Бесстыжая нечисть

Я уже допивала свою утреннюю порцию кофе, когда позвонил ректорский сын.

— Есть адрес Вики, — деловито сказал он. — Где встретимся? Могу за тобой заехать!

— Зачем? — изумилась я. — Продиктуй, да и все.

Наивная! Разумеется, Олег решил воспользоваться ситуацией.

— Нет, — нагло заявил он. — Я сам отвезу тебя.

Твою мать! Вот еще его навязчивых приставаний мне и не хватает для полного счастья! С другой стороны, на что я рассчитывала, когда просила его о помощи?

— Ладно, жди возле розового дома в конце улицы.

До места я добралась по изнанке. Специально оделась весьма непритязательно. Во-первых, незачем вдохновлять Олега, во-вторых, лишнее внимание окружающих мне сейчас ни к чему.

Олег уже был на месте. Быстро он! Видимо, звонил уже на подъезде к моему двору.

— Привет, — равнодушно сказала я, садясь в автомобиль.

— Привет, Тоня, — заискивающе улыбнулся Олег. — Может, после того, как ты побеседуешь с Викой, пообедаем в кафе?

Я резко повернулась к нему.

— Давай кое-что проясним. Если ты намерен получить с меня какую-то оплату за то, что достал адрес Вики, — я выйду из машины прямо сейчас.

— Никакой оплаты мне от тебя не надо, — нахмурившись, сказал ректорский сын.

— Под оплатой я понимаю не деньги, а свое время или какую-то ответную услугу. На свидание с тобой я тоже, разумеется, не пойду. Учитывая, что ваша семейка в целом (и ты в частности) знатно попортила мне кровь, ты мог бы достать адрес Вики только для того, чтобы хоть немного исправить ситуацию. Но если ты так не считаешь — нам точно не по пути.

— Прости, — внезапно выдал Олег. — Ты права. Я должен исправить все, что натворил. Поэтому, если позволишь, я буду иногда помогать тебе… просто так, без каких-то обязательств.

Я посмотрела на него с восхищением. Нет, разумеется, я восхищалась не его великодушием. Я слишком хорошо знала Олега, чтобы понять, что великодушие — это что-то предельно далекое от испорченного ректорского сына. Я восхищалась тем, как ловко он обеспечил себе повторные встречи со мной. Под предлогом помощи он сможет постоянно вертеться где-то рядом.

— Спасибо, но у меня есть помощники. Больше, чем нужно, по правде говоря, — сухо отрезала я. — Отвези меня к Вике и считай, что мы в расчете.

Он, помедлив, кивнул, и машина, наконец, тронулась с места. Всю дорогу Олег томился, пытаясь придумать, что сказать, чтобы не вызвать моего раздражения, а я пялилась в окно и размышляла.

Разумеется, я не строила иллюзий, что все пройдет гладко, и ожидала появления Власа в любой момент. Но все равно не собиралась бездействовать. Говорят, удача любит решительных. Вот и проверим. Почему-то сомнений в том, что я смогу убедить Вику, у меня не было. Разговор с ней представлялся мне самым легким этапом моего коварного плана.

Вика жила в огромном жилом комплексе, дома в котором были расположены по кругу подъездами внутрь. Мы притормозили недалеко от арки, через которую можно было попасть в большой объединенный двор.

Я уже совсем было собралась выйти, а Олег открыл рот, чтобы предложить мне свою компанию, когда я вдруг увидела их: Вику и Власа.

— Блин, — прошипела я, сползая по сидению, чтобы они меня случайно не заметили.

— Ты чего? — удивился Олег.

— Ничего. Поиграем немного в шпионов. Вон те ребята не должны меня заметить, — тихо объяснила я, не сводя глаз с парочки, которая как раз направлялась в сторону арки.

Олега, который обожал представлять себя крутым персонажем из фильмов, вполне устроило это объяснение. Он затих, с любопытством наблюдая за объектами слежки.

Вообще, они совсем не походили на влюбленных и я, к своему стыду, испытала по этому поводу мгновенный прилив радости. Вика выглядела… плоховато. Она сильно похудела и держалась очень напряженно. По правде говоря, мне это было на руку. Чем хуже она себя чувствует, тем больше вероятность, что она захочет все это прекратить. Влас шел рядом и, кажется, что-то ей втолковывал. Вика периодически отрицательно мотала головой.

Наконец, они достигли арки. Черт, кажется, разговор придется отложить. Однако выводы оказались преждевременными: у самой арки парочка остановилась. Влас что-то сказал. Вика отчаянно нахмурилась и ухватила его за руку. Он поморщился. Судя по всему, она просила его остаться, так как в ответ леший мотнул головой, забрал свою руку и пошел прочь. Она некоторое время смотрела ему вслед, а потом скрылась под аркой.

— Что теперь? — уточнил Олег.

— Что? — Я рассеянно глянула на него. Тьфу ты, совсем забыла о его присутствии. — А… да ничего. Я пойду к Вике, а ты… эээ… жди тут. Номер дома и квартиры только скажи.

— Я с тобой! — заявил Олег, всем видом показывая, что не оставит меня в покое.

— Ты не понял, — я сделала таинственный вид. — Тебе придется караулить, чтобы этот парень не появился здесь! Если он вернется, ты должен мне позвонить и предупредить. Он не должен меня увидеть!

— Так, может, я с ним… разберусь? — предложил Олег. Я булькнула, едва не расхохотавшись. Не знаю, как сдержалась. Хотела бы я посмотреть на эту короткую потасовку.

— Не стоит. Он вообще не должен знать, что я встречалась с Викой. Это важно для моего… эээ… секретного дела, — попыталась я изобразить из себя королеву интриг. Просто именно эта роль была предельно понятна и близка ректорскому сыну.

Короче говоря, мне удалось его убедить. Он сказал мне адрес! Я еще раз внимательно осмотрела окружающее пространство (вдруг Влас притаился поблизости), а затем вышла из машины. Быстро добежала до арки и затаилась там, в тени, жадно глядя во двор. Вика не ушла домой! Она сидела на скамейке! Вот так везуха! Я сейчас к ней подойду, и дело в шляпе! Впервые все так удачно и гладко складывается! Точь-в-точь как я запланировала.

Я уже совсем было собралась войти во двор, когда кто-то схватил меня, зажав рот липкой рукой. К счастью, хватка была не особенно сильной и далеко не профессиональной, так что я, извернувшись, наступила вражине на ногу и от души вонзила в него локоть. Позади раздался сдавленный матерок, и ручонки исчезли. Я повернулась к Олегу и злобно вылупилась на него:

— Какого хрена?!

— Я решил последовать за тобой и помочь, — объяснил он, держась за бок.

— А щупальца зачем распускал?

— Ну как… чтобы ты не закричала от неожиданности, — удивленно пояснил этот актер второсортного боевика. Да еще с такой интонацией, что, мол, все ведь очевидно, как же ты так не догадалась, глупышка. Я едва не зарычала от злости. Причем это далеко не переносное выражение. Я буквально ощутила, как внутри поднимается что-то звериное и с трудом удержала зловещее клокотание в горле. О, это было бы не милое женское «рррррр», больше похожее на «муррр». Это было бы настоящее, леденящее кровь рычание, которому позавидовал бы и бульдог. Как же он меня взбесил своими липкими прикосновениями! А злиться мне сейчас противопоказано! Если так пойдет и дальше, то я за себя не отвечаю. Как бы Олегу потом уколы от бешенства не пришлось ставить.

— Иди в машину, — тихо велела я, стараясь дышать глубоко и размеренно. — Ты же должен караулить вход!

— Да не вернется он, — отмахнулся Олег. — А если вернется, я возьму его на себя. У меня с собой травмат.

В этот момент рядом послышались шаги, и этот недоделанный шпион вжал меня в стену со словами:

— Сделаем вид, что мы влюбленная парочка!

Он начал меня целовать, настойчиво пытаясь пропихнуть язык между плотно сжатых губ. Зря. Гнев ударил в голову так, что на миг помутнело в глазах.

Я вроде бы оттолкнула его легонько, но он почему-то отлетел к противоположной стене. В арку вошла женщина, и я неимоверным усилием воли взяла себя под контроль, чувствуя, что могу сорваться в любой момент.

— Все в порядке? — спросила она, с подозрением глядя на согнувшегося у стены Олега. Наверное, подумала, что ему плохо.

— Угу, — кивнула я. — Пытался поцеловать без разрешения.

Я нарочно выбирала короткие фразы, опасаясь, что могу не сдержаться. К моему удивлению, женщина одобрительно кивнула.

— Так ему и надо! Пусть знает, что не все женщины слабые! — заявила она и, злобно хмыкнув, удалилась. Ее неожиданная реакция помогла мне немного очухаться. Бывает же такое. Наверное, ее обидел какой-нибудь мужик.

Олег уже почти отдышался. Я кинула взгляд во двор, чтобы убедиться, что Вика так и сидит на скамейке. Как бы не так! Она как раз заходила в один из подъездов. Металлическая дверь закрылась за ней с мягким щелчком.

— Тоня, — проблеял Олег.

И меня прорвало. Ведь так все удачно складывалось! До цели оставалось всего несколько шагов! Если бы этот придурок остался в машине… ну, держись. Помнится, даже Дениса сразил наповал мой потусторонний облик. Проверим, как на него отреагирует изнеженный ректорский сынок.

Я снова позволила зверю внутри меня выглянуть наружу.

Олег застыл с открытым ртом, а потом… тоненько и пронзительно завизжал. Я аж отшатнулась и закрыла уши. Пользуясь моим замешательством, несостоявшийся секретный агент кинулся прочь. Бежал не особенно быстро, надо сказать. Да еще и с полусогнутыми коленями. Но я все равно не собиралась его догонять.

Немного остыв, я пожалела о том, что сделала. Нельзя направо и налево демонстрировать людям доказательства существования нечистой силы. Только охоты на ведьм нам и не хватает. Ну да уж ладно. Что сделано, то сделано.

Я решительно направилась к подъезду, в котором исчезла Вика. Подожду, пока кто-нибудь откроет дверь, и войду. Звонить в домофон не буду. Вдруг не впустит? Хотя с чего бы? Когда мы с ней виделись в последний раз, то общались вполне по-дружески.

До подъезда оставалось несколько шагов, когда позади кто-то кашлянул. Я резко обернулась. Никого. А когда повернулась обратно, передо мной уже стоял Влас, преграждая путь к подъезду. Он улыбался. Очень жутко улыбался, надо сказать. При взгляде на эту улыбку как-то сразу становилось ясно, что у ее обладателя напрочь отсутствуют внутренние границы. В зеленых глазах отплясывали черти. Я поняла, что мой путь окончен. Однако, как видно, внутри гнев еще не утих окончательно, поэтому я, вместо того чтобы порадовать Власа своим испугом, неожиданно для себя пошла в наступление.

— Я видела тебя с Викой! — рявкнула я, глядя ему прямо в глаза. — Ты встречаешься с ней, а мне морочишь голову?!

Черти в глазах перестали плясать и на всякий случай попрятались.

— Я с ней не встречаюсь! — припечатал леший.

— А что ты с ней делаешь, а? Почему проводишь с ней время?!

Вообще, он мог бы спросить: «А ты что, ревнуешь?» и я бы наверняка смутилась. Но он так не сделал. Напротив, я стала свидетелем небывалого! Я впервые в жизни увидела, как смутился леший.

— Она пригласила меня в город, — сказал он, нахмурившись.

— И в благодарность ты с ней переспал?! — продолжала напирать я, опасаясь, что если сбавлю обороты, то Влас вспомнит о том, что я наговорила ему во сне.

— Что?! — возмутился он. — Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь? Я тебе что, ловелас, чтобы расплачиваться телом за услуги?!

— Тогда что ты ей предложил? — не поверила я. — Денег ведь у тебя нет! Обещаниями кормишь бедняжку? Ложные ожидания создаешь? Небось, и блинчики у нее в полуголом виде жарил на кухне?!

Влас ошалело смотрел на меня, переваривая услышанное. А потом расхохотался.

— Так вот почему ты тогда сказала, что я торгую телесами! — наконец, выдавил он сквозь смех.

— Так жарил или нет?! — с прокурорским прищуром гнула свою линию я.

— Нет!

— Тогда что конкретно ты ей пообещал?

— Ничего! — рявкнул Влас. — Ничего не обещал!

— Не верю!

Он глубоко вдохнул, а потом заговорил:

— Сначала выслушай, а потом уже делай выводы. Так вот… Вика знала, что я леший. Она увидела меня, когда я шпионил за тобой и Денисом. Вы тискались в аудитории, — он поморщился. — У меня засветились глаза, и она это увидела. Но не убежала.

— Странно… — вставила я.

— Вика — очень романтичная девочка, — хмыкнул Влас. — Она читает фантастические книги о любви и смотрит соответствующие фильмы. Первым вопросом, который она мне задала, был: «Скажи честно, ты — вампир?»

Я тоже усмехнулась. Вот что мода на вампирские саги с нами, романтичными барышнями, делает.

— Получается, когда я с ней разговаривала, она притворялась?

— Да. Я проинструктировал ее, что нужно сказать и как. Она оказалась талантливой актрисой, правда?

— Не то слово, — процедила я сквозь зубы.

— Ну вот. Она знала, что мы с тобой обручены, но не знала, что я собирался разрушить город. Я ей сказал, что хочу получить пожизненный пропуск за барьер. Она охотно поверила. Клянусь, я не давал ей никаких обещаний, хоть она и предлагала настойчиво свою помощь. Потом я передумал разрушать город, но подозревал, что твоя нечистая кровь может выйти из-под контроля. На всякий случай я научил Вику проводить ритуал приглашения, чтобы она пригласила меня в город один только раз, примерно через пару недель после моего отбытия. Я ей сказал, что будут последствия. Но от одного приглашения ничего особенно страшного не случилось бы! Максимум головная боль на следующий день. Но, как оказалось, я недооценил девчонку. Едва освоив ритуал, она сорвалась с цепи. Заявила, что будет проводить его каждую неделю в один определенный день. Она думала, что тем самым заставит меня постоянно к ней приходить. Я отказался. Убеждал ее не делать этого, расписывал возможные последствия. Ей было наплевать.

— Но ты воспользовался приглашением!

— Да. Я пользовался им всего дважды. Первый раз — когда домовому понадобилась помощь. И второй раз сейчас.

— И все это время Вика продолжала каждую неделю проделывать ритуал? — с ужасом уточнила я.

— Да. Я не отзывался — был уверен, что она потеряет надежду и угомонится. Но она оказалась упорной девочкой.

— Почему бы ей самой не выйти за барьер и не погулять по лесу… стоп. Она так и делала, правда?

— Неоднократно, — подтвердил Влас.

— И надо думать, безрезультатно, — пробормотала я, вспомнив свои собственные блуждания по лесу.

— Именно. Только тебя хватило на две недели, а она так и не остановилась.

— Это упрек? — нахмурилась я.

— Наоборот. Я думаю, что Вика поступает крайне глупо. Я уважал бы ее гораздо больше, если бы она послала меня к черту, не добившись никакой взаимности. Она же вместо этого послала к черту собственное самоуважение, а также полноценную жизнь и здоровье. Это поведение фанатика.

— О чем вы говорили сегодня?

— Я убеждал ее больше меня не приглашать.

— Стоп. Но ведьма сказала, что тебе необходимо иногда покидать город, чтобы набраться сил. Хочешь сказать, что ты не боишься, что, покинув город, не сможешь снова сюда войти?

— Нет. Я достаточно сильный, чтобы продержаться здесь столько, сколько мне нужно, — просто ответил Влас. Это было не хвастовство, а констатация факта. — В любом случае ей больше не стоит проводить ритуал. Слишком опасно.

— Каковы последствия?

— Если она переборщит с призывами, то может превратиться в нежить, — коротко объяснил Влас.

— В упыриху?

— Вроде того, — уклончиво ответил леший.

— Я должна поговорить с ней.

— Не веришь мне?

— Хотелось бы убедиться, что то, что она делает, она делает добровольно.

— Ну хорошо, — пожал плечами Влас. — Пойдем.

— Нет. Лучше я пойду одна. Не думаю, что при тебе она скажет мне правду.

Однако, как выяснилось, идея была не такой уж удачной. Начнем с того, что Вика не открыла мне дверь. Я позвонила, услышала шаги, а потом раздалось глухое:

— Уходи.

— Вика, я хочу поговорить с тобой о Власе. Он заставляет тебя проводить ритуал приглашения?

Из-за двери раздался истерический смех, перешедший в рыдания. Кажется, у девчонки конкретно поехала крыша.

— Дура! — наконец, выкрикнула она. — Дура! Я люблю его! Я люблю его так, что тебе и не снилось! Я ради него готова на все! На все! Почему именно у тебя есть нечистая кровь?! Ты не заслужила такого счастья!

Мне неожиданно стало обидно.

— Можно подумать, я об этом, блин, просила, — негромко заметила я. Она услышала.

— А я просила! Просила! Я бы все отдала за это! Ну ничего, ты еще получишь свое…

Последнюю фразу она сказала глухим потусторонним голосом. Признаться, мне стало жутковато. Судя по скрипу пола, она отошла от двери. М-да. Кажется, мне здесь не откроют. Но, по крайней мере, теперь ясно, что ритуал она проводит добровольно.

Пока я думала, позвонить ли еще или уже не стоит, на верхней площадке показался парень. Его лицо было смутно знакомым. Только вот никак не получалось вспомнить, где конкретно я его видела.

Парень не спеша спустился, а когда оказался возле меня, вдруг остановился и выбросил правую руку вперед. Что-то полыхнуло. Я отпрыгнула в сторону раньше, чем успела сообразить, что происходит. Если бы не приобретенные недавно инстинкты, тут-то мне и пришел бы конец. На стене, перед которой я стояла, осталось горелое пятно. А парень тем временем не собирался останавливаться. Его глаза — еще мгновение назад человеческие — приобрели золотистый оттенок. Казалось, радужка состоит из переплетенных светящихся нитей. Зрачок же стал вертикальным, как у змеи. Но самое жуткое — вокруг его кисти плясало пламя. Он сжал кулак, намереваясь довести дело до конца — сжечь ни в чем не повинную меня. Не особенно о чем-то размышляя, я, вместо того чтобы хотя бы попытаться воззвать к своим силам, просто от души зарядила ему ногой в пах. Почему-то крутой парень не предусмотрел такого поворота. Наверное, у нечисти не принято лупить друг друга по шарам. Что странно, ведь сработал мой маневр просто отлично. Парень взревел и согнулся пополам. Не теряя времени, я рванула вниз по лестнице. К сожалению, мой преследователь очухался довольно быстро и пустился в погоню, завывая угрозы.

Я выскочила из подъезда и кинулась к Власу с воплями:

— Меня преследует какой-то огненный гад! Бежим скорее!

Влас следовать умному совету почему-то не захотел.

— Огненный? — нахмурившись, переспросил он.

— Да! У него пламя вокруг руки! Да вот же он! — Как раз в этот момент вражина выскочил из подъезда.

— Отойди подальше на всякий случай, — велел Влас. — Я сам с ним пообщаюсь.

Я отбежала за детские качели и с некоторым беспокойством уставилась на парня. На улице он огонь не исторгал, но выглядел все равно, на мой взгляд, зловеще. Он направился прямиком ко мне, сочтя Власа, как видно, местным жителем. Однако его мнение быстро поменялось, когда леший заступил ему дорогу.

— Отойди! — велел парень, с досадой мазнув его взглядом. — Ты не знаешь, с кем…

Не закончив фразу, он вдруг зашипел и отпрыгнул назад.

— Леший!

— Угу.

— Я слышал о тебе. Ты здесь по приглашению и сильно ослаблен, — боязливо вякнул парень, отступая еще на полшага назад.

— Хочешь проверить? — мило уточнил Влас. О, как мне знаком этот его тон! Почти ласковый, но при этом мороз дерет по коже.

— Не трону я твою девку! — не выдержал психологического давления этот Чингачкук Змеиный Глаз.

Леший промолчал, продолжая его разглядывать.

— Разреши уйти! — окончательно сломался парень. Просьба прозвучала истерично. Странно. Почему он не делает попытки убежать? Ведь Влас его не держит.

— Сначала ты ответишь на мои вопросы, — спокойно сказал леший. Я аж восхитилась. Нет, ну надо же — одержал победу, даже не прикоснувшись. Никакой демонстрации силы. Просто спокойная уверенность.

— Что ты хочешь знать? Я все расскажу, только не трогай меня!

Я не стала дослушивать диалог. Судя по всему, Влас прекрасно контролирует ситуацию. Мне в голову вдруг пришла мысль, что я пока вполне могу улизнуть от них обоих.

Я короткими перебежками добралась до арки, а потом шмыгнула в нее и покинула двор. Так, теперь надо найти какой-нибудь пустынный переулок, где я смогу снять футболку и вывернуть ее наизнанку. Когда я шла навстречу ректорскому сыну, я также сначала добралась до знакомого тупичка, переоделась и вышла к нему уже в нормальном виде. Не то чтобы я дорожила мнением Олега, но все-таки на улице день, так что открыто ходить швами наружу как-то не хочется.

Наконец, я заметила узкий промежуток между пятиэтажкой и какими-то гаражами и нырнула туда. Быстро сняла футболку, вывернула ее наизнанку и уже собиралась надеть, но тут…

— Не дергайся, — процедил какой-то неприятный мужской голос, и мне под ребра уткнулось что-то холодное. — У меня пистолет.

«Не нечисть», — проскользнула невольная мысль. Вряд ли нечисть разгуливает с пистолетом. И в какой момент моя жизнь успела превратиться в боевик?

Самое обидное, что сверхсила, как в случае с Олегом, не включалась. Злости тоже не было, и внутренний хищник, кажется, спал крепким сном. Когда же я научусь управлять собственными силами осознанно? Все получается как-то случайно, бесконтрольно. А вот сейчас, когда более всего необходима какая-то сверхспособность, ничего не происходит. Хоть бы срыв подступил, что ли. Но кажется, события последних дней здорово повлияли на мою психику. Или, что более вероятно, сделали меня окончательно отбитой на голову. И в самом деле, разве можно по-настоящему испугаться обычного человека после того, как столкнулся с тем же мясистым привратником? Хотя выводы делать пока рано. Может, срыв еще и случится. Кто знает, что от меня нужно этому мужику?

— Ты очень красивая девочка, — вдруг хрипло сказал он, словно отвечая на мой вопрос. — Если не будешь орать и дергаться, обещаю не делать больно…

Он положил ладонь мне на грудь, потом спустил ее на живот, просунул пальцы под пояс и… вскрикнул, отдергивая руку. Из цензурного в его вопле было только «ай». Я заметила каплю чужой крови у себя на животе, и меня вдруг осенило. Конечно! Это крыска! Странно, что она не появилась во время борьбы с Олегом. Наверное, в тот момент я прекрасно справлялась и без нее. А сейчас я чувствовала себя растерянной, и поэтому моя серая подружка активизировалась. Внезапно меня затопила волна благодарности к этому грызуну. Я ее тут мочалкой оттереть пытаюсь, а она приходит ко мне на помощь. От поднявшейся волны душевного тепла защекотало в горле, а потом… что-то произошло. Отовсюду вдруг полезли крысы! Они хлынули со всех сторон, собираясь у моих ног шевелящейся массой. Мужик завопил во весь голос.

— Тихо, — приказала я, оборачиваясь. Видимо, что-то было в моем взгляде, так как он резко замолчал. Я ожидала увидеть в его руке пистолет, но, как выяснилось, дяденька блефовал. Оружие с успехом заменила продолговатая металлическая зажигалка. А я, блин, поверила.

— Эй, что тут происходит? — спросил Влас, возникая, как черт из табакерки. — Ого, да ты вовсю развлекаешься. Собралась изнасиловать мужика?

Я воззрилась на него с возмущением, а потом медленно, демонстративно натянула футболку. Леший тем временем спокойно прошел сквозь крыс (они расступились, давая ему дорогу) и остановился напротив дядьки. Несмотря на то, что мужик выглядел типичным уголовником, Влас все равно вызывал гораздо большее опасение. Интересно, как это он так умудряется? Мастер, блин, психологического давления. У мужика на лице было ясно написано, что он прямо-таки мечтает дать стрекача.

— И что ты хотел сделать с моей девочкой? — ровно поинтересовался леший.

— Да слегка попугать только… — тараща глаза, заверил мужик. И чтобы совсем уж уничтожить все сомнения, добавил несколько крепких слов, которые в вольном переводе обозначали что-то вроде «Вот те крест, что не вру». Я поморщилась.

— Кто тебя послал? — задал странный, на мой взгляд, вопрос Влас. Однако он попал в яблочко.

— Женщина, — простучал зубами мужик. — Блондинка… сказала, что она увела у нее мужа. Просила сделать внушение. Д-денег дала.

Леший повернулся и с интересом уставился на меня.

— Это, наверное, супруга ректора, — проворчала я. — Ладно, отпусти его. Лучше бы нам тут не торчать такой компанией… все-таки день на улице. Вдруг сюда кто-нибудь заглянет.

Влас наклонился к мужику и что-то ему тихо сказал на ухо, слегка коснувшись шеи. Мужик вздрогнул всем телом. Когда леший отошел, в лице несостоявшегося насильника не было ни кровинки, а на лбу застыли крупные капли пота.

— Скажи крыскам, чтобы расходились, — легко предложил Влас.

— Сказать? — несколько растерялась я. — Просто словами?

— Да.

Я посмотрела на крыс и неуверенно произнесла:

— Спасибо вам большое, что выручили. Можете идти.

Как ни странно, это отлично сработало. Мое серое воинство рассосалось так быстро, что я и глазом не успела моргнуть.

— А почему ты сам их не распустил? — поинтересовалась я.

— Как я это сделаю? Ты же на них на всех свои метки наставила, — пожал плечами леший.

Когда мы уходили, мужик так и стоял на месте, замерев столбом.

— Что ты ему сказал? — рассеянно уточнила я, все еще пытаясь осмыслить тот факт, что во время своего помешательства каким-то образом пометила едва ли не всех городских крыс. Видимо, это случилось в той подворотне, где я спасала Прошу от упырей и полуночников.

— Ничего особенного. Предупредил, чтобы не вздумал больше даже смотреть в твою сторону.

— И после простого предупреждения дяденька выглядит так, словно вот-вот скончается? — с подозрением уточнила я. В ответ Влас выдал одну из своих самых роскошных улыбок. Ладно. Оставил в живых — и на том спасибо. Повезло мужику, что здесь, в городе, леший не может убивать людей. И даже руки-ноги сломать не может. Хотя, пожалуй, при желании Влас мог бы довести беднягу до разрыва сердца, не прикоснувшись и пальцем.

— Кстати, а с чего это ты вдруг заподозрил, что этого мужика кто-то послал… стой-ка! Или того огненного гада тоже кто-то послал со мной разобраться?! И ты, увидев мужика, ошибочно решил, что они из одной команды? Но кто же в таком случае отправил по мою душу Чингачкука Змеиного Глаза?

— Вика, — помедлив, признался леший. Я подавилась воздухом. Вот почему она угрожала мне!

— Каким образом? Где она его откопала?

— Пока не знаю. Но непременно выясню.

— А этот тебе не сказал?

— Нет. У него не выдержали нервы.

— Неужто напал?! — ахнула я.

— Если бы. Сбежал.

— Как?! Полыхнул огнем и исчез?

— С чего бы? Нет, он сделал это вполне по-человечески, вопя на всю улицу, что его хотят убить. Своей цели он добился — привлек внимание. Начали собираться люди. Мне пришлось уйти.

— М-да. Запугал, значит, бедолагу до истерики? — без особого сочувствия покачала головой я.

— Ну что ты. Я был предельно вежлив. Ты же меня знаешь.

— Угу, знаю. Поэтому и спрашиваю.

По правде говоря, я ожидала, что Влас будет напрашиваться ко мне в гости, но он по-джентльменски проводил меня до подъезда и, сказав, что у него имеются срочные дела, просто ушел! Я так удивилась, что еще некоторое время таращилась ему вслед, ощущая нечто вроде разочарования. Внезапно мне показалось, что неподалеку мелькнула машина, похожая на ректорскую, и я поспешно заскочила в подъезд.

Кстати, я хотела добраться до дома по изнанке, но леший мне запретил! Он сказал, что лучше бы не пользоваться изнанкой слишком часто. Вроде как она воздействует на разум. А если войти в нее ослабленным, то можно там заблудиться и никогда не найти выход.

— Ты специально так говоришь, чтобы я от тебя не сбегала по изнаночному пространству! — прищурилась я.

— Неправда, — сделал вид, что оскорбился, Влас. — Между прочим, твои сдвиги из-за зелья невидимости наверняка не были бы такими… хм… бурными, если бы сразу после его употребления ты не вошла на изнанку.

А дома меня ждал очередной сюрприз. Нет, поначалу-то все было нормально. Я скинула кроссовки и прошла на кухню, погруженная в свои мысли. Налила себе кофе, села за стол, а потом вдруг мне пришло в голову, что я сегодня ничего не ела. Надо перехватить хотя бы пару бутербродов, благо украденная (а потом оплаченная) Прошей колбаса только и ожидает своего часа.

Я открыла холодильник. Что-то было не так. Учитывая, что в голове все еще бродили мысли по поводу Вики и всего произошедшего в целом, я не сразу поняла, в чем дело, поэтому некоторое время просто стояла и пялилась в нутро холодильника, пытаясь осознать, что же, собственно, меня беспокоит. Во-первых, молоко. Три дополнительные пачки! Откуда они взялись? Во-вторых, я точно помню, что этого йогурта здесь не было!

— Прошааааа, — завопила я. — Ты опять взялся за старое?! Мы же договаривались!

— Что? — возник в дверях коловертыш.

— Ты опять тырил продукты из магазина?! — строго осведомилась я, уперев руки в бока.

— Нет…

— Как нет?! А кто это принес? Уж не Хан ли?!

Проша хмыкнул и опустил глаза. Так. Что-то я не поняла.

— Ты что, хочешь сказать, что виноват Хан?! Да это же бред!

— Да, это моих лап дело, — котенок вошел на кухню, шмыгнул между ног Проши и залез по моей ноге. Я машинально его подхватила и закрыла холодильник.

— Ты? — Моему воображению представился пыхтящий котенок, который прет по улице пачку с молоком. Маловероятно. Особенно если учесть, что пачка в два раза больше его. — То есть это ты украл три пачки молока и йогурт?

Бред какой-то, честное слово.

— Я ничего не крал, — обиделся котенок. — Сосед нам принес все это… совершенно добровольно!

— Добровольно? — прищурилась я.

Хан с Прошей так дружно закивали, что я окончательно уверилась — дело неладно.

— Рассказывайте! — велела сурово. — И чтобы не юлили мне!

Кажется, они не испугались. Только вид сделали, да и то не особо старательно. Да уж, я, конечно, не Влас. Тому и голос повышать не надо.

— Я спал на балконе, — вздохнув, начал свою исповедь Хан. — Ты же знаешь, что рядом с балконом соседское окно? Вот я с той стороны как раз и прилег. Потом открываю глаза и вижу, что из окна на меня таращится какой-то мужик. Ну, сосед наш. Я тоже на него начал смотреть. Потом понимаю, что как-то неестественно долго это все продолжается…

— Ты сумел зацепить своим очарованием соседского мужичка? — дошло до меня. — Только не ври, что это нечаянно вышло!

— Ну ладно, не нечаянно, — проворчал Хан. — Мне было скучно, я решил потренироваться. Стало интересно, смогу ли я воздействовать на дяденьку через стекло… Ну я и начал настойчиво передавать ему мысль: «Хочу молока! Хочу молока!». Поначалу ничего не выходило, а потом я действительно почувствовал голод, и это сработало! Через пару минут он позвонил к нам в дверь!

— И вы открыли?!

— Ну надо же было проверить, получилось ли у меня! Ты же знаешь, что в любом случае мужик не причинил бы мне вреда. По моей просьбе Проша открыл замок и спрятался. Ну а дверь уже распахнул сам мужик, когда услышал щелчок замка. Я сидел на полу. Он молча поставил рядом со мной молоко и почему-то йогурт. Наверное, выгреб все молочное, что было в холодильнике. А потом также молча ушел.

— Просто ушел? — изумилась я. — Сам, по своей воле?

— Ага.

Вообще, я собиралась их как следует отругать за эти опасные игры, но до меня внезапно дошло, что Хан сумел не только «привязать», но и «отвязать» соседа! К счастью, с тех пор, как я под руководством Власа поладила со своей чертовкой, внеплановых влюбленностей больше не было. Однако с теми, кого я успела околдовать ранее, следовало как можно скорее разобраться. И кажется, мой котенок нашел способ.

— Как у тебя это получилось? — требовательно вопросила я. Хан сразу же уловил, что конкретно меня интересует.

— Да это само как-то… Когда я почувствовал, что мне нужна помощь, сосед отреагировал. А потом, когда я получил молоко, то понял, что помощь больше не нужна, и он ушел.

— Но ведь в деревне все было не так! О чем ты думал, когда привязывал Рекса или того шепелявого Пашку? Кстати, готова спорить на деньги, что Пашка после нашего ухода пытался тебя отыскать. Ведь когда мы уходили, он все еще был в каком-то трансе и совершенно точно не выглядел расколдованным.

Хан призадумался.

— Ну… наверное, там я боялся, что если на них перестанет действовать моя сила, то они причинят мне вред. Это от страха получилось. Пашка, к примеру, очнувшись, мог вспомнить, как я при нем разговаривал. Я этого не хотел! Ну а Рекс… я тогда подумал нечаянно, что неплохо было бы иметь такого защитника… Вот. А с соседом я уже сознательно работал, без страха. Я хотел, чтобы он принес мне молока, — он принес. И все, задача выполнена.

Пока Хан рассуждал, я думала. Было в его речах что-то важное, я чувствовала это. Что-то, что могло мне помочь решить проблему односторонней привязки. Страх… мысль о том, что «неплохо бы»… Ну со страхом все понятно. А вот что насчет цели? Хотели мы или не хотели, где-то в подсознании мы поставили перед околдованными какую-то задачу, которая удерживает их в том самом состоянии. И раз состояние не меняется, может, мы не считаем внутренне задачу выполненной? Что, если найти эту задачу и как-то выполнить ее?

Я забегала туда-сюда по кухне.

Начнем с простого. Какую задачу я поставила перед влюбленными Славиком и Васькой в деревне? Защитить меня от Серого и хорошенько его проучить. Но ведь они это сделали! Почему тогда чары продолжали действовать? Ерунда какая-то получается…

— Ты забыла про эмоции! — сказал Хан. — Кроме задачи, привязку делают эмоции. Помнишь, я говорил про страх? Если задача выполнена, то надо разобраться с эмоциями.

— Я что, вслух рассуждала?

— Нет, — невозмутимо отозвался котенок. — Ты просто очень громко думаешь.

Проша растерянно переводил взгляд с него на меня и безуспешно пытался понять, о чем мы рассуждаем.

— Эмоции, эмоции… То есть во время привязки я чувствовала какие-то эмоции, так? Если задача выполнена, а привязка еще есть, получается, я продолжаю чувствовать эти эмоции. И как только я с ними разберусь, привязка исчезнет… похоже на правду… К примеру, бояться я Серегу перестала, а вот злиться на него не перестала. Даже когда Влас едва его не убил. Как можно простить человека, чей пес чуть не загрыз моего котенка при полном одобрении хозяина, а? Впрочем, ладно. Сейчас меня больше всего волнует ректор. На чем держится его привязка?

— Обида? — предположил Хан.

Я закрыла глаза, постаравшись воскресить в памяти тот вечер во всех деталях. Вот мы сидим за столом… мать Олега что-то воркует по поводу того, как мне повезло с ее сыном… я ловлю пронзительный взгляд ректора и ощущаю… ненависть.

— Ненависть… — пробормотала я. — Но сейчас я не чувствую ненависти.

— Значит, было что-то еще! Вспоминай! — пискляво распорядился хвостатый генерал. Удивительно, но это помогло.

— Отвращение! — воскликнула я. — С самого начала я чувствовала отвращение. К ним ко всем — к Олегу, к его матери, а больше всех — к Аркадию Михайловичу! Весь этот ужин целиком пропитан отвращением. И от того, что ректор стал навязчиво ко мне приставать, оно только усилилось.

— А какую задачу ты ставила перед ним? Задача-то выполнена?

— Я хотела, чтобы он перестал навяливать мне своего сынка. Думаю, задача выполнена и перевыполнена. Вряд ли, когда чары будут сняты, Аркадий Михайлович захочет видеть меня в своем доме после всего произошедшего. Он, конечно, может меня отчислить, но я уверена, что ректор этого не сделает. Побоится связываться. Думаю, он вообще будет делать вид, что меня не существует.

— Получается, осталось разобраться с отвращением, — подытожил Хан.

— Боюсь, это будет непросто…

Мы еще немного поболтали на эту тему, пытаясь найти решение, но так и не сдвинулись с мертвой точки. Стоило мне даже просто представить себе Аркадия Михайловича, как отвращение буквально подступало к горлу. Как с ним справиться? Не представляю…

Потом Проша, устав слушать наши разглагольствования, снова поставил чайник, а сам взялся за изготовление бутербродов. Спустя десять минут мы с ним уже сидели за столом, а Хан, по обыкновению, пристроился на подоконнике с блюдцем подогретого молока.

— Как сходила? — спросил Проша, и я принялась рассказывать им о своих приключениях, временно отодвинув размышления о своих чувствах к ректору на второй план. Говорят, если отвлечься от проблемы, решение найдется быстрее. Вот и проверим.

Когда я дошла в своем повествовании до нападения парня со змеиными глазами, Проша встрепенулся.

— Да это же огненный змей! — сказал он.

— Оооо, — протянула я, сразу представив себе величественного дракона, целиком состоящего из пламени. Видела как-то такого на обложке фантастической книги. Однако, как выяснилось, ничего особенно величественного в этих существах не было.

— Бесстыжие твари! — сплюнул Проша. — Назвали их так за то, что во время полета они похожи на сноп искр от костра. Раньше они через трубы залетали к одиноким женщинам, которые, так скажем, истосковались без мужика. Ведьмы частенько огненных змеев для постельных утех используют. Но то, что ведьме дозволено, для обычной женщины опасно. Любовники из них, конечно, великолепные. Да только женщины, что их «услугами» пользуются, постепенно иссыхают, болеть начинают. Жизненные силы эти твари высасывают, короче говоря. Вообще-то, у них с волокитами много общего. Эти тоже к вдовушкам любят захаживать.

— Жуть какая! — содрогнулась я. И вдруг вспомнила, где я видела этого парня! Это ведь он подкатывал к Мане, когда я подглядывала за ней с помощью денежного дерева! Вот негодяй! Решил через мою подругу обо мне информацию разузнать?! Надеюсь, с ней все в порядке?!

Разволновавшись, я отложила недоеденный бутерброд, выскочила из-за стола, схватила телефон и тут же набрала подругу.

— Маня!

— Ты чего вопишь? — с зевком поинтересовалась она.

— Ты спала, что ли?

— Ну да…

— Точно, ты же во сне с Литиусом видишься! Слушай, к тебе тут парень на днях подходил знакомиться. Рыжий такой, с дорогими часами на руке. Помнишь?

— Откуда ты знаешь? — удивилась подруга.

— Я за тобой подглядывала. Училась общаться с городскими деревьями и… короче, неважно. Тип этот очень опасный! Надеюсь, ты с ним не…

— За кого ты меня принимаешь, интересно?! — возмутилась Маня. — Разумеется, нет! У меня же Литиус!

— Прости, но я должна была удостовериться.

— Хотя, вообще-то, тип был очень настойчив, — уже более спокойно сообщила она. — Красоткой меня называл, а еще богиней. Несколько часов за мной таскался по магазинам, все пытался наладить разговор. На грубости не реагировал. Видела бы ты, с какой ненавистью смотрели на меня все встречные девчонки!

— Обо мне спрашивал?

— С чего вдруг?

Я вздохнула и вкратце рассказала ей о своей стычке с пареньком, а также выдала информацию об огненных змеях в целом. Сказать, что Маня опешила, это ничего не сказать. Сначала она просто сыпала восклицаниями вперемешку с матерками, а потом немного успокоилась и спохватилась, что надо позвонить Ларе. Вдруг наглый тип подкатывал и к ней?

— Даже если и так — ничего страшного, — поспешила я успокоить взволнованную подругу. — Вряд ли после того, как с ним пообщался Влас, парень все еще жаждет использовать вас, чтобы добраться до меня.

Мы еще немного поболтали, договорились непременно встретиться в ближайшее время и распрощались.

Я только успела отложить телефон, как он снова завибрировал. Звонила мама. Ого! По правде говоря, мы не общались с ней очень давно. А точнее, с тех самых пор, как я откровенно высказала ей все, что думаю об отчиме. Она ежемесячно присылала мне на карточку деньги, но сама не звонила. И я ей тоже. Мы обе предпочитали узнавать о делах друг друга через бабушку. Несмотря на то что между мной и отчимом с первой встречи возникла стойкая неприязнь, я не могла отрицать, что он сделал маму счастливой, поэтому существующее положение дел меня устраивало.

Я не хотела вносить разлад в их семью. Однако же стоило нам с отчимом оказаться рядом, мы непременно начинали ругаться, даже если принимали накануне твердое решение, что не будем этого делать ни в коем случае. Прямо-таки магия какая-то. А учитывая пробудившуюся кровь и неконтролируемые вспышки силы, сейчас встречаться с ним было попросту опасно.

— Тоня! — мамин голос звучал очень напряженно.

— Да, мам. Привет.

— Что у тебя там происходит?! Тебя отчисляют из университета? Что ты опять натворила?! — Она сказала это с такой интонацией, как будто бы я чуть ли не ежедневно подкидывала ей поводы для расстройств.

— Никто меня не отчисляет, мам, — как можно более спокойно произнесла я, проглотив обиду. — Все в порядке. Откуда вообще такая информация?

— Мне позвонил ваш ректор!

Я едва сдержала ругань.

— И что он тебе наговорил?

— Он просил, чтобы ты немедленно явилась в ректорат! Немедленно! Говорит, что ты не берешь трубки, а ему надо срочно обсудить с тобой кое-какие вопросы, которые касаются твоего будущего!

Ах ты ж, зараза! Пошел с козырей!

— А какие вопросы, не сказал? — уточнила я.

— Нет! Я спрашивала! Но он заверил, что все будет в порядке, если ты проявишь благоразумие и без промедления придешь к нему в ректорат. Так что ты натворила?

— Отвергла в очередной раз его сынка, — сказала частичную правду я. — Вот заботливый папаша и суетится, приглашает меня на разговор. Ничего особенного. Жаль только, что он решил сделать это через тебя. А с учебой у меня все хорошо.

— Правда? — Мама немного помолчала, а затем вдруг сказала: — Ты ведь понимаешь, что с ректором лучше не ссориться?

— На что ты намекаешь, мам?

— Ну… может, притворишься, что его сын тебе нравится? Погуляешь с ним немного… Это ведь ради твоего будущего!

— Хочешь, чтобы я притворилась, что мне нравится избалованный ректорский сынок?! — Я не верила своим ушам.

— А что такого?! — вспыхнула мама. Она маскировала неловкость раздражением. — В конце концов, девушка ты или нет? Иногда приходится притворяться… ради большего блага.

— Ага. Например, спать с богатым парнем из-за денег, — поддакнула я.

— Не передергивай!

— Это то же самое, мама.

На заднем фоне послышался сердитый голос отчима. Я поморщилась.

— Что он говорит? — спросила неохотно.

— Он… ругает меня, — растерянно отозвалась мама. — Говорит, чтобы я не смела принуждать тебя встречаться с ректорским сыном ради выгоды…

— Ого! — Вот так чудеса! — Ну вот… эээ… видишь. В общем, привет ему передавай. И… пока. Обещаю, меня не отчислят.

— Хорошо, — также заторможенно сказала мама. Кажется, неожиданное заступничество отчима шокировало ее еще больше, чем меня. — Давай, пока…

Я положила трубку и некоторое время просто смотрела в окно. Нет. Так продолжаться не может. Пора действовать. Я пойду на встречу с ректором и сделаю все, чтобы разорвать привязку. Он больше не будет звонить моей маме. Хватит. А если он решит меня изнасиловать… что ж, вряд ли это у него получится. Я либо слечу с катушек, либо соберу всех городских крыс у него в кабинете. Плевать! Главное, что я не уйду оттуда, пока не разберусь с этой проблемой раз и навсегда.

Возле университета стояла группка молодых людей. Среди них был и Олег. Он выглядел больным. Очевидно, пережитое потрясение здорово его подкосило. Увидев меня, он окончательно спал с лица и вознамерился убежать. Стоящие рядом парни что-то у него спрашивали, но он не реагировал, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Я просто прошла мимо. Не стоило его, конечно, пугать. Но он здорово постарался, чтобы довести меня до такого состояния.

Честно говоря, смотреть на его вытянутое лицо мне было неприятно. Даже нет, не так. Мне было горько, потому что я сразу же вспомнила застывший взгляд Дениса и представила, что в следующую нашу встречу он может отреагировать на меня точно так же. Хотя будет ли она — следующая встреча? Ладно, не время об этом размышлять. Мне нужно собраться и довести дело до конца.

При виде меня высокомерная секретарша ректора вскочила с места и горячо зашептала:

— О, наконец-то вы пришли! Скорее проходите! Аркадий Михайлович сам не свой! Он меня пугает!

Я почувствовала себя врачом, которого пригласили к беспокойному пациенту. Хотя в каком-то смысле так оно и есть.

— Идите прогуляйтесь, — строго сказала я. — Лучше бы вам здесь не появляться часик-другой. Или даже знаете что? Идите-ка домой. Все равно рабочий день уже почти кончился.

Женщина закивала, схватила сумку и была такова. Интересно, что ей успел наговорить обо мне ректор?

— Тоня! — завопил Аркадий Михайлович, едва я переступила порог его кабинета. — Наконец-то ты пришла! О, любовь моя…

Он выскочил из-за стола и бросился ко мне. Я титаническим усилием воли заставила себя оставаться на месте.

— Ни шагу больше, иначе я сейчас же уйду, — мой голос прозвучал спокойно и уверенно.

Как ни странно, это сработало. Ректор замер в метре от меня.

— Уйдешь? Но я думал, мы с тобой…

— Что? Предадимся страсти на этом столе? — насмешливо сказала я. К моему ужасу, отвращение не исчезало, а только усиливалось. Блин. Как же нейтрализовать эту эмоцию?

— Неплохая мысль, — воодушевился Аркадий Михайлович.

— Нет, плохая. Ведь я очень на тебя сердита! — Как и в случае с Власом, наезд сработал на все сто процентов.

— Но почему?!

— Сядь и слушай меня! — приказала я. Ректор охотно подчинился, глядя на меня, как обжора на кремовое пирожное. Судя по его супруге, он любил властных женщин. Даже думать не хочу, какие фантазии сейчас роятся в его голове. Ясно одно: пока я изображаю из себя госпожу, он с удовольствием будет мне подчиняться. Что ж, попробую этим воспользоваться.

— Ты был очень плохим мальчиком и заслужил наказание!

— О да… — простонал он.

— Как же мне с тобой поступить?..

Озарение не приходило. Я пыталась посмотреть на Аркадия Михайловича другими глазами, проникнуться к нему сочувствием, но ничего не выходило. Не получалось вспомнить ни одного благородного поступка с его стороны!

Внезапно раздался какой-то глухой удар, а потом дверь распахнулась и в комнату влетела жена ректора Елизавета.

— Мне сказали, что ты здесь! Оставь нас в покое! — отчаянно крикнула она, глядя на меня… со страхом! Она меня боялась! По-настоящему! Хотя что тут удивляться? Муж слетел с катушек, сын напуган до смерти, а что стало с мужиком, которого она отправила со мной разобраться, я вообще молчу.

— Лиза, убирайся! — прорычал Аркадий Михайлович, недовольный тем, что супруга прервала такую возбуждающую, с его точки зрения, игру.

— Подожди, — утихомирила я его. — Может, она к нам присоединится.

— Да? — неуверенно уточнил он.

— Да!

— Оооо, — протянул ректор, и на его лице появилось мечтательное выражение. Чертов извращенец. С другой стороны, пока он плавает в своих фантазиях, у меня есть время все исправить.

Я шагнула к Лизе. Она отпрыгнула и ударилась спиной о стену. Видимо, чувствительно, судя по гримасе.

— Не ори, — тихо и грозно велела я. — Если хочешь, чтобы муж пришел в себя, ты мне сейчас поможешь.

Она смотрела на меня, почти не мигая. Поняла или нет? Выглядела так, словно вообще ничего не осознает.

— Я собираюсь вернуть его в прежнее состояние, — на всякий случай повторила я. Она снова никак не отреагировала. — Ты должна мне помочь. Если не поможешь, муж навсегда останется таким.

— Я помогу, — внезапно отозвалась она глухим загробным голосом. Выглядела при этом так, словно идет на сделку с дьяволом.

— Скажи честно, ты его любишь? Только не ври!

— Да. — Мне понравилось, что она произнесла это без возмущения или лишней эмоциональной окраски. Просто и уверенно.

— Отлично. Почему ты его любишь? Расскажи хоть об одном его поступке, который можно назвать благородным.

— Он из-за меня насмерть разругался с родителями, — без задержки отозвалась блондинка. — Его отец не хотел меня принимать. Он присмотрел сыну более выгодную партию. Но Аркаша настоял на своем, ушел из дома и устроился на работу параллельно с учебой. Ему было нелегко, но он держался. А когда сделал мне предложение, сказал, что никогда не заставит своего ребенка встречаться с кем-то против воли.

Я задумчиво кивнула. Надо же, а я была уверена, что она значительно младше мужа. Выглядит для своих лет очень хорошо! Ну а насчет Аркадия Михайловича… конфликт с родителями — это я могу понять. У меня самой… впрочем, неважно. Получается, ректору не чужды благородные намерения. Правда, воплощение их в жизнь подкачало. Своего ребенка ты против воли ни с кем встречаться не заставляешь, зато портить жизнь другим ради него готов. Но все равно, должна признать, что после того, как я услышала эту историю, мое отношение к Аркадию Михайловичу несколько изменилось. На мгновение я даже восхитилась им…

— Что происходит? — раздался позади меня слабый голос ректора. Я повернулась. Аркадий Михайлович сидел в кресле с таким видом, будто бы только что проснулся. Подействовало! Привязка разорвалась!

— Вы как? — уточнила я.

Он поднял на меня глаза, и в них я увидела ненависть. До меня вдруг дошло, что вместо того, чтобы мирно разрулить ситуацию, я только что приобрела себе непримиримого врага. Он все помнит! Более того, он понимает, кто именно виноват в том, что он вел себя, как одержимый психопат. Ну нет! Мне такого не надо! Как же исправить ситуацию?! На секунду я ощутила отчаяние. И это что-то изменило. Аркадий Михайлович вздрогнул всем телом. Ненависть в его глазах сменилась растерянностью.

— Что здесь… Лиза?! Когда ты пришла? Антонина? Почему вы обе здесь?

Я повернулась к потрясенной супруге ректора и поняла, что она сейчас разрыдается, кинется на шею мужу или сделает еще что-то безумное, от чего Аркадий Михайлович окончательно потеряется. Навешает ему пощечин, например.

— Выйдите и приведите себя в порядок, — тихо распорядилась я. — Он ничего не помнит. Он должен думать, что у него случился нервный срыв от переутомления или еще что-то в этом роде. Никакой мистики. Никаких обвинений. Все, что он делал, он делал бессознательно. Он не был собой.

Лиза покорно кивнула и шагнула к выходу. Теперь она мне безоговорочно верила.

— Лиза? — окликнул Аркадий Михайлович.

— Я тебя жду в приемной, — не оборачиваясь, сказала она. Голос прозвучал чуть сдавленно, но в целом она держалась молодцом. — Закончишь дела, и поедем домой.

— Хорошо, милая, — покорно отозвался он.

Как только Лиза покинула кабинет, я вновь повернулась к ректору. Прежде чем я удалюсь, мне надо понять, что именно он помнит.

— Аркадий Михайлович, а что насчет меня?

— Ты о чем? Прости, я что-то неважно себя чувствую… о чем мы беседовали?

— О вашем сыне.

— А, точно. Ты назначила ему свидание, как мы договорились?

Ага. То есть последнее, что он помнит касательно меня, — это наш разговор, в котором он настойчиво намекал на то, что я должна ответить его сыну взаимностью.

— Да, Аркадий Михайлович, назначила.

— Правда? И как?

— Оказалось, что Олег вовсе в меня не влюблен. Признаться, он вел себя так, словно я ему глубоко противна. Даже обидно, честное слово.

— Вот даже как? — Ректор нахмурился. — Но я думал… впрочем, неважно. Наверное, он уже пережил свою любовь к тебе. Или нашел кого-то другого. Что ж, мне тебя жаль. Ты упустила свой шанс.

— Да, — покивала я, притворившись расстроенной.

— Ну ладно, иди, у меня полно дел, — он рассеянно махнул рукой в сторону входа и принялся копаться в бумагах, беспорядочно раскиданных по столу. Представляю, какие веселые деньки ему предстоят в ближайшее время. Он узнает от окружающих, что вел себя очень странно, но наверняка решит, что во всем виновато переутомление, и, возможно, запишется к врачу. Даже если кто-то и скажет ему, что он преследовал собственную студентку, сам Аркадий Михайлович наверняка подвергнет это сомнению. Ведь он так любит супругу! Почти уверена, что у него все наладится. По крайней мере, в семье. Раз Лиза так за него держится, то она должна сделать все возможное, чтобы эта история поскорее забылась.

Я вышла в приемную. Лиза сидела в кресле для посетителей. Я рассказала ей, с какого примерно момента начинаются воспоминания, и кратко передала суть нашего общения по поводу Олега. А потом добавила:

— Побеседуйте с сыном и все ему объясните, чтобы он не наговорил отцу чего-то лишнего. И надеюсь, никто из вашей семьи больше не доставит мне беспокойств. Запомните: если меня не трогают, то и я веду себя хорошо. Мы друг друга поняли? В противном случае все, что произошло в последнее время, покажется вам цветочками.

Она побледнела и быстро-быстро закивала. Я сухо попрощалась и ушла. Хотелось бы думать, что ситуация разрешилась. Но с уверенностью говорить пока рано. Посмотрим, что будет дальше.

Олега возле входа в универ уже не было. Ну и хорошо. Меньше всего сейчас хочется смотреть на его перепуганную физиономию. Внезапно впереди я увидела Дениса. Он был ко мне спиной, но я не сомневалась, что это именно он. Денис шел рядом с какой-то особой женского пола. Со спины не было видно ее лица, но фигурка производила впечатление, особенно вкупе с длинными светло-русыми волосами. Они миновали парковку и исчезли в одном из корпусов, а я все стояла и пялилась в пустоту. Страшно хотелось кинуться следом и догнать Дениса, но я очень живо представляла себе, как именно он на меня посмотрит. Со страхом или, того хуже, с отвращением. Нет, не хочу! Да еще и эта блондинка рядом. Кто она? Просто подруга, сестра или… его новая девушка? Если последнее, то как-то слишком быстро он отошел от потрясения и нашел мне замену…

Домой я шла пешком. Внутри царил полнейший раздрай. Как бы много я отдала сейчас за то, чтобы слететь с катушек и забыться хоть на какое-то время! Потом очнулась бы где-то на крыше или где-нибудь еще, и все, о чем я могла бы думать, — это о своем паршивом физическом состоянии. Да, жесточайший отходняк воспринимался сейчас как подарок. Так может… просто напиться? Отличная идея! Жаль, что подруг лучше не звать. Мало ли что я отмочу в пьяном состоянии? Вдруг начну рычать или кусаться и до смерти их перепугаю? В последнее время я и сама не знаю, чего от себя ожидать.

В итоге я потратила последние деньги и купила большую бутылку рома. С ней и явилась домой. Проша, узнав о моих саморазрушительных планах, попытался меня отговорить.

— Не стоит этого делать! Ты ведь и без того не очень… эээ… стабильная. Зачем зря рисковать?

— Вот-вот, — поддакнул Хан.

Я вяло согласилась с ними и убрала ром в холодильник. Потом села на стул и погрузилась в свои мысли. Очнулась от того, что коловертыш настойчиво совал мне в руки опальную бутыль с алкоголем.

— Возьми! — твердил он. — Да бери же!

— Что происходит? — тускло уточнила я. — Ты только что меня отговаривал…

— Это было три часа назад! — психанул мохнатик. Я глянула в окно. На улице уже окончательно стемнело. — Все это время ты сидела тут, не меняя позы, и пялилась на стену! И лицо было такое страшное-страшное… лучше уж напейся и перебесись.

— И ты так считаешь? — уточнила я у Хана, который сверлил меня своими круглыми глазенками.

— Угу. Я тебя несколько раз звал через нашу связь, а ты не отвечала. Честно говоря, я впервые вижу тебя в таком состоянии. Лучше бы орала и топала ногами! А то сидишь тихонько, как будто из тебя кто-то высосал жизнь и оставил одну только оболочку.

Я немного подумала и кивнула. Проша собственноручно пододвинул мне бокал.

Бухать в одиночку до бессознательного состояния под двумя напряженными взглядами — это, скажу я вам, дело не особенно приятное. Не помню, в какой момент я отключилась. Вроде я что-то яростно втолковывала бедному Проше и злилась от того, что он меня не понимает. Потом рыдала, поливая слезами Хана. Или сначала рыдала, потом злилась. На каком-то этапе сознание отключилось. Причем очень резко.

В себя я приходила медленно. Сначала осознала, что лежу на чем-то твердом. Потом осознала, что на мне лежит чья-то рука. Тяжелая, между прочим. Вряд ли женская. О, нет. Опять?! Вредный Влас снова затащил меня в сон, где будет грязно домогаться? Ну отлично, блин. Только этого мне и не хватало для полного счастья.

Я с трудом расклеила глаза и убедилась в своей правоте. Да, рука принадлежала Власу. При этом сам Влас сладко спал рядом со мной. А находились мы на знакомой уже крыше моего дома. Это что-то новенькое. Очевидно, Влас решил, что если сменить «декорации» и притвориться спящим, то я не догадаюсь, что нахожусь во сне? Ну, нет. Я теперь умная. Меня так просто не проведешь. Сейчас мы его выведем на чистую воду проверенным уже способом.

— Хан! — мысленно позвала я и на всякий случай «потянула» за нашу с ним связь.

— А? — сразу отозвался голос котенка в моей голове. Почему-то возникать рядом, как в прошлый раз, он не спешил. — Ты очнулась уже? Где ты?

— Не поняла. Как ты со мной общаешься из реальности?

— Ты что, еще не протрезвела? — удивился котенок.

— Пока не знаю. Узнаю, когда проснусь.

— А сейчас разве не проснулась? Или планируешь еще подремать? — ехидно уточнил он.

Я на некоторое время зависла, а потом до меня дошло.

— Хочешь сказать — я не сплю?!

— Неа.

О, мой бог! Так это реальность! Но почему тогда на мне рука Власа?! Где моя защита от лешего?! Неужели во время срыва я все-таки пересекла городскую черту?! Похоже на то… О, ужас!

— Что произошло?! — снова обратилась я к Хану. — Почему рядом со мной дрыхнет Влас?!

— Он вчера помогал нам защищать город от ужасного монстра, — насмешливо пояснил Хан.

— От монстра?! — спросонок я туговато соображала.

— Ага. Оказалось, что срыв в сочетании с алкогольным опьянением породил ужасное существо. Если раньше в твоих действиях во время срывов была хоть какая-то логика, то сейчас… Ох, надеюсь, мне больше не придется столкнуться с этой частью тебя.

— Что я делала?! — Он меня своими недомолвками до инфаркта доведет!

— Крушила! Рвала и метала! Ты перебила почти всю посуду, чуть не поломала стол, сорвала со стены посудный шкаф… Мы решили, что лучше уж выпустить тебя наружу, пока ты всю квартиру не разнесла. Проша открыл окно, и ты туда выпрыгнула, не переставая рычать, как разъяренная львица. Он рванул следом, чтобы не оставлять тебя без присмотра.

— О, мой бог…

— Ну а потом ты носилась по ночным улицам и разрушала все, что тебя по каким-то причинам раздражало. Особенно, по словам Проши, пострадали неоновые вывески. Видимо, тебе чем-то не угодил их свет, не знаю. К счастью, людей почти не было. А те, что были, слыша твой рык, спешили убраться с пути. Потом к «веселью» присоединился Влас и преградил тебе дорогу.

— А я?

— А ты и не подумала сворачивать. Пошла на таран, — хихикнул Хан. — Он в последний момент отступил в сторону, и ты почесала дальше, напрочь его игнорируя. Раз уж управлять твоим движением не получалось, Влас отправил уставшего Прошу домой и пообещал, что присмотрит за тобой и постарается не дать тебе кому-нибудь навредить. Ну вот.

— Понятно…

Угу. Значит, я вчера буянила. Очевидно, ближе к утру все-таки по сложившейся в последнее время привычке направила стопы к дому. Но вместо квартиры решила прикорнуть на свежем воздухе. Присматривающий за мной Влас прилег рядом и тоже задремал. Неудивительно, после такой-то пробежки. Тем более что город тянет из него силы, так что нагрузка двойная. Это все понятно. Остался один важнейший вопрос. Если моей защиты уже нет, и Влас об этом знает, то почему я еще здесь? Почему я не очнулась в лесу? Неужели леший передумал и решил предоставить мне право жить там, где я хочу? Ну, нет. В это я ни в жизнь не поверю. Тогда остается только одно объяснение. Влас еще не знает, что защиты нет!

А что, все логично. Возможно, я пересекла городской барьер еще когда за мной носился один Проша. Влас вполне мог этого не заметить. В прошлый раз он и мою защиту не увидел, пока не присмотрелся каким-то особым взглядом. Так что все это вполне вероятно. Потом леший бегал за мной по городу, даже не догадываясь, что защиты нет. А когда я прилегла на крыше, он устроился рядом и во сне нечаянно закинул на меня руку.

— Хан! Проша с тобой?

— Да.

— Спроси, до встречи с Власом я пробегала рядом с какой-нибудь окраиной, а?

Котенок немного помолчал, а потом откликнулся:

— Да! В какой-то момент вы достигли железной дороги, которая проходит как раз по окраине. Ты немного пробежалась по рельсам, а потом услышала гудок какого-то поезда, подпрыгнула от неожиданности и почесала обратно, в город.

— Ясно, спасибо.

Отлично! Все подтверждается! Получается, когда к нам присоединился Влас, защиты на мне уже не было. Если бы он это понял, он бы просто скрутил меня в один миг и уволок в лес. Впрочем, он и скрутит, когда проснется и разберется, в чем дело, если, конечно, я сейчас что-нибудь не предприму. Для начала попробую тихонько вылезти из-под его руки.

Я шевельнулась и на сантиметр сползла вниз. Замерла. Дыхание Власа не сбилось. Кажется, он по-прежнему крепко спал. Еще сантиметр. Потом еще. Поначалу все шло хорошо, за исключением того, что футболка на спине задралась, и я елозила обнаженной спиной по крыше. Когда рука Власа оказалась на ключице, он вдруг шевельнулся. Я замерла, уверенная, что план провалился. Леший убрал с меня руку и, не открывая глаз, почесал себе лоб. Я тут же откатилась в сторону и затаила дыхание. Проснется или нет? Однако он не проснулся. Вернул руку на то место, где до этого была я, и снова затих.

Если сейчас встать и идти по крыше, он может услышать звук шагов. Кроме того, я не имею представления, как вообще отсюда спуститься. Поэтому воспользуемся проверенным методом. Да, Влас не рекомендовал использовать его часто, но сейчас ситуация исключительная. Я села, сняла с себя футболку, вывернула ее наизнанку и надела обратно.

— Хан! Скажи Проше, чтобы открыл входную дверь!

Оказавшись дома, я первым делом заглянула на кухню. Беспорядок Проша уже устранил, и о произошедшем напоминало лишь несколько глубоких царапин на стенах (у меня вчера что, вылезли когти?!), да стоящий на полу посудный шкаф, одна дверца которого была вогнута внутрь. М-да. Теперь еще и посуду покупать. Ладно, подумаю об этом потом: сейчас есть дела поважнее. Я быстро переоделась, с досадой отметив, что целой одежды осталось совсем мало, и снова ушла на изнанку. Путь мой лежал к дому ведьмы Ксюши.

В этот раз Ксюша не стала меня пугать зазеркальными монстрами и сломанными куклами. Я только поднесла палец к звонку, как дверь отворилась сама собой. Прихожая выглядела… нормально. Разве что размерами была намного больше, чем предполагалось стандартной планировкой. А сама хозяйка дома ждала меня в той же комнате.

Когда я вошла, абсолютно голая ведьма возлежала на диване, а паренек, который в прошлый раз приносил чай, вполне профессионально делал ей массаж. К слову, он тоже был без одежды. Я сначала смутилась, а потом мысленно махнула на это все рукой. Бесстыжая нечисть, что тут скажешь. Пора бы уже привыкнуть.

— Привет, — мурлыкнула ведьма, потягиваясь. Парень поприветствовал меня улыбкой и зачем-то подмигнул. — Присаживайся. Ну что, как у нас дела? Ты побывала возле дома Стеллы? Пообщалась с деревьями?

— Побывала, блин… — поморщилась я и кратко рассказала ей о своем походе к дому еретицы.

— Жаль… — протянула Ксюша. — У нас тоже расследование не сдвинулось с мертвой точки. Я очень рассчитывала, что тебе удалось добыть какие-то сведения.

— Может, не все потеряно, — помявшись, призналась я. — Возможно, у меня найдутся еще какие-нибудь зацепки.

— Какие? — заинтересовалась ведьма, глянув на меня неожиданно остро.

Ну нет, про Прошу я ей не расскажу. Я знала, что она это спросит, и заранее заготовила правдоподобный ответ.

— Пока точно не знаю, но я уже научилась подключаться к общему полю всех городских растений. Если Стелла встречалась с союзником не дома, а где-то на улице, то они мне могут это показать. Наверное. Шанс есть, почему бы не попробовать? — На самом-то деле я понятия не имела, по силам ли мне вот так взять и заглянуть в прошлое всех городских растений одновременно.

— Конечно, попробуй! — с каким-то преувеличенным энтузиазмом отозвалась Ксюша. — За любую информацию, которая выведет нас на союзника, ты получишь вознаграждение от Совета! Главное — не перенапрягайся, а то ты выглядишь какой-то нервной, уставшей и задерганной. Хочешь, я одолжу тебе своего малыша? — Я не сразу поняла, что она говорит о голозадом массажисте. Но тот быстро расставил все по местам, ударив себя кулаком в грудь.

— Зачем это? — уточнила я слабым голосом, стараясь не смотреть на то, что парень старательно выпячивал, поигрывая бровями.

— Он восхитительно умеет… хм… расслаблять. Уверяю, тебе понравится. У него прямо-таки волшебные пальчики.

— Нет, спасибо, — представляю, как отреагировал бы Влас, если бы у меня дома даже на время поселился бы подобный экземпляр. Скорее всего, «экземпляр» быстро лишился бы кое-каких важных органов. — Но ты можешь помочь другим способом. Дело в том, что моя защита от лешего слетела раньше срока. Ты не могла бы поставить ее снова, а? Может, есть какие-то варианты? Иначе Влас вряд ли позволит мне завершить расследование. Как только он поймет, что защиты нет, сразу же утащит меня в лес.

— Прости, милая, — изобразила ненатуральное сожаление Ксюша. — Я тебя предупреждала. Вторую защиту наложить не смогу никак.

Вот блин. А я надеялась, что она поможет, желая выжать из меня максимум пользы по делу еретицы.

— Слушай, — вдруг выдернула меня из раздумий ведьма, — а как себя ведет леший? Замечала ли ты за ним что-то… подозрительное?

— Например? — озадачилась я.

— Ну, может, он делал что-то необычное возле дома Стеллы? Или странно отреагировал, когда услышал, что ты помогаешь ведьмам в расследовании?

— На что ты намекаешь? Неужели подозреваешь, что Влас и есть тот самый союзник?!

— Нет… — как-то потухла Ксюша. — Хотя, надо признать, он бы просто идеально подошел на эту роль. Ну кто еще был также заинтересован в разрушении города? Кроме того, не так много нечистиков, у которых достаточно силы, чтобы укрыть еретицу от артефактов, да еще и контролировать ее после смерти. Леший — один из них.

— Если вы считаете, что за всем стоит Влас, почему тогда он разгуливает себе по городу, а не прячется от Совета ведьм? Почему его не вызывают на допрос? Да и ты как-то странно выдвигаешь обвинения. То убеждаешь меня, что он идеально подходит на роль главного злодея, то вдруг идешь на попятный. Что происходит?

— Да, ты права. Забудь все, что я сказала. Леший, скорее всего, ни при чем, — неожиданно заключила Ксюша. — Хоть у него и был мотив, но, по правде говоря, помочь Стелле он никак не мог.

— Почему? — заинтересовалась я.

— Ты знаешь, как именно ведьма узнает, что станет еретицей? Незадолго до смерти ее тело начинает постепенно гнить и разрушаться, — Ксюша поморщилась. — Но самое главное — такая подгнившая ведьма не может незаметно сбежать из города!

— Не может? — удивилась я, припоминая Прошин рассказ.

— Нет. Как только она проходит через барьер, дежурные хранительницы получают сигнал и очень быстро оказываются на месте. Ведьма не успевает отойти от города и на десять шагов. Ее безжалостно уничтожают. И вот вопрос — как Стелла умудрилась сбежать? Преодолеть барьер ей помог союзник! Но леший в то время не имел доступа в город, ведь это было задолго до вашей помолвки.

Я задумалась. Пользуясь затишьем, Ксюшин ручной массажист принялся вовсю строить мне глазки. Даже облизнулся пару раз. Тьфу ты, какой сладкий тип, аж скулы сводит. И где она его достала? Впрочем, сейчас есть вопросы поважнее.

— Может, Стелла узнала заранее о том, что станет еретицей? Я имею в виду — еще до того, как у нее начало гнить тело. Разве ведьмы не умеют заглядывать в будущее?

— Дар предвидения — очень ценный. Его обладательницы у нас на особом счету. Стелла к ним не относилась.

Я еще немного подумала, стараясь не смотреть на ужимки сладострастного блондина. В настоящий момент он поочередно дергал грудными мышцами и активно играл бровями.

— А почему вы отметаете самый простой вариант? — вдруг дошло до меня. — Ведь она вполне могла обнаружить в себе признаки еретицы в тот момент, когда была за городской чертой! К примеру, она покинула город по делам или просто решила прогуляться по лесу! Может, у нее вообще дача в какой-нибудь деревне!

Нет, мне-то, конечно, известно, что она была у себя дома. Проша рассказал. Но им-то откуда это знать? Выслушав мое весьма, к слову, здравое замечание, Ксюша обидно расхохоталась. Белобрысый тоже захихикал. Я почувствовала вспышку раздражения. Этот любитель демонстрировать голые телеса бесил меня все больше. От его липких взглядов нестерпимо хотелось помыться.

— Нет, ну надо же такое ляпнуть — дача в деревне! — отсмеявшись, воскликнула Ксюша с такой интонацией, что я почувствовала себя прямо-таки космической идиоткой. — Да городские ведьмы и шагу не сделают за пределы города без крайней на то необходимости! Нечисть за барьером нас, мягко говоря, недолюбливает. На защиту уходит много сил! После небольшой, как ты выразилась, «прогулки» придется несколько дней восстанавливать резервы! Но дело не в этом!

— А в чем? — осторожно уточнила я, подумав, что Стелла неоднократно ходила на холм за городом, чтобы воззвать к темным сущностям. Но те под завязку накачивали ее силой, так что для нее эти походы, очевидно, не были особо энергозатратными. Да и Проша, судя по его рассказу, не испытывал особых с этим сложностей. Правда, он и не ведьма, так что к нему все это, наверное, не относится.

— Стелла могла обнаружить в себе признаки еретицы только дома! Если бы эти признаки появились у нее где-то в другом месте, наши артефакты ближнего и дальнего поиска тут же нас об этом бы оповестили! А дом ведьмы — это ее крепость. Особенно если ведьма сильная.

— Стой! Я что-то не пойму! Допустим, дома Стелла обнаружила у себя признаки еретицы. Но ведь не могла же она искать себе подходящего союзника, вообще не покидая жилище! Почему ваши хваленые артефакты не подали сигнал, а?! Ерунда какая-то получается!

— Что бы ты в этом понимала! — беззлобно огрызнулась Ксюша. — Такая сильная ведьма, как Стелла, разобравшись, в чем дело, вполне могла ненадолго закрыться от артефактов. Правда, городской барьер бы ее все равно не пропустил.

— Ненадолго — это на сколько?

— На день, максимум два. Потом ее силы стремительно пошли бы на убыль. За это короткое время она должна была найти себе союзника, который взял бы ее защиту на себя. И она, как ты понимаешь, его нашла.

Я кивнула, задумавшись о том, что ведьмы даже не рассматривают вариант, что союзник был не один. Хотя, наверное, у них есть причины так думать. Может быть, те, кто способен все это провернуть, не станут работать вместе? К примеру, водяной и леший. Они ведь явно недолюбливают друг друга! Ладно, не будем углубляться. Будем исходить из того, что сказала Ксюша. Раз она что-то уверенно заявляет, значит, у нее есть на это все основания. Не хочу снова выставлять себя дурындой.

Кстати, а ведь банник пытался обратить мое внимание на то, как именно мертвая ведьма миновала барьер. Кажется, он говорил что-то вроде: «Мы расправились с еретицей, но не выяснили, как она проникла в город. Сама бы она не справилась».

Может, банник что-то знает? Хотелось бы с ним поговорить, конечно. Да только пока это не представляется возможным.

Из раздумий меня выдернуло сладкое постанывание:

— Ммм… ниже, малыш… еще ниже… о, дааа, вот так… — парень начал активно массажировать Ксюше ягодицы, глядя на меня так, словно хотел предложить присоединиться к ним третьей. Непонятно, правда, каким образом. В любом случае наблюдать за тем, что будет дальше, я не собиралась. Поэтому решительно встала.

— Ладно, пора мне.

— Будут новости — заходи, — простонала Ксюша мне вслед.

На подходе к дому я окончательно решила, что все, что мне остается, — это внаглую изображать перед Власом, что защита еще на мне. Вроде после того, как его отшвырнуло от меня при первом контакте, он больше не делал попыток до меня дотронуться, а значит, это вполне может сработать. Главное, постараться не подпускать Власа на близкое расстояние и вообще желательно встречаться с ним пореже.

К сожалению, у самого лешего были другие планы, ведь он ждал меня в изнаночном пространстве прямо у входной двери в квартиру. Я поймала его прищуренный взгляд и тут же вышагнула в реальность. Он сделал то же самое.

— Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? — ровно уточнил он.

— Нормально. Мне жаль, что я доставила тебе столько хлопот, — не то чтобы я сожалела, просто не хотела ссориться. Мне надо было поскорее от него избавиться и шмыгнуть в квартиру. — Больше напиваться не буду.

— Надеюсь, — хмыкнул Влас.

— Ну ладно, мне пора…

— А почему ведьма не восстановила твою защиту от меня? — спокойно спросил Влас, пресекая мое жалкое лепетание. Я вздрогнула всем телом.

— Ты… знал?!

— Разумеется. Тебя не удивило, что ты проснулась без головной боли и тошноты? Я тебя подлечил. Кроме того, мне пришлось силком притащить тебя на крышу и удерживать несколько часов, пока ты не угомонилась и не уснула. Иначе разрушений было бы гораздо больше. Я специально отправил Прошу домой, чтобы он не видел, как я тебя ловлю и волоку в укромное место. Зрелище было не для слабонервных. Пока я нес тебя до крыши, ты избивала меня почем зря. А еще шипела и кусалась. Был бы я человеком, имел бы сейчас множественные травмы.

— Не понимаю, — растерянно протянула я. — Но раз ты знал, что я без защиты, почему не унес в свою избушку?

— Сам удивляюсь, — хмыкнул Влас. — Наверное, мне не захотелось быть той ведьмой, которая заставляет кого-то жить в комнате с хвойным освежителем и обоями в виде леса.

Помолчав, я спросила:

— Ты ведь проснулся, когда я пыталась вылезти из-под твоей руки на крыше?

— Сразу же.

— Почему не остановил?

— Я решил, что ты должна восстановить защиту. Подумал, что так ты будешь чувствовать себя спокойнее в моем обществе.

— И… что же дальше?

— Ты о чем?

— О нас с тобой. А точнее, о тебе. Что ты собираешься делать дальше?

— Я по-прежнему собираюсь убедить тебя в том, что твое место рядом со мной. И должен предупредить, что планирую делать это очень настойчиво. Кроме того, раз уж ведьма прокатила тебя с защитой, значит, у меня есть дополнительные рычаги воздействия.

— Какие? — зачем-то спросила я.

Вместо ответа он молча поднял руку и убрал выбившуюся прядку волос мне за ухо. От этого простого действия я застыла, забыв про дыхание. О, мой бог… В том, что сделал сейчас Влас, было гораздо больше секса, чем во всей той порнографии, которую я наблюдала в доме ведьмы Ксюши. Гораздо больше.

Внезапно дверь моей квартиры открылась.

— Так вы заходите или нет? — спросил Проша, разрывая магию момента. Я наконец-то смогла вдохнуть.

В сумке зазвонил телефон, окончательно возвращая меня в реальность. К слову, я впервые за последние дни снова включила на нем звук. Ведь теперь вряд ли мне будет названивать ректор. С непривычки звонок показался очень громким.

Я схватилась за телефон, как за спасательный круг, ведь он позволял мне взять смысловую паузу в нашем с Власом неподъемном общении. Звонила Маня.

— Да!

— Слушай, Тоня, — голос подруги звучал напряженно, — тут снова объявился этот парень… огненный змей.

— Что?! К тебе опять пристал огненный змей?! — завопила я. Поймав взгляд Власа, включила громкую связь.

— Да. Я возвращалась из магазина, а он ждал меня возле подъезда. Выглядел… ужасно, по правде говоря. Мне показалось, что он очень напуган, — я посмотрела на Власа, он хмыкнул и пожал плечами.

— Этот гад тебе не навредил?

— Нет! Но он очень настойчиво пытался продолжить знакомство. Говорил комплименты, утверждал, что не может меня забыть.

— Неужели он не потерял надежды добраться до меня через подруг? — спросила я Власа.

— Уверен, что нет, — как-то нехорошо прищурился он. — Готов спорить, что этот хлыщ будет обходить тебя за километр.

— Там Влас? — уточнила Маня. Как мне показалось, она обрадовалась.

— Да, — подтвердила я.

— Влас, раз он не хочет добраться до Тони, что ему может быть нужно от меня? — спросила подруга.

Влас вздохнул и слегка поморщился.

— Думаю, гад прознал, что ты добровольно кормишь волокиту, — прямо сказал он. — К обычной девушке, энергичной и полной сил, огненный змей никогда не подкатит. Он просто не потянет такое количество энергии. Будет передозировка, причем чаще всего со смертельным исходом. Чем жизнерадостнее девушка, тем вреднее для него ее сила. Поэтому он ищет ослабленных физически или эмоционально. Но ты — другое дело. Так как ты длительное время добровольно кормишь волокиту, твоя энергия изменилась. Попросту говоря, ты для огненного змея — это пиршество, о котором он мог только мечтать без надежды когда-нибудь получить. Много-много вкусной жизненной силы. В целом ты могла бы кормить его годами, потом восстанавливаться и снова кормить. Поэтому он к тебе прилип. Надеется, что сможет переключить твой интерес с волокиты на себя и занять его место.

— Вот гад! — хором сказали мы с Маней.

Я посмотрела на Власа. Мне нужна была его помощь. Но просьба помочь подруге так или иначе сделает меня обязанной ему. К счастью, просить и не пришлось.

— Проведаю-ка я, пожалуй, моего рыжеволосого приятеля, — сказал он задумчиво. Проша вздрогнул. Я невольно поежилась. — Где, говоришь, его видела?

— Титова четыре, корпус один, — с готовностью подсказала Маня.

— А подъезд? — деловито уточил Влас.

— Пятый. Только я не уверена, что он все еще там.

Мы с Маней распрощались, и я отключилась.

Влас подарил мне взгляд, от которого я покрылась мурашками с головы до ног.

— Прости, хозяйка моя, хотел провести время с тобой, но возникли неотложные дела. Обещаю, мы непременно наверстаем упущенное.

Оказавшись дома, я некоторое время просто стояла на кухне и смотрела в окно. События развивались так стремительно, что не оставалось времени для того, чтобы передохнуть и осмыслить происходящее. Плюс во всем этом был только один — после столь неожиданного окончания моей попойки, я совсем не вспоминала про Дениса. Но вот Влас… Несмотря на то что он вроде как не спешил пока тащить меня в лес, его поведение волновало и настораживало. Я нутром чувствовала, что он ведет какую-то свою игру, но никак не могла взять в толк, какую. То, что он мне рассказывает далеко не все, — это понятно. Леший начинен загадками под завязку. Он никому не доверяет настолько, чтобы открыться. И я не исключение. К примеру, меня очень сильно напрягает, что он якобы «забыл» наш разговор во сне по поводу того, что я могу стать человеком. А ведь он не забыл. Что же выплетает этот лесной интриган?

Так и не придумав, за что схватиться, я решила потренироваться пользоваться своими лешачьими силами. Ведь я, к примеру, до сих пор ни разу не пробовала заглядывать в прошлое растений. Большое упущение с моей стороны!

Дав домочадцам строгое указание не беспокоить, я снова уселась перед денежным деревом и обхватила рукой ствол.

— Надеюсь, приятель, ты меня не подведешь…

«Приятель» подвел. Он упорно не желал понять, что именно я от него хочу. Я попробовала проговаривать свою просьбу вслух и мысленно, но он вел себя, как послушный, но туповатый солдатик. Вместо прошлого я видела какую-то рябь, как на испорченном телевизоре. Нет, что-то здесь не так. В моем сне, где я общалась с деревьями, они отвечали мне вполне осмысленно. Почему же денежное дерево упорствует? Ведет себя, как безмолвный проводник сигнала, и все. Оно даже ни разу со мной не общалось. Не считает меня авторитетом? А может, я ему попросту не нравлюсь? Готова поклясться, что Влас сможет с ним пообщаться без особого труда. Мне стало обидно.

— Ну и фиг с тобой, — зло сказала я, вставая. Пойду, выпью кофе. Может, придет какая-нибудь полезная мысль.

Проша и Хан сидели на кухне. Когда я вошла, они как раз обсуждали, на ком бы потренировать устрашающие чары. При моем появлении оба сразу замолчали.

— Быстро ты, — заметил котенок.

— Ничего не вышло, — сердито отозвалась я. — Этот цветок не желает со мной общаться!

— А другого у тебя нет? — сочувственно уточнил коловертыш.

— Нет… но я могу его купить! А что, отличная идея! Пойду в магазин и приобрету себе еще одно домашнее растение для экспериментов, раз это противное денежное дерево вредничает.

— Мне кажется, ты выбираешь какие-то сложные пути, — авторитетно заявил котенок. — Вышла на улицу, да хоть заобщайся там с растениями! Вон у нас под окнами какие заросли! Кажется, раньше они не были такими пышными.

Тут он попал в точку. После прибытия Власа в нашем дворе все росло, цвело и колосилось. Трава перла вверх так активно, что бедняги-рабочие не успевали подстригать газоны.

— А ты чего раскомандовался, козявка? — ласково уточнила я. — Ты хоть представляешь, как сложно на улице сосредоточиться, зная, что в любой момент может появиться прохожий?

Хан фыркнул, обидевшись, и принялся раздраженно вылизывать заднюю лапу, попутно что-то из нее выгрызая. Периодически он вгрызался яростно, что казалось, будто он ее ест. Опасаясь за сохранность конечностей мелкого, я принялась его щекотать, за что была жестоко покусана. Выпустив пар, котенок успокоился и сменил гнев на милость.

— Ну что, пойдешь за растением?

— Ага. Через две остановки от меня как раз есть магазин с домашними цветами. Может, присмотрю себе что-нибудь, — я мазнула взглядом посудный шкаф и добавила: — Еще в гипермаркет загляну. У нас осталась всего одна кружка, хорошо бы взять еще одну. И пару тарелок. Надеюсь, денег хватит на все.

— Я с тобой! — непреклонно заявил котенок. Не желая снова ссориться, я согласилась.

Идти решила в кои-то веки не по изнанке. Во-первых, ректор и его сынок вряд ли подстерегают меня во дворе. Во-вторых, погодка замечательная. В-третьих, хотелось прогуляться. Руководствуясь этими мыслями, я надела длинное свободное платье на голое тело. Кто бы знал, как мне осточертела эта закрытая одежда! Я чувствовала себя в ней, как в громоздких доспехах. А если шаловливый ветер захочет поднять мне подол… что ж, реакция у меня сейчас выше всяких похвал.

Перед тем как выйти на улицу, мне пришло в голову проверить интернет-банк. Там меня ждал приятный сюрприз! Оказывается, мама перечислила мне деньги! Раньше срока! Причем даже немного больше, чем обычно. Странно. Может, это как-то связано с тем, что при последнем звонке мы с отчимом, можно сказать, впервые поладили? Как бы там ни было, это очень кстати. Теперь на все хватит, и можно не беспокоиться о продуктах.

Хана, как и в прошлый раз, посадила в рюкзак.

— Наложи на себя отвод внимания!

— Хорошо, — слишком уж покладисто согласился котенок. Надо было уже в этот момент насторожиться, но я наивно обрадовалась его сговорчивости.

На улице я обнаружила еще одно славное новоприобретенное свойство. Я не потела! Моя кожа словно впитывала солнце. Я ощущала приятное тепло, но совсем не перегревалась, что выгодно отличало меня от встречных девушек, у многих из которых влажно поблескивал лоб.

Мной интересовались! Я ловила взгляды мужчин, и мне казалось, что их внимание подпитывает меня, дает мне энергию. Как ни странно, далеко не все бежали знакомиться. Некоторые ограничивались голодным взглядом, другие позволяли себе восклицания в пустоту, надеясь, очевидно, что на какое-то из них я отвечу и дам им шанс завязать разговор.

— Ух, какая! — то и дело слышала я в разных вариациях. Наконец, нашелся смельчак, который решил-таки ко мне подкатить.

— Привет, красавица, — хрипло сказал чей-то голос сбоку. Я повернулась и уставилась на мужчину лет тридцати. Его внешний вид можно было описать двумя словами: строго и элегантно.

— Привет, — легко ответила я. Нет, разумеется, меньше всего мне сейчас нужен был очередной ухажер, но и отшивать его не хотелось. Хотелось поиграть, подразнить, а потом также легко расстаться. Причем это желание было почти непреодолимым. В последнее время я не давала воли своей внутренней чертовке, и теперь она, судя по всему, решила наверстать упущенное.

— Не хочешь прокатиться? — Он кивнул на припаркованный у обочины автомобиль. Довольно приличный, но не сказать, чтобы уж совсем.

— Нет, — я ослепительно улыбнулась. — Мне нравится гулять.

И пошла дальше. Ему пришлось двигаться рядом.

— Тогда, может, погуляем вместе?

— Пока не уверена, — игриво поддела я, вынуждая его всячески доказывать собственную полезность.

— А если я угощу тебя кофе? — проглотил наживку он.

— Только кофе? Так себе угощение…

— Обижаешь, красавица! Разумеется, нет! Хочешь, прямо сейчас пойдем вон в тот ресторан…

Тут он осекся и встал как вкопанный. Я повернулась к нему. Выглядел он, мягко говоря, испуганным.

— Ну так что там насчет ресторана?

Вместо ответа несостоявшийся кавалер попятился, а потом развернулся и быстрым шагом пошел прочь. Странно. Я пожала плечами и продолжила путь. Что-то изменилось. Один парень, идущий навстречу, начал зазывно улыбаться мне издалека, но стоило ему приблизиться, как выражение лица сразу изменилось. Я для проверки послала ему улыбку, однако добилась обратного эффекта. Гулко сглотнув, он поспешно перешел на другую сторону улицы. Что за ерунда? В целом прохожие начали огибать меня с таким запасом, будто бы от меня дурно пахло или еще что-то в этом роде. При этом смотрели с опаской, словно ожидали нападения.

— Хан! — наконец, догадалась я. — Ты, блин, наложил-таки свои устрашающие чары! А я думаю, чего это он затих! Немедленно снимай их!

— Сейчас, — откликнулся котенок. Голос был довольным. Кажется, он и сам не ожидал, что сработает так хорошо.

— Больше так не делай! По крайней мере, без предупреждения! А то не буду брать с собой на прогулки!

— Ладно, не буду, — пробурчал он. — Я просто хотел защитить тебя от этого надоедливого парня.

— А может, я хотела с ним пообщаться! Тебе это в голову не пришло?

— Нет…

— Угу, так я и поверила. Тебе просто не терпелось испытать эти чары! Иначе ты спросил бы у меня разрешения, как в прошлый раз.

Он промолчал. Видимо, парировать было нечем.

Сначала я зашла в гипермаркет. Тащиться потом с цветами за посудой как-то не хотелось. Прикупила пару кружек, две тарелки и две чашки. Еще три стакана, упакованные в одну коробку: на них была скидка, а все стеклянное я в порыве ночного бешенства уничтожила подчистую. Выбирала, что подешевле. Разве что одну кружку взяла, исходя не из цены, а из размера. Учитывая Прошину любовь к чаю, я взяла ему самый огромный кружбан из всех, которые попались мне на пути. На этом решила пока остановиться, чтобы много не тащить. Может, потом еще что-нибудь прикуплю.

Магазинчик с домашними растениями был небольшой, зато эту площадь использовали по полной программе: все вокруг было заставлено горшками и горшочками, а проходы были настолько узкие, что немногочисленные посетители пребывали в некотором напряжении, боясь случайно опрокинуть какой-нибудь цветок.

Я пошла по рядам, внимательно рассматривая предложенный ассортимент. Поначалу многообразие выбора сбило меня с толку. Я была близка к тому, чтобы схватить первый попавшийся горшок и успокоиться. Но почему-то решила для приличия осмотреть все. И не прогадала. Первым мне приглянулся маленький круглый кактус. Не знаю почему, но я не могла оторвать от него взгляд. Словно реагируя на мое восхищенное внимание, кактус еще больше распушил иголочки, и вдруг на его верхушке расцвел большой красивый цветок!

— Ого, я и не заметила, когда он зацвел, — послышался за моей спиной удивленный голос продавщицы.

— Я его беру, — поспешно сказала я, так как, услышав ее слова, к нам направились две женщины, которые прогуливались по рядам неподалеку от меня.

Пока я шла с кактусом на кассу, присмотрела себе еще два цветка в маленьких горшках: застенчивую розовую фиалку с одним цветочком в окружении круглых мясистых листиков, и симпатичное алоэ. Фиалку я взяла потому, что мне показалось, будто она как-то безмолвно меня окликнула, а алоэ… не знаю, почему взяла. Просто глянула и поняла, что это мое растение.

— Уступите кактус, — попросила одна из давешних женщин, вслед за мной подойдя к кассе. — Уж очень цветок красивый, я бы племяннице подарила на день рождения. Она их коллекционирует.

Я почти почувствовала, как встревожился мой шипастый зеленый шарик.

— Нет, — сказала как отрезала. — Выберите для племянницы что-то другое.

— Уступите, — еще раз попросила женщина, не отрывая жадный взгляд от цветка. Ох, не для племянницы она его берет…

— Возьмите точно такой же кактус и дождитесь, пока он расцветет у вас дома, — поспешно вмешалась продавщица, опасаясь конфликта.

— Вот именно. — Я старалась говорить сухо и нелюбезно, чтобы навязчивая женщина поостереглась надоедать мне дальше.

Та не нашлась, что возразить, и замолчала. Однако по лицу было видно, что предложение продавщицы ее не устроило. Окончательно я в этом убедилась, когда она догнала меня на улице и, запыхавшись, выдала:

— Я вам за него вдвое больше заплачу!

Да что на нее нашло?

— Хан, — мысленно позвала я. — Наложи-ка на пару минут свои чары устрашения.

— Ура! — обрадовался котенок.

— Ну почему вы упрямитесь? Хотите больше де… ох! — она с хрипом вдохнула, потом как-то странно крякнула и быстро пошла прочь.

Дома я осознала одну простую вещь: я — гений! Контакт с новоприобретенными цветочками наладился сразу же! Моментально! Они прямо-таки пылали ко мне симпатией!

У фиалки оказался нежный-нежный голосок, алоэ по-змеиному тянул шипящие согласные, а кактус разговаривал радостным детским голосом. Разумеется, я слышала их, только когда прикасалась, хотя сильные эмоции они могли передавать мне и на расстоянии. В целом общение с ними очень напоминало мысленные диалоги с Ханом, только цветы часто передавали мне помимо слов еще и образы. Что интересно, колючий кактус для меня на ощупь был совсем и не колючим. Иголки становились мягкими, как шерстинки.

Я дала им имена. Не знаю зачем. Просто захотелось. Фиалку назвала Лина, алоэ — Шурша, а кактус — Валечка. Цветы именам обрадовались. Как мне показалось, собственные имена дали им понять, что каждый из них для меня — личность. В общем-то, так оно и было.

Всех троих я пристроила в кухне на окне. Там было достаточно света, и в последнее время мы очень часто там заседали все вместе — я, Проша и Хан.

Однако радостное упоение от собственной гениальности очень быстро сошло на нет, когда фиалка Лина деликатно поинтересовалась, почему я не знакомлю их с еще одним обитателем квартиры.

— Еще один? — Я поежилась.

— Да. Он очень одинок, бедняжка. Жалуется, что его здесь не любят и с ним не хотят разговаривать.

— Ась? — Теперь мне точно не по себе. У нас что, живет призрак прежнего владельца квартиры? Летает тут, пытается общаться с обитателями… бррр.

Однако, как оказалось, Лина имеет в виду денежное дерево!

— Это я с ним не хочу общаться?! — возмутилась я, как только поняла, о ком идет речь. — Это он изображает из себя буку! Вы-то небось сразу же со мной заговорили!

— Это потому, что ты нас согрела своим теплом, — невнятно объяснила Лина.

Согрела теплом? Что это значит?

— Мы тебе нравимся, — растолковала фиалка. — Ты наполняешь нас теплом! Понимаешь теперь?

До меня дошло. Бог ты мой! Неужели все НАСТОЛЬКО просто? Лешие общаются и взаимодействуют через… любовь? Может, поэтому я никак не могла совладать с крыской на своем теле! Я пыталась избавиться от нее, она мне не нравилась! Но когда я почувствовала искреннюю благодарность, она откликнулась, и через нее сигнал пошел остальным. А насчет денежного дерева… Кажется, я только и делала, что требовала от него послушания. Даже шантажировала, что не буду поливать. Мне бы не понравилось, если бы так обходились со мной.

Я тут же пошла в комнату, твердо вознамерившись исправить ситуацию.

— Прости меня, — сказала, привычно обхватив ствол. — Ты неоднократно помогало мне, несмотря на то что я ни разу тебя не поблагодарила.

Мне вдруг стало так стыдно и так жалко бедное дерево, что я едва не прослезилась.

— Ничего, — внезапно ответили мне. Голос у дерева был замечательный — низкий и бархатистый, с едва заметной хрипотцой. — Я думал, что я тебе просто не нравлюсь.

— А я то же самое думала про тебя…

Мы еще немного пообщались. Дерево сначала говорило тихо, словно через силу. Но постепенно голос набирал мощь. Под конец уже не приходилось напрягаться, чтобы разбирать слова. Я спрашивала, нравится ли ему горшок, достаточно ли я его поливаю и тому подобное. Потом уточнила, есть ли вообще какие-то пожелания. Мне очень хотелось как-то реабилитироваться после всего произошедшего. Дерево немного помолчало, а потом очень застенчиво попросило… дать ему имя.

— Савелий, — предложила я. — Нравится?

Дереву нравилось. Я с облегчением выдохнула.

— Ты собиралась заглянуть в прошлое? — вдруг спросил Савелий. Неожиданно. После всего, что произошло, мне меньше всего хотелось его о чем-то просить.

— Да, но…

— Я помогу. Только лучше бы тебе сначала плотно поесть. Сил потребуется много.

Не желая обижать дерево отказом, я согласилась. Но перед этим занесла новых обитателей квартиры — Лину, Шуршу и Валечку — и церемонно представила их Савелию. Когда все формальности были соблюдены, я плотно пообедала и вернулась в комнату уже одна, предвкушая новый интересный опыт.

— Я могу показать тебе только то, что видел сам, — предупредил Савелий.

— То есть чисто теоретически подсоединиться к общему полю городских растений и посмотреть их прошлое прямо из дома не получится?

— Прости, но нет. Твой знакомый леший мог бы такое провернуть, но ты полукровка, а это слишком трудоемкий процесс. Придется с каждым растением общаться лично.

— Жаль.

— Так что ты хочешь увидеть?

— Ну… к примеру, покажи мне тот миг, когда здесь в первый раз появился Влас.

А дальше начали происходить чудеса. Признаться, ощущения были ни на что не похожие. Сначала мне показалось, будто дерево стало продолжением меня. А потом мы с ним словно поменялись местами. На какой-то миг я даже почувствовала прикосновение собственной ладони. Голова закружилась, появилась легкая тошнота, и, спустя целую вечность, перед глазами начала проявляться размытая картинка, постепенно обретающая четкость.

Комната. Я смотрю на нее с подоконника, через тюлевую штору. Чувствую себя очень маленькой. Ну, все правильно, ведь тогда денежное дерево еще не вымахало до таких размеров. Ковер в комнате сдвинут в угол, на полу большой меловой круг. Внезапно чувствую страх. Не свой. За окном появляется еретица. От нее буквально веет разрушением. Я отчетливо понимаю, что даже одно прикосновение окажется для меня смертельным. Точнее, не для меня, а для маленького денежного дерева, коим я являлась в тот момент. Еретица просто висит в воздухе, драная роба развивается на ветру. В комнату заходит Влас. Он проводит там не более секунды. Осматривается и тут же выходит. Заметил ли он еретицу? Неизвестно. Все произошло очень быстро. Наверное, нет. Иначе ведь как-нибудь бы отреагировал?

На этом все закончилось. Картина потускнела и расплылась, а я с хрипом свалилась на ковер. Первое путешествие далось мне тяжело. То ли с непривычки, то ли из-за того, что я отчасти человек. Не знаю. Чтобы отдышаться, потребовалось время. Потом я от души поблагодарила дерево и тяжело утопала на кухню — мне требовался крепкий чай с сахаром.

Ну что ж, можно подвести итоги: я поняла, как нужно взаимодействовать с растениями и животными и научилась заглядывать в прошлое отдельного дерева. А еще узнала, что, когда Влас впервые появился в квартире, еретица носилась прямо за окнами. Впрочем, то, что она чуть ли не постоянно была поблизости, я знала и так.

На кухне меня ждало чудесное зрелище. Проша сидел за столом, не выпуская из рук свою личную кружку, которую я ему купила в магазине. Ту самую, размером с маленькое ведро. Кстати, когда я ее вручила, он так ей обрадовался, что мне аж стало неловко. Словно ему никогда и ничего не дарили. А Хан… Хан сидел на подоконнике, положив лапку на кактус. И судя по всему, больно ему не было.

— Ты что там делаешь? — строго спросила я.

— Не мешай, я с Валькой разговариваю, — отмахнулся мелкий. — Как раз рассказывал ему о наших деревенских приключениях. Ну, помнишь, как я Рекса приручил?

— Ты… разговариваешь? — опешила я. Кстати, я пока никому не говорила имена своих новоприобретенных друзей. — Ты разве можешь?

Он снисходительно хмыкнул, и до меня дошло: ведь я отдала Хану часть своей души и часть своей силы! А значит, он тоже вполне может взаимодействовать с растениями!

— Ну ты спросила! Кстати, Шурша просил его полить…

Чуть позже, когда мои силы окончательно восстановились, я поняла, что меня прямо-таки распирает от нездорового энтузиазма. Пока Влас занят поимкой огненного змея или еще чем-то в этом роде, я должна использовать это время по максимуму. Не уверена, что потом представится такой шанс. Судя по всему, леший настроен очень решительно, а защиты у меня больше нет.

— Проша, — аккуратно позвала я. — Слушай… я пойму, если ты откажешься, но… мне бы хотелось побывать в доме твоей бывшей хозяйки. Сразу предупреждаю: если ты категорически против — только скажи. Я не буду обижаться! Просто мне очень нужно как можно быстрее отыскать хоть какую-нибудь зацепку. Я все еще не теряю надежды получить желание от Совета ведьм.

Он помолчал. Потом спросил:

— По-прежнему планируешь стать человеком? — От тоски, прозвучавшей в его голосе, мне стало не по себе. Кажется, он искренне считал, что если я стану человеком, то он потеряет очередную хозяйку.

— Скорее всего, нет, — успокоила я его. — По правде говоря, я постепенно начинаю получать удовольствие от своих способностей и понемногу разбираюсь, как ими пользоваться. Но какой-нибудь амулет, защищающий меня от Власа, не помешал бы. Штука в хозяйстве не лишняя. А то сейчас я чувствую себя на редкость беззащитной. Мне постоянно кажется, что если я его ненароком разозлю, то он схватит меня и утащит в лес.

— Хорошо. Я проведу тебя, — со вздохом согласился Проша. — Когда ты хочешь туда пойти?

— Сейчас. Лучше времени не найти: Влас занят, а на улице светит яркое солнце. В потемках идти в ваше бывшее жилище мне совсем не хочется. Ты ведь умеешь накладывать отвод глаз?

— Разумеется, — кивнул он.

— А чего я тогда отправляла тебя отнести деньги в магазин вечером? — озадачилась я. — Можно было и днем.

— Не знаю, — пожал мохнатыми плечами коловертыш. — Ты велела, а я решил не переспрашивать.

До дома ведьмы мы добирались разными путями. Я дошла по изнанке, а Проша доскакал напрямик. С его скоростью и умением преодолевать любые препятствия особого труда это не составило. В этот раз я вышагнула прямо за заброшенным детским садом. Проша подоспел буквально через пятнадцать минут.

— Запасной вход расположен с противоположной стороны, в овраге, — пояснил он, завороженно глядя на дом. — Там заросший люк. Сейчас мы обойдем…

Договорить он не успел.

— Вы чего тут забыли? — Влас возник будто из неоткуда и заступил нам дорогу. От злости его глаза светились. Мы с Прошей невольно попятились.

— Здесь опасно! Неужели в прошлый раз тебе не хватило приключений? — теперь он обращался только ко мне. Коловертыш еле заметно выдохнул. — Снова захотела порезвиться с привратником?

Я невольно передернула плечами, вспомнив «милого» местного стража.

— Я уж молчу про охранные заклинания! Вряд ли привратник — это единственное, чего тут следует опасаться! Так на кой черт вы туда собрались? Ищете способ пышно самоубиться?

Мне не хотелось раскрывать карты, но Проша не смог вынести психологического давления и признался:

— Я тут раньше жил. Я знаю, как обойти ловушки.

— Правда? — невероятно заинтересовался Влас. — Интересно…

— Теперь ты понимаешь, что мы вовсе не собирались безрассудно соваться в пасть привратнику? Мы просто войдем в дом через черный вход! — торопливо добавила я. — Если хочешь, можешь составить нам компанию.

— Нет. Вы никуда не идете.

Я с удивлением уставилась на Власа. На секунду мне показалось, что он по какой-то причине не хочет, чтобы мы вошли в дом и что-то там нашли.

— С какой это стати? — нахмурилась я.

— Ты, — Влас посмотрел на коловертыша. — Почему ты сбежал отсюда?

— Потому что хозяйка вернулась. Только она была уже… другой.

— Вот именно. А теперь скажи, как ты считаешь, зачем она вернулась именно сюда? Ведь ей явно не нужен был ночлег.

— Чтобы… разделаться со мной…

— Допустим. И последний вопрос: если у нее не получилось с тобой разделаться, то что она оставила внутри дома на случай твоего возвращения?

— Ловушки… — окончательно понурился Проша и кинул на меня виноватый взгляд. — Он прав…

Я кивнула. Ну да, логично. И как мне самой не пришло это в голову? Ясно же, что идти в дом еретицы после того, как она преследовала Прошу, — безумие чистой воды. Черт, мало того, что выставила себя полнейшей дурищей перед Власом и выдала ему, что все еще веду расследование для ведьм, так еще и лишилась последней зацепки по делу еретицы.

Всю обратную дорогу Влас молчал. Это было ужасно. Лучше бы ругался. А так поди пойми, что пришло ему в голову. Прошу я отправила вперед, решив не подвергать его этому испытанию. Он и так боялся лешего до безумия. Коловертыш дунул с такой скоростью, что стало ясно: я приняла правильное решение. Бедняга. Еще, небось, виноватым себя чувствует.

Мы с Власом шли, разумеется, пешком. Общественный транспорт он игнорировал, а насчет изнанки высказал свое мнение еще в прошлый раз. Я могла бы возразить, но опасалась разозлить его еще больше.

Перед подъездом Влас развернулся и сурово уставился на меня. Хотелось бы сказать, что я мужественно выдержала его взгляд, но…

— Ну, сходили и сходили! — затараторила я. — Ничего же не случилось, в конце концов! А может, и нет там никаких ловушек!

— Тихо, — лениво велел Влас и приложил палец к моим губам. Я моментально заткнулась. Его прикосновения будили во мне что-то, что лучше бы оставалось спящим. Надо было возразить, оттолкнуть его руку, сказать, что моя жизнь — это вообще не его дело, но я не смогла. Захотела разозлиться и с ужасом поняла — не получается!

Только сейчас я со всей полнотой осознала, что совершенно не могу сопротивляться ему! И испугалась по-настоящему. Если что-то пойдет не так (как это случилось в деревне), если хоть что-то основательно выбьет его из душевного равновесия, теперь я не смогу сбежать. Никогда не чувствовала себя более беззащитной.

Эта смесь обреченности и желания сводила с ума. Взгляд Власа стал острым и обжигающим. Черт, кажется, я проиграла. Теперь я больше никогда не смогу распоряжаться собой в полной мере. Не смогу отгородиться от него. Это буквально убивает меня. Но смерть так болезненно-сладка, что остановиться просто невозможно.

Внезапно кусты зашевелились. Оттуда высунулась Прошина голова. Видимо, он устыдился, что оставил меня наедине с Власом и решил исправиться, несмотря на то что это стоило ему невероятных усилий.

— Все в порядке? — спросил коловертыш, снова одним махом разрубая момент.

Глаза Власа как-то опасно сверкнули.

— Проша! — воскликнула я не своим голосом.

Коловертыш ахнул и поспешно нырнул обратно в кусты.

— Прости его, он не нарочно, — быстро сказала я. — Только не нервничай, пожалуйста.

Вместо того чтобы милостиво кивнуть, Влас стал еще более пугающим.

— Ты что это… боишься меня? — вдруг спросил он.

Я старательно замотала головой.

— Тогда что происходит? Думаешь, я могу обидеть твоего питомца?

Вот сейчас надо быть очень аккуратной с формулировками.

— Я знаю, что ты никого не обижаешь без причины, — нашлась я.

— Так. Давай-ка проясним кое-что, — Влас снова говорил своим угрожающе-мягким голосом. Я невольно поежилась. От этого его настроение, естественно, не улучшилось. — Помнишь, тогда, в лесу, я сказал, что вижу твои эмоции, и там нет страха?

Я кивнула.

— Так вот, тогда ты играла в страх. А сейчас страх настоящий. Я ощущаю его, несмотря на то, что город почти полностью перекрыл мою способность к сверхвосприятиям. Чего ты боишься?

Я молчала.

Влас наклонился очень близко к моему лицу и спросил еще раз, гипнотизируя меня своими необычными глазами:

— Чего. Ты. Боишься? Говори!

Короткий приказ прошил меня насквозь. Я вздрогнула и выпалила:

— Я боюсь сделать что-то неправильно и вызвать твой гнев.

И тут же зажала себе рот. Теперь-то он точно разозлится. Так и произошло.

— Боишься вызвать мой гнев? — медленно повторил Влас. В его голосе проскользнуло змеиное шипение.

Что ж, кажется, терять уже нечего.

— Да. Теперь мне некуда от тебя спрятаться в случае чего. Ты как всегда победил.

Влас выглядел так, словно я только что плюнула ему в лицо.

— Чувствуешь этот гадкий запах? — наконец, спросил он. Я втянула воздух и нахмурилась. Что он имеет в виду? — Так воняет обреченность. Это что же получается? Даже если сегодня ты будешь кричать от наслаждения в моих руках, то когда все закончится, ты назовешь меня злодеем, который принудил тебя к близости? Ведь ты, такая вся ранимая и беззащитная, никак не могла сопротивляться моему напору и согласилась только для того, чтобы страшный леший не уволок тебя в свою избушку? Ну уж нет. Это не победа, а я, как ты правильно заметила, всегда побеждаю.

— Тогда что для тебя победа? — еле слышно спросила я, боясь услышать ответ.

Он наклонился и очень ласково сказал:

— Я хочу заполучить не только это тело. Оно уже мое, хоть ты это и отрицаешь. Мне нужна твоя душа.

— А? — звучало так зловеще, что я даже не нашлась, что сказать. Дьявол, блин, лесной.

— Для начала ты должна сама, по доброй воле, попросить меня остаться на ночь и сделать с тобой все, что я только захочу. И ты попросишь. Очень скоро. Я тебе это обещаю.

Я вылупилась на него так, что стало больно глазам. Страх моментально сменился гневом. Позже я думала, что именно этого он и добивался. Он хотел, чтобы я злилась, а не чувствовала себя беспомощной.

— Ах ты, самоуверенный гад! Не дождешься, понял?! — завопила я на всю улицу, как только обрела дар речи, утраченный от подобной наглости.

— Дождусь. И кстати, долго ждать не придется. Спорим?

Он наклонился к моим губам. Я затихла от неожиданности. Поцелуя не последовало. В какой-то момент я, не выдержав, сама потянулась к нему, чтобы прекратить эту пытку. Он отошел на шаг назад и сказал, мастерски изображая возмущение:

— Эй, ты что это делаешь? Ну, уж нет. Я не такой! Я честный леший и не позволяю всяким распущенным особам домогаться меня без обязательств. Сначала докажи серьезность своих намерений, а там уже посмотрим, стоишь ли ты моего внимания.

Я заглянула в его наглые смеющиеся глаза и поняла, что сейчас попросту придушу гада голыми руками. В горле опять глухо и угрожающе заклокотало. Разумеется, в отличие от того же ректорского сына, Влас даже бровью не повел. Он игриво закатил глаза и добавил:

— Конечно, тебе трудно держать себя в руках рядом со мной, но я против мимолетных связей. Так что, пока!

И, насвистывая, пошел прочь по улице! Я осталась стоять перед дверями подъезда, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони. В голове не было ни одной цензурной мысли.

Домой я в таком состоянии идти не хотела. Мне требовалось выговориться! Я достала из кармана телефон и набрала подруг.

— Ну не гад ли? — в который раз вопрошала я, так злобно жестикулируя, что подруги отсели от меня подальше. — Да чтобы я, сама, добровольно, попросила его… тьфу! Вот что я вам скажу! Этот гад хочет не заполучить мою душу! Он хочет отыметь мою душу! Это принципиально разные вещи! По правде говоря, я чувствую себя так, словно он уже начал! Кукловод, манипулятор хренов!

Мы расположились в гостиной у Лары, и я активно выливала на подруг свое негодование по поводу слов и действий одного наглого лешего. Подруги проникаться не желали. Они… ржали! К моему негодованию, вся эта возмутительнейшая ситуация показалась им страшно смешной.

Чуть позже, немного успокоившись и выпив чаю с вкуснейшей Лариной выпечкой, я поведала им и об остальных приключениях, которые произошли со мной за последнее время. Лара слушала меня так, будто я рассказывала увлекательную сказочку, а вот Маня… как мне показалось, она мне завидует. Еще бы только понять, чему тут можно завидовать.

— Так что, получается, твое расследование так ничем и не закончилось? — спросила она, как только я замолчала. — Может, оно и к лучшему? Вдруг ты не выдержишь искушения и все-таки захочешь стать человеком?

Мы с Ларой удивленно уставились на подругу. Она отвела глаза.

— А ты согласилась бы оказаться на моем месте? — осторожно уточнила я.

— Не отказалась бы, — помолчав, призналась Маня.

— Да что ты такое говоришь-то? Хотя, постой. Это… о, вот я дурында! Это из-за Литиуса, да? Ты его по-настоящему любишь?

Она мрачно кивнула.

— Слушай, а почему он не может приходить к тебе в реальности? — подключилась Лара.

— В городе ему доступна только та форма, в которой его призвали, — Маня отозвалась без раздумий. Стало ясно: они неоднократно обсуждали с Литиусом этот вопрос. — Поменять форму он может только за городом. Но если мы выйдем за барьер, и я приглашу его заново в человеческом виде, он не протянет и пары дней. Город будет выкачивать из него силы быстрее, чем он сможет восстанавливаться.

— Ясно, — посочувствовали мы.

— А вот интересно, кстати, — подумала я вслух, — почему пригласить волокиту так легко, а для приглашения лешего нужно столько заморочек?

— Ну, это просто, — пожала плечами Маня. — Я спрашивала. Литиус сказал, что чем опаснее нечистик, тем труднее ему проникнуть в город. Для сравнения: даже если прибудет сотня волокит, город останется стоять. При этом один единственный леший, как ты помнишь, не так давно едва не сровнял его с землей. По крайней мере, намерение такое имел. Вообще, есть подозрение, что изначально барьеры именно от леших и возводили. Но это так, на уровне слухов все.

Я призадумалась. Похоже на правду. После всего, что я увидела за последнее время, более чем логично, что для леших в городе намного больше запретов, чем для остальных нечистиков.

— Кстати, насчет лешего, — вмешалась Лара. — Он поймал этого огненного змея?

— Не знаю пока, — неохотно призналась я. — Наша последняя встреча как-то не располагала к светским беседам.