший. — Общайся давай с деревом, да пойдем отсюда.

Я покорно кивнула и схватилась за ветку. Лучше уж выполню задание ведьмы сейчас. Все равно Влас не знает, где живет Ксюша, и никак не сможет выяснить у нее детали задания.

Под моей рукой ветка слегка потеплела, а затем запульсировала быстро-быстро. Чересчур! Что-то явно было не так. Я попробовала воззвать к дереву и вдруг услышала на границе восприятия отзвук чего-то, больше всего похожего на вопль. Кажется, дерево кричало! Но почему? В то же мгновение меня скрутил приступ ужаса. Я резко отдернула руку. Приступ тут же прошел. Страх остался, но не панический. Мой собственный. А вот слепой животный ужас испытывала точно не я. Это были эмоции дерева!

— Влас… — шепнула я. — Кажется, оно до смерти напугано!

— Правда? — Он одними подушечками пальцев погладил ветку. — Да… точно… бедное… ну-ну, не надо… тебе ничего не угрожает. Другим — да, а вот ты в полной безопасности. Покажешь, что тебя напугало? Не можешь? Ну хоть скажи тогда, чего нам опасаться… Привратника? Угу, понял. Что? Хорошо, этого мы делать не будем…

Внезапно мне что-то почудилось, и я кинула взгляд в придорожную канаву, рядом с которой мы стояли. И обомлела. Оказывается, за мной наблюдали. Чуть поодаль из земли торчала перемазанная в глине башка с остатками волос и смотрела на меня неподвижными белыми глазами.

— Ммме-мме-мммертвец, — проклацала зубами я.

— Да, я видел, — возмутительно спокойно отозвался Влас. — Он там уже пару минут торчит. Но вроде не нападает. Вообще, дерево сказало, что по-настоящему опасаться следует привратника. К счастью, он не кидается на тех, кто не заходит за…

Договорить он не успел. Почва позади него подозрительно вспучилась. Кажется, мертвец был не один…

— Влас! — не своим голосом завопила я. — В сторону!

Его рефлексы сработали на ура. Выстрелившие из земли облезлые руки схватили воздух… Сам же леший приземлился на дорожку за канавой. Одновременно с этим я почувствовала, как поверхность под моими ногами зашевелилась.

— Нет, Тоня! Назад! — крикнул Влас, но было поздно. Я с громким визгом метнулась к нему и спряталась за спину. Мертвецы за нами почему-то не последовали. Наоборот, выполнив свою задачу, они быстренько попрятались, и теперь о них напоминали только кучки взрыхленной земли. Но что-то мне подсказывало, что возвращаться туда не стоит. Как же нам отсюда выбраться, раз путь перекрыт?

— Что ты наделала? — Влас почему-то выглядел обеспокоенным. — Дерево сказало, что привратник не трогает тех, кто не заступает за канаву! Давай-ка…

Сбоку послышалось рычание. Мы обернулись с завидной скоростью. Я почувствовала, как волосы зашевелились у меня на голове. Мать честная! Привратник…

Охранник дома ведьмы отдаленно походил на пса. Вот только для того, чтобы его слепить, в качестве исходного материала ведьма использовала… каких-то бедолаг, которые, очевидно, имели неосторожность попасться ей под руку! А может, просто накопала мертвецов на ближайшем кладбище. Часть разместила за канавой, а из остальных смастерила… это.

Выдвинутая вперед челюсть напоминала собачью, вот только покрыта была человеческой кожей. И глаза человеческие. Прочее тело представляло собой мерзопакостное переплетение внешних и внутренних органов, скрепленное какой-то адской магией. Никогда не видела ничего более ужасного… Да саму еретицу по сравнению с этим песиком можно было даже назвать миловидной!

Тварь растянула человеческие губы в улыбке.

— Беги, — тихо скомандовал Влас. — Постарайся проскочить мертвецов. Я его отвлеку.

— Поздно, — прошипела я, ощущая, как внутри раскручивается знакомый уже ураган. — Слишком… сильные… эмоции…

Наверное, каждый мой срыв можно было назвать уникальным. В первый раз крыша поехала во время секса с Денисом. И это наложило на мое безумие совершенно определенный отпечаток чувственности. Как результат — откровенный танец под фонарем и соблазненный мужик.

Второй срыв случился в тот момент, когда чувство потери от расставания с Денисом слилось со страхом, что леший легко может на меня воздействовать, несмотря на все принятые меры. Поэтому я горестно выла и убегала от Власа.

Теперь же все было по-другому. Да, обезуметь меня заставил ужас. Но не только. Где-то далеко на границе сознания маячила мысль, что я не хочу видеть Власа разорванным на части. Поэтому я не могу позволить ему отвлекать монстра. Кажется, это тоже наложило свой отпечаток на мое последующее поведение.

Перед тем как окончательно отключиться, я, уже совсем не контролируя себя, шагнула навстречу монстру и издала такой рык, от которого, наверное, зазвенели стекла у всех близлежащих домов. Монстр почему-то прижал к голове кожистые уши и отступил назад. Внезапно он показался мне очень маленьким и безобидным… Что было дальше — не помню.

Разбудил меня запах еды. Я сладко потянулась и зевнула, не открывая глаз. Как же я прекрасно выспалась… чувствую себя совершенно отдохнувшей! Только вот снилось, кажется, что-то страшное. Ну, ничего. Сейчас встану, выпью кофейку… интересно, что это так вкусно пахнет?

Я открыла глаза и некоторое время бездумно таращилась в потолок, лениво размышляя над тем, кто может готовить мне еду. Хотя что тут размышлять? Наверняка Проша. Нет, ну до чего же полезный у меня появился… эээ… сожитель? Звучит странно. Питомец? Ну нет, не хочу называть его так. Новый друг. Во!

Я откинула одеяло и встала. Интересно, а с чего это мне взбрело в голову спать в футболке и трусиках? Ведь в последнее время я предпочитала находиться дома исключительно в обнаженном виде. Ну да ладно. Наверное, я очень устала вчера. Даже не помню, как спать ложилась.

Я прошлепала по коридору и с блаженной улыбкой завернула на кухню. И застыла. У плиты стоял Влас в одних брюках и, мурлыкая под нос песенку, жарил блины! По правде говоря, блины я заметила в последнюю очередь. При виде полуголого лешего разум временно отключился. В первую секунду мне показалось, что я попала в параллельный мир, где мы все-таки стали парой, и теперь он после бурной ночи готовит мне завтрак. А в следующую секунду я вспомнила. Все. Разом.

— Добрый вечер, — сказал Влас. — Как ты себя…

— Что произошло после того, как я отключилась? — перебила я, проходя и плюхаясь на стул.

Он хмыкнул и… промолчал.

— Ну ладно… — прорычала я. — Добрый вечер, милый Влас! Рада видеть тебя в голом… тьфу ты, в добром здравии!

— Совсем другое дело, — удовлетворенно кивнул гад. — Так вот, по поводу вчерашнего. Ты слегка озверела и гоняла привратника кругами, пока он, жалобно визжа, не перемахнул через забор. Последовать за ним ты не могла, так как на забор наложена какая-то магия.

— Гоняла кругами? — опешила я. — Этого монстра? Но…

— Вообще, в этом нет ничего удивительного. Твое безумное воплощение вполне уверенно пользуется лешачьими силами.

— И? — недопоняла я. — Причем тут это?

— Ну как же? Знаешь, какой самый страшный зверь в лесу?

— Нет.

— Леший, — хмыкнул Влас и с явным удовольствием зажевал блинчик.

— Неужто леший может быть страшнее этого мясного монстра? — вопросила я, отворачиваясь. Никак не получалось смотреть в лицо Власу. Взгляд постоянно сползал на мускулистую грудь, а потом ниже. И еще ниже. — Стоп. Не отвечай. Это риторический вопрос. Конечно, может. Надо думать, если бы твои силы не были ограничены, ты бы этого привратника и за противника бы не посчитал?

— Угу, — с набитым ртом промычал Влас.

— Допустим. Что было дальше?

Он неторопливо дожевал блинчик, пока я изнывала от любопытства, а потом, наконец, соизволил ответить:

— Собственно, этот вопрос я тебе и задал. Предельно вежливо уточнил: «Что дальше? Может, домой?». Ты кинула на меня задумчивый взгляд, а потом пересекла пустырь, нырнула в заросли и почесала окольным путем в сторону дома. Я за тобой.

— Но как же… мертвецы?

— А что с ними? После того как ты прогнала привратника, они затаились. Наверное, побоялись попасть под раздачу, — хохотнул леший. — Чаю?

— Можно… Стоп! А почему, собственно, ты хозяйничаешь на моей кухне?! — опомнилась я. — И где остальные?

— Проша ушел выполнять какое-то твое поручение, а Хан сладко спит в комнате. Так что, можно сказать, мы одни, — он налил две кружки чая, поставил на стол тарелку с блинами и с довольным видом устроился напротив.

«Интересно, а Вике он тоже блины жарил?» — вдруг подумалось мне. Завтракать почему-то резко расхотелось. Хотя это, разумеется, не из-за Вики. Плевать мне на нее! Гораздо хуже то, что план провалился! Я не выполнила задание ведьмы Ксюши! Более того, совершенно ясно, что я и не смогу его выполнить! Ни за что больше не сунусь в это жуткое место! Получается, не видать мне исполнения желания от Совета ведьм как своих ушей!

— Как ты попал ко мне домой? — сумрачно спросила я, все больше раздражаясь. — Я думала, тебе нужно приглашение.

— Так ты мне его дала. Я спросил, не против ли ты, если я войду. Ты кивнула. В отличие от прошлого раза ты была настроена вполне благосклонно…

Ну да, логично. В этот раз перед отключкой я воспринимала его как союзника, а не как противника. Общий враг нас объединил. И умный Влас этим не преминул воспользоваться. Ишь ведь, пролаза!

— Это ты заставил Прошу снова снять у меня боль? — резковато, пожалуй, уточнила я. Слишком уж хорошо я себя чувствовала при пробуждении. Неестественно хорошо.

— Нет. Он сперва спросил, не против ли ты, если он это сделает. Ты и тут не возражала. Вообще, ты была на диво сговорчивой… всегда бы так!

— Даже не надейся! Если нужна покорная девушка, иди… — Я чуть не сказала «К Вике», но вовремя заткнулась. Он не должен знать, что я в курсе! Иначе у меня не останется ни единого шанса выдворить его из города.

— Ну-ну, я слушаю, — поторопил Влас, поставив подбородок на кулак и уставившись на меня своими жуткими зелеными глазищами. — Куда идти?

— Куда угодно! Только подальше от меня! Лучше бы на другой конец Галактики!

Он вдруг от души рассмеялся.

— Какая ирония, правда? В сознательном состоянии ты можешь отталкивать меня сколько угодно, но потом отключаешься и просыпаешься в моей компании. И ничего не можешь с этим поделать. Должно быть, это сильно злит.

Я поняла, что вот-вот взорвусь. Но тут леший внезапно пошел в наступление.

— А теперь моя очередь задавать вопросы, — сурово сдвинув брови, заявил он. — Так что конкретно ты делала возле дома мертвой ведьмы?

У меня слова застряли в горле. Он знал!

— Но откуда…

— Догадаться было несложно. Я просто сложил два и два. Ты же не думала, что твой сеанс общения с растениями пройдет незамеченным?

— Ты что… подслушивал?!

— Конечно, — ответил Влас с таким видом, словно по-другому и быть не могло.

— Допустим, ты увидел, как я пытаюсь мысленно пробиться к растениям у дома ведьмы, проследил его примерное место расположения и подстерег меня там. Но с чего ты взял, что это дом именно еретицы?!

— А, так это все-таки дом еретицы, — обрадовался он. — Я не был уверен, просто предположил… ты подтвердила мои догадки! — Не успела я до глубины души поразиться собственной глупости, как он добавил: — Шучу-шучу! Вообще-то, все было очевидно. Там же все пропитано магией, причем настолько черной и запрещенной, что владеть этим домом могла только потенциальная еретица. Но сейчас защита дома истончилась, значит, ее давно не обновляли. Учитывая, что хозяйка жилища должна была очень трепетно относиться к этому вопросу, чтобы Совет ведьм ни в коем случае не пронюхал о ее связи с темными силами… выводы напрашиваются сами собой. Ну так что ты там делала?

Черт, а я уж обрадовалась, что мы отвлеклись от опасной темы.

— Не твое лешачье дело, — ответила сухо. — И вообще, тебе уже пора.

— Как грубо, — сделал вид, что огорчился, Влас. — Что ж, тогда я просто порассуждаю вслух. В порядке бреда… допустим, ты рассказала какой-то ведьме про наши развеселые приключения с еретицей. Если бы ты это сделала, то ведьма наверняка бы пришла в ужас от того, что кому-то удалось провести кичливый Совет ведьм во главе с его заносчивыми старейшинами. И разумеется, она бы захотела как можно скорее выяснить, каким таким образом еретица смогла ускользнуть. А раз под рукой оказалась готовая к сотрудничеству лешачиха, то почему бы не воспользоваться ее способностями?

Я вылупила на него глаза. Неужто он обо всем догадался, лишь сопоставив разрозненные факты?

— Я ведь прав? — самодовольно уточнил он. Я тут же собралась. Ишь, обрадовался! Чтобы его догадки перестали быть догадками, я должна их подтвердить или опровергнуть. Видимо, на это он и рассчитывает. — Так что конкретно ты хотела выяснить у того перепуганного дерева?

— Какая разница? Все равно ничего не вышло, — проворчала я. — У меня даже не получилось его успокоить.

— Давай-ка вместе подумаем, кто мог бы научить тебя сознательно пользоваться лешачьими силами? — насмешливо протянул Влас. — Постой-ка! Так ведь это же я!

— Или любой другой леший, — мстительно проворчала я.

— Другой леший не захочет со мной связываться, — лениво заметил Влас, потягиваясь. Я застыла, не в силах отвести взгляд от его тела. А самое ужасное — он это увидел. Поймал меня за разглядыванием, как какого-то прыщавого подростка!

— Может, хочешь рассмотреть поближе? — вполне серьезно уточнил гад. Я вспыхнула.

— Больно надо! Оделся бы лучше! Ходит тут по чужой квартире, как у себя дома! Надеешься соблазнить меня и склонить таким образом к добровольному сотрудничеству?

— А что, не получается? — хмыкнул Влас. — М-да… а я то наивно полагал, что перед моими чарами не устоит ни одна девушка… эх…

Зря он это сказал. Разумеется, я тут же представила, как полуголый Влас расхаживает по кухне у Вики. Может, впечатлительная скромняшка с конспектами перед его чарами и не устояла, но меня голыми руками не возьмешь! Я почувствовала, что зверею, и выпалила:

— Да ты… хуже продажной женщины! Торгуешь тут своими телесами, чтобы манипулировать наивными дурочками!

— Что? — обалдел Влас. — Какими дурочками я манипулирую?!

Я осознала, что ляпнула, и едва не взвыла! Да что это со мной? Неужели неудача с Ксюшиным заданием меня так подкосила? Или я из-за расставания с Денисом такая нервная и вспыльчивая? Да еще и Влас никак не желает дать мне хотя бы малюсенькую передышку! Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Успокойся, Тоня. Тебе ведь нельзя нервничать… легко, блин, сказать!

— Просто уйди, — устало попросила я. — Пожалуйста. Из-за тебя я не могу расслабиться в собственной квартире. Постоянно приходится быть начеку! И знаешь, это страшно

выматывает.

— Ты вымотана, потому что борешься. Как только поймешь, что я не враг, сразу все встанет на свои места, — мягко объяснил Влас.

— Значит, ты упорно не желаешь принимать всерьез мои просьбы? Думаешь, я не до конца осознаю, что мне нужно на самом деле?

— Угу, — невозмутимо подтвердил он.

Я скрипнула зубами. Ах так? Ну, тогда держись!

— Вот поэтому я от тебя сбежала! И не жалею об этом! А еще знаешь, что?

— Что? — как-то напряженно спросил Влас, нехорошо прищурившись.

— Я сделала бы так снова!

Его лицо окаменело. Я поняла, что перегнула палку.

— Не доводи меня до греха, Тоня… — Край толстенной столешницы смялся и раскрошился в руке Власа, а он этого даже не заметил. — Я же говорил, что на взводе!

Наверное, еще сегодня утром я струхнула бы не на шутку. Но не сейчас! Ярость буквально разъедала меня изнутри.

— И что ты сделаешь? — прошипела я, вскакивая. — Снова начнешь угрожать здоровьем близких?!

Вместо того чтобы окончательно озвереть, Влас вдруг, наоборот, успокоился.

— Есть и другие отличные способы, — ровно заметил он. Что-то не пойму — это он взял себя в руки, или так у него выглядит крайняя степень злости? — К примеру, ты полностью уверена, что в момент очередного срыва не выскочишь за городскую черту? Сегодня ты видела во мне союзника и я довольно легко направлял тебя в нужную сторону. Вчера же, когда ты видела во мне противника, я, наоборот, специально заставлял тебя нарезать круги по району, периодически бросаясь наперерез. А ведь мог бы просто гнать вперед до самого барьера! Представь, что после следующего приступа ты очнешься без защиты? И тогда я…

— Что?! Ремня задашь? Или розгами выпорешь? Может, мне приготовиться заранее? Так сказать, потренироваться, чтобы в нужный момент не разочаровать своего господина?!

Я вскочила, яростно убрала кружки, расплескивая чай, переставила тарелку с блинами и легла животом на стол, подставив обалдевшему Власу ягодицы.

— Ты что это делаешь? — нехорошо уточнил он.

— Привыкаю быть девочкой для битья! Разве ты не этого хотел? Ты ведь даже ни разу не спросил, а почему, собственно, я сбежала! Тебе плевать! Главное, чтобы я сдалась на твою милость, задавила собственные желания и осталась жить в твоем лесу. По твоим правилам. А раз так, значит, тебя должна обрадовать моя покорность. Наслаждайся!

Толкать пафосную речь, лежа на животе, было страшно неудобно. Да еще и сыро из-за пролитого чая. Но Власа, кажется, проняло. Правда, неглубоко и ненадолго. Внезапно я услышала, как он усмехнулся.

— В эту игру ведь можно играть вдвоем, — сказал он, обходя стол и становясь прямо передо мной. Я вздернула голову и уставилась на его ширинку. Из-за выбранной мною позы поднять взгляд выше не получалось. — Раз уж ты решила пофантазировать на тему того, что тебя ждет, может, я добавлю в твою фантазию немного… деталей? Кто знает, возможно, после этого она перестанет быть такой мрачной?

Он медленно расстегнул ремень и взялся за пуговицу на брюках. Я тут же подскочила как ошпаренная.

— Ты чего это? — спросила охрипшим голосом.

— Ничего… всего-навсего хочу снять штаны, — пояснил Влас.

— Не надо… — У меня во рту внезапно пересохло. Боюсь, моя психика не перенесет такого испытания. Не уверена, что смогу контролировать собственные реакции… Даже сейчас, просто представив себе обнаженного Власа, я как никогда близка к полной капитуляции.

— Не надо? Почему? Если ты абсолютно ко мне равнодушна, то тебе нечего бояться, разве нет? Или все-таки допустишь на минуточку, что вовсе не так сильно жаждешь от меня избавиться?

Он самыми кончиками пальцев провел по поверхности стола, не отрывая от меня тягучего многообещающего взгляда. Я задрожала. Готова поклясться, что почувствовала это прикосновение.

— Ты по-прежнему хочешь, чтобы я покинул твою квартиру? Ну так выгони меня прямо сейчас, — предложил он пробирающим до мурашек голосом и придвинулся так близко, как только позволяла моя защита. Я невольно вдохнула исходящий от него еле уловимый и безумно приятный запах лесных трав. — Скажи, чтобы немедленно проваливал. Ты дала приглашение — ты можешь и забрать.

Он ждал ответа, а я молча смотрела на гладкую загорелую кожу на мускулистой груди и больше всего на свете хотела попробовать ее на вкус. Голова закружилась.

— Ну? — поторопил леший.

Я поняла, что не могу вымолвить и слова. Леший выдержал долгую паузу, во время которой я продолжала беспомощно на него таращиться, понимая, что проиграла битву задолго до того, как она вообще началась.

— Не утруждайся. До скорой встречи, моя гадкая девчонка, — он вышел из кухни.

Я прислушалась. Дверь никто не открывал. Помедлив, выглянула в прихожую. Его обувь исчезла. Озадачившись, прошла в комнату, где спал Хан, и как раз успела увидеть, как сидящий на перилах балкона Влас прыгает вниз. Судя по всему, на деревья. Его футболка была уже на нем.

А вот интересно, если он так легко управляет деревьями и способен с огромной скоростью носиться по городу, значит ли это, что он вовсе не так слаб, как я себе придумала? И кстати, после отключки я ничего не помню. Точно ли именно я прогнала мясного привратника? Свидетелей, кроме лешего, не было. Он мог наврать с три короба, чтобы скрыть от меня истинные пределы своих сил. Никак ведь не проверишь.

Котенок приподнял головку и сладко зевнул.

— Все в порядке? — сонно уточнил он.

— Да. Спи, — тихо сказала я. — Кстати, почему ты дрыхнешь не в мягком домике, который тебе купил Денис, а на тумбочке?

— Захотелось, — лаконично пояснил Хан, потянулся, вновь свернулся калачиком и засопел. Собственно, этим словом можно выразить основной жизненный девиз всех кошачьих без исключения.

Проша вернулся почти сразу после ухода Власа. Наверное, специально подгадал момент, учитывая его страх перед лешим. Я к тому времени успела намотать несколько кругов по квартире, попутно размышляя над тем, а есть ли, в действительности, риск, что во время своего бессознательного состояния я способна пройти сквозь барьер? Дом ведьмы располагался на окраине! Значит ли это, что я сегодня буквально ходила по лезвию ножа? Или все же мое безумное альтер эго вполне себе осознает, что делать стоит, а что нет? Хотелось бы верить, ибо проверить это пока не представляется возможным.

Проша, как обычно, вошел через кухонное окно. Я в это время была в комнате, а когда появилась на кухне, он уже сидел за столом и печально жевал блинчик. Я задумчиво посмотрела на него, на тарелку с блинами, снова на него… налила себе свежего чая и присела рядом.

— Отнес деньги в магазин?

Коловертыш кивнул.

— Я думала, ты пойдешь, когда стемнеет… а ты еще засветло ушел. Не хотел оставаться наедине с Власом?

— Угу, — ответил он виновато. А потом, помедлив, уточнил: — Ты не злишься, что я тебя подлечил?

— Но ты же спросил разрешения, как мы договаривались? — уточнила я строго.

— Да… — тихо ответил он. А потом еще тише добавил: — Но я знал, что в таком состоянии ты мне точно разрешишь…

— Получается, жульничал? — хмыкнула я и шутливо погрозила пальцем. — Ладно уж, прощаю. Единственный вопрос… кто меня раздел?

— Я, конечно, — Проша немного приободрился. Вот ведь интересно: он чувствует себя виноватым за то, что улучшил мне самочувствие, но совершенно не ощущает вины за то, что снял одежду. Будь на его месте человек, все было бы с точностью наоборот.

— Хорошо хоть догола не разоблачил… — пробормотала я себе под нос.

— Я хотел, — простодушно признался Проша. — Голышом ведь ты себя лучше чувствуешь. Но когда взялся за трусы, меня кто-то за палец цапнул.

Я как раз хотела откусить блинчик, да так и застыла с открытым ртом.

— А?!

— Я решил, что у тебя ловушка какая-то стоит, чтобы руки никто не распускал, — пожал плечами Проша и сделал хороший глоток чая, пока я пыталась осмыслить услышанное.

— Может, тебе померещилось? — наконец, пискнула я.

— Нет, это вряд ли, — флегматично покачал головой коловертыш. — У меня кровь из пальца шла… А еще мне показалось, что у тебя из-под белья что-то вроде родимого пятна или татуировки торчит. Я удивился, что раньше ничего такого не замечал. А потом пятно исчезло…

Я не стала его дослушивать — подскочила и бросилась в комнату, к шкафу-купе. Там у меня было зеркало в полный рост. Раздевшись, принялась осматривать тело. Первый осмотр ничего не дал: никаких посторонних пятен не наблюдалось. Лишь со второго раза я вдруг заметила, что с внутренней стороны бедра что-то мелькнуло. Мелькнуло и исчезло.

— Да вон же она! — возглас заглянувшего в комнату Проши застал меня в интересной позе. Я враскорячку застыла перед зеркалом, пытаясь рассмотреть что-то неуловимое в районе ягодиц.

— Кто — она?!

— Крыска! Она перемещается!

— К-крыска? — опешила я.

— Да! Татуировка! Ты ее, наверное, в подворотне подцепила, когда меня спасала!

— А зач-чем? — Мысль о том, что у меня на теле крыса из подворотни, отнюдь не привела меня в восторг. Почему-то захотелось помыться.

— Ну кто вас, леших, знает? Может, ты ее планировала использовать как-нибудь в случае надобности. А потом забыла.

Еще добрых десять минут провертевшись перед зеркалом, я сумела ее углядеть. Крыска была совсем небольшой. Размером примерно в четверть ладони. Интересно, она такая и есть или при материализации увеличится? Наверное, увеличится…

— И где же она пряталась до этого момента, а? Я ведь неоднократно по дому голышом расхаживала!

— Ну… — задумчиво протянул Проша. — Мало ли укромных мест на теле… В некоторые ты и не заглянешь без нужды…

— Так, закрыли тему! — сказала я железным голосом. — Надо эту крыску как-то извлечь!

— Тут я тебе не помощник. Это ваши все, лешачьи игры. Может, спросить у… — тут он поймал мой взгляд и быстро исправился: — Или оставить все как есть. Разберешься со временем. Кажется, она тебе не мешает. А если кого постороннего и цапнет, то пусть знают, что нечего руки распускать.

Мне, признаться, не очень понравился этот план. Я несколько раз попыталась сосредоточиться и мысленно отделить от себя крыску, но ничего не добилась. Пришлось смириться. Но у Власа я помощи просить не стану! Хотя он тоже носит татуировки в виде растений. Вот если бы случайно на него наткнуться, то я бы между делом обронила, что по его милости со мной опять творится невесть что! Крысы всякие на теле появляются… Почти уверена, что он подсказал бы, как от нее избавиться. И это, кажется, не будет выглядеть как просьба…

В комнату, зевая, вошел Хан.

— Чего шумите? — спросил он.

— Хан! — оживилась я. — А ты не хочешь прогуляться? Я ведь тебе обещала показать город.

— Да! — обрадовался котенок. — Давно пора!

— Чего это ты решила? — подозрительно уточнил Проша.

— Ничего. Захотелось вдруг пройтись, воздухом подышать. Да и думается мне лучше на ходу. А подумать, знаешь ли, есть над чем. Я не смогла выполнить задание ведьмы, а значит, теперь не видать мне постоянной защиты от Власа. И человеком я стать тоже не смогу. А вдруг это был мой единственный шанс на нормальную жизнь?

— Не пойму, почему ты вообще хочешь стать человеком? Разве плохо иметь лешачьи способности? — проворчал Проша. — Да другие нечистики только мечтать могут о том, что есть у тебя!

— Эх, Проша! Не буду скрывать, в нынешнем состоянии есть свои плюсы. Вот только минусов больше. К примеру, вот это, — я выразительно обвела рукой собственное обнаженное тело. — Ведь после возвращения в город я искренне хотела быть только с Денисом и все равно ощущала жгучую потребность дразнить других, совершенно посторонних мужчин. И продолжаю ощущать! Это сильнее меня! А ведь эти мужчины не вызывают у меня никакого плотского желания. Представляешь? Как можно жить в таком противоречии с собой?

Проша фыркнул и пожал плечами. Кажется, он не проникся моими проблемами в должной степени. Нечистик, что с него взять.

— И кстати, не факт еще, что Совет действительно выполнит желание. Может, Ксюша соврала для того, чтобы я помогла с расследованием…

— А вот тут ты не права! Совет и в самом деле очень щепетильно относится к тому, чтобы вознаграждать тех, кто оказывает им услуги. Это одно из их основных правил — никогда не оставаться в долгу, — твердо сказал Проша, воздев вверх когтистый палец.

— Хорошо бы, — вздохнула я.

На улице уже стемнело, так что я, рискуя показаться странноватой (все же в городе никогда не бывает по-настоящему темно), решила сразу надеть футболку наизнанку.

На всякий случай. Вдруг кто-нибудь привяжется? А так я — раз! — и исчезну. Вместе с Ханом. Как показала практика, мой волшебный питомец свободно перемещается на изнаночное пространство вместе со мной.

Я взяла самый маленький из имеющихся у меня рюкзаков, затолкала в него старую кофту и уже на нее посадила котенка. Застегнула рюкзак с боков, оставив открытой верхушку, чтобы Хан мог выглядывать оттуда, как с балкона.

Двор я миновала по изнанке. Если ректор дежурит где-то поблизости, он снова останется без «улова». За день от него накопилось множество пропущенных вызовов. Околдовала, блин, на свою голову.

По закону подлости Влас и не думал показываться. И главное, когда его появление совсем некстати, он тут как тут. А когда ждешь встречи, от пронырливого лешего ни слуху ни духу.

Хан был в полном восторге от прогулки. Он то и дело комментировал увиденное. К счастью, мысленно. Я что-то на автомате буркала в ответ, вроде «Ага… ну да… бывает…», а сама размышляла о том, как проверить, следит за мной Влас или нет.

Мягкие сумерки постепенно перешли в густой синий вечер, на улице зажглись фонари. Их теплый свет отражался в лужах: не так давно прошел дождь. Погода была потрясающая — тепло, но нет удушливой дневной жары. Прохладный ветерок обдувает…

Не только я оценила прелести вечерних прогулок: мимо несколько раз проходили влюбленные парочки, да целеустремленно проносились велосипедисты. Они не интересовались мной, я — ими, так что вскоре я и вовсе перестала обращать внимание на окружающих, полностью погрузившись в себя. А зря.

— Привет, красавица!

Я рассеянно обернулась и увидела компанию подвыпивших молодых людей. Вообще, они не выглядели особенно опасными, кроме того, с ними была девушка, которая недовольно поглядывала в мою сторону.

— Я не знакомлюсь, — равнодушно обронила я и попыталась их обойти, но один из них заступил мне дорогу, пытаясь заглянуть в глаза.

— Не торопись, пупсик. Давай пообщаемся!

— О, да у нее тут котенок! — раздался возглас одного из его приятелей позади меня.

«Улизну на изнанку, и пусть ломают голову», — уже совсем было решила я. Но тут…

— Да отстаньте вы от замухрышки! — сказала девушка. — У нее вон футболка швами наружу… и рюкзак весь потрепанный. Наверное, и кошак лишайный…

Я мигом передумала сбегать. Кстати, а почему бы, собственно, не использовать эту ситуацию? Влас увидит, что ко мне пристают какие-то парни, и появится. Если, конечно, он за мной все-таки следит. Я мысленно предупредила Хана о своих намерениях и успокоила, что мы с ним в любой момент можем ускользнуть на изнанку. Он вообще не испугался! Наоборот, грозно предупредил, что, в случае чего, наложит устрашающие чары, которым научил его Проша. Мне вдруг подумалось, что мой питомец надеялся на что-то подобное, распираемый желанием опробовать новое умение. Поэтому и отвод глаз на себя не наложил.

Я повернулась к парням, томно потянулась и одарила их сладкой улыбкой. Они моментально приободрились. Не сказать, что мне понравились их раздевающие взгляды и недвусмысленные улыбочки на лицах, но…

— Ну что, парни, променяете вашу шикарную диву на замухрышку с лишайным котом? — мурлыкнула я.

«Шикарная дива» кинула на меня высокомерный взгляд, уверенная, что за нее заступятся. Однако, кажется, она демонстрировала свой стервозный характер сегодня не только мне.

— Да запросто! С ней все равно скучно! Все ей не нравится… — загомонили парни. Одно удовольствие было смотреть на то, как вытянулось ее лицо.

— Идиоты! — прошипела потрясенная предательством дива, чем только укрепила парней в принятом решении.

— И вот так целый день! — доверительно сообщил мне блондин, который стоял поблизости. — Но ты ведь не такая? Ты, наверное, ласковая…

Он попытался меня приобнять за талию.

— Не распускал бы ты щупальца, дружок, — процедила сквозь зубы я, с отвращением отталкивая его руку. Ну где носит этого Власа? Видимо, его все-таки нет поблизости. Может, он как раз сейчас покинул город, чтобы восстановить силы?

— А то что? — умильно спросил блондин, облизывая и без того мокрые губы.

— А то… — Я задумалась, чем бы таким пригрозить, но тут вдруг долгожданный защитник явился! Да только совсем не тот, которого я ждала.

Внезапно рядом затормозила шикарная спортивная тачка, и оттуда выскользнул… ректорский сын!

— А ну, отошли от нее, твари! — прорычал он. Парни попятились. Я сначала не поняла, в чем дело, а потом увидела, что в руке у него травмат. Ого! И где достал, интересно? Хотя, учитывая связи его папочки…

«Дива» восхищенно ахнула, пожирая Олега глазами. Ну да, для такой, как она, ректорский сын был, пожалуй, пределом мечтаний. К тому же он очень эффектно появился. Как в кино! Судя по всему, Олег и сам чувствовал себя героем фильма.

— Тоня, садись в машину! — сурово прищурившись, велел он. Я едва не хихикнула. Даже его голос стал более басовитым.

— Бонд, ты ли это?! — насмешливо уточнила я.

— Да ты что, парень? Мы же просто общались… — испуганно загомонили мои «ужасные» обидчики.

— Они и ко мне приставали! — внезапно подала голос девушка.

— Да кому ты нужна! — с досадой ляпнул блондин. — Дура!

— Алинка, ты обалдела? — поддержал другой. — Сама навязалась с нами гулять! Обещала подруг привести, а в итоге одна притащилась и ворчала еще всю дорогу, что внимания не уделяют…

Они начали переругиваться, а я насмешливо глянула на Олега.

— Ты чего примчался? Мне помощь не нужна!

— Они к тебе приставали, — нахмурился он. Парни глянули на него с опаской и всей гурьбой пошли прочь, резко передумав со мной знакомиться. Алина задержалась.

— Простите, — кокетливо обратилась она к ректорскому сыну, — вы не могли бы меня подвезти? Уже очень поздно, и мне страшно добираться до дома одной… А я вас как-нибудь отблагодарю… — Она облизала губы.

— А как же твои товарищи? — хмыкнула я.

— Я не интересуюсь маленькими мальчиками, — гордо ответила Алина, не сводя глаз с Олега. Он же в это время смотрел только на меня. — Мне нравятся настоящие мужчины…

— Ну и отлично! — обрадовалась я. — Видишь, Олег, ей, в отличие от меня, нужна твоя помощь. А я домой пойду, пожалуй.

— Олег… — благоговейно протянула Алина, словно пробуя имя на вкус.

Я зашагала прочь. Разумеется, ректорский сын припустил следом.

— Олег! — жалобно проблеяла ему вслед девушка. Он словно и не заметил.

— Тоня! Подожди!

Конечно, он меня догнал. Не побегу же я с Ханом за спиной! А по изнанке уходить тоже не хотелось. Все-таки мы в одной группе учимся. Кто знает, как он отреагирует на мое внезапное исчезновение? И так с ним много мистики в последнее время произошло. Один росток чего стоит, который леший запустил в него через шею! А Олежка парень нервный, инфантильный. Вдруг крышняк поедет?

— Отстань, — сказала я с досадой, как только он меня догнал и пристроился рядом. Хан попросил разрешения испытать устрашающие чары на нем, но я отказалась, к великому неудовольствию котенка.

— Давай я тебя провожу хотя бы! — отчаянно предложил Олег. — Разреши сделать для тебя хоть что-то!

— Да что ты можешь… — начала я и вдруг замолчала. Мне пришла в голову удачная мысль. Если Влас за мной действительно не наблюдает, то это можно использовать для осуществления моего коварного плана по выдворению его из города! — Хотя, знаешь, пожалуй, ты можешь кое-что для меня сделать. Мне нужен домашний адрес одной девушки, которая учится в нашем универе. Хочу с ней встретиться и поболтать кое о чем. По силам тебе такое задание?

— Сделаю, что смогу, — радостно заверил Олег. — Фамилию скажешь?

— Не знаю я фамилии! В том и сложность. Ее зовут Вика. Могу внешность описать. Учится на нашей кафедре…

Олег достал из кармана телефон, поводил по нему пальцем (включил диктофон, как позже выяснилось) и сунул мне под нос, предложив:

— Опиши ее и расскажи все, что знаешь.

Я так и сделала. Под конец вдруг вспомнилось еще кое-что. Когда один из преподавателей помогал мне найти группу, в которой учится Вика, он звонил какой-то женщине, которая, очевидно, являлась куратором этой группы.

— Стой! У них куратора зовут Наталья… Наталья… Какая-то Наталья, короче говоря!

— Может, Наталья Степановна? — деловито уточнил Олег. — Она культурологию у нас на кафедре преподает.

— Может!

— Все выясню, — коротко пообещал он, вновь обретая уверенность. — Когда нужно?

— Лучше бы завтра до полудня, — подумав, сказала я. — Чем раньше, тем лучше. А ничего, что у тебя с отцом разлад?

— Ничего, — он чуть нахмурился. — Преподы в любом случае не захотят со мной ссориться. Ну а теперь-то ты позволишь мне тебя проводить до дома?

— А если во дворе дежурит Аркадий Михайлович?

— Нет, он сейчас с мамой. Она пытается с ним помириться, — неохотно отозвался Олег.

Я немного помолчала, а потом все же согласилась. Хотелось бы, конечно, отправить его в пеший тур, но уж очень мне нужен был Викин адресок. Ладно, в благодарность за услугу немного потерплю его общество.

Пока мы брели до дома, Олег пару раз пытался завести разговор, но я отвечала скупо и односложно. Наконец, он понял, что я не настроена общаться, и замолчал. Я же лениво размышляла про недавний поход в дом еретицы. Что-то во всем этом не давало мне покоя. Потом мои мысли перескочили на саму еретицу. Надо же, бросила дом со всеми наложенными на него заклинаниями (я уж молчу про мясистого привратника) и угнала, зная, что уже не вернется. Это ведь нецелесообразно. Ведьмы могли вычислить ее раньше времени и начать искать. Допустим, кто-то из Совета явился бы в гости или какая-нибудь ведьма проходила бы рядом и заподозрила бы что-то неладное. Почему бы будущей еретице не уничтожить дом со всеми черномагическими уликами, если она знала, что уезжает навсегда? Пожалела свое жилище? Или нарочно оставила его, как страшную ловушку для всех, кто к нему приближается? А может, вообще не задумалась над тем, что делает? Возможно, ведьмы в принципе не способны испытывать привязанность к вещам или к питомцам? Вон бывшая хозяйка Проши тоже оставила его в городе, а сама угнала себе на новое место жительства. Просто бросила беднягу, как ненужный хлам… Внезапно у меня в голове что-то щелкнуло, и я замерла на месте. Ну как можно быть такой дурындой! Хозяйка Проши, по его словам, покинула город, и еретица покинула город. А что, если это одна и та же ведьма, а?! Все логично! Зачем бросать своего полезнейшего из полезных питомца, если можно взять его с собой? Другое дело, если точно знаешь, что скоро станешь еретицей. Еретице питомцы не нужны. Особенно такие, как добрый милый Проша, который отказывался младенцев для упырей воровать.

— Ты чего? — спросил Олег. Я аж вздрогнула. Со всеми этими мыслями я про него вовсе забыла.

— Ничего. Мы уже пришли. Не забудь про Вику! — Он шагнул вперед, будто бы для поцелуя, но я махнула рукой и быстро взбежала по ступенькам к двери подъезда. Достала ключи, открыла дверь и, не оглянувшись, шмыгнула внутрь.

Проша опять пил чай. С земляничным вареньем, привезенным мной из деревни. Я вдруг подумала, что он большой сладкоежка.

— Надеюсь, у тебя чай не сладкий? — спросила я, завороженно глядя на то, как он загружает варенье ложкой в рот.

— Сладкий. А что? — удивился коловертыш.

— А сахара сколько кладешь?

— Пять ложек, — пожал мохнатыми плечами он, а потом вдруг забеспокоился: — А что, надо экономить? Извини, я что-то не подумал…

— Тихо! Все в порядке. Просто за твое здоровье беспокоюсь. Недавно вон животом маялся. Кстати, сейчас-то как?

— Нормально. Леший же подлечил… Не беспокойся, я, вообще-то, крепкий. Могу даже несъедобные вещи переваривать. Просто упыри с полуночниками меня пока ловили — повредили малость… Они ж дурные, сил-то не рассчитывают. Да я еще и вырывался активно.

Я достала Хана из рюкзака, посадила на подоконник и согрела ему молока, размышляя, с чего начать деликатный разговор. А потом плюнула на все, села напротив Проши и прямо попросила:

— Проша, расскажи-ка мне про свою бывшую хозяйку.

Он застыл, не донеся ложку до рта. Варенье закапало ему на волосатую грудь, но он даже не заметил. Пауза затянулась.

— Она ведь стала еретицей?

Коловертыш долго не отвечал. Я уж испугалась, что он сейчас встанет, просочится в окно, и больше я его не увижу. На улице раздался раскат грома. Кажется, надвигалась ночная гроза. Этот звук словно привел Прошу в себя. Он вздрогнул и, наконец, положил почти пустую ложку на блюдце.

— Да, — сказал еле слышно.

— Почему ты это скрывал?

— Боялся, — он понемногу приходил в себя.

— Боялся, что я тебя выгоню? Не захочу иметь дело с прислужником черной ведьмы?

— И этого тоже, — Проша опустил глаза. — А еще, если обо мне узнает Совет ведьм, то они заберут меня для допроса и особенно церемониться, поверь, не будут. Я для них даже не второсортное существо, а так… что-то вроде личной вещи моей бывшей хозяйки. Поэтому никто не озаботится использованием… эээ… ну, скажем, бережных методов. Есть гораздо более эффективный способ вывернуть мою память наизнанку и просмотреть ее, словно фильм. Только вот вряд ли я смогу это пережить…

Я ахнула и прикрыла рукой рот. Да уж, у Проши была более чем веская причина таиться ото всех, даже от меня. Ведь мы, по большому счету, только познакомились. Он не может быть уверен на сто процентов, что я не сдам его Совету в обмен на что-то ценное. А учитывая, как сильно Совет хочет найти союзника еретицы, за Прошу я могла бы, пожалуй, попросить желание! Внезапно я поймала его пристальный взгляд. Конечно, он понял, о чем я думаю! И испугался, что искушение будет слишком велико.

— Не бойся, я друзей не продаю, — поспешила успокоить его я. — Но все-таки как у такой гнусной черной ведьмы, как она, мог быть такой восхитительный помощник, как ты?!

— Она не всегда была такой… Трудно поверить, но когда я только вывелся, она была вполне нормальной. Ну, насколько это возможно для ведьмы. И она хорошо ко мне относилась. Я даже думаю, она меня по-своему любила, — сумрачно отозвался коловертыш.

— Прости, что заставляю тебя вспоминать это все… Но, Проша, это значит, что надежда еще не потеряна! Ведь ты можешь мне помочь! Если, конечно, ты не против…

Он немного помолчал, а потом сказал с глубоким вздохом:

— Ладно. Что ты хочешь знать?

Удивительно, но мне показалось, что, помимо обреченности, в его голосе прозвучало что-то вроде облегчения. Кажется, бедняге надо было выговориться.

— Все! Я хочу знать все! Как она стала злой? Как узнала, что стала еретицей? И что делала сразу после этого? Буду благодарна, если ты особенно подробно опишешь ее последние дни перед отбытием из города: с кем общалась, кого посещала, о чем разговаривала с тобой.

— Хорошо.

Проша помолчал, собираясь с мыслями, а потом приступил к повествованию. Признаться, я слушала его, открыв рот. За окном набирала обороты гроза, и раскаты грома были достойным фоном для этого жутковатого рассказа.

Изначально Проша искренне считал, что ему повезло с хозяйкой. Нет, конечно, как и все ведьмы, она была пакостной и развратной. Но при этом называла его Пушистиком и почти никогда не забывала поблагодарить за услуги, которые он ей оказывал. И все было хорошо, пока у нее не появилась одна навязчивая идея.

Стелла была сильной ведьмой, но все равно ей хотелось больше могущества. Она мечтала стать одной из старейшин в Совете ведьм, и это желание день ото дня становилось все более жгучим.

На самом-то деле, каждой ведьме нет-нет да и забредает в голову мысль: «Вот бы мне больше силы… я бы тогда ух, как развернулась!» Умная ведьма подумает так, да и забудет об этом. Но на сотню-другую умных ведьм всегда находится одна придурковатая, которая решает воспользоваться единственным доступным способом увеличить свою силу. А способ этот, разумеется, отвратительный и смертельно опасный.

И вот однажды, в безлунную ночь, Стелла разделась догола, взяла в руку ритуальный кинжал и покинула дом. Проша тайком последовал за ней. Он и сам не мог объяснить почему. Просто чуял, что ведьма решилась на что-то ужасное и запретное.

Он понял, что его догадки верны, когда Стелла завернула в одну из подворотен и заколдовала какого-то бродягу. Бедняга впал в транс и пошел за ведьмой как привязанный.

Как выяснилось, она направлялась на холм, который располагался за городом, недалеко от их дома. Взойдя на вершину, Стелла совершила жертвоприношение — хладнокровно заколола бродягу, обмазалась его кровью и воззвала к сущностям столь темным, что даже самый распоследний упырь взвыл бы от ужаса при одном упоминании о них. Когда Проша понял, что именно она делает, он задрожал как осиновый лист и едва не сбежал. Может, он и сбежал бы, но от страха отказали ноги.

Как и следовало ожидать, темные сущности охотно откликнулись на зов. Тьма перед ведьмой сгустилась и выплюнула отвратительную человекообразную тварь с горящими глазами, острыми зубами, извивающимся красным языком и гипертрофированными мужскими причиндалами. Ну а дальше… думаю, вы и сами догадались, как конкретно проходил процесс заключения сделки. Чуть ли не до самого утра обнаженная ведьма самым извращенным образом отдавалась чудовищу, и в процессе он вливал в нее силу, а взамен, в качестве оплаты, забрал маленький кусочек души. Казалось бы, что может быть отвратительнее, чем отдаваться ужасному демону? Но — вот парадокс! — в сам момент совокупления с этим дьяволом ведьма ощущала невероятную эйфорию! Что ж, логично. Если бы сходить с правильного пути не было зачастую так сладко, все мы делали бы это гораздо реже.

Как только тварь исчезла, Проша поспешил вернуться домой, чтобы не вызвать подозрений. Чуть позже туда явилась и Стелла. Она выглядела так, словно пребывала в состоянии наркотического опьянения: смеялась, пела, рассказывала коловертышу о том, как прекрасен мир…

На следующий день Стелла с блеском выдержала одно из испытаний Совета ведьм и вошла в число претендентов на пост старейшины. И казалось, цель почти достигнута, но…

Возможно, не так страшно потерять один крошечный кусочек души. Страшно другое. После первой дозы практически невозможно устоять и не воспользоваться вновь услугами темных сущностей. Рано или поздно искушение становится непреодолимым. Вскоре ведьма заключила новую сделку. И снова расплатилась кусочком души. С этого момента она уже не принадлежала себе, но еще не догадывалась об этом. Ведь ловушка так приятна, так восхитительно сладка… Ну а потом по накатанной: сделка следовала за сделкой, и вскоре от души ничего не осталось. К сожалению, ведьма не заметила, что опасный рубеж пройден. Ей казалось, что до точки невозврата еще далеко. Как и заядлый наркоман, она до последнего пребывала в иллюзии, что прекрасно контролирует ситуацию. Когда Проша пробовал ее вразумить, она злилась и срывала на нем ярость. Чем больше времени проходило с ее последнего похода на холм, тем более злобной и раздражительной она становилась. Ей уже было плевать и на Совет, и на старейшин. Все, что она хотела, — это получать новые и новые дозы силы, ведь только это могло заполнить внутреннюю пустоту и вернуть ей хорошее расположение духа. Поэтому она продолжала влезать в долги, не подозревая, что расплачиваться уже давно нечем.

Прозрение наступило резко и неожиданно. Однажды у ведьмы случился приступ. Она вдруг ни с того ни с сего упала на пол прямо посреди обеда и начала биться в конвульсиях. Глаза закатились, изо рта пошла пена. Проша испугался, что хозяйка умирает, и бросился откачивать. К счастью, она пришла с себя.

— Я стану еретицей.

Это было первое, что она сказала. И с этого момента все изменилось. Больше походов на холм не было. Она с огромным трудом пережила очередную ломку, а потом вышла из своей комнаты похудевшая и бледная до синевы и заявила:

— Надо готовиться.

— К чему? — робко уточнил Проша.

Она мазнула его невидящим взглядом и ответила:

— Скоро тело без души начнет гнить и разрушаться. А потом… все.

— Смерть? — с ужасом уточнил Проша.

Она истерически расхохоталась.

— Нет! Смерть меня не пугает, пушистик! Хуже всего то, что после смерти я восстану и буду бродить по земле, пока не сделаю достаточно зла, чтобы расплатиться с темными сущностями по долгам! Если сумею расплатиться — получу назад свою душу и смогу обрести покой! А если нет… если меня уничтожат раньше, чем я закрою долг… мучиться предстоит вечно! Вечно!

Последнее слово она прокричала во весь голос, а потом вдруг снова затухла. И, немного помолчав, еле слышно добавила:

— Поэтому сразу после смерти мне надо будет сделать какое-нибудь масштабное злодеяние, чтобы разом закрыть все долги. И придумать, какое именно, следует как можно скорее. М-да. Пожалуй, одна не справлюсь. Надо найти сильного помощника…

На этом моменте я прервала рассказ Проши и завопила:

— Так помощник все же был!!! И кто это?! О, пожалуйста, скажи, что ты знаешь!

Он печально покачал головой.

— Нет… буквально через пару дней после этого разговора она покинула город.

— Жаль… — протянула я разочарованно. — Тогда расскажи, что она делала перед тем, как уйти. Куда ходила, с кем общалась…

— По правде говоря, я ее почти и не видел. Она уходила утром и возвращалась домой глубоко за ночь. Я пробовал за ней следить, но она словно подозревала об этом и мастерски запутывала следы. Лишь однажды она взяла меня с собой. Перед самым своим исчезновением. В тот вечер она вернулась возбужденная и сказала, что проблема решена.

— Я нашла того, кто хочет разрушить город! — выпалила она, едва переступив порог. — Я помогу ему. Этого хватит, чтобы расплатиться по всем долгам.

— Наш город?! — переспросил я.

— Да. Поэтому после моего ухода тебе лучше тоже здесь не задерживаться. Впрочем, как знаешь… А сейчас я уйду. Я пришла только для того, чтобы попрощаться. Ведь вряд ли мы с тобой увидимся снова. Впрочем, я уверена — ты не пропадешь. Ну что, проводишь свою хозяйку в последний раз?

Я согласился. Мы покинули город и вышли за барьер. Она немного постояла, глядя вдаль, а потом сказала:

— За мной пришли. Прощай. А теперь беги назад и не оборачивайся.

— Но ведь ты обернулся?! — не утерпев, снова вклинилась я в Прошин рассказ.

— Да, — грустно кивнул он. — Я увидел, как она идет к деревьям. На плече у нее сидел черный ворон. Кажется, она что-то ему говорила… не уверен.

Он замолчал. Вспышка молнии осветила его лицо. Последовавший за ней гром, казалось, расколол небеса надвое, причем, судя по интенсивности звука, прямо над нашими головами. Стекла жалобно задребезжали. Коловертыш даже не вздрогнул. В отличие от меня.

— И ты ее больше не видел… — пробормотала я, размышляя.

— Видел. Один раз, — как-то неохотно признался вдруг Проша. — Правда, это была уже не совсем она…

Я встрепенулась.

— Ого! Расскажи!

И он рассказал.

После ухода хозяйки коловертыш не покинул город. Он просто вернулся домой. Расположение ловушек он знал, да и привратник его не трогал, так как считал за своего. Еще бы! Ведь при организации защиты ведьма не могла не включить в расчеты единственного слугу. Шли недели и месяцы. Постепенно Проша привык жить один. Он даже стал подумывать, что неплохо бы сделать ремонт и избавиться от большинства хозяйкиных вещей, когда случилось это.

Однажды он проснулся от странной тревоги. Ему почудилось, будто в отдалении скрипнула дверь. Он некоторое время лежал на хозяйкиной кровати (которую присвоил после ее ухода) и напряженно прислушивался. Ничего необычного, разве что в печной трубе иногда привычно завывал ветер. Постепенно Проша успокоился и совсем было собрался уснуть, но тут в глубине дома что-то глухо стукнуло. Мохнатому Проше вдруг стало холодно. Он сел на кровати и уставился в стену, размышляя, как ему следует поступить. По-хорошему, надо бы сходить и проверить, есть ли там кто-нибудь. Но… а вдруг есть? Появление незваных гостей в доме с такой охраной пугает до невозможности! Да здесь даже мыши не водятся! Слепой ужас гонит их прочь! Нет-нет, наверняка там никого нет. Просто что-то случайно состукало… Проша уже почти убедил себя сходить и проверить, как вдруг раздались отчетливые шаги.

— Пушисти-и-ик…

Звук знакомого голоса заставил коловертыша застыть. Нет, он почувствовал не радость. Наоборот. Внутреннее чутье подсказывало ему — надо бежать! И как можно быстрее! Не возникло даже мысли, вроде: «А может, она просто вернулась? Может, все наладилось?»

Шаги приближались. Все, на что хватило Прошиного самообладания, — это за секунду до того, как повернулась ручка двери, шмыгнуть за шкаф и тонким слоем размазаться по стене. Впоследствии он только диву давался, как ему удалось так удачно подобрать убежище. Ведь если бы он спрятался внутрь шкафа или под кровать… Впрочем, не буду забегать вперед.

— Пушисти-и-ик…

И вроде голос был ее, но что-то все же изменилось. Вот только до смерти напуганный Проша никак не мог понять, что именно.

Дверь открылась. Вошла она. Коловертыш хорошо видел ее из своего убежища. Она изменилась. Уходила юная особа лет восемнадцати на вид, а вернулась пожилая женщина. Что с ней произошло?

— Я знаю, ты где-то здесь… — протянула она, цепко оглядывая комнату. Ее взгляд остановился на разложенной постели. — Ну, выходи же… поприветствуй хозяйку… я очень-очень соскучилась…

Проша молчал.

Не дождавшись ответа, ведьма начала деловито обшаривать комнату. Сначала она заглянула под кровать, затем последовательно обыскала все места, где хотя бы теоретически мог скрываться Проша. В последнюю очередь проверила шкаф. Коловертыша она так и не нашла. В этот момент он подумал о том, что прежняя Стелла наверняка догадалась бы заглянуть в его убежище. Да что там! В прежние времена она могла притянуть его к себе с помощью магии! Но не сейчас. Что же изменилось?

Ответ он получил спустя пару минут.

Не обнаружив коловертыша, ведьма, видимо, решила, что он все же успел сбежать. Она подошла к своему любимому креслу у окна и тяжело опустилась в него, а затем… Проша с ужасом увидел, как меняется ее лицо. Кожа выцвела и начала расползаться. В ноздри ударил сильный запах разложения.

И хоть Проша спокойно воспринимал того же мясистого привратника, эта метаморфоза его подкосила. Он вдруг понял, что должен оказаться как можно дальше отсюда и больше никогда сюда не возвращаться. Ведь хозяйка наверняка искала его не для того, чтобы попросить о какой-то услуге. Скорее всего, она хотела уничтожить опасного свидетеля, чтобы никто не узнал о ее дурно пахнущем секретике, пока город еще не разрушен. Даже если до смерти она питала к нему какие-то чувства, то сейчас от них наверняка не осталось и следа. Ведь еретица — это воплощение чистого разрушения!

Конечно, разумнее было подождать, пока ведьма куда-нибудь уйдет, но Проша вдруг начал задыхаться. Ужас выворачивал его изнутри. От зловония кружилась голова. Он понял, что больше не выдержит. А вдруг хозяйка собирается остаться здесь на несколько дней, а то и недель? Ведь ей не нужен сон, не нужна еда… Кто знает, когда она решит покинуть комнату?

Дверь была чуть приоткрыта. Можно попытаться тихонько выскользнуть наружу. Проша кинул взгляд на хозяйку. Она сидела неподвижно и выглядела так, словно несколько месяцев назад преставилась в этом кресле и так и сидит с тех пор, никем не обнаруженная. Ее застывшие глаза смотрели в пустоту. Очень трудно было поверить, что совсем недавно она шевелилась и даже ходила по комнате. Выждав еще некоторое время, коловертыш решил рискнуть.

Он медленно стек на пол, затем вытянулся в тонкую ленту и змеей пополз к выходу, стараясь держаться вдоль стены. Еле слышный шорох, который он издавал, казался ему невероятно громким, поэтому он то и дело останавливался. Однако ведьма не подавала признаков жизни. Если бы не открытые глаза, он бы решил, что она спит. Когда до выхода оставалось всего полметра, еретица вдруг шевельнулась. Нервы Проши не выдержали: он решил, что она его заметила, и стремительно рванул вперед. Зря. Он больно ударился о дверь и взвизгнул. Дверь захлопнулась, но, к счастью, отскочила и приоткрылась вновь.

— Пуш-ш-ш-шистик, — прошипели позади.

Проша неловко протиснулся в щель, сдирая бока, и кинулся прочь. Коловертыши могут перемещаться очень быстро. В нормальном состоянии он шутя ушел бы от погони, но паника сыграла с ним злую шутку. Он несколько раз врезался в углы и не сразу сообразил, что выбрал неправильное направление. В какой-то момент он, действуя на одних инстинктах, распластался на полу, и в то же мгновение над ним пронеслась ведьма. Он снова вскочил и, не помня себя, метнулся в первый попавшийся проем. К его счастью, это оказалась подсобка, из которой наружу вел потайной ход. Проша с трудом отодвинул упирающуюся дверь на пару сантиметров. За долю секунды до того, как он нырнул в темноту, в подсобку ворвалась ведьма… Очнулся он уже на улице и с удивлением понял, что на время сумел оторваться от погони. Однако мешкать было нельзя. Ведьма в любой момент могла вылететь следом. О, еще никогда Проша не бегал так быстро! Он пронзал заросли, как пушечное ядро. За считанные мгновения коловертыш достиг ближайших многоэтажек и шмыгнул в открытое подвальное окно. С этого дня и началась его бродячая жизнь. Ведьму он больше не видел.

— Погоди-ка, — опомнилась я, завороженная его повествованием. — В дом Стеллы можно попасть через потайной ход? Минуя привратника?

— Угу, — кивнул Проша, вновь запуская ложку в варенье. Выговорившись, он заметно повеселел. — В доме любой ведьмы есть потайной ход. А у нас их целых два! И это не считая двери в задний двор, которая ведет прямо в палисадник.

Он сказал это так гордо, словно лично строил дом и прокладывал входы-выходы.

— То есть чисто теоретически ты мог бы провести меня внутрь?

— Мог бы, — неохотно признал Проша и передернул мохнатыми плечами. — Только, если честно, мне не хотелось бы туда возвращаться без крайней нужды.

Я кивнула и погрузилась в раздумья. Полученную информацию требовалось переварить. Да уж, нелегкие испытания выпали бедному Проше. Но надо признать, ведьма сама виновата во всем, что с ней произошло. Правда, кое-что мне все же понятно не до конца. Вот, к примеру, она стала одной из кандидаток на роль старейшины… почему же Совет ведьм не спохватился, когда она исчезла? Хотя Стелла наверняка позаботилась об этом перед отъездом и что-нибудь им наплела. Но есть другой вопрос, который не дает мне покоя. Почему ведьма не умерла сразу, как только темные сущности забрали у нее последний кусочек души? Ведь она этого поначалу даже не заметила! Разве может тело без души полноценно мыслить и полноценно существовать столько времени? Ну вот чисто технически? Конечно, я не специалист в данном вопросе и все же… Может, какая-то часть души все-таки осталась? Очень крохотная. Или темные сущности специально последнюю часть забрали не сразу, чтобы долг успел подрасти? Не знаю и не уверена, хочу ли когда-нибудь это узнать…

Сквозь сон я почувствовала, как на мою талию по-хозяйски легла чья-то рука. Один рывок, и я оказалась спиной прижата к горячему мужскому телу. Как я поняла, что тело мужское? Все очень просто. Во-первых, рука была крепкая и сильная. Во-вторых (и это главное), мужчина меня хотел. Я ощущала это очень отчетливо.

«Какой удивительный эротический сон, — подумала я не без удовольствия. — Жаль, что я вот-вот проснусь».

Что интересно, по мере пробуждения наглая рука никуда не исчезла. И ее обладатель, разумеется, тоже. Наоборот, он прижал меня покрепче и шепнул в ухо:

— Ну сколько можно спать? Ты так все самое интересное проспишь!

Я распахнула глаза и попыталась вскочить с кровати. Влас с обидной легкостью уложил меня обратно. Ну нет! Я без борьбы не сдамся! К сожалению, бороться с лешим — дело заведомо проигрышное. В мгновение ока он подмял меня под себя и с удобством устроился сверху, без труда удерживая руки. К счастью, он грамотно распределил свой вес, правильно выбрав точки опоры, иначе расплющенная я вряд ли смогла бы нормально дышать.

— Какого хрена? — вежливо справилась я после нескольких неудачных попыток вырваться. Хорошо хоть легла спать в майке и трусиках! После происшествия с крыской мне почему-то не хотелось ложиться абсолютно обнаженной, словно крыска из подворотни могла запачкать постель. По правде говоря, я и в душе теперь мылась вдвое дольше, яростно растирая кожу мочалкой.

— Не особенно четкая претензия, — насмешливо заметил Влас. К слову, он снова был в брюках, но без верха. — Формулировка явно хромает.

Нет, он еще и издевается! Я повернула голову и убедилась, что мы находимся в моей комнате. На подоконнике мирно спал Хан. Странно, что он не проснулся во время нашей короткой схватки.

Я собралась с мыслями и сформулировала претензию более четко.

— Как ты, блин, вошел? Я тебя не приглашала! Но самое главное — как преодолел защиту?

— А я тебе говорил, что есть разные способы, — хмыкнул леший, с каким-то пугающе-плотоядным выражением разглядывая поверженную меня.

— Неужели во время последнего приступа я все-таки пересекла городской барьер?! — внезапно осенило меня. — Стоп. Но тогда почему ты сразу не воспользовался ситуацией? Для чего был этот спектакль на кухне?..

Влас почему-то не спешил хвастаться победой. Странно. Вряд ли вредный леший упустил бы такую шикарную возможность позлорадствовать. Вместо того чтобы подробно объяснить, в чем конкретно я прокололась, он, наоборот, резко сменил тему.

— Так что ты там говорила насчет того, что совершенно не жалеешь о своем побеге? Думаю, сейчас самое время это обсудить.

От его пристального взгляда я едва не задымилась. Все вопросы тут же вылетели из головы. Внезапно захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Нет-нет-нет!

— Не согласна! — как-то пискляво сообщила я, глядя на него снизу вверх. — Вряд ли это можно назвать беседой на равных! Между прочим, ты не имеешь никакого права удерживать меня силой! Я — свободная женщина! Требую… аааай!

Этот гад меня укусил! Самым наглым образом! Резко подался вперед и чувствительно цапнул за обнаженное плечо! Эх, ну почему я не легла спать в балахонистой фланелевой ночнушке с длинным рукавом?!

Справедливости ради, больно не было. Наоборот. Тело отреагировало на укус странным образом: я покрылась мурашками с ног до головы.

— Будут еще возражения? Требования? Ультиматумы? — мягко уточнил он, глядя на меня с каким-то особенно хищным выражением лица.

— Н-не сейчас, — признала временное поражение я. — Но может, ты все же ответишь, как оказался в…

Влас задумчиво посмотрел на мою шею с таким видом, будто примеряется для очередного укуса, и я заткнулась. Судя по всему, он категорически не желал обсуждать свое неожиданное возникновение в моей спальне. Но почему? Может, Хан в курсе? Может, это Влас наслал на него сон, когда явился? Думаю, леший вполне на такое способен. Это бы объяснило, почему мой котенок так упорно дрыхнет, невзирая на шум. Но самое главное — это бы значило, что Хан мог видеть, как именно леший проник в дом!

— Хан! — мысленно позвала я. Он не откликнулся.

Влас начал медленно угрожающе наклоняться, и я поняла, что должна отвлечь его любым способом! Иначе попросту не выдержу! Самообладание и так висит на волоске. Если он меня еще хоть разок укусит или сделает еще что-то в этом роде, я пошлю к черту гордость на пару с чувством собственного достоинства и начну вслух умолять его овладеть мной прямо сейчас! О, он сможет сполна отомстить мне за все обиды, если просто останется в той же позе и будет наблюдать, как я медленно поджариваюсь изнутри на огне собственного желания. Я представила себе эту картину и содрогнулась. Нет-нет! Надо срочно что-то делать! Разыгрывать партию нет времени, поэтому сразу пойдем с козырей.

— Я должна кое в чем тебе признаться. Перед тем как меня похитила Огнеслава, я всерьез собиралась пожить какое-то время в твоей избушке. С тобой.

Между прочим, я не соврала. И Влас это наверняка почувствовал. Да, наживка сработала! Да еще как! Он замер и с острым интересом уставился на меня.

— И знаешь еще что?..

Пока он ждал ответа, я мысленно потянулась к нашей с Ханом связи и дернула за нее. Если уж это не разбудит моего котенка, то…

— Эй! Что происходит? — раздался писклявый голосок Хана. Мы с Власом синхронно повернули головы. Котенок сидел на тумбочке и с любопытством озирался по сторонам. И при этом он же продолжал дрыхнуть на подоконнике! Я перевела взгляд на Власа. Тот выглядел немного раздосадованным.

— Ого! Тут совсем как в реальности! — восторженно заявил Хан. Все мгновенно встало на свои места.

— Так я все еще сплю! — завопила я так, что Влас поморщился. — Ты явился ко мне в сон! Значит, защита все еще действует!

— Умный ход с Ханом, — хмыкнув, признал Влас, устраиваясь поудобнее (мои руки он так и не выпустил). Комната тут же смазалась. Все предметы стали зыбкими и размытыми, словно в настоящем сне. Котенок исчез. — Да, мы в твоем сне. Ты меня раскусила. И что планируешь предпринять?

Теперь, когда ему не нужно было поддерживать концентрацию и тратить силы на то, чтобы удерживать четкое изображение комнаты, он заметно расслабился. Правда, к сожалению, побежденным не выглядел. Позже стало понятно почему.

— Что я планирую делать? Проснуться!

Я крепко зажмурилась. Раньше это помогало мне выйти даже из самого глубокого сна. Но не сейчас. Влас начал издевательски насвистывать песенку. Это раздражало. Бросив бесплодные потуги, я распахнула глаза и сердито уставилась на него.

— Выпусти!

— И не подумаю.

— Как ты вообще проник в мой сон? — с досадой спросила я. — И почему, если уж на то пошло, не убрал с подоконника спящего Хана? Ты ведь не мог не понимать, что это будет выглядеть подозрительно!

Влас царственно проигнорировал первый вопрос (еще бы, станет он открывать свои секреты!) и ответил только на второй.

— Я тут ни при чем. Очевидно, Хана добавило твое подсознание, как подсказку для тебя.

Ага! Значит, теоретически я могу как-то менять свой сон! Надо только понять как!

— Раз уж мы так удачно оказались вместе в твоем сне, предлагаю этим воспользоваться, — вполне себе серьезно предложил этот отвратительный тип таким тоном, словно сам не имеет никакого отношения к данной ситуации, и все это лишь результат случайного стечения обстоятельств. — Ты ведь должна знать, от чего отказываешься, когда отталкиваешь меня в реальности.

— О чем это ты? — голос прозвучал неожиданно хрипло. Ведь на самом-то деле я прекрасно поняла, что именно он имеет в виду.

— Я хочу тебя, — с убийственной прямотой сказал леший. — Сейчас.

— Это… это же настоящее изнасилование! — пискнула я, напряженно выискивая способы улизнуть. Как назло, ничего путного в голову не приходило.

— Давай заключим сделку, — его глаза опасно сверкнули. — Когда к девушке прикасается нежеланный мужчина, она напрягается, ведь так? Я просто начну делать то, что очень давно мечтал с тобой сделать. Но если ты не ответишь мне, если я почувствую, что твое тело напряжено и не реагирует на мои ласки, если я увижу, что ты остаешься холодной и равнодушной, я в тот же миг тебя отпущу. Идет?

Ох, только не это! Такого испытания я не выдержу! Как можно остаться холодной и равнодушной, если кожа уже горит огнем? Причем давно! С того самого момента, как этот обольстительный гад оказался в моей постели. И ведь так красиво обозвал это преступное деяние — сделка! Ведь ясно же: даже если я не соглашусь, он все равно не остановится. Но на всякий случай я решила попытаться. Вдруг произойдет чудо?

— Не согласна! — Вместо уверенного заявления изо рта вырвался полузадушенный писк.

Он слегка двинул бедрами, и я невольно (честное слово, не представляю, как это так получилось!) выгнулась, не сумев сдержать стон.

— Сдается мне, ты забыла обсудить этот вопрос со своим телом, — насмешливо сказал Влас. — Твои губы утверждают одно, а тело — другое. Что ж, будем считать, мы договорились…

Я поняла, что проиграла. И даже обрадовалась этому. В самом деле, если я не могу ничего сделать, то почему бы не насладиться моментом? Однако что-то внутри меня упрямо не желало соглашаться. Какая-то маленькая и гордая часть моего разума настырно зудела, что если я сейчас поддамся искушению, то никогда не смогу доходчиво и с полной убежденностью объяснить Власу, почему мое право на собственную жизнь — это только мое право, и никто, даже такой привлекательный мужчина, как он, не может на это право посягать. Ведь за все время он не сделал ни одной попытки нормально со мной поговорить! И вряд ли сделает! Очень трудно донести аргументы до того, кто способен удерживать тебя силой. Посмотрела бы я на него, если бы все было наоборот! Ему-то наверняка бы не понравилось находиться в моей власти! Ох, я бы заставила его тогда выслушать все, что хочу сказать…

Я еще раз, почти без надежды на успех, постаралась проснуться. Зажмурилась. Воззвала к своей лешачьей силе. Перед внутренним взором внезапно вспыхнул знакомый лес. Мой лес. И случилось чудо.

Внутри разлилось такое теплое-теплое чувство, словно я оказалась Дома. Не просто в своей квартире или в гостях у родителей, а Дома. Там, где мне хорошо. В полной безопасности. Руки и ноги защекотали травинки.

— Я уже говорил, что ты умеешь уходить от… хм… разговора? — с восхищенной досадой спросил Влас.

Я открыла глаза и обнаружила, что мы с ним лежим в той же позе на лесной поляне.

— Где мы? — спросила я. Не знаю зачем. Ведь на самом деле я прекрасно поняла, где мы. Это то место, которое я видела, когда училась принимать свою внутреннюю чертовку.

— В твоем лесу, — ответил он.

— А не мог бы ты… — я не успела договорить. Какая-то неведомая сила мягко приподняла Власа и аккуратно положила его на траву. Он не стал возражать. Наоборот, перекатился на бок, оперся на локоть и проникновенно уставился на меня. Я села и попыталась собраться с мыслями.

— Но у меня ведь нет своего леса…

— Есть. У каждого лешего есть свой лес. Просто ты свой еще не вырастила. Пока он существует только внутри тебя.

— А тогда что здесь делаешь ты?

— Меня бесцеремонно втащила сюда хозяйка леса, — насмешливо отозвался Влас.

— Стоп! — Я вытаращилась на него. — Так это что, получается… ты в моей власти?

— Получается, так, — покладисто согласился леший. — Но я бы на твоем месте особенно не радовался. Как только ты проснешься, я освобожусь.

— В моей власти… — медленно и с наслаждением повторила я. А мечты-то сбываются! Теперь я могу высказать ему все, что только захочу! И ему придется меня выслушать! Да что там! Я могу отомстить за то, что он удерживал меня силой!

Стоило мне только подумать об этом, как из земли выстрелили корешки и перехлестнули запястья Власа и ступни. Он в мгновение ока оказался распятым на траве. Я хихикнула.

— Ты же понимаешь, что, когда сон закончится, я обязательно припомню этот момент? — поинтересовался он. Несмотря на то что его голос звучал спокойно, я почувствовала скрытое напряжение. Власу не нравилось ощущать себя беспомощным.

— Неприятно, когда кто-то решает за тебя, где тебе находиться, да? — мило осведомилась я. Сильно наглеть, однако, не стала. Подержала его так пару минут и выпустила. Корешки ушли в землю, и Влас сел, потирая запястья.

— Довольна? — проворчал он. Я ответила ему широкой улыбкой.

— Кстати, Влас… Помнишь, я говорила насчет того, что совершенно не жалею о своем побеге? Думаю, вот сейчас самое время это обсудить.

Он хмыкнул и покачал головой, глядя на меня с большим интересом. Кажется, я не переставала его удивлять.

— Я весь внимание, — заверил он, устраиваясь на траве поудобнее.

— Отлично, — я встала и прокашлялась, ощущая себя учительницей перед маленьким (очень маленьким, состоящим из одного ученика) классом. — Давай представим, что ты понравился какой-то могущественной ведьме и у нее достаточно сил, чтобы забрать тебя из твоего леса и принудить жить в городе.

— Это невозможно, — вставил Влас.

— Тихо! Сейчас говорю я! Допустим, такое возможно. И вот эта ведьма каким-то страшным заклятием вырывает тебя из того места, где тебе нравится находиться, и перемещает к себе в хоромы. Чтобы скрасить твое пребывание вне дома, она тебе выделяет комнату, где на обоях изображен лес, в воздухе витает запах хвойного освежителя, а на окнах стоят горшки с цветами. По ее мнению, этого вполне достаточно, чтобы унять твою тоску по дому. Улавливаешь, к чему я клоню? Кроме того, ведьма весьма миловидная, да еще и… эммм… затейница в постели. Она ежедневно варит зелье, которое вызывает влечение, и подливает его тебе… ну, допустим, в компот. Поэтому вы практически не вылезаете из постели. Так что чисто физиологически ты должен быть счастлив! По крайней мере, так рассуждает она. Как тебе история?

— Жутковатая, — признал Влас.

— Вот именно! — победно заключила я. — Ведь тебя лишили самого главного — свободы выбора! Так вот, эта ведьма — ты!

— Я — ведьма? — с потешным лицом переспросил леший. Мне захотелось его стукнуть. Прекрасно ведь понял, что я имею в виду! — Ну, допустим. Следуя твоей логике, я силой забираю тебя из того места, где тебе нравится находиться, и помещаю в то место, где тебе находиться не хочется, ограничивая тем самым твою свободу. Вот только кое-чего в твоих рассуждениях не хватает. К примеру, ты забыла, что лес — естественное место обитания леших и там они чувствуют себя лучше, чем где либо. А ты — лешачиха.

— Наполовину! Наполовину лешачиха, Влас! Ты постоянно забываешь об этом! — Я так увлеклась, что говорила все громче и громче, дополняя свою горячую речь активной жестикуляцией. — Ты настолько не выносишь людей, что отрицаешь мою человеческую часть! А ведь я, блин, полукровка! Несмотря на свои новые способности, я все равно ощущаю себя человеком.

Большую часть жизни я прожила в городе. Мне нравится здесь! Я не могу вычеркнуть из памяти все предыдущие годы жизни и начать все сначала, с чистого листа. А если бы и могла, захотел бы ты такую девушку? Ведь тебе понравилась я, такая, какая есть, сформировавшаяся личность со своими привычками, пристрастиями, достоинствами и недостатками, со своим взглядом на мир. Разве ты не понимаешь, что поступаешь так же, как и те люди, что, видя красивого лесного хищника, думают: «Ого, какой красивый! Поймаю его, заберу домой и посажу в клетку».

— Я не такой! — припечатал Влас. Кажется, сравнение его покоробило.

— Такой! Ты встретил интересную горожаночку, которую вначале хотел использовать. Потом она чем-то тебе приглянулась и ты подумал: «Вот бы мне такую к себе в лес на постоянное место жительства». И оправдание отличное имеется — у этой горожаночки есть лешачья кровь! А то, что у нее, помимо лешачьей крови, есть собственное мнение и свобода выбора — это уже не так важно. Так в чем, скажи на милость, разница?!

— Хищник не испытывает влечения к своему тюремщику, — невинно заметил Влас. Я покраснела. Отрицать очевидное было глупо.

— В том-то и дело, что, если бы не твое желание просто присвоить меня, как вещь, у нас бы что-то могло получиться, — отвернувшись, проворчала я. — Ты требуешь от меня пожертвовать всем, но сам не планируешь поступать так же. О, нет. Если бы ты сказал: «Я терпеть не могу город, но ради тебя готов хоть завтра заключить помолвку и переехать сюда на постоянное место жительства», я бы тебя отговорила. Даже нет, не так. Я бы тебе запретила! Потому что я не могу допустить, чтобы ты — дитя свободы — заточил себя в месте, которое считаешь бетонной тюрьмой. Но ты так и не скажешь. Ты не способен на такие жертвы. Только поэтому у нас ничего не получится. Хочешь, чтобы я чем-то пожертвовала? Покажи пример!

Вообще, я не собиралась говорить ему всего этого, но своим замечанием про влечение он выбил меня из колеи. Когда я репетировала наш разговор в своей голове, все было совсем по-другому. В моем воображении придавленный аргументами Влас должен был глубоко задуматься над своим поведением. Но раз уж все пошло не по сценарию — поздно останавливаться. Я кинула взгляд на Власа. Он совсем не выглядел раскаявшимся грешником. Он выглядел утомленным родителем, который слушает глупые претензии от своей несовершеннолетней дочери. Это меня разозлило.

— Для сравнения: все, что требовал от меня Денис — быть с ним честной. Ах да, еще он хотел, чтобы я брала трубку, когда он звонит. Или на крайний случай перезванивала. Он хотел чувствовать, что я всегда рада его слышать. И все! Понимаешь? Все! Больше никаких требований, претензий, ультиматумов. Он позволял мне быть такой, какой я хотела быть.

О, я знала, что упоминание о Денисе разозлит вредного лешего. Так и произошло.

— И где он сейчас? — процедил сквозь зубы Влас. Его глаза полыхнули ядовитой зеленью. — Куда исчез? Может, он оказался не готов принимать тебя такой, какая ты есть?

— Да, — вяло подтвердила я, моментально сдувшись. Он прав. О чем тут говорить, если Денис в действительности не принял меня. Конечно, принять ТАКОЕ очень сложно и тем не менее. — Неудачный пример. На самом деле Денис ничуть не лучше тебя. Ты не хочешь принимать мою человеческую часть, а Денис оказался не готов принимать бесовскую.

Я замолчала. Расхотелось доказывать свою правоту, да и вообще разговаривать.

Вместо того чтобы радоваться тому, как ловко он меня уделал, Влас всмотрелся в мое лицо и нахмурился. Потом призадумался. Или сделал вид, не знаю. Как-то не верится, что мои аргументы вдруг показались ему убедительными. Однако же он, действительно, некоторое время сидел молча, нахмурив брови. А потом вдруг хмыкнул и просветлел, будто что-то для себя решил. Почему-то мне совсем не понравилось выражение его лица. Хотела бы я знать, до чего он додумался!

— Надеюсь, ты только что твердо решил оставить меня в покое и с миром уйти в свой лес, — пробормотала я, ни на секунду не веря в то, что говорю.

— Наоборот! — жизнерадостно заявил Влас, потягиваясь, как огромный кот. — Теперь ты от меня точно не избавишься, моя маленькая городская лешачиха.

— Даже если навсегда усыплю нечистую кровь и перестану быть лешачихой? — вяло отозвалась я и тут же едва не заорала, осознав, что именно ляпнула. Влас насторожился, как охотничья собака. Вместо того чтобы сделать вид, что это всего лишь шутка, я с испугом вылупилась на него, чем и выдала себя с головой. Да уж, так себе из меня актриса…

— А ну-ка, поподробнее… — остро глядя на меня, потребовал леший. Он встал и сделал шаг ко мне.

— Не подходи! — пискнула я. Влас врезался в невидимую стену и грязно выругался. Точно! Ведь мы же в моем лесу! Я здесь — полноправная хозяйка! А это значит, что я могу вышвырнуть его отсюда в любой момент. — Прости, но мне нужно побыть одной!

— Не вздумай… — угрожающе начал Влас. Закончить не успел. Мой лес просто исторг его из себя. На поляне осталась только я, растерянная и костерящая себя почем зря. Ну как можно было так проколоться?! Потеряла, блин, бдительность! С Власом постоянно надо быть начеку. Нельзя расслабляться! Ох, что будет, когда мы с ним встретимся в реальности, — страшно подумать… Он ведь далеко не дурак! Он наверняка догадается о том, что вновь сделать меня человеком может только Совет ведьм. И вряд ли он будет спокойно наблюдать за тем, как я зарабатываю себе желание. А я собиралась его заработать! Едва я узнала, что Проша был прислужником еретицы, у меня вновь появилась надежда! Вполне возможно, что я и без общения с деревьями смогу выяснить, кого именно ведьма выбрала в союзники. По крайней мере, буду пытаться. Несмотря на препятствие в виде агрессивно настроенного лешего.

Когда я проснулась, то обнаружила Хана на своей подушке. Оказывается, он с нетерпением ожидал моего пробуждения, чтобы спросить, как я втащила его в свой сон. Однако ожидание подзатянулось, и кроха задремал, прислонившись к моей голове. Когда я зашевелилась, он проснулся и сладко потянулся, пощекотав хвостом мою щеку. Мы немного поболтали о том, какие еще сюрпризы принесет нам наша с ним связь, а потом отправились на кухню пить кофе. Точнее, это я собиралась пить кофе, а Хан — молоко.

Проша еще спал. Я выделила ему диван в другой комнате, выдала постельное белье и подушку, хотя он скромничал и уверял, что прекрасно выспится и так.