Бесстыжий демиург веселья

Глава 21 Животное для красотки

В момент самого разгара вечеринки в аудиторию зашла Анечка Сергеевна.

— Валерий Петрович! — начала было она, затем, выдохнув, добавила: — Я уже даже не удивлена. Вы, как всегда, в своём репертуаре.

— Поддерживаю, — тут же подхватила Лисовская. — Валерий Петрович — просто душка.

Она подошла ближе и демонстративно положила руку мне на плечо, будто пытаясь подтрунивать над Анной Сергеевной. Анечка тут же залилась краской.

— Раз вы закончили с вашими слизнями, — рыкнул вдруг Вульфсонович, — предлагаю прекращать заигрывать с Валерием Петровичем и перейти уже к тотемным животным.

— Поддерживаю, — хмуро произнесла Анна Сергеевна.

— Позвольте только я пока не буду убирать наше звуковое оформление. Этим малышкам, — я кивнул на кислотных слизней, — им слишком скучно в своём мире. Пускай хоть немного развлекутся.

— Что ж, я не против, — тут же заявила Лисовская.

— Я тоже, — недовольно произнесла Анна Сергеевна, хотя по её виду было видно, что она более чем против всего связанного с Беатрисой Степановной.

Вульфсонович даже ничего не ответил. Лисовская убрала руку с моего плеча, изобразив смущение, хотя нисколько она не смущалась. Знаю я таких красоток. С одной стороны, мне не хотелось расстраивать Анну Сергеевну. С другой стороны, и чего она руку убрала? Передумала меня охмурять? Протестую! А то я только приготовился поддаться её чарам и охмуриться по полной.

Музыка слегка приутихла. Под каменными ложами огненных элементалей шкворчал ароматный жир. Я подошёл к одному из фонтанов, взял кубок и зачерпнул прекрасного сидра.

— Что ж, атмосферу мы создали, — объявил я. — Джозеф Вульфсонович, теперь ваша очередь вступать, — улыбнулся я.

Еле слышная мелодия создавала прекрасный фон. Вульфсонович поднялся, кряхтя, и мне показалось, что он спрятал улыбку в бороде. Что-то мне подсказывало, ему самому понравилось представление призванных мною милах.

Он оглядел аудиторию.

Ученики тут же притихли под грозным взглядом диковатого преподавателя.

— Итак, начнём: Тотемное животное — это зверь, который сопровождает мага на протяжении всей его жизни. Можно найти своё тотемное животное, встретив его и договорившись с ним. Либо победив его в честном бою, если это тотем силы.

Можно получить тотем по наследству, либо если это большой родовой тотем, который способен оберегать целое семейство, просто попасть под его крыло по праву своего рождения.

— А можно ещё украсть тотем, забрав у прежнего хозяина, в особенности если тотем недоволен, — произнёс с задней парты один из учеников, хохотнув.

— Да, Сурков, — произнесла Беатриса Степановна. — Все наслышаны об истории вашей семьи.

Сурков тут же перестал смеяться.

Тем временем, Вульфсонович продолжил:

— Как я говорил, особо сильные тотемы могут оберегать целые семьи, и не только семьи. Например, у императорской семьи тотемом выступает трёхглавый дракон, которого их предки когда-то победили в честном бою. Раньше у них тотемом был орёл, но когда они победили змея, тот занял место орла. Хотя, как говорят, и орёл остался в их семье. Он теперь оберегает их вместе со змеем.

— Мой тотем, — заявил, Джозеф Вульфсонович, гордо вскинув голову, — огромный чёрный волк.

Стоило ему это сказать, как перед ним появилась косматая туша хищника. Волк одним своим видом внушал опасения. Он оскалил зубы и угрожающе зарычал, потом мотнул головой и уселся, вылизывая лапу.

Ученики от рыка хищника весьма напряглись. Две особенно впечатлительные девушки воскликнули от неожиданности. Волк же, продолжая лизать лапу, оглядел аудиторию с явной усмешкой.

— А у кого-то, — с явным намёком продолжил Джозеф Вульфсон, — и вовсе нет тотема.

Он глянул из-под бровей на Лисовскую. — Его же надо заработать и заслужить, а не получить в подарок.

— Ну вот ещё, буду я себя растрачивать на душную животину, — хмыкнула она, отвернувшись от волка. И было не ясно, кого она так называла: своего бывшего бойфренда или его тотем.

Волк, перестав лизать лапу, тоже отвернул морду от преподавательницы.

— Ну что же вы, Беатриса Степановна, не все тотемы грязные животные, — заступился я. — Бывают очень милые и полезные. А ещё крайне важно, как с ними взаимодействовать. И если хозяин тотема брутальный и мужественный, то и зверь будет таким же.

Я оглядел аудиторию.

— Говорят, тотемные животные перенимают черты характера своих хозяев.

Тут же появился Элвис в своих излюбленных белых манжетах и стильных тёмных очках. Все сразу же уставились на него. Элвис поправил рукава и с достоинством оглядел присутствующих, затем слегка приспустил солнечные очки на пол-лица и подмигнул одной из девчонок, сидящих неподалёку.

— Ну привет, красавица, — заявил он негромким баском.

Девочки тут же радостно запищали и оживлённо захлопали в ладоши.

— Именно, крошки. Люблю, когда меня так встречают, — оскалился мой зверёк.

Одна из девушек внезапно подскочила с места и обратилась ко мне:

— А может ли быть тотемом круглый пушканчик? Я бы хотела себе такой тотем.

Ученица поправила угольно-чёрные волосы, выпрямилась, нескромно выпятив грудь и смущенно улыбнулась. Она отвела в сторону взгляд, а я заметил, какие у неё тёмные глаза. Девушка явно знала свои сильные стороны и не стеснялась их подчеркивать.

Вульфсонович, похоже, знал все подобные девичьи уловки и поспешил ответить вместо меня:

— Какой смысл брать в тотемы бесполезное животное? Ради красоты? Ну-ну, посмотрел бы я на вашего тушканчика во время внезапного нападения.

— Пушканчика! — обиженно поправила ученица, но Вульфсонович продолжил гнуть свою линию:

— То ли дело волк, или буйвол: такие звери смогут и защитить, и помочь в деле, если это потребуется, и быть хорошим товарищем.

— Вы явно недооцениваете тотемы, которые сами не в силах заполучить, — усмехнувшись кинул я в сторону дикаря.

— Ладно, с тушканчиками всё ясно, но только посмотрите на этого полураздетого ленивца! Крайне бестолковое животное! — никак не унимался Вульфсонович.

Он явно намеренно неправильно говорил названия круглых пушканчиков, выказывая им крайнее пренебрежение. Что ж, я пока не реагировал, но лучше бы ему вспомнить о манерах. Месть потомков Бахуса порой поистине страшна.

Беатриса же распахнутыми глазами глянула на моего ленивца и безапелляционно заявила:

— Сам ты бестолковое животное, а этот милаха, хоть и не выглядит воинственным, но нравится мне куда больше, чем воняющий псиной волк.

Женская часть аудитории согласно закивала. Элвис ещё раз одарил каждую девушку ослепительной улыбкой. Послышались восхищенные вздохи и скрежет зубов Вульфсоновича. Я с удовольствием наблюдал за этой картиной.

— Ах так? Вот и шуруйте, Беатриса Степановна, к своему ленивцу! — дикарь нервно тряхнул нечесаной бородой и нахмурил густые брови.

— Вот и пойду! — девушка с неприкрытым удовольствием продолжала провоцировать своего бывшего.

К слову, она успевала бросать неоднозначные взгляды и в мою сторону. Ай лиса… И в отличие от Вульфсоновича, меня они мало смущали. Вот только наши переглядки не укрылись от стоящей рядом Анечки.

— Коллеги! — Взвилась Анна Сергеевна — Что вы здесь устроили? К чему такое поведение, ещё и при учениках?

Я не понял, к кому именно обратилась преподавательница, она оглядела всех троих.

— Джозеф, к чему такая категоричность? Беатриса, как вы можете осуждать чужие тотемы, не имея своего? — Анна Сергеевна не упустила возможности поддеть Лисовскую, и судя по тому как вспыхнули щёки Беатрисы, шпилька Анечки попала в цель.

Я лишь усмехнулся, меня она уже так не отчитывала. В аудитории воцарилась тишина, все ждали продолжения препираний.

— Ну что поделать? — вступился я. — Такие уж особенности сдвоенных занятий. Особенно, когда преподаватели темпераментные и обладают большой экспертностью в своих предметах.

Беатриса переключила внимание на меня, благодарно улыбнулась мне, при этом демонстративно поправила кофточку на бюсте.

— Строенное занятие, — поспешила она поправить меня.

— К чему эти пустые разговоры, предлагаю разобрать более важные вопросы! — Вульфсонович встал между мной и Лисовской, обращаясь то ли к нам, то ли к аудитории. — Просто лес рук, куда не плюнь! Неужели никому не интересно поговорить о тотемах?

Один из учеников вытянул руку вверх и спросил:

— А могут ли элементали стать тотемами?

— Конечно могут, — заявил я. — Но для этого нужно обладать большим сродством со стихией.

Аудитория загудела. Две девушки, недавно испугавшиеся волка горячо заспорили.

— Вы действительно так считаете? — вскинула брови Беатриса.

А я осёкся: видимо, смертные менее осведомлены, чем я. В мире Олимпа намного больше возможностей, чем можно себе представить.

— Я так тоже не считаю, Валерий Петрович, — уверенно заявил Вульфсонович. — Более того, считаю что здесь вы однозначно ошиблись.

— Что? — я вскинул брови. — Я ошибаюсь?

Волк, сидящий неподалеку от нас перестал вылизываться и повернул морду в нашу сторону, внимательно вслушиваясь. Некоторые ученики всё ещё не сводили с него опасливых взглядов.

В Олимпии мне никто не смел сказать про ошибки, поэтому выходка Вульфсоновича меня не обидела, а больше позабавила. Я никогда ничего не имел против вервольфов, но прямо сейчас не собирался позволять кому-то повышать себе самооценку за мой счёт.

— Уверяю, это вы ошибаетесь, — парировал я.

Притихшие ученики, кажется, боялись пошевелиться и отвлечь нас от весьма интересного спора. Беатриса задумчиво всматривалась в меня, будто продумывая, чего бы такого у меня спросить. Я услышал как за моей спиной тяжело вздохнула Анна Сергеевна. Ей очевидно не нравились наши разборки, да еще и при учениках академии.

— Тогда может докажете? Я в жизни не встречал тотем-элементаль, — с вызовом сказал Вульфсонович.

— А могут ли элементали или кислотные слизни стать моим тотемом? — произнесла Беатриса. — Я бы не отказалась от тотема элементаля.

Слизни услышали упоминание о себе и тут же интенсивнее принялись создавать музыку, ученики задвигались в такт. Вульфсонович покраснел от ярости.

— Делайте, что хотите, — насупился он, сложив руки на груди.

Анна Сергеевна подошла ближе и приблизилась к моему уху, стараясь перекричать ритмы кислотных слизней.

— Валерий Петрович, я в вас не сомневаюсь, конечно же… но следует ли делать такие подарки таким… — она взглянула на Беатрису, и решила не продолжать.

— Каким таким, подруга? — повысила голос Беатриса.

Страсти накалялись, музыка слизней стала тревожной, и вполне бы подошла для триллера или фильма ужасов.

Мимо такой бестии ни один звук не имел шанса проскочить мимо. Страсти накатались, преподаватели напряженно смотрели друг на друга. Волк привстал в готовности защищать своего хозяина. Видимо, Вульфсонович порядком перенервничал и тотем это чувствовал. Казалось, не напрягался только я и мой тотем — Элвис. Ленивец периодически ловил весёлые взгляды учениц и подмигивал им в ответ.

Ученики с интересом наблюдали и за тотемами, и за развитием драмы, которая вот-вот грозила разразиться. Я глянул в сторону Элвиса, растянувшегося на гамаке в воздухе, он тут же показал мне жестом букву «о» и посмотрел в неё одним глазом. Девушки, сидящие ближе к нему захихикали.

— Кто-то мне уже обещал призвать тотемное животное. — Громким голосом известила всю аудиторию Беатриса. — Но мужчины зачастую умеют только давать обещания.

Вульфсонович аж поперхнулся после этих слов и покраснел.

— Будто это так просто! — принялся оправдываться он. — Да и не все животные согласятся быть с такой…

— Так с какой же? — взвилась девушка. — Ну? Вы так и будете обрывать фразы на полуслове?

Беатриса недовольно посмотрела сначала на Вульфсоновича, потом на Анну Сергеевну.

Кислотные слизни немного приутихли, но продолжали выдавать тревожную музыку, подстраиваясь под ситуацию. От этого стало еще тревожнее. Волк замер и внимательно смотрел на бывшую избранницу хозяина, будто готовился к прыжку.

Страсти накалялись. Ситуация грозила вот-вот выйти из под контроля, и мой питомец взял дело в свои руки.

Элвис взял аудиторию на себя, пока мы продолжали спорить.

— А ну-ка, что за траурная скука у нас здесь повисла? Року зажи-гай! — Он вскинул руки в белых манжетах. Перед ленивцем появилась клавиатура рояля, и он принялся наигрывать зажигательный ритм. Слизни тут же перенастроились на более весёлый лад.

— Йе-ху! — воскликнул мой питомец, и вдруг взмыв в воздух, облетел всю аудиторию, отбив каждому ученику пятюню.

— Хоть кто-нибудь в этой аудитории может закончить предложение? — вопила Беатриса, в какой-то момент, она просяще глянула на меня.

Я поспешил удовлетворить желание девушки, вот только никак не мог пройти мимо прекрасной шутки.

— Да, Беатриса, вы такая… — многозначительно произнёс я.

Девушка тут же вспыхнула. Анна Сергеевна громко втянула воздух. Всё внимание преподавателей было приковано ко мне. На фоне слышался небольшой гул, Элвис как раз заканчивал своё выступление, у меня оставалось буквально несколько минут.

— Да какая же? — не вытерпела Лисовская.

— Внезапная, — сказал я. — А теперь присядьте, я буду делать вам тотем. Не все мужчины умеют только обещать.

Вульфсонович открыл было рот, чтобы опротестовать мои слова, но резко передумал. Казалось, его заинтересовал процесс создания тотема. Элвис помахал всем лапой и щёлкнув коготками спрятал в портале клавиши рояля. Послышались печальные вздохи, но сам Элвис решил задержаться. Правда, когда ученики увидели, что Беатриса села на стул напротив меня, они сразу же включились в процесс.

Девушка расправила плечи и выпятила всю свою волнительную готовность вперёд.

— А вы правда умеете создавать тотемы? — выкрикнула девушка из аудитории и привстав, зачем-то уцепилась ручками за свою юбку.

Я повернулся и понял, что это одна из тех, кто испугался волка. Подруга, сидящая рядом одернула девушку за рукав рубашки.

— Сейчас сами увидите, — провозгласил я и прошёлся вокруг Беатрисы, как опытный престидижитатор. После чего, присел на корточки и посмотрел ей прямо в глаза. Понять её энергетику не составило большого труда еще до этого. Но я не мог отказать себе в удовольствии, оказаться с ней лицом к лицу. Люблю страстных женщин.

— Чувствую, вы очень пылкая женщина. Своенравная, взрывная и непоседливая, — огласил я свои ощущения.

Вульфсонович громко хмыкнул, но не посмел меня прерывать.

— Вам прекрасно подойдёт огненный элементаль, — убедительно произнёс я и поспешил предупредить: — Но осторожно, вы можете стать еще горячее из-за него.

Анна Сергеевна осуждающе воскликнула, я почувствовал её негодование.

— Да не томите, я уже очень хочу! — нетерпеливо и жарко произнесла Беатриса, затем, переведя взгляд на Анну Сергеевну, не торопясь добавила: — Тотем, конечно же.

Элементали почувствовали силу призыва и разошлись не на шутку. Взволновавшиеся слизни выдавали такие биты, что стены подрагивали. Ученики в ритм постукивали ногами под партами, едва держась чтобы не пуститься в пляс. Ленивец проникнувшись моментом, закатал рукава, и даже приспустил очки, что бывало с ним крайне редко. Я же весь погрузился в создание тотема для Беатрисы.

Элвис разлёгся на столе и постукивал коготочками по столешнице, хотя мне казалось, что он уже успел перебраться на коленки к ближайшей ученице. Когда всё-таки он успел вернуться и почему так счастливо улыбается? Видимо, его хорошенько погладили и не только за пределами аудитории.

Откуда-то с задних парт выбежали два отбившихся от стаи кустика и принялись танцевать под биты кислотных слизней. И как они здесь оказались? Видимо, остались с прошлого занятия и очень любят музыку. Ну, или ученики хотели их стащить на память о грандиозном представлении.

Я решил проверить, на месте ли волк, перед тем как начать создание тотема, ведь в процессе ничего не должно отвлекать. Но картина, которая предстала перед нашими глазами удивила не только меня, но и хозяина волка.

Тотем Вульфсоновича подкрался к Элвису и лизнул ему макушку. Ленивец от неожиданности подскочил с коленок ученицы и переполошился. А когда обернулся и увидел над собой здоровенного волчару, махнул тому коготками:

— Ну привет, красотка!

По залу пронёсся изумлённый вздох, а Вульфсонович покраснел.

Девушки незамедлительно умилились, а парни присвистнули.

И только сейчас я понял, что это волчица. Ох, как любопытно!

Волчица присела и уставилась на Элвиса здоровенными глазами, будто выпрашивая что-то вкусненькое.

— Матильда! — воскликнул Вульфсонович. — А ну, ко мне, нечего тут с чужими животинами заигрывать!

Анна Сергеевна громко засмеялась. Для меня она стала индикатором того, что всё спокойно. Матильда разрядила обстановку, а я вернулся к созданию тотема.

Я провёл руками в воздухе и призвал двух огненных элементалей. Они принялись танцевать под музыку и сплетаться телами. Между ними летали огненные искры, а по потолку аудитории струились облака пара и растекался запах жжёного дерева. Видимо, Академии после занятия и создания огненного тотема придётся заменить напольное покрытие.

В аудитории стало жарко.

Ученики за первыми партами завозились, некоторые девушки даже отвернулись раскрасневшись. Огненные элементали сплетались руками в воздухе никого и ничего не замечая, полностью поглощая друг друга в горячем танце. Выглядело это очень волнительно и даже эротично. Анна Сергеевна закашлялась. Наконец, элементали стали одним целым

— А теперь не пугайтесь, — предупредил я.

Пламя вдруг вытянулось и полетело к Беатрисе. Девушка оказалась полностью окружена огнём. Самые впечатлительные ученики издали звук ужаса, переживая что такая красотка сейчас вспыхнет.

— Она же сейчас сгорит заживо! — выкрикнул один из учеников.

Вульфсонович сначала ухмыльнулся. Мне даже показалось что он сказал: «Так тебе и надо, ведьма!» Но потом и сам испугался не на шутку.

— Валерий Петрович, — пробасил Вульфсонович, — а у вас там всё под контролем?

— Говорю же, не переживайте. Это обязательный элемент обряда, нужный для того чтобы тотем привык к новой хозяйке, — объяснил я.

Вульфсонович напряженно задышал, я почувствовал, как он мысленно рвался спасти Беатрису из пламени. Но ему приходилось тормозить не только себя, но и тотем. Волк не отводя взгляд наблюдал за пламенем, при этом, как бы ненароком, прижавшись массивным плечом к тушке ленивца.

— И не нужно никого побеждать или уговаривать! — подкинул я дров в огонь.

— Эй, они же меня сожгут! — заволновалась вдруг Беатриса, будто только сейчас увидела бушующий вокруг неё огонь.

Казалось, не волновалась только Анна Сергеевна. И, кажется, я догадывался, по какой причине. Но для вида она всё-таки спросила:

— Валерий Петрович, Беатриса Степановна ведь не сильно пострадает?

— Не переживайте, сто раз так делал, — убедил я окружающих.

Пока волчица отвлеклась на создание тотема, Элвис поспешил улизнуть в противоположный угол аудитории. Мало ли, что с ним может сделать похотливый тотем Вульфсоновича. Но волчица только сделала вид, что отвлеклась, сама тут же последовала за моим ленивцем.

Через несколько мгновений рядом с Беатрисой появился меховой комок с громким звуком «чпоньк». Я даже заозирался: вдруг это у кого-то вспухли соски.

Лохматый зверь, тем временем, то и дело полыхал, будто костёр.

— Какая прелесть! — воскликнула оживившаяся Беатриса.

— Если я правильно понимаю, это всего-навсего гималайский енот? И чего так удивляться? — пробормотал себе в бороду Вульфсонович.

Свежепоявившаяся красная панда огненного окраса, отдуваясь и отфыркиваясь огляделась.

На людей внимание зверёк не обращал, видимо посчитав присутствующих декорациями. Быстро перебирая лапами, он пробежался по аудитории и полез обнюхивать сначала Элвиса, а потом, по-хозяйски, понюхал под хвостом у волчицы. Учениц это мало смутило, они все тянули руки, чтобы погладить пробегающий мимо тотем.

— Все хотят к нему прикоснуться! — ещё больше восхитилась Беатриса.

— Тотемы всегда похожи на своих обладателей, — подмигнул я девушке.

Вульфсонович прокашлялся так громко, будто у него в горле застрял шерстяной ком, после чего завопил:

— Уберите это создание от моей волчицы, оно ей весь мех подпалит!

— Боюсь, у него несколько иные намерения, — не скрывая веселья хохотнул я.